НЕОЧЕВИДНОЕ НАСТОЯЩЕЕ

25 ноября 2002 0

48(471)

Date: 26-11-2002

НЕОЧЕВИДНОЕ НАСТОЯЩЕЕ (Скрытые аспекты “глобализации”, или почему так агрессивна современная Америка)

Один из основных законов марксистской диалектики, закон о единстве и борьбе противоположностей, подразумевает постоянную необходимость такой борьбы. Современный Запад, несмотря на весь декларируемый им антикоммунизм и антимарксизм, живет все-таки “по Марксу”. Поэтому в условиях, когда противоречие между социализмом и капитализмом перестало быть главным противоречием, определяющим характер эпохи, на смену ему неизбежно было выдвинуто другое противостояние: между глобализмом и антиглобализмом, причем последний с 11 сентября 2001 года усиленно сводится к “международному терроризму”.

Следовательно, желательная для Запада в целом дилемма сегодня выглядит так: “глобализм или терроризм?”— с напрашивающимся выбором между ними. Однако этот новый “образ врага” искусственно, в провокативных целях создается усилиями западных спецслужб и масс-медиа, на что не раз обращалось внимание в материалах, представленных для читателей “Завтра” НАМАКОНом. И глобализм, и “международный терроризм” являются лишь следствием глубинных противоречий современного мира. В этой связи нелишним будет вспомнить, что русская революция тоже начиналась с провокаций “зубатовских” профсоюзов и “кровавого воскресенья”. “Старый крот” истории по-прежнему роет хорошо.

Для данной публикации использовались открытые материалы немецкой "левой" печати, которые, на наш взгляд, представляют значительный интерес для более объемного понимания тенденций развития современного мира, однако выраженная в них позиция не является позицией Независимого агентства маркетинга и консалтинга НАМАКОН.

ГЛОБАЛЬНАЯ ЛОЖЬ

Рассуждения о крахе социализма, о торжестве рыночной экономики и либеральной политической системы, а также о грядущем "глобальном мире" за последнее десятилетие стали не просто господствующими, но даже общепринятыми и аксиоматическими — при том, что далеко не все страны мира отказались от социалистического пути развития, который эффективно используется, например, в КНР. Специфика "китайской модели" социализма по сравнению с социализмом сталинского образца зачастую трактуется как "не-социализм", однако следует понимать, что современный капитализм отстоит от "классического" капитализма по Марксу гораздо дальше, чем китайский социализм — от "классического" советского социализма.

Более того, никто не сможет отрицать огромного влияния, которое оказало существование СССР и мировой социалистической системы на облик современного мира. Это влияние касается не только его видимой политической структуры: "ялтинские" границы в Европе, обретение государственного суверенитета бывшими колониями и т.д.,— но и системы социальных отношений внутри так называемого "первого мира" (или "золотого миллиарда"), объединяющего самые экономически развитые капиталистические страны.

Однако факт остается фактом: Советский Союз, долгое время бывший второй сверхдержавой мира, вот уже более десяти лет как уничтожен и расчленен на 15 независимых государств, Российская Федерация также находится на грани распада из-за острейших социальных противоречий, вызванных перманентным экономическим кризисом и несбалансированностью политической системы. При этом в российском обществе в настоящее время не существует никаких организованных сил, способных переломить негативные тенденции и хоть как-то обустроиться на "руинах социализма". Современная "китайская" модель социализма во многом этнична, замкнута на национальные проблемы и, в отличие от времен Мао Цзэдуна, не претендует на универсальность.

Единственной такой универсальной моделью в современных условиях выступает глобализация, под которой подразумевается "всемирное распространение либерально-капиталистической модели с присущим ей сочетанием политических и культурных ценностей" (П.Ратленд, профессор университета Уэсли, США). Однако не следует думать, будто она одинаково приемлема для всех стран мира. Напротив, глобализация в ее современном варианте есть прежде всего глобализация капитала, она отвечает интересам крупнейших транснациональных корпораций и является попыткой приспособить объективно идущий процесс развития производительных сил человечества к этим интересам, попыткой обеспечить господство транснационального капитала с помощью тотальной системы военно-технологического и информационного подавления, выходящей за рамки того или иного национального государства в его современном виде.

