Герцогиня-самозванка

Глава 5

– Ты все сделала, что я тебе велела? – Кухарка, словно шарик, перекатывалась по кухне и то и дело заглядывала в котлы и сковороды.

– Да, мэм.

Если толстуха и обратила внимание, что кухня блестит чистотой, то не подала виду. Непонятно, довольна ли она тем, что на столешницах, на полу и даже на окнах нет и пятнышка. Она никогда не считала нужным выражать свои чувства в виде похвалы или одобрения.

Дни и ночи проходили в бесконечной тяжелой рутине. Лана знала, что как бы старательно она ни работала, одобрения от кухарки или экономки ждать не приходится. Работа должна выполняться немедленно и беспрекословно. И если придраться не к чему, то все равно не жди ничего хорошего; а если работа сделана небрежно, наказание будет суровым и последует незамедлительно. Среди горничных только и было разговоров, что о постоянных увольнениях слуг в доме.

Кухарка кивком указала на кипу грязных полотенец в корзине.

– Отнеси в прачечную и принеси чистые полотенца.

– Да, мэм. – Лана целый час ползала, отмывая пол, после того как, стоя на шаткой скамеечке, мыла окна. И теперь она старалась не тревожить ноющую спину, но не показывала свою слабость. Стоит только дать повод, и кухарка тут же напомнит, что если кого-то не устраивают условия работы, так на его место тут же найдется дюжина претендентов.

Со вздохом Лана взвалила тяжелую ношу на плечи и вышла из кухни. Дверь была открыта, и она заметила во дворе Шведку. Девушка, стоя на коленях, руками скребла широкие мощеные ступени перед входной дверью. Бедная девочка, подумала она. Ей кто-то говорил, что Шведка служит в доме уже давно и прислуживает в покоях хозяев. Но ей досталось за то, что много сплетничала вместо того, чтобы работать. В наказание Свенсон поставила ее мыть лестницу во дворе. Это была очень тяжелая работа, и к концу ее бедняжка, без сомнения, собьет костяшки пальцев в кровь.

Всю неделю экономка гоняла слуг как никогда. До нее дошли слухи, что Ван Энделы возвращаются из Европы. Нужно было срочно выбить все ковры, проветрить комнаты, в которых никто не жил уже несколько месяцев. Занавески сняли, постирали и вывесили на солнце. Вымыли все окна. В хозяйских покоях на третьем этаже перевернули матрасы и заменили белье. Кухарка совсем сошла с ума и в бешенстве требовала доставить лучшие продукты с рынка и близлежащих ферм, чтобы приготовить для хозяев особый ужин. Садовник расставлял по комнатам свежие букеты цветов.

И только Ван Эндел-младший, Уилтон, был к слугам еще требовательнее, чем обычно. Он каждый день приглашал к себе мужчин и женщин и устраивал шумные попойки. Поговаривали, что эти женщины вовсе не великосветские леди, а актрисы да уличные девки, привезенные для увеселения Уилтона и его друзей. Лана поначалу тревожилась, но остальные слуги будто не замечали ничего особенного. Они говорили, что для него это обычное времяпрепровождение и что наследник для Ван Энделов – сущее наказание.

Лана бегом бросилась в прачечную. Войдя в комнату, она почувствовала резкий запах щелока. Две девушки стоили у круглого, похожего на бочку, жерла. Туда они опускали мокрое белье. Барабан выжимал из него жидкость, и одежда выпадала в плетеные корзины с другой стороны. Четыре девушки таскали полные корзины во двор и развешивали сушиться. Им еще повезло, в солнечные дни работу можно было считать даже приятной. В промозглые зимние дни девушки дрожали от холода, собирая жесткое замерзшее постельное белье.

Лана бросила на пол грязные полотенца и поздоровалась с девушками. В ответ они лишь слабо улыбнулись и кивнули, не отрываясь от работы. Похоже, наказание Шведки возымело желаемый эффект. Свенсон может быть уверена, что по крайней мере в ближайшие дни все будут трудиться как пчелки. Кому охота часами ползать на коленях, отскребая конские лепешки и натирая парадный вход до блеска.

Лана подхватила корзину с чистыми полотенцами и направилась в столовую. Проходя мимо маленькой кладовки, она услышала какой-то приглушенный звук. Наверное, это кухарка, подумала она и поспешила дальше. Но не успела Лана сделать и шага, как звук повторился снова. На этот раз он был больше похож на женский плач. Кто-то вскрикнул, но крик оборвался.

