ЖАНРЫ ПЕРИОДИЧЕСКОЙ ПЕЧАТИ

Одной из наиболее примечательных черт отечественных СМИ традиционно является нацеленность их не столько на сообщение новостей, сколько на анализ, исследование, истолкование происходящих событий, процессов, ситуаций. В силу этого СМИ выработали достаточно эффективную систему аналитических жанров. Система эта не является чем-то раз и навсегда данным — она постоянно развивается, адаптируясь к тем задачам, которые встают перед аналитической журналистикой. Особенно заметные изменения произошли в ней в последние годы: некоторые известные жанры «модифицировались», а кроме того, появились новые устойчивые типы аналитических публикаций. В предлагаемой главе как раз рассматривается «срез» аналитических жанров, присущих современной периодической печати.

АНАЛИТИЧЕСКИЙ ОТЧЕТ

Как уже говорилось выше, отчет как тип публикаций является одним из наиболее древних жанров журналистики. Прежде всего это касается именно той его разновидности, которая называется информационным отчетом. Существовавший долгое время в форме устных сообщений, докладов императорам, царям или населению о каких-то форумах, заседаниях парламентов, собраниях и других явлениях, с появлением газет такого рода отчет перекочевал на их страницы (он, например, представлен в первой российской газете — петровских «Ведомостях»). Первоначально публикации, называемые ныне отчетами, носили имя «репортаж» (т. е. сообщение), но со временем репортажами стали именовать публикации, похожие на современные очерки и репортажи.

Жанр отчета активно используется в сегодняшней журналистике. Это утверждение существенно и для той его разновидности, которая называется аналитическим отчетом. Что объединяет и что различает его со «старшим собратом» — информационным отчетом?

Предметом журналистского аналитического отчета, как и отчета информационного, выражаясь языком современной науки, является результат вербальной деятельности специально собравшейся группы людей, а проще говоря — выступления, доклады, речи участников всевозможных собраний, заседаний, съездов, слетов, конференций и т. п. Этот же предмет, разумеется, может быть отображен журналистом и в жанре заметки, репортажа, корреспонденции присущими этим жанрам способами, языком и пр. Но данное обстоятельство отнюдь не мешает вести речь об аналитическом отчете как о самостоятельном жанре журналистики.

Так, если публикации информационных жанров главным образом констатируют ход собрания, конференции и т. п., сообщают, кто выступил, что сказал (или даже показывают, как сказал и как это было воспринято аудиторией), т. е. отображают внешнюю сторону предмета, то аналитический отчет «берет» в предмете другое, а именно отображает внутреннюю связь выступлений, докладов, речей. Свой угол отображения предмета в публикациях разных жанров задает цель выступлений. Как известно, цель информационного отчета — известить аудиторию о ходе собрания, конференции и т. д.

Цель аналитического отчета иная. И заключается она в том, чтобы показать взаимосвязь тех или иных суждений, оценок, выводов, предложений, содержащихся в речах выступавших, с реальными проблемами, ситуациями, процессами, существующими в данный момент в жизни города, района, страны. И, уже исходя из такого соотнесения, вынести оценку выступлениям участников того или иного форума, определить их значимость для города, района, страны.

Иными словами, выступления участников предстают как бы «мостиком» для переключения внимания аудитории данного СМИ с конкретного съезда, собрания, конференции на то, что происходит в жизни самой аудитории. Такой переход помогает уже самим читателям, слушателям, зрителям судить об описываемом съезде или собрании, об отдельных его участниках с позиции тех реальных проблем, ситуаций, процессов, в которые включены сами эти читатели, слушатели, зрители. При этом автор аналитического отчета в отличие от автора информационного отчета может не ставить перед собой цель сообщить обо всех выступлениях или выступивших, но может сконцентрировать внимание на некоторых из них, наиболее интересных с точки зрения взаимосвязи речей с реальными делами, которую он анализирует.

Отбор может производиться, например, на основе тематического единства ряда выступлений. И в этом случае автор получает возможность рассмотреть какую-то одну сторону актуальной действительности с позиций разных докладчиков. Он может сосредоточить внимание на каком-то одном, наиболее значительном выступлении и с его позиций осветить разные проблемы реальной жизни. В любом случае анализ выходит за рамки прозвучавших выступлений самих по себе.

Однако это не может восприниматься автором аналитического отчета как повод для искажения содержания и формы выступлений участников. Он может трактовать, интерпретировать, объяснять эти выступления, но это должно быть сделано так, чтобы аудитория смогла легко отличить мысли самого автора от мыслей, прозвучавших в выступлениях участников форума, и представить себе объективную картину происходившего.

В зависимости от сложившейся реальной ситуации, реальной проблемы, реального процесса, с которым соотносятся выступления участников форума, журналист может сосредоточить свое внимание в аналитическом отчете либо на объяснении причин данной ситуации, проблемы, процесса, либо на оценке их актуального состояния, либо на прогнозе их развития, либо на плане, программе действий в связи с ними. В соответствии с этим он будет обращать внимание либо на объяснения, либо на предложения, содержащиеся в выступлениях и относящиеся к обсуждаемым проблемам, ситуациям, процессам, происходящим в реальности. Это в значительной степени и определит вид аналитического отчета — будет ли это отчет-объяснение, отчет-оценка или отчет-программа.

Если взглянуть на данную публикацию с точки зрения перечисленных выше особенностей аналитического отчета, то мы можем заметить, что ряд их как раз и присутствует в данном тексте. В частности, автора отчета интересует главным образом не то, где происходит конференция, кто в ней участвует, какие вопросы на ней обсуждаются (хотя, разумеется, обо всем этом он пишет), а то, как именно обсуждаются различные вопросы, как темы обсуждения связаны друг с другом, что управляет теми решениями, которые выносят участники конференции, почему они поступают именно так, а не иначе. Пытаясь ответить на эти вопросы, автор отчета как раз и осуществляет анализ содержания данной конференции. При этом он обнаруживает и свою собственную позицию, что становится заметным прежде всего по суждениям, подобным, например, такому: «Совещания экспертов проходили за закрытыми дверями, а заключительный документ конференции пестрит общими фразами типа «усилить» и «активизировать», но некоторая конкретика все же проглядывает за тщательно приглаженными формулировками».

Хотя оценка, в частности, совещанию экспертов автором вынесена предельно сдержанно, тем не менее становится ясно, что, по мнению автора, эксперты, несмотря на желание сгладить остроту сложившейся ситуации, все же под давлением реальных обстоятельств вынуждены принимать конкретные решения.

«Присутствие» автора в тексте отчета становится еще более явным, когда, рассуждая о значимости международной солидарности блюстителей закона в борьбе с преступностью, он привлекает имеющийся у него «прошлый опыт», обращаясь к ассоциативному методу осмысления деятельности конференции: «Тем, кто уже осудил про себя явное стремление международной полицейской братии наплевать на законодательную базу и перейти к полумафиозным методам работы, расскажу эпизод из своего разговора с одним из руководителей эстонской полиции, состоявшегося несколько лет назад». (И далее последующие три абзаца. — А.Т.)

Данный факт, так сказать, извлеченный журналистом из своих «записных блокнотов», служит ему в качестве аргумента в пользу утверждения о том, что настоящие полицейские всегда могут найти общий язык в борьбе с преступностью, независимо от имеющейся международной юридической базы. В тексте отчета можно найти и другие примеры подобного рода.

Включение в текст развернутых рассуждений автора, как в данном случае, так и во многих других подобных публикациях (наряду с развернутыми рассуждениями иных, «фигурирующих» в отчетах лиц), как раз и делает их аналитическими.

АНАЛИТИЧЕСКАЯ КОРРЕСПОНДЕНЦИЯ

Журналисты российской прессы понятие «корреспонденция» употребляли уже в XVIII в. Однако надо иметь в виду, что достаточно долго корреспонденциями называли любые публикации на страницах газет, журналов (заметки, письма читателей, отчеты и т. д.). Лишь в конце XIX в. это понятие стало связываться с определенным жанром. Сущность этого жанра становится понятной в результате выявления особенностей публикаций, «подводимых» под него[17]. Предметом аналитической корреспонденции могут быть какие-либо события, явления, феномены. В этом отношении она близка таким, например, жанрам, как репортаж, отчет, информационная корреспонденция.

Однако аналитическая корреспонденция отличается от названных жанров степенью «присутствия» в тексте других жанрообразующих факторов. Например, цель репортажа — дать наглядное, «живое» отображение «предметного» события (поэтому репортер использует главным образом при сборе материала метод личного наблюдения; нет наблюдения — нет репортажа). Цель отчета — точно отобразить «информационное событие» (выступления, доклады, отчеты), изложив все происходившее в точной последовательности (или даже проанализировав происходящее), используя при этом фрагменты выступлений или сообщений. Цель информационной корреспонденции — сообщить нечто о «предметном» событии, используя при этом (в отличие от репортажа) не столько «живое» наблюдение, сколько «свернутый» пересказ происходившего.

Цели аналитической корреспонденции иные. Она также содержит в себе сообщение о событии, явлении. Это сообщение может включать в себя как «живое» наблюдение, фрагменты каких-то выступлений, так и «свернутый» пересказ происходившего. Однако само сообщение не является самоцелью. Оно лишь дает представление о событии, предваряющее его истолкование. Именно это истолкование отличает в первую очередь аналитическую корреспонденцию от репортажа, отчета, информационной корреспонденции.

Истолкование представляет собой выяснение причин события, явления, определение его значимости, ценности, прогнозирование его развития и т. д. В силу этого автор аналитической корреспонденции неизбежно использует теоретические методы познания — анализ, синтез, индукцию, дедукцию и др. Двусоставность современной аналитической корреспонденции (сообщение о явлении плюс его истолкование) сближает ее с другим жанром — комментарием. Но между аналитической корреспонденцией и комментарием есть существенное различие.

Оно заключается в том, что «первоисточником» сообщения для аудитории о каком-то явлении, событии (которое затем истолковывается) в корреспонденции всегда является автор публикации. Именно он «корреспондирует» с места события, он же интерпретирует происшедшее, опираясь при этом на мнения участников и свидетелей события, на свои собственные непосредственные наблюдения. Комментарий же всегда публикуется по следам уже известного данной аудитории (например, из оперативного информационного сообщения) события. При комментировании истолкование события основывается в большей мере на других известных фактах или относительно общих мнениях, предположениях, оценках, которые чаще всего высказывает авторитетное для аудитории лицо, специалист-эксперт.

Аналитическая корреспонденция отличается также и от статьи.

Цель статьи — обосновать суждение (суждения) по поводу какого-то общезначимого явления, процесса, ситуации, имеющих место в жизни общества, в каких-то сферах деятельности. Причем такие события, процессы, ситуации, как правило, имеют большие последствия для общества, отдельных социальных групп. Поэтому предметом статьи являются не отдельные факты (события), а те закономерные причинно-следственные отношения, которые порождают такие (обычно однородные) факты, события. В ходе доказательного рассуждения автор как раз и устанавливает связи между отдельными фактами, возникшими на «поверхности» жизни, событиями, явлениями и теми закономерностями, теми причинами, которые их порождают и остаются скрытыми от прямого наблюдения.

При этом приводимые факты, обсуждаемые события, явления служат аргументами в пользу общего суждения об их причинах, о закономерностях, их породивших. В аналитической же корреспонденции речь идет о каком-то одном событии. Оно всесторонне обсуждается, выявляются его качества, ему выносится оценка, прогнозируется его развитие, указываются его причины.

Таким образом, центральным предметом аналитической корреспонденции является один значительный факт, все остальные детали, примеры, суждения служат «вспомогательным» материалом для его всестороннего освещения. Названные обстоятельства четко разграничивают жанр аналитической корреспонденции и жанр статьи. Присущие аналитической корреспонденции характерные признаки отличают ее и от других жанров.

В основе этой публикации лежит описание достаточно необычного события — спасения человека, пораженного ударом молнии. Именно этому событию посвящена основная часть публикации. Описывая его, журналист использует информацию, полученную от самой пострадавшей, ее родителей, ее спасителей, других людей. Описанием самого события дело не ограничивается. Автор осуществляет причинно-следственный анализ случившегося, ищет ответ на вопросы, которые мучают Далю Ралене, ее родителей, их знакомых: почему молния угодила именно в эту женщину? Почему она все-таки оказалась живой?

На пути этого поиска журналист обращается к воспоминаниям семьи Довидайтисов о том, что в их роду уже были пострадавшие от ударов молнии. Возможно, причина происходящего — на небесах? — спрашивает себя журналист вместе с жителями провинциального литовского городка. Может, боги рассердились за что-то на Ралене? Или же хотят намекнуть, что она занимается в этом мире не тем делом, каким надо? В конце публикации приведен комментарий специалистов, который дополняет попытки мистического объяснения события отчасти известными, реальными физическими законами.

Причинно-следственный анализ в публикации сопровождается оценочными и прогностическими суждениями, рекомендациями, как вести себя при встрече с молнией. Все это — методы истолкования предмета отображения, присущие именно аналитической журналистике.

Особенностью данной публикации является то, что она написана живым эмоциональным языком и, кроме всего прочего, дает наглядное представление о событии.

Возникает вопрос: а нельзя ли в связи с этим отнести текст к разряду репортажа? Вероятно, подобное можно было бы сделать, если бы автор лично наблюдал все происходившее и ограничился бы при этом только описанием события, не углубляясь в причинно-следственный анализ. Хотя следует сказать, что в практической журналистике не всегда обращают внимание на такие «тонкости» и живо написанные корреспонденции нередко публикуются под рубрикой «репортаж» (часто это происходит и в силу того, что настоящих репортажей изданиям обычно не хватает).

АНАЛИТИЧЕСКОЕ ИНТЕРВЬЮ

Жанр интервью является результатом «закрепленности» в журналистском тексте формы получения автором этого текста определенных сведений о действительности с помощью метода интервью. Как известно, сам по себе метод интервью относится не к теоретическим, а к эмпирическим методам[18] (о чем говорилось выше). Очевидно, по этой причине и жанр интервью часто относят к информационным жанрам, базирующимся именно на информации, полученной в результате применения эмпирических методов исследования.

При этом как бы остается в тени тот факт, что интервью, как и другие эмпирические методы, применяется для получения исходных сведений, необходимых для подготовки не только информационных выступлений, но и аналитических. Информация, полученная методом интервью, может быть трансформирована и представлена, например, на газетной полосе в виде корреспонденции, отчета, реплики, статьи. Это значит, что использование данного метода при сборе информации еще не порождает автоматически жанр интервью. Лишь, как было сказано выше, в случае яркой проявленности в тексте «хода» применения этого метода он может определять форму такой публикации как диалогическую, вопросно-ответную.

По этому доминирующему признаку текст может быть назван жанром интервью. Однако то, к какой группе жанров можно причислить конкретное интервью — информационным или аналитическим, зависит уже от содержания текста, изложенного в форме интервью. Если информационное интервью несет в себе лишь сообщение о факте, отвечая на вопросы: кто? Что? Где? Когда? то аналитическое интервью, кроме того, содержит и анализ факта, отвечая при этом на вопросы: почему? Каким образом? Что это значит? и т. д. Роль автора аналитического интервью заключается прежде всего в том, что своими вопросами он задает прежде всего направление анализа, который обычно осуществляет само интервьюируемое лицо.

С этой целью вопросы формулируются таким образом, что они требуют освещения узловых моментов какого-либо события, явления, процесса, ситуации.

Если журналист берет интервью у мэра по поводу внезапного нашествия крыс на город, он может «запрограммировать» аналитический характер своего выступления, поставив вопросы таким образом:

— Как вы думаете, что значит это событие для нашего города?

— Во сколько миллионов рублей оно обойдется налогоплательщикам?

— Что явилось причиной этого события? Какие факты, цифры, документы подтверждают ваше мнение по этому поводу?

— Кто понесет за это ответственность и какую?

— Как будет развиваться это событие дальше? Какие основания имеет ваш прогноз? Какие срочные меры предпринимают и еще будут предпринимать власти? И что должны делать простые горожане?

Подобные вопросы побудят собеседника излагать свои знания, представления, мнения о предмете будущей публикации таким образом, что выявят причинно-следственные связи обсуждаемого события, будут вынесены определенные оценки, сформулирован прогноз развития события, приведены необходимые аргументы в пользу излагаемой позиции. Подобным образом содержание текста интервью «насыщается» элементами анализа действительности, что и делает его аналитической публикацией.

Конечно, вполне возможны случаи, когда интервьюируемый осуществляет анализ событий, ситуаций, процессов, не ожидая наводящих вопросов. Однако это чаще всего бывает в том случае, когда он сам заинтересован в наиболее подробном, детальном освещении предмета разговора, что, конечно же, облегчает задачу автора будущей аналитической публикации.

Собеседник журналиста, готовившего это интервью, известный адвокат, разумеется, заинтересован в том, чтобы дать аудитории «Общей газеты» как можно более широкую картину происшедшего с его подзащитным Андреем Бабицким Ему также важно как можно аргументированнее изложить свою позицию, проанализировать причины задержания Андрея и всего другого, происшедшего с ним впоследствии, сделать прогноз возможного развития событий. Таким образом, автор интервью на свои вопросы получает не короткие однозначные ответы (что привело бы к созданию информационного интервью), а развернутый, достаточно глубоко обоснованный комментарий, что и делает данное интервью аналитической публикацией.

АНАЛИТИЧЕСКИЙ ОПРОС

Аналитический опрос как жанр имеет некоторые сходные черты с жанром информационного опроса. Это сходство состоит прежде всего в том, что источником содержания публикаций, относимых к этим жанрам, являются ответы на вопрос журналиста. При этом, как в том, так и в ином жанре, структура текста образуется в ходе изложения «веера» полученных журналистом ответов «респондентов».

Но в отличие от публикаций, относимых к жанру информационного опроса, публикации, составляющие жанр аналитического опроса, обретают черты развернутого комментария, который обычно относится к аналитическим жанрам. Это становится возможным в результате «кумулятивного эффекта», возникающего при объединении в одном тексте нескольких подробных ответов на один и тот же вопрос. Но аналитический опрос нельзя относить к жанру комментария, так же как нельзя к этому жанру относить, например, интервью, содержанием которого может быть, скажем, комментарий какого-то интервьюируемого журналистом лица по поводу определенных событий. Отнесение публикации в данном случая к жанру интервью происходит по методу получения журналистом информации, изложенной в ней, но не по содержанию этой информации, которое может быть оценочным, комментирующим по своей сути. Подобное можно наблюдать и при рассмотрении публикаций некоторых иных жанров.

Аналитические опросы очень часто появляются на страницах «Литературной газеты». Журналисты обращаются к этому жанру, когда надо, например, выявить мнение известных артистов по поводу какой-то новой пьесы или мнение писателей по поводу современной художественной литературы и т. д. Охотно публикуют аналитические опросы и многие другие газеты и журналы.

Как видим, в данном случае роль автора свелась к тому, что он задал один и тот же вопрос нескольким политическим деятелям и записал их ответы. Однако данный материал можно отнести к аналитическим публикациям, что становится очевидным, если оценивать содержание ответов, последовавших на вопрос журналиста, как единое целое. Именно в этом случае можно заметить, что содержание выступления представляет единое целое, возникающее в ходе сопоставления разных точек зрения, объединенных одним и тем же вопросом. При этом разные позиции имеют свое обоснование, свою аргументацию, хотя степень ее развернутости колеблется от минимальной (нулевой), как в ответе Геннадия Дюдяева, до максимальной (в данном случае), как в ответе Юрия Дюкарева. А демонстрация доказательного рассуждения — это уже верный признак использования авторами ответов исследовательских действий, определенного анализа ситуации, о которой идет речь, что и позволяет относить некоторые публикации подобного рода к группе аналитических жанров.

Степень аналитичности опроса во многом предопределяется правильной формулировкой вопроса. Если журналист, предположим, задаст своим респондентам вопрос: «Любите ли Вы поесть?», то вполне вероятно, что он получит большинство ответов, которые будут звучать так: «Да». Конечно, из таких ответов аналитический текст не возникнет. Поэтому при подготовке материала следует избегать вопросов, предполагающих однозначный ответ. В данном случае можно было бы задать вопрос, дающий отвечающему возможность обоснованно изложить свою позицию, проанализировать предполагаемые возражения возможного оппонента и т. д. Разумеется, что для обсуждения стоит выбирать такой предмет, который пробудил бы интерес респондентов и позволил «включить» их наиболее важный информационный ресурс, которым они владеют (скажем, спортсменов лучше спрашивать о спорте, чем о способах добычи угля в шахтах).

БЕСЕДА

Беседа наряду с интервью, опросом является важным аналитическим жанром журналистики, опирающимся на использование диалогического, вернее, «полилогического» метода получения информации. Беседа достаточно широко использовалась на страницах прессы на протяжении многих лет. Искушенному знатоку журналистских жанров хорошо известны, например, «Беседы за «круглым столом», которые многие годы велись на страницах (еще советских) «Литературной газеты», «Известий», других изданий. В настоящее время мы тоже можем встретить этот жанр в прессе.

Иногда жанр беседы отождествляется с жанром интервью. Однако это отождествление необоснованно, хотя у названных жанров и есть общие черты. Прежде всего — двусоставность текста. Одна часть его «принадлежит» одному участнику беседы (интервью), другая — другому. И в беседе и в интервью есть обмен мыслями, репликами. Однако между жанрами существует очень важное различие. И заключается оно прежде всего в той роли, которая отводится журналисту-интервьюеру и журналисту-собеседнику, что оказывает существенное влияние на содержание самих текстов интервью или беседы. Если в роли интервьюера журналист может ставить только вопросы, а отвечает на них интервьюируемый, то именно последний и формирует основное содержание публикации, ее характер (в частности, позитивный или критический).

Журналист-собеседник является равноправным, наряду со своим партнером по коммуникативному акту, создателем содержания будущего текста. Поэтому вопросно-ответной форме обмена мыслями, присущей интервью, в беседе будет соответствовать обмен «равноправными», равнозначными репликами, суждениями, размышлениями. Когда журналист берет интервью, то он может лишь задать направление размышлениям интервьюируемого. А то, будет ли реально содержание публикации фактологическим, оценочным или каким-то иным отображением обсуждаемого предмета, предопределят главным образом ответы интервьюируемого.

Как бы ни старался интервьюируемый быть объективным, он в любом случае будет рассматривать предмет обсуждения со своей позиции, с позиции имеющихся у него знаний, представлений, стереотипов, установок. Поэтому он произвольно или непроизвольно будет вести речь о тех сторонах предмета, которые положительно коррелируются с этой позицией, и опускать то, что ей противоречит. Другой участник беседы также имеет свою позицию и рассуждает о предмете будущего выступления, исходя именно из нее. Однако то, что в беседе участвуют два равноправных партнера (или несколько), повышает шанс объективного освещения предмета разговора. Это происходит в силу того, что журналист (или другие участники беседы) может находиться на своих особых позициях, которые будут ориентировать его на освещение иных аспектов, иных качеств, достоинств, недостатков, связей обсуждаемого предмета.

Таким образом, в отличие от неизбежно одностороннего «монистического» освещения предмета обсуждения в интервью в беседе будет проявлено многостороннее, полифоническое видение предмета обсуждения, что, несомненно, повышает объективность его освещения.

