Герой на подработке. Ищи ветра в поле

Глава 2

Князь Ирвин не выделил нам ни одного солдата, но по пути к гнездовью дракона мы самостоятельно собрали пятерых удальцов, возжелавших подвигов, приключений и лучшей жизни.

– Вон, даже у этого мелкого борода растёт, – тихонько пнув меня носком красного сапога по икре, с ехидством мотнул головой Арнео в сторону прыщавого подростка лет двенадцати. У паренька над верхней губой и на щеках действительно виднелись светлые пушистые волоски, так что мне оставалось только задумчиво потереть свой голый подбородок и обиженно уйти.

За пару лет я сильно преобразился, хотя внешне в возрасте ничуть не прибавил. Просто ушла моя тщедушная худоба. Я не располнел, не стал массивным качком, но рубашка, сшитая некогда в ином мире на заказ, стала мала (а так как она при этом порядком износилась, то я её спалил по итогу). Проявившиеся мышцы сделали меня уже более похожим на мужчину. Облик щуплого мальчишки практически исчез. Кожа на моих руках от частого обращения с мечом загрубела. Навыки боя значительно улучшились. И теперь, даже когда оружие находилось в ножнах, меня не особо кто-либо стремился задирать. Да и выражение лица перестало быть столь по-детски открытым.

Несмотря на мои приключения вне этого мира, они были только играми для меня. В те времена путешествий по междумирью я был там, где хотел быть. В любой момент мог уйти, если желал. Хм, приказы Хозяев, конечно, не в счёт. Но, по правде, они воспринимались мною исключительно как задания учителя учеником. Я играл, но не жил в тех мирах. Я знал, что смертен, но был беспечнее бессмертного. С моим былым могуществом, чего так не жить-то? Но вот все силы обратились в пыль и прах. Теперь мне стало некуда бежать, и это заставляло взрослеть. Я начал воспринимать жизнь иначе. И пусть из-за отсутствия бороды мне по-прежнему давали те же семнадцать, я знал, что выгляжу старше. Слишком мудрыми стали казаться глаза. Слишком много видевшими.

Я подошёл к своему костерку. Он был разведён поодаль от лагеря, потому что я собирался варить пахучие зелья. Ни к чему лишний раз тревожить обоняние взрывного Данрада. Да и здесь мне было хорошо. Горело пламя ярко, так как Элдри как раз подложила охапку сухих сучьев, прежде чем убежала. Искры весело взлетали в воздух. Я довольно кивнул, глядя на них, а затем поставил треногу и подвесил на верхний крючок котелок. Это имущество досталось мне от Мелания. Оно было старым, но заменять его пока нужды не было.

Внутрь котелка потекла основа – предварительно прокипяченная и профильтрованная вода. Мне не нужны были лишние примеси, способные повлиять на конечный результат. После этого я добавил полгорсти скорлупы орехов, капнул из плотно закупоренной бутылочки вязкий раствор и, пока всё это не забурлило, стал соединять тонкие металлические трубочки. Походная лаборатория серьёзно отличалась от любой стационарной. И, прежде всего, возможностями. Но обходиться без перегонного куба я не мог. Мне нужен был дистиллят, а не варево деревенской бабки!

Вот почему мой конь завсегда с тоской смотрел на мою увесистую поклажу, а я периодически жалел, что не могу позволить себе фургон… Элементарно, где я должен хранить стога нужных трав?!

Процесс зельеварения шёл вяло по причине того, что я дозволил Элдри вместе с остальными слушать балладу Арнео, и занялся всем сам. Конечно, помощница бы не помешала, но помимо обучения молодёжи, мне и самому следовало повышать свои навыки. Кроме того, сложность варева не допускала ошибок, а девочка могла что-либо напутать. Процесс изготовления состава был долог и трудоёмок. Первую его часть я изготовил на прошлом привале, теперь вот следовало аккуратнейшим образом соединить компоненты, чтобы по итогу получить результат, способный противостоять жару пламени дракона.

Свет откликнулся неохотно, но трансформировал передаваемую мной энергию как положено. В котелке от моего воздействия тут же появилось лёгкое свечение и, так как процесс нельзя было прерывать, я не мог даже пот со лба смахнуть. По собственным ощущениям я словно вскапывал бескрайнюю целину.

Эх, было бы в разы легче, если бы я брался за работу, соответствующую моему нынешнему магическому уровню! Но обилие знаний в голове и честолюбие до сих пор не позволяли смириться с реальным положением дел.

– Совсем себя извёл, – услышал я уважение в голосе Арнео. Из-за усталости мне даже не довелось своевременно осознать, что он уже завершил представление и вместе с Элдри вернулся к моему костру.

– Не надо, – категорично только и сказал я.

Фраза предназначалась девочке. Она решила своевольно помочь мне.

– Я же только…

– Он прав, не надо, – положил ей руку на плечо бог.

Они не стали больше беспокоить меня. Сели неподалёку и начали вести разговор о какой-то ерунде. Но их тихое шушуканье меня не отвлекало. Так что я вполне спокойно закончил с варкой, разлив драгоценный иссиня-чёрный смолянистый результат, что мягко светился в темноте, в двадцать четыре небольшие бутылочки. Правда, как ни старался соскрести зелье со стенок котла, в последней всё равно получилось меньше нормы…

А варил я на двадцать пять человек! На всех членов Стаи, деревенщин, Элдри и Арнео.

