Генрих VIII

СЦЕНА 1

Уэстминстер. Улица.

Встречаются два дворянина.

Первый дворянин

Куда спешите вы?

Второй дворянин

Храни вас бог!

Я в суд бегу скорей узнать, что будет

С великим Бекингемом.

Первый дворянин

Облегчу

Вам этот труд. Суд кончен, и в тюрьму

Его отправят снова.

Второй дворянин

Вы там были?

Первый дворянин

Да, я там был.

Второй дворянин

Но что же там случилось?

Первый дворянин

Легко понять.

Второй дворянин

Что, признан он виновным?

Первый дворянин

Ну да, и к смерти он приговорен.

Второй дворянин

Мне очень жаль.

Первый дворянин

Не одному вам жаль.

Второй дворянин

Но расскажите, как же это было?

Первый дворянин

Я вкратце расскажу. Великий герцог

Упорно отрицал свою вину.

И очень много доводов удачных

Привел в опроверженье обвиненья.

На это королевский обвинитель

Сослался на улики и признанья

Свидетелей различных. Очной ставки

Тут герцог viva voce[2] пожелал,

И посему явились — управитель,

Сэр Гилберт Пек, писец его, Джон Кар,

Его священник, и монах проклятый,

Затеявший все это, — дьявол Хопкинс.

Второй дворянин

Ему всегда предсказывавший?

Первый дворянин

Да.

Они его все вместе обвиняли.

Отбиться бы он рад, да не сумел.

И пэры в государственной измене

Его виновным потому признали.

Себя он защищал умно, но судьи

Иль с жалостью, иль просто не внимали.

Второй дворянин

И как же он все это перенес?

Первый дворянин

Когда опять предстал он пред судом,

Чтобы услышать звон свой погребальный,

Свой приговор, он страхом был объят,

Облился потом, что-то крикнул в гневе.

Затем опомнился и уж затем

Смиренно вел себя и благородно.

Второй дворянин

Не думаю, чтоб он боялся смерти.

Первый дворянин

Конечно, он не робкая девица,

Но все же как-то жалко.

Второй дворянин

Несомненно,

Причиною тут кардинал.

Первый дворянин

Как видно.

Сначала Килдера он обвинил,

Правителя Ирландии в то время.

Затем сменил его он графом Серри,

Скорей, чтоб тот помочь не мог бы тестю.

Второй дворянин

Да, тут видна завистника интрига.

Первый дворянин

Граф отомстит ему, когда вернется.

Замечено, и всем известно даже,

Что, чуть король к кому благоволит,

Мгновенно кардинал тому находит

Любую должность от двора подальше.

Второй дворянин

Всем общинам так ненавистен он,

Да провались он! — общее желанье!

А герцога все любят и жалеют

И добрым Бекингемом именуют,

Зерцалом чести.

Первый дворянин

Здесь еще побудьте.

Вот тот, кто благороден, но погублен.

Входит Бекингем, возвращающийся из суда. Перед ним стража с секирами, обращенными в его сторону; стража с алебардами — по обе стороны от него. За ним — сэр Томас Ловел, сэр Никлас Вокс, сэр Уильяме Сендс и народ.

Второй дворянин

Пройдемте-ка вперед, там вс? увидим.

Бекингем

О люди добрые, сюда пришли вы

Издалека, чтоб пожалеть меня!

Послушайте меня, затем ступайте

Домой и позабудьте обо мне.

Изменником объявлен я сегодня

И должен умереть. Свидетель небо,

Что, если я изменник, на меня

Пусть грянет как топор моя же совесть.

За смерть мою я судей не виню,

Их приговор основан на уликах,

Но тем, кто ждал и жаждал приговора,

Желаю больше христианских чувств.

Пусть будет как хотят, я их прощаю,

Но славы пусть не ищут в злодеяньях,

Достойным людям пусть могил не роют,

Иль кровь моя безвинная о них

Возопиет. Жить не надеюсь дольше

И не молю, хоть милостив король

Гораздо больше, нежели я грешен.

Вас мало здесь, сочувствующих мне,

Дерзнувших слезы лить о Бекингеме.

О добрые друзья, вы благородны!

Как ангелы, меня сопровождайте

До горького, до смертного конца!

Когда ж меня настигнет сталь разлуки,

Как жертву пусть взнесут молитвы ваши

Мой дух на небо. С богом, в путь! — Ведите!

Ловел

Высокородный лорд, вас умоляю:

О, если вы когда-то на меня

Таили злобу, то теперь простите.