В данной публикации журналистка и писатель, с которым она общается, выступают, что вполне очевидно, как относительно равноправные, компетентные в обсуждаемом предмете собеседники. Здесь нет, так сказать, «авторитетного подавления» со стороны того, к кому обратилась за информацией журналистка. Ее реплики, хотя во многом лаконичнее высказываний Перумова, выглядят вполне достойными уровня проводимой беседы.

Беседа как аналитический жанр может оказаться незаменимой в том случае, когда обсуждаемый предмет не поддается моментальному и однозначному истолкованию, но требует спокойного всестороннего, глубокого своего рассмотрения, аргументированного и квалифицированного «препарирования». При этом чем контрастнее будут позиции собеседников, чем выше будет их стремление «докопаться до истины», тем интереснее может получиться публикация. К тому же очень важно, чтобы собеседники с уважением относились к точке зрения друг друга, не стремились принизить весомость доводов оппонента. В противном случае беседа превратится в безрезультатный спор.

Жанр беседы требует достаточно высокой квалификации, компетентности журналиста в вопросе, который обсуждается в ходе беседы. Ведь он не может обойтись в отличие от интервьюера одними только вопросами, адресованными «источнику информации», но должен еще и продемонстрировать соответствующее понимание того предмета, который обсуждается.

КОММЕНТАРИЙ

Комментарий может быть, как и интервью, методом и жанром журналистики. Как метод комментарий применяется во всех формах публикаций: в заметке — в виде цитируемых выражений чужого мнения или различных примечаний. В корреспонденции, статье, очерке, обозрении, обзоре, рецензии — в формах авторской интерпретации предмета отображения, в виде заключительной мысли, вывода. Метод комментирования даже может быть положен в основу, например, газетной полосы, теле- и радиопередачи. Это проявляется в том, что различные публикации, расположенные на ней, взаимно «комментируют» одна другую.

Для обозначения самостоятельного жанра журналистики слово «комментарий» стало применяться в нашем столетии. Публикации, подходящие под это определение, «комментировали» (объясняли, обсуждали, разъясняли) важные события. В настоящее время в комплексе основных журналистских форм комментарий занимает свое важное место. С его помощью автор выражает отношение к актуальным событиям, формулирует связанные с ними задачи и проблемы в форме сжатого анализа недостатков или достижений, а также выражает их оценку, прогноз развития и т. д. Комментарий разнит от информационных жанров именно наличие анализа. От статьи, обозрения, обзора и прочих аналитических жанров комментарий отличается тем, что в нем обычно анализируется какое-то явление, уже известное аудитории, и в этом анализе превалирует отношение к предмету отображения.

Как жанр комментарий выкристаллизовался во второй половине XIX — начале XX в. из широко распространенного тогда краткого аналитического сообщения типа корреспонденции[19]. Этот процесс протекал параллельно с образованием разных жанров информации в ее сегодняшнем понимании. И комментарий, и информационные жанры были и остаются высокооперативными жанрами, отражающими ежедневные события и даже опережающие их.

Современный комментарий преследует следующие цели:

· направлять внимание аудитории на важные новые факты, выходящие на первый план общественной жизни, оценивать их;

· ставить комментируемое событие в связь с другими, выявлять причины этого события;

· формулировать прогноз развития комментируемого события;

· обосновывать, как правило, с помощью примеров, необходимые способы поведения или решения задач.

Следует подчеркнуть, что комментарий представляет собой не только реакцию на новые явления. В комментарии активно обрисовываются проблемы, обсуждаются относящиеся к ним актуальные факты. И как отмечалось выше, комментарии могут быть превентивными, предвосхищающими события, готовящими общество к их неизбежности.

Функции жанра комментария неразрывно связаны с его предметом. Вопрос о предмете комментария не следует относить к академическим — он возникает из повседневной журналистской практики. Определение цели будущего выступления предполагает ясность в установлении его предмета. Комментарий рассказывает о взаимосвязях обнаруженного предмета. Вопросы, решаемые с его помощью, нацелены на познание сути явлений, на оперативное решение задач, на побуждение к действию. Бесконечное многообразие конкретных комментируемых проблем может быть в большой мере охвачено рядом типичных вопросов, сведенных в группы: об особенностях или новых качествах факта, его ценности; о причинах, условиях, предпосылках существования фактов; это связано с вопросами о прецедентах, параллелях; о целях, мотивах, планах действий участников комментируемого события (факта); о порядке развития комментируемого явления; о тенденциях, закономерностях развития общества, которые проявляются в комментируемом факте, о противоречиях внутри этого факта; о задачах, которые вытекают из комментируемого факта, о путях и методах их решения в конкретной ситуации; о достоверности комментируемых фактов. Аналогично известным вопросам, присущим информационному сообщению: что? Где? Когда? Как? комментарию присущи вопросы: что (кто) действительно? При каких обстоятельствах? Почему? Кому выгодно? Какова ситуация? Что делать? Как лучше? Какие существуют различия, противоречия? Как проявляется направление развития? Какова его стратегия и тактика?

Первым шагом при подготовке комментария, как и при подготовке любого иного материала, является выбор цели. Поэтому автор должен четко ответить себе на вопросы:

· какое явление я хочу осветить? Что я должен рассказать читателю, какое знание дать ему? Какие чувства пробудить?

· какие знания, представления о предмете будущего выступления у меня уже есть?

· какие могут возникнуть возражения у моего оппонента? Как их учесть в публикации?

Чем яснее замысел автора, тем точнее его решение о постановке определенных вопросов, на которые надо ответить. Чем яснее цель и постановка вопросов, тем целенаправленнее собирается информация, тем глубже продумывается взаимосвязь предмета, тем легче и увереннее в конце концов пишется материал. При всей эластичности формы комментарий обладает относительно прочной структурой. Комментарий представляет собой в этом плане (за исключением кратких форм комментария) структуру доказательного рассуждения по поводу какого-то одного основного вопроса. Это предопределено содержанием, функциями, предметом жанра. В ходе рассуждения комментируемое новое событие связывается с более широкими общими процессами, ситуациями и задачами, как правило, уже известными аудитории. Таким образом, осуществляется интерпретация новых явлений, их объяснение, оценка. Удачный комментарий имеет всегда хорошее логическое заключение. Комментируемые и комментирующие факты, их детали, подробности служат аргументами в пользу выдвигаемого автором тезиса или посылками его умозаключения.

Комментирование осуществляется с помощью следующих приемов:

· разработка взаимосвязей между исходными и комментирующими фактами (например, обсуждение предыстории события);

· детализация основных комментируемых событий (восстановление подробностей), признаков, которые важны для постановки вопросов (например, можно обсудить заседание Городской Думы, подчеркивая и взаимосвязывая разные высказывания, умозаключения депутатов);

· сравнение фактов, разработка аналогий, например, с прецедентами;

· проведение параллелей, которые могут быть привлечены в качестве демонстрационных моделей обнаруженных связей актуального события (предмета) комментария;

· противопоставление, конфронтация различных или противоположных способов осуществления обсуждаемых действий;

· интерпретация текста (разъяснение документов, «перевод» доводов оппонентов на ясный язык).

Эти и другие аналитические способы применяются по отдельности или комбинированно. Их выбор проистекает из конкретной цели доказательного рассуждения и постановки необходимых вопросов. Независимо от того, какой способ используется, комментарии содержат ряд типичных структурных элементов (основных частей комментария):

· сообщение о комментируемом событии и формулировка задачи комментария;

· формулирование возникших в связи с этим событием вопросов;

· изложение комментирующих фактов и мыслей, деталей;

· формулировка тезисов, отражающих отношение автора к отображаемому событию, изложение их или в начале текста, или непосредственно вслед за постановкой вопросов, выявляющих суть комментируемого явления.

Построение комментария вытекает из сущности жанра, и все его структурные элементы обусловливают один другой. Поэтому все они должны присутствовать в комментарии. Иначе он может оказаться неудачным. Так, если в тексте отсутствует исходный (комментируемый) факт, если он неизвестен аудитории, то постановка вопросов повисает в воздухе и речь в лучшем случае может идти лишь о проявлении обшей точки зрения по поводу неких, неизвестных аудитории событий. Это же происходит и тогда, когда комментатор начинает с факта, приведенного для привлечения внимания аудитории, но не являющегося фактом, подлежащим комментированию.

Ошибка в комментировании возникает и тогда, когда постановка вопросов, связанных с комментируемым фактом, не проявлена в тесте. В этом случае проблема, которую обсуждает автор, аудитории не ясна или она узнает о ней слишком поздно. Поэтому следует сделать все возможное, чтобы текст содержал все структурные элементы, и тем самым включить аудиторию в активный мыслительный процесс. Если же автор сам не понимает цели комментария, плана постановки вопросов, то может случиться, что он вообще не будет комментировать что-то, а будет просто сообщать определенные факты.

Особую роль играют качество поставленных вопросов, их актуальность, проблемность, точность. Они влияют на качество аргументов, комментирующих мысли и факты. От качества комментирующих фактов, мыслей зависит возможность небанального, обоснованного вывода (хотя в коротком комментарии следствие может вытекать непосредственно из исходных фактов). Как правило, в полновесных комментариях комментирующие мысли и факты необходимы для оценки исходных фактов и основания заключения.

Хороший комментарий должен иметь ясный вывод. Если он отсутствует, тогда последовательность мысли автора может быть не уловлена аудиторией. Целенаправленный, исходящий от комментария к аудитории импульс будет слабым. Конечно, это не значит, что вывод должен быть изложен в дидактичной форме. Он может как бы сам по себе вытекать из логики размышлений автора и взаимосвязи приведенных им фактов, примеров, позволяющих аудитории (при соответствующей подготовке) самостоятельно сказать последнее слово: «вывод очевиден» или «комментарии излишни».

В рассмотрение технологии комментария включается и характеристика признаков его заголовков. Удачный заголовок комментария, как и заголовок любого иного текста, сигнализирует о характере публикации. Он находится в тесной связи с построением и способом комментария. Часто при этом речь идет о кратком оформлении вопроса; характерным представляется частое использование вопросительных предложений или тезисов (выводов). Иногда заголовок включает в себя главный аргумент, реже — интересную деталь. Он может также проявлять один из главных способов комментирования, примененный автором, например противопоставление.

Содержательно заголовок комментария отражает прежде всего событие или связанную с ним ситуацию, процесс, тенденцию, задачи, пути их решения, оценку. Он может обозначать и взаимосвязи или отражать полемическую направленность комментария. Итак, описанные основные положения подготовки комментария обусловлены функционально. Они прямо вытекают из задач этого жанра, определяются внутренней его логикой, заключенной в основе доказательного рассуждения. Это предъявляет высокие требования к логике мышления, логике действий комментатора. Принимая во внимание скорость, с которой должны готовиться комментарии, этот жанр требует от автора высокого самоконтроля, оперативности, профессионального самосовершенствования.

Успех комментария во многом зависит от того, насколько правильно он построен. Вариантов построения комментария существует множество. Но принцип его должен быть одним — построение публикации должно способствовать ясности, понятности комментируемой проблемы. Читателю дается возможность без особых усилий увидеть, о чем собственно идет речь, какие аргументы комментатор приводит в пользу своей позиции, какие решения предлагает и т. д. Классическим построением публикаций данного жанра является расположение материала по схеме «факт — комментарий».

Особенность построения данного комментария заключается в том, что в нем присутствуют все основные «компоненты», позволяющие читателю включиться в суть вопроса. Причем расположены они в тексте сообразно с логикой познания человеком любого предмета: сначала ему важно составить общее впечатление о предмете, а потом уже попытаться проникнуть внутрь его, выяснить его взаимосвязи. В данном тексте, в частности, следует по порядку изложение автором:

1) основного факта, подлежащего комментированию (сообщение В. Матвиенко);

2) позиции известного экономиста — критика современной политики правительства Владимира Лисичкина;

3) собственной позиции редакции «Российских вестей».

Это — простая схема построения. Но она дает аудитории возможность без особых усилий вникнуть в суть дела и более-менее объективно взглянуть на затронутую в публикации проблему. Рассмотрим пример иного рода.

Авторы данной публикации избрали «свой» путь построения текста. Сначала рассказали о театре, его истории, реконструкции, а потом, в конце, вскользь упомянули о том, что собственно и послужило поводом подготовки комментария — о флаге со свастикой, установленном хулиганами на здании театра. В результате основной «горящий» факт как бы затерялся в тексте, а на первое место вышли воспоминания о прошлом, способные затронуть внимание отнюдь не всякого нынешнего читателя газеты, особенно молодого, которому собственно и предназначена новосибирская газета «Рост».

СОЦИОЛОГИЧЕСКОЕ РЕЗЮМЕ

Основной причиной активного использования в отечественной периодической печати жанра, определяемого как «социологическое резюме», стала бурная политическая жизнь в России в последние десять лет, сопровождающаяся перманентными опросами населения, его анкетированием, интервьюированием и т. д.

Социологическое резюме представляет собой тип публикации, которая содержит краткое изложение итогов каких-либо социологических исследований, на которые авторы резюме обычно не указывают («выжимку» из них). Аналитическое начало в публикациях такого рода обеспечивается прежде всего содержанием самих исследований, которые, как это понятно, нацелены на анализ действительности. Кроме того, автор резюме может не просто публиковать их в той последовательности, в которой они изложены в самом исследовании, но и определенным образом соотносить те или иные социологические данные и таким путем дополнительно комментировать их, что также выступает одной из ступеней аналитического осмысления предмета отображения в резюме.

Что отличает данный материал от аналитических публикаций иных жанров? Во-первых, предмет отображения. Таким предметом в нем выступает так называемое массовидное явление — новое политическое движение в послевыборный период своего развития. Во-вторых, цель публикации, которая заключается в том, чтобы дать аудитории краткую, но достаточно всеобъемлющую (многоаспектную), теоретически выверенную характеристику нового феномена. В-третьих, методы получения информации (ими стали, судя по всему, методы социологического исследования, из которого сделана «выжимка»). В данном материале активнейшим образом использована группировка данных, статистика, характеризующая наиболее важные стороны нового политического феномена. Однако, при всем при этом, данная публикация не является (в представленном виде) научной публикацией (какой может быть публикация того исследования, на основе которого создано резюме, в его полном виде).

Резюме дает адаптированное к информационным ожиданиям аудитории газеты изложение результатов научного исследования, причем в нем часто не указывается, какими методами оно осуществлялось (что присуще и данному резюме), насколько сложным было по содержанию. Можно заметить, что социологическое резюме в какой-то степени приближается к научно-популярным жанрам. Однако научно-популярное выступление служит пропаганде научных достижений, но не целям выяснения расстановки политических сил или характеристике какой-то политической силы (что, например, является целью проанализированной публикации). По степени своей «развернутости», сложности конкретные резюме могут значительно отличаться одно от другого. Но это все же не мешает объединению их в единую жанровую группу.

АНКЕТА

В журналистике наряду с такими методами сбора информации, как наблюдение, интервьюирование, опрос и пр., применяется метод анкетирования. Данный метод пришел в журналистику из социологии и применяется для получения сведений по определенным вопросам от широкого круга людей. В результате обработки данных анкетирования создаются публикации, обладающие своеобразными чертами, позволяющими объединить их (публикации) в самостоятельную жанровую группу.

Название этого жанра может быть образовано от названия метода получения информации, выступающего главным жанрообразующим фактором. Иначе говоря, этот жанр может быть назван «анкетой» по образцу жанра «интервью», тоже получившему свое название от наименования соответствующего метода.

Анкетирование дает в распоряжение журналиста достаточно сложный и разнообразный материал. Такой характер его объясняется, как минимум, двумя обстоятельствами. Во-первых, тем, что анкета, как правило, включает в себя достаточно много разных вопросов, нацеленных на выяснение тех или иных сторон явления, которое становится центром внимания анкетируемых. При этом организатора анкетирования (или журналиста) могут интересовать как характеристики самого предмета (т. е. сведения о сущности предмета, его количественных и качественных характеристиках), так и отношение анкетируемых лиц к тому предмету, который они рассматривают.

Во-вторых, в результате анкетирования журналист получает множество ответов на каждый из нескольких (порой десятков) вопросов. В итоге создается большой объем разнообразной информации, которая требует своего упорядочения. Именно в ходе этого упорядочения и возникает оригинальное по содержанию и структуре конкретное журналистское произведение.

В данном отрывке — примерно половина текста журналистки Марины Мацкявичене, но и он дает возможность судить о публикации как об особом жанре печати, который мы обозначили именем «анкета». В чем своеобразие представленной публикации?

Во-первых, она представляет собой совокупность мнений разных людей по важным, с точки зрения составителя анкеты и журналиста, вопросам. И в этом плане публикация является не чем иным, как комментарием, но комментарием достаточно своеобразным, поскольку свое мнение высказывают двадцать три человека (т. е. это «массовый комментарий»).

Во-вторых, публикация имеет сложную и своеобразную структуру. Она состоит из энтимем (так в логике определяются сокращенные формы умозаключений, которые обычно применяются в повседневном обыденном мышлении), иначе говоря — логических отрезков, каждый из которых содержит ряд высказываний «реципиентов» (т. е. ответов школьников на вопросы анкеты), и эти ответы служат либо аргументами в пользу какого-то тезиса, либо посылками, из которых вытекают определенные умозаключения. И тезисы и умозаключения едины в одном, а именно в том, что они являются суждениями самой журналистки. Таким образом, из отдельных энтимем создается цепь силлогизмов, возникает то, что называется доказательным рассуждением. А это уже — свидетельство осмысления предмета отображения (войны в Югославии), его причинно-следственный, оценочный анализ, что и позволяет относить данную публикацию к аналитическим жанрам (и в частности — к жанру «анкеты»).

Публикации в жанре «анкеты» в настоящее время появляются на страницах многих газет и журналов («Независимой газеты», «Литературной газеты», «Вечерней Москвы» и т. д.). Популярность этого, относительно трудного с точки зрения подготовки жанра объясняется тем, что он позволяет удовлетворять потребность аудитории в знании того, как реагируют на те или иные общественные ситуации, процессы, явления определенные социальные группы, поскольку именно такое знание позволяет выбирать правильные ориентиры в собственном поведении и оценке действительности.

МОНИТОРИНГ

Тип публикаций, появляющихся на страницах современной периодической печати под рубрикой «мониторинг», получил свое название от активно используемого в настоящее время при изучении процессов, протекающих в обществе, одноименного вида социологического исследования. Мониторингом называется определенное «слежение» за каким-либо явлением, систематически повторяющийся «замер» одних и тех же параметров в определенной сфере деятельности. Предметом мониторинга выступают конкретные характеристики (выбор их зависит от цели мониторинга) различных явлений непосредственно в момент исследования.

В ходе мониторинга активно применяются разные методы, особенно статистические, контент-анализ (например, подсчитывается, сколько раз на протяжении определенного времени на страницах какой-то газеты появляется имя определенного политика) и т. д. Мониторинг дает возможность увидеть, так сказать, «срез» какого-то явления, прежде всего в виде совокупности статистических данных, которые «обнаруживают» сиюминутную тенденцию развития этого явления. Указанные особенности предмета, цели, методов отображения действительности при подготовке публикаций, определяемых понятием «мониторинг», и становятся основой, определяющей характер этих публикаций как «представителей» самостоятельного жанра журналистики.

Нетрудно заметить, что данная публикация по своим характеристикам напоминает так называемую событийную заметку, излагающую какие-то итоги (об этом речь шла в главе 2). Однако «мониторинг» отличается от такой заметки как высокой степенью «развернутости» содержащихся в нем сведений, так и специфическим характером этих сведений. Специфичность эта заключается в том, что они представляют собой результаты социологических исследований, проводимых по особой, научно обоснованной методике.

Кроме того, такие сведения обычно подаются в определенных соотношениях, они сравниваются, обобщаются, оцениваются. То есть в тексте превалирует не фактографическое, а аналитическое начало. Так, в представленном выше тексте присутствует ярко выраженный статистический анализ «пребывания» разных политических партий и персон на страницах прессы.

Именно нацеленность мониторинга на изучение определенного состояния какого-то явления и позволяет относить такого типа материалы к исследовательским, аналитическим жанрам.

Поскольку мониторинг является достаточно трудоемким и требующим специальной социологической подготовки видом исследования действительности, то квалифицированно проводить его могут, разумеется, прежде всего социологи. Тем не менее и журналисты также принимают участие в таких исследованиях. Но в основном им приходится выполнять при подготовке мониторинга для своего издания прежде всего редакторские функции.

РЕЙТИНГ

Название данного жанра происходит от английского «rating», что переводится как «оценка», «классификация». Основным жанрообразующим фактором, определяющим своеобразие публикаций периодической печати, относимых к жанру рейтинга, выступает целевая установка. Цель публикации подобного рода заключается в том, чтобы осуществить определенную «ранжировку» сходных явлений по какому-то конкретному признаку. Эта цель достигается прежде всего за счет применения традуктивных методов — аналогии и сравнения. Явления, относительно которых составляются рейтинги, относятся к самым разным сферам деятельности — экономике, финансам, политике, культурной жизни, спорту и т. д. Рейтинги часто публикуются как в специализированных, так и в общественно-политических изданиях. Их можно встретить на страницах газет и журналов, в теле- и радиопередачах. Популярность такого жанра объясняется тем, что аудитория СМИ хочет знать приоритеты, существующие на сегодняшний день в той или иной важной для них сфере. Избирателям, например, важно знать, какой политический деятель лидирует, какой является аутсайдером политической жизни. Вкладчикам важно знать, какие банки наиболее надежны, какие могут «рухнуть». Любители музыки стремятся узнать, скажем, какая музыкальная группа пользуется наибольшей популярностью у населения. И т. д.

Рейтинг — понятие, появившееся на страницах отечественных периодических изданий в период перестройки, в начале 90-х гг. Но это отнюдь не значит, что российская пресса не публиковала раньше нечто подобное современному рейтингу. В советской прессе ему предшествовали, например, публикации, посвященные социалистическому соревнованию. Те же, к примеру, сельскохозяйственные сводки, распределявшие места, занятые, скажем, в соревнованиях по севу зерновых культур, постоянно присутствовавшие на страницах многих районных и областных газет, были по сути дела ничем иным, как рейтингами.

Другое дело, что рейтинг в настоящее время «проник» в самые разные сферы, в том числе и туда, где говорить о каких-то сравнениях публично было просто невозможно, в частности — в политику и пр. Сейчас рейтинги подобного рода практически не сходят с полос изданий.

Представленный выше рейтинг условно можно назвать «простым», поскольку он не требует особо тщательных измерений, использования математических методов и т. д., в отличие рейтингов «сложных», в основе которых часто лежат серьезные научные исследования, на которые и опираются эксперты, осуществляющие классификацию (оценку) интересующих их явлений. Такие рейтинги могут включать в себя как качественные, так и статистические показатели и быть достаточно сложными для восприятия обычного читателя (да и рассчитываются такие публикации на ту часть аудитории, которая обладает специальной подготовкой в той сфере, к которой относится рейтинг).

Рейтинги в периодической печати различаются и по своему объему. Они могут быть размером в десять-двадцать строк, а могут занимать и целую газетную полосу или даже больше (см., например, публикацию «Горячая осень. Итоги» под рубрикой «Рейтинг предвыборных PR-мероприятий» в журнале «Компания» за 27 декабря 1999 г.). Надо заметить, что рейтинг стал очень важным средством манипулирования массовым сознанием в предвыборной борьбе. Показывая, как растет рейтинг того или иного претендента на место в Госдуму или президентское кресло, СМИ тем самым подталкивают психологически неустойчивых или политически не определившихся избирателей к поддержке данного претендента, к голосованию за него.

