Жатва душ 2. Несущий свет

Глава 1 Вытаскивай эту падаль!

Выматывающая. Острая. Пульсирующая. Раздирающая внутренности на части. Туманящая взгляд. Вездесущая и непереносимая, мать ее, боль.

Секунды капали расплавленной смолой, сливались в ручейки минут, а те образовывали адские озера, где я варился, стиснув зубы и рискуя откусить себе губу, потому что нельзя… Нельзя не только облегчить боль стоном, но и громко дышать, потому что меня, скорее всего, ищут.

Амир вспорол мне живот, и, хотя рана уже затянулась, воспоминание о боли вспыхивало с каждым вдохом, словно кто-то продолжал проворачивать там ржавые вилы. Спасительное забытье не приходило на помощь. Любой другой человек на моем месте уже умер бы, но я был скорее жив, пока талант «Живучесть» доделывал свою работу. Он исцелял, восстанавливал меня, но медленно. Слишком медленно. Иногда я чувствовал, как что-то внутри шевелится — не черви, конечно, но от ощущения легче не становилось.

Лежа под прохудившейся рыбацкой лодкой, я молча сражался с истощением и жалел, что ни до еды, ни до воды не дотянуться — они здорово ускорили бы восстановление. Сквозь щели просачивался лунный свет, и я видел свои руки — бледные, перепачканные бурой коркой, с дрожащими пальцами. Эффект «Кровотечения III» еще действовал, но уже не так сильно.

Сколько там у меня здоровья? Или, как выражается система, активности? 37%.

Когда я валялся у ног Волошина и Амира и думал, что вот-вот сдохну, здоровья было раз в десять меньше. Я до сих пор помнил лицо Амира, когда он распорол мне живот, на нем читалась смесь самодовольства с брезгливостью. Наверное, поэтому он не стал меня добивать.

Они ушли, а мне пришлось уносить ноги из лагеря наших «спасителей», оставляя за собой кровавый след. Кто бы мог подумать, что группа Шапошникова окажется еще хуже зомби?

Макс и Сергеич остались там. Что с ними? Удалось ли им спастись, или Папаша приказал устранить всех? Маша… надеюсь, эти уроды не тронули ее.

Мысль переключилась на далеких близких.

Интересно, что стало с сыном Ванькой и Светой, которую я бросил ради пустышки Карины? Успели ли они укрыться, когда началась Жатва? Я на сто, двести процентов уверен, что они не стали зомби. Если и закрадывались мысли, что это не так, я их гнал, потому что семья — та самая, где меня ждали и любили и которую я предал — единственное, что держало меня на плаву и заставляло бороться. Как паруса у фрегата, как крылья у птицы и у рыбы плавники.

Ванька… в последний раз, когда я видел сына по видеосвязи, он с восторгом рассказывал о новой компьютерной игре. Думал ли он обо мне хоть иногда, после того как я ушел из семьи?

А потом мысли вернулись к Карине, и вспомнилась сказка про принцессу и свинопаса, с которым она согласилась целоваться за побрякушку. Так же и я — променял настоящее на шелуху.

Если бы я мог отмотать время к тому мигу, когда впервые увидел Карину, проехал бы мимо.

— Вон там следы крови! — вдруг донесся мужской голос, и я вздрогнул. — Юлька говорит, что нулевка не мог уйти далеко!

Вот дерьмо! Наивно было думать, что они обо мне забудут. Я вжался в землю, пытаясь дышать как можно тише. Песок забивался в нос и рот, но я не смел даже кашлянуть. Искать будут тщательно — Папаша наверняка зол как черт, что какой-то «нулевка» осмелился поднять руку на его сестру.

Голоса приближались.

— Амир сказал, что распорол его, как рыбу, — пробился незнакомый голос сквозь шелест прибоя. — Он не должен выжить, «Кровотечение» добьет его.

