Жемчужина его гарема

Глава восьмая

— Но она не принадлежит вам, — прорычал Омар. — Она обещана Ахмеду Абизхаиду. Он уже уплатил выкуп.

— Тогда верни его.

— Не могу.

Кален пожал плечами.

— У тебя нет выбора. Я уже предъявил права на твою дочь.

— Она сказала, что между вами ничего не было. Она сказала, что ты не тронул ее.

Кален не стал утруждаться ответом. Он повернулся к Кире. Яростный. Жестокий. Дикий.

— Тебе причинили боль?

Она не понимала, что происходит и к чему это приведет.

— Нет.

— С тобой обращались неуважительно?

Он явно жаждал схватки.

— Нет.

Омар аль-Иссидри указал пальцем на Калена.

— Достаточно. Тебе нечего здесь делать. У тебя нет на нее никаких прав. Абизхаид завтра женится на Кире.

— К сожалению, Омар аль-Иссидри, ваша дочь уже замужем за мной.

Что?!

Сердце Киры подпрыгнуло и бешено забилось.

Замужем за Каленом Нури? За вторым человеком в Бараке? За одним из самых богатых в мире людей? Никто в его положении не женился бы на такой, как она, но слова были произнесены.

Ее отец не поверил.

— Этого не может быть. Кира сказала бы мне о своем замужестве.

— Нет, я велел ей держать все в тайне. — Кален поднял руку и поманил Киру. — Иди, — нежно сказал он, — поздоровайся со мной, жена.

Она никогда не видела Калена в национальном костюме. А сейчас он и в самом деле был шейхом до кончиков волос.

— Она не твоя жена! — Омар рванулся, чтобы схватить девушку.

— Назад! — в хриплом голосе Калена звучало предостережение.

— Ты не получишь ее!

— Слишком поздно.

— Нет. Я бы скорее хотел увидеть ее мерт…

— Осторожно, — прервал его Кален с убийственным блеском в глазах. — Тронь хоть один волос на ее голове, и ты пострадаешь. Ты пожалеешь, что вообще родился на свет.

В палатке воцарилось молчание. Омар вспыхнул от ярости.

— Я советник султана и…

— Султан благословил наш брак. Он одобряет этот союз.

Отец девушки побледнел.

— Ахмед Абизхаид перережет тебе глотку!

Темный огонек мелькнул в глазах Калена.

— Что ж, пусть попробует.

У Омара кончились аргументы.

— А выкуп?

— Он будет уплачен.

— Для тебя — в двойном размере.

— А почему не в тройном, аль-Иссидри? — проворчал Кален. — Ты должен получить за такую дочь целое состояние.

Кира испытывала жгучий стыд. Она чувствовала себя товаром, который можно купить на любом рынке.

И тут же она напомнила себе, что сейчас чувства — не самое главное. Нужно прекратить эту борьбу, пока дело не дошло до большего.

— Перестаньте! — с яростью произнесла она. — Перестаньте, пожалуйста.

Ее отец, пораженный и разгневанный, посмотрел на девушку.

— Дочь, скажи, что ты не выходила за него замуж.

— Жена, подойди ко мне, — приказал Кален.

— Кира. Дочь.

— Laeela.

Сердце Киры бешено стучало, когда она переводила взгляд с одного мужчины на другого. Она внезапно осознала, что выбор за ней. Она сама должна выбрать свое будущее, свой путь.

— Кира, — повторил отец.

Девушка посмотрела на него с горечью и слабо покачала головой, как бы извиняясь.

А затем нервным жестом поправила золотые браслеты на запястье и двинулась к Калену.

Она сделала свой выбор.

Пристальный взгляд шейха не упустил ни единой мелочи, ни одного шага девушки.

Она остановилась рядом с ним, склонив голову.

— Посмотри на меня.

Она медленно подняла голову.

— Я надеялся на более теплый прием со стороны своей жены, с которой не виделся уже семь дней, — произнес он с укором.

Кира заметила опасный блеск в его глазах. Кален явно наслаждался этой схваткой, и сейчас его нельзя было сердить.

— Прости меня, муж мой.

Она сделала ударение на последних двух словах.

