Герой

Глава 18

Ноги сами привели меня в студию Кэтрин.

В моей эмейской истории не стояло точки, и это тревожило. Мне хотелось начать с чистого листа. Для меня это не так сложно: придумать иное начало, сказать себе, что ничего “до” не существовало.

Я не умела ничего, кроме как обслуживать клиентов в местной закусочной или стоять на кассе в лодочном магазине.

И вот теперь я стою напротив кирпичного здания, промокшая до нитки, потому что меня застал теплый осенний дождь. Внутри нарастает напряжение. Колени дрожат.

Я иду к Кэтрин с таким же чувством, с каким восходят на костер. И мне страшно, что она не упомянет Тайлера, будто его и нет. А может его, и правда, нет?

Пока Кэт сообщали обо мне, я сидела в светлом холле, поглядывая на фотографии вокруг. Мне пришлось прождать больше двадцати минут, потому что Кэт была на съемке, и за это время я поднялась и прогулялась по залу. Кэтрин собрала здесь лучшие фото: я никогда не видела таких работ, полных драматизма, игры света и полутонов. Эти фотографии говорили со мной на одном языке: языке взглядов, жестов, на языке композиции. И каждая модель была просто частью композиции, частью истории, которую хотел рассказать фотограф. Сотни мини-историй, в которых боль и разочарование, в которых любовь и тихая радость. Каждый миг пропитан эмоцией. Они кричат: “Расскажи, Кесс!”

Расскажи о себе всему миру, Кессиди Белис!

И в этот момент — когда внутри все кричит от боли — позади раздаются шаги. Я медленно оборачиваюсь, видя совершенно растерянное лицо Кэтрин. Она не верит, что видит именно меня, поэтому замирает, приоткрыв губы, будто вот-вот скажет: “Кесс, боже, это действительно ты?”

Я решаюсь первая:

— Привет, Кэт… я тут… была поблизости, вот решила заскочить на пару минут. Эм… как дела?

Все это выглядит натужно и странно, учитывая то, как мы расстались.

Кэтрин все еще не может придти в себя. Она разглядывает меня с ног до головы, а затем кричит одному из своих помощников:

— Принесите халат и полотенце! — а потом снова смотрит на меня: — Кесс, ты вся промокла… может, кофе?

— Я… — мне не хочется утруждать ее. — Спасибо, но я всего на секунду. Кхм, — кашляю в кулак. — Отличные фото, — и показываю куда-то себе за спину. — Я таких в жизни не видела, а я насмотрелось всякого…

Кэтрин ничуть не изменилась за полтора года: все такая же хрупкая женственная блондинка. На ее губах замерла болезненная улыбка. Она подошла ко мне, разглядывая фотографии.

— Да, они чудесны, — произнесла хрипло. — В этих работах весь мир. Жаль, что не я была их автором. Это фотографии Тайлера…

Что-то ощутимо дернулось внутри меня. Едва устояв на месте, я зажмурилась.

— … красиво, правда? — тихо говорила Кэт. — Он сделал эти снимки больше десяти лет назад, еще до того, как погиб Стен. Мы с Тайлером вместе грезили о собственной студии, купили ее на свои деньги… едва не прогорели. Он был отличным фотографом.

Мне хотелось спросить о многом, но голос дрожал.

— Он перестал снимать в один миг, — между тем, продолжила Кэт. — Просто выгорел, потерял интерес. Так бывает. Я не смогла ничего сделать и потеряла его… Господи, Кесс, а ведь я старалась. Я сделала все, что могла. Я… — и она замолкла, закусив губу.

— Что ж… — еще никогда до этого, мне не приходилось так тщательно подбирать слова. — Мне пора, наверно…

— Кесс, — и Кэтрин улыбнулась мне. — Ты не против, если я тебя сфотографирую?

— Меня? — и зачем ей это понадобилось?

Впрочем, мне хотелось хоть как-то утешить Кэт, раз уж я — тень из ее прошлого — явилась и снова разбередила рану у нее на сердце.

Впервые я снималась, как Кессиди Белис. Не изображая из себя никого другого. В мокром объемном свитере, который сполз с плеча, с потекшей тушью — такая, какая есть. Кэт не подпустила ко мне визажиста, усадила на пол перед объективом камеры и попросила быть собой.

Быть собой! Ну надо же…

Кэтрин вошла в азарт, заражая и меня, заставляя показать такую Кесс, какую никто не видел.

История в каждом снимке.

Прощаясь, Кэтрин крепко обняла меня, по-матерински поправила волосы.

— Ты больше, чем модель, Кесс, — сказала она, глядя мне в глаза, — ты личность.

Шутит она или серьезно?

