Гендерная революция

Глава 1 Какими мы созданы

У всех животных много детенышей погибает еще во младенчестве. «Родить детеныша» и «вырастить детеныша» – это совсем не одно и то же для всех видов. Чем проще устроено живое существо, тем меньше его надо учить и готовить к жизни, тем быстрее оно становится взрослым.

С 1967 года существует теория R-отбора и K-отбора. Как почти во всех таких случаях, теорию сначала расхвалили до небес, объясняя с ее помощью все на свете, потом начали бешено критиковать… Сейчас применяют как одну из теорий эволюции.

Создатели теории, американские экологи Роберт Хелмер Макартур (1930–1972) из Принстона и Эдвард Осборн Уилсон (род. в 1928) из Гарварда предположили: в нестабильной, мало предсказуемой среде механизмы, позволяющие конкурировать с другими организмами, ввиду быстро изменяющихся условий не столь важны. Все равно условия быстро изменятся. В таких условиях виду важнее быстро размножаться и занимать как можно большее пространство. Если же условия стабильны, важно умение конкурировать с другими видами в условиях ограниченных ресурсов. K-стратеги – крупные животные, которые долго растут и заводят мало детенышей… но которые долго и старательно выращивают детенышей. Слоны, бегемоты, человекообразные обезьяны господствуют в живой природе – но размножаются они медленно[1].

Мышь может родить три раза в год по десять мышат. Роды у мыши проходят очень легко, через три недели малыши становятся взрослыми. Они уже могут о себе сами позаботиться, мать выгоняет их и готова родить новых. За свою 3-5-ти летнюю жизнь самка мыши может родить до 150 мышат. Почти все они изначально обречены на гибель. Если мышата не будут погибать – мир скоро заполнится полчищами взрослых мышей.

У более сложных животных – слонов, шимпанзе, лосей, зубров – детенышей рождается меньше, и они реже погибают. Но и у крупных сложных животных физиологическая норма – смертность 60–70 % новорожденных. Самка шимпанзе и слона рождает за свою жизнь 10–15 раз. 7, 10 или даже 12 из этих детенышей умрут до того, как станут взрослыми. Вырастут и сами дадут племя 2 или 3 детеныша, которые необходимы для воспроизводства вида.

Чтобы численность вида не сокращалась, человек должен родить и вырастить такое же количество детенышей. То есть каждые 100 женщин должны иметь 230 взрослых детей. Примерный расчет: 70 из 100 женщин должны вырастить двух детей, а 30 из 100 – по три и больше. Часть уже взрослых людей погибнет, часть останется бездетными. Учитывая это, и нужно иметь на 100 женщин не ровно 200 взрослых детенышей, а больше.

Человек, как и все крупные млекопитающие, обречен рожать 15–25 раз на протяжении жизни самки. Большая часть детенышей умрут до 5 лет.

Уже немалая нагрузка на женщин, а тут есть еще одно важнейшее отличие: женщина рожает не человека, а недоношенный зародыш. Даже зародыш человека рождается очень тяжело.

Мозг человека так громаден, что ему необходима очень большая голова. Если бы женщина рожала ребенка с уже сформировавшейся головой – ребенок наверняка убивал бы мать. Женщина рожает недоношенного младенца, голова у которого еще не сформировалась, а кости черепа не скреплены друг с другом, подвижны. Проходя родовые пути, кости черепа сжимаются, и поэтому головка новорожденного первое время после родов выглядит вытянутой. «Родничок» окончательно зарастает только примерно к годику.

Но даже чтобы родить такого «недоноска», женщине пришлось «обзавестись» очень пышными бедрами.

За то, чтобы рожать умных детенышей с громадным мозгом, женщины расплачивается тремя особенностями:

Особенность первая: женщина с широким тазом менее подвижна, чем мужчина.

Во время скачек лошадей жеребцы и кобылы участвуют на равных. Когда скачет табун, жеребцам не нужно останавливаться и ждать кобыл, не надо дать им убежать.

У предков человека еще полтора миллиона лет назад таз был узкий, наши предки бегали наравне – самцы и самки. Но как только объем мозга увеличился – расширился и таз. Широкий таз – такая же особенность рода Homo, как и большая голова. У рода Homo женщины стали «слабым полом»: они не смогли ходить и особенно бегать наравне с мужчинами.

