Георг - Синяя Птица

Глава 17

Отец, как только вернулся домой, сразу же заметил ожерелье. Его строгое лицо просияло. Он спросил, как был добыт медведь, и внимательно выслушал историю, рассказанную Синей Птицей. Вождь коротко сказал:

— Я благодарен Хмурому Дню. Без него ты не пришел бы под нашу крышу.

Мальчик от скупой похвалы покраснел так, как будто ему преподнесли орлиное перо, одно из длинных хвостовых перьев, которые носят только особенно прославленные воины.

Поев, Малый Медведь закурил. На этот раз, против обыкновения, он заговорил после первых затяжек: — Вы хорошо израсходовали последние выстрелы. И я не нашел бы им лучшего применения. Но это и в самом деле был наш последний порох, потому что торговцы мне ничего не дали. Они сказали, что у них у самих будто бы мало пороха, а каждый день приходят индейцы и выпрашивают и порох и пули. Но все-таки они согласились дать мне небольшой мешочек, но потребовали заплатить за него после зимней охоты в пять раз дороже. От этого я отказался.

Маленький Медведь замолчал и взглянул на Синюю Птицу.

— Что еще мне сказали торговцы, можешь не переводить, я и без переводчика понял. У всех белых людей, на каком бы языке они ни говорили, каменное сердце.

Мальчик вспомнил Соленый ручей, огненные языки пламени с утесов из зеленого леса, яростные крики пограничников и нашел слова отца справедливыми.

— Возвращаясь, мы сделали крюк, но и в Мойаме, поселке в верховьях Бобровой реки, так же плохо, как и у нас. И там плохой урожай принес людям несчастье, но все-таки они подарили нам мешочек пороха. И если мы используем его так же, как вы использовали последние выстрелы, нам будет не так уж плохо. — Малый Медведь улыбнулся. Охотничье счастье минувших дней облегчило его заботы.

Холодный воздух неожиданно ворвался в дом. Дикий Козленок, уходивший за дровами, широко распахнул Дверь.

— Снег идет! Снег идет! — И все бросились из дома.

Крупные хлопья кружились и танцевали в воздухе, покрывали землю пушистым ковром. Взрослые молчали; они смотрели сквозь снежную порошу на небо, а нежные звездочки-снежинки падали на их лица и таяли. Дети были в восторге. Резвясь и барахтаясь, они ловили падающий снег. Каждый знал, как нужен сейчас снегопад. Ляжет мягкий покров, на котором хорошо заметны следы зверей. Охотники не будут больше возвращаться без добычи. Время гололедицы миновало.

— Нам надо подумать, как добыть достаточно мяса и шкур, тратя как можно меньше пороха, — раздумывал вслух Маленький Медведь, когда все жители дома Черепах, радостные и возбужденные, снова собрались у огня. Но тут неожиданно заговорил дедушка, который по вечерам охотно приходил к Лучистому Полуденному Солнцу. Он оживился, и его обычно тусклые глаза заблестели.

— Когда я был молод, немногие мужчины имели ружья, однако мы не умирали с голода. Но тогда наши охотники умели колоть острогой угрей, ловить рыбу из-подо льда, ставить капканы, да и копья и стрелы поражали не хуже, чем новые громовые трубки, и они не производили столько шума. Теперь лучшие охотники становятся детьми без этого новомодного оружия. Белый человек не принес с собой ничего хорошего.

Долго еще рассказывал дедушка о своей юности, а окружающие со вниманием слушали его. Не все, что говорил старец, было верно; каждый охотник и сейчас применяет ловушки, ежедневно обходит их, заботлива настораживает и чинит. На каждом чердаке лежат и длинные остроги с крючками и без крючков, лежат и луки, и стрелы. Каждый мальчик должен научиться метко стрелять из лука, прежде чем ему доверят ружье. Но никто не перебивал старца. Да и какой старик не считает, что время его молодости — лучшее время?