Подобное несоответствие объёма ожидаемому мне крайне не понравилось. Настолько, что, размыслив о том, что в принципе хранителю мира и не обещалось об его здоровье заботиться (а это уже минус один), пока никто не видел, я пометил стенки последнего сосуда. Ну, и дополнил его слабительным, как самым безобидным вариантом – оно должно было хорошо смешаться даже в густым вязким огнестойким дистиллятом и по своему составу очень плохо взаимодействовало с чем-либо. Наносить варево всё равно следовало на кожу и одежду, так что получившийся оригинальный раствор, помимо своих основных огнезащитных свойств, вряд ли бы вызвал что-то кроме покраснения или сыпи.

… Чего же я тогда пометку сделал? Так огнестойкость бы снизилась. Не следовало подсовывать такое себе, Элдри или же мстительному Данраду.

Ещё немного подумав, я решил, что выдам бутылёк Данко. Вряд ли бы лучник занял передовую позицию, а…

– Эм-м, сударь маг, – донёсся до меня чей-то испуганный голос, едва нервы приготовились успокоиться после совершённого нехорошего деяния.

Я с откровенным недовольством посмотрел на говорившего, пытаясь определить был он свидетелем моего подлого поступка или же нет, и узнал в нём того самого подростка, на которого накануне указывал Арнео. Его простодушное лицо деревенского добряка вынуждало гадать, отчего ему так захотелось в Стаю.

– Чего тебе?

– Вашу честь энто, – перепугался юнец ещё больше. – Сам главный зовёт.

Хранитель мира не сдержал смешок, когда ко мне обратились словно к благородному лорду. Элдри, следуя его примеру, тоже хихикнула.

– Больно жопой-то вертеть и бредню свою реветь. Чё сказал счас за фуфло? Лучше‑ка заткни х…

– Элдри!!! – я аж привстал, выказывая, насколько недоволен её поведением.

Девочка только нагло улыбнулась и стремглав убежала куда-то. Я хотел было то ли броситься с хворостиной за ней, то ли прокричать что-нибудь грозное вослед, но Арнео посмотрел на меня таким взглядом, что враз унял всё желание на то. Я остался стоять на месте, и бог ледяным голосом осведомился:

– А каких манер ты ждёшь? Для королевских королевишне в королевском дворце жить надо, а не на помойке.

– Достойная оценка всему этому миру, – едко высказал я, игнорируя не знающего что ему делать растерянного паренька. Затем, снимая так своё раздражение, сложил флаконы в отдельную сумку, не забывая перекладывать их травой, чтоб не разбились, и только потом направился к Данраду. Однако за своей спиной ещё успел услышать, как Арнео интересуется:

– А как тебя зовут, парень?

– Яшка, сударь.

Имя заставило меня улыбнуться. Яшка-бяшка!

… Тьфу!

Я-то с чего начал перенимать такие гадости?

– Мне сказали, что ты меня звал, – обратился я к развалившемуся на покрывале Данраду.

Главарь неспешно курил трубку, глубоко втягивая в себя дым. Привычка курить появилась у него недавно, но уже являлась тяжело преодолимой. Всё из-за травы, что ему посоветовали использовать вместо табака. И хорошо хоть он пока считал, что держит себя в руках, а потому не баловался этим расслабляющим средством изо дня в день.

– Да. Звал… Хочешь? – он скосил на меня мутноватые глаза и протянул трубку.

– Ни в коем случае.

Наркотики серьёзно мешали контролю над потоками энергии. Даже разовое воздействие некоторых препаратов могло повлечь последствия. Необратимые. По сути, наркотики уничтожали способности мага. И именно поэтому в мирах, где желали от магов избавиться, такие развлечения были весьма и весьма распространены. Особенно среди молодёжи. Намного проще устранить способных к волшебству, нежели уже состоявшегося мага. Образно говоря, землю заранее обрабатывали так, чтобы на ней не произрастали сорняки. Это проще, чем заниматься нудной прополкой. Достаточно распространить среди детей «волшебный порошок», «чудо-таблетки» или «особенные сигареты». И всё. Ещё одно поколение магов не сможет проявиться. Любопытство сыграло бы свою роль. Кроме того, коварство наркотиков заключалось ещё и в том, что сами маги на каждом углу о последствиях не предупреждали. Никому не хотелось рассекречивать знание о прекрасном оружии собственного уничтожения.

– А я, ядрёна вошь, слышал, что маги порой смолят так, как будто из пекла дым прёт. Потом будущее зато видят.

– Ты, скорее всего, о шаманах говоришь. Они действительно так делают, но по итогу сходят с ума. Тебе нужен сумасшедший маг?

«А он у меня нормальный?» – вопрошали глаза Данрада, но трубку свою он наклонил в сторону подальше от меня и только затем продолжил.

– Чем ближе мы, сука, к дракону, тем больше у меня херовых дум. Сорока, Марви и Данко, конечно, погнали на разведку, но мне стоило и тебя с ними выпихнуть. С тебя же у меня спрос будет. Ты же у нас за стратегию отвечаешь.

