Гештальт Метаморф

Глава 3. Охота

Вспышка

Мягкие летние сумерки ложились на улицы города. Витрины многочисленных магазинов и вывески развлекательных заведений расцвечивали воздух всеми цветами радуги. Поток машин поредел, но не иссяк, то и дело Гештальт шел на обгон, иной раз нарушая правила. Вспышка раньше никогда не ездила на мотоцикле и теперь крепко прижилась к сталкеру, иногда закрывая глаза. От скорости захватывало дух, но главная причина отгородиться от внешнего мира была иной. Девушка всецело доверяла охотнику, казалось, что он в принципе не способен попасть в аварию. Она же сосредоточилась на своих внутренних ощущениях. Где-то там, впереди ее собрат по несчастью, точно так же атакованный монстром и вынужденный теперь нападать на людей. Локатором служил ненавистный ей голод. Стоило Вспышке освободиться от цепи, вдохнуть свежего воздуха и почувствовать себя свободной, как голод тут же выполз, словно удав. Он плотными кольцами обвил живот и сдавил грудь, но подобраться к разуму и перехватить контроль девушка не дала.

Когда Вспышка спросила у Иглы, снимавшей с нее оковы, чем можно помочь Гештальту, та посоветовала использовать голод, как инструмент для поиска: голод обострит все чувства, позволяя отыскать не только жертву, но и конкурента, сородича. Теперь Вспышка старательно пыталась воплотить совет в жизнь. Стоило закрыть глаза, как мир терял привычные очертания, расцвечиваясь совсем иными красками. Вокруг нее колыхались нечеткие силуэты. Их гамма колебалась от красной до желтой. Такими ей виделись потенциальные жертвы, обычные люди. В маршрутке, стоящей рядом на перекрестке, в соседнем доме, на лавочках во дворе, пешеходы на улице — вокруг девушки было множество людей, которых можно поймать и съесть. Все было точно так, как описывал Гештальт на кухне. Сердце забилось чаще, а рот заполнился слюной, но девушка лишь крепче сжала зубы и погнала свой голод все дальше и дальше, расширяя зону поиска.

— Эй, слезай, приехали, — толкнул ее сталкер. Похоже, она слишком сильно сосредоточилась на своей задаче. Спустившись на землю, Вспышка заметила, что у нее подкашиваются ноги. То ли от голода, то ли с непривычки, черт его знает.

— Ну и? Какой план?

— Убийство произошло через два дома от нас, — Гештальт махнул рукой, указывая направление. — Чувствуешь что-нибудь?

Девушка прикрыла глаза и потянулась в нужную сторону. Дюжина красно-желтых силуэтов копошились вокруг одного синего облачка. Оно было нечетким и постепенно бледнело. Наверное, это была жертва или то, что от нее осталось. Больше Вспышка ничего не чувствовала.

— Кроме полицейских и останков, больше ничего не чую.

— Что ж, — усмехнулся сталкер, — не слишком-то я и рассчитывал. Давай за мной.

Охотник начал полукругом обходить место преступления, сохраняя дистанцию. При этом его ноздри широко раздувались, словно Гештальт задумал переквалифицироваться в охотничью собаку. Девушка решила последовать примеру и принюхалась. Какая же прорва вони сопровождает человеческое жилье! Обостренное голодом чутье приносило ароматы помоек, собачьих испражнений, мочи и рвоты пьяниц. От адского коктейля ее начало подташнивать. Заметив состояние девушки, сталкер лишь усмехнулся. И как он только терпит. Немного привыкнув к вони, Вспышка начала различать слабый запах крови, тянувшийся от останков. Из всего букета он был самым приятным, и девушка сосредоточилась на нем.

Когда справа потянулся серый бетонный забор, запах внезапно усилился. Вспышка остановилась словно вкопанная, пытаясь разобраться в своих ощущениях.

— Что-то случилось? — поинтересовался Гештальт, успевший проскочить маленький перекресток.

— Кажется, нам туда, — девушка вытянула руку в направлении узкого проулка, идущего вдоль забора. Тоненькая ниточка запаха уводила туда, в сторону от главного источника.

— Заброшенные цеха завода, да? — хмыкнул сталкер. — Вполне ожидаемо.

Вспышка пошла первой, ведомая запахом, Гештальт двинулся следом. Каждый шаг, неумолимо приближавший к цели, вызывал внутри девушки бурю мыслей и сомнений. Неужели через несколько минут она и вправду лицом к лицу столкнется со своим собратом. Каким он или она будет? Смог ли он овладеть монстром внутри себя или тот безраздельно правит бал? И как неведомый собрат отреагирует на их появление? Удастся ли им поговорить или придется сражаться? Сможет ли Гештальт поймать его? И что будет делать с новой добычей потом? А может, мысль раскаленной иглой пронзила мозг девушки, стоит попытаться сбежать от охотника или атаковать, объединившись с собратом? Впрочем, последний вариант Вспышка сразу же отбросила. Нет ни шанса достать Гештальта, его кристаллическая броня непроницаема. Они всего лишь потеряют инициативу и дадут охотнику время воспользоваться связывающими и оглушающими техниками.

Внезапно что-то кольнуло пленницу в мочку уха. Девушка машинально потерла ее рукой и нащупала сережку-якорь. Похоже она слишком уж размечталась, думая о побеге. Наверняка через якорь Гештальт может следить за ней. Между тем уверенно двигаясь вслед за нарастающим ароматом, Вспышка нырнула в густые кусты и обнаружила изрядную дыру в заборе. Охотник, следовавший до сих пор за девушкой, молча отстранил ее от лаза и первым проник на территорию завода. Протиснувшись следом, Вспышка обнаружила, что внутри все выглядит куда как более заброшенным, чем представлялось. Асфальтовые дорожки потрескались и поросли травой. Окна цехов и административных зданий превратились в зловещие провалы. Ворота ближайшего ангара были сорваны с петель и валялись тут же, превращаясь в ржавчину. Гештальт осматривался не торопясь, в его движениях появилась уверенность, он явно почувствовал добычу. Как Вспышка и предполагала, охотник двинулся к ангару, поманив ее за собой.

Внутри было темно и стоял затхлый воздух, несмотря на отсутствие дверей. Они медленно двинулись вглубь помещения, обостренное обоняние больше не могло помочь, запах крови казалось, шел отовсюду. Девушка совсем уж собралась предложить Гештальту воспользоваться фонарем, когда их окликнули:

— Эй, это место вообще-то занято, — мужской голос звучал спереди и сверху. — К тому же ты привела с собой живую еду. А с ней часто бывают проблемы.

Вспышка не сразу сообразила, что говорящий обращается к ней. Без сомнения, это была их цель. Похоже, мужчина решил, что девушка — конкурент, решивший поужинать и укрыться в его убежище. Пленница прикрыла глаза и вновь призвала свой голод, благо это было несложно. И верно, там, откуда шел голос, она заметила зеленоватый силуэт, который стремительно приближался к ним. Вскрикнуть, чтобы предупредить Гештальта, девушка не успела, но охотнику этого и не требовалось. Послышался неприятный хруст, а затем разраженное шипение нападавшего. Секундой спустя в воздухе зажегся яркий источник света, озаривший весь ангар и на мгновение ослепивший его обитателей.

