Жена охотника - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Ирина Муравьева (Жена охотника Ирина Муравьева Цикл: Это Я) #2

Жена охотника Ирина Муравьева Цикл: Это Я

Согласие (вместо пролога)

"Из всей этой ситуации есть один прекрасный выход"

За окном не переставая лил дождь, делая пейзаж унылого провинциального городка еще более скучным. Стояла поздняя осень. Почти каждый божий день начинался либо с ливня, либо с холодного тумана, приходившего с полей. Улицы давно превратились в реки грязи, щедро украшенные помоями, которые люди выливали прямо из окон домов. Подступала зима. Холодная, ненасытная до смертей пора, забиравшая слабых и бедных.

В доме уже было холодно. Сырые стены плохо протопленного помещения отдавали плесенью. Аннабель сидела за старым отцовским столом. Тем самым, за которым отец так часто работал, конструируя то одну, то другую занимательную штуковину, не интересную никому, кроме него самого.

"Старый чудак Моран"- так звали отца в их родном городе. Аннабель не соглашалась. Защищала отца. Ссорилась с теми, кто смел порочить его имя. Но сейчас следовало признаться, хотя бы самой себе: горожане были правы. Отец, при всей его гениальности, так и не смог создать ничего, что могло бы обеспечить его и Аннабель жизнь. Одно за другим, он выдавал абсолютно ненужные изобретения: машинку для очистки яиц от скорлупы, устройство, автоматически подпиливающее ногти, огромный кухонный шкаф для механической варки такой мелочи, как каша, и, самое страшное- автоматического цирюльника. Им отец особенно гордился. Небольшой прибор, полный острых ножей, призван был помогать бриться. Однако люди не спешили расставаться со своей жизнью, покупая такого головореза.

Конечно, кроме всего этого, отец делал и полезные вещи. Шкатулки с секретом, открывающиеся хорошеньким маленьким ключиком. Музыкальные карусели. Часики, в которых двигались игрушечные фигурки.

Эти изобретения Морана народ любил. И покупал, когда тот ездил на ярмарку. Но отец всегда хотел создать нечто большее. Что-то важное. Изобретение, способное изменить мир.

Над этим чем-то Моран и просиживал долгими ночами, пренебрегая сном, едой и другими, более прибыльными заказами.

В итоге у Аннабель осталась лишь куча чертежей и ничего, абсолютно ничего, что смогло бы помочь в жизни.

Отец заболел прошлой зимой. Простая простуда быстро переросла в пневмонию. К весне, несмотря на все свои усилия, Аннабель осиротела.

После отца остались бесчисленные долги за лечение, несколько безделушек, годных к продаже, и все те же пустые, бессмысленные чертежи. Куда идти и что делать дальше- Аннабель не знала. Ее мать умерла уже давно, когда девочке не было и года.( Правда злые языки поговаривали, что госпожа Моран вовсе и не умерла, а просто ушла от недотепы мужа к более обеспеченному человеку, сделавшему ее своей любовницей). В эту версию Аннабель отказывалась верить. Впрочем, как не верила она до поры и в бессмысленность изобретений отца.

Оставалась тетушка. Сестра папы. Аннабель смутно помнила ее образ: высокая женщина в широкополой шляпе. Тетя вышла за чужеземца и теперь жила далеко, на острове- государстве, расположенном от страны Аннабель через пролив. Последняя открытка от тети Луизы пришла семь лет назад. Два ангела возле елки. Больше от Луизы никаких вестей не поступало. Возможно ее, как и отца, скосила болезнь. Или что-то пошло не так при деторождении. А может, тетушка просто забыла о них. Так или иначе, ехать в другую страну, чтобы искать там высокую женщину в широкополой шляпе не было никакого смысла.

Аннабель посмотрела на пачку писем перед собой. Все от кредиторов. После смерти отца осталось столько счетов...

Часть из них Аннабель, как могла, погасила из своего крошечного наследства. Но большая половина все же осталась.

Лето девушка провела, безуспешно пытаясь покрыть эти самые проклятые долги и скопить хоть как- то на зиму. Она распродала все доделанные отцом игрушки, а когда денег с них не хватило, принялась за вещи в доме, превратив все комнаты в пустые серые помещения без "лишних" предметов интерьера. А впереди была зима. Как выжить, когда нет денег даже на закупку дров?

Да. Из всей этой ситуации есть один прекрасный выход,- повторила про себя Аннабель,- Выйти за Ранкура.

Госпожа Ранкур.

Как смешно и пошло это звучит.

Забыть все мечты и стремления, похоронить себя и все, чем ты являешься. Перестать читать книги. Перестать мечтать. Никогда не увидеть больших городов и прекрасных, дивных стран.

Целыми днями стоять у котла. Варить еду. Рожать и растить детей. Сколько Ранкур хотел? Штук пять мальчиков? Чтобы все были похожи на него и было с кем ходить на охоту? А она, Аннабель, будет ждать дома, потрошить дичь, варить из нее суп и еще рожать...

От одной мысли девушку передернуло.

Конечно, она рассматривала возможность переезда в столицу. Этот город, далекий и неведомый, всегда манил ее. Но, даже по минимальным подсчетам, Аннабель не хватит денег и на неделю в таком месте.

Что-то внутри говорило, что, доберись она до столицы, и с ее милым личиком Аннабель обязательно найдет себе достойного покровителя. Так делали многие... И да: столица была полна хорошеньких мордашек. Аннабель слегка пробил озноб. Не этого она хотела...

Был еще один вариант: остаться в родном городе. Попытаться прожить зиму. Ели получится, то летом нужно будет максимально потрудиться: дрова, запасы- все теперь будет только на ней. Из молодой цветущей девушки Аннабель превратится в серое немое создание, постоянно рыскающее по лесу в поисках дров, грибов, ягод, кореньев- всего, что может пригодится зимой для выживания. Люди будут сторониться ее. Иные же- бросать грош на пропитание. И грош этот Аннабель будет радостно поднимать с мостовой, благодаря благодетеля и улыбаясь ему беззубой улыбкой.

****

Иными словами она, как Хлойя до нее, станет городской сумасшедшей.

Но разве не видела Аннабель, как в скромную лачужку Хлойи захаживает то плотник, то пекарь? Увы: деньги самая необходимая часть жизни, они нужны даже городской сумасшедшей.

Каков же выбор?

Неопределенность в столице.

Шлюшка в родном городке.

Или жена уважаемого охотника?

-Ну же, Аннабель,- зевнул Ранкур,- Ты мучаешь меня молчанием уже битый час. Скажи «да» и покончим с этим!

Аннабель посмотрела на охотника. У него было крупное лицо с мощным волевым подбородком. Нос с горбинкой. Темные глаза и волосы, цвета воронова крыла. Многие в городке считали Леруа Ранкура очень красивым мужчиной. Аннабель думала, что это навязанное самим Ранкуром восприятие, и все же он был не столь плох. По крайней мере по сравнению с бедностью и перспективой обслуживать весь город Ранкур явно выигрывал. Он был уважаем. Даже любим. Охотничий промысел приносил ему достаточно денег. Плюс, Ранкур владел доходным домом, квартиры которого вносили немалую лепту в его бюджет.

Итак, решение было принято.

-Ранкур...Леруа, я буду твоей женой.

Мужчина улыбнулся.

-Вот умничка.

Аннабель опустила голову и закрыла глаза. Перед ней пронеслись и исчезли во тьме все ее мечты.

Часть II И пришло ...чудовище

По коридорам замка гулял сквозняк. Штукатурка лезла с отсыревших стен. Последним теплым уголком в этом проклятом месте был маленький очаг черной кухни, возле которого сидело, сгорбившись, существо. Издали, фигуру еще можно было принять за человеческую. Две ноги. Две руки. Согнутая спина. Но, подойдя ближе, любой человек вздрогнул бы от ужаса.

К слабому огоньку протягивались через чур длинные, покрытые шерстью руки, пальцы которых увенчивались острыми когтями. Ноги были мощными, с лохматыми ступнями. Что же до головы- это была не человеческая голова. И мало какой цирк видел маску подобного уродства. Высокий лоб. Широкий нос. Тонкая линия рта, с высовывающимися над нижней губой клыками. Шерсть, покрывающая почти все лицо.

И, между тем, это существо все же было человеческого рода. Его звали Эдуард Лазаре. Сын богатого торговца шелком.

Очередной порыв ветра, ворвавшегося на кухню, чуть было не загасил огонек очага. Эдуард поежился, плотнее укутался в проеденный молью плед, свисавший с его плеч. В этот вечер на ужин были волчьи потроха. То немногое, что осталось от последней охоты. Помешав вонючее вязкое варево ложкой, Эдуард поморщился. Куда делись те чудесные времена, когда ужин накрывали минимум из десяти блюд, а он мог позволить себе воротить нос от каждого?

-Ну хоть вы добавите капельку уюта в сегодняшней вечер, Госпожа Герранд,- сказал Эдуард старому ржавому чайнику, так же висевшему над огнем.

Дурную привычку разговаривать с вещами Эдуард приобрел давно. Примерно после того, как из замка сбежал последний слуга.

Сначала Эдуард делал это с сарказмом. Назвал чайник в честь чопорной иноземки- экономки, обожавшей чайный напиток и, уходя, назвавшей Эдуарда чудовищем большим внутри, чем он был снаружи. Часы Эдуард звал Рудольфом - в знак презрения к помешанному на пунктуальности лакею. Подсвечник был господином Шерми- его учителем музыки. Все женщины, спавшие с сем музыкантом, жаловались, что выгорает он быстрее дешевой свечи. Писуар носил имя самого любимого слуги- господина Дувера. Учителя высших наук, некогда нанятого папочкой.

Оставшись один, Эдуард злобился и рычал на вещи, вымещая на них весь свой гнев и фрустрацию последних лет. Но чуть позже, когда одиночество стало проникать в кровь, Эдуарду начало казаться, что вещи отвечают ему. Глубоко в сознании, он понимал, что это сдается и сходит с ума его бедный мозг. Но замок был такой огромный, в нем было столько комнат, коридоров, залов... И во всем этом Эдуард был абсолютно один.

Чтобы спастись, Эдуард сделал то, о чем раньше ему было смешно даже думать. Он принялся за книги.

Отец, сам не имевший хорошего образования, всегда старался пустить своим партнерам как можно больше пыли в глаза. Хорошая же библиотека, по его мнению, была фасадом благополучной, интеллигентной семьи. Поэтому отец активно покупал книги. Старые и самые модные. Хорошие и плохие. Труды философов и советы по садоводству. Все это было не важно. Главное - чтобы на полках стояли книжные корешки, а деловые партнеры отца, зайдя в библиотеку на стаканчик бренди, могли удивиться количеству томов.

Эдуард, будучи мальчишкой и юношей, книги презирал. Еще бы: вокруг было столько всего более интересного. Игры в прятки и кораблики в лужах. Стрельба из лука и бои на мечах. Чуть позже: карты, вино и девушки.

Теперь же, оставшись один, Эдуард не имел иного выбора, кроме как развивать свой мозг, дабы не сойти с ума.

Он прочел почти все книги библиотеки. Некоторые - не один раз. И на время ему даже удалось увлечься ими. Но такое решение проблемы не было перманентным.

Даже самая интересная книга становится блеклой, когда тебе абсолютно не с кем ее обсудить. И Эдуард вернулся к своим верным вещам. Конечно, он всегда делал вид что лишь шутит, когда разговаривает с ними, но часть его знала, что вещи- его единственные оставшиеся друзья. Другая часть понимала- он медленно и верно сходит с ума.

Сегодня в госпоже Герранд был заварен травяной чай. Напиток, травы для которого Эдуард собственноручно собрал в лесу. Это была последняя радость одинокого существа из полуразвалившегося замка.

Госпожа Герранд издала гудок, и Эдуард снял чайник с огня.

-Чтобы я без вас делал,- улыбнулся он.

Варево в кастрюле тоже начинало закипать, разнося по кухне свой отвратительный запах.

Конечно, Эдуарду стоило отправиться на новую охоту... Но последние несколько недель он чувствовал себя хуже обычного. Кашель, слабость, головокружения. Зима тяжело давалась ему. Возможно, у него даже был жар. Эдуард точно не знал и не хотел знать. Если он умрет, то пусть все будет быстро. Если выживет-то... Что делать дальше Эдуард не знал. Все последние годы он все больше и больше дичал. Не причесывал шерсть. Одевался в одежду лишь зимой, чтобы было теплее. Перестал брать на охоту винтовку и начал делать это как зверь, а не как человек. Возможно, еще год- два, и в замке появится настоящее чудовище. Зверь, ничем не отличающийся от других зверей. Так что даже смерть была бы предпочтительней. Но Эдуард боялся ее. Он даже не мог сам наложить на себя руки. Мерзкий слабак.

Эдуард налил себе чашку травяного чая.

-За вас, госпожа Герранд!- салютовал он чайнику.

И в этот момент до звериных ушей донесся странный звук. Будто отголосок женского смеха. Раскатистый, мелодичный, звонкий женский смех. Откуда он в этом проклятом доме?

Эдуард отхлебнул чая и прикрыл глаза. Похоже, его накрывали новой волной безумия.

Следующие несколько дней Эдуард провел с нарастающим ощущением того, что в замке он не один.

Ему чудились шаги. Человеческие голоса. Все тот же звонкий женский смех.

Порой, ему было столь страшно, что он запирался на черной кухне, служившей его домом во время холодов, и сидел там, боясь пошевелиться.

А иногда, когда приступы паники стихали, Эдуард сам выходил в коридор и долго бродил по замку в поисках тех, кто мог быть причиной этих звуков.

При этом Эдуард четко не знал, боится ли он существ живых, либо же мертвых. Призраки, сколь не был он о них наслышан, никогда ранее не посещали его даже в самые темные и мрачные времена. Живые же люди... Эдуард столь давно жил один, что был уверен: любая живая душа попросту забыла дорогу к его замку.

Впрочем, бояться следовало живых. Окажись люди в замке, они не преминут без суда покончить с чудовищем.

Хотя против людей есть острые когти, клыки, мощные ноги, натренированные охотой инстинкты хищника.

Тогда как спрятаться от призрака, реши он посетить Эдуарда, не представлялось возможности. Пусть даже присутствие оного и не причинит боли физической.

На четвертый день сумасшествия Эдуард снова вышел на осмотр замка.

Был вечер. Тьма уже давно окутала землю, и комнаты с коридорами были едва освещены слабым светом луны. Но Эдуарду, с его звериными глазами, не нужно было даже свечи.

Бесцельно он блуждал по коридорам, переходил из комнаты в комнату. Все было как прежде: пыль скрывала былую роскошь, всюду виднелись следы распада. Примерно через час Эдуард успокоился. По крайней мере насчет живых людей. В западном крыле замка, обследованном им, не было и намека на чье- либо присутствие.

-Поздравляю, Эдуард, это новая ступень безумия,- сказал он сам себе.

Дальше, более от нечего делать, он продолжил бродить по комнатам. В основном комнаты этого крыла принадлежали прислуги. Небольшие серые помещения. Ничего особенного. Вот здесь жила госпожа Герранд. Над ее кроватью висел портрет сына, которому она когда- то посылала деньги на обучение в академии. Интересно, закончил ли учебу ее мальчик, и смог ли своим заработком обеспечить матери достойную старость?

Здесь- жил Шерми. Сейчас комната была пуста, но Эдуард четко помнил запах модного одеколона учителя и то, что каждый раз возле кровати валялся чей-то лифчик, забытый впопыхах хозяйкой.

А вот комнату Дувера. Старый пройдоха оставил свои книги и конспекты. Будто бы собирался сюда вернуться.

Эдуард полистал ненавистный учебник. Ухмыльнулся. Положил книгу обратно на полку.

Следующая комната...

Эдуард замер. Это была ее комната.

Агата...

Дрожащей рукой, Эдуард открыл дверь.

Комната мало чем отличалась от остальных. Все те же обои в мелкий цветочек. Узкая кровать, комод, умывальник.

Внутри было пыльно, тихо, серо. Эдуард выдохнул с неким облегчением. Честно, он сам точно не понимал, чего он ожидал.

Подойдя к маленькому комоду, Эдуард начал один за другим открывать его ящики, как делал он это уже не раз на протяжении последних нескольких лет. Ящики были пусты, но Эдуард хорошо помнил, что ранее находилось в каждом из них.

Первый ящик служил для белья. Тонких сорочек и рубашек почти детского размера. Во втором лежали заколки, булавки и маленькая шкатулочка. Однажды Агата показывала ее ему. Хранилище ее самых важных вещей.

Третий ящик принадлежал полотенцам и постельному белью, и именно под ними Агата хранила свой дневник.

Рука Эдуарда чуть дрогнула, прежде чем открыть этот последний ящик. Хотя и тот был пуст. Эдуард знал это. Он проверял уже более ста раз. От Агаты в замке не осталось и следа. Будто бы она никогда и не жила здесь.

И все же, Эдуард открыл третий ящик комода. Лишь пустота, пыль и… что-то блеснуло в лунном свете.

Все чувства Эдуарда напряглись. Дрожащей рукой он пошарил по дну ящика, пока не нащупал маленький предмет. Железная заколка- невидимка.

Сердце Эдуарда заколотилось с бешеной скоростью. Рука задрожала еще сильнее. Он приподнял свою добычу так, чтобы она хорошо была видна в свете луны. Сомнений не оставалось. Это была женская заколка. Но как она попала сюда? Эдуард уже сто раз смотрел во все ящики...

Внезапно, Эдуард ощутил, что за ним наблюдают. Кто- то стоял за его спиной, возле окна, и следил за каждым его движением.

Приступ паники накрыл Эдуарда словно волна.

Кто здесь?

Слова сформировались в голове, но никак не могли слететь с его языка.

-Ты просто смешон!- сказал сам себе Эдуард,- Здесь нет и никогда не будет никого, кроме тебя.

Собрав всю свою силу, он встал и развернулся к окну. За ним, в одной из комнат восточного крыла, видневшегося через полосу парка, горел свет.

****3

Значит, в замок кто-то пробрался...

Эдуард ходил взад- вперед по черной кухне, чувствуя себя загнанным зверем. Впрочем, оным он и являлся. И от этого осознания становилось лишь хуже.

Кто-то пробрался в замок.

Свет не был обманом воображения. Эдуард знал это точно.

Восточное крыло. Анфилада прекрасных парадных комнат, выстроенных отцом, чтобы бросать пыль в глаза многочисленным партнерам.

Если там мародёры, то им будет чем поживиться.

Может, следует переждать здесь, в западном крыле? И эти люди уйдут сами?

С другой стороны, это был его дом. Его вещи. Он должен заявить о себе. Прогнать наглецов.

Но Эдуард знал, что эти люди, увидев его, пройдут сюда с другими людьми. Охотниками на чудовищ.

Оставался третий вариант: убить всех...

-Посмотри какие цацки,- Жорж с жадностью перебирал содержимое драгоценной шкатулки,- Такому, должно быть, позавидовал бы сам король.

-Да. Замок- золотая жила,- Винсент растянулся в протертом шелковом кресле, отхлебнув вина,- Отличное!- прокомментировал он.

Жорж продолжал рассматривать барахло. Он был невысокий, но крепкий мужик средних лет, с щетиной и длинным конским хвостом волос. Вдруг он вскрикнул и отбросил на пол какой- то предмет. Рубиновую брошь, булавка от которой больно проколола ему палец.

-Черти! - выругался мужчина, затем, с опаской посмотрев на своего собеседника, заметил,- Но все же странно, что люди покинули это место. Вдруг здесь была чума?

И он потер свой окровавленный палец.

-Если и так, то это было давно. Замок выглядит сильно заброшенным,- беспечно ответил Винсент, отпивая еще вина.

- Но почему мы первые, кто побывал здесь после всего?- не переставал Жорж.

- С чего ты взял, что мы первые?- буркнул Винсент.

Внешне он мало чем отличался от приятеля. Столь же сальные волосы, плотное тело. Разве что ростом Винсент был выше.

-А ты сам погляди!- начал раздражаться Жорж,- Вещи, ценности: здесь все нетронуто!

На это замечание Винсент рассмеялся.

-Это все потому, дорогой друг, что замок проклят. Ууууу...- и он протяжно завыл, словно приведение,- Ну или потому, что он расположен совсем не по дороге, а в этой глуши. И путь к нему зарос так, что сами мы еле прорвались. Выбирай вариант.

-Да ну тебя,- обиженно сказал Жорж и снова обратился к шкатулке с ценностями.

В камине потрескивал огонь. Его тепло немного разогнало сырость, присутствующую в замке, и даже запах плесени стал более-менее привычным. Винсент встал, пошатываясь, и налил себе еще вина.

-Замечательная штука, этот замок,- подумал он,- Вино, дорогие безделушки, и полное отсутствие хозяев.

Конечно мысли о том, что владельцы дома могли вымереть от чумы и в замке все еще читает зараза, приходили и к Винсенту. Но он старался побыстрее отогнать их. К чему портить такую прекрасную жизнь? Мужчина мигом опустошил бокал с вином, и потянулся, чтобы подлить себе еще, но тут на бутылку легла чья- то тень.

-Жорж? Ты тоже решил присоединится ко мне?- спросил Винсент, но ответа не последовало. Мужчина огляделся: Жоржа нигде поблизости не наблюдалось. Зато на лестнице, ведущей вверх, кто- то был. Чья-то высокая тень. Она стояла, практически не двигаясь, но Винсент четко ощущал, что за ним наблюдают.

- А вот, похоже, и хозяин явился,- подумалось ему.

Схватив ружье, Винсент пальнул в тень. Пуля разнесла что- то твердое. Послышался шум, будто от падения камней. Дрожащей рукой Винсент взял свечу и направился наверх. Там, в нише, стояла мраморная статуя, которой теперь не доставало головы.

-Тупица Жорж!- выругался во весь голос Винсент,- Заразил меня своими нелепыми страхами!

Громогласно рассмеявшись сам себе, мужчина уже развернулся уходить, как что- то зашуршало в темноте коридора, идущего от лестницы. Винсент приподнял свечу. Слабый луч света упал на тень, по форме и подобию точно не принадлежащую человеку. Рассмотреть дальше Винсент не успел. Во-первых, руки его тряслись (и не от выпитого). А во-вторых, существо юркнуло во тьму коридора едва его достиг свет.

На этом бравада окончательно покинула Винсента. Крича и ругаясь, он буквально скатился с лестницы, чтобы врезаться в "объятья" Жоржа, снова появившегося в комнате.

-Я ходил отлить,- поделился Жорж,- Тут даже ночные горшки из фарфора!

Но Винсенту было не до " открытий" друга.

-Здесь кто-то есть! - прокричал он.

-Где?- тупо ответил Жорд.

-В замке! В замке есть еще кто- то или что- то!

Итак, захватчиков было двое. Или, по крайней мере, Эдуард видел двоих из них. Он стоял на лестнице, в нише возле статуи, полностью скрытый тьмой, и наблюдал за своими " гостями".

Это были крепкие крестьянские мужики. Эдуард знал такой тип людей: мощные, коренастые они больше походили на рабочих мулов, чем на людей. Мозгов, по подслушанному разговору, у них точно было не больше. А волос - ровно столько же. Хотя не Эдуарду, с его прекрасным обликом, было судить о чьей-то внешности.

Тем не менее, оставалось вопросом, как эти два гения нашли его замок.

Вот уже столько лет он был вычеркнут из всех книг и реестров. Да и в дремучий лес, окружавший владения Эдуарда, мало кто отваживался ходить.

Приходилось признать: эти двое вряд ли пришли сами по себе.

Удостоверившись, что присутствие его осталось незамеченным, Эдуард хотел было удалиться тайными ходами, которые знал только он, но тут один из мужчин вышел во тьму коридора.

Следует проследить за ним, - подумал Эдуард,- Возможно, он приведет меня к их главарю.

С легкостью и грацией хищника, выслеживающего добычу, Эдуард направился за гостем номер один- тем, что был покоренастее.

Эдуард ступал мягко. На всех четырех лапах. Тьма коридора и масса ниш, поворотов, арок- были его отличными союзниками. Наконец, гость остановился. С блаженством спустил штаны и помочился прямо в бесценную фарфоровую вазу, служащую украшением на входе в восточное крыло.

Негодуя от увиденного, Эдуард едва сумел сдержаться и не зарычать.

К сожалению, он все же был услышан.

-Кто здесь?!- испугано подскочил мужик, попутно намочившись себе на ботинки.

Эдуард, конечно, ничего не ответил.

В этот момент где-то в замке раздался выстрел и последовавший за ним шум. Эдуард ретировался во тьму арки, ведущей в бальную залу.

Мужик, а это был Жорж, поспешно застегнул штаны и поспешил к своему приятелю.

-Ранкур! Ранкур!

Жорж с Винсентом орали так, будто за ними гналась целая конница обезглавленных всадников. Наконец, они добежали до комнаты, выбранной их предводителем под свой кабинет, и замерли возле двери. Ранкур не любил, когда его беспокоили по пустякам.

-Ты постучишься? - предложил Винсент.

-Давай лучше ты.

Винсент помедлил. А если все, что он видел, было лишь эффектом хмельного вина?

-Входите уже, олухи,- послышалось из- за двери,- Нет мочи больше слышать ваше пыхтение у дверей!

Мужчины, ободренные и испуганные, открыли дверь.

Штаб- как назвал помещение сам Ранкур- представлял из себя роскошный кабинет красного дерева, некогда принадлежавший отцу Эдуарда. В камине колыхался огонь. По полу, подкрашиваемые лунными лучами, играли и переливались цвета чудесной витражной мозаики окна.

Ранкур сидел в большом кресле, обитом алым бархатом. Спиною кресло было развёрнуто к вошедшим.

-Итак, с чего такой шум?- холодно спросил Ранкур.

-Шум? Ранкур мы не...,- попытался оправдаться Жорж, но его перебили.

-Вы орали как свиньи на забое. Итак, повторюсь, с чего весь шум?!

-Ранкур...Винсент видел кого- то в замке,- промямлил Жорж.

-Видел?- холодно переспросил Ранкур,- Кого же?

При этом он встал с кресла и развернулся к своим собеседникам. Невольно, Винсент и Жорж задрожали.

Ранкур, бесспорно, был лучшим из них. Высокий, широкоплечий. Он был в меру мускулист, но тело его не было от этого коренастым или же мощным. Напротив: Ранкур сочетал в себе силу и, вместе с этим, некое изящество. Жорж и Винсент хорошо знали насколько проворен, быстр и гибок был Ранкур, когда ему того было нужно.

Глаза его- темно карие- сверлили собеседников, словно пытаясь понять, врут они ему или нет.

Молчание затянулось. Первым не выдержал Винсент.

-Я видел руку. Кажется... Но она не была похожа на человеческую. Такая когтистая. Хуже лапы зверя...

Ранкур изогнул бровь.

-Когтистая нечеловеческая рука?- переспросил он.

-Да.

-И где же ты ее видел?

-Наверху. Второй этаж над большой залой с камином.

-И кому же эта рука принадлежала?

-Я...я..не знаю.

-То есть она просто висела в воздухе?- мягко переспросил Ранкур.

Винсент нервно сглотнул.

-Нет, Ранкур. Я не рассмотрел.

Ранкур помолчал, потирая пальцем подбородок, потом снова посмотрел на Винсента, за которым, тем временем, отчаянно пытался спрятаться Жорж.

-Поэтому ты начал палить из ружья?- задумчиво спросил он.

- Да...нет...нет, я выстрелил чуть раньше.

-Чуть раньше?

-Да. Мне показалось, я видел тень...

-Показалось, показалось...- передразнил его Ранкур,- Твой словарный запас ужасно скуден. Но продолжай. Ты убил ту тень?

Винсент икнул. От вина или нервов- было не ясно.

-Это была статуя в нише,- выдавил он из себя.

-Статуя в нише...,- Ранкур снова задумчиво потер подбородок,- Итак, что у нас есть,- наконец сказал он товарищам,- Парящая во тьме рука и разгромленная статуя.

Винсент и Жорж сжались.

Ранкур же продолжал: мягко и плавно, почти на певучий манер.

- Винсент,- спросил он,- Зала с камином случаем не та, из которой ведет лестница в винный погреб?

Винсент понимал подвох, но стоял перед Ранкуром словно загипнотизированный и не мог не ответить.

****-Да, Ранкур.

- И вы, конечно, посещали его?- все так же мягко продолжал Ранкур.

-Да...

- Все ясно...

Молчание продолжалось еще несколько минут, после чего Ранкур подошел к сжавшемуся Винсенту, и положил руку ему на плечо.

-Друг мой,- все так же мягко произнес Ранкур,- Это старый дом. И он слишком давно заброшен. Я учту ваши с Жоржем опасения, и все вместе мы осмотрим каждый закоулок этого проклятого замка. И, если у дома все же окажется хозяин, то мы...познакомимся с ним. А пока, - рука Ранкура переметнулась на горло Винсента с такой быстротой, что бедняга не успел и пискнуть,- Я попросил бы тебя не тратить понапрасну пули и, главное, не портить имущество, здесь находящееся!- прошипел Ранкур, приподнимая Винсента над землей так, что ноги его беспомощно болтались с воздухе.

-Ты меня понял?- почти ласково спросил Ранкур.

Глаза Винсента вылезли из орбит. Губы посинели. Лицо приобрело багровый оттенок, но его горло все же издало картавый, бурлящий звук, похожий на "Да".

-Вот и отлично,- сказал Ранкур, откидывая тело Винсента в сторону,- Жорж, к тебе относится то же самое.

Жорж- белый как снег- лишь кивнул.

-А теперь мне нужно почистить ружье,-разговорным тоном продолжил Ранкур,- Оно ведь может еще пригодиться...

Винсенту, тяжело дышащему и кашляющему, и Жоржу не нужно было дважды намекать, что разговор закончен. Едва Ранкур снова уселся в кресло, они пулей вылетели из кабинета.

Эдуард проснулся от ощущения того, что на него кто- то смотрит. Быстро вскочив и хватая ртом воздух, он стал озираться по сторонам. На черной кухне как всегда было темно. И он, как всегда, был один.

Все же Эдуард встал и проверил каждый угол и каждую нишу. Ни-ко-го. Тогда Эдуард прикрыл глаза и помассировал виски. Вопрос что делать с мародерами все еще висел в воздухе. Они не казались умны, и, возможно, был шанс запугать их даже не показываясь на глаза. Что-нибудь вроде призрака замка...

От одной только мысли Эдуарду стало по-горькому смешно. Чудовище играет в призрака...

Но план мог бы сработать. Знать бы кто их командир и какого поля он ягода. Наверное, сегодня ночью следует предпринять еще одну попытку выйти в разведку. Тогда на его стороне будет тьма, отличное знание всех ходов замка и ночное звериное зрение. Сейчас же лучше сидеть тихо. Придется даже обойтись без очага: иначе дым с черной кухни могу заметить.

-Чего ты с ними церемонишься?- спросил у Эдуарда его внутренний голос.

- Я не церемонюсь. Я планирую,- холодно сказал Эдуард.

Разговоры с этим внутренним голосом были хорошо знакомы ему еще до того, как Эдуард стал чудовищем. Именно он- голос- убеждал Эдуарда что тот не крадет пряник с кухни, а лишь пробует его на съедобность. Что ночью можно незамеченным выскочить из окна и гулять, не говоря об этом отцу. Что уроки в академии можно списать у славного и наивного Ганса Вурье. Что Марте Скрежаль самой хотелось, чтобы он зажал ее в подсобке и задрал ей юбку. И многое, многое другое.

Со временем, конечно, Эдуард привык не доверять голосу на все сто процентов. Ведь голос этот часто врал, или, по крайней мере, приукрашивал все так, как нравилось Эдуарду. Возможно, ему и удалось бы избавиться от дурной привычки говорить с собой, но, увы, жизнь чудовища не предполагала большого выбора собеседников.

Поэтому Эдуард откинулся на подстилке, служившей ему кроватью, и продолжил рассуждать.

-Думаю, этих людей лучше всего будет спугнуть.

-Спугнуть?- повторил голос,- Ты хозяин этого дома. И ты планируешь рядиться в простыню и разыгрывать глупый, бесполезный спектакль?

-Он спугнет их.

- Вряд ли. Где замешаны деньги нет места суевериям.

-Тогда что мне делать?- начал сердиться Эдуард.

-Ты знаешь что. Убить их,- спокойно ответил голос.

-Убить...

Эдуард рассматривал такой сценарий. Тогда эти люди исчезнут из его мира. И не приведут за собой других людей. К тому же, нельзя сказать, чтобы Эдуард никогда не убивал. Как человек, он много охотился. Как чудовище- охотился еще больше. Лани. Олени. Медведи. Волки... Большинство зверей даже перестало приближаться к замку, поняв, что в нем логово страшнейшего из них. И вряд ли убийство двух-трех сальных крестьян будет грязнее, чем заколоть несколько свиней.

-А если придут другие?

Ответ был прост:

-Тогда мы убьем других.

-И чем тогда я буду отличаться от чудовища, коим кажусь снаружи?

-Ты и есть чудовище. Не отрицай.

Но, как ни доверял Эдуард своему внутреннему голосу, здесь он вынужден был не согласиться.

-Я попробую напугать их,- твердо сказал он.

-Перегрызи шею хоть одному и ЭТО напугает остальных.

Эдуард закрыл уши руками. Он не хотел слушать, хоть голос и звучал лишь в его голове.

- Я Не Чудовище,- пробормотал он.

-Скажи это Агате,- засмеялся голос и исчез.

-Ну вот мы и остались одни, госпожа Герранд,- вздохнул Эдуард,- Как насчет чашечки чая?

Ранкур твердой походкой шел по коридорам замка. Черт, кто же построил это проклятое место? Два крыла, соединенных центральным флигелем, в котором находилась бальная зала. Ранкур, конечно же, облюбовал восточное крыло: хозяйские покои, богато обставленные комнаты для гостей, много роскоши и показухи. Но ведь было еще и крыло западное. В нем, судя по всему, находились комнаты для прислуги и подсобные помещения замка. И, судя по тому, что кухни в восточном крыле не находилось, то та была именно в крыле западном. Это беспокоило Ранкура. Было странно и нелогично делать кухню на удалении от обеденной залы и везти обед через весь замок. Скорее всего, был какой-то проход, соединяющий помещения. И это не нравилось Ранкуру. Если у замка действительно есть хозяин ( что вряд ли по запущенности помещения, но все же...) то хозяин этот может знать все тайные ходы и лазы, что уменьшало успешные шансы Ранкура на оборону.

Так же не следовало ходить по замку ночью. Слишком много темных коридор и неизведанных мест, где может притаиться враг.

Ранкур ухмыльнулся собственной паранойи. Возможно, он ошибается и замок давно заброшен. Однако чутье верно говорило, что такие места не могут быть просто так пусты. Как и не может стать просто совпадением то, что во всех реестрах это место числилось как обычная крестьянская деревня, давно заброшенная из-за удаленности от дорожных путей.

Ранкур открыл очередную дверь в очередную комнату. Никого. Лишь вещи, покрытые пылью.

Сколько же здесь еще комнат? И кому могла понадобиться подобная роскошь?

Дверь. Еще дверь. Везде- ни следа присутствия живого человека.

И это лишь восточное крыло!- выругался про себя Ранкур, с недовольством думая, что ему предстоит обследовать еще и западную часть замка.

Распахнув очередную дверь, Ранкур замер на пороге, а потом, придя в себя, быстро закрыл нос и рот шарфом, висевшим у него на шее.

В красиво обставленной комнате, на кровати с балдахином, покрытый пылью и паутиной, лежал человек. Вернее то, что от него осталось.

****Запах смрада, смешанный с затхлостью, ударял в ноздри, но Ранкур все же подошел ближе к кровати.

От тела мало что осталось. Скелет, ссохшиеся куски мяса, немногое из одежды. А именно: кружевная сорочка тонкого шелка.

Похоже, я нашел хозяина замка,- подумал Ранкур.

Эдуард вскипятил чайник, устроив небольшой костер на полу кухни, так как топить камин он боялся: дым из трубы легко могли засечь.

-До чего я дожил,- подумал он,- Я, Эдуард Лазаре, развожу огонь на кухонном полу! Впрочем, это даже не самое худшее, чем мне довелось заниматься за последние годы.

Эдуард вздохнул. Отпил чаю. Посмотрел в заветный мешочек, где он хранил травяную заварку. Почти пусто. Следует сходить в кладовую.

Это была большая комната с окнами, вид из которых выходил на бывший розарий.

Теперь же Эдуард переделал его в собственный сад. Место, где он летом выращивал овощи и травы, которые после шли в засушку. По-селянски говоря, огород.

В кладовой было светло. Даже слишком, для привыкших ко тьме глаз Эдуарда. Пахло сухими травами. Мятой. Чабрецом. Лавандой, перечницой и тимьяном. Любопытно, но как растить, ухаживать и правильно собирать плоды своего маленького огорода Эдуард узнал именно из книг, которые ранее так презирал.

Из окна комнаты открывался вид на заснеженный огород Эдуарда. Там, снаружи, было светло, тихо и красиво.

С момента "вторжения" Эдуард ни раз волновался, что этот маленький, ухоженный сад выдаст его с потрохами. Но восточное крыло скрывало этот кусок земли, а мародеры были слишком глупы или ленивы, чтобы обследовать всю территорию. Этой же ночью выпал первый снег. Его нежные белые хлопья надежно скрыли сад, за что Эдуард был невероятно благодарен. Жаль только, что теперь он никак не мог выйти на улицу. Следы зверя, подобные его, слишком привлекут внимание. Но наблюдать за садом из окна тоже было приятно. Кроме того, Эдуард радовался за розы, которые он сохранил в своем огороде. Их было немного, но они были его самой большой радостью и усладой глаз. Ранее, он заботливо укрыл их еловыми ветками, но теперь, когда выпал снег, он мог уже не беспокоить о них.

Медленно, наслаждаясь запахом трав и лучами солнца, лившимися из окна, Эдуард стал набирать трав в мешочек для заварки госпожи Герранд.

И была даже минута, когда ему подумалось, что все может быть не так плохо, как кажется. Он еще жив. О его существовании никто даже не подозревает. Пускай берут отцовские побрякушки из восточного крыла и проваливают...

И в эту минуту в саду появилась фигура.

Длинный серый плащ, капюшон, скрывающий лицо, но, судя по очертаниям, это была женщина.

Она вошла в сад медленно, словно боясь потревожить его покой. Движения ее были легки и изящны. Полы серого плаща тянулись за ней, невольно заметая ее следы.

Невысокая, но тонкая, незнакомка на миг остановилась, озираясь по сторонам. Сердце Эдуарда забилось сильнее. Часть его отчаянно хотела, чтобы девушка обернулась. Другая понимала, что случись так- она увидит его. И тогда произойдет... А что в общем произойдет? Она закричит? Упадет в обморок? Убежит? Эдуард точно не знал. Скорее всего все по очереди. И волшебство ее появления будет нарушено.

Внезапно незнакомка присела: будто увидела что- то в снегу. А когда она встала, Эдуард увидел, что она держит в руках розу. Небольшую. С мелкими лепестками и большими шипами, но все же живую розу.

-Удивительно,- пробормотал Эдуард, завороженно глядя на цветок. И в этот момент незнакомка обернулась.

Прелестный рот слегка округлился, словно девушка хотела закричать, но, вопреки, она не произнесла и звука. Карие глаза ее впились в образ чудовища за окном. Темные волосы, выбивающиеся из- под капюшона, вились легкими волнами. Это была самая красивая женщина, которую Эдуард когда-либо видел. Ему хотелось смотреть и смотреть на нее, но то была непозволительная роскошь. Прошла вечность, а может лишь секунда, как Эдуард, с проворством зверя, скрылся во тьме.

Девушка моргнула, а когда она вновь взглянула в окно, за ним никого не было.

****

Ранкур лежал на огромной кровати. Руки его были раскинуты. Глаза смотрели в потолок. Там, над ним, в небесной синеве, плясали дивные, полуобнаженные сирены, а пухленькие ангелочки устилали путь прелестными розовыми лепестками. Было...странно. Да, именно так. Ранкуру нравилась роскошь замка, но он не понимал, как кто-то может спать, когда у него над головой столь фривольные картинки.

Дверь спальни которую оккупировал Ранкур растворилась. Повеяло морозной свежестью и едва уловимым, нежным ароматом цветов.

-Любуешься живописью?- спросила Аннабель, снимая свой плащ.

Ранкур слегка покраснел, но ответил:

-Просто отдыхаю...

Аннабель улыбнулась уголками рта, присела в кресло у камина.

-Тебе все же стоит зайти в библиотеку замка,- сказала она,- Там есть книги, с которыми можно с пользой отдохнуть.

Ранкур перевернулся на бок. Посмотрел на жену.

Красивая.

Самая красивая женщина, которую он знал. И острая на язык.

К тому же, Аннабель, в отличие от многих, не боялась его. Это бесило и заводило Ранкура одновременно.

-Лучше я отдохну с тобой,- сказал он,- Иди ко мне.

Мужчина похлопал по кровати, указывая на место возле себя.

Аннабель, конечно же, осталась неподвижно сидеть в кресле.

-Нам лучше уехать,- сказала она.

Лицо Ранкура вытянулось и на губах появилась неприятная ухмылка, более похожая на оскал.

- С чего это?

-Леруа, - вздохнула Аннабель,- Мне здесь...не нравится. Есть что- то плохое в этом месте. Пожалуйста, давай уедем.

-Плохое?- насторожился Ранкур,- О чем ты? Ты кого-нибудь видела?

-Нет,- ровным голосом ответила Аннабель,- Просто я думаю, что нам лучше уехать.

-Я думаю, что нам лучше уехать!- передразнил ее Ранкур.-Дорогая, этот замок набит сокровищами. И это лишь если пройтись по комнатам. Страшно представить, что может быть сокрыто в его подвалах и тайниках!

Глаза мужчины лихорадочно заблестели, Аннабель же поежилась.

-Но если мы не правы,- сказала она,- И у замка все же есть хозяин?

Ранкур привстал с кровати. Отвел глаза в сторону. Потом снова посмотрел на жену.

-Хозяина нет. Я уверяю тебя.

- Но Леруа...

- Никаких но,- пресек ее Ранкур,- Иди лучше ко мне...

На этот раз Аннабель послушно встала с места. Она хорошо знала, что если сейчас она не придет к Леруа, то будет хуже.

Подойдя к кровати, Аннабель остановилась возле мужа, который сразу же начал расшнуровывать на ней корсет.

-Замка нет ни в одном реестре,- сказала она,- Это место числится как деревня, причем давно заброшенная.

-Возможно, хозяину нравилось инкогнито,- пробормотал Ранкур, высвобождая ее из платья.

-Мне страшно здесь,- призналась Аннабель,-Иногда мне кажется, будто за нами кто-то следит.

-А Винсент вчера отстрелил голову статуи,- улыбнулся Ранкур,- Аннабель, это лишь большой старый дом. К тому же, со мной тебе нечего бояться.

Аннабель слегка улыбнулась в ответ. Ранкур с облегчением выдохнул. Конечно, он не сказал ей о старике, которого нашел в одной из комнат. Как и многие мужчины в его семье, он считал, что не стоит загружать головы женщин лишними проблемами. Но, где-то в глубине души он понимал, что Аннабель не другие женщины. И она воспримет информацию не с истериками и страхом, а сделает из нее свои выводы, как это бывало со всем. Поэтому, тем более, не следовало говорить ей о страшной находке.

Платье Аннабель с шумом упало на пол.

Ранкур немедля припал губами к обнажившемуся телу жены.

У Аннабель были маленькие аккуратные груди. Бледная кожа. Сбоку, чуть выше бедра, красовалось небольшое родимое пятно, по форме отдаленно напоминающее бабочку.

Ранкур перехватил девушку и уложил ее под собой на кровать, после чего снова начал покрывать поцелуями ее тело. Нежный изгиб шеи, округлые плечи, розовый возбужденный сосок.

Не в силах больше держаться, Ранкур расстегнул ремень своих брюк. Коленом, раздвинул ноги Аннабель и, даже не пытаясь быть нежным, вошел в нее.

Девушка чуть вскрикнула, изогнулась под ним.

Ангелы и нимфы с потолка танцевали, окружённые лепестками роз.

Итак, в замке есть женщина. Эта мысль крутилась в голове Эдуарда, не давая ему покоя. Кто она и что делает в компании мародеров?

Эдуард видел ее всего лишь миг, но она не показалась ему неуклюжей селянкой или же фермерской женой. Напротив. У нее были тонкие черты лица, гордая осанка. Возможно, мародеры взяли ее в плен... Это был бы хороший вариант. Окажись красавица пленницей, ее можно было бы спасти.

- И она тогда неприменно полюбит уродливое чудовище вроде тебя,- едко сказал внутренний голос.

Эдуард приказал ему заткнуться.

-Ты будешь жить один, в облике зверя, пока не появится та, кто сможет полюбить тебя.

Так ведь звучало злосчастное предсказание ведьмы? Но ведь прошло столько лет... Интересно, а есть ли у проклятий срок давности?

-Даже не думай об этом,- шепнул голос,- К тому же, это наверняка лишь шлюшка, которую эти сальный мужики притащили с собой для увеселения.

- Нет. Она не шлюха. Я знаю это точно. Я видел это в ее глазах.

- В ее глазах ты видел страх. Она заметила тебя и уже сейчас, наверное, докладывает дружкам, у которых сосет член, о своём открытии. Скоро за тобой придут. Поверь.

-Нет. - твердо сказал Эдуард,- Она не...

Что?

Женщина, силой или волею судьбы оказавшаяся в замке, не расскажет никому о том, что видела его хозяина- мерзкое, уродливое чудище?

В это верилось с трудом. И логика была на стороне внутреннего голоса. Но Эдуард видел глаза незнакомки. Он просто знал, что она ничего никому не скажет. Потому что она не испугалась его.

Сегодня в саду она нашла розу. Настоящую, живую розу. Зимой...

Цветок был маленьким. Со скрученными лепестками. Но все же, эта розы была живая. И у нее были шипы.

Аннабель не стала говорить мужу о своей находке. Отчасти, она знала, что такая мелочь как цветок вряд ли заинтересует Леруа. За почти три года семейной жизни Аннабель хорошо узнала, ЧТО интересно мужу. А, отчасти, Аннабель хотела, чтобы эта роза принадлежала только ей.

Это было словно чудо.

В ночь выпал снег, и теперь все было покрыто его белоснежным покрывалом. Замок спал, сверкая ото льда и мороза, словно детская игрушка. Аннабель накинула плащ и вышла в сад. (Леруа, конечно, просил ее сидеть внутри и никуда не ходить. Это могло быть не безопасно.) Но по понятиям Леруа ее жизнь вообще должна была ограничиваться кухней и спальней. Так что плевать Аннабель хотела на то, что там говорил Леруа.

Она накинула плащ и вышла в сад.

Вокруг стояла тишина. Неповторимая тишь первого снежного дня зимы.

Земля, укутавшись в пушистую белую шубу, обновилась. Пахло смолой и холодом.

От легкого мороза у Аннабель быстро защипало щеки, но она продолжала свою прогулку. Снег хрустел под ногами. Полы плаща заметали ее следы. Интересно, уйди она сейчас от мужа, ее смогут найти?

Аннабель хихикнула своей смелой мысли и продолжила прогулку.

Парк при замке был огромным, но очень запущенным. Заснеженные кусты, которые когда-то образовывали лабиринт, безмерно разрослись. Карликовые деревья кривились темными ветками, которые давно никто не подрезал. Вазы, статуи, горшки для цветов- были обветшалыми и зачастую с щербиной.

И все же, место это производило невероятное, почти волшебное впечатление. Возможно, виной тому был снег и первый за многие недели солнечный день, но Аннабель казалось, что она попала в сказку.

Через некоторое время Аннабель забрела совсем далеко от основной части парка. Тут-то ее и ждал самый большой сюрприз.

Садовые деревья, везде запущенные и одичавшие, здесь были аккуратно подстрижены. Кусты сформированы. И, хоть снег и прикрывал большую часть, Аннабель готова была поклясться, что здесь есть цветочные, или иные, грядки.

Замедлив шаг, она пошла по этому садику. Внезапно, ее внимание привлек красный цвет. Она нагнулась и увидела, что из- под еловых веток выглядывает роза.

-Какое чудо!- подумала Аннабель, и ей безумно захотелось сорвать цветок. Отнести его домой. Спасти от губящего мороза, сохранив в своей тетрадке.

Аннабель сорвала розу.

Встав, она продолжила рассматривать цветок. В нем странным образом сочетались неказистость и несравненная прелесть. А еще у розочки были шипы. Неудачно взяв ее, Аннабель уколола палец. И в этот же момент она почувствовала, что за нею кто- то следит. Осознание пришло так быстро и внезапно, что Аннабель не успела даже взвесить все варианты. Она обернулась, и в окне замка увидела... Человека? Зверя? Призрак? Или же обман ее воображения? Девушка не могла сказать точно. Все произошло так быстро. Но там точно кто- то был. Глаза их встретились, но едва Аннабель моргнула, все испарилось.

Однако, Аннабель верила и себе и своим глазам.

Он был там. Странный хозяин замка.

Но, прежде чем сказать что- либо Леруа, она собиралась узнать кто это и каковы его намерения касательно "гостей".

****

В этом странно было признаваться, но Эдуард был рад произошедшим с ним обстоятельствам. Да, мародеры угрожали его жизни и доставляли немало неприятностей, но уже давно он не чувствовал себя таким живым.

С того дня, как он встретил в саду незнакомку, прошла неделя. И до сих пор девушка не выдала его. Эдуард знал это, как знал и то, что расскажи она о том, что в замке есть еще хоть кто- то, и все закоулки дома были бы непременно прочесаны.

А пока они жили не мешая друг другу. Хозяин- в западном крыле дли прислуги. Мародеры- в роскошном восточном крыле.

За неделю Эдуард провел не мало разведки. Преимущественно он выходил по ночам, пользуясь своим звериным зрением и отличным знанием закоулков и тайных ходов замка. Прячась за тайными дверями, колоннами, в нишах и темных коридорах, Эдуард узнал многое о своих гостях.

Двое питекантропов, которых он встретил на первой вылазке, звались Жорж и Винсент. Это были крепкие крестьянские мужики. Не сильно мозговитые, зато, словно сороки, падкие до всего что блестит.

Хуже дело обстояло с их предводителем. Человеком, что привел этих людей в замок. Его звали Ранкур. Он был молод, силен и, что страшнее, много умнее и ловчее своих товарищей.

Двух "друзей" Ранкур держал в ежовых рукавицах, и было видно, что Жорж и Винсент уважают и боятся его.

В замке Ранкура держало желание найти какое-то сокровище, которое мужчина сам себе выдумал . Ведь Эдуард точно знал: чего- чего, а кладов отец не прятал. Впрочем, пускай ищут. Эдуард же пока подумает, как быть с девушкой и тем шансом, что открывался перед ним в ее лице.

Ее звали Аннабель. И она была женой Ранкура. Как судьба связала эту пару, Эдуард не понимал.

Аннабель не выглядела влюбленной в мужа. Так же не интересовалась она сокровищами и прочими драгоценными безделушками замка. Свободное время девушка проводила либо в библиотеке, либо за записной книжкой, в которую она старательно делала записи и пометки.

И каждый раз наблюдая за Аннабель, Эдуард не мог отвести глаз.

В итоге он принял решение, от которого зависела вся его дальнейшая судьба.

-Я поговорю с ней!- твердо сказал он себе.

-Зачем? -мрачно спросил его внутренний голос.

Внятного ответа на этот вопрос у Эдуарда не было. Он знал лишь то, что ему это нужно. И что этот шаг изменит все.

Правда, даже решив все для себя, Эдуард ужасно долго не мог решиться. Что она подумает? Как поступит? Испугается и побежит к мужу? Или поговорит с ним?

Вопросы мучали Эдуарда. И он нервничал словно школьник, собирающийся пригласить понравившуюся девочку на первый вальс. Это и бесило, и смешило Эдуарда одновременно. Он, Эдуард Лазаре, в постели которого побывал ни один десяток женщин, робеет перед женой крестьянина!

Правда, как подсказывал ему внутренний голос, обстоятельства сильно изменились. Раньше он был хорош, теперь- урод. Раньше он был богат, теперь все его имущество рассыпается в прах.

И все же Эдуард надеялся, что его умение говорить с женщинами не исчезло за годы одиночества.

Наконец, настал тот самый день.

Аннабель сидела в библиотеке, выбрав верхнюю ступень стремянки вместо стула. Она часто делала так. Находила интересующую ее книгу и сразу же садилась читать, не заботясь выбрать место поудобнее.

Сейчас она читала "Чаровницу пирата"- наивный женский роман о приключениях, море и любви.

Эдуард знал это, так как вчера Аннабель оставила эту книгу на столе библиотеки.

Похоже, девушка любила романтические сказки. Эдуард часто видел их среди ее выбора книг. Наверное, они помогали ей уходить от серой реальности. А из того, что Эдуард наблюдал у ее мужа и двух его приспешников- серой реальности в жизни Аннабель было предостаточно.

Однако, романы не были единственным выбором девушки. Кроме всего она интересовалась историей, родовыми книгами и картами. Этот интерес интриговал Эдуарда. Ему очень хотелось узнать, что такого нашла Аннабель в скучном списке имен и фамилий.

Так или иначе, в этот день Ранкур с приятелями отправился в очередной раз изучать подвалы замка( и откуда этот олух взял, что там есть клад?). Аннабель сварила для компании какую-то похлебку и уединилась в библиотеке.

Она была одна. Нет, они с Эдуардом были одни. И до возвращения мужа у них был еще час, если не больше.

-Здравствуйте,- сказал Эдуард.

