Газета Завтра 49 (1046 2013)

Я верю в человека

Анна Скок

5 декабря 2013 0

Культура Общество

На вопросы «ЗАВТРА» отвечает русский писатель, публицист, заместитель главного редактора журнала «Наш современник» Александр Казинцев

"ЗАВТРА". Александр Иванович, "Наш современник" - это некий центр патриотической отечественной мысли. Что представляет собой сегодня круг журнала? У нас в стране много разных патриотов, но как понять, кто именно подходит вам по философии и будет печататься? Как происходит этот отбор?

Александр КАЗИНЦЕВ. После стольких лет принижения и даже подавления патриотизм сегодня "реабилитирован". Но вы правы, каждый понимает его по-своему. Выделю три основных направления. Для одних патриотизм - любовь к земле, к территории. Влиятельная евразийская школа исходит из того, что само наше географическое положение - великая равнина от океана до океана - предполагает преобладание какого-либо суперэтноса. Сначала это были монголы, потом русские, кто-нибудь и нам придет на смену. Изначальна территория. Другие ставят во главу угла государство. Их можно понять: без сильной власти удержать такие пространства немыслимо. Пожалуй, державники составляют наиболее многочисленную группу среди патриотов.

Авторов "Нашего современника" я бы отнес к третьей группе. Для нас главное - люди, народ. Ведь это они обживают землю, они создают и вдыхают жизнь в государственные структуры. Национальную жизнь. Для нас небезразлично, какие народы будут заселять великую равнину, кого станет защищать государство и будет ли оно по-прежнему называться Россией. К несчастью, внешние и внутренние процессы - глобализация, старение и вымирание белых наций, угасание их пассионарности - придают вопросу о будущем страны особый драматизм. "Наш современник" стал выразителем этого настроя. Любовь к России и ощущение русской беды - вот что отличает авторов нашего журнала: от Валентина Распутина до молодого, ошеломляюще талантливого Андрея Антипина. По этому принципу и осуществляется редакционный отбор. Работаем без бюрократических проволочек. Сколько раз я ставил в уже сверстанный номер материал, пришедший с утренней почтой.

"ЗАВТРА". Как вы думаете, в какой мере работа "Нашего современника" помогает русскому человеку почувствовать себя по-настоящему сильным и способным сделать свою жизнь, жизнь своей страны, семьи счастливой? Насколько идеи и влияние вашего журнала доходят до масс, или же они так и вертятся в среде интеллектуалов?

Александр КАЗИНЦЕВ. "Своя своих не познаша" - сквозная тема русской истории. Сегодня она трагически обострена стремительным падением общей культуры, в том числе культуры чтения. Четверть века назад журналы играли ключевую роль в общественной жизни. В идеологической борьбе, развернувшейся на рубеже 90-х, "Наш современник" занимал центральное место. Партий еще не было, и люди определяли позицию собеседника, задавая вопрос: "Что вы выписываете - "Огонек" или "Наш современник"?" Напомню: "Огонек" был рупором перестройки, а мы выступали за постепенные изменения, опасаясь неконтролируемого распада Союза. Когда он рухнул - не без помощи того же "Огонька", - главный редактор этого журнала В. Коротич надолго уехал в Америку. А мы остались со своей страной.

Мы и сейчас с ней. Однако новая Россия, обучавшаяся на "медные пятаки" в постперестроечных школах, не подозревает о существовании журналов. Можно заболеть от досады: мы предостерегаем от угроз, предлагаем рецепты развития, печатаем статьи лучших умов современности - С. Глазьева, С. Кара-Мурзы, М. Делягина, К. Мяло, Ст. Куняева, И. Шафаревича, а их читают 8 тысяч подписчиков. И это успешный результат: тираж "Нашего современника" превышает тиражи "Нового мира" и

"Знамени" вместе взятых! Как может повлиять на жизнь страны издание с тиражом до 10 тысяч?