— Завтра мы отправляемся на Бессточное озеро ловить рыбу и угрей, — сказал Малый Медведь.

Синяя Птица поднял голову. Он знал это озеро, лежащее по дороге к роще сахарного клена Каждый раз, когда они проходили по берегу озера, они невольно заводили разговор об особенностях этой, ни с чем не сравнимой местности.

И сейчас мальчик представил себе этот уголок ранней весной: бирюзово-синее овальное озеро, окруженное распускающимся лиственным лесом, отражает деревья чуть колышимой гладью вод, и только с одной стороны лес оттеснен большим лугом. Где-то в середине озера недосягаемый островок, огромное сооружение из хвороста и палок — город бобров.

Реки, вытекающей из озера, не было видно; вода в нем держалась почти на одном и том же уровне. К востоку от озера из-под земли бил мощный ключ и начинался ручей. Отец считал, что это выходит из озера подземный поток. Дикий Козленок утверждал, что однажды по пути к роще сахарного клена он бросил в озеро кусок шкуры, а на обратном пути этот же кусок нашли в ключе, выходящем из-под земли. Это было похоже на правду, ведь в озере водились угри. Как же они могли попасть туда, если бы озеро не было связано с ближайшим ручьем? Да, эта местность была действительно примечательна.

«Но почему бы не половить рыбу сначала на Бобровой реке?»

Отец, казалось, угадал немой вопрос сына.

— На озере лед тоньше, чем на реке. Я не знаю, почему это так; может быть, потому, что там бьют ключи. Во всяком случае, это облегчит нашу работу.

Они отправились на ловлю очень рано на рассвете, но к озеру вышли, только когда зимнее бледное солнце прошло половину своего пути до полудня. Они шли не так быстро, как обычно, потому что все были одеты в толстые меховые куртки и легины на бизоньем меху. И Синяя Птица получил от матери куртку из меха лося, с рукавами и капюшоном.

— Иначе ты замерзнешь во время рыбной ловли.

Им не нужно было нести излишнюю утварь. Они взяли с собой только несколько острог из твердого камыша с костяной вилкой на конце, топоры и корзины. Синяя Птица в первую свою зиму в поселке Плодородная Земля уже видел эти очень острые трезубцы. Тогда он чувствовал себя еще чужим и не расспрашивал, как бьют рыбу острогой, хотя это и очень его интересовало. Он вспомнил, что рыболовы ложатся на лед реки под небольшие палатки. И все они очень тепло одеты. Но ничего! Сегодня он все как следует рассмотрит!

Озеро, засыпанное снегом, казалось ровным лугом, растянувшимся вширь и вдаль. Рыболовы разместились по льду озера. Отец, Черное Копытце, Быстрые Ноги, Дикий Козленок и Синяя Птица направились прямо к городку бобров. Никто не мог догадаться, что в этой беспорядочной куче веток и палок — жилище бобров. Ветки были набросаны вдоль и поперек и так высоко, что постройка достигала роста взрослого человека. Толстый слой снега покрывал все сооружение; из него во все стороны торчали замерзшие концы веток. Синяя Птица попробовал вытащить одну из них, но она не поддавалась.

— Это не так просто! — рассмеялись Черное Копытце и Быстрые Ноги.

Отец распределил работу.

— Прежде всего нужно сделать проруби. Каждый пусть выберет себе место примерно в двенадцати шагах от бобровой постройки. Вы, мальчики, держитесь вместе.

Все взялись за топоры и принялись рубить блестящий покров озера. Вскоре в проруби, шириной в локоть, проделанной Синей Птицей и Диким Козленком, уже чернела вода. Отец сказал верно: лед был толщиной не больше пяди,

Пока прорубали лед, Маленький Медведь залез на бобровую постройку и сильными ударами томагавка начал рушить ее вершину. Снег и ветки полетели во все стороны.