Бекингем

Сэр Томас Ловел, я прощаю вас!

Мне б так простили. Я прощаю все!

Не так уж много вынес я обид,

Чтоб с ними мне сейчас не примириться.

Не унесу в могилу злобы черной.

Привет мой передайте королю,

А если речь зайдет о Бекингеме,

Скажите — к небу я на полпути.

Но все же я за короля молюсь,

Пока душа во мне, благословляю,

Пусть дольше он живет, чем мне осталось

Минут, чтоб сосчитать его года!

Да правит он, любимый, всем на счастье!

Когда ж умрет он стариком седым,

Пусть доброту в гробу хоронят с ним.

Ловел

Я проводить вас должен до реки.

Сэр Никлас Вокс вас примет у меня

И будет с вами до конца.

Вокс

Эй, там!

Готовы ль вы? Уж герцог подошел.

Украсьте лодку так, как подобает

Его особе.

Бекингем

Нет, сэр Никлас, нет.

Оставьте! Нынче это лишь насмешка.

Прибыв сюда, я звался лорд-констебль

И герцог Бекингем, ну, а теперь

Я снова только бедный Эдвард Бун,

Но все же я значительно богаче

Бесчестных обвинителей своих

(Не ведающих, что такое правда).

Я кровью эту истину скреплю,

За эту кровь им каяться придется.

Отец мой славный, Генри Бекингем,

Восстав на Ричарда-злодея первый,

Бежал потом за помощью к слуге,

Но выдал подлый Бенистер отца,

И без суда отец был предан казни.

Да будет вечный мир его душе!

Он был оплакан Генрихом Седьмым,

Который, как монарх великодушный,

Вернул мне имя, и оно из праха

Лишь большим благородством воссияло.

А сын его, да и наследник, Генрих

Восьмой, и жизнь, и честь, и имя отнял.

Все, чем я счастлив был, — одним ударом.

Меня судили, признаюсь, достойно,

Здесь посчастливилось мне чуть побольше,

Чем некогда несчастному отцу.

Но все же нас одна судьба постигла,

Мы оба с ним погибли из-за слуг,

Которых, кстати, больше всех любили.

Бесчестно и бесчеловечно это!

Все в воле неба! Вы же все — внимайте,

Вам умирающий дает совет:

Любовь свою дарите людям щедро,

Но не доверье. Ваши же друзья,

Кому открыто ваше сердце, видя

Малейшие препоны в вашем счастье,

От вас отхлынут, словно волны, прочь

И, только чтоб вас потопить, вернутся.

Друзья мои, молитесь за меня!

Теперь пора мне вас навек покинуть,

Настал последний час усталой жизни!

Прощайте!

А захотите рассказать о грустном,

Поведайте о том, как я погиб!

Я кончил. — Да простит меня господь!

Бекингем и провожающие его уходят.

Первый дворянин

Мне жаль его! Боюсь, падет за это

Проклятий тьма на голову виновных.

Второй дворянин

Прискорбно, если он не виноват.

Но я теперь могу вам намекнуть

На худшую беду, что ждет в грядущем.

Первый дворянин

Спасите, ангелы, нас от нее.

Какая же? В вас нет ко мне доверья?

Второй дворянин

Да, это тайна важная весьма,

Не всякому ее доверить можно.

Первый дворянин

Поведайте ее, я не болтун.

Второй дворянин

Ну хорошо, я вам ее доверю.

Не слышали ли вы недавно толки

О том, что наш разводится король

С Екатериной?

Первый дворянин

Слух не подтвердился.

Король узнал о нем и, разъяренный,

Лорд-мэру приказал все это кончить

И рты заткнуть ретивым болтунам.

Второй дворянин

Но клевета ведь превратилась в правду!

Она растет опять еще сильнее,

Считают, что король решил рискнуть!

По-видимому, или кардинал,

Иль кто-то из его людей, желая

Вред учинить достойной королеве,

Ему сомненье в душу заронил,

Чтоб королеву погубить. Недавно

Сюда и кардинал Кампейус прибыл,

Как полагают все, с такой же целью.

Первый дворянин

Да, это все устроил кардинал!

В отместку императору за то,

Что отказался тот его назначить

Потом архиепископом Толедским.

Второй дворянин

Вот именно. Но разве не жестоко

За это на нее обрушить кару?

Так хочет кардинал! Ей суждено

Погибнуть.

Первый дворянин

Это все весьма печально.