Президент ФРГ Иоганнес Рау 13 мая 2002 года привел некоторые данные о социальном неравенстве в мире: 30 тысяч детей ежедневно умирают от голода и болезней; 100 миллионов детей не могут посещать школу; один миллиард человек не имеет доступа к чистой питьевой воде; каждый четвертый человек на планете живет в условиях ниже уровня бедности, а 200 крупнейших международных концернов владеют более чем одной третью валового мирового продукта; каждые три часа от голода умирает больше людей, чем погибло 11 сентября в результате терактов в Нью-Йорке. Можно лишь добавить, что всё это остается "за кадром" современного образа мира и не является объектом внимания политических и информационных структур.

Полвека назад, в конце 50-х—начале 60-х годов двадцатого столетия, в условиях разгара "холодной войны", ситуация была кардинально иной. Страны Запада, прежде всего США, фактически заявили о своей готовности содействовать развитию всего "третьего мира", распространяя достижения научно-технической революции и оказывая финансовую помощь — в обмен на отказ вчерашних колоний и "зависимых территорий" от революции социальной. В отношении же "социалистического лагеря" была провозглашена идея конвергенции двух систем и всемирной интеграции. Этот "пакт совместного процветания" действовал фактически до 1972 года, когда началась "разрядка", произошел отказ от "золотого" доллара и МВФ заработал "в обратную сторону", а формально — до 1991 года, когда с карты мира исчез Советский Союз. Именно тогда произошла окончательная "смена масок", и на первый план вышла идея глобализации.

ГЛОБАЛИЗАЦИЯ: ЭКОНОМИЧЕСКИЙ БАЗИС

Несмотря на все различия в трактовке глобализации, большинство специалистов не ставят под сомнение тот факт, что в основе глобализации лежат качественные изменения в техническом, технологическом, транспортном, коммуникационном, информационном (часто называемом информационной революцией) базисе экономики и общества. Самое главное при этом, что обеспечивается не только глобальное общение между людьми, но и происходит реализация финансовых операций в объеме, значительно превышающем размеры ВВП крупных государств (уже в конце 90-х годов на валютных рынках мира ежедневный объем финансовых операций достиг уровня в 1,5 триллиона долларов).

При этом экономические связи становятся наиважнейшей формой существования мирового хозяйства, в котором не остается сколько-нибудь крупных самодостаточных национальных экономик. Ни одна национальная экономика, хочет или не хочет она вписываться в мирохозяйственные связи, не может существовать и развиваться вне и помимо них. На тесную взаимосвязь политики и экономики в современном мире указала, например, недавно Председатель ХДС Ангела Меркель федеральному канцлеру ФРГ Герхарду Шредеру в связи с его заявлением, что Германия не будет участвовать в войне против Ирака. Она обвинила Шредера в том, что он бессовестно обманывает избирателей: "Господин федеральный канцлер! Вы же даете себе отчет о взаимном влиянии между политикой и мировой экономикой!" Состояние этих связей, доминирующие в них принципы и силы весьма существенно влияют на дееспособность государств, размывая национальные границы, сужая сферы государственного суверенитета и в перспективе полностью ликвидируя его.

Экономическим базисом глобализации является безусловное господство так называемых транснациональных корпораций, в первую очередь финансовых. Транснациональный финансовый капитал (выраженный в фиктивных акциях) и по качеству и по объему играет доминирующую роль в современном мире. С качественной точки зрения фиктивный акционерный капитал является стоимостным выражением функционирующего в реальном времени промышленного капитала (в марксовом понимании), его образ определяет характер процесса реализации совокупного капитала. С количественной точки зрения все формы (виды) международного фиктивного капитала достигают величин, которые далеко превосходят все нормальные человеческие представления.

