Жена для генерала (СИ)

— Была такой же жалкой, как и ты, моя дорогая сестра. Я даже пытался спасти ее, лекарство искал…В ее крови был тот же яд, что и в жилах этого

генерала

, который передала ему его грязная мамаша. Подумать только, если бы события тех лет развернулись иначе, сейчас это отребье было бы наследным принцем самой большой и влиятельной империи. К счастью, всю его семейку перебили словно мух, диву даюсь как этому ублюдку удалось выжить. Но это ненадолго, — Брунис слышала усмешку в голосе брата.

Девушка не поняла, о чем говорил Хорваш, но сейчас его слова заботили ее куда меньше лезвия, прижатого острием к спине. Одно движение, и она проститься с жизнью. Принцесса прикусила губу до крови. Ей было так страшно.

— Я знаю, зачем ты пришла. Хочешь спасти его, помочь ему сохранить жизнь… Как опрометчиво с твоей стороны, сестренка. Но ты никогда не умела выбирать нужную сторону. Иначе не оказалась бы подле меня. Признаюсь, эти годы твоей самоотверженности сослужили мне неплохую службу… Но я никогда не допускал мысли, что приручил тебя. От людей нельзя ждать верности, — тихо засмеялся говоривший.

— Где же твои новоприобретенные друзья? Отправили тебя на смерть словно пушечное мясо? Они ведь прекрасно ждали, что тебе грозит, идиотка! И все равно ты решила меня предать. Желаешь мне смерти… Считаешь меня сумасшедшим.

Я хотел дать тебе шанс: если бы не сунулась ко мне в спальню и не рыскала бы как крыса, может быть, этот принц пощадил бы свою младшую сестру. Как никак ты последняя моя

живая

родственница. Ну и отец, но это временно, — Хорваш говорил так, будто все уже давно разрешилось и по их отцу уже справляют траур.

— Не бойся, — наклонился к уху Брунис мужчина. Девушка по-прежнему не видела лица брата, но лучше ей от этого не было. — Ты будешь жить, как и хотела твоя простолюдинка-мать. Как только отец спутался с торговкой? Но да ладно, оставим. Я

дам

тебе понять, что жизнь может быть хуже смерти, — в голосе Хорваша зазвучала сталь.

* * *

Дни, часы или прошли уже годы… Брунис с трудом разлепила глаза. Она лежала на полу. Тело болело так, что невозможно было пошевелиться. Принцесса могла только моргать.

Потолок гостиной был украшен лепниной. Хрустальная люстра горела всеми свечами. В комнате было светло. Сейчас день или ночь? Сколько прошло времени? Этого Брунис не знала. Зато знала агонию, не покидающую каждую клеточку тела.

Она была одна. По крайней мере присутствия Хорваша девушка не чувствовала… С потолка на нее смотрели фигуры святых и хоровод богов и богинь из белого камня. Брунис не знала, что лучше жить или умереть. Девушка закрыла глаза.

6

«Серебряное пламя»

Генерал Аррон Астигар почувствовал, когда Мэй покинула резиденцию. Поздней ночью она тихо закрыла за собой дверь спальни и исчезла во тьме улиц столицы. Ар предполагал, что его жена от него что-то скрывает или недоговаривает. Пожалуй, ему было немного не по себе от этого. Ему казалось, что его самочувствие гораздо улучшилось благодаря помощи Даналя и его тело пришло в прежнюю форму. Но известия о нахождении в его организме смертельных ядов стерли все надежды на счастливое будущее, как бы генералу не хотелось сдаваться и продолжать верить в лучшее. Словно маленький голосок нашептывал ему, что он не избавиться то этой отравы, что он не проживет долго, что он оставит свою Мэй-Мэй…

Аррон понимал, что с его друзьями творится что-то неладное. На Даналя с его черными кругами вообще было страшно смотреть. Мэйрилин была бледнее, чем обычно и чаще смотрела куда-то вдаль, задумавшись о чем-то неведанном, недосягаемом ее мужу. Особенно в последние пару дней все словно чего-то ждали, но будто не дождавшись, решили пойти и проверить лично. И генералу, хозяину резиденции конечно же ни о чем не сказали.

Мужчина старался не держать обиду на своих близких, но то, что они что-то от него скрывают, его все же тревожило. Особенно беспокоила мысль, что, если он не вмешается, кто-либо из них может пострадать.

Аррон еще раз окинул взглядом, где еще недавно на кровати подле него лежала его супруга, молча встал на холодный деревянный пол, оделся, застегнул на поясе ножны со своим самым верным товарищем, острым клинком, что сопровождал его не водном поединке и битве, и не считая нужным выходить через главный вход и попадаться дежурным слугам на глаза, перемахнул через подоконник и исчез в ночи.

Мэйрилин стояла через улицу напротив дома премьер-министра, где, как сообщила несколько дней назад принцесса Брунис, в данный момент обосновалась она сама и ее брат принц Хорваш. Уэсли перекачивался с пяток на носок, руки в карманах, никакого волнения или тревоги он не испытывал. Что нельзя было сказать о Данале, стоящем от жены генерала по другую руку.

— Так тихо. Так и должно быть? — спросил доктор, не обращаясь ни к кому конкретно.

— А ты что думал, они должны приветственную вечеринку по случаю нашего визита закатить? — не удержался как обычно виконт Агавин.

Эйвис смотрел не в сторону наводящего мрачные мысли скрытого во мраке дома, а на выражение лица своей «мисс».

— У него не много людей. Я слышу, как они передвигаются. Значит, их навыки хуже, чем наши.

— Даналь, — позвала Мэй, и, когда доктор обернулся к ней лицом, девушка серьезно заглянула в его черные глаза, — у тебя будет только одна задача. Найди принцессу и сделай так, чтобы с ее головы не слетело ни волоска пока мы не проложим выход. Нас уже ждут, так что войти не проблема, но выйти всем вместе…

Дан кивнул, что понял. Остальные молчали. Мэйрилин вздохнула, по телу разлилось возбуждение от предстоящей схватки. Давно она не испытывала подобного, и соврала бы, если не находила это чувство немного приятным. Но в этот раз она делает это не ради денег или по приказу, а потому, что хочет защитить того, кого любит.

Стена, ограждающая территорию поместья премьер-министра, была довольно высокой, но она не была препятствием для тех, кто владел боевыми искусствами или магией. Вошедшие не пытались скрыть свое появление. На улице вокруг дома никого не было. Кажется, им нужно войти внутрь. Все окна были плотно закрыты, но вот двери главного входа широко распахнуты, на полу перед крыльцом растянулась полоса зажженного изнутри света.

Мэйрилин чувствовала на бедре тяжесть кинжалов, она покрепче стиснула в руке рукоять своего тонкого похожего на саблю клинка. Как приятно, что она наконец одела не платье.

За широкими дверьми в холле догорала одинокая свеча. Кроме нее других источников освещения не было. Уэсли щелкнул пальцами и на его ладони появился маленький сияющий пульсирующий комочек света. Ребята заметили заброшенность этого дома, пыль на полу и подсвечниках на стенах, листву, которую возможно занесло внутрь ветром сквозь открытую кем-то давно створку окна.

Никаких звуков слышно не было, так что им не оставалось ничего другого как продолжать идти вперед, в сторону сердца дома — гостиной. Места, где хозяин встречает своих гостей.

Тяжелая дверь из темного дуба была приоткрыта, Уэсли погасил свой огонек, Мэй распахнула створку настежь. Шикарно украшенная в золоте и изысканном орнаменте комната была залита светом множества зажженных свечей. Было такое чувство, что их собрали здесь со всего дома. Будто это были софиты для сцены. Но то, что они подсвечивали, Мэй и ее сопровождающим не понравилось.

На полу растянулась девушка. Она лежала на спине, ее руки были раскинуты словно ангельские крылья. Когда-то каштановые волосы были белее мрамора, залитого сейчас алой кровью дочери императора Дарданской империи.

Эйвис тихо охнула, Уэсли рядом сжал ее плечо, чтобы она не двинулась вперед. Мэй не видела Даналя позади себя, но могла представить сейчас его лицо и взгляд. Возможно, доктор даже винит ее в произошедшем.

Как можно было поступить так с родной сестрой?

— Она жива, — раздался эхом голос. Скоро появился и его обладатель. Принц Хорваш вышел из-за колонны, где позади в стене видимо скрывалась потайная комната.

Это был высокий, мощного телосложения мужчина, может быть немного старше генерала Астигара. Его скулу пересекал уродливый красноватый рубец, очевидно шрам от оружия. Такие же как у Брунис рубиновые глаза полыхали словно лесной пожар. Теперь брат с сестрой еще больше были походили друг на друга: серебряные от седины волосы принца лежали на плечах, в то время как успевшие полностью поменять свой оттенок с коры дуба до ртутного пряди принцессы разметались на полу, слипшись от подсохшей крови.

— Проходите, не стойте в дверях, — развел руками принц, приглашая пришедших переступить порог гостиной.

Уэсли вышел вперед, закрывая собой девушек.

— Надо же, какое благородство, виконт, — одобрительно кивнул Хорваш и оскалился в улыбке.

Сам он тем временем присел на кресло, которое возвышалось рядом с распластанным бессознательным телом Брунис словно некое подобие трона, и скрестил ноги, откидываясь поудобнее. На хлюпающие звук, что издавали его сапоги при соприкосновении с скользкой от бордовой крови мраморной плиткой, принц нисколько не обратил внимания, жадно оглядывая одного гостя за другим. Других людей Мэйрилин в комнате не заметила. Неужели он действительно отозвал своих воинов и встречает их один?

— Да, не принц, но видимо благородней тебя, — выплюнул Уэсли, глядя на Хорваша с нескрываемым отвращением.

— О, прошу прощения, где же мои манеры. Проходите, присаживайтесь, — повел рукой в сторону роскошного дивана принц, улыбка не сползала с его губ.

— Не хотите? Ну, ничего не поделать, — пожал плечами мужчина, когда никто из компании Мэйрилин не двинулся с места.

— Зачем вы поступили так с собственной сестрой? — не выдержал Даналь, который не отрывал глаз от тела Брунис. С каждым ее еле заметным вдохом он чувствовал мимолетное облегчение и ждал следующего.

— Уважаемый доктор знаком с моей младшей сестрой? Брунис о вас ничего не говорила. Хотя, за эти три дня она вообще почти ни слова не проронила. Жаль, а я питал такие надежды.

Видите ли, дорогие гости, она посмела меня предать, но я думаю, это вам уже известно. А предателей я не люблю. Псина становится бесполезной, стоит ей укусить руку, что ее кормит. Тогда в ее существовании нет больше никакого смысла, — ощерился Хорваш.

— Кто это там, сама жена генерала? — наклонился в сторону принц, пытаясь разглядеть из-за спин Уэсли и Даналя Мэйрилин.

— Мэйрилин Тилер из Шаринварда. Жертвенная принцесса договорного брака между двумя империями, что разрушили мою страну и растоптали многовековую гордость нашей фамилии. Наследница угасшего великого рода Амалер по женской линии…Вижу-вижу, вам передался этот фамильный цвет глаз. Вы могли заметить, мы с Брунис тоже обладаем подобным родовым знаком…Да…

Как поживает ваша матушка? Тяжко, наверное, столько лет провести в незнании. Почему предыдущий император обвинил ее семью в измене и избавился от всех членов рода, не щадя даже детей? По ироничной случайности только ей и удалось выжить, да еще произвести на свет дочь. К счастью, родился не мальчик…

Хорваш говорил, растягивая слова и наслаждаясь знанием, которое доступно только ему. Он бросал много намеков и фактов, но не спешил говорить прямо. Мэй старалась держать лицо, не проявляя заинтересованность или обескураженность. Она не понимала, почему принц тянет время и рассказывает это все.

— Чем ты отравил Аррона? — терпение Мэйрилин не было вечным, она отодвинула застывшего Уэсли и упрямо встретилась взглядом с рубиновыми глазами, в которых плескалось безумие.

— О, так сразу, только встретились и уже на «ты». Хорошо, я тебе подыграю…Ничем таким особенным. Я сам не ожидал, что он продержится так долго. А новостей о кончине все не было и не было… Тогда я стал искать в чем причина, и наткнулся на кое-что интересное.

Ах, Великая Иллидара, империя, которую мы теперь можем посетить разве что в своем воображении! — расплылся в мечтательной улыбке мужчина в кресле.

«»»

— Как удивительно совпало, в утробе матери нашего славного генерала уже травили. И этот яд годами не подавал никаких признаков своего существования. Кто мог подумать, что вещество, которое должно было убить его, в итоге однажды спасет ему жизнь! Но это ненадолго, — посерьезнел Хорваш, на его лице было написано презрение и злоба.

Мэй осторожно осмотрела комнату. Не мог принц встречать их в одиночестве. Где-то должны были прятаться его воины. Подобраться к принцессе было невозможно: она лежала прямо перед Хорвашем. Звероподобный мужчина, заметив изучающий взгляд Мэйрилин, скривил губы в насмешке, видимо понял, что она думает о том, как спасти Брунис и выбраться отсюда.

— Ну не торопитесь, у нас полно времени. Думаю, моя любимая сестрица продержится еще пару часов. К сожалению, я не прихватил погребальный саван с гербом семьи, мой просчет, — развел руками принц.

Даналь шумно выдохнул.

— Кстати, виконт, мои соболезнования. Скоро ведь очередная годовщина гибели бывшего виконта и виконтессы, — голос Хорваша не содержал ни грамма жалости или грусти, с которыми принято произносить подобные слова. Его глаза радостно горели, было видно, что он наслаждался промелькнувшей на лице Уэсли вспышкой боли.

— Ах ты гаденыш, сейчас получишь! — подался вперед виконт, сжимая руки в кулаки. Безрассудная ярость сменила мимолетную слабость мужчины.

— Стой! — успела среагировать Эйвис, обнимая блондина со спины и останавливая его порыв. — Он только этого и добивается, пожалуйста остановись, — шептала девушка.