— Нихера ты не понимаешь, — ответила женщина, и этот голос я сразу узнал — Юлия Шапошникова, та самая сестра Папаши, которую я располосовал в честном бою. — Эта мразь слишком живучая. Сам посуди, нулевка и такой выносливый? С ним точно что-то не так…

Прислушавшись внимательнее, я попытался идентифицировать говорящих. Голос, который я услышал первым, принадлежал Игнату, за глаза называемому Табаки. Еще по мою душу пришел Тетерин — рыжий малый с рябым лицом, которого я видел на собрании. И, кажется, Курганов — головорез Папаши и любимчик Юли — самой уродливой женщины, которую я встречал. Причем душа ее не менее страшна, чем тело. А сердце, похоже, и вовсе прогнило.

Итого четверо. Не многовато на подыхающего «нулевку»? Или они боятся меня даже чуть живого?

Час от часу не легче. Если меня найдут — продам свою жизнь подороже. Хотя на самом деле… какая, к черту, продажа?

Порыв ветра принес насыщенный йодом морской запах, и сердце сжалось от нестерпимого желания жить. Я зажмурился. Как же хотелось исчезнуть вместе с лодкой!

За мной идут четверо головорезов, я ранен и истощен. Меня может спасти только чудо.

Песок зашуршал совсем рядом, и я перестал дышать.

— Эй, Юля, — позвал вроде Курганов. — Гля. — Он пнул лодку.

Меня прошиб холодный пот. Сердце билось так громко, что, казалось, его стук был слышен даже через доски.

Кто-то положил руку на днище, готовясь опрокинуть корпус — старые борта заскрежетали. Я стиснул кулаки так, что побелели костяшки пальцев. В голове промелькнула мысль: если бы просто купил первый уровень вместо того, чтобы вкладываться в «Везение», выздоровел бы процентов на семьдесят и сейчас не оказался бы в такой заднице.

— Ну что там, Табаки? — раздраженно спросила Юлия. — Если нашел — вытаскивай эту падаль!

— Сейчас, — отозвался тот. — Помоги-ка мне, Сява.

Я услышал, как второй человек — видимо, Тетерин, которого они называли Сявой, — зашуршал песком с другой стороны лодки. Теперь у меня не было шансов сбежать.

Лодка начала подниматься. Полоска лунного света становилась шире. Я собрал последние силы, готовясь к прыжку. Из вариантов бить, бежать или притвориться мертвым я выбрал первый, потому мозг работал на пределе возможностей и лихорадочно просчитывал варианты, но их было не так много.

И в этот момент мир словно застыл. Система выдала сообщение:

Ассортимент магазина чистильщика обновлен!

Я моргнул, пытаясь осознать происходящее. Уже полночь? Ассортимент обновлен в самый критический момент, когда я на волосок от смерти?

Раньше я был уверен, что путь «нулевки» — единственно верный. Ведь именно благодаря ему я получал больше кредитов за упокоение сильных зомби и мог вкладываться в таланты. Но сейчас польза этой стратегии могла обнулиться моей смертью.

Не раздумывая, я мысленно открыл магазин чистильщика. Там действительно появилась новая опция:

Магазин чистильщика 0-го уровня

Доступные усиления (1)

— «1-й уровень»: 10 универсальных кредитов.

Нет доступных модификаций.

Нет доступного оружия.

Нет доступной экипировки.

Лодка над моей головой продолжала подниматься. Я различал разбавленные шепотом прибоя голоса людей Папаши, переговаривающихся друг с другом. Мне надо восстановить здоровье! Потому, не колеблясь ни секунды, я мысленно подтвердил покупку.

Вы купили повышение до 1-го уровня!

Доступно: 3 очка характеристик.

Здоровье скакнуло процентов на пять вверх, но по Максу Тертышному я знал, что мгновенного исцеления не будет, нужно время. Поэтому, на что-то надеясь, открыл магазин чистильщика и…

Бинго! Ассортимент обновился, стоило поднять уровень!