Если обратиться к данным Top-Global 500, которые касаются 500 самых крупных собственников капитала в мире ("Файненшнл таймс Джемани" от 9 мая 2002 года), то характерным признаком количественной квалификации служит так называемая рыночная капитализация. Иными словами, величина того или иного субъекта мировой экономики измеряется в соответствии с ценой (стоимостью) его капитала на бирже. Это является масштабной оценкой мощи и значения капиталов в рамках конкуренции. Из примерно 60 000 действующих на мировом рынке концернов (фирм) в связи с невиданной концентрацией капитала решающую роль играет лишь относительно малое число, 500 самых крупных концернов.

Эти 500 концернов в 2002 году представляют капитал на сумму в 16019 милллиардов долларов, что приблизительно соответствует годичному валовому социальному продукту "большой семерки" — группы из семи наиболее развитых промышленных государств. Таким образом, лишь несколько крупнейших концернов-собственников капитала этих стран в состоянии управлять всем процессом воспроизводства в мире.

Примечательно однако, что при всей глобализации и транснационализации эти концерны приписываются строго согласно национальной принадлежности —т.е. каждый капитал приписывается определенной нации и соответствующему национальному капиталу. В качестве примера приведем данные по 10 наиболее крупным концернам согласно их рангу, названию, нации, рыночной стоимости из капитала (в млрд. долл.):

1. Дженерал электрик (США) — 372,1

2. Майкрософт (США) — 326,6

3. Экссон мобиль (США) — 299,9

4. Воллмарт (США) — 273,2

5. Ситигруп (США) — 255,3

6. Пфайцер (США) — 249,0

7. Интел (США) — 203,8

8. Бритиш Петролеум (Великобритания) — 200,8

9. Джонсон&Джонсон (США) — 197,9

10. Ройял Датч-Шелл (Голландия, Великобритания) — 189,9

Эти 10 крупнейших, в основном американских по происхождению, концернов представляют фиктивный капитал на сумму 2571 млрд. долларов — и после резкой корректировки на мировых биржах в 2000-2001 годах эта рыночная стоимость капитала примерно соответствует действительному общественному значению этих концернов. В 100 крупнейших корпорациях сконцентрировано 9063 млрд. долларов капитала, или 57% от общей суммы 16019 млрд. долларов, принадлежащих Top-500.

Среди этих 100 наиболее крупных концернов приходится:

— на США — 55 концернов с капиталом в 5948 млрд. долл., что составляет 65,6%, или почти две трети крупнейшего транснационального капитала;

— на Великобританию — 15 концернов с капиталом в 1279,6 млрд. долл. (14,2%);

— на Японию — 5 концернов с капиталом в 396,7 млрд. долл. (4,4%);

— на Швейцарию — 5 концернов с капиталом в 382 млрд. долл. (4,2%);

— на страны Евросоюза (исключая Великобританию) — 17 концернов с капиталом в 916,4 млрд. долл. (10,1%), в том числе:

— на Германию — 7 концернов с капиталом в 364,5 млрд. долл. (4,0%);

— на Францию — 6 концернов с капиталом в 349,6 млрд. долл. (3,8%);

— на Италию — 3 концерна с капиталом в 156 млрд. долл. (1,7%).

Финляндия, Гонконг, Испания, Тайвань и Южная Корея представлены в этой экономической "лиге чемпионов" каждая всего лишь одним концерном. Эти данные на удивление хорошо соответствуют реальному значению того или иного государства в современном западном мире. Очевидно, что ни Япония, ни остальная часть мира здесь не играют никакой серьезной роли. Только Европа в целом, вместе с Великобританией, может составить какую-либо конкуренцию Соединенным Штатам. Однако "особые отношения" между двумя "англосаксонскими" странами обеспечивают им подавляющее преимущество (79,8%, или почти четыре пятых) в мире крупнейшего транснационального капитала. Отсюда становится понятной и позиция Великобритании относительно европейской интеграции, и ее постоянное следование в фарватере политики США.

