Желанная девственница

Трэйс

Шесть месяцев спустя...

Зеленые глаза Эддисон распахнулись. При ярких солнечных лучах они, казалось, сверкали сильнее, чем обычно. Мы лежали в поле, позволяя солнцу согревать нас. Именно в этом месте я тогда нашел куколку. Мы часто приходили сюда. Оно было одним из наших любимых, и мы не редко бывали здесь, взяв с собой одеяло, чтобы устроить ланч. Только он всегда заканчивался тем, что мы оказывались обнаженными. Это происходило настолько часто, что я отгородил тот район и выставил знак «Проход запрещен». В основном из-за того, что, если бы один из моих людей увидел мою куколку с широко расставленными для меня ногами, пока я доводил ее до оргазма, то я убил бы его и провел всю оставшуюся жизнь в тюрьме. А я не мог долго оставаться в стороне от моей любимой.

Эддисон подняла руку и провела по моему рту пальцами. Я обхватил их губами и чуть сжал зубами, заставляя ее рассмеяться. А затем я втянул их внутрь, наслаждаясь вкусом ее кожи.

– Я не собиралась засыпать на тебе, – произнесла она, зевая. Эддисон отключилась после ее третьего оргазма, в чем собственно и заключался мой план. Ей было необходимо поспать, а для меня совершенно не было проблемой, пировать на ее киске, пока она не провалилась в сон. Я выпустил ее пальцы изо рта. – Как долго я была в отключке?

– Около часа, – ответил я, и глаза Эддисон распахнулись еще шире. Она начала садиться, но я опрокинул ее на спину. У нас не было никаких причин, чтобы возвращаться домой, и я совершенно не возражал, чтобы она отдохнула еще с часок.

– Расслабься. Тебе нужно отдохнуть, – я скользнул пальцами на живот Эддисон, положив в собственническом жесте ладонь на то место, где теперь рос наш ребенок. Малыш, которого, я был полностью уверен, мы зачали в самый первый раз занявшись любовью.

Эддисон была уже на шестом месяце, но по мне, она выглядела так, словно срок был намного больше. Мне казалось, что мы ждали мальчика, и это слегка пугало. Куколка была такой крошкой, а малыши Дженнингсов были совсем не маленькими. Оставалось лишь дождаться, пока он или она родится. Эддисон не захотела узнавать пол ребенка, так что все мы гадали, кто это мог быть. В любом случае мне было все равно. Я просто надеялся, что у младенца будут темные волосы и зеленые глаза, как у его матери. Я хотел смотреть на наших детей и видеть в них Эддисон.

– Я в порядке, – сказала она, вновь зевая, и я покачал головой ей в ответ.

– Нет, ты работаешь на износ. Думаю, нам следует нанять кого-то, чтобы он помог тебе в твоем амбаре, – куколка вскрикнула и прикусила нижнюю губу. Я стал называть амбар ее собственностью, когда она начала приводить туда животных. Протянув руку, я заставил Эддисон отпустить ее губу. – Все будет хорошо. Ты можешь помочь мне найти кого-то.

– Я просто переживаю, что кто-то посторонний не будет заботиться о них так, как я. Я люблю их всех, – ее брови обеспокоенно сошлись на переносице, и я пальцем разгладил складочку между ними, желая успокоить Эддисон. Потому что ей не надо было ни о чем переживать. Особенно обо всех тех животных, которых она подбирала. О них более чем хорошо позаботятся. В любом случае, иного она не приняла бы.

Я не имел ни малейшего представления, откуда все они брались, но если какой-то зверь в радиусе ста миль был ранен, брошен или не желанен, он тут же оказывался у нас. Постепенно Эддисон наводнила наше ранчо разными животными, выхаживая и спасая их, делясь своей добротой с любым созданием, которое в этом нуждалось. Боже, я обожал то, каким огромным оказалось ее сердце.

Дьявол, я был чертовски счастлив, что женой моего брата Блэйка оказался ветеринар. Иначе, мне пришлось бы нанять его самому. Но даже после того, как питомцы куколки поправлялись, она не могла позволить им уйти. Так что теперь у нас был целый зверинец с прирученными животными, которые обожали Эддисон.

– Мы найдем кого-нибудь. Я обещаю.

– Хорошо, я знаю, что ты выберешь идеального кандидата, – куколка улыбнулась мне, и я был уверен, что она верила – именно так и будет, потому что я ни разу не нарушал данного ей слова. Ни единого раза. Каждый момент, с тех пор как она вошла в мою жизнь, я провел, доказывая Эддисон, что она получит все, что только пожелает. Я пытался подарить ей целый мир и не собирался останавливаться на достигнутом.

Я думал, что, проведя большую часть жизни в затворничестве, Эддисон хотела бы попутешествовать. И мы отправились в поездку после нашей свадьбы. Но спустя всего два дня она стала грустить и говорить, что скучает по нашему дому. Ей не нравились шум и суета города. Также как и мне, и я был более чем счастлив отменить оставшуюся часть нашего путешествия, чтобы привезти ее домой в нашу кровать, которую мы не покидали неделями.

– И кроме того, я думаю, нам стоит построить второй амбар.

Глаза куколки зажглись при этих словах.

– И в новом тоже будет кондиционер? – спросила она, заставляя меня рассмеяться.

Мне пришлось установить системы изоляции и кондиционирования воздуха в нашем нынешнем сарае, потому что Эддисон беспокоилась о том, что животные могли перегреться. Я попытался объяснить ей, что ее питомцы привыкли к жаре, но потом велел ей не обращать на мои слова внимания и просто установил системы. В любом случае, мне не нравилось, что она носилась по амбару, когда в нем было настолько жарко. Ну, сейчас Эддисон в основном ковыляла.

– Все, что ты только захочешь, куколка. Я построю это.

– Врешь, – поддразнила она меня.

– Хорошо. Я не буду строить его сам, но у тебя будет сарай, – исправился я, прекрасно понимая, что сам я не буду проводить за строительством целые дни. Я предпочитал находиться возле Эддисон, помогая ей с животными и обучая ее тому, как заботиться о некоторых из них.

– Хотя ты прав. Нам будет нужен кто-то, когда ребенок родится, – она положила свои руки поверх моих.

– Может, Лучиана, знает кого-то, кто ищет работу. Ее семья переезжает сюда, и, возможно, кто-то из них мог бы помочь.

– Мне нравится эта идея.

– Я люблю тебя, – сказал я ей, склоняясь и целуя ее.

Мои руки и губы принялись блуждать по телу Эддисон, и я подарил ей еще два оргазма, прежде чем усталость одолела ее. Куколка сладко спала, залитая солнечным светом, и никакие тревоги этого мира не омрачали ее сна.