Естественно, что подобное воздействие публикация рейтингов оказывает и в других сферах (например, любители спорта хотят увидеть того спортсмена, который является в данный момент лидером. Любители музыки под воздействием рейтинга больше покупают музыкальных дисков певца, объявленного лучшим в этом сезоне и т. д. и т. п.). То есть рейтинг в известной мере выступает как рекламный текст. Но отождествлять рейтинг с рекламой было бы неправильно. Ведь рейтинг в отличие от рекламы не пытается непременно навязать аудитории свой товар. Рейтинг печатается один раз, а реклама может появляться на одном и том же месте (например, в газете) ежедневно или в течение длительного промежутка времени. Реклама пропагандирует товар, пока он производится, а рейтинги (например, разных политических деятелей) могут быстро изменяться (кто был на первом месте, может оказаться на последнем и т. д.).

На чем основывается отнесение рейтинга к аналитическим жанрам? Во-первых, на том, что «ранжировка» явлений, осуществляемая в ходе составления рейтинга, представляет собой не что иное, как их сравнительный анализ. В ходе этого анализа исследуются разные стороны явлений, прогнозируется их развитие и т. д. В результате появляется материал, обладающий своеобразными и четкими характеристиками, о которых мы уже говорили выше.

Составление рейтингов — дело ответственное. Поэтому занимаются ими в первую очередь люди, которые обладают специальными знаниями, необходимым объемом оперативной информации в соответствующей сфере деятельности и постоянно следят за ходом дел в ней. Серьезные рейтинги, как правило, составляются не отдельными специалистами, а экспертными группами или соответствующими центрами и институтами.

РЕЦЕНЗИЯ

Слово «рецензия» латинского происхождения («recensio») и в переводе означает «просмотр, сообщение, оценка, отзыв о чем-либо». Можно сказать, что рецензия — это жанр, основу которого составляет отзыв (прежде всего — критический) о произведении художественной литературы, искусства, науки, журналистики и т. п.[20] В какой бы форме ни был дан такой отзыв, суть его — выразить отношение рецензента к исследуемому произведению. Отличие рецензии от других газетных жанров состоит прежде всего в том, что предметом рецензии выступают не непосредственные факты действительности, на которых основаны очерки, корреспонденции, зарисовки, репортажи и т. п., а информационные явления — книги, брошюры, спектакли, кинофильмы, телепередачи.

Рецензия, как правило, рассматривает одно-два произведения и дает им соответствующую оценку, не ставя перед собой других, более сложных задач. В том же случае, когда журналист на основе глубокого анализа произведения выдвигает какие-то общественно значимые проблемы, его произведение будет скорее не рецензией, а литературно-критической статьей, обозрением или искусствоведческим исследованием (вспомним статьи «Что такое обломовщина?» Н. Добролюбова, «Базаров» Д. Писарева).

Вопрос о том, что рецензировать, имеет первостепенное значение для автора. Ясно, что охватить своим вниманием все явления культурной или научной жизни рецензент просто не в силах, да это и невозможно из-за ограниченных возможностей СМИ. Поэтому рецензируются в основном наиболее выдающиеся спектакли, книги, фильмы, в том числе и «скандальные», т. е. задевшие чем-то внимание публики произведения. Рецензия, разумеется, должна преследовать какую-то важную цель — рассказать аудитории о том, что действительно заслуживает ее внимания, и о том, что внимания ее недостойно, помочь ей лучше разбираться в вопросах той сферы, которой касается рецензируемое произведение.

Рецензия должна быть ясной по содержанию и форме, доступной для адресатов разной категории читателей, слушателей, зрителей. Для этого рецензенту надо глубоко изучить рецензируемое произведение, учитывая те принципы и правила, которыми руководствовался писатель, ученый или художник, уметь использовать методы анализа и свободно владеть языком рецензируемого произведения.

Но основная задача рецензента — увидеть в рецензируемом произведении то, что незаметно непосвященному. А это трудно сделать, не обладая специальными знаниями в определенной сфере деятельности (литературе, театральной жизни, искусстве и пр.). Эти знания не может заменить обычный жизненный опыт или интуиция. Чем большим запасом специальных знаний обладает журналист, тем больше у него шансов подготовить действительно профессиональную рецензию.

Основу рецензии составляет анализ, поэтому необходимо, чтобы он был всесторонним, объективным. Автор рецензии должен уметь заметить в анализируемом произведении то новое, что может стать «центром», вокруг которого будут «вращаться» его мысли, его суждения. Очень часто рецензенты сосредоточивают свое внимание на пересказе сюжетных линий произведения, поступках персонажей. Это не должно быть самоцелью. Только в том случае, если такой пересказ органично вплетен в канву анализа, он становится оправданным. Особенно неудачным такой путь рецензирования будет тогда, когда аудитория хорошо знает произведение, о котором идет речь.

В современной прессе наиболее распространены рецензии, авторы которых разбирают только какую-то одну сторону произведения, например только тему или только мастерство автора, или исполнителей, или работу режиссера и т. п.

Вполне очевидно, что автор этой публикации А. Степанов сосредоточил свое внимание на режиссерской работе рецензируемого им фильма. Однако авторы вполне могут и расширять предмет своего исследования и рассматривать в комплексе совокупность проблем, связанных с обсуждаемыми ими произведениями, в том числе и выходящих за рамки содержания рецензируемых текстов.

Уместно вспомнить положение В.Г. Белинского: «Каждое произведение искусства непременно должно рассматриваться в отношении к эпохе, к исторической современности и в отношении художника к обществу; рассмотрение его жизни, характера также может служить часто уяснению его создания. С другой стороны, невозможно упускать из виду и собственно эстетических требований искусства. Скажем более: определение степени эстетического достоинства произведения должно быть первым делом критики».

И действительно, искусственное сужение рамок анализа в ряде случаев резко снижает общественный вес рецензии. При подготовке публикации рецензент может активно привлекать элементы исторического, психологического, социологического анализа, что, несомненно, сделает его выступление более актуальным, более весомым.

Независимо от того, каким путем идет рецензент, основу его выступления будет составлять какая-то вполне определенная мысль (идея). Поэтому рецензия в известном смысле — это доказательное рассуждение, аргументирование главной идеи автора. В основе этого рассуждения лежит схема внешней оценки, о которой уже говорилось в начале этой книги. Напомним, что внешняя оценка строится по типу следующего высказывания: «В хорошо потому, что помогает достичь D» или «В плохо потому, что рождает D».

Рассуждая о произведении художника или писателя, рецензент может оценить его как хорошее или плохое, опираясь на определенные следствия, которые имеет такое произведение. Эти следствия могут быть самыми разными, например: создание неправильного представления о реальности, формирование у читателя, зрителя дурного вкуса, возбуждение низменных интересов и т. д. Все такие следствия и есть то самое «D», которое присутствует в логической схеме внешней оценки.

Первую часть внешней оценки («В хорошо…») в логическом плане выступает тезисом рецензии — его еще могут называть главным тезисом, что является вполне оправданным, если рассуждение имеет достаточно сложную форму и включает в себя некие дополнительные (второстепенные) тезисы. Содержание тезисов — это результат того исследования, которое провел автор рецензии. Одновременно в них отражается и мировоззрение автора, и его осведомленность в данной проблематике, понимание ее. Не все тезисы обычно развернуты, наполнены новым смыслом, не все они могут даже восприниматься как тезисы, поскольку в тексте есть главный тезис, на который все остальные «работают». В силу этого дополнительные тезисы могут выступать в роли аргументов по отношению к главному.

Вторую часть внешней оценки, лежащей в основе рецензии («…потому, что помогает достичь D»), называют аргументацией в пользу главного тезиса рецензии. Обоснованность главного тезиса зависит от полноты, достаточности, достоверности аргументации. Что же может быть аргументом в рецензии? Это — знания, опыт, жизненные наблюдения автора; содержание рецензируемого произведения, отрывки из него и его форма, отношение к этому произведению других людей, специалистов, экспертов; логические следствия публикации произведения.

Если взглянуть, скажем, на представленную выше рецензию «Зритель Наумова жив» с точки зрения ее логического построения, то можно сказать, что главным тезисом ее является суждение: «Картина смотрится архаичной и громоздкой, как паровоз, пробивающий в одном из эпизодов фильма стену Дома на набережной».

А в качестве аргументов, «работающих» на эту главную мысль, в рецензии выступают описания различных фрагментов фильма, его режиссерского решения, впечатлений самого автора, связанных с просмотром фильма.

Излагая и обосновывая свою точку зрения (главный тезис), авторы часто стремятся привести как можно больше иллюстративного материала (аргументов). Казалось бы, это очень хорошо — чем богаче иллюстрации, тем обоснованнее идеи автора, тем интереснее сама рецензия. На самом же деле чрезмерное увлечение иллюстрациями способно нанести вред рецензии, поскольку они могут «затмить» те идеи, которые автор намеревался донести до аудитории. Нередко авторы совершают в ходе подготовки рецензии и другие логические ошибки.

Так, рассматриваемая рецензия А. Степанова заканчивается выводом, который перечеркивает все рассуждения рецензента и делает их ненужными. Звучит он так: «Однако, наверняка, и у нее (у кинокартины, — А.Т.) найдутся зрители, которым такой кинематограф близок и внятен. Так что Владимиру Наумову, к счастью, пока не придется повторить печальную фразу великого Феллини: «Мой зритель умер».

Эту мысль, но в более лаконичной форме автор выносит в заголовок материала, тем самым подчеркивая, что она является главной в его произведении.

Возможно, что это важная для А. Степанова мысль и что она отражает реальные возможности фильма. Но ведь она никак не следует из предложенной рецензии. А кроме того, если исходить из убежденности в том, что у любого фильма может найтись зритель (а это вполне возможно), то каков смысл в опубликовании рецензий (в том числе и данной рецензии?). Если же следовать логике доказательного рассуждения, которое является достаточно стройным вплоть до последнего абзаца (который приведен последним), то из него вытекает иной (но действительно обоснованный) заголовок (главная мысль) рецензии. Он может звучать примерно так: «Фильм получился неудачным».

Публикуемые в периодической печати рецензии могут быть объединены в определенные типологические группы по тем или иным основаниям. Вот примеры такой типологии:

1. По объему рецензии можно разделить на два типа: большие (гранд-рецензии) и маленькие (мини-рецензии). Большая, развернутая рецензия — «гвоздь» газетного или журнального номера — прерогатива прежде всего специализированных изданий. Большой объем дает автору возможность достаточно глубоко и всесторонне охватить исследуемую тему. Такие рецензии обычно готовят маститые критики, обладающие авторитетом у публики, имеющие устойчивые общественно-политические и философско-нравственные взгляды.

Мини-рецензии распространены в настоящее время гораздо шире, чем развернутые. Объемом обычно до полутора машинописных страниц, такая рецензия может быть отнесена и в разряд информационных жанров, если содержание ее представляет собой всего лишь краткое извещение автором читателя о своих впечатлениях от увиденного фильма или прочитанной книги и не содержит обоснования их (этих впечатлений), анализа различных аспектов предмета отображения. Если же мини-рецензия представляет собой сжатый, насыщенный, аргументированный анализ того или иного произведения, то ее следует отнести к аналитическим жанрам. Разумеется, малый объем не позволяет автору развернуться, не оставляет места для отступлений, личных впечатлений, воспоминаний — всего того, что в гранд-рецензии служит прежде всего средством «предъявления» личности пишущего. В мини-рецензии мысль критика должна быть краткой, емкой, максимально точной.

Именно при этом условии небольшая рецензия прочитывается аудиторией, как говорится, на едином дыхании.

2. По числу анализируемых произведений все рецензии можно разделить на монорецензии и полирецензии. В публикациях первого типа анализируется одно произведение, хотя автор, разумеется, может производить какие-то сравнения и с этой целью упоминать другие произведения. Но объем сравнительного материала в монорецензии очень небольшой. В полирецензии производится разбор двух или более произведений, они обычно сравниваются одно с другим, и такой разбор занимает довольно большое место. В монорецензиях автор обычно сравнивает анализируемое новое произведение с уже известным аудитории. В полирецензии ведется сравнительный анализ только что созданных произведений, не известных или мало известных аудитории.

3. По теме рецензии делят на литературные, театральные, кинорецензии и т. д. В последнее время наряду с уже хорошо известными публике типами рецензии публикуются рецензии нового типа — рецензии на мультипликационные и неигровые фильмы, телерецензии, рецензии на рекламные и прочие клипы. Это объясняется тем, что значительно вырос объем анимационных и документальных фильмов, телепередач, насыщенных драматическими конфликтами, жизненным содержанием, а также резким ростом рекламной продукции.

Подготовка рецензии того или иного типа предполагает преодоление трудностей разной степени. Одним из самых сложных видов рецензии является кино- и театральная рецензия. Так, если в рецензии на литературное или изобразительное произведение критик имеет дело только с самим этим произведением, мастерством его автора, то в театре, в кино, на телевидении, в концертной деятельности, кроме автора, участвуют режиссеры, актеры, музыканты, оформители и т. д. Работу исполнительского коллектива в целом и каждого автора отдельно и должна оценивать в этом случае рецензия. В подобных работах перед критиком стоит трудная задача — совместить целенаправленный анализ авторского и режиссерского замысла с характеристикой творческого воплощения. Дело усложняется еще больше, когда автор рецензии ставит своей задачей сравнить литературный первоисточник с экранизацией или театральной инсценировкой. Согласовать все три или даже четыре «слоя» такой рецензии (первоисточник, пьесу по нему, режиссерскую интерпретацию пьесы, воплощенную в спектакле, авторское исполнение) бывает очень непросто. Создание хорошей рецензии на произведения синтетических жанров (театра, кино, исполнительского искусства) всегда определяется профессиональным умением критика оценить все стороны работы. Часто успех предопределяется правильным выбором какого-то одного аспекта. Так, например, нет смысла «растекаться мыслью по древу», оценивая содержание пьесы А.С. Грибоедова «Горе от ума», ведь она уже пережила десятки поколений зрителей и ее содержание известно любому школьнику. А вот оценить режиссерский замысел, актерское воплощение этой пьесы, скажем, во МХАТЕ, куда более важно и интересно и для читателя (зрителя), и для авторов самих анализируемых произведений, и для критиков, и для театра вообще.

Однозначного ответа на вопрос: для кого пишутся рецензии? — нет. С одной стороны, критический разбор нужен прежде всего художнику, чтобы помочь ему сравнить свое представление о собственном творчестве с представлением человека со стороны, каковым ему может представляться рецензент. С другой стороны, читатель и зритель тоже хотят разобраться в том, что ему предлагает художник. Как показывает опыт, писать для читателя и зрителя — одно дело, а для автора или для других критиков — другое.

Детальный профессиональный разбор часто бывает неинтересен и непонятен широкой публике. А разбор произведения, ориентированный на широкую публику, может оказаться слишком поверхностным для профессионального критика (да и для автора произведения). Умение писать просто о сложном, интересно и для широкой аудитории, и для критиков, и для авторов анализируемых произведений приобретается только на базе глубоких специальных знаний и опыта критико-популяризаторской работы рецензента.

По мнению многих ведущих деятелей культуры современной России, в последнее время критики не пишут ничего, что рождало бы новые идеи, рецензии часто облечены в жесткую ироничную форму, являются скорее личными опусами, нежели профессиональными публикациями. В то же время авторитет критики достигается прежде всего принципиальным отношением к рецензируемому труду, стремлением к объективному, аргументированному анализу, о чем помнить молодому журналисту необходимо.

СТАТЬЯ

Жанр статьи является главным в аналитической журналистике. Понятие «статья» произошло от латинского слова «articulus» и означало первоначально то же самое, что и «сустав», «член», «часть Целого». Это объясняет, почему в журналистской практике любая отдельная публикация, будучи частью, например, всего текста газетного номера, может быть названа «статьей». Не случайно также, что, пожалуй, за исключением коротких сообщений, статьями называют огромное число публикаций различных жанров. Но когда речь заходит о вполне определенном жанре «статья» (в узком смысле этого слова), то под ней понимают публикации, анализирующие некие ситуации, процессы, явления, лежащие в их основе закономерные связи с целью определения их политической, экономической или иной значимости и выяснения того, какие позиции следует занять, как себя вести, чтобы поддержать или устранить такую ситуацию, такой процесс, такое явление.

Еще точнее можно определить статью как жанр, предназначенный прежде всего для анализа актуальных, общественно значимых процессов, ситуаций, явлений и управляющих ими закономерностей[21]. Аналитическое обсуждение предмета в статье должно быть проведено так, чтобы читатели могли, используя публикацию, размышлять далее над интересующими их вопросами. Таким образом, можно говорить об особой функции статьи. Она состоит в том, что статья объясняет читателям как общественную, так и личную значимость актуальных процессов, ситуаций, явлений, их причинно-следственные связи и таким образом инициирует читательские размышления, действия, связанные с предметом отображения в публикации. Кроме того, она обращает внимание аудитории на те задачи, проблемы, которые возникают в связи с описываемыми ситуациями, показывает, какие стратегические или тактические интересы имеются у тех или иных участников этих ситуаций. Удачная статья создает реальное представление об актуальной ситуации, служит основой для выработки идей, импульсов, предваряющих принятие практических мер. «Правильная» статья всегда связана с отображением предмета вполне определенного характера.

Предмет жанра статьи можно увидеть как в тех противоречиях и проблемах, которые содержатся в актуальных ситуациях и процессах, так и в вытекающих из них задачах, в условиях их решения, упорядочения и в связанных с ними тенденциях, перспективах, закономерностях общественного развития.

В настоящее время в прессе существуют относительно устойчивые формы проявления жанра статьи. Основными из них можно считать такие.

Общеисследовательская статья

К этой группе относятся публикации, в которых анализируются общезначимые, широкие вопросы. Например, автор такой статьи может вести речь о направлениях политического или экономического развития страны или рассуждать об уровне нравственности, существующем на сегодняшний день в обществе в целом, или о возможности союза церкви и государства, или о взаимоотношениях страны с зарубежными государствами, или о проблемах создания панславянской федерации и т. п.

Подобного рода публикации отличаются высоким уровнем обобщения, глобальностью мышления авторов. Цель общеисследовательской статьи заключается в изучении различных закономерностей, тенденций, перспектив развития современного общества. В практике советской журналистики современной общеисследовательской статье соответствовала теоретико-пропагандистская статья, рассматривавшая те же глобальные проблемы, но с диалектических позиций марксизма-ленинизма.

В данной статье излагается теоретическая концепция места и роли современной российской интеллигенции в капитализации общества и в процессах становления рыночных отношений. По своему характеру эта концепция является социально-экономической. В чем предметная особенность этой публикации? Прежде всего в том, что статья рассматривает такой важный социальный феномен, каковым является российская интеллигенция в момент его трансформации под воздействием закономерностей, управляющих переходом от распределительной системы отношений в обществе — к рыночным. Цель данной публикации заключается в том, чтобы объяснить, почему российская интеллигенция, бывшая одной из важнейших сил, породивших перестройку, в настоящее время стала активной противницей ее. Такая чисто «объяснительная» цель — важнейший признак публикаций теоретической направленности (научных публикаций в первую очередь).

В ходе изложения своей концепции автор опирается не на конкретные примеры, а на обобщенные суждения, на представления, которые включают в себя совокупный прошлый опыт, на закономерности, лежащие в основе капиталистических отношений в обществе. Данная статья не предлагает какой-либо программы действий, связанной с обсуждаемым предметом. Во-первых, ее очень трудно сформулировать, во-вторых, если бы это удалось сделать, то она выглядела бы (в силу сложности рассматриваемых взаимосвязей) слишком обобщенной, абстрактной. Обычно в публикациях подобного типа рекомендации, как правило, отсутствуют.

Общеисследовательская статья — жанр трудный в том смысле, что он требует не просто знания какой-то конкретной проблемы, но предполагает теоретическое объяснение ее существования. А это под силу лишь опытному журналисту-аналитику. Начинающему журналисту важно сосредоточить свое внимание на некоторых аспектах подготовки общеисследовательской аналитической статьи. Первое, что должен сделать журналист, приступая к ее подготовке, — определить, что именно он хотел бы сказать о том вопросе, который, по его мнению, заслуживает рассмотрения в прессе как один из глобальных вопросов современного развития общества. Иными словами, он должен сформулировать основные тезисы выступления. С этой целью он использует имеющиеся знания об объективных законах и закономерностях, действующих в той сфере, к которой относится предмет будущего выступления. Именно суждения о них и будут основными тезисами статьи. Далее ему необходимо рассмотреть, как эти законы и закономерности проявляют себя относительно обсуждаемого в статье конкретного феномена, т. е. соотнести сформулированные тезисы с актуальным современным опытом. Суждения об этом опыте и станут в статье аргументами в пользу выдвинутых тезисов.

Общие структурные требования к статье данного типа таковы. Статья должна обладать ясной концептуальной линией. Нельзя, чтобы эта линия терялась в гуще фактов. Автор должен развивать четкую ясную мысль, чтобы разъяснить читателю политическую, экономическую или другую суть ситуации. Читателю должны быть понятны те методы, которые журналист применяет при оценке явлений. Это помогает аудитории правильно воспринимать значимость общих событий для себя, вырабатывать свою линию поведения, действий. В решении этой задачи молодому журналисту способствует соблюдение определенных методических установок. Одна из них заключается в том, что статья делится на три части: начало, главную часть, заключение.

К каждой из частей применимы определенные требования. Они состоят в следующем. В начале статьи в первой трети ее излагается экспозиция (своеобразное введение) — читателю дается актуальный повод узнать, почему данная ситуация анализируется, почему она важна для общества, почему ее надо разрешить. Поскольку понимание ситуации зависит от того, насколько ясно осознаются актуальные проблемы и задачи, которые порождаются ею, то надо показать эти проблемы, задачи, их связь с ситуацией. Познакомив аудиторию с проблемами, задачами, условиями их возникновения в данной ситуации, автор далее может поставить вопрос о том, каким образом эти задачи, проблемы могут быть решены и в интересах каких сил. (Например: «Как задача А может быть решена в интересах В, если условия D еще не созданы?» Или: «Как задача А может быть реализована в интересах В так, чтобы не наступили последствия С?) Конечно, в статье нельзя стереотипно использовать эти формулы. В содержательном и в иных отношениях каждая конкретная статья должна быть полностью оригинальна.

Поскольку любая ситуация содержит в себе внутренние противоречия, то это может вызвать сомнения в правильности, полезности, необходимости постановки какой-либо цели, задачи, поиске путей их решения. Поэтому можно сформулировать в прямой или косвенной форме соответствующий вопрос-сомнение и адресовать его аудитории. Подобный вопрос может быть дан не только в свернутой, но и в развернутой форме (как несколько вопросительных предложений). При постановке вопроса автор может сослаться на опыт, который в схожих условиях чаще всего воспроизводится.

