Желание моего сердца (Сокровенное желание)

Глава 4

Блайд проснулась за несколько минут до рассвета, когда мир словно наполнялся волшебством. Она зевнула, потянулась всем телом и соскочила с кровати.

Не обращая внимания на утренний холодок, босиком подбежала к окну, чтобы поприветствовать начало нового дня, и распахнула ставни: горизонт уже окрасился оранжевыми всполохами. Чтобы быть

ближе к восходящему солнцу, Блайд открыла окно и высунулась наружу.

– Отец-Солнце целует Мать-Землю, – тихо прошептала она заученное с детства приветствие. – Великая Мать-Богиня и святой Свитун, – произнесла Блайд начальные слова своей утренней молитвы, – сделайте так, чтобы сегодня я и мой муж стали одним целым.

Ее рука непроизвольно потянулась к кресту Вотана. «Тебя выбираю я». Роджер выбрал свой путь еще пять лет назад. Почему же теперь он отказывается признать очевидное? Видимо, раны, нанесенные ее орлу, оказались слишком тяжелыми, и потребуется много времени, чтобы они затянулись.

Блайд посмотрела на Темзу: стелившийся над водой туман уже начал таять под лучами восходящего солнца. Почувствовав, как сон снова накатывает на нее, Блайд хотела вернуться в постель, но в этот момент заметила какую-то фигуру в саду. Это был Роджер, он шел от конюшни, держа в руках лопату и грабли.

Чтобы остаться незамеченной, Блайд на шаг отошла от окна и стала наблюдать за Роджером. Он вышел на лужайку прямо под ее окном, положил орудия на землю и огляделся вокруг, словно здороваясь с садом, который не видел с самой весны. Он был похож на друида, приветствующего священные растения.

Затем Роджер снял черный сюртук и принялся окапывать розовый куст, готовя его к зиме. Блайд могла поклясться, что видела, как шевелятся его губы, – видимо, он разговаривал со своим любимцем. Такое проявление любви к природе несказанно порадовало ее.

Блайд скользнула взглядом по широким плечам Роджера, его мускулистой спине и узким бедрам. Не было никаких сомнений в том, что ее муж представлял собой идеальный образец мужской красоты. В этот момент Роджер остановился, чтобы посмотреть на результат своих трудов, и тут к розовому кусту подлетела бабочка. Блайд подняла руку и прикоснулась указательным пальцем правой руки сначала к губам, потом к сердцу, а затем протянула руку в том направлении, где росла плакучая ива.

– О древняя ива, мудрая, как сама земля, – прошептала Блайд, – помоги мне сотворить магическое заклинание.

Блайд указала пальцем на правое плечо Роджера, и бабочка послушно села на него. Роджер посмотрел на насекомое и осторожно сдул его с плеча. Блайд улыбнулась и перевела указательный палец влево. Бабочка тут же перелетела на левое плечо Роджера, и он снова согнал ее. Едва сдерживая смех, Блайд указала пальцем на его макушку, и бабочка опустилась Роджеру на голову.

– Святые угодники! – раздался его удивленный возглас.

Не в силах больше сдерживать себя, Блайд рассмеялась заливистым смехом. Роджер обернулся и заметил ее в открытом окне. Блайд подошла ближе, чтобы он мог видеть ее грудь, просвечивающую через тонкую ткань рубашки.

– Доброе утро, милорд.

– Доброе утро, миледи.

Роджер улыбнулся Блайд ласковой улыбкой, которую она помнила еще с детских лет.

Видя, что Роджер не может оторвать от нее взгляда, Блайд почувствовала прилив счастья. Это утро будет принадлежать ей, и она больше не сердилась на мужа за его вчерашнее невежливое поведение.

Роджер заметил выражение безмятежного счастья на лице Блайд и подумал, что она похожа на бабочку в райском саду. «Может быть, у нее был молодой возлюбленный, от которого ей пришлось отказаться ради брака со мной? – вдруг подумал Роджер, и эта мысль омрачила его настроение. – Вдруг, когда я прогнал ее вчера ночью, она испытала облегчение?»

Но радостная улыбка Блайд смягчила его сердце.

– Не думал, что за мной наблюдают, – сказал Роджер.

– Ты встал сегодня очень рано.

– И ты тоже.

– Я всегда встречаю рассвет, – призналась Блайд. – Это мое самое любимое время дня.

– Мне тоже нравится утренняя тишина. В воздухе ощущается надежда.

Блайд окинула взглядом сад и сказала:

– У тебя здесь очень красиво.

– Спасибо, – ответил Роджер, рассматривая ее с тем же интересом, с каким она рассматривала его сад.

У нее были самые красивые глаза из тех, какие он когда-либо видел. Ее щеки окрашивал нежный румянец, красиво смотревшийся на коже цвета густых сливок. Тут Роджер за: метил, что ткань ночной рубашки почти прозрачная to через нее видно, как соблазнительно напрягаются от утренней прохлады темные соски. Едва не застонав, он закрыл глаза и тут же почувствовал, как восстает его мужская плоть. Он желал. Блайд, и отрицать это было бессмысленно. Как он сможет жить с ней под одной крышей и воздерживаться от близости с ней?