Особенность вторая: тяжелые, драматические роды человека.

Даже недоразвитая голова с подвижными костями черепа у человека с трудом проходит сквозь родовые пути женщины. Самка шимпанзе рожает детеныша, голова которого легко проходит сквозь родовые пути, не делая ни одного поворота. При рождении ребенка человека его голова три раза поворачивается в родовых путях.

Роды длятся долго, во время родов и сразу после родов женщина совершенно беспомощна. В любом случае рождение ребенка – серьезное испытание, сложная мучительная процедура. Женщине нужны помощь и защита.

К тому же роды у человека – риск! От 4 до 5 % женщин умирало родами – чаще всего первыми.

Особенность третья: вынужденная зависимость женщины от долгого детства человека.

Действительно, у самых примитивных существ – червей, губок, ракообразных – нет детства как такового. Им не нужно ничему учиться, потому что их жизнью управляют простые, однозначные инстинкты.

У существ посложнее – у некоторых рыб, у пресмыкающихся – появляется период, когда детеныша охраняют родители, особенно мать. Период ничтожный, продолжается он буквально несколько дней, но все-таки…

У примитивных млекопитающих (хомяков, мышей, крыс) детство длится недели две-три, то есть примерно двадцатую-тридцатую часть жизни.

Олененок и лосенок сразу после рождения могут бежать за мамой – буквально через несколько часов. К тому времени, как у лосихи появится новый детеныш, первый будет уже почти взрослым.

У волчицы и тигрицы рождаются несколько беспомощных слепых детенышей – но через год (волки) или через два (тигры) у самки родятся новые детеныши, а эти будут уже самостоятельными.

Детеныш человека только через год встанет на ножки, через 2 года заговорит; только через пять-шесть лет он сможет быстро бегать и только через 15 станет физиологически взрослым самцом или самкой. Новые детеныши у женщины рождаются, пока прежние еще остаются тоже слабыми, зависимыми, не способными на самостоятельную жизнь.

Что стоит для женщины за формулой «родить 10–15 раз»? Это значит – рожать лет с 15–16 каждый год или через год. Пять лет замужества – и вот, один ребенок еще в животе, второй на руках у груди, третий уже ходит, но плохо. Старший уже бегает, но не способен прожить без мамы и недели.

Все эти детеныши еще очень долго будут оставаться беспомощными!

И самка тоже беспомощна – ведь она не может сама добывать пищу с таким выводком. Если это племя охотников – она не может охотиться, и даже собирать дикорастущие растения ей трудно, много не соберешь. Если это народ крестьян – с таким выводком женщина не сможет делать самую трудную работу – как бы сильна физически она не была.

Самка человека гораздо более зависима от самца, чем самка других животных.

Широкий таз и меньшая подвижность уже делают женщин более зависимыми от мужчин, чем самок большинства других животных того же размера.

Все полтора миллиона лет «широкого таза и большой головы» для мужчин и женщин разрыв постоянных отношений имел совсем разную «цену». Отказ от продолжения отношений для самца мог быть очень неприятен – но все же не вел к его гибели. Для самки же отказ самца ее кормить был вопросом жизни и смерти. Причем жизни и смерти – как для матери, так и для детей. Опыт множества поколений показывал: если самец бросает самку – она погибает! Это смерть не из легких – среди дикой природы, когда на твоих глазах твои дети умирают от голода и становятся жертвами хищников.

Инстинкты женщин до сих пор заставляют их вести себя так, словно разрыв для нее равен смерти. Стоит ей заподозрить, что «что-то не так» – и ее реакция становится чрезмерной, ненормально обостренной.

С мужской точки зрения, женщины придают слишком много значения личным отношениям. Девочки, девушки, даже взрослые женщины очень навязчивы. Они постоянно требуют подтверждения того, что к ним как-то «особенно» относятся. Они нервничают, если им долго не объясняются в любви, не говорят нежных слов, не дарят подарков, не прикасаются к ним и не ласкают их.

