Герои / Сокровища из кювета / Безмолвие скорби / После того, как упали бомбы

Герои

Я всегда наблюдал за ним. Скрытно. В то время я был ребенком. Наблюдал, как его брови пляшут, когда он смеется. То, как он раскуривал трубку или обращался с инструментом, как фокусник с волшебной палочкой. То, как он выгуливал собаку: наклонялся, чтобы поговорить с ней или потрепать ее по шерсти, но только когда был уверен, что никто не смотрит. То, как он читал газету или одну из своих старых потрепанных книг в мягкой обложке, выглядывая через каждые несколько минут, чтобы присматривать за мной. Как блестели его глаза, когда он называл меня “сынок".

Я всегда наблюдал за ним.

Детектива звали Кроуфорд, и, когда он исчез в толпе, я в десятый раз за сегодняшний вечер задумался, не сошел ли я с ума, доверившись ему.

Был четверг, 21 декабря. Международный аэропорт Балтимор-Вашингтон мучался под нагрузкой тысяч отдыхающих. Река одиноких бизнесменов и женщин, одетых в толстовки студентов колледжа и целых семей текла через Северные ворота 23, закрывая мне вид на выход из туннеля. Я остался сидеть на одном из обитых оранжевым сидений в зале ожидания, пока Кроуфорд пытался подобраться поближе, чтобы выглянуть в окно аэропорта. Наш человек должен был вылететь из Парижа рейсом в 20.30 - частным чартерным рейсом, - поэтому на экранах компьютеров вокруг меня не было никаких новостей о его прибытии.

Я посмотрел на часы на дальней стене. Время почти пришло. Месяцы исследований и планирования подходили к концу. В животе у меня все бурлило, и меня просто подмывало сбегать в туалет. Вместо этого, боясь покинуть свое место, я принял еще одну таблетку Тамс[1] и ждал, пока она растворится под языком.

Кроуфорд появился снова, плетущийся позади тучной пары, которая двигалась с грацией и скоростью двух раков-отшельников. По выражению его лица я понял, что новости не хорошие. Я нанял Бена Кроуфорда, частного детектива из Филадельфии, два месяца назад. Он был единственным из полудюжины детективов, которых мне порекомендовали, кто согласился взяться за мое дело. Чек на пятьдесят тысяч долларов - половина аванса - скрепил сделку.

Мы были странной парой. Я был выше шести футов ростом, но весил всего сто шестьдесят фунтов. С другой стороны, Кроуфорда лучше всего можно было назвать человеческим обрубком; всего пять футов четыре дюйма, а весил он сто семьдесят фунтов накаченных мышц[2]. Его руки и ноги выпирали из-под одежды, и, как и многие другие мускулистые мужчины его роста, он скорее ковылял, чем шел. Несмотря на нервозность, я улыбнулся и чуть не рассмеялся, увидев перед собой ковыляющего детектива и Мистера и Миссис Рак-Отшельник.

- Что тут смешного? - спросил он, снимая пальто со стула рядом со мной и садясь.

- Что... о, ничего. Думаю, нервное напряжение.

Он взглянул на часы.

- Самолет только что приземлился. Это займет минут десять.

Я кивнул, в горле внезапно пересохло, живот скрутило еще сильнее.

Теперь настала очередь Кроуфорда ухмыльнуться.

- Эй, полегче, ты белый как полотно. Не волнуйся, он будет на этом самолете.

Он снова взглянул на часы.

- Еще пара часов, и все будет кончено. Доверься мне.

Я снова кивнул. Все хорошо, я ему доверял. У меня не было другого выбора.

Двадцать лет назад, когда мне было семнадцать и я еще учился в средней школе, каждому ученику в нашем классе английского языка было поручено написать статью о человеке, которым он или она восхищались больше всего. Класс был большой, и список героев был длинным и впечатляющим: Мартин Лютер Кинг, Авраам Линкольн, Джон Ф. Кеннеди, Джо Намат, Вилли Мэйс, Джон Гленн и десятки других известных личностей. Я был единственным студентом, который решил написать о своем отце. Девятистраничная дань уважения. Мой отец плакал за кухонным столом, когда читал ее. Встал и крепко обнял меня. Я никогда не забуду тот день. Никогда.

Наш человек был единственным пассажиром в туннеле. Тень. Шел медленно. Без багажа.

Даже в тусклом свете я разглядел, что он поразителен. Высокий. Элегантный. Одетый в красивое черное пальто, темные брюки и блестящие ботинки на молнии. Его лицо резко контрастировало с прилизанными черными волосами и темной одеждой. Мертвенно-бледная плоть казалась почти светящейся в огнях аэропорта, а острые, высокие скулы, казалось, скрывали глаза подо лбом. Глаза темные, как полночь.