– Не могу дождаться, когда увижу твой сад летом, – снова раздался голос Блайд. – Я очень люблю розы.

Роджер сорвал с куста один из последних бутонов и подошел к стене, у которой стояла лестница. Он приставил ее под окно и начал подниматься. Встав на последнюю верхнюю перекладину, Роджер оказался прямо напротив Блайд.

– Для вас, миледи, – сказал он, протягивая ей цветок.

– Благодарю вас, милорд. – Ее ответная улыбка едва не ослепила Роджера.

Они молча смотрели друг другу в глаза. Аромат розы окутывал Блайд словно облако. Роджер почувствовал, что еще немного, и он влезет в комнату, желая заняться с Блайд любовью.

– Ты не хочешь зайти? – спросила она, словно прочитала его мысли.

Роджер заглянул в спальню и увидел разобранную постель. Он чуть слышно застонал, представив, как будет выглядеть Блайд на этих шелковистых простынях.

– Может быть, в другой раз, – сказал он не очень решительно. – Позже я хочу поговорить с тобой в моем кабинете.

Блайд снова одарила его соблазнительной улыбкой:

– Это нетрудно организовать.

– Как насчет десяти утра? Она кивнула в знак согласия.

Роджер почувствовал, что не в силах вот так просто взять и уйти сейчас от Блайд.

– А что моя маленькая бабочка будет делать до этого часа? – спросил он.

– Вернусь в кровать и буду спать.

– Тогда я оставляю тебя и желаю приятных снов. Блайд наклонилась вперед так, что Роджер мог бы дотянуться губами до ее грудей.

– Мои сны будут приятными только в том случае, если в них будешь ты, – прошептала Блайд ему на ухо.

Чтобы не искушать себя волнующей близостью Блайд, Роджер стал поспешно спускаться по лестнице, и, когда он был уже почти внизу, она позвала его:

– Роджер!

– Да? – Он остановился и посмотрел наверх;

Блайд некоторое время смотрела на него и вдруг рассмеялась:

– Я забыла, зачем позвала тебя.

– Я не сдвинусь с места, пока ты не вспомнишь.

– Когда ты так близко от меня, я не могу заставить себя думать.

– Тогда я буду ждать, пока память вернется к тебе, – тоже рассмеялся Роджер. – Возможно, мне придется провести всю жизнь в этом саду рядом с моей маленькой бабочкой.

– Розовые кусты ждут тебя, – сказала она, – а мне пора возвращаться в постель. До встречи в кабинете, милорд.

Роджер снова улыбнулся:

– До встречи, миледи.

С этими словами он вернулся в сад и какое-то время стоял возле розового куста, рассеянно глядя на него. Его мысли были заняты мечтами о том, чтобы снова подняться но лестнице и оказаться рядом с женой. Роджер снова посмотрел на окно, но Блайд уже исчезла.

Все, что ему было нужно сделать, это подняться по лестнице. И что потом? Потом его жизнь вновь станет несчастной. Чтобы победить соблазн, он принялся работать с утроенной силой. Через какое-то время он бросил лопату на землю и направился к конюшне. Несколько минут удовольствия не стоят душевных терзаний, твердо решил Роджер.

Он наверняка хочет извиниться перед ней, думала Блайд, поправляя перед зеркалом крест Вотана на своей груди. Без двух минут десять она расправила невидимые складки на своем платье и направилась на встречу с мужем. Бедный Роджер, как трудно ему будет извиняться за прошлую ночь. Он потерял первую жену, провел пять месяцев в Тауэре. Но она, Блайд, проявит благоразумие и снисходительность и постарается облегчить ему эту трудную задачу.

Блайд шла быстрым шагом, так как не хотела опоздать, ведь мужчины так ценят пунктуальность. Оказавшись перед закрытой дверью кабинета мужа на первом этаже, она остановилась, но потом, решив войти без стука, открыла дверь:

– Доброе утро.

Блайд решительно вошла в комнату. Роджер удивленно посмотрел на нее, но вежливо поднялся из-за стола и улыбнулся. Блайд заметила про себя, что он был чисто выбрит и сменил костюм. Внимательный взгляд, которым муж окинул всю се фигуру, показался ей еще одним доказательством того, что он сожалел о своем вчерашнем поведении. Сначала он извинится перед ней, а потом они обязательно займутся любовью.

– Садись, девочка.

Девочка?! Блайд решила не обращать внимания на такое обращение и села в кресло напротив письменного стола.

– Как ты спала? Надеюсь, твои сны были приятными? – спросил Роджер.

– Да, потому что в них был ты, – ответила Блайд. Роджер недовольно поморщился в ответ на эти слова.

– Сегодня день рождения Александра. Нам нужно как-то отпраздновать это, – торопливо добавила Блайд.

– Какого Александра? – Роджер подозрительно посмотрел на жену.

– Александра Македонского, разумеется. Разве ты не помнишь? Он родился двадцатого сентября.

– Прошло слишком много лет с тех пор, как я изучал историю, – улыбнулся одними губами Роджер.

– Нельзя забывать уроки истории, иначе мы рискуем повторять одни и те же ошибки, – наставительно произнесла Блайд и тоже улыбнулась.

