Желания души

7

Ширли пребывала в дурном настроении в течение всего путешествия, — с того момента, как они сели в такси, чтобы ехать в аэропорт Гэтвик, и до приземления в Нантском аэропорту.

Они выбрали совершенно неподходящее время для того, чтобы вообще куда-то ехать, ныла она, а раз уж так получилось, то что они забыли именно во Франции? Она не уверена, взяла ли с собой достаточно вещей или, наоборот, взяла слишком много — да все равно, уже успела их все возненавидеть! И потом, чем она будет там заниматься в свободное время? Они что, всерьез надеются, что она будет вести долгие проникновенные беседы со своим отцом? Что за дурацкая идея!

Сара всю дорогу пыталась отвлечься, глядя в окно или перелистывая путеводитель, что было очень сложно, потому что почти каждая страница сопровождалась либо новой жалобой Ширли, либо повторением старой.

Единственным преимуществом этой поездки было отсутствие Кристиана, который собирался прилететь во Францию на день позже, поскольку должен был провести еще одну деловую встречу в Мюнхене.

— Здесь, похоже, невыносимая скучища, — сказала Ширли, когда они уже сидели в такси в Нантском аэропорту, дожидаясь, пока шофер уложит чемоданы в багажник. — И холод жуткий!

— Хочешь послушать о замках Луары? — невозмутимо спросила Сара, оставляя без внимания эти жалобы, как и все предыдущие.

— Меньше всего на свете! — отрезала Ширли и отвернулась, когда такси тронулось с места.

Кристиан, как всегда, ни с кем не посоветовавшись, решил, что они проведут месяц в долине. Луары, в старинном доме, принадлежавшем одному его другу, который приезжал туда очень редко.

— Там есть на что посмотреть, но в то же время не слишком много развлечений, — объяснил он. — Это очень спокойное место. Подходит для того, чтобы Ширли смогла на досуге поразмыслить о своей жизни.

Что ж, не так уж и плохо. Настроение Сары, несмотря на нытье девочки, было приподнятым и даже слегка возбужденным, как всегда в предвкушении чего-то нового. Конечно, ей придется терпеть общество Кристиана на протяжении целого месяца, но зато она увидит очаровательную французскую провинцию, старинные замки, церкви и, разумеется, знаменитые винодельни.

— Надеюсь, это не какое-нибудь жалкое захолустье, — сказала Ширли примерно через полчаса после выезда из аэропорта.

— А почему ты думаешь, что место, куда мы едем, может оказаться именно таким?

Ширли пожала плечами и откинулась на сиденье.

— Ну, ведь о таких вещах никогда не знаешь точно, — объяснила она. — Это обычный сельский дом, пусть даже и каменный. В таких домах обычно нет центрального отопления. Там, наверное, холодно, как в склепе. Мы замерзнем насмерть.

— Ты неисправимая оптимистка, — с улыбкой сказала Сара. — Но я думаю, что, даже если мы не замерзнем, мы обязательно заблудимся, прогуливаясь по окрестностям, или, в крайнем случае, нас забодают местные коровы.

— Отлично, — сказала Ширли со слабой улыбкой.

Однако по мере того, как они подъезжали все ближе к Берри, жалобы Ширли стали понемногу утихать. Окружающая местность — холмистый ландшафт, на котором то здесь, то там встречались небольшие старинные винодельни с вывесками, приглашающими на дегустацию вин, — все больше привлекала ее внимание. Невольно поддаваясь обаянию средневековой атмосферы, Сара начала воображать старинные замки, возвышающиеся над окрестными полями и холмами.

Каким же далеким казался Лондон!

Сара все еще была под впечатлением от старинных пейзажей, когда они наконец достигли небольшой деревушки, в которой должны были остановиться, в нескольких километрах от Буржа.

Водитель такси, оставивший было все попытки завязать разговор, которые наталкивались на мрачное настроение Ширли, снова оживился, принявшись рассказывать о местных замках и аббатствах, которые они могли бы осмотреть. Он вырос недалеко от тех мест, где им предстоит остановиться, объяснил он, и гордится красотами своего родного края.

Ширли зевала все то время, пока Сара разговаривала с водителем по-французски, стараясь ограничиваться не очень сложными фразами. Ей довольно хорошо это удавалось, хотя ее французский, долго оставаясь без применения, немного заржавел.