Зала библиотеки была круглой. Книжные стеллажи, сделанные на заказ, имели форму полумесяцев, и каждые четыре стеллажа образовывали круг с разрывом для прохода между ними. Всего таких кругов было пять. От самого большого к самому маленькому, находящемуся в центре залы. Разрывы между стеллажами были в разных местах. Таким образом, если смотреть сверху, библиотека представляла собой своеобразный лабиринт. И Эдуард, находясь во втором круге стеллажей, никак не был виден Аннабель. Более того, при желании он мог быстро скрыться от девушки.

-Здравствуйте,- сказал Эдуард.

Голос его показался ему самому хриплым и очень тихим. Вовсе не таким голосом следует производить хорошее впечатление на женщин.

Аннабель слегка вздрогнула, но не уронила книгу. Приподняв голову, она огляделась вокруг.

-Здравствуйте,- сказала она.

Голос ее был легкий и ровный. Совсем не испуганный. Это наполнило сердце Эдуарда невыразимой радостью. Однако, совершенно внезапно, Эдуард понял, что совсем не знает, что говорить дальше. Он так волновался и боялся того, какой может быть реакция Аннабель и как ему убедить ее не бояться, что совершенно не продумал действия при варианте самого обычного разговора.

На помощь пришла сама Аннабель.

- Вы хозяин этого замка? - спросила она.

-Да,- неуверенно и нервничая все больше от ее спокойствия, ответил Эдуард.

-Вы Антуан Лазаре?

Вопрос настолько обескуражил Эдуарда, что он застыл на месте. Откуда эта странная девушка так много знала?

-Нет,- стараясь сохранить спокойствие, ответил Элуард,- Откуда вы знаете про Антуана Лазаре?

Аннабель рассмеялась. Смех ее был звонкий и чистый. И настолько естественный, будто она говорила не с таинственным голосом невидимого хозяина замка, а со своим старым другом. Наконец, отсмеявшись, девушка сказала:

-В одной из книг была памятная надпись. "Моему другу, Антуану Лазаре".

Это было столь просто и столь неожиданно , что Эдуард чуть сам не засмеялся. Между тем, он ответил:

-Я тоже Лазаре, но не Антуан. Меня зовут Эдуард.

-Я Аннабель,- представилась его собеседница,- Вы призрак или реальность?

-Реальность,- ответил Эдуард, удивляясь, почему Аннабель не спросила его, человек ли он.

- Не хотите ли вы выйти ко мне?

-Нет,- отрезал Эдуард, но тут же поправился более мягким голосом,- Всему свое время.

Аннабель опустила голову.

- Мне следовало этого ожидать. В конце концов, вы не просто так не показывались нам все это время.

Эдуард усмехнулся.

-Сложно выйти встречать гостей, когда они приходят с ружьями.

- Нельзя забывать об осторожности, когда хозяин дома следит за тобой, сам скрываясь во тьме,- гордо ответила Аннабель.

-А как не следить, если гости пришли непрошенными?

Аннабель замолчала. Задумалась о чем-то. Когда она снова заговорила, голос ее был глубоким, вдумчивым.

-Да. Мы пришли без приглашения. И, признаюсь, намерения наши были весьма корыстны. Но никто из нас даже не мог подумать, что у замка до сих пор есть хозяин. Объяви вы о себе, мы бы сразу покинули ваши владения.

Эдуарду показалось, или слова ее были искренними? Между тем, не стоило забывать кто он, и кто она.

- Вы говорите лишь за себя или и за вашего мужа, что сейчас разворачивает мой подвал вместе со своими друзьями?- с сарказмом произнес Эдуард.

Аннабель огляделась по сторонам. Гордо подняла голову.

-Даю вам слово, что если вы выйдите к нам, мы найдем решение.

Да, девушка казалась искренней. Но не стоило бросаться из огня да в полымя.

-Вы найдете решение?! Замок мой, и это решение единственно возможное,- сказал Эдуард и скрылся за потайной дверью, находящейся за одним из стеллажей.

Едва он покинул библиотеку, Аннабель оказалась в полной, гнетущей тишине.

Значит, она не сходила с ума. Шаги, ощущение чьего- то присутствия, и тот образ, что померещился ей во тьме несколько недель назад- все это было правдой.

Хозяин замка существует. И он реальный...человек?

В этом Аннабель сомневалась. Она не успела рассмотреть его, но в тот единственными миг в саду, когда хозяин замка явил ей свое обличье, он не показался ей похожим на человека.

Эдуард Лазаре- так он назвал себя. Но Эдуард Лазаре был мертв. По крайней мере по архивным записям, которые Аннабель хорошо изучила перед тем, как они выдвинулись в замок. Причем погиб Эдуард еще ребенком при вспышке эпидемии чумы более сорока лет назад. Тогда кто же говорил с ней сегодня?

Аннабель терялась в догадках.

Однако, начало было дано. Кто бы это ни был, он заговорил с ней. Значит, он придет снова. И постепенно она разгадает эту тайну

Чувствуя прилив адреналина и возбуждение, Аннабель вошла в большую парадную столовую, нынче переделанную Ранкуром под кухонные нужды.

В этой длинной зале, обитой красным деревом, ныне стояли бочки с водой и некоторая утварь, привезённая из их родного дома. Припасы, так же захваченные с собой, хранились в небольшом леднике, вход в который открывался прямо за красивым гобеленом, изображавшим рыцарей и единорогов. Как полагала Аннабель, раньше в этом леднике хранили шампанское. Что ж, пусть теперь полежат крупы и вяленое мясо.

Первым что увидела Аннабель, войдя в кухню- столовую, был Ранкур, склонившейся над котлом с похлебкой, что она сварила с утра.

В большом камине, разожженном под готовку, весело пылал огонь, а Ранкур, пока не замечая прихода жены, доводил суп.

Аннабель вздохнула. По словам самого Леруа повариха из нее была никудышная. Все блюда, приготовленные Аннабель, были пресными и безвкусными. Дома Ранкур предпочитал как можно чаще есть в трактире. Здесь же он либо с кислым видом заглатывал ее кулинарный шедевр, либо старался переделать блюдо после Аннабель. Несмотря на то, что в попытках Леруа создать из ее пресной ухи хоть что-то съедобное, не было ничего дурного, Аннабель это всегда сильно раздражало. Создавалось впечатление, что и здесь она не достаточно хороша. Слишком много читает, слишком плохо готовит, за три года не родила ему троих сыновей... Что ж, этого брака хотел он, никак не она!

Заслышав шаги Аннабель, Леруа чуть не подпрыгнул, и выронил ложку, утопив ее в супе.

-Готовишь?- ехидно спросила его Аннабель.

-Нет! Что ты! Просто пробовал. Вкуснятина! - быстро затараторил Леруа.

Аннабель улыбнулась. Иногда ее муж бывал смешным.

-Как твой день?- спросила она, останавливаясь возле длинного деревянного стола.

Ранкур пожал плечами, поднес палец к подбородку, что он делал практически всегда, когда думал.

- Ничего,- ответил он, потерев подбородок,- Возможно, нам лучше собрать то, что лежит по комнатам и выдвинуться в Тубр.

Аннабель вздрогнула. Выдвинуться в Тубр? И что потом? Найти оценщика, продать сворованных безделушек, и, если она сможет уломать Леруа, они поедут в столицу. А если нет? Обратно в Жиль? Этот конец миров, где рушатся мечты и прогорают души?

-Дороги замело,- сказала Аннабель, присаживаясь на стол.

-А то я не заметил!- раздраженно сказал Леруа. Он не любил, когда Аннабель указывала ему на то очевидное, что он сам упустил из виду,- Но разве ты сама не хотела уехать? Еще пару недель назад?

Тогда мы еще могли уехать. Теперь- все зашло слишком далеко, - вздохнула про себя Аннабель, но вслух сказала:

-Мне было страшно. Страшно и сейчас. Но ты ведь со мной,- она примирительно улыбнулась,- Значит, все будет хорошо.

С этими словами она слегка приподняла подол юбки, обнажая ноги чуть выше колен.

Для Леруа не следовало повторять дважды.

За секунду он пересек комнату, оказавшись возле жены. Одна рука его легла Аннабель на колено, задирая юбку выше. Другая- принялась ласкать грудь. Аннабель откинула голову, дав губам мужа пройтись по нежной коже ее шеи.

Леруа расстегнул ремень на брюках и резко вошел в нее. Ноги Аннабель обвили его, прижимая ближе к себе. Спиной девушка откинулась на длинный деревянный стол.

-Тебе так нравится, да?- пропыхтел Леруа, делая резкие, сильные толчки.

-Да, мне нравится,- ответила Аннабель.

Во многом это было правдой. Замок, его тайны, его хозяин, и даже секс на этом жестком обеденном столе красного дерева- все было лучше, чем гнить заживо в милом, родном Жиле.

****12

Все прошло неплохо. Лучше, чем Эдуард ожидал. И, вместе с тем, все прошло не так, как он планировал. Совсем не так.

Аннабель была не такой.

Она не испугалась, не отрицала очевидного, не приукрашивала обстоятельства... И она знала больше, чем следовало знать человеку, ворвавшемуся в твою жизнь столь внезапно.

Ночью, сидя на своей черной кухне, Эдуард не мог сомкнуть глаз.

Ему хотелось поговорить с ней. Еще хоть раз. А может и больше...

Странно ведь... С момента проклятья прошло столько лет, и все это время у Эдуарда не было ни одной женщины. Теперь же он встретил девушку, красота которой не могла сравниться ни с кем, кого он знал ранее. И все, что он хотел с ней сделать это поговорить?

Кровь бурлила, сердце стучало, пульс отдавался в висках. И Эдуард понял, чего ему так не хватало все это время.

Семь лет, проведенных в шкуре чудовища. Шесть из них- в полном одиночестве. И все, что было нужно, чтобы Эдуард снова почувствовал себя человеком -это один разговор. Как странно и, вместе с тем, как прекрасно.

Эдуард закрыл глаза. Вздохнул. И, впервые за много лет, позволил себе помечтать.

Аннабель не испугалась его голоса. Возможно, она не испугается и увидев его. И тогда, быть может, у чудовища появится шанс.

Маленькая музыкальная шкатулка играла незамысловатую мелодию.

-Как красиво, Эдуард!- воскликнула Агата.

Девушка сидела возле камина и с восхищением рассматривала подарок. А ведь вещица эта даже не была дорогой!

Самая обычная музыкальная шкатулка. Но для Агаты этот подарок был равносилен великолепию алмазного колье. Она смотрела на шкатулку. Закрывала и открывала ее, улыбаясь при этом как ребенок, коим она и являлась.

-Чудеса!- выдохнула Агата, когда металлическая балерина снова начала крутиться на месте.

Эдуард улыбнулся. Он не мог налюбоваться на свою прелесть.

Рыжие кудрявые волосы. Мелкие веснушки. Карие глаза. Чуть вздернутый носик. Ей было шестнадцать. Ему- двадцать один.

-Это правда мне?- неуверенно переспросила Агата.

Вместо ответа, Эдуард хотел притянуть к себе девушку. Убрать за ее ухо непослушный локон волос. Поцеловать смешной носик и милые веснушки. Но рука, которую он протянул к ней, вдруг стала обрастать шерстью. Пальцы вытянулись. На них выросли длинные когти. Лицо Агаты исказилось от ужаса. Она закричала, выронила шкатулку из рук.

Эдуард проснулся в холодном поту. Он молил богов, надеясь что он не кричал во сне, или хотя бы чтобы эхо не разнесло его крик по лабиринтам замка.

-Она давно тебе не снилась,- ехидно сказал внутренний голос,- Как думаешь, это что-то значит?

-Ничего это не значит,- выдохнул Эдуард,- Я потерял Агату семь лет назад. Глава закрыта.

****13

В следующий раз Эдуард снова встретил Аннабель в библиотеке. Для него это было самое удобное место: девушка слышала его голос, но не могла его видеть. И если со временем Эдуард и планировал открыться ей, то это время точно еще не пришло.

-Что вы читаете? - начал разговор Эдуард.

Аннабель вздрогнула от неожиданности, но когда она ответила, голос ее был ровным, четко контролируемым на уровне спокойствия.

-"Жемчужина любви"- ответила она, слегка приподнимая книгу, словно чтобы показать ее Эдуарду.

-"Жемчужину"?- в голосе Эдуарда послышалась нотка легкой иронии,- И Эстель уже сбежала с Ирвингом?

-Вы читали книгу?- спросила Аннабель, но и в ее голове слышалась усмешка.

-Я читал почти все книги этой библиотеки.

Аннабель кивнула, точно не зная, видит хозяин дома ее движение или нет.

-Скажите, чем вам нравятся подобные книги?- спросил Эдуард.

Ему было интересно. Правда. Аннабель не казалась девушкой "Жемчужины".

Аннабель слегка улыбнулась. Посмотрела на книгу в своих руках.

-Это сказка,- после некого раздумья сказала она,- Красивая сказка. Здесь приключения, чистая любовь и счастливый конец.

Счастливый конец... Эдуард вздохнул. Когда-то он знал девушку, которая так же в них верила. И был миг, когда в сказку поверил и он. Ненадолго правда. И его сказка закончилась совсем несчастливо.

-Расскажите о себе,- сказал он Аннабель.

Это не было просьбой. Скорее приказ. И на правах хозяина замка Эдуард вполне мог его задать.

Аннабель же приняла эти правила столь же легко, как приняла она и само существование Эдуарда.

-Мне мало о чем рассказывать,- сказала она,- Вы знаете мое имя. К нему у меня совсем небольшая история.

-Расскажите.

Аннабель пожала плечами.

-Я родилась в городке Жиль-на- Рейсе. Это не так уж и далеко отсюда, но вы вряд ли там были или даже слышали о подобном месте. Просто крестьянские дома, объединённые в серый провинциальный городок. Мать моя умерла, когда я была еще мала. Или так говорили мне. Я не помню. Отец- изобретал всякие ...вещи. Четыре года назад его не стало. Я осталась одна. Потом...вы ведь знаете, что я приехала сюда с мужем?

-Да. Я видел его. -холодно сказал Эдуард.

-Вот и все, что можно сказать обо мне,- пожала плечами Аннабель. - Боюсь, моя история не интереснее истории моего родного города.

-Любая история интересна,- возразил Эдуард.

-Тогда расскажите свою.

Эдуард замер. Еще не время...

-Еще не время,- сказал он.

Аннабель улыбнулась. Она не стала просить больше. Вместо она сказала:

-Тогда расскажите, если вы читали в этой библиотеке все книги, то какая Ваша любимая?

Вопрос застал Эдуарда врасплох. Любимая книга... Такие вещи бывали у людей. Не у чудовищ... Хотя, он ведь и есть человек.

-Я люблю книги по садоводству,- почти скромно признался он.

Аннабель наклонила голову на бок, обдумывая его слова.

- Я мало в этом разбираюсь, но люблю сады. Особенно розы. Вы любите их?

-Нет.

-Неужели? Что же вам сделали бедные цветы.

-Розы быстро вянут,- вздохнул Эдуард.

Винсент зачерпнул ложкой безвкусную остывающую кашу. Черт подери, эта Аннабель могла бы хотя бы хорошо готовить. Ну или готовить более-менее съедобно. Но ведь нет! Из всех красивых и рукастых девок Жиля Ранкур выбрал именно эту курицу!

Винсент бросил на Аннабель быстрый, но полный ненависти взгляд.

Странная она, эта Аннабель Моран. Вернее уже Аннабель Ранкур, но меняется ли от этого хоть что-то?

Девка была гнилым яблоком.

А ведь сколько у самого Ранкура было возможностей!? Жоржетта, Лизетта, Гризетта! Да что там: все девушки их городка с ума сходили по охотнику! И выбирай любую!

Жоржетта пекла великолепные булочки. И отец ее владел своей пекарней. Выгодно вдвойне! И ничего, что полновата. Ее булочка Винсенту всегда нравилась.

Лизетта вышивала, да и в остальном руками была мастерица...

Гризетта чудно пела своим ротиком...

В общем: хороших девок была тьма. И проявляй они к Винсенту такой неподдельный интерес, какой они проявляли к Ранкуру, Винсент бы женился на всех трех.

Но ведь нет! Ранкур выбрал бабу, которая даже не умела готовить. И были бы это проблемы самого Ранкура, только в сложившейся ситуации, Аннабель явно действовала на нервы.

Дороги замело, а вместе с ними- и возможные пути отступления из замка.

А ведь они давно могли продать безделушки, найденные в замке, и вернуться в родной Жиль королями.

****Но Ранкур все искал сокровища, хранящиеся в замке. Пока- довольно безуспешно.

Нет, Винсент был не портив лишнего золотишка, но перспектива проторчать в гребаном замке всю зиму- ему крайне не нравилась. Если быть честным, она его пугала.

Мужчине постоянно казалось, будто за ним кто-то следит. Он слышал шаги в коридорах. Странное завывание ветра, больше похожее на чей-то вой.

Проход в западное крыло оказался завален камнями. Казалось, что арка рухнула от старости, но вдруг это не так?

Конечно, камни можно было разобрать, но пока Ранкур решил не тратить на это сил. И западное крыло оставалось неизведанной и пугающей территорией.

Хотя силы действительно стоило беречь. Теперь, когда они оказались в проклятом замке и отрезанными от всего мира, приходилось изрядно потрудиться, чтобы наколоть дров на отопление и найти дичь на пропитание. Хорошо еще, что в подвалах замка сохранились запасы круп.

И все благодаря маленькой птичке, что время от времени напевала Ранкуру что делать.

Девке, конечно, было хорошо. Она не колола дров, не таскала воду из заледеневшего колодца, не морозила ноги в лесу на охоте. Кроме своей отвратной стряпни, Аннабель проводила все свободное время в библиотеке, где она, видите ли, читала. Ранкур смотрел на это пагубное увлечение жены сквозь пальцы, и почему- то не спешил выбивать дурь из бабьей головы. Говорил, что как только пойдут детки, все само пройдет. Только вот за три года деток чета Ранкур так и не нажила. За единственное заданное сомнение, выраженное доктором Клавье и приправленное рекомендацией посмотреть молодую жену, доктор Клавье был лишен пары зубов и стал на несколько недель пациентом другого доктора в Тубре.

Винсент с опаской посмотрел на Ранкура. Тот ел мерзкую стряпню своей жены как ни в чем не бывало. Впрочем, Ранкуру было не занимать стойкости. Как и силы, гибкости, скорости...

Сегодня на охоте Ранкур застрелил оленя.

Это была ожесточенная погоня, из которой молодой охотник снов вышел победителем.

Когда Жорж и Винсент подоспели на место, снег уже был окрашен багряной кровью. Ранкур склонился над животным, закрывая ему глаза. Это был его обычай- в последний раз уважить жертву.

Когда Ранкур выпрямился и повернулся к своим спутникам, колени Винсента невольно задрожали. В минуты охоты Ранкур превращался в нечто иное, чем просто человек. Желваки на его шее ходили, глаза горели огнем. Губы изгибались в странном, хищном оскале.

Винсент боялся Ранкура. Это был факт. Но, если Ранкуру нравится сидеть в этом холодном, мертвом замке, то что мешает Винсенту взять часть "заработанных" денег и свалить?

Винсент бросил на Ранкура очередной взгляд.

Да, он не в подчинении этого человека. Он пришел в замок самостоятельно. И покинет его так же. Возможно только, что он сделает это ночью и очень тихо...

Аннабель налила в ванную очередное ведро горячей воды. На этот раз вышло очень даже неплохо. По крайней мере ванну принять было можно. Не так тепло, как ей хотелось бы, но и не слишком холодно. Впрочем, эту проблему можно было исправить. По замку были проведены трубы и в больших ванных комнатах стояли краны. Скорее всего, где-то внизу находится котельная. Если найти и починить ее, то жизнь в замке станет более приемлемой.

По крайней мере до того момента, как она уедет отсюда.

Аннабель не врала, говоря Ранкуру, что ей не нравится это место.

Да, замок был красив. Комнаты его- подобны королевским покоям. Но во всей истории было слишком много пробелов.

Почему это место до сих пор считается деревней? Отчего замок покинули все его обитатели? И, главное, хозяин замка- Эдуард. Или тот, кто им представился.

Аннабель разговаривала с ним уже несколько раз. Преимущественно в библиотеке. Хотя однажды голос его раздался из-за огромного зеркала в бальной комнате. А как-то Аннабель видела его тень на верхних ступенях лестницы, поднимающейся из мраморной гостиной.

И всегда был лишь голос. Эдуард отказывался являться ей, и о жизни своей говорил весьма уклончиво, хотя Аннабель и подозревала, что больше всего Эдуарду хочется рассказать о себе.

Аннабель же хотелось действия, разгадок, и в следующий раз, при любом удобном случае, она собиралась попросить таинственного хозяина замка явиться ей.

Размышляя так, Аннабель разделась и легла в ванну. В камине уютно потрескивал огонь. Вода была теплой и приятной. Девушка откинула голову, прикрыла глаза.

Эдуард. Таинственный хозяин замка. У него был красивый голос. Мягкий. С хрипотцой. Чуточку уставший и очень грустный. И, тем не менее, звуки этого голоса ласкали Аннабель, словно бархатная перчатка. А вместе с общей таинственностью образа, одна мысль об Эдуарде электрическим разрядом отзывалась в теле девушки. Недавно, Эдуард признался, что следил за ней до того, как решился поговорить. Интересно, где и когда это было? И смотрит ли он на нее сейчас?

Аккуратно, Аннабель начала ласкать себя. Сначала шею, потом грудь, дальше- чуть ниже...Пока руки девушки не дошли до самого сокровенного. Слегка разведя ноги, Аннабель ввела в себя палец, а затем второй. Губы ее полу раскрылись, словно алые лепестки розы, и с них вылетело одно единственное слово, больше похожее на вздох:

-Эдуард...

В это время Эдуард отчаянно думал, что делать со своим внешним видом. За время в одиночестве шерсть его скомкалась, та кожа, которая все же была видна, покрылась отвратительным слоем грязи, да и одежда оставляла желать лучшего. Вернее сказать: это была даже не одежда, а теплые шаровары и шерстяное одеяло, повязанное в виде плаща.

-Жалкое зрелище,- фыркнул Эдуард,- Что мне совсем этим делать, госпожа Герранд?

Госпожа Герранд была иностранкой. Не красавицей, но утонченной женщиной, обладавшей отличным вкусом. Она точно должна была что- то посоветовать.

Но то ли дела Эдуарда были совсем плохи, то ли у госпожа Герранд кончились все замечательные идеи, а может она просто была чайником(?), но ее медная поверхность лишь отражала ужас в который превратился Эдуард, не давая никаких советов.

-Неплохо бы достать расческу и ножницы,- вздохнул Эдуард.

Нагреть достаточно воды для купания не представлялось возможным. Боясь, что дым от камина будет заметен, Эдуард топил кухню " по-черному", делая помещение еще более не выносимым для жизни. Поэтому о нагреве большого количества ведер не было и речи. В итоге Эдуард порешил на стрижке, " прическе" и более-менее приличной одежде. Жаль, он мог располагать лишь тем, что оставили после себя слуги. Но, с другой стороны, даже слуги в замке в свое время одевались лучше любого мэра маленького провинциального городка.

С этими мыслями Эдуард принялся за дело. Он выстриг колтуны. Сровнял шерсть. Причесался. Подпилил ногти и натёр их воском. Одел белую рубашку, пиджак, черные брюки. Посмотрел на свое отражение в блестящей поверхности госпожи Герранд и рассмеялся. Чудесного преображения не произошло. Он все еще был чудовищем. Зато уже не выглядел как дикий зверь. А это в его положении тоже неплохо.

Значит, можно будет открыться ей. Завтра...

****

Когда Аннабель была еще совсем девочкой, она открыла для себя чудесный мир галантерейной лавки господина Людвига.

Эта была малюсенькая провинциальная лавчонка, набитая всевозможными товарами: пуговицы, булавки, мыло, духи, чернила, бумага, расчески, бусы и, изредка, в лавке попадались книги.

Господин Людвиг редко привозил их с большой ярмарки. В Жиле это был не ходовой товар. Даже чернила и перья расходились лучше- ими можно было записывать долги соседей и вести книгу расходов и доходов фермерского хозяйства. Но, скажите, какой прок может быть от книги? Слишком дорогая для топки камина. Слишком несуразная, чтобы красоваться на полке. Здесь лучше взять фарфоровую кошечку...

И все же, иногда господин Людвиг привозил книги. Вернее даже не книги, а брошюрки. Тоненькие издания на дешёвой бумаги, повествующие о похождениях благородных разбойников и их чистой, почти рыцарской любви к прекрасным дамам.

Конечно, Аннабель была мала для таких книг, но отец целыми днями сидел над своими изобретениями, а господин Людвиг не задумываясь давал девочке книгу, если, конечно, у той на нее была лишняя монетка.

И именно эти несуразицы о любви, смешанные с оставшимися от детства книгами сказок, формировали в Аннабель восприятие того, какой должна быть любовь.

Конечно, с самого начала маленькая девочка не слишком понимала, зачем герой "поспешно срывает одежду" со своей возлюбленной( не лучше ли остаться в ней? они ведь пленники ледяной пещеры!), а значения слов "разгоряченный поршень" и "киска" относила к механике и домашним животным. Впрочем, со временем смысл начал приходить к ней, а вместе с ним и странное, жгучее чувство по всему телу.

Однажды, Аннабель тогда было лет тринадцать, ей повезло достать в магазине господина Людвига совершенно новую книгу. Достаточно фривольную интерпретацию сказки о заколдованном принце, терроризирующем город в облике чудовища, пока к нему на откуп не послали молодую и красивую селянку. Селянка конечно не знала, что в облике чудища- прекрасный принц, и старалась сделать жизнь чудища как можно более чудовищной ( если это еще было возможно). Принц-чудище же за это проникался к селянке неописуемым уважением и любовью. И дело уже шло к сладостному шёпоту и округлым ланитам, как покой и единение Аннабель с книгой были прерваны.

-Привет!

Под дерево, где этим летним днем скрывалась от жары Аннабель, присел( а вернее бесцеремонно плюхнулся) еще кто-то. Аннабель с недовольством посмотрела на возмутителя ее спокойствия. Конечно же это был Леруа.

Как обычно, на нем была красная рубашка( знак его принадлежности к семье охотников) и фингал под глазом. Знак того, что отец недавно снова избил его.( в случае, если Леруа дрался с городскими мальчишками, синяки оставались у них)

-Что делаешь?- дружелюбно спросил Леруа.

-Только дурак может не заметить, что я читаю.- раздраженно ответила Аннабель.

В принципе, у нее с Леруа были хорошие отношения.

Его мама всегда была приветлива с отцом Аннабель, сидела с девочкой, когда та была совсем маленькая. А Моран, в свою очередь, укрывал госпожу Ранкур, когда муж той был в " особом настроении" и с кулаками искал жену по всему Жилю.

Леруа был для Аннабель не то что другом детства( слишком разное воспитание и интересы проявлялись уже тогда), но хорошим знакомым это точно. И обычно девочка могла даже порадоваться его появлению. Но сегодня она раздраженно отодвинулась и бросила на мальчика весьма надменный взгляд. Причиной всему было то, как сильно ей хотелось дочитать пикантный момент книги( в чем она и сама себе не могла признаться).

Леруа же ее раздражения не заметил.

-Хочешь яблоко?- спросил он.

Аннабель вздохнула, решив отложить книгу на потом.

Взяв предложенное яблоко, она осторожно спросила Леруа, как его дела. (Спрашивать про то, бил ли его недавно отец было просто невежливо).

Леруа с восторгом ответил, что все замечательно ( и синяк под глазом, видимо, тоже) и что очень скоро отец возьмет его на охоту на большого зверя.

-Большого зверя?- Аннабель слегка замерла. Она знала, что как девочка она не должна была интересоваться убийствами бедных маленьких животных, тем более, когда люди были лучше оснащены и ходили на этих зверьков с ружьями. И все же было что-то волнующее и одновременно захватывающее в охоте. По крайней мере, Леруа всегда очень увлекательно рассказывал о том, как какого зверя надо выслеживать, как расставлять ловушки, а если дело доходило до загона... Аннабель было и страшно и маняще хоть раз самой очутиться на охоте: чтобы кровь быстро бежала по венам, и ты мчался за существом, жизнь которого теперь была в твоих руках...

Однако, как воспитанная девочка, Аннабель лишь вежливо спросила, на кого Леруа с отцом собираются охотиться.

-На камбамна,- ответил Леруа, попутно жуя яблоко.

Аннабель вздрогнула. Кабан- очень опасный зверь! А Леруа говорил об этом так спокойно, будто собирался ставить капкан на кролика.

-И тебе не страшно?- спросила Аннабель.

Леруа вытер губы рукой и сказал что ничуть.

-Я сын охотника,- указал он на свою красную рубашку,- Это мое призвание.

Честно, в этот момент Аннабель стало немного завидно ( в чем она сама себе опять же не призналась). Но ведь кому-то повезло родиться мальчиком, быть свободным, учиться охотничьим приемам, чтобы потом жить такой интересной жизнью. А кто- то должен учиться готовить и вышивать крестиком, чтобы потом готовить и вышивать крестиком. И все лишь потому, что она уродилась девчонкой.

Леруа, между тем, обратил внимание на книгу, отложенную Аннабель.

-Что это?- спросил он.

-Книга,- коротко ответила девочка, едва удержавшись от того, чтобы не сказать "дурак".

Леруа приподнял книжку кончиками пальцев. Посмотрел на ярко-красную обложку, на которой был изображен замок на фоне луны, и фыркнул:

-Такую же белиберду любит госпожа Розетта из кондитерской. Там ведь все сказки про любовь?

- Если и так, то что?- спросила Аннабель, и в ее голосе начал нарастать холод.

- Мама говорит, что такие книги ужасно глупые. И вообще: благовоспитанные девушки не должны их читать.

-Можешь поделиться этим замечанием с госпожой Розеттой,- сквозь зубы процедила Аннабель.

Леруа словно не слышал ее. Он бесцеремонно откинул книгу и дал Аннабель очень хороший( по его мнению) совет.

-На твоем месте я бы это не читал.

Это было последней каплей. Взбешенная Аннабель встала из- под дерева, подняла книгу и, ледяным тоном пожелав Леруа" хорошего дня"( звучало как "умри скорей") ушла. Леруа же лишь пожал плечами и приняла планировать охоту на кабана. Интересно, что годы спустя каждый помнил об инциденте свое:

Аннабель -что Леруа был против чтения как такового.

Леруа- что Аннабель всегда читала полную ерунду.

Кто из них был прав они так и не выяснили.

-Я не удивлен снова найти вас здесь.

Голос Эдуарда, мягкий и тягучий, разносился по круглой зале библиотеки, заставив Аннабель слегка вздрогнуть.

Не то чтобы она не ожидала его. Просто каждый раз он появлялся как раз тогда, когда она уже не ждала и несколько расслабляла свои чувства. Поэтому появление Эдуарда всегда вызывало в Аннабель легкий трепет и некое возбуждение. Вместе с тем девушка, как ни в чем не бывало, улыбнулась.

-Я пришла сюда не за теми сокровищами, что ищет мой муж и его друзья.

Эдуард слегка рассмеялся. Смех его был мелодичным, но, вместе с тем, в нем чувствовалось нечто горькое.

-Уверяю вас, познай вы свет, чтение не казалось бы вам высшим сокровищем,- сказал он.

Аннабель с трудом подавила недовольство. "Познай вы свет"... Неужели даже этому отшельнику она кажется такой провинциалкой? Но делать было нечего. Играть следовало по правилам. И потому показывать когти Аннабель не собиралась. Пока.

-Вы много где бывали?- тихо спросила она.

Эдуард молчал. Иногда это случалось с ним. Она задавала тот или иной вопрос, погружающий хозяина замка в свои мысли, и он мог молчать долгие мгновения прежде чем ответить либо же сменить тему. Аннабель думала, что так произошло и сейчас и крайне удивилась, когда через некоторое время Эдуард ответил.

-Я был сыном очень богатого человека. Вы удивитесь, узнав все, что я видел и что я делал.

Голос его при этом был пропитан такой горечью, что Аннабель вдруг стало удивительно жалко его.

-Почему вы всегда говорите о себе в прошедшем времени?- тихо спросила она,- Разве вы и сейчас не Эдуард Лазаре?- и попробовала мягко улыбнуться.

-Эдуард Лазаре...- повторил ее собеседник,- Скорее тот, кем я был.

-Но вы утверждали, что являетесь не призраком,- заметила Аннабель.

-В телесном плане да. Но, увы, во многом во мне осталось мало от прежнего Эдуарда.

В библиотеке повисло молчание. Оно были вязким и тягучим. Каждый думал о своём. Аннабель гадала, что же произошло с этим человеком, раз он скрывается от мира в холодном заброшенном замке. Эдуард же в который раз думал о том, что мог бы он сделать в своей жизни, чтобы избежать подобной участи.

И вдруг во всей этой тишине прозвучала просьба, которую Эдуард так долго ждал.

- Откройтесь мне.

Эдуарду было страшно. Он знал, что образ его непременно оттолкнет Аннабель. Но и оставаться тенью больше не было смысла. Девушка могла потерять к нему интерес, и в его случае это было хуже испуга.

-Вы правда этого хотите?- тихим голосом спросил Эдуард.

-Да. -честно ответила Аннабель.

-Вы ведь понимаете, что я не просто так живу здесь совсем один. И что замок мой не даром вычеркнут из всех реестров?

Аннабель молчала. Она знала, что может увидеть перед собой не совсем обычного человека. Но ей так сильно хотелось разгадать загадку Эдуарда, что она была готова практически на все.

-За время нашего знакомства,- медленно начала Аннабель,- Я успела полюбить вас как милого друга. Остальное мне не важно.

Услышав эти слова Эдуард усмехнулся про себя. Не важно... Так говорила и его невеста, пока не собрала чемоданы и не покинула его навсегда.

Но другого выхода у Эдуарда сейчас не было.

Он перевел дух и медленно сделал шаг в сторону одного из проходов между стеллажами.

-Сейчас все решится,- коварно прошептал его внутренний голос.

В голове шумело. От нервов перед глазами плыли темные круги.

Сейчас...

Эдуард прошел между стеллажами и оказался в круглой библиотечной зале. Солнечный свет озарил его высокую фигуру. Книга выпала из рук Аннабель, и звук ее падения на пол эхом разнесся по всему замку.

****18

Он был не тем, кого она ожидала увидеть. И даже не тем, кого она представляла в самых худших вариантах.

Аннабель выронила книгу из рук. Ее рот приоткрылся. Подсознательно она выставила вперед руки и хотела закричать. Но звук не шел из горла, да и отчего ей было кричать?

Эдуард был высоким. Очень худым. Тело его было покрыто шерстью. Лицо же подобало звериной маске. Низкий лоб. Широкий нос. Острые клыки. Но у него были очень грустные глаза. Глаза человека, хлебнувшего немало горя. И крик застыл на губах Аннабель. Вместо, она подошла к Эдуарду( все еще нелепо выставив перед собой руки, словно в надежде на то, что это спасет ее, реши Эдуард напасть.) Аннабель слегка трясло, но она заставила себя прямо посмотреть на Эдуарда. Тот молчал. Не говорил и не двигался, словно нелепое чучело. ( коим он отчасти и являлся). И Аннабель поняла - ему страшно не менее чем ей.

Нет. Эдуарду страшнее.

Она всегда может закричать, убежать, спрятаться за широкую спину Леруа. Эдуарду бежать было некуда. Он был в ловушке. Заперт в странном, уродливом теле, и от этого его не может спасти ни роскошный замок, ни сотни побрякушек, ни одна книга в библиотеке.

Аннабель выпрямилась. Опустила руки и подошла к Эдуарду еще чуть ближе.

-Я рада встретить вас, Эдуард Лазаре,- протянула она ему руку и мягко улыбнулась.

Леруа рассматривал брошку, найденную в одной из комнат замка. Сочетание белого и черного камня. Женский силуэт, выточенный словно из кости, красовался на блестящем темном фоне.

Когда- то давно он слышал названия таким брошкам, но сейчас точно не мог припомнить. Наверное Аннабель могла ему сказать. Да, она много чего знает... Все время читает какую-нибудь книжку. За это в Жиле ее звали чудной. И Леруа даже отчасти разделял общее мнение. Для женщины не гоже столько читать. Да и читать вообще. По крайней мере так говорил его отец. С другой стороны, его отец так же считал не дурным делом избить жену за пережаренное мясо или плохо отстиранную рубашку. А этого Леруа обещал себе никогда не позволять.

Второй из четырех сыновей, он был единственным, кто дожил до четырнадцати лет. Двух младших братиков, и, вместе с ними, одну сестричку, унесли в могилу детские болезни. Старший брат- упал с лошади, когда ему было семь, и сломал позвоночник.

Так, из шестерых детей остались двое- Леруа и его сестра Клара, которая была младше его более чем на семь лет.

Детство мальчика нельзя было назвать беззаботным. Отец его был охотником- весьма уважаемым в городке человеком. Он добывал мясо и шкуры диких зверей. Как к высокому профессионалу к нему часто обращались при ловлях титулованные особы. К тому же, Ранкур-старший выгодно женился на единственной дочери господина Франте- владельца доходного дома в Жиле. Таким образом, деньги в семье водились. Причем неплохие для провинции.

Но отец всегда обладал жестким нравом и весьма старомодными взглядами на жизнь. Так, Леруа за непослушание часто получал розгами или стоял в углу на горохе. И любые увещевания матери в защиту сына увенчивались побоями в ее адрес.

Леруа рано узнал, что такое смерть. Как сына и наследника Либер Ранкур часто брал его на охоту. Сначала все это пугало ребенка. Затем- он привык.

Отчасти, Леруа очень любил отца. Тот был огромным сильным мужчиной. Будучи в хорошем настроении он мог подкидывать своих детей к потолку или играть с ними в "детскую охоту"( как он звал прятки). Так же Либер знал многое о лесе и его обитателях. Он учил сына ориентироваться в любую погоду и время суток. Науськивал как по следам, клочкам шерсти и помету распознавать зверей. Показывал много интересных охотничьих приемов и, когда он был в особо хорошем настроении, рассказывал чудесные охотничьи байки. И всегда говорил с уважением относиться к поверженному противнику. Будь то зверь или человек.

Но, кроме всего этого, Либер имел пристрастие к бутылке. И тогда и без того жестокий мужчина становился хуже зверя. Когда Леруа был маленьким, мать прятала его в подполье и оттуда, сидя в полной тьме, он слушал ее крики и плач во время побоев.

Позже, кулаки начали доставаться и самому Леруа.

Более тонкий и гибкий чем отец, он не мог дать достойного отпора, хоть и искренне желал этого. Но в тонкой кости было и его спасение.

Леруа научился уворачиваться от ударов, бить из- под тишка, опережать маневры его более грузного отца.

Либера это крайне веселило. Иногда, даже в трезвом состоянии, он дрался с сыном. "Для практики мальчонки".

Возможно, в чем-то он был и прав.

Удостовериться в пригодности воспитания отца Леруа смог, когда ему было семнадцать.

Это случилось, когда отца, как ловчего, пригласил один из вельмож, живших неподалеку от Жиля. Была зима. Все шло хорошо. Зверь был выслежен и загнан. Честной охотничьей компании оставалось лишь нажать на курок и получить трофей. Это почетное дело заказчик ловли предоставил своей возлюбленной( или скорее любовнице? исходя из того, что девушка была много младше, а мужчина в известной для всех мере-женат). Красавица спешилась с коня, возвела курок на загнанного и истерзанного собаками зверя( в этот момент Леруа, которого отец брал на охоту в качестве помощника, подумал, что она не дурна, но губы ее слишком полны и занимают половину лица, что было явно не в его вкусе) и нажала на курок. Конец. Толпа возликовала. И тут в кустах неподалеку раздался странный хруст. Едва уловимый для хозяина ловли и его шумных гостей. Но хорошо знакомый Леруа и его отцу. Но прежде чем охотники успели что-либо сделать, на поляну вырвался огромный медведь. Это был шатун. Лютый, не соображающий ничего хищник. Возможно, он отдыхал где-то поблизости, но стрельба, крики и запах крови всполошили его.

Девушка закричала. Компания так же поддалась панике. Кто-то пришпорил коней. Кто-то просто начал орать. Все напрочь позабыли про свои ружья. И красотке мог прийти весьма жестокий конец, если бы внезапно между ней и медведем не появился Либер. Зверь мгновенно завалил его, но у охотника был нож, которым тот проткнул чудовищу глаз. Раздался дикий, неестественный вопль. Медведь вскинулся над телом человека, и в этот миг прогремело несколько выстрелов. Одна за другой пули изрешетили мощную тушу. Медведь взвыл и упал замертво. Участники охоты встали в оцепенении. Даже девушка перестала визжать, а так и осталась стоять с нелепо раскрытым ртом. Все посмотрели на стрелявшего. Это был Леруа. Его несколько четких и метких выстрелов лишили зверя жизни.

Прошло немало времени, прежде чем тело Либера смогли извлечь из-под тяжелой медвежьей туши. Через пару дней старый охотник умер от заражения крови.

Так Леруа стал полноправным приемником своего отца. Главным охотником в Жиле. Владельцем доходного дома. Членом городского совета, собранного я из самых уважаемых людей. И все это еще не достигнув восемнадцати лет.

****

Для полного счастья не хватило лишь жениться на девушке, сны о которой заставляли его просыпаться мокрым вот уже четыре года.

И эта победа тоже далась ему. Правда не столь скоро, как многие другие.

Леруа снова посмотрел на брошку. Красавица на ней была чем- то похожа на Аннабель. Такие же холодные, ровные черты. Жаль, что он не помнил названия таким штукам. Иногда он даже завидовал жене, что та может спокойно проводить время с книгами. Впрочем: вот и она.

Аннабель вошла в комнату, плотно закрыв за собой дверь.

-Леруа. Мне надо тебе кое-что сказать,- очень серьезно сказала она.

-Ты беременна?- резко обернувшись на жену, спросил Леруа первое, что было у него на уме. И тут же пожалел о своих словах.

Аннабель побледнела и губы ее сжались в одну тонкую линию.

-Нет.

-Нет?- как болванчик повторил за ней Леруа.

-Послушай, если это все, что тебя волнует, то нам не о чем говорить,- холодно заявила Аннабель и вышла из комнаты.

Все прошло неплохо. По крайней мере лучше, чем можно было представить. Лучше, чем представлял себе эту встречу Эдуард. Аннабель не испугалась. Скорее она была удивлена. Непостижимая девушка...Ранее он никогда не встречал людей, подобных ей.

-Наверное потому, что до этого ты больше привык смотреть девушкам под юбки, чем интересоваться их внутренним миром,- едко сказало второе я Эдуарда.

-Вовсе нет. Просто Аннабель не такая, как все,- ответил Эдуард.

-Ты уверен? Она жена этого грубого охотника. Скажи, как может твой ангел и идеал жить с таким человеком?

Эдуард хмыкнул про себя. Он отчетливо понимал, что идеализирует некоторые качества Аннабель. И все же: она была первым человеком за многие годы, кто не бежал от него, крича во все горло.

-Так или иначе, ты не получишь красавицу, пока рядом ее муженек,- продолжал внутренний голос.

От одной этой мысли Эдуард похолодел. Признаться честно, он мало представлял, что будет делать дальше. Да, Аннабель установила с ним теплые, даже дружеские отношения. Он знал, что во многом она заинтригована им. Даже сейчас- при их встрече, Эдуард сумел сохранить часть загадки, сказав лишь, что был проклят, но утаив за что. И он явственно видел в глазах Аннабель две вещи: жалость и интерес.

И над обоими этими чувствами можно было хорошо поработать. Интерес должен был связать ее с Эдуардом. Женская же жалость зачастую перерастает в нечто большее.

-Отличный план. Но, опять же, что мы будем делать с охотником?

Эдуард задумался. Сколько сотен раз он обещал себе не слушать этот голос? И каждый раз- слушай он его или нет- голос оказывался прав.

Что делать с девушкой, обремененной узами брака? Заклятье должна была разрушить любовь. Но разве такая любовь не измена? А если так, то ее вряд ли можно назвать "чистым и светлым" чувством.

-Убей его,- мягко подсказал внутренний голос,- Обставь так, будто он нашел в замке сокровища и сбежал с ними, решив не делиться с друзьями и променяв жену на горячих шлюх, которых он сможет себе купить.

Идея была заманчива, но Эдуард не мог ее принять.

-Я не убийца,- твердо сказал он.

-Неужели? Ты носишь шкуру зверя, ты охотишься как зверь. Ты убивал и не раз.

-Я убивал животных, чтобы добыть пропитание. Я никогда не убивал и не убью человека.

Внутренний голос Эдуарда рассмеялся.

- А как же тот старик, Эдуард? Разве ты не помнишь его?

Зрачки Эдуарда расширились. Старик... Это было давно. Эдуард был не в себе. Но он не убивал. Или он просто отказывался это помнить?

****21

Аннабель хотелось спрятаться. Хоть где-нибудь. Чтобы остыть и немного подумать. Еще пару минут назад она хотела признаться мужу в своей странной афере. Хотела рассказать, что у замка есть законный хозяин. И что им всем следует уезжать.

Образ Эдуарда всплыл в ее голове.

Бедный человек... Не удивительно, что он скрывается ото всех. Любой селянин незамедлительно проткнул бы Эдуарда вилами или, на худой конец, вызвал бы священника, чтобы изгнать нечистого.

Проклят?- сказал он.

Наивные сказки. Проклятий не существует. Это лишь глупая выдумка для детей.

А вот врожденное уродство... Такое бывает. Аннабель видела картинки в книгах. И господин Шиль один раз водил ее в цирк.

Аннабель прикрыла глаза и поежилась. Женщина с бородой. Мужчина с отвратительной, несформировавшейся головой близнеца на плечах, шестипалый великан... Да, такое бывает в жизни.

Не удивительно, что Эдуарда записали в число мертвых незадолго после рождения. Какой состоятельный человек захочет иметь такого уродливого сына?

И тут же на Аннабель накатила волна жалости. Бедный Эдуард... Она отчетливо представила его. Одного. Запертого в этот шикарный склеп подальше от людских глаз...

Но, между тем, лучшее, что она могла для него сделать- это убедить Леруа и его дружков оставить замок с хозяином в покое.

Леруа...

Аннабель присела на банкетку возле зеркала и невольно обхватила себя руками. Как немыслимо надоел он ей с этим его глупым вопросом про ее беременность!

Нет, она не беременна. И не будет беременна, даже если он начнет безустали трахать ее каждую ночь. Пора бы уяснить это за три года их бесплодного брака!

Соглашаясь стать женой охотника Аннабель знала на что подписывается. Пять, а то и больше детей. Постоянная возня по дому. Смерть всего того, что делало ее ею. Но каким-то странным образом это было лучше, чем сдохнуть от голода. Или чем быть одной.

Единственное, о чем Аннабель молила богов, это не попасться в ловушку слишком быстро. Ей думалось, что надо привыкнуть к мужу и к новому образу жизни, прежде чем заполнять пространство жизнями другими. К тому же, Аннабель не была уверенна, что она вообще любит детей. У нее никогда не было братьев и сестер, а все, что она видела по хижинам и домам знакомых вызывало у нее лишь раздражение. Писклявые, сопливые, капризные, зачастую немытые существа. Это не говоря уже об их вечно усталых мамашах, которые и на женщин-то уже не походили. Просто серые оболочки, смыслом жизни которых было родить (чтобы до совершеннолетия дожило хотя бы двое ) и не оказаться в очередной раз избитой мужем.

Такой была мать Леруа. Такими были большинство женщин в Жиле.

Первое время Аннабель панически боялась беременности. Ей казалось, что таким образом Леруа окончательно заклеймит ее как свою собственность. Но шли месяцы, а никаких изменений в организме Аннабель не происходило. И это при том, что все девушки, выходившие замуж, несли почти с первой брачной ночи.

По маленькому городку, в котором все пристально следили друг за другом, поползли слухи. Одни говорили, что Ранкуру так и не удалось добиться " ответных чувств" от своей молодой жены. Другие же высказывали свое мнение еще проще: видать с госпожой Ранкур что-то было не так.

Для Аннабель это было не ново. Она привыкла быть "дочерью чудака" и "странной девушкой". Но через некоторое время косые взгляды начали тяготить ее. Одно дело отличаться ото всех, и знать, что на самом деле ты превосходишь их. Совсем другое- чувствовать себя ущербной.

Через год после свадьбы ребенка все еще не было, тогда как все, кто женился в то же время, уже качали на руках лялек, а у некоторых на подходе был и второй ребенок.

Люди зашептались пуще прежнего. Дошло до того, что замужние знакомые дамы не давали ей даже подержать ребенка( как будто Аннабель того хотела!) и беременные сторонились ее стороной. Поговаривали, что молодая госпожа Ранкур либо больна, либо несет несчастье.

Все это, конечно, было максимально за спиной Ранкура. Его в городке сильно боялись. И когда он узнал, то некоторых особо болтливых пришлось поставить на место. Но в целом это не сильно помогло. Слухи все равно ползли. Ребенка не было.

Масло в огонь подливал и сам Леруа.

К слову сказать, он держал обещание, данное самому себе, и никогда, ни по какой причине не поднимал руку на Аннабель. Несмотря на то, что нрав его был довольно жестоким. С женой же, напротив, его словно подменяли. И семейную жизнь можно было считать вполне терпимой( Аннабель не били, не заставляли простаивать днями у плиты, она могла ходить куда хочет и читать свои книги) если бы Леруа отчаянно не хотел ребенка. Поначалу, каждый раз когда подходил очередной срок, он спрашивал Аннабель не оставил ли он ее с ребенком? Когда же ответы стали все более раздражительные, вопросы прекратились. Но Аннабель видела все по глазам, и по тому, как Леруа бросал неприязненные взгляды на тех своих друзей, которых хвастались проделками своих сынишек.

Это было нелепо. Смешно. Неприемлемо.

Вот и сейчас, едва Аннабель завела разговор, как Леруа подумал, что он будет о детях! Черт! До чего же узкий у этого остолопа кругозор! И как объяснить кретину, что детей у них не будет! И даже не от того, что этого так сильно хочет Аннабель...

****Девушка обхватила себя руками. Воздуху не хватало. Даже здесь, в этом шикарном замке, среди позолоченной лепнины и амуров на потолке, она чувствовала себя чужой. Не такой как все. Будто она снова в родном Жиле, а эти гадкие амуры с потолка так и судачат за ее спиной.

-Странная госпожа Ранкур. Совсем не такая, как все.

-Целый день что-то читает. Не к добру это женщине.

-Ее отец был сумасшедшим. Твердил что в лесу есть замок, куда он на заказ делал свои дурацкие игрушки. Замок в лесу?! Вы представляете себе такое?

-А вы слышали, госпожа Ранкур замужем уже три года и до сих пор не принесла своему мужу ребенка.

-Наверное, внутри она такая же пустая фарфоровая кукла, как и снаружи.

-А может и хорошо, что не понесла. От такой небось только рептилии да уродились бы...

Аннабель закрыла уши руками, чтобы не слышать этих голосов. Перевела дыхание. Ясно было одно: она больше не могла так жить. Не могла вернуться в Жиль и быть там ошибкой своего уважаемого мужа. Здороваться с людьми и слышать насмешки за своей спиной. Не находить никого, с кем она могла хотя бы поговорить. Ей нужно было вырваться оттуда. Во чтобы то ни стало.

А Леруа?

Ему нравится их жизнь. Он любим и уважаем в Жиле. И он может катиться в этот провинциальный ад, если ему того удобно. Найти себе "нормальную" жену и нарожать с ней целый полк ребятишек. Но Аннабель здесь будет уже не при чем.

Винсент обшаривал ящики стола. Один за другим. Ручки. Чернила. Какие-то бумаги. И ровным счетом ничего стоящего. Одно барахло.

С момента их приезда в замок они не нашли почти ничего. Да, было несколько шкатулок с побрякушками. Еще какие-то мелочи. Но все это уйдет на черном рынке за копейки. А Винсент хотел новой, богатой жизни. В своих мечтах он отстраивал себе замок не хуже этого. И у него в замке были женщины. Роскошные шлюхи со всех концов мира. А еще там было вино. Фонтаны вина.

Такое было не обеспечить за парочку брошек. Тем более, что продавать их в открытую сам Винсент не мог -его скорее всего посадят за воровство.

И что же делать?

Ранкур искал клад. Он считал, что обеспеченные люди, которыми могли быть хозяева замка, непременно держали свои сбережения где-то в родовом гнезде. Но пока все было безуспешно. Или же...

Винсент доверил бы жизнь Ранкуру. На охоте или в борьбе, тот всегда заступался за товарищей. Но деньги это иное. О... Там, где замешаны деньги, нет места честности и благородству.

Винсент знал это.

А что если Ранкур уже нашел клад? Он много времени бродил по замку в одиночестве, обследуя комнату за комнатой. Что если Ранкур решил оставить все себе и своей шлюхе-жене?

Аннабель всегда недолюбливала их. А мужем крутила как хотела. Для нее не составило бы труда убедить Ранкура потратить все на нее. Тем более Винсент видел: красотка о чем-то умалчивает. Возможно, клад уже найден и чета предателей только и ждет конца зимы, чтобы умчаться с деньгами в столицу...

Что тогда делать им с Жоржем? Не просто же так они сидят в этом странном месте, неизвестно отчего брошенном его хозяевами, и работают словно слуги, чтобы хоть часть комнат замка была протоплена?

Они должны получить свою долю награды!

Взгляд Винсента упал на позолоченный подсвечник, торчащий из стены. Может разобрать это место по частям и продать их?

Нет.

