Газета Завтра 939 (46 2011)

Андрей Смирнов -- Музон

В начале ноября по интернету пронеслась печальная весть — ушёл Дмитрий "Митяй" Зубов. Один из наиболее заметных отечественных андеграундных музыкантов, создатель и участник таких формаций как Der Golem, Hypnoz, Zuboff Sex Shop. Ещё был, например, экспериментальный проект "Оцепеневшие" совместно с Евгением Вороновским (Cisfinitum) и Иваном Напреенко (Sal Solaris), премьерное выступление которого случилось зимой 2007 года в Культурном Центре "Дом" в рамках лекции-перформанса Юрия Мамлеева. В начале нулевых Зубов объединился с Алексеем Борисовым в рамках электро-шумового BRZB, и эта коллаборация была с интересом воспринята как у нас, так и за рубежом.

Смерть Зубова прошла, как в тумане: никто ничего не видел, все друг у друга переспрашивали — так ли это и что случилось. Казалось, сейчас сам Зубов вынырнет откуда-то из закоулков Подмосковья, ухмыльнётся щербатой улыбкой и выдаст нечто… Родные скрыли и факт смерти, и похороны от друзей-знакомых. Не исключено, что сам Митяй склонен был уйти именно таким образом. Говорят, в последнее время он много болел, тяжёло перенёс воспаление лёгких, и вообще сил бороться у него уже не осталось.

Для широкой публики приведённые выше названия групп вряд ли многое говорят. Зубов убеждённо действовал в подполье, хотя тотальным эскапистом не был. Зубов достаточно часто выступал, принимал участие в фестивалях. Про него писал журнал Rolling Stone, Андрей Бухарин заводил Zuboff Sex Shop на радио "Максимум".

Зубов совсем не был против продвижения своих проектов, но не собирался ради этого идти на компромиссы, менять жизненную линию. Как известно, система допускает извне только при отказе от каких-то принципиальных оснований. На такое Митяй пойти не мог.

В отношении его проявлений у поклонников нет единства — кто-то ставит на дарк-амбиент, шумовые коллажи Hypnoz, кто-то предпочитает электро-пост-панк Zuboff Sex Shop. В конечном счёте, всё это свидетельство широкого диапазона музыканта. А в программе ZSS имелись версии песен Вертинского, Головина, композиция по мотивам "Радости жизни" Александра Тинякова.

Насколько понимаю, Зубов с явным неудовольствием реагировал на аналогии ZSS с "Звуками Му", "Центром". Хотя ассоциации уместны и совсем не по части какого-то унылого эпигонства. Скорее, Зубов начал и продолжил там, где мэтры остановились, предпочли иные, более безопасные, адаптированные маршруты.

В Зубове была очень заметна какая-то наша русская неприкаянность, помноженная на дурное время и своеобразие подмосковного региона. Зубов родом из Фрязино, откуда вышел, например, коллектив "Високосный год". Но проекты Митяя отличались от этой вполне симпатичной поп-группы, как белые медведи от жителей тропических лесов. Через Зубова улыбался и хмурился русский хаос. Есть такой популярный интернет-мем "Свидетель из Фрязино". Вот особым "свидетелем из Фрязино", свидетелем Иного, был и Дмитрий-Митяй Зубов, творивший непростую яркую музыку, за которой скрывалось нечто большее, чем просто рок, гараж или новая волна.

Это был странный и по-своему привлекательный персонаж, в котором уживались маргинальность и интеллектуализм, харизма и бесприютность, простота и глубина. Почитатель Мамлеева, Зубов в чём-то сам словно сошёл со страниц мамлеевской прозы — автохтонный метафизический чудик.

Я не был знаком с Зубовым, посему приведу ещё мнение людей, что знали Митяя, из фрязинской газеты "Моя территория": "Митяй был олицетворением эпохи краха СССР. Ее каменным, застывшим монументом. Вокруг внедрялись технологии, развивался бизнес, жизнь менялась, а этот человек продолжал жить, как жили рок-музыканты в конце 80-ых годов, будто на полулегальном положении, в квартире со стенами, покрашенными в синий цвет, без строгого жизненного режима и привязок к постоянной работе, с желанием изменить этот мир, вывернуть его наизнанку… Несмотря на то, что он не вписывался в современное общество и его образ жизни многими воспринимался отрицательно, Митяй, с ирокезом на голове, с серьгами в ушах, в каких-то панковских одеждах, всегда был прямым, честным человеком, не хотел и не мог лукавить. В частных разговорах он не раз говорил о том, что не желает встраиваться в социум, где для выживания необходимо лицемерить и врать. Порой его правда жизни была жестка и неприятна, но, видимо, он все время говорил нам об одном — о то, чем мы все можем являться без статусных атрибутов, кресел в офисе, собственности, о которой надо заботиться, бесконечно-новых целей, которые надо достигать — без всего того, что исчезает на пороге смерти".