Газета Завтра 892 (51 2010)

Владимир Бондаренко КРАХ ПАТРИОТИКИ

Увы, ныне мы присутствуем при крахе старой русской патриотики. Как литературно-художественной, так и политической.

На мой взгляд, налицо парадокс. В то время как сам русский народ в кои-то веки всё больше начинает чувствовать себя русским (тому подтверждение и Кондопога, и Хотьково, и Ставрополь, и похороны спартаковского болельщика, события на Манежной площади, и множество других, пока еще замалчиваемых фактов), в стране сегодня нет организованной русской национальной силы, в политической элите нет лидеров, равных французу Ле Пену, китайцу Дэн Сяопину, англичанке Маргарет Тэтчер, отстаивающих прежде всего национальные интересы своего народа.

Народ готов к русификации режима, к чаемой еще с царских времен "Национальной России", где и все коренные малые народы будут чувствовать себя уютно под крышей имперского всечеловечного русского народа, а никаких ярких, пассионарных политических вождей у русского народа нет. Одни — чересчур вымазаны в экстремизме (оклеветаны или нет, это уже не имеет значения), другие давно уже стали марионетками в руках партии власти. И уже всерьез не рассматриваются как национальные русские лидеры ни Геннадий Зюганов, ни Владимир Жириновский, ни кто-либо еще.

Да и в литературных кругах вроде бы былая гражданская война пошла на убыль, нет острой полемики между либералами и патриотами, но тихой сапой в журнальном, газетном, в издательском мире почти все позиции патриотами проиграны. Кроме чисто рыночного сектора, определяемого прибылью от продажи книг того или иного писателя, все остальные важные позиции заняты либеральной интеллигенцией или циничной прокремлевской элитой, безразличной к своему народу.

Всё в нашем мире определяет движение, развитие, омоложение. На смену Александру Пушкину и Льву Толстому, как бы гениальны они ни были, приходили новые русские гении. Как бы ни были велики и знамениты Валентин Распутин, Василий Белов, Виктор Лихоносов, Станислав Куняев, Юрий Бондарев, но уже в силу своего возраста эти живые классики ушли из сегодняшнего развивающегося литературного процесса. Они — наши знамена, наши памятники, но где же их не менее знаменитые и талантливые молодые преемники? Талантливые есть, знаменитых нет.

Увы, но ни Союзы писателей, ни конкретные наши знаменитости своих учеников не оставили, новых громких имён в патриотическом мире, равных Распутину или Проханову, за последние годы не прозвучало. Поддержку в СМИ, в издательском мире никому не оказывали.

Вот и получилось, если брать мир литературы, то новое поколение представлено в поэзии Сергеем Гандлевским и Тимуром Кибировым, Бахытом Кенжеевым и Алексеем Цветковым, Максимом Амелиным и Светланой Кековой, сплошь достойными, талантливыми представителями либеральной литературы. То же и в прозе: Виктор Пелевин и Владимир Сорокин, Александр Иличевский и Дмитрий Быков, Людмила Улицкая и Дина Рубина… О каком патриотическом противостоянии с ними можно говорить? Конечно, можно плюнуть на них на всех: мол, русская литература кончилась, умерла. Но так ли это?

Конечно, всё зависит не столько от самих раскручиваемых либералов, а прежде всего от государственной культурной политики, которая при всех переменах властей, явно грешит боязнью русскости как таковой. Посмотрите состав писательских делегаций за последнее десятилетие? Вы не увидите ни одного русского патриотического имени. Вот и ныне, к примеру, президент Медведев прошел мимо самого факта убийства спартаковского болельщика Егора Свиридова, но грозно указал организаторам митинга на Манежной площади. Власти откровенно боятся не убийств русских ребят, а национального русского подъёма.

Власти откровенно боятся подъёма русской национальной литературы, которая может стать катализатором русского взрыва.