– Кто? Я?! Я ведь…

– Ты и только ты! – грозно бухнул он кулаком. – Мне Марви тут шепнула кое-что. Так вот. Где-то там ты не будешь, со всеми вместе пойдёшь.

– Э-э-э?

– Мне думается, что так маг из тебя выйдет более полезный.

– На самом деле…

– А-а-а!

Крик, вернее пронзительный долгий визг, заставил меня прерваться в самом начале обстоятельного разъяснения почему всё не так, как Данраду видится. Тонкий девчоночий голосок не оставлял сомнений, кому он принадлежит. Так что я, и не думая вежливо завершать беседу, со всех ног бросился к источнику воплей словно волчица к громко заскулившему от боли волчонку. Вместе со мной поспешили Засланец и Рябой. Данрад, пригрозив словом и кулаком дозорным, чтобы бдительнее продолжали за обстановкой вокруг следить, неспешно двинулся следом. В отличие от меня он успел сделать предположение, что крик мог быть всего лишь ловушкой, хитростью для отвлечения внимания. Но моя рациональность вернулась ко мне лишь тогда, когда глаза увидели Элдри. Живой.

Действо происходило на краю лагеря. Там народ после песен Арнео и плотного ужина уже крепко спал и десятый сон видел, а потому заспанные мужики с оружием в руках резко вскакивали из-за шума и, не увидев врага, потирали глаза да эмоционально выражали негодование от пробуждения матом. Все они при этом бездеятельно смотрели в одну и ту же сторону. Одна только Марви, зло сжимая маленькие кулачки, выкрикнула: «А ну пусти ребёнка, гад!».

– Пусть Наполторы сам разбирается, – донёсся из-за моей спины голос Данрада.

С чем я там должен разбираться? Треклятье, мешанина тел мешала разглядеть, что происходит! Так что лишь вынужденно оттолкнув пару человек, чтобы не делать крюк, я наконец-то узрел Элдри и то, как один из «новеньких» – верзила-селянин с лысой макушкой, пропитым лицом и взглядом быка, поднял её и швырнул оземь, словно был огром. По лицу девочки и так текла кровь. Удар о землю явно должен был сломать пару‑другую костей.

– Не смей! – громко и в приказном тоне выкрикнул я.

Голос удался. Таким действительно можно было, да и стоило, командовать хоть тысячами солдат. Верзила тупо застыл и настороженно повернулся ко мне. Но, увидев «блоху» перед собой, оскалился да начал пугающе до хруста разминать могучие длани. Я же решил не давать никакого спуска и, хотя прекрасно знал, что следовало узнать, что там с Элдри, продолжил требовать с теми же властными интонациями.

– Что ты здесь устроил?!

– А чё я? – не понял тот, с чего ему тут мешать вздумали. И всё же в нём сыграла привычка «маленького человека». Если без страха вопрошали, то, значит, имели на то право. Так что он почесал лоб, пожал плечами и пожаловался. – Мелкая дрянь обзывается.

– Ну, всё. Капец ему, – услышал я слова Засланца. – За девку свою наш маг его в живых не оставит.

– Да, ну? – засомневался Рябой. – Орбан вона какой. А Наполторы… Он ведь даже молниями швыряться не умеет. Сам говорил.

– А он в таких случаях не магичет, а кромсает и шинкует своим мечом, как заправский мясник, – объяснил Шептун, чьи голосовые связки не позволяли ему издавать громкие звуки. Он присоединился к Стае сразу после памятного преодоления Орлиной гряды, и знал меня буквально-таки наравне с Данрадом. Его же знали как человека слова. Лишнего Шептун не болтал. Если что-либо говорил, то к этому действительно следовало прислушиваться.

Затылком я ощущал на себе любопытный взгляд главаря. Данрад не собирался вмешиваться, решив, что это только моё дело, но определённо считал важным то, как я поступлю. Он признавал пользу Элдри. И всё же скорее терпел её присутствие, нежели был ему рад. Постоянное шныряние ребёнка под ногами ему не нравилось. Очень не нравилось. Девочка меняла привычную для него безудержно разгульную атмосферу в Стае. И пусть самому-то ему было наплевать, большинство остальных во многом сдерживало себя из-за неё. А там, где большинство, там и все. Так издревле повелось. Многие в нашем отряде не оказались такими скотами, чтобы при обаятельной малолетке со смешно топорщащимися косичками, давать волю всему тому свинству, что можно совершить. Сердца этих закостенелых мерзавцев оказывается могли размякнуть под весёлый щебет и искренне радующийся им взгляд. Элдри же словно понимала свою власть над взрослыми мужчинами. С каждым была мила. Каждому улыбалась. Каждого по-своему любила.

– Морьяр! Помоги мне! – жалобно застонала девочка, приподнимаясь. С носа у неё ручьём текла кровь, но в остальном, вроде как, она отделалась «лёгким испугом» по сравнению с тем, что могло было быть. Раз так легко двигалась, то остальные кости остались целы.