Желая дать Роджеру время собраться с силами и извиниться, она огляделась по сторонам. Две стены кабинета были от пола до потолка заняты книжными полками, в третью был встроен камин, а четвертая выходила окнами на солнечную восточную сторону.

– , О, как мне было бы приятно работать в этой комнате! – воскликнула Блайд.

– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился Роджер.

– Мне нужно место для работы, где я могла бы разбираться с бухгалтерией и заключать сделки, – пояснила Блайд. – Было бы странно принимать агентов в моей спальне, а в большом зале невозможно сосредоточиться. Кроме того…

– Помолчи, девочка, – перебил жену Роджер.

– Что?

– Я позвал тебя не для пустой болтовни, – решительным тоном ответил Роджер. – Нам нужно обсудить гораздо более серьезные вещи.

Что ж, мужчине всегда трудно признавать свои ошибки, подумала Блайд, тем более такому гордому, как ее муж.

– Ты можешь быть со мной совершенно откровенным, – сказала она. – В конце концов, ведь я же твоя жена.

– Жена! – Голос Роджера едва не сорвался на крик. – Именно об этом я и хотел поговорить.

Он вышел из-за стола и, скрестив руки на груди, пристально посмотрел на Блайд. Она молчала.

– Как ты знаешь, я согласился на этот брак, чтобы выбраться из Тауэра, – начал Роджер. – Я совершенно не хотел жениться еще раз. Одного раза было вполне достаточно.

Блайд почувствовала неловкость и, опустив глаза, принялась рассматривать свои руки, лежавшие на коленях. Было не похоже, что муж собирался извиняться перед ней.

– Между нами огромная разница в возрасте, – тем временем продолжал Роджер.

– Двенадцать лет – это не огромная разница, – попыталась было возразить Блайд. – Моему дедушке шестьдесят два, а его жене едва исполнилось сорок.

Услышав эту откровенную ложь, Роджер недовольно поморщился:

– Когда ты родилась, я уже спал с женщинами. Ты могла быть моей дочерью.

Блайд почувствовала, что краснеет.

– Любовь не существует, – продолжал Роджер. – В нее верят только наивные дураки.

– О чем ты говоришь? – спросила Блайд, все еще не понимая, куда клонит се муж.

– О том, что наш брак – простая формальность. Я не буду спать с тобой. Как только я выясню, кто убил Дарнел, то сразу же разведусь. Тогда ты сможешь выйти замуж за какого-нибудь молодого человека из тех, кто, я уверен, ухаживал за тобой до нашей помолвки.

– Я не хочу разводиться с тобой! – закричала Блайд, вскакивая с кресла.

– Я сделаю это сам, – холодно ответил Роджер. Блайд почувствовала, что к горлу подкатила тошнота.

Теперь, когда се любимый наконец-то стал ей мужем, она сделает вес, чтобы не потерять его. Возможно, ей самой нужно было как-то измениться.

– Может быть, со мной что-то не так? – тихим голосом спросила Блайд.

– Нет, ты – прелестное дитя, – ответил Роджер, слегка смягчившись.

– Я не дитя! – горячо возразила Блайд.

– По сравнению со мной ты – просто новорожденная.

– Неужели? – Блайд скептически приподняла одну бровь. – Может, мне стоит раздеться, чтобы ты увидел во мне женщину? Сегодня утром ты явно заинтересовался моей грудью.

– Я тебя больше не задерживаю, – резко обрезал Роджер. Как он смеет ее выгонять? Ему нужно преподнести урок, как следует обращаться с женщинами, подобными ей, подумала Блайд и, гордо расправив плечи, поднялась с кресла.

– Милорд, хочу предупредить вас, – произнесла она совершенно серьезным тоном, – что никакого развода не будет. Пять месяцев в Тауэре, похоже, совершенно лишили вас разума. Если хотите привести свои мысли в порядок, посидите, немного под березой, которая растет в вашем саду.

Роджер недоуменно посмотрел на Блайд.

– Заблудившемуся в лесу белая кора березы поможет найти нужный путь, – пояснила она, едва сдерживая гнев.

– Ты говоришь странные вещи.

– Тебе тридцать лет, и ты должен понимать то, что я говорю, – резко бросила Блайд и с этими словами вышла из кабинета, оставив Роджера в недоумении: как расценивать ее слова – как оскорбление или нет?

Поднявшись к себе, Блайд с такой силой хлопнула дверью, что испугала Дейзи, которая раскладывала в гардеробе вещи. Блайд молча подошла к окну: утреннее солнце скрылось за неожиданно набежавшими тучами.

Святой Свитун, она вышла замуж за человека, который не хочет прикасаться к ней! Если бы только ей удалось оказаться с ним в одной постели, она бы смогла доказать, что стала настоящей женщиной. Но как это сделать? Она ни разу ни с кем даже не целовалась и не представляла, как можно соблазнить мужчину.

– Что случилось? – спросила обеспокоенная Дейзи.

– Я поругалась с мужем, – ответила Блайд.

– Уже?

Блайд кивнула в ответ.

– Почему?

– Муж отказывается спать со мной, – откровенно призналась Блайд.