И если бы проблема была только в чтении! Общество дичает. Едва приобщившись к политике и обманувшись в лучезарных надеждах, люди махнули рукой: "Политика надоела. Это - грязь. От нас ничего не зависит". А посмотрите, как настойчиво борются за свои интересы латиноамериканцы. Они же не сразу получили таких лидеров, как Чавес и Мадуро, кумир бразильского простонародья Лула и его преемница на посту президента Дилма Руссефф. Показателен пример Эквадора. На волне антиамериканизма к власти пришел полковник Л. Гутьеррес, позиционировавший себя как защитник бедняков, друг и единомышленник Чавеса. Обманул! Месяца не прошло, переметнулся на сторону Штатов. Народ не стал причитать: "От нас ничего не зависит". Люди пришли к президентскому дворцу и выбросили обманщика! Ему на смену явился еще один прохиндей. И его народ вышиб из президентского кресла. Зато на третий раз эквадорцы были вознаграждены: нынешний президент Рафаэль Корреа - яркий и последовательный выразитель левой идеи. Скажете: повезло? Не соглашусь. Люди выстрадали подлинно народного лидера.

И по контрасту - выборы градоначальников у нас в Сибири. Знаете, как "обустроены" тамошние города. В кои-то веки избирателям дали шанс выбрать тех, кто наведет порядок. От главы города зависят самые насущные вопросы - работа ЖКХ, благоустройство, в конце концов - поставят ли фонарь в темном дворе. И вот показатели явки - 27%, 18%. Какая там усталость от политики. Элементарная безответственность! Наплевательское отношение к собственному городу и своим интересам.

Иной раз думаешь: все! Как можно поднять страну, если люди не желают помочь самим себе? Безвольно передоверяют судьбу случайным менеджерам. Представьте, вы приехали на вокзал и обращаетесь к первому встречному: "Я отлучусь, постереги мои вещи". Вряд ли, вернувшись, вы найдете оставленный чемодан. Но в политическом плане люди совершают ту же ошибку, не желая изучать программы будущих вершителей своих судеб, их биографии, отказываясь голосовать.

С другой стороны, происходят какие-то подспудные положительные процессы. Та же "реабилитация" патриотизма.

Национальные интересы, национальные ценности занимают центральное место в официальной риторике. Элита поумнела? Или подстраивается под настроение общества? В любом случае меняется политическая лексика и конъюнктура. И кто знает, быть может, эти перемены являются результатом настойчивости патриотических изданий, в том числе "Нашего современника".

"ЗАВТРА". Вы только что упомянули о том, что государство постепенно отходит от либеральной идеологии, главенствующей на протяжении последних двадцати лет. Сейчас и вправду появляются симптомы того, что власть обращается к державно-патриотическим ценностям. Насколько, на ваш взгляд, можно доверять власти в этом случае? Это действительно новый курс или, просто, нечто показное?

Александр КАЗИНЦЕВ. Нас учили: критерий истины - практика. Как литератор я ценю слово. Но от руководства страны жду не слов, а дел. Тем более, что за 20 лет простоя страна откатилась далеко назад. Разумеется, я поддерживаю разворот государства к державным ценностям, попытку сформулировать идеологию, возвышающуюся над лозунгом " Обогащение любой ценой". Но вспомним историю России: в основе идеологии всегда обнаруживалось живое дело, оно, а не догматика, являлось определяющим. Идеологические формулы - это, как указатели на дороге. Они помогают при выборе пути. А дальше нужно идти, идти, идти!

Надо вновь научиться производить продукцию помимо углеводородов. Сошлюсь на собственное наблюдение. Я ехал из Челябинска в Уфу. По знаменитой трассе М5 на Урал и в Сибирь везут товары из Европы. По шоссе в предгорьях навстречу двигался непрерывный поток фур. Продовольствие, ширпотреб, офисная техника, безумное разнообразие и обилие грузов. Машины шли непрерывной чередой, как в Москве в час пик. Стал считать, сбился и засек время. Эта лента, змея из автомобилей ползла больше часа. Одна фура за другой.

Страна, которая живет за счет импорта, приобретенного на деньги от продажи нефти и газа, не может быть великой. И даже суверенной не является, сколько бы с высоких трибун ни талдычили про суверенитет. Останутся в портах заморские фуры - и магазины, полными прилавками которых вот уже 20 лет бахвалятся либералы, опустеют. Райцентры, пожалуй, выживут на подножном корму, а города-миллионники завоют!

Нужно вновь запускать производство. А скукоживается и то, что было. Необходимы инвестиции. А деньги все стремительнее утекают на Запад - при деликатном молчании властей. Нужен разумный протекционизм. А нас втолкнули в ВТО. В принципе, свободная торговля выгодна: смотрите, как рванул вперед Китай. Но она выгодна тем, кто производит. Ну так производите!

