Герой поневоле

Глава 3. Нестыковочка

Капитан Нечаев остановился перед обшарпанной дверью на втором этаже самой обыкновенной пятиэтажки. На звонок дверь почти сразу открыла женщина лет пятидесяти. Одета она была в длинный махровый халат, но на голове была сооружена сложная прическа, а на лице виднелся макияж.

– Вы из милиции? – спросила она тревожно, распахивая дверь.

– Да, капитан Нечаев. Я вам звонил.

– Проходите. Давайте я вам чаю поставлю.

– Спасибо, но я ненадолго.

Женщина вышла на кухню, а Вадим Сергеевич стал осматривать просто обставленную комнатку. Старые полосатые обои, несколько фотографий в круглых рамках. Раритетный, еще советский телевизор, в углу продавленный диван.

– Маргарита Викторовна, у вас никаких новостей о Глебе не появилось? На связь не выходил?

– Да нет. – Она глубоко вздохнула и сложила руки на коленях. – Я бы вам сразу сообщила. Он никогда так не делал. Если задерживался на час – сразу мне сообщал.

– Я помню, вы говорили. Припомните, пожалуйста, в последнее время у него не было никаких проблем? Ему никто не угрожал? Или, может, с девушкой ссоры были?

Женщина задумалась.

– Ничего такого не помню. Только эта драка глупая.

Нечаев оживился:

– Какая драка?

– Они ходили вечерами, снимали эту передачу «Трезвые дворы». Ну, вот один раз он возвращался после нее домой и двое пьяных ребят на него напали.

– И что в результате?

– Он их побил. Он у меня занимается карате.

– Вы знаете, как их зовут? Это ваши соседи?

– Он не сказал, кто это был. Может, и вообще посторонние. Но тому уже два месяца.

– Хорошо, а с девушкой?

– Леночка? Такая милая девочка! Не знаю, что уж там у них произошло. Уже больше месяца они не общаются. Я не лезу. Это ведь их дело.

– Понятно. Мне нужен ее адрес. А где он тренировался?

– Клуб «Русич». Адрес Леночки я тоже сейчас вам напишу.

Она достала телефонный справочник и стала его листать. Найдя нужную страницу, переписала адрес на бумагу и протянула Нечаеву.

Выходя на улицу, Вадим Сергеевич был расстроен. Дело обещало затянуться. Характеристики пропавшего Глеба Тарана были со всех сторон положительные: спортсмен и правдолюб, работал экспедитором в крупной торговой фирме, алкоголем не увлекался, скорее наоборот. А это означало, что если такой человек пропал, то случилось что-то непредвиденное, экстренное.

Елена Клюева жила с родителями буквально в соседнем дворе. Дома она была одна, поэтому, когда Нечаев представился, она тут же расплакалась.

– Да это такой человек, каких не бывает теперь! Вы даже не думайте, что он сбежал или еще что-то такое. Никаких долгов, ничего подобного у него не было. Это точно криминал!

Нечаев несколько снисходительно посматривал на ревущую Лену, которая была на четыре года младше Глеба.

– Тогда почему вы расстались? – мягко, но не без подковырки спросил он.

Клюева стала реветь еще громче.

– У него не может быть детей! – выдавила она сквозь плач.

Вадим Сергеевич опешил:

– И – что?

– Ну как что?! – почти зло ответила она. – Мы мечтали о своей большой семье. Хотели пожениться весной. Он проходил обследование какое-то с работы. Вот ему врачи и сказали! Ну, он и перестал со мной общаться, чтобы я смогла от кого-то другого иметь детишек! – Она всхлипнула. – А мне никого не надо-о-о! Усыновили бы! А теперь!..

Она снова стала рыдать в голос.

Нечаев поморщился. Этого ему еще не хватало. Сказав несколько ободрительных фраз, он поспешил оставить Клюеву с ее переживаниями.

Нужно было изучить новую сводку по неопознанным трупам. Если этот Глеб Таран действительно был таким положительным гражданином, то стоило искать в морге. Рано или поздно, но в морге. В лучшем случае где-нибудь в пригороде без памяти и ценных вещей. Жаль, конечно.

Уже перед выходом Лена вынесла ему небольшой блокнот в коричневой обложке из кожзама.