В главной части статьи автор может сосредоточить свое внимание на анализе тех факторов, которые помешали разрешить ситуацию, постараться выяснить, почему задача до сих пор еще не решена. Кроме того, он может показать, как, каким образом достичь цели или приблизиться к ней, какие конкретно шаги стоит предпринять для этого. Последовательность действий часто бывает довольно сложной, поэтому следует обратить внимание на то, чтобы не терялась нить рассуждений, чтобы публикация была понятна аудитории.

В сравнении с главной частью, в которой ситуация анализируется, заключительная часть имеет синтезирующий характер. В ней может поясняться, что несет с собой изменение ситуации, какие силы задействуются, какие новые задачи и проблемы должны быть решены далее. В конце статьи могут быть также ссылки на то, что может сделать аудитория для изменения ситуации в лучшую сторону (т. е. могут быть изложены определенные предложения по решению проблемы). Разумеется, опытный журналист всегда находит свое творческое решение при подготовке проблемной статьи, тем не менее в большинстве публикаций доминирует именно логика изложения материала, представленная выше.

Тактико-аналитическая статья

Она обращена прежде всего к актуальным практическим проблемам промышленности, сельского хозяйства, предпринимательства, культуры, науки, образования, бизнеса, финансов и т. д. В этих статьях анализируются конкретные проблемы, события, действия, ситуации, связанные с практическими задачами, решаемыми в той или иной сфере деятельности, отрасли производства и пр. Автор практико-аналитической статьи ставит перед собой цель выявить причины ситуации, сложившейся в той или иной сфере производства, на ряде предприятий, в социальной сфере и т. д., оценить эти ситуации, определить тенденции их развития, назвать проблемы, стоящие на пути решения тех или иных практических задач, по возможности найти пути эффективного разрешения этих задач, вынести на суд общественности какие-то конструктивные предложения.

Если автор общеисследовательской статьи мыслит такими категориями, как «страна», «мир», «планета», «общественное устройство», «политика», «экономика», «благосостояние народа», «цели правящей элиты», «парламентское решение», «международные договоренности», «тенденции развития взаимоотношения стран», «цивилизация», то автор практико-аналитической статьи обращается к категориям типа «задачи обрабатывающей промышленности», «парк машин», «взаимосвязи предприятий», «ситуация, сложившаяся в отрасли», «план реконструкции завода», «прибыли АО», «ценообразование», «учреждение», «предприниматели», «атмосфера в коллективе» и т. п.

Подготовка проблемной статьи начинается с изучения проблемной ситуации, конфликта, существующего в реальности между желаемым и возможным. Проблема встает перед журналистом через осознание им противоречия, существующего между имеющимся у него знанием о заинтересовавшем его явлении и непознанной стороной данного явления. Это противоречие отражается автором в формулировке проблемы.

Спрашивая: «Почему растут цены на продукты питания?», он демонстрирует, что: 1) знает, что цены на продукты питания растут; 2) но не знает, почему они растут. Именно на выяснение причин роста цен, т. е. на устранение незнания о явлении, он и нацеливает потом свое выступление.

Чем больше журналист знает о том предмете, который исследует, чем компетентнее он в той сфере, которую освещает и считает «своей темой», тем больше у него шансов выступить с интересным проблемным материалом. Правильная постановка проблемы возможна только на основе достоверного знания. Если журналист, не имея данных о современной ситуации в стране или опираясь на знания двадцатилетней давности, задаст вопрос: «Чем обусловлен рост населения России?», то в нем отразится неправильно понятая проблема. Выбор конкретной проблемы из той их совокупности, которая может существовать в интересующей журналиста области, первоочередное освещение ее обусловлены прежде всего наиболее актуальными потребностями аудитории, на которую «работает» данное издание.

Уточнение проблемы осуществляется в ходе анализа существующей проблемной ситуации. А для этого необходимо добыть соответствующую информацию. Начинается поиск с выявления конкретных действующих лиц ситуации. Определив их, далее следует узнать конкретные ответы на следующие вопросы: что было (будет) предпринято и кем? К каким социальным группам относятся участники? Какие цели они преследуют? При каких условиях они действуют? Какие противоречия есть между общественными требованиями и личными интересами участников? Какие проблемы возникают при этом? Как реагируют на это участники? Какие средства и методы применяют? С кем и против кого они действуют? Почему действуют так, а не по-другому? К чему это может привести? Что это значит для общества? Какие пути выхода из ситуации можно использовать? Получив подобную информацию, автор может сформулировать основную проблему для обсуждения в будущем выступлении.

В современной журналистике встречается достаточно много статей, претендующих на статус проблемных, однако по сути ими не являющихся: иногда речь в них идет о вопросах, не заслуживающих общественного внимания, или же рассматриваются «проблемоидные» ситуации. В этих случаях проблемы предстают в формулировках такого типа: «Как стать брюнетом?», «Почему Моисеев не нравится Жирику?», «Как взять автограф у Пугачевой?» и пр. Порой формулировки отражают псевдопроблемы: «Почему инопланетяне не идут на контакт с землянами?», «Как сделать человечество счастливым?», «Как построить вечный двигатель?» и пр. Подобного рода «проблемы» журналисты называют «проблемоидами». Увидеть такой «проблемоид» помогает доказательство неразрешимости поставленного вопроса (например, открытие закона сохранения энергии поставило за грань реальных проблем человечества вопрос о создании вечного двигателя).

Настоящая проблема всегда связана с потребностью в решении задач, важных для общества. Чем большего числа людей касается проблема, тем она важнее, тем больше заслуживает внимания серьезного журналиста.

В журналистской среде существует ходячее мнение, что правильная постановка проблемы чуть ли не наполовину означает ее решение. Конечно же, это преувеличение. Точнее будет сказать, что решение проблемы обязательно обусловлено ее правильной постановкой. Решение проблемы журналистом — это ответ на тот вопрос, который содержится в ее формулировке. Получить необходимое для этого знание можно различными методами — как эмпирическими, так и теоретическими. Все они подчинены достижению основных целей проблемного выступления:

1) описанию и оценке проблемной ситуации;

2) выяснению причин возникновения проблемы (барьера, препятствия, задачи);

3) установлению программы и поиску путей устранения (т. е. решения) проблемы, т. е. формулирование действий.

Напомним, что под описанием в журналистике понимается фиксация результатов наблюдения, интервью, беседы, изучение журналистом документов, т. е. результатов эмпирического исследования, а при необходимости и их группировка, типологизация. Оценка — это отношение человека к анализируемому предмету. Часто именно с описания и оценки автор начинает свое проблемное выступление.

Как правило, описание проблемной ситуации существует в единстве с оценкой разных ее сторон. В приведенном выше отрывке оценочную нагрузку несут вопрос журналиста, обращенный к стюардессе: «Не боитесь летать на таком “гробе”?», и ее ответ: «Что вы! Это наш лучший самолет. Все остальные гораздо хуже», и последующее уточнение автором ее ответа.

В данной статье автор пытается также найти ответ на вопрос: почему так часто в последние годы разбиваются самолеты? Ему удалось выявить пять причин:

1) созданные на базе прежнего «Аэрофлота» 466 авиакомпаний стремятся выкачать как можно больше денег из перевозок, но не выделяют средства на ремонт самолетов;

2) летчики очень плохо (в основной массе) подготовлены, так как учебные полеты сокращены до минимума;

3) все российские аэропорты, наземное оборудование, взлетно-посадочные полосы устарели;

4) диспетчерский состав, аэродромные службы подготовлены плохо, часто не выполняют инструкции;

5) отечественные авиадвигатели малонадежны.

У другого автора этот перечень, вероятно, был бы несколько иной и причины сформулированы были бы хотя и отчасти, но по-другому. Это Предопределено не только тем, что автор — «другой» человек, что он может получить другую информацию из других источников, но и тем, что он может нацеливать себя на другой уровень анализа причин авиакатастроф, его детализации.

Каждая из названных выше причин аварий российских самолетов при желании и возможности может быть «развернута». Так, говоря о первой причине, автор мог бы назвать те авиакомпании, скаредность которых привела к наибольшему числу авиакатастроф. Кроме того, он мог бы, например, привести статистику, показывающую зависимость крушений от изношенности авиалайнеров. Говоря о второй причине, мог бы назвать те денежные суммы, которые необходимы для хорошего обучения летчиков, и те, которые реально выделяются. Он мог бы также указать нормативы по налету часов курсантами и то количество часов, которое получается на практике.

Усугубляя причинно-следственный анализ гибели самолетов, автор мог бы попытаться установить:

1) по какой причине авиакомпании не стремятся и не могут обеспечить надежность авиаперелетов?

2) кем и почему не выделяются необходимые средства на обучение летчиков?

3) кто виноват в том, что не подготовлен и плохо работает диспетчерский состав?

4) в чем причина плохого содержания аэропортов?

5) почему не все самолеты снабжены радарами?

6) почему сегодня в России не созданы надежные (по мировым меркам) авиадвигатели?

Конечно же, автор должен определить конечную точку движения «в глубь» причин. Иначе истинную причину того же бедственного состояния российских самолетов он может увидеть в неправильных действиях Сталина или Николая II, или Петра I, или в российском менталитете, или в происках Запада и т. д.

Важно выявление тех причин, на которые в современных условиях можно повлиять так, чтобы изменить что-то к лучшему. Если же причины лежат за пределами воздействия на них, то они представляют скорее теоретический интерес. Для журналистики, занятой актуальными практическими проблемами, излишняя глубина анализа в известной мере противопоказана.

Очень часто бывает необходимо прогнозировать развитие проблемной ситуации. Ведь именно прогноз дает «модель» будущего состояния исследуемого явления.

Приведенная нами статья также содержит прогноз развития исследуемой ситуации: «И тем не менее нынешний «самолетопад» многие профессионалы старого «Аэрофлота» считают только «цветочками». В будущем по вине экипажей самолеты будут падать гораздо чаще, если не изменить систему подготовки личного состава…»

Практико-аналитическая статья нередко включает в себя и программу действий, которые могут изменить ситуацию в авиации. Конечно, серьезную программу могут составить только специалисты в соответствующей сфере деятельности. Дело журналиста в таком случае изучить программу и толково рассказать о ней аудитории. Но журналисты иногда выступают и со своими предложениями по обсуждаемым в статье вопросам. В этом случае журналист, как правило, ограничивается выражением краткого мнения «по поводу». Само же решение остается за соответствующими службами, учреждениями, организациями.

Полемическая статья

Некоторые издания печатают полемику довольно часто (например, «Независимая газета»). Но в большинстве из них полемические статьи обычно публикуются тогда, когда в обществе возникают споры по каким-либо значительным проблемам. В большинстве СМИ «пик» полемической активности наблюдается чаще всего в преддверии всевозможных избирательных кампаний. Непосредственным поводом публикации полемической статьи обычно является выступление политических оппонентов, представителей «чужой» научной школы, «теоретического», религиозного течения, задевающее каким-то образом интересы автора будущей полемической статьи, его издания, выражающее оценки, представления, выводы, предложения, с которыми автор этой статьи, это издание согласиться не могут.

Осознаваемая автором цель полемической статьи, как правило, представляется ему двоякой. Во-первых, он видит перед собой задачу — обосновать свою собственную позицию по спорному вопросу, показать свое видение проблемы, причин ее возникновения, значимости, способов ее решения. А во-вторых, ему представляется необходимым опровергнуть позицию своего оппонента. Это, естественно, не может не отразиться как на содержании приводимых фактов, примеров, так и на логической структуре статьи. Используемые факты, примеры обычно подбираются таким образом, что они лишь подтверждают позицию автора. Он не может себе позволить в отличие от авторов других видов статьи приводить факты, примеры, которые противоречат его тезисам, не может применить к своему выступлению позицию философа, исходящую из того, что «жизнь есть борьба противоречий». Его выступление должно быть непротиворечивым — это, пожалуй, принципиальное требование полемической статьи.

Своеобразие осознаваемой автором цели выливается в своеобразие логической структуры полемического выступления. Оно формируется на базе доказательного рассуждения, включающего в себя, с одной стороны, аргументацию в пользу главного тезиса автора выступления, а с другой — опровержение тезиса, аргументов, демонстрации, содержащихся в выступлении оппонента. Но это распространенное представление об особенностях полемического выступления обязательно должно быть дополнено знанием и следованием основным законам, которые присущи культурному (цивилизованному) полемическому общению людей с помощью СМИ.

Что они собой представляют? Грубо говоря, такие законы — это совокупность требований, способствующих поиску истины участниками полемики (полемистами)[22]. Ориентация на такой поиск — исходное, базовое положение, которое они обязательно должны иметь в виду. Ибо, как говорили древние, «в споре рождается истина». Если нет желания или умения искать истину в публичной полемике, то нет и никакого смысла ее начинать. Законы спора, представляемого журналистом на суд читательской аудитории, имеют комплексный характер и вырастают из выработанных в течение веков норм логики, правил убеждающего коммуникативного воздействия, требований морали и права.

Поскольку полемика протекает как обмен журналистскими выступлениями, то для каждого отдельного ее участника эти законы выступают прежде всего как требования к содержанию и форме полемической статьи. Правда, требования своеобразного. А своеобразие это заключается в том, что, как уже было сказано выше, автор ее обычно стремится опровергнуть позицию оппонента и доказать, утвердить свою. В том или ином конкретном полемическом произведении соотношение доказательства и опровержения может быть разным. Но и то, и другое в какой-то мере обязательно присутствует в тексте. Поэтому полемист должен владеть как искусством доказательства, так и искусством опровержения.

В любом случае создание полемического текста должно начинаться с формулирования главной мысли (главного тезиса), которую далее автор будет отстаивать как в данном, так и в последующих выступлениях в ходе всей полемической кампании. Эта мысль может быть сформулирована в тексте в виде самостоятельного предложения. Но может быть высказана и в форме намека или ссылки на уже известные публике обстоятельства. Главное, чтобы она была понятна и ясна читателю данного номера издания. Это требование становится особенно актуальным теперь, когда из-за обнищания населения у печатных СМИ становится все меньше постоянных подписчиков и все больше покупателей отдельных номеров газеты или журнала.

Следующее требование — доказательность доводов (аргументов) в пользу основной мысли выступления. Выполнение этого требования — наиболее трудная для полемиста задача. Трудна она по ряду причин. Одна из них, хорошо известная каждому журналисту, заключается в том, что эти самые доводы надо искать. Доводы становятся таковыми только тогда, когда они присутствуют в тексте в качестве подтверждений мысли журналиста. А до этого они обычно существуют для автора под именем фактов. Серьезная полемика требует серьезных фактов. А такого рода факты в наше время часто тщательно скрываются или оказываются недоступными для прессы. В чем отличие фактов от серьезных фактов, многим людям хорошо понятно. Одно дело, скажем, использовать в качестве довода в пользу утверждения, что какой-то человек является героем, тот факт, что он не пожалел времени и перевел через дорогу старушку, а другое дело — сослаться на то, что он, рискуя жизнью, вынес из горящего дома ребенка.

Однако доказательность для читательской аудитории того, что обычно называется фактами, зависит не только от степени их серьезности. Очень важным моментом является источник происхождения фактов. Чаще всего в полемике используются данные, представляющие собой: а) результаты личного наблюдения автором тех или иных событий, о которых он рассуждает, б) свидетельства других лиц, к которым обращается за информацией журналист, в) документы, содержащие сведения по обсуждаемому вопросу.

К сожалению, многие полемисты не вникают в «тонкости» происхождения фактов, которые они используют в качестве аргументов в своих рассуждениях. Между тем, по имеющимся научным данным, наибольшей доказательной силой для большей части аудитории обладают документы. За ними следуют свидетельские показания, мнения (особенно показания авторитетных для аудитории лиц). А на третьем месте стоят личные наблюдения журналиста. Если бы этот момент учитывался участниками спора на газетной полосе, то истина, на которую они стремятся открыть глаза аудитории, стала бы для нее намного очевиднее.

Значительную роль играет и «содержание» факта, т. е. то, является ли журналистский факт действительно фактом, или же за этим понятием стоит мнение, предположение, оценка. Напомним, что факт в журналистике — это твердое знание о том, что реально существует («имеет быть», как говорят философы) в мире. Оценка — это отношение к факту, т. е. утверждение о том, насколько хорошо или плохо (прекрасно, безобразно и пр.) его существование для нас или кого-то другого. Предположение — это неясное знание о том, существует ли факт или нет, или же каково его значение для кого-то (его ценность). Мнение может включать как фактические данные, так и предположения разного рода. Наибольшей доказательной силой для непредвзятого читателя обладают факты. Поэтому полемист, разумеется, должен стремиться к тому, чтобы его утверждения опирались прежде всего на документы, и прежде всего — документы, содержащие изложение фактов. Хотя в реальной журналистской практике, как известно, это не всегда возможно.

То, какой тип аргументов применяет журналист, когда готовит обычное (неполемическое), разовое выступление, конечно же, может не иметь особого значения. Главное, чтобы текст был интересным, убедительным. Но вот если он собрался вступить в спор по какому-то вопросу, то характер возможной аргументации необходимо тщательно осмыслить. При этом следует найти и представить в тексте такие аргументы, которые по своей доказательной силе должны быть равными тем, которые применяет оппонент, или же превосходить их в этом отношении. К сожалению, изложенные выше соображения не всегда принимаются во внимание некоторыми полемистами, что резко снижает их шансы на победу в публичном споре.

Тульская газета «Молодой коммунар» на протяжении ряда последних лет периодически критикует так называемые губернаторские проекты по строительству в области трех объектов: по производству горюче-смазочных материалов, стекловолоконных труб и соледобыче. Эти проекты газета называет прожектами, поскольку считает их исключительно невыгодным для туляков долгостроем, который ведется в основном за счет не запланированных на его осуществление расходов из бюджета области и соответствующей задержки выплат населению зарплат, пенсий, пособий. При этом «Молодой коммунар» вступает в полемику с газетой «Тульские известия», отстаивающей необходимость и важность реализации «губернаторских проектов», а также утверждающей, что это строительство ведется за счет внебюджетного финансирования. Обосновывая верность своей позиции, журналист А. Гелин цитирует официальные документы.

В отличие от «Молодого коммунара» журналист Ю. Аргонов использует в качестве оснований своей позиции аргументы иного типа, а именно — ссылки на мнения лиц, участвующих в осуществлении «губернаторских проектов» (сначала приводит выдержки из беседы с генеральным директором ОАО СП «Тульская нефтеперерабатывающая компания» Владимиром Чернятиным, который сообщил, что «завод создается на базе американской установки «Хай-Тек 100», способной перерабатывать в год 100 тысяч тонн сырья. Но эта установка — далеко еще не весь завод…» И т. д. Затем дается изложение интервью с директором американской фирмы «MGExport-importinternational», которая поставляет тулякам оборудование для мини-нефтеперерабатывающего завода, Бернардом Голдстейном.

Сами по себе примеры, суждения, приведенные автором «Тульских известий», могли бы показаться аудитории в каком-то другом случае достоверными. Но не в данной полемической ситуации, когда читатели могут сравнивать аргументацию, представленную первой и второй газетами. В результате читатель отдаст пальму первенства доводам «Молодого коммунара». Почему? Потому что, во-первых, документы, на которые опирается журналист А. Гелин, осознаются аудиторией (по психологическим основаниям) как более доказательная аргументация, по сравнению с мнениями, использованными Ю. Аргоновым. А во-вторых, доводы, приведенные автором публикации в «Тульских известиях», проигрывают в том, что они имеют еще один серьезный недостаток, не заметный на первый взгляд. А именно: цифры даны в абсолютном варианте. И по ним трудно судить, насколько значительны масштабы строительства? Что оно дает? Насколько достижения соответствуют потребностям города? Определить это, исходя из приведенных в статье данных, простому читателю, не имеющему дополнительных достоверных сведений об экономической ситуации в жизни области, невозможно. Изъяном аргументации «Тульских известий», несомненно, является и то, что автор использует в качестве аргументов мнения тех лиц, которые, собственно говоря, и критикуются в выступлениях «Молодого коммунара», т. е. заинтересованной стороны. А ведь хорошо известно, что, например, в ходе установления истины в суде заинтересованные лица в качестве свидетелей никогда не привлекаются. Делается это с целью исключения лжесвидетельствования. К сожалению, журналист не учел данное обстоятельство.

Успешный поиск истины в ходе полемики, как уже говорилось выше, будучи основной ее целью, невозможен без установки на взаимопонимание участников полемики. Это требование может показаться нереальным и не соответствующим сути полемики. Но на самом деле только стремление людей понять друг друга помогает удержать ускользающую «правду». К сожалению, на полях газетных сражений приходится наблюдать прежде всего полемистов, которые искренне уверены, что именно они уже владеют истиной «в последней инстанции». А если это так, то поиск взаимопонимания, ради установления истины, уже мало волнует участника спора, он просто хочет навязать всем свою «самую верную» точку зрения. Именно в таком желании заключена исходная причина того, что полемист прилагает все усилия для победы над своим оппонентом любой ценой. Ведь он отстаивает истину! А оппонент этого почему-то не хочет понять. Как тут не показать ему, что он собой представляет? И показывают.

Так, названное выше полемическое выступление «Тульские известия» начинают, как можно предположить, с самого главного для них — выражения своего отношения к оппоненту — «Молодому коммунару». Оно заявлено уже в набранном аршинными буквами, расположенном над названием газеты аншлаге полемической публикации: «Вкусна ли уже обглоданная кость?» Первые абзацы самого текста также повествуют «о главном».

Нередко достается не только «противной» газете, но и ее читателям, а тем более тем, кого она защищает. Автор «Вечерней Рязани» Д. Проскурин так отзывается о полемизирующих с «вечеркой» «Рязанских ведомостях» и тех, кто выступает на ее страницах — губернаторе области В.Н. Любимове, его избирателях, местных коммунистах.

Не менее воинственно настроен и В. Михайлов, другой автор рязанской «вечерки». Он так видит свои отношения с уже упомянутым губернатором области, в которого мечет свои раскаленные стрелы со страниц того же номера газеты.

Хлестко написано. И грубо. Только к чему ведут такие хлесткость и грубость? Помогают ли они найти истину в споре, истину, необходимую всем? — таков вопрос. Ответ на который очевиден — нет. Как очевидно и то, что читатели, наблюдающие за полемикой, ведущейся на страницах газет подобным образом, действительно вспоминают слова великого Джонатана Свифта о дерущихся за лишнюю кость голодных псах.

Чтобы не давать аудитории поводов для подобных мыслей, начинающему журналисту, решившему выступать в жанре полемической статьи, надо всегда начинать с главного — прежде всего нацеливать себя на спокойный и аргументированный разговор, никак не унижающий достоинство оппонента, а значит, и свое собственное достоинство.

ЖУРНАЛИСТСКОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ

Достаточно долгое время понятие «журналистское расследование» в отечественной прессе и в науке о журналистике воспринималось как синоним журналистского исследования действительности. И в этом плане оно обозначало собой сбор материала, связанного с анализом различных проблем общественной жизни, подготовкой выступлений прежде всего в жанрах аналитической статьи, очерка, фельетона. И лишь с началом перестройки общества в обиход отечественной журналистики вошло то понимание журналистского расследования, которое на Западе уже обозначало определенный жанр журналистских публикаций.

Сравнивая современное журналистское расследование с публикацией какого-то иного жанра, например со статьей, корреспонденцией, очерком и т. д., в нем можно найти черты, роднящие его с этими жанрами. И все же полнокровное журналистское расследование трудно спутать с каким-то иным жанром. Своеобразие журналистского расследования как особого жанра определяется качествами, возникающими под воздействием предмета, цели, методов получения информации, особенностями изложения полученного материала.

