Герои Хасана

В РАЙОНЕ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ

В 22 часа 1 августа в Заречье начальник штаба Дальневосточного фронта комкор Г. М. Штерн поставил 40-й стрелковой дивизии, только что прибывшей в район озера Хасан, боевую задачу: во что бы то ни стало уничтожить японцев в районе сопок Безымянная, Заозерная и обеспечить неприкосновенность нашей границы на этом участке.

В ночь на 2 августа 1938 г. весь партийно-политический аппарат дивизии и частей находился в подразделениях, где вместе с коммунистами и комсомольцами доводили боевую задачу до каждого бойца, экипажа и расчета.

Накануне боя в ротах и батареях прошли партийные и комсомольские собрания, на которых коммунисты и комсомольцы заверили командование и партийную организацию, что в предстоящем бою ни один красноармеец не дрогнет, приказ будет выполнен.

^{Комкор Г. М. Штерн.}

Решения принимались краткие. Они сводились к тому, что каждая партийная и комсомольская организация считала обеспечение выполнения приказа командования делом своей чести и доблести. Собрания проходили на огневых позициях артиллерийских батарей, в местах сосредоточения войск для наступления. На них обсуждались вопросы, связанные с выполнением боевой задачи, а также рассматривались заявления о приеме в партию, которых в это время было особенно много. Каждый воин хотел идти в бой коммунистом.

Вот как накануне боя проходило партийное собрание в 118-м стрелковом полку 40-й стрелковой дивизии.

…У подножия сопки в кустах собрались в тесный кружок бойцы. Они были в полном вооружении — с винтовками, пулеметами, на поясах висели гранаты. Впереди и на флангах были выставлены красноармейские дозоры и секреты. Они охраняли личный состав, присутствовавший на собрании, от неожиданного налета врага.

Секретарь партийного бюро полка лейтенант И. Н. Мошляк открыл партийное собрание. Люди из предосторожности говорили вполголоса: японцы находились в нескольких десятках метров.

С кратким докладом выступил комиссар полка старший политрук Бондаренко. Он рассказал коммунистам о задачах предстоящего штурма сопки Заозерная, призвал их к тому, чтобы они действовали в бою решительно и смело, чтобы успешно выполнить боевую задачу — разгромить и очистить советскую землю от японцев. В обсуждении доклада приняли участие многие коммунисты. Их выступления были предельно краткими, но все они выражали решимость в предстоящем бою с честью оправдать высокое доверие ленинской партии, выполнить свой патриотический долг. Особенно взволнованно говорил о готовности выполнить приказ командования коммунист лейтенант И. Р. Лазарев.

— Несмотря на свое ранение, я в состоянии еще двигаться, командовать и стрелять, — сказал он. — Я пойду в бой, чтобы добиться выполнения боевой задачи.

^{Герой Советского Союза И. Р. Лазарев.}

По решению командира 40-й стрелковой дивизии полковника В. К. Базарова общая атака была назначена на 2 августа. Главный удар наносился 119-м и 120-м стрелковыми полками с приданным 32-м отдельным танковым батальоном и двумя артиллерийскими дивизионами на Безымянную с севера, а вспомогательный — 118-м стрелковым полком с юга.

119-й стрелковый полк, вброд и вплавь преодолев северную часть озера Хасан, к исходу 2 августа вышел на северо-восточные склоны сопки Безымянная, где встретил сильное огневое сопротивление противника. Его подразделения вынуждены были залечь и окопаться.

Через некоторое время, когда был дан сигнал атаки, первым поднялся политрук П. Г. Лысенко и увлек за собой бойцов стрелковой роты. Бесстрашный коммунист был дважды ранен, но оставался в строю. Только после третьего тяжелого ранения бойцы вынесли его с поля боя.

Смело и отважно действовал в бою красноармеец И. З. Гудзь. Ведя огонь из винтовки и действуя штыком, он уничтожил несколько вражеских солдат и офицеров. Как и политрук, раненый Гудзь продолжал вести бой.