Наверное, до сих пор актуально андроповское высказывание: "В последнее время в Москве и ряде других городов страны появилась новая тенденция в настроениях некоторой части научной и творческой интеллигенции, именующей себя "русистами". Под лозунгом защиты русских национальных традиций они, по существу, занимаются активной антисоветской деятельностью… Согласно документальным данным, противник рассматривает этих лиц как силу, способную оживить антиобщественную деятельность в Советском Союзе на новой основе. Подчеркивается при этом, что указанная деятельность имеет место в иной, более важной среде, нежели потерпевшие разгром и дискредитировавшие себя в глазах общественного мнения т.н. "правозащитники". Изучение обстановки среди "русистов" показывает, что круг их сторонников расширяется и, несмотря на неоднородность, обретает организационную форму. Опасность прежде всего состоит в том, что "русизмом", т.е. демагогией о необходимости борьбы за сохранение русской культуры, памятников старины, за "спасение русской нации", прикрывают свою подрывную деятельность откровенные враги советского строя…"

Это и есть главная линия кремлевской культурной политики: с западниками и либералами мы как-нибудь разберемся, но русских патриотов надо жестко контролировать…

Вот так и в наше время, наш Союз писателей России проводит свой пленум в Чечне, а Владимир Путин в это время встречается с завсегдатаями ПЕН-центра, которые его же и ругают за чеченскую политику. С писателями нашего, самого многочисленного Союза он за время двух своих президентских легислатур так ни разу и не встретился. О Медведеве в подобном контексте даже думать странно. Естественно, не встречая никакой поддержки, лишенные выхода к СМИ и на телевидение, многие патриотические союзы и центры потеряли свою энергию, ими овладел дремотный пессимизм. Сформировали свою небольшую, но уютную русскую резервацию.

Молодые, талантливые поэты, писатели, музыканты, художники были отданы на откуп рынку и более влиятельным в финансовом отношении либеральным кругам. К сожалению, среди русских толстосумов пока не появилось и надежных спонсоров, подобных Мамонтову и Рябушинскому, Морозову и Третьякову.

Да, появилось совсем недавно, как из-под земли, новое поколение национальной литературы — Прилепин, Шаргунов, Садулаев, Елизаров, Емелин, Струкова, Рудалёв. Но связи между этими молодыми патриотически настроенными писателями и так называемой старой патриотикой нет ни-ка-кой.

Точно так же в политике, к счастью, появились разные, иной раз враждующие между собой молодые патриотические группировки, новые центры влияния (те же "Вопросы национализма"), но и они появились сами по себе, без всякой связи со старой патриотикой.

Еще живы классики национальной мысли Игорь Шафаревич, Михаил Лобанов, Сергей Семанов, их изучают как исторические явления. Свое подвижническое дело ведет институт русской цивилизации во главе с неутомимым Олегом Платоновым, выпускающим десятки важнейших идеологических книг по русской национальной мысли. Еще активно пишут, и даже определяют в чем-то движение русской современной литературы Александр Проханов и Владимир Личутин, Эдуард Лимонов и Леонид Бородин. На первый взгляд — всё хорошо. "Наш современник" числится в лидерах толстых журналов. Почти все литературные газеты, включая "Литературку", явно грешат патриотизмом. И всё же чувствуется повсюду апатия и пассивность, мешает явная геронтократия русской патриотики.

Так было в брежневской политике последних лет. Всё хорошо и спокойно, отмечаются девяностолетние и так далее юбилеи, а жизнь общества пошла уже по другим рельсам. Об этом мало пишут, но одной из главнейших причин крушения советской державы было одряхление его руководства. Когда-то молодые сталинские талантливые лидеры Устинов, Брежнев и другие, превратились в дряхлых динозавров. И после них появился иуда Горбачёв.

То же случилось за последние двадцать лет и в русской патриотике. За старой гвардией нет ни молодого Валерия Ганичева, в 35 лет возглавившего крупнейшее издательство страны "Молодая гвардия", ни молодого Станислава Куняева, притягивающего в свой журнал все талантливые национальные силы страны, нет молодого Распутина, в тридцать лет покорившего весь мир своей прозой, нет молодого Ильи Глазунова, одного из главных моторов всей русской национальной жизни.

Мне кажется, что такое постарение патриотики вполне устраивает кремлевские молодые круги. Мол, пусть старики на завалинке вспоминают победы "времен Очаковских и покоренья Крыма…" — лишь бы не возглавили патриотику активные пассионарные молодые лидеры, ни в литературе, ни в политике, ни в жизни.