Предметом журналистского расследования обычно становится наиболее «кричащее» негативное явление, не заметить которое невозможно (это в первую очередь различные преступления, «из ряда вон выходящие случаи», события, приковывающие внимание общества). Если такие негативные явления — результат определенных действий каких-то людей или их некомпетентности, халатности и т. п., то эти люди, как правило, принимают все необходимые меры для того, чтобы скрыть корни, причины происходящего.

Цель журналистского расследования прежде всего и заключается в том, чтобы определить эти корни, причины, обнаружить скрытые пружины, приведшие в действие некий механизм, породивший вполне конкретный результат. Основной вопрос, который задает журналист-расследователь: почему? Не менее важным для данного жанра является еще один вопрос: как? Причем ответ на второй вопрос занимает в расследовании обычно львиную долю времени (в ходе расследования) и места (в самой публикации).

Поскольку обстоятельства всевозможных преступлений или тайных акций часто тщательно скрываются, то это, разумеется, резко затрудняет расследование. В силу этого журналист может прибегать к методам получения информации, роднящим его, с одной стороны, со следователем, инспектором уголовного розыска, а с другой — с ученым-исследователем, если речь идет об исторических расследованиях, связанных с громкими делами давно минувших дней. Это родство проявляется прежде всего в скрупулезности изучения связи явлений, когда внимание уделяется каждой мелочи, способной пролить свет на происходящее, вывести журналиста на верный след.

Идя по этому следу, он часто ведет за собой и читателя, слушателя, зрителя. Именно это движение за путеводной нитью в темном лабиринте взаимосвязанных событий выступает канвой способа изложения полученного материала, что неизбежно придает любому журналистскому расследованию детективный оттенок. Однако в отличие от литературно-художественного детектива, в котором по мере разматывания следователем запутанного клубка событий на поверхности появляются все новые герои, в журналистском расследовании люди, с которыми общался журналист, которые дали ему информацию, очень часто даже не упоминаются. Конфиденциальность источников информации, по известным причинам, очень часто становится неизбежной, в то время как в публикациях других жанров необходимость сохранять в тайне источники информации обычно не имеет особого смысла.

Поводом для данной публикации послужила загадочная эпидемия, охватившая внезапно один из населенных пунктов в Ростовской области. Однако предмет выступления несколько иной. А именно — это тайные сведения о разработке биологического оружия, которые велись и возможно ведутся (по мнению журналиста) в России, и связанная с этим потенциальная опасность поражения им мирного населения страны. Предмет, как видим, очень существенный. А тем более тщательно скрываемый во всех странах. Наличие подобного предмета — явный признак жанра журналистского расследования.

Чтобы получить какую-либо информацию о таком предмете (в силу его особенностей), нужны очень большие усилия, нужны средства и методы, которыми журналисты, как правило, не обладают. Поэтому автор вряд ли смог бы самостоятельно получить какие-то данные, т. е. добраться до секрета, до которого не смогли добраться разведки некоторых государств, противостоявших СССР, если бы не «посыпалась пелена секретности» в результате предательства, совершенного некоторыми перебежчиками на Запад (автор об этом пишет). Где и как журналист получил используемые им данные, он в публикации не сообщает. Читатель узнает лишь об одном из источников информации — докторе Льве Федорове (хотя не ясно, существует ли он на самом деле, так как не указаны ни место работы, ни должность его). Такая «таинственность» тоже указывает на особый характер публикаций, относимых к журналистским расследованиям.

Ценность данного расследования заключается в том, что оно впервые не столько раскрывает какую-то тайну (что присуще некоторым журналистским расследованиям и что сулило бы какими-то серьезными последствиями то ли для ее создателей, то ли для самого журналиста), сколько в том, что раскрывает ее для читателя «Собеседника». Вполне возможно, что публикации, подобные «Чуме рядом», уже появлялись в каких-то иных изданиях (возможно, в западных), так как тайна реально перестала быть тайной после предательства, совершенного Пасечником и Алибековым. Но аудитория «Собеседника» познакомилась с этой тайной, скорее всего именно прочитав текст «Чума рядом».

Непременной чертой ряда журналистских расследований часто является присутствие самого автора в ряду действующих героев тех историй, о которых они ведут речь в публикациях. Рассказывая о том, как шло расследование, какие препятствия стояли на пути, какими открытиями, действиями, эмоциями оно сопровождалось, автор тем самым делает процесс расследования наглядным, впечатляющим, что явно отличает данный жанр от других жанров, например статьи. В силу того что, как уже говорилось, журналистское расследование приближается по характеру к тому расследованию, которое ведут правоохранительные органы, журналисту, его осуществляющему, необходимо позаботиться о доказательности «улик», на которых он строит свое выступление. Известно, что наиболее ценными являются достоверные сведения, полученные из близких к предмету расследования кругов (от бывших жен, друзей, сотрудников).

Часть необходимых первоначальных сведений журналист может получить из открытых источников — газет, журналов, теле- и радиопередач, библиотек, баз компьютерных данных, Интернета. В любом случае первоначальная информация может быть полезной, например, она может подсказать, где следует искать правительственные и другие документы (в каком министерстве, ведомстве, учреждении). Но, конечно, основной объем конкретных сведений, непосредственно связанных с предметом исследования, может быть получен в результате сложной и кропотливой работы с действующими источниками информации, включенными в изучаемую ситуацию.

В ходе расследования журналист прибегает к самым разным методам получения данных — наблюдениям, интервью, анализу документов и т. д. Одним из наиболее продуктивных методов является «перемена профессии» (журналист на какое-то время может стать продавцом на рынке, чтобы узнать, как действуют рыночные рэкетиры, или выступить в роли больного, чтобы выяснить, что творится в больнице, о которой плохо отзываются пациенты). Естественно, что собрать наиболее серьезные, наиболее тщательно скрываемые сведения, улики могут в полной мере только правоохранительные органы. Расследование, таким образом, предполагает тесный контакт журналиста с этими органами или с отдельными их работниками. Каким он будет, формальным или личным, зависит от обстоятельств, в которых ведется расследование. Как правило, милиция, прокуратура не заинтересованы в разглашении полученных сведений, поскольку это может негативно сказаться на раскрытии преступления. Кроме того, могут быть и причины другого плана, например нежелание органов «делиться славой» с журналистами или заинтересованность должностных лиц в определенном исходе расследования, в ряде случаев — коррумпированность правоохранительных органов.

Поэтому большинство необходимых сведений журналист может получить только неформальным путем — через своих знакомых, друзей, работающих в правоохранительной системе. Это затрудняет расследование, поскольку не всегда оказываются ясными все звенья цепочки, которую разматывает журналист. Поэтому заключения, которые он делает, должны касаться только того круга обстоятельств, которые точно установлены, иначе публикация будет иметь внутренние изъяны, недостаточность действительных доказательств, необоснованность обобщающих заключений.

Журналисту, ведущему расследование, стоит принять для себя в качестве закона совет, который дает в своем «Кратком руководстве по проведению журналистского расследования» известный американский журналист Майкл Берлин, много лет занимавшийся этим видом журналистского творчества в газете «Нью-Йорк пост»: «Никаких краденых документов. Никакой платы за информацию. Никаких незаконных проникновении на частную территорию, за исключением случаев, когда журналист готов нести за это судебную ответственность. И самое главное. Ни при каких обстоятельствах… не раскрывать источник информации».

Последнее обстоятельство предполагает, что журналист будет хранить все полученные им документы (письма, магнитные записи, фотографии и др.) в очень надежных местах. Они ни при каких обстоятельствах не должны передаваться властям, за исключением случаев, когда на это получено разрешение людей, предоставивших эти документы в распоряжение журналиста.

Намечая расследование, журналист должен вспомнить, что «нельзя объять необъятное». Необъятное — это те самые кричащие факты общественной жизни, которых, к сожалению, очень много. Будет правильно, если журналист сумеет определить не только самые актуальные из них в качестве предмета своего исследования, но и реально оценить свои силы, рассчитать возможности, шансы на успешное осуществление замысла. Переоценка своих возможностей не только приведет к невыполнению задачи, не только в какой-то мере дискредитирует журналиста как профессионала, но и может повредить установлению справедливости в том деле, которое он расследует.

Проводя расследование, журналист может получить достаточное количество ярких негативных фактов, касающихся того человека, чья преступная деятельность его заинтересовала. Эти факты могут быть самыми разноплановыми, значительно отклоняющимися от того основного направления, которое лежало в основе расследования.

Расследуя коррупционные связи правительственного чиновника, журналист может узнать и то, что тот развратничает, пьянствует, бьет жену и детей или употребляет наркотики. Такие факты не должны повлиять на содержание расследования. Автор должен рассказать аудитории о главном — о коррупционных связях чиновника. Именно они — предмет его выступления, именно они должны быть всесторонне рассмотрены и доказаны. Что же касается остальных неприглядных фактов, то они могут стать предметом совершенно иного выступления журналиста (возможно, совсем другого автора).

Журналист-расследователь должен быть всегда готовым к тому, что лица, о которых он ведет речь в своей публикации, будут защищаться, в том числе и с помощью суда. Поэтому очень хорошо, если автор расследования имеет в запасе, кроме уже опубликованных, другие факты, документы, свидетельства, подтверждающие правильность его выводов и утверждений.

ОБОЗРЕНИЕ

Этот жанр изобретен не журналистами, обозрение использовалось задолго до возникновения периодической прессы. Присущие этому методу формы и способы отображения действительности можно, например, найти в текстах Плутарха (I–II вв.), позже — в дидактических обозрениях китайца Ван-Ан-Хи (XI в.), а также — в «Опытах» Монтеня (XVI в.) и в «Главах» из книги «Обозрения Парижа» Луиса Себастьяна Мерсье (XVIII в.). Именно последнего считают основоположником журналистского обозрения, поскольку первые несколько «Глав» из своего двенадцатитомного издания он первоначально опубликовал в газете.

Можно сказать, что современное обозрение не относится к ежедневно и интенсивно используемым журналистским жанрам. Однако оно важно для аналитической журналистики, как и другие жанры. Обозрения публикуются во многих газетах и журналах. Основные программы радио и телевидения России имеют соответствующие рубрики: «Медицинское обозрение» (МТК), «Международное обозрение» (СПб.), «Итоги», «Панорама» (НТВ), «Обозреватель» (ТВ-6), «Футбольное обозрение» (ОРТ), «Экономическое обозрение» (РР), «Зеркало», «Парламентская неделя» (РТР), «Параллели» (ТВЦ) и т. д.

Определяющий признак жанра обозрения — единство наглядного освещения общественных событий и мысли обозревателя, глубоко проникающей в суть процесса, ситуации. В чем отличие этого жанра от других жанров журналистики, в чем его своеобразие? Это становится ясным в ходе определения функции и предмета обозрения. Обозревать — значит наблюдать и обдумывать замеченное (но отнюдь не любоваться им). В обозрении ярко проявляется позиция журналиста. Обозреватель должен:

· возбуждать интерес аудитории, рассказывать ей о событиях, процессах, происходящих в общественной жизни;

· отстаивать передовые точки зрения и способствовать совершенствованию «личной стратегии» граждан;

· обнаруживать в явлениях их сущность, показывать противоречия действительности;

· через выяснение сущностных связей, определение линии развития явлений, прогноз осмысливать ход общественного развития;

· способствовать практическому решению проблем общества.

Определение этих функций жанра помогает обрисовать в общих чертах предмет обозрения. Его составляют общие вопросы политики, экономики, характерные социальные явления и тенденции их развития, вопросы образа жизни и межчеловеческих отношений и многое другое. Предметом обозрения могут быть идеи, почерпнутые из философии, истории, литературы. Для предмета обозрения характерна пространственно-временная или тематическая связь обозреваемых явлений. Не случайно обозрения имеют строгую периодичность выхода в свет (ежедневные, еженедельные, ежемесячные). Они как бы подводят итог определенного периода жизни, деятельности в той или иной сфере общественного бытия. Именно указанная особенность связей предмета обозрения позволяет главным образом отличить обозрение от статьи (для предмета последней характерной чертой является причинно-следственная связь отображаемых феноменов).

В отличие от комментария, предметом которого выступают прежде всего разнообразные новые события и явления, для обозрения важны те процессы, события, которые симптоматичны для современных социальных отношений, взаимосвязей, независимо от того, насколько они важны (события, процессы) сами по себе; они служат примерами, демонстрирующими, иллюстрирующими конкретные авторские идеи, значимые для общества[23].

Основной метод обозрения заключается в том, чтобы с помощью глубокого рассмотрения определенной совокупности фактов, объединенных временем, пространством, познакомить аудиторию с происходящими в обществе процессами, сложившимися ситуациями, возникшими проблемами. Обозревая явление во внешних и сущностных его характеристиках, автор приводит аудиторию к необходимой идее.

Выразительные детали служат опорными точками аргументации или самими аргументами, предвосхищают саму идею (тезис, умозаключение). В отличие от статьи, где активно используются именно логические доводы, в обозрении применяются прежде всего выразительные примеры, детали, которые придают тексту наглядность, конкретный характер. Это происходит прежде всего потому, что обозреватель хочет остановить свое внимание на общезначимых проблемах. Для привлечения внимания аудитории он оперирует вполне конкретными фактами, использует воздействие наглядности, останавливается на подробностях, чтобы затем быстро отойти от них, устремившись к обобщению. Поэтому обозреватель должен обладать как талантом микрокопирования жизни, так и талантом широкого ее видения, как бы разглядывая мир через линзы как уменьшающие, так и увеличивающие его объекты.

Стремление объединить часто разнородные примеры в качестве иллюстрации общей мысли сказывается уже на формулировках заголовков обозрений. Например, они могут звучать так: «Что происходит в большом городе?», «Одно путешествие в Грозный», «Что радует?», «Победа над собственной трагедией», «Объяснение в любви», «О разрушении и сохранении», «Доверять ищущим», «Люди из одного мира» и т. д.

Поскольку обозрения публикуются с определенной периодичностью, то это сказывается и на выборе тем, характере, глубине анализа. Чем реже публикуются обозрения, тем больше у автора возможностей найти в потоке событий факты, наиболее интересные для аудитории, проанализировать их, обобщить. Вместе с тем длительные промежутки времени между выходами обозрений приводят к тому, что аудитория уже достаточно много знает о тех событиях, которые становятся предметом обозрения, из оперативных публикаций (репортажей, отчетов, корреспонденции и пр.). Это предполагает, что обозреватель, имеющий достаточно времени для размышления, анализа, может обнаружить в этих событиях взаимосвязи, еще неизвестные аудитории, что привлечет ее внимание к опубликованному обозрению.

Быть обозревателем вообще невозможно. Ибо нельзя объять необъятное. У каждого «работающего» в этом жанре должно быть свое «колесо обозрения», то бишь своя творческая ниша. В ней он обязан быть незаменимым или почти незаменимым знатоком. Чем уже поле обозрения, тем больше возможность подготовить глубокий материал. В XIX в. В.Г. Белинский в своих «обозрениях литературы» писал о всех значительных явлениях, происходивших в течение ряда лет. Эти обозрения публика ждала, как ждут сегодня последние новости. Жизнь все убыстряется, события следуют непрерывной чередой. Новости стареют, едва успев родиться. Нынешний обозреватель успевает обсуждать, как правило, лишь события последних дней. Да и в этом случае он способен глубоко проанализировать лишь немногие из них.

Это еще одна причина, побуждающая современных журналистов-аналитиков к глубокой специализации. Порой достаточно знать имя автора обозрения, чтобы понять, о чем он примерно будет писать. Раскрывая, скажем, «Известия», поклонники политических обозрений ищут имена А. Бовина, Г. Герасимова, А. Привалова, А. Плутника или М. Соколова. Любители театра — имя А. Филиппова, телезрители — имя И. Петровской, любители шоу — имя А. Мунипова, книгочеи — имя Ю. Буйды, спортивные болельщики — имя Д. Филипченко и т. д.

Огромное число событий, происходящих в мире, всегда делает актуальным вопрос: «Что достойно стать предметом обозрения?» Известный чеховский герой из рассказа «Два газетчика» не только без остановки «гнал строчки», но и все написанное считал исключительно важным, даже если речь шла о выеденном яйце. При этом он рассуждал так:

«Чем плохо выеденное яйцо? Масса вопросов! Во-первых, когда ты видишь перед собой выеденное яйцо, тебя охватывает негодование, ты возмущен!!! Яйцо, предназначенное для воспроизведения жизни индивидуума… понимаешь! жизни! жизни, которая в свою очередь дала бы жизнь целому поколению, а это поколение — тысячам будущих поколений, вдруг съедено, стало жертвой чревоугодия, прихоти! Это яйцо дало бы курицу, курица в течение всей своей жизни снесла бы тысячу яиц… — вот тебе, как на ладони, подрыв экономического строя, заедание будущего. Во-вторых, глядя на выеденное яйцо, ты радуешься: если яйцо съедено, то, значит, на Руси хорошо питаются… В-третьих…» и т. д.

Современная пресса тоже не обходится без обозрений «о выеденном яйце». Однако реальная трудность в другом — из числа тем, действительно достойных освещения в прессе, всегда приходится выбирать наиболее достойное. Это можно успешно делать, зная, что на явление первоочередной важности для обозрения указывает такое незаменимое его качество, как симптоматичность, или знаковость. Симптом, знак — сигнал действия какой-нибудь, иногда незаметной на первый взгляд, проснувшейся силы, закономерности. Симптоматичное, знаковое явление может быть ярким, эффективным. А может быть и незаметным, сереньким фактом для неопытного взгляда. Талантливый обозреватель в потоке рутинных фактов обязательно заметит золотую россыпь симптоматичных фактов.

Зрение обозревателя обостряется по мере становления его социальной позиции. Говорить о том, у какого обозревателя верная позиция, у какого неверная, не имеет смысла. Каждый из них служит определенным социальным группам, партиям и пр. Важно говорить лишь о том, чтобы позиция журналиста была ясна для аудитории. Позиция — это «лицо» автора.

Свое лицо есть у обозревателя «Подмосковных известий» В. Раскина. На протяжении многих лет он оценивает происходящее в нашей стране с одной и той же позиции — с точки зрения простого человека, живущего своим нелегким трудом (обычно, наемного работника), для которого понятия «честь», «совесть» наполнены вполне конкретным смыслом. Кому-то эта позиция может показаться не соответствующей времени, но она существует и безусловно заслуживает уважения. Есть свое лицо и у А. Черкизова, в недавнем прошлом ведущего «Часа быка» (НТВ), обозревателя радио «Эхо Москвы». Он последовательно отстаивает индивидуальную свободу, приоритет личного перед общим. Не всем нравится эта позиция, но она четкая, определенная, и это привлекает известную часть аудитории. Она чувствует, что именно этот автор смотрит на мир ее глазами, оценивает события, как бы оценила она их сама.

Чего ждет аудитория от обозревателя? Ведь то, о чем он будет рассказывать, уже в какой-то мере ей известно. Очевидно, ее будет интересовать то, что не всегда удается уяснить из оперативных сообщений. А именно — суть обозреваемых явлений. Чтобы попробовать разобраться в анализируемой ситуации, обозревателю важно ответить прежде всего на следующие вопросы:

1) Что породило данное явление (ситуацию)? Разумеется, обозреватель может рассказывать не об одном, а о нескольких событиях (что обычно и бывает), происшедших за месяц, неделю. Поэтому, если он будет описывать причины каждого из них, обозрение может получиться очень громоздким. Но в любом случае автор должен разобраться с причиной каждого из рассматриваемых явлений. Если он уверен, что относительно некоторых из них у аудитории ответ уже есть, то должен в рабочем порядке сформулировать его лично для себя. То есть в процессе осмысления происходящего он должен построить цепочку ответов о причине каждого из событий. Это, несомненно, поможет ему более четко увидеть причинно-следственные связи обозреваемых явлений.

2) Какова значимость обозреваемых событий? Как они влияют на разные стороны общественной жизни, на жизнь отдельных граждан или групп? Обычно ответы на вопросы именно этого плана и составляют львиную долю практически каждого обозрения (если, разумеется, оно является аналитическим выступлением, а не детализированной информационной подборкой).

3) Как будут развиваться обозреваемые явления или ситуация и что надлежит сделать в связи с этим? Эти вопросы наиболее трудные для обозревателя. Пытаясь ответить на них, дать прогнозы, обозреватели часто опираются не только на чье-то мнение, но и на знание тенденций, закономерностей, которые порождают события, управляют ими. В этом случае журналиста нередко выручает знание развития аналогичных событий, ситуаций в каких-то иных сферах или в прошлом.

Степень профессионализма обозревателя проявляется прежде всего в его стиле, которым, так сказать, «пронизаны» его обозрения.

При этом имеются в виду не столько языковые особенности его публикаций, сколько, так сказать, лейтмотив его творчества — некая постоянно заявляющая о себе «сверхидея», озаряющая своим светом каждое выступление автора и, может быть, помимо его воли становящаяся ясной аудитории.

Такой лейтмотив ярко проявляется в передачах трех телеведущих и одновременно обозревателей — Н. Сванидзе, Е. Киселева, Н. Доренко. Так, для Сванидзе характерно язвительно-уничижительное отношение к своим политическим противникам. Прежде всего — к коммунистам. Важнейший признак телепередач Киселева — желание спокойно, аргументирование «докопаться» до сути дела, которого касается выступление. Для Доренко характерно то, что лейтмотив его творчества — нацеленность на то, чтобы опорочить, втоптать в грязь любым путем своих оппонентов, — «худшее, по мнению редактора «Нового времени» А. Пумпянского, что есть в современной отечественной журналистике, агрессивное и по-своему убедительное доказательство того, что свободная пресса есть не что иное, как переход от табу к беспределу».

Своеобразие стиля проявляется и в приверженности автора отображать определенную содержательную сторону темы, определенного рода взаимосвязи. Скажем, обозрения «нововременцев» Л. Цукановой, В. Ханыкова, М. Глобачева отличает углубленный анализ взаимосвязей в пределах какого-то одного события, действия, феномена. Такого рода обозрения близки по своему содержанию к аналитической статье (или даже аналитической корреспонденции). А вот, например, обозреватель «Русской мысли» И. Иловайская чаще всего исследует в своих обозрениях явления, объединенные временной связью (например, обзор событий в России за неделю). Поэтому ее обозрения носят панорамный характер, представляют разные явления в их сравнении или противопоставлении. Это другой тип связей. В данном случае обозрение строится по типу информационной подборки. Чтобы избежать поверхностности в анализе разнородных событий, И. Иловайская сводит число обозреваемых событий до минимума (обычно до трех). Обозреватель «Российского радио» С. Колотилинский добивается этого, включая в свои обозрения комментарии других журналистов по поводу анализируемых событий. Иногда, имея в виду такого рода творческую доминанту, говорят о стандартном подходе автора к разработке темы. Хорошо это или плохо? С одной стороны, вроде плохо. Но, с другой — жесткий темп журналистской работы немыслим без определенных, устоявшихся стереотипных подходов, без алгоритмов отображения действительности.

