Газета Завтра 51 (1048 2013)

Изображая невозможное

Алексей Касмынин

19 декабря 2013 0

Культура

В Москве открылась выставка Маурица Эшера — орнаменталиста и мастера зрительных иллюзий

В Московском музее современного искусства на Петровке, в рамах фестиваля "Год Нидерландов в России", открылась выставка Маурица Корнелиса Эшера, которая продлится до 9 февраля следующего года. Посетители проявили активность, и в овальном фойе музея, в направлении кассы наблюдалась медлительная очередь. Все залы с работами Эшера были полны людьми, причём зрители подолгу останавливались напротив некоторых работ, глазами исследуя тончайшие линии и ощущая на себе действие различных визуальных иллюзий.

Классифицировать Эшера сложно. Он довольно широко известен из-за своих знаменитых работ с невозможной геометрией, когда, например, лестница, ведущая вниз, плавно превращается в лестницу, идущую вверх, или пол некоей комнаты одновременно является и потолком, и стеной. Такого рода изображения не нужно описывать в учебниках по искусству, их не нужно рекламировать или кого-то к ним приманивать - люди тянутся к ним сами по себе, показывают их друг другу, просто так, ради забавы.

Поздние работы Эшера демонстрируют скрупулёзнейшую технику исполнения, видно, что он работал регулярно и настойчиво, что приносило свои плоды. Но при практически безупречном исполнении картинки Маурица Эшера постоянно несут печать некоей наивности. Особенно там, где фигурируют люди. Знаменитая гравюра "Рука и зеркальный шар" - отличная тому иллюстрация. Сама ладонь и пальцы, которые, напрягаясь, удерживают шар, практически фотореалистичны, видно, как под кожей натянуты сухожилия, как свет ложится на ладонь и очерчивает мельчайшие складки. Но вот лицо Эшера, отражающееся в шаре, выглядит ненастоящим. То же - и с остальными автопортретами, которых в целом немного. Художник явно старался сделать их живыми, настоящими, но что-то мешало ему прикоснуться к таинству изображения человеческих лиц.

Эффект наивности полностью исчезает, когда Эшер прощается с реалистичностью и переходит к орнаменту, к плоским однотонным заливкам, к миру визуализированной математики. К игре ритмов и циклов, к метаморфозам форм, к антагонизму цветов и символов. Этого же эффекта не было, когда творец только начинал свой путь в качестве графика и работал в технике гравюры: изображения были сильно стилизованными, часто двухцветными, без градиентов.

Мауриц Эшер работал как, автоматический механизм - то есть, без внезапных остановок и перебоев. Единственным событием, которому под силу было прервать поток его творчества, стала госпитализация в 1962 году, по истечении срока которой художник вновь вернулся к любимому делу. Эшер вообще является наглядным примером того, сколь огромную силу могут иметь настойчивость и трудолюбие (граничащее, правда, с фанатизмом). Однажды он провалил экзамен по рисованию, из-за слабого здоровья не потянул изучение архитектуры в Харлеме, поэтому ему пришлось перейти к декоративному искусству. Но это не помешало Эшеру войти в историю изобразительного искусства.

В жизни Маурицу Эшеру пришлось бежать сначала от режима Муссолини, хотя художник и был до безумия влюблён в пейзажи Италии, затем от ужасов ещё не успевшей разразиться Второй мировой войны. Его учитель и духовный наставник Самуэль де Мексита попал в Освенцим, где скоропостижно скончался. Сам Эшер до конца жизни отстаивал свою аполитичность. С 1941 года он жил в небольшом городке в Нидерландах. И хотя ему всё время не хватало природы Италии, ненастная погода позволяла концентрироваться на работе.

После окончания войны Мауриц Эшер стал одним из первых людей, приобщившихся к образу жизни тихого европейского дизайнера. Он выполнял заказы на поздравительные открытки, на различные панно, его абстрактные образы легко становились желанными декоративными элементами. Он написал несколько трудов, касающихся изобразительности, продавал отпечатки собственных работ все они были литографиями или гравюрами. Эшер оказал огромное влияние на современный дизайн, именно ему принадлежит теория о заполнении плоскости, о её делении, о соотношении пропорций деления с различными комбинациями цветов.

Выставка в ММСИ на Петровке обширна, привезли все лучшие работы Эшера, что, в случае этого художника, не так сложно сделать - оттисков гравюр можно сделать множество. Организаторы постарались систематизировать творчество известного нидерландца, показать, откуда поступали те или иные идеи. Есть ранние работы - пейзажи Италии, но, что интересно: в одном из залов висят фотографии этих же мест, по которым можно сравнить, как было на самом деле и как это видел Эшер.

Большинство работ Эшера небольшие. Огромные полотна из серии "Метаморфозы III", видимо, решили не тащить. Всё же наивизм здесь граничит с некоторым постоянным беспокойством: черепашьи головы показываются из дыр звёздочного додекаэдра, фигуры со стёртыми лицами бесконечно маршируют по лестнице, которая идёт одновременно и вверх, и вниз. Неведомые люди строят Вавилонскую башню. Кто-то может увидеть здесь Россию, разъедаемую либерал-демократами, но у Эшера нет ярко выраженной деструктивной жилки. Те же змеи на последней его работе не являются врождённо злыми, в то же время не перестают они быть и ядовитыми рептилиями. Мир Эшера - это наблюдение и визуализация математики. Привнесение в изобразительность того, чего не может быть. Он привлекателен и развлекателен. Кое-где гениален. Гениальность кроется в орнаментальности, в работе с линией и формой. Именно здесь художественный язык Эшера выходит за рамки листа бумаги и становится универсальным. В доказательство тому - шёлковые шарфы с рыбами и птицами, и змеями, которые можно купить в сувенирной лавке музея.