Стоит еще поискать. Или прижать Ранкура( что было странно и маловероятно)

Размышляя своими куриными мозгами, Винсент дошел до очередной комнаты и хотел было открыть дверь, как рука его замерла. Из комнаты доносились голоса. Один-женский. Хорошо знакомый. Аннабель...А вот второй голос принадлежал явно не Ранкуру.

****

-Вы очень осведомлены по части оборудования замка,- присвистнул Эдуард.

Они с Аннабель сидели в одной из комнат, некогда называвшейся западной гостиной. Это было небольшое уютное помещение, со стенами, драпированными голубым шелком и белоснежными мраморными статуями в нишах.

Аннабель лукаво улыбнулась. Перед ней были разложены чертежи замка, которые она взяла из библиотеки.

-Мой отец занимался всяческими изобретениями,- сказала она,- Учитывая то, что в нашем родном городке мало кто увлекался наукой, единственным помощником отца часто была я.

-И вы думаете, что и вправду сможете наладить систему отопления в замке?

В голосе Эдуарда сквозил неподдельный интерес. Сам он ни капли не разбирался в технике, хоть и знал, что по замку проведена новомодная система парового отопления. В свое время там что- то сломалось, и Эдуарду пришлось отказаться от него. Хотя он и знал, что благодаря некой системе клапанов отопление можно подавать в отдельные части замка.

-Я попробую,- робко сказала Аннабель,- В конце концов, попытка всегда чего-то стоит. Так говорил мой отец.

-Вы не перестаете меня удивлять. -мягко сказал Эдуард.

И это было правдой. Аннабель- с ее начитанностью, острым умом и изобретательностью -была одной из самых интересных женщин, которых он знал.

По крайней мере, одной из тех, кого он потрудился узнать до того, как переспать с ней и потерять какой-либо интерес.

-Вы явно льстите мне,- сказала Аннабель, хотя по щекам ее и лег довольный румянец.

Эдуард еще раз посмотрел на чертежи.

-Не понимаю ни малейшей детали,- признался он,- Тогда как вы читаете их как открытую книгу!

-У меня были хорошие учителя,- ответила Аннабель. И, говоря это, она имела в виду вовсе не своего отца.

Морану часто невезло. Но бывало, удача улыбалась и ему. Однажды отец приехал с ярмарки очень и очень довольный. Когда Аннабель спросила его в чем дело, он лишь загадочно улыбнулся и сказал, что скоро она сама все узнает, но сначала ему надо уехать. Ненадолго.

Отца не было несколько месяцев, в течении которых Аннабель чуть не сошла с ума от нервов. И когда она уже совсем похоронила его, Моран объявился с карманами, набитыми деньгами. Часть он отложил Аннабель на приданное (деньги эти в итоге разошлись в неудачные годы, а последние гроши ушли на покрытие долгов после смерти отца). На вторую же половину денег Моран решил сделать себе и дочери подарок: провести некоторое в небольшом университетском городке, где преподавал его друг юности профессор Шильен.

Аннабель, конечно, страстно хотела в столицу. Однако отец, имевший против столицы какие-то свои убеждения, сказал "нет".

Правда после серого и унылого родного города университетский Сэнберг казался раем.

Профессор Шильен (Карлос, как он попросил Аннабель его звать) преподавал инженерию. Человеком он был уважаемым и известным всему городу. Вокруг него собирались студенты и другие преподаватели. Устраивались чтения и студенческие вечера. Аннабель впервые окунулась в яркую, полную ощущений жизнь. Она ходила вольно слушающей на лекции, общалась с людьми, чей уровень образования превосходил ее, а не наоборот, как было в родном Жиле. Профессор научил Аннабель отличать книги, и не читать все подряд. Кругозор ее расширился. Кипучая студенческая жизнь городка покорила ее.

Было даже несколько молодых людей, предлагавших ей руку и сердце. Но все они были бедными студентами, не способными содержать даже себя, и через годы Аннабель даже не помнила их имен.

Но скоро деньги кончились. Очередной учебный год так же подходил к концу. Профессор Шильен собирался уехать на лето в экспедицию. Ознакомиться с древней культурой. Осмотреть античные города. Аннабель же с отцом ждал родной городок. Забытый и ненавистный.

В один из последних вечеров, что они проводили в Сэнберге, профессор Шильен улучил минуту один на один с Аннабель. Они сидели в его небольшой библиотеке. Из окон лился яркий солнечный свет. Теплые весенние дни были в полном разгаре.

-Моя дорога Аннабель,- чуть краснея, сказал Шильен,- Уже завтра наши пути разойдутся. Вас зовет дом. Меня- экспедиция в теплые края. Но сердце мое болит от одной мысли о расставании с вами.

Тут профессор замялся и даже слегка покраснел. Аннабель, давно обо всем догадывающаяся, сидела молча.

-Аннабель. Я хочу предложить вам ...поехать в экспедицию со мной. В качестве моей жены.

Девушка мягко улыбнулась. Взяла руки Шильена в свои.

-Спасибо вам, дорогой профессор, - тепло сказала она,- Вы всегда были мне верным и заботливым другом. И сердце мое так же будет болеть от разлуки с вами. Но я не могу и не хочу обременять вас.

Этим все было сказано.

Профессор Шильен был хорошим и добрым человеком. На пять лет старше отца Аннабель. В южной экспедиции он подхватил какую-то болезнь и умер, так и не вернувшись домой. Аннабель плакала, читая письмо с известием о его кончине. Но она никогда не жалела о том, что сказала тогда нет.

****

Вечером Аннабель все так же сидела за чертежами к системе отопления замка. Конечно, это была не самая важная из ее задач, но решиться на столь большой жизненный шаг, как порвать с прошлым ради призрачного будущего- она не могла. Не сейчас. Нужно было время... А пока все шло медленно и неспешно( Ранкур искал клад и охотился/ Эдуард и Аннабель узнавали друг друга) Аннабель не хотелось ничего менять. Возможно, уже скоро жизнь расставит все по своим местам. А пока Аннабель хотела разобраться со всеми этими чертежами. Она часто помогала отцу. Шиль так же учил ее инженерному делу. Девушка верила, что сможет исправить поломку. Не для того, чтобы в замке стало уютней и теплей( чтоб протопить с котельной всю махину понадобится масса дров), а просто для себя. Доказать, чего она стоит.

Аннабель была увлечена чертежами, но все же услышала, как дверь комнаты отворилась и внутрь, тяжелой поступью, вошел мужчина. Это был не Эдуард- тот предпочитал появляться из-за тайной двери за книжными стеллажами. И точно не Леруа. Походку последнего- на удивление легкую для его мощного тела, Аннабель узнала бы везде. По шуму и запаху( пот, вино, табак) это был кто-то из дружков Леруа, которых тот притащил с собой для работы.

Девушка подняла голову. Губы ее растянулись в вежливой, но ничего не значащей улыбке.

-Добрый вечер, Винсент,- сказала она.

Мужчина, однако, не был настроен столь дружелюбно. Впрочем, как и всегда. Аннабель прекрасно знала, что Винсент недолюбливает ее даже больше, чем остальные в городке. По крайней мере, все "приближенные" к Леруа "друзья детства" считали, что их предводитель, их безупречный охотник мог бы выбрать себе жену и получше. Винсент, скорее всего, разделял подобные мысли. А дальше Аннабель и не старалась узнать. Во-первых, ей было плевать на мнение этого мужлана. А, во-вторых, и Аннабель знала это точно, если кто-либо посмеет обидеть ее хоть словом(не говоря о большем) Леруа лично научит его хорошим манерам.

Винсент, тем временем, тупо смотрел на чертежи, разложенные перед Аннабель.

-Что это?- с подозрением спросил он.

Аннабель возвела глаза к небу. Зачем спрашивать, если все равно не поймешь?

-Чертежи схемы отопления замка,- холодно ответила она.

Винсент снова покосился на бумаги. Там было так много черточек и какие-то линии. Девчонка наверняка нашла карту клада! Глаза мужчины злобно сверкнули.

-Послушай, Аннабель,- сказал он,- Я знаю про тебя и твоего друга.

Невольно, Аннабель вздрогнула. Она не ожидала такого. Как Винсент мог узнать про Эдуарда? Или он говорит об ином? Следовало проверить... Проглотив первое удивление( увы, слишком поздно, ибо Винсент уже заметил все, что было для него важно) Аннабель спросила как можно более спокойно.

-О чем ты?

-Сама прекрасно знаешь,- сказал Винсент, приободренный ее реакцией,- И я хочу часть.

-Часть чего?- раздраженно спросила Аннабель.

-Сокровищ. Тех, к которым эта карта,- ответил Винсент,- Иначе, клянусь, обо всем узнает Ранкур.

Аннабель призадумалась. Похоже, Винсент слышал, как она разговаривала с Эдуардом. Но он вряд ли его видел. Иначе бежал бы к Леруа громко визжа от страха и сверкая пятками. Теперь же этот недочеловек пытается ее шантажировать. И единственный способ заткнуть его-это деньги. Конечно, еще можно дать рассказать обо всем Леруа. В конце- концов, она не сделала ничего дурного... Но это сильно подорвет доверие мужа и может расстроить некие ее планы. Хорошо. Винсент ищет клад, и он его получит…

****

Когда Ранкур вернулся с охоты, он был очень доволен. Дикий кабан-достойная добыча. Жорж, сопровождавший охотника, еле дотащил тушу.

-Винсент,- крикнул Ранкур второму товарищу, рубившему в это время дрова,- Разделай зверя.

Винсент бросил на командира холодный, полный недовольства взгляд, который тот даже не заметил, но послушно поплелся к брошенной Жоржем туше.

Утром Аннабель, конечно же, посмеялась над ним.

"Я говорила с Леруа. Может с Жоржем. Точно не помню. Все эти разговоры всегда столь малозначительны...

Клад? Боги... Откуда только взялась эта идея? Никак не могу объяснить даже Леруа, что этот замок-лишь обветшалые стены. Не более.

Но, если хочешь, ты можешь проверить мою "карту". Я не возражаю. Смотри: на ней множество труб. Проползи по каждой, и, возможно, ты действительно что-то найдешь. Ну или прочистишь засор на крайний случай.

Расскажешь Леруа? Что именно?"

На этом разговор был окончен. Аннабель встала из-за стола и удалилась, даже не утруждаясь убрать бумаги, над которыми она сидела. Ухмылка, присутствующая при этом на лице девушки, преследовала Винсента до сих пор.

Самодовольная шлюха.

Она говорила не с Ранкуром. И точно не с Жоржем. Их голоса он бы узнал. Нет. Аннабель говорила с кем-то другим. У человека был низкий, немного хриплый голос. Возможно, это любовник Аннабель, приехавший помочь ей найти клад. И он прячется здесь. В замке.

В таком месте можно спрятать даже роту солдат!

Только вот...

Винсент слегка задумался. Бумаги, оставленные Аннабель на столе, действительно мало напоминали карту клада. Скорее просто какие-то чертежи, которые так любил сумасшедший Моран.

И тварь была права еще в одном. Что бы Винсент не сказал Ранкуру, это будет его слово против ее. А гадина крепко держала Ранкура за яйца.

Винсент остервенело свежевал тушу, представляя, как смеется сейчас Аннабель.

Интересно, чего такого она умеет в постели, что Ранкур, перебывавший у всех девок в Жиле и за пределами, после нее стал благочестив будто ангел и потакает любому ее желанию?

В бабе всегда есть только три вещи: жопа, сиськи и киска. И все это у Аннабель вряд ли отличалось от других женщин. Только вот Ранкур скорее послушает ее. Так не лучше ли прибегнуть к первоначальному плану и уйти из этого чёртова места, собрав с собой все ценное, что только можно найти?

Винсент закончил с тушей, оставив на снегу багровую лужу крови. Теперь надо было пойти отмыться. Сказав Жоржу убрать мясо в ледник, который они обнаружили при замке, Винсент поплелся в дом. Вода в умывальнике была еле теплая. Кровь смывалась долго и плохо. Наконец закончив со всей неприятной работой, Винсент поплелся в столовую, моля всех богов, чтобы хоть сегодня похлебка получилась сносной. По пути его привлек звонкий женский смех, доносящийся из одной из комнат. Это была Аннабель. Дверь комнаты была приоткрыта, и Винсент заглянул внутрь. Картина была идеалистическая. В большом обитом бархатом кресле сидел Ранкур. Его милая женушка -сидела у него на коленях, и смеялась, пока тот шептал ей-что-то на ушко.

Волосы ее были распущены. Шнуровка корсета слегка ослаблена. Ранкур крепко прижимал ее к себе одной рукой, а другой гладил ее лодыжку, постепенно задирая юбку все выше.

У Аннабель были красивые ноги. Стройные. Длинные. Ранкур уже гладил колени жены, как Винсент заставил себя оторваться от щели в двери. Ему безумно хотелось посмотреть, что будет дальше, но он знал: заметь его Ранкур, и ему несдобровать. Поэтому Винсент выругался про себя и на ватных ногах отошел от двери. Суп теперь казался еще менее привлекательной перспективой, и паршивое настроение усилилось.

Мерзкая ведьма крутила Ранкуром как хотела. Будучи хорошим другом, Винсент обязан был открыть Ранкуру глаза на благоверную. Поэтому идея набрать барахла и свалить отчего- то отпала, уступив место мысли получше проследить за сумасбродной шлюхой.

****26

Аннабель тем временем помогла мужу расшнуровать на себе корсет. Платье упало на пол, оставив ее в почти прозрачной хлопковой сорочке. Леруа принялся массировать грудь Аннабель. Прильнул ртом к чувствительному соску. Аннабель села так, что ноги мужа оказались между ее раздвинутыми ногами. Сквозь тонкие трусики она ощущала, как сильно возбужден Леруа.

Час назад он вернулся с охоты. От его тела пахло потом, смесью хвои и мороза. По довольному выражению лица мужа Аннабель поняла, что охота удалась. Обычно, когда все шло удачно, и тело Леруа было еще полно адреналина, он мог захотеть продолжить развлечение. В такие моменты он брал ее резко и грубо, на максимальном темпе, который он не сбавлял до самого конца.

Аннабель слегка поежилась, вспоминая об этом, по позвоночнику ее пробежали мурашки.

Однако последние несколько дней они с Леруа не разговаривали. Причиной тому был злосчастный вопрос о детях.

Вопреки ожиданиям Аннабель, Леруа не приполз к ней с извинениями, как это было обычно. Напротив, он стал подчеркнуто спокоен и даже вежлив. Это бесило девушку сильнее, чем заяви он, что она просто обязана понести к концу года. К тому же, подчеркнутая холодность и спокойствие не были в духе Леруа. В поступках и действиях он всегда был достаточно открыт и импульсивен. Или он был таким только когда дело касалось нее?

В городке и за его пределами Леруа слыл отменным охотником. Одним из лучших в своем деле. И когда дело доходило до охоты, он менялся. Был сосредоточен, быстр, расчетлив. Умел высчитывать и выжидать. Именно так он заманил Аннабель в узы их брака. И сейчас Леруа снова вышел на охоту.

Роль жертвы не сильно импонировала Аннабель. Приезжая сюда, она поклялась, что больше ничто не будет как прежде. И вот теперь: ее снова хотят загнать в угол. Или ей это просто кажется?

Так или иначе, сегодня, после неприятного разговора с Винсентом, Аннабель чувствовала себя в ловушке как никогда. Рассчитывать и делать полную ставку на Эдуарда было глупо.

Безусловно он был начитан, умен, а еще галантен и ... Эдуард во всем был полной противоположностью Леруа. Аннабель не могла этого не отметить. И ей казалось, что в отличие от Леруа, Эдуард видит в ней не телку, единственная цель которой продолжить род, а цельного человека. Но так ли это на самом деле и не использует ли ее чудовище? Аннабель сказать не могла. Когда она была с Эдуардом ей казалось, что он искренний и добрый. Когда она была с Леруа, Аннабель всегда чувствовала себя очень странно. Ее муж был менее образован. Их разделяла пропасть интересов. С этим набором качеств Аннабель должна была стоять на ступень выше. Но ее непохожесть на других женщин, и то, что она, вопреки всему, не может выполнить даже простого женского предназначения, словно делали ее недостойной Леруа в глазах других людей. Ее недостойной!

Аннабель отчетливо видела это в глазах Винсента. Его ненависть. Презрение. Мысли о том, что Леруа мог бы выбрать и более подходящую жену.

Безусловно, Аннабель нужно было решать. Но решиться она не могла. Ей нужно было время. Однако Винсент мог испортить все и сейчас.

Конечно, Аннабель хотелось верить, что ее слово против его будет решающим. Но знать это наперед было нельзя. Девушка поежилась. Краем глаза посмотрела на мужа, меняющего рубашку.

У Леруа было красивое тело. Сильное и вместе с тем очень гибкое. Однажды Аннабель видела его во время охоты. Когда каждый мускул был напряжен. Застыв в ожидании зверя, даже не дыша, Леруа был подобен мраморной статуи.

-Как прошла охота?- мягко спросила Аннабель.

Это было концом. Она проиграла маленькую игру, которую они вели вот уже несколько дней. Ну и черт с этим. Сейчас все, что ей было нужно, это почувствовать себя защищенной. А, как ни странно, Леруа всегда давал ей это чувство.

Услышав голос жены, Леруа слегка покосился в ее сторону, но ответил, не оборачиваясь и все еще продолжая переодеваться.

-Хорошо,- сказал он,- Мы выследили кабана.

-Расскажи.

Аннабель полностью развернулась к мужу, облокотившись руками на письменный стол. С ее позиции было видно, как напряглись мускулы на теле Леруа. О, ему хотелось рассказать про охоту. Но стоило ли терять преимущество, полученное в их маленькой игре?

Аннабель редко сдавалась первой. Порой они с Леруа молчали неделями. Чаще не выдерживал Леруа. В конце концов, ему хотелось возвращаться домой, а не на фронт. Если первой начинала Аннабель, дело могло быть лишь в одном из двух: жена либо хочет чего-то от него, либо ей действительно плохо. Последняя мысль напрягла Леруа. Он никогда не хотел, чтобы Аннабель было плохо... Все этот замок. Ошибкой было приехать сюда. Ошибкой-не покинуть чёртово место до первых снегопадов. Теперь придется ждать. Дороги замело, а лед на озере, через которое лучше всего было бы переправиться, еще не встал.

Задумавшись, Леруа вздрогнул, ощутив прикосновение холодных пальцев к своей спине.

Это была Аннабель. Бесшумно подойдя сзади, она рисовала пальцами легкие узоры по его телу. Очерчивая мускулы и лаская своими прикосновениями.

Тело Леруа немедленно начало реагировать. Адреналин, оставшийся после охоты, пробуждал второй животный инстинкт, который общество Аннабель вполне могло удовлетворить. Резко обернуться, разорвать шнуровку платья, задрать юбку... Какой-то части Леруа-дикой и кровожадной, той, которую он всю жизнь так старательно пытался контролировать, было все равно: возьмет он Аннабель на столе, или на холодном каменном полу. Главным было обладать и преобладать. Но Леруа обещал себе не выпускать зверя. Не с Аннабель. Поэтому, проклиная себя за реакцию, которую в его теле вызвали одни ее прикосновения, он отстранился, одел рубашку и, застегнувшись, сел в кресло у камина.

****Аннабель все поняла. Отстранилась. Опустила глаза. Вид у нее был очень несчастный. Она уже повернулась к двери, чтобы уйти, как что-то внутри Леруа не выдержало.

-Мы напали на след возле самого озера,- сказал он.

Аннабель развернулась у самой двери. Неспешно, стараясь не выдавать своего довольства, Леруа начал рассказывать об охоте.

Аннабель слушала с интересом. Возможно, она притворялась. Но скорее всего охота в тайне увлекала ее. Скоро, жена оказалась у него на коленях. Тяжелое платье полетело на пол. За ним- и тонкая хлопковая сорочка. Не теряя времени, Леруа насадил Аннабель на свою возбужденную плоть. Девушка была горячей и влажной. Крепко прижимаясь к Леруа, Аннабель начала работать бедрами. Ее горячее дыхание, сопровождаемое легкими стонами, согревало. Темные волосы рассыпались по плечам. Леруа провел по ним рукой. Сначала нежно, а потом, намотав хвост себе на запястье, дернул так, что голова Аннабель чуть откинулась назад.

-Ты моя,- прошептал он,- Мне плевать на окружающих. И черт с ним, с ребенком.

Последнее он выдавил хрипло, глядя в глаза Аннабель. Он хотел, чтобы она знала. И верила.

Аннабель вскрикнула. Прижалась еще ближе. Волна эйфории захлестнула их, а через минуту все было кончено.

Аннабель прижалась к мужу. Тот обнял ее своими сильными руками. Тело девушки тряслось в беззвучном плаче.

В ту ночь Эдуарду снова снилась Агата. С момента появления посетителей в замке она приходила в его сон все чаще. Порой сны были подобны воспоминаниям: клочкам жизни, выбранным из прошлого. Порой это были сумбурные видения, меняющиеся образы, подчас страшные картинки.

Самым ненавистным для Эдуарда сном был тот, где он снова был молод и красив. Он видел свое тело. Руки-гладкие, белые, с розовыми отполированными ногтями. Волосы-он ощущал их, слегка проводя рукой по голове- мягкие, слегка вьющиеся. Тело-самое обычное. Не подобное телу зверя.

Но едва Эдуард подходил к зеркалу, на него оттуда снова глядело чудовище.

Агата, непременно присутствующая в каждом его сне, молчала и лишь смотрела на него большими грустными глазами.

Но сегодня сон был воспоминанием. Кусочек последнего лета, что Эдуард провел в теле человека.

Агата была в бледно-зелёном платье, так красиво сочетающемся с ее глазами. Странно, но ранее Эдуард никогда не замечал насколько Агата красива. Миленькая- да. В его голове Агата всегда ассоциировалась с фарфоровой куколкой. Бледная кожа. Рыжие кудри. Зеленые глаза. Хрупкая и тем самым вызывающая странное желание взять ее, повертеть, поиграть, посмотреть, что сломается и, затем, отбросить за ненужностью. Но в этом его сне Агата была не куклой. А живой женщиной из плоти и крови. И, хотя Эдуард точно знал-сон этот является воспоминанием- Агата в нем выглядела старше.

Они сидели среди цветов на небольшой лесной поляне, скрытой ото всех за отвесной скалой. Тайное место, куда Эдуард привел Агату.

У девушки в руках были карты (помнится, в то лето он учил ее играть. Она-учила его правильно читать стихи).

-И если комбинация такая?- Агата наивно показала ему все свои карты.

Эдуард рассмеялся.

-В этом случае, милая Агата, ты бы выиграла.

-Почему ты говоришь в сослагательном наклонении?- глаза Агаты округлились.

Эдуарду стало еще более смешно.

Он вынул карты из рук Агаты и отложил их в сторону. Затем придвинулся чуть ближе к девушке.

-Никогда, никому не показывай свои карты,- сказал он, почти касаясь лбом ее лба.

Агата легонько засмеялась.

-Прости. Я забыла. Боюсь из меня совсем плохой игрок.

-Ты научишься,- ободряюще сказал Эдуард, намереваясь следующим своим действием поцеловать Агату. Подмять ее тело под себя на мягкой лесной траве.

И тут сон, воспоминание, что бы это ни было- вышел из-под контроля.

Агата отстранилась от Эдуарда( чего не было в том реальном летнем дне).

-Как научился ты?- серьезно спросила она.

-Играть? Да,- Эдуард замялся. Отчего-то вся ситуация начала казаться двоякой. Будто они говорят не об игре вовсе.

-Но ты показал ей почти все свои карты,- продолжила Агата.

Она говорит об Аннабель?!- осенило Эдуарда.

Тогда он тоже отстранился. Сел ровнее. Сказал более холодным и серьезным голосом.

-Какой у меня был выбор?

Агата улыбнулась. Так, как ранее она никогда не улыбалась. Было что-то темное, зловещее в ее улыбке.

-Действительно,- сказала она,- Первый круг ты проиграл. Но, если будешь паинькой, то сможешь выиграть сет. Только будь осторожен. За тобой уже идут.

При последних ее словах цветы на поляне стали вянуть. С утёса надвинулась огромная тень. Все кругом потемнело. Пожухло. Сквозь сон Эдуард услышал звук, отдаленно похожий на стук башмаков по каменному полу. Эдуард хотел было встать, но тут Агата схватила его за руку.

-Когда все закончится, поезжай в Вермон,- сказала она.

Рука ее была холодной. Пальцы- сжимали его запястье словно капкан. Эдуард хотел вырваться, но Агата держала крепко. Шаги становились все громче. Близко. Уже совсем близко. Агата снова улыбнулась. Бледной, неживой улыбкой.

-В Вермон,- повторила она, внезапно разжав пальцы. Не ожидая такого, Эдуард потерял баланс и упал.

Открыв глаза, он очутился в своей черной кухне. Эдуард лежал на подстилке, служившей ему кроватью, весь в ледяном поту. А там, за плотно закрытой дверью кухни, по длинному коридору, кто-то ходил. И, одну за другой, открывал двери западного крыла.

****28

Винсент не мог дождаться вечера. Идея, зародившаяся в нем еще днем, полностью охватила все сознание мужчины и все, чего он ждал, это когда все наконец разойдутся спать. Как назло, после охоты у Ранкура было отличное настроение. На ужин было жаркое из кабана. Вино из подвалов замка. Аннабель, коварная ведьма, сидела подле мужа с самой что ни на есть хитрой улыбкой. Ранкур же рассказывал охотничьи байки и даже немного о той военной компании, в которой ему довелось участвовать. Жорж, словно идиот, слушал с открытым ртом. Винсент же не мог найти себе места. Ему хотелось немедленно приступить к задуманному. Еще днем он спланировал, что возьмет ружье, разобьет одно из окон западного крыла и проникнет таким образом в западную часть замка. Там он проверит каждый угол и непременно найдет любовника Аннабель. Тогда можно будет сдать шлюшку с потрохами и, наконец, убедить Ранкура разломать чертов замок по частям и продать каждую из них на черном рынке. А что останется- пускай горит черным пламенем.

Поздним вечером, когда Жорж захрапел от выпитого вина, а Ранкур и его ведьма отправились "спать", Винсент выскользнул через черный ход восточного крыла и, не зажигая даже факела, побрел по снегу к крылу западному. На улице была тьма. Непроглядная черная дыра. Винсент спотыкался, падал в снег, но факел зажечь боялся- он не хотел быть замеченным в своей операции. Наконец-западное крыло. Разбив одно из окон, Винсент очутился в маленькой комнатушке. Должно быть когда-то она принадлежала прислуге. Из мебели в комнате были кровать, шкаф, комод и умывальник. Стены-задрапированы простенькой серой тканью. Одним словом: уныние.

В этой части замка было сыро и холодно почти как на улице. Еще бы: на протопку всего нескольких комнат шикарного восточного крыла уходила масса дров и еще больше сил. Винсент повернул ручку двери. Открыто. Из комнаты он очутился в коридоре. Длинном. Угрюмом. В стенах которого располагался еще десяток дверей. Должно быть в лучшие времена в замке работала сотня слуг. Сейчас же все звенело тишиной. Винсент перевел дыхание. Что случилось и почему все покинули это место -оставалось загадкой. Однако, будь причиной инфекционное заболевание, их маленький отряд уже бы давно подхватил его. Пока же все оставались живы.

Винсент перехватил получше ружье и начал одну за другой выбивать ногой двери комнат ( он видел, как подобным методом обследовал восточное крыло Ранкур. И это показалось Винсенту очень даже эффективно)

Везде было пусто. Комната за комнатой походила одна на другую. Скоро в глазах Винсента стало совсем серо. От мокрого, пропитанного плесенью воздуха он закашлялся. И хотел было бросить свою затею и повернуть обратно, как в одной из комнат обнаружилось нечто вроде подсобки. Швабры. Ведра. Щетки для пыли. Куча ненужного хозяйственного барахла. Вряд ли в этом месте был спрятан клад... Но все же Винсент решил порыться в этих вещах.

-Может, сучка и не врала,- думал он, со вздохом разглядывая самое обыкновенное ведро,- Это место непригодно для жизни, а по слою пыли- здесь лет сто никого не было. И мужчина уже собирался поворачивать, как глаз его зацепился за одну из полок. На той лежали какие-то тряпки, вроде полотенец. Коробка свечей. Несколько щеток и... на всем этом инвентаре пыли практически не было.

Словно этим всем кто-то пользовался.

-Я так и знал,- ухмыльнулся Винсент.

Он вышел из кладовки и покрался дальше. Тише. Аккуратнее. Чтобы не спугнуть дичь.

Коридор делал поворот направо. Винсент с осторожностью завернул ожидая, что на него вот-вот кто-то нападет. И ожидания его были вполне оправданными. В этой части, не видной из окон восточного крыла замка, находилась лишь одна дверь. Здесь было теплее. Суше. Будто помещение протапливалось. А еще пахло дымом. Чем-то съестным. И какими-то травами...

Вот он и нашел то, что искал.

Винсент подергал ручку двери. Вопреки его ожиданиям, оказалось не заперто.

дверью находилась черная кухня. И, по всем признакам, это помещение было обжитое. Свеча, стоявшая на столе, все еще дымилась. Сбоку была накидана какая-то кипа тряпок, напоминавшая лежанку. Посреди кухни, прямо на каменном полу, было сооружено место для костра.

По телу Винсента пробежали мурашки. Кто может жить в подобном месте?

Разве что полностью опустившийся человек, более подобный животному.

Кроме лунного луча, проходившего через маленькое окошко, в кухне было темно. И темнота эта пугала Винсента. Ему казалось, что в помещении он не один. И, возможно, так оно и было. Ведь где-то здесь, в замке, должен был находится и квартирант сей черной кухни.

Винсент огляделся по сторонам. Напрасно: везде таилась лишь тьма. Где-то в ней, в самых темных ее уголках, находился человек, голос которого Винсент уже однажды слышал разговаривающим с Аннабель.

Винсент запомнил этот голос: низкий. Чуть хриплый.

А что если этот человек опасен? Если они с Аннабель затеяли убить их всех и забрать сокровища себе? Иначе зачем девке скрывать "друга" от Ранкура?

Ощущение слежения усилилось. Руки Винсента стали дрожать. Насколько проще было бы, покажись враг сейчас. Винсент разрядил бы в него ружье даже не думая. Но в кухне никого не было. И ожидание нападения щекотало нервы.

Винсент сделал шаг назад. Под его ботинком что-то хрустнуло. Винсент подскочил, завизжал как ужаленный и сделал несколько выстрелов в воздух.

****В этот момент кто-то схватил его сзади. Неимоверно сильные руки скрутили Винсента. Ружье упало на пол.

Завязалась борьба. В какой-то момент Винсенту даже удалось высвободиться, но тот, кто сражался с ним был силен и быстр. Мужчина не видел толком своего противника, но по движениям, скорости и звукам, похожим на рычание, он определил, что с ним борется зверь. Хитрый. Ловкий. Наделенный почти человеческим разумом. Каждый раз, когда Винсент отбивался, противник его уходил во тьму. Скорее всего, он мог великолепно в ней ориентироваться, так как каждый новый удар приходился с самой неожиданной стороны. Наконец, весь в крови, Винсент упал на пол. И, внезапно, рука его нащупала ружье. Это был его шанс.

Винсент схватил ружье, нацелил его туда, откуда слышал тяжелое дыхание зверя и... курок заело. Противник, осознав это, в одно мгновение опрокинул Винсента на лопатки и глаза мужчины залила кровавая пелена.

Следующим утром Винсент не появился за завтраком. Ранкур, несколько озадаченный, зашел проверить его комнату и обнаружил, что скромные пожитки Винсента исчезли. Вместе с ними ушли и те вещи, которые Винсент присвоил себе, находясь в замке. Все было собрано будто впопыхах. Выдвинутые ящики комода так и не были задвинуты. По полу шли странные грязные следы: смесь растаявшего снега и земли. Постель же, напротив, казалась нетронутой.

Губы Ранкура скривились, и он издал звук, более похожий на рык. Быстрыми шагами он прошел в кабинет, куда сам складывал найденные в замке ценности. Конечно же, в бюро было пусто.

В порыве ярости Ранкур опрокинул кресло и ринулся на конюшню. Одной из лошадей не хватало. По снегу вели ее удаляющиеся следы.

Так же пропал мешок запасов и небольшой бочонок воды.

Ранкур скрежетал зубами от ярости. Безусловно, он не ожидал преданности от людей, подобных Жоржу и Винсенту. Но, кажется, он переоценил себя, думая, что они побоятся пойти против него.

Путь Ранкура к титулу главного охотника их города был не столь прост, как могло показаться. После смерти Либера все высказали семье искреннее сочувствие, но никто не предложил и толику помощи. А пока Леруа организовывал похороны, хлопотал по конторам о наследстве и помогал матери, горожане пригласили в их город нового охотника. Его звали Жан Менсен. Это был бывалый мужчина лет сорока. Лицо его испещряли шрамы. Жены и семьи у одинокого волка никогда не было.

Леруа был взбешен подобным предательством. Он всегда был столь уверен, что работа отца перейдет к нему по наследству, что и подумать не мог о подобной подставе.

Но по Жилю ходил слух, что Ранкур-младший еще слишком неопытен. Слишком молод. Что на охоте, повлекшей смерть отца, он выстрелил слишком поздно. Поддался панике вместе с остальными. И смерть Либера была на его счету.

Это была та самая зима, в начале которой семейство Моран собрало свои вещи и уехало в неизвестном направлении. Так Аннабель исчезла, даже не попрощавшись. И Леруа оказался у обломков своей мечты. У него был доход, в виде доходного дома, перешедшего в наследство от отца, но не было дела, которым он мог бы заняться, и девушки, на которой он планировал жениться.

(Аннабель никогда не говорила ему да, но и четкого нет из ее уст никогда не вылетало. А учитывая то, что на прошлый праздник зимнего солнцестояния Аннабель дала поцеловать себя (правда лишь в щеку) -Леруа считал их помолвку делом решённым)

И Леруа принял решение, которое тогда приходило в голову многим молодым людям его возраста. Он завербовался в армию.

Было решение это правильным или нет-Леруа и сам сказать не мог. Не тогда, не в последствии, по пришествию нескольких лет.

Военных действий в той части света, где жил Леруа, тогда не велось. Зато шли массивные работы по колонизации совсем чуждых по духу территорий.

После краткого обучения, Леруа и других таких же парней, решивших попытать счастье, забросили в страну бескрайних песков и диких нравов.

Эта война изменила Леруа. Он повзрослел. Некоторые позиции его жизни переосмыслились. В той военной компании взору его открылись как немыслимые чудеса, так и ужасы, от которых он даже много лет спустя просыпался в холодном поту.

На тот момент Леруа был уже не мальчик. Он видел смерть и считал, что в некоторой мере он к ней привык. Но война открыла перед ним новые реалии, в которых смерть казалась не худшим из зол.

Поэтому, даже будучи охотником, Леруа не знал, как ему относится к увиденному и свершённому в той компании. В конце концов он решил, что ему не нравится то, что будила в нем война. И, получив пулю в бок, он был рад возможности вырваться из этого ада. На родной стороне, еще лежа в военном госпитале, Леруа получил письмо из дома. Писал сосед-господин Клоде. В своей записке он коротко и ясно известил Леруа о болезни и последующей смерти его матушки. Дома оставались дела по имуществу и двенадцатилетняя сестра - Клара. Немедля подав в отставку, Леруа Ранкур вернулся домой офицером запаса.

В Жиле все текло по-прежнему. Те же люди. Та же ежедневная рутина.

Охотой по-прежнему занимался Жан Менсен.

Но после возвращения люди взглянули на Леруа по-иному. Причин было несколько. Во-первых, Леруа здорово возмужал и окреп. И до того сильный парень, теперь он обрел мощную мускулатуру и стать взрослого мужчины. Во-вторых, из всего Жиля Леруа был единственным человеком, побывавшем на войне. И это, в совокупности с ранением и медалью за отвагу, делало его в глазах горожан абсолютным героем.( Даже несмотря на то, что о войне Леруа говорить не любил и не хотел).

Кроме того, Жан Менсен стремительно терял популярность среди горожан по причине своего острого и правдивого языка.

Поэтому, когда на одной из охот, Леруа собственноручно зарезал волка, напавшего на неудачно выстрелившего Менсена, старый охотник просто собрал вещи и уехал из города.

Пришел новый волк,- сказал он на прощание.

Леруа вернул свое царство.

С тех пор Ранкур получил весьма важный урок. Чтобы выжить в таких маленьких, провинциальных местечках как родной Жиль, надо поставить себя выше остальных. Стать авторитетом. Немного силы. Чуток видимости уважения к окружающим. И максимум контроля.

****

Сейчас же что-то пошло не так. Винсент сбежал. Более того-этот трус обворовал Леруа посреди ночи. И, если бывший друг не поплатится за это, то всей удачно выстроенной жизни Леруа придет конец.

-Жорж,- крикнул он оставшемуся из двух идиотов,- Запрягай мою лошадь. Мы едем на охоту!

Аннабель с трудом дождалась отъезда мужа. И, едва лошади скрылись из вида, она кинулась в библиотеку.

-Эдуард! Эдуард!- закричала она что есть сил.

Сердце ее сжалось. Сильно нервничая, она осела на стул.

Думать, что Эдуард никак не замешан во всей истории было глупо.

Винсент знал про него. Он пугал Аннабель разоблачением. И вот чем все кончилось! Почему же она не сказала ничего Леруа, когда еще была такая возможность?

Аннабель закрыла лицо руками. Из глаз ее потекли слезы. Сердце бешено колотилось в груди. Ей было страшно. За себя и, еще больше, за Эдуарда. В конце концов, она не верила, что ужасная звериная внешность была результатом проклятья. Эдуард был таким добрым. Внимательным. Интеллигентным. За что его могли так покарать?

Скорее, проклятье придумал он сам. А если так- то во всей ситуации он лишь жертва. Это они пришли в его дом. Вынудили прятаться на черной кухне. Грабили остатки его состояния. А теперь... Один бог знает, что стало с Эдуардом, если Винсент нашел его.

Аннабель всхлипнула и тут ощутила чью-то руку на своем плече.

Сначала она подумала, что это вернулся Леруа. Когда ему было нужно, ее муж мог ходить очень тихо...

Но, подняв голову, Аннабель увидела Эдуарда.

Тело ее вздрогнуло, а в следующую минуту она уже крепко обнимала его, рыдая в порванную и грязную от крови рубашку.

-Тише. Тише.-Эдуард слегка погладил ее волосы.-Все в порядке.

Аннабель чуть отстранилась. Внимательно посмотрела на него.

-Что случилось?- спросила она.

Эдуард улыбнулся. Мягкой, человечески улыбкой.

-Твой друг ходил на охоту. Он хотел поймать зверя.

Сердце Аннабель сжалось.

-Но зверь оказался сильнее,- продолжил Эдуард.

Аннабель снова вздрогнула. Жалость ушла из ее взгляда, оставив лишь недоумение и страх.

-Эдуард, что случилось?- повторила она.

-Винсент, его ведь так зовут(?), заявился ко мне посреди ночи. Безусловно с ружьем. Мне пришлось обороняться. И я победил.

Аннабель слегка затрясло. Было ясно, что она думает.

-Не волнуйся,- разуверил ее Эдуард,- Я сохранил идиоту жизнь. Более того: я дал ему золота. Не клад, что так упорно пытается отыскать твой муж, но некоторые остатки моих карманных денег,- Эдуард усмехнулся,- После я приказал ему убираться на все четыре стороны, обещав прикончить, если он вернется.

Эдуард закончил свой рассказ. В библиотеке воцарилась тишина. Лишь сердце Аннабель колотилось с неимоверной скоростью. Некоторое время девушка стояла в отдалении от Эдуарда, и тот было решил, что она не поверила ему, как вдруг Аннабель бросилась ему на шею и зарыдала.

-Прости,- повторяла она,- Прости. Я не хотела, чтобы было так.

****31

Леруа нашел лошадь Винсента у озера. Вернее, он нашел то, что осталось от лошади Винсента. Море крови, покрывающей снег, и изъеденные останки.

-Волки,- пробормотал Леруа.

Подле лошади лежал раскиданный скраб Винсента. А так же, взятые из замка драгоценности.

Вся поляна была месивом из лошадиных и волчьих следов, залитых багровой жижей. В озере же, у самой кромки воды, была огромная прорубь, резко выделявшаяся на фоне ледяной корки.

Леруа мысленно составил картину произошедшего: Винсент, обокрав замок, пытался сбежать. В ночном лесу на него напали волки. По тому, что осталось от лошади, целая голодная стая.

Пока звери атаковали коня, Винсент пытался уйти через воду, но провалился под лед, где и нашел свой конец.

Незавидная участь,- подумалось Леруа.

Впрочем, ему не было жаль Винсента. И даже не из-за предательства того. Останься мужчина полностью на стороне Ранкура, тот так же вряд ли бы испытал хоть толику сожаления при его гибели. За всю свою жизнь Леруа понял одно: его милые со горожане любят и уважают лишь тех, на чьей стороне сила. В противном случае-ты будешь втоптан в грязь, и никто не подаст и руки. Винсент и Жорж никоем образом даже расплывчато не относились к понятию друзья. Просто прихвастни, или, как выразилась бы Аннабель, паразиты, мечтающие хорошо пожить за чужой счет. Что ж. Одним паразитом меньше.

-Вот видишь, Жорж, -спокойно сказал Леруа,- Что случается с людьми...

Договаривать он не стал. Все и так было ясно.

Приказав Жоржу собрать все вещи, что валялись по земле, Леруа оседлал коня и направился в замок.

Картина у озера не давала ему покоя. Разбросанные вещи, разодранная лошадь, всюду кровь и волчьи следы. Но где же были следы Винсента? Возможно они стерлись в липкой красной жиже, сотворенной из крови и снега. Смешались с многочисленными следами волков( у озера, похоже, жила целая стая). Но опыт охотника подсказывал иное. Поэтому, вернувшись в замок, Леруа первым делом решил осмотреть парк. Снега было достаточно и проследить по нему перемещения Винсента не должно было составить ни малейшего труда.

Действительно. По белому снежному покрывалу вели многочисленные следы. Тропинкой, они петляли между замком и конюшней. Но были и еще следы. Чуть более припорошенные снегом. И они вели к западному крылу. Леруа проследовал по ним и не удивился, когда след оборвался возле разбитого окна, ведущего в комнату на первом этаже западного крыла.

Леруа ухмыльнулся. Это объясняло наличие в скрабе Винсента вещей, которые не принадлежали восточной части замка.

Аккуратно проникнув в комнату через разбитое окно, Леруа выставил вперед ружье и, подобно Винсенту до него, принялся обследовать западное крыло.

Череда пустых комнат с раскрытыми дверьми не привлекла его. Следуя по грязному следу, скомбинированному вчерашним снегом на ботинках Винсента и пылью в замке, Леруа быстро дошел до двери в черную кухню.

Растворив ее, он, напротив, не удивился. Заброшенный замок вполне мог служить пристанищем для какого-нибудь бездомного. Жаль только, что он-Ранкур- не выловил квартиранта раньше. Можно было бы поговорить...

Теперь придется разбираться по-иному. Ведь даже если несчастный и неповинен в исчезновении Винсента, все равно придется узнать, откуда у последнего было "лишнее" золото.

Судя по перевернутым вещам, валяющимся по полу, вчера здесь была драка. Возможно, Винсент прибил бедолагу. Или квартирант прибил Винсента. Любой из них мог взять коня, чтобы сбежать... Волкам тоже было без разницы на кого нападать. Только вот где тогда второе тело?

Вдруг по коридору послышались чьи-то шаги.

Леруа юркнул за дверь, которая вскоре отворилась и явилось...

Времени рассматривать и раздумывать не было. Со всей силы Леруа ударил существо прикладом ружья. То издало страшный вопль и упало на пол.

****32

Зверь пойман.

Эдуард сидел, привязанный к стулу. Голова его раскалывалась.

-Надо было убить их раньше, чем они сделают это с тобой. Теперь уже слишком поздно,- заметил его внутренний голос.

-Я не убийца,- пробормотал ему в ответ Эдуард.

-И за это ты будешь убит.

Некоторое время голос молчал. Эдуард пытался собраться с мыслями. Что делать дальше? Он попытался пошевелить руками. Связаны на запястьях. Отличный узел. Охотник знал, что делает.

Из произошедшего Эдуард помнил мало. Лишь то, что когда он вернулся к себе на кухню(что уже было ошибкой, которую он осознал слишком поздно) кто-то ударил его по голове. Урод подкрался сзади, что было низко. Но разве не выбери и сам Эдуард нападение исподтишка?

-Вчера ты пользовался тьмой. Кидался на спину тому мужчине,- подсказал голос.

-Я оборонялся.

-Они тоже...

Дальше Эдуарда куда-то потащили. Через окно. По снегу- словно тушу животного. Снова в замок. И так он оказался здесь, в восточном крыле замка. Где его привязали к стулу и оставили одного.

Эдуард снова попытался пошевелить руками. Возможно, ему удастся ослабить веревки и освободить руки...

-Если получишь свободу, не медли!-сказал голос,- Беги! Выжди ночи. А затем- убей всех! Они опасны для тебя. Ты и так слишком долго тянул.

-Я.Не.Убийца.-упорно повторил Эдуард.

-Разве? Что же ты тогда сделал с тем мужчиной?

-Я дал ему денег и отпустил...

-Врешь. Ты врешь себе, так же, как ты соврал и ей. Ты убил его. Вспомни! Вы дрались. Была кровь. Ее запах, привкус- пробудил в тебе зверя. И ты убил того мужчину.

-Нет. Аннабель сказала- он сбежал. Исчезла его лошадь и его вещи.

-Это все твоих рук дело. Ты проник в восточное крыло. Собрал вещи. Навьючил лошадь. Пустил ее галопом куда глаза глядят. Ты инсценировал его побег.

-Нет. -упрямо повторил Эдуард, хотя уверенность его таяла,- Я не делал этого. Я дал ему денег. Сказал убираться.

-Конечно. Это было. Но когда он повернулся к тебе спиной, ты убил его.

-Лишь подумал об этом,- слабо сказал Эдуард.

-И сделал. Теперь плати!- зло прошипел голос.

Внутри Эдуарда что -то надорвалось. Было ли это правдой? То, что сказал голос? Он столько времени провел один, в обличии зверя... Он правда уже не знал, что из происходящего правда, а что- плод его больного воображения.

Да, он хотел убить того человека. И все его звериные инстинкты говорили "да". Убей. Убей.

Кровь, текущая по венам, была такой горячей. Одним касанием когтя было так легко перерезать эту вену.

Но он ведь не сделал этого? Правда?

В это время дверь комнаты, в которой держали Эдуарда, растворилась. На пороге появились две фигуры. Высокий широкоплечий мужчина и вторая. Аннабель.

Она бросилась к Эдуарду, со слезами начав осматривать его повреждения.

****33

Когда Леруа услышал от Аннабель фразу "он ни в чем не виноват", он готов был придушить жену. В прямом и фигуральном смысле одновременно. Аннабель, его Аннабель(!), защищала это чудовище. Более того, она сказала, что уже знакома с ним, и некоторое время они общаются...

Кровь кипела, вены на теле Леруа пульсировали. На жуткое мгновение он решил, что жена предала его. Но...

Аннабель говорила искренне. И он знал, какая она добрая...

Одним из самых давних воспоминаний Леруа было воспоминание не из самых приятных. Так часто бывает у малышей. С ними играешь. Их балуешь. Но они помнят тот самый мелкий шлепок под попу, что они получили, стянув конфету или свершив иную шалость.

Леруа, конечно, никто не баловал. Отцу и матери было не до этих мелочей жизни. Зато перепадало Леруа изрядно. И самые яркие моменты отчетливо врезались в его память.

Порой Леруа даже казалось, что почти все свое детство он провел, слушая, как пьяный отец вдребезги разносит их дом и как от побоев плачет мать. Но были и другие воспоминания. Те, в которых кто-либо из добросердечных соседей предупреждал госпожу Ранкур и том, что муж ее "слегка" увлекся в таверне. Тогда Эльвина брала детей и шла искать укрытия, пока Либер не придет в себя. Сказать по правде, с Ранкуром-старшим мало кто хотел спорить. В городке его боялись как огня. Да и попасть под горячий кулак мало кто хотел. Из всех уважаемых горожан Жиля были лишь единицы, имеющие смелость помочь жене охотника и его детям. Одним из таких людей был Моран. Мужчина плевал на общую суету и преклонение перед силой. Замкнутый, увлеченный лишь своими трудами да книгами, он всем видом показывал, что никак не принадлежит городку. Можно даже было подумать, что этот человек просто заехал временно пожить в уединении, устав от суеты столицы. Хоть истиной причиной жизни в Жиле для Морана была дешевизна жилья и близость Тубра- города, на ярмарке которого можно было продать что угодно.

Тем не менее, Моран был одиним из немногих, кто всегда открывал дверь перед госпожой Ранкур. Какой бы не был за порогом поздний час. И Либер не трогал его за это, и не приходил выволакивать жену за волосы, даже когда он узнавал о месте ее нахождения от тех же милых горожан и соседей. Возможно, охотник уважал ученого. А может, тайно считал его колдуном и боялся сглаза. Так или иначе, одним из четких воспоминаний детства Леруа было то, как мать приводила его и еще кого-либо из детей( кто тогда был рожден и еще не успел умереть?) на порог дома чудака Морана. Мужчина всегда впускал их и, пока мама с маленьким на руках плакала на кухне о тяжелой судьбе, Леруа обычно бродил по дому и часто заходил в "мастерскую" Морана. Там было столько непонятного и интересного, что у мальчика захватывал дух. Несколько десятков часов всевозможного вида, ни одни из которых не ходили. Приборчики, начинённые ножами, которые сами начинали все кромсать при малейшем нажатии кнопочки. Фонарики, проецирующие на стену различные узоры. Музыкальные шкатулки и коробочки с секретом. Солдатики, марширующие при заводе ключом. Железные руки с длинными когтями. И еще много-много всего.

Кабинет этот, со стенами, увешанными полками со всеми этими нужными и не очень инструментами, был полной противоположностью любимой комнате отца Леруа. Там стоял огромный камин. И по стенам были развешаны головы животных, а не железяки и книги. И, хоть во многом Леруа и предпочитал комнату отца, рабочий кабинет Морана манил его своей необычностью.

А еще в этом кабинете часто была девочка. Самая красивая и добрая из всех, кого Леруа когда-либо видел. У девочки были темные чуть вьющиеся волосы и такие большие карие глаза. Девочка умела читать. Роскошь, которую сам Леруа не знал, пока местный священник не обязал Ранкура-старшего водить своих детей в приходскую школу. И каждый раз, когда Леруа приходил "в гости" девочка читала ему. Что-нибудь. Это были сказки. Или кусочки учебника истории. Иногда даже инструкции к какой-то технике. Одним словом все, что можно было прочесть. Но девочка читала таким тихим, почти завороженным голосом, полным восхищения и веры в чудо, что Леруа становилось все равно, что ему читают. И на время он сам переносился в странную полу-сказочную книжную страну.

Имя девочки тоже было красивое. Длинное и тягуче-липкое. Словно мед. Анна-бель. Аннабель...

Они часами сидели со свечой и книги под столом, и Леруа даже не слышал жалоб и плача матери из соседней комнаты.

Скоро, конечно, Леруа вырос. Теперь приходилось не прятаться, а вступаться за мать при пьяных выходках отца.

Но Леруа помнил девочку господина Морана. И как добра она была к нему.

Поэтому сегодня он дал Аннабель шанс вступиться за это животное. По крайней мере, не стоило убивать его, не получив нужно информации, и Леруа готов был поиграть в достойного человека.

-Хорошо,- сквозь зубы прошипел он жене,- Я развяжу его. И мы поговорим. Но при малейшем лишнем движении, я убью волка.

Аннабель молча кивнула. Сделка была свершена.

****

Вечером был самый странный ужин, на котором присутствовал кто-либо из обитателей замка. За длинным столом, накрытым на четыре персоны, сидели люди, которых нельзя было назвать ни друзьями, ни врагами. Возглавлял стол Леруа. Он сидел молча. Выражение лица его было спокойным, в чем-то даже безразличным. Изредка он отпивал вина, и бросал беглый взгляд на жену.

Аннабель сидела за столом в красивом платье, найденном в одной из комнат замка. Красный шелк. Золотые лилии. Волосы девушки были уложены вверх, но некоторые непослушные пряди все же спадали на ее плечи. Опустив глаза вниз, она не смотрела ни на кого и только вяло ковыряла вилкой в тарелке с тыквенной кашей, которую приготовил Жорж.

Жорж выглядел так, будто лучше бы находился в лесу с волками, чем за этим столом. Он был бледен, и нижняя челюсть его тряслась так, что каша, которую он ел, чуть не вываливалась на стол.

Другую сторону стола возглавлял Эдуард. Шерсть его была еще не отмыта от крови, но на теле красовалась чистая шелковая рубашка. Отпивая вино столь же непринужденно, как Леруа, он размышлял, догадывается ли Аннабель, что платье, надетое на ней, принадлежало ранее его невесте?

Нарушать тишину, царящую за столом, никто из присутствующих не хотел. Казалось даже, что все они играют в злую молчанку, где тот, кто первым скажет хоть слово, проиграет все.

Наконец, Жорж неудачно двинул локтем и хрустальный бокал с вином полетел на пол, разбиваясь вдребезги с неимоверным звоном.

-П-простите,- чуть запинаясь пробормотал Жорж, поймав на себе ледяной взгляд Леруа.

-Ничего страшного,- раздался с другой стороны стола голос Эдуарда,- Вы перебили в моем доме столько всего, что бокалом больше, бокалом меньше- не имеет никакой разницы.

И он улыбнулся, обнажая острые звериные клыки.

-В вашем доме?- повторил его слова Леруа.