Высочайшая концентрация крупных капиталов в современном мире, особенно в США, позволяет установить определенное соответствие между экономической основой современной "глобализации" и концепцией К.Каутского об "ультра-империализме". Это подтверждают и данные о растущей экономической пропасти между Севером и Югом, между "золотым миллиардом" и странами "третьего мира". Сегодня "золотой миллиард" располагает 84,7% мирового валового продукта, 84,2% мировой торговли, 85,5% банковских депозитов. Кроме того, на долю развитых стран, в которых проживает 20% населения мира, приходится 70% производимой электроэнергии, 75% производимого металла, 85% производства целлюлозы и т.д.

При этом беднейшие страны мира дают 95% прироста мирового населения. Однако нет никаких признаков того, что "золотой миллиард" способен к самоограничению, и даже такой опытный финансовый спекулянт, как Сорос, призывает к пересмотру существующей системы международных отношений. По его мнению, рынок хорош для перемещения капитала и товаров, но не подходит для защиты окружающей среды, образования и здравоохранения. Негативную роль играют и мировые экономические организации. Мировая торговая организация (ВТО) используется богатыми странами для удовлетворения своих интересов и увеличения прибылей, в то время как на экономику стран "третьего мира", особенно сельское хозяйство и промышленность, накладываются значительные ограничения. Кроме того ВТО отвечает только за потоки товаров, не обращая внимания на охрану окружающей среды или же на трудовое законодательство.

Международные экономические организации находятся под руководством США и других западных промышленно развитых государств. Роль их советников и таких организаций, как Всемирный банк (ВБ) или Международный валютный фонд (МВФ), уже давно и хорошо известна. Она проявилась в свое время в отношении Югославии и Польши. Убедительно свидетельствуют об этом и экономический крах в Аргентине, и недавние рекомендации по вопросам социального строительства в Коста-Рике, и пример Никарагуа и, не в последнюю очередь, провалившиеся "шоковые реформаторы" в России, а также экономическая стагнация во всех бывших социалистических странах.

Нынешний процесс экономической глобализации в мире ве-дет за собой и глобализацию основных противоречий капитализма. Тысячи международных концернов и предпринимательских структур обостряют анархию на мировом рынке. Глобализация сегодня привела к тому, что 60 государств переживают растущее отставание в экономическом развитии. Всемирный банк в своем отчете за 2000 год констатировал, что средний доход на душу населения в 20 самых богатых странах мира в 37 раз превышает этот показатель в самых бедных странах. К этому можно добавить, что три самые богатые семьи в мире владеют имуществом и капиталами, которые превышают годовой доход 600 миллионов жителей самых бедных стран земли. Капиталистическая глобализация экономики наталкивается на серьезные проблемы, которые являются неразрешимыми в условиях неолиберальной рыночной экономики. К ним относятся проблемы, которые вытекают из несоответствия между ростом населения и невозможностью обеспечить этому населению достаточный жизненный уровень, а также проблемы добычи и использования полезных ископаемых, экологии и др.

При проведении неолиберального экономического курса экономические кризисы и социальные конфликты не только запрограммированы, но стали уже реальностью. И не только в бедных странах. Слабости конъюнктуры, увеличение банкротств крупных фирм, ускоренное разорение малых и средних предпринимательских структур, инфляция, забастовки в целях изменения тарифов, растущая безработица и т.д. в развитых странах говорят сами за себя — эта глобализированная неолиберальная рыночная экономика ведет в тупик, а не к стабильности.

ГЛОБАЛИЗАЦИЯ: ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАДСТРОЙКА

Интересы крупного транснационального капитала, представленного в современном мире прежде всего связкой США—Великобритания требуют форсировать объективную тенденцию к развитию единого мирового хозяйственного комплекса с целью зафиксировать и укрепить сложившийся к настоящему моменту "баланс сил" с господством Америки (и ее "младшей сестры" Великобритании) фактически над всей планетой.