А для этого требуются не только новые заводы и самые современные станки. К слову, еще раз сошлюсь на личные наблюдения. Не так давно в составе группы российских журналистов проехал по Беларуси. Радушные хозяева, показывая предприятия, особенно гордились новейшим оборудованием. Я спросил: "А у России покупаете?" Сопровождающие постарались скрыть усмешки: "Сначала покупали у Южной Кореи. Затем у Японии. Теперь ставим, в основном, немецкие станки: они обеспечивают наибольшую точность обработки".

Но повторю: дело не только в станках. В Беларуси есть кому работать с оборудованием любой сложности. В России разрушили систему профобразования. Само слово "рабочий" превратили чуть ли не в синоним "быдла". Сейчас отношение меняется. Но больше на уровне деклараций. Токарь на парламентской трибуне - здорово, но где новые ПТУ?

Опять же, взялись "поднимать" рабочего и тут же противопоставили его айтишнику, "креативному классу". Зачем? А разрабатывать новые изделия токари будут? В нормально функционирующей экономике каждый важен на своем месте. Вы думаете, американцы - дураки: выдают десятки тысяч "гринкарт" айтишникам со всего света? Считаете, что капиталисты ничего не смыслят в бизнесе, если дерутся за всякого головастого креативщика? Или выше отверточной сборки изготовленных за границей изделий России не подняться?

Додумались противопоставлять не только профессиональные группы - целые регионы! Дескать, в Москве одни бездельники, а в провинции трудяги. Москва - центр управления страны, здесь президент и правительство. Они кто в этой схеме? В Москве 80% финансов страны. Что построишь без денег? В Москве КБ, НИИ, Академия наук. Зачем ее разоряют?

Власть должна в разы больше анализировать, планировать, работать. В этом писатели-патриоты ее всегда поддержат.

"ЗАВТРА". Александр Иванович, как вы себя определяете в социально-политическом смысле? Кто вы? Что хотите сказать обществу?

Александр КАЗИНЦЕВ. Хороший вопрос. Прямо как в бесхитростном детстве: "Кто ты будешь такой? Отвечай поскорей" Да только ответить на него с годами все труднее. Но попробую.

Я - политический писатель. Что это означает? Я иду от эмоции, образа. И лишь затем начинается рационализация, переход к осмыслению на основе фактов и цифр. Есть такие пограничные фигуры. Джон Рид, революционными хрониками которого я зачитывался в детстве, когда сверстники предпочитали придуманные приключения. Из современных авторов - Александр Проханов. Имею в виду его огненные передовицы в газете "Завтра". Себя хвалить неудобно, сошлюсь на высказывание академика Роберта Нигматулина. Он назвал мою книгу "Возвращение масс" "публицистической поэмой" и охарактеризовал стиль: "Это сплав научного анализа и высокой литературы. Это сплав аргументов, страсти и беспощадного ума".

В политическом плане я социалист-либертарианец, как американский мыслитель Ноам Хомский. На мой взгляд, это хорошая "родословная": Хомский входит в десятку наиболее цитируемых ученых всех времен. В русской традиции доминирует социализм государственнический, подчиняющий человека классу, стране. Но изначальное учение призвано было раскрепостить личность, раскрыть ее творческий потенциал. Хомский развивает первоначальный концепт: предлагает подчинить производство работникам, а государство - гражданам. Он хочет наделить их правом отзыва обанкротившихся правительств.

Скажете: абстракция. Ах, не любим мы хотя бы помечтать о свободной личности! Не позволяем себе такую роскошь. Сразу списываем по разряду фантазий. Зря. Чавес осуществлял нечто подобное в Венесуэле. Углубляться в детали не стану, любопытствующих отсылаю к моей книге "Возвращение масс".

Концепция Хомского осуществима. Тем более, что ее реализации способствует развитие информационных технологий. Поголовно компьютеризованное население способно эффективно самоорганизовываться - для оценки предлагаемых правительством планов, подачи возражений и петиций, проведения пропагандистских кампаний и референдумов. На это указывал еще Дэниел Белл, создатель концепции постиндустриального общества.