Но здесь, пожалуй, могут нас подслушать.

Ко мне пойдемте, там поговорим.

Уходят.

СЦЕНА 2

Там же. Передняя во дворце.

Входит лорд-камергер, читая письмо.

Камергер

«Милорд! Лошади, за которыми послала ваша светлость, были мною самым тщательным образом выбраны, объезжены и снабжены сбруей. Они молоды, красивы и принадлежат к лучшей северной породе. Когда они были уже приготовлены к отправке в Лондон, слуга лорда-кардинала забрал их у меня по его полномочию и приказу, заявив при этом, что его господин требует, чтобы ему служили лучше, чем любому подданному, если не лучше, чем самому королю, — и вот это-то, сэр, и заткнуло нам рты».

Боюсь, что так он хочет. Ну и пусть

Берет коней! Он все возьмет, я знаю!

Входят герцоги Норфолк и Сеффолк.

Норфолк

Лорд-камергер, привет!

Камергер

День добрый вам.

Сеффолк

Чем занят государь?

Камергер

Сидит один.

В печали и тоске.

Норфолк

А в чем причина?

Камергер

Я думаю, что брак с женою брата

В нем совесть пробудил.

Сеффолк

О нет, в нем совесть

Вдруг пробудилась вновь от новой дамы.

Норфолк

Все кардинал, властитель кардинал!

Слепой священник, старший сын Фортуны,

Всем вертит, как желает. Но король

Поймет когда-нибудь, что он за птица!

Сеффолк

Дай бог! А то себя он не поймет.

Норфолк

Как он дела ведет благочестиво

И как усердно! Вот теперь союз

Он разорвал, в котором с нами был

Племянник королевы, император.

Он в глубь души прокрался к королю

И сеет там сомненья, спасенья,

Укоры совести, тревоги, страх

Все из-за брака этого. Как средство

Избавиться — советует развод,

Разлуку с той, кто вот уж двадцать лет

С ним рядом, как немеркнущий алмаз,

С той, кто горит к нему святой любовью,

Как к праведникам ангелы. Да, с той,

Кто даже под ударом грозным рока

Благословенье слала б королю.

Ну разве это все не благочестье?

Камергер

Избавь нас, боже, от таких советов!

Да, это так, об этом слухи всюду,

Толкуют все, и каждый сожалеет.

А кто дерзнет всмотреться чуть поглубже,

Наверно, цель конечную уловит

Сестру французского монарха. Небо

Откроет вскоре, королю глаза,

Так долго замкнутые наглецом,

И стать его рабами нам не даст.

Норфолк

Молиться должно

Нам о своем спасении усердно,

Иль этот властелин нас из вельмож

Пажами сделает. Чины и ранги,

Как глины ком бесформенный, пред ним,

Он придает ему любую форму.

Сеффолк

Я не люблю его, но не боюсь.

Вот мой девиз, сиятельные лорды.

Не он меня создал, и я останусь

Таким же, лишь бы пожелал король.

Его проклятья и благословенья

Все это миф, мираж, я им не верю.

Я знал его и знаю. Пусть займется

Им папа, тот, кто в нем раздул гордыню.

Норфолк

Войдем, попробуем другим вопросом

Отвлечь от грустных мыслей короля.

Милорд, вы вместе с нами?

Камергер

Извините,

Король мне дал иное порученье,

Да и не время как-то беспокоить…

А вам всех благ.

Норфолк

Лорд-камергер, спасибо.

Лорд-камергер уходит.

Отдергивается занавес, за которым в задумчивости сидит король Генрих; он читает.

Сеффолк

Как мрачен он! Да, удручен он сильно.

Король Генрих

Кто там еще?

Норфолк

Дай бог, чтоб не был в гневе.

Король Генрих

Кто там, я говорю? Да как вы смели,

Ворвавшись, помешать моим раздумьям?

Кто перед вами, а?

Норфолк

Вы, государь,

Прощающий невольные обиды;

Мы вас по государственному делу

Дерзнули потревожить.

Король Генрих

Слишком смелы!

Вон! Я вам покажу для дела время!

Что это, час для ваших дел пустячных?

Входят кардиналы Вулси и Кампейус.

Кто там? Мой добрый кардинал. О Вулси!

Ты совести больной успокоенье.

Бальзам для короля!

(Кампейусу.)

Почтенный сэр,

Добро пожаловать к нам в королевство.

Мы и оно сейчас к услугам вашим.

(К Вулси.)

