Герцог с татуировкой дракона

Глава четвертая

Несколько недель спустя представилась прекрасная возможность избавить мир от Мортимера Везерстока.

– Вы уверены, что сегодня я не смогу проводить вас до Хейбриджа? – спросила Лорелея, и ее лазурные глаза осветились надеждой.

Эш посмотрел на свою ногу, пробурчав, что решил поразмышлять на обратном пути и отправиться в Саутборн-Гроув через зеленые болота. По правде говоря, у него просто не хватало сил видеть, как надежду на лице Лорелеи сменяет разочарование.

Он провел рукой по густой сочной траве, вырвал былинку и лениво отмахнулся ею от облака мошкары.

– Поездка будет тоскливее застойной воды, – соврал он. – Сэр Роберт договорился о моем обучении, и я заберу у портного костюм точно ко времени встречи с сухими стариками, которая продлится весь день. Вам будет невыразимо скучно.

Эш презрительно отвергал ее, он не мог посвятить ее в свои низкие намерения.

– С вами мне никогда не бывает скучно, – заявила Лорелея, просовывая пальчики между его пальцами, а другой ладонью обхватывая его бицепс. Они часто так делали – он мог ходить, опираясь на нее. – И еще мне бы очень хотелось увидеть вас в костюме.

Его пальцы влились в ее руку, идеально легли между ее костяшками. Эш постарался за нее не цепляться, эмоции переполняли его, и он это осознавал.

Только он отчаянно надеялся, что однажды он вернется.

Мысль носить костюм уже не вызывала у него прежнего отвращения, если Лорелея будет радоваться, глядя на него. С тех пор как он поднялся с больничной койки, его гардероб состоял из старых белых рубашек Мортимера с длинным рукавом, нескольких пар готовых брюк и пропыленных старых жилетов. Он не противился. Одежда служила лишь средством прикрыть его шрамы.

Эш с трудом соизмерял свой длинный шаг со стесненной походкой своей спутницы, в особенности когда на обширной территории при усадьбе сошла грязь. Но даже тогда он предпочел бы скорее ползти на четвереньках, чем доставить ей неудобство из-за ее физического недостатка. Он и подумать не мог, как часто она в одиночестве ходила этой дорогой через предательские болота.

Теперь Эш на несколько месяцев стал ее вьючной лошадью, таскавшей клетки и животных к устью реки и обратно. Поначалу лодыжка сильно мешала, однако ходьба по сырой, нетвердой земле, казалось, быстро ее укрепила. Кроме того, Лорелея знала все тропинки через эти болотистые и водные угодья, показывая ему, куда идти, чтобы не угодить в топь или скрытый под зарослями камыша пруд.

Этот край был ее убежищем, принадлежавшим ей так же, как и здешним диким животным и птицам.

На рассвете они отправились выпустить в камыши змею Ганнибала, чья рана зарубцевалась достаточно, чтобы он мог ползти.

Лорелея чуть не заплакала, когда они какое-то время молча стояли, глядя, как окруженные прудами зеленые болота уступают место морю. Вода простиралась вдаль, пока изгиб земли не упирался в нависшие над горизонтом облака. Облака, казалось, наползали друг на друга в стремлении поскорее добраться до берега.

Им следовало поспешить назад в Саутборн-Гроув, чтобы Эш успел к разгрузке судна.

– Нечестно, что Мортимер может вас сопровождать, а я не могу, – пожаловалась Лорелея.

– Мортимер будет представлять отца перед владельцами литейного завода. – Эш небрежно пожал плечами, словно считал это достаточным оправданием.

– Вы не считаете, что отец несколько старомоден? Нежелание общаться с рабочими в лучшем случае выглядит устарелым. В конце концов, он всего лишь граф и получил титул благодаря трудолюбию предков, разбогатевших настолько, что корона не смогла их не отметить.

Они шли, и Лорелея положила голову ему на плечо.

– Чем старее отец становится, тем больше кажется, что он просто ищет отговорки, чтобы не выходить из дома. В особенности с тех пор, как Мортимер его ударил.

– Давайте сейчас не будем говорить о вашем брате.

Эш сжал ее ладонь. Скоро он об этом позаботится.

– Со стороны вашего отца было большой любезностью подыскать мне место. Наверняка он рассчитывает, что через несколько лет я смог бы помогать мистеру Тэтчеру с литейным заводом, или мистеру Роббинзу с соляными шахтами… И у меня есть шанс сколотить свое состояние, – без труда сменил Эш тему, отметив, как она заглотила приманку.