— Ты даже не поцелуешь меня? — поддразнил ее Кален.

Девушка покраснела.

— Нет, — ответила она, упрямо вздернув подбородок, — муж мой.

— Я и забыл, насколько ты застенчива, жена.

— Если она вообще твоя жена, — вполголоса вставил Омар.

Взгляд Калена ни на миг не отрывался от ее лица.

— Да. Моя жена. Мое сокровище.

Смех Омара был горьким.

— Значит, тебе досталась не самая большая ценность. Ты только посмотри на нее, она бросает тебе вызов. Она даже не поцеловала тебя, не признала своим мужем, не выказала должного уважения.

Кален пожал плечами.

— Она еще новобрачная.

Омар прокашлялся.

— Мне бы не хотелось называть тебя лжецом…

— Тогда не называй, — спокойно отозвался Кален.

Гнев блеснул в глазах Омара.

— Возможно, я бы не стал сомневаться, если бы у меня были доказательства, — он помолчал немного. — Возможно, моя дочь была бы более покорна, если бы узы, связывающие вас, были прочнее.

— Они достаточно прочны.

— Ну, моя дочь, очевидно, так не считает.

Кален внимательно посмотрел на Киру, а затем снова перевел взгляд на Омара.

— Ты желаешь обновления наших клятв?

— Да, я желаю свадьбы.

— Так тому и быть, — решил Кален. — Сегодня же мы повторим наши клятвы, и…

— Нет! — Кира не смогла промолчать. Эти мужские игры… бесконечное притворство, власть… Они используют ее, борются друг с другом, а она — их оружие. — Я не стану частью этой игры. Никто из вас не сможет меня использовать. Вы даже не спросили меня. Вы не поговорили со мной!..

— Я говорил тебе, что она не захочет. Слишком упряма, — Омар насмешливо хмыкнул. — Ты должен выбить это из нее.

— Спасибо за совет, но мне нравится огненный характер моей жены. Мне бы не хотелось сломить ее… дух.

Большой палец Калена выписывал медленные круги по нежной коже ее руки, и от этого прикосновения у нее участился пульс.

Кира хотела бы стать похожей на Калена. Такой же твердой. Безразличной к мнению окружающих.

— Дух — это одно, а неповиновение — совсем другое. Тебе потребуется немало терпения, чтобы научить ее покорности, — добавил отец.

В золотых глазах Калена блеснул злой огонек.

— Да, — согласился он. — Твоя дочь — как уже выросший верблюд, но еще не вполне взрослый.

Верблюд?! Кален только что сравнил ее с верблюдом?!

Однако ее отец кивнул, словно шейх только что произнес какую-то мудрость.

— И, как у верблюда, у нее отменная память. Она будет хорошо помнить преподанные тобой уроки, если время от времени ты будешь закреплять их ударами.

— Бить ее? — Кален внимательно посмотрел на девушку. — Нет, я никогда не смог бы ударить ее. Но я и верблюдов своих не бью. И женщин и верблюдов легко можно убедить подчиниться.

Кира одарила Калена разъяренным взглядом.

— Чудесно, что вы двое можете так легко решить все проблемы, поставив женщин и верблюдов на один уровень развития!

Омар поднял бровь.

— И я бы начал уроки побыстрее.

— Согласен, — ответил Кален. — Но сперва я должен поговорить с Абизхаидом. Сообщи ему, как обстоят дела, и…

— Нет, позволь мне все уладить. Я не хочу, чтобы сегодняшний вечер был запятнан кровопролитием.

Кален слегка поклонился.

— Скажи ему, что со мной много людей из стражи султана. Будет не слишком разумно пытаться помешать мне. Однако Абизхаид должен присутствовать на сегодняшнем празднике. Я бы хотел, чтобы он засвидетельствовал наши клятвы.

Омар вернул поклон и ушел. Кира была в ярости.

— Тебе обязательно нужно было унизить меня?

— Я тебя не унижал.

— Конечно, ты всего лишь сделал из меня дуру! Сравнил с верблюдицей!

Уголок его рта задергался. Кален явно сдерживался, чтобы не рассмеяться.