-Да. Я уже говорил, что замок и его владения принадлежат мне,- скучающим тоном заметил Эдуард.

-Так же, как вы назвали себя Эдуардом Лазаре.

-Бесспорно. Это мое имя.

-Конечно. Если не учитывать того, что Эдуард Лазаре умер в младенчестве сорок лет тому назад,- ответил Леруа.- А вы мне кажитесь вполне живым.

Эдуард криво улыбнулся собеседнику, словно желая выразить, насколько забавно его нелепое замечание. Затем он отпил вина и, глядя в огонь камина, сказал:

-Эдуард Лазаре, о котором вы говорите, это мой единокровный брат. Он умер совсем маленьким, от простой хворобы. Дела отца тогда шли совсем плохо. И в одну зиму он потерял и сына и первую жену. Впоследствии, меня назвали в честь старшего брата.

Аннабель посмотрела на Эдуарда с жалостью в глазах. Леруа, перехвативший этот взгляд, вспыхнул.

-Прекрасная история. Очень печальная, если можно так сказать. Один лишь вопрос: отчего тогда о вас нет ни единой записи? Мы, если хотите знать, подготовились перед походом сюда.

-Очень рад, что ко мне пришли столь просвещённые мародеры,- усмехнулся Эдуард, и лицо Леруа залилось багряной краской.

Эдуард же продолжал:

-Если изволите, отец мой не был рад тому, что произошло со мной. И по мере своей влиятельности, уничтожил как документы о том, что здесь стоит замок, так и свидетельства моего существования. И все же, я это я, сколь бы вы не утверждали обратное.

-Хозяин замка,- прошипел Леруа.

-Именно.

Эдуард сделал глоток вина. Леруа так же последовал его примеру. Некоторое время оба мужчины снова сидели молча. Вены на шее Леруа слегка подрагивали. И он сжимал ножку бокала чуть сильнее, чем следовало. Глядя на мужа, Аннабель была уверенна, что еще немного,и он вспылит, стукнув кулаком по столу или сказав что-нибудь грубое. Поэтому ее удивление было бескрайним, когда Леруа промокнул губы салфеткой, отставил бокал и сказал, очень спокойно и даже вежливо.

-Тогда, боюсь, мы уже довольно злоупотребили вашим гостеприимством. Завтра же мы начнем собираться в путь.

С этим Леруа встал из-за стола и предложил жене свою руку. Аннабель вздрогнула, словно увидела приведение, и замешкалась. Она не была готова к такому повороту событий.

Эдуард заметил это и ухмыльнулся уголками рта, так же спрятав это за салфеткой.

-В таком случае, я благодарю за чудный вечер в вашей компании,- сказал он.

Аннабель наконец приняла руку мужа. Вежливо кивнув Эдуарду, они с Леруа вышли из залы. Жорж неуклюже поспешил им в след.

Эдуард же остался на месте. Все складывалось весьма удачно.

****

Оказавшись в спальне, Аннабель и Леруа молчали. Каждый думал о своем. Аннабель была не готова расстаться с Эдуардом.

Загадочный, умный, великолепный собеседник, он был столь не похож на всех знакомых Аннабель мужчин. Возможно, останься они хоть еще немного, и она могла бы узнать его тайну и, быть может, помочь ему.

Леруа же... О, Леруа был совсем иного мнения.

Охотник, он чуял зверя. И не в ужасной внешности, обросшем шерстью лице и когтях на руках, а в манерах, походке, поводках, если можно так сказать.

Да, зверь был облачен в костюм. И сидел за столом, словно человек.( а манеры его были много лучше Жоржа да и самого Леруа). Кроме того, зверь вел ироничные беседы и называл себя Эдуардом Лазаре.

Но все это было не более чем маской.

Эдуард смотрел волчьими глазами. За улыбкой его был виден звериный оскал. Движения выдавали то напряжение, что таится в теле животного перед прыжком. И, сколько бы не говорила Аннабель о человечности этого существа, Леруа не верил ни капли. Хотя сама Аннабель, похоже, верила себе. Какая глупая романтика. Пожалуй, ему стоило последовать примеру отца и запретить жене читать книги.

Выход был один.

-Собирай вещи, - холодно скомандовал Леруа жене.- Мы уезжаем завтра же с утра.

-Каким образом? Дороги занесло,- спросила Аннабель, и в голосе ее читалось раздражение. Неужто глупая девка думала, что они будут делить крышу с этим уродцем? Замок, конечно, имел свои плюсы. Но ей богу: поиграли в красивую жизнь и хватит. К тому же, здесь вряд ли находилось нечто большее, чем уже найденные ими побрякушки. Да если и было -вором Леруа себя никогда не считал. Раз у добра есть хозяин, то пусть и остается все с этим чертом. Конечно, всегда можно лишить жизни несчастного уродца... Избавить его от страданий. Но ради чего? Эдуард бесспорно был не лучше зверя, но хороший охотник не убивает забавы ради. А против Эдуарда у Леруа ничего не было. Даже исчезновение Винсента было нечем подтвердить. Так что отъезд был лучшим из вариантов.

Аннабель тем временем ждала ответа.

-Не так давно я нашел в одном из каретных помещено зимние сани,- сказал Леруа,- у нас осталось две лошади. Думаю, мы сможем отлично прокатиться до Жиля.

Лицо Аннабель скривилось. Впрочем, она почти всегда задирала нос, когда дело касалось родного города, так что... Леруа не обратил на это почти никакого внимания.

-Собирайся, -снова скомандовал он, и Аннабель, нехотя, начала кидать вещи в походный сундук.

Когда все ушли, Эдуард еще долго сидел в обеденной зале. В камине приятно потрескивал огонь и перед Эдуардом стоял бокал неплохого вина из его собственного подвала. Хорошая жизнь. И почему он забросил ее? Ах да: за всеми этими приятностями легко подзабыть, что протапливать главные помещения замка ужасно тяжело. Сейчас на них работал воистину рабский труд Жоржа, но когда ты один... В какой-то момент Эдуарду надоело целыми днями рубить дрова, и он перебазировался в более удобное и теплое по своей структуре помещение. Летом же заготавливать травы и прочие припасы на зиму, сидя при этом в золотой или хрустальной гостиной-казалось Эдуарду просто смешным. Так, со временем, поддавшись практичности и уже выработанным привычкам, Эдуард закрыл для себя восточное крыло замка. К тому же, какой смысл где жить, когда дом пуст? Сейчас же восточное крыло было полно присутствием людей.

Эдуард чувствовал страх Жоржа. Его адреналин бросался в ноздри и щекотал желание расправить когти. Охотник же, напротив, не боялся Эдуарда. Но он был зол. Хорошая эмоция. Она отбирает у человека часть контроля. А это всегда на руку. Что же до Аннабель... Она была растеряна. Чем-то напугана. Слегка возбуждена. Возможно еще немного, и, под натянув нужные струнки, он сможет переманить ее себе. Жаль, что оставалось совсем мало времени. Ведь на рассвете, если верить словам охотника, "гости" покинут замок. До рассвета оставалось шесть часов. Целых шесть часов.

****

Подождав пока Леруа заснет, Аннабель вынырнула из кровати. Она не спала почти всю предыдущую ночь, но и сегодня сон совсем не шел к ней.

Жиль... Обратно в этот чертов городишко.

Девушка чувствовала себя так, будто ее кладут в могилу и засыпают сверху землей. Однажды она попробовала поговорить с Леруа о том, чтобы переехать. Хотя бы в Тубр, который был чуть больше и оживленнее. Муж лишь пожал плечами.

-И что ты предлагаешь мне там делать, дорогая?- спросил он.-Я охотник. А в Тубре такие работы уже заняты своими людьми. К тому же на новом месте придётся снимать дом. Это стоит денег. Здесь же у нас есть все: дом, земля, уважение. Не вижу смысл бросать это из-за твоей прихоти.

Да. "Ее прихоть"- так называлось в их семье почти любое стремление или же увлечение Аннабель. Чтение книг- прихоть. Попытки починить некоторые из отцовских изобретений-прихоть. Аннабель не удивилась бы, услышь она, что детей у них нет тоже из-за "ее прихоти".

Хотя она сама считала вечное возвращение Леруа в этот вонючий Жиль не более чем слабостью мужа. Ведь он тоже уезжал. На войну. Пытался стать кем-то другим. Но не смог. Сломался. Вернулся в городишко где его "уважают". Ха-ха. Леруа просто боялись. Ведь почти все думают, что это он собственноручно подстроил смерть своего старика, чтобы скорей получить наследство! Да и уважение таких мелких людишек, как в их городке, гроша ломаного не стоит.

Чертов Жиль. Кажется, будто весь мир начинается и заканчивается на этой дыре. Но ведь это не так. Вокруг должно быть что-то кроме этой провинциальной жизни?

Аннабель фыркнула. Принялась натягивать платье.

Тихонько, чтобы не разбудить Леруа, вышла за дверь.

Аннабель, вопреки своим ожиданиям, не нашла Эдуарда в библиотеке. Странно. Ей хотелось верить, что и ему было приятно ее общество. Хотя бы это заслуживало прощального разговора. Но Эдуарда не было на месте их обычных встреч. Может он просто устал от всего? Или Леруа все же ранил его сильнее, чем казалось? Либо же она пришла слишком поздно... Десятки догадок ютились в голове, но итог был один. Аннабель не удалось увидеть Эдуарда с глазу на глаз. Она прикрыла библиотечную дверь и медленно побрела по коридору.

В руке своей девушка держала светильник, и его желтое пламя отбрасывало по стенам блеклые отблески, в которых танцевали бесчисленные тени. Вазы, статуи в нишах, собственная тень Аннабель- все сливалось в этом мрачном танце. Внезапно, чуть поодаль от себя, Аннабель услышала чьи-то шаги. Сердце ее забилось быстрее. И, поскольку тьма скрывала все вокруг, Аннабель стало ужасно страшно. Впервые за все ее время пребывания в замке.

Резко обернувшись, она не заметила за собой ничего, кроме своей тени.

-Это нервы,- пробормотала она себе под нос,- Всего лишь нервы...

И в это мгновение она ощутила чье-то легкое прикосновение к своей руке.

От неожиданности, светильник выпал из рук Аннабель и потух, разбившись об пол.

Крик застыл на губах. Медленно, словно в кошмарном сне, Аннабель обернулась, чтобы увидеть горящие золотом глаза.

-Тсс. Не бойся, это я.-сказал Эдуард.

Он снова прикоснулся к руке Аннабель. Страх девушки спал.

-Прости,- прошептала она,- Не знаю, что на меня нашло....

-Страх это нормально,- сказал Эдуард, поднимая с пола светильник и снова зажигая его.-Было время я тоже боялся этого замка.

-Я понимаю. Здесь должно быть очень жутко одному.

Эдуард издал легкий смешок.

-Как раз нет. Я боялся замка до всего приключившегося со мной. Но это совсем другая история. А что ты делаешь здесь, совсем одна?

Аннабель замялась. Сказать или нет?

-Я хотела увидеть тебя,- наконец призналась она,- Попрощаться перед отъездом.

-Как мило с твоей стороны. И поэтому ты решила искать меня в ночи по темным коридорам?

-Вовсе нет,- гордо ответила Аннабель,- Я лишь зашла в библиотеку. И была удивлена, не встретив тебя там.

-Отчего же?

-Я думала, наша дружба все же что-то значит для тебя,- и она улыбнулась немного лукавой улыбкой.

-Я думал о тебе,- признался Эдуард,- Весь вечер. И я ужасно хотел прийти в библиотеку...

-И...

-Ты замужем,- вздохнул он.

-Я давно замужем, и ты это знаешь. Всегда знал,- тихо сказала Аннабель.

Эдуард лишь усмехнулся.

-Теперь все иначе. И это знаешь ты.

Аннабель ничего не ответила.

Некоторое время они стояли молча. Ее рука в его руке. Между ними -лишь пламя светильника.

Внезапно, Эдуард сжал руку Аннабель чуть сильнее.

-Пойдем со мной,- сказал он совсем иным -более молодым и ясным голосом,- Я хочу сделать тебе прощальный подарок.

Аннабель лишь кивнула в ответ.

****

Обычно Леруа спал более чем крепко. Так крепко, что Клара, его сестра, жаловалась, что его и снарядом не разбудить, даже когда это очень нужно. В этом она конечно была не права. Леруа случалось (и не раз) просыпаться от снарядов, летящих мимо него, и он предпочитал не повторять этот опыт. Но даже война не изменила его привычку крепко спать. Однако, это смог изменить замок.

Странно, но именно в этом треклятом месте сон Леруа как никогда был наполнен видениями прошлого и его призраками. То к нему приходил отец, и тело его истекало кровью от ран, полученных от медведя. То боевые товарищи, которых уже не было на свете, наведывались в его сон. Леруа снова бродил по пескам пустыни. И во сне ему мерещилось, будто на их лагерь напали.

Это были жестокие, страшные сны.

Однажды Леруа снилось, что он на охоте. И на него выходит медведь. А ружье, которое Леруа держал на голове, никак не может выстрелить. И уже в прыжке, кинувшись на Леруа, зверь вдруг обратился в его отца-Либера.

-Смотрю ты так и остался безвольным придурком, не способным нажать на курок,- рассмеялся тот,- Помни, Леруа, зверь-это зверь. И зверя нужно убивать.

С этими словами отец растворился в кровавой дымке.

После, ото сна не осталось воспоминаний, но лишь тревожное, гнетущее чувство.

А прошлой ночью сон Леруа был белой пеленой, ничего не обозначающей и ничего не несущей. Но ближе к рассвету мужчина проснулся весь в поту, словно после ужаснейшего из кошмаров. Аннабель мирно спала рядом. Леруа бросил на жену беглый взгляд и тут увидел, что ночная рубашка ее полностью вымочена в крови. Леруа моргнул и видение ушло, оставив пронизывающие холод и страх.

В странной, не типичной для него панике, Леруа разбудил Аннабель.

-Что такое?- сонно спросила она, потирая глаза рукой.

Леруа же несколько секунд смотрел на жену словно на призрака. Вот она: так близко, что можно дотянуться рукой. Но откуда тогда это непоятное чувство, будто с Аннабель случилось что-то плохое? Мотнув головой, Леруа стряхнул наваждение и молча притянул Аннабель к себе. Та не стала упираться, послушно легла головой ему на грудь и пробормотала, закрывая глаза:

-Какой ты все-таки глупый...

Слова были грубыми, но звучали мягко. Почти ласково. А через пару секунд Аннабель снова спала.

Леруа же сон не шел до утра. Он лежал в этой чертовой огромной кровати, прижимал к себе Аннабель и думал, что пора выбираться домой. И вот сегодня они получили подтверждение его плохим предчувствиям. Винсент исчез. Зато у замка появился хозяин. Зверь, притворяющийся человеком. И пока не стало хуже, следовало убираться из этого проклятого замка. С этой мыслью, прозвучавшей в его голове словно выстрел, Леруа проснулся и резко сел в кровати. Тело его было покрыто холодным потом. И, хоть в спальне было хорошо протоплено, Леруа пробивал озноб. Чуть отдышавшись, он машинально посмотрел на сторону кровати, где спала Аннабель. Но жены там не было. Ее половина кровати была пуста, и во всей комнате Леруа был один.

****38

Эдуард крепко держал Аннабель за руку. Было темно, хоть глаз выколи, но девушка всецело положилась на своего спутника. А они все поднимались и поднимались. По узкой винтовой лестнице, ведущей куда-то в неизвестность. Наконец, они достигли маленького помещения, вроде чердачной каморки, и Эдуард снял с себя тяжелый бархатный сюртук, чтобы повесить на плечи Аннабель.

-Там может быть холодно,- заботливо сказал он, растворив дверь. Аннабель, как героиня сказки, слегка нагнулась и прошла в нее. А за дверью... Никогда ранее Аннабель еще не видела столько звёзд. Они мерцали на иссиня-черном небе, а кроме них вокруг не было абсолютно ничего. Это было столь необычайно, что Аннабель даже не сразу поняла, что они с Эдуардом находятся на крыше замка.

-Это мое любимое место,- тихо сказал Эдуард, стоя у нее за спиной,- Единственное, где я чувствую себя свободным и иногда, закрыв глаза, мне удается почувствовать себя здесь человеком.

Аннабель повернулась к нему.

В темноте она плохо видела его лицо, но по тону было ясно, как тяжело ему сейчас.

-Побудь со мной,- попросил Эдуард,- Хотя бы до рассвета.

Вместо ответа Аннабель взяла его когтистую волосатую руку в свои маленькие нежные ладони.

Леруа рыскал по замку, одну за другой выбивая двери его комнат.

Пусто. Вновь пусто. Никого.

Казалось, во всем чертовом замке нет никого, кроме него самого.

Жена-испарилась, будто ее и не было.

Не осталось ни раскрытой книги, ни брошенных чулков. Даже яблок, которые она брала со стола, откусывала кусочек и снова бросала, так и не доев- не осталось.

Пустота.

Жорж, будь он важен для Леруа, так же скрылся или залез в какую-то дыру. Но он был не важен.

Леруа раскрывал дверь за дверью. Искал Аннабель. Но тщетно.

Пока за одной из дверей он не обнаружил совсем иное, и запах крови не ударил ему в нос.

И тогда Аннабель тоже стала не важна.

Остались лишь Леруа и зверь.

-Что ты будешь делать, когда уедешь?

Вопрос застал Аннабель врасплох.

Что? Действительно, что она будет делать, когда уедет?

У Леруа было его ремесло-охота. Что же до нее, то, смотря правде в глаза, у Аннабель не было ничего. Все, чем она была-это жена охотника. Не больше. Не меньше. И к черту все книги, что она прочла-этим в Жиле было никого не удивить.

В топку все отцовские чертежи- его изобретения лишь тешили его самолюбие.

Будь проклят год, который она свободным слушателем ходила на лекции в университет- эти воспоминания лишь бередили ее разум.

Для жителей Жиля она, со всем ее образованием, была хуже любой из девок с нищенской окраины. Те хоть рожали по ребенку в год. У Аннабель же даже одного ребенка не было. Для всех она была лишь бракованной женой их любимого Ранкура.

Так что она будет делать?

Невольно, на глаза Аннабель навернулись слезы.

-Эй. Ты что? Не плач,- мягко сказал Эдуард,- Я принес тебе книгу.

И он вынул из-за пазухи небольшой томик.

Аннабель послушно взяла его.

-Что за книга?- спросила она без малейшего интереса.

-Я хотел подарить "Терзания любви",- признался Эдуард с улыбкой, и Аннабель тоже улыбнулась,- Но в итоге выбрал томик Жерара Бартелье. "Стихи о мире". За время моего пребывания в замке-эта книга стала моей любимой.

-Спасибо за подарок,- пробормотала Аннабель.

-Нет. Это не подарок,- ответил Эдуард,- Подарок только начинается.

Он развернул ее и перед глазами Аннабель явилось чудо. Из-за леса вставало солнце. Медленно, лучи его освещали зеленые макушки елей и черные изгибы ветвей деревьев. Небо залилось необычайными красками рассвета. И с крыши замка было видно, кажется, на сотню мил вперед. Лес. Озеро, покрытое льдом. Церкви деревни, стоящей за лесом.

-Как красиво,- пробормотала Аннабель.

Эдуард слегка обнял ее за плечи.

-А так буду проводить время я, когда ты уедешь,- вздохнул Эдуард,- Сидеть на крыше и искать вдали твою фигуру. Отсюда виден Жиль?

-Нет,- Аннабель покачала головой, а затем развернулась к Эдуарду.

-Спасибо за подарок,- тихо шепнула она.

Эдуард улыбнулся. Мягкой улыбкой, так не похожей на звериный оскал, и тут дверь чердака распахнулась и на крыше, с винтовкой на перевес, появился Леруа.

-Аннабель, немедленно отойди от этого чудовища!- скомандовал он.

Первый выстрел Леруа непременно пробил бы грудь Эдуарду, но Аннабель успела вовремя оттолкнуть того, и пуля разбила уродливую статую горгульи, украшающую крышу замка.

-Аннабель,- сквозь зубы повторил Леруа,- Я сказал: отойди от него!

****-Нет.

Аннабель стояла на крыше замка. Накидка, данная ей Эдуардом, упала с плеч, распущенные волосы колыхались на ветру, а глаза решительно смотрели на мужа.

-Нет,- сказала она,- Эдуард мой друг. Я не отступлюсь от него. И не дам тебе причинить ему вред.

Вены на шее Леруа вздулись. Он слегка опустил винтовку и сплюнул набравшуюся во рту слюну на крышу замка.

-Вред? Я не собираюсь причинять вреда,- едко сказал он,- Я лишь хочу убить чудовище. Поверь, дорогая, такие деяния всегда во благо.

-Чудовище? Леруа ты не в себе. Эдуард не чудовище. Он человек, хоть и выглядит не как остальные. Но это не делает его монстром.

Глаза Аннабель сузились. Она понимала, что Леруа сейчас движет глупая ревность, но не верила до конца, что ее муж готов убить из-за этого. И каково же было ее удивление, когда Леруа засмеялся на ее слова.

-Кого ты называешь человеком?! Оглянись! Это зверь. Пусть он говорит и обладает разумом, но это зверь. И я убью его...

Леруа перезарядил винтовку, и, не успела Аннабель даже вскрикнуть, как что-то сбило ее мужа с ног.

Это был Эдуард. Пользуясь "семейным разговором", он осторожно подкрался к Леруа и бросился на него из под тишка. Винтовку вылетела у того из рук.

Завязалась борьба. И сильные когтистые лапы Эдуарда побеждали, пока Леруа не изловчился вынуть из-за пазухи нож.

-Ауууу!

Крик Эдуарда не был человеческим. Он был подобен вою сотни волков. Реву раненного зверя. В мгновение он отпрянул от Леруа, схватившись за окровавленный бок.

-Смотри,- прошипел Леруа в сторону Аннабель, парализованной ужасом происходящего,- Разве это человек?!- и он вытер кровь, струящуюся по его лицу,- А если ты сомневаешься, спроси у своего "друга" что на самом деле случилось с Винсентом!? Хотя эту его ложь мы слышали. Спроси лучше, кто тот старик, труп которого я нашел в одной из комнат его прекрасного замка?!

Аннабель медленно перевела глаза на Эдуарда, тяжело дышащего и все еще держащегося за кровоточащий бок.

-Труп старика?- повторила она за Леруа,- Эдуард, о чем он?

Лицо Эдуарда вытянулось. Что сказать он и сам не знал.

-Я не...это не правда,- тихо пробормотал он,- Старик...я нашел его в лесу. Он был болен. Лихорадил. Я лишь хотел его вылечить, но не смог...

-Врешь!- взревел Леруа, бросившись на него с ножом.

И тут Леруа поскользнулся.

Все произошло так быстро. Потеряв равновесие, он пошатнулся, сделал руками пару странных движений, словно пытаясь зацепиться за воздух, и полетел вниз. С крыши замка. На десятки метров. При падении окрасив снег в алый цвет.

Эдуард тяжело дышал. Аннабель стояла словно мраморная статуя.

Лишь через час, когда она пила чай на маленькой черной кухне и Эдуард вернулся со двора, сказав, что он "положил его в одной из дальних комнат", девушка начала понимать, что на самом деле произошло.

-Как ты?- спросила она Эдуарда слабым голосом.

Бок его был по-быстрому перебинтован его же рубашкой. Сквозь белый шелк проступала кровь.

-Я...я...

Эдуард не смог договорить, упав на холодный каменный пол.

Аннабель вскочила с места. Что делать? Теперь она снова была одна. Свободна. И вся ее дальнейшая жизнь была лишь в ее руках.

Часть I Чудовищами не рождаются

Когда Эдуард Лазаре впервые приехал в замок Флер Лазарь ему был двадцать один год. Сын богатого торговца шелком, ни в чем и никогда не нуждающийся юноша, он привык к роскоши. Однако того, что он увидел на месте выкупленной его отцом деревеньки, он никак не ожидал.

-Антуан,-усмехнувшись, обратился он к отцу,- Скажи, зачем все это?

Антуан Лазаре, седоволосый мужчина шестидесяти лет от роду, ответил, не отрывая взгляда от своего замка:

-Затем, что я так хочу.

Эдуард звонко и заливисто рассмеялся.

Ему был двадцать один год. Он учился на магистра финансов в одном из лучших университетов, которые мог позволить себе отец. Скоро должны были огласить его помолвку с Эжени Беркас- девушкой из очень уважаемой и богатой семьи. Жизнь была хороша. Зачем сильно задумываться над выходками своего старика? К тому же, даже знай Эдуард, что замок был всего лишь очередной ступенью безумия, охватившего Антуана после смерти жены и первого ребенка, ему было бы на это совершенно наплевать.

Конечно, Флер Лазарь производил впечатление. Огромный замок, с двумя крыльями-западным и восточным, башнями в готическом стиле, лепниной барокко и модными элементами декора в стиле модерн. Он предстал перед Эдуардом словно торт, в котором кондитер перестарался с украшениями. Или же как яркая детская игрушка, о которой когда-то мечтали все, но позволить себе могут лишь некоторые.

-Антуан на этот раз точно сошел с ума,- хихикнул про себя Эдуард, осматривая свои покои. Спальня была выполнена в нежно-голубых тонах. По стенам вились розы столь искусной лепки, что ни один цветок не повторял другой и каждый был словно живой.

В центре стояла кровать с огромным тяжелым балдахином. А на потолке, в причудливо-эротичном танце, скакали лесным нимфы и амуры.

-Неужто дела Антуана идут столь хорошо, что он себе все это позволить?- присвистнул про себя Эдуард.-Надо будет непременно запросить его повысить мое содержание. Ах, Антуан. Старый пройдоха!

Эдуард редко звал Лазаре-старшего отцом. Причин было много.

Детские обиды. Разногласия в том, какую жизнь должен вести Эдуард и какую карьеру выбирать. Но основной было то, что, даже будучи признанным наследником, Эдуард не мог простить того, что мать его Антуан так и не назвал своей женою.

Берта Мольяни была гувернанткой в семье какого-то из друзей Антуана. Одной из многих, кто согревал постель одинокому господину Лазаре после кончины его горячо любимой супруги. Но, в отличие от остальных женщин, Берта понесла от Антуана( вернее, в отличие от других, она оставила ребенка и сообщила об этом его отцу). В результате на свет появился здоровый мальчик, которого Антуан попросил назвать в честь его первого, умершего в младенчестве сына, Эдуардом. Однако его отношения к Берте рождение ребенка не изменило. Раз сказав, что он не может и не будет любить никого, кроме своей первой, почившей, жены, Антуан наотрез отказывался развивать какие-либо отношения помимо постели.

Берта, видя что дела Антуана идут в гору и состояние его растет, еще несколько лет покрутилась подле, но, вконец разочаровавшись в его "любви"( и лично не получив ни цента) ушла. Сначала она с гордым видом забрала Эдуарда с собой. Но маленький ребенок -помеха для еще вполне молодой и симпатичной дамы. И вскоре Эдуард был возвращен отцу с нежным поцелуем в щеку от мамочки и словами "он сможет дать тебе больше, чем я".

Через пару лет Берта, удачно скрыв наличие сына, вышла замуж за весьма респектабельного фермера, и больше семейство Лазаре о ней не слышало.

Антуан, со своей стороны, был весьма рад возвращению сына в свою жизнь. Конечно, он не любил и не собирался любить этого розовощекого карапуза так, как он любил болезненного и тщедушного Эдуарда, подаренного ему покойной женой. Но все же сын- был вещью неплохой. При удачном стечении обстоятельств ему можно было передать свои дела на старости лет. И, что еще более важно, заметив, насколько похож Эдуард на свою смазливую мамашу, Антуан начал возлагать на мальчика весьма честолюбивые планы по сближению семьи Лазаре с высшим светом.

Поэтому к Эдуарду изначально были приставлены лучшие учителя и гувернеры(что сильно огорчало не склонного к наукам мальчика). Когда один из педагогов заметил, что Эдуард набирает вес, к мальчишке приставили еще и солдата, который заставлял его постоянно бегать по лесам и заниматься физическими упражнениями. А госпоже Герранд было дано строгое наказание не кормить ребенка ничем, кроме овощных отваров и каш на воде.

Конечно, такие крайности вылились в то, что на одном из занятий мальчик просто упал в обморок, и господину Лазаре вновь пришлось срочно пересматривать систему воспитания сына. В итоге из столицы был вызван модный диетолог ( ужаснувшийся худобе мальчишки) и спортивные часы были сокращены вдвое. После этого, слава богам, питание Эдуарда, а так же режим его занятий (умственных и физических) вошли в нормальное русло. Но простить отцу те месяцы издевательств Эдуард так и не смог.

В двенадцать же лет Эдуард был отправлен в частную школу для мальчиков. Одну из самых престижных, какую только смог найти его отец. В те годы предприятие Лазаре переживало кризис, но он предпочел затянуть пояса во имя достойного образования сына. И, если достойное образование вышло с горем пополам, то связями, которыми приятный внешне и в обращении Эдуард обзавелся в школе, вполне можно было окупить затраты на обучение. По крайней мере по мнению Лазаре-старшего.

****

Эдуард отлично играл почти во все спортивные игры. Был улыбчив и остроумен. Не любимчик учителей, он тем быстрее заводил друзей. Сыновья банкиров и преуспевающих торговцев, таких как сам Лазаре, а так же и некоторые отпрыски семей аристократических- стали товарищами по детским и юношеским играм Эдуарда и частыми гостями в доме его отца.

Лазаре-старший не мог нарадоваться столь удачному стечению обстоятельств: ведь с детками в гости зачастую приезжали и их родители.

Эдуард же рано почувствовал, что такое "высший класс". А тому, кто познал свет на вкус, уже не подойдут иные игрушки.

В шестнадцать лет, распрощавшись со школой(и чуть не спалив ее попутно на попойке в честь прощания), Эдуард выпросил у отца "год". Время это должно было быть проведено в дотошных поисках себя и будущего пути в мире. На деле же это было полупьяное, ужасно дорогое путешествие, предпринятое Эдуардом и пятеркой его "хороших" и столь же обеспеченных друзей.

И из всей поездки Эдуард вынес две вещи:

Первое- ты хорош, пока не закончатся твои деньги( увы, папочкиного месячного финансирования не всегда хватало и на неделю шикарной жизни)

И второе. Не менее важное: ни к финансам, ни к торговле, ни к работе в частности- его душа не лежит.

Как же тогда "порадовать Антуана"?, не оказавшись вычеркнутым из списка наследников, и как можно более вольготно устроиться в жизни?

Выход пришел сам собой.

Эдуарду нужна была невеста. Причем не просто девушка. А аристократка. Из знатной и уважаемой семьи.

Он не раз видел, как горели глаза отца, когда в гости захаживали титулованные особы. И юноша знал, что замани он в сети руку птичку, и Антуан точно не откажет им в обеспечении.

Итак, выбор был сделан.

Поступление в университет, желанное отцом, было лишь красивой заставки для основной игры. Сам же Эдуард в своих шансах ничуть не сомневался. Тем более, что внешностью он был более чем хорош.

От Берты Эдуарду достались красивые карие глаза и светло -пшеничный цвет волос. Но тогда как лицо матери было чуть шире и грубее, Эдуард перенял от отца почти болезненную, хрустальную тонкость черт. Это, в сочетании с его красивой улыбкой( которая казалась очень искренней, когда Эдуарду было того нужно) производило весьма приятное впечатление. И пусть во всем лице и тонкой фигуре не было той силы и мужественности, что присущи настоящим мужчинам, но зато юные девушки находили Эдуарда просто очаровательным. На чем тот и играл со своей неизменной почти ангельской улыбкой.

Безусловно, Эдуард отдавал себе отчет в том, что далеко не каждая аристократическая семья захочет породниться с сыном даже очень богатого торговца шелком. И, хотя были семьи, которые и рады были "продать" титулованную дочь за покрытие их долгов, но на такую мелкую рыбешку и сам Эдуард смотреть не хотел.

Ему нужен был красивый фасад, чтобы Антуан был доволен. Хоть первое время. А затем- кого волнует, если за фасадом все давно изъедено червями?

И такое семейство нашлось.

Лорд и Леди Беркас были респектабельны и, главное, прогрессивны. Видя, как быстро мельчает и проматывается их семейное наследие, они понимали, что нового вливания, способного поднять на ноги семейный корабль, можно ждать лишь из вне. Семьи с капиталом и титулом отлично знали положение всего "рынка" аристократии. И деньги шли к деньгам. Что же до Беркасов- об их среднем состоянии знали все. И оставшиеся крупные шишки не стремились родниться с ними. Между тем, время стремительно шло вперед. И то, что ранее считалось недопустимым позором, ныне было "смело и прогрессивно". Так отчего же не породниться с кем-то из богатых промышленников? Тем более, что на руках была в меру привлекательная дочь- Эжени.

Так судьба и "свела" Эдуарда с его будущей невестой. Вернее нет: так их будущее стало возможным. Свел же молодых людей случай. Несчастный случай, если для кого-то можно так сказать.

Арон Беркас учился на одном курсе с Эдуардом. Он был богат, хорош собой, избалован до невозможности. Одним словом, с таким набором качеств, Арон становился потенциальным другом Эдуарда. Если у людей, увлеченных собой, могут быть друзья. Во всяком случае оба были хорошо знакомы. И благодаря Арону Эдуард стал вхож в дом Беркас. Дальше же произошло несчастье: на одной из студенческих пирушек Арон заметил, что он отличается завидной хладнокровностью. Кто-то не согласился. Начался спор, в итоге которого Арону на голову поставили яблоко, а второй спорщик должен был метать в это яблоко ножи. Один из этих ножей(второй, если быть точнее) вошел Арону прямо в лоб. Хладнокровно(в чем ему действительно было не отказать) Арон вынул нож из раны и спор был выигран. Через пару же часов юный Лорд Беркас скончался от полученной раны. Все было списано на несчастный случай. Ни о каком непреднамеренном убийстве в компании, которую водил Арон, не могло быть и речи. Эдуард же оказался самым оперативным из сочувствующих горю сестры погибшего. И уже очень скоро двое заключили договор на помолвку. Официально о радостном событии должны были сообщить по истечению траура по Арону- то есть не ранее, чем в конце лета. Пока же юные влюбленные расстались. Эжени поехала сопровождать матушку в поездке по странам высшего света( что, безусловно, должно было помочь лэди Беркас забыть о ее горе), а Эдуард направился к отцу. "Перенять" некоторые дела и узнать о том, сколько денег Антуан выдаст на содержание молодой семьи.

Антуан был доволен новостью о тайной помолвке сына. Эдуард же рад отдохнуть от Эжени, чья манерность сильно утомила его за последние недели. Добавить к этому замок, который выстроил сумасбродный Лазаре-старший, и лето Эдуарда начиналось более чем хорошо.

Вечером, сидя в каминном зале, украшенном гобеленами и изящной резьбой по дереву, отец и сын наслаждались бренди и дорогими сигарами. В камине уютно потрескивал огонь, и Антуан увлеченно рассказывал сыну про то, что он нашел на ярмарке некого чудака-изобретателя, и тот за сущие гроши создал для замка чертежи парового отопления и водоснабжения.

-Ты мог бы заплатить и побольше, раз так доволен проделанной работой,- заметил Эдуард.

-Я заплатил столько, насколько этот человек сам оценил свой труд,- усмехнулся его собеседник,- Поверь, этот чудак уезжал более чем довольный.

- И с грошами в кармане.

-Он сам назначил эту цену. К тому же, дорогой сын, не все тратят свои деньги так, как делаешь это ты. Для многих твое месячное содержание- заработок года, а то и двух.

Последнее было сказано более как рассуждение, но Эдуард уже уловил, в какую сторону клонит его отец, и поэтому широко зевнул.

-Пожалуйста, не заводи свою волынку о том, как ты сам был беден и всего добился в этой жизни.-попросил Эдуард.

Лазаре-старший сверкнул в его сторону глазами но сказал, все так же спокойно и учтиво:

-Надеюсь, мальчик мой, ты сам никогда не познаешь бедности. Что же до меня, то я не стыжусь того, откуда пришел. Впрочем, ты прав. Не будем заводить нашу старую песню. Расскажи лучше: какая она?

-Кто?- сонно спросил Эдуард.

-Твоя Эжени.

Эдуард встрепенулся. Странное словосочетание, выбранное Антуаном, резало слух. " Твоя Эжени".

Звучало нежно. Легко. И, вместе с тем, звучало так, будто Эжени принадлежала Эдуарду. Была "его". Любима и желанна.

Смешно. Наверное Антуан совсем выжил из ума, раз считает, что между Эдуардом и Эжени Беркас может быть что-то подобное.

Эжени богата. Избалована не меньше, чем Эдуард. Она любит платья, шляпки, сумочки и сережки. Сережки особенно. Иногда Эдуард замечал, Эжени даже рисовала какие-то наброски серег на салфетке или просто листке бумаги, попавшемся под руки. Возможно, ей хотелось бы быть дизайнером таких изделий, но Эдуарду до этого было все равно. Для него Эжени- залог безбедного будущего. Ровно как и Эдуард для нее. Здесь все было ясно даже во время первых ухаживаний. Да и надо ли что-либо объяснять, когда почти все живут точно так же? Выбирают наиболее выгодного и наиболее гибкого партнера: чтобы не разочаровать семью, преумножить денег а, главное, и после брака жить в свое удовольствие. Гуляя, когда есть возможность гулять. И прячась за фасадом благополучной семьи, когда это тебе выгодно.

Конечно, Эжени была приятна Эдуарду. А Эдуард устраивал Эжени. Но она никогда не будет его. Как и он никогда не станет для нее "тем самым". Их брак будет крепким деловым контрактом. Как и у многих в их мире денег и связей. Так откуда у Антуана такие глупые мысли?

-Эжени приятная девушка,- спокойно начал Эдуард и запнулся. "А что еще?"

Антуан посмотрел на него и в глазах его читалось понимание. Мол "приятная девушка" и все. Так, сын?

И, хоть Эдуард не был настроен на душевный разговор, да и Антуану стоило понять, что брак его сына не будет заключен по небесному благословению, понимание этого в глазах отца отчего-то начало раздражать Антуана.

Словно чтобы подлить масла в огонь, Антуан продолжил.

-Знаешь, когда мне было двадцать лет, я впервые влюбился. До этого были женщины. И не мало. Но Зоя была другой. Не такой, как они все. Хотя до сих пор я точно не могу сказать, что именно в ней было особенного. То, как она чихала, если рядом пробегала кошка. Ее привычка напевать под нос, когда она вязала. Мелкие кусочки, на которые она нарезала мясо в тарелке. Все это были такие мелочи. Но я помню каждую из них. Потому, что для меня эти черты были особенными. И Зоя была моей возлюбленной. Первой и единственной.

При этих словах Эдуард невольно фыркнул. Безусловно, его теплые чувства к Берте кончились в тот момент, когда она ушла, оставив его на пороге отцовского дома со словами "так будет лучше". Но отчего-то Эдуарду все равно было неприятно слушать о любимой женщине отца, которая явно не являлась его матерью.

Антуан заметил перемену в сыне, но все же продолжил.

-Поверь, я очень доволен тем, что ты скоро породнишься с семьей Беркас. Но если Эжени для тебя лишь "приятная девушка", то не стоит ли подождать с подобным решением?

Эдуард внимательно посмотрел на отца. Что он имеет в виду? Неужели, если он женится на Эжени, ему не будет выдаваться денег на содержание их семьи?

Все эти мысли Антуан словно прочел на лице сына. И расхохотался.

-Хорошо, мальчик мой,- сказал он наконец,- Но помни, что это цена, которую ты сам себе назвал.

Эдуард не ответил. Да и ответить ему было нечем.

Еще одной из причин, почему он не был близок с отцом, было то, как быстро тот мог поставить Эдуарда в глупое положение. Такое, как сейчас. Поэтому Эдуард откинулся в кресле и прикрыл глаза. Мол "мне все равно". Хотя спустя годы он часто вспоминал этот разговор с отцом.

****3

Госпожа Монтисан была вдовой. Для всех, кто ее об этом спрашивал. От брака она воспитывала троих детей. Старшие сыновья выбрали военную карьеру и давно покинули отчий дом. Младшая дочь проживала у бабки с дедом в деревне. На жизнь госпожа Монтисан зарабатывала весьма любопытной профессией: она обставляла дома богачей. С одной стороны, не трудное занятие. И неужели люди не смогут сами себе поставить мебель? Но увы: чувство вкуса присутствует не у всех. Особенно в той мере, в которой оно присутствовало у госпожи Монтисан. И, хоть началось все с гостиной одному "близкому другу", работу Монтисан заметили и начали рекомендовать. Поэтому, когда Антуан Лазаре искал кого-нибудь, кто со вкусом, но вместе с тем по-домашнему уютно обставит его огромный замок, госпожа Монтисан была первой в его рекомендациях.

И, между прочим, сделать из круглой залы библиотеку с ее лабиринтом стеллажей - была именно ее идея.

В начале лета, когда Эдуард впервые приехал в Флер Лазарь, работа над обустройством замка была в полном разгаре.

Готовили гостевые спальни и комнату до игры в бильярд. А так же доделывали парадную столовую и бальный зал, первым мероприятием в котором планировалась помолвка Эдуарда и Эжени.

Госпожа Монтисан Эдуарду не понравилась. Слишком широкие бедра. Грубоватый нос. Холодное и слегка надменное поведение, будто бы это она здесь хозяйка. К тому же, женщина тратила столько денег из кармана папочки, что Эдуард был уверен- перед ним очередная любовница Антуана. Каково же было его удивление, когда оказалось, что все покупки Монтисан совершаются исключительно для замка, да и каждый чек пристально проверяется отцовским счетоводом.

-Никогда не следует мешать работу и личные дела,- заметил по этому поводу отец, попутно разглядывая, как колышется юбка при каждом движении широких бедер госпожи Монтисан.

У Эдуарда же с Вивьен никаких дел не было. Зато при более пристальном рассмотрении, он заметил, что она еще достаточно молода( чуть к сорока) и довольно опытна. Последние было видно по усмешкам и легким подколкам, которые женщина бросала в его адрес. А так же по чуть прикушенной губе и нескольким весьма глубоким взглядам. Ну что ж: намек был понят и Эдуарду не надо было повторять дважды. Поэтому, когда госпожа Монтинсан позвала его в бильярдную чтобы узнать мнение о качестве стола, выбранного ею, Эдуард, не задумываясь, задрал ей юбку и уложил на тот самый стол. Кстати, оказавшийся весьма прочным.

Лето выдалось жарким. И, частично, Эдуард был рад отдохнуть от городской суеты в милой сердцу провинции. Тем более, что Флер Лазарь был окружен густыми лесами, а неподалеку лежало красивое озеро, воды которого были почти изумрудного цвета. Но, как бы сильно не кричал любой горожанин, что любит провинцию, сердце его все равно тянет в город. Так, не пробыв в замке и двух недель, Эдуард уже начал мечтать о суете столицы.

Действительно: замок и его окрестности были прекрасны, но что делать в них молодому человеку, как он? Не играть же в карты с господином Дюверье, некогда учившем его наукам, а ныне приглашенным в замок отцом в качестве счетовода?

Нет. Еще пара дней и он уезжает (!) решил для себя Эдуард. Тем более что сам Антуан в это время так же отсутствовал по делам.

Успокоив себя таким образом, Эдуард отправился на прогулку к озеру. В его планах было искупаться и составить план мероприятий, которые он может проделать в столице под видом подготовки к помолвке. Но когда Эдуард, раздвигая ветки кустарника и попутно решая, чей салон посетить, подошел к озеру, его ждал сюрприз. На берегу озера, спиной к Эдуарду, стояла девушка. У нее были золотистые волосы с рыжеватым оттенком и очень тонкая фигурка, прикрытая легкой, полупрозрачной сорочкой. Эдуард остановился. Не уверенный, реальна ли незнакомка или чудится ему от жары?

Девушка тем временем потянулась и, одним быстрым движением, скинула сорочку на землю.

Эдуард слегка покраснел.

При всей своей светской жизни, он привык, что если женщина раздевается перед ним, то делает она это именно для него, зная, что он будет смотреть на нее. Сейчас же... Незнакомка не имела ни малейшего представления о его присутствии. Причем вовсе не по воле Эдуарда. Ведь согласитесь: кричать "Добрый день! Отличная сегодня погода!" девушке, которая только что скинула с себя всю одежду, было крайне неудобно. Поэтому Эдуарду не оставалось ничего иного, кроме как смотреть, надежно укрывшись в тени деревьев.

Нет. На самом деле ему, конечно, следовало уйти. Но разве по силе это молодому человеку двадцати одного года?

Незнакомка тем временем нырнула в воду. Озеро сомкнуло над ней зеленые своды и долго не отпускало. Честно говоря так долго, что Эдуард начал беспокоиться не приключилось ли чего с девушкой? Он подошел чуть ближе и заметил вещи, оставленные на берегу. Светлое ситцевой платье в мелкий цветочек. Соломенную шляпку. Туфельки. Столь маленькие, что могли принадлежать ребенку. И честно, Эдуард уже собирался кидаться в воду, чтобы спасать девушку, как она вынырнула.

Тело Эдуарда парализовало, и он почувствовал себя как-то странно. Доселе неведомая ему комбинация легкого стыда и возбуждения. К счастью, девушка вынырнула спиной к Эдуарду. И у него остались еще секунды, чтобы скрыться, пока она не увидела его.

Безусловно, незнакомка услышала шум, и немного нервничая, развернулась. Но скоро беспокойство сменилось на ее лице выражением покоя. Видимо, она решила, что это заяц или иной лесной зверь. Не подозревая, что за ней следят, девушка вышла из воды.

У нее были маленькие груди с аккуратными розовыми сосками, впалый живот и длинные стройные ноги. Лица девушки Эдуард не разглядел. Отчасти от того, что она села к нему в пол разворота и принялась пятерней расчесывать мокрые волосы. Отчасти потому, что был увлечен другими частями тела незнакомки.

Наконец, девушка встала и начала одеваться. Эдуарда же охватил легкий приступ паники. Сейчас она направится в его сторону и маленькая слежка будет обнаружена. И это ровно та неприятная ситуация, в которой Эдуард не хотел бы оказаться.

Не дав себе времени на раздумья, он бросился бежать.

Девушка, услышав шум, тревожно встрепенулась.

-Кто здесь?- дрожащим голосом спросила она, невольно сложив руки на груди, словно желая скрыть ее.

Ответа не последовало. Немного подождав, девушка все же закончила одеваться, и сама быстрыми шагами поспешила прочь от озера.

Эдуард же, оказавшись далеко и слегка переведя дух, внезапно рассердился на себя.

Да, его не обнаружили. Но так же не знает и он, кем была незнакомка.

По платью, туфлям и шляпке она точно не принадлежала крестьянскому роду. Между тем, одежда не была и дорогой. Возможно, девушка была из городка, находившегося на пути в Флер Лазарь. Но не слишком ли далеко зашла его незнакомка в своей прогулке?

В конце, Эдуард простил себя(как делал это не раз) и решил, что не столь и важно, кем и откуда была красавица. Да и вся "встреча" в лесу не является чем-то особенным. Но вечером, прикрыв глаза, он вспоминал тонкое тело, покрытое каплями воды словно бриллиантами.

****5

На следующий день, написав пару совсем ничего не значащих писем( пару строк о любви для Эжени. Заказ в один из тканевых магазинов, принадлежавших отцу. Очерк лета и приглашения погостить друзьям) Эдуард приказал запрячь ему лошадь.

Он собирался в Тубр. Отправить письма. Отобедать. Скорее всего остаться на ночь и дальше выдвинуться в столицу.

Замок наскучил ему. Пора было ставить точку. И, наверное, вся жизнь Эдуарда сложилась бы иначе, не выгляни он из окна своей спальни.

Погода была чудесная. Солнце дарило свои теплые лучи, и прекрасный парк, расстилающийся под окнами замка, казался выполненным из изумрудного камня.

Эдуард хотел уже закрыть окно, когда взгляд его зацепился за маленькую фигурку у лабиринта из живой изгороди. На фигурке было светлое платье и лицо прикрывала соломенная шляпка.

Это точно не могла быть служанка. Эти девушки носили темно-фиолетовые форменные платья. Тогда кто?

Эдуарда словно парализовало, и новая волна стыда и возбуждения накрыла его тело. Он ведь уже видел и платье, и шляпку, и девушку, которой они принадлежали! Это была его лесная незнакомка! Но что она делала в замке? Неужели она здесь живет или работает?

Эдуард стремглав бросился прочь из комнаты. По всем поворотам, минуя мраморную лестницу, через арку и в сад.

Он успел ровно в то мгновенье, как тень незнакомки скрылась в лабиринте.

-Черт!- выругался Эдуард, последовав за ней.

Большой лабиринт задумывался отцом Эдуарда как развлечение, которому могут придаться гости во время прогулки в парке. Построен он был по всем канонам, полагающимся для парковых лабиринтов. Живые изгороди из подстриженных кустов служили стенами. Коридоры его петляли, заканчивались тупиками, пересекались друг с другом и снова заводили в тупик. В центре же стояла статуя сатира, насмехающегося над теми, ко плутал в его владениях.

И в тот день сатир от души позабавился над Эдуардом. Бедный юноша троекратно проклял замок, отца и архитектора лабиринта. Коридоры кустов в этот жаркий летний день казались бесконечными. В просветах их пересечений периодически мелькало светлое платье и соломенная шляпка незнакомки, но когда Эдуард добегал туда, где он только что видел девушку, его снова встречал лишь зеленый коридор лабиринта. Наконец, бесконечно вихляя и попадая в тупики(неужели это простое парковое развлечение было устроено столь мудрено?) Эдуард добрался до центра лабиринта. Сердце его сжалось. Там, на каменной скамеечке возле статуи сатира сидела она. Его незнакомка с озера. На ней было одето то самое светлое платьице, что день назад было столь небрежно сброшено на траву. Лицо скрывала соломенная шляпка. Девушка сидела, нагнув голову вниз, и читала какую-то книгу.

Эдуард перевел дыхание и сам не понимая, отчего же он так волнуется, произнес.

-Добрый день.

Девушка вздрогнула. Выронила книгу. Подняла лицо на Эдуарда.

Она была очень молодой-лет шестнадцать, не более. И очень хорошенькой. Светло-рыжие волосы. Вздернутый носик. Веснушки. Большие зеленые глаза.

-Добрый день,- сказала она наконец, придя в себя от удивления, вызванного неожиданным появлением Эдуарда.

Эдуард улыбнулся.

-Простите, я вижу, что напугал вас.

-Нет, ну что вы!- девушка слегка покраснела,- Просто я не ожидала кого-либо здесь увидеть. В парке так жарко, а здесь тень и прохлада. Вот я и пришла почитать. Не знала, что в лабиринте будет еще кто-то.

И тут она снова посмотрела на Эдуарда. Сначала оценивающе, потом с неким испугом.

Пора было представиться.

-Меня зовут Эдуард Лазаре,- сказал он.

Девушка кивнула. Выражение лица ее расслабилось. Видимо, об Эдуарде она слышала.

-Агата Монтисан.

Эдуард был удивлен. Монтисан! Вот это сюрприз! Конечно, он слышал что где-то далеко, на попечении бабки с дедом, у Вивьен есть дочь. Но он не ожидал увидеть ее в Флер Лазарь. Тем более в виде столь милого создания. (Не говоря уже о том, что бегая за ее тенью по лабиринту, Эдуард молил лишь о том, чтобы девушка не оказалась ему сводной сестренкой по линии Антуана)

-Вы дочь госпожи Монтисан?- приподнял бровь Эдуард.

-Да.- честно ответила девушка и слегка улыбнулась.

-В таком случае мне вдвойне приятно познакомиться с вами. Ваша мать-прекрасный человек и столько трудится для обустройства нашего скромного жилища, что мы с отцом сочтем за честь принять вас здесь у себя.

-Благодарю,- снова улыбнулась Агата. И Эдуард заметил, что ряд передних зубов у нее очень мелкий-словно жемчужинки.

-Не окажите ли вы мне чести прогуляться со мной по парку?- предложил Эдуард,- Поверьте, я знаю здесь массу много более прохладных и менее ...пугающих мест, чем этот лабиринт.

Агата слегка покраснела, польщенная его предложением, встала со скамейки и дала свою руку.

Так дела, которые Эдуард запланировал в столице, были отложены. Да и зачем ехать куда-то далеко, когда у тебя в распоряжении великолепный замок, море слуг и новая игрушка?

****

По сравнению со всеми светскими подружками Эдуарда, Агата была глотком чистого воздуха. Милая, во многом столь наивная, совсем лишенная светского лоска и даже не помышляющая о кокетстве и интригах, она бесконечно забавляла Эдуарда. Он же, со своей стороны, мог даже не стараться, чтобы увлечь или развлечь ее! Агата не слышала и о половине умных книг, которые Эдуарду пришлось прочесть при обучении. Она не умела ездить верхом. Считала карты порочным занятием и никогда не пробовала шампанского! Можно было подумать, что девочку держали в монастыре! Но нет. То был результат строго воспитания, данного ей бабушкой и ее вторым мужем- приходским священником.

Но, между тем, Агата не возводила слова дедушки Варла в абсолютную истину. Напротив, молодость и желание жить и узнавать новое брали свое, и девушку довольно легко было подбить на небольшие авантюры. Такие как ночная конная прогулка, или же тайная встреча в бильярдной, где Эдуард учил ее играть за тем самым столом, на котором, не столь давно, любезно общался с ее матушкой.

И, конечно же, их общение должно было оставаться тайной для мамы Агаты. Это было частью милой, по-детски наивной игры, ведомой ими. Причем правила этой игры Агата предложила сама. Бедная девочка, росшая под присмотром бабки и не родного деда-священника, плохо знала свою маму и поэтому немного побаивалась ее. К тому же, Агата инстинктивно чувствовала, что "мама будет против". И правила игры были установлены. К большому удовольствию Эдуарда.