– Отец знает, какой вы умный. И если вы хотите стать Везерстоком, для него важно, чтобы вас уважали в общине.

Важно это было и для Эша. Избавь он их от страшной хватки Мортимера и посвяти следующие несколько лет упорной работе на литейном производстве, ему, возможно, удастся скопить достаточно, чтобы просить у барона Везерстока руки Лорелеи…

Лорелея повернула его руку ладонью вверх, лениво рассматривая странные линии, расходящиеся от одного из вытатуированных на его предплечье крыльев дракона. Часто, когда они ходили болотами, Эш, зная ее неизменную любовь к рассматриванию его татуировки, закатывал рукав до локтя.

Ее прикосновение было точно бальзам, и он не мог понять почему. Он лишь знал, что ее пальцы волшебны – они успокаивали в нем все чудовищное.

– Как вы загадочны, – пробормотала Лорелея, не прекращая исследования его тела там, где дракона пересекала паутина шрамов и раны зарубцевавшейся плоти. Подушечками пальцев она мягко проводила по ним ритмичными, успокаивающими движениями.

В местах ожогов от извести касание кончиков ее пальцев воспринималось иначе. Очень похоже на поглаживание призрака или воспоминание. Менее осязаемое физически, но такое же мощное.

Возможно, даже более.

– Я знаю, что мы редко об этом говорим, но вы задумывались, что значил для вас этот дракон?

– Иногда, – загадочно ответил Эш. Все, о чем он мог подумать, рождало неприятные ассоциации. Армейская служба? Нет, скорее шайка воров или иных преступников. Больше всего сбивали с толку неполные буквы. Над драконом буквы R-A-E, а под драконом – U-A-E. Целые слова оказались съедены щелочью.

Попытка разобраться в этом сводила его с ума, а потому татуировку, как и все остальное, Эш оставил прошлому.

– Вас не занимает, кем вы работали раньше… Я имею в виду до того, как я вас нашла?

– Часто, – ответил Эш, хотя, если честно признаться, больше времени он потратил на размышления о том, какой враг мог избить его до полусмерти, а не о том, чем он зарабатывал на жизнь.

– Вы могли работать под землей, – предположила Лорелея. – Вы слишком бледны, чтобы видеть много солнца, но ваше… телосложение предполагает занятия тяжелым физическим трудом.

– Это вас смущает?

– Нисколько. Вы – совершенство. – Она поднесла к персиковым щекам ладонь, пряча застенчивую улыбку. – Я имею в виду… я думаю, ваша сила помогла вам пройти через страшные испытания. И я очень благодарна ей за это.

Ее комплимент согрел его.

– Я тоже. Какое-то время я боялся, что никогда не встану с этой кровати.

– Как я всегда говорю, между «сейчас» и «никогда» многое может случиться.

– Разумеется.

На это он и рассчитывал.

Когда они возвращались на широкие лужайки в Саутборн-Гроув, из залива наползал морской туман, скрывавший величественные белые колонны усадьбы.

Вдруг Лорелея резко остановилась, закружив Эша на месте, пока он с ней не столкнулся. Тревожная складка легла на ее обласканный солнцем лоб, и Эш, вместо того чтобы ее разгладить, как ему очень хотелось, завел ей за ухо несколько завитков. Непослушные прядки выбились назад и легли ей на виски.

– Эш, а если вам не понравится на литейном заводе или в шахтах? Как вы думаете, вы сможете уйти?

– Уйти? – озадаченно спросил он. – Куда мне уходить?

– Если вы можете ходить, значит, можете и убежать. И если вам удастся убежать… тогда… тогда вы сможете уйти, куда захотите. Убежать от Мортимера.

– Я ни от кого не убегаю. – «И от Мортимера Везерстока в последнюю очередь». – Мой дом здесь.

«С вами», – одними губами добавил Эш.

Но Лорелея устремилась вперед, будто не слышала пламенного окончания его фразы.

– Предположим, вы захотите встретиться с вашим прошлым? С вашей семьей?

– Не знаю. У меня такое чувство, что в прошлом у меня нет ничего ценного. Может… только вам я могу открыть причину, или нет… – Он сглотнул, не в силах одолеть съедавший его страх.

– Или нет?

Лорелея подошла к нему, провела ладонями по его спине и прижалась щекой к его груди.

Эш привык к ее внезапным любовным жестам. Настолько же невинным, насколько и недопустимым в обществе, и он страстно желал их. На самом деле, только ее прикосновения он не отвергал.

– Не хотите меня обнять… из уважения, то есть.