Если женщины не получают постоянных подтверждений своей ценности, они становятся буквально невменяемы. Они начинают нервничать и все время находятся в напряжении. У современной, совершено самостоятельной, умной женщины тогда появляется и все нарастает древний страх, пришедший по наследству от бесконечных поколений. Стоит ей усомниться в преданности мужа, в любви друга, и реакция следует во много раз сильнее, чем надо бы. Сильный, умный человек мгновенно ломается, начинает вести себя как раз так, как не надо: плачет, ноет, возмущается по пустякам, пристает, отрывает от дела…

Ученые очень хорошо показали истоки этого унизительного страха: ведь всегда было – если «бросает» – это смерть! Почти верная мучительная смерть! Одной не выжить!

Парадокс – но страх разрыва заставляет женщин вести себя так, что они провоцируют разрыв. Сколько женщин в истории Земли потеряли мужей (которых искренне любили) именно потому, что устраивали сцены ревности, психовали и мучили!

Инстинктивные программы женщины до сих пор требуют: выбери самца, который будет охранять и кормить тебя и детей! Стань для него как можно более важной!

Инстинкты мужчин учитывают беспомощность подруг. Нет ничего более неверного и несправедливого, чем слова Джека Лондона – что человек – единственное животное, которое плохо обращается со своей самкой.

На самом деле все наоборот. Трудно найти вид животных, в котором самцы обращались бы со своими самками гуманнее и лучше. Даже если взять матриархальные виды, у которых самки этих видов занимают высокое положение в иерархии и сами выбирают самцов… Самцы даже этих видов не покровительствуют самкам, не любят их (да и не за что), не помогают им. То есть относятся – плохо.

Если взять отношения гаремных животных, то самцы к самкам у них вообще очень агрессивны и жестоки. Самок жестоко бьют, порой поступают с ними так, словно они и не являются живыми существами. Вот кадры хроники: двое морских котиков схватили самочку и тащат ее каждый в свою сторону. Самка дико кричит, самцы буквально разрывают ее на части. Хлещет кровь, самка судорожно бьётся, из живота вываливаются внутренности… Для самцов важнее «победа», чем жизнь самки.

Джек Лондон буквально упивается нравами волков: якобы самец завоевывает самку в битве с несколькими соперниками, убивает нескольких взрослых самцов, а потом во всем подчиняется самке. Но это неверно по факту. Во-первых, турниры волков, их битвы за самку почти всегда бескровны: жизнь взрослого самца слишком ценна для вида. Поступай реальные волки так, как персонажи Джека Лондона, в лесах давно не осталось бы ни одного волка. Во-вторых, волчица и правда выбирает волка, но случается, волки своих подруг наказывают, и довольно жестоко. Ведь они имеют дело с самками, которые зависят от самцов недолго, а вырастив детенышей, мало от них отличаются по силе и скорости бега. Беречь самку им приходится меньше, чем нам.

В отличие от волков, люди очень заботливы с самками. У человека очень силен этот «инстинкт бережности» по отношению к женщинам. Чтобы ударить свою самку, человеку необходимо преодолеть гораздо больший психологический барьер, чем волку, зубру или дельфину. Даже в самых диких племенах женщин бьют и обижают намного реже, чем самцы любых других видов.

У «инстинкта бережности» есть очень простая и грубая основа. Сотни тысяч лет мужчина заботился о самке, которая почти наверняка носит его ребенка. Ведь женщины были беременны почти постоянно, с первых половых контактов и до старости. Бить, тиранить самку, которая носит, выкармливает, нянчит твоих детенышей? Абсурд…

То же самое можно сказать и об инстинктах спасения самки. Кричишь «беги!» и принимаешь на себя удар, идешь против огромного, смертельно опасного хищника… но в животе этой бегущей женщины, скорее всего – твой ребенок (даже если вы оба пока не знаете об этом). Если пара устойчива не первый год, детенышей у вас уже несколько.

Это не твоя самка, не твой детеныш? 99 % своей истории человечество жило маленькими группками, в которые все знали всех. Ребенок не твой – но это ребенок друга, родственника, соседа. Даже если последним, что ты осознаешь в этой жизни, станут входящие все глубже когти и хруст собственных костей в зловонной пасти – ты продолжаешься через спасенных детенышей. Инстинкт защиты самки? Да, и еще – инстинкт продолжения рода.

На предков часто нападали хищники. Наши инстинкты хорошо знают – женщина бегает хуже! Если возникает опасность, естественное мужское поведение – остаться прикрывать, крикнув:

– Беги!