Ведущая роль в обеспечении такого господства отводится Соединенным Штатам, всерьез претендующим на роль единственной сверхдержавы современного мира. Их военно-технологическая и информационно-финансовая мощь в настоящее время превышают совокупную мощь любой другой страны или любой другой группы стран. США располагают самым большим экономическим военным и политическим потенциалом для достижения своих целей. Они имеют самый крупный и постоянно растущий военный бюджет. Военные расходы России в настоящее время составляют только 5% от военных расходов Америки. 30% мировой продукции сферы обслуживания производится в США. Благодаря огромным "закупкам" человеческого капитала (за последние десять лет в Америку эмигрировало 200000 ученых и техников только из России и других бывших советских республик) США смогли значительно укрепить и расширить свои позиции мирового центра науки и техники. США предпринимают активные усилия для того чтобы к 2005 году овладеть Латинской Америкой. Как это должно происходить, видно на последнем примере вмешательства США во внутренние дела в Венесуэле. Однако с огромным потенциалом этого государства не растет автоматически чувство реализма, чувство ответственности, политическое благоразумие и реализм его руководства, наоборот, все больше проявляется заносчивость и агрессивность. Политические наблюдатели по праву говорят о своего рода "венесуэльском срыве", поражении США в Латинской Америке.

Впервые глава западного государства объявил официальной политикой доктрину "превентивной войны" — "наступательной обороны". Министр обороны США Дональд Рамсфелд назвал такую войну "оборонительной интервенцией". Следствие этого — милитаризация всей внешней политики без каких-либо запретов на применение военных средств, включая возможность применения атомного оружия.

Военный, экономический и политический потенциал США яв-ляется подоплекой того, что определяющей тенденцией в мире ныне является создание однополярного мира в геостратегичес-ких интересах США. В космосе в настоящее время находится 500 американских космических систем, которые позволяют наблюдать за происходящим на земле до мельчайших деталей и обеспечивать боевые действия на земном шаре на больших площадях. Так, США во время войны в Персидском заливе использовали 20 космических систем, а в Югославии уже 60 таких систем. Нет никаких признаков того, что США откажутся от своих планов создания системы противоракетной обороны. Более того, становятся отчетливыми следующие намерения США при осуществлении их планов создания системы ПРО:

— принудить Россию интегрироваться в западную систему безопасности;

— укрепить доминирующие позиции США в космосе;

— навязать Китаю, как это в свое время было сделано в отношении СССР, гонку вооружений.

Для США Китай, по словам Кондолизы Райс, "стратегический конкурент, потому что он хочет изменить статус-кво". Постоянным источником конфликта является Тайвань. В рамках прагматичной и селективной внешней политики Китай пытается не допустить того, чтобы Тайвань оказался под защитой ракетной оборонительной системы США. Он выступает против планов США создать новую противоракетную оборонительную систему и одновременно проводит подготовку к асимметричному ведению боевых действий, создает "звезды-паразиты" для поимки американских военных спутников и вывода их из строя. Одновременно форсируется исследование космоса и разрабатываются новые виды оружия и военной техники, которые могут быть применены для выведения из строя целых информационных и коммуникационных систем.

В целом конфликтный потенциал и связанные с ним опасности для человечества значительно выросли по сравнению с положением, которое были в двухполюсном мире. После распада Варшавского договора не было создано никакого нового, равноправного с НАТО, международного механизма. Более того, ослабло влияние ООН и ОБСЕ, дело дошло до расширения НАТО на основе новой стратегии и стремления к созданию однополярного мира под эгидой США, до возникновения опустошительных войн и очагов кризисов почти на всех континентах, до развернутого похода против терроризма такими методами, которые интерпретируются и применяются совершенно произвольно. В настоящее время выясняется, что окончание конфронтации между двумя блоками, роспуск Варшавского договора нельзя считать действительным окончанием холодной войны, так как ее основные элементы: высокая степень вооруженности, экономический шантаж и ведение психологической войны,— не только сохранились, но и нашли свое дальнейшее качественное развитие. На повестке дня США и НАТО стоят стремление к достижению военного превосходства на земле и в космосе с помощью нового оружия и новых методов ведения войны, неолиберальная экономическая глобализация вне государственного контроля, создание такого мирового порядка, в котором будут доминировать США. В настоящее время в силу огромного потенциала США господствует тенденция к созданию однополярного мира.

