Герцогиня поневоле, или Проклятье Зверя

Глава 1 Утро вечера мудренее

Говорят, утро вечера мудреней. Врут. Иногда утро бывает такое, что всё только больше запутывается.

Тимур несколько месяцев ходил мрачный, разговаривать не хотел, зато не упускал случая уколоть за любую мелочь. Я сначала недоумевала, списывала на усталость. Потом оправдывалась, потом переводи ла разговор в другое русло. Спорила. А после устала и попросту закрывала глаза на его ворчание и придирки.

Пока прошлым вечером он не сказал:

– Прости меня, Поль. – Внимательный взгляд черных глаз, знакомое, до последней щетинки изученное лицо, сведенные брови.

– Говори, – взглянула я искоса, продолжая мешать на сковороде пасту на ужин.

Убрала со лба сбившуюся прядь, заметила, как тяжело Тимур опустился на кухонный диван. А ведь хорошее начало разговора. Было. Затем Тимур торопливо заговорил, и продолжение мне уже не понравилось.

Среди вываленной на меня информации я ухватила главное: это не во мне дело, это та, другая, просто лучше. Поэтому нам стоит пожить отдельно.

– Я вообщето кредит на тебя взяла, – это было первое, что пришло мне в голову, когда дрогнувшими пальцами я выключила огонь на плите.

Дура, конечно. Сама знаю.

Но тогда были средства и желание помочь мужу, которого постигла неудача на работе, не выплатили премию. Всего лишь временная досадная неприятность, да… Куда на самом деле делись все его сбережения, я сейчас знать не хотела.

Боже, ну серьезно, только не это.

– Ты сама предложила. – Он смотрел остро, колюче, давно готовый к бою. Защищается, зная, что виноват. Хочет, чтобы я сорвалась, чтобы вышла из себя и доказала этим, что я не такая.

Какой же подонок, а! Дико захотелось схватить чтонибудь тяжелое и ударить его. Увидеть, как его насупленное выражение лица превратится в растерянное, увидеть боль – такую, что сейчас раздирала мне сердце.

– Проваливай, Тим. Уходи! Сейчас же. – Я изо всех сил сжала рукоять сковороды, уговаривая себя сдержаться и не опрокинуть сковородку ему на голову.

Он еще чтото говорил, сухо и поделовому, но мне было плевать. В какойто момент я поймала себя на мысли: вот это самообладание, вот это я молодец! Ай да Полина! От меня уходит муж, а я терпеливо слушаю его слова. Даже улыбаюсь. Хоть и не очень, видимо, душевно.

А потом он и правда ушел, наскоро покидав в чемодан вещи. Я слышала, как шуршат пакеты. И вот уже хлопнула дверь, заставив вздрогнуть. Я осталась на кухне, слыша шум открывшихся дверей лифта, как он уезжает вниз. Налила себе бокал вина. Подумала, вылила содержимое бокала в раковину и взяла коньяк. Дорогой, армянский, берегли на особый случай: вот и он, родимый.

В доме стало оглушительно тихо. Тикали часы. Я опустилась на стул, повертела в руках бокал и взглянула в окно, все еще не веря, что так закончился мой двухлетний брак. Както… бездарно, что ли? И ведь это Тимур в свое время отбивал меня у другого, красиво ухаживал, боролся до последнего и терпеливо ждал. А когда добился, видимо, стало скучно. Эгегей, новая недоступная принцесса ждет в другой башне! Вперед, Марио.

Зазвонил телефон: оглушающе громко задребезжал стеклянный стол. Я покосилась на экран: снова помощница и наверняка про очередную проблему на работе. Со второго раза дрогнувшими пальцами я отключила звонок. Подождет до завтра, у меня тут вообщето мир рухнул. По крайней мере, обвалилась в пропасть весьма значимая его часть.

А потом я допила бокал, добрела до кровати, не чувствуя под ногами опору, и повалилась на покрывало. Приоткрытый шкаф зиял опустошенными полками. И вот именно этот пустой шкаф меня добил. Если раньше подсознание (с коньяком на пару) глушила боль, то сейчас она обрушилась настоящим цунами.

Я без звука уткнулась лицом в подушку вся, молодец – Полина закончилась, а в голове началось чтото бессвязное и мутное. Подумать только! Он ведь меня бросил. Так долго завоевывал, чтобы так подло кинуть, измучив предварительно своими придирками. Предатель. Ненавижу!.. И кредит этот чертов!

Я вспомнила советы из психологического блога и дала выход эмоциям: села на колени и как следует поколотила подушку, представив вместо нее лицо Тимура. Как хотелось сделать ему так же больно, как он сделал мне! Еще немного – и из подушки в буквальном смысле полетят перья.

За что так?! Почему? Я никогда его не пилила, не выносила мозг, как умели многие подруги, я ведь была идеальной! Прелесть, а не жена. Всё понимающая, страстная, заботливая!

Подушка полетела в коридор, следом второе одеяло, подсвечник и прочее, что попадалось под руку. Сейчас я чувствовала себя тем самым цунами. Захотелось уничтожить всё, что хоть както напоминает о Тимуре.

Ох. Коньяк, похоже, не мой напиток. Вместо потока слез я вдруг начала хохотать, сидя на кровати. Это всё так нелепо. И как я раньше не догадалась? Задержки на работе, постоянные посиделки с «друзьями», поздние звонки. А он просто завел себе другую!

«Тимур и его команда» – любимая книга детства. Самоотверженный, красивый и благородный с головы до пят Тимур из повести. Может, поэтому я влюбилась в своего Тимура? Переложила на него этот образ, примерила, подравняла тамсям – вроде подходит. А может, тому виной его мечтательный взгляд, непослушные вихры темных волос и чисто мужская привлекательность, все остальное я додумала в меру своих сил. А их у меня, как оказалось, огого.