Уэсли замер. Его рука была вскинута в замахе, готовая обрушиться на Хорваша. Виконт плотно сжал челюсть и отвернулся, ослабляя хватку Эйвис. Но Уэсли остался на месте, освободившись от обнимающих рук. Хорваш цокнул, снова поочереди переводя взгляд с одного гостя на другого.

— У каждого свои секреты, верно? Даже между близкими родственниками могут быть тайны. Уважаемый доктор, вам нужно поскорее рассказать правду, будет обидно, если вы умрете, и истина умрет вместе с вами.

Мэйрилин по-прежнему не отводила от Хорваша пристального взгляда, но слова принца и для нее самой были неожиданностью. Было ясно, что у Уэсли и Дана есть какие-то тайны, но как об этом пронюхал принц. Откуда он столько знает? Кто его информатор? Может ли кто-то стоять за его спиной?

— Чего ты добиваешься? Даже родную сестру не пожалел, ты вообще человек? — голос Даналя эхом отразился от стен. Упрек в его словах был очевиден.

Усмешка исчезла с лица Хорваша.

— Ты начинаешь меня раздражать. Нет у меня терпения к вашей братии, — принц, до этого вольготно сидевший в кресле, встал.

Даналь сдержался, бледнея от упоминания принцем расправы над целительским корпусом. Не один его знакомый распрощался с жизнью в тот день. Мэйрилин и остальные сразу напряглись, готовые в любую секунду отражать атаку или нападать.

— Что ж, немного поболтали и хватит. Дальше можете побеседовать с моими людьми, — принц элегантно махнул рукой в воздухе, оставляя возникших из скрытых ходов дома вооруженных воинов в черных одеждах и таких же масках на лицах, ринувшихся на четверку за своей широкой спиной.

Среди этого хаоса Мэй не смогла разглядеть, куда делся Хорваш. Но сокрушаться по этому поводу ей было некогда: на каждого из ее друзей приходилось по шесть хорошо обученных бойцов. Клинок девушки затанцевал в воздухе, соскучившись по хорошей драке.

Уэсли сражался отчаянно, время от времени поглядывая на размахивающую клинком Эйвис, готовый прийти на помощь в любой момент: на лбу девушки проступил пот, но она не показывала признаков усталости, упрямо выводя людей принца из строя. Даналь не стоял на месте, он прокладывал себе путь к еле дышащей принцессе, раскинувшейся сломанной куклой на полу в луже собственной крови.

— Забирай ее и уходи! — крикнула Мэйрилин, заметив, что доктор уже присел на колени рядом с телом Брунис и проверял ее пульс. Ее крик привлек к Даналю внимание нападавших. Тут же часть из них отступила и бросилась к тому месту, где лежала поседевшая за три дня молодая девушка.

Но брюнет действовал быстро: осторожно взяв на руки принцессу, в несколько шагов он пересек гостиную, исчезая в выбитом с ноги окне.

Потасовка продолжалась еще минут двадцать, наконец, Уэсли обезоружил последнего нападавшего в черном. Направив на его шею острие меча, виконт, не обращая на текущую из царапины на скуле струйку крови, спросил:

— Где Хорваш? Куда он направился?

Мужчина в черном что-то пробурчал и с булькающим звуков повалился на пол. Эйвис отодвинула маску с его лица, цвет которого был неестественно синим.

— Отравился. Видимо, у него за щекой была капсула с ядом.

— Мерзкие псы, верные своему хозяину до последнего вздоха. Проклятье! — ругался виконт, ему отчаянно хотелось лично отправить Хорваша на тот свет.

Эйвис прикусила губу, задумчиво смотря на парня. О чем говорил принц? Как погибли родители Уэсли? Она ничего об этом не знала. До сегодняшнего дня девушка даже мысли не имела о том, почему такой молодой мужчина носит титул, а не является наследником этого статуса, как это принято у аристократов, передающих власть в семье по старшинству. Было странно видеть, как в глазах всегда улыбающегося Уэсли промелькнула боль вперемешку с яростью.

— Верность это или страх… — тихо произнесла Мэй, осматривая трупы. Она-то не понаслышке знала, что заставить следовать за собой можно многими способами. Угрозы, шантаж, деньги, жажда наживы и обещание расправы…

— Идемте, нужно осмотреть комнаты, вдруг осталось что-то, — позвала жена генерала и Уэсли с Эйвис отправились следом.

Аррон продолжал пересекать город, преследуя темную фигуру. Принц двигался хаотично, зигзагами, пытаясь оторваться от хвоста, скользя по черепице крыш городских домов, но Ар сдаваться не собирался. Сегодня он положит ему конец.

На окраине столице, в неосвещенном переулке, Хорваш остановился.

— Не ожидал тебя сегодня увидеть. Что, решил выбраться из теплой постели и посмотреть, куда сбежала своевольная жена? — повернулся принц, сверкая в лунном свете алыми глазами, словно бешеный зверь, загнанный в угол.

Генерал молчал. Его не волновали слова, вылетающие из грязного рта этого психа.

— Они чем-то похожи: твоя жена и моя бывшая невеста. Может, мне вернуться и проверить, так ли схож вкус ее губ? — облизнулся Хорваш, обильно смачивая уголки рта слюнявым языком.

Аррон не двигался, лишь крепче стиснул рукоятку своего меча. Нельзя поддаваться на его провокацию. В этом была стратегия Хорваша, сражаться в обороне было для него удобнее, выжидая благоприятный момент, чтобы нанести решающий удар исподтишка, грязно расправляясь с соперником.

— Как же ты не отправился к своей супруге, вдруг ей нужна помощь. Неужели ты не настолько ее любишь, как говорится в слухах или тебе просто плевать? Если бы это была моя жена, меня бы сейчас здесь не было…

Ответа не последовало. Генерал не шелохнулся.

— Ну и как это, жить, зная, что тебе осталось немного? Еще не отчаялся, чтобы умолять меня сказать, каким же ядом я смазал тот клинок? — продолжал Хорваш, меняя тему, когда понял, что так просто Аррона ему из себя не вывести.

— Я знаю, чего ты хочешь, можешь не тратить на это время, — холодно прервал свое молчание генерал.

— Надо же, у кого прорезался голос! — притворно удивился принц, скалясь, — И чего же я хочу?

Оба двигались в замедленном танце, по невидимой дуге скользя в безлюдном грязном переулке. Генерал делал шаг, принц отступал. Но кто из них хищник, а кто добыча, было неизвестно.

Луна скрылась за темными грозовыми облаками, стало сложнее видеть противника. Если не считать случайного воя собак, то других звуков слышно не было.

Именно в этот момент Хорваш решился нанести первый удар. Меч столкнулся с другим мечом, послышались лязги металла о металл, началась смертельная схватка между двумя охотниками. Принц сражался порывисто, не гнушаясь грязными приемами, ему нужна была победа. Аррон защищался, пытаясь найти брешь в атаке противника.

Это было сложно. В темноте было почти не разглядеть ловких движений наследника Дарданской империи. Пару раз генерал пропускал удары, рукав его камзола разошелся, по плечу потекла горячая кровь. Но это ничуть не повлияло на его оточенные взмахи мечом. Он обязан отправить сегодня этого ублюдка к праотцам. Иначе Ар самого себя не будет уважать. Пришел час расплаты за всю ту болтовню, что ему пришлось слушать.

Отразив наступление генерала, Хорваш отскочил назад, в битве наступила короткая пауза. Мужчины могли слышать тяжелое отрывистое дыхание друг друга.

— Что, даже не попытаешься выторговать у меня…

Аррон не стал ждать, когда Хорваш закончит. Генерал сделал выпад вперед, проскользнул под поднятой с клинком рукой принца, оказавшись за его спиной, и перебросив меч в другую руку, пока соперник оборачивался, направил лезвие вперед, проникая острием в податливую плоть…

Принц захрипел, выплевывая себе на подбородок сгустки крови. В небе вновь засиял полумесяц. Тучи рассеялись. Аррон смог разглядеть быстро бледнеющее лицо принца, на котором читалось неверие.

— Как…как ты… — каждое слово давалось Хорвашу с трудом. Его седые волосы искрились в лунном свете. Рубиновые глаза догорали словно угольки, пока наконец не затухли навсегда.

— Вот и все, — равнодушно сказал Аррон, резко вытаскивая свой меч из груди врага. Было проще, чем он думал.

7

«Тепло чужого сердца»

Когда генерал Аррон Астигар вернулся в свою резиденцию, Мэйрилин уже ждала его в кресле с перекрещенными на груди руками.

— Где ты был? — вскочила девушка, заметив возвращение мужа. — Ты ранен? Как себя чувствуешь?

В ее сиреневых глазах было неприкрытое волнение, ощупывающие плечи муча руки подрагивали. От недавней решимости и хладнокровия в доме премьер-министра не осталось и следа. Сейчас она была простой супругой воина, сходящей с ума от волнения за ушедшего на битву с врагом мужчину.

— Мэй, — выдохнул Аррон, наклонившись так, чтобы коснуться своим лбом ее и заглянуть в глаза любимой. — Все хорошо. Я цел.

— Где ты был?

Мэйрилин не могла скрыть отчаяние. За него она переживала больше, чем за себя.

— Я заметил, что ты ушла. Не мог не заметить. Но было уже поздно, когда я пришел, Хорваш как раз пробегал мимо…

— Что?! И ты…

— Да, — перебил генерал повысившую до крика голос Мэй, — Я отправился за ним. Не мог же я упустить такой прекрасный шанс?

Руки Мэйрилин крепко сжались вокруг шеи мужа. Только так, ощущая его в своих объятьях она могла успокоиться.

Генерал перехватил руки Мэй, сжимая их в своих ладонях, внимательно осматривая девушку с головы до ног и обратно.

— Ты в порядке? Не ранена? — заботливо спросил мужчина, понизив голос, отчего по телу Мэй растеклось тепло.

— Я в порядке, — утвердительно кивнула она. — Но у тебя кровь на плече!

Девушка поднесла руки ко рту, расширенными глазами смотря на раненую руку генерала.

— Это пустяк.

— Где же пустяк, на ровном месте кровью не истекают! Садись, нужно обработать рану, — не терпящим возражений тоном приказала Мэйрилин. Аррону не осталось ничего кроме как, удовлетворенно улыбнувшись от приятной заботы жены, послушаться.

Мэйрилин не спрашивала о судьбе принца, если ее муж вернулся в хорошем настроении, значит, с тем ублюдком покончено. Ей нисколько не было жаль Хорваша, она размышляла, был ли он всего лишь марионеткой в чьих-то опытных руках.

Аррон снял камзол и с помощью жены избавился от рубашки. Мэй взяла со столика в гостиной корзинку с бинтами и медикаментами и вернулась в спальню, невольно любуясь обнаженным торсом генерала. Ар сделал вид, что не заметил восхищенного взгляда супруги, хотя ему и льстило то, что даже спустя время она еще не привыкла к его наготе.

Девушка осторожно промыла неширокую, но глубокую царапину на правом плече мужа водой, затем обработала специальной обеззараживающей мазью, которая должна была помочь ускорить заживление, и принялась за перевязку.

«»»

Даналь в это же время отчаянно боролся за жизнь принцессы Брунис. Девушка едва дышала, ее пульс был настолько слабый, что едва прощупывался. Молочно-белая когда-то кожа была сейчас белее простыни. Но еще ужаснее вид скрывался под одеждой. Когда доктор разрезал тряпки на теле девушки, то даже Эйвис, которая не питала к принцессе симпатии на смогла сдержаться и тихо всхлипнула. И это девушка, которая хладнокровно расправлялась с нападавшими каких-то полтора часа назад, отправляя их на небеса.

Налитые бордовым гематомы, многочисленные ссадины и синяки, глубокие продолговатые отметины от рассекшего плоть и повредившего мышцы острого клинка, на нежной коже принцессы не было живого места.

— Она потеряла много крови, раны не смертельные, так что ими займемся попозже, — произнес Даналь. Эйвис, вызвавшаяся ему помогать кивнула. Сейчас ее помощь была здесь нужнее. Тем более что после возвращения в резиденцию генерала, Уэсли куда-то делся: в его спальне виконта не было.

— Это кровеостанавливающий эликсир. Держи, ты будешь вливать, а я прослежу, чтобы она его проглотила. Но вливай медленно, иначе она может задохнуться.

Даналь и Эйвис принялись за дело. После эликсира, цвет лица принцессы немного улучшился, но пульс оставался слабым. Они обработали все раны, и накрыли тело Брунис теплым шерстяным одеялом, Даналь разжег камин, подбрасывая побольше поленьев. В комнатке, которую врач определил под свой кабинет быстро стало жарко. Так было необходимо, чтобы пациентка, пострадавшая от кровопотери, на замерзла до смерти.

Теперь все зависело от самой Брунис.

Принцесса проснулась на следующий день. Первым что она увидела, было уставшее лицо заснувшей в приставленном к кровати, на которой она лежала, Эйвис. Стоило девушке немного пошевелиться, как подруга Мэйрилин мгновенно открыла глаза.

— Привет, — шепнула Эйвис. В ее взгляде больше не было презрения или недоверия. Он даже показался принцессе сочувствующим.

— Что произошло? — попыталась спросить Брунис, но из горло вырвались лишь хриплые обрывки фразы.

— Тише, не говори, — наклонилась к ней Эйвис, осторожно кладя прохладную сухую ладонь на ее лоб. — Теперь все в порядке, ты в безопасности.

Они пришли за ней, подумала, Брунис. Она была не столь наивна, чтобы обманываться, что Мэйрилин и ее друзья явились в дом премьер-министра к поджидающему их Хорвашу только ради нее — если бы дело не касалось жизни генерала, то никто не стал бы рисковать для ее спасения — но тем не менее, ей помогли. Теперь она в долгу перед Мэйрилин.

— Жара больше нет, но температура все еще повышена, — констатировала Эйвис. — Хочешь пить?

Брунис слабо кивнула, прикрывая глаза от яркого солнечного света, пробивающегося сквозь тонкую полоску ткани на окнах. Тепло.