Однако нет сомнения в том, что создание однополярного мира в условиях нынешнего многообразия нашей планеты могут увидеть только геостратегические дальтоники. Даже анализы ЦРУ говорят о том, что влияние США в мире как по своим размерам, так и по качественному выражению будет ослабевать, и что могут возникнуть другие силовые центры. Прогнозы ЦРУ и многих аналитиков в различных странах подтверждают, что до 2015 года скорее всего возобладает тенденция к развитию многополярного мира, в котором активную роль наряду с США будут играть Китай, Россия, Евросоюз, Япония, а также такие страны, как Индия, Мексика, Бразилия. Кроме того не исключается возникновение новых национальных и интернациональных организаций. Кроме того аналитики подчеркивают значение таких стратегически важных "треугольников", как, например, США—Россия—ЕС или Китай—Индия—Россия, которые будут представлять собой геостратегические альянсы для сбалансирования влияния США.

К этому следует добавить, что Соединенные Штаты стоят во главе второй, "нано-технологической", революции, прежде всего в области информационных и биотехнологий, но переживают несомненные конъюнктурные слабости своей экономики и имеют солидный бюджетный и торговый дефицит, а также низкие темпы роста экономики. Финансовый кризис, который проявлял себя уже в начале 80-х годов, достиг невиданной остроты и способен поколебать роль доллара как "мировой валюты". В США, по всей вероятности, видят опасность наступления депресии, которая будет более "эластичной", чем в 1929 году, и знают из своего исторического прошлого о роли государства, от внутренней и внешней политики которого очень много зависит. Поэтому уже в 90-е годы активно приступили к превращению России, как страны-эспортера, в опору мировой экономики при экспорте природных ресурсов и капиталов. Сами США продолжают использовать до 90% своей экономики для собственных нужд и 10% для экспорта. Продолжают оставаться активными экспортерами преимущественно бедные страны. Их право на самоопределение и национальный суверенитет должно и дальше продолжать ущемляться. То есть, для всех других стран должна осуществляться глобализация по-американски с потерей государственности, но не для самих США, где государство и крупный бизнес представляют собой практически нерасторжимое целое. В прочих же странах и регионах мира процесс неолиберализации и ведение радикального рыночного хозяйства приводят к тому, что экономика в лице транснациональных корпораций и их национальных сателлитов видит в лице государства существенное препятствие для своей деятельности и во всё большей степени отбирает у него ответственность за удовлетворение социальных потребностей граждан. Свободное перемещение информации, капитала, товаров, общественных услуг, людей, технологий и болезней осуществляется без контроля со стороны государства. Растущее влияние негосударственных структур приводит к перераспределению власти, требует поэтому довольно активного включения негосударственных и тем самым общественных организаций в решение государственных дел. В этой связи стоило бы вспомнить слова бывшего президента Аргентины Рауля Альфонсина, который говорил: "Глобализация особенно беспощадна по отношению к тем, кому отказано в праве на самоопределение".

По мнению бывшего советника ЦРУ, эксперта по вопросам Азии, политолога и автора книги "Империя разваливается" (из-дательство Блессинг, Мюнхен) Чалмерса Джонсона (Chalmers Johnson), интервенции в другие страны и широкое военное присутствие могут привести к непредсказуемым и неконтролируемым последствиям. Он считает, что в Вашингтоне есть влиятельные политики, для которых милитаризация международной политики представляет собой блестящую возможность для достижения своих собственных целей. Нападения на Ирак, контроль над нефтяными и газовыми месторождениями в Центральной Азии, окружение Китая, создание ракетного зонтика — всё это шаги, видимо направленные на цементирование владычества США, но способные привести к прямо противоположным результатам.

Ч.Джонсон не находит оправдания бен Ладену, но в то же время заявляет: "США должны понять причины и действовать на основе этих новых взглядов, а не просто реагировать как империалистический дебошир". Терроризм кажется теперь невидимым, непобедимым и везде присутствующим врагом, который может стать оправданием любым возможным решениям — будь то увеличение военных расходов, аннулирование договоров, внутренняя безопасность, демократия и социальное строительство. Эта крыша для вмешательства во внутренние дела других стран, в которых предполагается присутствие склонных к террору элементов.