— Ну, вот мы и на месте, — облегченно вздохнула Сара. — Правда, Ширли, здесь красиво? Ну же, хватит кукситься! Улыбнись хотя бы ради приличия! Разве не великолепно?

Крыша дома была широкой и очень низкой, достающей почти до земли. В середине ее была дымовая труба, а из-под нее выглядывали четыре окошка. С одной стороны, возле входа, возвышалась небольшая остроконечная башенка, а сзади была небольшая пристройка, напоминающая мельницу. Это придавало всему строению своеобразный и немного странный вид.

За домом начинались густые заросли деревьев и кустарников.

— Ну что ж, все как надо, — сказала Ширли, явно не в восторге от увиденного.

— И до деревни минут пятнадцать ходьбы, — сообщила Сара. — Мы сможем прогуляться туда чуть позже. Как тебе такая идея?

Ширли поморщилась.

— Что ты за несносное создание! — весело сказала Сара, вынимая из сумочки ключ от дома и вставляя его в замочную скважину.

Она пришла к выводу, что упрекать Ширли за плохое настроение или намекать ей, что она должна быть благодарна за такой отдых, совершенно бесполезно. Девочка только и ждет повода, чтобы ввязаться в спор, тогда как легкое поддразнивание может ее обезоружить.

Кристиан, отдавая ключи, сказал, что в холодильнике должна быть какая-то еда, которую принесет человек, присматривающий за домом, он приходит дважды в неделю, независимо от того, живет кто-то здесь или нет.

— По крайней мере, тут не очень холодно, — нехотя пробурчала Ширли. — По сравнению с Лондоном.

— Да, так что замерзнуть насмерть, как ты мечтала, нам не удастся.

С этими словами Сара толкнула входную дверь, и они вошли. Даже Ширли не удалось подавить вскрик восхищения. Дом был старым, но внутри модернизирован и со вкусом отделан. На стенах висели прихотливо расшитые гобелены, а на полу лежал пушистый ковер кремового оттенка. Увидев его, Сара тут же скинула туфли, и ноги ее погрузились в густой ворс почти по щиколотку.

Это был большой фермерский дом, но великолепно отделанный и ухоженный. Сара и Ширли прошли через холл и оказались в уютной гостиной, всю стену которой занимал огромный камин, а рядом лежала груда небольших поленьев. В противоположной части дома находилась кухня, — Сара мельком взглянула туда сквозь дверной проем. Напротив входной двери была резная деревянная лестница с широкими ступеньками, ведущая на второй этаж, где, скорее всего, находились спальни. Вдоль стен на уровне второго этажа тянулась деревянная галерея, откуда можно было видеть холл и гостиную.

Водитель такси, казалось восхищенный старинным домом не менее, чем они, с благодарностью принял щедрые чаевые и вышел, закрыв за собой дверь.

— Здесь даже телевизор есть! — удивленно воскликнула Ширли, ставя на пол свою небольшую сумку и оглядываясь.

— Как видишь, все твои пожелания учтены, — ответила Сара. — Пошли, осмотрим все получше.

Дом был больше, чем казался на первый взгляд. На втором этаже было пять спален и две ванные, а мельница, примыкавшая к нему, внутри оказалась переделана в небольшой кабинет с верандой, куда можно было подняться по железной лестнице.

Подходящее место для рабочего кабинета Кристиана. Сара не могла себе представить, что этот человек может хоть на один день отвлечься от забот, связанных с делами его компании.

Когда он приедет, она постарается организовать ему такой режим работы, при котором он проводил бы большую часть дня в кабинете, пока она сама и Ширли будут изучать дом и окрестности.

Как выяснилось, Кристиан не заставил себя упрашивать.

Сидя за столиком деревенского кафе напротив Ширли, Сара понемногу отпивала кофе из огромной чашки и с удивлением думала о том, что прошедшая неделя была почти спокойной.

Кристиан прибыл вечером того же дня, и с тех пор не переставал удивлять Сару примерным поведением. Каждое утро они все втроем завтракали в каком-нибудь небольшом кафе в деревне и пили кофе с круассанами. Иногда Кристиан просматривал французские газеты. Разговоры за едой велись о всяких мелочах, и, поскольку внимание Кристиана было отвлечено газетой, Ширли не чувствовала себя скованно, так что утро проходило в мирной обстановке, без ссор и споров.