Я вернулась в Эмей вечером. Погуляла по пляжу, постояла на берегу, раскинув руки, чувствуя себя птицей, которая не может взлететь. Слушая шум прибоя, я угадывала в нем голос Мейси: “Живи, Кесс! Живи вместо меня!”

Я все еще глотала таблетки от эпилепсии и была той самой сумасшедшей Белис, но в другой версии… улучшенной, что ли.

Заскочив в магазин к отцу, я застала его с покупателем в зале и спокойно прошла за кассу, села, закинув ноги на низкий столик. Как в старые добрые времена. Втянула запах резины и масла — ох, это запах “Магазина моторных лодок Белиса”! До слез пробирает.

— Кесс, я помогу господину Коллинзу отвезти его лодку, — крикнул отец. — Ты справишься?

— Так точно! — отрапортовала я, поднимаясь и вытягиваясь по струнке.

Проводив отца, я медленно бродила по залу, заложив руки в карманы.

Мне нравился наш магазин, но одно я любила больше: ходить по подиуму.

Мой первый выход я запомнила на всю жизнь. На смертном одре я буду думать только о том, как вышла на подиум в великолепном летнем платье, двигаясь под ритмичную музыку, наполняясь ею, повинуясь ей. Вспышки камер, тихий ропот голосов, внимательные взгляды и стук собственного сердца — меня переполнял трепет!

Я встала на цыпочки и, закрыв глаза, прошагала до кассы и обратно, будто на модном показе. Нужно выгодно показать наряд — руку на талию, покрутись, Кесс!

А потом овации — все для меня…

Я медленно распахнула глаза, видя по-прежнему лодочный магазин и…

Была бы я послабее сердцем, меня ждал бы удар.

Кровь бросилась к щекам, пульс участился и перед глазами расползлись разноцветные круги.

Я остановилась посреди зала, словно зачарованная, не веря собственным глазам — Тайлер Шоу каким-то чудесным образом проник в мою реальность. Стоит себе у кассы, опираясь о прилавок локтем и любуется мной. И этот мужчина, как и прежде, потрясающе красив. И я даже не злюсь на него.

— Ты здесь лодки продаешь, детка, или танцуешь ритуальный танец? — его голос вынудил меня вздрогнуть.

Я глянула через витрину на парковку, не обнаружив “хаммер”. Может, Тайлер лишь мне кажется?

— Я не вовремя Кесс? — его немного напрягала моя растерянность и то, что я еще не произнесла ни слова. — Зайти попозже?

Он определенно хотел, чтобы я ответила что-то в духе: “О, нет! Я просто так счастлива видеть тебя, что потеряла дар речи!”

— У тебя какие-то проблемы с лодками, старик? — вымолвила я. — У тебя кажется есть одна резиновая с гарантией.

Он не стал скрывать изумления. Расхохотался.

— А ты определенно не лезешь за словом в карман, девочка.

Я заставила себя сделать пару шагов ему навстречу — надо же мне вернуться за кассу.

Мы некоторое время молчали.

Странно, почему я никак не могу успокоиться: руки дрожат, сердце бешено колотится?

— Сколько прошло? Год, два? — спросил Тайлер.

— Сорок два миллиона секунд… — отозвалась я, — такие дела…

Ну и зачем я сказала это? Не могла придумать что-то более нормальное в ответ?

Завозилась за кассой, делая занятой вид, хотя не могла думать ни о чем другом, кроме Тайлера Шоу, который вел себя вполне уверенно и спокойно.

— Тебе идет короткая стрижка, Кесс.

— Ага, — и я неловко взъерошила волосы. — С ними меньше проблем.

— Может, ты закроешь магазин, и мы погуляем по пляжу? — вдруг предложил он. — Обещаю, что не буду приставать.

— Ну тогда я точно с тобой никуда не пойду, — хмыкнула я. — Кстати, где твоя машина?

— Я купил байк.

— Видимо, твой член ощутимо подрос, — сказала я, заставив Тайлера задохнуться от удивления.

— Боже, Кесс, ты и это запомнила, — рассмеялся он. — Черт, из всего, что я говорил, ты помнишь только плохое?

— Нет. Я помню, ты сказал, что я красивая.

Теперь Шоу стал серьезен, его взгляд надолго задержался на моем лице.

— Так и есть.

— А еще, что возьмешь у меня автограф, если я стану моделью. Ты пришел за ним?

— В том числе.

Ну раз он поддерживает эту игру… Я деловито извлекла ручку, достала блокнот, совершенно серьезно собираясь дать ему автограф.

— Что написать, Тайлер?

— Напиши так, Кессиди, — мужчина склонился над прилавком, глядя мне в глаза: — “От той, которая изменила твою жизнь”.