От удивления Дейзи открыла рот; впервые в жизни она не знала, что сказать.

– Можешь мне что-нибудь посоветовать? – Блайд вопросительно посмотрела на кузину.

– О Господи, нет! Я никогда не слышала, чтобы мужчина отказывался от постели, – в растерянности произнесла Дейзи. – Обычно мужчины ведут себя совсем по-другому.

– Значит, мой муж не такой, как все.

Неожиданно Блайд пришла в голову идея: она не разбиралась в искусстве обольщения, но знала того, кто мог был написать целую книгу об этом.

– Прикажи Боттомзу приготовить Ахилла. Я уезжаю через четверть часа, – приказала Блайд.

– Хочешь сбежать домой?

– Нет. Мне нужно нанести визит. Меня не будет час или два.

Дейзи отправилась выполнять поручение, а Блайд снова выглянула в окно. Бабушка, о нет, тетушка Чесси – вот кто был ей нужен. Эта женщина четырежды побывала замужем, не считая се многочисленных романов. Надо срочно повидаться с этим экспертом в области любовных отношений и попросить у нес совета.

Через пятнадцать минут Блайд спустилась вниз и уже обралась открыть дверь, как кто-то схватил ее за руку.

– И куда это ты собралась? – Голос Роджера не предвещал ничего хорошего.

– Что такое? – спросила Блайд, немного растерявшись.

– Ты слышала, что я спросил. – Роджер встал перед ней, загородив собой дверь. – Не имей привычки отвечать мне вопросом на вопрос.

– Я хочу уехать.

– Чтобы встретиться с любовником и опозорить имя Дебре? Говори правду, потому что я всегда узнаю, если ты солжешь.

Блайд едва не задохнулась от возмущения.

– Я… я не понимаю тебя.

– Не притворяйся, – криво усмехнулся Роджер. – У такой красивой девушки должно быть множество поклонников. Я знаю, что отец силой заставил тебя выйти замуж. Ты никогда не пошла бы к алтарю со мной по своей воле.

Значит, Роджер ревнует ее к несуществующим поклонникам, подумала Блайд. Похоже, он вообще ко всем женщинам относится с подозрением.

– Дорогой Роджер, – Блайд осторожно положила руку мужу на плечо, – я отправляюсь к моим дедушке и бабушке, чтобы попрощаться с ними. Утром они возвращаются в Лондон.

Блайд показалось, что она почувствовала, как у Роджера упал камень с души. Он закрыл глаза, вздохнул, сделал шаг в сторону от двери и тихо произнес:

– Прости меня.

– Это я виновата в том, что так получилось. – Блайд ласково улыбнулась мужу. – Мне нужно было предупредить тебя о своих планах.

– Тебе нужен кто-то для сопровождения?

– Дом Толботов совсем рядом, – отрицательно покачала головой Блайд. – Но если ты хочешь сопровождать меня…

– У меня много дел, – поспешил отговориться Роджер. – Езжай куда хочешь. Ты не пленница в моем доме.

С этими словами он повернулся и направился в свой кабинет.

«В нашем доме», – мысленно поправила его Блайд. Ничего, с помощью бабушки она сумеет завоевать сердце этого гордеца.

– Тетушка Чесси! – позвала Блайд, входя в гостиную дома Толботов.

– Я здесь, дорогая, – послышался в ответ голос герцогини.

В противоположном углу комнаты располагался камин. Напротив него стояли два огромных кресла, в которых сидели две пожилые женщины. Блайд поспешила к ним.

Вторая жена его деда, рыжеволосая и кареглазая герцогиня Ладлоу, обладала пышной фигурой и в свои пятьдесят действительно умудрялась не выглядеть старухой. К тому же она имела обыкновение всегда одеваться так, словно только что собралась на бал. В этот раз на ней было надето роскошное красное шелковое платье с золотой вышивкой, огромное количество золотых украшений и бриллиантовая диадема. Во втором кресле сидела леди Тесси Пайнз, худощавая невысокая блондинка, отличавшаяся легким характером и чрезмерной общительностью. Долгие годы она была компаньонкой герцогини.

– А почему Блайд назвала тебя тетушкой? – спросила леди Тесси.

– Она готовится появиться при дворе, – объяснила герцогиня. – Я не хочу, чтобы меня называли бабушкой в присутствии королевы.

– Блайд, ты выглядишь довольно свежей, несмотря на вчерашнюю бурную ночь, – игриво подмигнула леди Тесси.

Не поняв шутки, Блайд недоуменно посмотрела на нее. Обе женщины захихикали, как маленькие девочки.

– Дорогая, – пришла на выручку Блайд герцогиня, – наверное, ты не выспалась. Видимо, Роджер не давал тебе спать всю ночь.

Блайд замешкалась с ответом: ей не хотелось говорить о своей проблеме ни с кем, кроме бабушки. В то же время леди Пайнз частенько хвасталась своими победами над мужскими сердцами, а потому могла быть полезна Блайд. Оставалось надеяться, что две такие опытные женщины дадут ей нужный совет.

– Лорд Роджер действительно не давал мне спать всю ночь, но не так, как вы думаете, – проговорила Блайд.

– Что ты хочешь сказать? – встревожилась герцогиня.