Да и привычная организация производства, подчинявшая человека коллективу, меняется. Место множеств на заводах и офисах занимают одиночки, работающие дистанционно. А то и фрилансеры, принимающие участие в осуществлении проектов по технологии краудсорсинга. Творчество таких свободных художников экономически оправдано и выгодно. В свою очередь, экономика начинает формировать политическую повестку дня. Человек, независимый на производстве, стремится к политической свободе. Об этом я стремлюсь рассказать недоверчивому и затурканному русскому читателю. Выше голову, русские! Повсюду люди борются за достойную жизнь. Чем мы хуже?

"ЗАВТРА". В журнале "Наш современник" завершается публикация вашей новой работы. О чем она? И как будет называться, когда выйдет отдельной книгой?

Александр КАЗИНЦЕВ. В сущности, она о той самой борьбе. Об итальянском движении "5 звезд" бунтаря, уличного лидера Беппе Грилло. О греческой "Сиризе" Алексиса Ципраса, противопоставляющей бесчеловечному неолиберализму обновленный социализм. О движении "возмущенных" в Испании. О веселых "оккупантах" с Уолл-стрит. Между прочим, все эти движения сформировались не без влияния Ноама Хомского и другого патриарха левой мысли Стефана Эсселя. Они требуют переформатирования политической жизни, коренной трансформации "представительной демократии", показавшей свою неэффективность в условиях острейшего кризиса, дополнения ее "прямой демократией", которая решает насущные вопросы в Интернете или на площади. Или, как говорят юные бунтари, на "территории свободы".

Я пишу о выступлениях в развивающихся странах, которые, не без гордости замечу, предсказал несколько лет назад. Об акциях "краснорубашечников" в Таиланде. О мощной антикоррупционной волне в Индии, связанной с харизматической фигурой Анна Хазаре (Анна - не женское имя, это ласковое прозвище "дядюшка", характеризующее отношение молодежи к легендарному борцу против индийских "жуликов и воров"). Бунтари на Востоке требуют честных выборов и пресечения чиновничьего воровства. Протестующие на Западе отвергают буржуазную политическую систему как таковую. Но тех и других объединяет антикапитализм, неприятие "общества денег".

Где-то посредине между Западом и Востоком находятся движения "рассерженных горожан" в Турции и в России. О площади Таксим, ставшей символом турецкого сопротивления, говорить не стану - читайте главу моей новой книги в сентябрьском номере "Нашего современника". А вот о наших "несогласных" скажу.

Что знает о них широкая публика? "Либералы", "норковые революционеры", "зажравшийся креативный класс". Если это о витиях на трибуне, все верно. Но как же людское море на площади? Может ли быть однородным движение, собирающее на митинги десятки тысяч человек? Разумеется, нет. И это подтверждают многочисленные опросы манифестантов. У них разное социальное положение, различные политические взгляды, они принадлежат к организациям, зачастую конфликтующим друг с другом. Достаточно было посмотреть на многоцветье знамен на первых акциях, чтобы обнаружить и красные флаги "Левого фронта", и черно-алые знамена анархистов, и трехцветные имперские стяги националистов. Внимательного взгляда на них достаточно, что норковый миф разлетелся вдребезги. Разве вчерашний политзэк Иван Миронов, которого обвиняли в покушении на Чубайса, - либерал? Или, может, аскет-революционер Сергей Удальцов - представитель "зажравшихся" креативщиков?

Немаловажен и фактор времени. С декабря 2010-го движение изменилось радикально. Сентябрьский марш-2012 прошел под лозунгами "Россия без буржуев", "Капитализм не пройдет". В резолюции, принятой на митинге, содержались требования "замораживания тарифов ЖКХ, прекращения развала пенсионной системы, увеличения расходов на здравоохранение и образование".

Почему же создалось столь превратное представление о протестующих? Потому что информация шла от либералов и властей. Корреспонденты телеканалов подсовывали микрофоны Немцову-Рыжкову-Касьянову. И зрители думали, будто они и есть лицо движения. Что выгодно и либералам ("смотрите, какая у нас мощная поддержка!"), и властям, которые умело противопоставили бузящих столичных "бездельников" "простому" народу, денно и нощно вкалывающему в провинции. Не упустили шанса и патриоты-державники, собиравшиеся на Поклонной. Они получили зримый образ врага, а наличие противника, как известно, консолидирует собственные ряды. В тактическом плане - победа. В стратегическом, на мой взгляд - поражение.