Стиль автора проявляется и в приверженности к определенным методам анализа (индукции, дедукции, ассоциации и т. п.). Пример — обозрения М. Соколова на страницах «Известий», которые очень часто строятся с помощью метода аналогии. Не случайно они обычно помещаются под рубрикой «Аналогии».

Разумеется, что языковая сторона творчества также является стилеобразующим фактором в творчестве обозревателя и ее изучение также требует внимания начинающего журналиста.

ОБЗОР СМИ

Словом «обзор» в журналистике обозначают описание, подведение итогов, рассмотрение, изучение особого рода информации. Говоря об обзоре СМИ, чаше всего имеют в виду изучение особенностей публикаций, литературной, творческой деятельности издания, теле- и радиопрограмм или способ знакомства аудитории с публикациями в целях дать представление об их содержании, форме.

Исторически исходной формой обзоров СМИ был обзор печати. Появление этого жанра связано с расширением круга газетной продукции, со стремлением разобраться в разнообразии газет и журналов, узнать, что они пишут, как и почему, и рассказать об этом читателю. По имеющимся сведениям, первоначально обзоры печати составлялись отдельными исследователями, учеными с целью сформулировать свое представление о роли и возможностях прессы в жизни общества и познакомить с этим представлением своих современников. Одним из первых такого рода обзоров (возможно, первым) является книга немецкого теолога Агасфера Фрича «Обозрение (или описание) новостей, которые именуются «Новые газеты» («Новые временники»), и содержащейся в них пользы и бесполезности», вышедшая в 1676 г. в Германии.

Рассуждения обозревателя о пользе и бесполезности публикаций, газет в целом выражены в комментариях к отрывкам, взятым из них. В дальнейшем обзоры появляются уже на страницах самих периодических изданий. Из истории российской журналистики хорошо известны обзоры печати, опубликованные на страницах многих журналов и газет, таких как «Современник», «Отечественные записки», «Русский инвалид», «Звезда», «Новая жизнь», «Куранты», «Искра», «Правда» и т. д.

В советское время обзоры прессы являлись одним из наиболее важных жанров. Этот жанр, как и другие, активно применялся для воздействия на информационную политику обозреваемых изданий. Обозреватели должны были рассматривать все публикации и издания с партийной точки зрения, находясь на ее жесткой идеологической платформе. В оценке, например, какой-то газеты надо было исходить из того, как она помогает своей партийной организации в решении тех или иных вопросов, как освещает в связи с этими вопросами местную жизнь, как работает со своими внештатными авторами — рабкорами, селькорами, юнкорами.

Автор обзора должен был обратить внимание на уровень политической выдержанности публикаций, соответствие их курсу партии, а также на то, насколько точно умеет газета выделять главные направления хозяйственной деятельности общества, исследовать их, находить передовой опыт и распространять его; насколько критичны и самокритичны публикации; насколько доказательны, аргументированы ее выступления; каков язык, стиль публикаций, какой отклик получают они у читателя, как борется издание за действенность своих выступлений и т. д.

Обязательность выполнения обозревателем таких требований диктовалась той ролью, которую журналистика в целом играла в жизни общества в качестве инструмента партийного воздействия на массы, партийного контроля за процессами, происходящими в обществе[24]. Издания, публиковавшие обозрения, могли рассматривать только «нижестоящие» газеты и журналы. Центральная газета могла, например, критиковать все остальные издания; республиканская — областные, районные, многотиражные; областная — районные и т. д.

В настоящее время обозреватели российских СМИ находятся в несколько ином положении, «субординации» изданий не существует. Печать обозревает радио- и телепередачи, а телевидение и радио рассказывают о газетах и журналах. Идеологическая платформа, опираясь на которую журналист может обозревать те или иные издания, публикации, может быть самой разной. Политический плюрализм изданий ограничивается лишь плюрализмом целей, преследуемых их реальными владельцами. Изменение роли журналистики в обществе сказалось на характере реакции обозреваемых изданий на опубликованные обозрения. Эта реакция вообще стала необязательной.

Более того, автор обозрения может предстать перед судом по обвинению, как минимум, в нанесении морального урона, если, по мнению обозреваемых изданий, он их «обидел». Эти и другие факторы ориентируют внимание обозревателей лишь на некоторые из тех аспектов деятельности СМИ, которые когда-то были лишь малой долей обрабатываемого ими «поля». Типичные задачи, цели, которые ставят при этом перед собой журналисты, влияют на формирование определенных, относительно устойчивых видов обзора.

Обзор-презентация

В связи с тем что очень большая часть населения из-за материальных трудностей не может приобретать три-четыре газеты, журналы, иметь радио, телевизор, как это было до перестройки, те издания, которые пользуются наибольшим спросом у населения, а также радио- и телепрограммы берут на себя задачу проинформировать людей о том, что пишут другие издания или что сообщают другие теле- и радиопрограммы. При этом обозреватели могут посвящать свою «презентацию» обзору новых изданий, только что появившихся на свет, или же рассказать о публикациях на страницах уже известных читателю газет и журналов.

В первом случае в обозрении речь идет обычно о целом номере нового журнала, но иногда в нем могут рассматривать и несколько номеров издания. Цель при этом ставится одна — показать характер нового издания, его достоинства и недостатки. Во втором случае автор обозрения старается познакомить аудиторию с наиболее интересными, с его точки зрения, публикациями в разных изданиях.

Чаще всего такие публикации отбираются обозревателем по одному ведущему признаку — степени сенсационности. Чем сенсационнее публикация, тем больше у нее шансов быть включенной в обзор СМИ. Такие обзоры автор обычно начинает с главной сенсации. Это привлекает внимание аудитории к публикации. Затем излагаются другие новости.

Аналитическое начало такого вида обзора заключается в том, что автор пытается показать те глубинные причины, которые порождают «нестыкуемые», на первый взгляд, сенсации, происходящие в разных сферах жизни общества. Именно этим обзор СМИ как аналитический жанр отличается от аннотации новостей, от их информационной подборки.

Как видим, целью своей публикации журналист поставил знакомство публики с содержанием декабрьских номеров трех литературно-художественных журналов без глубокого анализа произведений, помещенных в этих журналах и названных им в обзоре. Более важным для него представляется, так сказать, «расставить вехи», по которым потенциальный читатель журналов смог бы сориентироваться в направлении новых литературных произведений. При этом журналист акцентирует свое внимание на отдельных чертах опубликованных произведений, выражая тем самым свое личное к ним отношение, которое, возможно, кем-то будет принято во внимание, а кто-то его не заметит. Самое главное — данное обозрение-презентация дает общее представление о содержании номеров журналов, писателях, выступивших на их страницах.

Тематический обзор

Данный вид обзора предназначен для освещения определенной темы. В настоящее время очень часто такими темами являются указы президента РФ, законы, постановления, принятые Государственной Думой, правительством РФ, Советом федерации, новые назначения и отставки в высших эшелонах власти, результаты очередных выборов, чрезвычайные и скандальные происшествия, преступления и т. д.

Все эти и другие подобные явления становятся центральным пунктом, вокруг которого и строится обзор прессы. Привлекая публикации из различных изданий, теле- и радиопередач, автор стремится с их помощью представить аудитории полную картину события, познакомить ее с разными оценками, мнениями, позициями, занятыми СМИ по отношению к данному событию. Такого рода обзор дает аудитории более-менее полное представление о причинах события, внутренних «пружинах» его, значении, описывая какое-то явление с разных сторон, «замеченных» разными СМИ. Этот вид обзора содержит в себе черты аналитической публикации в более полной мере, нежели обзор-презентация.

Избрав в качестве предмета отображения в зарубежной прессе «феномен Путина», автор обзора представляет читательской аудитории «Известий» суждения об этом «феномене» самых разных изданий. В результате аудитория получает довольно четкое представление о том, каким видят западные журналисты нового премьер-министра России. Кроме того, автор обзора делает свои личные замечания по поводу некоторых суждений западных журналистов, что в свою очередь помогает читателям увидеть позицию самих «Известий», занятую по отношению к В. Путину.

Безадресный обзор

В таком обзоре, как и в тематическом, рассматривается одна или более актуальных тем, обсуждаемых прессой. Однако безадресный обзор обладает одной характерной чертой — отсутствием ссылок на конкретные обозреваемые издания, радио- и телепрограммы. Для автора важно проследить за тем, как средства массовой информации в целом обсуждают ту или иную тему, к какому выводу приходят, какие оценки выносят. Иногда своей целью автор ставит выявление проблем, тем, которые на протяжении определенного времени (недели, месяца) в наибольшей мере волновали российскую или даже мировую прессу (подобного рода обзоры характерны, например, для газеты «Русская мысль»).

При этом автор может достаточно обстоятельно комментировать как сами заинтересовавшие прессу проблемы, так и особенности их освещения в прессе. Это в значительной мере сближает безадресный обзор СМИ с жанром обозрения. «Привязку» содержания обзора к СМИ автор обычно осуществляет обобщенным образом (например: «Левая пресса считает…», «Правая пресса России уверена…», «Средства массовой информации России обратили внимание на следующую проблему…», «Как полагают некоторые газеты…», «Вся мировая пресса выступила в связи с этим…» и т. д.). Такого рода ссылки выгодны для автора тем, что они освобождают его от возможного упрека со стороны конкретных СМИ в искажении их позиции и т. п. При этом вид безадресного обзора позволяет автору проявить свое «глобальное видение» наиболее важных проблем, тем, привлекших внимание СМИ, высказаться по ним в нужном ключе. В то же время аудитория имеет право относиться к таким обзорам, как к личному мнению автора, которое не обязательно принимать во внимание.

При подготовке обзоров журналисту желательно придерживаться определенных правил. Первое — правильно определить цель своего выступления, очертить круг вопросов, которые надо осветить, выбрать тему. Так, например, при написании тематического обзора важно установить, какое место данная тема занимает в «привлеченных» журналистом изданиях. Ему следует при этом обращать внимание как на крупные, так и на небольшие по размеру публикации, акцентируя внимание прежде всего на их содержании. Все это помогает более точно оценить позицию того или иного издания по конкретному вопросу.

В ходе изучения публикаций журналист может обнаружить какие-то ошибки, опечатки и т. д. Если они имеют случайный характер, то их можно использовать только в качестве образных деталей, но отнюдь не стоит строить на них свое выступление. Необходимо избегать излишних или необоснованных эмоций по поводу обозреваемых публикаций. Автор публикации, разумеется, имеет право выразить свое мнение по поводу того, о чем идет речь, но мнение это должно быть аргументированным, построенным на фактах. Иначе оно будет выглядеть неуместным, излишним.

ПРОГНОЗ

Становление жанра «прогноз» происходило в течение последних десяти лет и напрямую связано с процессами реформирования общества. Именно для таких периодов в его жизни значимы прежде всего слова Ришелье: «Будущее важнее настоящего — опыт доказывает, что если не заглядываешь в даль своих проектов, туда, куда хочет донести, век их будет не долог». Желание узнать, что ждет впереди, и вызвало вал предсказаний, пророчеств, прогнозов, захлестнувший страницы отечественной прессы, ставших, пожалуй, одним из наиболее заметных и постоянных для нее с тех пор явлений. Да и не задача ли журналиста, используя возможности «жанра» Кассандры (именно эта мифическая богиня владела даром предсказания в совершенстве), помочь своей аудитории узнать что-то о завтрашнем дне? Ибо, как гласит пословица, «кто предупрежден — тот вооружен».

Предсказания, или прогнозы, — это суждения о будущем. Прогноз, который всегда сбывается, называют «пророчествами». Иногда понятие «прогноз» журналисты заменяют понятием «гипотеза». Равноценна ли такая замена? Вовсе нет. Почему? Да потому, что эти понятия совпадают лишь отчасти. А именно гипотеза, как и прогноз, в ряде случаев может рассматривать некоторые явления, отнесенные в будущее. Но она может быть обращена и в прошлое. Прогноз же всегда связан только с будущим тех или иных явлений. Кроме того, прогноз всегда рассматривает будущее состояние уже существующих явлений. В отличие от него в гипотезе может идти речь о явлениях, которые никогда не существовали или не существуют в настоящий момент. Не совсем верно отождествлять прогноз и с версией. Версия — это возможный вариант развития события. С помощью версий обычно пытаются объяснить уже свершившиеся факты. Но иногда версия излагает вариант развития какого-то явления в будущем. В этом случае понятия «версия» и «прогноз» могут совпадать.

На страницах сегодняшней прессы журналисты в качестве авторов прогнозов выступают относительно редко. Чаще всего их составляют специалисты, эксперты, ученые соответствующей сферы деятельности. Так происходит, когда издание преследует цель — дать серьезный прогноз. Причиной обращения журналистов именно к таким людям являются, разумеется, те знания, которыми они владеют. В оптимальном случае — это точные знания. Опираясь на них, как раз и можно заглянуть в будущее. Но точность знаний о современном состоянии прогнозируемого явления — не гарантия точности предвидения его будущего. Ибо, как заметил в своей статье «Прогноз прогнозов или прогноз о том, как надо строить прогнозы» философ Н. Шулевский (Союз-ТПП. 2000. № 4), «любой прогноз предполагает выделение двух величин — постоянной и переменной». В качестве постоянной величины выступает то, что нам уже известно, а в качестве переменной — то, что неизвестно. Когда неизвестное оказывается весомее известного, прогноз получается неточным. К чему сводится задача журналиста, если он обращается за прогнозом, например, к ученому? Прежде всего — к определению точной темы прогноза и литературному оформлению текста.

Но иногда возникает потребность в развлекательном прогнозе.

Как видим, эта «врезка», предваряющая публикацию, настраивает читателя на шутливый тон. О том, что публикуемый прогноз не надо принимать всерьез, журналист предупреждает уже рубрикой, под которой располагается текст. Звучит она так: «Политический прогноз с прибабахом». Заявленный тон журналистка выдерживает и в последующем содержании материала. Сделать это ей помогает ироничное отношение к повальному увлечению многих современных политиков мистикой.

К чести наших политиков, надо заметить, что мало кто из них совершенно пренебрегает консультациями астрологов, биоэнергетиков и экстрасенсов. Рискнем предположить, что без них обходится Джуна Давиташвили, кандидат в депутаты Госдумы. Скорее всего она (Джуна) решает эти проблемы по-домашнему, наедине с собой. Но все остальные, уже выдвинутые, но пока не столь продвинутые, вынуждены общаться с соответствующими инстанциями, отвечающими за будущее, через посредников.

Что касается «посредников», т. е. наших сенсов, скажем, что не все они занимаются политическими прогнозами. Многие придерживаются узкой специализации — любовной, семейной, здравоохранительной — и в политические дебри не заглядывают. Те же, кто ими не пренебрегает, в эти дни идут буквально нарасхват. Результаты предстоящих выборов предсказываются всеми доступными способами, как-то: гадание на картах, кофейной гуще, по китайской «Книге перемен», ладони депутата и его нательной карте, вопросы к дельфийскому оракулу и непосредственные контакты со Вселенной. Белая магия поднимает своим клиентам энергетику. Черная пакостит энергетикам противников. И та и другая обходится политикам очень недешево…

Нам жалко наших политиков. Им и так сейчас нелегко, а тут еще такие хлопоты… И поэтому мы решили в этот трудный и ответственный момент прийти им на помощь и предложить вниманию прогнозы, которые сделали приглашенные нами независимые колдуны. Опасаясь упреков в ангажированности наших оракулов, мы постарались отыскать не слишком известных и растиражированных магов (понятно ведь, что, скажем, личный сене Егора Гайдара никогда не станет публично предрекать ему поражение)…

Далее следует изложение колдовских прогнозов относительно возможной депутатской судьбы ряда видных российских политиков. А в конце, когда читатель как на ладони увидел «окончательно и бесповоротно» предначертанное думское будущее каждого из кандидатов, автор возвращает его из «астрала» на грешную землю, заявив следующее:

Если журналист решил выступить со своим собственным прогнозом, то начинать, как и в любом ином случае, надо с главного — с выяснения истинного положения дел в той сфере, которой касается прогноз. Иначе говоря — с установления основных фактов, которые и станут фундаментом прогноза. Исходный фундамент должен восприниматься как серьезный и неопровержимый и теми, для кого пишет журналист.

Трудно возразить что-то против доводов журналиста. Как видим, рассмотрев конкретное, реально существовавшее на момент прогнозирования разделение электората по политической приверженности, автор материала обнаруживает «бесхозные» двадцать пять процентов избирателей. И далее он вполне резонно указывает на то, что о существовании данной, не примкнувшей пока ни к какой политической силе электоральной группы известно не только ему, но и, например, кремлевской «семье». И что она наверняка попробует создать некое политическое новообразование, которое должно обладать привлекательной для данной части населения «раскраской». По мнению автора, все необходимые цвета (то бишь качества) содержатся в фигуре премьер-министра В. Путина:

Теперь мы уже можем точно сказать, что прогноз автора сбылся вполне. Практически в последний момент было создано общественно-политическое движение под названием «Единство», о поддержке которого заявил В. Путин. И это движение, действительно, пришлось «по вкусу» той «бесхозной» группе избирателей, о которой писал автор выступления в «МН». Двадцать два с лишним процента избирателей проголосовало за него, удовлетворившись симпатией к Путину и еще двум достойным гражданам, составившим ему компанию, даже ничего не зная ни о целях, ни о программе этого движения.

В распоряжении журналиста могут оказаться факты вполне достоверные. И, тем не менее, сами по себе они не гарантируют точность прогноза. Необходимо правильно их использовать. А это требует знания методов прогнозирования. На страницах прессы чаще всего присутствуют следующие методы.

Метод экстраполяции. В переводе на русский слово «экстраполяция» означает «проецирование, расширение, распространение». Что же «проецирует» автор прогноза? А проецирует он основную тенденцию развития исследуемого явления в целом на будущее этого явления. О существовании ее (тенденции) как раз и могут свидетельствовать те факты, которые были накоплены автором. Это должны быть взаимосвязанные факты. Именно такого рода факты, подобно гряде островков в океане, обозначающих подводный хребет, и свидетельствуют о неком направлении (тенденции) «роста» исследуемого явления. Зная это направление, уже можно предположить, что оно сохранится (при благоприятных обстоятельствах) хотя бы и в ближайшем будущем (что и представляет собой экстраполяцию).

Опираясь на знание тенденции развития демографической ситуации в стране, связанной с уменьшением населения страны, а значит и рождаемости, экстраполируя ее на будущее, автор, в частности, и строит прогноз, суть которого изложена в заголовке публикации (о сокращении числа учащихся, а посему — превращении всех школ в элитные).

Метод аналогии. Напомним, что аналогия — это один из видов сравнения, когда на основе совпадения ряда основных признаков делается вывод о том, что и все другие признаки сравниваемых явлений совпадают.

Журналист устанавливает, как видим, неизбежность наступления трудной «политической осени-98» названным выше способом.

Как теперь мы знаем, журналист оказался прав: хотя и чуть раньше, в августе 1998-го, в стране был объявлен дефолт, рухнул рубль, народ в один момент обнищал…

Метод сценариев. Подобный метод исходит из того, что сложные ситуации, процессы развиваются под воздействием ряда факторов. При наличии определенных условий преобладающим может оказаться влияние одного из факторов, а значит — возможны и разные результаты этого влияния (т. е. будущие состояния исследуемого явления). Изложение разных вариантов и представляет собой создание сценариев возможного развития явления.

Рассуждая о том, как может развиваться экономическая ситуация в сегодняшней России, автор материала «Ожидаются частичные реформы», опубликованного под рубрикой «Прогнозы» в «Деловом вторнике» (приложение к «Московской правде». 2000. 25 января), излагает три возможных варианта этого развития. Первый сценарий — быстрого подъема экономики — исходит из благоприятно складывающейся конъюнктуры в среде большой когорты средних и части крупных кампаний (это — микроуровневый сценарий). Второй сценарий — дальнейшего развала экономики — исходит из неблагоприятных внешних условий (огромные долги Западу), изношенность производственного оборудования, разрушение сельского хозяйства и пр. (это макроуровневый сценарий). И третий, промежуточный, сценарий — быстрого роста отдельных хозяйствующих субъектов с быстрым оборотом капитала — возможен в самых неблагоприятных условиях. Сравнивая три этих сценария, журналист выражает уверенность, что реализуется скорее всего третий сценарий.

Прогноз иногда называют опасным жанром. В отличие от сообщения о том, что уже произошло, прогноз нельзя проверить, поэтому он — прекрасное средство провокации.

Предположим, читатель узнал из газеты, что банк, в котором лежат его деньги, вот-вот рухнет. Скорее всего он на всякий случай заберет свой вклад. А если заберут свои вклады многие, то банк может рухнуть! Банкиры это хорошо знают и нередко применяют псевдопрогноз как средство конкурентной борьбы.

Знают об этом и политики, и журналисты. Поэтому «прогнозисты» всегда находятся под прицелом внимания оппонентов. В силу этого опубликованный прогноз нередко становится поводом для политических потасовок.

В таком качестве, например, прогноз выступал на страницах СМИ в период, предшествующий смещению правительства, которое возглавлял Евгений Примаков. В частности, этот прогноз стал причиной невидимого, но вполне ощутимого противостояния между «АиФ» и рядом СМИ других политических ориентации. Началось все с публикации «Степашин готов?» (АиФ. 1999. 3 марта), в которой газета высказала уверенность в том, что Кремль вот-вот предъявит ультиматум Е. Примакову, потребует от него уволить из правительства «красных» вице-премьеров. И что в противном случае будет рассмотрен вариант смены председателя правительства. Этот же прогноз газета повторила некоторое время спустя.

Эти прогнозы взбудоражили тогда всю политическую «тусовку»:

Далее газета пишет, что через два месяца после публикации прогноза правительство Примакова действительно было отправлено в отставку. Порадовался ли кто из коллег по журналистскому цеху — участников «прогноз-баталии» за успех прозорливых коллег из «АиФ»? Отнюдь, нет! И даже наоборот. Спорщики сделали вид, что никакой потасовки вокруг аифовского прогноза о судьбе правительства Примакова и не было.

Именно поэтому и пришлось еженедельнику специально восстанавливать прошлую ситуацию в публикации «Проверено: факт!», помещенной под рубрикой «Чьи прогнозы точнее?». Газета напомнила, что после того, как был опубликован ее последний прогноз, другие СМИ настаивали на том, что кресло премьер-министра займет министр железных дорог Н. Аксененко. Причем некоторые издания поспешили опубликовать и биографию «претендента», якобы подтверждавшую неизбежность назначения. И только после выхода указа президента о назначении Степашина премьер-министром такие издания спохватились. Оказалось, что их прогноз строился не на фундаменте фактов, не на знании истинных приверженностей Ельцина, а на мнении одного кремлевского информатора, которое оказалось неверным. Далее «АиФ» указал на то, что это не первый случай, когда его прогнозы оказывались и оперативнее и достовернее предсказаний других СМИ:

Свое возвращение к напечатанному «АиФ» объяснили тем, что дорожат доверием аудитории, поэтому и вынуждены были напомнить о точности своих прогнозов и вызванных ими обвинений со стороны политических оппонентов:

Описанная ситуация (а такие ситуации возникают в СМИ достаточно часто) должна подсказать начинающему журналисту, что публикация в жанре «прогноз», при всей кажущейся ее легкости, — прерогатива хорошо подготовленных авторов. Искусство точного прогнозирования — дело очень трудное, и им надо овладевать, как и всяким иным серьезным искусством.

