Газета Завтра 601 (22 2005)

«МЫ НИКОГДА НЕ СДАДИМСЯ!»

«МЫ НИКОГДА НЕ СДАДИМСЯ!»

Татьяна Миронова

Татьяна Миронова:

«МЫ НИКОГДА НЕ СДАДИМСЯ!»

Миронов Борис Сергеевич — бывший министр печати и информации РФ. Основатель и первый редактор "Российской газеты". Один из наиболее ярких деятелей русского национализма. За свои убеждения лишился должности министра. Автор целого ряда книг, посвященных национальному вопросу. Сегодня Борис Миронов вынужден скрываться от прокуратуры, которая открыла против него уголовное дело по обвинению в “разжигании национальной розни”. Сын Бориса Миронова Иван Миронов сегодня также разыскивается прокуратурой, как один из подозреваемых в организации покушения на главу РАО ЕЭС А. Чубайса.

С женой Бориса Миронова Татьяной Мироновой беседует наш корреспондент.

"ЗАВТРА". Скажите, Татьяна, каково сегодня быть женой и матерью современных "декабристов", людей, гонимых, разыскиваемых охранкой, преследуемых за политические убеждения? Тяжело ли быть женщиной, которая ждёт? Ждёт вестей, мучается неизвестностью, ловит каждое слово в программах новостей и газетах?

Татьяна МИРОНОВА. Я не могу себя назвать женщиной, которая просто ждёт. Это не совсем точно. Конечно, я каждый день жду родных и близких мне людей. Но я не подхожу на роль Ярославны, которая бессильно плачет над рекой. Я скорее соратник моих мужа и сына. Соратник именно в том смысле этого слова, который оно несёт. Я полностью разделяю убеждения моего мужа, и как специалист-филолог, как профессионал слова я веду свой бой за наши общие убеждения. Моё оружие слово. И на информационном поле я сражаюсь за честь нашей семьи, за ту правду, которую пытался донести нашим соотечественникам мой муж. Против лжи и обмана, в которых пытаются утопить нашу семью враги.

"ЗАВТРА". Всего несколько лет назад вы были женой высокопоставленного чиновника. Ваш муж был министром печати. Вы принадлежали к тому кругу людей, который называется бюрократическая элита, истеблишмент. И вот теперь вы жена человека, находящегося в розыске. Вы мать сына, так же находящегося в розыске. Ваши близкие числятся среди врагов существующего в России режима. Каким был для вас этот переход из привилегированной касты в ряды противников режима?

Т.М. Абсолютно естественным. Для меня скорее неестественным было пребывание в этом, как вы выразились, истеблишменте, "высшем круге", который на самом деле является средоточием всего самого отвратительного и мерзкого, что из себя представляет сегодняшняя власть.

Мой муж Борис Миронов был первым за последние десятилетия государственным чиновником такого ранга, кто публично и гласно попытался поднять сверхболезненный и предельно актуальный для России национальный вопрос. Миронов заговорил о судьбе и трагедии русского народа, о русских национальных интересах и был немедленно снят, подвергнут жесточайшей обструкции. Но мы были готовы к этому. Мы знали, чем рискуем и на что идём. Десятки телевизионных передач, больше ста публикаций в газетах и журналах о том, что Борис Миронов — фашист, нацист, антисемит. Целая пропагандистская кампания, имеющая своей целью смешать с грязью имя Бориса Миронова. "Министр-фашист в правительстве Черномырдина", "Здравствуйте, доктор Геббельс", — это заголовки тех дней. Литературно-либеральная "общественность" накатала открытое письмо Ельцину с требованием немедленно отправить Миронова в отставку.

Интересно, что указ об отставке Миронова был подписан президентом на следующий день после позорного конфуза в Германии, когда пьяный в стельку Ельцин "дирижировал" немецким оркестром.

Поэтому, повторюсь, никакого шока от упомянутого вами перехода не было. Было ясное осознание того, что наш вызов, брошенный власти, это прямое следствие наших убеждений, всей нашей предыдущей жизни.

До этого уже был аналогичный опыт противостояния в "Российской газете", газете, где именно из-за твёрдой прорусской позиции моего мужа у него возник конфликт с всесильным тогда Хасбулатовым, который считал, что поднимать русский национальный вопрос в России нельзя.

"ЗАВТРА". Как нарастало давление на вас? Какие методы применялись к вам, чтобы заставить вас прекратить борьбу, успокоиться, смириться?

Т.М. Сначала были угрозы. Звонили по телефону, подкидывали письма. Потом по нашим окнам стреляли. Затем произошла странная автомобильная авария. Машину, которая была закреплена за моим мужем и от которой он незадолго до этого он отказался, буквально переехал самосвал.