Прошу вас позаботиться, милорд,

Чтоб не пошли мои слова на ветер.

Вулси

Нет, не пойдут. Я только попрошу,

Чтоб нам вы для беседы уделили

Хотя бы час.

Король Генрих

(Сеффолку и Норфолку)

Мы заняты. Ступайте.

Норфолк

(тихо, Сеффолку)

Прелат наш не надменен.

Сеффолк

(тихо, Норфолку)

Да, не слишком.

Но пост его занять я не желал бы.

Однако так не может продолжаться.

Норфолк

(тихо)

А если да, то я тогда рискну

Пойти в атаку на него.

Сеффолк

(тихо)

Я с вами.

Норфолк и Сеффолк уходят.

Вулси

Вы всем монархам мудрости пример

Явили, государь, свои сомненья

Отдать на суд церковный пожелав.

Кто злобно клеветать теперь посмеет?

Испанцы, кровно связанные с нею,

Должны по справедливости признать

Законным этот суд и благородным,

И клирики из христианских стран

Все это, без сомнения, обсудят.

Вот Рим, источник истинных суждений,

По вашей просьбе и прислал сюда

Достойного ученого судью.

Здесь перед вами кардинал Кампейус,

Позвольте вновь его представить вам.

Король Генрих

Приветствуя его и обнимая,

Святой конклав за все благодарю.

Он мне прислал того, кого мне надо.

Кампейус

Все иноземцы, государь, вас любят

За ваше благородство. Разрешите

Вручить вам грамоты мои из Рима.

Согласно им вы, кардинал Йоркский,

Назначены со мною вместе быть

Судьею беспристрастным в этом деле.

Король Генрих

Два равных! Пусть узнает королева

О вашей миссии. Где Гардинер?

Вулси

Вы королеву любите так нежно.

Что, знаю, не откажете ей в том,

На что любой жене дается право:

Себе защитников ученых взять.

Король Генрих

Да, лучших мы дадим на помощь ей!

Я награжу того, кто самым лучшим

Окажется. Иному быть грешно!

Я попрошу, любезный кардинал,

Вы Гардинера к нам сюда пришлите.

Мой новый секретарь — умелый малый.

Вулси уходит и тотчас же возвращается с Гардинером.

Вулси

(тихо, Гардинеру)

Ну, руку жму. Желаю вам успеха.

Вы — приближенный короля отныне.

Гардинер

(тихо, к Вулси)

Но я всегда жду ваших приказаний,

Ведь ваша власть возвысила меня.

Король Генрих

Поди-ка, Гардинер, сюда…

Они тихо беседуют, прохаживаясь по зале.

Кампейус

Милорд Йорк, не состоял ли раньше

В сей должности какой-то доктор Пэйс?

Вулси

Да.

Кампейус

Был он сведущим лицом?

Вулси

Конечно.

Кампейус

Так вот на этот счет о вас идет

Молва худая, кардинал.

Вулси

Неужто?

Кампейус

Вас в зависти бесстыдной обвиняют:

Он, дескать, был так чист и благороден,

Что вы его тайком от короля,

Боясь соперничества, отдаляли,

От горя он сошел с ума и умер.

Вулси

Да будет вечный мир его душе!

Так долг велит сказать мне христианский,

А болтунам живым найдем управу.

Тот добродетельным был дураком,

А этот добрый малый мне послушен.

Другого я не подпущу так близко.

Запомните, любезный брат, мешать

Нам не должны ничтожные людишки.

Король Генрих

Все королеве доложи смиренно.

Гардинер уходит.

Блекфрайерс я считал бы лучшим местом

Для столь многоученых заседаний.

Там встретимся для этих важных дел.

Мой Вулси, позаботьтесь обо всем!

Как тяжело, милорд, во цвете лет

С такой супругой милой расставаться.

Но совесть, совесть! Как все это трудно!

Расстаться должен я теперь с женой!

Уходят.

СЦЕНА 3

Передняя в покоях королевы.

Входят Анна Буллен и пожилая леди.

Анна Буллен

Нет, и не то! Вот боль, что сердце колет:

Его величество с ней прожил долго,

Она такой хороший человек,

О ней никто не смел худое молвить.

Клянусь, она и зла вовек не знала!

И вот теперь, когда кругов так много

Свершило коронованное солнце,

Все ярче, все пышнее каждый год,

Утратить это в тысячу раз горше,

Чем было сладостно обресть впервые.

Вдруг услыхать: уйди! Тут прослезится

И зверь.