Эйвис поднесла чашку с широкими краями к губам Брунис и помогла ей наклонить голову так, чтобы можно было сделать глоток. Прохладная вода полилась внутрь, принося с собой некоторое облегчение.

Принцесса пила жадно, но неаккуратно. Вода лилась ей на грудь, увлажняя сорочку, в которую она оказалась переодета. Когда девушка закончила, Эйвис поставила чашку обратно на столик у изголовья постели больной.

— Я пойду сообщу Дану и остальным, что ты очнулась. Если хочешь, можешь еще поспать, они не станут тебя тревожить, — заботливо произнесла Эйвис.

Брунис покачала головой. Тело снова налилось усталостью, сил встать не было вовсе. Но как бы не слипались ее веки, она должна рассказать все, что успела узнать. Передать информацию, чтобы Мэйрилин не теряла время. Каждый день у генеральской четы на счету.

Эйвис кивнула, что поняла и вышла из комнаты.

Меньше, чем через пять минут у кровати принцессы Брунис уже сидела Мэй. Даналь, который вошел следом за ней, стоял, оперевшись спиной дверной косяк. Больше никто не пришел. И дело было вовсе не потому, что им не было интересно узнать, что же поведает принцесса, а в том, что ее грозный доктор отказался пускать в самопроизвольную палату больной такое количество народу. Дан вообще был изначально против того, чтобы Брунис беспокоили, но сжалился под взглядом Мэй.

— Мне кажется, я не нашла ничего такого важного, но это лучше, чем совсем ничего. Может быть, вы сможете как-то разобраться, — бледная девушка, лежащая на постели, потянулась к своей шее. К счастью, ее кулон по-прежнему был на месте.

Мэй смотрела на черный камень на цепочке принцессы. С немым вопросом она подняла взгляд, встречаясь с рубиновыми глазами Брунис.

— В этом кулоне странная жидкость, которую я нашла в ящике у брата. Я не знаю, что это. Подумала, может быть это яд, которым отравили генерала, — тихо произнесла принцесса, вкладывая ослабевшими пальцами кулон с налитым чернотой камнем.

— И еще кое-что. В моих брюках в потайном кармане… — Брунис подняла глаза на Даналя. Вероятно, именно он занимался ее лечением вчера и, наверное, он раздел ее. Девушка была так слаба, не только физически, что даже такой поворот событий ее не смутил. Как будто это произошло не с ней.

Доктор повернулся, поднял с пола в углу комнаты окровавленные одежды принцессы, которые они с Эйвис бросили здесь прошлой ночью и вытащил из кармана брюк маленький неровный квадратик старой бумаги. Не пытаясь его развернуть, он просто передал его в руки Мэй.

— Спасибо, — поблагодарила жена генерала, не обрывая зрительного контакта с принцессой.

Мэй не стала рассматривать предметы, которые ей отдала Брунис в тот же момент, как они оказались в ее руках. Вместо этого она убрала их в сторону и, протянув руку, коснулась ладони Брунис. Обе девушки молчали. У каждой было то, что она хотела, но почему-то не могла произнести. Но каким-то образом и Брунис, и Мэй поняли, что лежало на сердце друг у друга.

«»»

Мэйрилин смотрела на простой клочок бумаги перед собой. Кроме непонятного символа больше ничего написано не было. Он представлял собой круг, которые перекрещивали наложенные по диагонали квадраты. Что он мог означать девушка не знала.

С кулоном Брунис было проще. Стоило только извлечь из него черную жидкость, как Мэй сразу поняла, с чем имеет дело. Характерный запах концентрированного бензина и черную маслянистую консистенцию человек из современного мира ни с чем не спутает. Нефть.

Но как она оказалась в руках принца Хорваша? Да и вообще, как обитатели этого мира узнали об этом веществе? Мэйрилин не поверила глазам, когда растерла кровь земли между пальцами. Маслянистая жидкость блестела на проникающих в комнату солнечных лучах радужными отсветами.

Это странно. Насколько было известно девушке, в этом мире добыча подобного энергоресурса не ведется. Никто даже не догадывается о свойствах черного золота, если вообще знает о ее существовании…

Знакомое чувство кольнуло сердце. Это не первая странность, несколько месяцев назад, в Шаринварде, та старая книга с аукциона, которую она предала огню… Древние труды магистра Шастро с описаниями как изготовить оружие, взрывчатку, наркотики… Сейчас появились сомнения, что эта книга вообще была подлинной, а не ловкой уловкой, чьей-то хитроумной наживкой.

Мэй думала, что после того, как она избавиться от проклятой вещицы, все вернется на круги своя и подобное больше ей не встретиться. Она думала, что единственная попаданка, даже если и были другие, то это все происходило в прошлом. Но теперь девушка уже не была в этом так уверена. Интуиция подсказывала ей, что в этот мире есть еще один иноземец.

В гостиной собрались все, кроме Брунис, которой по-прежнему требовался покой и лечебный сон.

На кофейном столике одиноко лежал лист бумаги, на который Мэй перерисовала символ с вырванного из записной книжки Хорваша символ.

— Не видел ничего подобного, — сказал Аррон, рассматривая рисунок.

Эйвис покачала головой. Если Мэйрилин не в курсе, то она тем более не знает, что может обозначать этот знак.

Уэсли нахмурился. Он уже видел что-то похожее. Очень давно, когда был ребенком. Вспоминать не хотелось, но виконт понимал, как нуждаются в помощи его друзья. Он знал, где искать ответы. Туда он не возвращался уже много лет. Дом, где хранились его самые страшные, самые потаенные воспоминания. Там, куда ему придется вернутся.

— Я уже видел этот символ. Даже не символ, это эмблема или печать. Очертания похожие… — разрезал тишину голос Уэсли.

Эйвис вскинула голову. Ей показалось, что она услышала скорбь в словах мужчины. После того, что произошло в доме премьер-министра, он словно закрылся. Это было странной переменой. Если раньше виконт постоянно ошивался вокруг Эйвис, преследуя каждый ее шаг, то сейчас его нигде нельзя было найти. Было ясно, что он избегает общества и не собирается говорить о том, что сказал Хорваш о его родителях.

Аррон сделал попытку встретиться взглядом с другом, но Уэсли очевидно избегал зрительного контакта. Он уже все для себя решил. Генерал угрюмо смотрел на виконта.

— Ну и? Что дальше? Сказал «А», говори «Б», долго нам ждать, пока ты тут с мыслями соберёшься? — не выдержал напряжения Даналь. Доктор не мог упустить возможности поддеть своего заклятого друга.

Уэсли двигался так быстро, что никто не ожидал. В два шага он преодолел расстояние между ним и Даном, хватая брюнета за ворот рубашки, и прерывисто выдыхая сквозь сжатые зубы. Но наносить удар Уэсли не собирался. Он вообще выглядел так, словно его сознание находится не здесь, а где-то в другом месте. Глаза потухли, и видел перед собой он не Даналя.

— Полегче, Уэс…Уэсли, — позвал виконта Аррон, отодвигая Мэйрилин подальше себе за спину и спеша привести друга в чувства.

Эйвис смотрела широко распахнутыми глазами, прижав руку ко рту, словно она видела его впервые.

— Ты как, в порядке? — генерал хлопнул блондина по плечу.

Уэсли опустил ворот белой рубахи Дана, выглядел он так, что не мог взять в толк, что только что произошло. Будто был одержим каким-то демоном, навевающим неприятные воспоминания.

— Да, да… в порядке, — пробормотал виконт. Но было ясно, что в порядке он не был.

Мэйрилин казалось, что все, что произошло за то время, с тех пор как она вернулась с Савьером в Фитару — столицу империи Шаринвард — имеет какое-то скрытое значение. История с еще одним таинственным попаданцем, секреты прошлого Уэсли, кажется, будто секреты всплывают на поверхность один за другим.

Возможно ли сохранить в тайне ее происхождение и принадлежность не к этому миру? Пока что ни одна душа не знает, что эта Мэйрилин не та, которая изначально была здесь. Раньше Мэй не приходилось сомневаться, что ее тайна раскроется. Если она молчит, то как бы ее не подозревали, никаких доказательств получить не получится. Странности в характере и поведении можно списать на что-то другое. Нормальному человеку навряд ли придет в голову, что в теле девушки душа из другого мира.

Но теперь уверенности в сохранности этой тайны у жены генерала не было.

Как отреагируют остальные, если она сама им расскажет? Сочтут сумасшедшей? Подумают, что она шутит? Отвернуться от нее? Сдадут властям или храму, уверовав, что она одержима злым духом? А что скажет Ар и семейство Тилер? Она не их дочь. Будут ли они любить ее после этого? Будет ли он любить ее, узнав, что она не была с ним до конца честна?

Секрет Уэсли в сравнении с тайной Мэй кажется не таким серьезным, но даже так виконт не спешит поделиться им. Нет. Эту тайну никто не должен знать. Придется найти этого кукловода, раз он так ищет ее сам, оставляя намеки, которые может понять только она.

Найти и убедиться в том, что он не заговорит. Преимущество на его стороне, похоже, что он в курсе, кто на самом деле скрывается за маской Мэйрилин Тилер. И этот кто-то знал ее в прошлой жизни. Это сужает круг подозреваемых, но четкого ответа не дает. Она не знает, чья душа попала в этот мир, и в каком теле очутилась.

«»»

Уэсли стоял у ворот дома, в котором родился и прожил десять лет своей жизни. За территорией бывшего поместья рода Агавин ухаживали. В клумбе возле входа в дом распустились белые розы, которые когда-то посадили по приказу его матушки.

Виконт посмотрел наверх, непроизвольно ища окно своей спальни. Казалось, что время здесь остановилось, не имея власти над хранившимися в стенах дома воспоминаниями. Мужчина сжал и разжал кулаки, и вошел через открытую створку ворот на территорию поместья.

Сегодня он пришел за одной вещью. Если бы не этот символ, ноги бы Уэсли здесь не было. Злость и обида на родителей даже спустя столько лет не прошла. Он любил их, скучал по ним, и в то же время ненавидел обоих за их слабость, за совершенные ошибки и принятые неверные решения.

Что двигало отцом, когда он направил кинжал в сердце матери, а потом и в свое, когда понял, что натворил? Была ли это ревность из-за измены виконтессы или эти чувства копились в нем долгое время, собираясь по крупице пока однажды не привели к взрыву?

Они оба были эгоистами. Что мать, что отец. Погрязли в мучении друг друга, наплевав на своего ребенка, которого оставили жить сиротой с этой бесконечной болью в сердце и недоверием к людям.

Уэсли взялся за ручку двери и вошел внутрь. Из-за проникающего сквозь окна солнечного света было не темно, но как-то сразу чувствовалось, что в этом доме никто уже давно не живет, хотя в вазе на столике при входе стояли свежесрезанные цветы. Старая прислуга продолжала следить за состоянием поместья, оставшегося без хозяина.

Уэсли прошел через широкий холл внутрь дома. Вот и главная гостиная. Здесь, на ковре, не том, который лежит сейчас, но на похожем, той ночью и обнаружили холодные тела супругов. И забившегося в угол мальчика, стеклянным взором смотрящего на расползающиеся по полу тонкие ручейки крови.

Больше десяти лет прошлого с тех пор, мальчика забрали дедушка с бабушкой по отцовской линии и растили так, чтобы он ни в чем себе не отказывал, заглушая эту душевную боль, от которой невозможно избавиться.

Мужчина прекрасно ориентировался в доме. Он поднялся на второй этаж и рывком открыл дверь отцовского кабинета, словно руководствовался принципом если сделать все быстро, то не будет так болеть.

Книги по-прежнему стояли на полках в абсолютно хаотичном порядке без всякой системности, отец смеялся, говоря, что здесь царит только ему понятный порядок. Бывший виконт всегда знал, где лежит то, что ему нужно, в отличии от всех стальных.

Уэсли помнил, как маленьким играл многие часы у камина, рассматривая картинки детских сказок, и поглядывал время от времени на занятого работой отца, в надежде, что тот отвлечется и составит ему компанию за игрой и как радовался, когда он так и поступал, взъерошивая рукой курчавые светлые волосы сынишки и растягивая губы в теплой отеческой улыбке.

Даже чернильницы были наполнены до краев, а в первом ящике лежала стопка чистой нетронутой пером бумаги, словно хозяин все еще пользуется этой комнатой и слуги следят за тем, чтобы у него не возникало неожиданных неудобств.

Уэсли наклонился и потянул на себя потайной рычажок, спрятанный в днище одного из ящиков. Механизм щелкнул, и из стола выдвинулась потайная дверка, вроде некого сейфа для хранения важных документов и писем, различных дорогих сердцу безделушек.

Мужчина достал бумаги, перебирая их одни за другими, ища пожелтевшие конверты писем. Он видел их всего раз, отец не хотел делиться с ним своими тайнами. Но приходящие время от времени бумаги без указания адресанта, с одним лишь непонятным символом на сургучной печати вызывали у маленького Уэсли жгучее любопытство. Однажды он даже смог заполучить заветный конверт в руки, но открыть его и прочитать, что же там написано, не вышло. Отец застал его с поличным и серьезно наказал. С тех пор Уэсли даже к кабинету родителя не подходил. До сегодняшнего дня.

Руки виконта замерли, когда показался распечатанный конверт со знакомым символом. Внутри было письмо.

8

«Новые обстоятельства»

«Ваша сиятельство, виконт Шелтон Агавин, я уже не раз высказывал вам свою позицию по вашему вопросу. Должен отметить, что при всем уважении, статуса виконта и располагаемых вами сил не хватит, чтобы убедить стражей и шаманов острова дать разрешение на торговлю с материком.

Если однажды и наступит такой день, когда стражи примут решение возобновить отношения с большой землей, я постараюсь сделать все возможное, чтобы вы, мой друг, участвовали в этом.