– Мы с мужем поссорились, – призналась Блайд.

– Так скоро?! – в один голос воскликнули обе женщины.

– Дорогая, – сказала леди Тесси, – мужчины чем-то похожи на ковры. Если ты правильно положишь его с первого раза, то потом сможешь легко вытирать об него ноги.

– В этом-то вся проблема. Мой муж отказывается ложиться со мной, – покраснев, сказала Блайд.

– Тогда ты пришла за советом именно к тому, к кому следовало. – Герцогиня дружески похлопала Блайд по руке.

– Мы поможем, – добавила леди Тесси.

– Налей себе сидра, дорогая, а мы с Тесси обдумаем твою ситуацию.

Блайд кивнула и направилась к окну, возле которого стоял стол с напитками. Гостиная в доме Толботов была огромных размеров. Стены украшали гобелены, сюжеты которых привлекли внимание Блайд. Забыв о сидре, она принялась рассматривать эти произведения искусства. На одном из гобеленов была изображена бабушка Мэган, которую Блайд не знала при жизни. Она закрыла глаза и положила ладонь правой руки на гобелен.

«Ты обретешь счастье с парящим орлом в обители ветров. Но бойся темного солнца».

Блайд поняла, что дух бабушки Мэган был где-то близко и повторил пророчество ее матери. Когда наступит Хэллоуин, она обязательно вызовет ее дух и попросит объяснить, что это за темное солнце.

– Дорогая!

Голос бабушки Чесси прервал размышления Блайд. Теперь, когда она заручилась поддержкой не только духов, но и вполне реальной женщины, Блайд почувствовала себя намного увереннее.

– Мы с Тесси вспомнили рецепты нескольких любовных снадобий, – начала герцогиня.

– Каких? – поинтересовалась Блайд.

– Очень эффективен хлеб с месячной кровью. Возьми немного теста, подмешай туда своей крови, сделай из этого хлеб, а потом подай Роджеру. Он немедленно падет к твоим ногам.

Блайд брезгливо поморщилась:

– Не думаю, что я… А другого способа нет?

– Лягушачьи мозги, – провозгласила леди Тесси.

– Что?

– Нужно высушить лягушачьи мозги, смолоть их в порошок и добавить в красное вино.

Почувствовав, что ее вот-вот стошнит, Блайд зажала рот рукой.

– Вино всегда возбуждает желание, – добавила герцогиня. – Но замедляет его выполнение. Возможно, придется отложить любовные снадобья на потом.

– Но как же мне заставить Роджера лечь со мной? – в отчаянии воскликнула Блайд.

– Дорогая, расскажи мне, что произошло? – попросила ее бабушка.

– Ты имеешь в виду, чего не произошло, – вмешалась леди Тесси.

– Закрой свой рот, – оборвала ее герцогиня и снова повернулась к внучке.

– Несколько раз я видела, что в глазах Роджера вспыхивало желание, – начала Блайд. – Но когда я пригласила его разделить со мной постель, он отказался и назвал меня девочкой.

– Дорогая, ты совсем забыла мои слова, – сказала герцогиня. – Ведь еще вчера я говорила тебе, что нужно обращать внимание не на то, что мужчина говорит, а на то, что он делает.

– Да, ты так говорила.

– Роджер не сможет вечно бороться со своим желанием, – продолжила герцогиня. – Твой муж – очень гордый мужчина. К вашему браку его подтолкнули ужасные обстоятельства. Он злится на свою беспомощность, а не на тебя.

– Так что же делать мне? – Блайд была в полнейшем отчаянии. Все шло к тому, что, когда у ее мужа желание победит гордость, она превратится в старуху.

– Отправляйся домой и постарайся все время пребывать в хорошем настроении, – посоветовала герцогиня. – Навещай мужа в его спальне каждое утро и каждую ночь. Надевай ночные рубашки, прозрачные, как воздух.

– Дебре можно победить только добротой, – добавила леди Тесси, – Твой муж с детства не знал материнской любви, а его первая жена была совсем не доброй женщиной.

– Леди Дарнел была не добра с ним? – Блайд слышала об этом впервые. – А что вы еще знаете о ней?

– Не слишком много, – леди Тесси пожала плечами, – я ведь не интересуюсь сплетнями.

– Какая же ты лгунья, – дружески упрекнула ее герцогиня и, обращаясь к Блайд, добавила: – Тебе не нужно выяснять детали его первого брака, дорогая. Если Роджер поймет, что ты знаешь, как он был несчастен, то будет подозревать, что ты его жалеешь. Думаю, ты понимаешь, что настоящие мужчины ненавидят, когда к ним проявляют жалость.

– Но я не понимаю, – искренне призналась Блайд, что вызвало новые смешки у пожилых леди.

– Возможно, у тебя не будет возможности понять это, – сказала герцогиня.

– Возвращайся домой и будь как можно более нежной с Роджером, – посоветовала леди Тссси.

– Дорогая, тебе самой придется поухаживать за мужем, – вставила герцогиня, – но помни: одно дело – быть доброй, и совсем другое – проявлять снисходительность.

Блайд по-своему истолковала бабушкин совет: – О, я еще ничего не подарила Роджеру на свадьбу!