Затем Кристиан возвращался в дом и работал там до ланча. Остаток дня они снова проводили вместе.

Сара не могла надивиться его спокойствию. У Криса ни разу не возникало никаких конфликтов с дочерью — хотя и поводов к этому тоже не было. Сара понимала, что является чем-то вроде буфера между ними, и по мере сил старалась сглаживать опасные ситуации. Если в голову ничего не приходило, она восклицала: «О, посмотрите, какое изумительное здание! Сейчас я прочту о нем кое-что из путеводителя!» Или: «Что, если мы за обедом будем говорить только по-французски?» После этого все споры снимались, поскольку на французском Кристиан и его дочь не могли изъясняться столь же свободно, как на английском.

Вечером Ширли уходила к себе в комнату и не спускалась до ужина. Сидя за столом, она отвечала на вопросы и реплики отца с холодной вежливостью, но, по крайней мере, никогда не грубила. Ее обычная манера взрываться и хлопать дверью тоже, кажется, отошла в прошлое.

— Можно, я сегодня схожу в деревню одна?

Сара оторвалась от своих размышлений и с удивлением посмотрела на Ширли. Та выглядела очень привлекательно в джинсах, тонком кремовом джемпере и бежевом полупальто. Щеки ее разрумянились, волосы она собрала в хвост и была очень похожа на хорошенькую школьницу.

— Одна? — переспросила Сара.

— Да. Я не могу все время оставаться под вашим и папиным надзором. Уже не маленькая!

— Тебя опасно отпускать одну, — мягко произнесла Сара, и Ширли, покраснев, отвернулась.

Удивительно, но она по-прежнему, казалось, не придавала никакого значения беременности, хотя Сара несколько раз пыталась завести с ней разговор на эту тему.

— Но ведь скучища же — все время сидеть здесь, пить кофе и слушать, как вы читаете выдержки из путеводителя, — вновь заговорила она, вертя в руках свою пустую чашку. — И потом, я выполняю все задания, которые вы мне даете.

Сара заколебалась.

— Что ж, — медленно произнесла она, — можешь пойти часок погулять, а потом снова приходи сюда.

После того, как осмотрели все окрестные замки, аббатства и, конечно же, винодельни и винные погребки, они решили дня два отдохнуть и ограничиться прогулками в соседнюю деревню.

— Отлично!

Ширли тут же вскочила на ноги и едва ли не бегом бросилась к дверям, словно боясь, что учительница отменит свое решение или добавит к нему какие-то условия.

Сара осталась сидеть за столом, глядя в окно и размышляя, стоит ли заказать какое-нибудь из вкусных местных блюд, как вдруг разглядела Кристиана на дороге, ведущей к кафе. Сара никак не ожидала увидеть его сейчас. Утром он сказал им с Ширли, что ему предстоит уехать на какое-то срочное совещание, куда его вызвали по телефону.

— Ешьте больше фруктов, — посоветовал он им на прощание. — Молодым девушкам это необходимо.

И с этими словами многозначительно взглянул на дочь.

Так что же заставило его вернуться? Сара даже зажмурилась и несколько раз встряхнула головой, чтобы проверить, не иллюзия ли это.

Нет, никаких иллюзий. Кристиан был настоящий, и его появление встревожило Сару тем сильнее, что они вот уже очень долго не оставались наедине, — рядом всегда была Ширли. В ее отсутствие их беседы ограничивались лишь несколькими словами на общие теми и быстро заканчивались.

Скорее всего, он искал ее, именно поэтому направился в кафе, куда они с Ширли обычно заходили. Любые волнения и тревоги никогда не действовали на аппетит Сары, и она не могла отказать себе в роскошных пирожных, соблазнительно выставленных в витрине.

Войдя, Кристиан сразу направился к ее столику, лишь на минуту остановившись у стойки, чтобы заказать им обоим по куску фруктового торта с заварным кремом.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Сара.

— Вовсе не обязательно так явно выражать разочарование, — сухо сказал Кристиан. — Совещание откладывается до конца недели. Половину сотрудников немецких филиалов скосила эпидемия гриппа. Поэтому я решил побыть еще немного здесь. Какие планы на сегодня у вас с Ширли?

