Геном

Глава 2

Дезмонду было противно сидеть в тюрьме, но следовало признать – устроена она была со знанием дела. «Камера заключения» представляла собой дворик под открытым небом, окруженный высокой электрической изгородью. Внутри – утрамбованная земля с клочками травы. В трех метрах от первой ограды – еще одна электрическая изгородь. Охранники делали обход каждые два часа, в остальное время за пленником следили камеры наблюдения на столбах. Над головой качались огромные масксети, раскрашенные под тропическую растительность, они прикрывали от жаркого в этой части Тихого океана солнца и, главное, скрывали Дезмонда от нацеленных на поиск «Китиона» и его самого спутников.

Дезмонд растянулся на лежанке посредине огороженной площадки, стараясь отогнать мысли о Пейтон. Не тут-то было. Между ними осталось слишком много недосказанного. Тревога не отпускала. Он был готов отказаться от дальнейших контактов с Пейтон, лишь бы узнать, уцелела ли она в мясорубке на Острове. В то утро Дезмонд пожертвовал собой, не стал сопротивляться пленению, надеясь, что Эйвери выполнит задачу – распространит лекарство от пандемии. Он так и не узнал, удалось ли спасти миллионы инфицированных, или мир уже рухнул.

Брат Дезмонда, Коннер Макклейн, приходил каждый день на закате и сидел на складном стуле за внешней изгородью. Иногда он пытался вызвать его на разговор, в другие дни читал, а временами просто молчал и ждал. Дезмонд, глядя на пляж внизу, упорно молчал.

Солнце в который раз опустилось за синий горизонт. «Чего они ждут?» – подумал Дезмонд.

Примерно в миле от места заточения брата Коннер подошел к двойным дверям из серебристого металла и сунул руку в устройство для считывания отпечатка ладони. Прибор пискнул, Коннер приблизил лицо к сканеру радужной оболочки глаза.

Двери открылись, впуская его в небольшую комнату со стенами из шлифованной стали. Он остановился перед еще одной парой дверей и подождал, пока встроенные в потолок и стены сканеры закончат проверку на оружие, взрывчатку и неопознанные устройства.

Наконец двойные двери раздвинулись, открыв вход в продолговатое помещение с полупрозрачными светящимися ровным белесым светом плитками на полу и потолке. Перед Коннером рядами стояли серверы и устройства слежения. Красные, зеленые, желтые и синие огоньки мигали, как будто оркестр играл неслышную мелодию. Вокруг сновали технические работники – проверяли машины, заскакивали в сетчатые кабины. Нечеткие лица за сеткой напоминали кающихся в исповедальне.

Аналогия показалась Коннеру уместной. Этот зал и есть святая святых, алтарь благоговения, зарождения новой жизни – новой и для него, и для всего человечества.

Коннер прошел мимо серверов к стеклянной перегородке на другом конце зала. За ней находилась темная обширная камера, грот со стенами из вороненой стали, на дне которого над морем жидкости плавало разреженное белое облако. Пронизывая его, возвышалась сотня черных башен, напоминающих небоскребы без окон, – город будущего.

Коннер не мог налюбоваться на дело своих рук. Вскоре «Rook» оживет и освободит его из плена.

Покинув здание, Коннер двинулся по немощеной дорожке. Камуфляжные сети над головой немного защищали от гнетущей жары, в то же время выполняя куда более важную задачу – маскировали положение базы «Китиона». Военные суда США, Австралии, России и Японии с их БПЛА прочесывали южную акваторию Тихого океана, охотясь за Юрием и Коннером. Кольцо поисков сужалось.

Коннер остановился у внешних ворот, надеясь, что брат отреагирует на его появление. Дезмонд не оторвал взгляда от масксети над головой.

Коннер открыл ворота. Дезмонд не шевельнулся.

С тех пор, как его доставили сюда две недели назад, он не проронил ни слова – не попросил еды, не пожаловался на погоду.

Вчера пленника – против воли Коннера – подвергли допросу. Коннер не мог равнодушно наблюдать за этой отчаянной мерой. Но другого выхода у них не было – времени оставалось в обрез, а на карту поставлено слишком многое.

Под воздействием химических веществ Дезмонд признался, что не помнит, куда дел «Rendition». Он явно каким-то образом припрятал эту информацию, чтобы извлечь ее, когда наступит нужный момент.

Коннер отчаянно желал достучаться до брата, перетянуть его на сторону «Китиона». От этого зависело их общее дело. И не только оно – у Коннера просто не было другого близкого человека, без брата он чувствовал себя одиноким. Психологически он вернулся к состоянию, в котором пребывал до того, как Дезмонд обнаружил его в Австралии, – безысходности и потерянности.