Перехватывая корзину, Лана каким-то чудом нащупала круглую дверную ручку и открыла дверь.

На полу лежала Шведка, одежда ее была в беспорядке, и что-то еще сверху придавило ее.

Не что-то, а кто-то!

Мужчина. Он своим телом прижимал ее к полу. Одной рукой он зажимал ей рот, а другой шарил под юбкой. Он был так поглощен происходящим, что даже не обернулся. Лана не раздумывая подскочила и со всей силы обрушила ему на голову корзину. От удара корзина выскользнула из рук и из нее посыпалось чистое белье. Изрыгая жуткие проклятия, мужчина схватился за голову и покатился по полу, заворачиваясь в белые полотенца, как в кокон.

Воспользовавшись заминкой, Лана схватила Шведку за руку и помогла ей подняться. Ноги девушки заплетались, и Лана с силой потащила ее из кладовки. Дверь хлопнула и с силой ударила насильника по лицу. Заметив, что он пытается выбраться, Лана встала и веем телом навалилась на дверь.

– Помоги мне, – обратилась она к Шведке.

Та, еще не оправившись от шока, пошатываясь, подошла и тоже подперла собой дверь. Из кладовки доносились проклятия, негодяй со всей силы барабанил в дверь.

– Проклятие! Ты за это ответишь. – Его голос срывался от злости.

– Тащи сюда сервировочный столик, быстрее, – энергично зашептала Лана.

Шведка подкатила столик. Лана перевернула его и подперла им закрытую дверь.

Изнутри продолжали барабанить. Лана схватила подругу за руку, и обе они, не оглядываясь, бросились бежать. Остановились только на кухне. Лана перевела дух. Шведка рухнула на пол и разрыдалась.

– Ну-ну, – Лана гладила ее по голову, – успокойся, ты в безопасности. Это чудовище не осмелится здесь даже показаться. – Она огляделась по сторонам, схватила большой нож для мяса и стала размахивать им как мечом. – Я пойду разыщу Свенсон, и попрошу ее вызвать полицию.

– Полицию? Нет. Полицию нельзя, – Шведка заплакала еще громче.

– Тише, успокойся. Они помогут. Я расскажу им все, что видела.

– Ты ничего не понимаешь, – икая и утирая слезы краем передника, проговорила девушка.

– Почему же, понимаю. Ты не хочешь поднимать скандал, который может бросить тень на репутацию наших хозяев. Но это животное надо запереть, а ключ выбросить, чтобы он больше никому не причинил вреда. – С этими словами Лана выпрямилась. – Я позову кухарку и Свенсон. Они подскажут, как поступить.

– Нет, пожалуйста, – взмолилась Шведка и в отчаянии вцепилась в подол платья своей спасительницы.

Лану удивила горячность девушки.

– По-твоему лучше оставить все как есть? – Лана помолчала, затем, внимательно посмотрев на подругу, спросила: – Ты ведь не заигрывала с ним, нет?

– Конечно, нет. – Шведка энергично затрясла головой. – Но полицию мы звать не станем.

– Почему это?

– Да потому что, – губы ее тряслись, из глаз вновь хлынули слезы, – потому что это чудовище живет здесь. Это Уилтон Ван Эндел.

– Так это…

Шведка кивнула.

– Он словно с цепи сорвался. Хочет получить все мыслимые удовольствия в последний день свободы перед возвращением родителей.

– Но это… – Лана никак не могла прийти в себя от услышанного, – то, что он делает, это просто ужасно.

– Это уже не в первый раз. Он и раньше так поступал. С другими горничными, что работали здесь раньше.

– Не может быть. А почему они не пожаловались его родителям?

– Некоторые жаловались. И их тут же отправили собирать вещи. – Шведка тяжело вздохнула. – Думаешь, им было приятно узнать, что их сын чинит насилие над горничными?

– Но кто-то же должен его остановить!

– Только не я. – Она с силой сжала руку Ланы. – И ты никому не говори, если не хочешь потерять работу.

Лана покачала головой:

– Я, вероятно, уже ее потеряла. Этот Уилтон расскажет родителям, что я сделала.