– Ты его обзывала? – потребовал я от неё разъяснений. Элдри сквозь всхлипы утвердительно кивнула головой. – Зачем?

– Не знаю! – вовсю зарыдала она.

– Ты делаешь необдуманные поступки, а я должен с ними разбираться?! – разозлился я не на шутку. После чего подошёл вплотную к Орбану и без предупреждения ткнул его в одну из болевых точек…

М-да. Он лишь ойкнул и беспомощно присел, а не остался парализованным, как должен был.

Во здоровье-то! Во мощь!

– Все претензии к ней проходят через меня. Всегда!

Наверное, я смотрелся смешно в своих разборках. Мальчишка, бросивший вызов полубогу. Но мне не было до этого дела. Я был зол. Пристально глядел только на Элдри. Мне очень хотелось дать ей хотя бы подзатыльник, но если бы я сейчас её хоть пальцем тронул, то не смог бы остановиться и убил. Она плакала, смешивая слёзы на лице с кровью, и это ни вызывало во мне ни капли сочувствия. Скорее наоборот. В какой-то момент я отчётливо представил, как стоит расчленить её тело, чтобы получить нужные для победы над драконом ингредиенты. И насколько легче бы мне после этого жить стало!

– Приведи себя в порядок! – презрительно сказал я, сбрасывая с себя кровавое наваждение насколько то было возможным, и, резко отворачиваясь от девочки, двинулся назад.

– И всё, сука, что ли? Ничего больше с этим громилой не сделаешь? – даже удивился Данрад, прежде чем сплюнул на землю горечь недокуренной трубки.

– Она полезла к тому, кто больше и сильнее. Ребёнок или нет, но где-то там в её голове должен находиться инстинкт самосохранения. Бессмертных среди нас нет!

– Ядрёна вошь, вот, собственно, и я тебе о том же! – кладя руку мне на плечо, радостно напомнил о нашем первоначальном разговоре Данрад. Я поджал губы. Мне по‑прежнему не нравились чужие прикосновения, но власть главаря над собой я признавал.

– А чего здесь было? Что за крики? – осведомился подошедший быстрым шагом Арнео, а затем увидел Элдри. – О, мать моя! Как ты, моя девочка?

Он поспешил было к малышке, но вынужденно застыл. И за прошедшие годы я так и не пришёл к выводу, что же его остановило: внезапно возникший паршивый магический заслон или же мой идиотский выкрик.

– Ничего не отдаю, никогда не спасаю, никого не благословляю!

– Это чего нах было? – обомлел хранитель мира, тычком указательного пальца разрушая созданную мной призрачную преграду.

– Я выбрал новый концентратор.

– Не напряжно трепать его каждый раз? – на полном серьёзе спросил Арнео, но я, делая шаг вперёд, чтобы заодно избавиться от близости Данрада, резко вытянул руку сродни шлагбауму.

– Иди лучше своими делами занимайся. Элдри сама с ранами справится.

Арнео пристально и со злобой поглядел на меня. Затем вспомнил, что он бог, а я почти никто, и в результате этого смачно сплюнул мне под ноги. После чего показал оттопыренные средние пальцы моему носу и нагло пошёл туда, куда хотел. Он взял рыдающую девочку на руки и понёс её к моему дальнему костерку…

Я прям кожей ощущал сосредоточенные на мне любопытные взгляды.

– Чего?

– Этому Вильяну Бояну тоже никак перечить не станешь, значит? – озвучил всеобщий интерес Данрад и задумчиво потёр свою бороду.

– Нет. В этом нет рациональности, – деланно вздохнул я и, прежде чем отойти с главарём в сторону для продолжения прерванной беседы, мстительно добавил. – Он очень хороший маг и воин, а потому ему самое место на передовой с драконом. Пусть там подыхает.

Внимающая мне аудитория зловеще заухмылялась.

***

Стоит ли говорить, что Элдри на меня обиделась? Я с самого начала предполагал это со стопроцентной уверенностью, но логики в прогнозе будущего поведения ребёнка никакой не видел. Она всего лишь получила жизненно важный урок не лезть на рожон… Орбан, кстати, тоже не особо осознал, чем я остался недоволен. Тычок скорее разозлил его, нежели привил боязнь. Пожалуй, мне всё-таки не стоило показывать Элдри, что я считаю, что верзила прав. Надо было согласно предсказанию Шептуна покромсать его на части, и тогда проблема тайного врага исчезла бы сама собой, девочка продолжала бы хорошо ко мне относиться, а Арнео прекратил осуждающе молчать. Да и уважения среди прочих прибавилось бы! А так я только снизил свой авторитет.

… Ладно. Вообще можно сказать, что потерял!

Мои способности к общению, отличие в интересах с прочими членами Стаи и забота о ребёнке, и так не придавали мне высокого статуса, а в последнее время ещё и не так много стычек было, где я мог проявить себя. Так что даже Рябой провожал меня смеющимся взглядом и кривой ухмылкой. Деревенщина Орбан зло щурился вослед.

Интуиция предрекала, что рано или поздно громиле захочется устроить драку со мной, но я никак не мог решить, что будет лучше. Прилюдно убить его? Вкупе с моим магическим арсеналом сил у меня для этого хватало с запасом. Или же не стоило устраивать представление? Добавил бы ему в еду яд и всё. Дело сделано, а нервы целы.

