Газета Завтра 774 (38 2008)

Юрий Бардахчиев ПЕЙЗАЖ ПОСЛЕ БИТВЫ

Проведя военную операцию в Южной Осетии, Россия тем самым практически неминуемо вступила в новую Войну. "Холодную", информационную, политическую, экономическую и прочую — во всем возможном спектре. В перспективе не исключая и войны "горячей". Это, похоже, уже поняли все или почти все.

Возможно, одной из главных причин до сих пор не понятого авантюризма Саакашвили были не надежда на "блицкриг", не ожидание военной помощи США, не безумие, а трезвый расчет. Расчет на то, что Россия не рискнет начать такую Войну с совокупным Западом из-за "каких-то осетин и абхазов". Не начнет, представив себе возможные последствия конфронтации с США, НАТО, ЕС, международными финансовыми и прочими институтами, — то есть "всем цивилизованным миром". Причем при полном отсутствии сильных союзников (ведь было ясно, что, например, Китай и Индия, озабоченные своими сепаратизмами, российскую операцию в Южной Осетии наверняка не поддержат).

Да и сама Россия — разве не стучалась она все эти послеперестроечные годы в двери НАТО, Европейского союза, "Большой восьмерки", ВТО? И теперь одним махом все "псу под хвост"?

Тем не менее, Россия перешагнула через все эти резоны, которые грузинский президент считал непреодолимыми, и сделала то, что должна была сделать. Теперь, по окончании военной фазы кризиса, когда чуть рассеялась политическая пыль первых проклятий в адрес России, становятся ясны два основных взгляда на то, какие последствия кризис сулит стране.

Согласно первой точке зрения, Россия, вступившись за Южную Осетию, совершила чудовищную и преступную глупость. Осетины провоцировали Грузию, и у Саакашвили просто не было иного решения, кроме атаки на Цхинвал, на которую Россия ответила полномасштабной агрессией. И за эту агрессию Россия будет жестоко — очень жестоко — наказана.

Этот истерически-пораженческий миф беспрецедентно активно и назойливо воспроизводится большинством американских (в основном республиканских) политиков и аналитиков, а также почти безраздельно доминирует в западных СМИ. И этот же миф, с некоторыми вариациями, отстаивает ряд отечественных "либеральных" изданий и комментаторов (Новодворская, Радзиховский, Латынина и т.п.). Если отфильтровать эмоционально-ругательный пласт, сторонники этой позиции заявляют следующее.

Тактически Москва, может быть, что-то и приобрела в войне с Грузией. Но стратегически она необратимо испортила отношения с Западом. Теперь России угрожают: отказ от соглашения с ЕС, ужесточение визового режима, отказы в кредитовании российским банкам, ускоренное строительство нефте- и газопроводов в обход России, сокращение импорта высокотехнологических товаров, бойкот Олимпиады в Сочи, исключение из большинства международных организаций, ускоренное принятие в НАТО Грузии, Украины, Азербайджана и усиление военного присутствия альянса вокруг России, окончательное закрепление и наращивание американской системы ПРО в Европе, замораживание счетов российских чиновников и олигархов в западных банках, новый уровень информационной дискредитации России в западных СМИ и т.д.

Но есть на Западе и другой, более взвешенный и реалистичный, взгляд на события. Его, после первых недель тотального и оголтелого охаивания России, всё чаще воспроизводят аналитические центры разных стран (не исключая США) и ряд солидных западных изданий. Причем со временем этот взгляд явно сближается с позицией руководства России и основных российских СМИ.

Сторонники данной точки зрения и саму российско-грузинскую войну, и её последствия для России оценивают сдержанно или даже с определенной симпатией. Порой оценка слегка ироническая — мол, понятно, что русский медведь попался в грузинский капкан, поставленный США, но зато в ответ и вмазал лапой от души, американцы даже испугались за сохранность капкана! Теперь медведь, конечно, будет долго и с потерями из этого капкана выбираться, а мы с интересом наблюдать за его неуклюжими действиями. Но это совершенно не значит, что медведя надо стараться пристрелить — он и сейчас для многого нужен, и в будущем может оказаться полезен. Зачем же?

Отдельную позицию, выражающую более или менее явную поддержку действий России, занимает немало стран "второго" и "третьего" ряда. Судя по серии внеплановых визитов их политиков в Москву, а также обилию телефонных звонков, иногда звучащих как поздравления, у многих стран появилась надежда на появление в мире — в виде новой России — реальной альтернативы распоясавшемуся американскому жандарму. И если над жестом Никарагуа по признанию независимости Абхазии и Южной Осетии многие посмеиваются, то "понимание" в отношении действий России на Кавказе, выраженное лидером мирового ислама и союзником Америки (!) Саудовской Аравией, — вполне значимо.