Выглядела их добыча точь-в-точь, как сама Вспышка в катакомбах. Грязная одежда, превратившаяся в лохмотья. Спутанные волосы и отросшая борода. Безумно-голодный взгляд и бросающаяся худоба, особо подчеркиваемая раздувшимся животом. Наверняка он набит останками того бедняги из переулка. Девушку замутило от таких мыслей. Гештальт, уже развеявший защитный, кристалл стоял, сложив руки — явно готовился к новой атаке. Но монстр и не думал атаковать. Мужчина баюкал левой рукой отшибленную правую. Похоже, он все еще не осознал в какой переделке оказался:

— Вы еще поплатитесь за эту боль. Ты глупец, — оскалился он на охотника, — и ты — предательница. Я запомнил вас!

Мужчина отпрыгнул назад, чтобы сбежать, но Гештальт слегка прищелкнул пальцами, и полупрозрачное метровое лезвие беззвучно устремилось вслед за жертвой. Раздался душераздирающий полный боли крик. Охотник двинулся к добыче и источник света потянулся за ним, обнажая жуткую картину: мужчина лежал на полу, обхватив руками обрубок, только что бывший ногой. Из перерезанных вен кровь хлестала фонтаном, заливая все вокруг. Нога, лежавшая рядом, все еще подергивалась, будто пытаясь убежать.

— Расскажи все, что знаешь, и я остановлю кровь, — дружелюбно проговорил Гештальт, остановившись возле жертвы.

— Я… я ничего не знаю! — выпалил мужчина, корчась от боли.

— Как скажешь, — хмыкнул охотник и вновь прищелкнул пальцами, рассекая тело добычи наискосок. Увидев новый фонтан крови, Вспышка почувствовала, как ее ноги слабеют, а в глазах, несмотря на близкий магический фонарь, становится темно.

Очнувшись, девушка увидела ставший привычным потолок с криво наклеенными островками плитки. Она перевернулась на бок, и тут же зазвенела потревоженная цепь. Перед глазами оказались ее собственные пальцы с капелькой крови на ногте. Точно. Воспоминания о вечерней охоте вернулись легко и во всех подробностях. Девушка содрогнулась от нового спазма в животе.

— Ну-ну, не стоит так переживать, — успокаивающее проговорила Игла и дотронулась до плеча девушки.

— Это было ужасно… — с трудом вытолкнула из себя Вспышка. — Пусть он и монстр, но он ведь живой человек. Такой же, как и я. Неужели это нормально так поступать с людьми?

— Гештальт может быть таким страшным, неправда ли? Он предпочитает сдавать уже мертвую добычу и крайне редко берет своих жертв живыми. Так что теперь ты понимаешь, насколько сильно тебе повезло? — пропела колдунья сладеньким голоском.

От одной только мысли о том, что охотник мог порезать ее на куски точно так же, как и того беднягу в ангаре, на Вспышку навалился панический страх, подкрепленный очередными спазмами. Вид собственного расчлененного тела не выходил у девушки из головы. Она сжалась в комок и дрожала, пока на лоб не легла холодная ладонь колдуньи. Как ни странно, но от прикосновения стало немного легче.

— И как мы выбрались оттуда? — спросила Вспышка, чтобы хоть как-то отвлечься.

— Гештальт позвонил мне и попросил приехать на такси, чтобы забрать твое бесчувственное тело. Учитывая, что охота прошла удачно, он вполне может позволить себе такие растраты.

— Понятно.

— А добычу он расчленил и упаковал в переносной холодильник, который я ему привезла.

— А вот это можно было и не упоминать, — девушка резко повернулась к Игле и зло сверкнула глазами. Как ни странно, описание участи собрата по несчастью не вызвало новой волны страха, а напротив, привело в гнев. — Мы вам ни какие-то вещи, чтобы обращаться с нами подобным образом!

— Привыкаешь, — улыбнулась колдунья, — это хорошо. Можешь мне не верить, но все мы — и охотники, и монстры в одной корзине. Для нашего нанимателя нет разницы, на ком ставить опыты. Все зависит от того, где ты сможешь принести больше пользы. И Гештальт мыслит точно так же.

— Хочешь сказать, он оставил меня в живых, так как счел полезной?! — пленница уселась на кровати и злобно уставилась на Иглу. Та сидела на стуле с настолько невозмутимым видом, что гнев девушки начал утихать, сменяясь тихим изумлением:

— Насколько же вы далеки от нормальных людей…

— Примерно так же, как и ты, — ответила колдунья. — Просто нам дали лицензию на охоту и убийство себе подобных, вот и вся разница.

— И если я продолжу быть полезной, — Вспышка поморщилась, произнося последнее слово, — то тоже стану охотницей?

— Вполне возможно. Внутри каждого из нас кроется монстр, — с улыбкой подмигнула ей колдунья.

Гештальт

Лаборатория Лупы находилась в подвальном помещении под аптекой, в которой она работала. Прямой путь от квартиры охотников до лаборатории занимал десять минут на маршрутке. Однако Гештальт редко им пользовался. Вот и сегодня, прихватив чемодан-морозильник с образцами, он в десятый раз сменил маршрут, используя утренний наплыв людей как прикрытие. Сталкер сильно сомневался, что за ним действительно кто-то следит, но в том, что касалось Лупы, никакая предосторожность ни была излишней.

Лупа была уникальна. Ее уникальность складывалась из трех необычных фактов, каждый последующий был куда страннее предыдущего. Во-первых, Лупа была чародейкой. Сам по себе данный факт не заслуживал бы малейшего внимания, если бы способности исследовательницы удивительным образом не совмещались с техникой. В отличие от большинства своих коллег, практиковавших «чистую магию», Лупа весьма охотно и успешно прикладывала свои способности к лабораторным приборам, получая уникальную информацию, и даже конструировала новые примочки с учетом собственных возможностей. Так что Лупа была совсем не типичной чародейкой.

Во-вторых, для нелюдя Лупа была необычайно стара. Ей было уже за сорок, в то время как возрастные рамки пораженных излучением людей колебались от шестнадцати до двадцати четырех. Лупа же умудрилась воспринять и измениться под действием излучения в возрасте тридцати трех лет! Случай для текущего потока уникальный.

Ну и в-третьих, Лупа была единственным известным Гештальту нелюдем, которому удалось сбежать из-под контроля Организации. Не без его помощи, естественно. А там, где что-то делается вопреки правилам Организации, никакая осторожность не будет лишней. Скрывшись, женщина не стала покидать город. С помощью гипнотических воздействий, которые тоже давались ей неплохо, она взяла на крючок владельца местной фармацевтической сети и получила в свое полное распоряжение не только одну из аптек, но и подвальное помещение. Там Лупа, не без помощи Гештальта, организовала собственную лабораторию. Исследования мутантов, которыми она занималась еще будучи в составе Организации, стали для женщины настоящей страстью. Гештальт же рассматривал лабораторию Лупы как независимый источник информации, куда как более подробный и оперативный, чем скупые сводки из центральных исследовательских центров.

