Газета Завтра 42 (1039 2013)

Мы спасали демократию

Владимир Бондаренко

17 октября 2013 1

Политика

Главный редактор газеты «День литературы» беседует с международным обозревателем газеты «Мадьяр Немзет» о событиях октября 1993 года

Габор СТИЕР. Владимир, Григорьевич, в 1993 году вы не были депутатом, но всё-таки пошли на защиту российского парламента. Как и почему вы решились на это?

Владимир БОНДАРЕНКО. Это была не поддержка конкретных людей, того же вице-президента Александра Руцкого или руководителя парламента Руслана Хасбулатова. Это была поддержка первого постсоветского свободного парламента. По сути, это была моя поддержка парламентской республики, парламентского, или по-древнерусскому, вечевого правления Россией.

Уверяю вас, что и большинство защитников Дома Советов в те дни боролись и воевали не за конкретных депутатов или даже не за конкретные партии, а за свободные выборы в свободной стране. Нынешние сторонники ельцинского расстрела парламента забывают, что в августе 1991 года ГКЧП боролось с тем же самым Верховным Советом, с теми же самыми депутатами.

Нынче и август 1991 года не принято вспоминать, потому что неизбежно выйдешь на октябрь 1993 года. ГКЧП не решилось стрелять по парламенту России, явный диктатор Ельцин на такое отважился. В те дни и была заложена основа авторитарного президентского режима в России при послушной и безмолвной Государственной думе. Путин всего лишь использует ельцинские авторитарные завоевания. Я и мои свободолюбивые друзья чувствовали, что с Ельциным идёт наглое коррумпированное правление. Некий вариант криминально-феодального строя. И потому на защиту Дома Советов пришли и правые, и левые, и демократы, и консерваторы, люди самых разных взглядов, которые приветствовали парламентское правление в России. Не надо забывать, что Верховный Совет имел огромнейшие полномочия, которые бесили Бориса Ельцина и его окружение. И парламент этот никогда не был послушным и управляемым. Даже в дни защиты Дома Советов на тех заседаниях, где мне довелось присутствовать, шла всегда ожесточённая полемика по самым разным вопросам.

Мне приходилось выступать с балкона Дома Советов перед многочисленными его защитниками, разговаривать как журналист с лидерами Верховного Совета Русланом Хасбулатовым, Сергеем Бабуриным, спорить и сотрудничать и с Виктором Анпиловым, и с Александром Баркашовым, с Тереховым и другими; я реально видел - Верховный Совет это и есть свободная и независимая Россия, неистово спорящая между собой, но нацеленная на единое развитие. Это был вариант несостоявшейся истинно демократической свободной России.

Г.С. У вашего поколения свежие воспоминания о Второй мировой войне. Что вы думали, когда видели, что демократия тоже зарождается в крови?

В.Б. В России говорят: большое дело всегда строится на крови. Увы, но это факт. Хорошо, что последние двадцать с лишним лет всё обходится малой кровью. Мне всегда жалко всех погибших людей, с какой бы стороны баррикады они ни были. Но я понимал и понимаю, что так просто демократия в России не зародится. К моему сожалению, защитники Дома Советов были даже чересчур миролюбивы. Я считаю, что мы по собственной вине упустили инициативу, боялись жертв; если бы защитники Дома Советов изначально были более решительны, победа была бы за нами. Это понимал и Ельцин, до последнего момента у него в Кремле дежурил вертолёт, готовый увезти Ельцина подальше от событий. Я уверен, при любом варианте гражданской войны в России бы не было. За нарождающихся олигархов народ воевать не пошёл бы, но и за рухнувшую советскую власть тоже воевать особых желаний не было.

Но случилось то, что случилось. Я знал, что после расстрела парламента уже отдан приказ об аресте и меня, и всех сотрудников нашей оппозиционной газеты "День", об этом Шумейко даже объявлял по телевидению. Мне и моим друзьям Александру Проханову и Евгению Нефёдову удалось в последний момент выбраться из Дома Советов и укрыться у нашего друга, писателя Владимира Личутина на его рязанской даче, там и отсиделись неделю. Сдаваться самим не хотелось. Гибнуть попусту не хотелось.

Но и в будущем, думаю, в России совсем без крови никакие кардинальные изменения ни в лучшую, ни, увы, в худшую сторону невозможны. Пусть это будет самая малая кровь, как у девушки, когда она становится женщиной. А затем - страстная любовь с Землёй и Небом.

Г.С. Как вы пережили эти дни, никого не боялись? И после этих событий как вы могли продолжать работу, повседневную жизнь?

В.Б. Любой человек хочет жить. Но любой человек надеется выжить и победить. Вот и я боялся, но надеялся, что выживу и приду к Победе. К победе парламента мы не пришли, но защитники Дома Советов, а среди них было много творческих людей, получили энергию борьбы на многие годы. Удивительный феномен, который пока ещё внимательно не изучали. В поддержку Ельцина, с призывом уничтожить Дом Советов, применить силу, выступила группа известных наших писателей и поэтов, 42 человека. Они опубликовали своё позорное обращение, в народе названное "Раздавите гадину!", где призывали Ельцина применить силу для разгона парламента. Но позже, после расстрела из танков парламента и гибели тысячи человек (о чём до сих пор умалчивают), никто из них не написал ни строчки в защиту этого расстрела. За двадцать прошедших лет опубликованы яркие талантливые стихи Юрия Кузнецова, Татьяны Глушковой, Глеба Горбовского, проза Эдуарда Лимонова, Александра Проханова, Владимира Личутина, Сергея Есина, Владимира Маканина, Юрия Полякова и многих других. Вплоть до недавно вышедшего романа "1993" молодого писателя Сергея Шаргунова. И вся художественная литература, отражающая события октября 1993 года, направлена на воспевание защитников Дома Советов. Ни одного стишка, ни одного рассказика, оправдывающего расстрел парламента, - нет. Не иначе, как по велению свыше. Бог не позволил оправдывать палачей.