Что же касается вопроса по устройству вашего сына в нашей академии, то это будет сложно, но не сказал бы, что подобное невозможно. У нас уже бывали прецеденты, когда школа принимала в свои стены выходцев с материка, хотя они и имели родственников среди коренных жителей Космина. А уж для принцев и принцесс Канды получить образование на острове имеет прямую связь с последующим престолонаследием. Считаю, что вам, виконт, не помешало бы поговорить об этом с супругой, по моим данным, у нее есть определенные связи с нынешней императрицей Кеминой…»

На этом первая страница письма заканчивалась. Других листов в конверте Уэсли не обнаружил. Нынешний виконт Агавин потер морщинку между бровями. Ну, по крайней мере теперь они знают, что это за знак. Отправитель письма определенно с острова Космин — загадочной земли, жители которой не слишком охотно ведут дела с остальным миром. Возможно даже, что этот символ — это эмблема академии, о которой говорит неизвестный, с которым его отец вел переписку. В любом случае мужчина был рад, что узнал хоть какую-то крупицу информации. Прийти в это место и уйти с пустыми руками для Уэсли было бы поражением, в котором он винил бы себя.

Виконт так и стоял у стола в отцовском кабинете. Скорее всего это было одним из последних писем, потому что он так никуда и не поехал, а родителей не стало.

Уэсли еще раз проверил ящики стола и бегло осмотрел книжные полки. Ничего не зацепило его взгляд.

— Молодой господин, не желаете ли отобедать? — в отрытую дверь кабинета постучал пожилой дворецкий.

Он был один из слуг, что остались верны дому и продолжали следить здесь за всем. Уэсли знал его с самого детства, Велдон был дворецким еще при отце. Для виконта этот старый слуга был неотрывной частью резиденции и воспоминаний из прошлого.

— Спасибо, но я не буду здесь задерживаться. Передай от меня привет остальным и мои извинения перед Мартой, я отведаю ее стряпни в следующий раз…может быть…

На морщинистом лице Велдона не мелькнуло даже отголосков сомнения в словах Уэсли. Он просто кивнул и медленно удалился. Виконт вздохнул. Он и сам знал, что навряд ли когда-нибудь наступит этот следующий раз.

«»»

— Тело пропало?

Уэсли замер у входа в комнату. Он едва помнил, как вернулся из своего дома детства в резиденцию генерала. Наверное, видок у него был еще тот, суда по хмурому лицу провожающего его взглядом дворецкого Варда. Виконт вздохнул и выдохнул, схватился за ручку двери и вошел внутрь, к своим друзьям. Эти люди — самые близкие ему существа в этом мире.

— Да, — кивнула Эйвис, оборачиваясь, заметив вошедшего Уэсли.

В последнее время она смотрит на него как на пациента, с какой-то смесью жалости и невысказанных слов во взгляде. Ну, возможно, отчасти он и сам в этом виноват, сколько дней он уже избегает ее.

— О чем речь? — спросил виконт, ожидающе посмотрев в сторону Мэй, хлопая по плечу Аррона в знак приветствия и садясь рядом с ним на диван.

— Тело Хорваша исчезло. Мои люди ничего не нашли, когда я оправил их избавиться от трупа, — ответил Аррон.

— Ну, это же хорошо, разве нет? — удивился виконт. — Меньше проблем.

Его искусственный энтузиазм заставил Эйвис поджать губу. Но, кажется, кроме нее никто больше этого не заметил. Или решил тактично не обратить внимания.

— Может да, а может и нет, — пожала Мэй плечами. — Понимаешь, лучше уж нам знать, кто вдруг по доброте душевной решил оказать нам такого рода услугу.

— Да, — продолжил Аррон. — Это значит, что есть некто, кто в курсе его гибели. Может быть, даже свидетели нашей дуэли. Если бы он был простым человеком, а не наследным принцем одной из империй, то это дел не было бы настолько важным. Государственно важным.

Уэсли промолчал. Через пару минут он потянулся к внутреннему карману камзола и достал оттуда конверт, который обнаружил в кабинете отца. Виконт неловко бросил бумагу на кофейный столик, стараясь побыстрее от нее избавиться, будто она обжигала ему ладони.

— Ты нашел! — воскликнула Эйвис.

В ее глазах засияли огоньки. Впервые за долгое время. Уэсли нравилось, когда у нее такое выражение лица. Сердце кольнуло, но быстро отпустило, подавляя нежеланные чувства.

Мэй подалась вперед и взяла конверт в руки, проводя кончиками пальцев по сургучной печати и кольцу символа. Девушка не стала церемониться и достала единственную страницу письма, быстро пробегая глазами по ее содержанию. Ар наклонился в бок, опираясь рукой на подлокотник ее кресла, заглядывая жене за плечо. Уэсли было немного не по себе от возникшего вдруг непонятно чувства вины без какого-либо повода.

Когда Аррон дочитал, Мэй передала письмо жадно схватившей его Эйвис.

— У нас нет никаких прямых доказательств того, что происхождение яда именно с острова Космин, — произнес генерал. — Это всего лишь клочок бумаги из пустого блокнота Хорваша. Может они хотел связаться с их экспертами, или обратиться за политической или военной поддержкой или еще что.

Мэй задумчиво кивнула. Разумом она была согласна с рассуждениями супруга, но вот инстинкты подсказывали, что все это было хлебными крошками, ведущими вглубь чащи леса.

— Но это подсказка! — Эйвис дочитала письмо и теперь оно снова лежало на столике, откуда могло гипнотизировать всех присутствующих своими тайнами.

— А если нет? Сколько времени мы потратим на то, чтобы ее проверить? До острова добраться, это не даже не в соседнюю империю съездить. Тем более что населением там относиться к жителям Континента враждебно. Для них только отношения с Кандой имеют вес. А чего стоит пройти через Безликую бухту! — возразил Аррон.

— У моего отца есть корабли, — произнесла вдруг Мэйрилин. — И опытные, бывалые люди. Возможно среди них есть те, кто плавал к острову.

После ее слов у Эйвис и Уэсли появилась прекрасная возможность наблюдать как меняется мнение женатого мужчины.

— Ну…в этом есть смысл. Если ты хочешь, то, наверное, нам стоит убедиться… — неуверенно пробормотал генерал.

Мэй понимала, что в ее предложение неубедительно.

— Я считаю, что все, что происходит в последние пару месяцев словно спланировано. Будто мы следуем какому-то неизвестному сценарию, чужому плану. Если этот символ приведёт нас к способу избавиться от яда, то я готова рискнуть. Другого варианта у нас все равно нет. Мы можем остаться и продолжить ломать головы над противоядием, но на это могут уйти годы, а у нас их в запасе нет.

Аррон коснулся маленькой ладони Мэйрилин. Она сжала его пальцы в ответ.

— Ну, раз уж мы решили, то пора собирать вещи! — усмехнулся Уэсли, отвернувшись.

Эйвис прикусила внутреннюю часть щеки. Она не может заставить его поделиться с ней тем, что бередит его душу, ей остается только ждать, пока он откроется ей сам. Она знает его уже достаточно хорошо, чтобы видеть сквозь эту напускную браваду и отличать настоящие эмоции от поддельных.

Следующую неделю в резиденции полным ходом шла подготовка к отъезду хозяев и гостей дома. Все были заняты. Слуги сновали туда-сюда по двору и в коридорах. Нужно было приготовить достаточно вещей и провианта для дальней поездки в Шаринвард. В плавание ресурсами запастись генерал планировал уже в столице Фитаре. Везти с собой дополнительный груз только замедлит их скорость.

Мэйрилин написала отцу и матери. Ответ она попросила не писать. Если вдруг адмирал Тилер откажется помочь — его действия могут привлечь внимание императора — они просто наймут корабль и команду. Золото любят все.

Подготовка к путешествию была почти завершена. Тем неожиданней оказалось прибытие имперских гвардейцев к воротам резиденции генерала Аррона Астигара, племянника бывшего императора.

«»

Отряд, численностью не меньше двадцати человек, все как на подбор широкоплечие и мощные, с мечами на перевес и холодом во взгляде стояли во дворе резиденции. Имперские гвардейцы считаются элитой среди армии. Они подчиняются только императору — длани государя, вершащие дела от его имени и в его пользу.

Мэйрилин почти сразу определила главного среди них. Именно он смотрел на вышедших из дома долгим, немигающим, пронизывающим взглядом. У девушки закралось нехорошее предчувствие.

— Что вам нужно? — повысив голос, спросил Аррон, обратившись, судя по всему, к этому самому командиру.

Он ответил не сразу, окатив генерала тяжелым взглядом с различимым презрением.

— Генерал Аррон Астигар, вы обвиняетесь в убийстве наследного принца Дарданской империи! По приказу нового императора Вэйланда Сантара вам необходимо проследовать с нами. И лучше вам не сопротивляться.

— Что? — воскликнул Уэсли, выражая всеобщее удивление.

Когда на престол успел взойти новый император? Еще даже не закончился траур по предыдущему государю, Совет не одобрил бы инаугурацию во время траура.

— Что случилось с регентом, принцессой Каритой? Как Вэйланд занял престол? — спросил Аррон у командира гвардейцев.

Несколько раз он видел этого мужчину, пусть они и не общались, но и вражды между ними раньше не было.

Главный нахмурился, но в глазах его было удовлетворение от того, что он знает то, о чем не в курсе прославленный на всю империю генерал. Не долго ему осталось носить это звание. Мужчина облизнулся и ответил:

— Принц Ригар найден повешенным у себя в доме. Вероятно, скорбь по отцу сделала свое дело. Императрица Рандая слегла, узнав вести о единственном сыне, очень печально. Что же до принцессы Кариты, Совет выбрал ее как благочестивую деву, которая должна отвести от императорской семьи беду и отвести грех, который навлек ее брат своим самоубийством. Через три дня она последует в загробный мир вслед за императором и принцем, чтобы предотвратить несчастья…

— Ее похоронят заживо?! — перебила командира Мэй.

Дикость, абсолютная дикость…

— Это огромная честь. Совет избрал принцессу… — начал было возражать командир имперских гвардейцев, но снова был перебит. В это раз генералом.

— Этот обряд не использовали уже сотни лет. Почему вдруг Совет принял такое решение?

— Ну, никто из его членов передо мной не отчитывается. Вам,

многоуважаемый генерал,

стоило бы побеспокоиться о своей собственной судьбе. Вы арестованы по обвинению в убийстве принца Хорваша, — съязвил командир, кивая своим солдатам в сторону Аррона.

— Есть ли у вас доказательства? На каком основании вы смеете задерживать моего мужа? — выступила вперед Мэй, пытаясь закрыть собой супруга.

Главный гвардеец скривил губы в надменной усмешке. По лицу его скользнуло недовольство, видимо, не понравилось, что ему посмела перечить женщина. Он поднял руку, останавливая своих людей на месте, чтобы ответить.

— У меня есть приказ императора и тело дарданского принца. Доказательства найдутся, — фыркнул командир. — Взять его! — мужчина в синем офицерском мундире и нашивкой на погонах махнул рукой своим солдатам.

Гвардейцы бесцеремонно преодолели расстояние от ворот до лужайки у дома и, заломив Аррону руки потащили его к выходу.

— Что вы делаете? Как вы смеете! — гневалась Мэй, пытаясь разжать стальную хватку имперских воинов.

Эйвис в ужасе прижала руки ко рту, смотря на разворачивающуюся перед ней сцену широко распахнутыми глазами. Уэсли подался было вперед, но поймав многозначительный взгляд друга, замер на месте.

Один из держащих руки Аррона гвардейцев оттолкнул мешающуюся Мэйрилин в сторону. Девушка не пострадала, но это действие вызвало у генерала, до этого хотевшего мирно последовать за прибывшими, приступ гнева. Он парой ловких маневров разметал в стороны скрутивших его воинов и оказался рядом с женой.

Девушка не пострадала. Аррон взял ее за руки, коснулся плеч, убеждаясь, что она цела. Но генерал не успел ничего сказать, как новая партия солдат оторвала его от жены и вывернула руки так, что невозможно было пошевелиться.

В другой раз Ар не стал бы потворствовать рукоприкладству и такому произволу во время задержания, но если они хотят покинуть страну, как и планировали, то лучше, чтобы погони за ними — как поступали беглыми преступниками — не было. Даже могущественный генерал армии не может противостоять мощи императора и аристократов. Аррону еще предстоит выяснить, как к власти пришел сын наложницы, и что вообще происходит.

Мэй с тревогой смотрела, как гвардейцы уводят ее мужа.

— Какого черта творится? — спросил Уэсли, не обращаясь ни к кому конкретно, растерянно взлохматив волосы руками.

Двор снова опустел, но никто не спешил заходить внутрь. Солнце клонилось к закату. Эйвис вошла внутрь и спустя пять минут снова вышла. Она сменила наряд и забрала в тугой хвост, распущенный до этого локоны. В брюках и сапогах, из-за краев которых торчали рукояти ножей, она напоминала наемницу.

Виконт нахмурился, поджав губы, но не смог ничего сказать, неодобрительно следя за тем, как девушка подошла к Мэйрилин, что-то шепнула ей на ухо и скрылась в надвигающейся на город тьме ночи.

«»

Вернулась Эйвис только ближе к рассвету. К облегчению ожидающих ее Уэсли и Мэй, она была цела и не ранена. Следом за ней через раму открытого окна в комнату скользнул Эдер. Этот прием не дался ему легко. Выглядел он не очень. Потрепанный, с царапиной на скуле и припухшей губой. Эйвис помогла его добраться до ближайшего кресла, из-за хромоты его сильно вело в сторону.

— Спасибо за помощь, — поблагодарил девушку Эдер. Благодарность эта была, очевидно, не только за то, что она помогла ему сесть. Эйвис моргнула, молча ее приняв и не придавая произошедшему большого значения.

— А с тобой что приключилось? Где Карита? Ее действительно собираются похоронить заживо? — спросил Уэсли, не собираясь держать любопытство в себе.

Эдер выдохнул, и, немного помедлив, кивнул.

— Принц Ригар мертв, думаю, что ему помогли. Никакая скорбь, если бы он даже мог ее испытывать, не смогла бы остановить его от борьбы за власть. Его жена пропала без вести, все слуги в поместье молчат и как один твердят, что он повесился от горя, — Эдер выдохнул и помотал головой, все еще не до конца осознавая, что произошло за каких-то три-четыре дня.