Если дама не торопится, это вызывает у нас не гордость за себя, любимого, а раздражение: женщина мешает нам делать то, что требуют инстинктивные программы.

У всех крупных млекопитающих детеныш инстинктивно любит папу и маму. Так же инстинктивно он слушается старших и подражает их поведению. У человека эти инстинкты развиты особенно сильно. С двумя особенностями.

Первое: человеческий детеныш первые годы жизни абсолютно зависим. Детеныш даже не пытается сам спастись или найти пищу. При опасности, голоде, любой возникшей у него проблеме он громко вопит – то есть обращает на себя внимание. Внимание хищника? Да, но и внимание старших – они-то его и спасут.

Второе: человеческий детеныш растет долго. Все детеныши всех видов играют – но ребенок играет особенно долго. Человеку нужно освоить намного более сложное поведение, чем любому животному. В нашем поведении слишком большое значение играют, говоря научным языком, «негенетические способы передачи информации».

То, что животные умеют инстинктивно – мы приобретаем учением. Щенок инстинктивно умеет плавать. Мы плавать учимся… А если не будем учиться – то и не будем уметь.

Детство мыши длится от силы 3–4% всей ее жизни. Детство льва – 5 %. Слона и шимпанзе – 10 %. Человек в дикой природе живет 30–40 лет, а взрослым становится в 14–15. 30–40 % продолжительности жизни приходится на детство.

Часто инстинктивные программы человека изучают так, словно они полностью достались нам от животных предков. Так получается даже в блестящей книге В. Р. Дольника[2]. А ведь у нас много «чисто человеческих» инстинктивных программ. Они присущи только человеку, и присущи именно потому, что он отличается от остальных животных.

Глава 2 Как мы всегда размножались

Всегда и во все времена слово «человек» было почти тождественно «мужчина». Именно и только мужчина – жил в подлинном человеческом смысле этого слова. В его жизни были события, приключения, путешествия, открытия… У него море возможностей для поиска своего Я, его выражения. Собственно, он всю жизнь в основном этим и занимался.

Да, за это мужчины и платили – причем платили по полной программе: колоссальными усилиями, напряжением, более короткой жизнью. Но было за что вносить плату!

Женщина в традиционном мире – живое приспособление для обслуживания мужчины и рождения других мужчин. Нет открытий, путешествий и приключений. Нет процесса выбора своего пути в жизни. Нет интеллектуальной, социальной, политической жизни.

Крайне глупо видеть в этой «второсортности» какой-то «заговор мужчин»: хитрую попытку сознательно обидеть женщин, оттеснить их от более интересной жизни и чтобы захватить рычаги власти. На то есть очень серьезные причины: наше коренное отличие от всех других животных.

Мораль патриархального общества опирается на эти инстинкты. Ведь еще в начале 20 века в деревнях женщина физически не могла вести хозяйство без мужа. И рожала она каждый год.

Так жили женщины в жилищах из костей мамонта и женщины Древнего Египта. Так жили на Руси во времена Пушкина – все сословия. А крестьянки так жили даже в начале 20 века.

Одним словом – всегда, всю историю человечества было нормой, когда один ребенок еще в пузе, второй – на руках, а третий и четвертый с двух сторон цепляются за юбку.

Вышла замуж или против твоей воли выдали замуж, взял тебя кто-то силой, разыграли тебя в карты – неважно; в любом случае родишь через несколько месяцев. Контрацептивов нет. Выбора нет.

Значит, надо быть нужной их отцу. Даже если выдали замуж насильно, если нет никаких женских чувств, нет даже элементарного уважения. Надо переступать через «не хочу», надо становиться ему преданной, полезной, желанной… Чтобы не бросил, чтобы хотел продолжать отношения. Чтобы был заинтересован в продолжении, чтобы оставался шанс. Будет хотеть и дальше, будет кормить ее и детей.

Тысячи, десятки тысяч лет они очень дружно действовали вместе:

1. Дремучие инстинкты самки кричали: «Одной тебе не выжить!»

2. Воспитание говорило: «Ты зависишь от мужа! Он главный, ты должна научиться ему угождать!»

3. Общественная мораль учила: надо быть преданной, покорной, верной, услужливой, удобной. По этим критериям оценивали женщину.

Так было полтора миллиона лет – с момента появления широкого таза и большой головы у младенца. А развалилось все это здание инстинктов и общественных установок всего лет за 40–50.