– Ничего он не скажет. Он, конечно, испорченный, как ребенок, своенравный и злой, но не дурак. Он и словом не обмолвится о том, что случилось. Он прекрасно знает, что его родители не замечают его пороков, предпочитая обвинять кого-то другого, всякий раз, как он набедокурит. Однажды он изнасиловал молодую горничную, она никому не сказала – боялась. А когда выяснилось, что бедняжка беременна, она все же пошла к его родителям. Уилтон все отрицал, говорил, что девушка все выдумала, чтобы вытянуть из них денег. Ее тут же уволили, выбросили на улицу. И она осталась без работы и без поддержки. – Шведка глубоко вздохнула. – Так что его родителям ничего говорить нельзя. Здесь, на кухне, ты в безопасности. Это единственное место, куда Уилтон в жизни не заходил. И потом, он не знает, кто ты. Даже не знает, что ты здесь работаешь. Он был слишком занят… – она вся затряслась и закрыла лицо руками, – слишком занят своим ужасным делом. Я думаю, он даже не заметил, кто на него напал.

– Но ты-то как? Он ведь не?.. – Лане не хватило храбрости произнести это вслух.

– Спасибо тебе, все нормально, – сказала Шведка, шмыгая носом. – По крайней мере сейчас. Но он не отступит. Теперь, когда ему помешали, он совсем озвереет.

– Тогда тебе нельзя больше появляться в хозяйских покоях. Сама знаешь, он тебя подкараулит.

– Знаю, но что же делать? Ирландка, милая, я не могу потерять работу.

В кухню вкатилась кухарка, за ней – Свенсон. Девушки растерянно на них воззрились. Завидев сидящих на полу горничных, те, в свою очередь, тоже удивленно замолчали. Повисла тишина.

Экономка как бы между прочим заметила:

– Уилтон Ван Эндел по ошибке зашел в кладовку, дверь случайно закрылась, и сервировочный столик каким-то чудом подпер ее снаружи.

Лана бросила быстрый взгляд на подругу и обратилась к старшим:

– Это вы его нашли?

– Да. Уж не знаю, что он там потерял. На него, как видно, упала груда полотенец, и он запутался в них.

Кухарка буравила Лану взглядом.

– Кстати, о полотенцах, я ведь просила тебя сходить в прачечную. Сейчас же принеси чистые полотенца и салфетки.

Заметив замешательство Ланы, вмешалась экономка:

– Шведка побудет с нами. Думаю, ей не повредит чашка чаю – после тяжелой работы.

Кухарка одобрительно закивала:

– Хорошая, мысль. – И она воззрилась на Лану: – Займись делом, девочка.

Уже уходя, Лана слышала, как Свенсон тихо, но настойчиво о чем-то спрашивала Шведку и как та отвечала сквозь слезы, невнятно и едва слышно.

По дороге в прачечную Лана то и дело оглядывалась и вздрагивала при каждом шорохе. Она думала, что люди, подобные Уилтону, удовлетворяют свои потребности во всяких злачных местах, с женщинами, вроде Верны Ли. Теперь она поняла, что всех их, даже самых богатых и красивых, следует опасаться. И даже очень опасаться. Потому что никто не поверит простой служанке, если она обвинит сына миллионера в таком преступлении.

Лана лежала без сна, прислушиваясь к мирному сопению вокруг. Она смотрела на опустевшую кровать Шведки. Когда Лана вернулась из прачечной, девушки уже не было. И никаких объяснений. Просто вот она была, а через минуту уже исчезла. Вместе с ней из шкафа исчезли и ее скудные пожитки. Униформа, постиранная и накрахмаленная, висела в опустевшем отделении шкафа, ожидая новую горничную.

За ужином все только и судачили об исчезновении девушки. Кто говорил, что Шведка сбежала с любовником, кто – что она нашла работу получше. Лане очень хотелось рассказать обо всем подругам, но она не знала, можно ли им доверять, и предпочла промолчать. Теперь она поняла, почему большинство служанок неохотно раскрывают свои настоящие имена. Уж лучше оставаться просто «ирландкой» или «девушкой». И тогда, если она окажется в подобной ситуации, за ней хотя бы не будет тянуться шлейф сплетен и пересудов.

Что же произошло с бедной девочкой? Может быть, Свенсон и кухарка устроили ее в другой дом? Или просто уволили и отправили собирать вещи? Одно хорошо: ей больше не нужно бояться притязаний Уилтона. Но с другой стороны, она пострадала, не будучи виноватой. Теперь ей придется все начинать с нуля, на новом месте, где, уж конечно, не будет таких условий, как в доме Ван Энделов.

Лана ворочалась с боку на бок. Ей хотелось скорее заснуть, чтобы положить конец одолевавшим ее беспокойным мыслям, иначе утром она будет сонной. А учитывая, что приближавшийся приезд хозяев особняка вверг в панику всю прислугу во главе с экономкой и кухаркой, работы у нее определенно прибавится.