Пожилая леди

Да, и суровые сердца

О ней жалеют.

Анна Буллен

Боже! Лучше б ей

Не знать величья. Хоть оно мгновенно,

Но если злобная судьба срывает

С нас этот блеск, то тут такая боль,

Как если б с телом разлучался дух.

Пожилая леди

Бедняжка! Снова станет иноземкой.

Анна Буллен

Тем более жалеть о ней нам надо!

Нет, право, лучше в нищете родиться

И скромно, но достойно жизнь прожить,

Чем вознестись в блистающее горе

И облачиться в золотую скорбь.

Пожилая леди

Довольным быть — нет в жизни выше блага.

Анна Буллен

Клянусь своей невинностью и верой,

Я не желала б королевой быть.

Пожилая леди

Я девственность за это отдала бы.

И вы бы, лицемерка, с ней расстались.

Вы женской прелестью одарены,

Но женское и сердце вам дано.

Его прельщают власть, богатство, сан,

Все эти блага, данные судьбою,

И, как вы там притворно ни жеманьтесь,

Вы в замшевую совесть их впихнете,

Чуть растянув ее.

Анна Буллен

Клянусь, что нет.

Пожилая леди

Клянусь, клянусь! Не тянет быть на троне?

Анна Буллен

Нет, и за все сокровища земли!

Пожилая леди

Вот это странно! Ну, а я, старуха,

На трон пошла бы даже за три пенса.

А герцогиней вас не тянет стать?

Такой взвалить вы титул не хотите

Себе на плечи?

Анна Буллен

Нет, клянусь я вам.

Пожилая леди

Да вы трусиха! Сбросим груз маленько,

Представьте: я — красивый, юный граф;

Но вы и тут румянцем не зальетесь.

Нет, ежели и этот груз вам тяжек,

Так, значит, вы мальчишку не родите.

Анна Буллен

Ну как не стыдно говорить такое?

Еще раз вам клянусь, что королевой

За целый мир не стану.

Пожилая леди

Нет, вас можно

И крошечною Англией прельстить.

А я и на Карнарвоншир согласна,

Будь королевством он. — Кто там идет?

Входит лорд-камергер.

Камергер

Привет вам, дамы! Сколько будет стоить

Мне выведать секрет беседы вашей?

Анна Буллен

Милорд, дешевле он, чем ваш вопрос.

О нашей госпоже мы тут горюем.

Камергер

Вот это благородно и достойно

Хороших женщин. Есть еще надежда,

Что все уладится.

Анна Буллен

Ах, дай-то бог!

Камергер

Вы доброе созданье, а таким

Сопутствует небес благословенье.

Чтоб вы могли, прелестная особа,

Удостовериться, что это так,

Что ваши добродетели в почете,

Король вам шлет свое благоволенье,

И вам оказана большая честь:

Дается вам маркизы Пембрук титул,

Вдобавок тысячею фунтов в год

Вас щедро награждают.

Анна Буллен

Я не знаю,

Как высказать мне преданность свою.

Все, чем владею, будет здесь ничтожно;

Слова молитв моих не столь священны.

А пожелания мои так жалки.

Но все же пожеланья и молитвы

Вот все, чем я могу благодарить.

Милорд, благоволите передать

Все это от зардевшейся служанки

Его величеству, а я молюсь

О здравии его и процветанье.

Камергер

Я не премину укрепить монарха

В его высоком мнении о вас.

(В сторону.)

Я разгадал ее. В ней честь и прелесть

Так слиты, что пленили короля!

Кто знает, может быть, от этой леди

Зажжется вдруг алмаз и озарит

Весь остров наш.

(Громко.)

Отправлюсь к королю

И доложу о разговоре с вами.

Анна Буллен

Милорд, прощайте!

Лорд-камергер уходит.

Пожилая леди

Вот вам! Не угодно ль?

Я клянчу при дворе шестнадцать лет

И клянчу нынче, только мало толку:

Иль «слишком рано», или «слишком поздно»

В ответ на просьбы. Вы же — вот судьба!

Вы, птенчик желторотый, фу ты, дьявол,

Фортуна подлая! Вам рот набили

Скорей, чем вы разинули его.

Анна Буллен

Все это выглядит довольно странно!

Пожилая леди

Что? Горько? Ставлю сорок пенсов — нет!

Вы знаете, есть старое преданье;

Одна девица королевой стать

Не соглашалась за весь нильский ил.

Анна Буллен

Оставьте шуточки.