— Дворец закрыли. Никто не мог выйти или войти. Когда императрице сообщили вести о смерти сына, она ушла в небытие и так и не очнулась. Вдовствующая императрица заперлась в своем дворе. Решила переждать, старуха и выбрать сторону победителя. Наложница Неллая собрала Совет, подняла вопрос о выборе императора. Как понимаете, он был небольшим. Либо ее старший сын Вейланд, либо младший Гриир, — Эдер устало потер складку меж нахмуренных бровей.

— Вдобавок к этому… — на челюсти маркиза вздулись желваки. — Она предложила провести «обряд очищения» чтобы преодолеть этот кризис династии и благословить Вэйланда на

благоприятное

правление…

— Какое-какое правление? Странно, конечно, убить принцессу как жертвенного барашка, чтобы принести стране пользу, где логика? — фыркнул Уэсли.

— Все просто. Логика в том, чтобы окончательно убрать со своей дороги всех противников. Карита была для Неллаи большей угрозой, чем Ригар. Императрица могла посадить на трон сына, и он бы был ширмой, а Карита — мозгами. Наложница не успокоилась бы, пока у Рандаи остается ребенок — наследник — который может перейти дорогу ее сыну. Даже если это принцесса.

— И где она сейчас? — спросила Мэйрилин, имея в виду ее высочество.

Маркиз отвел глаза и мотнул головой.

— Я не знаю. Я пытался их остановить, как только узнал, какое решение принял Совет…

— Конечно, они прогнулись. Трусливые старики, спасающие свои шкуры. Личные солдаты Неллаи ворвались во дворец принцессы и утащили ее неизвестно куда. Она сказала мне не искать ее… — Эдер растер лицо сжатым добела кулаком.

Воцарилась тишина.

Мэй обдумывала полученную информацию. Аррона схватили, принцессу Кариту, которая могла встать на их сторону и обеспечить поддержку, где-то держат и собираются обречь на страшную смерть. Вдовствующая императрица Сарула помогать и вмешиваться в ситуацию не станет. На трон взошел принц, который собирается менять порядки и перекроить власть под себя, а совет аристократов, последний оплот неугодных матери нового императора, решил плясать под ее дудку.

Единственное, что могло помешать, это армия, и это настоящая причина почему Неллая приказала схватить генерала, не из-за Хорваша, хотя его смерть стала отличным поводом для ареста. Мэй побледнела. Сейчас у наложницы есть два варианта: убедить генерала армии, пользующегося непререкаемым авторитетом среди военных, подчиниться и оказать поддержку Вэйланду, присягнув на верность перед народом, признав легитимность его правления, либо, если он откажется — в чем Мэйрилин, как его жена не сомневалась — избавиться от ставшего ненужным, способного помешать, предателя.

Заклеймить принесшего славу и победы стране, национального героя и любимого племянника бывшего императора изменником, предателем. Это определенно потешит самолюбие наложницы, долгие годы терпевшей сравнение своих сыновей с выдающимся Арроном Астигаром, до которого им как до солнца и обратно.

В груди Мэй поднималась буря. От гнева в висках шумела кровь. Пришло время ей навести здесь порядок.

9

«Спасение проклятой принцессы»

Как бы не хотелось Мэйрилин вызволить мужа из дворца — она боялась, что обращаются с ним далеко не как с родственником правителя — сейчас это было бы необдуманным шагом. Прежде всего нужно выяснить все подробности восшествия нового императора на престол и спасти Кариту от судьбы быть погребенной заживо.

А еще Мэй очень хотелось встретиться и «поболтать» с новой матерью-императрицей — бывшей наложницей Неллаей — но по рассказам Эйвис, ходившей на разведку и собравшей первоначальную информацию — женщину тщательно охраняют.

Действовать нужно в тайне, скрытно, чтобы о ее участии в делах государственной важности никто не узнал. Пока что новость о том, что Вэйланд стал новым императором не распространилась, и соседние государства еще понятия не имеют, что творится в Ассанте. Это им на руку. На случай, если ее поймают — ее деятельность не будет считаться государственной изменой, поскольку легальность престолонаследия можно оспорить.

— Куда-то собралась? — о косяк распахнувшейся двери облокотился боком Эдер.

Мэй стояла напротив зеркала, поправляя темные одежды наемницы и платок на шее, которым собиралась закрыть лицо. Личину она уже успела сменить, впервые за долгое время представ бледной тенью, какой ее знали в Шаринварде до самой помолвки.

Никто не сможет ее узнать. Даже такой примечательный сиреневый цвет глаз теперь был обычным. Но даже так маркиз увидел неприкрытую решимость в глубине ее взгляда.

— Я не собираюсь тебя останавливать, — Эдер поднял руки. — Просто будь осторожна. Если с тобой что-то случиться, Ар нас убьет.

Мэй кивнула. Она не собиралась уходить сегодня надолго. В любом случае ей понадобиться помощь друзей.

— Я вернусь. Если не появлюсь к ужину… не ходите за мной. Спасайте Аррона и уезжайте.

Мэйрилин открыла окно и выпрыгнул наружу.

— Зачем вообще в этом доме дверь? — покачал головой Эдер в опустевшей комнате.

Солнечно сегодня не было. Тяжелые тучи закрыли небо, грозя вот-вот обрушится на этот мир проливным дождем.

Ярость клокотала в груди девушки, но она прекрасно знала, что нельзя давать волю эмоция там, где необходим холодный расчет.

До дворца Мэйрилин добралась быстро и незаметно. Здесь было тихо. Даже редко проходящие по дорожкам слуги держались настороженно. Кажется, новый режим не всем пришелся по нраву.

Мэй не стала тратить время зря и проникать в будуар принцессы, ее там все равно не было, как сказал Эдер, и уж точно Карита не встретила новости о собственной кончине с радостью. Ее держат где-то во дворце под охраной — чтобы не сбежала.

Мэй затаилась за сводом крыши напротив здания кухни. Пленнице тоже нужно что-то есть.

Здесь было оживленнее, чем в остальных закоулках императорского дворца. Периодически туда-сюда сновали слуги с подносами, слышались разговоры. Кухня — лучшее место для сплетен.

Мэйрилин перевернулась на спину и прикрыла глаза рукой. Крыша была теплой, дул прохладный ветерок. Но на сердце девушки было не спокойно. Ее генерала держат где-то здесь. Во дворце. Что с ним? Как он себя чувствует? Поел ли? Не дал ли знать о себе яд?

Стоит ли влюбляться, если однажды это счастье обречено на завершение?

Ее уже предавали и ранили так, что Мэй не думала, что когда-нибудь снова сможет впустить кого-то в свое сердце. Но любовь слепа и глупа, она не слушает голоса разума.

Мэй прикидывала, что прошло не меньше трех часов. За это время она узнала, что бывшую императрицу, которая находится в беспамятстве, держат в Холодном дворце, ее приказано кормить раз в день пищей, которую не едят даже слуги. Это она узнала из слов старшей служанки, которая вернула нетронутый поднос и жалобно жаловалась о печальной судьбе своей госпожи всем, кто желал ее слушать.

Еще Мэй из разговоров между поварами поняла, что готовиться какой-то банкет. Возможно, что скоро во дворце проведут официальный прием по случаю восшествия нового императора. Нужно действовать быстро, чтобы успеть.

Наконец, случилось и то, чего так ждала Мэй.

— О, Лизи, вернулась? — хихикнула молоденькая помощница кухни, когда в дверь вошла непримечательная девица в форме дворцовой горничной с болезненным выражением лица.

Наблюдающая с соседней крыши Мэйрилин подобралась, внимательно следя за разговором. Что-то подсказывало ей, что эта служанка приведет ее к принцессе.

— Да, — выдохнула Лизи.

— А что там, Лизи? На тебе лица не было вчера, когда ты вернулась. Ну ска-ажи, что там такого прячут? Неужто это…

— Марта! — рявкнул один из поваров. — Еще одно слово и ты вылетишь отсюда! Пойдешь к прачкам помощницей! Погляжу я тогда, будет ли у тебя время раскрывать свой болтливый рот!

— Прости, Джо, больше не слова. Я помогу Марте собрать поднос.

Началась возня. Звякала посуда, шкворчала готовящаяся еда, кто-то наполнял чем-то жидким кувшин.

Через пять минут две девушки вышли из здания. Одна из них — та самая Лизи, горничная, которая пришла в кухню — держала в руках нагруженный едой поднос, другая — очевидно, Марта — стояла рядом, придерживая первую за рукав.

— Ну скажи, — шепотом просила девица. — Я никому не расскажу, клянусь…Кому ты относишь эту еду? Вдовствующей императрице?

Лизи замялась, не хотя отвечать. Ее лицо побледнело.

— Нет, не ее величеству… Я не должна говорить…

Марта охнула, прикрыв ладошками раскрытый рот.

— Неужели…проклятой принцессе? — последние слова она произнесла губами, не издавая ни звука.

— Я ухожу, — воспользовавшись тем, что хватка Марты исчезла, горничная попятилась, но удержала поднос, и поспешила оставить любопытную служанку за спиной.

Мэйрилин на крыше приподняла уголки губ и последовала следом за Лизи.

Горничная петляла по территории дворца, не подозревая, что за ней следует незаметная глазу тень. Наконец Лизи остановилась возле неприметного обветшалого здания и, обойдя его сбоку, замерла перед каменной стеной. Присев на корточки и опустив поднос седой на покрытую травой землю, девушка нащупала меж густой растительность выступающий крюк и потянула его вверх.

Покрытая пластом земли, заросшей зеленью, крышка люка подалась не сразу, хилой горничной пришлось приложить больше усилий. Тихо кряхтя, она отворила прямоугольную дверцу ведущего под землю хода.

С опаской девица огляделась, и, убедившись, что осталась незамеченной — Мэй на покрытой черепицей крыше поправила платок на лице — быстро схватила оставленный ранее поднос с едой и исчезла внизу, осторожно перебирая ногами по влажным каменным ступеням, уводящим ее в подземелье.

Мэй в два прыжка оказалась у открытой крышки люка. Пахло сыростью и плесенью. Она осторожно заглянула внутрь. На стенах, выложенных галькой, мерцали отсветы пламени. Факелы. Хорошее подземелье. Сама Мэй вряд ли бы смогла его обнаружить.

Жена генерала не спешила спускаться внутрь. Она решила дождаться момента, когда горничная Лизи вернется. Мэй спряталась за углом заброшенного здания.

Лизи вернулась спустя минут семь. Но она была не одна. Следом за девицей из лаза появился мужчина в доспехах. Стражник.

— Лизи, — простонал он, прижимая худосочную горничную к каменной стене здания, когда закрыл ход в подземелье, опустив тяжелую крышку.

Лизи ничего не ответила, громко простонав мужчине в ответ. Заросшая высокой травой полянка скоро наполнилась звуками страсти. Прятавшаяся Мэй прикусила губу. Такой ситуации она не ожидала.

Когда звуки стихли, девушка осторожно выглянула из-за угла.

Лизи поправляла одежду, мужчина надевал сброшенные впопыхах доспехи, довольно ухмыляясь.

— Я пойду, старшая горничная сделает мне выговор если я снова опоздаю, — промолвила девушка, перевязывая волосы лентой.

— Иди, — сказал стражник, но отпускать девицу он явно не хотел.

Она ушла, но мужчина не спешил возвращаться вниз, смотря вслед служанке, довольно вздыхая. Он не успел даже обернуться, ничком валясь на землю.

Мэйрилин позади него действовала быстро. Оттащила стражника в сторону, связала ему руки его же поясом и принялась снова ждать.

Через двадцать минут крышка люка снова поднялась. Мэй едва не закатила глаза.

— Проклятый Вэш, где его демоны носят? Сказал же, десять минут… — бурчал под нос вновь прибывший, коллега развлекшегося со служанкой Вэша.

Его постигла та же участь, что и предыдущего.

Еще через десять минут явился третий стражник.

— Да куда делись эти остолопы. Вздумали поразвлечься пока начальство за них всю работу…

Коллекция стражников Мэй пополнилась очередным экспонатом.

Больше девушка решила не ждать, те, что остались внизу в подземелье могли догадаться, что происходит что-то странное. Мэй проверила, что трое стражников еще долго будут находиться без сознания и поспешила к люку.

Девушка схватилась за крючок и потянула дверь на себя. Да, она и впрямь была не легкой, но справиться с ней у Мэй не составило большого труда.

Жена генерала скользнула внутрь. Тихо опуская дверцу люка за собой.

Внутри сразу же сделалось темно. Но далеки блики пламени от прикрепленных к стенам факелов не давали наступить кромешной тьме. Мэй спустилась по крутым ступеням и осмотрелась. Впереди был длинный мрачный коридор. Настолько длинный, что ей не удалось разглядеть, что было на другом его конце.

Мэйрилин дошла до ближайшего факела и вытащила его из крепления. Двойная польза: освещает путь и может служить в качестве орудия защиты или нападения.

Преодолела расстояние прохода Мэйрилин быстро. На другом конце коридора обнаружилась тяжелая деревянная дверь, обшитая по бокам железом. Девушка потянула за кольцо ручки, не спеша входить внутрь.

— Наконец-то! Где вас носило, Вэш, проклятый ты развратник, пришлось дважды посылать за тобой…

Мэй ворвалась внутрь.

Это была небольшая квадратная комнатка. Здесь не было много мебели. Грубые деревянные стол и четыре стула, ветхая видавшая виды тахта у стены.

— Ты еще кто такая? Как здесь оказалась? — завопил бородатый коренастый стражник.

Его долговязый товарищ, с которым они играли в карты резко встал из-за стола, опрокинув свой стул и потянулся к палашу на поясе. Больше людей в комнате не было. Значит, всего их было пятеро. И это даже не гвардейцы.

Как самонадеянно. Скорее всего, это верные люди наложницы Неллаи. На ее месте Мэй тоже бы опасалась доверять имперским гвардейцам. Императору они пока подчиняются, но их верность легко может поменять своего хозяина. У династии много родственников и претендентов на престол.