— Относительно себя я еще не знаю, а Ширли решила немного прогуляться одна. Заявила, что ей надоело все время быть под присмотром. Ширли уже не ребенок, и, если она хочет получить немного свободы, это не такая уж плохая идея. К тому же у нее будет возможность попрактиковаться во французском. Надеюсь, ты не возражаешь?

Кристиан, словно не слыша вопроса, пододвинул к ней одну из тарелочек с куском торта. Сара с сомнением взглянула на лакомство.

— Это не для моей фигуры, — заявила она.

И тут же пожалела об этих словах, поскольку они давали Кристиану повод медленно и внимательно осмотреть ее с ног до головы. Сара уже почти успокоилась, — после нескольких дней пребывания во Франции в ней поселилось ложное чувство безопасности. Они с Кристианом не вели разговоров на личные темы, и Сара не испытывала на себе воздействия его обаяния, которое в былые времена лишало ее всякого сопротивления. Всю эту неделю Кристиан держал себя безупречно.

— У тебя потрясающая фигура, — прошептал он. — Не думаю, что одно пирожное сможет ее испортить.

— Женщины с моими габаритами должны соблюдать диету, — заявила Сара.

— Ну, ты всегда отличалась широтой размаха, — заметил Кристиан слегка двусмысленным тоном, который превращал не слишком лестное замечание в нечто иное. — Именно это в первую очередь меня к тебе привлекало.

Сара почувствовала, что краснеет.

— Я бы предпочла, чтобы меня ценили за что-то другое, например, за ум, — пробормотала она.

— О, конечно же, твой мозг может решать несколько проблем одновременно, — подтвердил Кристиан прежним тоном.

Чтобы прекратить этот двусмысленный разговор, Сара взяла с тарелки ломтик торта и откусила кусочек.

— Итак, как тебе здесь нравится? — спросил Кристиан, тактично меняя тему разговора.

— Здесь чудесно, — отвечала Сара, стараясь держаться непринужденно, хотя с пирожным в руке, покрытым толстым слоем заварного крема, добиться этого было почти невозможно: крошки сыпались на стол и на одежду, пальцы и подбородок были измазаны кремом. Наконец, разделавшись с пирожным, она вытерла рот и руки салфеткой и отряхнула джинсы. — Ширли стала здесь гораздо спокойнее, чем дома, — продолжала Сара. — Она справляется со всеми заданиями без особых усилий, и ее французский стал заметно лучше.

— Хотя по-прежнему не слишком расположена видеть меня, не так ли?

— Однако относится к тебе без былой агрессивности.

— Да, — согласился Кристиан, не скрывая удовлетворения. — По крайней мере, она перестала видеть во мне врага. Сейчас все, что нам нужно, — найти удобный повод для того, чтобы обсудить с ней ее беременность.

— Легче сказать, чем сделать, — ответила Сара. — Единственное, за что можно зацепиться, — она признала беременность как свершившийся факт. Но физических признаков пока не проявляется: по утрам не тошнит, в обмороки не падает, а перепады настроения — вещь настолько обычная, что нельзя сказать, связано это как-то с беременностью или нет.

Сара собиралась развить тему, но ей помешало появление Ширли, — та быстро вошла в кафе, и Сара с удивлением увидела, что лицо ее сияет.

— А ты как здесь оказался? — спросила она у отца, но на сей раз ее звонкий голос был лишен всякой враждебности.

— Половина участников совещания, как выяснилось, свалилась с гриппом, — ответил Кристиан, пододвигая свой стул, чтобы освободить место для Ширли. — Поэтому его пришлось отложить. А у тебя сегодня, я вижу, хорошее настроение.

Они разговаривали друг с другом! И без всякого напряжения! Сара затаила дыхание, опасаясь, что волшебство вот-вот рассеется.

— Просто провела часок без вас, — с довольным видом ответила Ширли.

— Спасибо, — отозвалась Сара притворно-обиженным тоном, и Ширли, повернувшись к ней, улыбнулась.

— Ну, вы же понимаете, что я имею в виду. — Она ухватила уцелевший ломтик торта с отцовской тарелки и быстро проглотила его. — Здесь чудесное местечко, и мне очень хотелось самой осмотреть его, так чтобы вы оба не дышали мне в затылок. — Она украдкой взглянула на Кристиана. — Может быть, вы меня отпустите еще ненадолго? Я нашла один потрясающий магазинчик, немного в стороне от проселочной дороги. Старая одежда и прочий забавный хлам…

— Старая одежда? — изумленно переспросил Кристиан. — Тебе-то она зачем?