— Теперь появятся зверьки! — сказал Дикий Козленок и потащил брата от проруби.

— Но откуда же? Нигде не видно выхода!

— Выход подо льдом. Смотри, там под кучей хвороста бобры оставили сухое помещение, похожее на большой перевернутый котел. Из него под воду есть проход в виде трубы. Вот по этому проходу в случае опасности бобры уходят в озеро. Малый Медведь разрушает постройку для того, чтобы бобры залезли в воду.

— Ну и что же? Тогда они наверняка уйдут!

— Нет. Они не могут пробыть долго под водой и обязательно выйдут к нашим прорубям вдохнуть воздуха. Рыбам этого не нужно, а бобры должны все время всплывать, иначе они задохнутся. И как только они вынырнут, их бьют острогой и вытаскивают на лед.

— Ах, вот как! А кто же будет их бить?

— Хороший охотник всегда найдется. Но можно ловить и по-другому. Нужно лечь на край проруби и хватать бобров рукой, но это опасно. У них большие и очень острые передние зубы. Я однажды сам видел, как у одного из ловцов они откусили палец. Это было ужасно.

Прежде чем Синяя Птица задал новый вопрос, к ним неслышно подошел отец, с короткой острогой в руках.

— Отойдите еще на несколько шагов и стойте совсем тихо.

Мальчики отошли. Пристально смотрели они в прорубь, в которой должен был вынырнуть бобер. Время шло. Синей Птице оно казалось бесконечным; он начал мерзнуть.

Но вдруг отец поднял острогу и словно воткнул ее в воду. Дикий всплеск, фонтан брызг — и бобер уже на льду. Отец оглушил его тупым концом томагавка, но, видимо, этого и не нужно было; наконечник остроги пробил голову зверька.

— Вы должны всегда целиться в голову, иначе будет испорчен драгоценный мех на туловище.

— Да, но я не видел бобра, — сказал Синяя Птица.

Малый Медведь рассмеялся.

— Сам зверек совсем не показывается на поверхности, он только выставляет ноздри. Его приближение чувствуется по слабому движению воды в проруби.

Вождь снова приготовился. Мальчик увидел, что отец метнул острогу тогда, когда в черном зеркале проруби чуть всколыхнулась вода. Это был второй, и последний, бобер; дальше охота здесь была бесполезна.

Легкий свист созвал охотников. Быстрые Ноги и Черное Копытце тоже удачно поохотились у своих прорубей. Бобровая постройка дала шесть зверьков, двух совершенно взрослых и четырех поменьше; на всех был драгоценный зимний мех. Добычу отнесли на берег.

— Ну, посмотрим, что делают другие, — сказал довольный охотой Малый Медведь.

Синяя Птица в пылу первой охоты на бобров совсем не замечал остальных рыболовов. Теперь он увидел, что все происходит так же, как когда-то на льду Бобровой реки. На белой поверхности озера пестрели разбросанные красные и коричневые точки — небольшие, похожие на палатки сооружения из одеял. Забравшись по пояс под навесы, мужчины лежали на животе. Что они делали, — понять было невозможно.

Когда подошли к ближайшей палатке, Задранный Нос, индеец из дома Оленей, вылез из-под навеса с расплывшейся по лицу улыбкой. Он тащил за собой острогу, и на ней трепетал большой окунь. Рыба была брошена к остальной добыче.

Палатка была разбита над самой прорубью, и рядом с ней лежало семь или восемь рыб длиною в локоть, с желтым брюшком и розовыми плавниками, темно-пятнистыми или зелеными спинками. Снег кругом был тщательно счищен.

— Попробуй половить! — подбодрил мальчика Малый Медведь.

— А как это делают?

— Ты берешь острогу и погружаешь ее немного в воду. Конец остроги нужно, конечно, держать крепко. Потом ложишься над прорубью лицом к воде. Одеяло не пропускает дневной свет, и ты сможешь увидеть все, что происходит в воде. Как только увидишь рыбу, коли ее и вытаскивай.