Игра в тайну нравилась ему. Хотя, по большей части, плевать он хотел на то, "что скажет мама". Агата была прелестна, свежа и наивна. Что еще нужно пресыщенному светом молодому человеку? И сдаваться, даже если "мама" будет против, он не собирался.

Между тем дружба начала перерастать в нечто большее. По крайней мере так стало казаться романтичной Агате. Что же до Эдуарда, он не спешил торопить события. Одно неверное движение, и жертву можно было спугнуть. Поэтому Эдуард был терпелив, лелея в памяти день у озера и выжидая, когда добыча сама придет к нему в руки.

Примерно в середине лета у Агаты был день ангела. Маленький праздник, который никто в замке даже не заметил. Никто, кроме Эдуарда.

-Когда я жила только с бабушкой,- рассказывала Агата,- Она всегда пекла пирог в этот день. С капустой.

Эдуард усмехнулся и Агата, заметив это, поморщила носик.

-Думаешь, это не достаточно изысканное блюдо?- с легкой горечью спросила она.

Девушку все чаще волновала пропасть социальных статусов, лежащая между ними. И даже говоря о пироге из детства, она вдруг почувствовала себя очень провинциальной. Но Эдуард тут же поспешил разуверить ее.

-Вовсе нет,- сказал он,- Ты не поверишь, но Антуан тоже очень любит этот пирог. Честно, я вижу его почти за каждым праздничным столом чуть ли не посредине!

Агата рассмеялась.

-А что любишь ты?- спросила она Эдуарда.

Тот посмотрел на нее с деланным недоверием, только подогревшим ее интерес.

-Скажи!- попросила она.

-Ты будешь смеяться.

-Нет. Не буду. Честное слово!

Эдуард хитро покосился в сторону Агаты.

-Хорошо. Только обещай никому не говорить.

-Неужели тайна такая страшная?- уже вовсю смеясь, спросила Агата.

-Да. Это не слишком...ммм...мужественно. Но сыр и шпинат.

Это было сказано с такой горькой серьезностью, что Агата брызнула со смеху.

-Сыр и Шпинат! Но кто любит шпинат!?

-Я. В пироге.

Агата засмеялась, будто Эдуард рассказал ей самую остроумную и модную шутку. Эдуард же невольно залюбовался девушкой. У нее был такой чистый и звонкий смех, а еще эти чудные веснушки. Хотелось притронуться к ним рукой, посмотреть, не сбегут ли они словно лучики солнечного зайчика. С трудом сдерживая жгучее желание поцеловать аккуратный ротик, Эдуард перевел взгляд на утварь черной кухни. По стенам висели начищенные до блеска кастрюли, сковородки, ножи, а так же предметы, применения которым Эдуард даже не знал. Зато знала Агата. Как девушка, она была очень хозяйственная. И черная кухня замка была еще одним любимым местом их встреч. По вечерам, когда ужин был окончен, и слуги разбредались по комнатам, чтобы лечь пораньше и встать чуть свет, Агата и Эдуард проводили время в этом уютном помещении.

-Я приготовлю тебе пирог с сыром и шпинатом, когда будет твой день ангела,- сказала Агата, отсмеявшись.

-Благодарю, леди,- шутливо поклонился Эдуард, а затем продолжил,- Но мы прервались. Ты рассказывала...

-Да. Капустный пирог на день ангела,- Агата снова слегка покраснела,- Так праздновали мы с бабушкой. А потом бабушка снова вышла замуж. И дедушка Варла сказал, что мы и так празднуем слишком много всего, чтобы тратиться еще и в этот день.

-Как грубо с его стороны,- заметил Эдуард, и в этот миг ему даже было жалко Агату.

-Но ничего,- бодро сказала Агата,- Я с ним даже согласна. Праздников много, и день ангела не столь значителен...

И она перевела тему на другие любимые события года. У Эдуарда же созрел небольшой план.

В день ангела Агаты, он повел девушку на пикник. И, конечно же, припас с собой капустного пирога, заранее приготовленного кухаркой по его просьбе.

Агата светилась от счастья, получив такой подарок.

"Смешно,- подумалось тогда Эдуарду,- Эжени бы запустила пирогом мне в лицо, реши я подарить такую безделицу."

Вечером же, сидя у камина в большой гостиной, Эдуард преподнес Агате еще один маленько сюрприз. Музыкальную шкатулку.

-Какая прелесть!- глаза Агаты светились так, будто она только что получила бриллиантовое колье, а не такую безделицу.

-Я заказал ее специально для тебя,- мягко сказал Эдуард, придвинувшись к девушке чуть ближе,- Видишь, здесь изображен наш замок...

Эдуард врал. Эту небольшую шкатулку с изображением Флер Лазарь он нашел в своей комнате. Когда он спросил у отца, откуда такие безделушки, тот ответил, что шкатулку оставил ему в подарок человек, проектировавший отопление и водоснабжение замка. Мол он отдыхал в свободное время, делая такие безделушки.

-И зачем ты положил ее мне в комнату?- спросил Эдуард.

Антуан пожал плечами.

-Ты уже взрослый и можешь выбирать жить там, где захочешь. Мне же подумалось, что со шкатулкой ты чуть чаще будешь вспоминать своего старика.

Эдуард закрыл шкатулку и поставил ее обратно на стол. Разговор стал много более личным, чем ему хотелось бы. К тому же, Антуан вдруг назвал себя "стариком". Это было первое проявление меланхолии, которое Эдуард когда-либо видел у отца. Поэтому к шкатулке он более не притрагивался. А через два месяца подарил ее Агате.

-Возможно когда-нибудь, глядя на нее, ты вспомнишь и обо мне,- почти повторил он слова отца.

Агата подняла на него полные слез глаза.

-Ну что ты, не плачь,- прошептал Эдуард, придвигаясь ближе. И в следующее мгновенье губы их встретились.

Интересно, но ни Антуан Лазаре, ни Вивьен Монтисан не ведали, чем занимаются их «дети».

Первый чаще был в деловых поездках или же в столице, чем в Флер Лазарь. А если и приезжал, то окруженный деловыми партнерами, и сына он при этом видел не более чем пару минут в день.

Что же до Вивьен, то она так же была более поглощена работой. Найти мастеров, заказать нужную мебель, убедиться, что она будет соответствовать чертежам, подобрать к мебели красивые аксессуары, организовать доставку всего этого в замок, разместить по комнатам и, не дай бог, что-нибудь будет не смотреться! Все эти хлопоты отнимали кучу времени. К тому же, Вивиен и вовсе не привыкла посвящать дочери много внимания. В свое время оставшись одна с детьми на руках, она предпочла отдать сыновей в военные академии, а дочь на попечение своей матери, тогда как сама стала зарабатывать на жизнь как могла. В итоге Агата видна маму только по большим праздникам, да и то урывками. Этим же летом мать Вивьен умерла. Оставлять дочку с чужим им обеим дедом Валром, было чудовищно глупо. И Вивьен приняла правильное на ее взгляд, решение: испросила у Антуана Лазаре разрешение для ее дочери погостить в замке. Тот, безусловно, согласился. И Вивьен продолжила работать, думая, что дочь ее читает, вышивает и гуляет по окрестностям совсем одна. Осенью же, по окончанию работ, Вивьен уже присмотрела для них с Агатой квартирку в столице. Неподалеку от капрала Ривша и его милой жены Лоры. Это были старые и надежные друзья Вивьен, сын которых- Мортен-совсем недавно поступил на государственную службу и подавал большие надежды. К тому же, был всего на четыре года старше Агаты. Он, ее дочь и приданное, которое Вивьен скопила на этот случай, должны были составить чудесную партию.

О том же, что Эдуард Лазаре может заинтересоваться ее дочкой, Вивьен даже не думала. Она знала таких мальчишек - глупые, эгоистичные, тщеславные. Они не видели далее своего носа и никогда не смотрели на тех, кто ниже их по статусу. (Что не помешало самой Вивьен развлекаться с Эдуардом. Но она была взрослой женщиной, и ей было скучно). Что же до Агаты, Вивьен была уверенна, что Эдуард не обратит на нее никакого внимания, как не обращал он его ровно ни на кого из прислуги. И, возможно, расчет бы ее оправдался, не привлеки невольно Агата внимание Эдуарда на озере.

Так или иначе, о тайных встречах дочери и Лазаре-младшего Вивьен не знала, и даже слуги не сочли нужным ей это нашептать.

(Кто-то не любил ее. Кто-то боялся Эдуарда. Остальным было наплевать.)

Но все тайное становится явным. Однажды вечером, вернувшись в Флер Лазарь даже позже обыкновенного, Вивьен решила навестить комнату дочери. Та уже спала. Ее рыжие волосы были раскиданы по подушке, нос слегка сопел.

Погладив дочь по голове, Вивьен тихо открыла самый нижний ящик комода дочери. Там, под кипой простыней, Агата хранила свой дневник. Вивьен знала это, так как ее дочь всегда прятала свой дневник в комод под постельное белье. А сама Вивьен давно приобрела дурную привычку читать эти дневники. Часто, она даже корила себя за это, но не могла остановиться с того самого дня, как в первый раз нашла такой дневник. Мало участвуя в жизни дочери в силу обстоятельств, Вивьен все же любила ее, и, читая милые и наивные записки дочери, ей казалось, что хоть чуточку, но она становится ближе к миру, который Агата старательно скрывала от почти чужой для нее Вивьен.

Но в этот раз записки дочери не принесли женщине радости. Почти все страницы были исписаны про Эдуарда. Какой он замечательный, добрый, заботливый...

Вивьен почти захлопнула дневник, мечтая сомкнуть руки на шее этой "доброй, заботливой" сволочи.

****8

Утром, едва Эдуард увидел решительно направляющуюся к нему Вивьен, он понял, в чем дело. Право, это будет забавно,- подумал он.

Тогда как невинность и наивность Агаты уже начали терять свою новизну в его глазах, препятствие в виде фееричной госпожи Монтисан могло привнести в игру остроты, подогревающей кровь.

-Доброе утро, Вивьен,- спокойно произнес Эдуард, намазывая масло на кусочек тоста.

Утро и правда было доброе: летнее солнце светило вовсю. В саду пели птички. Эдуард завтракал парой тостов с отлично сверенным госпожой Герранд кофе.

Вместо приветствия Вивьен бесцеремонно нависла над Эдуардом.

-Бессовестный ублюдок,- произнесла она.

-Простите что?- переспросил Эдуард,- Боюсь вы забываетесь, госпожа Монтисан.

Действительно, Вивьен была не права. Вместо скандала с Эдуардом ей следовало продумать более тонкую стратегию. Возможно, написать дочери анонимное письмо, или каким-либо иным светским способом указать на то, что Эдуард Лазаре не тот человек, которому может доверять молоденькая девушка.

Но материнские чувства и горечь обманутой женщины, сплетенные вместе, сыграли с Вивьен злую шутку. И вместо того чтобы играть по правилам, она устроила Эдуарду истерику, которая его весьма позабавила.

-Я хочу чтобы ты немедленно перестал водить за нос мою дочь!

-Неужели? -Эдуард вздохнул,- И откуда же у вас, уважаемая госпожа Монтисан, появились подобные мысли?

Вивьен готова была рычать.

-Не притворяйся будто ничего не знаешь. Я читала ее дневник!

-Ай-яй-яй,- пожурил Эдуард,- Это очень, очень нехорошо. Неужели вы не знаете, что дневник-это личное и сокровенное для человека?

-Да как ты...

-К тому же, если вы действительно его читали, то должны знать: между мной и Агатой лишь искренняя дружба.

И в этот момент Вивьен залепила ему пощечину.

-А теперь послушай ты, щенок,- сказала она,- Можешь петь про дружбу кому угодно, но не мне. Я прекрасно знаю твой тип, и, если ты думаешь, что я поверю хоть одному слову, то глубоко ошибаешься.

Эдуард лишь пожал плечами.

-Можете не верить,- спокойно сказал он,- мне это безразлично. Только, боюсь, поделать вы с этим тоже ничего не сможете.

-В этом ты ошибаешься, Эдуард. И, если ты не прекратишь своей лживой дружбы с моей дочерью, я сама расскажу ей всю правду о тебе.

-Интересно, какую правду вы, любезная госпожа Монтисан, собираетесь рассказывать?

Вивьен победоносно улыбнулась.

-Для начала о том, что ты помолвлен.

Эдуард был разочарован. Вивьен явно пришла к нему неподготовленной.

-Я никогда не скрывал этого,- вздохнул он,- Может лучше расскажите Агате о нас с вами?

И глаза Эдуарда хищно блеснули.

Вивьен же побледнела словно полотно.

-Ты мерзкий, гадкий ублюдок!- выпалила она.

Эдуард лишь закатил глаза. Неужели глупые слова и угрозы это все, на что способно эта женщина?

Как скучно.

-Послушайте, госпожа Монтисан,- сказал он очень спокойно,- Мы ведь с вами хорошие друзья. Близкие, можно сказать,-и он улыбнулся.-Поэтому я советую вам ничего не говорить своей дочери. Иначе вы рискуете попасть в неловкую ситуацию и, возможно, даже потерять ее уважение.

Вивьен стояла перед ним, не веря своим глазам: как этот щенок смеет говорить такое? Руки ее дрожали, и она нервно стискивала их в кулаки, но, к собственному удивлению, не могла ничего сделать или же сказать.

-Я, признаюсь, искренне наслаждаюсь обществом вашей милой дочери,- продолжил он,- Но еще не решил, как мне будет приятнее запомнить ее.

На этих словах глаза Вивьен расширились, будто Эдуард признавался ей в свершенных злодеяниях. А он все продолжал:

-Поэтому пока все ваши слова и угрозы вдвойне бессмысленны. Что же до будущего, то все будет лишь так, как удобно мне. Но, промолчав, вы хотя бы сможете сохранить свое достоинство.

Вивьен влепила Эдуарду еще одну громкую пощечину и на каблуках выскочила из малой столовой. Эдуард потер щеку. Она сильно горела. Похоже, Вивьен имела в виду то, что говорила. На секунду мелькнула забавная мысль: а не рассказать ли об их маленьких играх отцу? С Эдуардом он вряд ли сможет что-либо сделать, но достойная госпожа Монтисан скорее всего лишится и работы, и рекомендаций. Впрочем, сначала стоило закончить с Агатой...

****9

Увы, Вивьен Монтисан не послушалась "дружеского совета" Эдуарда и в тот же день постаралась раскрыть дочери на него глаза. Она начала аккуратно, очень нежно, стараясь не ранить бедняжку, а просто преподать все под правильным углом. Но разве возможно убедить молоденькую девочку, влюбившуюся в первый раз, что объект ее внимания хоть чем-то плох?

Агата плакала, обвиняла мать во лжи и, в конце концов, доведенная до отчаянья словами о том, что завтра же они покинут замок, сбежала из комнаты при первой же полученной возможности.

Напрасно госпожа Монтисан искала ее по дому. И напрасно пыталась скрыть факт ее бегства. Через два часа знали все обитатели замка. Через четыре, когда солнце начало садится за горизонт, девушку пошли искать.

Эдуард с интересом смотрел из окна своей комнаты за выдвигающейся процессией. Слуги с факелами и собаками. Какой переполох устроила маленькая Агата!

Чуть позже, когда поисковая процессия исчезла в густых лесах, а другая часть на дороге, ведущей в город, Эдуард оделся по вечернему и, бросив слуге, что отправился на вечернюю прогулку, скрылся в абсолютно противоположном направлении, чем остальные.

-Странно,- подумал Эдуард, что все решили, будто Агата собралась в город, - Ведь она так не хотела уезжать...

Эдуард надеялся, что он лучше остальных знает девушку и сможет ее найти. Честно, он не хотел, чтобы с ней приключилась беда. И даже то, что он говорил с утра Вивьен было правдой.

Агата была красива и невинна. И хоть после встреч с ней Эдуарду приходилось самому сбрасывать напряжение, представляя в уме ее образ, он так до конца и не решил, хочет он соблазнить ее или же нет.

Увы, это было вызвано не сколь благородством, сколь самолюбием. Большая часть Эдуарда отчаянно желала Агату. Но рассудок говорил, что сорви он этот цветок, и она станет одной из многих в его постели. Тогда как иначе у его воображения останется простор.

-Какую сумятицу внесла ее глупая мамашка,- ругался Эдуард, пробираясь по сумеречному лесу,- А ведь я предупреждал, что это не лучший вариант.

Как и ожидал, Эдуард нашел Агату возле озера. Та сидела на берегу, обхватив себя руками, и молча смотрела на воду, кажущуюся черной в сумерках.

На сердце Эдуарда отлегло. Он правда не хотел, чтобы с Агатой случилось что-то плохое.

-Привет,- произнес он.

Агата встрепенулась. Обернулась в его сторону и губы ее слегка дрогнули. Интересно, что именно рассказала о нем Вивьен?

-Привет,- очень тихо ответила Агата.

Эдуард, приободренный этим, подошел ближе и сел возле девушки.

-Знаешь, убежать сюда не самая лучшая мысль- сказал он,- Вокруг лес, и в нем водится много диких зверей.

Агата бросила на него косой взгляд и пробурчала:

-О том, что хорошая, а что плохая мысль - можешь говорить своей невесте.

Эдуард чуть не рассмеялся, и на душе у него отлегло. Сказать невесте! И это все, что рассказала Вивьен!? Конечно, у нее дрогнула рука раскрыть главный козырь. Дура.

Эдуард ничего не ответил, и некоторое время они сидели молча. Наконец, молодость и неопытность Агаты взяли верх.

-Почему ты не сказал мне, что у тебя есть невеста?- тихо спросила она у Эдуарда.

-Я никогда не скрывал этого. Прости, я думал ты все знаешь,- ответил тот.

Глаза Агаты наполнились слезами. Эдуард выждал, пока она проглотит эту мысль и продолжил:

-Этого брака желает мой отец. Ему будет выгоден союз с семьей Беркас, а самолюбие потешит их титул.

Это было правдой. Во многом.

Агата обернулась на Эдуарда и очень внимательно на него посмотрела.

-Ты любишь ее?- чуть дрожащим голосом спросила она.

Эдуард ждал этого вопроса. И почему женщины всегда задают его? Да и что в их эфемерном представлении любовь? Желание обладать, смешанное с любопытством и увлечением предметом "любви"?

-Нет,- абсолютно честно ответил Эдуард,- На данный момент я люблю совершенно другого человека. Но, боюсь, мучения мои напрасны и мне уже не ответят взаимностью.

Тут Эдуард вздохнул и отвернул голову от Агаты, словно не желая показывать ей своего расстройства.

Над озером стоял туман. Его белая пелена окутывала все окрестности, создавая неповторимую мистическую атмосферу.

-Я хочу искупаться,- вдруг сказала Агата.

Эдуард кивнул в ответ, все еще не глядя в ее сторону. Послышался шорох снимаемой одежды и всплеск воды.

Когда Эдуард снова посмотрел на озеро, Агата уже вынырнула. Волосы ее были полностью мокрыми. И в свете только зажигающихся звезд девушка казалась будто лесная нимфа.

Не долго думая, Эдуард так же начал снимать одежду и скоро сам, вслед за Агатой, погрузился в темную озерную воду.

Озеро было торфяным. Вода, нагретая теплыми летними днями, приятно контрастировала с вечерней прохладой воздуха. Эдуард, занимавшийся плаваньем в колледже, сделал несколько глубоких погружений. И вынырнул совсем недалеко от того места, где плавала Агата. Девушка посмотрела на него краем глаза и отплыла подальше. Эдуард не стал следовать за ней. Зачем? Если он хорошо знал Агату, то она сама придет к нему.

****Вместо, он сделал несколько заплывов по озеру, чтобы вернуться и обнаружить Агату совсем рядом с собой.

-Мама сказала, что завтра я уезжаю из Флер Лазарь,- произнесла та.

-Я знаю.

-Я...я...,- Агата чуть не плакала, не зная, как выразить все, что было у нее на душе. Эдуард решил облегчить ей задачу и, подплыв совсем близко, притянул к себе и крепко поцеловал в губы.

Те были теплыми, мягкими, чуть солеными, от пролитых слез.

-Я тоже буду безумно одинок без тебя,- прошептал Эдуард, отпуская Агату.

Девушка отпрянула от него, словно ее ударило током.

-Отвернись,- дрожащим голосом пробормотала она,- Я хочу выйти.

Эдуард кивнул и сделал вид, что развернулся плыть в другую сторону. Но едва Агата подплыла к берегу, он последовал за ней.

В свете ночной луны тело Агаты казалось жемчужным. Мокрые волосы спускались по пояс, едва прикрывая девичью попку. Эдуард вышел из воды и подошел к Агате вплотную, прижав свой возбужденный член к ее спине.

Девушка вскрикнула. Резко обернулась. Последовала небольшая борьба, где Агата слабо отпихивала Эдуарда руками, а тот прижимал ее все ближе к себе, покрывая поцелуями каждую доступную ему точку тела.

В итоге они оба оказались на влажной от росы траве. Агата уже не отбивалась. Эдуард жадно ласкал ее тело. Она была такой маленькой, настолько хрупкой, что тело ее можно было переломить, сделав одно лишь усилие. Тонкая шея, тонкие косточки, проглядывающие сквозь жемчужную кожу. Не девушка, а фарфоровая кукла. Но кукла эта была живой, горячей. От нее исходил слабый запах озерной воды, смешанный с почти улетучившимся ароматом розовых духов.

Эдуард опускался все ниже и ниже. Целовал шею, покусывал упругие соски, горячими поцелуями перешел к впалому животу, ласкал руками округлые бедра... Пока голова его не оказалась возле бедер Агаты. Нежно разведя руками ноги девушки, Эдуард провел языком по ее влажной ложбинке. Агата вздрогнула. Настойчиво, усиливая интенсивность ласк, Эдуард продолжил свою работу, пока руки Агаты не впились в его волосы, притягивая и направляя. Сильнее. Глубже.

Когда наконец язык Эдуарда почувствовал терпкий девичий сок, он довольно улыбнулся, вытер рот тыльной стороной руки и, приподнявшись, поменял положение, теперь всем телом нависая над Агатой.

-Сейчас будет немного больно, -предупредил он ее, держа при этом ее ноги раздвинутыми своим коленом.

Агата неуверенно кивнула, и прежде чем она успела возразить или сказать хоть что-то еще, Эдуард вошел в нее.

Он не врал. Было больно. И не немного. Агата вскрикнула. Резко изогнулась. Из глаз ее брызнули слезы.

Эдуард же замер, немного переводя дыхание. Внутри Агата была очень горячая и тугая. Теплая кровь с девственной плевы стекала по члену Эдуарда, создавая весьма странное ощущение. Более приятное, чем он ожидал.

Наконец, Эдуард начал аккуратно двигаться. Такая бережность, конечно, не была обусловлена заботой о девушке. Просто, понимая степень своего возбуждения, он не хотел, чтобы все кончилось слишком быстро.

Агата сначала всхлипывала от боли, но скоро перестала, постепенно расслабляясь под Эдуардом.

Темп толчков начал нарастать. Дыхание Эдуарда участилось. Уткнувшись головой в белое девичье плечо, он сделал несколько последних рывков и вдруг весь обмяк, все так же тяжело дыша.

Агата обвила его тело руками. Внизу живота все сильно болело, и хоть в последние минуты она ощутила несколько приятных мгновений, девушка была не уверенна, понравилось ей или нет. И все же, быть здесь, с Эдуардом, под этими звездами, и понимать, что он на самом деле любит ее-стоило этой маленькой жертвы.

Эдуард нежно поцеловал плечо Агаты. Приподнялся над девушкой на локтях.

-Тебе лучше умыться,- посоветовал он.

Агата послушно последовала его совету. Озерная вода резала по разгоряченному телу словно лед. Краем глаза Агата увидела, что Эдуард так же окунулся. Сделал заплыв по озеру и вернулся на берег. Там он развел небольшой костер, используя приспособления для курения, лежащие у него в кармане и, немедля, начал одеваться. Агата, ежась от холода, последовала его примеру. Ночь, такая теплая и ясная еще недавно, теперь казалась беспросветно темной и холодной.

-Думаю, нам придется остаться здесь до утра,- задумчиво сказал Эдуард.-Если повезет, кто-нибудь из замка найдет нас. Знаешь, твоя мать устроила целую поисковую экспедицию,- Эдуард ухмыльнулся,- Иначе, идти сейчас по лесу не безопасно.

-А здесь?- испуганным голосом проговорила Агата.

-У нас есть костер. Думаю, все будет хорошо.- с этими слова Эдуард накинул Агате на плечи свой пиджак и чуть приобнял ее.

Девушка, успокоенная его словами, сложила голову на плече Эдуарда и очень скоро уснула. Во сне ей казалось, будто она ходит по бесчисленным коридорам Флер Лазарь и все ищет и ищет кого-то. Но тщетно. Вернувшись же в свою комнату, она находит ее пустой. Ни вещей, ни даже постельного белья. Одни стены. И тут, в этом странном сне, к Агате пришла идея. Вынув из волос заколку-невидимку, она положила ее в самый нижний ящик своего комода. Туда, где ранее хранила дневник. Возможно тот, кого она искала, найдет этот знак и вспомнит о ней...

Эдуард разбудил Агату на рассвете. Сам он не спал всю ночь, глядя то в ночное небо, то на доверчивую девушку, свернувшуюся возле него калачиком и положившую голову на его колени.

-Милая, славная Агата... Знала ли ты, что не далее чем вчера, я отправил письмо своей невесте? -подумал он,- И знаешь, что было в этом письме?

Мысли Эдуарда оборвало неожиданное событие. Стадо оленей, вышло на водопой недалеко от того места, где коротали ночь Эдуард и Агата.

-Агата,- прошептал Эдуард, аккуратно расталкивая девушку,- Смотри...

Агата сонно открыла глаза. В первую секунду она смотрела на Эдуарда так, словно он призрак или виденье, но затем вспомнила события предыдущего дня и ласково улыбнулась Эдуарду.

-Смотри,- тихо повторил он. Девушка приподнялась и взглянула в ту сторону, куда указывал Эдуард. Там, не обращая никакого внимания на гостей леса, стояли олени.

Грациозные, статные создания, они пили воду небольшими глотками, вытягивая после каждого свои шеи, и будто наслаждаясь этим прекрасным летним утром. Один маленький олененок вдруг отделился от стада. С любопытством посмотрев на Эдуарда с Агатой, он подошел к ним и ткнулся мордой Агате в плечо. Затем, словно опасаясь того, что родители будут журить его, он развернулся и побежал к стаду.

Агата слегка хихикнула. Они с Эдуардом наблюдали за оленями, пока те не скрылись в густой чаще леса. Тогда Эдуард встал и, предложив Агате руку, сказал:

-Пойдем.

Девушка послушно последовала за ним.

Когда они вернулись в Флер Лазарь, все обитатели замка стояли на ушах. Никто не спал целую ночь, и из города уже собирались вызывать отряд для поисков пропавших.

Так, едва войдя в парк при замке, Агата оказалась предметом всеобщего пристального внимания.

Девушка поежилась. Вроде, все были облегчены и рады ее видеть. С другой стороны, только сейчас она поняла, какое должно быть представляет зрелище для окружающих.

Растрёпанные волосы, толком не высохшие после ночного купания. Измятое, грязное от ночи на траве платье. Вместе с тем, что она вошла в Флер Лазарь под руку с Эдуардом. Ее появление была равносильно признанию свершенного греха. И об этом теперь знал весь замок!

Спокойствию же Эдуарда можно было позавидовать. Он шел по парку так, будто только воротился с прогулки и не имеет ни малейшего понятия о творящейся вокруг шумихе.

Когда они подходили к замку, на широкую парадную лестницу выбежала Вивьен, которой уже доложили о возвращении дочери.

Волосы женщины были растрепаны. Лицо бледно и словно осунулось. Эдуард отметил про себя, что ночь эта стоила госпоже Монтисан лет десяти жизни.

Увидев Агату, Вивьен вздрогнула, но не сказала и слова.

Эдуард довел девушка до верхних ступеней лестницы, где стояла ее мама, и, высвободив свою руку из цепких пальцев Агаты, которые отчего-то никак не хотели разжиматься, передал дочь госпоже Монтисан.

-Нашел беглянку у озера,- улыбнулся он окружающим.

После чего, слегка зевнув, распорядился одному из лакеев.

-Я буду в своих комнатах и прошу сегодня меня не беспокоить. Я очень устал.

С этими словами Эдуард удалился, не обращая никакого внимания на взгляды присутствующих, сверлящие его насквозь.

Весь этот день, ровно как и следующий, Эдуард не видел Агату. Причин было несколько. И каждую из них сложно было назвать основной.

Но, поставим впереди всего то, что госпожа Монтисан после случившегося взяла над дочерью строгий контроль, заперла ее в одной из комнат замка, находившихся почти под самой крышей, и усердно искала хоть кого-нибудь, к кому можно было сослать непослушную блудницу.

Сама Агата была в более чем подавленном состоянии. Только вернувшись в замок, она сознала, что натворила. Более того: свидетелями ее проступка был не один десяток человек! Теперь, все шансы ее на достойное будущее были разрушены. Если, конечно, Эдуард вдруг не объявится спасти ее. Не разорвет помолвку с этой своей госпожой Беркас, и не женится на ней, Агате. Но Эдуард все не объявлялся. И даже наивная Агата начала понимать, что шансы ее на спасение ужасно малы.

Что же до Эдуарда, то он был сыт по горло склоками семьи Монтисан. То на него кричала старшая, то за младшей приходилось бегать по лесам и болотам. Он провел интересное лето. Был вполне доволен результатом. Но дальше влезать в эти семейные разборки! Нет уж.

А на третий день в Флер Лазарь нагрянули гости. Они приехали неожиданно. Но были как нельзя кстати. Ведь Эдуарду снова становилось скучно.

-Госпожа Беркас!- горячо поприветствовал Эдуард будущую тещу, подавая ей руку при выходе из кареты.

-Эжени...

Эжени Беркас, титулованная графиня, единственная оставшаяся наследница семьи, была очень даже не дурна собой. Светлые кудри. Серые глаза. Приятный овал лица. Единственное, что чуточку не нравилось Эдуарду, это тонкая верхняя губа невесты. Но это было такой мелочью...

Эжени с приятной улыбкой взяла предложенную Эдуардом руку.

-Невероятно, что ваш отец отчаялся на такую постройку,- сказала она, оглядывая замок.

-У отца были на это все средства и возможности,- учтиво сказал Эдуард,- И я тоже очень скучал по вам.

-Неужели?- ухмыльнулась Эжени,- Знаю я вас, мужчин.

-Ха! И это мне говорит особа, почти три месяца приведшая в поездке по старому свету. Тогда как ее покорный слуга сидел здесь, в глуши. Писал письма и ждал ее.

Эжени улыбнулась чуть шире.

-Как хочется верить вам, дорогой Эдуард. Однако приглашение в Флер Лазарь мы с матушкой получили лишь от вашего отца.

-Я ждал окончания траура, и не хотел подвергать вас соблазнам раньше этого времени.

-Боги, о каких соблазнах вы говорите, Эдуард?!

-Как же, моя дорогая Эжени, неужели вам не хочется даже поцеловать меня после столь долгой разлуки?

Эжени рассмеялась. Смех ее былочень светский, отрепетированный годами.

-Возможно, я могу поцеловать вас,- сказала она,- Но я подумаю об этом потом.

Эдуард лишь улыбнулся. Конечно, подумает она. С Эжени он никогда не заходил дальше легкого касания губ. Да это было и ненужно. Зачем спешить с собственной невестой? Ему предстоят еще долгие годы, в которые тонкие губы Эжеги успеют изрядно надоесть. Эжени, похоже, так же понимала это. Поэтому играла с Эдуардом в игру "ближе-дальше". Никаких публичный поцелуев и лишних прикосновений. Формальное обращение на вы. Светский смех и пустые разговоры. Но как-то, за обедом в доме своих родителей, тонкая ножка Эжени, сидевшей напротив Эдуарда, ласкала его под столом. А на одной из прогулок в парке, которую они свершали до отъезда Эжени с матерью, у девушки перехватило дыхание, и она попросила Эдуарда перешнуровать ее корсет, не препятствуя весьма вольному движению рук жениха.

Эдуард к подобного рода играм относился спокойно. Он знал таких девушек, как Эжени. И понимал, что невеста его лишь набивает себе цену. Но основным правилом ее игры является" только если того захочу я". И этот запрет лучше не нарушать. Со стороны же Эдуарда к сближению до свадьбы не было ни малейших поползновений. Он мог бесконечно галантно шутить, что ждет от Эжени нежности и поцелуев, но это было лишь нормой учтивости, прописанной тем, что должен делать влюбленный в свою невесту жених. На деле же Эдуард не был влюблен ни на грош. Поэтому ему было абсолютно все равно: отдаться ли Эжени ему прямо на каменном полу гостиной, в которую они только что вошли, или не позволит сейчас даже поцеловать себя в щеку.

Он все равно получит ее через пару месяцев, когда Эжени Беркас станет Эжени Лазаре. Тогда зачем страдать?

Эдуард провел гостей в малую чайную, из которой открывался прекрасный вид на сад. Распорядился немедля принести им чаю и закусок. А так же в кратчайшие сроки подготовить комнаты, чтобы гостьи смогли отдохнуть.

-Благодарю,- сказала госпожа Беркас,- Признаться, мы ужасно устали с дороги. Путешествие было утомительным. Вся эта пыль и ...

Она говорила и говорила, о тряске на дорогах, о не услужливости персонала в гостиницах, ужасной пище и жаре...

Эдуард не слушал. Уже давно он умел абстрагироваться от подобных вещей, сохраняя на лице самое учтивое выражение. Мыслями же он был далеко. У темного лесного озера.

Вечером Эдуард, отужинав с будущей тещей и "любимой" невестой, возвращался в свою комнату по одному из коридоров замка. Настроение у него было замечательное. За ужином, улучив минутку когда мама отвлеклась, Эжени опустила палец в соус, затем поднесла его ко рту и облизнула, глядя при этом прямо на Эдуарда.

Выглядело это столь нелепо, что Эдуард чуть не поперхнулся со смеха, и ему пришлось срочно закрыть рот рукой, чтобы скрыть этот жест. К счастью, Эжени приняла его поведение за смущение, и осталась крайне довольна собой. Эдуард же понял, что это будут долгие четыре месяца до свадьбы.

И вот, когда он направлялся в свою комнату, чтобы заслуженно отдохнуть после тяжелого дня, полного фальшивых улыбок и притворного смеха, чьи-то холодные пальцы неожиданно схватили его за локоть.

Эдуард вскрикнул и чуть не уронил свечу, как обнаружил, что в одной из коридорных ниш стоит Агата. И кто придумал делать в замке столько выемок и тайных ходов!? Такое ощущение, что в детстве Антуан не наигрался, и теперь воплощает все это в своих дорогих не детских игрушках.

-Ты меня напугала,- недовольным голосом сказал Эдуард. И только после этого внимательней посмотрел на Агату.

За последние несколько дней девушка изменилась до неузнаваемости. Лицо, некогда имевшее еще детскую округлость, заострилось. Черты его стали резче. Кожа-бледнее. Под глазами явно вырисовывались темные круги. Волосы, казалось, были не чесаны с того самого дня на озере.

-Мне нужно поговорить с тобой,- прошептала Агата почти беззвучно.

-Хорошо,- вздохнул Эдуард.

Он устал и хотел спать. Но, кажется, от Агаты было так просто не отделаться. И раз уж она сбежала из-под надзора мамочки, то придется с ней поговорить.

Эдуард огляделся по сторонам. Ближайшей комнатой был музыкальный салон. Эдуард распахнул дверь и жестом пригласил Агату внутрь.

Войдя, девушка на секунду даже забыла свои проблемы. По стенам комнаты были развешаны многочисленные инструменты. Многие из них Агата знала: скрипки, флейты, гитары... О каких-то, вроде мешка из которого выходило сразу несколько дудочек, даже не догадывалась.

-Коллекция моего отца,- объяснил Эдуард, увидев озадаченность на лице Агаты,- И, как я называл это помещение в предыдущем доме, комната пыток.

-Почему?

-Антуан заставлял меня учиться игре на доброй половине из этих инструментов. Думал, у меня раскроется талант. Весьма напрасно... В итоге я просто не переношу одного их вида. Впрочем, ты хотела поговорить. И, думаю, не о моем домашнем обучении. Я слушаю.

Эдуард сел в одно из кресел, находящихся в комнате, и жестом пригласил Агату усесться напротив.

Агата послушно села, и все слова тут же пропали из ее головы. Впрочем, что она хотела сказать? Даже понимая свое положение, часть ее надеялась, что Эдуард обрадуется встрече. Прижмет к груди. Скажет, что безумно хотел ее видеть. Скучал. Но это Вивьен не пускала его. Однако...

Эдуард молчал. И выглядел так, будто ему крайне скучно.

Агата попыталась собрать слова. Но их все еще не было. Она так надеялась, что говорить будет Эдуард. Теперь и эта надежда исчезла. Вместе с последними остатками детской наивности, которая столь привлекала в ней.

-Эжени Беркас-твоя невеста?- спросила Агата

Вопрос был глупым. Конечно невеста!

-Да,- ответил Эдуард,- Я говорил тебе о ней.

-Но...ты сказал, что этот брак хочет твой отец.

-Антуан просто в восторге от мысли сродниться с титулованной особой.

-А...как же мы?

-Мы?- Эдуард вздохнул, посмотрел на часы. На утро была запланирована охота. Рано вставать...

-Я думала, ты разорвешь помолвку после...после...,- невольно, Агата начала задыхаться. Она не могла найти слов. И не могла не сказать. Они ведь были близки. Она думала, Эдуард любит ее...Но...

-Агата,- мягко сказал Эдуард,- Я никогда не говорил, что собираюсь разорвать помолвку.

Девушка так и застыла с открытым ртом. Никогда не говорил... Никогда...

-Но ты сказал, что не любишь ее,-слабым голосом пробормотала Агата.

Эдуард начал терять терпение:

Сказал. Не сказал. Он никому ничего не обещал и взял лишь то, что ему предложили сами.

-Агата. Браки в нашей среде,- он очертил пальцем помещение, словно делая указать на его великолепие и дороговизну,- Не совершаются по любви. Но неужели ты здесь, чтобы обсуждать мой брачный договор с госпожой Беркас? Тогда, боюсь, разговор окончен, ибо мои отношения с невестой-дело сугубо личное.

Эдуард встал и двинулся с места, как Агата, в последнем порыве отчаянья, схватила его за руку.

-А как же я?- взмолилась она, и вся боль, страдания, душевные раны, вдруг отразились на ее еще недавно столь милом и юном лице,-Что будет со мной?!

Эдуард с неким раздражением вырвал руку. Почем ему знать?! Он не гадалка. Да и к чему такой трагизм? И все же, собрав все свое теплое отношение к Агате, он сказал:

-Агата. Этим летом мы составили друг другу приятную компанию. Я буду всегда вспоминать тебя с теплотой. Но скоро работа, которой занимается твоя мама в Флер Лазарь, будет окончена. И вы уедите домой. Там, увы, я не знаю твоего будущего.

****

Агата опустила руки. Ей больше не нужно было слов.

Эдуард вышел из музыкальной гостиной, плотно закрыв за собой дверь.

К облегчению Эдуарда, обе госпожи Монтисан- и старшая и младшая- наконец поняли его, и более не досаждали своим обществом. Жизнь в Флер Лазарь потекла размеренно. Поначалу Эдуард как мог развлекал невесту и будущую тёщу, но мучиться ему пришлось недолго. Приближалась пора бала, который отец намеревался дать в честь открытия замка, и на котором должны были официально объявить о помолвке. И Эжени с матерью, как все нормальные женщины, полностью углубились в подготовку к этому событию. Эдуард вздохнул с облегчением и так же занялся своими делами. На пару недель вся компания даже покинула замок. Дамы- чтобы закупиться всем необходимым к балу. Эдуард, чтобы навестить друзей(а так же подруг) на которых после свадьбы времени будет совсем мало.

Когда же они вернулись, в замке их приветствовал сам Антуан, и приехавший с ним отец Эжени- господин Беркас.

Свободного(а тем более приятного) времени у Эдуарда стало еще меньше.

-Угадай что?- игриво сказала Эжени, когда одним пасмурным утром на исходе лета они сидели в малой гостиной.

-Не имею ни малейшего представления, дорогая,- машинально ответил Эдуард, глядя за окно. (Из малой гостиной открывался прекрасный вид на сад и, в том числе, на лабиринт. И Эдуарду только что показалось, что он видел маленькую фигурку в ситцевом платье, вошедшую туда)

Эжени продолжала щебетать.

-Когда я была в городе оказалось, что меня там давно дожидается твое письмо.

-Неужели?

-Да. И оно было написано более полутора месяцев назад. Я не получила его лишь от того, что путешествовала, а затем поехала прямо в Флер Лазарь. Вот оно, смотри!

И Эжени повертела конвертом прямо перед носом жениха. Эдуард учтиво улыбнулся.

-Оно старое и, думаю, тебе лучше не открывать его.

-Лучше не открывать?

Эжени держала конверт в руках, и пальцами поглаживала сгиб на нем.

-Да. Это было давно. Сейчас тебе вряд ли захочется читать то, что я тогда написал.

Эдуард протянул было руку за письмом, но Эжени вовремя убрала его, прижав ближе к груди.

-Тогда я прочту его немедля,- с неожиданным жаром сказала она.

Эдуард вздохнул, но делать было нечего.

Эжени открыла конверт и принялась читать.

"Моя дорогая Эжени,

Ты и представить себе не можешь, как хочу я поскорей увидеть тебя. Пожалуйста приезжай в Флер Лазарь. Я буду ждать.

Эдуард"

Прочтя, Эжени вскрикнула и едва не отбросила бумагу, будто она была горячим углем.

Наконец, немного придя в себя, Эжени заметила:

-Как забавно. Это письмо совсем не в вашем стиле, дорогой Эдуард.

И это было правдой. Эжени Беркас, ровно как и ее жених, не питала иллюзий относительно их брака. Эдуард был выбран ею из других претендентов по ряду весьма очень практичных причин. Деньги, связи, желание отца закрыть брешь в семейных долгах, влившись в успешное предприятие будущего свёкра на правах родственных связей. К тому же Эдуард был приятен внешне и интересен в общении. Что же до любви... Эжени не была уверенна, что вообще хочет замуж. Но увы: таков был ее женский долг. А когда она осталась единственным ребенком в семье, на ее плечи свалилась еще и обязанность окупить вложенное в нее и принести семье втройне от этого. В будущем Эжени не исключала того, что ее еще может ждать личное счастье. Возможно она даже полюбит. Точно не Эдуарда. Будущий муж казался ей слишком эгоистичным и холодным. Но он же выглядел ровно как тот человек, который не будет устраивать сцен из-за супружеской неверности. Напротив, Эжени была уверенна, что они смогут вести весьма параллельные друг другу жизни. По обоюдному согласию, конечно же.

Но это письмо... Такое короткое и, вместе с тем, полное чувства. Оно было не характерно для их с Эдуардом светской переписки, где слово "любовь" употреблялось лишь для украшения страницы. Что, если Эдуард все же влюблен в нее? Тогда это может разрушить многие ее планы.

-Я говорил, дорогая Эжени,- сказал Эдуард, закуривая сигару и с удовольствием наблюдая за мыслями, которые столь четко отражались на лице невесты,- Тебе было лучше не читать письмо. Я вижу, оно принесло расстройство.

-Вовсе нет,- ответила Эжени через чур быстро, и тут же отругала себя за это.-Я лишь непонимаю внезапную смену....стиля.

Эдуард улыбнулся.

-Я написал его под влиянием импульса. -признался он,- Ибо на тот момент я был ослеплен страстью.

Эжени кивнула. Сделала вид, что понимает, хотя не поняла ничего. Ослеплен страстью? Но когда она приехала, Эдуард ни единым жестом или даже взглядом не выдал своего отношения. Ровно как и на протяжении всех недель, что они гостят в Флер Лазарь. Возможно ли, что он настолько влюблен?

Эжени посмотрела на Эдуарда. Тот перехватил ее взгляд и протянул руку, наконец взяв у Эжени письмо.

-Это был глупый порыв,- сказал он, поджигая бумагу от своей сигары,- Давайте забудем о нем.

Эжени послушно кивнула. Эдуард был прав. О письме стоило забыть. Кто знает, что руководило им при его написании? Одиночество, страсть, а может просто лишнее вино. Сейчас Эдуард точно не выглядел влюбленным в Эжени...

****Влюбленным... Движимый страстью... Такие странные слова для их отношений. Если, конечно, речь была о них. А если нет-то зачем писать ей и просить о встрече? Чтобы все испортить?

Эжени вздрогнула. Нет, напротив, чтобы не испортить...

Письмо начало гореть. Эжени провожала его с облегчением. Кажется, она поняла. Эдуард был влюблен. И не в нее. Но все осталось позади. Сгорело столь же легко, как и это глупое письмо.

Последние дни лета были дождливыми. Но в замке мало кто обращал на это внимание. Все были слишком заняты подготовкой к предстоящему балу. Всюду царили оживление и суматоха. Бегали слуги. Заказывались цветы и шампанское. К черной кухне то и дело подносили коробки с разнообразными экзотическими продуктами, которые должны были быть приготовлены к балу. Приезжали гости. И стены замка наполнились светскими анекдотами и фальшивым смехом. Эжени была счастлива во всей этой суете. Эдуард, напротив же, все чаще искал уединения.

Обычно он любил подобные собрания. В конце концов в таком мире прошла вся его сознательная жизнь. Но отчего-то в Флер Лазарь его это тяготило. Все казалось чрезмерным, неестественным, фальшивым. Огромный замок, выстроенный его отцом в качестве прихоти. Бал, устраиваемый для людей, большинство из которых сам Эдуард едва знал. Невеста, которую он не любил.

И хотя происходящее вокруг во многом было воплощением стремлений самого Эдуарда, он как никогда чувствовал себя в ловушке.

Нервозности добавлял и сам замок. Огромный, полный тайных ходов, ниш, выемок в стенах...

Эдуард один раз спросил отца, зачем ему все это? Почему было не построить простой загородный дом. И, тем более, какой смысл во всех этих тайных коридорах?

Антуан ответил, смеясь как мальчишка, что так ведь намного интереснее! И разве Эдуард в детстве не мечтал о замке с секретами?

Эдуард ничего не ответил. По крайней мере относительно своих мечтаний. В большей степени от того, что их у него не было. Чего он хотел в детстве? Чтобы господин Дюверье провалился сквозь землю. Чтобы ему позволили есть мороженное по праздникам. Чтоб мама хоть изредка писала ему... И он никогда и никаким образом не мечтал о замке с потайными ходами!

Так или иначе, с приближением осени на Эдуарда все чаще накатывала меланхолия, он искал уединения от своих гостей, от отца и, особенно, от невесты.

Как-то, зайдя в малую художественную залу, предназначенную отцом для хранения ряда картин, которые он, в связи с модой, покупал на аукционах, Эдуард встретил там Вивьен Монтисан.

Женщина расставляла по нишам чудные фарфоровые вазы, яркий рисунок которых изображал различных восточных чудовищ, с острыми клыками, светящимися глазами и непослушными гривами разноцветных волос.

Эдуард вошел как раз тогда, когда Вивьен поставила последнюю из ваз и, чуть ближе придвинув ее к стене, оценивающе смотрела, как же та смотрится.

-Добрый день, Вивьен,- мягко поздоровался Эдуард.

-Добрый, Господин Лазаре.-ответила женщина.

При этом даже не обернулась, и продолжила дальше расставлять вещи, будто бы Эдуарда не было в комнате.

Эдуард усмехнулся. Сел в одно из кресел, расположенных у камина.

-Как ваши дела?- спросил он у Вивьен.

Вопрос был весьма искренним. По правде говоря, Эдуард не слышал и не видел ни старшей, ни младшей Монтисан уже очень давно. С того самого злополучного разговора в музыкальной комнате. Он даже думал, что обе покинули замок. Оказывается, это было не так. Забавно, как незаметна становится прислуга, когда есть компаньоны другого класса.

-Спасибо, хорошо, господин Лазаре.- отчеканила Вивьен, расставляя по вазам цветы, заранее принесенные в большой корзине.

Сочетание нежно розовых пионов с высокой серебристой травой.

Эдуард даже залюбовался работой Вивьен. Все же отец не зря платил ей деньги: все было на своем месте. Подобрано со вкусом. Тонко и изящно.

Кстати о тонкости...

-Как Агата?- спросил Эдуард.

Лишь тут Вивьен обернулась на него. В ее темных глазах читалась такая ненависть, что Эдуард непременно испугался бы, не будь он занят изучением монстров на фарфоровых вазах.

-Она в порядке...господин Лазаре.

-Я рад это слышать.

Вивьен снова вернулась к вазам. И лишь через некоторое время сказала:

-Завтра с утра мы уезжаем.

-До бала?

-Да. Моя работа выполнена.

-Печально. Вы много сделали для дома. Хоть некоторые вещи и не совсем в моем вкусе.- вздохнул Эдуард.

-Не в вашем вкусе?- прошипела Вивтен.

-Безусловно. Вот, например, эти вазы. Странный выбор украшать комнату вазами с нарисованными на них чудовищами.

Эдуард говорил все это отчасти от скуки, отчасти по тому, что где-то глубоко в душе ему все же хотелось разговорить Вивьен и выведать побольше об Агате. Чего он никак не ожидал, так это того, что Вивьен засмеется на его последнее замечание. Это был горький, заливистый смех.

-Отчего же нет?- наконец ответила Вивьен,- В замке живут чудовища, так почему бы не украсить его их изображениями?

-Прошу прощения?...

Эдуард отлично понял намек, но считал, что Вивьен не позволительно забываться в его присутствии. О чем женщине и следует напомнить.

-Госпожа Монтисан, повторите то, что вы сказали,- прошипел он.

Вивьен снова развернулась к нему лицом, и Эдуард тотчас пожалел о своей просьбе. В темных глазах женщины горела такая ненависть, что, казалось, одним взглядом она могла испепелить его дотла.

****-Отчего бы не повторить, мой дорогой господин Лазаре. Я сказала, что в замке живет чудовище. И вы еще не раз вспомните мои слова, глядя на себя в зеркале.

-Мне кажется, вы забываетесь, Вивьен.

-Возможно. Но терять мне нечего,- спокойно сказала женщина,- Вы уже отняли честь моей дочери и, вместе, ее возможность достойного будущего.

Ах... Прилив страха(за который Эдуард себя корил) прошел. Теперь ему снова стало смешно. Неужели Вивьен только и может, что скатываться до столь банального выяснения отношений?

-Не понимаю о чем вы,- улыбнулся Эдуард,- Вот вы, госпожа Монтисан, ведете весьма достойную жизнь несмотря на не всегда пристойное поведение.

Вивьен рассмеялась.

-Говорите что хотите,- сказала она,- Но когда-нибудь люди отвернутся и от вас. Тогда вы еще не раз вспомните меня.

Женщина подошла к двери и открыла ее, но перед тем как выйти, бросила в сторону Эдуарда последний ледяной взгляд.

-Прощайте, госпожа Монтисан,- спокойно сказал Эдуард, и Вивьен исчезла за дверью.

На следующий день состоялся бал в честь официального открытия Флер Лазарь.

Эдуард, стоя возле отца, приветствовал гостей и думал, чем Антуану удалось прилечь всех этих людей? Крупные промышленники, торговцы, а так же представители известных аристократических семей- все они откликнулись на приглашение того, в чью сторону еще лет сорок назад они бы даже не посмотрели. Сегодня же, в блестящем великолепии Флер Лазарь, все они пожимали Антуану руку и называли "своим другом". Конечно, за глаза многие считали Лазаре-старшего выскочкой. Так называемым "новоришем"( им он и был), а зависть и высшее общество всегда шли пука об руку. Сам Антуан жалел лишь об одном: что его Зоя и их маленький сын так и не дожили до этого момента. Смешно, но будь у старика выбор, он не задумываясь променял бы все на свете на общество той, которую не мог забыть вот уже сорок лет. Но мертвых было не вернуть. В настоящем у Антуана остались лишь его предприятие, ставшее удачным благодаря невероятным усилиям Антуана, и его тщеславие, говорящее, во что бы то ни стало доказать всем, чего он стоит.

Конечно, был еще Эдуард. Но Антуану казалось, что он совсем не знает сына. Тот, как и все окружающее Антуана, было лишь доказательством его успеха. Красивый, неглупый, Эдуард получал все, что только могли позволить деньги Антуана. Лучших учителей, лучшие школы, лучшие университеты. И иногда Антуану казалось, что этого достаточно. Но порой, глядя на своего сына, Антуан думал, что дал ему далеко не все. И что даже если он не любил его мать, то мог бы найти в сердце место для младшего сына. Но каждый раз, когда он играл с Эдуардом или как-либо иначе проводил с ним время, перед глазами вставал образ сына старшего. Ребенка с синими от холода губами. Кашляющего кровью и не понимающего, почему так плохо. Тот Эдуард умер на руках у Антуана, так и не начав толком свою жизнь. Так имел ли сейчас Антуан право на нового сына?

И круг замыкался. Антуан уходил в работы. Взращивал свои тщеславные планы. Давал Эдуарду все, кроме любви.

Хотя нет. При последнем их разговоре Антуан дал Эдуарду выбор. А это дар не менее ценный.

