Газета Завтра 820 (32 2009)

Владимир Владимиров ФИЛОСОФИЯ БУДУЩЕГО Окончание. Начало - в N 31

1

Есть теория, утверждающая, что человек не является вершиной эволюции. Это лишь её промежуточная ступень, необходимая Природе для создания венца творения: рюмки коньяка с ломтиком лимона.

Само наличие данной философской концепции напоминает нам, что человеку, вообще говоря, небезразличен вопрос о смысле жизни. Более того: человек склонен полагать, что этот смысл есть. Причём главным аргументом в пользу осмысленности нашего бытия служит именно наше желание этот смысл понять.

Современная психология указывает на наличие у человека определённой иерархии потребностей. Простейшие, базовые потребности - физиологические: еда, пища, сон, комфортная окружающая среда. Следующий уровень - стремление к самосохранению и к продолжению рода.

Потребности наиболее высокого уровня разные авторы называют по-разному: "стремление к самореализации", "метафизическая потребность", "экзистенциальная потребность"… Простыми словами можно охарактеризовать это как стремление познать мир, понять место человека в этом мире и вести себя в соответствии с этим предназначением. Представляется, что наличие такой потребности вытекает из самой сущности человека как разумного существа, способного осознать своё отличие от остального мира.

По мнению психологов, "метафизическая потребность" служит для человека наиболее сильной из всех мотиваций, намного превосходя первичные физиологические и половые факторы.

Что это означает?

2

Для ответа на данный вопрос попробуем понять, что такое разум и как он возник.

Учением о происхождении жизни путём эволюции мы обязаны Чарльзу Дарвину, и никто с тех пор не дал иного, более убедительного объяснения. В рамках данного представления появление разума - это очередной этап эволюционного развития от низших форм жизни к высшим, от простейших к более сложным.

Осознание разумом своего происхождения как инструмента выживания даёт возможность найти ответ на вопрос о смысле жизни и удовлетворить тем самым нашу с вами метафизическую потребность.

Итак, наш ответ: смысл жизни человека - в содействии им выживанию своего биологического вида.

Что бы мы ни придумывали, какие бы религии и теории ни изобретали - человек испытывает чувство удовлетворённости собой, чувство счастья, чувство осмысленности существования тогда и только тогда, когда он, более-менее удовлетворив первичные биологические потребности, работает на других людей. На самом первичном уровне это семья и близкие люди; на более высоком - это народ и, наконец, человечество в целом. Это, и только это скрывается под словами "самореализация", "самоактуализация", "творчество" и так далее.

Смысл жизни мало понять - он должен быть реализован, и этот процесс мы называем творчеством. Если человек в состоянии творить, осознанно или неосознанно, то наградой является чувство, известное как "радость творчества", а в религии - как "Благодать" (интереснейшую тему "перевода" христианской терминологии на язык психологии и физиологии высшей нервной деятельности (и обратно) мы вынуждены оставить за пределами данной статьи.)

Существует и обратная закономерность. Психологами доказано, что если человек бессознательно уходит от решения "проклятых вопросов", либо сознательно поддаётся соблазну личного благополучия в ущерб общечеловеческому (в христианской терминологии - совершает "грех") - то возмездием является чувство неудовлетворённости жизнью, её бессмысленности, ведущее к преждевременной физической гибели либо к распаду личности (старческое слабоумие).

К счастью, у человека есть то, что в просторечии мы называем "совесть". По сути, здесь мы имеем некий встроенный в человеческую личность "орган смысла", позволяющий нам чувствовать добро и зло, правильность или неправильность наших поступков - даже не обладая рациональным пониманием всего того, о чём мы сейчас говорим. Следует полагать, что наличие совести также является неотъемлемой чертой человека разумного, приобретённой, как и разум, в процессе эволюции.

Такое понимание смысла жизни снимает проблему, связанную с естественным желанием человека жить не так, как надо, а так, как приятно. Действительно: "человек по своей природе стремится к личному благу," ("ПР", кн. 3) - но высшим удовольствием для человека оказывается делать благо другим.