У каждого вида животных есть своя половая стратегия. В половую стратегию входит:

– программы взаимного выбора и ухаживания;

– программы организации семьи.

Например, у носорогов, выбирает только самка; поведение самца никакой роли в ее выборе не играет, он только уныло плетется за самкой – выберет она его или не выберет? Это матриархальные виды.

У некоторых видов – волков, большинства певчих птиц, слонов – друг друга выбирают оба пола.

У некоторых животных выбирает самку только самец, а самка остается исключительно его добычей. Так ведут себя обычно гаремные животные – олени, лоси, тюлени. У них самки не имеют права голоса.

Существуют животные, которые живут небольшими гаремами круглый год – например, львы.

Есть животные одиночные, которые вообще не создают семей. Медведи и кошки – вот характерные примеры. Дети порой горько рыдают, когда их любимый кот, милый пушистый Васька, оказывается в состоянии сожрать новорожденных котят. Даже взрослые порой не понимают, «как он мог» – такой милый котик, и вдруг!.. Но в том – то и дело, что кот после пения за трубой совершенно не интересуется ни самкой, ни ее детенышами, ни всем остальным. И котята для него – только еда.

У животных бывают и еще более сложные стратегии. Некоторые птицы, например, строят гнездо с одним самцом, самым обычным, и он снабжает ее всем необходимым. А яички откладывает, оплодотворенные другим самцом, элитным! Самец этот имеет собственное гнездо, где выводит своих «легальных» детенышей, но на стороне имеет много «связей» (что-то знакомое, верно?).

Особенность человека в том, что у него нет одной и навсегда, единственно возможной стратегии полового поведения. Одни ученые говорят, что у человека вообще нет стратегии полового поведения. Другие считают, что есть, но только это очень гибкая, многовариантная стратегия. Во всяком случае, люди способны воспроизводить абсолютно все половые стратегии животных. И патриархальные, и матриархальные, и гаремные, и одиночные. Вопрос, какие стратегии для него наиболее выигрышны?

Разные общества в разные времена выбирали разные стратегии. Некоторые из них применяли гаремную стратегию. Проблема в том, что у человека половой диморфизм невелик. Диморфизм – то есть различия двух форм биологического вида, самцов и самок. Действительно, мужчины и женщины мало отличаются друг от друга по размерам, силе и уму. То ли дело у моржей, тюленей, коров и других гаремных животных. У них-то, ярко выраженных гаремных животных, самец крупнее и тяжелее раза в три-пять. Он значительно умнее, и несравненно активнее.

Скажем, бык весит порядка тонны, а корова – от силы килограммов 400. У горных горилл самец весит до 150–200 кг, самка – 70–80; она гораздо менее умна и активна. Ее дело – рожать детенышей, оберегать их на первых порах. Можно приводить еще примеры, но, по-моему, все и так ясно.

Вот и получается – если бы природа сделала нас гаремными животными, то женщины весили бы килограммов 25–30 и были бы полуразумны – где-то на уровне детей лет 5. По-видимому, гаремная стратегия современному человеку не особенно подходит.

Человек может быть животным матриархальным. Мать сильна физически, социально и психологически, именно вокруг матери все вращается – такова африканская семья. В ней главная женщина – но именно мать, а отнюдь не жена. Мужья матери болтаются где – то на периферии семьи и общества. Они не особенно важны.

Матриархальные общества утверждают ценности «женские» – стабильности, разумного порядка, осмысленного распоряжения тем, что есть и т. д. Уютно, стабильно… и почти полностью исключает всякое развитие.

При матриархате воспроизвести привычные формы жизни, повторить то, что делали мудрые матриархи, стократ важнее создания чего – либо нового. Эксперименты тут не поощряются, и потому все известные науке матриархальные общества – застойные общества. Как правило, это общества, которых сама природа хорошо обеспечивает всем необходимым. Те, кому не нужно очень уж рьяно добывать хлеб свой в поте лица: примитивные скотоводы в странах теплого климата, собиратели плодов хлебного дерева, рыболовы и огородники на тихих, никому не нужных островах вдалеке от морских дорог. Это все застойные, примитивные общества, в которых никто не рвется за горизонт и никто ни к чему особенно не стремится. В этих обществах осуждается не только агрессия, но и избыток энергии.