— Все эти кружева так здорово смотрятся…

— Кружева? — снова переспросил Кристиан.

Сара молчала, но тоже была крайне удивлена. Ширли трудно было представить себе в старинных кружевах. В современной подростковой одежде — да. Но кружева?

— Ну, хоть какое-то разнообразие, — сказала Ширли и добавила умоляющим тоном: — Я обещаю вернуться самое большее через два часа. Хочу еще раз там все посмотреть, померить, может быть, купить что-нибудь. Заодно пообщаюсь на французском. К тому же, — Ширли машинально достала из вазы в центре стола небольшую розу и продолжала, поигрывая ею в пальцах, — мне нужно кое о чем подумать.

Сара вопросительно взглянула на Кристиана, и он кивнул.

— Хорошо, — медленно произнесла Сара, колеблясь по какой-то ей самой не вполне понятной причине. — Если только ты пообещаешь вернуться домой не позже… — она взглянула на свои часы, — пяти вечера.

— Отлично! — радостно воскликнула Ширли и с нетерпением бросилась к двери.

— Наверное, это пойдет на пользу, — задумчиво произнес Кристиан. — Ей нужно почувствовать себя самостоятельной. К тому же погода как раз подходит для прогулок. Ясно и чуть-чуть свежо. Надеюсь, она немного проветрит мозги.

— С мозгами у твоей дочери все в порядке, — улыбнулась Сара. — Даже если иногда и заносит, это не влияет на ее общее душевное состояние.

— А с чего бы этому быть иначе? — резонно возразил Кристиан. — С ней не стряслось никакой беды, просто она оказалась в неожиданной для себя ситуации.

Судя по всему, Кристиан уже свыкся с беременностью дочери.

Перед тем, как отправиться домой, они зашли в магазин и вернулись, нагруженные покупками. По дороге Кристиан с Сарой разговаривали на общие темы, и лишь подойдя к порогу дома, она поняла, в чем источник гложущей ее тревоги: ей предстоит оставаться наедине с Кристианом в течение двух часов, пока не вернется Ширли.

Чего так бояться? Сара точно не знала. Да, Кристиан постоянно с ней флиртует. Но это ничего не значит: флирт для него — вторая натура. В былые времена у них было что-то вроде короткого романа. Но это уже история. Сейчас она совершенно другой человек, да и он тоже. То, что между ними сейчас происходит, нельзя назвать сколько-нибудь серьезными отношениями. Тогда почему мысль остаться с ним одной в доме повергает ее чуть ли не в панику? Это просто смешно!..

— Я пойду приготовлю что-нибудь на ужин, — быстро сказала Сара, как только они переступили порог и сняли куртки, затем подхватила сумку с продуктами и быстро направилась в сторону кухни.

— Я тебе помогу, — предложил Кристиан.

— Не нужно, — не оборачиваясь, произнесла Сара. — Можешь заняться своими делами, не хочу тебя отвлекать.

— Мое любимое дело — отвлекаться от всех дел, — усмехнулся Кристиан, следуя за ней. — Не знаю, как ты, а я в такие минуты чувствую себя школьным прогульщиком.

— Прогульщиком? — спросила Сара, чувствуя себя необычайно скованно.

— Должно быть, мы все время от времени чувствуем себя прогульщиками, — философски изрек Кристиан. — Обычно это не в моих правилах, но иногда так приятно почувствовать адреналин в крови.

Сара услышала его смешок и слегка вздрогнула.

— Я никогда этого не испытывала.

Сара выгрузила покупки и принялась доставать из шкафов разделочные доски, ножи и все необходимое для готовки. Она решила сделать салат и пирог с ветчиной, свое коронное блюдо. Стараясь не смотреть на Кристиана, она достала из сумки овощи и принялась мыть их, надеясь, что ему скоро надоест наблюдать за столь скучным процессом и он уйдет к себе.

— Никогда? — недоверчиво переспросил он.

— Послушай, ты действительно хочешь здесь остаться? Если честно, не люблю, когда кто-то наблюдает за тем, как я готовлю. Это угнетает.

Сара была настолько занята своими хаотическими мыслями, что не почувствовала, как Кристиан подошел к ней вплотную. Отступив на шаг от раковины, она неожиданно для себя прижалась к нему и ощутила жар его тела, горячее дыхание на своей щеке.