Потом началось тотальное замалчивание. Борис Сергеевич опубликовал несколько книг, каждая из которых была своего рода информационной бомбой: "О еврейском фашизме", "Кому в России мешаю русские?", "О необходимости национального восстания". Информационно и юридически книги были написаны безупречно. Придраться было просто не к чему. Опровергнуть нечем. Все факты и цитаты были многократно выверены и подтверждены. И тогда стали делать вид, что их просто нет. Но, конечно, долго так продолжаться не могло.

Когда власти стало ясно, что, несмотря на замалчивание, несмотря на угрозы, Миронов продолжает борьбу и не собирается сдаваться, было решено перейти к активным действиям. И в 2003 году московской городской прокуратурой было возбуждено уголовное дело по статье "разжигание межнациональной розни", причём не по книгам моего мужа, а по предисловию к одной из книг, которое им было написано. Но развития это обвинение так и не получило. Через пару месяцев оно было закрыто, потому что прокуратуре стало ясно, что никаких реальных перспектив у дела нет.

Очередной этап преследований начался в ходе выборов губернатора в Новосибирске в конце 2003г. Мой муж баллотировался на пост губернатора. Главным его противником был действующий на тот момент областной губернатор Виктор Толоконский.

В информационных бюллетенях, которые издавал муж, разоблачались национальные мафиозные кланы, управляющие областью. Миронов открыто говорил о том, что власть в области, где 92% населения русские, принадлежит компактной команде лиц некоренной национальности, которые превратили область в свою вотчину и буквально высасывают из неё все соки. Только по детским пособиям задолженность правящей областной команды составляла на тот момент более 200 миллионов рублей, но вместо того, чтобы гасить её, платить людям положенные им деньги, из областного бюджета выделяются громадные субсидии на строительство и модернизацию пивоваренных заводов. То есть вместо поддержки материнства, расширения детских программ областное начальство предпочитало вкладывать деньги в спаивание населения.

И эти разоблачения вызвали буквально взрыв ненависти у действующей губернаторской команды. В обход всех законов Миронов был не допущен до эфира, в предвыборном штабе и на квартирах наших помощников устраивались обыски, задерживались и арестовывались наши активисты. И тогда же местной прокуратурой было заведено очередное уголовное дело всё по той же печально знаменитой "национальной" статье…

"ЗАВТРА". Как получилось, что сегодня и ваш муж и ваш сын находятся фактически на нелегальном положении? От кого они скрываются? Почему?

Т.М. Это дело тихо "тухло" в течение года. Мой муж регулярно ходил, давал показания, посмеивался над нелепицей следователей. Каких-то реальных фактов или доказательств противоправной деятельности Бориса Миронова найти не смогли. Сначала следователи цеплялись за слово "жид", которое несколько раз употреблялось в предвыборных материалах, но скоро выяснилось, что это же слово регулярно употребляли Пушкин, Достоевский, Гоголь и ещё целый список русских классиков. Что делать с ними и их творчеством? Запретить книги? Посмертно осудить? Пришлось на эту тему утихнуть. Занялись "экспертизами" текстов. В конце концов "дорасследывались" до того, что фраза "русский народ и его государство" оказалась по заключению неких "экспертов" фразой, "разжигающей национальную роль".

Понятно, что этот юридический бред никакого продолжения иметь не мог, но стало ясно, что власть добивается только одного — под любым предлогом упрятать Бориса Миронова за решётку, и уже там, где он будет полностью в её руках, попытаться сломать его нравственно и физически, а если не получится, то просто уничтожить.

И это не пустые слова. В последние месяцы на патриотов развязана настоящая охота. Тяжелое ранение получил Александр Иванов-Сухаревский, был убит Владимир Наумов. А в адрес моего мужа прибывший его арестовывать в Москву новосибирский прокурор откровенно заявил, что ему не важно, развалится дело Миронова в суде или нет. "До суда еще дожить надо!" — недвусмысленно намекнул нам сей "юрист".

Наши товарищи в правоохранительных органах также предупредили нас об этом "заказе" и откровенно посоветовали скрыться.

И буквально сразу после этого произошло нападение на нашего сына Ивана. В институте на него напали шестеро неизвестных. Если бы не хорошая физическая подготовка, то сына просто бы забили до смерти. Лишь по счастливой случайности он отделался травмами.

