Газета Завтра 849 (8 2010)

Юрий Нерсесов __ ГЕРОЙ БЕССМЫСЛЕННОЙ ВОЙНЫ

В малотиражных оппозиционных листках ельцинской эпохи часто встречались карикатуры, на которых добрый арийский молодец расправляется с отвратительным еврейским олигархом. Прошло немного времени, и крамольная картинка ожила на самом Первом канале в самое лучшее время — с 21.30 по 22.00. Четыре дня подряд добрый молодец из спецназа с хорошим русским именем Егор Кремнев в исполнении Владимира Епифанцева всячески измывался над акулой бизнес-океанов Шерингом. Простреливал ноги, ломал руки, бил по почкам, заставлял пить водку и даже насильственно стриг, сопровождая процесс циничными антисемитскими прибаутками.

— Да это Холокост!

— Нет, Моня, — это новый вид обрезания. Модельная стрижка. Называется: cын ВДВ.

— А потом с этой стрижкой куда — в газовую камеру?

— Могу и в унитаз окунуть.

— Фашист!

— Да что вы за народ такой, Моня? Чуть вашего брата против шерсти, так вы сразу — фашист, Холокост, газовая камера!

Правда, стригут Моню сугубо по производственной необходимости. Олигарха, похищенного Егором с мальтийской виллы, пытается освободить местная полиция и прикончить конкурирующая с ней мафия, вот и приходится менять ему внешность, чтобы не узнали. Кремлю Шеринг нужен живым, чтобы выбить из него компромат на старшего партнёра — Геннадия Соркина.

Вместе подельники составляют эдакого коллективного Ходорковского. Шеринга тоже зовут Михаилом, Сергей Астахов в его роли даже внешне напоминает узника краснокаменской зоны, а Соркина, словно главу ЮКОСа, Кремнёв обличает в намерениях захватить власть. Скупал, гад, с помощью американцев депутатов, чиновников и силовиков, только с Егором номер не проходит! Он по собственному признанию маньяк и желает только, чтобы Моня с Геной землю не топтали. Сам Гена тоже хочет побыстрее отправить друга молодости на тот свет, чтобы не сболтнул лишнего — для того и бандитов нанял. Да не простых, а из числа ветеранов латиноамериканского "эскадрона смерти" "Скорпион", ранее работавшего на ЦРУ!

Но и Шеринг не лыком шит! Все замыслы друзей и врагов он видит насквозь, на каждый пинок похитителя отвечает ядовитой репликой в адрес пославшей его конторы.

"С кем это вы там устроили зарницу под моими окнами? — издевательски спрашивает он, после того как неизвестные в масках положили под виллой магната полдюжины российских спецназовцев. — Не знаете? Вот именно. Вы антисекретная служба, и я вам выражаю свое презрение и недоверие… Разведка называется! Не вы ли должны уметь прикидываться булавочной головкой? Так почему же из всех ваших дел постоянно торчит танковая башня? Вы не разведчики, вы жалкие неумехи!"

Далее мы узнаём от Михаила, что чекисты умеют только разрушать, а от Егора, что после олигархов и разрушать нечего. Но в наших сердцах ещё живёт наивная вера в торжество добра и, кажется, оно побеждает. Шеринга доставляют в Москву, проникших в российские спецслужбы предателей разоблачают, и тут в дело вступает самый главный шеф Кремнёва — генерал Рокотов.

Военных и разведчиков Юрий Соломин сыграл немало, но тут ему предстояла особая задача. До самого последнего момента Рокотов должен был говорить и действовать, как стандартный скучно-положительный начальник наших разведчиков, но в то же время давать понять, что дело здесь нечисто.

Юрию Мефодьевичу это удалось. Вроде бы и всем хорош его персонаж, но очень уж суетится, слишком боится начальства, и глазки у него бегают, а голос уж больно лицемерно-дребезжащий. Этим голоском постаревший "адъютант его превосходительства" и объясняет Кремнёву, почему отпустил Шеринга и перестал преследовать его босса. Потому что те не только откупились, но и выдали чекистам созданную Соркиным схему отмыва денег других олигархов, которым теперь тоже придётся делиться.

— А отнятые миллионы, конечно, пойдут на нужды народа? — издевательски спрашивает Кремнёв, поняв, что рисковал жизнью исключительно ради ограбления одних паразитов другими.

— Конечно. Зарплаты повысим, пенсии взлетят, ну и всё по пунктам...

— Вы сами-то верите в то, что говорите?

— Верю, сынок, всегда верю... и тебе советую. А иначе как жить? — поучает героя любимый шеф, а до того с ухмылкой замечает, что Егору надо бы у Лаврентия Палыча работать. Высокопоставленная нечисть совершенно права, но те времена давно прошли. Для нынешней эпохи Кремнёв слишком умный, чтобы верить начальственному вранью, и слишком честный, чтобы хватать, кого велят за подачку, а потому судьба его темна. Как ночной лес, в который Егор уходит из собственноручно подожжённого дома в последних кадрах картины.

По мнению либеральной критикессы, ему остаётся податься в коммунисты или фашисты, и, похоже, на Первом канале завёлся законспирированный провокатор, решивший забросить эту мысль реальным кремнёвым. Финальные слова генерала Рокотова прозвучали в тот самый день, когда самый известный в мире полковник КГБ заявил с экрана, что украденные у народа деньги Ходорковского "надо отдать напрямую этому самому народу".

1