Осознание этих важных обстоятельств уже приводит к существенным трансформациям позиций в Европе и даже США. Так, Греция после российской военной операции в Закавказье неожиданно ратифицировала давно дожидавшееся своей очереди соглашение по газопроводу "Южный поток". А кандидат в президенты США Джон Маккейн, доселе отличавшийся наиболее непримиримой и угрожающей антироссийской риторикой, 4 сентября на съезде Республиканской партии заявил, что в случае избрания президентом "постарается установить хорошие отношения с Россией, так что можно не бояться возврата к временам “холодной войны".

Наиболее отчетливо эти изменения позиций на Западе иллюстрирует опубликованная 4 сентября в "Вашингтон таймс" статья ее редактора Арно де Боршграва (родовитого французского аристократа и совсем не друга России) под названием "Израиль на Кавказе?".

Боршграв считает, что ни США, ни ЕС не способны серьезно наказать Россию за эту войну, а далее подробно описывает, как США и Израиль в течение семи лет снабжали Грузию оружием и обучали ее армию, выстраивая из нее "трамплин" для нападения на Иран, но после поражения тут же отступились от Тбилиси.

В итоге Боршграв делает вывод, что грузинская провокация была санкционирована США в стремлении дать ответ на проиранскую политику России и Китая. Военный и политический ответ России Боршграв считает выражением справедливого желания Москвы "вышвырнуть Америку из бывшей советской империи — не только бывших республик СССР, но и из бывших стран-сателлитов и государств-клиентов". И заканчивает статью фразой: "Этот шаг действительно значит, что русского медведя нельзя дразнить безнаказанно, как пыталась делать Грузия".

Особую позицию в отношении кавказского кризиса занимает большинство стран Востока. Ни Китаю, ни Индии, ни арабским странам, ни дальневосточным государствам, по большому счету, нет смысла в конфликте между Россией и Западом становиться на чью-либо сторону. Если конфликт постепенно погаснет, Восток ничего не теряет. Если же произойдет обострение, вплоть до военного столкновения, не принимавший участия в конфликте Восток неминуемо окажется в выигрыше по сравнению с обоими обескровленным противниками.

Наиболее откровенно эту позицию заявила гонконгская газета Asia Times 26 августа в статье со знаковым названием "Давайте поговорим о Третьей мировой войне".

Газета констатирует, что кавказский регион стал главным местом конкуренции великих держав. Даже если Грузию не примут в НАТО и альянс не примет обязательств защищать ее как своего члена, вполне вероятно, что США дадут Грузии односторонние гарантии безопасности, разместив на ее территории два-три батальона американских войск. Любое обострение ситуации и угрозу безопасности этого контингента США воспримут крайне серьезно. Россия же, уже один раз заступившаяся за своих граждан, в случае проявления американцами военной активности будет вынуждена — при любом стремлении не ссориться с Западом — сделать то же самое.

То есть вооруженные до зубов Россия и США, стоя на грузинских границах друг против друга, будут зависеть от разумности и непровокативности поведения грузинского руководства. Но можно ли надеяться на это, учитывая уроки только что прошедшей войны? Ведь известно, что США много раз настоятельно рекомендовали Саакашвили избегать прямого военного конфликта с Россией.

Asia Times констатирует, что в итоге конфликт, спровоцированный Грузией, вынудит США и Россию вступить в войну. Сначала в обычную, а затем, поскольку военно-технические возможности двух стран несопоставимы, России придется ограниченно применить ядерное оружие. Вот вам и Третья мировая!

В итоге газета с особым удовольствием делает вывод: результатом этого апокалипсического сценария станет то, что две новые мировые державы, Китай и Индия, не будут втянуты в войну, поскольку на Кавказе у них интересов нет. А значит, через недолгое время экономическая и политическая власть из прежних ослабевших мировых столиц плавно перетечет в Азию. Так что главное для новых гигантов Востока — несколько лет переждать в сторонке.

Что есть общего во всех перечисленных позициях, при всей их полярности в оценках развития ситуации? Прежде всего то, что и Россия, и Запад в них рассматриваются как некие статичные, неизменные величины. Предполагается, что и после кризиса их взаимоотношения в целом останутся прежними: Россия будет стремиться "стать своей" для Запада, а Запад — в большей или меньшей степени ее сдерживать. Между тем, Москва, обостряя кризисную ситуацию (пусть пока в основном на уровне риторики), предъявила другой подход. А именно — свою готовность вообще обойтись без Запада.

Это — вроде даже с некоторым удивлением — отмечают в Госдепартаменте США: "У экспертов есть список мер, которые могли бы заставить Россию вывести войска. Эти меры предполагают, что представители руководства в Москве не хотят новой “холодной войны”. Но ситуация выглядит так, что, похоже, некоторые из них этого хотят".