Командир стрелкового взвода комсомолец Я. Борисенко получил приказание проникнуть в тыл противника. Он отобрал пятерых бойцов-комсомольцев и направился с ними на выполнение задания. Незаметно для врага они проникли в тыл, подняли среди японских солдат панику. Разведав вражеские силы, группа Борисенко без потерь возвратилась в расположение своего полка.

120-й стрелковый полк овладел восточными скатами сопки Безымянная, однако, испытывая сильное противодействие противника, вынужден был прекратить атаку и залечь.

118-й стрелковый полк, преодолев лощину западнее высоты 62.1, к исходу того же дня вышел на восточные и юго-восточные скаты Безымянной высоты.

Посильную помощь пехотинцам оказывали танкисты 32-го отдельного танкового батальона под командованием полковника М. В. Акимова.

Танк Т-26 комсомольца М. И. Баранова прорвался к проволочному заграждению противника и стал уничтожать огневые точки, мешавшие продвижению нашей пехоты. Враг встретил его сильным артиллерийским огнем. Около танка взорвалось несколько снарядов, но боевая машина отважного комсомольца продолжала двигаться вперед. Одну за другой экипаж танка уничтожил две пулеметные точки, а японских солдат заставил укрыться в окопах.

Вдруг машина остановилась — завязла в болоте. Осмелев, японские солдаты стали приближаться к танку, но советские танкисты встретили их сильным пулеметным огнем. Враг вынужден был отступить. Тогда по танку Баранова снова открыла огонь артиллерия противника. Несколько снарядов разорвалось в болоте, не причинив танку никакого вреда. И только небольшая группа солдат, незаметно подобравшись к машине, подожгла ее резиновые катки.

— Нет, гады, не сдадимся! — крикнул Баранов и, выпрыгнув из машины, в упор расстрелял из пистолета японских солдат. Он стал тушить горящий танк. Помогал ему башенный стрелок. А через несколько минут танк снова двинулся на врага. За смелые и решительные действия в бою танкист М. И. Баранов был награжден орденом Красного Знамени.

Умело вел бой и экипаж 2-й танковой роты 40-го танкового батальона под командованием комсомольца Кутузова. Его Т-26 во время атаки был подбит артиллерией. В этот критический момент Кутузов приказал экипажу:

— Люки не открывать, из машины не выходить!

Пять часов отважный экипаж отражал атаки врага, пытавшегося захватить танк. Танкисты уничтожали японцев из пушки и пулеметов, а когда пулемет был выведен из строя, расстреливали вражеских солдат из личного оружия через специальные башенные отверстия. На выручку экипажу устремился танк комсомольца Солянина. Танкисты, рассеяв и частично уничтожив японцев, помогли осажденным выйти из боя.

Напряженный бой продолжался до поздней ночи. 40-я стрелковая дивизия понесла значительные потери. Если учесть, что она вступила в бой по частям после почти трехдневного изнурительного марша, то станет ясно, что воины ее не могли продолжать выполнение поставленной задачи. К этому времени в район боевых действий подошли части 32-й стрелковой дивизии полковника Н. Э. Берзарина и 2-й отдельной механизированной бригады полковника А. П. Панфилова. Командование приняло решение вывести из боя главные силы 40-й стрелковой дивизии. 118-й стрелковый полк под прикрытием одного стрелкового батальона и роты танков к 14 часам 40 минутам 3 августа отошел к высоте 62.1.

Противник отдельными группами пытался преследовать 119-й стрелковый полк, отходивший в район высоты с отметкой 68.8. Однако эта попытка была пресечена решительными действиями 120-го полка и танками 32-го танкового батальона. Враг вынужден был с большими потерями вернуться в исходное положение. К 15 часам 3 августа 40-я стрелковая дивизия отошла в район высоты с отметкой 68.8 и Междорожная. В этом районе она находилась до 5 августа. Ее личный состав приводил в порядок оружие и технику, пополнялся боеприпасами и продовольствием.