Охотник привычным движением открыл дверь и вошел в аптеку. За прилавком скучала Женя — молодая девушка, которую Лупа пустила в свою вотчину лишь от того, что не могла работать в аптеке все семь дней в неделю.

— Привет. Хозяйка у себя?

— Сейчас позову, — Женя отвлеклась от косметического журнала и открыла дверь в подсобку. — Лупаина Ивановна, к вам пришли!

Гештальт фыркнул. Имя, придуманное себе исследовательницей, жутко его смешило.

— Ой, а вы слышали про вчерашнее убийство? — накинулась девушка на сталкера, явно радуясь возможности обсудить последние новости. — Жуть-то какая, правда? Я сама репортаж не видела, но народ говорит, от жертвы вообще ничего не осталось, прям все по стеночкам размазали. И куда только полиция смотрит?

— Кто размазал-то? — лениво поинтересовался Гештальт.

— Да ясно же, сектанты это! Сатанисты проклятые! Говорят, на месте убийства они и знаки свои бесовские кровью оставляют, а полиция все замалчивает, а все потому… — Женя уже сделала страшное лицо, готовясь выдать самую жуткую тайну, как из подсобки появилась Лупа:

— А все потому, Женечка, что телевизор надо меньше смотреть, да всякие сплетни собирать!

— Но как же, — не сдавалась девушка, — мне вот Валентина Федоровна еще после прошлого раза про знаки рассказывала и говорила, что продолжится это мракобесие, до тех пор, пока…

— Пока рак на горе не свистнет, — прервала ее начальница. — Или пока мэра с места не скинут, что более вероятно. Все, хватит досужих разговоров, человек по делу пришел.

Женечка демонстративно возвела глаза к небу и вернулась к косметическому журналу. Гештальт протопал вслед за Лупой в подсобное помещение. Там за одним из шкафов пряталась дверь на лестницу в подвал. В лаборатории Лупа позволила себе расслабиться и снять строгую начальственную маску. На ее лице тут же появилось выражение крайнего любопытства и предчувствия чего-то увлекательного.

— Ну с чем пожаловал? — спросила она, пожирая глазами чемоданчик.

— Образцы, как ты и просила, — ответил Гештальт, передавая ей морозильник.

Исследовательница осторожно приняла чемодан, взвесила его в руке, и не торопясь, положила на стол.

— Только не говори мне, что это вчерашний маньяк-сатанист, — хитро улыбнулась чародейка.

— Он самый и есть, — ритуальные расспросы, которыми Лупа сопровождала всякий материал, доставляемый Гештальтом, изрядно утомляли. Периодически сталкер и вовсе удивлялся, как эта женщина, страсть к исследованиям которой переросла в извращенно-болезненную потребность, вообще решилась бежать из Организации. Ведь как научный сотрудник она была на хорошем счету. Впрочем, ответ на вопрос был самый что ни на есть прозаический: Лупа, как и сталкер, не собиралась сама становиться материалом для экспериментов.

— А ты точно уверен, что он родственник твоей малышки? — все еще медитируя над морозильником уточнила она.

— Он был довольно стар для нелюдя. В этом отношении ты все-таки исключение из правил.

— Ну знаешь, — Лупа злобно свернула глазами поверх очков. — Это еще не повод для оскорблений.

Обидевшись, исследовательница без лишних вопросов открыла-таки чемодан и приступила к осмотру содержимого.

— К тому же его происхождение подтвердил первый объект исследований.

— Ооо, ты брал девочку с собой на охоту? Или предложил ей опознать дядюшку по мелко нарезанным останкам? — когда речь шла об исследовании, Лупа моментально забывала обо всем. Даже о намеках на возраст.

— Я взял ее с собой, — Гештальт не стал пускаться в подробности. Как ни парадоксально это звучало, он не слишком-то доверял Лупе. Ради исследований женщина была готова положить на хирургический стол и мать родную. Сам сталкер, по неоднократным признаниям исследовательницы, представлял для нее серьезный интерес в качестве подопытного кролика. Другое дело, что сейчас Лупа была вынуждена сотрудничать с ним, ибо больше поставлять ей материал для экспериментов было просто некому. Но давать лишнюю информацию Гештальт не собирался.

— Ты как всегда сама сдержанность, — тоном капризной девочки отметила Лупа, любуясь отсеченной головой вчерашней жертвы. Она держала ее тремя пальцами правой руки, в то время как еще три пальца активно обследовали препарат. Своей родной руки исследовательница лишилась семь лет назад, Гештальт предоставил ее в центр, как доказательство гибели сотрудника. Вместо нее Лупа вырастила себе новую, используя клетки шестипала. На публике женщина надевала специальную перчатку из человеческой кожи.

— Голова, предплечье и кисть правой руки, а также часть брюшной полости в комплекте с печенью и кишками. Неплохо, но мне хотелось бы больше образцов.

— Хватит и этого, — поморщился сталкер. — Мне и так придется придумывать объяснение, почему тушка сдается в некомплекте. А отсутствие головы серьезно снижает ее стоимость, если ты не забыла.

— Да ладно, тебе ведь не впервой такие фокусы проворачивать, Гештальт-мясник, — улыбнулась чародейка. — Если поймаешь еще кого-нибудь из этой же группы, принеси мне грудную клетку и таз со всеми причитающимися органами, и моей благодарности не будет предела!

— Лучшей благодарностью станут ответы, — решил напомнить ей о своих интересах сталкер. — Что за мутаген вводит монстр в людей и какое действие на них он оказывает? И самое главное, как мне поймать этого гада?

— Чем больше образцов ты принесешь, тем больше ответов получишь, — подмигнула ему Лупа. — Жаль, ты оставил желудок этим яйцеголовым из Организации. Без него мне будет сложно полностью проследить изменения в пищевой цепочке. Кстати, как там девочка? Ограничение в человеческом мясе и крови как-нибудь сказываются на ней?

— Пока что ни в поведении, ни в самочувствии изменений не отмечено. Она вполне обходится свиной кровью, чтобы заглушать свой голод.

— Любопытно, любопытно, — Лупа прекратила любоваться образцами и переложила их в свой холодильник, а чемоданчик вернула сталкеру. — Я свяжусь с тобой, как только что-нибудь выясню. Уверена, скоро ты получишь ответы на часть своих вопросов, мой дорогой поставщик. А пока лучше займись поиском новых образцов, от твоей серьезной мины у меня пропадает все вдохновение!