– Разведка вернулась.

Я хмуро оторвался как от размышлений, так и от поедания завтрака – пресной гречневой каши, смешанной с мясом, отскобленным от костей вчерашнего жаркого. Моё недовольство было вызвано не только мыслями, но и тем, что мясные ворсинки крайне проблематично складывались в отдельную кучку в миске. Мясо я по-прежнему старался исключать из своего рациона. И, стоит заметить, с тех пор как мои возможности в управлении светом возросли, умышленная приверженность к вегетарианству перестала приносить столько неудобств. Желание организма насытиться животной пищей постепенно снова сходило на нет.

– Ага, вернулись, – подтвердил ранее сказанное кто-то.

Лучи утреннего солнца слепили, но все трое всадников действительно подъехали достаточно близко, чтобы узнать в них наших разведчиков. Ребята спешились посреди лагеря. Добродушный Яшка принял их коней, не замечая, что своей услужливостью вызывает у бывалых смешки. Даже Орбан презрительно скривил свою некрасивую рожу.

– Ну? И чего там налхыли? – нетерпеливо спросил Засланец. В суматохе он даже употребил слово с буквой «р», хотя обычно так не делал, ибо её не выговаривал. Вместо «р» у него получалось произносить странный хрипло-булькающий звук, приближенный по звучанию к «лх».

– Да капец! – смачно сплюнул Данко, прежде чем поправил пятернёй свою роскошную шевелюру тёмных волос, и, сунув нос к общему котлу, принялся накладывать кашу в поданную ему миску.

Лучнику было всё равно, что из посуды уже ели. Марви тоже привередливость не была свойственна. А вот Сорока обтёр свою миску сорванным пучком травы… Наверное, на почве чистоплотности да регулярных совместных тренировок мы с ним и смогли найти общий язык. Во всяком случае, у нас находилось о чём побеседовать так, чтобы не раздражать друг друга.

– Видели мы этого дракона, – с неприязнью поглядев сначала на меня, а потом и на Данрада, начала пояснения Марви. – Не стоит он двух мешков серебра. И десяти, если уж на то пошло. Даже если золота. Это така огроменна ящерица!

Она развела руки так широко, как могла.

– С кабана, что ли? – беззаботно улыбнулся сравнению Арнео.

– Да пошёл ты! – хорошего настроения ни у кого из разведчиков не было. – У него одна только харя с крупную лошадь.

– Для такой уверенности надо было подойти поближе да верёвочкой морду замерить. А вы, скорее всего, сразу стрекача дали. У страха же глаза велики… Вы дракона с какого расстояния видели?

– К счастью, не с такого, как тебя, поэтишка, – хмыкнул Данко, не давая Марви встать и совершить расправу над наглым бардом. – Там олешки травку щипали. Мы думали одного подстрелить да похавать. Я уж из-за дерева нацелился, а тут тень. И, мать его, словно резко что-то на солнце нашло! Тучи, сука, так быстро не умеют. Вот я голову наверх, а там уж только хвост и виден. А потом эта тварюга, етить, как огнём пыханёт! Схватила полупрожаренного оленя в лапы и прямиком к шахте. Словно угорь в чёрную дыру нырнула тварь! И тишина.

– Ага, – спокойно подтвердил Сорока. – Если ту выжженную траву и добрыкивающих олешек, что огнём тоже зацепило, самому увидеть, так это… Это самое… Как ты там бишь, Наполторы, говорил у той деревни, где всех крестьян Кулак повесил и распотрошил? Я ещё тебя переспрашивал, чтобы запомнить.

– Полная идиллия.

– Во-во! Вот такая же мурня.

– Сука! И это всё, что ли?! – с силой швыряя миску с недоеденной кашей оземь, грозно прокричал Данрад. Деревянная посуда треснула. – Вы какого хрена, сволочи, обстановку не изучили? Чего не разнюхали, с какой стороны лучше заходить? Из всего, что нужно было рассмотреть, только размер задницы дракона, о котором все и так знают, углядели, что ли?! Да?!

– А чего у него было ещё высматривать? – виновато понурился Сорока.

– У каждой твари свои недостатки есть. Может у него лапы короткие, и, коли крылья ему отрубить, так и будет валяться словно червь? – презрительно глянув на старого соратника, сухо пояснил Данрад, вызывая своими словами уважительный взгляд Арнео.

– Ну, вроде да. Не скаковые… – начал было приятель, но вожак его перебил.

– Или, может, шея у него длинная и тонкая? Такая, что даже одного удара хватит, чтобы вся пасть с лошадь размером отвалилась?

– Длинная, – тише Шептуна произнесла Марви и отставила еду в сторону, хотя от силы успела съесть две ложки.

– Так какого хрена вы мне, мать вашу, тут учудили?! Я кого обстановку оценить отправил? Собак шелудивых, что ли?!