– Нет! – одновременно вскричали обе женщины, не скрывая своего ужаса.

– В чем дело? – удивленно спросила Блайд.

– Никогда не дари мужчинам подарки, – тоном строгой дамы произнесла герцогиня.

– Это они должны дарить подарки тебе, – добавила леди Тесси.

– Но ты же даришь подарки дедушке на Новый год и день рождения, – попыталась оправдаться Блайд.

– Ты тоже сделаешь подарок Роджеру, когда он докажет свою любовь и будет спать с тобой, – продолжала свои наставления бабушка. – Хотя, если подумать, подарок может положительно повлиять на Роджера. С тех пор как умерла его мать, сомневаюсь, что какая-нибудь женщина делала ему подарки. Уверена, что Дарнел Ховард не подарила ему ничего, кроме их дочери.

– И я сомневаюсь, что его любовницы что-то ему дарили, – согласно закивала головой леди Тесси.

– У моего мужа есть любовницы? – всплеснула руками Блайд.

Герцогиня Ладлоу бросила на свою компаньонку уничтожающий взгляд.

– Это было задолго до того, как он женился на тебе, – попыталась оправдаться леди Тесси. – Теперь это все в прошлом.

– Дорогая, доверься своему женскому чутью, – ласково улыбнулась герцогиня внучке. – Если доброе отношение и легкий флирт не помогут, мы поговорим о любовных зельях.

– Наверное, мне стоит посоветоваться с матерью, – задумчиво проговорила Блайд.

Герцогиня Ладлоу громко рассмеялась, услышав эти слова.

– Твоя мать не соблазнила ни одного мужчины в своей жизни.

– А как же папа?

– Это он соблазнил ее. – Герцогиня погрузилась в воспоминания. – Конечно, тогда бедняге потребовался добрый совет. И если в тот раз моя мудрость никого не подвела, то и сейчас она поможет тебе.

– Я так рада, что дедушка женился на тебе, – улыбнулась Блайд.

– Дорогая, это я выбрала его в мужья, – поправила ее герцогиня.

После разговора с пожилыми дамами настроение Блайд значительно улучшилось, она сделала реверанс леди Тесси, поцеловала бабушку в щеку и направилась домой. Ей не терпелось поскорее применить полученные советы на деле.

Когда Блайд подъехала к дому Дебре, солнце выглянуло из-за туч, словно благословляя ее. Она спешилась и жестом отослала подоспевшего конюха: вспомнив древний уэльский обычай, она решила провести Ахилла по дому, чтобы счастье вошло в дом вслед за лошадью и осталось там навсегда.

Не обращая внимания на удивленного конюха, Блайд взяла Ахилла за повод и ввела в дом. Обед уже прошел и нижний зал был пуст.

– Пойдем, Ахилл, – Сказала Блайд, ведя лошадь за собой, но тут ее внимание привлекли голоса на лестнице.

– Кажется, ты говорил, что тебя зовут Дик. – Дейзи Ллойд стояла на ступеньках и сверху вниз смотрела на пажа Хардвика.

– Я не разрешал тебе называть меня так, – возмутился молодой человек.

– Дик Хардвик – очень милое имя, – захихикала в ответ Дейзи.

– Повторяю, называй меня мистер…

В этот момент Дейзи и Хардвик заметили Блайд, стоявшую с лошадью в зале. Оба были настолько ошарашены увиденным, что не могли вымолвить ни слова.

– Лорд Роджер! Мистер Боттомз! – первым пришел в себя паж и бросился к выходу из зала.

– Не кричи, Хардвик! – приказала Блайд. – Ахилл слишком нервничает.

Она стала обходить зал, ведя Ахилла за собой, и уже почти закончила это странное путешествие, когда вошел Роджер.

– Это что за дерьмо?! – закричал он, указывая на пол. Блайд остановилась и оглянулась – на полу лежала кучка навоза.

– О ужас! – покраснела она. – Я не ожидала, что Ахилл сделает это в доме.

– Ты сошла с ума? – Роджер выхватил из рук Блайд поводья. – Что ты делаешь?

– Это древний обычай, принятый в Уэльсе, – попыталась объяснить Блайд. – Я заманиваю счастье в наш дом.

– Это мой дом, – оборвал ее Роджер, – а не твой.

– Я твоя жена, – сдержанно улыбнулась Блайд, – и все, что принадлежит тебе, принадлежит/и мне.

Роджер сделал вид, что не слышит ее.

– Хардвик, убери это, – приказал он.

– Я?! – удивленно воскликнул паж.

– Я сама уберу, – предложила Блайд.

– Герцогине не пристало мыть полы, – поджал губы Роджер.

Блайд решила промолчать: еще никогда она не видела мужа таким сердитым и не знала, как его успокоить.

– В нижнем зале распоряжается Боттомз, – попытался отговориться от работы Хардвик.

– Дик, перестань ныть, – перебила его Дейзи. – Его светлость приказывает тебе убрать это, а не съесть. Дай мне тряпку, и я все уберу.

– Пойдем, – приказал Роджер, поворачиваясь к Блайд. Одной рукой он схватил ее, а другой – поводья.