ВЕРСИЯ

Такого рода публикация базируется на неполных доказательствах, на предположениях автора. Версия исключает категоричность выводов, заключений. Основным фактором, который порождает жанр версии, является метод исследования действительности, определяемый как «домысел», «вымысел». Этот метод является ведущим в литературно-художественном творчестве. Оценивая роль данного метода в искусстве и литературе, писатель Константин Паустовский утверждал, что факт, поданный литературно, со сгущением нескольких характерных черт, освещенных светом вымысла, открывает сущность вещей ярче, чем иной, скрупулезно составленный отчет.

В журналистике в отличие от литературы этот метод познания действительности обычно считается предосудительным, поскольку он дает необоснованное или недостоверное знание. Это прежде всего надо отнести к случаям неправильного, неуместного его использования. Однако без применения домысла вообще журналист обойтись не может, речь идет о «дозированном» применении его.

Домысел становится неизбежным, когда журналист реконструирует неизвестные детали какого-то в целом достоверно известного события, явления. Этот метод дает аудитории возможность более ярко увидеть событие, о котором сообщает журналист, а сам автор с помощью детализации события получает дополнительный шанс привлечь внимание аудитории к своему выступлению. Применяя домысел, создавая версию тех или иных событий, автор должен обязательно указать на условный характер своих утверждений. Это обезопасит его от обвинений со стороны «героев» публикации в клевете.

Цель создания и публикации версии заключается в том, чтобы познакомить аудиторию с «промежуточными» результатами анализа какого-либо события, явления, представить на суд читателей, зрителей, слушателей авторское толкование (комментарий) происходящего. Версия показывает направление размышлений автора публикации, предоставляет аудитории информацию о возможных причинно-следственных связях отображаемых событий, дает варианты прогноза их дальнейшего хода.

Исходным пунктом выдвижения версии является какое-либо (чаще всего — необычное) событие, действие, явление. Версия не возникает изолированно, как правило, за ней вскоре следуют ей подобные.

Когда 31 августа 1999 г. в Москве на Манежной площади в торговом комплексе «Охотный ряд» произошел взрыв, версии о его характере, причинах появились практически во всех городских газетах. Так, «Московский комсомолец» в публикации «Смертельный трюк на «Манеже» (1999. 2 сентября) дал четыре версии происшедшего: «чеченскую», «исламскую», «политическую», «финансовую». «Известия» в материале «Кто взорвал «Динамит» (1999. 2 сентября) предположили, что взрыв могли организовать либо хулиганы, либо криминальные элементы (вымогатели), либо представители «Союза революционных писателей». По мнению «Комсомольской правды», высказанному в публикации «Взрывы все ближе к Кремлю» (1999. 2 сентября), взрывы могли быть произведены либо чеченскими террористами, либо конкурентами взорванной фирмы «Динамит», либо политическими противниками Юрия Лужкова. По несколько версий взрыва дали и другие издания.

Развитие версии в верном направлении происходит тогда, когда автор ее ищет дальнейшие основания среди фактов, которые «укладываются» в канву реальной (т. е. имеющей под собой материальную основу) причинно-следственной связи. Образно говоря, хлеб правильной версии — относящиеся к делу факты. Именно ими «обрастает» она в ходе своего развития.

Такой представляется версия «чеченского следа» взрывов жилых домов в Москве. Появившись как «чистое» предположение, она вскоре начала получать фактические подтверждения. Во-первых, обнаружились свидетели, которые видели, что мешки с сахаром, в котором содержалась (как выяснилось) и взрывчатка, разгружали люди «кавказской» наружности. Были созданы фотороботы, а затем — выяснены фамилии лиц, присутствовавших у дома накануне его взрыва и прибывших в Москву из Чечни. Затем были арестованы несколько чеченцев, на руках которых обнаружили следы очень редкого взрывчатого вещества (гексогена), которое применялось при взрыве домов и т. д. Все это — признаки правильно выбранного направления развития версии.

Развитие версии в неверном направлении происходит в том случае, когда автор ставит целью отстаивать свое предположение во что бы то ни стало, не обращая внимание на всю зыбкость его обоснования. Чаще всего такие обоснования выступают как:

· использование для подтверждения версии фактов, не относящихся к делу. В этом случае на одну и ту же нить нанизывают любые примеры, факты из той сферы, к которой относится версия (например, из криминальной сферы);

· применение в качестве доводов в пользу своих версий мнений каких-то людей по поводу исследуемого события. Рассмотрим эти положения на примерах.

Некоторые газеты после взрыва на Манежной площади 31 августа выдвинули версию о том, что он является результатом рэкетирских разборок. А через день после публикации, 3 сентября на Павелецком вокзале была обнаружена сумка, в которой лежали обрез охотничьего ружья, самодельный пистолет, дымовые шашки, нож. Этот факт был запротоколирован милицией, и нет оснований подвергать его сомнению. Журналисты, выдвинувшие версию рэкетирской природы взрыва на Манежной плошади, поспешили объявить этот факт доказательством в пользу своих предположений. Хотя и до сих пор все еще не ясно, чья сумка была найдена и какое отношение она имеет к упомянутому взрыву. Подобная искусственная привязка данного «криминала» к выдвинутой версии, конечно же, не имеет никакого оправдания. А поэтому она никак не способствует развитию версии, превращению ее в обоснованное доказательство причин взрыва.

Автор публикации «Охота на московского мэра началась в «Охотном ряду» (Московские ведомости. 1999. 6 сентября) считает, что взрыв организован врагами Юрия Лужкова, который «был единственным объектом взрыва». Главный довод в пользу этого утверждения — мнение известного артиста Иосифа Кобзона, который убежден, что: «Взрыв на Манеже был направлен на срыв Дня города в Москве. Ведь именно здесь, в торговом комплексе «Охотный ряд» и как раз на 3-м уровне должно было состояться одно из центральных мероприятий Дня города с участием Юрия Михайловича. Мэр должен был вручить ключи от машины «Святогор» 50-миллионному посетителю «Охотного ряда». А мне была предоставлена честь исполнить гимн Манежной площади… Идеологам преступления не удалось разрушить планы Юрия Михайловича. Разве только акция переместилась с 3-го уровня на 2-й. И гимн спел!..» И далее автор сообщает читателям следующее: «В пользу слов г-на Кобзона говорят следующие обстоятельства:

— во-первых, учитывая то, что взрыв прогремел аккурат накануне Дня города, логично предположить, что террористы намеривались таким образом потрепать городской голове нервы, а москвичей, у которых он пользуется большим авторитетом, запугать и заставить сидеть дома;

— во-вторых, торговый центр на Манеже — одно из самых любимых архитектурных «детищ» Юрия Лужкова, и теракт приобретает еще и издевательски-символичный характер: тебе здесь очень нравится, так на — получай;

— в-третьих, налицо политическая дискредитация Лужкова: раз в городе происходит такое — значит мэр не в состоянии контролировать ситуацию, он — слабый руководитель. Даже само название комплекса — «Охотный ряд» — носит в этой связи некий мистический оттенок. Мол, началась охота на ненавистного оппонента».

Слабость приведенных оснований в пользу изложенной версии очевидна. Ведь и суждения И. Кобзона, и суждения самого автора публикации есть не что иное, как мнения, которые сами нуждаются в подтверждении фактами. Без этого они остаются просто предположениями. А версия, опирающаяся на предположения, таковой и остается. Иначе говоря, использованные автором доводы не послужили ее дальнейшему развитию по пути превращения в доказательство.

Обладая предварительной информацией в форме журналистской версии, аудитория с большим, нежели ранее, вниманием следит за дальнейшим ходом событий, как бы сравнивая уже известные ей сведения с уточненными данными, достоверно обоснованными выводами, заключениями автора.

Публикуя версию, журналист может рассчитывать на определенную реакцию на данную публикацию как со стороны аудитории, так и со стороны лиц, учреждений, упомянутых в данном выступлении. Версия, таким образом, является как бы определенным инструментом, способом нащупывания верного направления в изучении заинтересовавших автора событий.

Вполне возможно, что вслед за публикацией версии автор получит сообщения от лиц, обладающих необходимой информацией, которая может стать очередным звеном в нахождении истины. Это в полной мере оправдывает публикацию материалов в жанре версии, делает ее незаменимым в палитре других журналистских жанров.

Версия в творчестве журналиста выступает обычно в качестве жанра, предваряющего подготовку материала других, более серьезных жанров — корреспонденции, статьи, журналистского расследования и т. д., опирающихся только на достоверные, проверенные сведения, факты.

ЭКСПЕРИМЕНТ

Данный жанр «проявился» в отечественной журналистике в качестве самостоятельного в начале 90-х гг. Однако по сути своей материалы, подобные тем, которые сейчас часто можно встретить под рубрикой «эксперимент» (это понятие, как известно, обозначает один из методов исследования действительности), публиковались на страницах прессы на протяжении десятилетий. Только выходили они в свет под другими «именами» — то ли очерка, то ли корреспонденции, то ли фельетона и пр. (Вспомним, например, публикации «Меченые атомы» и др., подготовленные О. Рубиновым на основе экспериментов и опубликованные в «Литературной газете» в 1984 г.)

Почему так происходило? Как уже говорилось во введении, смысл отнесения того или иного произведения к определенному жанру (часто самими авторами не замечаемый), таится в том, чтобы указать на отличительную черту публикации определенного рода и показать неповторимость, особенность их «семейства». Особенность эта может связываться (и традиционно связывается) с разными характеристиками текстов — то с предметом отображения, то с методом сбора материала, то с методами его осмысления, истолкования, то с разделением его на «то, что есть факты» и на «то, что есть мнения о фактах» и т. п. и т. д.

Наблюдаемое в последние годы выделение в качестве самостоятельной группы (семьи) публикаций, базирующихся на проведенных их авторами экспериментах, очевидно, вызвано стремлением журналистов подчеркнуть именно то обстоятельство, что при сборе информации, использованной затем в публикациях, ими был применен именно данный, а не какой-то иной метод. Не в малой мере это стремление — ответ на актуальные информационные ожидания части современной аудитории СМИ, ориентированной на получение «живой», сенсационной информации.

Почему указание автора на то, что при подготовке публикации был использован метод эксперимента, способно привлечь внимание аудитории?

Прежде всего по следующей причине. Если взять, скажем, репортаж, корреспонденцию, отчет, рецензию и прочие жанры, то можно утверждать, что они основываются на информации, полученной такими методами, которые позволяют журналисту пребывать в относительно пассивной, отстраненной позиции внешнего наблюдателя по отношению к предмету своего интереса, позволяют изучать его со стороны, не вмешиваясь в происходящее.

Такого рода пассивность журналиста обычно не очень способствует появлению в газете или журнале интересного материала. Кроме того, предметом отстраненных наблюдений чаще всего становятся обыденные ситуации, которых в жизни всегда больше, чем необычных. Это тоже не помогает подготовке захватывающих внимание аудитории публикаций.

Имея определенное представление (из опыта общения со СМИ) о том, что публикации, отображающие обыденные ситуации и основанные на «невключенном» наблюдении их автором, обычно представляют собой произведения «среднего уровня», аудитория часто относится к ним достаточно индифферентно.

Эксперимент же часто несет в себе определенную интригу. Она возникает потому, что не все участники эксперимента знают, что они в ней участвуют.

Так, корреспондент «МК», решивший проверить работу одного московского морга, притворился умершим. И в результате чуть не попал под нож ничего не подозревавшего врача, препарировавшего трупы (МК, 1987). Описание подобных неожиданностей как раз и привлекает внимание читателей к рубрике «эксперимент» (хотя, разумеется, психологическую установку аудитории на поиск интригующей информации журналисты охотно эксплуатируют и в публикациях иных жанров, созданных на основе данных, полученных иными методами).

Поэтому журналисты, стремящиеся быть замеченными публикой, часто не намерены ждать, когда сложится какая-то желанная нетривиальная ситуация или произойдет интересное событие, когда Действительность сама «повернется» к автору какой-то «сенсационной» своей стороной и то, что называют сущностью явления, события, «засверкает» всеми своими гранями (в таком случае его только и остается описать, скажем, в жанре очерка, корреспонденции, комментария и пр.).

Потребность уйти от неопределенно долгого ожидания становится особенно насущной в том случае, когда в обществе (или, скажем, у какого-то издания, какого-то журналиста) существует неясность в важном вопросе, вызывающем острый интерес аудитории и имеющем определенное значение для нее. Часто именно эксперимент и помогает устранить такую неясность. Как правило, эксперимент применяют для того, чтобы проверить наличие каких-то предполагаемых, но скрытых взаимосвязей явлений, продемонстрировать отношения, существующие между людьми, и т. д. Иначе говоря, автор эксперимента может ставить перед собой исследовательские задачи: выявить причинно-следственные отношения, объяснить какие-то типичные явления, оценить актуальную ситуацию и т. п. (а это есть задачи, присущие аналитической журналистике). Эксперимент — один из важнейших путей установления истины в ряде случаев.

Что такое эксперимент? В повести Андрея Платонова «Город Градов» есть сцена спора двух обывателей по поводу того, что представляет собой кусок почвы, который один из них держал в руках: «Это песок, — утверждает один из спорщиков и в подтверждение добавляет:

— Дунь и он рассыплется».

— Нет, это глина, — возражает другой, — плюнь — и она склеится».

Эксперименты, проводимые журналистами, по своему характеру могут быть самыми разными. Журналистский эксперимент в отличие, скажем, от криминалистического (следственного) не имеет дела с раскрытием уже совершенного действия (например, преступления). Журналистский эксперимент может проводиться по любому поводу. Например, с целью выяснить, как ходят в городе трамваи, как обслуживают покупателей в магазине, как сдают вступительные экзамены в вуз и пр.

Эксперимент не возможен без активного вмешательства в ход дел, интересующих журналиста, что предполагает переход от пассивного ожидания, от наблюдения какого-либо феномена, от «разглядывания» его (того же куска почвы) к определенному воздействию на предмет, интересу («плеванию», «дуновению» и т. п.), т. е. к тому, что на языке журналистики собственно и называется экспериментом («организацией события»).

Эксперименты бывают разными по степени своей сложности. Порой журналист ограничивается самой простой задачей и соответственно применяет элементарную форму эксперимента.

Такой вариант использован Н. Седякиной, М. Трубилиной, В. Семеновым, подготовившими публикации: «Как я торговала косметикой», «Как я собирала подписи за кандидата в Думу», «Как я был человеком-сэндвичем» (Комсомольская правда. 1999. 22 октября). Все три автора решали самую простую задачу — запоминали и описывали все, что они наблюдали, пока выполняли какую-то роль.

Однако когда журналист ставит перед собой более сложную задачу, то провести соответствующую ей экспериментальную проверку исходного предположения на нужном уровне порой бывает достаточно трудно. Многое зависит от первого шага журналиста, т. е. от организация эксперимента. По мере возможности в этом отношении надо ориентироваться на то, как организуют эксперименты в науке. По крайней мере, в основе эксперимента должна лежать хорошо обоснованная схема его проведения, соответствующая той задаче, которую ставит перед собой журналист. К сожалению, не все журналисты «просчитывают» то, как осуществление принятого плана «сработает» на поставленную задачу.

Далее в публикации рассказывается о том, в какой очередности «сходили с дистанции» колготки разных моделей в течение месяца — срока, отведенного для испытания, и что «победителем» стали «Lewante». На первый взгляд, задача, поставленная автором, была выполнена успешно. Но любой опытный исследователь обязательно бы сказал, что эксперимент проведен некорректно. Почему?

Да потому, что организатором эксперимента совершены как минимум две принципиальные ошибки. Первая — в эксперименте использовались колготки разных моделей. А если это так, то резонно было бы поставить вопрос о том, какие колготки порвутся первыми? Это раз. Если бы был поставлен уже этот вопрос, то необходимо было бы создать условия испытания (эксплуатации), совершенно одинаковые для каждого изделия.

Вторая ошибка заключается в том, что разные изделия эксплуатировались совершенно разными женщинами и в совершенно разных условиях. И поэтому проследить за характером нагрузки на каждое конкретное изделие, продолжительность этой нагрузки и прочее автор никак не мог.

Возможно, для автора было важно, чтобы в эксперименте участвовали женщины разного возраста, разных профессий, обладающие разными навыками обращения с вещами и пр. (а значит, эксплуатирующие колготки в разных условиях). Но в таком случае для эксперимента следовало использовать колготки только одной модели. Целесообразно было бы в таком случае сделать целью эксперимента ответ на вопрос: в каких условиях колготки такой-то модели рвутся быстрее?

К сожалению, подобные «тонкости» автором публикации не учтены. Поэтому по поводу проведенного эксперимента можно определенно сказать только то, что он помог установить, что из колготок пяти моделей последними «сошли с дистанции» колготки «Lewante». Возможно, это произошло потому, что они прочнее других. А возможно потому, что женщина, «испытывавшая» их, отнеслась к изделию более бережно, чем другие женщины, — это остается неясным. И уж вовсе не получен ответ на основной вопрос, поставленный автором в начале эксперимента: «Почему так быстро рвутся колготки?» (т. е. в чем причины быстрого изнашивания данного рода изделий?).

Использование информации, полученной методом эксперимента, не всегда сказывается на жанровой определенности будущей публикации. Неопределенность возникает прежде всего в том случае, когда эксперимент оказывается не единственным, а одним из методов исследования действительности, примененных журналистом при подготовке публикации в каком-то конкретном случае.

Когда, наряду с экспериментом, он сочтет нужным прибегнуть, скажем, к анализу документов, интервью, опросу и т. д. На основе полученных совокупных данных может быть создано произведение, которое подпадет то ли под определение очерка, то ли под определение статьи и т. д. В этом случае жанровая определенность возникает лишь как результат взаимодействия нескольких жанрообразующих факторов. При этом ни один из примененных в совокупности с другими метод исследования действительности скорее всего не будет учтен как доминирующий (и образующий «имя» жанра) фактор. На первый план могут выйти какие-то другие признаки (размеры материала, форма, язык изложения, степень детализации основного факта выступления и пр.).

Однако возможны ситуации, когда примененный автором текста метод исследования все-таки становится основным жанрообразующим фактором. Хорошо известный (классический) пример в этом плане — образование жанра интервью. Так, если автор при получении информации использовал только метод интервью, то в случае «фиксации» хода применения этого метода в публикации она будет отнесена к жанру интервью.

Метод эксперимента может тоже выступать доминирующим жанрообразующим признаком. Это происходит тогда, когда описание хода проведенного эксперимента (а тем более — детальное) становится главным содержанием публикации. Относя публикацию к жанру эксперимента, тем самым подчеркивают то, что речь в ней идет об искусственной, специально организованной самим журналистом предметно-практической ситуации.

Здесь надо прояснить одно обстоятельство. Как известно, в науке эксперимент причисляется к эмпирическим методам исследования действительности. Поэтому говорить о нем как о методе, порождающем некий аналитический жанр, вроде бы некорректно. Но это недоразумение может быть устранено, если иметь в виду то, что понятие «эксперимент» в таком случае используется лишь для указания на необычность анализируемой ситуации, которая заключается в ее экспериментальности, что и порождает жанровое «имя» текстов, возникающих в результате ее анализа. Сам же анализ может опираться на те методы, которые применяются при создании текстов многих других аналитических жанров.

Публикации в жанре эксперимента выигрышны для журналиста тем, что они обычно позволяют создавать тексты, обладающие динамичными чертами, «живым» наглядным изложением материала. Они позволяют соединить в себе аналитическое начало и репортажное. Иначе говоря, автор эксперимента не только анализирует какое-то явление, но и применяет присущее репортажу детальное описание созданной ситуации.

В настоящее время тексты в жанре эксперимента активно публикуют массовые популярные (особенно молодежные) издания. Причем о том, что выступление основано на изучении экспериментальной ситуации, читатель может узнать из разных, но достаточно красноречивых рубрик.

Так, публикация «Жизнь морга» в «Московском комсомольце» (1997) прошла под рубрикой «Эксперимент», другая — «Как я звонила в Аэрофлот» в «Аргументах и фактах» (1998) — под рубрикой «Эксперимент на себе ставит читатель», третья — «Забег до первой дырки» там же — под рубрикой «Коллективный эксперимент на себе», четвертая — «Полицейский — это звучит гордо» в «Труде-7» (1997) — под рубрикой «Проверено на себе», пятая — «Совесть-то у вас есть?» в «Столице» (1998) — под рубрикой «Проверка штампов» и т. д.

ПИСЬМО

Письмо как журналистский жанр возникло в результате приспособления формы личной и деловой переписки для нужд журналистики. Публикация писем — это уже не частная переписка между людьми. Ведь, будучи опубликованным, письмо становится достоянием не одного лица или их группы, а тысяч и даже миллионов людей, т. е. массовой аудитории. В силу этого представлять данный жанр могут в полной мере только такие письма, которые затрагивают интересы, важные для широкой аудитории. Привнесение в деловую или личную переписку идей, значимых для общества в целом, было необходимым условием становления письма как самостоятельного жанра журналистики[25]. Значительное влияние на характер жанра оказали всевозможные воззвания, листовки, прокламации, распространявшиеся среди населения в периоды всевозможных общественных катаклизмов — бунтов, восстаний, революций. Такие воззвания, листовки, прокламации публиковались и в газетах, что не прошло для журналистики бесследно.

Публикации, выполненные в жанре письма, часто называют эпистолярной журналистикой (от греч. epistola — послание). Эпистолярную журналистику (в жанровом отношении) следует отличать от публикаций самых разных жанров (начиная с заметки и кончая полноценным очерком), которые помещаются под рубрикой «Письма наших читателей» во многих газетах и журналах. В данном случае рубрика означает лишь то, что материал поступил в редакцию по почте и что автор его не является штатным работником редакции. На жанр публикации такая рубрика не влияет, и ее нельзя считать жанроформирующим фактором (хотя, разумеется, под этой рубрикой может быть опубликован текст, который действительно представляет собой произведение эпистолярной публицистики).

Письмо как эпистолярный жанр обладает присущими ему характерными признаками. Первый из этих признаков — форма непосредственного обращения автора к адресату (читателю, слушателю). Второй признак — стремление автора побудить адресата к неотложным, активным действиям в связи с предметом выступления.

Возможность письма быть не просто средством общения, но и инструментом эффективного воздействия на широкий круг читателей предопределяется рядом связанных с ним обстоятельств.

Во-первых, своим письмам, как известно, их составители часто доверяют даже самые сокровенные помыслы. Поэтому они полагают, что и в письмах других людей тоже можно иногда прочитать то, что те думают на самом деле. Эта психологическая установка, помимо воли человека, закреплялась в его сознании в течение веков. И не учитывать ее журналисты не могут.

Во-вторых, в письме, как ни в каком другом материале, автор может изложить самые замысловатые извивы своей мысли, выразить любые оттенки своих чувств. А это порой бывает очень важно для достижения взаимопонимания между автором и читателем.

В-третьих, письмо четко выделяет и называет круг адресатов, избранных автором, и таким образом фокусирует на них внимание аудитории, которая в результате будет ждать их реакции на данное письмо. А в силу того, что современная пресса часто использует письмо для обращения к видным деятелям (руководителям государства, министрам, депутатам, президенту и т. п.), рассчитывая на их незамедлительное вмешательство в тот или иной «вопиющий вопрос», то такая реакция (под «контролем» аудитории) как раз и может обернуться решением обсуждаемой в письме актуальной проблемы.

