Жажда мести

Глава двадцать шестая. ОЖИВШИЙ

Гутрун открыла глаза, но ничего не увидела. Немилосердно болела голова, просто раскалывалась. В то же время перед глазами еще стоял лик матери с выражением мучения и огромной радости от встречи с ней, Гутрун. Пусть и заочно, через неоглядные дали.

«Это был сон? — спросила она себя. — Нет, это больше, чем сон. Каким-то образом наши сознания соприкоснулись. Выходит, она жива! Но она же не моя мать, разве нет? По крайней мере, не настоящая мать, она…»

— Помоги мне, Фрейя! — вскрикнула Гутрун и не в силах противостоять мучительной боли обхватила голову руками. — Песнь Крови — моя мать. Единственная и настоящая! Будь проклято все колдовство Тёкк! Будь проклята ложь! — крикнула она.

В следующее мгновение боль внезапно отступила. Девушка словно очнулась от одолевавшего ее кошмара. Убрав руки, она энергично встряхнула головой, чтобы окончательно избавиться от наваждения. «Мама жива! Она сообщила, что идет мне на помощь. Умоляла меня держаться», — пронеслось у нее в голове.

Боль пропала, голова была совершенно ясная, как бывает по утрам. В следующее мгновение Гутрун обнаружила, что полностью обнажена и распростерта на каменной плите. Единственный источник света — факел на стене. Рядом с ней кто-то лежит.

Она скосила глаза, попыталась определить, кто же это может быть. Затем потерла глаза, пытаясь прогнать набежавшую вдруг тень. Наконец взгляд обрел ясность.

Она все поняла.

Рядом лежал труп, названный Тёкк ее братом. Его правая рука помещалась на ее бедре. Она ясно слышала дыхание мертвеца!

Крик обезумевшей от ужаса Гутрун потряс холодные стены. Девушка оттолкнула труп, попыталась отползти подальше. Скатилась с возвышения и продолжала ползти, пока не уперлась в каменную стену. Здесь она вскочила на ноги и бросилась к двери, оказавшейся запертой. Глянула назад, на возвышение. Губы трупа были вымазаны чем-то темным. Неожиданно черты его лица дернулись, начав складываться в жуткие гримасы. Он облизнулся и стал оживать.

Гутрун почувствовала, как что-то теплое и вязкое стекает у нее по ногам. Она невольно глянула вниз, увидала кровь…

Голова у нее закружилась, обещанный прежде и, казалось, совершенно немыслимый кошмар стал реальностью. Тёкк удалось сломить ее сопротивление, ее душа сдалась, внутренне согласилась с требованием ведьмы. Вот как она поступила с первым потоком крови, сделавшим ее женщиной. Как же удалось лишить ее разума? Как она посмела?..

Гутрун зарыдала. Значит, она сама, собственной рукой намазала губы жуткому порождению магии Хель, пробудила его к жизни на горе всем, кто ей дорог. На горе матери…

Она опустилась на пол и, уткнувшись в ладони, зарыдала еще громче. Мать упрашивала ее крепиться! Что же она? Не выдержала? Отступила? Как поддалась? Выходит, Тёкк одержала победу?

— Нет! — яростно закричала она. Слезы растаяли сами по себе. Сердце наполнили гнев и жажда мести.

Между тем труп продолжал пошевеливаться. Ей нельзя медлить.

Она выхватила факел и поспешила на возвышение, попытавшись прижечь лицо трупа огнем.

Локит внезапно открыл глаза. Он увидел огонь и резким движением выбил факел из рук Гутрун.

— Нет, так у нас не пойдет, сестричка, — прошипел он.

В следующее мгновение на его лице расплылась довольная ухмылка. Он сел рывком и уставился на Гутрун холодным, пустым и жестоким взглядом.

— Ты не сможешь причинить мне вред, — проговорил он скрипучим и безжизненным голосом.

Гутрун бросилась в ту сторону, куда отлетел факел, успев найти его. Затем глянула в сторону возвышения — там никого не было. Рука, холодная как лед, схватила ее за запястье. До нее донесся безжизненный торжествующий смех.

Девчонка отмахнулась, ударила его ногой, потом, развернувшись корпусом, ударила еще раз, на этот раз по колену. Казалось, мертвец даже не заметил ее ударов. Он вновь засмеялся, на этот раз его смех наполнился алчной жаждой жизни и победоносным ликованием. Гутрун, перехватив факел левой рукой, сделала ложный выпад и ткнула им в лицо Локита. Однако и теперь труп оказался изворотливей и ловчее, вцепившись в ее левое запястье.

Так они и стояли лицом друг к другу. Гутрун поразило в тот момент, что руки оборотня были нестерпимо холодны. Никакой кусок льда или металла не мог сравниться с ними. В глазах мертвеца горели веселые багровые огоньки.