- Господи, - прошептал я.

- Да, я знаю, - сказал Кроуфорд, наклонившись так близко, что я чувствовал его дыхание. - Он - нечто, не так ли?

Прежде чем я успел ответить, детектив прошел мимо меня и встретил нашего посетителя в стороне от прохода, подальше от нарастающей толпы. Я слепо поплелся за ним, не желая разделяться.

- Рад снова видеть вас, сэр, - сказал Кроуфорд.

Ни один из них не протянул руку, и я заметил, что руки нашего гостя были покрыты черными кожаными перчатками. Он кивнул и улыбнулся. Быстрый блеск зубов. Как акула. По спине пробежал холодок.

- Как и было обещано, я здесь.

Его голос завораживал, слова звучали мягко и мелодично, как музыка. Мне хотелось слушать и слушать.

- Да, конечно, - ответил Кроуфорд куда более цивилизованно, чем я когда-либо слышал. - Надеюсь, ваша поездка была удовлетворительной.

- В самом деле, она была довольно комфортная. Но, друг мой, я жажду вернуться домой, так что не могли бы мы поскорее продолжить?

- Да, да, конечно.

Кроуфорд подтолкнул меня вперед, его пальцы впились в мою руку.

- Это...

- Мистер Фрэнсис Уоллес, - перебил он, снова улыбаясь. Я почувствовал, как накатила волна тошноты и начало покачивать. Пальцы детектива снова сжали мою руку.

- Я пересек океан, чтобы с вами познакомиться.

- Я...я действительно должен поблагодарить вас за то, что вы прилетели сюда, - сказала я, беспомощно посмотрев на Кроуфорда. - Я не был уверен, что поверил ему, пока не увидел, как вы идете по туннелю. Я так ужасно боялся, что ошибался все это время.

- Не стоит благодарности, Мистер Уоллес. Я много раз думал об этом моменте с тех пор, как ваш друг посетил мой дом. Признаюсь, поначалу я был настороже, не решался приехать. Но у вас такая странная история, такая странная причина для моего путешествия. Полагаю, мое решение приехать сюда было намного проще, чем ваше решение искать меня.

Стайка хихикающих детей пронеслась мимо нас, задев пальто мужчины. Он отшатнулся и повернулся к Кроуфорду.

- Я готов приступить.

Детектив провел нас через оживленный аэропорт, на свежий декабрьский воздух, к взятой напрокат машине на парковке верхнего уровня. Движение на автостраде было небольшим. Мы молча ехали на север.

В день моей свадьбы рядом со мной стоял отец, а восемь месяцев спустя, когда умерла мать, рядом с ним - я. Не прошло и года, как отец снова обнял меня и сообщил, что моя драгоценная Дженнифер погибла в результате несчастного случая. Это были худшие времена, но мы все еще были вместе.

В доме, где я вырос, было темно, улица пустынна. Взятая напрокат машина стояла на подъездной дорожке, ее пощелкивающий остывающий двигатель был единственным звуком в ночи. Я сидел на крыльце, Кроуфорд курил сигарету слева от меня. Снежные вихри танцевали вокруг нас, опускаясь на землю и тая. Я долго теребил молнию на пальто, прежде чем поднять глаза.

Он посмотрел на меня.

- Ты в порядке? - спросил он, его дыхание было видно в холодном воздухе.

- Не знаю.

Я глубоко вздохнул и оглянулся через плечо на входную дверь, в которой за несколько минут до этого исчез наш посетитель.

- Я планировала это так долго ... думал об этом так долго, но все равно не знаю. Я до сих пор не уверен, что это правильно.

Он покачал головой.

- Послушай меня. Должен признаться, когда ты меня нанял, я думал, что ты настоящий псих. Предложил мне сто тысяч, чтобы я нашел этого парня и убедил его в твоем маленьком плане. Черт, я подписался только потому, что у меня мало денег и много счетов.

Он встал и затянулся сигаретой. Начал расхаживать по дорожке.

- Просто, я думал, что он фантазия, что-то придуманное для фильмов и книг. Но чем больше ты рассказывал мне об этом парне - о бумагах, файлах, фотографиях, датированных сотнями лет, - и чем больше времени я проводил в этом доме, знакомясь с тобой и твоим стариком... тем больше я понимал. У тебя было очень много неприятностей, Уоллес, очень много. Ты меня не очень хорошо знаешь; на самом деле, совсем плохо. Но если ты спрашиваешь мое мнение обо всем этом, я думаю, что ты молодец. Я думаю, ты чертовски хорошо справился.