— Не беспокойся, — мягко сказал он. — Я просто хотел налить себе воды.

Он наполнил стакан водой из-под крана и прислонился к стене рядом с ней. Сара чувствовала, как неистово бьется ее сердце. Ей стоило сделать лишь один шаг, и она прижалась бы грудью к его груди. Сара застыла, боясь взглянуть ему в лицо, машинально сжимая в одной руке нож, в другой — связку лука.

— Беспокоиться? И не думала!

Она собиралась сказать это небрежным тоном, но в голосе прозвучали почти истерические нотки.

— Не притворяйся. — Кристиан поставил стакан возле раковины и осторожно забрал у Сары нож и лук. — Я не слепой. Ты пребываешь в относительном спокойствии только потому, что Ширли все время где-нибудь поблизости.

— Ерунда!

— Даже у меня от этого появляется какое-то беспокойство. Когда смотрю на тебя, я понимаю, что всех этих лет словно и не было. Снова чувствую себя молодым, пылким и страстным.

— Нет.

Сара почувствовала, как у нее подкашиваются ноги. Ну что с собой поделать? Она могла легко справляться с детьми и подростками, и так же неосознанно контролировала своих любовников в прошлом, но не умела справиться с эмоциями, нахлынувшими на нее сейчас, в присутствии этого человека, когда-то заставившего ее потерять голову.

— Что «нет»? Ты хочешь сказать, что много лет назад я не был пылким и страстным? Был, и ты это помнишь. Мне нравился тот невинный вид, который ты на себя напускала. Меня это возбуждало тогда, возбуждает и сейчас.

— Я повзрослела с тех пор, — беспомощно прошептала Сара, борясь с желанием по-детски заткнуть уши. — И вовсе я не напускаю на себя невинный вид! Может быть, так было раньше, но не сейчас. В конце концов, я учительница…

— Знаю, — небрежно произнес Кристиан. — К этому аргументу ты прибегаешь каждый раз, когда чувствуешь, что у тебя уходит почва из-под ног. Думаешь, я не замечал, как ты посматриваешь на меня краем глаза? Должно быть, тебе казалось, что мое внимание отвлечено чем-то еще, но я отлично видел твои маневры.

О боже, она ведь даже не сознавала этого! Сара вспомнила, как украдкой бросала на него взгляды, словно делая моментальные фотографии, а потом проявляя их, оставаясь наедине с собой. Значит, это не прошло незамеченным!.. Сара покраснела до корней волос.

— Неправда, — слабо запротестовала она.

— Правда. — Низкий, гипнотизирующий голос Кристиана звучал насмешливо. — И тебе вовсе незачем стыдиться. Влечение к кому-то — это же не преступление. Между прочим, я точно так же посматривал на тебя, когда ты была занята своими мыслями.

Кристиан протянул к ней руку и начал поглаживать ее сквозь ткань рубашки.

— Нет! Ширли…

— Вернется через два часа, — закончил Кристиан своим бархатным, дразняще-возбуждающим голосом.

— Мы не должны… это… неприлично!

Но Сара сама чувствовала, что ее голос звучит слабо и неубедительно, и ничего не могла с этим поделать.

— Мы, слава богу, не в школе, — сказал Кристиан. — Я не директор, а ты не моя подчиненная.

— Но я работаю на тебя…

— Меня это совершенно не беспокоит. Не понимаю, почему для тебя это имеет значение.

— Потому что… потому что…

Сара чувствовала, что ее протест тонет в нарастающем желании, заставляющем болезненно трепетать каждый нерв тела.

Теперь Кристиан принялся легонько поглаживать ее плечи, иногда нежно касаясь впадинки между ключицами. Затем он слегка сжал пальцами кончик ее соска под рубашкой, заставив сладостно вздрогнуть.

— Мы сексуально привлекательны друг для друга, — прошептал он. — Зачем изображать из себя борцов за нравственность? Подавлять свои желания? Ни к чему хорошему это не приведет…

Эти слова, отдаваясь волнующим эхом в ее ушах, полностью спутали логический ход мыслей Сары. Точнее, все вдруг показалось ей бессмысленным.