Пожилая леди

На вашем месте

Я выше жаворонка бы взлетела!

Маркиза Пембрук с тысячею фунтов

И только за прекрасные глаза!

Без прочих обязательств! Нет, ей-ей,

Вас дальше ожидает много тысяч.

Шлейф почестей длиннее их подола.

Теперь стал легок титул герцогини?

Ну что, ведь стали вы сильней?

Анна Буллен

Миледи,

Вы тешьтесь сами шутками своими.

Меня ж увольте. Лучше умереть,

Чем по такой причине веселиться.

Что дальше будет, страшно и подумать!

Горюет королева, мы о ней

Совсем забыли. Очень вас прошу,

О том, что здесь слыхали, — ей ни слова!

Пожилая леди

Вы за кого считаете меня?

Уходят.

СЦЕНА 4

Там же. Зала в Блекфрайерсе.

Трубы и рога.

Входят два жезлоносца с короткими серебряными жезлами; за ними — два писца в одежде докторов; за ними — архиепископ Кентерберийский; далее — епископы Линкольнский, Илийский, Рочестерский и Сент-Асафский; далее, на некотором расстоянии, — дворянин, несущий сумку с большой печатью и кардинальскую шляпу; за ним — два священника с серебряными крестами; далее — гофмаршал королевы с непокрытой головой в сопровождении судейского пристава, несущего булаву; за ними — два дворянина с большими серебряными столпами; за ними — рядом оба кардинала — Вулси и Кампейус; за ними — двое вельмож с мечом и булавой. Затем входят со своими свитами король Генрих и королева Екатерина. Король занимает место под балдахином. Ниже его усаживаются, как судьи, оба кардинала. Королева — на некотором расстоянии от короля. Епископы садятся по обе стороны от кардиналов, как на соборах. Ниже их — писцы. Около епископов — лорды. Прочие лица свиты в должном порядке выстраиваются по краям сцены.

Вулси

Пока прочтут от Рима полномочья,

Пусть в зале тишина царит.

Король Генрих

Зачем?

Его уже публично оглашали,

Законным всеми признано оно.

Не мешкайте.

Вулси

Пусть будет так. Начнем!

Писец

Провозгласи: «Генрих, король Англии, предстань перед судом».

Глашатай

Генрих, король Англии, предстань перед судом!

Король Генрих

Я здесь.

Писец

Провозгласи: «Екатерина, королева Англии, предстань перед судом!»

Глашатай

Екатерина, королева Англии, предстань перед судом!

Королева не отвечает; она встает с кресла, проходит мимо судей, подходит к королю и преклоняет перед ним колени, затем говорит.

Королева Екатерина

Сэр, я о правосудье умоляю:

И я прошу вас пожалеть меня.

Я так несчастна, я чужая здесь,

Я родилась не во владеньях ваших,

Здесь суд небеспристрастен для меня,

И нет друзей надежных. Государь,

Скажите, чем же вас я оскорбила,

Чем вызвала я ваше недовольство?

За что теперь, отвергнутая вами,

И ваших милостей я лишена?

Свидетель небо, что была всегда я

Вам верной и смиренною женой,

Во всем покорствующей вашей воле,

И, в вечном страхе вызвать в вас досаду,

Я взгляду вашему повиновалась,

Ловя в нем зорко радость иль печаль.

Когда перечила я вашей воле

Или своей не делала ее?

Каких друзей я ваших не стремилась

Любить, хоть знала — мне они враги.

Кто из моих друзей, вас прогневивший,

Моим любимцем дальше оставался?

Заметьте, вмиг я удаляла их.

Сэр, вспомните, что двадцать лет была

Я вам во всем покорною женой,

И много родила я вам детей.

Да, если можете вы доказать,

Что я за эти годы погрешила

Иль против чести, или брачных уз,

Любви, или супружеского долга,

Иль против вас, в котором все священно,

То — боже мой! — отвергните меня.

Пусть самое ничтожное презренье

Передо мною замыкает дверь.

Пусть это будет самый строгий суд.

Ведь ваш отец, король, умом был славен

И осмотрительностью отличался.

Отец мой Фердинанд, король Испанский,

Считался самым мудрым государем

Из всех на протяженье многих лет.

И оба несомненно привлекли

Из разных стран советников умнейших,

Они вопрос подробно обсудили,

Наш брак законным признан ими был.

И посему смиренно умоляю

Мне дать отсрочку, чтобы написать

В Испанию к друзьям бы я успела,

Они мне посоветуют, как быть.