Внешняя победа и - творческое бессилие

Эти события октября 1993 года меня лишь творчески поддержали. Я и сейчас чувствую в себе заряд той спасительной энергии, которую получил, греясь у костров у Дома Советов. Уверяю вас, большинство собравшихся у парламента защитников были последними идеалистами России.

Г.С. Спустя 20 лет как вы вспоминаете события тех дней?

В.Б. Как и все важные события жизни, октябрьские дни помню отчётливо. Помню, как на нас двигался ОМОН; помню отчаянных анпиловцев, бесстрашно бросающихся с палками на автоматы; помню, как мой друг Леонид Бородин подвозил анпиловцам какие-то боеприпасы со стороны, хотя сам отсидел 12 лет в брежневских лагерях за антисоветизм; помню раненого Владислава Шурыгина, нашего военного журналиста из "Дня"; помню задорные гитары наших певцов, не теряющих дух даже в окружении кольца солдат; помню заседания Верховного Совета, которые вёл неутомимый Хасбулатов. Уверен, не будь во главе парламента этого бескомпромиссного чеченца, вряд ли парламент отважился на прямое противостояние с Кремлём.

Сказался чеченский мятежный дух, чеченская гордость. Уверен, победи тогда Верховный Совет, никаких чеченских войн и в помине не было бы. Помню, как, выйдя из Дома Советов, мы с Прохановым искали машину и с тремя пересадками, через Рязань, добирались до дачи нашего друга. Помню отчётливо, как сам выступал с балкона Дома Советов, призывая всех защитников идти на Кремль, объявить ультиматум Ельцину, свергнувшему указом 1400 первый независимый парламент России. Наверняка запись этого выступления хранится где-нибудь в архиве ФСБ.

Г.С. В российском обществе до сих пор не сложилась единая оценка этих событий. Одни считают, что это была попытка красно-коричневого путча, другие, что антиконституционная узурпация власти. Что вы там защищали и против чего были?

В.Б. Поверьте мне, как очевидцу и участнику тех событий: это не был "красно-коричневый путч". Если бы Ельцин не разогнал парламент, никто бы не стал призывать к его силовому свержению. И самое главное, посмотрите, кто были реальные лидеры обороны Дома Советов? Там не было никаких коммунистов. Давайте не забывать, что Геннадий Зюганов 3 октября призвал по телевидению всех коммунистов сидеть дома, отказаться от действий. Анпилов и Терехов, Макашов и Ачалов действовали не по команде компартии, а от себя лично или от своих немногочисленных организаций. Ни Руцкой, ни Хасбулатов, ни Бабурин, ни Астафьев, ни Константинов - все руководители парламента - не были красно-коричневыми. Баркашовцы, картинно марширующие перед западными телекамерами, реального участия в обороне Дома Советов не принимали. Их роль вообще довольно загадочна. Более внушительного оправдания перед западным миром за расстрел собственного парламента, чем немногочисленная группа баркашовцев с их пародией на свастику, трудно придумать. А потом быстро снялись и ушли через подвалы. Гибли-то у Дома Советов совсем другие люди.

Мы в Доме Советов защищали реальную демократию и первый, свободно выбранный всероссийский парламент. Защищали свободное развитие страны, были против коррупционной воровской диктатуры, правящей у нас с тех пор. События 1993 года столь же важны, как и октябрь 1917 года. Какой-то тревожный для России месяц - октябрь. С тех пор у нас и исчезла реальная демократия, исчезли свободные выборы, исчезли настоящие дискуссии в парламенте.

Г.С. Многие видят истоки нынешнего режима в конституции победивших. Какой строй утвердился бы, если бы победу одержали Руцкой и Хасбулатов?

В.Б. Я вновь и вновь утверждаю: важны не Руцкой с Хасбулатовым - важна тенденция, важна система власти. Может, сам Александр Руцкой ничем не лучше Бориса Ельцина, но он не мог, не имел реальных возможностей при власти Верховного Совета заниматься самодурством и утверждением коррупционной диктатуры. Да и Руслан Хасбулатов никак не смог бы единолично командовать Верховным Советом или продвигать свою этническую группу во власть. Его и тогда дважды чуть не лишали в процессе голосования поста председателя парламента. Уверен, это была бы свободная парламентская республика, активно развивающаяся и пользующаяся поддержкой всего населения, всех народов нашей страны.

Г.С. Как вы оцениваете Россию Путина?

В.Б. Мне в путинской внешней политике многое нравится. Но я не вижу реального внутреннего развития. Поток хороших слов и мало реальных дел. Не вижу новых заводов, новой науки, а разгон Академии наук - это вообще мировой позор. Он неплохо защищает интересы России во внешнем мире, но то ли боится, то ли не имеет силы и возможности развивать реальную экономику самой России. Не обращает внимания на культуру России, которая находится в плачевном состоянии. Все эти олимпиады и чемпионаты мира по футболу - это тоже лишь дорогостоящие жесты перед всем миром. Лучше бы эти миллиарды долларов ушли на высокие технологии и сельское хозяйство. Увы, Россия в тупике, и выхода не видно. И тупик этот определён октябрём 1993 года. Поражением свободной России.