– По левую руку пространство чистое. Видно, что бараки, пока их не сожгли подчистую, стояли, да что там дорога петляла. Но сейчас там зихер. А по правую лесок прям, мать его, загляденье! Оставили мужики, верно, чтоб нужду где неприметно справлять да баб пялить, – бойко отрапортовал Данко. – Заходить оттуда надо, если в шахты лезть. Но я, Холща, мать бы его, не стал. Дракон уж больно юрко туда шухернул. Крылья сложил аки змей, даром что размером с купеческий обоз. Если морду свою поганую так в тоннель, где мы пойдём, сунет, то всё. Хана. Спалит разом к едрене фене.

– Ты же видел, как шустро он того оленя, – хмуро напомнила Марви. – Под небом у него пространства для вертлявки ещё больше. Надо в шахты.

– Только не в шахты! – видимо припомнив одно и тоже приключение да сцену, как драконы прожигают себе путь из Амонранда наружу, одновременно воскликнули мы с Арнео со всей возможной категоричностью.

– А лес густ да не в подмогу. По такому бую, чую, даже с тяжёлого арбалета пальнуть, что вату катать. Разве что в глаз как-то попасть или в дырку на жопе, – скрестив руки, упрямо произнёс Данко. – Супротив эдакого ящера алебарды да китобойные крюки милое дело. Но и то, если этот хер низенько пролететь себе дозволит.

– Мы же можем низенько организовать? – с надеждой поглядел я на Арнео.

Бог заметно стушевался, но, наплевав на окружающих его обычных людей, честно ответил:

– Если только ты готов неистово молиться, чтобы оно так вышло. Тогда, может, кто‑либо из свободных богов тебя услышит, и у этого мира всё ж сменится хранитель. Мне‑то так нельзя. Кое-кто новое ограничение для меня поставил… И сам знаешь, кого мне за это благодарить надо!

– А шахту землетрясением обрушить?

– Аналогично. Молись кому-нибудь понастойчивее.

– И действительно поможет?

Кто знает, вдруг он не шутил? Я плохо разбирался в чужом сарказме.

– Почему бы и нет? Эльфам и гномам подобное не помогло, конечно, но я же не говорю, что никому не станет интересно именно на тебя молящегося глянуть, – пожал плечами Арнео и блистательно улыбнулся. – Однако обычно богам плевать с высокой горы на молитвы. Тут мне можешь верить на слово.

– Да это мне наплевать на богов! – зло заявил Данрад, продолжая ковыряться пальцем в зубах. – Был бы от них толк!

– А почему вы так уверены, что толка от них нет? – уязвлено осведомился хранитель мира.

Я с издёвкой приподнял уголок рта. Свободного могущества в Арнео и раньше было немного, но раз уж ему Тьма вовсе перестала давать дышать, то…

– Потому что иначе, сука, хоть один толковый к моей Стае бы взял да присоединился! А теперь хватит нести ахинею. Не на магии, ядрёна вошь, мир клином сошёлся. Мощные гарпуны любой деревенский кузнец скуёт за день-два. Соединим их с цепями и верёвками да привяжем к деревьям. Как дракон рыло покажет, так прострелим ему крылья и потянем вóротами к земле, пока ему яйца не размозжит. Даже если вырвется, то дырявый уже толком не полетает.

– Но всё равно взлетит, – убедительно произнёс Арнео. – Для них крылья не более, чем рулевое управление. А от того, что оно нарушено, только сложнее предсказать путь полёта.

– Траекторию, – вставил я более подходящее слово, и несколько человек тут же заголосили:

– Чё?

– Чё ты сказал?

– Чё эта байда значит?

– Путь, – пришлось мне смириться.

– А что, бард, есть, мать твою, предложение получше? Голым задом своим пугать дракона будешь? Запердишь до смерти?

Арнео внимательно посмотрел на Данрада, но вместо слов обиды изрёк кое‑то весьма дельное.

– План действительно хорош, только его доработать надо. Прежде всего, эти гарпуны нужно смазать ядом покрепче. Во-вторых, верёвки и цепи обработать, чтобы они хоть пару огненных струй выдержали. А, в-третьих, нужно разделить людей. Как только дракон выберется из своего логова, части Стаи следует забраться в шахты.

– На хера?

– Дракониха уже отложила яйца и потому сама будет неистово рваться к гнезду, как только увидит угрозу, – осознал я ход мыслей Арнео. – Не имея возможности прежнего маневрирования в воздухе и привязанная к потомству, она будет стремиться не в небо, а к земле. Нужно только перекрыть вход основательно, чтобы не дать ей этого сделать. В тоннелях она снова станет опасной.

– Материнский инстинкт завсегда такой, – подтвердил моё озарение Арнео.

– Если только это самка, и у неё действительно есть детёныши, – скептически усмехнулся было Данрад, но бог на полном серьёзе, единой фразой разрушая всеобщее недоверие, произнёс:

– Самка. И на наше счастье детёныши ещё не разбили скорлупу.

Главарь оглядел свою шайку. Все были сосредоточены на разговоре. Даже ложки зависли в воздухе, не донеся кашу до рта. Однако не знаю, остался ли он доволен видом Стаи или же нет, но последующие слова определённо дались ему с трудом.

– Тогда так и сделаем. Вот только ещё одно, Наполторы.

– Я Стран…

– Да насрать!