Отойдя подальше от слуг, он сказал:

– Я отведу лошадь в стойло, а ты отправляйся в свою комнату и подумай о своем поведении. На ужин можешь спуститься вниз.

Отправляйся в свою комнату! Только отец в детстве так разговаривал с ней.

– Я не ребенок, чтобы сидеть в своей комнате, – дерзко произнесла Блайд и посмотрела мужу прямо в глаза.

– Вчера ты дала клятву в церкви, что будешь слушаться меня во всем, что не касается твоей торговли, – напомнил ей Роджер.

– Я солгала, – ответила Блайд, повторив его собственные слова, сказанные прошлой ночью.

Лицо Роджера стало багровым от гнева, а правая щека начала нервно дергаться.

«Твоему мужу нужна доброта», – вспомнила Блайд совет своей бабушки, и, подавив в себе гордость, она ласково улыбнулась Роджеру.

– Спасибо, милорд, что отведете коня в стойло. У меня останется время, чтобы вздремнуть перед ужином, – подчеркнуто вежливым голосом произнесла Блайд и стала медленно подниматься по лестнице. Она спиной чувствовала на себе пристальный взгляд Роджера.

Ровно в шесть вечера Блайд спустилась в главный зал на ужин. Чтобы выглядеть более соблазнительной, она надела платье с глубоким вырезом, обнажающим упругую грудь. Роджер уже ждал ее, стоя у камина.

– Добрый вечер, милорд, – поприветствовала мужа Блайд легким поклоном.

Он обернулся и долго не мог отвести от нее взгляда.

– Сегодня ты особенно красива, – промолвил наконец Роджер.

В ответ на комплимент Блайд улыбнулась: возможно, теперь муж забудет о досадном приключении с Ахиллом.

– Сядем за стол? – Роджер жестом пригласил Блайд.

Она кивнула и вместе с ним направилась к столу. Нынче на ужин была ветчина с корицей и острым горчичным соусом, горох с тушеным луком и глазированные фрукты. Возле тарелок высились хрустальные бокалы с красным вином.

Сидя на противоположном конце длинного стола, Блайд заметно нервничала. Она не представляла себе, как можно соблазнить мужчину на таком большом расстоянии. По-видимому, флирт был легче на словах, чем на деле.

– Как прошел визит в дом Толботов? – спросил Роджер.

– Забавно.

– Что это значит?

– Уверена, что женская болтовня не покажется тебе интересной, – улыбнулась Блайд.

– Значит, завтра Ладлоу возвращаются ко двору?

– Дедушка и бабушка обещали присмотреть за Блисс, – кивнула Блайд. – Она должна занять мое место королевской фрейлины.

– Мне очень жаль, что из-за меня ты потеряла это место, – извиняющимся тоном проговорил Роджер.

– Тебе не нужно извиняться. Я сама выбрала свою судьбу.

– Мне необходимо сказать тебе кое-что очень важное, – сменил тему разговора Роджер.

– Да?

– Ахилл – это кобыла.

– Да, я знаю.

– И ты назвала кобылу мужским именем?

– Но мне всегда нравился Ахилл.

– Ты была с ним знакома? – пошутил Роджер.

Блайд рассмеялась так заразительно, что мистер Боттомз тоже начал улыбаться.

– У меня для тебя подарок, – сказала Блайд, обращаясь к мужу.

– Для меня? – удивился он.

Блайд достала из кармана кольцо, подошла к Роджеру и вручила ему его. Это было золотое кольцо с орнаментом из лазурита.

Роджер растерянно улыбнулся, а затем он молча взял кольцо и начал рассматривать его. Блайд отметила про себя, что муж не надел кольцо на палец. Неужели он действительно никогда не получал подарков? Какое же ужасное детство было у этого человека!

– Лазурит – камень, связанный с Венерой, – пояснила Блайд. – Говорят, что он защищает того, кто его носит. А еще этот камень помогает залечивать раны и символизирует любовь. Я купила его, потому что он напомнил мне цвет твоих глаз.

– И по какому поводу подарок? – спросил Роджер, не отрывая взгляда от кольца.

– По случаю нашей свадьбы, – ответила Блайд. – Там, с внутренней стороны, есть гравировка.

Роджер повернул кольцо и прочитал вслух:

– Amor vincit omnia.

– «Любовь побеждает все», – громким шепотом проговорила Блайд.

Роджер оторвал взгляд от кольца и посмотрел на жену. Ее красота, теплая улыбка и этот неожиданный подарок – все было направлено на то, чтобы превратить его в раба и сделать несчастным. О женщины! Их коварству нет предела! У них нет чести и гордости, они готовы на любой бесчестный поступок, лишь бы добиться своего – сделать мужчину покорным себе. Ему, Роджеру, придется все время быть начеку, чтобы не поддаться чарам любви.

Роджер натянуто улыбнулся и, взяв Блайд за руку, вложил кольцо ей в ладонь и сложил пальцы в кулак.

– Очень мило, но я не намерен носить кольцо, на котором написана такая откровенная ложь, – произнес он с сарказмом. – Прибереги его для более легковерного мужчины.

Блайд побледнела. Ее лицо исказилось, как от сильной боли.