Я и так едва справлялась с дрожью, а тут рука и вовсе отказалась подчиняться. Я прошептала смущенно:

— Не могу… я…

— Не лги, Кесс, ты можешь все, — произнес Тайлер, — только ты и можешь.

Мне захотелось сменить тему разговора, потому что слишком сильно бились во мне эмоции.

— Как ты узнал, что я вернулась?

— Грен сказал, ты заезжала ко мне домой, но, едва его увидев, сбежала.

— Он… — я залилась румянцем. — Он… что он, вообще, там делал? Да я просто мимо шла и заглянула… пф… — и отмахнулась, мол, все это сущая ерунда.

— Он сказал, ты плакала.

— Я? В глаз что-то попало…

— Ты хотела меня увидеть, Кесс, — произнес Тайлер, — иначе бы я не пришел, — а вот это меня расстроило. — Я — плохой парень, Кессиди, а ты достойна большего. В том мире глянца и моды, у тебя, наверно, было полно поклонников…

Я несдержанно рассмеялась.

— Ничего такого, Тайлер.

— Этого не может быть, — усмехнулся он. — Не было даже короткой интрижки? Никаких отношений?

— Нет. А у тебя?

Тайлер бросил на меня короткий взгляд. Промолчал.

— Пойдем, я покажу тебе кое-что… — протянул мне руку.

Когда мы вышли на улицу, он снял с себя куртку, набросил мне на плечи, потому что меня колотила дрожь. Правда, трясло меня не от холода.

Мы медленно шли вдоль пляжа, глядя, как на горизонте сгущаются сумерки. Молча прошли вдоль аллеи, над которой зажглись фонари, перешли дорогу и оказались напротив невзрачного двухэтажного здания. Я послушно последовала за Тайлером внутрь.

Мы оказались в небольшом офисе с приемной. За створчатыми дверьми таился зал с большими окнами, которые выходили на задний двор. Тайлер включил свет, показывая мне помещения.

— Я здесь работаю, — пояснил он.

После этих слов, я медленно прошлась по залу, в котором стояли стулья, как в школьной аудитории. Дотрагиваясь до предметов, я чувствовала себя причастной к жизни Шоу, частью его истории.

— Это не приносит большого дохода… — продолжил он, наблюдая за мной, — на самом деле, это не приносит ничего, кроме проблем, но… мне это нравится. Сюда приходят разные люди, Кесс… те, кто потерял веру в себя, у кого есть проблемы с алкоголем, кто попал в сложную ситуацию.

Я села на один из стульев.

— Ты помогаешь людям?

— Стараюсь.

— О, тогда я по адресу, Тайлер, — сказала с улыбкой. — Ты сможешь помочь мне?

Он медленно приблизился.

— Кесс, — опустился передо мной на корточки. — Ты заставила меня по-другому посмотреть на некоторые вещи.

— Я?

— Помнишь, ты сказала, что мы те, кем нас видят другие? Ложь, Кесс. Мы — те, кем мы сами себя видим, кем мы можем быть.

— Но я всего лишь Кессиди Белис.

— И ты невероятная девушка, — он накрыл своими ладонями мои руки. — Когда я превратился в хренова психоаналитика, Кесс? — усмехнулся. — Я не лечу людей, я рассказываю им о себе. И о тебе.

— Обо мне? — испугалась я.

— Твоя история побуждает их что-то менять. Ты — их герой, Кесс… Ты — мой герой.

— А если мне страшно? Страшно быть такой… если я боюсь, что такую меня не примут, а станут жалеть?

— Некто не застрахован от жалости.

Он знал это лучше других, ибо Кэтрин пыталась спасти его именно этим средством.

— Знаешь, старик, — рассмеялась я. — Из тебя действительно хреновый психоаналитик, но мне полегчало… Стало быть, еще не все потеряно?

Он тоже рассмеялся, а затем коснулся пальцами моей щеки, ласково провел по скуле к виску, притронулся легонько к волосам.

— Ничего не потеряно, Кесс, — его голос звучал глухо, а взгляд испепелял. — Я отвезу тебя домой, уже поздно.

— Но я еще не чувствую себя излечившейся.

— Вот как? — его пальцы вновь вернулись к моему лицу.

— Обычной болтовней тут не отделаешься, Тайлер, — прошептала, чувствуя прикосновения на своих губах.

— У меня есть еще одно средство, Кесс, — и он тоже шептал, не сводя взгляда с моего лица. — Обычно помогает хорошо.

— Его выдают по рецепту?

Шоу придвинулся ближе, потянул меня вниз, и я сползла со стула на пол.

— Его принимают внутрь, Кесс, — сказал он. — Ежедневно, до полного выздоровления.

— Хочу попробовать.

И Тайлер сладко коснулся губами моих губ.