Из дома донесся глухой стук, и я резко обернулся.

Кроуфорд опустился на колени рядом со мной и ткнул в меня пальцем.

- Ты молодец, Уоллес. Поверь мне.

- Господи, надеюсь, что это так.

Я больше не слежу за своим отцом. Это слишком больно.

Десять месяцев назад, в пятницу вечером, он забыл мое имя. Я только что вернулся из продуктового магазина с недельными припасами - он уже не мог сам вести машину, - когда он позвал меня в кабинет. Телевизор показывал неправильные каналы и он не мог понять, как работает пульт дистанционного управления. Он посмотрел мне прямо в глаза и сказал: “Чарли, не мог бы ты включить Эйч-Би-0?” Я рассмеялся, подумав, что он разыгрывает из себя умника, одно из его любимых занятий.

Но позже, за ужином, он спросил:

- Чарли, передай мне соль и перец.

Я посмотрел на него; в его голосе не было веселья, в глазах не было озорства.

- Папа, - испуганно спросил я, - кто такой Чарли?

На его лице появилось смущенное выражение.

- Что, черт возьми, за дурацкий вопрос?

- Папа, просто скажи мне, кто такой Чарли.

Он рассмеялся.

- Черт возьми, приятель. Ты даже своего имени не помнишь? Мы вместе служили на войне, Чарли. Ради Бога, ты был моим напарником.

И тут до меня дошло. Чарли Бэнкс - лучший друг моего отца, умер более пятнадцати лет назад.

Это была долгая ночь, но на следующее утро все вернулось на круги своя. Я снова был его сыном, Чарли Бэнкс совершенно забыт.

Но потом я увидел знаки. Неспособность к вождению, артрит, ухудшение зрения и слуха, прогрессирующая стадия старческого слабоумия... список продолжал расти с каждым месяцем.

Как и моя собственная депрессия и тревога. Я помню, кто-то однажды сказал, что нет ничего печальнее, ничего более душераздирающего, чем смотреть, как умирает твой герой.

Они были правы.

Именно тогда я решил, что не могу этого допустить.

Снег падал все сильнее. Узкие улочки уже были припорошены, во дворах пожухлая травы только начинала блестеть красивой белизной.

Я стоял у взятой напрокат машины, нервно водя голой рукой по холодному металлу. Они вдвоем стояли на крыльце, жавшись друг к другу. Кроуфорд курил. Мужчина вышел из дома несколько минут назад, но детектив настоял на том, чтобы первым поговорить с ним. Один. Я доверял ему до сих пор, поэтому согласился.

Пять минут спустя, за двадцать минут до полуночи, они закончили разговор и направились к подъездной дорожке.

Кроуфорд отвел меня в сторону и сказал:

- Твой отец спал как ребенок. Как мы и планировали. Не было ни боли, ни удивления.

Я закрыл глаза и кивнул.

- Спасибо, - прошептал я. - Большое вам спасибо.

- Было очень приятно, - сказал детектив, пожимая мне руку. - И я не шучу. Теперь не беспокойся ни о чем. Я собираюсь отвезти нашего друга в аэропорт и посадить на самолет. Иди внутрь.

Он помахал мне из машины.

- Я буду на связи.

Прежде чем он присоединился к Кроуфорду, мужчина положил руку мне на плечо и коснулся пальцем в перчатке лица.

- Бессмертие - редкая и удивительная вещь, Мистер Уоллес. Но не без недостатков. Не всегда будет легко. Береги этот дар, защищайте его. Я знаю, что так и будет, и ты и твой отец будете по-настоящему вознаграждены.

Слезы текли по моим щекам. Я открыл рот, чтобы поблагодарить его, но не смог произнести ни слова.

Он приложил палец к моим губам.

- Ничего не говорите. Мне пора.

Я смотрел, как машина выехала с подъездной дорожки и скрылась в ночи, а ее стоп-сигналы превратились в крошечные красные искорки в падающем снегу. Я посмотрел на окно второго этажа - спальню отца, - потом на входную дверь. Снежинка скользнула по моим губам. Я открыл рот, ощущая ее вкус, как делал это много раз в детстве, поднял глаза к небу и поймал еще одну на язык. Затем пошел через лужайку, а его слова все еще звучали в моей голове.

Бессмертие - редкая и удивительная вещь.

Боже, я так надеюсь.

Перевод Игоря Шестака