— Я недоволен, сестричка, — проговорил он, неестественно двигая при этом всей нижней челюстью. — И госпожа Тёкк будет недовольна. Нас здесь двое, и я — главный. Твоя кровь нужна была лишь для того, чтобы оживить меня, ну и, может быть, еще, чтобы я набрался сил. После этого твоя помощь уже может не понадобиться…

— Это не моя кровь вернула тебя к жизни! — отчаянно выкрикнула Гутрун. — Ты мертв! Ты был мертвецом, так им и остался. Ты труп, и этим все сказано.

— Не такой уж я труп, как бы тебе того хотелось. И кто из нас скоро станет мертвецом, это мы еще поглядим. Я, по крайней мере, еще не решил. Я могу одним движением свернуть тебе шею или, например, для начала сломать запястья.

Локит сжал ее левую руку. Она услышала хруст, острая боль пронзила предплечье. Девушка вскрикнула и выпустила факел.

— Все равно тебе не жить! — поклялась Гутрун. — Если не я, то мать уничтожит тебя.

— Моя мать? Ты имеешь в виду Матушку Хель? — усмехнулся вурдалак. — Или ты намекаешь на какую-то другую женщину? Она не мать нам, Гутрун. Почему ты не хочешь признать очевидное?

— Тёкк лжет!

Он выпустил ее руку и с размаху, тыльной стороной ладони ударил по лицу. От удара Гутрун отлетела к стене, из разбитой губы потекла кровь.

Локит поднял факел и медленно двинулся в ее сторону. На его лице появилась голодная похотливая усмешка.

— Ты хорошо сложена, сестричка. Тело, как у взрослой женщины. И твоя кровь такая сладкая.

Гутрун отпрыгнула в сторону, затем ударила его ногой в живот.

Локит вскрикнул, выругался, затем принялся наступать на нее, размахивая факелом.

Девчонка нырнула, ушла в сторону, еще раз достала его ногой и на этот раз угодила точно, пятка глубоко вошла в ледяную плоть.

Багровые огоньки в глазах мертвеца начали разгораться. Он ощерился, обнажив крупные белые зубы, затем принял стойку, напомнив Гутрун хищного зверя, и затушил факел. В наступившей темноте его глаза светились особенно ярко.

Прежде чем отправиться на войну с Нидхеггом, мать Гутрун провела шесть долгих лет в царстве Мертвых. Там она научилась особому умению различать противника в полной темноте. Это знание она успела передать дочери, так что девчонка вполне достоверно видела живого покойника.

Серия быстрых и точных ударов в спину отбросила Локита к стене. Девчонка приблизилась, перевела дух, стараясь не обращать внимания на болевшую левую руку и, определив, где находятся плечи противника, нанесла удар точно в горло. Локит сдавленно вскрикнул и на мгновение потерял ориентировку. Тогда Гутрун добавила ему в то же место ребром ладони. Глаза у мертвеца остекленели, багровые огоньки начали гаснуть. Она услышала, как он попытался отползти вдоль стены. Локит уже плохо соображал, что делает.

С ним надо было кончать — это Гутрун поняла сразу и до конца. Она стиснула зубы из-за усиливавшейся боли в левой руке. Жаль, что факел погас, с ним было бы легче лишить движения и вернуть в первоначальное состояние ожившего мертвеца. С другой стороны, с помощью толстой палки, обмотанной паклей, можно было раскроить череп этому чудовищу. Гутрун бросилась к тому месту, куда Локит отбросил факел, быстро отыскала его. Только было она попыталась повернуться к порождению Тьмы, как ледяные руки крепко ухватили ее за плечи. В следующее мгновение мертвец сильно толкнул ее вперед, Гутрун ударилась головой о камень стены. Боль яркой вспышкой взорвалась в сознании. Девчонка рухнула на пол. Последнее, что промелькнуло перед ее взором, был вновь разгоревшийся багровый свет в его глазах. Он приближался, оказавшись совсем близко. Затем ледяные руки схватили ее икры. Локит потащил ее к возвышению, шершавый пол в кровь обдирал нежную кожу Гутрун. Затем могучие, источающие холод руки подняли ее и швырнули на помост. Вновь к самому лицу придвинулись багровые огоньки. Она попыталась отползти, начала отбиваться. Он прижал ее запястья к каменному возвышению, затем ледяные губы коснулись ее.

— Когда я больше не буду нуждаться в твоей крови, — прошипел Локит, — ты умрешь так, как мне заблагорассудится. Я подберу для тебя очень изысканный способ казни.

Его дыхание, пахнущее зловонным гниением, окропило холодом девчонку. Он ударил ее кулаком в лицо и бил до тех пор, пока Гутрун не потеряла сознание. После чего мертвец приступил к еде.