Где не надо трудиться – там и матриархат.

Долгое время считалось, что женщины были первыми огородниками и полеводами, что именно их изобретения заложили основу современной цивилизации. Но исследования последних лет заставляют сделать другое предположение: что создавалось земледелие в обществах вполне патриархальных, активных и динамичных.

А уже перед возникшим земледельческим обществом возникала перспектива: или дальнейшее и быстрое развитие, или спокойное застойное существование. Многие общества выбрали второй вариант; не случайно же матриархальные общества – в основном общества именно примитивного, первичного земледелия. И в тех местах, где не надо ни с кем воевать.

Для развития нужны мужские качества – поисковая активность, энергия, готовность выходить за пределы уже достигнутого и известного. Мужчины призваны искать новые знания и новые формы деятельности; если эти качества обществом не востребуются, то и общество не развивается.

По мнению многих западных исследователей, с 1960-х годов в СССР утверждается африканский тип семьи – как раз во время, когда не только сложилось, но даже и набрало инерцию общество самого что ни на есть застойно-запойного типа. Примерно такое же, как застойное африканское, с типичными фразами про «здоровый консерватизм» и про «тише едешь – дальше будешь».

Традиционное русское общество – и средневековое, и 18 – начала 19-го столетий, и предреволюционной поры, конца 19 – начала 20-го века – было однозначно патриархальным. В этих обществах главным человеком в жизни женщины был муж, а роль женщин в жизни общества и государства – еле заметной.

Все выдающиеся достижения русского общества 19 века; все, чем мы гордимся до сих пор – это успехи патриархального общества. Вся история патологически застойного «советского» общества – это пример загнивания матриархального общества, по самой своей природе не способного к развитию.

Так что матриархат тоже годится человеку, мы можем жить в матриархальном обществе, но ничего хорошего из этого не получается. За прекраснодушное лежание предков под бананами потомкам приходиться платить – причем непомерно дорого. Эта стратегия для человека ну никак не самая лучшая.

Безусловный патриархат типичен для ранних аграрных цивилизаций. Сегодня так устроены некоторые культуры Индии, частично – Китай; разумеется – мусульманский мир. В таких обществах мужчины всегда и во всех случаях рассматриваются как «доминирующий» и «привилегированный» пол. А у женщин нет никакого статуса – ни как у женщин, ни как у представителей страны и народа; а главное – никаких возможностей хоть как-то изменить свое положение.

Родился мужчиной – и ничего больше не надо. Удобно.

В Риме женщина рассматривалась все-таки как гражданин, который не приходит на форум, не служит в армии, не занимает выборных должностей, но на которого распространяется покровительство закона и который может повышать свой статус. Женщина, родившая трех сыновей, получала регалии ветерана; родившая семерых сыновей, получала регалии сенатора и обладала правом veto – т. е. запрета на решение сената и народного собрания на форуме.

Пусть в виде исключения, но женщины в Риме иногда могли занимать государственные и общественные должности. Женщинам был открыт путь к любой творческой деятельности; они могли становиться художницами, поэтессами, учеными, и это не вызывало протеста.

А мужчины при всей колоссальной власти «главы семьи», patera familias`а, вовсе не рассматривались как некий «лучший» пол. Мужчиной мало было родиться, свое право на патриархальные привилегии они должны были доказывать и подтверждать.

В этом смысле жизнь китайцев и индусов была несравненно более определенной. В их обществах женщина в принципе не могла обладать никаким общественным статусом, занимать никакие должности, и сколько бы детей она не родила, это было ее (и мужа) частным делом.

Но… получается, что в этих обществах мужские качества вовсе не были так уж сильно востребованы… Парадокс – но в обществах безусловного патриархата востребованы именно мужчины, а не качества, которые мы называем мужскими. Если даже мужчины ими и не обладали, привилегии все равно доставались им во всей полноте! А ведь развитие культуры происходит не за счет власти мужчин, – оно идет за счет реализации мужских качеств.

Люди с ярко выраженным «мужским» типом поведения в таких культурах не выделялись и не продвигались. Их ценные качества мало распространялись на популяцию, не становились предметом для подражания. Многое биологически возможное не становилось актуальным для общества. Отказываясь выделять одаренных и активных женщин, общество не только совершало несправедливость – оно теряло еще один канал для развития.