— Я полагал, что твой отец это оценит. И он оценил, не так ли? Он смягчился…

— Но он же тебе не нравится!

— Скоро этот человек станет моей семьей, — пожал плечами шейх Нури.

Кира не могла в это поверить. Он продолжает манипулировать ею?

— Мы не поженимся.

— Поженимся. Сегодня. Разве ты не слышала, как мы обсуждали планы на вечер?

— Кален, ты не можешь этого сделать.

— У меня нет выбора. Это лучший способ тебя защитить.

— Ты солгал моему отцу. Пожалуйста, не лги мне.

Он уже не улыбался. Напряжение нарастало.

— Ты здесь не ради меня, — упорствовала девушка. — Это лишь стратегический ход в твоей игре!

Широкие плечи Калена нетерпеливо вздрогнули.

— Твой отец заключил опасную сделку. Я сделал то, что должен был сделать.

— Ты солгал. Ты сказал, что мы женаты.

— Да, — он не выглядел виноватым.

— И ты не против лжи?

— Я против насилия. Против убийства правителя и его детей.

— Однако ты не боишься сделать больно мне!

— Это касается не тебя.

— Нет, конечно, нет. Какая я глупая! — Кира почувствовала, что ее силы на исходе. Даже руки стали холодными и влажными. — Так расскажи мне о нашей свадьбе. Похоже, я ее пропустила. Как все было? Как ты сделал мне предложение?

— Это была стремительная помолвка.

Ублюдок.

— Любовь с первого взгляда?

Его взгляд медленно скользил по ее лицу, затем спустился ниже, к груди, животу, бедрам.

— Или страсть. Как тебе больше нравится.

Страсть. Интересное слово.

— А где мы произнесли свои клятвы? В церкви или же это была гражданская церемония?

— Гражданская. И очень поспешная.

— И я была счастлива?

— На седьмом небе. Я желал тебя, и произнесение клятв было обычной формальностью.

Кира с трудом сдерживала ярость.

— Прямо роман какой-то. Подобный сюжет точно сведет любую женщину с ума.

— Включая и тебя?

Что на это можно ответить?

Кален Нури был с ней всегда. Похороненный в сердце, он был частью ее «я», о которой не знал никто, кроме самой Киры.

— И как мы теперь выберемся из этой паутины лжи? — с горечью спросила Кира.

— Мы поженимся. Мы будем придерживаться нашей истории.

Нашей истории?! Его истории!

— Я не хотела быть твоей любовницей, Кален. И уж точно не хочу становиться твоей женой.

— И все же из тебя выйдет просто идеальная первая жена!

У Киры руки зачесались от желания его ударить.

— Первая жена?!

— Ну, разумеется, число жен не ограничено.

Верблюды. Жены. Он и в самом деле наслаждался тем, что вернулся в пустыню.

— Ты и мой отец просто сверхъестественно похожи!

Глаза Калена сузились.

— У меня нет ничего общего с твоим отцом.

— Да ты точная его копия, если придерживаешься мнения, что я — это товар на рынке, который легко можно купить.

— Никогда. Ты слишком дорого стоишь.

Ценный экспонат, неужели? Тогда почему все обращаются с ней как с набитой куклой, таская из одной страны в другую? Почему она оказалась в Бараке, хотя поклялась себе, что эта земля — последнее место, где она станет искать прибежища? — Если я так ценна, Ваше Превосходительство, то почему вы меня не оберегаете? Почему не защищали свою квартиру, в которой находилась такая ценность? Не помешали моему отцу до меня добраться?

— Ты ничего не понимаешь в стратегии, laeela, — он наклонился к девушке и провел кончиком пальца по ее носу. — Твой отец должен был забрать тебя.

Кира бы многое отдала за возможность укусить его за палец.

— Повтори еще раз!

— Я сознательно позволил людям твоего отца забрать тебя. Я ожидал этого. Это и была моя стратегия.

Стратегия. Опять это ненавистное слово.

Итак, Кален все объяснил.

Он позволил, чтобы ее увезли из пентхауса. Он хотел, чтобы ее силой посадили в машину, а потом и в самолет. Это была его идея. Так ястреб высматривает полевую мышь.

Это был тяжелый удар.