Оказавшись на улице, Гештальт вздохнул с облегчением. Всякий раз, покидая лабораторию, охотник удивлялся тому, как позволил этой женщине управлять собой семь лет назад. Тогда поддавшись на уговоры, он и его напарница решились предать Организацию и обустроить подставную гибель Лупы, а также устранить третьего охотника, который однозначно сдал бы их начальству со всеми потрохами. Но в результате все пошло наперекосяк. Десяток монстров специально привлеченных в небольшую комнатку в катакомбах отнюдь не понарошку разорвали на части двух охотников. Сам сталкер чудом сумел выбраться живым. Именно тогда он отсек Лупе правую руку и зарекся доверять этой женщине. От помешанной исследовательницы была ощутимая польза, она не только изучала новых монстров, но и мастерски штопала самого сталкера после серьезных ранений. Жаль лишь, что лаборатория вряд ли станет для него безопасным прибежищем после «выхода на пенсию». Гештальт всерьез опасался, что в один прекрасный момент, уснув вечером, утром он проснется уже в качестве рассаженных по колбочкам образцов.

По пути домой Гештальт планировал новый рейд в катакомбы. Что бы он не испытывал по отношению к исследовательнице, Лупа была права, нужные новые образцы. Как для лаборатории, так и для Организации. Кроме того, было бы неплохо подзаработать денег, а заодно и потренировать Вспышку, отловив нескольких монстров.

В квартире стояла непривычная тишина. Сегодня была очередь Иглы на дежурстве и обычно девушка устраивала в свободные от охоты дни глобальную уборку квартиры, не забывая припахивать Гештальта. Но кроме Баюна, приветствовавшего сталкера в прихожей, никого из обитателей дома не было слышно. Неужели все спят? Гештальт бросил взгляд на настенные часы с кукушкой, висевшие над зеркалом. Была половина одиннадцатого. Обычно в это время девушки уже на ногах. Сталкер, стараясь излишне не топать, подошел к комнате колдуньи, постучался и открыл дверь. Игла сидела перед монитором в длинной, до середины бедра футболке. Приглядевшись чуть внимательнее, сталкер узнал свою футболку, еще вчера валявшуюся у него в шкафу. Парень скрипнул зубами. Иррациональная страсть женщин к мужским вещам была ему непонятна. А ведь он купил эту футболку лишь прошлым летом и успел надеть раза три, не больше. Теперь о ней можно было забыть. Отобрать у Иглы однажды надетую вещь было немногим проще, чем вырвать кусок мяса из пасти Баюна. Учитывая тот факт, что кот-хранитель в гневе мог увеличиваться в размерах до пяти раз.

— Привет, отправлял образцы в лабораторию? Есть новости? — поинтересовалась Игла, не поворачивая головы.

Для колдуньи, как и для всех ее предшественников, у Гештальта была припасена одна и та же байка: он отправляет образцы в центральную лабораторию к одному своему старому знакомому в обход официальных каналов. Она позволяла сохранять тайну и избавляла от ненужных расспросов.

— Да ничего нового. А почему…

— Потому, что мне под утро приснилась сортировка, — почти ледяным тоном ответила девушка на еще не высказанный вопрос о футболке. Теперь все стало на свои места. «Сортировкой» охотники называли пункт временного пребывания и распределения нелюдей. Отсюда молодняк, прошедший предварительные тесты и минимальное обучение, мог отправиться в одном из трех направлений. В регион в качестве охотника. В лабораторию в качестве ассистента. И туда же, но в качестве объекта для исследований. Из всех этапов, которые проходят новенькие, этот — самый тяжелый. Для Иглы сны о сортировке были настоящими кошмарами. Обычно после таких сновидений она приходила к Гештальту зареванная и дрожащая от страха и снимала напряжение сексом. Сегодня же сталкера на месте не оказалось, и колдунья в качестве компенсации забрала его футболку. Так что о возвращении вещи можно было забыть. Стоило в который раз задуматься над врезкой замков в шкаф. Сочувствовать Игле сейчас было уже бесполезно, так что Гештальт решил переменить тему:

— Ясно. Завтракать будем?

— Без понятия.

— В смысле? — Игла отличалась некоторой педантичностью в домашних делах, даже ночной кошмар не мог стать для нее причиной махнуть на все рукой.

— Я включила Вспышку в список дежурств. Должна же она хоть как-то отрабатывать свое пропитание? Вот только с готовкой у нее не задалось и все благодаря некоторым, — колдунья бросила выразительный взгляд на сталкера. Тот опешил настолько, что пару секунд молчал, пытался переварить информацию. Уж здесь-то каким боком он вышел виноват? Его вообще дома не было!

— И что случилось?

— Девочка с энтузиазмом взялась за завтрак. Но когда она полезла в морозильник за грибами, то обнаружила там своего сородича, аккуратно расфасованного по полочкам. Сей факт полностью деморализовал ее и кажется лишил воли к жизни. Сейчас она молча убивается в своей комнате. Если хочешь, можешь пойти и попытаться прощупать пульс у своей игрушки.

Гештальт молча сел на кровать и принялся усиленно чесать голову сквозь трехсантиметровый ежик волос. Нет, он решительно не способен понять женщин и что ими движет. Все эти страдания, переживания, волнения на пустом месте о вещах, которые ты не способен поменять… Как только Гештальту начало казаться, что он привык к выходкам колдуньи, в их доме появилась Вспышка со своим набором тараканов! Нет, жить с двумя женщинами под одной крышей — это все равно что бродить по минному полю! Для полного счастья ему разве что сцен ревности не хватает… К черту. Гештальт прекратил чесаться и с чувством хрустнул костяшками пальцев.

— Кхм… — прочистил он горло.

— Отпустило? — едко поинтересовалась Игла, развернувшись к нему на стуле.

— Вполне. Мне нужна твоя помощь.

— Да надо же? И какая?

— Я собираюсь сегодня спуститься в катакомбы, поискать новые образцы, может Вспышка снова учует своих. Заодно поучаствует в настоящей охоте, да отловим пару монстров на продажу. Не посмотришь, кто сейчас в цене?

— Так и быть, — лицо колдуньи немного смягчилось. — Ради того, чтобы безнадежный сталкер вроде тебя смог рассчитаться с долгами, я помогу. Но взамен, как только мы закончим, ты приведешь в чувство подыхающую тушку за стенкой и поможешь ей наконец-таки приготовить завтрак!

— Как будто ты сама не можешь этого сделать, — опрометчиво буркнул себе под нос Гештальт.

— Ты что-то сказал?!

— Наверное, тебе послышалось, — невинно заулыбался сталкер. — Ну так что насчет трофеев?

— Сейчас поищу, — девушка отвернулась к монитору.

На сайте Организации был выложен динамический список стоимости тех или иных монстров, их тушек и артефактов. Цены на товар менялись в зависимости от множества факторов: запросы лабораторий, объемы поставок, сложность добычи и даже сезон вызывали серьезные колебания в цене. Гештальт, конечно же, и сам имел доступ к «бирже», но неохватные колонки из названий и цифр наводили на него тоску. Обычно его попытки отыскать наиболее прибыльный промысел самостоятельно кончались тем, что плюнув на биржу охотник просто забивал все, что под руку попадется, в максимально возможных количествах. Но при таком подходе легко было попасть впросак. Стоимость тушки амфиброна с окончанием зимы могла упасть в цене до пяти раз. Так что, отлавливая все подряд, можно с легкостью оказаться с парой грошей в кармане после отгрузки.