Мэйрилин достала кинжалы в ответ на угрожающей ей клинок, освобожденный из ножен. Не она первая обнажила оружие.

— Девка, ты кто такая? Жить надоело? — проревел бородатый.

Мэйрилин не стала затруднять себя ответом, ударом ноги вырубив коренастого стражника.

Долговязый товарищ бородача неловко переложил палаш из одной руки в другую и заикаясь произнес:

— Не-не подходи! З-заколю!

Девушка не стала с ним возиться, ударив тупой рукоятью кинжала второго стражника по затылку, отправляя в забытие.

Стало тихо. Вот и все, с охраной покончено.

Девушка пересекла комнату и дернула непримечательную дверь. Та не поддалась. Заперто. Пришлось снова вернуться к неудачливому караулу и обыскать. Ключ нашелся быстро, был привязан к поясу брюк коренастого бородача.

Дверь поддалась со второй попытки.

Карита сидела на полу, обняв руками колени, рядом стоял нетронутый поднос с едой, который принесла горничная Лизи.

— Ну и долго же ты! — усмехнулась принцесса, встречая взгляд Мэй.

— Как ты узнала, что я — это я? — спросила удивленно Мэй. Ее настоящее лицо было скрыто под личиной. Карита знала только ту, другую Мэйрилин.

Принцесса фыркнула, смотря на прибывшую снизу верх.

— Я — это я, ты — это ты. Не знаю, сразу поняла, что передо мной ты и никто другой. Понятно объяснила?

— Да не особо, — ответила Мэйрилин, осматривая помещение.

— Соскучилась по мне? Почему не ешь, возможно, это твой прощальный обед.

Карита скривила лицо и показала Мэйрилин язык.

— Еще чего, может, Неллае взбредет в голову меня убить, а уж потом хоронить, как и положено.

— Ты как? — спросила Мэйрилин, снимая с лица шарф и присев рядом с принцессой. Теперь она поняла почему та не спешила встать, на лодыжках были кандалы, прикованные к короткой цепи с тяжелыми звеньями, уходящей в пол.

— Да, знаешь, могло бы быть и лучше… — протянула Карита, не стремясь показать, как ей было страшно эти последние четыре дня. — Эдер…

— В порядке. Он в безопасности.

— Хорошо, — кивнула принцесса с облегчением во взгляде. Последнее, что она видела, это как стража пытается схватить маркиза. Она боялась, что его могли убить.

Мэй внимательно осмотрела кандалы на ногах Кариты.

— Здесь нет замка, я понятия не имею как их…

Бам!

Мэйрилин с помощью кинжала разрубила цепи. Теперь на лодыжках принцессы были своего рода утяжелители в виде толстых железных браслетов — остатков кандалов.

— Я тут пришла к выводу, что недооценивала тебя. Ну, знаешь, в прошлом. Теперь я так не думаю, — поднялась с пола освобожденная принцесса. — Хотя куда уж, ты на моих глазах отрезала медведю голову…

Мэй убрала кинжал за пояс и осмотрелась в комнатке. Здесь не было ничего примечательного. Голые пол и стены. Поднос с едой, какие-то тряпки в углу, наверное, они служили в качестве одеяла или места ночлега. Сложновато было поверить, что гордая принцесса империи могла находиться в таких условиях.

— Догадываюсь, о чем ты думаешь, — Карита разминала затекшую шею и спину. — Я хочу ее убить.

Принцесса захрустела костяшками. Мэй повернула голову в ее сторону.

— Кого?

— Неллаю. Насчет Вэйланда пока не знаю, может, отправить его сюда и посмотреть, как долго он продержится на моем месте?

Карита была бледной и осунувшейся, покрытая мелкой пылью и грязью, с царапиной на шее — возможно, что ей приставили к горлу лезвие, чтобы она вела себя тихо — но сила духа ее не пострадала. Эта принцесса — настоящий боец.

Мэйрилин пожала плечами:

— Поживем-увидим. Сейчас нужно выбираться отсюда. Не было времени планировать твой побег, так что уходить лучше побыстрее.

Одно дело проникнуть внутрь, другое — безопасно покинуть это место. Задача усложнилась тем, что теперь Мэй была не одна, а в компании нежелательного лица, которое при новом режиме должно было ждать тихо своей участи быть погребенной в тайной темнице.

До люка наружу девушки добрались без проблем. Охрана была по-прежнему без сознания. Проходя мимо, принцесса как бы случайно пнула бородача в живот. На задранную в немом вопросе бровь Мэй она пояснила с улыбкой:

— Ой, нога дернулась. Долго сидела на земле, судороги, понимаешь…

— Ага…

Принцесса довольно подставила лицо солнцу и глубоко вдохнула. Ах, свобода, что-то начинаешь ценить только когда потеряешь. И кого-то…

— Пригнись, — появившаяся из люка следом за Каритой Мэйрилин потянула принцессу вниз, в гущу зарослей травы.

Этот заброшенный двор хорошо проглядывался со стороны дорожки, по которой ходили обитатели дворца и слуги.

Девушки сидели на поросшей бурьяном лужайке, гуськом двигаясь в сторону угла покосившегося здания, в кусты, где Мэй оставила отсыпаться выманенных из подземелья неудачливых охранников.

Карита в отвращении скривила губы. Эти люди были ей омерзительны. Жалкие крысы, покусившиеся на обещания наложницы. Мелкие сошки, выполняющие грязную работу не поскупившись преступить закон и всякую мораль. Она успела наслушаться угроз из их уст. Слава богине, что Мэйрилин появилась раньше, чем они осмелели и опьянели настолько, чтобы воплотить свои мерзкие фантазии в жизнь.

Мэй не знала о чем размышляла принцесса. Ей пришла в голову идея.

— Посиди здесь и не высовывайся, — наказала она принцессе.

— Что ты хочешь сделать? — спросила Карита, но осталась без ответа.

Мэйрилин тихонько взяла одного из стражников, Вэша, за ноги и потащила в сторону люка, скоро он оказался в компании бородача и долговязого в той комнатушке, где они обычно коротали время за игрой. Пока она тащила его бренную тушу, мужчина замычал и начал приходить в себя, но кулак Мэй заметил это вовремя, и снова Вэш ушел в небытие. Следом за ним последовали его коллеги. Тела охраны были сгружены в комнатушке подземелья, дверь заперта с помощью очередного ключа, украденного со связки на поясе бородача, который Мэйрилин, выбравшись по лестнице наружу и закрыв крышку люка обратно, запульнула в гущу зарослей двора.

— Вот и все. Надеюсь, это их задержит, — жена генерала отряхнула запылившуюся одежду.

— Обещаю тебя никогда не злить, — усмехнулась Карита. — Что дальше?

— Дальше…нужно выбираться. Я обещала вернуться к ужину.

— Не говори о еде, я четыре дня голодала, — принцесса накрыла рукой живот. Если не думать о голоде, то не так остро его ощущаешь, наверное…

— Сможешь перепрыгнуть через дворцовые стены? — спросила Мэй.

Принцесса опешила и округлила на Мэйрилин глаза:

— То, что я неплохо держусь в седле и стреляю из лука не значит, что в мое образование входило обучение боевыми искусствами! Нет конечно!

— Да…есть свои минусы в том, чтобы быть принцессой, — задумчиво протянула Мэй. Они оставались в укрытии, но долго им здесь лучше не находится. В любую минуту могут явиться люди наложницы, чтобы проверить Кариту и обнаружить охрану в отключке.

— Минусы? О, да, например, быть похороненной заживо, определенно жирный минус, — съязвила принцесса.

Мэй нравилось разговаривать с ней. В опасных ситуациях язык Кариты становился особенно острым. Люди этого мира редко позволяли себе подобную язвительность и сарказм. Это считалось дурным тоном.

— Ну, — Мэйрилин почесала бровь, прикидывая план действий, — послушай, это твой дом, ты должна знать дворец как свои пять пальцев…

— Черта с два, иначе я была бы в курсе о существовании подобного места, — перебила Карита, указывая пальцем в сторону люка. Сейчас, когда дверца была опущена, это была простой бугор, покрытый порослями травы.

— В любом случае, ты знаешь окрестности лучше меня. Есть здесь выход, который не охраняется имперскими гвардейцами? Может быть, какой-то тайный ход? В подобных местах ведь должны быть тайные ходы? — загорелись глаза Мэйрилин.

Определенно должны быть. В старых замках, аристократических дворцах ее мира парочка секретных туннелей или потайных дверей и комнат обязательно находилась. Люди древности всегда были очень предусмотрительными. Иногда вход-выход должен быть не на свету, чтобы можно было сбежать незамеченными.

Карита поджала губы, размышляя.

— Нет таких ходов, о которых бы не было известно гвардейцам и Неллае с Вэйландом — это ведь и их дом…в данный период времени.

Туча закрыла собой солнце. Стало прохладнее. Время от времени пожухлые листья срывались с ветвей и падали наземь. Осень медленно, но неотвратимо вступала в свои полные права. Слышалось стрекотание сверчков где-то в зарослях, далекие ссоры диких птиц.

— А императорская конюшня сильно охраняется? — спросила Мэй, прерывая долгое молчание.

Карита нахмурилась.

— Это ведь не то, о чем я подумала?

— Не знаю, зависит от того, о чем ты подумала?

— Я потому и спрашиваю, что ты сошла с ума, если это то, о чем мы обе подумали, — парировала принцесса.

Мэй облизнула губы и откинулась спиной на шершавую каменную стену дома. Глаза ее были закрыты, а на уголки губ приподняты в легкой улыбке. Карита сложила руки на груди, казалось, будто она знала что-то, о чем ее высочество не подозревала.

— Ну, если после моего пленения ничего не изменилось, то охраны много там быть не должно быть. Кони во дворце не нужны. Ими пользуются только когда кто-то из семьи покидает дворец. Считается, что раз уж их содержат на территории дворца, то вряд ли кто-то осмелится воровать у короны, каждый выход под защитой гвардии, живым не уйти!

Улыбка Мэйрилин стала шире, хотя глаза ее были по-прежнему закрыты.

— Эй, твоя улыбка меня пугает!

— Мэйрилин!

— Гвардейцы вооружены до зубов! Это тебе не те охранники-недотепы!

— Ты меня вообще слышишь?

Девушка открыла глаза. Лицо принцессы было напротив. В глазах Кариты читалось волнение и тревога.

— Отдохни. Нам нужны будут силы.

— А-а…может, нам тогда лучше уйти отсюда? — нашлась, что ответить Карита.

Мэйрилин задумалась. С одной стороны здесь не совсем безопасно — нет, за ту великолепную пятерку в подземелье она не беспокоилась, даже если они придут в себя, им не выбраться, и даже если они будут орать, что есть мочи, их никто не услышит, на то это и темница, ни звука не просочится на поверхность — поскольку когда угодно может объявится кто-то, кому известно о существовании этого подземелья.

Но с другой стороны, если они останутся тут, где не снуют слуги и низка вероятность быть обнаруженными случайно, то узнают первыми, в случае, когда откроется пропажа принцессы. В общем, Мэй пришла к выводу, что можно пока отсидеться здесь, о чем и сообщила ее высочеству.

Карита тяжело вздохнула.

— Едва ли у меня есть другой выход, верно?

Жена генерала посчитала, что на этот вопрос можно не отвечать. Она снова прислонилась спиной к стене и прикрыла глаза. Но слух ее работал, различая голоса слуг в соседних зданиях и шаги несущих караул гвардейцев у главного дворца. Оставалось надеяться, что принцесса Карита не растеряла свои навыки верховой езды.

10

«И вспыхнет пламя»

Скакала принцесса знатно. Мэйрилин бы даже насладилась зрелищем, если бы у нее было на это время. Но в отличии от Кариты, в задачу которой входило прокрасться в стойло и вывести лощадь — два копытных им были ни к чему, девушки могли поместиться на одном коне, к тому же так было бы быстрее и проще уйти от погони — на долю Мэй выпало отвлечение охраны и открытие ворот.

Уходить решили красиво. Все равно вести о побеге принцессы не удастся скрыть, так к чему скромничать? Да и потом, главные ворота вели напрямик в город, а среди многочисленных улочек столицы от погони уйти проще.

Мэй пробралась к воротам и спряталась за колодцем. Четверо дежурных стояли у закрытых ворот. Деревянные створки были плотно затворены, так, что сквозь них даже свет бы не просочился, не то, что две худенькие девушки.

Действовать пришлось быстро. Мэй достала из волос, заколотых на макушке в пучок, несколько острых словно иглы шпилек. Ловким движением она одну за другой отправила их в полет. Четверо гвардейцев упали навзничь почти одновременно, не успевая даже понять, что произошло.

Мэй скользнула к воротам и подняла тяжелый брус, распахивая створки, и громко свистнула, подавая принцессе сигнал.

Да, держалась в седле ее высочество превосходно.

— Эй, а ну стоять! — из соседнего здания выбежала охрана.

— Именем императора, остановитесь!

— По коням! Хватайте! Не дайте им уйти!

Карита протянула руку и Мэйрилин схватилась за нее, на ходу взлетая в седло сзади принцессы. Ее высочество затянула поводья, прикрикивая и подгоняя лошадь, чтобы та унесла двух всадниц в тьму наступающей ночи.

На разговоры у девушек времени не было. Мэй обернулась. Не меньше дюжины, а то и вовсе две, скакали следом. Гвардейцы были вооружены, но стрелять из лука пока не рисковали, чтобы не ранить принцессу. О ее побеге уже стало известно.

Немногочисленные жители столицы, прогуливающиеся по улицам города, завидев конную погоню бросалась в стороны.

— Куда нам теперь? Они не отстают! — обернулась назад принцесса и прокричала Мэйрилин. Из-за топота копыт и криков преследователей они плохо слышали друг друга.

— Вперед, прочь из города! — Мэйрилин закинула ногу и, обернувшись, села к Карите спиной и лицом к гвардейцам. У нее при себе был короткий тонкий клинок и три кинжала.