^{А. В. Гольянов.}

Причины неудач наступления дивизии 2 августа следует видеть в том, что она без предварительной подготовки с ходу и по частям вступала в бой с противником, успевшим уже организовать оборону. Отрицательно сказались на ее боевых действиях недостаточная разведка местности и противника, слабое взаимодействие пехоты с приданными и поддерживающими артиллерийскими и танковыми частями. Авиация из-за сильного тумана участия в боевых действиях не принимала.

3 августа по приказу Народного комиссара обороны СССР комкор Г. М. Штерн, начальник штаба Дальневосточного фронта, вступил в должность командира 39-го стрелкового корпуса, в состав которого вошли 40, 32 и 39-я стрелковые дивизии и 2-я отдельная механизированная бригада.

В тот же день, докладывая Военному совету фронта обстановку, Штерн сообщил, что уже три дня войска находятся в движении по единственной дороге, к тому же труднопроходимой — по обочинам заболоченная местность или непроходимая тайга. Полевые же дороги из-за дождей, прошедших с 28 июля по 2 августа, превратились в сплошные болота; движение всех видов транспорта (в том числе и гужевого) стало весьма затруднительным.

Комкор Штерн отмечал также высокое политико-моральное состояние советских воинов, участвовавших в 250-километровом переходе. Никто из советских бойцов и командиров не говорил об усталости или тяготах в пути. Каждому хотелось в числе первых прибыть к месту назначения, первым вступить в бой.

С 3 по 5 августа соединения и части 39-го стрелкового корпуса частью сил вели разведку и боевые действия по улучшению своего положения, а тем временем главные силы корпуса готовились к решительному наступлению.

Готовились к боям и японцы. Они подтягивали свои резервы, совершенствовали оборону сопок Безымянная и Заозерная. В течение 3–5 августа на этих сопках появились траншеи полного профиля, были усилены проволочные заграждения, оборудованы пулеметные гнезда, обложенные камнями и мешками с песком. Для укрытия личного состава от осколков снарядов были отрыты глубокие щели.

Наблюдательные пункты и позиции японцев соединялись ходами сообщений, а для артиллерийских орудий на обратных скатах сопок были расчищены специальные площадки.

По всему было видно, что противник не собирался добровольно оставлять советскую землю. Напротив, он стремился как можно быстрее закрепиться не только на этих сопках, но и на всей гряде высот, простирающихся от сопок Безымянная и Заозерная на север и юг. Для этого нужно было время, которого как раз и недоставало японцам. Они знали, что Советский Союз не смирится с захватом советской земли. Поэтому не случайно 4 августа 1938 г. японский дипломат Сигемицу, посетив Наркоминдел, заявил, что Токио предлагает Советскому Союзу немедленно прекратить с обеих сторон враждебные действия и урегулировать вопрос в дипломатическом порядке.

Советское правительство, разгадав замысел японцев, подтвердило свое требование о незамедлительном отводе японских войск за линию границы.

5 августа комкор Штерн отдал войскам боевой приказ о наступлении. «Задача корпуса с приданными частями, — говорилось в приказе, — 6 августа овладеть сопкой Заозерная и уничтожить врагов, посмевших вторгнуться на нашу советскую землю».

Приказ обязывал командиров соединений и частей организовать рекогносцировку района боевых действий. В рекогносцировочные группы предлагалось включать командиров пограничных войск, хорошо знавших местность в районе боев. Особенно подробные указания штабом корпуса были даны по организации взаимодействия пехоты, артиллерии и танков. Командирам батальонов, дивизионов, рот и батарей вменялось в обязанность лично отрабатывать вопросы взаимодействия на местности с артиллеристами, танкистами и саперами. Дивизионной артиллерии предписывалось занимать огневые позиции не далее 2,5 километра, а корпусной — 3–4 километра от переднего края обороны противника. Наблюдательные пункты должны были развертываться как можно ближе к сопкам Заозерная и Безымянная.