Сам Дезмонд до воссоединения с братом испытывал те же чувства, находя утешение только в чтении. Книги помогли ему пережить детство. Одной из любимых была «Остров сокровищ» Роберта Льюиса Стивенсона.

Коннер прихватил с собой еще одно классическое сочинение того же автора – «Странную историю доктора Джекила и мистера Хайда» – и принялся читать.

Когда солнце село и читать при лунном свете стало неудобно, Коннер встал, запер за собой ворота и неторопливо направился по дорожке обратно. По своему обыкновению, Дезмонд ничего не сказал, не пошевелился и вообще никак не отреагировал на появление брата. Это задевало Коннера больше всего.

Внутри накрытого камуфляжем здания Коннер зашел в комнату программистов. Как всегда, она напоминала свинарник. Из мусорного бака на пол вываливались сплющенные банки из-под энергетиков и обертки от блюд для микроволновки. На длинном столе лежали серверные стойки со снятыми боковыми панелями и выпущенными кремниевыми кишками. Пол, как дорожка вокруг поля для гольфа, был усеян скомканными бумажными «мячами».

Одну из смятых бумажек Коннер раньше видел. Во время своего первого визита он заметил прилепленный к стене собственный портрет. Шрамы на лбу, левой щеке и подбородке были прикрыты имплантатами боргов[5]. Под изображением – надпись: «Сопротивление бесполезно». Трудно было сказать, что имелось в виду, стиль руководства Коннера или его представления о будущем человечества – он в любом случае не обращал внимания. Над ним насмехались всю жизнь, он давно привык.

Ничего, скоро насмешки прекратятся. Карикатура лишний раз подтверждала, что от программистов не скрылась его решительность.

Раз убрали ее, значит, боятся.

Главный разработчик поймал отражение Коннера в оконном стекле. Он снял с головы наушники, развернул кресло и вскочил. Высокого, нескладного парня с болезненно бледной кожей звали Байрон.

– Прогресс? – отрывисто спросил Коннер.

– В чем?

– С Хьюзом и «лабиринтом».

Программист сглотнул слюну.

– Невозможное дело.

– Ваша работа – делать невозможное возможным, – одернул его Коннер.

– Видите ли, это как черный ящик внутри другого черного ящика.

– В смысле?

– В том смысле, что это как бы…

– Мне нет дела до «как бы». Конкретнее – в чем проблема?

– Проблема в том, что нам неизвестен принцип работы приложения «Labyrinth Reality».

– Так декомпилируйте, исследуйте исходный код.

– Уже сделали. Пять дней назад. Загвоздка не в коде.

– А в чем?

– В территориальной привязке.

– Не понял.

Байрон потер переносицу, словно необходимость объясняться вызывала у него страшное раздражение.

– Приложение отправляет кодированные сообщения на имплантат в мозгу Хьюза, они разблокируют воспоминания, но исключительно в привязке к определенному месту на карте. Сначала мы думали, что оно использует встроенный интерфейс программирования координат, а теперь выяснили, что сверка осуществляется с внешним сервером. Приложение, видимо, использует вышки сотовой связи или, что более вероятно, частные спутники, чтобы…

– Хакните сервер. Хакните спутник. В чем проблема?

– Все не так просто. Сервер возвращает на мозговой имплантат кодированный сигнал, это – второй черный ящик. Кодирование осуществляется патентованным алгоритмом. Мы не знаем даже, с какой стороны подойти. Похоже на контрольную сумму для подтверждения действительности запроса. Отправка недопустимого кода может привести к непредвиденным последствиям.

– Например?

– Да к чему угодно.

– А если подумать?

Байрон вздохнул:

– В лучшем случае контрольная сумма не сработает, система поймет, что произошла попытка взлома, и полностью отключится. Мы потеряем все шансы, что к Хьюзу вообще когда-либо вернется память.

– А в худшем?

– Повреждение мозга. Фальшивый код способен спутать воспоминания или подать неверную команду. Хьюз может превратиться в овощ или умереть.

Коннер прикрыл веки.

– На какой мы сейчас стадии?

– Как на «Кентаро Мару».

Напоминание о грузовом корабле, служившем тюрьмой для его брата, навело Коннера на неприятные мысли. Тогда он допустил ошибку. Больше это не повторится.

– Отпускать его еще раз я не стану. Мы и в прошлый раз его еле-еле поймали.

На экране появился диалог: «Обнаружен 1 вход».

Байрон нажал несколько клавиш, появились координаты GPS. Коннер тут же запомнил их.

– Отпускать необязательно, – сказал программист. – Достаточно привезти его на место.

Коннеру идея не понравилась, но это был какой-никакой выход. И пока что единственный.

– Хорошо. Я сам позабочусь о Хьюзе. Как продвигается дело с восстановлением программы управления «Rapture»?

– Тут прогресс налицо.