Снимается также и формальный вопрос "зачем" - мы не в состоянии пока дать на него научный ответ, но на практике это и не требуется. Совершенно неважной оказывается и загадка бессмертия или смертности души: мы не знаем (пока) ответ на этот вопрос, но каким бы он ни был - это не повлияет на наше поведение в этом мире.

Мы - такие, какие мы есть, мы так созданы. Поэтому либо мы живём "правильно" - и это даёт высшее удовлетворение, либо мы будем мучаться оттого, что живём "не так".

3

Исходя из данной концепции, мы в состоянии развить вполне целостную мировоззренческую систему - с неменьшим успехом, чем если делать это, отталкиваясь от "заповедей божьих". Более того, итоговая система ценностей будет очень близка к православной. Отличается лишь путь, которым мы приходим к принятию этих ценностей. Однако выбранный путь, путь веры или путь знания, определяет и устойчивость нашего мировоззрения. Окончательный вывод, как было показано выше - не в пользу религиозного варианта.

Сильная сторона христианства - его мощная духовная составляющая, однозначное провозглашение первенства идеалов над материей. И если мы будем рассматривать историю человечества как историю осознания им своего предназначения, то христианской религии принадлежит заслуга мощного рывка вперёд в этом процессе. В сущности, христианство есть плод развития общественной мысли дохристианского периода. На протяжении веков и тысячелетий человечество эмпирическим путём вырабатывало систему ценностей, сответственную нашей природе. В Библии и творениях отцов церкви христианство смогло эту систему ценностей сформулировать и закрепить. Спустя несколько веков после смерти Иисуса Христа, в ходе ряда Вселенских соборов христианские предания были отредактированы и приведены к их нынешнему виду. (А всё противоречащее утверждённой канве объявлено "апокрифичным", то есть недостоверным.)

"…Религиозная проблема - это не проблема бога, но проблема человека; религиозные формулировки и символы являются попыткой выразить определённые виды человеческого опыта" (Э. Фромм).

Многие ли из наших ближних способны овладеть высокими философскими материями? А православная церковь - это готовый авторитет, который преподаёт понятные и естественные нравственные принципы. Отсюда - очевидная необходимость не борьбы с церковью и религией, но всемерной её поддержки в интересах общества. Поистине, как пишут авторы "Проекта Россия": "Если людьми двигают верования, необходимо формировать нужные верования" ("ПР", кн. 1).

С общечеловеческой точки зрения, христианство есть безусловное благо. Просто на нём история не заканчивается. Религии для человека - недостаточно.

"Церковь - это нечто половинчатое. Церковь - это слишком мало для нас. Нам нужно намного больше…" (Ю. Эвола).

4

Те, кто стремится пойти дальше, за рамки слепой веры, найдут для себя путь. (Поэтому у церкви не должно быть монополии на истину, как в средние века.) Но раз на практике христианская церковь делает то дело, которое объективно является самым нужным и правильным, раз её работа ведёт к развитию духовности среди людей - значит, церковь следует рассматривать как союзника. И надеяться на ответное понимание.

Ведь и церковь выделяет среди "язычников" тех, кто живёт праведной жизнью в её христианском понимании: "потому что не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут, ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их…" (Рим. 2:13-15).

"Христианские апологеты древней Церкви стояли на той точке зрения, что Спаситель как Логос, Слово Божие - говорил и язычникам. Святой Иустин Философ делал даже такую резкую формулу, что "те, которые жили согласно со Словом, суть христиане, хотя бы и считались за безбожников"," - отмечал Л. А. Тихомиров.

"…Дух Христов может действовать и через неверующих. Будучи неверующими, они могут делать дело Христово," - писал В. С. Соловьёв.

К аналогичному выводу приходят и авторы "Проекта Россия" (тем более ценному, что он следует после нескольких сотен страниц христианской апологетики):

"Полезность человека делу должна определять не конфессия (от лат. confessio - исповедание), а его искренность и глубина понимания. Выходит, если, например, мусульманин в целом разделяет наше понимание мира и технологию действия, ничто не мешает ему участвовать в общем деле. Как это согласуется с его официальной верой, пусть каждый решает сам" ("ПР", кн. 3).