— Тебя ведь, как всегда, интересуют в первую очередь тушки? — уточнила девушка.

— Как всегда, — Гештальт не слишком любил возиться с живой добычей. Отлов, перевозка и содержание до прибытия транспортника доставляли немало проблем. Куда больше сталкеру нравилось поставлять тушки. Можно сказать, его девизом было «дохлый монстр — хороший монстр».

— Нда, не густо. Сейчас не сезон, сам знаешь. Твои любимые тушки хорошо идут зимой. Хотя я до сих пор не понимаю почему. На холодильниках они экономят, что ли?

— Совсем все плохо?

— Хуже некуда. Тушка галлокара упала до семидесяти пяти условных. А это лучшее предложение. Натуральная обдираловка.

— А что с живьем? Что-нибудь не особо хлопотное и по хорошей цене? — Гештальт был не слишком рад такому повороту событий, но выбирать не приходилось.

— Сейчас посмотрим, — Игла углубилась в изучение столбиков цифр. — Тут выбор куда богаче. О! Вот неплохое предложение. Для ленивого оболтуса вроде тебя. Ганглиева слизь по пятьдесят условных за литр!

— Вот давай только без этого, ладно? — поморщился сталкер. Предложение и правда было неплохим, но он терпеть не мог слизь. Прежде всего потому, что ее нужно было собирать вручную. А еще она отвратно пахла. И колдунья прекрасно об этом знала.

— Ладно, ладно. Раз не нравится, посмотрю что-нибудь еще, неженка ты наш, — Игла продолжала вымещать злобу за неоправданные ожидания. — Ну уж это точно должно подойти!

— Что? — заранее напрягся Гештальт.

— Пауки-смертоносы, семьсот условных за штучку. Помниться, ты говорил в начале зимы, что маркировал их гнездо где-то в своих норах.

— Да так и есть. Спасибо! — сталкер хотел поцеловать Иглу в щеку, но та мастерски уклонилась.

— С тебя еще завтрак, бестолочь. Все, прочь с глаз моих!

Гештальту ничего не оставалось, как ретироваться в комнату Вспышки. Больше всего, его удручал тот факт, что он вынужден готовить даже не в свое дежурство.

Вспышка

— Только не говори, что собралась вместе с нами в подземелье в таком виде, — удивилась Вспышка, когда все три обитателя квартиры вместе вышли из подъезда.

— Вот еще, — колдунья откинула назад непослушную копну волос. Вид у нее и правда был не походный. Черная мини-юбка, обтягивающая бедра, и полупрозрачный дымчатый топик вместе с вечерним макияжем, однозначно намекали, что у девушки другие планы. — У меня сегодня выходной. Ребята пригласили в клуб, так что завтракать можете без меня.

— Тогда отлично повеселиться, — улыбнулась пленница. Несмотря на все испытания и переживания последних дней, она чувствовала себя на удивление хорошо. Возможно от того, что, по словам Гештальта, скоро должны будут прийти результаты из лаборатории, которые могут помочь в лечении. А может от того, что охотники начали менять к ней свое отношение, воспринимая больше как товарища, нежели товар. — Эх, я бы тоже с удовольствием оторвалась…

— Нечего там делать, — с нескрываемым осуждением отрезал сталкер. — Отвратительная музыка, жалкие подергивания, выдаваемые за танцы, куча пустоголовой молодежи без единой извилины в голове, наркота. Место для моральных отбросов общества, а не для веселья.

— О, и с каких это пор ты ратуешь за традиционные ценности, Гештальт? — с поинтересовалась Игла.

— Ни с каких. Просто не понимаю, что это за веселье такое? Впрочем… неважно, — поморщился тот.

— Ну конечно. Куда срамным танцулькам в клубе сравниться с философскими беседами за пивком в каком-нибудь стариковском баре. Впрочем, здесь мы и расстанемся, — остановилась колдунья на перекрестке. — Мне направо. А вам хорошенько повеселиться, а главное вернуться с уловом!

Помахав ручкой на прощание, колдунья зашагала прочь. Вспышка, махнув ей в ответ, принялась наблюдать за сталкером. Гештальт двигался к башне-спуску с выражением мрачной решимости и отрешенности на лице. Даже голову не повернул на прощание. Пленница, еще днем подметившая некую напряженность между свои надсмотрщиками, теперь и вовсе изнывала от любопытства. Слепой догадался бы, что отношения охотников явно выходят за рамки товарищеских, какими они казались Вспышке до сегодняшнего дня. То, что Игла пыталась вызвать приступ ревности у сталкера, сомнению не подлежало. И как бы тот ни делал вид, будто его это не касается, даже ежу было понятно, Гештальт ни за что не отпустил бы колдунью в клуб, если бы мог. Так что же это? Обычное чувство собственности? Неразделенная любовь? Легкий флирт? И спят ли они вместе? Полностью отрешившись от ночной дороги, Вспышка рисовала в своем воображении картины, приличествующие скорее женским романам, чем объективной реальности, с охотниками в главной роли. Больше всего воздушным замкам мешал тот факт, что ее пленители проводили вместе слишком мало времени. Они жили в отдельных комнатах, охотились раздельно и имели разный досуг. Игла, подтверждая собственное прозвище, постоянно возилась с нитками и иголками. В любую свободную минуту она шила, вышивала, вязала, кроила. Причем не только безобидные няшности вроде картин, игольниц и косметичек, но и крайне подозрительные фигурки человечков и животных. Гештальт же все свободное время в квартире проводил в полумедитативном состоянии, либо за компьютером. Впрочем, дома его можно было застать не часто. Сталкер мог часами зависать возле своего железного коня или просто болтаться неизвестно где. Вместе эту парочку девушка видела разве что только за обеденным столом.

— Вспышка, — охотник похлопал ее по плечу, — очнись, пришли.

— Что? Уже? — девушка в растерянности завертела головой.

— О чем ты так размечталась? — с ноткой осуждения спросил ее сталкер. — В подземелье будет некогда ворон считать.

— Я? — Вспышка однозначно не собиралась рассказывать о своих настоящих мыслях. Гештальт, конечно уже успокоился, он всегда быстро успокаивается, как заметила пленница, но знать о ее фантазиях совершенно не обязательно. — Да так, ни о чем! Просто, задумалась… какие они из себя пауки? Сильно страшные?!

— Уж пострашнее тех, что в ванной живут, — усмехнулся охотник. Уж в чем в чем, а в возможности покрасоваться своей опытностью он никогда себе не отказывал. — Но тебе не о чем беспокоиться. Просто держись рядом. Насмотришься на них потом, когда домой притащим.

— М-мы принесем живых пауков в квартиру?!! — взвизгнула девушка, и голос ее многократно отразился в узких проходах верхнего обжитого подземелья.

— Тссс, — сталкер поднес палец к губам. — Давай-ка по тише. Мы еще, конечно, не в катакомбах, но шуметь не стоит.

— И все-таки? — робко переспросила Вспышка.