– Сколько сделано?

– Трудно сказать… Может, пятьдесят процентов.

Коннер покачал головой:

– Надо быстрее.

– Мы не можем…

– Можете. Времени больше нет. Корабли поиска через неделю нас обнаружат и атакуют, как сделали это на острове Китион. Вас по большей части перебьют, остальных либо упекут в тюрьму пожизненно, либо казнят. – Коннер помолчал, чтобы смысл сказанного проник в мозги подчиненных. – Программа управления «Rapture» – ваша единственная надежда на спасение.

Байрон кивнул:

– Сделаем, сэр.

Коннер пристально посмотрел на программиста и направился на командный пункт. Заднюю стену закрывал большой экран со спутниковыми фотографиями, меняющимися в режиме реального времени. В помещении в несколько рядов стояли рабочие столы. Наступила горячая пора, все были при деле.

Коннер остановился у стола начальника смены. За ним сидела Мелисса Уитмейер, рыжеволосая женщина, лучший технический специалист среди тех, кто уцелел после атаки.

Коннер написал координаты GPS на клочке бумаги, лежащем на столе.

– Мне нужно знать, где это.

Уитмейер быстро взглянула на координаты и вывела на экран карту. Точка находилась близ Сан-Франциско, на дороге, ведущей от побережья в горы. Коннер узнал ее раньше, чем техник произнесла название, – Сэнд-Хилл-роуд. В течение нескольких месяцев 2000 года, в разгар доткомовской лихорадки, аренда офисов в этом глухом холмистом районе Калифорнии была самой высокой в мире. Мерцающая точка посреди карты обозначала здание, в котором размещалась компания Дезмонда «Icarus Capital». Попасть туда – задача не из простых.

– Какова сейчас обстановка в Америке?

– Воздушное пространство и береговая линия перекрыты. Ввиду ослабления боевой мощи, они очень боятся вторжения.

– А сухопутные границы?

– Охраняются не так плотно. Много войск стянуто к границе с Мексикой в Техасе, Аризоне и Нью-Мексико.

– Как насчет Калифорнии?

– Усиленные блокпосты на главных дорогах, это – все.

– Положение в Мексике?

– Гражданская война.

– Кого с кем?

– Наркокартелей и оргпреступности против мексиканского правительства. Перевес – у картелей. Они почуяли возможность превратить всю страну в наркогосударство.

– Ладно. Приготовьте один из самолетов. Тактическая группа должна быть готова к вылету через полчаса. Семь человек. Отберите лучших.

Коннер объяснил план действий, и техник начала искать на карте удобное место для перехода границы.

Юрий принимал доклад Коннера в своем кабинете. Пожилой русский сидел с безучастным видом, словно Коннер сообщал сводку погоды. «Видимо, таким его навсегда сделало детство, проведенное в оккупированном нацистами Сталинграде», – подумал Коннер. А может быть, Юрий уже был в курсе или попросту все заранее предвидел. Временами его серые глаза и неподвижный взгляд действовали на нервы даже Коннеру.

Юрий тихо, почти шепотом произнес:

– Твой брат потрясающе умен. Он мог подготовиться к непредвиденным обстоятельствам. Прибытие на место, где он прячет свою память, возможно, часть его собственного плана, который по-прежнему нам непонятен.

– У нас нет выбора. Я сам займусь им.

– А если он не отдаст «Rendition»?

– Отдаст.

– Однажды он нас уже предал. Если прохлопаем, предаст еще раз. Не забывай, что поставлено на карту. И помни: что бы с ним ни случилось, мы сможем поставить его на ноги с помощью «Зеркала».

– Он не единственный, кто нас предал. Лин Шоу вступила в сговор с американцами во время нападения, приказала нашим войскам сдаться.

– Похоже, Лин играет в игру покрупнее.

– Какую?

– Лин – последняя из оставшихся в живых членов первоначальной ячейки «Китиона», рьяных фанатиков, посвятивших себя поискам конечной истины – назначения человеческого рода. Вполне допустимо, что все эти годы она тайком работала над собственным проектом «Зеркала».

Этого только не хватало.

– Почему же она его не закончила?

– Я вижу несколько причин. У нас был ее сын. Я пригрозил вдобавок захватить ее дочерей. Но главная причина – нехватка необходимых научных данных.

– Тех, что на «Бигле»? – прошептал Коннер.

– Да. Пятнадцать дней назад артефакты и записи начали поднимать на поверхность.

– Что они нашли?

– Не знаю. Если это то, что требуется для завершения «Зеркала», Лин пока что ими не воспользовалась.

– В какое положение это ставит нас?

– Пока не ясно. Надо полагать, ее детище создаст нам неприятности – если она доведет его до конца. Но у нее ничего не выйдет – я об этом позабочусь.