Что ж, действительно, во многом всё это - споры о словах. "…Весь вопрос не в том, возвратится ли человек к религии и вере в бога, но в том, живёт ли он в любви и мыслит ли он по истине. Если это так, то употребляемые им символические системы второстепенны" (Э. Фромм).

5

А мы теперь продолжим размышления о смысле жизни.

Обратим внимание на ограниченность нашей концепции, изложенной выше. Мы ответили на вопрос: "как жить?". Но ведь есть ещё и вопрос: "почему?".

В самом деле, почему вообще происходит процесс эволюции? Почему "жизнь такова, какова она есть, и больше никакова?" Мы не были бы людьми, если бы не стремились найти ответы и на эти вопросы тоже.

Что ж, попробуем подняться на следующий уровень осмысления.

Примем как эмпирическую данность то, что в окружающем мире существуют две основные взаимосвязанные тенденции: энтропия и усложнение материи.

Говоря об энтропии, вначале отметим, что любая деятельность, к чему бы ни применялось это слово, сопровождается перераспределением энергии в пространстве. Энергия всегда рассеивается, вместо высокой концентрации её в одной точке она в меньшем количестве распределяется в окружающей эту точку среде. Костёр прогорает, и вместо дров остаются дым, пепел, тепловое излучение. Землетрясение производит чрезвычайно сильное воздействие на поверхности Земли, но с каждым землетрясением сейсмический потенциал планеты уменьшается. Звезды, отдав свою энергию космосу, рано или поздно гаснут навсегда.

"Но "всё, что возникает, заслуживает гибели". Может быть, пройдут ещё миллионы лет, народятся и сойдут в могилу сотни тысяч поколений, но неумолимо надвигается время, когда истощающаяся солнечная теплота будет уже не в силах растапливать надвигающийся с полюсов лёд, когда всё более и более скучивающееся у экватора человечество перестанет находить и там необходимую для жизни теплоту, когда постепенно исчезнет и последний след органической жизни, и Земля - мёртвый, остывший шар вроде Луны - будет кружить в глубоком мраке по всё более коротким орбитам вокруг тоже умершего Солнца, на которое она, в конце концов, упадёт. Одни планеты испытают эту участь раньше, другие позже Земли; вместо гармонически расчленённой, светлой, тёплой солнечной системы останется лишь один холодный, мёртвый шар, следующий своим одиноким путём в мировом пространстве. И та же судьба, которая постигнет нашу солнечную систему, должна раньше или позже постигнуть все прочие системы нашего мирового острова, должна постигнуть системы всех прочих бесчисленных мировых островов, даже тех, свет от которых никогда не достигнет Земли, пока ещё существует на ней человеческий глаз, способный вопринять его," - писал Ф. Энгельс.

Иными словами - "фарш невозможно провернуть назад". Энтропия в неживой природе необратима - для того, чтобы вновь сконцентрировать в некой точке большее количество энергии, чем в окружающем её веществе, необходима ещё более значительная затрата энергии, которая должна откуда-то взяться. Исходя из этой концепции, рано или поздно процесс необратимого рассеивания энергии завершится так называемой "тепловой смертью" Вселенной. При всеобщем одинаково низком уровне энергонасыщенности невозможно будет никакое изменение, никакая деятельность, никакая жизнь.

6

Но есть и другая тенденция, представленная процессами усложнения, идущими в природе. И наиболее удачно эти процессы происходят там, где есть жизнь. Любое растение создаёт сложнейшую биомассу из самых простых минералов и солнечной энергии, то есть на основе таких факторов, которые неспособны развиться во что-то новое сами по себе. Усложнение нарастает по мере усовершенствования живых организмов, и наибольшим потенциалом здесь обладают разумные существа.

Современные исследования И. Пригожина показывают: процессы перехода от простого к сложному не менее распространены в природе, чем процессы энтропии! Не существует чёткой грани между живой и неживой природой, между наличием и отсутствием разума - это лишь названия, которые мы присваиваем отдельным этапам непрерывного процесса усложнения.

В "Проекте Россия" утверждается, будто бы эволюция "…предлагает понимать жизнь случайно возникшей плесенью" ("ПР", кн. 2). Нет, не случайно! Жизнь и разум есть проявления фундаментального закона бытия - закона усложнения, противодействующего закону роста энтропии.