Я с трудом стащила с пальца обручальное кольцо и швырнула в угол, а сама осталась лежать в темной комнате, не в силах пошевелиться. Зажмурилась, чувствуя, как кружится после выпитого комната. Провалиться бы уже в сон!..

Сон был душный и липкий. Что именно снилось, не вспомнить, но я не раз просыпалась, сминая простыни, проваливалась снова и вскакивала посреди ночи. Но стоило привстать – обрушивались воспоминания про Тимура, и я снова безнадежно переворачивалась на другой бок. От проклятого коньяка сушило во рту, но не было сил дойти до кухни…

А потом я бежала – бессмысленно и бесконечно долго, прочь от самой себя, от боли, задыхаясь, путаясь в туманных очертаниях прошлой жизни. Не удавалось проснуться. В какойто момент показалось, что я умираю. Ни вздохнуть, ни открыть глаза, ни подняться, точно всё тело сковало. Никогда больше не буду пить коньяк!

Меня наконец разбудили солнце и духота.

– Вы очнулись!

О да, слава богу, я, кажется, жива… Если это только не голоса ангелов. Признаться, чувствовать себя умирающей было не так плохо – возможная смерть встряхнула и позволила ненадолго забыть о предстоящем разводе. Но я снова жива. Что теперь?

Я приоткрыла глаза и зажмурилась от ярких лучей. Кто же здесь? И вообще, как они попали в мою квартиру? Это Тимур вернулся?..

Но передо мной сидел мужчина и внимательно изучал мое лицо. Незнакомый мужчина. Не юный, но и не старый, лет тридцати с лишним. Суровый – широкоплечий, хищный нос с горбинкой, нахмуренный лоб, темные брови, цепкий взгляд, щеки покрыты щетиной. Может, мне стало плохо и это все же врач?..

О нет, совсем нет. Потому что одет мужчина был вовсе не в белый халат. Даже не в светлозеленый или синий. Он был в, мать его, старинной кольчуге!

Заметив мой наверняка ошарашенный взгляд, мужчина отстранился, зашумев железом. За ним, соответственно жанру, сияло стрельчатое окно с решеткой, над кроватью раскинулся яркокрасный балдахин, и всё это было, конечно, весьма гармонично…

Но где я вообще?

Я прикрыла глаза, чтобы осознать увиденное.

Попыталась вздохнуть всей грудью, но это было непросто. Словно чтото сдавило легкие: дышать было трудно, шевелиться и вовсе… невозможно. Сонный паралич?

Мне снится чудной сон, в котором я не могу ничего делать. Читала, такое бывает: человек понимает, что проснулся, но будто парализован, двигаются только глаза. Иногда в этом состоянии бывают галлюцинации. Главное, убрать панику и дождаться, когда отпустит.

Несколько раз я открывала и закрывала глаза, но ничего не менялось.

– Леди Найрин, вы меня слышите?

Не стоило труда догадаться, что обращается он ко мне. Насколько я смогла оглядеться, других людей в комнате не было. Значит, это я теперь – некая леди Найрин? Сонный мозг соображал лениво, паники, на удивление, не было, только легкое недоумение. Сердце вообще будто не бьется. Что ж. Стоит подать признаки жизни и хоть чтонибудь выяснить.

Я с трудом смогла кивнуть, и мужчина тут же встревоженно подался ко мне, схватил за кончики пальцев. Слава богу, я их наконец чувствую.

– Я слышу, – приглушенно раздался мой голос.

Немного не мой, но боже мой, большая ли разница! Достаточно того, что я жива, снова могу дышать, говорить и шевелиться хоть немного.

– Вы живы! – Мужчина неожиданно вздрогнул и спешно выпустил мою руку. Кажется, он уже не надеялся на это и разговаривал, как с умершей, – безнадежно, сам с собой. – Простите, что в таком виде. Мне доложили, что вы очнулись, и я оставил поле боя… Лекарь говорил, что вы при смерти и шанс выжить крайне невысок. Уже неделя, как вы не подавали признаков сознания.

Мило… Кажется, в этом мире я комуто нужна. Вернее, не совсем я, а та леди Найрин, чью роль я непостижимым образом исполняю. Может, сказать ему правду? Я сощурилась, глядя в лицо своего собеседника, по которому скользнула тень.

– Убейте уже ее, Эльд, и дело с концом, – донесся приглушенный голос изза двери. – Сколько можно надеяться на возвращение герцога. Пусть узнают, что госпожа наконец померла и теперь вы тут заместо нее.

– Провались к демонам, Кай! – резко крикнул мужчина в кольчуге и подошел к двери, мельком оглянувшись на меня: слышала ли эти слова? – Госпожа очнулась.

На его поясе блеснул кинжал, и только сейчас он убрал с него руку. Тело пробил ледяной озноб. Пожалуйста. Мне очень нужно проснуться!

Я почувствовала всем нутром, как же хочется жить, в груди зажглась настоящая ярость, сначала тихая, но все больше набирающая жар. Пошли вы все! Тимур подонок, этот чертов мужик за дверью, желающий моей смерти, и этот в кольчуге, которому я было поверила. Никто из вас не заставит меня бесславно сдаться, ну уж нет!

Я глубоко вдохнула, разрушая оковы смертельной неизвестной болезни, точившей леди Найрин, – и слабость рассыпалась, позволила снова двигаться, дышать, говорить. Я поднялась на постели с легкой болью в затекших мышцах, села, нащупав ладонями опору, и спустила босые ноги на пол.

– Да, очнулась. И я всё слышала, Эльд.