Они скакали через рыночную площадь. Людей здесь было больше. Повсюду стояли торговцы с прилавками. Мэйрилин обрубила веревки одного из навесов. Плотная ткань, закрывающая днем товар от солнца, полетела на гвардейцев, послышалось ржание лошадей, кто-то вылетел из седла. Преследователей стало меньше, но это не остановило погоню, только распаляя в гвардейцах желание поймать нарушителей.

Мэйрилин не опускала руки с мечом. Все, что могло использоваться в качестве преграды или препятствия, летело в сторону погони. Число гвардейцев, сидящих у них на хвосте, остановилось на отметке семь.

Но семь вооруженных мужчин это все равно много.

Тем временем домов становилось меньше, оседланный Каритой и Мэйрилин конь мчал девушек прочь из города. Мэй обернулась, всматриваясь в расстилающуюся перед ними дорогу.

Ворота выезда из города были открыты. Дневная очередь въезжающих почти закончилась. Обычно в это время, когда народу немного, в город стремились попасть большегрузы — длинные караваны или поток телег, нагруженных доверху.

Мэй усмехнулась, заметив длинную цепь из груженных обозов. Очень кстати. Осталось раздобыть немного огня.

Стража на въезде еще не заметила погони. Они вышагивали вдоль телег, проверяя каждую и тыкая мечами в груз, убеждаясь, что не провозится ничего запрещенного. В руках одного из проверяющих Мэй заметила факел. Бинго!

— Стоять!

— Держите беглецов! Остановить!

Это кричали своим коллегам по оружию гвардейцы.

Охрана у ворот повернулась и узрела происходящее. Но вовремя отреагировать они не смогли. На то они стража городских ворот, а не подчиненные короне гвардейцы, между ними разница словно пропасть.

Мэйрилин выхватила на ходу факел из ослабевших рук ничего не понимающего охранника и бросила его на обоз с сеном. Вспыхнуло пламя. Запряженные в телеги лошади занервничали и бросились в стороны. Но убежать они не могли. Огонь перекидывался с одной телеги на другую. Настал полный хаос.

Из-за плеча Мэй смотрела, как преследователи резко одергивают поводья, поднимая коней на дыбы из-за образовавшейся пробки и пламени, пугающего животных, как озадаченно озираются седоки. Все кончено. Они потеряли беглянок из виду.

Карита не останавливалась. Принцесса гнала коня изо всех сил в лес. Это были хорошо ей знакомы окрестности столицы. Они не останавливались еще минут двадцать. Пока бравый конь не остановился сам тяжело задыхаясь.

Мэйрилин выпрыгнула из седла не землю, осторожно осматриваясь. Карита спешилась.

— Что дальше? Каков твой план? — спросила принцесса, опираясь руками на колени и мелко дыша. Ее лицо и волосы были влажными от пота. Никогда в своей жизни она не поступала так отчаянно. Сердце в груди кололо от бешенного ритма.

Это была небольшая поляна у ручья. Конь отдышался и теперь жадно пил, опустив морду в проточную родниковую воду.

Мэй вытерла рукавом пот со лба. Следующие ее действия стали для принцессы полной неожиданностью.

Карита стояла, прислонившись к стволу ели спиной, кинжал был приставлен к ее горлу.

— Ты чего? С ума сошла? — прохрипела принцесса.

— Говори, что вы с наложницей замышляете?

Мэй изменилась до неузнаваемости. В ее глазах была сталь. А голос холоднее льда. Карита смотрела на девушку округленными от шока и страха глазами.

— О чем ты? Мы с ней не заодно. Клянусь, я в ее делах не участвую. Да меня заживо похоронить собирались, и ты мне не веришь? — удалось собраться и прошептать принцессе.

Мэй не опустила клинок, всматриваясь в глаза ее высочеству. Карита не знала, что в конце концов та там увидела, но вздохнула с облегчением, когда жена генерала медленно опустила лезвие вниз.

Принцесса схватилась за горло и откашлялась. Она упала на четвереньки, пытаясь вырвать, но от голода в ее желудке уже давно не было пищи.

— Какого черта? — спросила принцесса, откашлявшись, сидя на голой земле и задрав голову вверх, всматриваясь Мэй в лицо. — Не доверяешь мне?

— У меня не было причин тебе верить. И спасать.

— Но ты спасла. Пришла за мной. Почему?

— Знаешь, как бы я поступила? Я бы ворвалась во дворец, перерезала глотку твоей мачехе и ее сынку, забрала бы своего мужа и покинула бы эту страну навсегда… — вздохнула Мэйрилин, по-прежнему стоя на месте и держа опущенный клинок.

Карита моргнула. На ее лице было неверие.

— Но ты не осмелилась….

— Нет, — перебила ее Мэй. — Я люблю его. Поэтому я поступила так. Он лучше меня, он бы не хотел, чтобы ты погибла. Он любит эту страну и свой народ и не смог бы оставить ее в хаосе и разрухе. Мой генерал.

Мэйрилин посмотрела вдаль. Карита проследила за ее взглядом. Не было видно ничего кроме деревьев. Они были везде. Но принцессе казалось, что Мэй видит то, что она постичь не в силах.

— Придется здесь заночевать. Поспи, я посторожу, — сказала Мэйрилин спустя какое-то время.

Карита головой на снятое с лошади седло. Стоило ей закрыть глаза, как ее сморил сон. Мэй же сидела и смотрела в темное небо. Там не было ни одной звезды.

* * *

— Здесь воняет.

Принцесса сморщила носик. Даже после заключения в темнице, не самой приятного побега из дворца и бешеной скачки через всю столицу и ночи в лесу на голой земле, она оставалась особой имперских кровей.

Мэй закатила глаза. А как еще должны пахнуть катакомбы? Эти лабиринты знали больше тайн и секретов, чем кто-либо другой. Здесь сгинул не один человек. Настоящая теневая столица преступного мира Ассанты. Черный рынок и парочка не самых приятных торговцев и честных гильдий наемников — это еще сказки по сравнению с тем, что тут творится на самом деле. И Мэйрилин не хотелось этого знать.

— Возьми. Надень и спрячь лицо, — девушка протянула Карите плащ.

К счастью, Мэй хорошо могла ориентироваться на местности, и тайный схрон с предметами первой необходимости они нашли довольно скоро. Сложнее было убедить принцессу в том, что им нужно переплыть лесное озеро и почти у самого дна заплыть в подводную пещеру. Последние дни Карита провела под землей, поэтому тревога и паника ее высочества была для Мэйрилин ожидаемой.

Самым сложным оказалось задержат дыхание так надолго. Мэй не предполагала, что глубина озера будет большой. Пусть ей объема легких для такого маневра вполне хватало, но вот ее спутница начала задыхаться и потеряла сознание. Пришлось тянуть ее за собой и бить по щекам, чтобы та пришла в сознание, когда Мэй вытащила на берег ее бренное тело.

В пещере за грудой камней был вход в туннель. Судя по тому, как был вытоптан мох на влажной гальке на полу вокруг прохода, пользовались им довольно часто.

— Кто мог подумать, что под самой столицей существует такое… — протянула Карита, надевая капюшон.

Принцесса, росшая во дворце; этот опасный мир для нее был чужд.

Мэй потянула ее высочество за собой. Жена генерала останавливалась на каждом перекрестке каменного лабиринта, прислушиваясь и пытаясь разглядеть движение в темноте уходящих вдаль коридоров. В руке у Мэй был фонарь со стенками из слюдяного стекла и зажжённой свечой внутри, которым она освещала себе и принцессе путь.

Шли долго и молча. По пути им пока никто не повстречался.

— Ааааааа, завизжала вдруг принцесса.

Мэйрилин в одно мгновение достала из ножен кинжал и обернулась. Но никого не увидела.

— К-крыса.

Карита показала пальцем на скользнувший гладкий хвост, исчезнувший за поворотом, и прижала руку к груди, пытаясь успокоить свое гулко дрожащее в груди от страха сердце.

Мэй прижала палец к губам, показывая, чтобы принцесса молчала. В далеке раздавались хлюпающие в сырой грязи туннеля шаги. Это был не один человек.

— …пересекли границу. Целая делегация уже на подходе к столице, Хас! С этого дела можно неплохо заработать.

— Замолкни Дилан! Я тебе чой, дурак, чтобы послов грабить? Небось, охрана у них не то, что у купцовых обозов, это тебе не шелками торговать, дела государственной важности решать едут. Не, это дело без меня.

— Дак…Дак ведь это, Хас…они ведь ей-ту везут. ко-ни-му-цию.

— Контрибуцию, бездарь! Только вот нам от этого ни холодно, ни жарко. Думаешь, генерал так просто тебя в покое оставит, коли ты с такой казной вздумаешь ноги сделать? Ай, нет, как бы не так! Будешь потом на виселице болтаться, так и знай! Мой тебе совет, в это дело не лезь и другим не советуй, авось и доживешь до глубоких седин…хотя, чует сердце, прирежут тебя как порося на деревенской ярмарке…

— А чой это меня, чья б корова мычала! А генерал, слыхал, в казематах в министерстве дух уже испустил. Предатель, говорят. Императора, ейвого дядьку родного, погубил!

— Тебя бы кто погубил, дурья башка…

Шаги затихли и голоса доносились тихим бубнежом, ничего более нельзя было разобрать. Неизвестные повернули в соседний тоннель, чудом не нарвавшись на застывших совсем рядом девушек.

Мэй и Карита встревоженно переглянулись. Думать о том, правда ли то, что только что прозвучало, не хотелось. Аррон не может ее бросить! Не может ее так оставить, не может…

— Посольство… — прошептала Карита. — Едет посольство от Дарданской империи…

Мэйрилин решила подумать обо всем после. Сначала нужно вернуться в поместье.

Остаток пути по катакомбам прошел нормально. Разве что принцесса встретила семейство крыс да прытко убегающего от света фонаря паука размером с ладонь.

Вылезли мокрые после купания в озере и грязные от подземных ходов девушки в ближайшем к дому генерала проулке. Стояло позднее утро, народ сновал по улицам города туда-сюда. Горожане закупались продуктами и товарами, купцы зазывали к своим прилавкам и обозам, остальные спешили кто куда по своим делам. Обычное утро.

Незамеченными им пересечь торговую площадь и дойти до резиденции Астигар не удалось, все же их вид привлекал внимание, но не более того. Иной горожанин оборачивался вслед, строя догадки, где их так угораздило испачкаться.

У ворот стояли гвардейцы. Этого Мэй не боялась, потянув Кариту за собой, огибая с приличного расстояния охрану, оказавшись у задних стен ограды поместья.

— О нет! Нет-нет, ты же не думаешь, что я полезу на забор… — неверяще покачала головой Карита, давя неловкую улыбку. Но взгляд Мэй говорил, что ей на мнение принцессы плевать.

— Я тебя подтолкну, забирайся.

Мэйрилин перемахнула через стену следом за принцессой.

Карита постанывая поднялась на ноги, потирая поясницу. К ее чести, свое недовольство она оставила при себе.

В саду было тихо. Незамеченные девушки вошли в дом через заднюю дверь.

Атмосфера за поздним завтраком была неважная. Мэй так и не вернулась к ужину. Несмотря на ее слова о том, чтобы в подобном исходе они высвободили Аррона и бежали из страны, все же Эйвис, Эдер и Уэсли решили подождать. Посреди ночи по городу распространились вести о том, что принцессу похитили из дворца. Это был хороший знак. Значит, план Мэйрилин должен был удастся.

Эйвис размазывала кашу по тарелке. Со вчерашнего дня она не съела ни крошки. Эдер молча смотрел перед собой, скрестив руки на груди. Оставалось лишь догадываться о чем он думает. Один только Уэсли отправлял себе в рот один эклер за другим, запивая чаем.

Появления девушек было неожиданным, но, несомненно, приятным сюрпризом.

— Мэй! — Эйвис поднялась со своего места и бросилась к своей названной сестре, заключая ее в объятия и проверяя, что она цела. — Ты не ранена? Все в порядке? Перед домом выставили гвардейцев, но, к счастью, они не могут войти внутрь.

— Да, все хорошо, — улыбнулась Мэй и обняла Эйвис в ответ.

Эдер тоже неловко поднялся на ноги. Стул позади него перевернулся, но мужчина этого даже не заметил. Во все глаза он смотрел на бледную, с взлохмаченными влажными волосами и грязной одежде принцессу. Она жива. С ней все в порядке. Маркиз сделал шаг вперед. Он сам не знал, чего хотел: заключить ее в объятья, коснуться щеки, спросить, в порядке ли она…

Карита шагнула навстречу. Действия и решимость Эдера стали увереннее. Он протянул руку. Ее высочество поравнялась с мужчиной и… прошла мимо, ее взгляд был прикован к обеденному столу и накрытому на нем завтраку. Она громко сглотнула и схватила первое, что попалось ей под руку.

Уэсли не сдержал смешок, глядя, какое глупое выражение лица было у его друга. Бедный маркиз, его променяли на сдобу с творогом.

11

«Суд»

Мэйрилин задумчиво листала украденные из кабинета наложницы Неллаи бумаги. Спасение принцессы было важным делом, но упустить такую прекрасную возможность она тоже не могла, тем более вчера наложницы во дворце не было, и охрана решила устроить себе отдых, что облегчило задачу жены генерала пробраться в охраняемые покои матери нового императора и стащить несколько приметных бумаг и книжицу с тайными расходами. Это уже интересно.

Чтобы наложница не заподозрила ничего раньше времени, Мэй воспользовалась магией и оставила копии бумаг.

Девушка принялась размышлять. Посольство проигравшей в войне Дарданской империи на подъезде в столицу. Генерал, разгромивший их армию теперь для новой власти нежелательное лицо, обвиняемое в покушении на императора и убийстве кронпринца Хорваша. Как поступит наложница?