— Ну не потащим же мы их на ночь глядя на склад, к черту на кулички? Постоит клетка до завтра, в твоей комнате, ничего страшного.

— Этого-то я и опасалась, — горько вздохнула пленница. Мысль о том, что живую добычу поставят к ней в комнату, приходила к Вспышке еще днем. В конце концов она живет в тюремной камере, специально для этого оборудованной. Но легче от этого знания девушке, естественно, не было. Не то чтобы у нее была арахнофобия. Однако провести остаток ночи и весь следующий день в одной комнате с двумя смертельно опасными членистоногими, было удовольствием ниже среднего. Впрочем…

— Гештальт, — позвала она тихонько.

— Чего тебе еше? — охотник возился с дверным замком.

— Можно я эту ночь в комнате Иглы переночую? Ее ведь все равно не будет?

— Не стоит, — покачал головой сталкер. — Если так боишься пауков, спи на моем диване. А я в твоей комнате прилягу. Заодно и за добычей присмотрю. А то мало ли что, ты ведь от укуса и помереть можешь.

Вот тебе и мало ли что! Вспышка автоматически потянулась рукой к волосам. Раньше она всегда накручивала волосы на палец, когда волновалась. Теперь же это было невозможно, благодаря «мастерской» стрижке сталкера. Впрочем, огладив голову, девушка с удовлетворением заметила, что волосы растут в разы быстрее, чем она предполагала. Тем временем охотник наконец-то справился с замком, но открывать не стал. Он снял с плеч вещмешок, и, покопавшись, протянул девушке болотники, перчатки и каску.

— Одевайся. Думаю, ты должна еще помнить насколько там чисто.

Натянув обмундирование, Вспышка почувствовала себя то ли сантехником, то ли строителем-гастарбайтером. Будь у нее под рукой телефон, она обязательно сделала бы селфи, но техника канула в неизвестность вместе со всей прошлой жизнью. Впрочем, охотники пользовались вполне современными смартфонами. Еще бы, учитывая, сколько денег они получают за свою работу. Вспышка до сих пор не могла осознать, каким это образом Гештальт умудрился остаться на мели с его-то способностями. В ее глазах он выглядел беспощадным и не убиваемым монстром, способным поймать любую добычу.

— Гештальт, а мне с поимки пауков что-нибудь причитается? — спросила она полушепотом, идущего впереди сталкера.

— В смысле?

— В смысле денег.

— Зачем тебе? — удивился охотник.

— Хочу себе телефон купить, старый-то я потеряла пока в беспамятстве была.

— Для начала нужно вернуться живыми и с добычей, а потом уже деньги считать, — ответил охотник шепотом.

— Само собой, — согласилась Вспышка, но мысль о новом гаджете так ее захватила, что молчать не было сил:

— А сколько за одного паука дадут? На айфон хватит? Я родителям звонить не собираюсь, ты не подумай, так фейк аккаунт себе заведу, буду селфи прикольные постить…

Сталкер внезапно остановился и резко развернулся к девушке лицом, от чего она вздрогнула:

— Ты вообще соображаешь, где находишься? — возмущенно зашипел он.

— В катакомбах, — на автомате ответила Вспышка, не совсем понимая, что так возмутило Гештальта. — Ну тут типа очень опасно, но ты ведь постоянно сюда ходишь. И все еще живой.

— Я отношусь к этому месту с должным уважением, потому и живой, — поучительно буркнул охотник. — Кстати, не узнаешь? — осветил он фонариком пол под ногами.

— Нет, а что я должна узнать?

— Вообще-то именно здесь ты на меня набросилась.

Девушка включила свой собственный фонарик и внимательно осмотрела туннель. Склизкие камни под ногами, поросшие плесенью стены, словом, ничего необычного.

— И что?

— А то, — мрачно ответил Гештальт. — Вообще-то здесь кое-чего не хватает. В этой точке должна стоять моя разряженная ловушка, но ее нет!

— Это очень плохо? — осторожно уточнила девушка.

— Это означает, что кроме нас в катакомбах есть кто-то еще с извилинами в мозгу. А извилины в мозгу монстра по определению не могут быть чем-то хорошим. Если речь не идет о его стоимости, конечно.

— Думаешь, оно нападет на нас? — Вспышке вдруг стало холодно и жутко неуютно под землей. Одно дело под руководством опытного сталкера охотиться на вполне себе изученных и предсказуемых пауков, совсем другое ожидать нападения неведомого и разумного врага.

— Сомневаюсь, — Гештальт отрицательно мотнул головой. — Скорее всего этого урода интересуют крысоеды, которых ловят мои ловушки. Он воровал мою добычу два месяца кряду у меня под носом! — от злости сталкер скрипел зубами, а его ладони сами собой сжались в кулаки. Вспышка зябко поежилась. Не хотела бы она оказаться на месте неведомого монстра. Несколько раз шумно вдохнув Гештальт взял себя в руки и продолжил уже спокойным тоном:

— После нашей встречи, я больше не спускался в катакомбы и не обновлял наживку. Ловушки стали бесполезны, и этот гад забрал их, чтобы использовать самостоятельно. Поймаю — руки оторву нахрен, — мрачно закончил он. И девушка знала, что это не пустая угроза.

— Фонарик выключи, — скомандовал Гештальт и первым выключил свой.

— Темновато, — девушка захлопала глазами, привыкая к скудному освещению.

— Раньше тебе эта темнота не мешала, — хмыкнул охотник. — Будешь вести. По пути к гнезду должна быть еще одна ловушка, проверим ее заодно.

— И куда мне идти? — в растерянности спросила Вспышка. Воспоминания о днях, проведенных здесь, к ней так и не вернулись, впрочем, девушка не слишком жалела об этом. Однако она совершенно не представляла, откуда они пришли, не говоря уже о том, где свили гнездо смертоносы.

— Вперед, только вперед. Главное не спеши и смотри в оба. Как будут развилки или повороты, я тебе сообщу.

— А если на меня нападут? — перспектива идти первой не прельщала девушку.

— Не переживай, я прикрываю, — хмыкнул сталкер в ответ, но потом добавил:

— Положись на рефлексы, ты выжила здесь однажды, справишься и на этот раз.

Вспышка кивнула и робкой походкой двинулась по туннелю. Глаза быстро адаптировались к темноте. Пугающе быстро. Когда пленница в последний раз пыталась полюбоваться небом из южного окна ясным погожим деньком, она увидела гораздо меньше, чем сейчас, в почти полной темноте. Да и глаза потом болели всю ночь. Шаг за шагом, метр за метром, ее движения становились все увереннее и быстрее, так что в какой-то момент девушке пришлось одернуть себя от странного желания ускориться чуть ли не до бега. Но осторожность брала верх. Конечно, Гештальт сможет защитить, но идти первой все равно было крайне неуютно. А вдруг он не успеет среагировать? Или не заметит нападающего? Подобные мысли вызывали настоящие табуны мурашек, проносящиеся по телу. Да, это тебе не о романтике мечтать. Тем не менее их маленькая группа развила достаточную скорость. Прошло минут десять, и Гештальт остановил ее, включил фонарь и принялся осматривать место установки второй ловушки. Как и ожидалось, на месте устройства не было.