Задранный Нос, добродушно улыбаясь, дал мальчику орудие лова. Схватив острогу, Синяя Птица быстро просунул ее через щель палатки, опустил в воду и подлез под полог. Длинная острога под действием веса наконечника повисла вертикально. Мальчик лежал на животе, крепко держа в руках древко.

Затаив дыхание, он пристально всматривался в толщу воды. Свет проникал сквозь прозрачный лед с внешней стороны палатки и окрашивал воду в сказочный зеленовато-синий цвет. Синева возрастала с глубиной и наконец переходила в тьму. То зеленоватые, то желтые, нежные, чудесные растения поднимались со дна, как тончайшие лианы. И между ними висела острога. И она отсвечивала всевозможными тонами, от светлого до темно-синего. Мальчик шевельнул острогой — и, казалось, зашевелилась удивительно цветистая лента. Потом он опустил острогу в водоросли — и нежные нити в синей глубине начали вздрагивать и покачиваться в танце.

Молодой рыболов, лежа в темноте под палаткой, мог спокойно рассматривать все, что происходило в этом сказочном мире. Казалось, перед ним приоткрылась дверь в царство, полное тайн и чудес.

Вдруг справа показалось длинное желтоватое существо с красной пятнистой спинкой. Медленно и спокойно оно двигало плавниками, как веслами. Мальчик от удивления чуть не выронил из рук острогу. Такого зрелища он еще не видывал. Ведь рыбы, выпрыгивающие из воды при закате солнца, исчезали молниеносно, а эта плыла медленно и, казалось, ее можно схватить рукой. Вот она стала зеленоватой, потом синей, а еще через мгновенье — пурпуровой; неожиданно рыба сделала резкое движение хвостом и исчезла.

Появлялись новые рыбы, но наблюдающий за ними мальчик не мог прийти в себя от удивления. Неподвижно держал он острогу, не смея нарушить покой этой красочной глубины.

Но тут раздался голос Задранного Носа:

— Мой младший брат, может быть, пустит меня, а то он отпугнет всю рыбу.

Синяя Птица вылез из-под палатки, освободив место Задранному Носу, который полез на животе к проруби.

— Ты ничего не поймал? — удивился Дикий Козленок. — Ты что же, не видел рыб?

— Наоборот, видел и очень много. Но я даже забыл про острогу.

— Почему? Ты же был так долго под палаткой!

— Там было столько интересного! У меня даже не было времени бить рыбу.

— Этого я не понимаю. Я никогда ничего там не видел, кроме рыб и ненужных водорослей, которые только мешают остроге.

С сомнением посмотрел мальчик на товарища. Дикий Козленок всегда говорил так разумно, а тут… Он посмотрел на отца и увидел в его взгляде сочувствие, поймал он и ироническую улыбку, брошенную Дикому Козленку.

Синяя Птица понял, что отец с ним согласен и что не всегда верны слова его брата. Еще не испытанное чувство превосходства наполнило его. Он выпрямился. Ему хотелось верить, что после этого разговора отец стал ближе, чем все его другие родственники и товарищи игр.

Маленький Медведь спокойно пояснил:

— Да! В ловле рыбы нужно тренироваться. За один день не научишься. Пойдем к нашим прорубям и попробуем их опустошить.

— Но разве там есть еще рыба? — спросил Синяя Птица.

— Конечно. Почему бы нет?

— Да, но ее, наверное, давно поели бобры!

— Бобры? Как ты мог такое подумать?

Мальчик почувствовал недоумение в словах отца. Но в них не было ни превосходства всезнайки Дикого Козленка, ни иронии Малии, которая смеялась каждый раз, когда он ошибался. Отец первый заговорил с ним как со взрослым, а не как с мальчишкой, которого дети так долго обзывали «глупой головой».