В-четвертых, очень часто письмо в газете — это публичный вызов адресату, приглашение на открытую «арену», где он должен продемонстрировать на виду у всех не только свои профессиональные качества или свою власть, но и личное мужество, интеллект, нравственную стойкость. Естественно, не каждый способен выступить в роли рыцаря на турнире, лицом к лицу с оппонентом. Поэтому мало кому (особенно из власть предержащих) нравятся подобные вызовы. В результате между автором письма и адресатом может возникнуть порой незримая, но четко улавливаемая аудиторией ситуация конфликта. А это, разумеется, привлекает читателей, Держит их в состоянии напряженного ожидания, побуждает следить за каждым очередным номером газеты или журнала, в которых может появиться ответ на письмо, что, разумеется, умножает возможность воздействия публикации на читателей.

Именно эта, достаточно часто «индуцируемая» публикацией письма ситуация наиболее ярко характеризует возможности данного жанра.

Далее автор излагает решения президента по изменению статуса приро-доохранительных органов, политику, проводимую им и правительством в отношении окружающей среды. А затем говорит о реакции президента на обращение к нему российских экологов:

Разумеется, что данное письмо, которое продолжает ряд подобных обращений автора к президенту, его эмоциональный накал, смелость суждений могло приковать к себе внимание всей «экологической» общественности страны, читающей газету «Зеленый мир».

В зависимости от характера аудитории, которой адресуются письма, их можно разделить на две основные группы. Первая группа — письма, адресованные конкретным личностям. Такого рода публикации характеризуются ярко выраженными чертами, присущими средствам межличностного общения, экспрессивностью, непосредственной апелляцией к тем возможностям, которыми обладает адресат применительно к предмету разговора, к тем его поступкам, решениям, той реакции, которые связаны с этим предметом. При этом степень «раскованности» автора письма тем выше, чем ближе к нему по социальному положению его адресат.

Вторую группу составляют письма, адресованные каким-либо социальным группам, населению страны в целом. Рассмотрим примеры из обеих групп.

Как видим, несмотря на весь эмоциональный накал, письмо Т. Золотниковой выдержано в строгих рамках этики, чего никак нельзя сказать о письме певца А. Новикова.

Теперь разберем обращение группы экологов уже не к одному человеку, а ко всем гражданам России.

Далее анализируются причины и последствия этого строительства, говорится об огромном вреде, который оно наносит природе страны, ее сегодняшнему населению и будущим поколениям россиян, сообщается о судебном иске группы ученых-экологов к президенту РФ и правительству. Заканчивается письмо обращением к адресату:

Очевидно, что степень эмоциональности обращения к адресату в данном материале значительно ниже, чем в письмах первой группы. Во многом это объясняется тем, что судьба стройки, и это понимают авторы, находится в руках не тех, к кому они обращаются. Решают вопрос о ней прежде всего правительство и президент, но не читатели (хотя и от них немало зависит).

Если говорить о характере восприятия данного письма каким-то конкретным читателем газеты, то оно будет, очевидно, зависеть от того, насколько тот ощущает себя «гражданином России», ответственным за все, что происходит в стране. Реакция читателя в данном случае может проявиться и в форме полного присоединения к «истцам» по открывающемуся судебному иску, и в форме равнодушного просмотра публикации.

Подготовка любой эпистолы начинается с осознания ее автором цели публикации. В качестве таковой чаще всего выступают: а) публичное одобрение, б) публичное порицание, в) публичное предложение, г) публичная просьба, д) публичное требование, е) публичное донесение (донос), ж) воззвание.

В настоящее время обычно публикуются письма, преследующие не одну, а несколько целей. Однако это не значит, что все они равнозначны для автора. В хорошей эпистоле ведущая, главная цель всегда заявляет о себе наиболее ярко.

Как видим, автор в начале письма выносит порицание «горбачевым, ельциным, кравчукам, шушкевичам». А далее он реализует вторую цель — выдвигает свое предложение:

Как видим, свое предложение автор конкретизирует с помощью большого перечня вопросов, на которые должны дать ответ избиратели. Именно развернутость авторского предложения и указывает на то, что именно оно выступает основной целью данной эпистолы.

Чтобы письмо выполнило свою основную задачу, оно должно убедить адресата в правильности позиции автора, в необходимости действовать именно так, как он предлагает. А это во многом зависит от характера обоснования суждений автора.

В публикации, претендующей на серьезную реакцию со стороны адресата, утверждения автора всегда подкреплены убедительными и ясными для аудитории фактами. К сожалению, на практике так бывает не всегда.

Как видим, составители письма пытаются обвинить губернатора А.Г. Тулеева в предвзятом отношении к компании МИКОМ. Но кроме упреков в том, что тот «все пишет», занимается «бумагомарательством», и обших утверждений о том, что проверки отрывают коллективы от трудовой деятельности, никаких фактических доводов в пользу с позиции авторов в письме нет. Почему? Оказывается, не случайно. Вскоре после публикации «обращения» другая газета, «АиФ» (№ 43. 1999), в статье «Кузбасс покупает уголь на Кипре» рассказала о том, что в МИКОМе, именно благодаря А.Г. Тулееву, было раскрыто воровство в огромных размерах…

Писать убедительно автору эпистолы помогает знания приемов, методов убеждающего информационного воздействия, овладение мастерством аргументации, знание психологии своего адресата.

ИСПОВЕДЬ

К исповеди как жанру журналистики относятся публикации, предметом которых является внутренний мир авторов этих публикаций. Основным методом, который применяется при подготовке таких публикаций, является самоанализ. Данный жанр журналистики имеет свои корни в литературе, религии, философии. Более двух столетий назад великий французский философ и писатель Жан-Жак Руссо начал свою очередную книгу словами: «Я предпринимаю дело беспримерное и которое не найдет подражателя. Я хочу показать своим собратьям одного человека во всей правде его природы — и этим человеком буду я». Книга его называлась коротко: «Исповедь».

Писатель завещал опубликовать ее не раньше 1800 г. — не хотел, чтобы друзья и знакомые прочитали книгу при его жизни. Ибо до сих пор исповедь свою человек адресовал одному только Богу. Книгу же могли прочитать тысячи простых смертных. Не святотатство ли обнажать перед ними, а не перед Создателем суть свою? И кто еще, кроме известного во всем мире «вольнодумца» Руссо, способен сделать подобное? Но прошло не очень много времени с тех пор, как философ создал свой труд, и у него нашлись последователи, которые «исповедовались» не только в книгах, но и в обычных газетах, уже никак не предупреждая своего читателя о том, что у них не найдется очередных «подражателей». Исповедь стала обычным журналистским жанром.

Желание «исповедоваться» в прессе возникает у многих людей[26]. И у самых что ни на есть «ординарных личностей», и у людей необычных, а порой — и у великих. Понять это можно. Вопрос в данном случае в другом: почему свои откровения наши современники все чаще предпочитают публиковать в прессе?

Одно из объяснений состоит в том, что откровение перед Богом приносит человеку одни последствия, а перед людьми — совершенно иные. Что может дать человеку религиозная исповедь? Верующие знают это хорошо. Религиозная исповедь всегда есть покаяние, т. е. добровольное признание в совершенных неблаговидных поступках, в ошибках, в «грехах», которые заключаются в забвении норм и предписаний церковного вероучения. Человек, сверяющий свои поступки с божественными заповедями и заветами, может испытывать мучительные переживания, снять которые и должна религиозная исповедь. Совершившие ее часто получают глубокое душевное успокоение. Для них важно именно «отпущение грехов», ощущение снизошедшей божественной благодати, нравственное очищение. Священник, принимающий исповедь, выступает при этом лишь как посредник между Богом и верующим.

Цели обращения человека со своим откровением к широкой публике (массовой аудитории) совсем иные. И журналист берет на себя роль посредника именно потому, что они часто совпадают с целями его деятельности. Это, собственно говоря, и породило так называемую «исповедальную журналистику».

Что же это за цели? Вот некоторые, наиболее часто представленные в прессе:

1. Объяснить необычный поступок.

2. Показать пример преодоления беды.

3. Поделиться опытом успешной карьеры.

4. Сделать саморекламу.

Рассмотрим каждую из них по порядку подробнее.

Это объяснение адресовано журналистскому сообществу России. Именно его понимания ждет автор исповеди, именно оно для него, как для профессионала, главнейшее в данной жизненной ситауции.

Следующая публикация преследует иную цель. Подобного рода исповеди часто публикует журнал «Ридерс дайджест».

Об опыте успешной карьеры говорится в исповеди известного американского актера Чака Норриса.

Исповеди, преследующие эти и подобные им цели, условно можно назвать социально-педагогическими.

Однако данными целями реальная палитра их отнюдь не исчерпывается. Можно даже сказать, что вовсе не их преследует основная масса исповедей, публикуемых в сегодняшней прессе. Подавляющее число выступлений исповедального плана имеют рекламно-коммерческую направленность.

При этом основное содержание их можно было бы определить словами «сделать саморекламу».

Многие хорошо помнят песни Галича, в которых он высмеивал публичные разбирательства в парткомах и месткомах сугубо личных дел советских граждан (разводы, супружеские измены, семейные ссоры и пр.) в недавние приснопамятные времена. К сожалению, поэт не дожил до времени «всеобщего торжества демократии» и у него нет возможности лицезреть, до каких размеров выросла страсть бывших «мужчин» и «женщин», а ныне — «господ» и «дам» вполне добровольно предаваться нравственному эксгибиционизму и потому заставляющих вспомнить клич героев рассказа Ф. Достоевского «Бобок» — «Заголимся!». Сколько их, ныне «заголяющихся» перед публикой без тени малейшего смущения, — не сосчитать! Что же заставляет людей выставлять напоказ интимные стороны своей жизни?

Есть мнение, что причина этого — особенности русской души, которой свойственно жить с оглядкой — поплакаться кому-то в жилетку и услышать, что скажет та же «Марья Ивановна», соседи, знакомые? Возможно. Но чаще она заключается вовсе не в этом и даже не в желании покаяться. Наверное, не раз приходилось вам видеть в подземных переходах, в метро, на вокзалах «парад» несчастных инвалидов, демонстрирующих прохожим то синюшные опухоли на теле, то гниющие язвы, то ампутированные конечности или прочие уродства подаяния ради. Нечто подобное происходит нередко и на страницах прессы. Но здесь демонстрируются отнюдь не физические изъяны и не подаяния ради.

Набор «уродств», которыми пытаются задеть публику «за живое», «сделать рекламу» в прессе «исповедующиеся», а вместе с ними и лукавые журналисты, очень большой. От самых, что ни на есть обыденных до пугающих, по выражению поэта, «холодом бездны». Бахвальство, бесстыдство, эпатаж, мания величия, экстравагантные выходки, аморальные суждения, смакование извращений, сцен насилия, убийств и т. д. — все можно встретить в исповедях и на телеэкране, и в радиоэфире, и на страницах печати.

Утверждать, что подобного рода откровения воспринимаются всей аудиторией газеты в качестве свидетельств каких-то нравственных пороков, было бы наивно. Та часть ее, которая входит в бомонд, которая хорошо обеспечена, конечно же, не увидит ничего особенного в том, что кто-то имеет шикарные машины, ногой открывает дверь в кабинет налогового министра, ездит кутить в Цюрих (потому что в Москве «разгуляться» негде) или имеет возможность похвалить таланты своего отпрыска в самом многотиражном издании страны. Другая же часть аудитории — те же учителя, падающие в голодные обмороки от недоедания, шахтеры, пытающиеся с помощью забастовок получить свою «пайку», нищие пенсионеры увидят в подобных откровениях некое глумление «жирующей знати» над бедствующим народом и очередной повод ощутить свое ничтожество, ненужность, несмотря на то что реально они совершали и совершают нужное для страны дело и в большинстве своем не менее талантливо, чем какая-то «звезда» — свое.

Но есть пороки, которые бьют «наповал» практически всю аудиторию. Образец их представлен в рассказе некоего майора милиции М.

Такого рода исповеди, конечно же, намного «круче» самораздеваний тех же эстрадных кумиров. Порой по живописанию душегубств, кровавых преступлений они могут переплюнуть иной американский триллер. Мало кто останется равнодушным, читая нечто подобное. Возможно, поэтому такого рода исповедей становится на страницах печати все больше.

Может и должен ли журналист предопределять, какая именно исповедь появится на страницах издания? Вопрос этот, в известной мере, излишен. Поскольку такое предопределение всегда было, есть и будет, хотя журналист может делать вид, что «все в руках автора исповеди». Уже выбор героя, которому газета или журнал предоставит свои страницы, предложенная тема выступления скажутся на его характере.

Важно и то, каким образом готовится исповедь — то ли журналист просто записывает все, что говорит герой, то ли берет у него интервью. Во втором случае участие журналиста может повлиять на содержание выступления в наибольшей мере. И тогда он вольно или невольно берет на себя определенную ответственность за то, что сообщит герой. Поэтому журналисту очень важно не потерять чувство меры в «ориентации» самоанализа «исповедующегося». К сожалению, об этом часто забывают. А иногда «организатор» просто провоцирует своего героя на такие высказывания, которые тот, при здравом рассуждении, возможно, и не вынес бы на суд широкой публики. Так произошло с корреспондентом, готовившим исповедь-интервью (опять же!) Аллы Пугачевой.

Автор интервью-исповеди словно не понимает, что высказанное не в личной беседе (что, возможно, могло быть вполне уместным), а на страницах газеты его замечание выглядит элементарной лестью, а ответ на него собеседницы — мелким самолюбованием, отнюдь не украшающим известную певицу, талант которой заключается вовсе не в ее внешности. Кроме того, иной читатель, оценивая эти слова, скажет: «Наверное, Пугачева неважно выглядит, коль журналист ее так нахваливает». Так что, эффект данного выступления мог оказаться отнюдь не тем, на который была рассчитана исповедь.

Разумеется, никто не заставляет журналиста выражать свое мнение по поводу того, о чем рассказывает герой исповеди. Как, впрочем, никто и не запрещает это делать. Некоторые корреспонденты заявляют о своем отношении к тому, о чем повествует «исповедующийся», вполне четко и однозначно. Так, например, поступила Наталья Бояркина, записавшая откровения звезды американской эстрады Лайзы Миннелли «Я живу только ради любви» (АиФ. № 51. 1997). Рассказ певицы о том, зачем и сколько раз она выходила замуж, как была алкоголичкой и наркоманкой и т. п., журналистка резюмирует следующими словами: «О своих пороках Лайза рассказывает людям не стесняясь. У нее нет по этому поводу стыда и раскаяния. Что было, то и было… Уж если звезды всегда на виду и как бы под лупой, зачем казаться лучше, чем ты есть?» (выделено мною. — А.Т.).

Как видим, корреспондентка вполне солидарна с тем, что стыд и раскаяние в своих пороках — вещи не обязательные для человека, по крайней мере для эстрадной звезды. Позиция выражена предельно ясно. Но таким образом журналисты, «организующие» исповедь, поступают относительно редко.

Довольно часто журналисты дают исповедующимся полную свободу в изложении различных пикантных подробностей личной жизни, мрачных ситуаций и т. д., а сами применяют, так сказать, «фигуру умолчания» по отношению к тому, о чем идет речь в исповеди. Это позволяет, с одной стороны, дистанцироваться от содержания выступлений, а с другой — используя в качестве наживки нечто «жареное», подцепить на крючок определенное число невзыскательных читателей.

Иногда журналисты объясняют свое молчание тем, что пресса, мол, должна давать факты, обнажать язвы общества, а не комментировать их. Пусть читатели сами делают вывод. Но какой вывод может сделать человек, способный его сделать, столкнувшись с «фигурой авторского умолчания» по отношению, скажем, к мерзостям, содержащимся в иной исповеди? Очевидно, он будет звучать так: «Молчание есть знак согласия». В результате наиболее серьезные читатели уходят. Хотя аудитория газеты или журнала, разумеется, может не уменьшаться и даже расти. Но за счет деградированной публики. Что, впрочем, может быть абсолютно безразлично для изданий, ориентированных прежде всего на коммерческий успех.

Чем исповедь как жанр отличается от других жанров журналистики? В «неразвитом», «свернутом» виде элементы самоанализа (главного признака исповеди) можно обнаружить в самых разных публикациях — заметках, корреспонденциях, рецензиях, статьях и т. п., где присутствует личное «я» журналиста. Однако для публикаций этих жанров самоанализ не является целью. Он содержится в текстах постольку, поскольку помогает прояснить какую-то мысль, внести экспрессивное, образное начало в публикацию, показать напряженность ситуации, в которой оказался автор будущего выступления. Когда же самоанализ перерастает из подсобного фактора в одну из главных целей публикации, то тогда и возникает своеобразный и вполне самостоятельный жанр — исповедь.

РЕКОМЕНДАЦИЯ (СОВЕТ)

Публикация текстов, содержащих рекомендации (советы) по поводу того, как надо решать те или иные задачи, является ответом на соответствующие информационные ожидания аудитории. Что представляет собой рекомендация, все хорошо знают. Если рассуждать о типе информации, являющейся содержанием рекомендаций, советов, то это будет предписательная (программная) информация. В главе 2 говорилось о типе публикации, обозначенной понятием «мини-совет», которую мы отнесли к информационным жанрам. Но совет, рекомендация, может быть и аналитическим жанром.

Такое качество этот тип публикации обретает в результате «развертывания» как самих предписаний (увеличения их объема), содержащихся в публикации, так и их обоснования, аргументации, установления причинно-следственных связей, оценочных и прогностических суждений.

Рассматривая эту публикацию, мы заметим следующее. Уже первые два абзаца данного материала заключают в себе сравнительный анализ — автор соотносит возможности осуществления знакомства с целью выбора будущего супруга или супруги предшествующими поколениями россиян и нынешним молодым поколением и делает соответствующий вывод из этого сравнения. Далее журналист осуществляет причинно-следственный анализ, в ходе которого устанавливает причины одиночества многих молодых людей. Таких причин он насчитывает пять. Затем следует доказательное рассуждения, в ходе которого доказывается мысль о том, что самое лучшее место для серьезных знакомств — это работа. В качестве аргумента в пользу своей мысли автор приводит пример удачного знакомства и последующей женитьбы артистов Аллы Будницкой и Александра Орлова. Далее журналист выдвигает другие утверждения и также доказывает их с помощью ярких и вполне определенных примеров из жизни, т. е. каждая из рекомендаций автором обосновывается, подтверждается. В завершение в тексте приводится еще и список из шести полезных (в пределах обсуждаемой темы) советов.

Наличие в тексте доказательного рассуждения и сравнительного, а также причинно-следственного анализа делает публикацию аналитической. А наличие советов читателю — позволяет отнести ее к рекомендациям. В результате возникает такой тип журналистского материала, который можно назвать аналитической рекомендацией (или просто — рекомендацией).

АНАЛИТИЧЕСКИЙ ПРЕСС-РЕЛИЗ

Стремление СМИ выжить в эпоху бурного развития рыночных отношений в стране явилось причиной того, что на страницах газет и журналов, в теле- и радиопрограммах прочно обосновалась реклама, ставшая источником материального благополучия большинства изданий. Реклама присутствует в СМИ не только в форме чисто рекламных текстов. Она также облачается в одежду журналистских материалов. Это, в частности, привело к возникновению активно заявившего о себе жанра «пресс-релиз». Пресс-релизом называется подборка информационных сообщений, рассказывающих о достоинствах какой-то фирмы или отдельной личности, например кандидата в депутаты. От них, собственно, и поступают такие пресс-релизы в СМИ. Полученный в редакции пресс-релиз не обязательно будет опубликован. Возможно, он станет просто одним из источников информации, которая будет использована редакцией для ориентации в деловом мире или в выборной кампании. Из него также часть материала может быть изъята и опубликована в виде заметки, хроники, информационной корреспонденции.

Таким образом, пресс-релиз способен быть преобразован в какой-то уже известный журналистский жанр. Однако журналист может поставить перед собой задачу сохранить рекламную суть пресс-релиза и, дополнив его необходимыми новыми сведениями, убрав лишнее, подготовить публикацию, обладающую своеобразными чертами. Эта публикация может быть и аналитической по своему характеру. Соединение аналитического и рекламного начал лежит в основе аналитического пресс-релиза.

Предметом аналитического пресс-релиза являются качества, возможности каких-либо людей или организаций, фирм, учреждений во взаимосвязи их с потребностями, задачами, которые в данный момент могут быть у аудитории СМИ. Журналист, поставивший перед собой задачу подготовить пресс-релиз, встает перед необходимостью проанализировать причинно-следственные взаимосвязи между возможным удовлетворением потребностей, которые есть у аудитории СМИ, и рекламируемой деятельностью фирм, учреждений, отдельных личностей.

Причем цель аналитического пресс-релиза заключается не просто в том, чтобы показать, что данная организация или личность способны решить какие-то проблемы данной аудитории, но и доказать это. Поэтому автор аналитического пресс-релиза обращается к доказательному рассуждению, к использованию аргументации, подтверждающей его утверждения.

Как правило, в пресс-релизе в качестве аргументов применяются примеры успешной деятельности данной фирмы, учреждения, лица, их высокие профессиональные качества, моральные и иные положительные стороны. Авторы аналитических пресс-релизов также часто опираются в своих утверждениях на положительные отзывы о деятельности рекламируемых компаний и лиц, на экспертные оценки, поддерживающие позицию авторов.

Таким образом, жанру аналитического пресс-релиза присущи два основных вида анализа — причинно-следственный и оценочный. В ходе оценочного анализа устанавливаются высокие положительные качества рекламируемой фирмы или отдельных лиц, а в ходе причинно-следственного анализа демонстрируется то, что именно с помощью этой фирмы, этих лиц будут решены те конкретные задачи, которые стоят перед данной аудиторией СМИ.

Программа, разработанная для Москвы, основывается на реалиях экономической жизни столицы, но не является локальной, по мнению Кириенко, и описанные в ней методы могут быть с успехом использованы для решения проблем других регионов России.

Данный материал, поскольку в нем излагается выступление кандидата в мэры на пресс-конференции, чем-то напоминает аналитический отчет. Однако аналитический отчет не ставит перед собой рекламно-пропагандистские цели, присущие представленной выше публикации. А для пресс-релиза такие цели выступают главными, независимо о того, на основе каких публичных высказываний (иных источников информации) он подготовлен.

Доминирующим в аналитических пресс-релизах является оценочный анализ, поскольку, получив представление о том, какими качествами обладает рекламируемый предмет, аудитория может довольно легко установить его пригодность в качестве средства (причины) удовлетворения своей актуальной потребности.

Характерная черта пресс-релиза, объединяющая его в известной мере с жанром письма, — это прямое обращение автора к своей аудитории, призыв к ней действовать определенным образом.

Тем, кто хочет застраховать себя от сотрудничества с недобросовестными деловыми партнерами, концерн «Столица» предлагает заключить договор о предотвращении неплатежей или непоставок товаров и после подписания документа выступает гарантом сделки.

Работа над аналитическим пресс-релизом требует от журналиста прежде всего внимания к достоверности предлагаемой ему фирмами, отдельными лицами информации о своих возможностях. Поскольку недостоверная информация, если она будет опубликована, способна нанести материальный и моральный урон аудитории данного СМИ.