Герои и (или) коллаборационисты: по ту сторону мифа

У каждого мифа есть собственная социальная среда «жизнедеятельности». В ней миф живет и актуализируется при текущей политической или социо-культурной необходимости. Массмедиа лишь ускоряют его «сердцебиение» или же способствуют «безвременной кончине». Однако по ту сторону всякого мифа лежит некая историческая сущность, препарированная временем, но не стертая бесследно со страниц истории. В настоящем очерке попытаемся восстановить в общих чертах сущность коллаборационизма в Великой отечественной войне на примере противоречивой истории тех, кто, перефразируя известный евангельский афоризм, был не с нами, но не был и против нас…

Слово «коллаборационизм», как и большинство терминов современного политического лексикона, французского происхождения. Собственно, это лишь новое «окультуренное» название хорошо известного явления. В оригинале оно означало пособничество оккупантам, политический торг, разменной монетой которого является независимость или суверенитет своей страны. Первоначально подразумевался исключительно французский коллаборационизм времен Второй мировой войны (вишизм), отчасти – политика Квислинга в Норвегии. Однако в эпоху холодной войны рамки этого понятия значительно расширились (не без участия юридического словаря Нюрнбергского процесса).

Отметим лишь, что содержание и контекст явления, которое принято называть этим словом у нас, по ряду объективных причин принципиально разнится от того, что имело место во Франции, Норвегии, Голландии и пр. Одним словом, у нас союзника выбирали по принципу: «враг моего врага – уже мой друг». Между союзниками могли временами вспыхивать яростные конфликты, но первоначальную раскладку сил определяла исключительно довоенная ситуация – прежде всего этнические противоречия и шовинистические амбиции титульных наций, определявшие условия пребывания народа в составе той или иной «империи». К примеру, коллаборационизм в Прибалтике был явно антисоветской направленности, имел целью восстановление status quo, существовавшего до оккупации этих народов Красной армией в 1940 г. и их включения в состав СССР. Наднациональный характер носил лишь коллаборационизм в самой России. Исторические корни русского коллаборационизма уходят в кровавое прошлое Гражданской войны 1917-1921 гг., он подпитывается памятью о красном терроре и раскулачиваниях. Но не только…