Доминирование США в мире как раз способствует проявле-ниям экстремизма и терроризма. Государственный терроризм, который уже стал практикой, как раз препятствует заключению международного договора против терроризма. В рамках так на-зываемой антитеррористической коалиции каждая страна-участ-ница преследует свои собственные интересы. США не чувствуют себя связанными какими-либо договоренностями. Абсолютным приоритетом для США является их собственные интересы по достижению превосходства над другими. А они способствуют практике проведения "гуманитарных интервенций", развитию конфликтов пониженной интенсивности".

Однако обозначившаяся ранимость США не прошла даром для американской общественности. Если перед 11 сентября только 55% граждан США придерживались мнения, что необходимо учитывать интересы других государств, то после 11 сентября их стало уже 80%. В различных слоях населения и политических кругах страны активизируются противники нынешней военной и глобальной политики США.

ГЛОБАЛИЗАЦИЯ: ИСТОРИЧЕСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА

С ликвидацией конкуренции между общественными системами был потерян не только демократический механизм корректировки социального развития. Мир лишился идеалов общественного прогресса, идеологии, массы людей разочаровались в политике, партиях, парламентах, правительствах, в последствиях технологического прогресса. Возникший идеологический вакуум заполняется поиском новой веры, растущими злоупотреблениями религиозных фундаменталистов и фанатиков, появлением новых религиозных, этнических и других эсхатологических учений. Все это приводит к дезориентации, разочарованию, спаду общественной активности, к раскольническим и ликвидационным проявлениям в среде левых партий и движения за мир.

Между тем начинают проявлять себя такие моменты, как новые угрозы для мира и существования человечества, неприятие гегемонии США, начинает находить подтверждение то, что неолиберальная рыночная экономика не только не подходит для таких стран, как Россия и Китай, но и не способна решить глобальных мировых проблем, что капитализм воспроизводит себя с помощью кризисов и не является стабильным. Этим самым все больше фактически ставится под вопрос рыночная экономика и демократия, в которых доминируют интересы капитала. Возникают движения противников глобализации, которые, хотя зачастую спонтанно, но фактически выступают против империалистического, неолиберального характера нынешнего процесса глобализации (АТТАК, "Порте Аллегре" и др.). Форум в Санкт-Пауло показал, что левые в Латинской Америке, испытывающей наибольшее давление со стороны американского по форме и транснационального по сути глобализма, в своем стремлении консолидироваться идут впереди левых в Европе.

Раньше при оценке положения в мире учитывали наличие двух противоположных общественных систем, двух военных блоков с двумя супердержавами во главе. Вспомним хотя бы "три корзины" Хельсинкских соглашений 1975 года по вопросам политики безопасности: снижение военного противостояния, экономическое сотрудничество, гуманитарные вопросы. Теперь же необходимо принимать во внимание множество геостратегических интересов различных центров силы, геополитические, социально-экономические, национальные факторы, глобальные проблемы, требующие международного вмешательства при их решении.

Лорду Гладстону приписывается выражение: "У Англии нет ни вечных друзей, ни вечных врагов, у нее есть лишь вечные интересы". Это касается, наверное, не только Англии. Спорно лишь, то что даже интересы могут быть вечными. Однако знания истории, представления о странах и их интересах, их источниках и последствиях для народов, государств, для мира очень важны и помогут разобраться в океане информации. Ибо очевидное — отнюдь не всегда настоящее. Интересы и в международных отношениях в значительной мере реализуются через политику, решения государств, их элит и общественных сил. Развитие событий после 11 сентября 2001 г., война, начавшаяся под лозунгом "антитеррористической акции" и ставшая затяжной войной с целью установления "нового миропорядка" в интересах неоконсервативных сил США, предоставляет для этого ежедневно всё новые доказательства. Попытки Америки путем военно-политического и информационно-финансового силового давления решить все современные конфликты в свою пользу заранее обречены на неудачу и способны привести уже в близкой исторической перспективе к значительным изменениям политического ландшафта мира, сопоставимым с изменениями конца 80-х—начала 90-х годов XX века.


Загрузка...