^{На подступах к сопке Заозерная. Август 1938 г.}

Идея плана нашего наступления сводилась к тому, чтобы ударом с севера и юга зажать и уничтожить войска противника в полосе между государственной границей и озером Хасан. Для этого 32-й стрелковой дивизии с двумя батальонами танков было приказано: надежно прикрыв свой правый фланг со стороны горы Саруми, главными силами атаковать противника между Новоселки, высота 68.8, озером Хасан. Она должна была во взаимодействии с частями 40-й стрелковой дивизии овладеть сопкой Заозерная. А 40-я стрелковая дивизия, усиленная тремя танковыми батальонами 2-й отдельной механизированной бригады, должна была наносить удар с юга, навстречу частям 32-й стрелковой дивизии.

Соотношение сил сторон на 5 августа было таково.

С японской стороны на сопках Безымянная и Заозерная, а также в непосредственной близости от них действовали: 19-я пехотная дивизия, пехотная бригада, два артиллерийских полка и отдельные части усиления — общей численностью до 20 тыс. человек.

С нашей стороны участие в боях принимали 40-я и 32-я стрелковые дивизии 39-го стрелкового корпуса, 2-я отдельная механизированная бригада, стрелковый полк 39-й стрелковой дивизии, 121-й кавалерийский и 39-й корпусной артиллерийский полки. В составе наших частей и соединений имелось: личного состава 32 860 человек, пулеметов — 1251, 76-мм орудий — 103, 107-мм — 12, 122-мм — 69, 152-мм — 45 и 45-мм пушек — 380. Танков БТ-7 — 100, Т-26 — 245.

Подготовка атаки пехоты и танков обеспечивалась корпусной артиллерией. Предусматривались также и действия авиации.

План проведения операции был одобрен и утвержден командующим Дальневосточным фронтом Маршалом Советского Союза В. К. Блюхером.

Общее наступление пехоты и танков назначалось на 14 часов 6 августа 1938 г.

Чтобы выполнить приказ командира корпуса, с 3 по 5 августа весь личный состав частей и подразделений со всей тщательностью готовился к решающим боям. Пехотинцы, танкисты и артиллеристы готовили к бою оружие и технику, запасались боеприпасами и питанием. Командиры частей, проводя рекогносцировку, изучали местность и ее проходимость. Артиллеристы оборудовали огневые позиции, выбирали наблюдательные пункты, с которых хорошо просматривались бы позиции противника не только на переднем крае обороны, но и в глубине, за рекой Тумень-Ула. Противотанковые 45-мм пушки ставились на огневые позиции для стрельбы прямой наводкой. Много дел было и у танкистов. Они намечали подходы к высотам, изучали танкодоступные направления, запасались боеприпасами и горючим.

5 августа 1938 г. во всех подразделениях проводились беседы и собрания личного состава, на которых командиры и политработники на опыте первых дней боев рассказывали воинам, как следует вести себя в атаке, как успешно решить боевую задачу.

В тот же день были проведены партийные и комсомольские собрания. Непосредственно на огневых позициях у орудий, самолетов и танков партийные и комсомольские организации подводили итоги прошедших боев, обсуждали задачи коммунистов и комсомольцев в предстоящем сражении, а также рассматривали заявления воинов, изъявивших желание идти в бой коммунистами и комсомольцами.

Курсант полковой школы И. И. Шелягин писал: «Прошу первичную организацию ВКП(б) принять меня в кандидаты партии, так как в ответ на вылазки врагов я желаю укреплять обороноспособность нашей страны и беспощадно бороться с врагом, громить его, если он вздумает мешать нам строить коммунизм».

А вот что писал в своем заявлении летчик В. Т. Симонов:

«В ответ на наглую провокацию японских милитаристов я прошу партийную организацию принять меня в ряды Всесоюзной Коммунистической партии. Хочу бить врагов и выполнять все возложенные на меня партийные обязанности.

Мой самолет работает безотказно и впредь будет работать так же».

Передовая армейская молодежь с первых дней боев в районе озера Хасан вступала в ряды ленинского комсомола. Целые батальоны, роты и батареи становились партийно-комсомольскими.