– Это Глеб у меня забыл. Я хотела его вернуть, но потом подумала, что он скажет, мол, напрашиваюсь я. – Ее губы снова задрожали, и она поспешно захлопнула дверь.

Нечаев вышел на улицу, свернул в небольшой парк, уселся на скамейку и закурил.

Он раскрыл блокнот, но в нем не было абсолютно ничего интересного. На первой странице было записано несколько цифр. Под ними – прямоугольник с подписями «6,5 м» и «3 м». По всей видимости, размеры какой-то комнаты. На следующей странице был записан текст песни Unforgiven II группы Metallica. Нечаев поморщился, глядя на латинские закорючки, и перелистнул страницу. Здесь был начат конспект какой-то статьи под названием «Этногенез славянских народов». Было видно, что Глеб очень старался, переписывая эти строчки. Впрочем, конспект не был закончен. Больше в блокноте не было ничего. Совершенно бесполезная макулатура.

Вернувшись в отделение, Вадим Сергеевич отбросил папку с документами по делу Тарана, намереваясь переключиться на квартирную кражу, произошедшую двумя днями ранее в апартаментах известного в городе актера театра, но к нему в кабинет ввалился начальник ОУР подполковник Андрей Курков. Нечаев поднялся, приветствуя Куркова. Они знали друг друга еще со времен учебы в академии, где Курков учился на три курса старше.

– Дай мне воды, Вадик! – почти прорычал Курков. Лицо у него было красное, как помидор. Подполковник в последнее время мучился повышенным артериальным давлением. – Ух эти черти комитетские! – выпалил он, осушив стакан с минеральной водой.

– Что случилось, Андрей? – проявил участие Нечаев, наполняя стакан снова.

– А! – Курков махнул рукой. – С убийством Ивана Ивановича нашего. Царствие ему небесное! Кому мог помешать мужик такой… – Он помотал головой.

– А результаты есть?

Курков открыл папку, которую все это время держал в руках, достал оттуда листок и протянул Нечаеву.

– Вот ориентировку рассылаем.

Нечаев первым делом стал читать информацию внизу листка: «25–30 лет, худощавого телосложения. Рост 170–180 см». Глянув еще раз на фоторобот, замер. На картинке был изображен парень с высокими скулами, длинными темными волосами и светлыми глазами.

– Это что, убийца? – спросил он, заикаясь.

– А что? – спросил в свою очередь Курков. – Знаком?

Нечаев потянулся за папкой и извлек оттуда фотографию Глеба. Сходство было поразительным.

– Похож? – спросил он с усмешкой.

Курков выпучил красные от давления и недосыпа глазки и отер пот со лба ладонью.

– Вот же чудеса в решете, мать иху! – проговорил он. – Кто таков?

– Глеб Таран, двадцать восемь лет. Проживал на Юбилейной с матерью. Пропал без вести двадцать седьмого сентября.

От нетерпения Курков стал ерзать на стуле.

– Путаешь! Наверное, после убийства и пропал! Или завязан, или как свидетеля его случайного!

– Ничего я не путаю! – горячо возразил Нечаев. – Мне это дело поручили, когда Иван Иванович жив еще был. Он мне сам звонил насчет трупа в болоте, а я как раз получил этого Глеба. Помню, обрадовался еще, что на ночь глядя не надо мне на болота ехать.

Курков листал тоненькое дело Тарана.

– Похож, однозначно, – хмыкнул он. – Но выходит, что он после своей пропажи оказался на улице Генерала Столярова, где жил Лесков. На кой черт он туда сунулся, да еще и в самое время нападения? Уж слишком много совпадений!

– По крайней мере, можно быть уверенными, что он на тот момент был жив и здоров. Значит, его не похитили, не отравили и голову ему не открутили.

– Как пить дать, он там замешан! – утверждал Курков, с силой стуча по папке указательным пальцем. – Кто он таков вообще?

– Да так, инженер электросетей, работает экспедитором. Со всех сторон положительные характеристики. Спортсмен и активист.

– Знаем мы таких активистов! Фотографии передашь следователям, чтобы они показали свидетелям. Если опознают Глебушку, то объединять дела надо. И у матери надо будет спросить насчет одежды. Ладно, ушел я! Обрадовал ты меня!

Вадим Сергеевич покачал головой. Это никак не клеилось к характеристикам, которые Глебу дали его родные и друзья.