Доступные таланты (1)

«Ярость» 1-го ранга

Уникальный талант.

При получении урона накапливается ярость, которую можно излить на врагов: повышает наносимый урон и скорость на 25%, а также делает нечувствительным к боли.

При сокращении жизненной активности чистильщика ниже 50% активируется автоматически.

Срок действия: зависит от объема накопленной ярости, но не менее 5 секунд.

Откат: 24 часа.

Эффект «Проницательности»: в наличии временно.

Стоимость: 40 универсальных кредитов.

Да-а-а!

Сорок уников? У меня было сорок четыре! Заверните два! Я купил талант, и он тут же активировался. Автоматически.

В следующую секунду меня словно окатило кипятком. Каждая клетка тела одновременно вспыхнула болью и небывалой силой. Поле зрения залило алым. Туман ярости заполнил разум, и инстинкты взяли верх над сознанием.

В тот же момент лодка отлетела в сторону. Надо мной возвышался тощий жилистый мужик с широким ртом и неровными зубами — тот самый Табаки. Его глаза округлились от удивления.

— Юля! — только и успел выкрикнуть он.

Движимый нечеловеческой силой и совершенно не чувствуя боли, я вскочил на ноги одним плавным движением и вырвал нож у Табаки. В мозгу работал только первобытный инстинкт: убить или умереть.

Нож в моей руке описал короткую дугу и вошел Табаки под челюсть. Я выдернул лезвие и развернулся, ощущая, как каждый мускул наливается силой.

Минус один!

Табаки рухнул к моим ногам как подкошенный. Я даже не проверил, мертв ли он, — интерфейс уже показал, что его активность упала до нуля. Передо мной стояла Юлия с перекошенным лицом и еще трое мужчин из группы Папаши.

Значит, их было пятеро. На одного больше, чем я думал…

— Какого хрена⁈ — выпалила она с возмущением, словно я был ей должен.

Я ухмыльнулся, чувствуя, как по подбородку течет слюна, смешанная с кровью. Должно быть, я выглядел как безумец — окровавленный, в разорванной одежде и с пылающими глазами. Раны на моем теле продолжали кровоточить, но сейчас я этого не ощущал. Меня мучила жажда чужой крови. И, наверное, отключилась та часть мозга, что отвечала за логику и рациональность, потому что я, вместо того, чтобы просто кончить всех, решил покуражиться:

— Первый уровень, сука! — прохрипел я, бросаясь вперед. — А ты, я смотрю, выздоровела вся?

Противники двигались будто в замедленной съемке. Пусть всего на двадцать пять процентов, но разницы в скорости хватало на то, чтобы они двигались, как в замедленной съемке.

Я видел, как Юлия медленно тянется к ножу на поясе, как двое мужчин пытаются загородить ее, как третий вскидывает самодельное копье… Плевать! Я двигался с превосходящей скоростью и бил с убийственной точностью, словно в меня вселился бог войны.

Удар, еще удар. Кровь брызнула мне в лицо. Минус два!

Я не останавливался ни на секунду, превратившись в машину убийства. Каждый удар был направлен в жизненно важные точки. Я словно видел уязвимые места своих противников, отмеченные красным в новом интерфейсе, а ноги и руки действовали быстрее, чем приходила команда из мозга.

Рябой Тетерин попытался ударить меня металлической трубой. Я легко уклонился и всадил нож ему в горло, проворачивая лезвие. Кровь хлынула фонтаном.

Минус три!

Коля Курганов, молодой любовничек Юлии, вооруженный трубой, видя, как я исполняю танец смерти, попытался спрятаться за ее спину, но она схватила его за шкирку и толкнула на меня, зашипев:

— Ах ты крыса!