— Кстати, а почему так пусто и тихо? — Вспышка внимательно оглядывалась по сторонам, но ни в боковых проходах, ни в небольших комнатах не было и признака жизни.

— Все прячутся. Боятся.

— Тебя?

— Нет, конечно же. Ко мне давно привыкли. Они боятся тебя, а точнее других таких же, как ты.

Такого ответа девушка не ожидала. Неужели ее сородичи настолько страшные существа, что наводят ужас на катакомбы? Да и она сама, когда блуждала здесь в полубессознательном состоянии, тоже распугивала все вокруг? И наверняка не без причины. Стоит только вспомнить вкус сырого крысиного мяса.

— Думаешь, других таких много?

— Нет, — сталкер покачал головой. — Новых жертв вашего пиршества находят раз в полторы-две недели. А судя по реакции того мужика на заводе, вы не слишком-то любите действовать группой. Даже если включить в расчет подножный корм и ворованную у людей еду, скорее, вас удивительно мало, чем много.

— Я не такая, как они, — девушка обиженно нахмурила носик. Как он только посмел равнять ее с другими мутировавшими.

— Это еще почему?

— Я не ем людей. И вообще я держу себя под контролем!

— Кстати о контроле. Сможешь его ослабить? Так, чтобы быстрее двигаться и реагировать, но не настолько, чтобы тебя вырубила печать?

— Попробовать можно, — Вспышка не слишком была уверена в результатах такого эксперимента. Она только-только научилась более-менее держать себя в руках. А теперь ее просят отпустить монстра внутри себя. Откровенно говоря, она предпочла бы вообще этого не делать. — Вот только зачем это нужно?

— На случай, если тебе придется вступить в бой. Если что-то пойдет не по плану. А оно уже идет не по плану.

— Как? — девушка до сего момент была уверена, что у сталкера все под контролем.

— Похититель ловушек — серьезное отклонение. Он перестал таиться и перешел к активным действиям. Наверняка уже выследил нас. Так что, нечего торчать на одном месте без дела. Быстренько отловим пауков и домой. Твоими родственничками займемся в следующий раз.

— Они мне не родственники! — шепотом запротестовала Вспышка. Мысль о том, что неведомый, умный и кровожадный монстр следит за ней прямо сейчас, ледяной иглой впилась в мозг. В каждом темном закоулке начали казаться огоньки чьих-то глаз, а в каждом шорохе — предвестник нападения.

— Неважно. В любом случае хватит тут торчать. Продолжаем движение.

— Я не пойду! Мне страшно!

— Соскучилась по цепи? Или, быть может, захотела в лабораторию? — зловеще ухмыльнулся охотник. Ничего не ответив, Вспышка двинулась дальше по тоннелю. Сколько она не пыталась, понять Гештальта не удается. То он добрый и заботливый, то равнодушный и жесткий. Впрочем, давно ли она погрузилась в этот странный и жутковатый мир монстров и охотников, перестав воспринимать их как надсмотрщиков и похитителей? Вспышка и сама не знала ответа на этот вопрос. Знала лишь, что изменилась, причем не только физиологически, но и психологически тоже. Еще сегодня утром она готова была умереть от ужаса при виде человеческих останков в холодильнике, а сейчас собирается сама сражаться и убивать, если придется. Вопреки страху, отвращению и даже вопреки своей ненависти к голоду, она готова воспользоваться преимуществом, ради того, чтобы выжить.

Паучье гнездо Вспышка почуяла на пару минут раньше, чем Гештальт скомандовал остановку. Всем известна склонность большинства пауков к внешнему пищеварению, и смертоносы в этом вопросе были не оригинальны. Вот только вонь от заживо перевариваемых жертв предупреждала всякого за несколько десятков метров, что здесь его ждет лишь смерть. Долгая и мучительная. Прикрыв глаза, девушка легко могла распознать впереди множество жертв, синими пятнами прилипших к потолку и стенам тоннелей и комнат. Сталкер отстранил девушку и неторопясь двинулся вперед. Как он умудряется ориентироваться в почти полной темноте, Вспышка не понимала, но охотник шел уверенно, хоть и осторожно. С каждым шагом тошнотворный запах паучьей пищи становился все сильнее, сигнализируя о приближении к спеленатым в сети беднягам. Внезапно Гештальт замер. Девушка тут же остановилась и прикрыла глаза, чтобы осмотреться «голодным» зрением. Как бы хорошо она не видела в темноте, ей никогда не удалось бы заметить смертоноса, распластавшегося зеленовато-желтым пятном на потолке туннеля, прямо над сталкером. Девушка уже готова была крикнуть, предупреждая охотника, когда паук бросился в атаку. Впрочем, Гештальт оказался готов к ней, он словно знал о присутствии смертоноса и легко отпрыгнул в сторону, за долю секунды до того, как паук приземлился на пол. А через мгновение из руки охотника вырвались фиолетово-красные нити и туго спеленали добычу. Вспышка впервые видела их со стороны.

Когда Гештальт взялся рукой за магические путы и легко поднял паука размером с пуделя над землей, тот отчаянно заверещал. Звук, издаваемый благодаря сокращению жвал и конечностей, представлял собой нечто среднее между писком и стрекотом. Охотник поморщился и щелкнул смертоноса по средней части туловища. Тот весь как-то съежился и затих.

— Доставай клетку. И ловчую сеть тоже.

Вспышка сняла с плеч свой рюкзак и принялась вынимать его содержимое, не сводя глаз с опасно близкого паука. Хоть тот и был в путах, особого доверия он не вызывал.

— Живее давай. Скоро тут пол гнездовья будет, тогда и насмотришься.

— А с чего им всем сюда ползти? — слегка заикаясь уточнила девушка. Перспектива встречи с десятком таких тварей ее совсем не прельщала.

— Этот поганец подал сигнал опасности. Смертоносы предпочитают охотиться из засады и, заслышав такой звук, обычно разбегаются по самым укромным углам. Но гнездовье слишком уж разрослось с зимы. В таком количестве пауки предпочитают атаковать агрессора, вместо того, чтобы прятаться.

— Так может не стоило позволять ему сигналить? — удивилась Вспышка, наконец, разложив сборную клетку. Гештальт закинул добычу внутрь и щелкнул засовами. Тотчас между прутьев загорелось угрожающее фиолетовое свечение. Клетка превратилась в отличный фонарь, раскрывающий их положение любому желающему, но с точки зрения девушки уж лучше так, чем гадать, когда омерзительная тварь решит просунуть конечность через прутья.

— Думаешь, углубиться в гнездо было бы более здравым решением? — хмыкнул охотник. — В толпе смертоносы забывают о хитростях, осторожности и тупо прут напролом. Я просто избавлюсь от лишних. А ты заловишь второй экземпляр.

— С помощью этого? — Вспышка с сомнением покрутила в руках широкую полую трубку, похожую на ракетницу сигнального огня с кнопкой на боку.