Безусловно, женитьба на наследнице семьи Беркас официально выведет Антуана и его сына в высшие аристократические круги. Но, собрав в себе всю любовь, которую он питал к Эдуарду, Антуан предложил ему самому выбирать. В конце концов, Антуану хотелось бы, чтобы Эдуард полюбил так, как он любил Зою. Но Эдуарду выбор был ни к чему. В своей цели он был твёрд и хладнокровен. Что ж...

Бал в Флер Лазарь был триумфом денег и тщеславия.

Сотни живых цветов украшали замок. Шампанское текло рекой. В бесчисленных зеркалах отражались разодетые в пух и прах гости. Замок сверкал более чем тысячью свечей. В конце же праздника предполагался великолепный салют.

И все шло хорошо.

Встреча гостей. Шумный ужин, за которым последовал бал.

В тот вечер грандиозный бальный зал Флер Лазарь в первый и последний раз распахнул свои двери.

Играла музыка. Шумели пышные дамские юбки. Всюду слышался смех и звон бокалов. По залу, украшенному белоснежными розами, кружили пары. Одной из них были Эжени и Эдуард.

В этот вечер невеста была обворожительна. Нежно-розовое платье, сшитое по последней моде, изящно подчеркивало ее фигуру. В волосы были вплетены фиалки и вколоты бриллиантовые шпильки.

-Эдуард,- сказала Эжени в конце танца,- Здесь становится очень душно. Можем ли мы прогуляться по саду?

-Вдвоем в эту тьму? До объявления официальной помолвки?- попытался пошутить Эдуард, но увидев по глазам, что его невеста настроена серьезно, подал ей руку и вывел на свежий воздух.

В парке было свежо. Дождь перестал лить еще утром, и, хоть просохли далеко не все лужи, прогулка действительно была приятна после шума и света бала.

Едва они оказались на почтенном расстоянии от замка, Эдуард спросил.

-Что-нибудь случилось?

Эжени молчала. Обдумывала. Наконец сказала, тщательно взвешивая каждое слово.

-Эдуард, мы с вами договорились обо всем уже давно. И я сказала: да. Но из-за траура по моему брату наша помолвка официально еще не объявлялась и...

-Неужто вы полюбили другого?- иронично заметил Эдуард.

-Нет. Я никого не люблю,- ответила Эжени. И этим было сказано все.

-Что ж, коль вам угодно не объявлять помолвку, то я не буду принуждать вас.

Эжени прикусила губу. Ее семья рассчитывала на брак с Эдуардом. Она сама считала, что он очень хорошая партия. Но вдруг в ее жизни могло быть что-то большее?

Эдуард стоял напротив своей необъявленной невесты, и ловил себя на мысли о том, как сильно он хочет, чтобы она отказала ему.

Эжени улыбнулась, раскрыла рот и сказала:

-Простите, не знаю, что на меня нашло. Наверное, это все выпитое шампанское.

-Тогда хорошо, что мы освежили головы,- мягко ответил Эдуард,- А теперь вернемся к гостям. Нас наверняка уже ждут.

Так оно и было.

Приближалась кульминация вечера. Антуан, поднявшись на несколько ступеней по парадной лестнице, призвал всех к тишине и объявил:

-Дамы и господа. Спасибо вам, что почтили своим присутствием мой дом. Благодарю за дружбу и оказанное доверие.

По залу прокатились слова согласия и многие гости приветственно подняли свои бокалы. Антуан продолжал.

-Однако сегодня в этом замке произойдет еще одно радостное событие. И мне очень приятно рассказать всем, что мой сын- Эдуард Лазаре готов объявить о своей помолвке с юной госпожой Беркас.

Эдуард и Эжени подошли к отцу.

Эдуард улыбнулся невесте и достал из кармана небольшой бархатный футляр, в котором лежало обручальное кольцо.

-Эжени...-начал было он, и тут в глазах его потемнело.

Резкая боль, будто его режут изнутри, пронзила тело Эдуарда.

Схватившись за голову, он осел на ступени, и из горла его вырвался дикий, нечеловеческий крик.

Это длилось не более десяти секунд, после чего Эдуард потерял сознание, уже не слышал суеты вокруг.

Болезнь, поразившая Эдуарда в тот вечер, длилась долго.

После первого приступа, когда Эдуард потерял сознание на балу, и его унесли в его комнаты, температура Эдуарда резко поднялась. Он метался в бреду, обливаясь потом и произнося какие-то бессвязные слова. Гости, прибывшие в Флер Лазарь, начали спешно покидать это место, боясь, что Лазаре-младший болен чумой.

И в начале несколько врачей, срочно вызванных Антуаном, даже подтвердили этот диагноз. Но через несколько дней язв на теле не появилось. Зато стали происходить какие-то странные изменения.

Первой это отметила госпожа Герранд, день и ночь дежурившая у постели больного. Мечась в бреду, Эдуард схватил ее за руку, и бедной женщине показалось, что пальцы его вытянулись, а ногти чуть заострились. Она сказала об этом докторам, но те лишь посмеялись, списав все на женское богатое воображение. Однако еще через пару дней, когда Эдуард оцарапал в кровь одного из врачей, всем пришлось согласиться, что с телом действительно происходит что-то не то. Казалось ли, или лоб Эдуарда стал шире, а нос, напротив, углублялся на лице? Зубы Эдуарда выпали, один за другим, оставив рот обезображенным.

К тому же, когда один из врачей проверял Эдуарду глаза, он заметил, что те очень странно реагируют на свет.

Но кроме этих замечаний, никто так и не мог в точности определить, что за болезнь мучает Лазаре-младшего. Слуги шептались, что в него вселился демон, и от этого большая часть их покинула замок.

В какой-то момент, изо рта Эдуарда начала сочиться кровь. Крики боли, раздирающие его при этом, были слышны по всему замку и даже за его пределами. Это шли клыки.

Прошло несколько недель, прежде чем жар спал. И чудо, как сердце Эдуарда смогло это выдержать. Хотя, возможно, было бы лучше, умри он тогда.

Болезнь преобразила Эдуарда, до неузнаваемости исказив его черты.

Лоб стал широким и низким, нос- приплюснутым с толстой переносицей, глаза приобрели странный золотистый оттенок и светились в темноте, словно глаза зверя. Руки, ноги-стали длиннее. Вместо ногтей выросли острые когти. Зубы заменили клыки. Кроме того, по телу всюду начала прорастать шерсть.

Врачи, нанятые Антуаном, даже не могли предположить, что вызывало в молодом здоровом человеке такие изменения. Один профессор всерьез предложил исследовать Эдуарда в своей лаборатории, на что Антуан почти за шиворот вытолкал его из замка.

Никто не должен был знать о том, что на самом деле приключилось с Эдуардом. Отчего? Ответ был прост и сложен одновременно.

Для Антуана болезнь сына и ее страшные последствия означали слишком много. Знак свыше и наказание за гордыню. Злые толки за спиной, разносимые бывшими друзьями и деловыми партнерами. Шепот слуг о том, что семья Лазаре проклята.

Мир, столь тщательно выстроенный, рушился у старика на глазах.

Он вызывал врачей. Священников. Представителей оккультных наук. Но все было тщетно.

Одна цыганка сказала, что Эдуарда прокляли. Скорее всего женщина. И что он будет пребывать в теле чудовища, пока его не полюбит прекрасная девушка.

Эдуард рассмеялся и плюнул цыганке в лицо. Любовь? Разве могла она помочь ему?

Антуан, как и сын, не знал, что делать. Под конец, окончательно решив, что это расплата за его тщеславие, он заплатил денег за то, чтобы стереть из всех реестров одно упоминание о Флер Лазарь. А так же и о сыне, теперь вынужденном жить совсем иной судьбой.

Конечно, горе Антуана было нечем по сравнению с тем, что ощущал сам Эдуард.

Трудно представить себе ощущения человека, потерявшего то, кем он был.

В те первые дни в Эдуарде сталкивались боль, злоба, отчаянье, ненависть к окружающим и полное отчуждение всего вокруг. Часами он мог сидеть в кремле у окна, наблюдая в одну точку, а затем резко вскочить и начать громить все вокруг себя.

По ночам обитатели замка слышали, как он ходит туда-сюда по комнате, словно зверь мечется в клетке.

С людьми Эдуард стал раздражительным. Злым. Чувство юмора, и без того жестокое, теперь проявлялось в нем через ужасные шутки, когда он подкрадывался к кому-либо из слуг, и пугал их, то издавая звериные вопли, то резко хватая сзади своими остистыми руками.

Слуги начали увольняться, а то и вовсе сбегать из замка, не вынося странного и дикого повеления его хозяина.

Одним из последней людей, оставшихся с Эдуардом, была госпожа Герранд, старик Дюверье, отец и, сколь это ни удивительно, Эжени.

Вопреки увещеваниям родителей, юная госпожа Беркас осталась в замке после внезапной болезни жениха.

Мать ломала руки. Отец- кричал и грозился лишить всего. Ведь никто не знал, чем так сильно болен Эдуард. Но Эжени оказалась непреклонной. Она была помолвлена. Перед всеми людьми, собравшимися в Флер Лазарь в тот вечер. И, хоть даже она не любила Эдуарда, бросить его сейчас она не могла. Остаться для нее было делом чести. И она осталась.

Однако от Эдуарда она получила мало благодарности за свой поступок. В лучшем случае, он игнорировал ее присутствие. В худшем - притворялся что вот- вот кинется на нее, чтобы укусить своими острыми клыками, или же рассуждал о том, как теперь ей понравится спать с ним после свадьбы.

****

Как-то раз, когда они сидели в малой гостиной, и Эдуард рассуждал о том, сможет ли он игнорировать животный инстинкт и не разорвать Эжени на части, девушка, со слезами на глазах, сказала.

-Зачем вы так жестоки...

Эдуард усмехнулся:

-А зачем вы так упорно надоедаете мне своим обществом?

-Я ваша невеста,- ответила Эжени, собрав в кулак все свои остатки самообладания.

-Невеста?- повторил за ней Эдуард,- Моя невеста?

И тут он резко вскочил с места и, перевернув кофейный столик, стоящий перед Эжени, навис над девушкой.

Глаза его горели яростью, рот скалился в полуулыбке-полу ухмылке, обнажающей острые клыки.

-Моя невеста?- прорычал Эдуард,- Прекратите этот балаган. Вы давали обещание человеку, не зверю. Я сыт по горло и вашей жалостью, и вашей фальшивой любовью. Так что убирайтесь, пока я не откусил палец, на котором красуется ваше обручальное кольцо!

Сказав это, Эдуард отошел к окну, более не обращая никакого внимания на Эжени.

Девушка, трясясь от слез, выползла из своего кресла и направилась к двери.

-Прощайте, Эдуард, - сказала она, закрывая ее за собой.

Так Эжени Беркас ушла из его жизни.

Вечером к Эдуарду прибежал разгневанный отец.

- Позволь объяснить свое поведение относительно госпожи Беркас?!- выпалил он с порога.

Думай Эдуард еще хоть о ком-то кроме себя, то непременно заметил бы, как сильно постарел Антуан за время его болезни. И как много горечи в его словах. Но Эдуард был занят тем, что царапал когтями стол из дорого красного дерева, с наслаждением наблюдая за результатом своей работы.

-Госпожа Беркас могла покинуть тебя давно. Но она оставалась. И пока она была здесь, у тел еще был шанс на спасение!- прошипел Антуан,- Разве не помнишь, что сказала та цыганка.

Тут Эдуард впервые метнул на отца взгляд своих желтых глаз.

-Шарлатанка. Она сказала лишь то, что ты хотел услышать. Любовь спасет меня! Ха!

Эдуард выставил вперед свою когтистую лапу.

-Посмотри, отец, разве от этого есть лекарство!?

-Ты мог бы попытаться...- слабо сказал Антуан.

-Любовь Эжени столь же фальшива, как и она сама,- холодно ответил Эдуард, - И мне надоело ее пустое присутствие. Пусть убирается ко всем чертям!

Антуан взглянул на сына и в глазах его читалась одна боль.

-Послушай,- протянул он было к Эдуарду руку, но тот резко оттолкнул его.

-Вы все тоже можете убираться, вслед за милой госпожой Беркас!

-Эдуард...

-Пошел к черту, Антуан! Эдуард Лазаре умер. Так ведь ты велел записать по всем книгам?

-Я хотел оградить тебя. Тот профессор и подобные ему...

-Врешь!- зашипел Эдуард, -Ты лишь хотел очистить свое имя от меня. Так знай: у тебя больше нет сына. Ты свободен. Убирайся!

-Эдуард...

-Прочь!

Последнее было сказано с такой яростью, что Антуану показалось: вот-вот, и сын бросится на него. Что ж, это та цена, потому сам назначил себе Эдуард.

Отстранив чувства, Антуан сказал.

-Хорошо. Я уеду. Замок и его владения отныне будут лишь твоим домом. В банке я открою счет на твое имя, и ты сможешь воспользоваться им, когда снова почувствуешь себя человеком. В остальном - твоя воля исполнена. Мы теперь чужие друг другу.

-Теперь?- тихо переспросил Эдуард, отвернувшись к окну,- Мы всегда ими были.

Антуан его уже не слышал. Он ушел.

Следом за ним покинула замок госпожа Герранд. Она держалась стойко, но жуткие выходки и перепады настроения Эдуарда вывели из себя и ее.

-Внутри вы куда большее чудовище, чем снаружи,- сказала добрая женщина, уходя.

Эдуард лишь оскалил зубы.

Последним ушел старик-учитель Дюверье.

-Мне жаль вас, Эдуард,- сказал он,- Простите, что я так и не смог вас ничему научить.

Эдуард думал кинуть в старого осла чем-нибудь тяжелым, но не смог. Силы отчего-то покинули его, и он так и остался сидеть в своем кресле у окна, глядя, как из Флер Лазарь уезжает последняя живая душа.

Впереди были шесть лет одиночества. Пока однажды, гуляя по коридорам замка, Эдуард не услышал звонкий женский смех.

Слова цыганки, высмеянные столь давно, теперь крутились в голове как последняя надежда на спасение.

А что если любовь преобразит чудовище? Ответ могло дать только время.

Часть III Красавица

Аннабель смотрела на Эдуарда, лежавшего на полу, холодным безжизненным взглядом. Все, происходившее последние несколько дней, казалось ей страшным ночным кошмаром. И ей до сих пор не верилось, что она не спит.

Казалось, Леруа вот-вот разбудит ее, неудачно перевернувшись и тем самым вторгнувшись в ее хрупкий сон. Но отчего-то сон этот не кончался. А Леруа-был мертв.

Мертв.

Само это слово странно звенело в ушах Аннабель.

Мертв, как и ее отец, которого она похоронила несколько лет назад.

Но смерть отца Аннабель видела. Держала старика за руку в его последние минуты. Тогда как Леруа... Он просто оступился. Упал и исчез навсегда из ее жизни.

Аннабель не знала и не понимала, как к этому относиться.

Теперь она была свободна от уз брака, тяготивших ее три года. Теперь она снова была хозяйкой своей судьбы. Теперь она опять осталась одна...

Одна...

Аннабель огляделась вокруг. Черная кухня Эдуарда была странным скоплением вещей. Здесь были картины, старинные часы, несколько красивых побрякушек вроде музыкальных шкатулок и других элементов декора, собранных Эдуардом для "радости глаз", а так же всевозможная кухонная утварь и мелкий бытовой скраб. Посреди было разбито место под костер, дым от которого окрашивал потолок в черное. Неподалеку- матрас, заваленный различным тряпьем, очевидно служивших постелью Эдуарда.

Совсем не так представляла она себе жизнь богатого хозяина замка, когда направлялась в Флер Лазарь.

О существовании этого места Аннабель догадывалась давно. Конечно, ведь это именно ее отец создавал системы отопления и водоснабжения в замке!

Аннабель помнила, как доволен Моран был заказом, и что тогда их семье привалили хорошие деньги.

Однажды на ярмарке в Турбе встретил человека, заинтересовавшегося хитроумностью продаваемых им вещиц. Это был какой-то богатый торговец, и, купив у Морана несколько предметов, он пригласил старика отобедать в таверну. Там-то Моран и рассказал новому знакомому, что уже давно мечтает создать что-либо более глобальное, чем эти глупые музыкальные шкатулки. И даже показал несколько своих чертежей, среди которых было и водонапорное приспособление, позволявшее подавать воду из колодца прямо в дом. (И, кстати, уже успешно опробованное в жилище Морана).

Новый знакомый заинтересовался. Сказал, что он как раз строит для себя нечто "особенное", и был бы не против нескольких изобретений подобного рода. Моран был вне себя от счастья. Уже на следующий день господин Лазаре(именно так звали заказчика) привез Морана в то место, где уже вовсю кипела работа над строительством замка. Моран сделал замеры, рассмотрел чертежи здания и сказал, что мог бы создать для него не только систему водоснабжения, но и отопления. Лазаре был не против. Они договорились о сроках работы, оплате, основных деталях проекта- и пожали друг другу руки. Правда кроме стандартных условий, Лазаре выставил еще одно. О замке нельзя было рассказывать. Никому.

Тогда это, конечно, было лишь причудой богатого человека, не желавшего возле своих владений лишних зевак, но Моран воспринял все серьезно. Даже дочери он не сказал, куда направляется и что будет там делать. И хотя на праздниках, выпив бокальчик-второй винца, он и мог рассказать о великолепном замке в лесной глуши, на утро Моран сам же смеялся над собой, говоря что просто " выпил лишку".

Впоследствии, будучи уже замужней дамой, Аннабель нашла чертежи отца. Сопоставив их с рассказами, она упросила Леруа свезти ее в Тубр, где, проведя несколько часов в архиве, нашла смутные упоминания о том, некий Антуан Лазаре сделал крупный заказ на камне обрабатывающее предприятие, находящееся в окрестностях города. Даты и сроки совпадали с теми, когда "на подработку" уезжал ее отец. К тому же, нашлось несколько бумаг, говорящих о покупке тем же Лазаре небольшой деревни, заброшенной из-за удалённости от основных дорог. И это подтверждало теорию Аннабель. В лесной глуши, где-то между Жилем и Тубром- находится замок.

Аннабель стоило немалых усилий упросить Леруа свозить ее в Энвер- самый крупный из городов графства в котором они жили- и через его архивы сделать запрос о судьбе Антуана Лазаре.[muravieva1]

Оказалось, человек этот умер около двух лет назад. Наследников у господина Лазаре не числилось. Единственный сын-Эдуард- был записан умершим в младенчестве.

Значит, могло не быть наследников и у замка. Кроме того, об этом месте никто не знал (даже энесмотря на близость двух городков с очень болтливым и охотливым до сплетней населением). Но замок был. Аннабель видела отцовские чертежи, предназначавшиеся для него. А даже если нет-то это определенно стоило проверить.

И Аннабель, загоревшись мыслью найти хоть что-то интересное, стала уверять Леруа, что им просто необходимо посетить это место.

Муж долго не соглашался. Ему хорошо жилось в Жиле. Работы и денег хватало. Зачем бегать по лесам в поисках призрачных замков?

Но Аннабель не переставала стоять на своем. Говорила, что замок скорее всего заброшен. И что там может находиться много ценных и, главное, не принадлежащих более никому вещей. Возможно даже там могут быть сокровища. Недаром ведь местоположение замка так тщательно скрыто ото всех.

И мало-помалу Леруа и сам заразился этой идеей. Хоть и понимал, что Аннабель желает этого лишь чтобы выбраться из ненавистного ей Жиля.

****

Но идея была авантюрна, и, в случае удачи, сулила большими деньгами. Если же нет, то они мало чего теряли.

И Леруа согласился. Собрал двух "верных" друзей( в основном для работ), вещи, которые могли пригодиться, если они останутся в предполагаемом "замке", и они двинулись в путь. Туда, где по расчетам Аннабель должен был располагаться Флер Лазарь. Честно, Леруа до последнего не верил в успех мероприятия, пока одним морозным утром, около двух месяцев назад, перед ними не открылось чарующая и одновременно ужасающая картина. Лес словно расступился, и из его тьмы выплыл Флер Лазарь. Некогда белый камень его стен был покрыт серым налетом времени. Окна смотрели черными, неосвещенными глазницами. Где-то по стенам шли трещины. Некоторые элементы декора, такие как статуи и лепнина, были разрушены. И все же замок стоял. Прекрасный. Непоколебимый. Пугающий и манящий. Тогда еще никто из путников не знал, чем обернется для них эта авантюра. Теперь же...

Леруа был мертв.

Аннабель- свободна. И все пути ее возвращения домой были отрезаны, так как там она просто не могла объяснить все, произошедшее с ними.

Оставалось одно: идти вперед. Но как?

Взгляд Аннабель снова сфокусировался на Эдуарде, лежавшем на полу.

В этом странном человеке мог быть ключ ко всему. Его прошлому. Истории замка. И даже к будущему Аннабель.

Словно очнувшись ото сна, девушка вскочила с места. Что же она делает? Почему теряет время?! Эдуард... Ему нужно помочь...

Когда Аннабель жила с отцом, она никогда не сталкивалась с ножевыми ранениями или иными глубокими ранами. Но брак с охотником изменил многое. Начиная с того, что Аннабель пришлось сталкиваться с весьма неприятными ранениями. Охота не всегда шла удачно. Однажды на Леруа с верхушки дерева спрыгнула рысь, в кровь истерзав ему всю спину. Когда ее мужа приволокли домой, Аннабель пришлось ассистировать врачу, зашивавшему раны, и это во многом было полезным уроком. Были и другие мелочи, в которых она впоследствии помогала мужу, и от того Аннабель частично знала, что делать. Она поставила чайник. Вскипятила воду. Но ничего, что могло бы служить как инструменты, не нашла. Пришлось импровизировать. В какой-то из книг Аннабель читала, что рану можно прижечь. Это убьет инфекцию и закроет порез одновременно. Но перед решительными действиями Аннабель решила, что безопаснее будет связать руки своему пациенту. Кто знал, что может проснуться в звере, когда сознание человека спит?

Так девушка и сделала. И, лишь удостоверившись в прочности своего узла, принялась за работу.

Это была отвратительная возня. Пахло кровью и паленой кожей. Даже вне сознания тело Эдуарда извивалось и издавало нечеловеческие вопли. Но Аннабель справилась хорошо. Каким-то непостижимым образом она не боялась вида крови, как многие ее сверстницы. И не чуралась анатомии. Пусть даже не совсем человеческой.

Когда Аннабель закончила, руки ее тряслись. Но она была довольна собой.

Теперь оставалось только ждать.

К этому Аннабель привыкла. Она была хорошей сиделкой. Когда болел отец, она всегда была единственной его опорой. Теперь ей нужно было помочь Эдуарду. И Аннабель смачивала его губы водой, проверяла жар тела и ждала. И вот, почти через сутки после случившегося, Эдуард раскрыл глаза.

Голова кружилась ужасно. Во рту стоял железистый привкус крови. По потолку плясали блеклые тени. Первое время после прихода в себя Эдуард просто смотрел в потолок, изредка моргая и пытаясь сфокусировать взгляд хоть на чем-то. Спешить ему было некуда. Более того, на какое-то время он даже забыл, что может находиться не один. Лишь когда чья-то рука смочила его губы платком, пропитанным водой, Эдуард вспомнил про Аннабель.

Осознание того, что теперь рядом с ним еще один живой человек было столь резко, что Эдуарду невероятно захотелось позвать Аннабель. Поговорить с ней. Прикоснуться к ее руке. Ощутить тепло ее тела возле своего.

Эдуард раскрыл рот, но из горла не вырвалось ни одного звука. Ему нужен был еще отдых. К тому же, Аннабель видела, что он раскрыл глаза, но сама не спешила справляться о его самочувствии.

Просто сидела где-то рядом и молчала. На то у нее наверняка была масса причин.

Аннабель потеряла мужа.

Проклятый охотник. Был мертвее мертвого, когда Эдуард спустился к нему. Пришлось тащить его труп в замок, чтобы дикие звери не нашли его первыми. Это вызвало усиление кровотечения и, в итоге, сильный риск для жизни самого Эдуарда.

В остальном, Эдуард не чувствовал за собой вины. Он не убивал Ранкура. Тот сам пришел, целясь в него ружьем и крича как сумасшедший. Остальное же- был несчастный случай. Не более.

-Но он тебе как нельзя на руку,- едко сказал внутренний голос.

Эдуард ничего не ответил ему. (От части потому, что боялся ответить вслух и этим выдать Аннабель свое сумасшествие. Отчасти потому, что отвечать было нечего.)

Да, ему была выгодна смерть Ранкура. И что дальше? Не убиваться же из-за смерти того, чьей амбицией было пристрелить тебя, а голову повесить над камином где-нибудь между оленем и медведем.

Проблемой оставалась Аннабель. Девушка вряд ли была счастлива в браке, Эдуард понял это слишком хорошо, но и как она отнесется к потере человека, с которым делила последние годы было пока не известно.

Одно было хорошо: она не бросила Эдуарда. Оказала ему помощь. Значит, надежда есть.

****3

Примерно через два часа после того, как он впервые открыл глаза, Эдуард попробовал приподняться на локтях и сесть.

Аннабель все это время сидела в стороне, не предпринимая ни одной попытки заговорить с ним. Хотя внутри она понимала, что такая тактика поведения заранее проигрышная: Эдуард, по специфике своей жизни, должно быть привык молчать. Однако, чувство доверия, которое она еще недавно испытывала к Эдуарду, ушло. Перед смертью Леруа говорил что-то об убийствах, свершенных в замке. И ответ Эдуарда ее не удовлетворил. По правде, девушка чувствовала себя словно после пробуждения ото сна. И пробуждение это было не из приятных. Она сидела в черной кухне, кое-как забаррикадировав ее дверь, боясь, что вот-вот к ней ворвется Жорж с ружьем на перевес, и застрелит обоих(так как не обвинить и Аннабель в смерти Леруа невозможно). Из воды девушка нашла несколько бочек содержащих, по видимости, талый снег. Еда... У Эдуарда были различные сухие растения(в которых Аннабель не разбиралась). Немного круп. Не удивительно, что он был настолько худым...

В общем, [muravieva1] реальность была нелицеприятна, и, когда первый шок и адреналин спали, Аннабель даже начало мутить.

Эдуард тем временем сел. Вытянул вперед руку и, по видимости, пересчитал все свои пальцы. Затем, чуть встряхнув головой, спросил Аннабель:

-Ты ела что -нибудь?

Девушка повертела головой.

Кивнув, Эдуард встал и, шатаясь, направился в комнату, смежную с черной кухней. Там Аннабель не была: слишком боялась предпринимать что- либо, что может повлечь возможную встречу с Жоржем.

Едва Эдуард открыл дверь, как из комнаты полился мягкий дневной свет и запахло приятными пряными травами. Невольно, Аннабель потянулась к свету, но вовремя пресекла себя: пока она точно не знала, несет ли Эдуард опасность.

Когда Эдуард вернулся, в его руках были какие-то мешочки и пучки сухих трав. Склонившись над камином, он разжег огонь и поставил на него котел с талой водой из бочки.

Через некоторое время, когда вода закипела, Эдуард побросал в котел содержимое всех своих мешочков и, к удивлению Аннабель, комната наполнилась весьма приятными запахами. Похоже, у Эдуарда были сушёные овощи и кое-какие специи. Еще через некоторое время Эдуард разлил содержимое котелка по мискам и протянул одну из них Аннабель. Девушка посмотрела на него взглядом затравленного зверя, и к еде не притронулась. Эдуард понимал ее. Весь мир, пусть и не любимый, рухнул в один день. Естественно Аннабель было страшно.

-Поешь,- мягко сказал он,- Тебе станет лучше.

При последнем, не слишком удачно выбранном слове, Аннабель поморщилась.

-Я прочел в книгах, что можно делать подобные заготовки,- продолжил Эдуард, стараясь слегка разрядить обстановку и снова расположить к себе Аннабель,- Засушивать морковь, и кусочки тыквы. Горох. Бобы. Получается не так хорошо, как с летними овощами, но все же лучше, чем ничего. К тому же я добавил несколько трав, которые помогут восстановить силы...

-Леруа сказал, что нашел в одной из комнат труп какого-то старика.

Это было первой фразой Аннабель после долгого молчания. И, увы, вовсе не тем, что хотел бы услышать Эдуард.

-Ну что, расскажешь ей?- спросил внутренний голос Эдуарда.

-Я все объясню. Только выслушай меня,- ответил Эдуард обоим: и голосу и девушке.

Это случилось около двух лет назад. Летом. Эдуард охотился в лесу, когда услышал странные стоны. Направившись туда, откуда они раздавались, он увидел старика. На нем была обычная крестьянская одежда. Грязная и местами рваная.

Старик лежал на сырой земле и тяжело бредил. По всем признакам, у него была лихорадка.

Внутренний голос говорил Эдуарду оставить все как есть. Дать зверям в лесу возможность достойного ужина. Ведь если человек заблудился в лесу, и, плутая, заболел, разве должно это было касаться Эдуарда, давно распрощавшегося с миром?

Но совесть подсказывала иное. И Эдуард взвалил на себя тело мужчины, чтобы отнести его в замок.

Там, переодев "гостя" из его грязной, пропитанной потом одежды, и уложив его в одну из более-менее подходящих комнат, Эдуард принялся за лечение.

К тому времени он прочел уже немало книг отцовской библиотеки. И самыми полезными из них нашел книги по различным травам и медицине. Ведь оказалось, когда живешь один в лесной глуши, твоя жизнь зависит лишь от тебя.

Так, Эдуард знал уже немало лесных трав и мог весьма сносно приготовить некоторые отвары.

Настой, который обычно помогал ему при лихорадке, помог и "гостю". С единственным "но". Лишь немного пройдя в себя, набожный крестьянин узрел личину Эдуарда и решил, будто сам демон схватил его и желает затащить к себе в ад. И дабы спасти свою бессмертную душу, крестьянин стал напрочь отказываться от любой еды, воды и тем более "зелья" предлагаемого Эдуардом. Напрасны были все увещевания. "Гость" выбрал свой путь. Лихорадка возобновилась. Но даже в новом вихре бреда, крестьянин не принимал более ничего из рук "демона". И через пару дней, несмотря на все усилия Эдуарда, этот человек умер.

Для Эдуарда это был удар. Он никогда еще не видел смерть в лицо. К тому же, подобное отречение погубило последнюю его каплю надежды вернуться в мир людей.

****Не в силах и не желая более что-либо делать, Эдуард просто закрыл комнату, в которой лежал его "гость", навсегда оставив тело в этом своеобразном склепе.

Эту историю он и рассказал Аннабель.

Девушка слушала молча. Но по ее глазам было видно, что доверие и сочувствие к Эдуарду возвращаются к ней.

Затем последовали еще вопросы. Главным образом про проклятье. Похоже, Аннабель не верила ему и здесь.

Что ж, пришлось отвечать.

-Я дурно поступил с одной девушкой,- уклончиво сказал Эдуард,- И ее мать прокляла меня за это, обратив в чудовище.

Над этой версией событий сам Эдуард думал долго. На самом деле, Агата была безусловно не единственным человеком, с кем он скверно обошёлся в той или иной степени. Но она была последней. И слова, сказанные ему Вивьен при их последней встрече, никак не шли из головы.

-Дурно поступил?- прервала ход его мыслей Аннабель.

-Да,- коротко ответил Эдуард.

-Как именно?

Зверь внутри Эдуарда начал злиться. Как именно?! Она что, не знает, как мужчина может "дурно поступить" с девушкой?!

-Я обесчестил ее, если тебе угодно это знать,- с недовольством ответил Эдуард,- И не женился после всего.

Аннабель звонко рассмеялась. У нее был очень красивый смех. Словно серебряные колокольчики. Но сейчас это показалось Эдуарду немного неуместным. Он все же рассказывал о своих грехах! А Аннабель продолжала смеяться.

-Знаешь,- обиженно заметил Эдуард,- Лично я не вижу в ситуации ничего забавного.

-Извини, я понимаю,- Аннабель смахнула слезинку, и Эдуард заметил, что рука ее слегка нервно дрожит.

-Но представь,- продолжила девушка,- Если бы всех проклинали лишь за это, то, наверное, все мужчины бы ходили со звериными мордами.

И она снова рассмеялась.

Эдуард вздохнул. О несправедливости своего положения он сам думал не раз. Правда ранее это не казалось ему смешным, хотя если подумать: соблазнение маленькой Агаты вызвало куда больше сыр бор, чем следовало. И внезапно для самого себя, Эдуард тоже рассмеялся. Его смех был горьким, почти истерический. Когда же он кончился, Эдуард почувствовал странную пустоту. Он наконец рассказал все. И рядом с ним был еще один человек. Но что делать дальше?

Аннабель тоже перестала смеяться. Посмотрела на Эдуарда очень серьезно, и тот заметил, что на глазах девушки блестят слезы.

Боясь, что выступили они вовсе не от смеха, Эдуард отвел глаза и был очень удивлен, когда Аннабель подошла к нему и, присев рядом, аккуратно коснулась его руки своей рукой.

-Нужно найти ту женщину, - сказала она.

-Вивьен?

-Да. Ту, что прокляла тебя.

Эдуард замер. Неужели Аннабель действительно предлагает ему это? Найти Вивьен и Агату и что...? Попросить у них прощения? Звучала смешно, абсурдно, странно.

Умом Эдуард понимал, что сейчас не до гордости. И что он сильно обидел обеих. Но полностью признать себя виноватым он не мог. В конце-концов он не брал ничего, что не предлагали ему сами.

Как поразительно бывает порой устроен человек. Эдуард влачил свое жалкое существование в образе зверя, но все еще не мог переступить через себя и сделать то единственное, что возможно могло его спасти.

-И как ты предлагаешь это сделать?- слегка раздраженно спросил Эдуард.

Аннабель пожала плечами:

-Если человек хочет, он может найти что угодно.

Эдуард все еще колебался. В последние годы вся его жизнь была собрана вокруг того, чтобы не быть найденным. Он опасался людей. Их реакции на его внешность. И, конечно, мысль о том, чтобы уехать и начать искать кого-либо, пугала его.

Аннабель, почувствовав его страх, чуть крепче сжала руку Эдуарда.

-Мы сможем,- сказала она, - Поверь. Мы найдем их и снимем проклятье.

Эдуард посмотрел на Аннабель. Ее глаза горели огнем, и в них читалась надежда. Возможно она права. И стоит рискнуть, чтобы снова обрести себя.

-Хорошо,- после некоторой паузы сказал Эдуард,- Только... я не ослышался, когда ты сказала "мы"?

Аннабель слегка покраснела. Отвела глаза.

Волосы ее были растрепаны, на щеках играл нездоровый румянец, но все же она казалась еще красивее, чем когда-либо.

-Как и тебе, мне больше некуда идти в этом мире,- тихо сказала Аннабель. - И я думаю, судьба не напрасно свела нас вместе... Поэтому да: я пойду с тобой. И буду помогать тебе.

У Эдуарда перехватило дыхание. Правда ли все это? Слова цыганки о любви, которая поможет спасти его, вспыхнули с новой силой.

-Спасибо,- прошептал Эдуард.

Аннабель лишь слегка улыбнулась в ответ.

По правде говоря, сказать "мы уедем из замка" было проще, чем на самом деле уехать. Эдуард слишком долго не покидал это место. Его терзали страхи. Но это было не основной проблемой. Путешествие даже в Тубр было сопряжено с сотней проблем. Во-первых, выбраться зимой по лесным тропам, окружавшим замок, представлялось мало возможным. Конечно, была дорога, прорубленная отцом для подъезда экипажей, но что осталось от нее за семь с лишним лет? Планом Ранкура было выбраться на санях. Эдуард так же не видел иного варианта. Итак, эта часть плана была решена.

Однако что делать с "экзотической" внешностью Эдуарда?

Аннабель предложила надеть перчатки, скрывающие руки(хорошо, что такие в замке имелись для предполагаемой соколиной охоты) и плащ, капюшон которого мог закрыть лицо. Конечно, даже при этом Эдуард не был уверен, что его не заметят и не сожгут на костре, и все же: это было лучше, чем ничего. Оставалось собрать вещи, которые могли пригодиться в дороге и после.

Здесь Эдуард посмеялся от души. Рыская по комнатам замка в поисках ценностей, которые можно было бы взять с собой и впоследствии продать, он-хозяин замка- мало чем отличался от обычного мародера.

-Смотри,- Аннабель, разбиравшая тайный ящик бюро в кабинете Антуана ахнула и замерла.

Эдуард подошел к девушке, чтобы увидеть, что в руках она держит небольшой золотой медальон. Внутри же вещицы, по моде того времени, находился портрет. На нем был изображен молодой мужчина со слегка вьющимися русыми волосами. Серые глаза его глядели с некой надменностью, но полуулыбка на губах была приятной.

- О, вижу ты нашла мой свадебный подарок,- заметил Эдуард, коротко взглянув на портрет и чрезвычайно быстро отвернувшись.

-Свадебный подарок?

-Да. Я намеревался подарить эту вещицу своей невесте. До того, конечно, как она ушла от меня.

Аннабель посмотрела на портрет в медальоне. Потом снова на Эдуарда:

-Это ты?- спросила она.

-Да.

Ответ Эдуарда был быстрым и очень сухим. Ему не нравилось, как Аннабель рассматривала портрет того, кем он раньше был.

Да, тот Эдуард был красив. Но это было давно. И это больше не он... По многим показателям, далеко не все из которых были внешними.

Наконец Аннабель закрыла кулон и положила его в сторону.

-Мне жаль,- сказала она.

Эдуард подернул плечами.

-Смотри. Здесь еще какие-то бумаги,- заметила Аннабель, доставая пачку из пожелтевших от времени писем.

Это Эдуарду было куда интереснее, и он мигом оказался возле девушки.

-Хм, деловая переписка отца... Счета...- перебирал он письма,- Ага!

Эдуард радостно поднял над головой конверт, на котором знакомым подчерком было написано его имя.

Чуть дрожа, он разорвал это письмо.

Последняя весточка от отца. Письмо, оставленное Антуаном для своего сына, из которого он так и не смог вырастить достойного человека. Что он хотел сказать ему на прощание?

Эдуард развернул бумагу и прочел:

"Банк Кредит Патриот

Ячейка 976"

-Что там?- с любопытством спросила Аннабель.

Эдуард, решавший между тем, сжечь этот клочок бумаги или разорвать его в клочья, протянул письмо Аннабель.

-Антуан обещал оставить мне немного денег. И обещание старая сволочь сдержал.

-Но это ведь отлично...

-Да. Отлично,- пробормотал Эдуард и отвернулся от Аннабель, мечтая, чтобы она не заметила слез, надвигавшихся на его глаза. Чудовище или нет, он надеялся, что достоин получить от отца лучшее письмо, чем простой номер банковской ячейки. По всей видимости он ошибался.

Следующей проблемой было собрать вещи, которые Эдуард считал необходимыми в дороге.

-Значит, мы повезем с собой сундук сухой травы?- озадаченно спросила Аннабель, наблюдая за тем, что и как пакует в дорогу Эдуард.

-Это не сухая трава. Вернее, это не просто "сухая трава". Это мои травы.

-И в чем отличие от просто "сухой травы"?

Эдуард вздохнул.

-В отличие от обычных сухостоев, эти травы помогут нам, когда будет нужно. Поверь: я долго живу один. И благодаря отварам из этих трав и кореньев я все еще жив.

-Аргумент принят,- вздохнула Аннабель,- Честно, я сама удивилась, когда после ранения у тебя не началом заражение крови... Возможно, эти твои чаи действительно помогают.

Эдуард бросил в стороны Аннабель задумчивый взгляд, но ничего не сказал и снова вернулся к упаковке своих вещей.

Если говорить правду, то находясь без сознания, он как никогда был близок к лихорадке. Но что-то, а вернее кто-то, выдернул его из этого состояния. Это было очень странно. Будто Эдуард падал, а затем его крепко схватила чья-то рука и потянула за собой.

Кого он видел в том своем сне и за кем шел, Эдуард уже не помнил. Образ был расплывчатым. Весь в иголках света. Но Эдуард был благодарен ему.

****

Аннабель тем временем продолжила осматривать "пожитки" Эдуарда.

-Хорошо, я согласна с травами,- вздохнула она,- Но зачем брать с собой этот старый чайник?

И она указала на госпожу Герранд.

-Ну, чайник может пригодиться в дороге,- уклончиво сказал Эдуард.

-До Тубра здесь не более дня пути. И мы вряд ли решим попить чайку в лесу с волками.

-И все же-чайник полезная вещь. Кто знает, как мы обживемся в городе... Возможно, он понадобится нам.

-Ты думаешь, в городе нельзя купить чайник?

-Конечно можно. Но зачем, когда есть свой?

-Затем, что не обязательно тащить за собой все барахло...

-Госпожа Герранд мой друг, и она едет с нами!- рыкнул Эдуард, которому порядком поднадоел этот спор.

Аннабель прикусила губу, но все же подняла руки в знак согласия. Похоже, некоторых тараканов в голове Эдуарда лучше было не трогать.

Еще одной проблемой был Жорж. Вернее, его полное отсутствие.

Поначалу Аннабель и Эдуард выходили с кухни с осторожностью. Боясь, что их могут пристрелить в два счета. Затем, разведав обстановку( и подобрав ружье Леруа с крыши) они стали чуть более спокойно обследовать замок. Но Жорж словно сквозь землю провалился. Его лошадь осталась в конюшне. Большинство вещей- в комнате, которую он занимал. Но самого Жоржа нигде не было видно.

Конечно, замок был большим, и при желании в нем вроде можно было спрятаться. Но все же: следов Жоржа было не видно ни у колодца, ни где-либо еще. И Эдуард с Аннабель пришли к выводу, что он покинул замок. А если и нет-то они будут разбираться с этим по мере поступления неприятностей.

Итак, вещи были собраны. Сани- запряжены. Эдуард бросил последний взгляд на Флер Лазарь и, мысленно пожелав этому месту сгореть ко всем чертям, открыл новую страницу своей жизни.

Ехать по заснеженному лесу было не столь сложно, как предполагал Эдуард. Сани шли хорошо. А когда они вышли на лед большого замерзшего озера, по которому можно было быстрее всего срезать путь до ближайшего поселения, поездка и вовсе сменила темп. Лошади, почуяв простор, неслись с веселой прытью. Сани словно летели за ними. И некоторое время Эдуарду даже было весело. Правда, он очень давно не ощущал подобного: скорость, ветер в лицо, открывающийся перед тобою простор и ощущение, будто впереди весь мир...

Эдуард взглянул на Аннабель, сидевшую рядом. Ему так хотелось, чтобы и она ощущала то же самое... Но взгляд ее карих глаз был устремлен куда-то вдаль, и лицо не выражало ровным счетом ничего. Все настроение Эдуарда мгновенно пропало.

Аннабель же думала о Леруа. (Хоть и обещала себе не делать этого, оставив прошлое в прошлом). Но белые хлопья снега вокруг, летящий размах саней и мороз, всколыхнули в память девушки.

Это было давно. Очень давно. Кажется еще в прошлой жизни. Когда отец был жив, и они еще никогда не уезжали из Жиля, от чего городок не казался настолько тесным.

Стояла зима. Канун дня зимнего солнцестояния. В этот день было принято ходить утром в церковь. Затем- почтенные матроны закрывались на кухнях и целый день пекли пироги и прочие сласти, чтобы вечером порадовать гостей да похвастаться своим мастерством. Отцы семейств собирались в питейных заведениях и "обсуждали прошедший год".а А молодежь, предоставленная сама себе, гуляла по городу или же, если день был погожим, устраивала катания со склона оврага на покрытую льдом реку, протекающую неподалеку от Жиля.

Аннабель, хоть и была при отце хозяйкой в доме, пирогами не увлекалась. Да и Моран сказал, что лучше отобедает в таверне, а затем испробует пирогов в гостях у госпожи Лараль, куда их пригласили вечером. Аннабель такое положение дел устраивало. И сначала она как всегда примостилась на подоконнике с книгой в руках, но книга была зачитана до дыр, а из окна шел такой яркий солнечный свет, что Аннабель захотелось изменить любимому занятию и пойти прогуляться.

На улице было морозно и куда оживленнее чем обычно. Туда-сюда бегала детвора. Играли в снежки. Многие направлялись в сторону оврага. Аннабель пошла вместе с толпой. Она не хотела кататься, просто прогуляться. Возможно посмотреть. Не более.

У оврага же ее встретила веселая суматоха и полная неразбериха. Все бегали вверх -вниз. Таскали сани. Кричали. Смеялись. Кое-где на снегу были видны алые капли крови: признак выбитых зубов и сломанных носов. Да-да, никто не говорил, что в овраге было безопасно кататься. И все равно: молодые люди шли сюда словно зачарованные.

Среди катающихся, Аннабель заметила знакомый красный сюртук. Ранкур и зимой не изменял своим цветам. И, как обычно, молодой человек был окружен шумной компанией прихвостней-друзей. Однако, лишь завидев Аннабель, Леруа весело помахал ей рукой и позвал в свою сторону.

Аннабель мотнула головой. Она шла погулять, никак не "насладиться" обществом деревенских разгильдяев. Но Леруа, как и всегда, не воспринял ее отказа. Оставив друзей позади, он мигом подбежал к Аннабель.

-Привет, Аннабель,- сказал он, оказавшись возле девушки.

-Добрый день, Леруа,- как можно более холодно ответила Аннабель.

В последнее время Ранкур-младший прослыл местным сердцеедом, гуляя то с дочкой пекаря, то с племянницей сапожника. Аннабель же никак не собиралась входить в список этих имен.

-Пойдешь кататься?

-Нет. Я просто гуляю, прости, мне пора.. ,- и Аннабель попыталась обойти Леруа, как тот снова преградил ей путь.

-У меня отличные сани. Соглашайся. Прокатимся с горы с ветерком...

-Я кажется уже сказала нет,- начала терять терпение Аннабель.

Леруа лишь пожал плечами: мол"как хочешь".

И лишь Аннабель отошла от него, вздохнув с облегчением, как чьи- то сильные руки подхватили ее. Это, конечно, был Леруа. Он легко взвалил девушку себе на плечи и потащил в сторону склона.

-Отпусти! Ты придурок! - безуспешно отбивалась Аннабель.

Но Леруа опустил ее на землю, лишь когда сажал перед собой на санки. И не успела Аннабель опомниться, как Леруа обнял ее покрепче, оттолкнулся от земли и они вместе полетели вниз со склона.

В лицо летел ветер и хлопья белого снега. По дороге туда-сюда мелькали такие же саночники, создавая ужасную возможность столкновения. Снизу ощущалось все неровности и кочки, на которых санки то и дело подпрыгивали, создавая неприятный диссонанс. И вместе с тем, или даже " несмотря на" все это, Аннабель вдруг почувствовала странное веселье и какую- то парящую легкость. Она чуть ближе прижалась к Леруа и хотела, чтобы это чувство никогда не кончалось.

Но вот сани спустились на самое дно оврага. Стукнулись о последнюю кочку и перевернулись.

Аннабель с Леруа целиком оказались в пушистом снежном сугробе.

-Весело, а ты не хотела,- сказал Леруа, поднимаясь из снега и помогая подняться Аннабель. Но вместо ответа девушка лишь молча отряхнула снег, бросила на Леруа полный негодования взгляд и удалилась с таким видом, что даже Ранкур понял: сейчас лучше ее не трогать.

Вечером, будучи уже в гостях у госпожи Лараль, Аннабель снова наткнулась на Леруа. Это было не удивительно: его мама и госпожа Лараль были подругами. К тому же, в доме Лараль почти всегда организовывался самый шумный праздничный вечер.

****Аннабель, как обычно, сидела чуть в стороне от общего веселья, разглядывая одну из книг хозяйской библиотеки, как к ней подошел Леруа.

-Привет, Аннабель,- сказал он.

-Уже виделись,- холодно отозвалась девушка.

-Да. И я хотел... извиниться. Наверное не стоило хватать тебя, если ты того не хотела.

Аннабель с удивленьем посмотрела на Леруа. Неужели он и вправду извиняется? Хотя она и сама была не совсем права. Ведь ей все же понравилось...

Внезапно смутившись, Аннабель опустила глаза и сказала, что вполне может извинить его.

-Отлично!- обрадовался Леруа- Все же канун праздника! Не хотелось бы праздновать с тяжелым сердцем.

-Безусловно...

-Тогда поцелуемся?

-Что?- Аннабель не ожидала такой наглости.

-Смотри, цветок омелы,- Леруа указал наверх, где и вправду висело популярное украшение.

-А если мы друзья,- продолжил Леруа,- Обычай просто обязывает меня сделать это...

И он быстро поцеловал Аннабель в губы.

Это было неожиданно и столь же приятно, хоть поцелуй был и очень коротким.

-С зимним солнцестоянием, Аннабель Моран,- произнес Леруа, оторвавшись от губ девушки.

-С праздником, Леруа,- тихо ответила Аннабель.

На этом они разошлись. И вроде не произошло ничего необычного. Только почему Аннабель вспомнила этот день?

Озерная гладь закончилась. Но между ними и основной дорогой было еще несколько километров леса. Сани медленно двигались по остаткам того, что некогда было путем к замку. К этому времени короткий зимний день уже начал подходить к концу. Эдуарда это сильно беспокоило. Ему не хотелось встретиться в лесу с кем-либо из его обитателей.

Но, конечно же, когда сильно чего-то боишься, оно само приходит к тебе. И через некоторое время Эдуард услышал протяжный и заунывный вой. Волки. Они были близко, и они чуяли их.

Лошади, услышав глас зверя, испуганно заржали.

-Тихо, тихо,- попытался успокоить их Эдуард. Однако это имело мало воздействия на лошадок.

А очень скоро в густой чаще, окружавшей то, что осталось от дороги к замку, стали виднеться золотистые волчьи глаза.

Эдуард достал заранее приготовленный факел, зажег его.

Волки, почуяв опасность, на некоторое время отступили. Правда ненадолго. Стая была большая. Стая была голодная. Чувствуя свое превосходство, звери выпрыгнули из своего укрытия. Лошади заржали. Начали вставать на дыбы.

Эдуард выскочил из саней. Попытался спугнуть хищников огнем факела. Напрасно.

Аннабель в это время спешно откупорила бутыль масла. Выкинула из саней один из мешков с одеждой и, облив его маслом, подожгла. Высокий столп огня моментально вспыхнул в зимних сумерках. Волки отпрянули. Стали держаться от путников на некотором расстоянии. Однако уходить не собирались. Здесь была их добыча.

Через некоторое время, когда мешок начал догорать, один из волков, по видимости вожак, пользуясь сгущающейся тьмой, приготовился к прыжку.

Все случилось в считанные секунды. Зверь бросился на Эдуарда, ожидая реакции человека. Но Эдуард слишком долго жил один. И слишком долго был чудовищем. Человек в нем отступил, уступая место другому зверю. Мощные лапы. Острые когти. Эдуард охотился с их помощью, и не раз. Разодрав горло одному волку, он бросился на другого. Сначала звери обступили его. Но Эдуард откинул одного. Второго. Третьего. Капюшон слетел с его лица. Глаза светились страшным золотым светом. И волки затихли. Отступили.

В блекнущем свете огня, невзирая на дурманящий запах крови, они признали зверя страшнее, чем они сами.

Стая медленно отошла. Эдуард выждал. Минуту. Две. Волки не двинулись с места. Тогда Эдуард снова предложил Аннабель сесть в сани и дал команду лошадям двигаться с места. Те, почуяв что волки отошли, были только рады понестись во всю прыть.

Итак, путешествие продолжилось. Через нарастающую тьму ночи, сквозь белые покровы снега, неслись сани, запряженные тремя лошадьми. А за ними, держась на почтенном расстоянии и не решаясь подойти ближе, бежали волки. Так они провожали хозяина замка.

****7

В Тубр Аннабель с Эдуардом прибыли к утру. Эдуард остановил сани на окраине города, постаравшись скрыть их в тени близлежащих построек.

Аннабель была более снега.

И все же девушка, которой еще никогда в жизни не было настолько страшно, сумела собраться и, дрожа от холода и нервов, встала с саней.

-Здесь есть таверна на окраине,- сказала она,- Там мало берут и почти ничего не спрашивают. Жди меня.

И она ушла.

Эдуард остался ждать. На улице еще не рассвело, и горожане мирно спали в своих домах. Хотя из некоторых окон и пробивались лучи догорающих свечей.

Эдуард помнил, как проезжал городок по пути в Флер Лазарь. Тогда он показался ему мелким и слишком провинциальным. Теперь же, после стольких лет одиночества, Тубр пугал своим размахом.

Десятки домов, каждый из которых был наполнен людьми. Сотни окон, из которых на него могли смотреть...

Эдуард плотнее закутался в свой плащ. В этом большом, полном людей городе ему было так одиноко, как не было в пустом отдаленном от мира замке.

Через некоторое время на улице снова появилась одинокая фигура. Аннабель.

-У них будет две комнаты для нас,- тихо сказала она,- И лошадей с санями можно разместить в стойлах при таверне.

Эдуард лишь кивнул.

Молча, они с Аннабель доехали до места назначения.

Это была небольшая таверна. В два этажа. Обветшалые стены давно нуждались в покраске. Табличка с названием была перекошена. Эдуард все же прочел его и чуть не рассмеялся: "Старый Замок".

-Откуда ты знаешь это место?- спросил он у Аннабель.

-Отец почти всегда останавливался здесь, когда ездил на ярмарки,- коротко ответила она.

Оставив лошадей в стойлах и распорядившись, чтобы тех накормили, Эдуард с Аннабель проследовали на второй этаж таверны. Туда, где располагались приготовленные им комнаты.

Это было много легче, чем ожидал Эдуард. В "замке" действительно не задавали лишних вопросов. Хозяин- сальный мужик от сорока до шестидесяти лет от роду- мрачно кивнул им и скрылся из виду. Вот и все "общение". Чему Эдуард был несказанно рад.

Дойдя до комнат, Эдуард с Аннабель разошлись.