А если уж нельзя — то, бога ради,

Пусть будет, как угодно вам.

Вулси

Но здесь

Собрались только те, кто вами избран:

Отцы святейшие, миледи, люди

Ученые и честности редчайшей.

Да, это лучшее, что есть в стране,

Они явились на защиту вашу.

Поэтому считаю неуместной

Я вашу просьбу об отсрочке дела

Как ради вас самих, так и затем,

Чтоб хаос чувств утишить в короле.

Кампейус

Лорд-кардинал все здраво изложил.

А потому, миледи, заседанье

Вполне уместно будет нам продолжить

И выслушать все доводы сторон.

Королева Екатерина

Лорд-кардинал, я обращаюсь к вам!

Вулси

Что вам угодно от меня, миледи?

Королева Екатерина

Сэр, я вот-вот расплачусь, но я помню,

Что королева я иль королевой

Себя считала долго. Но бесспорно,

Что мой отец король, и капли слез

Я мигом в искры пламени раздую.

Вулси

Я дам совет вам: будьте терпеливой.

Королева Екатерина

Я буду, если только вы смиритесь.

Нет, раньше, или бог меня накажет.

Я веские имею основанья

Вас полагать своим врагом. Отвод

Я заявляю — вы мне не судья!

Вы вздули угли между мной и мужем,

Пусть гасит их господняя роса.

Поэтому я снова говорю,

Что всей душой, всем сердцем отвергаю

Вас как судью, и повторю еще,

Что вы — мой самый злобный враг на свете,

И другом правды вас я не считаю.

Вулси

Действительно, вы вышли из себя,

Вы, кто всегда склонялась к милосердью.

Всегда вы отличались кротким нравом

И редкостным для женщины умом.

Меня вы обижаете, миледи,

Но против вас я злобы не таю.

Я справедливости хочу для всех

На все, что мною свершено уже

Иль далее последует, имею

Я полномочья консистории,

Всей римской консистории! От вас

Я слышу обвинение, что угли

Я тут раздул, — я отрицаю это!

Но здесь король, и если б он узнал,

Что я отрекся от своих поступков,

Он сразу ложь мою бы заклеймил,

Как вы сейчас мою клеймите правду.

Он знает, что не ваше обвиненье,

А оскорбленье — мне источник мук.

Лишь он меня способен излечить

Тем, что избавит вас от этих мыслей.

Но до того как он заговорит,

Я вас молю смиренно, королева,

От ваших слов и мыслей отказаться.

Королева Екатерина

Милорд, милорд, я женщина простая,

Куда мне с вашей хитростью бороться?

Вы с виду кротки и в речах смиренны,

И даже сан свой облекли притворно

Смирением и кротостью, но в сердце

Вы затаили наглость, желчь и спесь.

По милости монарха и Фортуны

Вы вверх поднялись с низших ступеней,

И власть теперь поддерживает вас,

И, как лакеи, служат вам слова,

Любое приказанье исполняя.

Должна сказать, что вас влечет тщеславье

Вперед сильней, чем ваш священный долг.

Я повторяю: вы мне не судья!

Здесь, перед всеми, к папе я взываю,

Его святейшеству все изложу,

Пусть судит он!

(Отдав поклон королю, собирается уйти.)

Кампейус

Упряма королева,

Противится суду, чернит его,

С презреньем отвергает. Это худо!

Она уходит.

Король Генрих

Возвратить ее!

Глашатай

Екатерина, королева Англии, предстань перед судом.

Гриффит

Миледи, вас зовут.

Королева Екатерина

Вам что за дело? Вы собой займитесь!

Коли зовут — бегите. — Боже мой!

Они меня выводят из терпенья!

Идите, говорю! Я не останусь!

Нет, нет, отныне больше никогда

По делу этому я не предстану

Пред их судами.

(Уходит со своей свитой.)

Король Генрих

Что же, Кэт, иди!

Но если кто-нибудь на свете скажет,

Что лучше, чем она, — его жена,

Тогда ему уже ни в чем не верьте,

Раз в этом он солгал. Да, ты одна

С достоинствами редкими своими,

С пленительностью, с кротостью святой,

С величьем женским, с властностью покорства,

Где царственность так слита с благочестьем,

Ты — королева королев земных!

В том, как вела себя она со мною,

Я вижу подлинное благородство!