В результате именно потомки римлян в один прекрасный (для них) день приплыли на океанских кораблях к берегам Китая и Индии и навели на берег орудийные жерла. А не наоборот.

Опять расплата потомков за неправильный выбор предков.

В наше время стало принято (чуть не написал – модно) подчеркивать, что Европа в Средневековье отставала от богатого и могучего Китая и что нищие европейцы кинулись в богатую Индию из-за ее богатства. Все так – но настал момент, когда превосходство богатого и могучего Востока «почему-то» сошло на нет. Да и не будем преувеличивать его могущества – в конце концов, целые империи на Востоке и в Америке завоевывало несколько сотен портовых подонков, которым не во всяком европейском городе подали бы руку.

Я уже не говорю, что «рабыни воспитывают рабов». Это вовсе не романтическая выдумка И. Ефремова[3], это совершеннейший факт! Этот факт ярко проявился во время хотя бы русско-турецких войн.

Вот тридцатитысячный корпус Румянцева сбрасывает в гирла Дуная и в Черное море двухсоттысячную турецкую армию… Сюрреалистическая картина! И в ней легко различить не только техническое превосходство русских, но и несомненное превосходство самих людей.

Даже вчерашний крепостной, солдат русской армии, был инициативнее, смелее, увереннее в себе, чем турецкий подданный. Причин много – но бо'льшая свобода, бо'льшее личное достоинство матерей необходимо отметить в ряду прочих факторов. Даже униженная «до ниже пола» в семье, битая мужем, сеченная барином крепостная баба обладала большей личной свободой и личным достоинством, чем рабыня, проданная отцом мужу. Или чем пленница с Украины или Польши, проданная на невольничьем рынке уже не в переносном, а в самом прямом, непосредственном смысле.

Не помню, кто первый сказал, что турок только с отцом и начальником говорил по-турецки. С муллой он говорил по-арабски, с мамой по-украински, а с бабушкой по-польски.

Рабыни из гарема умели красиво танцевать. Сегодня арабские танцы модны; в самой по себе моде на эти красивые, интересные танцы нет ничего плохого. Чтобы ублажать своих владык, мусульманки тренировали мускулатуру влагалища так, что могли с силой выбросить резиновый мячик.

Японские гейши, прославленные во многих фильмах и книгах, умели чаровать мужчин. Но при этом совершенно зависели от них. Современная бухгалтер или учительница, скорее всего, не умеет быть такой очаровательной, как гейша. Она не сможет играть в мяч посредством влагалища. Но она сама лично свободна. Она выбирает вас (или, увы, не выбирает). И ваших детей она воспитает независимыми и свободными.

Мусульманский мир близко – при желании, каждый из нас может иметь жену-рабыню. В чем-то это удобнее, но и последствия – будут.

Хотите, чтобы ваш сын драпал от врага, как двести тысяч турок – от Румянцева? Семеро от одного? Купите рабыню и обращайтесь с ней соответственно. Она воспитает вам сына-раба.

Христианка однозначно признавалась личностью хотя бы в религиозном смысле – души людей не имеют пола, нет мужских и женских душ. И она воспитывала людей более свободных, инициативных, энергичных, чем согнутая рабыня из гарема. Хотя и не умела ни танцевать танец «Павлин», ни играть в мячик влагалищем.

Конечно, отставание стран Востока произошло от действия не одной причины, а множества. Дело не только в типах патриархата, но ведь и в них тоже. Общества безусловного патриархата развивались явно медленнее европейских.

Видимо, стратегия безусловного патриархата тоже для людей приемлема, она даже лучше матриархальной… Но это тоже далеко не самая совершенная стратегия. Люди добиваются большего, если устанавливают то, что я назвал бы «условным патриархатом».

Это тип патриархата, при котором от людей требуется не родиться мужчинами, а проявлять мужские качества. Где женщин оценивают в зависимости от их качеств и достоинств, дают им возможности развиваться по «мужскому» типу.

История показывает, что такая половая стратегия – самая выигрышная для homo sapiens.

Технологически и информационные революции меняли и меняли человечество. Но сферу семьи они не затрагивали никак. Люди заселяли разные материки, плыли по морям, открывали новые растения и новые способы обработки земли, создавали новые материалы и устройства общества.