Мне почему-то захотелось язвительно произнести: «Куда?», но я лишь смиренно проговорил:

– Да?

– Как себя в этом плане видишь?

Я задумался. Несомненно, речь шла не только о моей роли, но и том, как я собираюсь использовать собранных деревенщин. Поэтому отвечать следовало с осторожностью. Эти идиоты находились рядом.

– Пожалуй, вернее мне будет пойти кладку уничтожать, – вызывая на лице Данрада лёгкое саркастичное выражение, наконец-то озвучил я. И его уверенность в моей трусости (а вдруг бы он сейчас наотрез отказал мне!) заставила меня поторопиться с продолжением фразы, на ходу выбирая к себе в сотоварищи наиболее подходящих бойцов. – С собой я бы взял Марви, Сороку, Окорока, Шептуна, Рябого и Орбана.

Последние два были мне нужны в роли расходного материала. Марви и Шептун просто-напросто мало подходили для открытого боя. Если первая лучше ориентировалась в замкнутом пространстве да специализировалась на тайных убийствах, то второго из-за отсутствия голоса было бы легче расслышать в тоннелях. Чего ему на открытом пространстве-то делать? Окорок вот не мог бегать. В шахте же это умение, вроде как, не особо надобно было. Роль Сороки разве что могла вызвать удивление у Данрада. И, если честно, вот тут вместо его имени мне следовало назвать Засланца, но именно Сорока стоял в поле моего зрения. Вот я его и назвал зачем-то.

– А даже если, сука, и так, то цель у нас яйца побить или же голову дракона от тела отсоединить, э?

– Если дракон не будет видеть опасности для потомства, то не станет так стремиться обратно в шахты. Это раз, – с напускным равнодушием пояснил я и солгал. – А два, моё присутствие в группе даст возможность спастись хоть кому-то, если дракон всё же прошмыгнёт внутрь.

– Хм, – задумался Данрад, но предпочёл упорствовать. – Может, ты всё же полезнее снаружи будешь? Пусть все они идут, а ты останешься.

– Морьяр верно говорит. Там нужен маг и не только для обеспечения безопасности бойцов. Драконью скорлупу помимо камешка весом эдак в тонну только магия разбить сможет, поэтому отряд воинов без мага дракон запросто без внимания оставит.

– А как дракон узнает, что там будет маг? Может, кого-либо в мантию повычурнее, как вы любите, вырядить и всё? – не сдавался главарь.

– Не выйдет. У этих тварей не такое уж сильное чутьё на магию, но при прямом взгляде ауру они считывают хорошо. Поэтому на такой мелочи план рушить нельзя. Я бы порекомендовал Морьяру ещё и рукой с платочком гадине помахать, чтобы та его исключительные да уникальные возможности всё-таки оценила.

Несмотря на камень в мой огород, Арнео поддержал меня. Логически верно было определить именно такое распределение магов. Однако хмурая складочка на божественном лбу так и не разгладилась. Он прекрасно понимал, что я что-то замыслил (только не мог понять, что конкретно), раз самостоятельно решил занять подобную опасную позицию. Выгоднее для меня было остаться на поверхности. Если бы дракон пролез в тоннели, то выжить у меня шансов не имелось. Ни малейших.

… Ха! Я что, дурак рассказывать про своё озарение про «гнездо дракона»?

– Так может тебя самого туда отправить? – напрямую спросил главарь бога.

– Как пожелаете, – равнодушно развёл тот руками и с ослепительно раздражающей улыбкой добавил. – Только маг я посильнее вашего сошки. Значительно. Смогу больше помощи оказать снаружи… Да и как барду мне же ещё о вас поэму сочинять, сударь. Что ж потом петь, если ничего из ваших деяний не увижу?

– Лады. Обдумаю. Ну, а пока все готовьтесь, – решил завершить обсуждение жаждущий стихотворной славы Данрад и выдал приказ. – Засланец и Матёрый, берите Орбана и чтоб через минуту я вас здесь не видел! Постращаете местного кузнеца, чтобы как хотел жопу рвал, но к завтрему гарпуны сделал.

– Успеет ли? – с сомнением цокнул языком Сорока, но Данрад в задержках не был заинтересован.

– Не успеет, так пускай на суку, ворона криворукая, повисит. Мы, мать его, завтра до ночи должны двинуть к шахтам, чтобы к утру всё успеть подготовить. Неча время терять, мне уже на серебро поглядеть охота!

Он хмыкнул. Большинство с предвкушением улыбнулось. Наверное, не сиди обиженная Элдри с Яшкой на другом конце лагеря, то её глаза, как и положено ребёнку, зажглись бы азартным огоньком. Но остальные (особенно разведчики) скорее загрустили. Любые материальные богатства хороши, пока у тебя есть тело, для которого оные применимы и никак иначе.

***

– Ты останешься за пределами этой бучи, – приказал я девочке этим же вечером, едва появилась возможность остаться с ней наедине. Она сделала вид, что вроде как согласна с моими словами, и, не решаясь и дальше меня игнорировать, выдавила из себя ложь.

– Постараюсь.

– Я серьёзно!

– Я тоже.

– Нет! – опроверг её настойчивость я. – Если ты…

– Хватит мне угрожать! – перебила она меня.