Вулси

О государь, я вас прошу смиренно,

Не соизволите ли объявить

Во всеуслышанье в таком собранье

(Ведь там, где я ограблен был и связан,

Там должен быть и разрешен от уз),

Хоть, может быть, не полностью, не сразу,

Скажите, разве это я затеял

Или намек какой-то обронил,

Вас побудивший в этом разбираться,

Иль произнес когда-нибудь хоть слово,

Помимо благодарностей творцу

За нашу царственную королеву,

Которое бы нанесло ущерб

Ей лично иль ее высокой власти?

Король Генрих

Лорд-кардинал, прощенье вам дарую!

Вы не виновны — честью в том клянусь.

Что ж говорить — врагов у вас немало,

Но вот за что они не любят вас,

И сами объяснить едва ли смогут.

Они, подобно деревенским псам,

Вслед за другими начинают лаять,

И кто-то вызвал ярость королевы.

Вина снята! Вам мало оправданий?

Всегда замять желая это дело,

Вы никогда его не раздували,

А замедляя, выступали против.

Я честью в том клянусь, и кардинал

Оправдан мною. Ну, а что во мне

Сомненья породило, то извольте

Послушайте меня не торопясь:

Прошу вниманья. Вот как это было.

Впервые растревожили мне совесть

Епископа Байонского слова,

Он был у нас тогда послом французским

И прислан был для обсужденья брака

Меж Орлеанским герцогом и Мэри,

Моею дочерью, и в ходе дела,

Уже перед принятием решенья,

Он, то есть этот вот епископ самый,

Внезапно стал просить нас об отсрочке

Желая с королем своим снестись

Насчет того, законна ль дочь моя,

Поскольку первым мужем королевы

Был брат мой. Ах, тогда отсрочка эта

Всю совесть потрясла во мне, войдя

Во глубину ее как острый нож.

Тогда моя душа затрепетала,

Исполненная помыслов тревожных,

Я заблудился в лабиринте дум.

Сперва подумалось, что я утратил

Благоволенье неба, и оно

Природе повелело, чтобы чрево

Моей супруги, мальчика родив,

В него вдохнуло жизни сил не больше,

Чем их дает могила мертвецу.

Да, все младенцы мужеского пола

Или в самой утробе погибали,

Иль сделав первый воздуха глоток.

Тогда я понял — это приговор:

И королевство, лучшего на свете

Наследника достойное, не будет

Им мною осчастливлено. И вот

Я понял, что скрывается опасность

Для всей страны в бесплодии моем.

Как много мук мне это причинило!

И, в бурном море совести скитаясь,

Я парус свой направил в гавань цели,

Для коей мы и собрались сюда.

Иначе говоря, намерен я

Уврачевать свою больную совесть,

В которой и сейчас недуг силен,

При помощи почтенных лиц духовных

И докторов ученых. — С вас я начал,

Милорд Линкольнский, помните, как я

Весь был в поту под гнетом этих дум,

Когда вас вызвал.

Епископ Линкольнский

Помню, государь.

Король Генрих

Я долго говорил. Прошу, скажите,

Как утешали вы меня.

Епископ Линкольнский

Милорд,

Вопрос меня сперва в тупик поставил.

Я понял, как он важен и серьезен,

Какие тут опасности таятся…

Я смелый дал совет, но усомнился

И стал молить вас новый путь избрать,

Которым вы теперь идете.

Король Генрих

Дальше

Призвал я вас, милорд Кентерберийский,

И дали вы на суд свое согласье.

Я всех почтенных лиц здесь пригласил,

Мое решение теперь зависит

От подписей и от печатей ваших.

Поэтому давайте продолжать:

Не гнев мой против доброй королевы,

А только острые шипы сомнений

Торопят это дело разрешить.

Лишь докажите, что наш брак законен,

И поклянусь вам жизнью и короной,

Что радостнее проведу весь век

Я с королевою Екатериной,

Чем с лучшею красавицей на свете.

Кампейус

Позвольте, государь, вам указать:

Ввиду ухода королевы надо

На день иной наш суд перенести.

Тем временем должны мы королеве

Внушить серьезно, чтоб она от мысли

Прибегнуть к папе сразу отказалась.

Король Генрих

(в сторону)

Со мной шутить изволят кардиналы!

Я ненавижу эти проволочки

И плутни, исходящие от Рима!

Ученый муж, слуга любимый, Кранмер,

Скорей вернись! Я знаю, твой приезд

Мне возвратит покой.

(Громко.)

Отложен суд!

Всем удалиться!

Все уходят в том же порядке, в каком пришли.