— Почему бы не следовать им? — прошептал Кристиан, слегка касаясь ее губ своими. Но даже это легкое прикосновение, в котором не прорывалась явная страсть, заставило Сару слабо застонать. — Почему бы не перестать сопротивляться своим тайным побуждениям и притворяться, что их не существует?

Последовал другой легкий поцелуй, но на сей раз Сара ощутила, как Кристиан кончиком языка раздвинул ей губы. Между тем руки его продолжали поглаживать ее спину и плечи.

Почему бы и нет? — вихрем пронеслось в мозгу Сары. Кристиан был прав. Зачем сопротивляться своим желаниям ради сомнительного достижения — прослыть святой? Воспоминания о прежних встречах с ним много лет назад волной нахлынули на нее, погребя под собой рассудительность и здравомыслие.

Она сомкнула руки на затылке Кристиана и притянула его голову к себе. На сей раз он поцеловал ее долгим, страстным поцелуем, глубоко просунув язык между губами и сжав ладонями лицо.

Под его напором Сара невольно отступила и прижалась к стене, в то время как он продолжал нежно исследовать языком потайные уголки рта, поглаживать и сжимать пальцами ее соски. Затем он расстегнул несколько верхних пуговиц у себя на рубашке, и Сара почувствовала, как часто вздымается и опадает его грудь в такт учащенному дыханию.

Она ощутила, как тяжелеют ее груди, глубоко вздохнула и, прикрыв глаза, слегка изогнулась назад. Как Сара и ожидала, Кристиан начал все более настойчиво ласкать ее груди.

Сара чувствовала, как ее соски напряглись в ожидании прикосновений его пальцев и языка, и она знала, что он наслаждается, сознавая это, но нарочно оттягивая удовольствие. Она лихорадочно изогнула руки за спиной, пытаясь расстегнуть лифчик, но Кристиан остановил и сам освободил ее груди, так, что они нависли над кружевной оборкой лифчика, словно два тяжелых спелых плода. Склонив голову, он начал целовать и покусывать соски. Прикосновения его языка и зубов отдавались в ее теле болезненно-сладкими, возбуждающими уколами. Сара застонала и еще сильнее откинулась назад.

Одной рукой Кристиан расстегнул пуговицу на ее джинсах, другой потянул вниз молнию. Затем он стянул джинсы с ее бедер, после чего Сара сама полностью освободилась от них. Какой-то частью рассудка она смутно сознавала, что последует за этим, но не могла отказать себе в волнующем интимном переживании, которого никогда прежде не испытывала. Она содрогнулась от удовольствия, когда Кристиан легонько провел рукой по ее животу, а затем, наклонившись, стянул с нее трусики и зарылся лицом в густой темный мех между ее бедер.

Инстинктивно Сара раздвинула ноги и застонала. Все ее тело охватила неистовая жажда принадлежать ему.

Она даже не могла вспомнить, когда в последний раз испытывала такое возбуждение. В ней уже не оставалось ничего от чувств разумного цивилизованного человека, — это была звериная страсть самки, разбуженная голосом дикой природы.

Неожиданно для самой себя Сара почувствовала, как тело ее сотрясают конвульсии, и в изнеможении прислонилась к стене. Разгоряченный Кристиан, тяжело дыша, поднялся на нога и расстегнул молнию на брюках. Открыв глаза и взглянув вниз, Сара была поражена зрелищем его вздымающейся могучей плоти и почувствовала снова накатывающую волну возбуждения. Она слегка протянула руку вперед и, обхватив твердую упругую плоть, принялась проводить рукой вверх и вниз, то сжимая пальцы, то вновь расслабляя их.

— Я не могу больше ждать, — хрипло прошептал Кристиан и сильнее раздвинул ей бедра.

Сара почувствовала, как он входит в нее, погружая свое орудие в мягкие упругие ножны.

Вначале он двигался медленными глубокими толчками, затем ускорил темп, и Сара поняла, что готовящееся извержение вот-вот произойдет. Через несколько секунд их тела судорожно прильнули друг к другу, одновременно достигнув вершины наслаждения.

Сара прерывисто дышала, понемногу успокаиваясь. Когда она вновь вернулась к реальности, то ужаснулась: Ширли могла застать их так — на кухне, обнаженными!..

— Мне хочется делать это с тобой снова и снова, — прошептал Кристиан, и все мысли ее опять отступили.

— Я хочу того же, — в изнеможении прошептала она.