Гермиона? Чувак, ты чуток перепутал, я Элис

Ещё не конец

POV Рон

— Как она? Что вообще случилось? — Расспрашивал я Джинни.

— Она всё ещё спит. Прошло два дня с тех пор. Она моя героиня. Так отчаянно бороться. — Вздохнула девушка. Ей было стыдно. Она чувствовала вину.

— Ты не виновата. — Гарри обнял её за плечи. Но Джинни даже не думала отпускать руку спящей. Всё это время она не отходила ни на шаг от Гермионы. Драко нервничал, он очень переживал. Он отошёл буквально на несколько минут. Девушка проснулась.

— Эл, ты как? — Спросил Гарри.

— И тебе здравствуй, Поттер. — Улыбнулась она.

— Гермиона? — Озадачено спросил я.

— Гермиона, Гермиона. — Засмеялась она. — А теперь, потрудитесь объяснить мне, в чём дело? Что я забыла в лазарете? — Приподняла нахмуренно брови она. Мы рассказали ей обо всём.

— Вау. — Вырвалось из её уст.

James Arthur‑Impossible (Просьба от автора, включить)

POV Элис

Я проснулась… Меня разбудил будильник. Задание выполнено, а слёзы не переставали течь. В Хогвартсе нет будильников. Я вернулась. Я дома. Я в своём теле.

POV Автор

Он узнал, что она проснулась. Ему было плевать на всё. Он только бежал со всей дури к ней. Она стояла спиной к нему, когда тот вошел в помещение.

Он обнял её, но та лишь отстранилась. Он никак не мог понять. В чём дело? Это была не его девочка. Её медовые глаза уже не светились так ярко, как раньше. Она уже не была столь живой, жизнерадостной, яркой.

Спустя несколько минут он присел от неожиданности. Она рассказала ему всё. Сначала он не хотел верить в это, думал, что уже не нужен ей. Но потом он начал понимать: картинка сложилась воедино. Он не замечал очевидного. Он не замечал, что она это уже не она. На бале, тогда в совятне, на поляне — всё это не было похоже на Гермиону. Он любил всё это время чужого ему человека. Он доверял ей. А она обманула его. Для неё он был всего маленьким мальчиком, а может и игрушкой.

Конечно, ему было больно, ведь его жестоко обманули. Всё это время им помыкали, вертели как хотели. Теперь в его голове только одна мысль отдавалась эхом: «А было ли всё по–настоящему?». Были ли те поцелуи, признания в любви, обещания правдой? Нет, всё это ложь.

Он был зол. Просто в ярости. В его серых глазах читались боль, печаль и разочарование. Он ей доверился, а она вот так поступила с ним. Она потопталась по его чувствах. Смысл был в этом представлении? Унизить его? Так вперед. У неё получилось не только унизить его, у неё получилось предать. Задеть за живое. Его сердце теперь сплошная рана. А от него что–то осталось? Нет, теперь это мусор. Просто одноразовый мусор. Который уничтожат. То есть, уже уничтожили. Его больше нет.

Он прочёл в её глазах жалость. Это разозлило его ещё сильнее. Не надо его жалеть. Он и так бы со всем справился. Он в порыве бешенства опрокинул все лекарства на землю. Его… Их… Их мир горел, он уничтожался. Всё что у них было — ушло. Больше такого с ним никогда не случится. Парень пнул ногой кровать, и удалился.

Снова на ту поляну, туда, где происходило всё самое важное. Он был настолько зол, что поджёг её. Всё горело. Опавшие листья, трава. Пропади оно пропадом! Вдруг, пошёл снег. Снег был мокрым, такое впечатление, что это был ливень. Снежинки, приземляясь на его лицо, шею, руки, плечи… Они таяли. Слёзы… Они предательски шли и не останавливались. Его стержень был сломан. Ей удалось поломать его. Сколько бы он не сдерживал себя, считая свои слёзы позором, они не переставали течь. Всё… Ничего не осталось. Всё сгорело дотла.

Конец первой части