Вставали новые города и на их площадях кричали проповедники новых религий, создавались громадные империи и собирались библиотеки с тысячами томов мудрых книг. Но к семье это все не имело совершенно никакого отношения.

Интересно было бы представить себе разговор о женщинах великих мудрецов разных эпох… Например, придворного фараона Джосера – Имхотепа. Это он придумал первые пирамиды и первые школы. Впервые в истории человечества Имхотеп собрал мальчиков в своем храме и стал учить не своих генетических сыновей и внуков, а детей своих друзей и знакомых.

Рядом с ним пусть сядет Аристотель: учитель Александра Македонского, величайший мудрец Древней Эллады, чьи труды легли в основу всей науки на полтора тысячелетия.

Третьим в нашем мысленном опыте да сделается Александр Сергеевич Пушкин. Пусть все они будут знать один какой-то общий язык… Допустим, французский или русский. Эти трое могут сказать друг другу очень много интересного. Каждый из них жил, без преувеличения, в другом мире, совершенно не похожем на мир двух других.

Но в одной сфере жизни эти люди окажутся очень похожи: их жены рожали каждый год. Их семьи были построены по одному и тому же принципу, хотя Имхотеп жил за 2 800 лет до Рождества Христова, Аристотель – за триста лет до Рождества Христова, а Пушкин – почти наш современник, его убили меньше двухсот лет тому назад.

Да, эти люди могли быть очень интересны друг другу! Но суждения этих трех о семье различались бы очень незначительно. Не в главном.

И вдруг все кардинально изменилось… Изменилось буквально за считанные десятилетия.

Если сравнить историю человечества с сутками, то получится – последние сто пятьдесят лет соответствуют всего полутора секундам. Почти всю историю человечества женщины при всем желании не могли заниматься абсолютно ничем, кроме дома и рождения детей. Все изменилось полторы секунды назад.

Глава 3 Пол и гендер

Биологический пол и социально-культурный гендер – не одно и то же. Гендер – явление воспитуемое. Есть примеры психологических мужчин, которые были биологическими женщинами. И наоборот. Гендер – это стереотипы полового поведения.

Научная медицина утверждает: лишь на 10 % наш пол определяет биология; на 90 % – воспитание. Мы становимся мужчинами и женщинами не потому, что рождаемся ими, а потому что нас ими воспитывают.

Наука история тем временам показывает нам и примеры. В 18 веке прославился французский авантюрист и шпион Шарль-Женевьева-Луи-Огюст-Андрэ-Тимоте д'Эон. Этот пройдоха был знаменит тем, что любил переодеваться в женскую одежду. Что характерно – дамы ни разу его не разоблачили, не поняли, что д'Эон – переодетый мужчина. Стало быть, он и вести себя умел, как женщина. Как-то раз д'Эон, шпионя в Российской империи, даже устроился чтицей к царице Елизавете и немало дней провел в обществе придворных дам. Почти вообще без мужского общества. Кстати, и в мужском облике за дамами он не ухаживал – они его мало интересовали. Но и будучи женщиной, ухаживаний не принимал! Готовая феминистка…

Под конец своей феерической карьеры д'Эон так «достал» всех своих врагов, и в том числе самого короля Франции, что ему поставили условие: выплачивается пенсия, но «шевалье д'Эон» официально признает себя дамой, Женевьевой д'Эон. У авантюриста уже не было выбора… Он и до того часто появлялся в женском платье, затевая очередную интригу. Ему даже делали предложения руки и сердца!

С тех пор еще 34 года д'Эон официально считался женщиной. Никто не сомневался, что имеет дело с дамой…

Когда после его смерти тело осматривали, компаньонка «покойной» упала в обморок: оказалось, что ее «хозяйка» на самом деле мужчина.

Причина «странностей» д'Эона известна: его отец хотел то девочку, то мальчика. Папа, лет на 30 старше мамы, капризничал и требовал то одевать ребенка как девочку и называть дочкой, то одевать мальчиком и соответственно с ним обращаться. В общем, бедняга Шарль сам твердо не знал, растет он мальчиком или девочкой. Он легко смог стать Женевьевой, не поступаясь собой.

Этого мальчика хотя бы частично воспитали как девочку. Он и был в какой-то мере девочкой.