Сказанное отцом озадачило его, и он задумался над вопросом Малого Медведя. Откуда он мог знать что-либо о бобрах? На Юниате эти зверьки теперь появляются очень редко. Он, собственно, не мог вспомнить ничего, кроме разговора об их вреде. Наконец мальчик робко сказал:

— От моих белых родителей я часто слышал, что бобры опустошают места рыбной ловли, и поэтому их нужно вылавливать.

— Это не так. Бобры питаются корой ивы и вяза. Ни рыбы, ни мяса они не едят. Ты можешь как-нибудь сбегать на Южный берег Большого луга; там ты найдешь много обгрызенных острыми зубами пней. Ивы повалены грызунами для того, чтобы легче добраться до веток. Когда дома мы будем потрошить добычу, я покажу тебе желудки бобров, и ты сам увидишь, что они едят.

Мальчик внимательно слушал. Отец знал жизнь животных, и гораздо лучше, чем все жители Рейстоуна, вместе взятые.

И верно: три проруби у бобровой постройки дали по столько же рыбы, как и все остальные. Вечером добыча была зарыта на берегу озера в снег: мужчины пока не могли ее унести домой. Предстоял еще день лова.

А следующий день принес еще большую добычу, и поэтому мальчики могли пойти половить у берега угрей. Для этого были взяты особые длинные остроги с пятью остриями с искусно вырезанными на них зубьями.

У берега были пробиты длинные узкие проруби. Через них мальчики водили острогой по мягкому илистому грунту. Они вытаскивали наколовшихся на зубья тонких, как змеи, угрей. Дети охотно занимались ловлей.

В полдень на огне костра, сложенного из хвороста, было поджарено на завтрак несколько рыб. Все уселись у огня и грели ноги. Смех и шутки раздавались в морозном воздухе. Издалека доносились крики рыболовов. Они спешили к огню, нагруженные окунями, красноперкой и прочей добычей.

Рыбная ловля была очень удачной, и поэтому еда казалась вкуснее, чем обычно. Но и этой жареной рыбе далеко до ухи из угрей, заправленной жиром и мелко нарезанными потрохами бобра. Лучистое Полуденное Солнце умела ее так вкусно варить!

Вечером, нагруженные тяжелыми корзинами, рыболовы поспешили домой.

— Медведи чуют, где пахнет каштанами, — говорил отец каждый раз, когда мальчики пытались вырваться вперед.

Рыбная ловля продолжалась шесть дней, пока не стал уменьшаться улов.

Бессточное озеро обильно снабдило жителей поселка Плодородная Земля рыбой, и они сносно перенесли холодные месяцы. Вначале казалось, что эту зиму придется очень голодать, но после сбора сахара и особенно после рыбной ловли стало ясно, что зима не сытная, но и не голодная.

Люди поселка стали более опытными. Отец теперь знал, что торговцы на Преск Иле бессердечны и в нужде не помогут. Охотники уже не с таким пренебрежением стали относиться к остроге и чаще извлекали старые орудия лова. Женщины поселка решили в этом году расширить посевы и при хорошем урожае сделать запасы маиса не на одну, а на две зимы.

Но что все значило по сравнению с ожерельем из когтей медведя, которое носил Синяя Птица? В эти месяцы он многое узнал. Мальчик наконец-то научился приманивать диких индюшек, подражая их крику, и из лука подбивать их на ветках. Не легко было с помощью небольшой костяной трубочки подражать своеобразному клекоту птиц, однако зимой и это ему удалось делать так же удачно, как удачен был его выстрел в медведя.

Когда по опушке леса пробежала белая лента раскрывшихся бутонов кизиля, Синяя Птица, как один из взрослых юношей поселка, отправился со своими товарищами охотиться на земляных белок. Теперь он стрелял уже не так, как там, на Луговом берегу, когда только начал обучаться стрельбе по красному пятну на куске коры и когда над ним, над новичком, мог издеваться Косой Лис.