Изредка мелькнет где-то Сергей Бабурин, слышим приглаженные под Кремль концепции Александра Дугина, громыхнет на своем мотоцикле в Брюсселе Дмитрий Рогозин, но как единого политического явления в сегодняшней России патриотического движения нет. Как мощная политическая сила, иногда даже приходящая к власти, национальные и патриотические движения, партии, народные фронты существуют в большинстве стран Европы и Азии: от Польши до Норвегии, от Индии до Южной Кореи. На острове Тайвань и сейчас у власти так называемый Гоминьдан, что переводится как Националистическая партия, то есть, партия, защищающая интересы коренного народа страны.

Сегодня даже представить трудно, чтобы в Госдуме заседала национальная русская партия. В результате мы видим, что, с одной стороны, защитниками русских национальных интересов называют себя и "Единая Россия", и КПРФ, и "Справедливая Россия", а, с другой стороны, народ сам все более отчетливо ощущает в себе русскость, а с третьей стороны, как политического движения, как реальной силы, патриотики сегодня не существует. Она исчезла у нас на глазах. Последняя попытка живой политической патриотики была связана с возникновением сразу двух разных партий — Национально-большевистской партии Лимонова и рогозинско-глазьевской партии "Родина". НБП запретили по суду, навесив на эту вполне миролюбивую, сколоченную по европейским законам партию все мыслимые и немыслимые грехи. "Родину", всерьез испугавшись создания реальной русской политической силы, раскололи по частям, кого купили, кого припугнули, кого сломали. В культурных и литературных организациях осознанно сделали ставку на естественное старение лидеров и на нежелание любых перемен.

Помню, в начале 90-х мы шли на ту же Манежную площадь в колоннах протеста из сотен тысяч человек. Прав Лимонов, почему не пошли тогда на Кремль? А сейчас мы радуемся тысяче сторонников. И по всем каналам привычно звучит злобная антирусская пропаганда.

Какое-то время либералы стыдливо умалчивали свое участие в письме "Раздавите гадину", призывающее к расстрелам и запретам всех патриотов в 1993 году. Сейчас на похоронах Беллы Ахмадулиной услышал, что всё большее число молодых либералов этим расстрельным письмом гордятся.

Вот и остается с царских времен вопрос, почему в России трудно быть русским? Почему патриотические силы, как правило, прогосударственно настроенные, в России всегда вызывают неприятие у властей?

Советская патриотика военных и послевоенных лет — это небывалый феномен. В той или иной мере, все граждане Советского Союза были советскими патриотами.

Собственно русская национальная патриотика в Советском Союзе на государственном уровне возникла в 1948 году. Одновременно при поддержке Сталина возникло государство Израиль — событие, всколыхнувшее и расколовшее советскую интеллигенцию. И тут же Сталин начал борьбу с космополитизмом внутри своей страны. Думаю, было немало шансов русской партии в КПСС победить в тот период, но именно вся русская партия, готовая преемница сталинского режима, в рамках "ленинградского дела" и пошла под нож вослед за космополитами. Не место в рамках статьи анализировать причины взлёта и поражения русской группы, но больше такого шанса до нынешних времен история русским не давала.

Хрущевская "оттепель" реально привела к власти и в культуре, и в политике тех самых космополитов, уцелевших при Сталине. Русские силы, окрепнувшие в последние сталинские годы, вновь были рассеяны. Но закончилась оттепель. Пришло новое, более национальное руководство страны. В 1966 году было основано Всесоюзное общество охраны памятников истории и культуры, ставшее культурным ядром "Русской партии". Председателем ВООПИК был избран Игорь Васильевич Петрянов-Соколов, знаменитый ученый-химик, академик АН СССР. Общество получило помещение в одном из домов Высокопетровского монастыря в Москве. Активистами и идеологами общества были русские писатели Олег Волков, Вадим Кожинов, Сергей Семанов, Дмитрий Балашов и другие.