Причин потакать послам кроме как признание ими легитимности восшествия Вэйланда на престол у Неллаи нет. Зато есть желание избавиться от Аррона любыми средствами. Выдать преступника — неплохой мотив подписать генералу смертный приговор. И никто из аристократов даже пикнуть не посмеет против, если есть обвинение в убийстве и доказана вина.

Бесстыдство! Отдать на растерзание национального героя своему вчерашнему врагу.

Мэй пробежалась глазами по листу бумаги. Это было письмо, адресованное Неллае от одного из ее верных приспешников, в нем говорилось о том, что все приготовления к суду над генералом завершены, о свидетелях можно не волноваться. Мэй было очевидно, что показания якобы «очевидцев» расправы над кронпринцем не будут правдивыми. Аррон не настолько глуп, чтобы оставлять за собой следы.

Чертов Хорваш, даже после смерти приносит одни неприятности.

Но никто не знает, что в столице есть одна важная фигура, появление которой может испортить наложнице всю игру.

Времени у Мэй было немного. Ей и друзьям удалось выяснить, что суд состоится через два дня, послов из Дарданской империи ожидают завтра.

После смерти Хорваша Мэй не сидела сложа руки. Она предполагала, что кто-то из его подчиненных остался в живых и ускользнул, поэтому приказала Эйвис и своим подчиненным, скрывающимся в тени, следить за резиденцией бывшего премьер-министра, в которой останавливался кронпринц. Весьма проницательный шаг. Спустя несколько часов после гибели Хорваша, в дом проникли три человека в черном. Даже обыскав весь дом сверху донизу, Мэй не удалось найти доказательств того, что именно брат Брунис был причастен к покушению на императора. Однако она просто не знала где искать. В отличии от верных подданных скончавшегося от меча генерала его высочества.

Все было сделано быстро. Все нужные доказательства лежали перед Мэйрилин на столе.

Приезд послов произвел в городе фурор. Улицы столицы оживились, торговля процветала. Дворец расщедрился на приготовления к приему прибывших из далека гостей. В первый же день был подан обед со сменой семи блюд, а вечером устроено празднество с танцевальными и цирковыми представлениями приглашенных специально артистов. Для послов и их сопровождающих были приготовлены лучшие комнаты, их обслуживали по самому высокому разряду.

— Пфф, лучше бы они за безопасностью так следили. Принимаем шпионов словно королевских особ.

Уэсли даже не пытался делать вид, что ест, так и не прикоснувшись к ложке. Таверна, в которой обитатели резиденции генерала сегодня решили отужинать была расположена весьма удачно. С уличных столиков можно было свободно просматривать кто входит и выходи из главных ворот императорского дворца.

Эдер и Карита остались в доме, им не к чему лишний раз светить своими лицами, особенно принцессе, которая считалась похищенной, что, однако знали весьма не многие, такая новость для новой власти была бы не на пользу. Ее поиски велись тайно.

Гвардейцы тоже по-прежнему стояли у входа в резиденцию, но Уэсли, Эйвис и Мэйрилин это обстоятельство ничуть не помешало выйти за ее территорию.

— Суд уже завтра. Как думаешь, принцесса решится дать показания? — это спросила у Мэй Эйвис. Принцесса, которую они имели в виду была сестрой кронпринца Хорваша, Брунис, которая в тайне ото всех продолжала свое лечение в доме генерала.

Мэй кивнула.

Суд уже завтра. Каким бы ни был его исход, после его окончания им больше в Ассанте делать нечего. Мэй останется только нанести короткий визит наложнице и все, можно отправляться. Больше эта женщина не посмеет прыгать выше головы.

— Вон она, — произнесла Мэйрилин, заметив спешащую прочь из дворца служанку. Простая, ничем не примечательная девушка.

— Ты уверена? Это — доверенная помощница Неллаи? — Уэсли сомневался.

— Да, я видела ее во дворце, а еще она несколько раз ходила в министерство под надуманными предлогами. Да и в такой момент, когда каждый человек во дворце на счету, довольно странно, что простая служанка спокойно выходит наружу. Наложница хочет убедится, что все завтра пройдет гладко, она пошла проверить, что доказательства не сбежали.

— Почему мы не можем просто пойти за ней и избавится от этих подставных свидетелей? — сделала любопытное лицо Эйвис.

Мэйрилин пригубила ягодное вино. Сладко.

— Потому что чем больше она будет уверена в своем триумфе, тем больше ошибок допустит.

Факт того, что Неллая отпустила от себя служанку означал, что она не заподозрила подлога документов и не имеет подозрений. Значит, эти доказательства станут для нее неприятным сюрпризом.

В день суда дежурящие возле резиденции гвардейцы вызвались сопровождать жену генерала во дворец, где в главном зале будет проходить показательное подобие суда над генералом. Столь зрелищное событие должно было стать для аристократов предупреждением. Новая власть — новые порядки. Даже те, кто в прошлом был на короткой ноге с императором должны действовать осмотрительно.

Жаль, но могущественность молодого императора сегодня не найдет себе места в головах дворян. Скорее наоборот, это правление станет самым коротким в истории Ассанты.

Послы Дарданской империи довольно ухмылялись на своих местах по правую руку от трона в первых рядах, когда в зал скованного цепями словно опасного преступника ввели Аррона Астигара, мужчину, что разгромил их войска и поставил их великую империю на колени. Даже факт того, что они привезли с собой контрибуцию — плату победителю за проигрыш от побежденной страны — не мог умалить всей радости и предвкушения расправы над великим генералом. Нет, они не убьют его быстро, он будет молить о легкой смерти. Сначала они приволокут его к своему императору, и будут пытать, отделяя его плоть от тела маленькими кусочками, пока он не истечет кровью. И это при том, что послам было еще невдомек, что их любимый кронпринц покинул вверенные ему земли и пал от рук ненавистного генерала.

Когда вошли стражники с окровавленным генералом, закованным в цепи, точно дикий зверь, на теле которого не было живого места от побоев и ран, Мэйрилин едва сдержалась, чтобы поубивать всех в этом зале. Особенно наложницу, не скрывающую своей победной улыбки. Она сидела подле сына Вэйланда, выглядящего словно ребенок, забравшийся на трон, который был ему явно не по размеру.

Судьей был почтенный старик. На лице его была смесь страха и опаски. Но все присутствующие знали для кого на самом деле проходит этот процесс. Члены императорского совета отводили от Мэйрилин свои взгляды. Им было неловко. Они знали, чего добивается новая вдовствующая императрица — уже подготовившая указ о присвоении себе данного титула — наложница.

Аррон искал глазами среди сидящей рядами толпы Мэйрилин. Словно в тот далекий день, когда они встретились на торжестве во дворце Шаринварда как официальные жених и невеста. Как давно это было!

В ее глазах он увидел вс ту боль, что испытывал сам. Его внешний вид огорчил ее. Она переживает. Аррону было неприятно расстраивать жену, но они находились слишком далеко друг от друга, как генерал не хотел коснуться ее, он не мог. Оставалось только смотреть.

Он даже не слышал слов обвинителя, с упоением и особой торжественностью зачитывающего совершенные им преступления. Все, что он мог видеть, это лицо своей жены. Аррон в очередной раз думал, что не заслуживает этой девушки. Даже такой исход дела предвидеть не смог. Самонадеянно рассчитывал на благоразумие министров и членов совета, старые аристократические рода.

Но и сбежать он не мог. Генерал был до последнего вдоха предан этой стране, в которой вырос и где жила его семья, отец и мать, сестра, где жили его друзья. Как бы ему не хотелось взять за руку Мэй и умчатся с ней на край света, туда, где они смогут проводить свои дни тихо и мирно, словно обычные люди, Аррон не мог так поступить. По крайней мере не сейчас.

— Раз обвинение уже вынесено, полагаю, что можно перейти к допросу свидетелей.

Слова императора не пробудили волны недовольства. Все, словно трусы, молчали и сидели, поджав хвост.

Обвинитель начал допрос. Врали очевидцы складно. Опытный человек мог с легкостью понять, что все эти «показания» не несут в себе и толики правды. Но правду сегодня в суде не искали.

— У меня все, ваша честь, — поклонился в сторону судьи обвинитель.

Судья кивнул:

— Раз так, то прошу всех встать при оглашении приговора…

— Прошу передать слово защите! — со своего места поднялась Мэйрилин Астигар, жена генерала.

Наступила оглушающая тишина. Все взоры были направлены в сторону Мэй. Лицо судьи побледнело. Он посмотрел на императора и женщину рядом с ним, запрашивая указания, что делать дальше.

Наложница Неллая недовольно повернулась, на ее лице появилась мерзкая ухмылка.

— Что ж, позволим защите выступить, раз уж все мы сегодня здесь собрались. Только быстро, нужно успеть до начала бала в честь прибытия наших дорогих гостей.

Она улыбается самоуверенно, словно это в ее руках вся полнота власти, словно она сама истина в последней инстанции.

— Хмм, — мнется судья. — Защита, можете начинать.

— Благодарю,

ваша честь.

Мэйрилин выходит вперед, занимая место в центре зала, под прицелом сотен пар глаз.

— Сегодня мы собрались здесь по воле и приказу нового императора. Не успело остыть тело покойного императора, и тьма еще не сошла с земли, на горизонте восстало новое солнце Ассанты, — Мэйрилин склонила голову в сторону, сидевшего на троне Вэйланда.

Тот жадным взором пожирал фигурку девушки, которую его мать одно время прочила ему в жены.

(события главы 23, появление Мэйрилин на банкете в честь приезда в страну)

Только Вэйланд не подозревал в словах Мэйрилин издевку и укор. Тьма не сошла с земли — это значило, что еще не успел кончится траур по усопшему, приходящемуся отцом новому величеству. Это было серьезным обвинением в отсутствии сыновьей почтительности родителю.

— Однако заслуги моего мужа были признаны старым солнцем, его военная мудрость и храбрость укрепили положение империи, а вести о победах заставили всколыхнуться все четыре стороны света.

Я хочу обратится к вам, достопочтенные аристократы, которые пытаются скрыться от грозы под сенью могучего древа, прогнившего изнутри. Сможет ли оно защитить вас от надвигающегося урагана, от разрывающих небеса разрядов молний?

— Самонадеянность!

— Что за неуважение!

Раздались возгласы среди фракции, поддерживающей нового императора.

Остальные же сидели молча. Но можно было видеть, как работают в их головах шестеренки.

Верно, малец без опыта и без авторитета в армии, сможет ли он защитить земли империи от соседей, которые прознав про смерть великого генерала налетят на их границы как стервятники, споря друг с другом за территории, за земли, которые принадлежат

им,

герцогам, графам, виконтам и баронам?

— Что за надуманные обвинения? Если у вас нечего сказать в защиту подсудимого, то… — повысил голос судья, замечая, как пошла пятнами ярости на бледном лице новая вдовствующая императрица Неллая.

— О, прошу меня простить, ваше величество Вэйланд, — низко поклонилась Мэйрилин перед человеком, занимающим место на троне.

Новый молодой император не мог понять отчего весь спор. Что такого было в словах девушки, она назвала его новым солнцем империи и проявила должное уважение, положенное мужчине, возвышающимся над всеми остальными, императору…

Мягкая улыбка на устах девушки и кротость ее взгляда, а также это неприкрытое восхищение в глубине сиреневых глаз сделали Вэйланда очень довольным собой. Он недовольно посмотрел на покрытого потом от напряжения судью, отчего старик невольно вздрогнул.

Вэйланд махнул рукой, останавливая негодование среди недовольных речами Мэйрилин дворян.

— Прошу, продолжайте.

— Благодарю, ваше величество, о лучезарный правитель Ассанты! — произнесла, улыбнувшись Мэй и повернулась в сторону аристократов, одаривая их победным взглядом, что и требовалось доказать.

Можно было видеть, как смягчился взгляд императора, как он тал расположен жене генерала.

Неллая до побелевших костяшек сжимала подлокотники своего кресла. Полоумный щенок! Да что у него в голове, так вести себя на глазах у всего двора?

Глядя на устроенную женой генерала демонстрацию, дворяне чувствовали себя последними идиотами. Да как они вообще допустили, чтобы на трон взошел этот идиот? Да он же продаст страну за пару лестных фраз и подсунутую согревать ему постель обольстительницу!

— Мадам Астигар, у вас есть доказательства невиновности генерала?

Это произнес громогласным голосом герцог Годвин Барретт, огромного размера мужчина, широкий в плечах, ветеран войн, когда армию в бой еще водил отец Аррона, великий маршал Сараш Астигар, а также самый крупный землевладелец империи, можно сказать второй после императора человек, со словом которого нужно считаться.

А самое важное, он обладал непререкаемым авторитетом среди всей аристократии.

Даже судья не посмел сказать ничего поперек в ответ на то, что герцог вмешался в процесс.

Мэйрилин встретилась глазами с требовательным взглядом крупногабаритного мужчины.

— Разумеется, ваша светлость. Не хотите ли сами взглянуть.

Мэй кивнула Эйвис, которая вспорхнула к ней со своего места словно быстрокрылая птичка, и вложила подготовленные заранее бумаги в ее руки.

Жена генерала подняла руку с бумагами, привлекая все внимание к доказательствам, и передала их вышедшему в центр герцогу Барретту.

— Это бумаги, свидетельствующие о том, что наследный принц Дарданской империи совершил покушение на императора и его сыновей во время охоты в результате чего его величество Лейнард Сантар скончался.

— Абсурд!

— Это клевета!

— Вы поплатитесь за свои слова!

Среди послов Дарданской империи воцарилось недовольство. Они гневно сверкали глазами во все стороны, видя в каждом присутствующем врага, особенно жажду убийства на себе ощущала Мэй, источник всех бед.

Герцог аккуратно взял бумаги из рук Мэйрилин и принялся внимательно читать их содержимое. Он никуда не торопился, ему было очевидно, что сегодня день, когда история Ассанты сменит свой курс.

— Пока его светлость знакомится с бумагами — о не переживайте, разумеется, я дам прочитать их и нашим уважаемым гостям — я бы хотела задать послам вопрос.

— На каком основании ты смеешь… — взорвалась, не выдержав Неллая, выкрикивая на весь зал.