В 32-м отдельном танковом батальоне было подано 55 заявлений о приеме в ряды ленинской партии и 72 — в комсомол; в 40-м гаубичном артиллерийском полку — 20 заявлений о приеме в партию и 105 — в комсомол.

Личный состав 1-го стрелкового батальона 95-го полка 32-й стрелковой дивизии во главе с капитаном М. С. Бочкаревым стал полностью комсомольским. Комсомольским стал и личный состав танковой роты лейтенанта Д. А. Драгунского и других подразделений.

За несколько часов перед боем в стрелковых, танковых и артиллерийских частях прошли митинги. На них выступали командиры, политработники и рядовые воины. Речи были немногословны. Выражая чувства и мысли своих товарищей, ораторы говорили о беспредельной любви к Родине, партии и Советскому правительству, о жгучей ненависти к врагу, выражали полную решимость разгромить японские войска.

К 3 часам 6 августа командиры стрелковых дивизий отдали приказ частям о наступлении.

По решению командира 32-й стрелковой дивизии полковника Н. Э. Берзарина главный удар по противнику, засевшему на сопке Безымянная, наносился силами 95-го и 96-го стрелковых полков совместно с 3-м танковым батальоном 2-й отдельной механизированной бригады.

95-й стрелковый полк с двумя танковыми ротами 2-й отдельной механизированной бригады исходное положение для наступления занял в километре юго-западнее Новоселок. Его ближайшая задача заключалась в уничтожении японцев на западных скатах сопки Безымянная, а в дальнейшем он должен был захватить сопку Богомольная и выйти к переправам восточнее Хомуку, не допустив отхода противника через реку Тумень-Ула. Наступление полка поддерживал двумя дивизионами 32-й легкий артиллерийский полк.

96-й стрелковый полк с ротой танков, заняв исходное положение для наступления на юго-западных скатах высоты 68.8, должен был уничтожить противника на северных скатах сопки Безымянная и в дальнейшем совместно с частями 40-й стрелковой дивизии овладеть Заозерной. Наступление полка поддерживал артиллерийский дивизион 32-го гаубичного полка.

94-й стрелковый полк с исходного положения для наступления северо-западнее Новоселок одним батальоном должен был уничтожить японцев в районе Янканпиена и не допустить нанесения противником удара во фланг нашим войскам со стороны Мантокусана, Иенчона. Два других стрелковых батальона полка сосредоточивались в районе высоты 70.3, Пакшекори с задачей воспретить нанесение удара по главным силам дивизии с направления высоты 46.1.

32-й отдельный танковый батальон составлял эшелон развития успеха пехоты, а также предназначался для парирования внезапных ударов противника. Выжидательные позиции для танков занимались в районе высоты Двугорбая.

Противотанковый артиллерийский дивизион занял огневые позиции по восточному берегу озера Хасан с задачей прямой наводкой подавлять вражеские огневые точки.

Пристрелка артиллерии предусматривалась с 12 часов 15 минут до 13 часов 6 августа.

Артиллерийская подготовка планировалась с 13 часов 15 минут до 14 часов.

На артиллерию поддержки возлагались задачи по подавлению противотанковых средств и огневых точек противника на северных скатах сопок Безымянная и Заозерная, а также его наблюдательных пунктов и противотанковой артиллерии на гребнях господствующих сопок. Кроме того, перед артиллерией стояли задачи не допустить фланкирующего огня из Мантокусана, уничтожить вражеские артиллерийские батареи в районе Иенчона, а также воспретить контратаки его войск из района высоты с отметкой 63.4, Хаэченан и юго-восточных склонов высоты 46.1.

По плану наша бомбардировочная авиация с 12 часов до 12 часов 15 минут и с 13 часов 15 минут до 13 часов 30 минут должна была нанести бомбовый удар по вражеским войскам в районе сопок Безымянная и Заозерная.

Пехота и танки, занявшие исходное положение для атаки, должны были использовать момент удара авиации по противнику для приближения к объектам атаки.