Она не думала, что сможет вынести такую боль. Он ранил ее сильнее, чем она могла представить. Она, так сильно настроенная против мужчин, за несколько дней, проведенных с Каленом, начала надеяться…

Желать. Мечтать. Она стала именно такой, какой никогда не была ее мать, — женщиной, которой нужен мужчина.

Разве мама не предупреждала ее относительно мужского коварства? Они скажут тебе, что любят, скажут все что угодно, чтобы затащить в постель. Секс. Все дело только в сексе, дорогая. Никогда не забывай об этом.

А Кален каким-то образом заставил ее об этом забыть.

— Значит, это была твоя идея — позволить им похитить меня и принудить к браку?!

— Это дело национальной безопасности.

Национальная безопасность?

— Значит, ты, переехав в другую страну и сменив гражданство, разорвав при этом все личные, экономические и эмоциональные связи, сделал это ради национальной безопасности?!

— Я уже сказал, над султаном и его семьей нависла угроза.

Он напоминал скалу. Твердый. Несгибаемый. Он ничего не сможет ей дать — ни тепла, ни сочувствия, ни участия. Все дело в его семье. В султане и наследниках.

Кира могла это понять. Но упорно не понимала. Она считала подобное поведение предательством.

— А теперь они в безопасности? — спросила девушка хриплым голосом.

— Надеюсь.

— Я тоже, — она отвела взгляд и стерла рукой выскользнувшую слезинку.

— Значит, ты понимаешь.

Ее губы изогнулись, но это мало было похоже на улыбку.

— Я понимаю, что ты сыграл со мною злую шутку.

— Шутки здесь ни при чем.

— Ты мог бы сказать мне об этом сразу.

— Есть вещи, о которых я не говорю никому.

Как она надеялась, что шейх все-таки увлечется ею! Полюбит ее. Это было глупо, но разве не надежда на протяжении многих веков управляла человечеством?

Вторая половина. Двое образуют целое. Союз. Единство.

— Кира, ты принимаешь все это слишком близко к сердцу.

Девушка не могла смотреть на него.

— Уходи.

— Я все равно не позволил бы ему на тебе жениться.

— Нет? Ты в этом уверен?

— Абсолютно.

— Ну и когда ты собирался прийти? В какой момент ты собирался все отменить? В первый вечер празднования нашей с Ахмедом свадьбы? В брачную ночь? За мгновение до того, как он бы взял меня в свою постель? Когда ты хотел действовать?

— Но я же здесь. Я приехал вовремя. Ничего плохого не случилось.

Ничего? Для него — наверное. Но всю эту неделю она испытала такие страдания, которые ему и не снились.

Кален Нури не любил ее. Это всего лишь политика.

— Я никогда не выйду за тебя замуж, — твердо сказала Кира. — Можешь избить меня, как верблюда, но я за тебя не выйду.

— Я не собираюсь тебя бить. Есть и другие методы убеждения, laeela, куда более эффективные.

Кира отвернулась, уставившись на бескрайние пески. Кален ощутил прилив сострадания. Она принадлежала ему и до сих пор этого не понимала.

Он уже давно не чувствовал такой связи с кем-либо, кроме своего брата и племянников.

Кира принадлежала ему Они еще не были близки, но это не меняло дела. Он вспомнил гаремы своих предков, их золотые дворцы в пустыне. Он получит эту девушку. Будет ублажать ее. Однако сначала ему необходимо оградить свою невесту от политических распрей.

— Мы поженимся сегодня. Я дал слово твоему отцу.

Кира рассмеялась. Ситуация была по-своему забавной. Кален заставил ее пройти все круги ада, а теперь предлагает свадьбу.

— Нет, — мягко ответила она. — Нет.

— Твой отец ждет.

— Пусть ждет.

— Он настаивает.

— Пусть настаивает. Пусть делает все, что хочет, но я лучше приму наказание из его рук, чем останусь с тобой.

— Ты и в самом деле так считаешь?

— Да. — От воспоминаний у Киры снова заболело сердце. — Я тебя ненавижу.

— Ненавидишь?

— Всем сердцем.

— У тебя большое сердце.

— Было. Когда-то давно.