– Какой же ты ублюдок, – прошептала она и положила кольцо на стол.

– Уверяю тебя, я рожден в законном браке, – холодно заметил Роджер.

– Я купила это кольцо для тебя. – Голос Блайд задрожал, а на глаза навернулись слезы обиды. – Если оно не нужно тебе, я выброшу его.

– Выбросишь такую дорогую вещь? – с сомнением в голосе спросил Роджер. – Это будет расточительно и глупо с твоей стороны.

– Я купила его на деньги, которые выручила, обойдя тебя в торговле зерном и шерстью, – гневно бросила Блайд и вышла из зала.

Роджер почувствовал себя гадом. Он не хотел обижать Блайд, а всего лишь хотел защитить себя. Ему нужна только любовь его дочери, а все остальные женщины могли катиться ко всем чертям.

Он взял кольцо и снова стал рассматривать его. Блайд сделала то, чего не делал для него ни один человек, а он ответил грубостью на ее доброту.

Отец никогда не обращал на него внимания, а Дарнел изменяла ему. Видимо, такова его, Роджера, судьба, – не знать ничьей любви.

– Поздравляю, милорд, – раздалось над самым ухом Роджера.

Он обернулся и увидел мажордома.

– С чем? – угрюмым тоном спросил Роджер.

– С тем, что вы только что обидели эту славную молодую леди, – ответил мистер Боттомз.

– Ты забываешься, Боттомз. Я – хозяин, а ты – всего лишь слуга, – нахмурившись, строго произнес Роджер.

– Это не я забыл о своем месте, – не унимался Боттомз.

– Что ты хочешь этим сказать?

– То, что я видел, как вы вели себя со своей женой. С лондонскими шлюхами вы были куда любезнее.

– Мистер Боттомз, эта славная молодая леди чуть не разорила меня, сбивая мои цены на шерсть и зерно, – злобно заметил Роджер.

Мажордом ответил ему широкой улыбкой:

– Если бы ей это удалось, то вам это пошло бы на пользу.

– Если ей это удастся, ты не будешь здесь работать, – заметил Роджер.

– Леди Блайд сказала мне, что я всегда могу рассчитывать на достойное место в доме Деверэ, – невозмутимым гоном ответил Боттомз.

– Неужели? А что скажет на это их мажордом Бэзилдон?

– Думаю, что он не будет против, – бросил Боттомз, поворачиваясь, чтобы уйти. – Мистер Дженнингз – мой кузен.

Роджер смотрел вслед удалявшемуся мажордому и думал о том, что тот по большому счету» прав. Он действительно был любезен со шлюхами, потому что не боялся влюбиться и потерять себя. В его жизни не было места молодой и невинной жене, тем более теперь, когда нужно было найти убийцу.

Роджер взял кольцо со стола и положил его в карман. Предстояло провести не один час в кабинете, разбираясь со счетами и бухгалтерскими книгами. Последующие четыре часа он добросовестно пытался разобраться в столбцах цифр, но в конце концов не выдержал и отшвырнул от себя бумаги.

Налив в бокал виски, Роджер сел в кресло и закрыл глаза. За окном послышались раскаты грома – гроза поздней осенью была обычным явлением.

Роджер встал и подошел к окну. Небо прорезала молния, и за ней последовал новый громовой раскат. Вслед за этим в оконное стекло ударили тугие струи ледяного дождя.

Счета могут подождать до утра, подумал Роджер и вышел из кабинета, направляясь к себе в спальню. Интересно, боится ли Блайд грозы? Эта мысль неожиданно пришла Роджеру на ум. Большинство женщин пугает такая погода. За ужином он обидел жену, так что теперь будет вполне уместно поинтересоваться, не напугана ли она.

Роджер не стал стучать в дверь спальни, а тихонько приоткрыл ее и заглянул внутрь. На столике возле кровати догорала одинокая свеча. Блайд спала тихо и безмятежно. Роджер подошел ближе и тут заметил следы слез на ее щеках. Его взгляд скользнул ниже: Блайд, ворочаясь во сне, откинула одеяло и теперь лежала раскрытой. Только полупрозрачная ночная рубашка прикрывала ее молодое, цветущее тело. Один рукав сполз, обнажая упругую грудь.

«Блайд уже не дитя», – эта мысль молнией пронзила сознание Роджера. Он почувствовал, что сгорает от желания встать на колени и припасть губами к этой груди, а когда Блайд проснется от его прикосновения, лечь рядом и овладеть ею.

«Если ты сейчас уступишь своему желанию, то будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь», – мысленно сказал себе Роджер. Но не в силах сдержаться, он положил Блайд руку на грудь и слегка потрогал сосок большим пальцем. В этот момент Блайд вздохнула во сне и колдовское очарование было разрушено. Роджер отдернул руку и поспешно вышел из спальни.

Прислонившись спиной к двери, он тяжело дышал. Было бессмысленно отрицать, что он хотел Блайд, но стоит ему овладеть ею хотя бы раз, его ждет ужасное будущее.

Его сознание жаждало покоя, а его плоть – Блайд. Ее шелковистая кожа и розовый сосок будили в нем страстное желание. Остаток ночи Роджер провел без сна.