-Если что, я буду рядом,- тихо сказала Аннабель, даже не глядя на Эдуарда. После чего она открыла дверь своего номера и скрылась за ней.

Эдуард последовал ее примеру.

Внутри было много лучше, чем следовало ожидать. Кровать. Письменный стол. Таз для умывания. Относительно чисто и опрятно.

Эдуард зашторил окна. Скинул свой плащ. Наконец вздохнул с облегчением. Так начался его первый день в мире людей.

Вроде бы и мало чего изменилось. Эдуард все так же был один. И снова вокруг-четыре стены. И госпожа Герранд стояла на тумбе возле кровати. Но на самом деле этим утром все было иначе.

За окном медленно просыпался город. Открывались оконные ставни. Звенели входные колокольчики магазинов. Продавец газет начал оглашать самые яркие новости. Пекарь выставил на витрину свой товар, от которого разносился дивный аромат свежей сдобы.

"Старый замок" тоже не спал. По коридорам ходили люди. Где-то внизу варили кофе. Скрипели половицы. Храпел сосед справа.

Все эти звуки и запахи наполняли комнату Эдуарда. И это создавало неповторимую разницу.

Удивительно, как человек, живущий в мире, не осознает, насколько он счастливый лишь от того, что он не один.

Сердце Эдуарда бешено колотилось. С одной стороны- он страстно желал присоединиться к людям. Побродить по улицам города. Послушать сплетни прохожих. Но страх и внутренний голос были сильнее. Они говорили, что такому как он в мире людей не место. И едва люди увидят его, как в лучшем случае убьют. В худшем - он попадет к одним из тех профессоров, что так любят исследовать все необычное.

И Эдуард плотнее закрывал занавески, словно боясь, будто кто-то решит смотреть в его окна.

Наконец усталость последних дней взяла свое и Эдуард уснул, убаюканный пением улицы.

Проснулся же он от того, что кто-то пристально смотрел на него.

Сперва, разлепив сонные глаза, Эдуард увидел в кресле напротив кровати женские очертания. Распущенные волосы. Темное платье. Это вполне могла быть Аннабель.

Но лицо было чуть более заостренное. Старше. Бледнее.

Едва осознав это, Эдуард вскочил с кровати. Сон его как рукой сняло. В кресле напротив, сложив руки на коленях и улыбаясь, сидела Агата.

Безусловно, время изменило ее лицо. Ушла та милая детская наивность, что когда-то столь привлекла Эдуарда. И взглядом своих серых глаз она стала напоминать свою жесткую и холодную мать. Но это, безусловно, была Агата. И она была здесь. Рядом.

-Добрый день, Эдуард,- сказала она,- Рада видеть, что ты выбрался из своей норы.

-Что ты здесь делаешь?

-В этой комнате или в твоей голове?

-В моей голове?

При последних словах Эдуард задумался. Могло ли быть, что все это ему только снится? Захотелось встать и проверить самым простым образом: прикоснуться к Агате.

-Даже не думай об этом!- засмеялась та, прочтя его мысли,- Давно, я поклялась, что ты больше никогда не прикоснешься ко мне.

-Так ты реальна?

-На это нет ответа,- пожала плечами Агата,- Будем считать что я и здесь, и в твоей голове. Однако гораздо важнее другое.

-Что именно?- насторожился Эдуард.

-То, что ты должен ехать в Верном.

-Зачем?

-Узнаешь.

Эдуард начал злиться. Глупые шарады и слова-загадки. Отчего было просто не сказать, что ей от него нужно?!

Агата снова залилась звонким смехом.

-Пойми. Если бы я знала то, возможно, могла бы тебе все рассказать! Но я лишь в твоей голове, и не знаю ничего, чего не знаешь ты сам.

-А Верном?

Агата пожала плечами.

-Ну, может ты слышал об этом месте и всегда хотел посетить? Я право не знаю.

И она залилась смехом пуще прежнего. Эдуард же отчасти понимал, что если Агата здесь- то решить его проблему можно уже сейчас. Причем столь просто. Стоило лишь попросить прощения. Но вместо этого он еле сдерживался, чтобы не расцарапать ее смеющееся лицо. Агата посмотрела на его оскаленные клыки и шутливо заметила:

-Не стоит столь сильно нервничать, милый Эдуард. И коли тебе не по нраву мое общество, то тебе лучше проснуться. Ну проснись же! Проснись!!!

Кто-то звал его словно из другой комнаты. Образ Агаты постепенно начал таять. Эдуард с трудом разлепил тяжелые веки. Все это время он спал. И проснулся лишь сейчас.

В кресле напротив кровати сидела какая-то женщина. Темные волосы ее были распущены. Платье- слегка измято.

Это была Аннабель.

-Тебе снился кошмар?- тихо спросила она, не вставая со своего места.

-Почему ты так думаешь? - ответил Эдуард чуть более резко, чем хотел. Но он все еще был раздражён и зол на Агату, и ничего не мог с собой поделать.

-Ты что-то бормотал во сне. Хотя прости. Мне не стоило лезть не в свое дело.

Аннабель встала и направилась было к двери, но Эдуард опередил ее, в один звериный прыжок оказавшись возле девушки.

Аннабель вздрогнула, но ничего не сказала.

-Прости,- мягко попросил Эдуард,- Боюсь я отвык от общества. Побудь со мной. Уверяю, я буду милым и...пушистым.

При этом он слегка улыбнулся.

Аннабель вздохнула. Дала Эдуарду свою руку.

-Я понимаю,- тихо сказала она.

Эдуард начал слегка расслабляться. Действительно, все это лишь нервы от смены обстановки, к которой он столь привык и...

Взгляд Эдуарда упал на подол платья Аннабель. Тот был мокрым от снега.

-Где ты была?- быстро спросил он.

-В городе,- уклончиво ответила девушка.

-Зачем?

Это был не вопрос. Эдуард требовал. И рука его так сильно сжала руку Аннабель, что та с трудом сдержалась, чтоб не вскрикнуть от боли.

-Я отослала письмо. Другу. В Жиль.

При этих словах сердце в груди Эдуарда бешено заколотилось. Аннабель отправила в Жиль письмо...Кому? Одному из прихвостней своего мужа? Как ловко придумано! Эдуард больше не в своем замке. Теперь он заперт здесь. В этой чертовой таверне. И выйди он отсюда- ему не скрыться.

-Зачем?- прорычал Эдуард.

Аннабель вырвала у него свою руку. Стиснула зубы от боли, но на ее глазах не показалось и слезинки.

-Мне нужны некоторые вещи из дома моего отца,- ответила она,- К тому же, когда ты увидишь, ты сам все поймешь.

Эдуард не слушал ее. Зверь в клетке, он ходил туда-сюда по комнате. Пытаясь, но не находя выход из ситуации.

Внезапно, Эдуард ощутил чье-то прикосновение. Аннабель. Подбежав к нему, она порывисто обняла тело Эдуарда и прижала голову к его груди.

-Прости,- шепнула она,- Мне следовало сказать. Но поверь: я не предала тебя. Я просто не могу ее бросить одну в этом городе. Эдуард...

Все естество Эдуарда было напряжено. Он не знал верить или нет словам этой женщины, но, в конце-концов, у него ведь не было иного выбора?

-Эдуард...- повторила Аннабель.

-Да?- мрачно ответил тот.

-Я... Всю жизнь я читала глупые сказки и верила им. Даже когда верить было уже смешно, во мне оставалась надежда на чудо. И вот я встретила тебя. Должно быть это не спроста и наша встреча хоть что-то значит. Я ...- голос Аннабель дрогнул,- Я не люблю тебя. Но ты дорог мне как друг. Поверь. Я...

-Довольно,- прервал ее Эдуард. Голос его был мягким, усталым.-Это я, кто должен просить прощения. Все это лишь из-за смены обстановки. Я слишком долго был домоседом,- он горько ухмыльнулся,- Прости. Я верю тебе, Аннабель.

И он погладил мягкие волосы девушки.

Из глаз Аннабель потекли слезы. Она крепче прижалась к Эдуарду, и тот слегка рассеяно гладил ее по голове. Так они и стояли. Двое, но оба совершенно одинокие.

Учитывая последний разговор, у Эдуарда оставалось мало вариантов, кроме как довериться Аннабель. И ждать ее таинственного друга. Ждать пришлось без малого неделю, и Аннабель сильно нервничала, приедет ли кто-нибудь вообще. А Эдуард нервничал о том, кто и зачем приедет, так как на все расспросы Аннабель отвечала, что Эдуард все поймет, едва познакомится с этим человеком. Это откровенно раздражало Эдуарда, но после разговора в их первый вечер он, как мог, старался держать себя в руках, понимая, что Аннабель так же от многого отказалась из-за него.

Тем временем, приготовления к поездке в столицу продолжались.

Пункт назначения выбирала Аннабель. По ее уверениям, только в столичных архивах можно было найти наиболее полную информацию о госпоже Монтисан и ее дочери, которых они собирались искать. Эдуард, помнящий свой последней сон, вяло предложил Верном.

-Перестань, это глухая провинция,- фыркнула Аннабель,- Какого рода информацию ты хочешь там найти?

Эдуард согласился. Он не привык доверять снам. К тому же, если быть полностью честным с самим собой, он не желал видеть воочию ни Агату, ни ее мамашу. И лучше сгнить заживо, чем позволить этим двум гадинам лицезреть его несчастье. Тем более, что это вполне могло быть их рук делом.

Поэтому было решено ехать в столицу. Узнать, сколько оставил для него в банковской ячейке любимый папаша. Обосноваться ненадолго.

Эдуард рассчитывал, что со временем Аннабель полюбит его и это поможет снять проклятье.

Аннабель хотела наконец во что бы то ни стало выбраться из провинции.

Для поездки Аннабель продала несколько безделиц, припасенных из замка. Купила Эдуарду костюм с высоким воротом. Хорошие перчатки, которые помогли бы скрыть его руки. Широкополую шляпу. Еще один плащ.

Снежные сани, на которых они приехали из замка, были проданы. Решено взять частный экипаж.

Так же следовало привести Эдуарда в более-менее нормальный вид. Если, конечно, Эдуарда можно было привести в более-менее нормальный вид.

Во всяком случае, Аннабель старалась.

-Думаю, тебя следует подстричь,- решительно заявила она.

-Подстричь где?- спросил Эдуард с немалой долей сарказма.

-Везде.

Эдуард чуть не выронил чашку чаю, которую он держал в руках.

-Знаешь, я предпочел бы остаться как есть.

Но Аннабель лишь помотала головой.

-Позволь. Думаю, я смогу сделать тебя чуть более...приглядным.

Одна мысль была смешна Эдуарду, и, тем не менее, пришлось повиноваться. Ибо иного выбора у него все равно не было.

У Аннабель в запасе оказалась адская машинка, которую ее отец планировал продавать в качестве механического цирюльника, и Аннабель сочла Эдуарда лучшим подопытным кроликом для данного изобретения.

-Вы уже пробовали брить этим хоть что-нибудь?-спросил Эдуард, скептически разглядывая прибор.

-Папа срезал комки с шерстяного пледа.

-Плед жив?

-Более чем. Иди сюда,- пальчиком подозвала Аннабель.

Эдуард вздохнул. Когда-то давно прекрасные девушки звали его так в постель. Ныне-состригать шерсть. О времена. О нравы...

Разрешив Аннабель показать ему на примере руки, как работать с механизмом, Эдуард все же вытолкал девушку за дверь( невзирая на протесты вроде "Я уже была замужем. И что я там не видела?!"). И, пытаясь собрать собственное достоинство, принялся бриться. Не все прошло гладко, но устройству Морана следовало отдать должное: оно подходило для шерсти различной длины и отлично сбривало все под корень. Поэтому, проведя целый день в мучениях, Эдуард все же расстался со своей шерсткой и оглядел результат в небольшое зеркало, находившееся в комнате.

-Черт,- пробормотал он,- Так еще хуже...

Теперь каждый недостаток его искаженного черепа еще чётче виднелся на лице. Хотя в одном Аннабель была права: если раньше его могли принять за чудовище, то сейчас- просто за урода. Какое облегчение... На долю секунды у Эдуарда возникло почти непреодолимое желание разбить проклятое зеркало. Но он сдержался. Неприятностей с зеркалами ему точно было не нужно.

****

Аннабель, комната которой была смежной с комнатой Эдуарда, все это время преспокойно сидела возле окна, чинила прорехи на одежде и немного, лишь уголками рта, улыбалась. Из соседней комнаты были слышны тихие ругательства вперемешку с проклятьями в адрес изобретения ее отца. Ясно было, что Эдуарда необходимость "менять внешность" ужасно раздражала. Между тем, после их первого разговора, когда Эдуард дал волю своим эмоциям, мужчина старался держать себя в руках. Порой даже слишком. Аннабель было забавно наблюдать, как зверь в нем изо всех сил пытается казаться милым пушистым зайчиком. Она ценила его "джентельменское поведение", но некоторые его аспекты казались слишком вымученными. Возможно, им двоим было бы проще, перестань Эдуард притворяться, что он рад изменениям, происходящим вокруг него. Наверное, им даже стоило поговорить об этом. Ведь Аннабель не боялась его внутреннего зверя. Ровно как и не испытывала никаких светлых чувств, когда Эдуард делал вид, что ему крайне нравится прибор для стрижки изобретенный ее отцом, или что он действительно будет рад поехать в полную людей столицу.

Хотя, наверное, стоило все же оценить старания бедняжки (как это сделали бы многие), но...

Аннабель давно понимала, что с ней что-то не так. Тогда как все девушки любили получать цветы, держаться за руки со своим возлюбленным и при каждом удобном случае буквально висели на шее у своих мужчин, Аннабель все это казалось верхом глупости. Зачем выставлять напоказ, насколько сильно ты зависима от другого человека. Более того, подобные нежности всегда доставляли Аннабель мало удовольствия. Когда они с Леруа только поженились, тот старался быть с ней предельно нежным. В первую брачную ночь он сильно нервничал и постоянно спрашивал Аннабель, не больно ли ей, и как она воспримет, если он сделает так-то и так... От всего этого девушка раздражалась и зажималась. Да и что она могла сказать? Да, ей черт подери больно! И нет, ей так не нравится. Она вообще ждет не дождется, когда этот глупый акт, называемый любовью, закончится и она сможет пойти читать книгу! Конечно, этого она не говорила. Как никак, Леруа теперь был ее мужем и сильно ранить его чувства ей не хотелось. Но все и без того отлично читалось на ее лице, и в итоге кончилось тем, что на второй неделе брака Леруа стал предпочитать посиделки в таверне тихим семейным вечерам. Аннабель это отчасти устраивало. С другой стороны, той, что вечно портила ей жизнь, Аннабель чувствовала некое недовольство. В конце-концов, она его жена, и менять ее на таверну и друзей было вздором. Тем более что в Жиле эту новость быстро подхватили и начали судачить. Обвиняя во всем, безусловно, Аннабель. Поэтому, когда Леруа однажды вечером пришел домой, его жена была более чем не в духе.

-Добрый вечер!- добродушно бросил Леруа с порога. По голосу его ощущалось, что он чуть более пьян, чем обычно. Аннабель, недовольная этим обстоятельством, решила не отвечать.

Леруа что-то пробубнил себе под нос( наверняка то, насколько зря он женился на Аннабель) и направился к своему любимому креслу у камина. Аннабель же демонстративно уселась читать книгу в противоположный угол. Некоторое время оба провели молча. Аннабель читала, Леруа воевал с ботинком, который никак не хотел слезать с ноги.

Наконец, Леруа сказал.

-Аннабель...кхм...ты не поможешь мне снять этот ботинок?

Еще чего! Вспышка ярости всколыхнулась в девушке, и она плотно стиснула зубы. Может затем еще и массаж ног ему сделать?! Однако, собрав всю свою силу воли, Аннабель сказала:

-Нет.

Леруа вздохнул. Продолжил войну и все-таки умудрился выйти из нее победителем. Примерно в это время Аннабель встала со своего места, чтобы налить себе стакан воды. Леруа проследил ее взглядом и попросил.

-Можешь и мне налить немного?

Тебе уже налили и достаточно,- едко подумала Аннабель, но вслух опять ничего не сказала, а лишь отпила из своего стакана и поставила его на место.

-Знаешь,- задумчиво произнес Леруа, - Ты очень плохая жена.

Аннабель не удостоила его и взглядом, но ответила очень едко.

-Плохая, значит накажи.

Это подразумевалось как шутка, но в хмельном мозгу Леруа возник другой план.

Аннабель хлопотала возле стола, как вдруг почувствовала, как сильные руки Леруа обхватили ее сзади. Одной рукой он нагнул ее вперед, так, что телом Аннабель буквально легла на стол, другой, задрал юбку и опустил вниз панталоны.

Аннабель была так удивлена, что вместо того чтобы пытаться вырваться, вся замерла. И тут Леруа шлёпнул ее по попе. Один раз. Два. Три.

Три громких смачных шлепка. На нежной коже остался красноватый след. Рука Леруа опустилась.

Изначально, ему показалось, что это может быть забавно. Ведь отшлепать по попе это ведь не побить? Но теперь, по тому как Аннабель замерла, он уже не был уверен. И, ожидая худшего, Леруа уже приготовился просить у жены прощения, как Аннабель тихо произнесла.

-Сделай это еще раз...

Это было неправильно. И против всяких канонов. Но очутившись на столе, крепко прижатой рукой Леруа, девушка почувствовала себя очень странно. Ее муж был сильным, властным. Сейчас она вся полностью была в его распоряжении и осознание этого странно отдавалось возрастающим жаром между ног.

-Сделай это еще раз,- неожиданно для самой себя попросила Аннабель.

Леруа не надо было просить дважды. С полной силой он смачно шлепнул Аннабель по попе. Девушка вскрикнула. Было больно, но, вместе с тем, приятно.

Леруа нежно провел рукой по мягкой коже жены. Запустил вторую руку между ее ног и принялся массировать стремительно увлажняющуюся киску. После этого, шлепнув Аннабель еще разок, он спешно расстегнул ремень на брюках. От одного вида обнаженной попки жены, так бесстыдно раскрытой перед ним, его член стоял как кол. Желания добавляло и учащенное, тяжелое дыхание Аннабель, распластанной перед ним на столе. Поэтому, более не беспокоясь об удобстве или же комфорте жены, Леруа резко вошел в нее.

В тот вечер секс был жестким и быстрым. Но потому, как внутри Аннабель все сжалось, когда он извергал в нее свое семя, Леруа понял, что на этот раз жену все устроило.

Впоследствии, это понимание заметно улучшило их семейную жизнь. По крайней мере по части секса.

Аннабель же поняла, что и здесь она "не такая как все". Тогда как все девушки хотели романтики и нежности, ей нравилось другое. Поэтому сейчас, глядя каким внимательным и милым старается быть Эдуард, ей было немного смешно. И еще немного грустно.

Наконец, после почти недели ожидания, которую Эдуард провел гадая, кто же столь сильно может понадобиться Аннабель в их(!) путешествии, в Тубр прибыла маленькая фигурка.

Это было ранним утром. И таинственный друг Аннабель- была девушка. Она приехала в Тубр на первой почтовой повозке, которая ехала туда из Жиля( что было не более чем раз в неделю). Едва оказавшись на городской площади, девушка проворно спрыгнула вниз и, не дожидаясь чье-либо помощи, стащила с повозки поклажу своих вещей.

-Эй, малышка, а расплатиться!- крикнул ей извозчик.

-Мы договаривались на просто так.

-А поцелуем?- извозчик лукаво улыбнулся, и указал место у себя на щеке.

На что девушка показала ему весьма некультурный жест, несвойственный юным особам.

Извозчик засмеялся. А девушка-таки подбежала к нему и, приподнявшись на облучке, очень быстро обняла.

-Спасибо, что подвез Ганс,- шепнула она.

-Да что уж там,- похлопал ее по плечу старик,- Ты береги себя, малышка.

Девушка кивнула, спрыгнула с облучка и, кое-как перехватив свои пожитки, состоявшие из большого старого чемодана и дорожного мешка через плечо, побрела по базарной площади Тубра.

Старый Ганс- почтовый извозчик- с грустью смотрел ей в след. Славная девочка, но что ждет ее в этом большом мире?

Тем утром Эдуард уже давно не спал. Он никак не мог привыкнуть к бесконечному шуму, создаваемому людьми, и ему постоянно казалось, будто за ним вот-вот ворвуться. Чтобы либо проткнуть вилами, либо сдать в музей анатомии как редко уродливый экспонат. Поэтому когда в соседнюю комнату, занимаемую Аннабель, постучался хозяин "Старого замка" и Эдуард услышал фразу "Госпожа Ранкур. Внизу вас ожидают"- все его естество перевернулось. Кажется вот и настал тот момент, когда Эдуард узнает, тому ли человеку он доверил свою тайну.

Аннабель поблагодарила хозяина, сказала, что скоро подойдет и принялась собираться вниз. Долго. Очень долго. Лишь через целых десять минут дверь за ней захлопнулась, и Эдуард снова стал ждать.

Прошел час, два, а может всего пятнадцать минут, как в комнату Эдуарда тихо постучались. Это была Аннабель. Она стояла на пороге слегка бледная и, робко улыбнувшись, сказала:

-Эдуард. Я хочу тебя кое с кем познакомить.

После этого она чуть отступила в сторону и на пороге показалась девушка. Вернее даже девочка. У нее было тонкое вытянутое лицо, прямые черные волосы, по виду не мытые вот уже несколько дней, и очень большие серые глаза. Или глаза были большими от того, что девушка так вылупилась на Эдуарда?

-Эдуард. Это -Клара.Моя сводная сестра по линии мужа. -представила девушку Аннабель. -Клара, это...

Договорить Аннабель не успела, потому что у Клары вырвалось то, что, видимо, вот уже пару минут формировалось в ее голове.

-Вот это чудище,- присвистнула девчонка.

Аннабель бросила на нее гневный взгляд.

-Эдуард мой друг,- с нажимом сказала она,- И я прошу тебя впредь...

-Да-да, Аннабель, безусловно,- вздохнула Клара,- Но можно мне сначала отдохнуть с дороги, а потом уже любезничать с каким бы то ни было чудищем из твоих знакомых? Я ведь ехала почти весь день и ночь. Еще и тащила твои чемоданы...

Аннабель вздохнула.

-Моя комната- соседняя,- сказала она,- Думаю мы отлично разместимся там вдвоем.

-Не возражаю,- спокойно ответила Клара, направившись к двери в номер Аннабель. Однако на пол пути она остановилась и, повернувшись к Аннабель, спросила:

-А можно мне с дороги бокал вина?

-Нет,- сердито ответила Аннабель,- Тебе еще только семьнадцать.

Клара хихикнула.

-Ну попробовать стоило.

Затем, сделав шутливый реверанс:

-Госпожа Ранкур, господин чудище.

Она засмеялась и скрылась за дверями комнаты.

-Что Это такое?- раздраженно спросил Эдуард, едва девушка исчезла из вида.

-Это Клара,- развела руками Аннабель.

****11

Клара Ранкур была младшей сестрой Леруа. И сводной сестрой Аннабель по линии мужа. Ей было семнадцать ( почти восемнадцать, если не считать оставшиеся до ее дня рождения одиннадцать месяцев). Как и все девушки в Жиле, Клара одевалась весьма просто. Темно- коричневое платье. Никаких изысков. Волосы у девушки были такими же темными, как и у ее брата. И, даже несмотря на моду, Клара не слишком любила делать сложные прически, а заплетала все либо в косу, либо оставляла хвост. Глаза у Клары действительно были очень большими. Даже через чур большими для ее лица. Но, как радовалась мама, не лупоглазыми. И Клара смотрелась если не миленькой, то органичной.

Это все, что можно было сказать о девушке по поверхностному осмотру. По факту же все было сложнее( хоть и не слишком).

Клара была самым младшим и последним ребенком в семье Либера Ранкур и его жены.

Она появилась, когда ребенка уже и не ждали, да и похоронили до Клары слишком много детей. Поэтому к появлению "еще одного" семейство отнеслось спокойно. К тому же- Клара была девочкой. А девочкам нужно приданное. Так что нельзя сказать, чтобы такое прибавление сильно воодушевило родителей.

Отца Клара помнила смутно. Но образ его не был столь сильно пропитан негативом. Последние годы Либер пил чуть меньше, да и на младшую дочь у стремительно стареющего мужчины рука не поднималась. И Клара запомнила охотничьи рассказы у камина, и то, как отец подарил ей шубку из зайчика, где на завязках игриво красовались хвостики- помпончики.

Со старшим братом- Леруа- у Клары было целых девять лет разницы, что, в добавление к разнице полов, сильно исключало взаимные интересы. К тому же, после смерти от кори одного из малышей, с которым он очень возился, Леруа старался не сильно привязываться к "младшим". Подсознательно боясь, что они пришли в этот мир ненадолго и могут оставить после себя лишь ноющую пустоту и не проходящее чувство вины.

Однако, даже несмотря на это, Леруа старался быть хорошим братом. Будучи в военном походе, он исправно спрашивал мать о здоровье "лягушонка"( так Клару дома прозвали за ее прыткость), затем он прилежно копил Кларе на приданное. И набивал рожу любому, кто бросал в сторону его взрослеющей сестрицы сальные шуточки или грязные взгляды. В общем, по меркам Леруа, это были хорошие семейные отношения. Сама Клара тоже не считала иначе. И была удивлена, когда смерть брата воспринялась ею столь легко. Возможно, она просто слишком привыкла к его отсутствию (охоты, война, брак с Аннабель), что осознать - на теперь Леруа ушел навсегда- было крайне сложно.

К тому же, Клара так же привыкла быть сама по себе. В детстве девочки ее мама больше плакала, чем занималась с ней. Чуть позже, после смерти отца, последовали другие хлопоты. Мама учила Клару быть хозяйственной, будущей женой и матерью. Клару, в отличие от Аннабель, такая перспектива не возмущала. И она не исключала возможного варианта развития событий. Но когда-нибудь потом. А пока в мире было столько всего интересного. Клара любила лазить по деревьями, наблюдать за животными, играть с мальчишками в войну, спорить и даже драться. Конечно, когда Леруа вернулся с военного похода, о многом из этого списка пришлось позабыть. У братца были весьма старомодные понятия о том, что должна и не должна делать юная девушка. И Клара, как послушная сестра, играла паиньку. Но все же, каждый раз когда улучалась минутка, Клара предавалась любимым занятиям, за что получала от Леруа полу-шутливые нагоняй. А после Леруа женился. С Аннабель у Клары были хорошие отношения. И, в отличие от многих в Жиле, Клара не считала Аннабель странной. Скорее скучной( вечно нос в книге, когда вокруг столько интересного!) но не странной. И, между тем, жить с братом и его новой женой Клара напрочь отказалась, мотивируя это тем что " ей еще не положено знать, откуда появляются дети". Леруа густо покраснел на доводы своей четырнадцатилетней сестры, но согласился, что до собственного замужества Клара может пожить у тети Эсмиральды- двоюродной сестры отца и почтенной вдовы. Тетя тоже не возражала( Леруа хорошо давал денег на содержание сестры) и все были довольны.

И вот теперь, после долгой разлуки, Клара получила от Аннабель письмо с указанием собрать вещи ( свои и ее) и срочно ехать в Тубр. Там, в маленькой комнатке постоялого двора, Аннабель объявила Кларе, что ее брат погиб. И рассказала всю- всю правду об их путешествии и о случившемся. А еще...Еще Аннабель предложила Кларе ехать с ней и Эдуардом.

Отчего?

Отчасти Аннабель и сама не могла ответить на этот вопрос.

Наверное, она рассказала про Леруа потому, что ей нужно было кому- то рассказать о нем.

И пригласила Клару от того, что не могла позволить зловонному болоту жизни в Жиле сомкнуться над своей названной сестрой.

Или же ей просто хотелось почтить этим поступком память о Леруа...

Аннабель не знала.

А вот Клара четко могла сказать три вещи:

Как ни странно, ей было сложно винить Аннабель в случившемся. Она знала брата и понимала, как все могло произойти на самом деле.

Во-вторых, Клара была уверенна, что Аннабель берет ее с собой для помощи в хозяйстве. Так как всем было известно насколько безрука в этих отношениях сама госпожа Ранкур.

И, в- третьих: если судьба приподносит тебе на блюде что- то интересное, то почему бы это не попробовать?

И, не долго думая, Клара приняла приглашение Аннабель.

Остаток дней в Тубре был малопримечательным. Ровно как и поездка до столицы.

Клара весело щебетала, с юмором рассказывая о последних новостях Жиля, Аннабель охотно слушала ее, хотя выглядела весьма бледной и несколько раз в пути ее даже накрывали приступы слабости и рвоты( что она списывала на переизбыток нервов). Эдуарда же сильно раздражала Клара с ее хорошим настроением и вечными шуточками в его адрес. В остальном все шло хорошо. Вещи в дорогу были закуплены. Часть ценностей, привезённых из замка, продана в обмен на хоть какие-то наличные деньги. Извозчик, нанятый для поездки, не сильно интересовался личностью пассажиров. И до столицы все добрались целыми, если не в моральном, то в физическом смысле точно.

Большой город встретил их сотней огней. Ни Аннабель, ни тем более Клара, никогда не видевшие такого большого города, с интересом рассматривали из окна окружающий их новый мир. Эдуард, напротив, забился вглубь экипажа. Его не радовали высоченные дома, шикарные дворцы, помпезные площади, триумфальные арки и анфилады ярких магазинов. Все это когда-то давно было частью его мира, но теперь мир этот отверг его, и Эдуарду страшно было возвращаться.

Еще в Тубр было решено, что первой остановкой на их пути должен быть банк, которому принадлежала указанная Антуаном Лазаре ячейка. Это решение было связно со многими последующими действиями.

Денег у путешественников было не столь много. И, прежде чем останавливаться хоть где-либо, нужно было узнать на сколько они могут рассчитывать, и следует ли продавать еще что-либо из вещей.

Поэтому Эдуарду предстояло сразу взять себя в руки и, поборов страх, узнать состояние своих финансов.

Конечно, все это было легче сказать, чем сделать. Несмотря на костюм, перчатки, скрывающие руки, широкополую шляпу и лицо, тщательно избавленное от шерсти с помощью станка Морана, Эдуард чувствовал себя цирковой обезьянкой, выставленной на потеху публики.

-Я пойду с тобой,- мягко предложила Аннабель, беря Эдуарда за руку. Но тот лишь помотал головой.

-Спасибо, я должен сделать это сам. В конце концов, раз мы живем в большом городе, то мне придется снова привыкать к людям.

И он слабо улыбнулся, выходя из нанятого ими экипажа.

-Удачи, чудище!- весело крикнула вслед Клара.

Эдуард тяжело вздохнул. Шаг, два, три... Он должен был это сделать.

Парадный вестибюль банка поражал своей роскошью. Высокие потолки, с которых свисали хрустальные люстры. Экзотические растения в вазах. Позолоченные своды зал и лощеные банковские клерки.

Когда-то давно, кажется в прошлой жизни, Эдуарда было не удивить подобным великолепием, и он заходил в подобные места со скучающим лицом и в надежде скорее убраться оттуда. Да и сейчас золото и хрусталь мало интересовали его. Тогда как количество людей, каждый из которых кидал на Эдуарда весьма недвусмысленные взгляды, приводило Эдуарда в панику, и он мечтал покинуть банк много быстрее, чем в юности.

Эдуард шел, опустив голову и придерживая шляпу так, чтобы она максимально закрывала его лицо. В результате этого он наткнулся на одного из банковских клерков, снующих туда-сюда по залу.

-Простите!- пробормотал Эдуард.

Клерк начал что- то про " Все в порядке, господин..."

Но увидел лицо Эдуарда, и фраза вышла вроде:

" Все в порядке...Господи всемогущий!!!"

Эдуард стиснул зубы чтобы не зарычать. Хорошо, что клерк оказался прожженным воякой и смог в краткие сроки унять ужас и изумление, снова нацепить вежливую улыбку, извиниться за неудобства и спросить Эдуарда "Что господину угодно?"

Эдуард молча протянул бумаги, по которым ему принадлежал номер банковской ячейки.

Клерк несколько побледнел( было видно, что ему не сильно хотелось долго находиться в присутствии Эдуарда), но служба обязывала, и, скрыв страх под еще более вымученно-вежливой улыбкой, мужчина повел Эдуарда в отдельную кабинку, где обычно и обсуждались подобные дела.

Прошло более часа прежде чем Эдуард покинул здание банка.

-Ну, как прошло?- нервничая, спросила Аннабель.

Эдуард уселся в экипаж, откинулся на спинку сидения и, прикрыв глаза рукой, пробормотал:

-Не очень хорошо.

С этим он протянул Аннабель несколько бумаг, которые та быстро принялась читать.

Первая была завещанием на дом семьи Лазаре, находящийся в столице. Вторая же содержала куда менее приятные вести.

- Отец оставил мне все свои деньги,- сказал Эдуард, - Но лишь с одним условием: если я приду в банк в образе человека. В противном же случае, я получаю лишь это...

И Эдуард пальцем указал на сумму чека, лежащего сверху.

-Раз в месяц, словно милостыня!- рявкнул Эдуард.

Аннабель посмотрела на цифры на бумаге. Они не казались столь уж малозначительными.

-Это очень неплохая сумма,- рассудительно озвучила Клара.

Эдуард фыркнул.

-Для глубинки возможно. Но если ты собираешься жить в столице, это сущие гроши.

Аннабель еще на посмотрела на чек. Затем на Эдуарда.

-Думаю, этого должно хватить,- аккуратно сказала она.

Эдуард ничего не ответил. Чувства его были оскорблены до предела. Как смел Антуан выставлять подобные условия!? Будто бы случившееся уродство было виной самого Эдуарда!

В банке, при передаче документов, ему сообщили, что господин Антуан Лазаре скончался два года назад. И Эдуард даже собирался пожалеть об утрате старика, но условия завещания и эта ничтожная сумма напрочь убивали все сожаление.

-Здесь еще какое- то письмо,- раздался чей-то голос.

Клара. Эдуард был готов придушить ее.

- Не трогай!- рыкнул он, резко вырвав пожелтевший конверт из рук девушки.

В банке это письмо передали ему вместе со всем содержимым ячейки. Надпись на конверте гласила:" Моему сыну, Эдуарду".

Возможно это была прощальная записка. Или последнее нравоучение от старого козла. Аннабель с Кларой, увидев реакцию Эдуарда, ничего не сказали и лишь многозначительно переглянулись. Эдуард же засунул письмо в карман пиджака с твердым намереньем сжечь бумаги по приезду.

****14

Столичная резиденция семьи Лазаре была добротным домом почти на окраине столицы. Район был хорошим и респектабельным. Неподалеку располагался городской парк, когда-то давно бывший охотничьими угодьями, а теперь сохранивший лишь малую часть зелени.

Дом этот был куплен Антуаном очень давно. Когда хорошие деньги только начали приходить в семью. И потому не был ни слишком помпезным, ни огромным. Всего два этажа. Толстые каменные стены. Частный садик за домом. Калитка, увитая плющом. Все это тихо спало под пушистым слоем снега, и будто ждало часа своего пробуждения.

Эдуард первым вышел из экипажа, до расплатился с извозчиком и принялся снимать чемоданы.

Он давно не был в этих местах. Интересно, помнит ли его кто-нибудь из соседей? Хотя какая разница: если и да, то они запомнили красивого юношу, не чудовище. Лучше будет представиться другим именем и не порочить память о себе.

Эдуард прошел по коротенькой дорожке и достал из кармана ключ, до того взятый из банковской ячейки.

Ключ, как и замочная скважина, были ржавыми. Оказавшись вместе, они заскрипели на своеобразный манер, словно исполняя песню только прибывшему хозяину.

Наконец дверь растворилась, и Эдуард ступил внутрь.

Было темно и пахло плесенью. Почти как в родном замке.

- Вот одна клетка и сменилась другой,- грустно усмехнувшись, подумал Эдуард.

Несмотря на многие опасения Эдуарда, жизнь в городском доме все же отличалась от его уединенной жизни в замке. Хотя бы тем, что более не была уединенной. Аннабель, а так же Клара, вечно снующая туда-сюда, составляли огромную разницу. К тому же, присутствие двух женщин сделало дом даже более уютным, чем Эдуард помнил его, когда они жили здесь с отцом и прислугой. Правда здесь много больше постаралась Клара. Несмотря на то, что та продолжала звать Эдуарда "чудище" или, в лучшем случае "господин чудище", сам Эдуард должен был отдать девчонке должное в том, как быстро и складно у нее все получалось. Прибираться, готовить, штопать... И помимо всего этого у Клары оставалась куча времени гулять по городу и заводить новых, "сомнительных" по мнению Аннабель, знакомых.

-Ты ужасная зануда,- смеясь отвечала Клара,- Если я и поговорила с портным, то это не значит, что я или он свершили какое-либо преступление. А то что после этого он дал мне скидку на ткань- это дело дружбы.

Аннабель такой подход не нравился. Она не сильно доверяла людям, особенно "мужской дружбе".

Эдуард тоже был полностью с этим согласен. Но предпочитал не лезть. Клара не нравилась ему, так отчего беспокоиться о ее благополучии?

К тому же, у него якобы были дела. Он должен был искать треклятую госпожу Монтисан. И Агату... А еще налаживать свои отношения с Аннабель, надеясь, что она полюбит его.

И «любовь прекрасной девицы», а не глупые извинения, сможет снять проклятье.

Однако заставить себя выйти из дома, чтобы порыться в архивах библиотеки и узнать место проживания барышень, Эдуард не мог. По правде, после "переселения" весь его мир снова замкнулся на одном доме и маленьком садике за ним. Что же до Аннабель, то остаток зимы ей нездоровилось. Она часто чувствовала слабость и головокружения. Иногда ее преследовали приступы рвоты. И поэтому она так же предпочитала сидеть дома. Хоть и не столь безвылазно, как Эдуард.

В целом, это были хорошие дни. По крайней мере так считал Эдуард.

Уже в старом доме отец начал собирать свою "показушную библиотеку", и оказалось, что в ней было много весьма любопытных книг.

-Думаю, именно этого не хватало моим докторам, когда я только заболел,- усмехнулся как-то Эдуард, показывая Аннабель очень старый том анатомии, в котором пошагово рассказывалось как вскрывать череп.

-С тобой хотели познакомиться столь близко?- усмехнулась Аннабель.

Она сидела у окна, в большом уютном кресле. На тело была накинута теплая шаль. Волосы уложены в самую простую косу, но Эдуарду девушка казалось прекрасной как никогда.

-Так и даже ближе,- пожал плечами Эдуард,- Был один профессор, который хотел забрать меня в свою лабораторию для экспериментов. Как понимаешь, я-уникальный случай.

Он вяло улыбнулся. Аннабель протянула ему руку.

-Не знаю насчет случая, -сказала она,- Но ты действительно уникальный.

Слегка сжимая хрупкие пальцы Аннабель в своей руке, Эдуард подумал, что все эти слова скорее маленькая лесть, чтобы развеять его тоску. Но они вселяли надежду, и с этим Эдуард ничего поделать не мог.

Сама Аннабель кроме чтения коротала свои дни за разбором отцовских чертежей, привезенных Кларой из Жиля.

-Все говорили, что мой отец сумасшедший,- как-то вздохнула она,- Слишком много планов. Слишком мало денег. Никакой достойной работы. Одни приработки. Но, думаю, в нем все же была искра. Смотри!

Она показала Эдуарду какую-то схему. Тот мало разбирался в инженерии и для него все казалось не более чем сложным рисунком. Впрочем, объяснить все могла и сама Аннабель.

-Это чертеж разделочной машины для птицефабрик. Устройства, помогающего разделять части птицы без помощи мясника. Ножка к ножке. Крылышко к крылышку,- Аннабель хихикнула,- Конечно, здесь все работает на угле, что не слишком прогрессивно, но...Когда мне было лет шесть, на одной из выставок в Тубр показали и успешно продали точно такую машину. Говорят она практически произвела революцию и сделала своего обладателя богачом,- вздохнула девушка,- Отцу же это разбило сердце.

Эдуард снова взглянул на массу черточек.

-К сожалению, прогресс не стоит на месте и часто изобретения разных авторов идут нога в ногу,- сказал он.

Аннабель вздохнула.

-Да. К сожалению для нас с отцом...

Эдуард ничего не сказал. Да и что он мог сказать? Он никогда не знал бедности. И более того, он никогда не чувствовал той боли, что испытывает человек, когда его работа оказывается неоцененной. Странная мысль о том, что в жизни он никогда не стремился ни к чему, кроме как выбить побольше денег у отца, на секунду мелькнула в сознании Эдуарда. Но он смог заглушить ее, снова переключившись на Аннабель.

-Знаешь, а мне нравится механический цирюльник, сделанный твоим отцом.

- Ты врешь,- усмехнулась Аннабель.

-Нет. Правда отличная вещь. Шерсть с лица почти исчезла. Видимо боится снова появиться, чтобы более не видеть этой штуки.

Аннабель рассмеялась, и Эдуард вместе с ней.

-А если честно,- продолжил он,- У твоего отца очень интересные изобретения. Думаю, рано или поздно он смог бы доработать одно из них до совершенства.

-Ну, «поздно» уже не наступит никогда,- вздохнула Аннабель.

-Но это сможешь сделать ты!- пришла в голову Эдуарда невероятная мысль.

Девушка посмотрела на него так, будто он вдруг предстал перед ней в облике прекрасного принца.

- О чем ты только говоришь?!- пробормотала она.

Эдуард пожал плечами.

-Ну, ты ведь смогла разобраться в системе отопления замка... И эти чертежи ты понимаешь отлично. Вот я и подумал...

Аннабель не дала ему договорить. Встав с места, она порывисто обняла Эдуарда.

-Спасибо что так веришь в меня...

Зима подходила к концу. Это ощущалось в постоянно влажном воздухе, холодных дождях, порой все еще смешивающихся со снегом, огромном количестве льда и грязи на дорогах. Аннабель стояла у зеркала в своей комнате и решала, как сильно ей стоит зашнуровать корсет.

Решение было не из простых. И Аннабель готова была заплакать, глядя на свой округлившийся за последние месяцы живот.

Почему именно сейчас?! Три года чертового брака(!) и она понесла ровно в эти проклятые последние дни! Леруа, конечно же, писал бы кипятком от восторга. Но Леруа больше не было. Она была одна. В незнакомом городе. Дороги обратно в Жиль были сожжены. А говорить Эдуарду о том, что она носит под сердцем ребенка... Аннабель хотела, но и не знала, как сказать.

Здесь было замешано столько разных "но".

Первым из которых было то, что для Эдуарда ее ребенок будет чужим. Сыном или дочерью человека, желавшего убить его.

К тому же, Аннабель не была уверенна, любит ли Эдуард детей. Черт, она и сама не знала, как она к ним относится!

Живя в Жиле, она не особо игралась с малышами, даже если к ним приходили друзья Леруа, у которых эти дети имелись.

Осознав же, что ее плохое самочувствие, это вовсе не результат стресса, а зарождение новой жизни, первой мыслью Аннабель было тем или иным способом избавиться от ребенка.

Она никогда не хотела его. Это была мечта Леруа. Но Леруа мертв. А перед ней - новая жизнь, полная возможностей. И в этой жизни нет места каким-либо напоминаниям о прошлом.

Однако что-то внутри нее не дало этого сделать.

И вот она стояла перед зеркалом, отчаянно думая, как скрыть от Эдуарда свой заметно округлившийся живот. Последние месяцы она выбирала платья свободнее и свободнее. Прикрывала плечи шалью, которая спускалась ниже пояса и так же служила своеобразным барьером. Но фигура ее становилась полнее, и скрывать очевидное больше не было смысла.

Наконец решив против всякого корсета, чтобы не навредить этим ребенку, Аннабель накинула широкий плащ и, крикнув Эдуарду, что хочет прогуляться, выбежала на улицу.

Ей нужно было подумать. Сообразить, как преподнести Эдуарду новость, что в их компании( которая и так плохо сводила концы с концами, учитывая малое содержание, оставленное отцом Эдуарда) теперь появится еще один человек. Причем не самый желанный. По крайней мере Эдуардом это точно.

Аннабель шла, плохо разбирая дорогу. Мысли ее путались. Странно, раньше она всегда и все прорабатывала до мелочей. Наверное это глупое дитя Леруа высасывает из нее все мысли.

Так, плутая в собственных сомнениях, Аннабель оказалась в дальней части парка. Погода была не прогулочная. И людей вокруг практически не было. Поэтому, когда Аннабель услышала за собой тяжелый топот мужских сапог, сердце ее бешено заколотилось. Она попыталась свернуть, но шаги преследовали ее. И в тиши этого еще не проснувшегося парка не было никаких сомнений, какую цель ставит перед собой ее преследователь.

Что ж,- подумала Аннабель,- Я все равно не смогу убежать далеко...

С этими мыслями она остановилась, обернулась назад и глаза ее в ужасе расширились:

-Добрый день, госпожа Ранкур.

Аннабель вернулась домой на ватных ногах.

Клара, в это время как раз вынувшая из печи душистый пирог, и увидевшая возвращение Аннабель в окно кухни, подбежала к ней с озабоченным видом.

-Аннабель!- она буквально подхватила девушку, чтобы усадить ее на ближе стоящий стул.

-Что произошло?

Но девушка ничего не ответила, с трудом поднялась с места и поплелась вверх по лестнице, пробормотав по пути что-то вроде "Мне нужно поговорить с Эдуардом"

Клара лишь развела руками, но препятствовать не стала. Аннабель была всегда крайне упряма, и переубедить ее подчас было невозможно.

На втором этаже, сидя в старом отцовском кабинете, Эдуард дочитывал очередную книгу. День был серым и унылыми. За окном начинал лить сильный дождь. Эдуард беспокоился о том, куда могла запропаститься Аннабель, практически убежавшая из дома так рано с утра, и не следует ли ему превозмочь свои страхи и пойти ее искать, как дверь кабинета растворилась. На пороге стояла Аннабель. Хотя сказать "стояла" о ней сейчас точно было нельзя.

Девушку сложило практически вдвое. Лицо было белее мела и покрыто мелкими каплями пота.

Отбросив книгу, Эдуард кинулся к Аннабель на помощь. Подхватив ее на руки, он отнес ее в занимаемую ее спальню. С ужасом отметив, что за Аннабель на полу остались мелкие капельки крови.

Спрашивать что-либо было бесполезно. Прошептав Аннабель, что он скоро вернется, Эдуард бросился вниз, чтобы найти хоть какую-нибудь помощь.

К его облегчению( за что Эдуард себя мысленно корил) у выхода на улицу Эдуард застал Клару, уже застегивающую плащ.

-Я побегу за доктором,- сказала она, предупреждая слова Эдуарда, и выскочила на улицу, где уже вовсю поливал ледяной весенний дождь. Эдуард стремглав бросился на кухню. Там, поставив на огонь госпожу Герранд, он принялся искать среди своих заготовок трав что-нибудь приостанавливающее кровотечение. Наконец нужный флакон был найден, содержимое его разбавлено в воде, и Эдуард поспешил к Аннабель.

Он застал девушку на кровати, сжавшуюся в комочек и белую словно мел.

-Выпей,- протянул Эдуард кружку травяного настоя. Но Аннабель только стиснула зубы и помотала головой.

Эдуард начал злиться. Отчего такое упрямство? И где эта Клара? Неужели так трудно привести сюда доктора?!

И тут Эдуарда осенило две идеи. Первая: любой человек, вошедший в этот дом, увидит его. Ситуация не из приятных, но если Аннабель станет лучше, то Эдуард был готов даже на десять докторов, глазеющих на него. Второй же вывод был куда менее утешительным. В спешке он не дал Кларе денег. Эдуард мысленно отругал себя за это. Теперь оставалось надеялся на клятву врача и чтобы острый язык Клары уговорил оного о ней вспомнить.

Аннабель издала тихий стон и еще больше сжалась в калачик.

-Аннабель, пожалуйста, выпей настоя,- твердым голосом сказал Эдуард.

Но и это не возымело эффекта. Вместо, девушка лишь протянула к нему руку. Эдуард послушно взял её, подумывая что стоит влить чай силой, но тут Аннбель так сжала пальцы Эдуарда, что из глаз его практически полились слезы. В это время где- то внизу послышался шум открывающихся дверей, топот ног вверх по лестнице, и на пороге комнаты появилась Клара. Девушка была мокрой до нитки, и на пару мгновений Эдуард подумал, что она сейчас скажет, что не смогла найти врача. Но вместо Клара лишь твердо кивнула Эдуарду, отступила в сторону, и в комнату вошёл высокий седовласый мужчина.

Рука Аннабель разжалась. Доктор прошел прямо к девушке, на ходу бросив Кларе распоряжение накипятить побольше воды и сразу возвращаться к нему.

Увидев Эдуарда, мужчина не дрогнул. Лишь его мудрые карие глаза чуть расширились. Но он быстро поборол это, вежливо представившись и попросив Эдуарда удалиться.

-Мне поможет Клара,- почти успокаивающе сказал он.

Эдуард бросил последний взгляд на Аннабель, которая лишь кивнула в знак согласия.

Делать было нечего. Эдуард направился на кухню помочь Кларе хотя бы с водой. Дальше для него оставалось лишь ждать.

****17

Доктор пробыл у Аннабель несколько часов. Все это время Эдуард ужасно нервничал. Ходил туда-сюда. Пытался узнать что-либо у Клары, иногда выбегающей из комнаты чтобы принести еще воды, но получил лишь жесткое "Не мешай".

Наконец, когда Эдуард потерял уже всю надежду, в гостиной показался доктор.

-Госпожа Ранкур в порядке,- сказал он ровным голосом,- И, будем надеяться, ребенок тоже. По крайней мере мне удалось предотвратить преждевременные роды.

Лицо Эдуарда исказилось гримасой непонимания.

Ребенок? Роды? О чем говорил этот человек?

Доктор тем временем сел в свободное кресло у камина.

-Вы не знали, что госпожа Ранкур беременна?- про констатировал он,- Ну конечно!- доктор усмехнулся,- Конечно вы не знали!

Эдуард сам осел в кресло напротив.

Некоторое время они с доктором мерили друг друга взглядами.

Наконец, врач дружелюбно улыбнулся.

-Меня зовут Пьер Верлуа. Я врач. Живу на другом конце улицы,- он махнул рукой куда-то вправо,- А вы, я полагаю, вовсе не господин Ранкур?

Эдуард мотнул головой. Он был слишком поглощен свалившейся на него информацией, чтобы грамотно отвечать на поставленные вопросы.

Доктор Верлуа тем временем внимательно оглядывал его своими карими глазами.

Сам доктор был человеком сорока с лишним лет. Закоренелый холостяк и признанный профессор медицины. Педантичный. Аккуратный. Всегда в идеальном костюме и с зачесанными назад волосами, напрочь испещренными сединой. Он происходил из довольно богатой семьи, и в свое время мог весьма успешно пойти по стопам отца, преумножая состояние семьи на рынках ценных бумаг( благо мозгов у Пьера хватало), но все изменил случай. Лучший друг Пьера, некий Франц Афен, уговорил его на длительное путешествие по экзотическим странам. Это были не прилизанные и чопорные страны высшего света, а яркие, полные жизни и экзотики места. Пьер, в силу смелости и авантюризма юности, легко согласился. И то, что он увидел в поездке, осталось с ним надолго.

Роскошь дворцов и трупы, плывущие по течению священной руки, простирающей свои воды возле дворца. Золото храмов и люд настолько грязный и нищий, что на них нельзя было смотреть без слез. А еще религия: дикая и неистовая. Воспевающая смерть словно праздник.

В поездке мир Пьера перевернулся, чтобы больше никогда не стать прежним. Что же касается его друга, втянувшего Пьера во всю эту авантюру, то Франц умер от дифтерии. Это случилось в бедном миссионерском приюте: одном из немногих мест, доступных для лечения в их поездке.

Прошло более двадцатилет, а доктор Верлуа до сих пор помнил грязно-зеленые стены. И запах рвоты, смешанный с запахом экскрементов.

Да, та поездка изменила многое...

Теперь Пьер был уже стар. Он давно выучился на врача. Вел успешную практику. Купил дом в одном из фешенебельных районов города. И думал, что жизнь уже не принесет ему сюрпризов. Но, похоже, доктор Верлуа ошибался.

Где-то в середине зимы он познакомился с Кларой.

Симпатичную и бойкую девушку, поселившуюся в одном из особняков по их улице, знали, кажется, все.

Клара всегда была мила и жизнерадостна. Для каждого у нее находился маленький комплимент или же смешная шутка. И трудно было поздороваться с ней и пройти дальше, не остановившись, чтобы хоть немного поболтать.

Пьер считал Клару славной девушкой. Хоть и себе на уме. Так, на вопросы как она оказалась в столице, да еще и в столь хорошем районе, Клара отвечала уклончиво. Иногда даже придумывала смешные лживые истории, которые сама же и разоблачала, но правды никому так и не сказала. А ведь по манерам и одежде было видно, что Клара из глухой глубинки. Конечно, она могла быть прислугой. Но в ней не было страха перед людьми высшего класса, присущего слуге. И доктор Верлуа порой думал о том, что скрывает малышка К, пока этим дождливым вечером она не постучала в его дверь.

Бегло объяснив, что жена ее брата может потерять дитя, Клара попросила Пьера следовать за ней. И вот теперь доктор, кажется, знал секрет.

Человек напротив него никак не походил на человека. По крайней мере внешне. Но стоило ли судить по оболочке?

Доктор прожил долгую жизнь. Он не хотел рубить с плеча. Сначала он хотел все узнать.

- Молодой человек,- мягко повторил доктор Верлуа...

Эдуард чуть очнулся от своего транса, и, вспомнив о приличиях, быстро подошел к доктору и подал ему свою руку.