Основная масса "несогласных" движима той же заботой о стране, что и государственники-патриоты. На Болотной клеймили "жуликов и воров", а что, на Поклонную пришли их защищать? На Болотной требовали честных выборов, а разве на Поклонной кричали: "Обмани!"? Да, при этом называли конкретные имена - и вот здесь отношение было, действительно, разным.

Но искусство политики в том и состоит, чтобы привлекать оппонентов на свою сторону. Если, подчеркну, их главные цели не противоречат сути твоего собственного движения. С либералами типа Немцова союза быть не может. А вот какие такие "непримиримые" противоречия разделяют патриотов-государственников и патриотов-националистов, левых державников и левых "несогласных", не понимаю!

Мне скажут: все это умозрительные рассуждения, а в реальности они противостоят друг другу. Отвечу: после московских митингов, где они были разделены, ребята с Болотной и Поклонной вместе работали в разрушенном наводнением Крымске. Восстанавливали город сообща.

Главная разделительная линия проходит не между Болотной и Поклонной, а между теми, кому небезразлична судьба страны, как бы они ее ни понимали, и теми, кому все "фиолетово". Я четверть века стучусь в людские сердца, и все время слышал: "Не напрягай. Отстань. Мне это по барабану". И, наконец, появились те, кому не все равно! И вы хотите, чтобы я осудил их? Да ни за что! Поймите, мы не можем позволить себе роскошь отталкивать молодых, энергичных, неравнодушных. Особенно сейчас, когда страшный вопрос "быть или не быть стране" повисает в атмосфере почти поголовного безразличия.

Всплеск митинговой активности произвел на меня такое впечатление, что коренным образом изменил замысел моей книги. Я начал ее буквально за упокой - после взрывов в московском метро весной 2010-го года. Теракты накладывались на общий фон - экспансия мигрантов, грозящая заместить русских в родной стране, демографический спад в коренных областях России и абсолютное равнодушие основной массы населения к происходящему. Тогда и родилась мрачная метафора, давшая первоначальное название книге "Поезд убирается в тупик". Слышали, как говорят на конечной: "Поезд убирается в тупик, просьба освободить вагоны". Мне показалось, что подобным образом обращаются ко всем нам, русским.

Но события переросли книгу. Начались многотысячные выступления, вернулась политическая активность, жизнь, с неотделимой от нее борьбой мнений и общественных сил. В свою очередь, эта, как говорят сейчас, "движуха", вписалась в глобальный контекст. Мир забурлил. На пике протестов манифестации несогласных с нынешним положением дел проходили в 900 городах на всех континентах.

Моя книга разломилась на две части. Одна сохранила название "Поезд убирается в тупик", вторую я озаглавил "Будущее рождается на площадях". Общий заголовок - "Человек на площади". Что объединяет эти части? Любовь к России и вера в человека. Убежден: неравнодушные способны возродить страну.

"ЗАВТРА". Вы, наверное, не станете раскрывать всех карт, но хотя бы намекните - чем книга, в итоге, закончится?

Александр КАЗИНЦЕВ. Последняя глава будет называться "Матрешка кризисов". Об экономическом спаде не говорят разве что немые. Однако это не изолированное явление. Британский политолог Барри Гиллс справедливо считает: глобальный кризис - это система взаимосвязанных кризисных процессов.

С экономическим кризисом тесно связан моральный. Эксперты подсчитали: 1% населения Земли владеет почти половиной мировых активов. Доходы этого процента растут, тогда как благосостояние остальных падает.

Эти кризисы накладываются на еще один - цивилизационный. По прогнозам аналитиков, к 2050-му году 49% мирового ВВП будут формировать азиатские экономики и только 7% зона евро, а доля США сократится в два раза - до 11%. Это не просто изменение показателей - слом привычного, прежде всего на Западе, строя жизни. Все эти кризисы знаменуют крах западной модели капитализма, в которую столь опрометчиво и с такими неисчислимыми жертвами втиснулась Россия. Эта драматическая ситуация таит серьезнейшие угрозы, но и дает надежду на обновление. Надо готовиться к переменам, анализировать их, искать место России в меняющемся мире.

Материал подготовила Анна СКОК

Редакция газеты "Завтра" сердечно поздравляет нашего друга и соратника Александра Ивановича Казинцева с его 60-тилетием