Развитие того, что мы называем "производительными силами", обеспечило всё большую независимость человека от сил энтропии. Пусть пока только в фантастических романах и в пророчествах философов, но в человеческом сознании уже родилась мысль о спасении мироздания от "тепловой смерти".

"Только усложнение системы биоценоза, в котором этнос - верхнее замыкающее звено, мы вправе назвать позитивным, ибо оно поддаётся измерению и связано пропорционально с устойчивостью всей биосферы в целом", - провидчески писал Л. Н. Гумилёв.

А так выглядит картина всеживой Природы в изложении нашего выдающегося современника Ю. И. Мухина:

"Природа имеет целью жить вечно.

Природа своими законами усложняет материальные объекты до появления Жизни и Разумной Жизни.

Разумная жизнь, имея целью жить вечно и осуществляя эту цель, спасёт Природу от гибели, поскольку без Природы невозможна и Жизнь".

Аналогичные прозрения есть и в христианской философии. Неважно, путём каких именно рассуждений В.С. Соловьёв и Н.Ф. Фёдоров приходят к выводам такого рода - в конце концов, всё это споры о словах. Суть одна: "Воспринимая и нося в своём сознании вечную божественную идею и вместе с тем по фактическому происхождению и существованию своему неразрывно связанный с природой внешнего мира, человек является естественным посредником между Богом и материальным бытием, проводником всеединящего начала в стихийную множественность - устроителем и организатором Вселенной" (В. С. Соловьёв).

"Природа в нас начинает не только сознавать себя, но и управлять собою" (Н. Ф. Фёдоров).

Так устроен мир.

7

Кстати, а почему он так устроен?

Мы можем только предположить, что за каждой частной закономерностью стоит закономерность более общая. Возникновение жизни объясняется законами эволюции; эволюция, в свою очередь, есть проявление космической тенденции к усложнению, противодействующей тенденции к энтропии. Надо полагать, что есть закономерности и более высокого порядка. Во благовремении мы увидим и их. А за ними - ещё…

Учёные, работающие на стыке философии и естествознания, не так давно осознали наличие законов природы очень высокого порядка, благодаря которым вообще существует весь воспринимаемый нами мир. Речь о том, что все фундаментальные физические величины связаны между собой определённым образом. А если бы эти фундаментальные соотношения были бы иными, то мир не существовал бы вообще. Например, если бы нейтроны, протоны и электроны имели бы немного другие физические характеристики, чем они имеют в реальности - они просто не смогли бы образовывать атомы.

"Можно ли понять эту закономерность природы без идеи, которая понуждает равнодушные к своим будущим состояниям элементы мира вступать в эти определённые, а не другие сочетания…?" (П. Д. Юркевич написал эти слова в 1859 г.).

Вероятно, во взаимной соотнесённости физических констант мы тоже видим действие глобальных законов мироздания. Благодаря им существует мир и существуем мы - такие, какие мы есть.

То, о чём мы сейчас говорим, очень близко подходит к концепции Бога. Разница, однако, в том, что мы всегда может задать вопрос: "А кем создан Бог?" Если мир сотворён - то кто сотворил сотворяющего? И вновь тогда мы возвращаемся к иерархии закономерностей всё более и более высокого порядка…

8

В некотором, наиболее общем смысле можно сказать так: стремление верить в Бога необходимо человеку в том случае, когда он нуждается в дополнительной виртуальной точке опоры, будучи не в состоянии постичь и принять концепцию бесконечности.

С точки зрения науки о познании, гносеологии, ничто не мешает мирозданию быть бесконечным, как количественно, так и качественно. Количественно - то есть бесконечным во времени и в пространстве, без конца и без начала. Качественно - то есть бесконечным структурно, в направлении как микромира, так и макромира.

Нет нужды в гипотезе о "первопричине", о "сотворении мира". Мир был и есть. И будет… с нашей помощью.

И если что-то пока не познано, то нет нужды и в божественных объяснениях. Мир познаваем. Просто в бесконечном мире - процесс познания бесконечен тоже.