Курганов переобулся в полете из предателя в героя, с бешеным рыком побежал на меня, замахнулся, рассчитывая пришибить трубой, но я легко под нее нырнул, ударив его ножом в пах и перерезав артерию. Он взвыл, складываясь пополам. Это тебе за то, что держал Машу, когда Бергман пытался заставить ее стать его парой! И вот тебе еще! Я чиркнул его по шее.

Минус четыре. И «Ярость» все еще активна, о чем, помимо моей повышенной скорости, говорило побагровевшее поле зрения.

Плотоядно скалясь, я наступал на Юлию, перебрасывая нож из руки в руку и приговаривая:

— Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать.

Голос звучал так, словно я гелия наглотался, — и плевать. Будто голодный волк, я чуял страх своей жертвы, он кружил голову, учащал дыхание. Я смотрел в расширенные от ужаса зрачки Юлии, которая пятилась, пятилась, пятилась. Жертва. Горячая плоть. Соленая кровь.

Точно так же она чуяла мою уверенность в праве отнять ее жизнь.

— Ну что? Хочешь мой статус чистильщика? — осклабился я. — Так иди и забери.

— Это не-э-возмо-о-ожно-о! — закричала она, и ее голос был гулким, тягучим. — Ты-ы же-э только что был при-ы смерти!

В обычном состоянии я бы не смог одолеть Юлию — все-таки претендент 11-го уровня, опытная и безжалостная убийца. Но сейчас я был сильнее, а она… У нее на глазах я за считаные секунды прикончил четверых.

Запаниковав, Юлия заорала во все горло:

— Паве-эл! Паве-эл, сю-уда! — И рванула прочь — слишком медленно для меня.

Хотелось метнуть нож ей в спину, но что-то будто остановило, какая-то смутная тревога, которая примешивалась к азарту.

И вдруг я ощутил, как тело налилось свинцом, ноги подкосились, и я лишь чудом не рухнул, остановился как вкопанный, глядя, как Юлия, будто вырвавшись из вязкого пространства, мчится вперед. Нас разделало метров десять… одиннадцать… двенадцать…

А еще вернулась боль. Стиснула ребра, вышибла дыхание, я снова стал слабым и немощным.

Эффект «Ярости» обошелся мне дорого — я чувствовал, как внутри что-то надорвалось и не хотело восстанавливаться.

Талант «Ярость» деактивирован.

Длительность восстановления: 23:59:59… 23:59:58…

В горячке боя отключился мозг, я перестал следить за таймером, и вот, пожалуйста, эффект «Ярости» закончился! А еще я лишь сейчас заметил, что с приобретением первого уровня изменился интерфейс.

Плевать!

Главное, что я живой. Юлия продолжила улепетывать, а я застыл истуканом, пытаясь усмирить боль, собрать мысли в кучу и решить… Правильнее двигаться дальше, изображая грозного воина, пусть убегает, ведь я не одолею ее. Я сделал шаг, еще шаг, покачнулся и еле устоял на ногах.

Юлия почти добежала до леса, но увязла в песке и упала, с ужасом обернулась… и увидела качающегося меня. Поднявшись, женщина сделала пару шагов к лесу, потом до нее дошло, что силы у меня иссякли, она выхватила тесак и уверенным шагом направилась ко мне, кривя безобразные губы в ухмылке.

— Временный эффект, так и знала, — прошипела она, сбавляя шаг — все-таки насторожилась, подумала, что это может быть ловушка.

Я сжал рукоять ножа, готовый к последнему рывку. В последнее время я так часто прощался с жизнью, что перестал замечать, что она у меня есть, так что мысли были холодными и четкими.

Остановившись в трех шагах от меня, Юлия сделала выпад — тесак распорол штанину, бедро обожгло, я хотел броситься на нее, но распластался на песке лицом вниз.

— Денис Рокотов, я, Юлия Шапошникова, вызываю тебя на дуэль.

Сука, вот и продал жизнь! Я не просто сдохну, и вознагражу свою убийцу.

Ну уж нет.

Не бывать этому!