Президент Д.Медведев уже несколько раз заявил, что Россию не пугает новая "холодная война", хотя она не выгодна ни нам, ни Западу. В частности, по поводу НАТО он отметил: "Нам не нужна иллюзия партнерства… В этом сотрудничестве прежде всего заинтересованы страны-члены НАТО, а не Россия". Знаменательно, что на вопрос журнала "Коммерсант-Власть" к известным российским политикам и бизнесменам "Вы без Запада обойдетесь?" — большинство опрошенных ответило, что, по крайней мере на некоторое время, это вполне возможно.

И, все-таки, в подобных высказываниях представителей российской власти и экономической элиты чувствуется двойственность. С одной стороны, наши политики явно стремятся к большей самостоятельности на международной арене, а российскому капиталу хочется избавиться от всевозможных рогаток, которые ему ставят на западных рынках. Добиться этого в рамках прежних взаимоотношений с Западом, т.е. при подчиненном положении России, не удавалось. Так может, это получится в новой ситуации? С другой стороны, речь, по сути, идет об изоляционизме, пусть временном и частичном. Издержки которого могут обессмыслить любые выгоды от конфликта с Западом.

Между тем, в ходе кавказского кризиса Россия, уже по его факту, была вынуждена позиционировать себя как реальный мировой центр силы. Была ли она готова к этому? Думается, нет. Могла ли она поступить иначе? Определенно могла, но не поступила. И неважно, была ли эта ситуация спровоцирована Западом, или возникла спонтанно. Она возникла, и нужно принимать стратегические решения.

Какие это могут быть решения?

Можно, о чем уже говорят многие, "сдать назад". По крайней мере, быстро вывести наши войска и пустить в Грузию, под видом "международных миротворцев", НАТОвские военные контингенты. Но это будет означать демонстрацию военно-политического поражения России: именно так это воспримут во всем мире. Причем наша страна в этом случае предстанет нервным и непоследовательным субъектом, долго уступавшим, потом вдруг решившимся "дать сдачи", а затем вновь униженно уступившим. Таких и в быту, и в мировой политике обязательно и показательно бьют. За трусость, за наглость, за испытанный страх…

Второй вариант поведения России — "перестраиваться на марше", с надеждой найти волю и силу в энергетике уже принятого и реализованного "конфронтационного" решения. Так, как уже неоднократно приходилось делать в нашей истории.

Сложившаяся ситуация — практически уникальный шанс на то, чтобы начать глубокую модернизацию страны, использовать предоставленное нам время на укрепление Вооруженных Сил, развитие промышленности, инновационные проекты, возрождение инфраструктуры. "Историческая необходимость" возникшего конфликта придает особый смысл и обязательность требованию ускоренного развития и восстановления России в качестве реальной сверхдержавы. С собственной идеологией (вовсе не обязательно антагонистичной, но альтернативной Западу), с собственным видением будущего, с убежденностью в способности построить это будущее собственными силами.

Опереться в таком — невероятном по сложности — сверхдержавном проекте по-настоящему можно лишь на дух. Не на пиар, не на антиамериканизм, не на административный ресурс (хотя и все это может пригодиться), а именно на дух.

В ходе прошедшей военной операции расчет на воинский дух себя оправдал — это отмечают все, включая недоброжелателей. Расчет на дух народа, который в массе своей безоговорочно поддержал справедливую войну — тоже. А вот с духом элиты, похоже, придется работать, хотя и здесь все вовсе не бесперспективно.

Модернизировать надо в первую очередь (и это уже всем понятно) армию и флот. В кавказском конфликте Россия использовала военный потенциал, принадлежащий прошлой эпохе. Сегодня наша страна не в состоянии конкурировать с НАТО в военно-техническом отношении по качеству и количеству истребительной и бомбардировочной авиации, по потенциалу надводного и подводного флота, по танкам, БМП, ракетным системам поля боя и многому другому, включая системы технической разведки, связи и управления войсками.

Модернизация и развитие Вооруженных Сил требуют новой военной доктрины, четко определяющей наших вероятных противников и союзников и, соответственно, качественные и количественные приоритеты оборонных программ. А это, в свою очередь, требует гибкого, но внятного международного позиционирования. От которого будут зависеть не только оборонные и промышленные программы, но и общая идеология нашего развития, и международные, в том числе дипломатические, приоритеты.

Наиболее сложные задачи при этом, конечно, придется решать во внутренней политике. Люди должны понимать, в чем состоит смысл нашего ускоренного развития, о котором столько говорится, и почему оно именно сегодня настолько важно. Развитие должно быть понято и принято и элитой, и народными массами. Понято и принято и как идеал, и как первоочередная жизненная необходимость.

Показательно-циничный обвинительный тон Запада (и в первую очередь США) в отношении России в ходе кризиса — очень наглядно показал, что наша страна вступает в такую эпоху, когда во главу угла вновь приходится поставить тезис "РАЗВИТИЕ, ИЛИ НАС СОМНУТ". Если же осознания этого нового содержания эпохи не произойдет, и власть вновь перейдет к привычным разговорам о "повышении благосостояния", страна обречена двигаться от поражения к поражению.