К тому времени появился и журнал "Молодая гвардия", (а позже и "Наш современник"). Так же, как либералы в "Новом мире", мы тоже умели доискиваться до смысла в статьях, не замечать неизбежные цитаты из классиков советской школы. "Комсомолку" возглавил один из лидеров "Русской партии" Валерий Ганичев, крепли русские национальные издательства. Казалось, что Россия просыпается, и русская национальная интеллигенция готова возглавить идеологию нового общества. Великая "деревенская проза" Виктора Астафьева, Василия Белова, Василия Шукшина, Валентина Распутина и других, по сути, определяла развитие всей литературы. В поэзии под умным контролем Вадима Кожинова, одного из крупнейших идеологов русского движения, царила "тихая лирика" Николая Рубцова, Станислава Куняева, Владимира Соколова. В живописи — Илья Глазунов, в кино — Сергей Бондарчук и тот же Шукшин. Рос интерес к русской истории. Шестидесятые-восьмидесятые годы — это высший взлёт русской патриотики.

В период этого взлёта, в отличие от нынешнего, национальная элита была более русской, чем сам народ. Весь мир знал писателей Распутина и Белова, Солоухина и Астафьева. Михаил Шолохов оказывал самую большую поддержку молодым патриотам. Валерий Ганичев, Сергей Семанов. Юрий Мелентьев, Илья Глазунов формировали широкую сеть клубов и культурных организаций. Среднее интеллектуальное звено для устройства "Национальной России" было готово. Русифицированное звено партработников, пришедшее в тридцатые годы, и в годы войны из русской деревни, от станка, и с фронта, тоже были готовы к национальным переменам. Требовался государственный лидер, требовалось широкое массовое русское движение. Их не оказалось. Вместо Романова и Машерова к власти пришел сначала Андропов, а потом его ставленник Горбачев. Народ, в большинстве своем, был еще достаточно интернационален. Ему не нужна была Великая Россия, у него был "наш адрес — Советский Союз".

В ответ на самом верху началась новая волна борьбы против "русскости". Юрий Андропов, тогда еще глава КГБ, в 1981 году пишет знаменитую записку о "тенденции в настроениях некоторой части научной и творческой интеллигенции, именующей себя "русистами"…" Так, с помощью КГБ в 80-е годы не дали нашим патриотическим организациям перерасти в широкое общественное, а с приходом перестройки — и в политическое движение. Как по команде сверху, тогда перестали широко озвучивать, или, как нынче говорят, "пиарить", новые яркие патриотические таланты. Петр Краснов, Петр Паламарчук, Юрий Козлов по таланту своему были ничем не слабее (а то и сильнее), чем те же Виктор Ерофеев, Сергей Довлатов или Дмитрий Пригов. Юрий Павлов пишет не менее интересно, чем Андрей Немзер. Но их имена известны лишь среди патриотической общественности. На последней волне русского подъёма в начале восьмидесятых успели громко прозвучать, подключенные к мощной машине агитпропа Владимир Личутин и Юрий Кузнецов. Далее всё национально русское "вырубалось".

Феномен того же Александра Проханова или Юрия Полякова, Эдуарда Лимонова или Константина Кинчева — это уже иной феномен, иные механизмы воздействия на читателя и слушателя. К счастью для нас, эти художники обладали не только природным талантом, но и природным патриотизмом.

После 1985 года, скажем откровенно, ни государственная элита, ни, увы, соблазнившийся на потребительские лозунги в немалой своей части народ, не стали поддерживать русскую "новую правую".

Даже в краткий период вольницы и относительной свободы выбора в Верховный Совет, а потом и в Думу никто из лидеров русской патриотики не прошёл. Да и десятки появившихся мелких партий лишь мешали друг другу на выборах, дробя те немногие проценты, которые отдавались избирателями.

Сейчас народ готов защищать свои национальные интересы, но уже нет той широкой сети патриотических организаций, что была раньше. Нет среднего звена. Нет организующей активной силы. На мой взгляд, главная задача сегодня всех русских патриотов — формирование русской национальной элиты.

function countCharacters () { var body = document.getElementById ('gbFormBody') if (!body !body.value) return; jQuery('span#gbFormCount').html (body.value.length) if (body.value.length = 2500) body.value = body.value.substring (0, 2499) } setInterval (countCharacters, 500);

1