Герой

3

Тело восстанавливалось, но не так быстро как того хотелось. Болезненная вязь постепенно оползала, и я начинал возвращаться в привычное русло. Про тренировки, оттачивание навыков или, тем более, про восстановление/создание нового обмундирования речи и не шло. Пришлось смириться с ситуацией, посвятив себя собственному выздоровлению и наблюдению за временным пристанищем.

Из себя оно представляло некрупное селение на 30, может чуть больше-меньше, шатров. В счёте я крайне посредственен. Мне и ранее приходилось видеть подобную кочующую организацию: живя таким образом, не составляло труда оперативно менять дислокацию, что в наших реалиях являлось огромным преимуществом. Ранее, находясь в пути, я замечал подобные деревушки во всех состояниях: когда они стояли на месте, когда съезжали с него и… Когда на них совершали набеги. Тогда, оценивая ситуацию издали, для себя я принимал решение о том, стоит ли вступаться в конфликт, или же нет. Делалось это далеко не из благородных побуждений: при удачной обороне в качестве оплаты выдавали определённые ресурсы и продовольствие, что для кочующего образа жизни, можно сказать, бесценно. Если сила была на стороне нападающих, то что же – этот мир выживает по принципу «Сильный жрёт слабого». Моя цель другая, я не при делах.

У деревни в качестве защиты от тварей применялась та же система, которую использовал я, только сильно увеличенная в масштабах и с закреплёнными по радиусу ультразвуковыми установками вместо мин. Для устранения извергов на дальнем расстоянии стояли арбалеты с металлическими стрелами, а если те приближались слишком близко, то в ход шли копья с наручами. На крайний же случай, в их арсенале для обороны хранилось огнестрельное оружие – нынче настоящее сокровище. Стволов было достаточно, патроны тоже имелись, однако они, являясь ресурсом исчисляемым, использовались только в критических ситуациях – если надвигался крупный рой, либо же когда происходили нападки мародёров. Редко, да и не сказать, что метко: огнестрел не был особо действенным против извергов, а большинство жителей представляло из себя мирное население, которое может взять какое-либо оружие разве что для устрашения. Это, в сущности, единственный недостаток, который сильно усложнял им жизнь.

Осмотрев оставшееся после последнего боя снаряжение, мне не удалось подобрать более подходящее описание, чем ранее это сделал старик. Копьё было единственным, что могло использоваться без предварительного ремонта. Продырявленная пластичная кольчуга отправлялась в утиль, повреждённые доспехи всё ещё оставались повреждёнными, а у меня совсем не было ресурсов ни на восстановление, ни, тем более, на обновление арсенала. С таким «добром» я не то что могу противостоять ЕМУ: со встречающимися тварями или разбойниками по пути мне придётся махаться кулаками. К тому же чуйка подсказывала мне, что меня не за «спасибо» на ноги ставят. Она не подвела.

Через некоторое время в мою палату наведался глава селения: плотный по сложению мужчина, моего роста, с грубыми чертами лица и взглядом, который способен был бы раздробить камень. Своим видом он внушал силу, твёрдость, крепость ментальную и физическую. Говорю, конечно, за вероятное восприятие его фигуры подопечными: для меня он не представлял ничего выдающегося, скорее вызывал минимальную солидарность, не более.

– Я слышал, ты идёшь на поправку, верно?

– Как посмотрю у вас тут никто за словом в карман не лезет. Благодарю, уже значительно лучше.

– Ты не создаёшь впечатление любителя долгих разговоров, поэтому буду с тобой краток: нам нужны твои боевые навыки для разведки перед съездом.

Чутьё не подвело, и теперь все куски изображения сложились воедино: им нужны единицы, которые способны хоть на что-то в реальном сражении.

– Это дело понятное, не за просто так ваш сварливый старикан тут ворковал надо мной, однако…

– Не смей говорить так, зверь.

– Извини-ка, мне послышалось начальник – признаться, я опешил от такого выпада – иль ты зверем меня нарёк?

– Старец назвал тебя так из-за бурлящего в твоём сердце чана ярости, который разжижает внутри всё человеческое и выжигает окружающую жизнь. Не думаю, что стоит объяснять суть сказанного: ты и сам всё понимаешь.

Уж извини, но ты явно со своими праведными речами влезаешь не на свою территорию.

– Слышь, верзила, вас никто в мои спасатели не заделывал. Весь хлам стеклянный вместо ваших калек расчистил, и ещё к зверью приравниваете. После такого, знаешь, тоже вопросики к вашим устоям наклевались, однако срать я на них хотел: у меня свои приоритеты, у вас ваши. Так и будем жить. Сейчас ты просто объяснишь мне что к чему, какие за мной обязанности, а после того, как я их выполню, вы почините мои доспехи, дадите обновлённый арсенал вооружения и жратву на первое время. На том и за всё и сочтёмся.

Он не выразил сиюминутного презрения и тем более не вступил в словесную перепалку. Чего, а выдержки этому мужику не занимать. Правда, глазёнки его всё равно пытались реанимировать мою совесть, однако ничего не вышло: уж слишком прочна скорлупа, в которую та закуталась, и он уж точно не в состоянии её пробить, в отличии от…