Он обнял ее так, словно искал убежища, примяв подбородком ее волосы.

– Я явственно ощущаю, что ни с кем из прошлого мне знаться не стоит.

– Сейчас стоит знаться с вами. Вы достойны всего.

Эш едва сдержался, чтобы не прижать ее к себе изо всех сил. Продолжать обнимать ее нежно, почтительно. Возможно, здесь, в тумане, и есть рай. Легкий ветерок вокруг них играл клубами облаков. Возможно, в этот колдовской миг перестало существовать время. Как и любая из тысячи причин, по которым он не должен ее любить. Но полюбил.

Он любил ее так сильно, что готов был ради нее убить.

– Я буду скучать без вас. – Лорелея посмотрела на его лицо, голубые глаза горели любовью. Ее милые губки скривились в мрачной задумчивости.

Каждая его жилка, казалось, таяла от ее близости, их объятия возбуждали желания – от самых невинных до… каких-то еще.

– Лорелея, вы когда-нибудь целовались?

Задумчивое выражение сползло с ее лица, сменившись озадаченным.

– Нет. А вы?

– …не знаю.

Ему и не хотелось знать.

Она поморщилась.

– Разумеется. Разумеется, не знаете. Что за глупый вопрос. Я постоянно выставляю себя на посмешище…

Эш прервал эту тираду, прильнув к ее губам в поцелуе.

Его рот медлил, а не требовал. Касался и пробовал. Смаковал. Эш не осмеливался коснуться ее языком, зубами или как-то еще, хотя страстно желал этого.

Он обнимал любимую девушку. И это осознание заставляло его быть бережным.

Потому что именно такова Лорелея. Девушка.

Он больше не мальчик. Чувствами, желаниями. Голодом. Жаром. Он мужчина, мужчина, который удовлетворяет свои потребности с женщиной. Не с девушкой.

Лорелея вцепилась в него, ее бесхитростный выдох вдохнул в него жизнь. Ее ответ был одновременно робким и пьянящим. Обещанием чего-то большего. Этот поцелуй был обещанием того, что расцветет между ними. Увертюра к симфонии страстного желания, которую он со временем сочинит.

«Я люблю вас». Признание было готово сорваться с губ, не отрывавшихся от ее рта. Однако произнести это Эш мог, только совершив свое злодеяние. И только после того, как Лорелея перестанет скорбеть по брату, каким бы тот ни был.

И если после смерти за этот поступок его ждет ад… Эш не против, если ему суждено прожить целую жизнь на небесах ее любви.

Земля задрожала от стука приближающихся копыт, разлучая их.

Лорелея прижала дрожащие пальцы к своим приоткрытым губам. Ее взгляд выдавал откровение, словно шепча что-то не столь ангельское, как обычно. Что-то более плотское.

«Я люблю вас». Слова эти пока так и не сорвались с его губ.

Внезапно выражение лица Лорелеи изменилось – оно выражало необъяснимое беспокойство или даже страх.

– Не уезжайте, – прошептала она.

– Я должен, – задыхаясь и изо всех сил пытаясь восстановить дыхание, проговорил Эш.

– Но вы вернетесь?

– Я же сказал вам, что вернусь. – Он страстно схватил ее за руку. – Лорелея. В этом мире есть только два неоспоримых факта: солнце садится на западе, и я за вами приду. Непременно.

– Просто у меня такое чувство…

Из тумана, едва не сбив их обоих своим конем, вылетел Мортимер. В руке у него были поводья лошади, на которой Эшу предстояло скакать в Хейбридж.

Явно довольный тем, что испортил им момент, Мортимер глумливо улыбнулся сестре.

– Сегодня ты выпустишь двух домашних зверушек, Утка.

– Завтра вы оба вернетесь, – сказала она, словно успокаивая себя.

– Побыстрее, – поторопил Мортимер. – Я бы не хотел опоздать на эту встречу.

Эш поймал брошенные ему поводья. Он будто физически ощущал недовольство из-за присутствия человека, окруженного ореолом глумления и страха.

Довольно. Сегодняшний день будет последним.

Эш нехотя выпустил ладонь Лорелеи и вскочил в седло, его разум с мрачной решимостью сосредоточился на своем плане.

– Берегите себя, – призвала Лорелея. – Не рискуйте.

Когда Эш обернулся назад и посмотрел на нее, он увидел, как она кончиками пальцев послала ему воздушный поцелуй.

– Я вернусь, – заверил он ее.

«Я люблю вас».

Знай он, что видит ее, возможно, в последний раз, он бы произнес эти слова вслух.