А затем моего мужа вдруг неожиданно "крайне срочно" вызывают в прокуратуру. Причём пытаются завлечь в неё откровенным обманом, а когда Борис попытался выяснить, к чему такая спешка, и главное — к чему обман, на нашу квартиру тут же отправляется целая группа захвата, которая лишь по счастливому стечению обстоятельств не застаёт мужа дома. С этого времени и идёт отчёт "нелегального положения" Бориса Миронова.

А с 14 октября прошлого года мой муж был объявлен в федеральный розыск. И тогда же стало ясно, что просто так от нашей семьи эти люди не отстанут. Именно поэтому следующим в списке потенциальных подозреваемых оказался мой сын. И то, что его имя почти сразу после покушения на Чубайса возникло в списке покушавшихся, было почти предопределено.

Если отца поймать не можем, то посадим сына. Тогда отец сам придёт сдаваться. Такова "железная логика" охранки. Следствие любой ценой пытается "пришить" к "делу Чубайса" Ивана и Бориса Мироновых и слепить политический процесс в духе печально известных процессов 30-х годов.

Понятно, что в этих условиях Ивану нельзя было попасть в руки этих людей. И сыну также пришлось скрыться. При этом, насколько я могу судить по его выступлениям в прессе, он совершенно не уклоняется от любого независимого расследования, он встречается с журналистами, готов отвечать на любые вопросы и доказывать свою невиновность. Но Иван не может себе позволить добровольно сдаться в руки тех, кто уже "расписал" все роли в этом насквозь заказном политическом процессе, который уже окрестили " делом русских националистов" или "военным заговором".

И мой муж, и мой сын ясно отдают себе отчёт, что ждёт их, попади они в лапы следствия. Но как люди верующие, как православные христиане они готовы принять свою судьбу. Поэтому ретивые заплечных дел мастера пусть сразу забудут о столь любимом ими списании тихих казней на "малодушие и суицид". Такая ложь не пройдёт!

"ЗАВТРА". "Мы не могли выбирать между "честной" и "нечестной" приватизацией, потому что честная приватизация предполагает четкие правила, установленные сильным государством, которое может обеспечить соблюдение законов. В начале 1990-х у нас не было ни государства, ни правопорядка. Нам приходилось выбирать между бандитским коммунизмом и бандитским капитализмом".

"...У нас не было выбора. Если бы мы не провели залоговую приватизацию, то коммунисты выиграли бы выборы в 1996 году, и это были бы последние свободные выборы в России, потому что эти ребята так просто власть не отдают..."

"Мои противники говорят, что приватизация провалилась, что она была направлена против интересов людей. Но я делал это не ради людей моего поколения. Я убежден, что через одно-два поколения люди взглянут на нас иначе, и чувство несправедливости у тех, кто придет за нами, исчезнет".

Все это цитаты того самого Чубайса, на защиту которого сегодня столь мощно бросилась прокуратура. Интересно, как получается, что человек, откровенно признающийся фактически в уголовных и государственных преступлениях, не только не арестовывается, а всячески охраняется и оберегается, а боевые офицеры, кровью и честью доказавшие свою верность России, мурыжатся по следственным подвалам?

Т.М. Мне кажется, что сегодня этим вопросом задаётся любой, кому не безразлична судьба нашей Родины. И симпатии всех русских людей на стороне арестованных спецназовцев. На стороне томящихся в застенках героев. И именно это придаёт нам силы. Мы должны сражаться, должны доказывать свою правду. Мы должны сделать всё, чтобы двери тюрьмы распахнулись и выпустили офицеров на свободу.

"ЗАВТРА". И всё же, как живётся вам без ваших мужчин? Чем вы живёте, о чём думаете вечерами, когда проходите мимо комнаты сына, когда заходите в кабинет мужа? Что у вас на душе? Что придаёт вам силы?

Т.М. Конечно, дом без любимых мужчин одинок и пуст. Но это не скорбная пустота. Нет. Это пустота надежды и ожидания. Я не одинока. Со мной мои дочки, которые всё понимают и с достоинством несут выпавший на нашу долю груз. Мы поддерживаем друг друга, мы верим в то, что правда всё равно восторжествует. В нашем доме лад и мир.

Нам помогают друзья, нас поддерживают люди со всех концов нашей Родины, те, кто разделяет наши убеждения, русские патриоты.

Я верю, что мы сможем победить. Верю, что позорное "дело Миронова" так же, как и "дело Квачкова", дела других офицеров-десантников и дело моего сына, рассыплются, как столб праха.

Никто не знает, какие испытания нас ждут на этом пути. Но мы готовы к ним. И я хочу, чтобы все читатели "Завтра", все русские люди знали — мы боремся, мы никогда не сдадимся!

"ЗАВТРА". Храни вас Бог! Мужества вам и удачи в вашей нелёгкой борьбе!