– Элдри, – я сглотнул слюну, ибо совершенно внезапно для себя осознал, что маленькая девочка не просто взрослела, но становилась самостоятельным человеком. – Я не угрожаю. Я беспокоюсь, потому что знаю, что тебе нравится просыпаться рано и встречать рассвет. Я хочу, чтобы ты встречала первые лучи солнца не один десяток лет.

Она определённо растерялась от моего признания. Возраст, пусть и не бунтарский подростковый, всё равно требовал постоянных конфликтов. И она не была готова к простому миру. Однако детство, по-прежнему царящее в её душе, позволило ей обнять меня и мгновенно простить за прежние обиды.

– Я люблю тебя, – всхлипнула девочка.

Ей всегда легко давались подобного рода фразы. Я же никак не мог произнести в ответ нечто взаимное, а потому просто сказал:

– Я знаю.

А затем сам обнял крошечное тельце, стараясь разрушить стену отчуждения между нами. Касаться Элдри мне давно было не в тягость.

– Я знаю. Я это знаю, – вторила она мне, заставляя моё сердце болезненно сжиматься.

Мне уже приходилось испытывать привязанность. Я понимал, какое это гадкое чувство. Очень неприятно, когда люди, которых ты не хочешь терять, исчезают из твоей жизни. Мне было невероятно больно, когда Эветта начала игнорировать меня после возвращения из Юдоли. Она тогда словно умерла. А всамделишная смерть мастера Гастона до сих пор заставляла меня сжимать кулаки от злости и испытывать какую-то растерянность и беспомощность. Почему он умер, когда я этого не хотел? Тогда, когда я так нуждался в нём!

… Смерть.

Нет. Моя девочка не должна умереть. Это мой Шершень. Я не отдам её мрачному королю, она принадлежит мне… Как жаль, что живое сокровище нельзя посадить в сундук и считать, что оно в безопасности, просто повернув ключ в замочке!

Груз эмоций заставил меня отодвинуть Элдри от себя и сказать тоном, не терпящим возражений:

– Когда все займут свои позиции, ты сядешь на Опала и вместе со всем нашим добром отправишься ждать меня туда, где я покажу по дороге. Уяснила?

– Холща сказал, что мне нужно будет помогать лечить.

– Ты вернёшься! – постарался я возвысить свой авторитет вместе с повышением тона голоса. – И будешь ждать меня. Если же меня среди вернувшихся не окажется, то…

– То что?

– Главное не возвращайся в Амейрис, – по небольшом раздумьи ответил я, ибо не смог предложить ей более чёткий план. Девочка сразу растерялась, но смогла произнести:

– Ладно… Только расскажи мне сказку. Пожалуйста.

– Вот только сказок мне сейчас не хватало! Книгу почитай, пока ещё светло.

– Я их все уже перечитала. Расскажи мне сказку! Ну, пожалуйста-пожалуйста!

– Ладно, – смирился я. – Какую тебе?

– Страшную.

– Жил-был волк, и съел он как-то семерых козлят. У него сильно заболел живот, и это было страшно.

– Не, хочу страшнее, – улыбнулась она мне.

– Хорошо. Жил-был великан, и съел он как-то семерых волков. У него сильно заболел живот, и это было очень страшно.

– Морьяр, ещё страшнее!

– Жил-был дракон, и съел он как-то семерых великанов. За раз. У него сильно заболел живот, и это было совсем страшно… Страшно?

– Ни капельки! Страшнее давай, – развеселилась девочка, и я недовольно пробурчал:

– Страшнее ей… Жила-была чёрная дыра, которая поглотила семь планет за раз. У неё сильно заболел живот, и это было страсть как страшно.

– А мне вот совсем не страшно.

– Тогда вот тебе кошмар. Жил-был необъятный космос, и появились в нём вселенные с людьми. И у этих людей родились дети. Поверь, более страшной сказки даже представить себе нельзя!

– Но мне не страшно!

– А должно быть!

На этом мы закончили приватную беседу. К нам подошёл Арнео, желающий использовать с пользой время до ночи. Мы принялись обсуждать предстоящее, и Элдри, немного посидев рядом с нами, всё-таки не выдержала. Девочка умчалась. Я был уверен, что она искала общества Яшки. Непостижимым образом она сдружилась с этим пареньком, и, скорее всего, этому способствовало его полнейшее потакание её прихотям и капризам. Девочка командовала безвольным подростком как хотела. Мне же до такого её увлечения интереса не было. Я знал, что парень погибнет. И очень скоро. Его жизнь никому не нужна была. Так что по плану, уже утверждённому с Данрадом, Элдри предстояло караулить лошадей поодаль. А вот Яшке закреплять один из воротов, на который бы накручивалась цепь с гарпуном. Не оставляло сомнений, что все деревенщины, используемые для этой цели под предлогом показа своей храбрости, умрут. И очень быстро. Ведь даже если Арнео отдаст приказ схорониться, то их он не коснётся – иначе основная задача по задержанию дракона останется не осуществлённой. А это являлось приоритетом. Чтобы Стая смогла вступить в бой и выиграть его, зверюгу следовало приковать к земле.

И точка.