— Да, все верно. Наводишь на цель, нажимаешь на спуск. Главное не промахнись — она одноразовая. И не пытайся самостоятельно собрать добычу, конечно же.

— А новая добыча не вызовет еще больше пауков своим сигналом?

— Нет, — уверенно отмахнулся Гештальт. — Все отчаянные паучьи головы полягут здесь и сейчас, прочие разбегутся.

Прятаться больше не было нужды, и сталкер зажег свет, такой же, как на заброшенном заводе. Яркий и ослепляющий, светящийся шар не был похож на другие техники из арсенала Гештальта, и девушка твердо решила узнать, как охотник создает его. Когда они выберутся отсюда, конечно же. Наверняка свет мешал смертоносам, привыкшим к темноте туннелей, но Вспышке мешал так же. Прислонившись спиной к стене, девушка заслонилась от источника света рукой и прикрыла глаза. Целая россыпь зелено-желтых паучьих пятен стремительно приближались к ним по тоннелю. Нагло и в лоб, как и предсказывал Гештальт. Сам охотник выглядел как красная фигура с зелеными разводами. Девушка обеспокоенно осмотрела боковые тоннели — не подкрадывается ли кто? Но кроме синих пятен коконов никого не заметила. Сопоставляя контуры пауков, Гештальта и коконов, Вспышка отметила, что смертоносы успешно пакуют добычу в три-четыре раза превосходящую по размеру их самих. Так что люди вполне могут входить в паучье меню.

Когда толпа монстров приблизилась, девушке стало интересно, как именно сталкер планирует разобраться с ними, и она переключилась на обычное зрение. Гештальт стоял, широко расставив ноги и чуть вытянув вперед ладони, словно собирался поймать мяч. Источник света горел у него за спиной над левым плечом, ослепляя противников и не давая рассмотреть самого охотника. Предчувствуя приближение пауков, Гештальт усилил свечение, раздвинув границы света, и вот появились первые смертоносы. Они были невероятно омерзительны. Черные ноги и брюхо покрыты жесткими волосками, а на голове и груди имелись красные линии. Все восемь глаз каждой твари сконцентрировались на сталкере, несмотря на яркий свет. Когда между охотником и пауками оставалось не больше десятка шагов, монстры резко затормозили и присели, явно готовясь к прыжку. Но Гештальт не стал ждать. Он слегка повел руками, расположив раскрытые ладони одну над другой, а затем резко схлопнул их. В тоже мгновение две призрачных стены схлопнулись, давя попавших в ловушку пауков. Бой на этом не закончился. В темноте были еще твари, не попавшие в радиус техники, и они не собирались убегать. Сталкер стукнул костяшками пальцев друг о друга и покрылся тонким, но прочным налетом желтого кристаллического вещества. Оно обволокло охотника, а затем застыло, став похоже на древние вычурные доспехи. Удовлетворенно хрустнув костяшками, Гештальт двинулся врукопашную.

Вспышка настолько увлеклась сражением, что совершенно забыла о собственной миссии. Сейчас, когда львиная доля пауков уничтожена, самое время приблизиться к полю боя и поймать добычу. Тогда и претендовать на часть вознаграждения будет гораздо легче. Девушка еще раз с сомнением осмотрела свой инструмент. Не слишком длинная труба была абсолютно гладкой, не считая кнопки. И как только из нее целиться? Она не представляла.

Внезапно Вспышку больно ударил в бедро небольшой камешек, прилетевший откуда-то сзади. От неожиданности девушка отскочила в сторону. Как оказалось, очень вовремя, на то место, где она только что стояла, спрыгнул крупный, размером с питбуля паук. Похоже он подобрался боковым тоннелем, пока девушка наблюдала за Гештальтом. Первая неудача если и удивила монстра, то не слишком, паук деловито двинулся на Вспышку. Она же вмиг растеряла весь боевой задор и впала в панику, начав отступать. Но споткнулась и упала на спину, однако вместо того, чтобы встать, попыталась уползти от монстра. Что, конечно же, было невозможно. А сталкер тем временем чересчур увлекся уничтожением оставшихся смертоносов и совершенно не замечал, что происходит у него за спиной. Когда между девушкой и пауком оставалось не больше пяти шагов, страх окончательно парализовал ее, позволив голоду занять место бессильного человеческого сознания. Изменения произошли столь быстро, что Вспышка даже не успела их отследить. Из кровожадного монстра паук превратился в досадную помеху, а пять шагов из жалкого расстояния в прорву времени, для ответных действий. С легкостью девушка перекувыркнулась через голову и встала на ноги. Паук прыгнул, но она уклонилась, сдвинувшись на полтора шага в бок, а затем отвесила смертоносу хорошего пинка. Собственная агрессия и жажда мщения за пережитый страх требовали разорвать добычу в клочья. Тем не менее Вспышке удавалось сдерживать себя. Она вновь посмотрела на нелепую трубу, все еще сжимаемую в руке, направила ее на успевшего развернуться для новой атаки паука и нажала на кнопку. Сеть из грозно шелестящих металлических нитей обвила и спеленала монстра так, что у того не осталось возможности даже пошевелиться.

Вспышка бросила взгляд на сталкера. Охотник приканчивал последних тварей. Похоже, скоро он вернется. Девушка оглянулась назад на туннель, из которого они пришли, и из которого прилетел спасший ее камушек. Но там уже никого не было. Она окинула взглядом боковые проходы и гнездовье, но все выжившие пауки спешно прятались и разбегались. Сражаться больше не с кем.

Голод покинул ее так же внезапно, как и появился. Лишь сделав пару вздохов, Вспышка поняла, что вновь вернула себе контроль. Оглядевшись вокруг, она столкнулась взглядом с плененным пауком и громко взвизгнула. Даже обездвиженный монстр внушал страх. А через мгновение вернулся Гештальт.

— Крупный! — он пнул добычу мыском ботинка. — Подкрался сзади?

— Д-да, — ответила Вспышка, заикаясь. Больше всего ей хотелось потерять сознание. Прямо здесь и прямо сейчас.

— А ты молодец! — сталкер ободряюще похлопал девушку по плечу, — Сама справилась, даже и не пискнула, чтобы на помощь позвать. Но в следующий раз все-таки дай знать, если тебя атакуют, договорились? Я к сожалению, не могу контролировать все и сразу.

Не в силах ответить, девушка просто кивнула. Она с преогромным удовольствием позвала бы Гештальта на помощь, если бы страх не парализовал ее волю и не лишил голоса. На мгновение мелькнула мысль, а может рассказать об ослаблении контроля и о неведомом спасителе, но тут же пропала. Сейчас на объяснения просто не было сил. Потом, когда она помоется, выспится и поест, можно будет начать серьезный разговор. А сейчас ей бы выбраться отсюда, да поживее.

— Э, да ты с ног валишься, — улыбнулся охотник. — Придется потерпеть, сюда такси не вызовешь. Сейчас добычу запакую и в обратный путь. Не беспокойся, он куда короче, чем кажется.