-Эдуард Лазаре,- представился он.

-Очень приятно, Эдуард, очень приятно,- улыбнулся доктор.

Известие о беременности Аннабель застало Эдуарда врасплох. Хотя, если подумать логически, то он догадывался об этом с самого начала ее недомогания. Только разум его всячески отодвигал в сторону это логическое объяснение, придумывая всякую чушь вроде нервов и недостатка гемоглобина. На самом же деле, Эдуард просто не знал, что ему делать в подобной ситуации.

Конечно, еще давно, планируя свой брак с Эжени, Эдуард рассматривал возможность того, что у них будут дети. Но Эдуард рассчитывал на детей не более как на производную от брака. Обязательных наследников, ожидаемых их семьями, заботу о которых возьмут няньки и гувернантки. И не в коей степени он не рассчитывал, что ребенок будет не его.

Теперь же... Эдуард был взволнован. И абсолютно не представлял, что делать дальше.

Утром он навестил Аннабель.

-Как ты себя чувствуешь?- мягко спросил он.

Аннабель слабо улыбнулась ему.

-Не так плохо, как вчера.

-Это уже хорошо. Доктор сказал тебе оставаться в постели.

-Я знаю,- кивнула Аннабель,- Еще четыре месяца.

-Ужасно долго. Но я буду приносить тебе книги,- пошутил Эдуард.

-Спасибо,- очень тихо сказала Аннабель, - А что потом?

Эдуард понял, о чем она говорила. Он и сам думал об этом всю ночь. Ребенок был не его. И у них было не так много денег, но все же...

-Потом мы найдем какие-нибудь детские книги,- вздохнул Эдуард,- Думаю, они сохранились у Антуана.

-Спасибо,- прошептала Аннабель.

Когда Эдуард ушел, Аннабель откинулась на подушку и выдохнула. Все прошло несколько лучше, чем она ожидала. По крайней мере в отношении ребенка. Только как теперь разобраться с остальными проблемами?

Аннабель прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться.

-Добрый вечер, госпожа Ранкур...

Холод пробежал по телу Аннабель. Словно во сне, она обернулась, чтобы увидеть за своей спиной Винсента.

-Что такое, Аннабель?- с издевкой спросил тот,- Ты выглядишь так, будто увидела призрака.

С неба начинал лить мелкий дождь, а Аннабель все еще не могла поверить своим глазам.

-Как ты здесь оказался?- пробормотала она.

Винсент улыбнулся кривой улыбкой.

-Это не столь важно, как то, зачем я здесь.

-И зачем же?- холодно, пытаясь взять себя в руки, пробормотала Аннабель.

Винсент подошел ближе. От него пахло дешёвым бурбоном и потом.

-Все такая же красивая,- пробормотал он, разглядывая Аннабель голодными глазами,- Скажи, тебе нравится трахаться с этим уродом?

Затем, не дожидаясь ответа:

-Не сомневаюсь, что нравится. Грязная ты шлюха...

-Если ты восстал из ада, чтобы обсуждать мою личную жизнь, то лучше убирайся обратно в пекло,- по возможности спокойно сказала Аннабель, хотя всю ее уже начинало трясти.

-Ну-ну, как мы заговорили!- засмеялся Винсент,- А разве не должна почтенная вдова быть приветливой с друзьями мужа?

-Вы даже не были близки к понятию друзей Леруа,- шикнула Аннабель.

Винсент пожал плечами.

-Были. Не были. Боюсь мы уже не узнаем. Твой муженек - мертв. И тебе больше не спрятаться ему за спину. Более того, его мертвое тело послужит отличным доказательством в суде.

Аннабель замерла. Вот к чему все шло...

-Да-да. Я прям сейчас могу пойти и рассказать о том, как ты и твое ручное чудовище убили нашего дорогого Ранкура. И Жоржа заодно,- глаза Винсента злобно сверкнули.

Аннабель продолжала молчать. Вот как...

Прочтя ее мысли, Винсент рассмеялся.

-И не важно, как и кто виноват на самом деле. Мое слово всегда будет выше слова шлюхи и человека с обликом зверя. Что, язык проглотила, тварь?- Винсент протянул было руку к Аннабель, но та отпрянула как от огня.

-Хорошо. Может потом...-хохотнул Винсент,- А пока мне нужны деньги. И не говори, что у твоего монстра их нет.

Аннабель молчала. Дождь каплями стекал по ее лицу, смывая слезы.

-Я остановился в "Лобстере и крабе". И буду очень ждать там тебя, Аннабель.- улыбнулся Винсент.

После, сделав издевательский поклон, он сказал:

-Госпожа Ранкур...

И рассмеялся.

Как она добралась до дома, Аннабель не помнила.

****

Ночью пятого дня после происшествия с Аннабель, Эдуард проснулся от звуков глухого кашля за стеной. Это был уже не первый раз, когда он слышал этот кашель. Днем ранее он проходил мимо гостиной, где Клара занималась рукоделием, и слышал примерно то же самое. Останавливаться и спрашивать о самочувствии Клары у Эдуарда не было ни малейшего желания. Он мягко недолюбливал девушку (несмотря на все то, что она делала для него и Аннабель по дому).Но здесь внутренний голос говорил Эдуарду, что Клара все же жила в столице в его доме и на его деньги. Он сам ее не приглашал. Да и сильно уставшей девушка никогда не выглядела. Так что муки совести не слишком стучались в его дверь.

Зато неприязнь к девушке с момента их первой встречи только выросла. И дело было не в том, что Клара весело и непринужденно продолжала звать его «чудище».

Вернее не только в этом.

Клара казалась Эдуарду ужасно самонадеянной. Через чур прыткой. Беспринципной. Такой, как ее брат.

К тому же, огромные глаза Клары порой смотрели на Эдуарда как-то странно. Будто она видит его насквозь. И Эдуард точно мог сказать, что за обликом чудища Клара не читала человека.

Но кашель посреди ночи- это был уже слишком. Скорее всего девушка простудилась, бегая за доктором под холодным дождем, но рассуждать об этом Эдуарду не хотелось. Он встал и направился на кухню. Поставил госпожу Герранд на огонь, собрал необходимых трав и одну из заранее приготовленных микстур. И со всем этим постучал Кларе в дверь.

Клара приоткрыла всего на небольшую щёлочку. В свете зажженной в ее комнате свечи Эдуард мог видеть лишь большие глаза девушки и ее тонкие пальцы, держащиеся за дверной косяк. На секунду Эдуарду даже подумалось, что в другой руке- той, что скрыта за дверью - Клара держит кочергу или подсвечник потяжелее. Чтобы огреть им "чудище". Если понадобится.

Впрочем, какое ему дело до этого бреда?

-Я принес тебе микстуру, травяной чай и мазь. -сказал Эдуард, протягивая Кларе поднос.

-С чего это?- недоверчиво спросила Клара, все еще не открывая дверь полностью.

-Знаешь, нормальные люди говорят " Спасибо за заботу",- едко подметил Эдуард.

-К нормальным людям не стучатся незнакомцы прямо посреди ночи,- отпарировала Клара.

Незнакомцы?

Эдуард даже удивился наглости.

-Незнакомцы?- повторил он,- Между прочим, мы вот уже несколько месяцев живем под одной крышей.

-Не слишком-то много значит для нас обоих,- ответила Клара, после чего снова закашлялась.

Эдуард подождал, пока приступ пройдет, поборол желание вылить травяной чай прямо на Клару, и снова предложил свой поднос.

-С этого тебе станет лучше,- сказал он очень терпеливым тоном.

Но сломить Клару было не так легко.

-И почему я должна верить тебе?

Эдуард готов был рычать.

-Моя комната возле твоей,- прошипел он сквозь зубы,- И от этого твоего кашля мне никак не уснуть. Так что было бы здорово, начни ты принимать лекарство!

Клару эти слова, как ни странно, развеселили.

-Ну если ты так настаиваешь,- усмехнулась она.

Потом открыла шире дверь и, приняв поднос из рук Эдуарда, закрыла дверь снова. Так и не поблагодарив "чудище".

Эдуард выругался что такое невежество еще стоит поискать, но был доволен уже тем, что Клара взяла лекарства.

-Хотя отравить ее было замечательной идеей,- сказал внутренний голос,- Жаль, что ты не догадался это сделать.

Эдуард пожал плечами.

Через несколько дней кашель прекратился.

Эдуард, более озабоченный здоровьем Аннабель которой доктор прописал строгий постельный режим, и думать позабыл о Кларе, пока одним вечером она сама не подошла к нему.

Было уже темно. Аннабель легла спать( или сказала так, чтобы ее больше не беспокоили). Эдуард же сидел у камина в гостиной и читал книгу. Это был медицинский сборник. Еще давно Эдуард пристрастился к подобного рода литературе. Сначала он искал свои симптомы, когда заболевал. Затем- начал отчаянно( но тщетно) искать хоть одно упоминание о случае «внезапного изменения внешности, схожем с его. Позже- когда было совсем плохо- находил даже некое удовольствие в описаниях болезней, которые могут поразить людей. Пока наконец медицина не вылилась в некий интерес, сопряженный с жизненной необходимостью самому себя лечить.

Хотя до хорошего диагноста ему было ужасно далеко. Ведь как показала практика, он мог безошибочно определить лишь кашель, а вот беременность принимал за недостаток гемоглобина. Хотя, конечно, кашель Клары был очень явным, а вот беременность Аннабель- совсем нежелательной.

Тем не менее, в тот вечер Клара подошла к нему и села за стол, находящийся в гостиной.

Обычно она так не делала. То есть: если у Клары была возможность избежать чудище, то она с радостью так и поступала. И уж тем более не приходила к нему "пообщаться", когда рядом не было Аннабель.

Эдуард давно подметил это. Как и то, что вела себя так девушка вовсе не из-за страха перед его внешним видом. Скорее, он ей просто не нравился, и она не доверяла ему.

-Кашель прошел,- сказала Клара, присаживаясь за стол.

-Да. Я заметил что в доме стало тише,- ответил Эдуард, не отрываясь от книги.

-Я хочу сказать тебе спасибо.

-Так говори,- буркнул Эдуард, раздраженный тем, что его отвлекают от чтения.

-Спасибо, Эдуард,- улыбнулась Клара.

Это заставило Эдуарда слегка отстраниться от книги.

-Сегодня Эдуард, не чудище?

Клара улыбнулась еще шире, глаза ее весело заблестели.

-Сделаем исключение в виду твоих заслуг. Хотя тебе не стоит расслабляться.

Эдуард хотел спросить, что Клара имеет в виду, но та продолжала:

-Знаешь, я показала твои микстуры доктору Верлуа, и он сказал, что они крайне хороши.

-Я почтен,- сквозь зубы процедил Эдуард. (Она что, проверяла не хочет ли он ее отравить?!)

Следующим вопросом следовало ожидать "как ты научился их делать?". Но вместо Клара лишь откинулась на стуле, слегка потянулась, а затем предложила:

- Поиграем?

-Что?

-Не что, а во что,- поправила Клара, словно не понимая Эдуарда.

-...Во что...?

Клара пожала плечами, будто выбирая.

-Ну, я видела шахматы...шашки...карты. Правда в последние я играть вовсе не умею.

Эдуард задумался. Предложение было заманчивое. Хотя, наверное, все же не стоило...

- Я и сам давно не играл,- попытался отговориться он.

-Чудесно. Это уровняет наши шансы,- засмеялась Клара и побежала за колодой.

Винсент сидел в убого обставленной комнатушке одной из многих гостиниц столицы. Настроение было прескверным, и его не поднимало даже вино и та шлюха, что приходила к нему час назад.

А все эта Аннабель. Мерзкая, самоуверенная дрянь. Как хотелось ему схватить ее за волосы, оттаскать, а затем снять штаны и познакомить с настоящим мужиком!

Но это все успеется. Винсент поклялся себе, что едва он выудит все денежки у девки и ее чудища, он непременно сдаст их, перед этим нанеся Аннабель " визит". Пока же, дело было за деньгами. Эти твари жили в большом доме. Дорогом районе. В их обеспеченности не было сомнений. Ровно как не было сомнений и в доказательствах Винсента против "госпожи Ранкур" и монстра.

Подумать только! Целый замок, набитый трупами!

И не беда, что часть из них были творением рук самого Винсента...

В вечер "ужина с хозяином замка" Жорж спешил поскорее добраться до своей комнаты. Черт подери, он был рад, безумно рад решению Ранкура покинуть это место! Замок с его длинными коридорами, кажется бесчисленными комнатами, шорохами, темными углами и вечным ощущением, будто за ними кто-то следит, сводил Жоржа с ума. И плевать на побрякушки и на то, что в замке еще могут быть какие-либо ценности! Жорж хотел свалить. Оказаться дома. Снова заниматься чем-то родным и знакомым, вроде вспашки полей, а не бродить по мрачным замковым коридорам, преследуемый призраками.

С этими мыслями Жорж ворвался в комнату, закрыл за собой все задвижки и обернулся к кровати, предвкушая сон. Но кровать была занята.

В блеклом свете луны Жорж увидел настоящее приведение. Это был Винсент. Бледный, с небритой щетиной, в частично рваной грязной одежде. На лице Винсента были следы грязи и запекшейся крови.

Жорж хотел было закричать, но Винсент приложил палец к губам, и крик так и не покинул горло.

-Вин...Винсент. Друг. Мы думали ты погиб...- пробормотал Жорж, стоя перед Винсентом на ватных ногах.

-Чуть не погиб, но выжил,- поправил Винсент.

-Что произошло?

Винсент задумался. Действительно, за прошедшие пару дней произошло многое.

Самым важным, конечно же, было его знакомство с хозяином замка. При одной мысли Винсент поморщился. Кожа его помнила нечеловечески сильное прикосновение рук. Острые когти, режущие тебя. Против чудовища у Винсента просто не было сил. И когда кровавая пелена уже начала застилать его глаза, чудовище отступило. Приказало убираться. И более не возвращаться в его владения. Более того, чудище дало ему денег. Швырнуло в лицо, будто бы золото ничего не значило. Но для Винсента золото было всем. И раз ему так хорошо заплатили за то, чтобы он не рассказал о "хозяине замка" друзьям, то что же будет, реши он поделиться тайной со всем миром? И Винсент уже было собравшийся уезжать, решил пойти во банк. Отпустив лошадь, для вида нагруженную вещами, на все четыре стороны, Винсент затаился в замке. На его стороне были ружье и непомерная наглость. И, безусловно, посвящать Ранкура в свои планы он не собирался. Тот был сильнее Винсента и, следовало это признать, обладал много более устойчивыми моральными принципами. Поэтому лучшим вариантом было убрать и Ранкура. Подкрасться сзади, выстрелить в спину... Не важно как. Важен результат. А вот совладать со зверем, который нужен был живым, и без знаний которого к сокровищам замка было не пробраться, Винсент один не мог. Поэтому-то в тот вечер он и обратился к старому доброму Жоржу.

Но с Жоржем возникли разногласия. Тот боялся Ранкура, боялся зверя, не хотел быть осужденным за убийства. Да и в целом оказался трусом. Тогда-то Винсент и достал свой нож. (Ружье, конечно, было бы гуманнее, но выстрел могли услышать). И, словно свинье, Винсент перерезал горло бывшему соратнику.

Это оказалось не сложно. Даже легче, чем думал сам Винсент. А, главное, убийство привнесло неожиданный поворот. Ранкур, обнаружив окровавленное тело Жоржа, решил, что это дело рук чудовища. И в одну ночь все было решено. По крайней мере для Ранкура.

Винсент мог бы этому порадоваться, но одна из грязных ран, так и не промытых им толком, воспалилась. Несколько дней мужчина балансировал на грани жизни и смерти. Выжив лишь благодаря чуду. Или же злому демону, покровительствовавшему ему.

Когда же болезнь ушла, Винсент потерял Аннабель и ее монстра.

Тысячу раз прокляв мироздание, мужчина выдвинулся в Тубр, надеясь, что Аннабель приведет своего нового друга именно туда, а не в родной Жиль. Но и тут Винсент опоздал. Прочесав все трактиры, он наконец нашел тот, где останавливалась женщина, похожая по описаниям на Аннабель , и высокий "господин в плаще", который редко выходил из номера. Это было прямое попадание. Только путники уехали два дня назад...

Винсент дождался извозчика, нанятого ими для путешествия. Но тот отчего-то ничего ему не сказал. Хотя пройдоха точно знал адреса, куда он возил своих клиентов. У Винсента чесались руки выщекотать ножом эту информацию. Но всем известно, что извозчики- своеобразная каста. И обидев одного, ты можешь получить от остальных. Здоровье Винсент берег, и ему пришлось довольствоваться тем, что кто-то в таверне обмолвился, что экипаж возил господ в столицу.

Столица!

Найти там человека было равнозначно найти иголку в стоге сена. Но пути назад уже не было. Не после того, что Винсент сделал с "милым другом" Жоржем.

Была и еще одна причина продолжать поиски. Аннабель.

Эта мерзкая, фригидная сука.

Как же Винсенту хотелось наказать ее за все высокомерные взгляды, которые она кидала в его сторону. За все холодные, полные отвращения слова.

Да, дрянь определенно должна была страдать. И Винсент собирался протянуть ей в этом руку помощи.

Он искал не месяц. И не два. Потратил почти все деньги, вырученные с продажи безделушек из замка. Но, к удивлению для себя самого, не сдался. И демоны вознаградили его. Однажды, на шумной рыночной площади он увидел Клару. Милую малышку Клару. Не столь давно Винсент даже просил у Ранкура разрешения жениться на сестричке( не по любви, но за Кларой было хорошее приданное). За спрос Винсент получил в глаз. И это еще "шутя". Теперь же и эта маленькая тварь была в столице не просто так. Наверняка вместе с Аннабель она ублажала богатого зверя. Шлюхи...

Одно было хорошо. Проследить за Кларой, узнав дом, в котором она жила, не составляло труда.

Леруа Ранкур-младший появился на свет дождливой июньской ночью. На месяц раньше положенного срока. Однако у ребенка были две руки. Две ноги. По десять пальцев на руках и ногах. И никаких отклонений. Большего было и не нужно. Даже при том, каким крошечным и слабым выглядел малыш Леруа.

-Ну что ж, сегодня мы вправе приветствовать нового члена общества,- устало сказал доктор Верлуа, когда роженица с ребенком наконец были в безопасности и предоставлены заслуженному отдыху.

Эдуард улыбнулся. За прошедшее время доктор стал настоящим другом, столь необходимым их семье. Интеллигентный, не задающий вопросов, но глядящий на все мудрыми знающими глазами. Посещая Аннабель в период ее беременности, он часто останавливался поговорить с Эдуардом. Сначала о здоровье Аннабель. Затем о травах, из которых Эдуард делал микстуры и чаи. На почве последнего у мужчин появилась масса общих интересов. Доктор Верлуа искренне восхищался знаниями Эдуарда, хотя и подмечал что некоторые приемы, используемые им, немного старомодны.

-Моими учителями были книги,- признался Эдуард,- И порой учителя были очень старые.

На это Верлуа рассмеялся, а на следующий день принес Эдуарду несколько новых медицинских справочников.

-Вам стоит подумать о медицинском образовании,- тихо сказал Верлуа.

-Боюсь, не с моей внешностью,- рассмеялся Эдуард.

И тут Пьеру Верлуа было сложно не согласиться.

Утро выдалось ясным. Золотые лучи солнца пробивались сквозь огромное витражное окно главной библиотеки, создавая внутри паляще-душную атмосферу парника. Аннабель откинула со лба прядь волос. Постаралась проигнорировать манящее солнце и продолжила поиски.

Монтиан

Монтиву

Монти...

Боже...

До чего сложно было искать что-либо в этих огромных пыльных реестрах! Особенно, если человек ничем не был примечателен в своей жизни! Гораздо легче было собрать информацию о богатом и экстравагантном Антуане Лазаре, имевшим фабрики, деловые контракты и банковские счета. Тогда как найти хоть строчку о госпоже Монтисан, зарабатывающей на жизнь обставлением комнат, было совершенно невозможно. И, между тем, Аннабель не переставала пытаться.

Едва здоровье позволило ей это, она переложила заботы о маленьком Леруа на Клару, а сама направилась в городские библиотеки и архивы, чтобы найти хоть ниточку, которая могла вести к ведьме, проклявшей Эдуарда. Но нет. Нет. И нет. Поиски были тщетны.

-А что останется после меня?- с грустью подумала Аннабель,- Такой же пепел на ветру...

Между тем, времени было мало. С того злополучного дня в парке Аннабель не видела Винсента, но четко понимала, что теперь он не отступит от нее. Мужчина зашел слишком далеко. И ставки были высоки. В тот день в его безумных глазах Аннабель прочла ненависть, жажду наживы, а еще...желание.

Конечно, она давно подозревала, что некоторые дружки Ранкура неравнодушны к ней. Она видела сальные взгляды. Слышала кусочки похабных фраз, обращенных в ее адрес. Но обычно ее это мало волновало. Рядом всегда был Ранкур. И даже до официального брака мало кто осмеливался положить глаз (и не дай бог свою волосатую лапу) на понравившуюся ему девушку. Обычаи животного прайда, где сильнейший самец первым получает самку. - смеялась про себя Аннабель. Но теперь ей было не смешно. Леруа был мертв. А Винсент перешел черту. Не ограничиваемый страхом, познавший вкус охоты, теперь он выслеживал ее как жертву. И если этот человек смог найти их в столице, то Аннабель не сомневалась, что даже ее заточение в доме не будет для него преградой.

Выход был один: Аннабель нужны были деньги. Много денег. Не чтобы откупиться: Винсенту всегда будет мало. А лучше чтобы бежать. Сколь не противна была мысль. Но денег у них не было. А тех крох, что оставил Эдуарду отец едва хватало им на жизнь. Оставалась лишь одна попытка: снять с Эдуарда проклятье, восстановить его в наследстве и тогда...попробовать решить их проблему.

Но как просить прощения у тех, кого им не найти?

О госпоже Монтисан Эдуард знал пугающе мало, и ровно столько, сколько каждый из нас знает о соседе или знакомом. Пол. Имя. Фамилию. Род деятельности. Откуда она была? Где жила, когда не работала в замке? С кем водила связи? Вопросы, вопросы... И ни одной нити ответа. У Аннабель кружилась голова. И еще ужасно хотелось пить. Да, пожалуй, ей стоит сделать перерыв. Выпить стакан воды.

Пошатываясь от приступа накатившей дурноты, Аннабель встала со своего места в общественной библиотеке. Перед глазами плыли темные круги. Роза витража, копируемая на полу солнечными лучами, расплывалась в огромное красное пятно. Аннабель не успела понять, что происходит, как упала без сознания. И непременно разбила бы голову о каменный пол, не подхвати ее крепкие мужские руки.

****22

-Эм...Клара?

-Что?

Девушка оторвалась от теста для пирога, которое она месила и посмотрела на Эдуарда, стоящего в дверях кухни. Откидывая рукой мешающую прядь волос с лица, Клара невольно оставила на лбу белый след муки, заставив Эдуарда улыбнуться. Между тем, вопрос висел в воздухе. А вместе с ним и проблема.

-Я проходил мимо спальни Аннабель и услышал, что ребенок плачет,- сообщил Эдуард свое наблюдение.

-И?

-Аннабель ушла пару часов назад. Думаю, тебе следует проверить малыша.

-Я не могу сейчас,- спокойно заметила Клара, и, как ни в чем не бывало, продолжила месить тесто.

-Но может ему что-то нужно: сменить пеленку, поесть, или мучает животик,- перечислил Эдуард.

-Вот сходи и займись этим,- спокойно заметила Клара, не отрываясь от своего занятия.

-Я?

Удивление Эдуарда было таким искренним, что Клара готова была брызнуть со смеху. Но приходилось держать более чем серьезное лицо.

-Нет, лучше позови доктора Верлуа,- посоветовала она,- Надеюсь, он найдет время помочь тебе.

-Клара,- Эдуард сложил руки на груди,- Это же твой собственный племянник.

-А это пирог на обед. -отрапортовала Клара, преступая к шинковке капусты в начинку.

-Ты разве не переживаешь за него?

-Нет. Я ведь еще минуту назад попросила тебя сходить к нему. Значит, ребенок вскоре получит то, что ему нужно,- подмигнула Клара.

Эдуард вздохнул и вынул свой последний козырь против грязных пеленок.

-Клара, ну посмотри на меня! Сама говоришь: я чудище. Еще испугаю бедного Леруа...

-Брось свои глупости. Ты и в половину не так плох, как был. По крайней мере когда к тебе привыкнешь. К тому же, дети в возрасте Леруа видят все очень нечетко.

-Какие глубокие познания...- хмыкнул Эдуард.

-Я тоже иногда читаю. А ты иди. Иди...

Клара с улыбкой подошла к двери на кухню, возле которой стоял Эдуард, и положила руки ему на грудь.

-Не переживай,- мягко улыбнулась она,- Это всего лишь ребенок.

С этими словами девушка выпихнула Эдуарда из кухни и захлопнула за ним дверь.

-Ну что, Леруа-младший, может я спою тебе песенку и мы забудем про пеленки?

Эдуард склонился над ребенком в колыбели. Хотя, по правде говоря, с позиции Эдуарда существо звалось не иначе как " человеческий детеныш". Крошечный. Лысый. Побагровевший от плача комок. К тому же еще и дурно пахнущий. Малыш лежал в колыбели, некогда принадлежавшей самому Эдуарду, и откопанной им на чердаке дома.

-Как тебе мое предложение?- с надеждой спросил Эдуард.

Леруа предложение не устроило. Он хотел своего молока, еще на ручки и, конечно же, сухих пеленок.

Эдуард поморщился. А ведь ребенок даже не его. Но мамы рядом не было, да и долго не предвиделось. Желая найти Монтисан как можно скорее, Аннабель допоздна засиживалась в библиотеке.

-Или красавица просто гуляет, спихнув на других свой нежелательный плод,- подсказал зловредный голос в голове Эдуарда.

Возможно, голос даже был прав. Аннабель не казалась образцом материнства даже Эдуарду(а его собственная мама бросила на попечение отца едва тому исполнилось четыре). С Леруа-младшим Аннабель была спокойна. Не сюсюкала, не умилялась маленьким ручкам и ножкам. Исправно кормила, но откладывала в сторону, едва только ребенок был сыт. Такое поведение точно нельзя было назвать "материнской любовью". Но иногда Эдуард слышал, как Аннабель плачет по ночам. Она все еще носила черное платье в знак траура по мужу. И между бровей начинала вырисовываться морщинка. Один из многих мимических шрамов, нанесенных невзгодами и горем. Эдуард предполагал, что Аннабель тяжело по-своему, и старался не упрекать ее. Тем более, что девушка желала помочь ему в его" проблеме".

-Что не освобождает тебя от необходимости менять пеленки,- пробурчал внутренний голос.

Эдуард вздохнул. Потом набрал в легкие как можно больше воздуха и принялся за непосильный труд. Однако, даже чистые пелёнки и вымытая попа (операция занявшая у Эдуарда примерно час) не успокоили ребенка. Так же не подействовало и молоко из бутылочки. Эдуард подержал Леруа на животе, чтобы у него ушли газики. Покачал. Походил с ним на руках туда-сюда по комнате. Вспомнил пару песенок, которые пелись ему в детстве. Снова походил туда-сюда, качая ребенка на руках. Покатался в отцовском кресле-качалке, притащенном в "детскую" из кабинета. Наконец, цель была достигнута. Малыш уснул.

Когда Клара, в сопровождении госпожи Герранд, восседавшей на подносе, пары чашек и пирога, появилась в дверях детской, она застала Эдуарда мирно спящим в кресле качалке у окна. Малыш Леруа спал у него на груди.

Теплое летнее солнце вовсю ласкало открытую веранду столичного кафе. Находящееся в парке неподалеку от библиотеки, оно поражало простотой и элегантностью одновременно. Плетёные кресла. Столики со стеклянными столешницами. Множество красивых цветов вокруг. Аннабель, в своем скромном траурном платье, чувствовала себя ужасно не в своей тарелке. Даже проведя более чем полгода в столице, она не привыкла к подобным местам. Да и как было к чему-либо привыкать, когда большую часть времени ее приковывала к постели беременность, а после... По правде говоря, у Аннабель (а вернее у Эдуарда) просто не было денег на подобные заведения. Поэтому для Аннабель до этого дня понятие "кафе/ресторан" совмещались в одно уже хорошо знакомое место-таверна. С полутьмой ее помещений. Массивными деревянными столами и едким запахом пива и жаренного мяса.

В этом же летнем кафе было светло и свежо. Перед Аннабель стояла чашка чая со льдом( что за странность: добавлять лед в чай?) а рядом сидел тот, кто пригласил ее сюда. Алекс Ламбер.

Они встретились буквально полчаса назад. Когда Алекс столь удачно подхватил ее при обмороке в библиотеке. И после, чтобы немного освежиться и прийти в себя, пригласил Аннабель посидеть в этом самом кафе. И Алекс, так же как и это место, казался Аннабель чем-то абсолютно нереальным. Не из привычной ей жизни.

Мужчина был молод. Наверное даже чуть младше Аннабель. Хотя это сложно было определить наверняка. Там, откуда девушка была родом, всем приходилось взрослеть много раньше положенного срока. И часто на лицах даже очень молодых людей можно было встретить морщинки, вызванные многочисленными невзгодами и неприятностями.

Алекс же был свеж, как и этот летний день. Лицо его было гладко выбрито. Темные, слегка вьющиеся волосы, аккуратно уложены( не без помощи лаков и укладок, как подозревала Аннабель). Одежда выражала дороговизну и безупречность. Глубоко внутри Аннабель задавалась вопросом, выглядел ли Эдуард столь же безупречно, когда ведьма еще не навлекла на него проклятье?

Скорее всего да. По крайней мере речь Алекса, с его легким столичным акцентом, сильно напоминала Аннабель об Эдуарде. И заставляла задуматься саму, не выдает ли ее провинциальное произношение?

Алекс же тем временем был более чем рад новому знакомству, ни в коей мере не замечая волнений Аннабель.

Так, они уже обсудили погоду. То, как плохо влияет на людей духота. И Алекс узнал, что Аннабель совсем недавно овдовела и переехала в столицу в компании невестки.( о детях и чудовищах Аннабель, по понятным причинам, умолчала)

-Признаюсь честно, я заметил вас еще несколько дней назад,- сказал Алекс слегка покраснев.-Сейчас самый разгар лета, и мне стало невероятно интересно, что вы так упорно ищите в душных стенах библиотеки.

-Ничего особенного. Всего лишь адрес подруги, которую я давно потеряла из виду,- улыбнулась Аннабель,- Впрочем, вы и сами просиживаете в четырех стенах уже который день,- слегка игриво добавила она.

Алекс пожал плечами.

-Боюсь, мои причины весьма печальны.

После этого Аннабель не ожидала продолжения темы, но Алекс не оправдал ожиданий.

- Моя сестра заболела. Она у нас младшая и самая любимая в семье,- словно оправдываясь, сказал он,- И вы можете верить или нет, но никто из врачей не знает, что с ней произошло.

Аннабель насторожилась.

-Вот я и решил, наверное несколько наивно, что смогу найти описание похожей болезни в библиотеке.

На этом Алекс усмехнулся.

-А что с вашей сестрой?- заинтересовано спросила Аннабель, вдруг вспомнив об Эдуарде, его "болезни" и том, что никто из врачей так же не мог дать ему диагноз.

Алекс посмотрел на нее несколько настороженно. Ему даже показалось, что впервые за весь разговор девушка проявила неподдельный интерес и оживилась.

Заметив его пристальный взгляд Аннабель покраснела и сказала первую полу ложь, что пришла ей в голову.

-Один мой друг...он увлекается редкими болезнями. Возможно, он смог бы помочь вам.

Лицо Алекса расслабилось. Он улыбнулся и начал свою историю.

Когда Аннабель вернулась домой, был вечер. Однако никто даже не думал спрашивать ее о том, где она была и что делала. Клара пересеклась с ней лишь в прихожей, сказав, что уже убегает и ужасно спешит. Эдуард же возился в саду. К удивлению Аннабель она увидела, что он вытащил на улицу и детскую колыбель.

-Привет,- поздоровалась Аннабель.

Эдуард отвлекся от работы. Улыбнулся. Ему нравилось работать в саду, выращивая разные травы, из которых он впоследствии делал травяные чаи и микстуры.

-Вижу, ты решил погулять с Леруа?- спросила девушка, указывая на колыбельку.

Эдуард пожал плечами.

-Вечер теплый. Думаю, малышу здесь даже нравится.

Аннабель посмотрела в колыбель. Там Леруа-младший был занят тем, что тянул вверх свои пухлые ручки. То ли чтобы рассмотреть их получше, то ли для того, чтобы его самого взяли на руки.

Аннабель взяла ребенка и, держа его на руках, присела на ступени, ведущие в сад с веранды.

Некоторое время они с Эдуардом молчали, каждый занятый своими мыслями. Наконец Аннабель сказала:

-Эдуард, сегодня в библиотеке я встретила одного человека. Он рассказал мне, что его сестра очень больна и никто из докторов не знает, как ей помочь.

-Очень печально, -ответил Эдуард, более обеспокоенный тем, куда пересадить разросшийся сельдерей.

-Я спросила что с ней, - продолжила Аннабель,- И А...господин Ламбер подробно описал симптомы.

Говоря об Алексе, Аннабель нарочно обошла его имя стороной. Ведь Алекс-звучало так звонко и красиво. Ранкур непременно бы озадачился ее выбором новых "знакомых".

Однако Эдуард не обратил внимания на помарку. Едва Аннабель стала говорить о симптомах, как разговор стал ему куда более интересен. Уже давно его занимали различные редкие болезни, а та, о которой говорила Аннабель звучала очень...знакомо.

-Пойдем,- скомандовал он, едва девушка закончила,- Я не уверен, но как раз недавно читал о чем-то подобном в одном из старых справочников. Следует только проверить...

По правде говоря, рассказывая Эдуарду о болезни сестры Алекса, Аннабель не рассчитывала ни на какую информацию. Ей просто хотелось поговорить. Хоть немного рассказать о своем дне. Когда она жила с Леруа, рассказывать было особенно не о чем. Каждый день в Жиле был как предыдущий. Но иногда она рассказывала мужу о книгах, которые прочла. А он ей- об охоте...

Примерно через полчаса поисков в старой отцовской библиотеке, Эдуард нашел нужный справочник.

- Вот! Знал, что не мог убрать его далеко!

Аннабель с недоверием покосилась на книгу. Та была уж совсем потертой.

-Ага!- торжественно произнес Эдуард.

Чем взбудоражил маленького Леруа, который, успокоенный покачиванием на руках мамы, собирался уснуть.

Ребенок заплакал. Эдуард взял его из рук Аннабель, а той взамен дал книгу. И пока Эдуард заново укачивал Леруа, Аннабель читала.

Да, все совпадало! Все признаки! Невероятно! Этого не было в новомодной столичной библиотеке, но нашлось в этой пыльной книге, принадлежащей отцу Эдуарда!

-Тут написано, что болезнь можно лечить отваром трав...- пробормотала Аннабель.

Эдуард взглянул ей через плечо.

-У меня есть почти все. Кое-что можно докупить в аптеке. Могу сварить отвар хоть завтра.

****26

-И, вы не поверите, мой отвар помог больной девочке!- закончил Эдуард свой рассказ.

Доктор Верлуа улыбнулся.

-Если честно, то я не могу поверить, что они согласились попробовать,- со свойственной ему честностью сказал он.

Эдуард посмотрел на Пьера с нескрываемой печалью в глазах.

-Они были в отчаянье и не знали, что еще делать,- ответил он, присаживаясь в кресло напротив Верлуа.- Когда я...заболел моим нынешним состоянием, отец так же приглашал абсолютно всех, кто, по его мнению, мог помочь. Помниться меня натирали жиром белого медведя и посыпали сверху порошок слоновой кости, а какой-то шарлатан в это время бегал вокруг и бил в бубен. Ужасно хотелось перегрызть ему глотку.

-Я надеюсь, вы этого не сделали?- мягко спросил Верлуа.

-Увы нет. Но зарычал, напугав всех до полусмерти, это точно. И шерсть моя после этого еще долго воняла тем жиром. Так что, шарлатаны получили вполне по заслугам.-улыбнулся Эдуард.

Пьер так же вернул улыбку.

-И все же,- сказал он,- Я настаиваю, чтобы вы поступили на фармацевта. Хотя бы заочно.

-Нет-нет-нет.

-Я мог бы вам в этом помочь. Один мой друг преподает биологию в фармацевтическом университете столицы.

-Нет-нет.

-И я могу приносить вам материалы и книги...

-Друг мой,- перебил Эдуард доктора,- Вы забываете, что я уже был студентом. И потому прекрасно знаю одну вещь: сколько ты не прогуливай, в конце все равно придется сдавать экзамен. А для меня это означает- показаться толпе народа. На что я никогда не пойду.

-А по-моему у доктора Верлуа замечательная идея,- сказала Клара. Во все время разговора она сидела подле Эдуарда и что-то шила.

-Клара, не начинай и ты,- закатил глаза Эдуард.

-Но тебе нравится возиться со всеми этими травами!- возразила девушка,- Почему бы не попробовать еще углубить свои знания?

Эдуард посмотрел на нее выжигающим взглядом.

-Как по-твоему я буду появляться в университете хотя бы раз в полгода?

-Так же, как раз в месяц появляешься в банке,- едко сказала Клара.

Чем вызвала у Эдуарда тяжелый вздох.

-Ты хоть знаешь, что мой персональный финансовый советник только недавно перестал креститься при виде меня?- устало спросил он.

Клара посмотрела на Эдуарда очень лукаво.

-Думаю, мы разобрались бы с богомольцами к первой же весне. Если, конечно, ты не думаешь, что не сможешь потянуть учебу.

Последнее замечание вызвало у Эдуарда бурю негодования. И он начал тотчас доказывать Кларе, что с этим- то у него проблем точно не должно возникнуть.

Доктор Верлуа мягко засмеялся, и когда молодые люди закончили спорить, сказал, что он все же очень ждет от Эдуарда положительного ответа. А пока- ему пора домой.

-Жаль, я не успел проведать Аннабель,- вздохнул мужчина,- Кстати, где она сейчас?

- У семьи Ламбер. Они пригласили ее на ужин в благодарность за спасение дочери,- ответил Эдуард.

В доме семьи Алекса все было подчеркнуто- изыскано. Фарфор, дерево, лепнина, шелк- все сочеталось с максимальным вкусом и одно неизменно подходило к другому. В комнатах горела сотня огней, делая помещения больше и уютнее. Среди всего этого, в своем простом черном платье, Аннабель чувствовала себя крайне неуютно. Кроме того, она еще никогда не была в таких домах.

Конечно, замок Эдуарда был не в счет. Он был великолепен. Но своим заброшенным состоянием, плесенью и петляющими темными коридорами больше напоминал нечто из снов, чем реальное место, где можно жить. Дом же, доставшийся Эдуарду в наследство от отца, и где они все жили сейчас, так же был другим. В нем чувствовалось время. Казалось, что изначально интерьеры никто не планировал, и мебель покупалась просто так. Старые обои давно повыцвели. Паркет местами был протерт. К тому же, у Эдуарда на данный момент просто не было денег, чтобы платить за освещение всего дома. И особняк в столице, так же как и шикарный замок до него, был полон темных углов и забытых мест.

Здесь же, в особняке Ламбер, бурлила жизнь. Всюду сновали слуги. С кухни доносился звон посуды. Кто-то наверху громко переговаривался и смеялся. Аннабель все это было очень непривычно.

Алекс Ламбер встретил ее внизу и сразу же повел знакомить со всей своей семьей.

Его отец Александр Ламбер-старший был богатым промышленником и предпринимателем, владеющим несколькими заводами по всей стране. Это был высокий красивый мужчина, темные волосы которого тронула седина, но глаза все еще блистали огоньком азарта.

Мать- Франческа Ламбер- была женщиной высшего класса. Одетая с иголочки, она сочетала простоту и изыск. (Аннабель готова была поспорить, что Франческа сама занималась дизайном своего дома)

К тому же, даже в возрасте за сорок, Франческа была красива. Темные волосы подчеркивали аристократическую бледность ее лица. Карие глаза были столь мало тронуты морщинами, что женщине легко можно было сбавить десяток лет.

Встретиться с Аннабель пришла и самая младшая в семье-Лиззи. Девочка еще только выздоравливала, но невероятно хотела познакомиться "с госпожой Аннабель".

Аннабель нашла Лиззи очень милой. Лиззи, уходя, шепнула Аннабель, что ее брат не обманул, сказав что Аннабель- одна из самых красивых леди, которых он знает. Алекс слегка покраснел и улыбнулся Аннабель.

После ужина он предложил прогуляться по парку, расположенному неподалеку от дома.

- У нас есть еще загородная резиденция,- рассказал он,- Там очень красиво. Луга, которые кажутся бесконечными, и тонкая извилистая река. Когда Лиззи совсем окрепнет мы поедем туда на остаток лета. Сейчас же для прогулок приходится ограничиваться этим,- и он словно обвел рукой парк.

Аннабель, которой все это время было слегка не по себе во всей этой тьме деревьев, и которая, невольно вспоминая свою прошлую прогулку, все время ожидала, что Винсент вот- вот выпрыгнет из-за угла, выдавила из себя улыбку.

- У вас прекрасный дом. Отсутствие сада ничуть не портит его.

-Безусловно. А в каком районе живете вы?

Девушка назвала адрес и Алекс был приятно удивлен.

-Выходит, между нами лишь эта узкая парковая территория!- воскликнул он.

-Похоже так,- пожала плечами Аннабель.

-Это просто замечательно! Мы могли бы встречаться и гулять по парку вместе!

Аннабель эта идея не казалось такой уж чудесной. Ей, право, нравился Алекс. Но в нем было слишком много восторженности. Максимализма. Искренности. Поэтому Аннабель мужчина казался скорее милым, чем привлекательным. А учитывая разницу в социальных статусах и свое положение "бедной вдовы" Аннабель вполне четко полагала, что из совместных прогулок не выйдет никакого толка.

-Не думаю, что это хорошая идея,- мягко сказала она Алексу.

Лицо того заметно вытянулось, а потом он снова вспыхнул краской. Столь явно, что это было видно даже в вечернем свете.

-Простите, я не...

Аннабель прервала его, легонько приложив палец к губам.

-Большое Спасибо за вечер,- сказала она,- Боюсь, меня уже ждут дома.

-Да-да,- затараторил Алекс,- Я попрошу извозчика довести вас... Пойдемте...Да...

Глядя на юношу, Аннабель усмехнулась про себя. Сказать, что его замешательство не доставило ей удовольствия, было бы ложью.

Хотя она не врала. Дома ее действительно ждали. Ее сын, Эдуард а еще... очередная записка от Винсента.

Думать, что можно скрыться от человека, просто оставаясь в стенах своего дома, было глупо.

Когда Аннабель пропала с поля зрения после их разговора, Винсент не сдался. Немного последив за тем, кто входит и выходит из дома, он легко вычислил доктора Верлуа. Теперь дело обстояло за малым: втереться в доверие к кому-либо из слуг доктора и через них выяснить причины его частых визитов к соседям. Это тоже не составляло труда. У доктора была служанка. Милая девушка с пышными грудями и словоохотливым ротиком. Так что в ее лице Винсент получил двойной выигрыш.

Дальше дело было сложнее. Следовало напомнить Аннабель, что их "сделка" лишь откладывается. Лучше всего было написать госпоже Ранкур любезную записку. И это было сложнее. Много-много сложнее. Ведь письмецо не должно было попасть в руки цепного чудовища Аннабель.

Но и это оказалось осуществимо. Причем, сколь не удивительно, руками самой Клары.

В один прекрасный вечер Винсент подсказал своей Мари(служанке доктора), что раз в доме вверх по улице ожидается прибавление, то она вполне может продать Кларе, девушке из того дома, несколько детских вещей, оставшихся от ее племянника. Подзаработать монетку, как говориться.

Мари охотно согласилась. Право, идея показалась ей замечательной. Она собрала пеленки, распашонки и другие мелочи и за сходную цену договорилась о передаче их Кларе.

-Думаю, мы можем даже быть щедрыми на подарочек малышу,- посоветовал Винсент,- С моего детства как раз осталось...

И он показал Мари погремушку(которую недавно вырезал сам из дерева).

-Страшненькая, но можно и отдать,- сказала Мари, посчитавшая, что медведь, украшавший игрушку, уж больно уродлив.

Винсент усмехнулся. Он вырезал вещичку так, чтобы было максимально похоже на их с Аннабель общего друга.

Конечно, можно было положить и письмо среди пеленок, но те, скорее всего, будет разбирать Клара. А вот шутка с погремушкой вполне напомнит Аннабель о его присутствии.

Так оно и было на самом деле. Хотя Винсент ничего этого не видел, но лишь с удовольствием представлял, как исказиться лицо Аннабель, когда она, разбирая детские вещи, увидит его "послание".

В следующий раз он действовал наглее. Подсунул в почтовый ящик письмо "для госпожи Ранкур".

Да, это могло вызвать лишние вопросы. Но Винсент был уверен: Аннабель умная девочка. Она ничего не скажет. Особенно своему драгоценному монстру. Постарается разобраться сама, и этим самым попадет в его ловушку.

Винсент был удивлен, откуда столь изощренные планы. Ведь ранее ничего подобного даже не приходило в его голову. Но замок надломил в нем что- то. Или скорее выпустил на волю?

Был ли причиной тому поединок со зверем, чуть не лишивший его жизни? Возможно.

Но легче дышать стало после того, как Винсент увидел тело Ранкура. Окровавленное. С торчащими из кожи костями. Раскроенным черепом...

Вот и непобедимый герой. Отважный охотник. Друг, понукавший ими столько лет. Мертв. Как последняя собака. Тогда как он, Винсент, остался жив. И в этом он обошел Ранкура. Он- победил.

И для полноты опьянения не хватало лишь заставить эту шлюху, Аннабель, платить за все.

Если Винсент и врал себе в чем- то, так это в причине своего шантажа.

Вслух он говорил "деньги", но те не были первичны. В столице он, сильный и крепкий мужик, подрабатывал разнорабочим. Жил в комнатушке над таверной и не столь сильно нуждался. Конечно, жить можно было и лучше… Но истиной целью, настоящим наслаждением и наважденьем было мучить Аннабель.

Заставить ее страдать. Валяться в его ногах. Молить о пощаде.

Видеть страх в ее широко раскрытых глазах и понимать, что это он виновник ее боли.

По ночам, лежа на пропитанной потом койке, Винсент представлял лицо Аннабель. Тот ужас, что отобразился на нем, когда она обернулась в парке.

То ли еще будет...

Винсент представлял, как станет реагировать Аннабель на его письма с угрозами. Как кожа ее будет белеть и покрываться капельками пота. Ужас в глазах. Чуть приоткрытый рот... Придет час, и эта сука будет стоять перед ним на коленях, исполняя любой его приказ. Любую прихоть. Лишь бы он сохранил ее маленькую тайну...

Думая так, Винсент неизменно кончал. И мгновения эти были слаще любых денег. Что же будет, когда все воплотиться в реальность?

Придя домой из гостей, Аннабель первым делом увидела на столе в детской письмо, адресованное ей.

-Что это?- спросила она Клару.

-Письмо,- пожала та плечами.

Аннабель пожелала невестке спокойной ночи и заперлась в комнате со страшным конвертом. Отчего- то она знала, что это не по поводу военной пенсии Ранкура, и не записка от друзей.

Дрожащими руками, девушка раскрыла листок.

"Моя дорогая госпожа Ранкур,

Напоминаю, что про друзей нельзя забывать. Я вот помню о вас каждую минуту.

Искренне ваш В."

Бросив бумагу в огонь камина, Аннабель закрыла лицо руками и заплакала.

****28

Вечером Эдуард тихо постучался в дверь Клары. Девушка отперла, но лишь чуть-чуть, глядя на Эдуарда из-за дверной щели.

-Клара, у тебя есть время поговорить?- спросил Эдуард.

Вместо ответа Клара захлопнула дверь. Эдуард в какой-то мере привык к этому. Девушка шутила над ним, была более чем дерзка днем, но никогда не впускала в свою комнату. Всегда держа дистанцию. С одной стороны, это было более чем разумно: так или иначе, Клара была юной девушки и ей следовало беречь свою честь. С другой же, это непомерно раздражало Эдуарда. Неужели Клара думала, что она может быть интересна ему? К тому же, будь у Эдуарда действительно хоть малейшее желание, то разве не мог бы он завладеть Кларой в любое другое время и в любом другом месте? Если подумать, спальня для таких вещей вовсе не обязательна. Эдуард уже раскаялся в своем решении поговорить, как с комнаты донесся шум отодвигаемых задвижек, и Клара раскрыла дверь.

-Заходи,- пригласила она его.

Эдуард бросил на девушку беглый взгляд. На ней была ночная рубашка, поверх которой Клара спешно накинула какой-то платок. Волосы уже были распущены и спускались по плечам темными каскадами. В приглушённом свете настольной лампы, глаза Клары казались больше обычного и сияли. Эдуард сглотнул. Внезапно ему стало невыносимо неловко, что он так потревожил покой девушки. За последние несколько месяцев их отношения с Кларой сильно улучшились (даже несмотря на то, что та постоянно мухлевала в карты). И Эдуарду даже казалось, что они стали чем-то вроде друзей. Сказать точнее он не мог, так как ранее все его друзья были не более чем светскими знакомыми. А сейчас...

-Ты хотел о чем-то поговорить?- спросила Клара, присаживаясь к столу, за которым она что-то шила.

-Да, я хотел поговорить об идее доктора Верлуа.

-Я уже сказала тебе, что считаю ее отличной,- улыбнулась Клара,- Какого еще пинка тебе надо?

Эдуард и сам не знал. Мысли о том, чтобы пойти учиться возбуждали и пугали его одновременно. Сначала он хотел посоветоваться с Аннабель, но та пришла домой совсем не в духе, а позже и вовсе заперлась у себя в комнате. А Эдуарду нужен был друг и...

-Мне страшно,- признался он Кларе.

-Это нормально,- ответила та,- Любой человек подвержен страху. И он всегда будет с тобой. Главное не дать ему взять верх. Надо лишь собраться, взять цель и нажать на курок. И все решится само собой.

Эдуард представил себе это. Собраться. Подать документы. Стать студентом. Да. Он сможет... Надо лишь нажать на курок...

-Отличное сравнение,- улыбнулся он Кларе.

-Так всегда говорил Леруа,- пожала та плечами.

Эдуард был удивлен. Он никогда не думал о Ранкуре как о том, кто способен на мудрый мысли.

-Ой!- рискнула тем временем Клара.

-Что случилось?

-Ничего. Лишь уколола палец.

-Дай посмотреть...

В мгновение Эдуард оказался возле Клары и взял в свои руки ее хрупкие пальчики. Укол был крошечным. Лишь с одной капельки крови. Тем не менее, Эдуард внимательно осмотрел руку и задержался выпускать ее из своей руки.

-И откуда у тебя столько шитья?- спросил он Клару, кивая в сторону заваленного стола.

-Это ...не важно,- ответила та.

Нечто в ее тоне напрягло Эдуарда, и он внимательнее посмотрел на вещи.

-Это ведь не наша одежда?- тихо спросил он.

-Я подрабатываю,- гордо ответила Клара,- Это мой вклад в нашу жизнь.

Эдуард посмотрел на девушку. Тусклый свет лампы. Кучу вещей на столе.

-Клара,- внезапно он опустился на колени возле нее,- Я не знал. Прости.

Глаза Клары округлились.

-Чудище, что такое ты говоришь? Я лишь шью. Ничего ужасного здесь нет,- попыталась отшутиться она.

Но Эдуард чуть крепче сжал ее руку, а затем поднес ее к губам.

Прикосновение его было теплым и мягким. А еще столь неожиданным, что внутри у Клары что-то всколыхнулось.

-Благодарю тебя,- прошептал Эдуард, все еще не отпуская ее,- Но больше не надо. Прошу.

****29

Через несколько дней к Эдуарду нагрянули нежданные гости. Вернее, это были гости Аннабель, и об Эдуарде они даже не подозревали, хотя и приехали в его дом. Клара, в это время как раз собравшаяся на прогулку с малышом Леруа, в удивлении остановилась, увидев как к дому подбежал экипаж и из него вышел красивый, одетый с иголочки молодой мужчина.

-Добрый день, госпожа,- поздоровался незваный гость с Кларой,- Прошу прощения, но здесь живет госпожа Ранкур?

Клара улыбнулась уголками рта.

-Если вам угодно, то я тоже госпожа Ранкур. -сказала она,- Но вы наверняка ищите Аннабель.

Алекс, а это был именно он, даже слегка покраснел.

-Да, вы правы, я...

-Пойдемте в дом,- решила более не мучать его Клара,- Аннабель сейчас...занята, но, думаю, будет рада видеть вас.

Ровно в это самое время Аннабель сидела в бывшем кабинете Антуана и разглядывала один из тех чертежей, что достались ей от отца. Многие изобретения, безусловно, были слишком "новаторскими"( или же бесполезными). Но было и то, что вполне можно довести до ума. Например, огромная конвейерная жаровня... Отец предполагал ее установку в пекарнях. Но для маленьких городков с их частными лавочками- это было слишком. Тогда как здесь, в столице, такое изобретение вполне могло обрести жизнь. Нужно было только довести все до ума и...

-Аннабель!- послышался снизу голос Клары,- К тебе пришли!

От подобного заявления, девушка чуть не подпрыгнула.

Пришли?

Первой ужасной мыслью был Винсент. Тело Аннабель похолодело, а пальцы слегка затряслись от испуга. С другой стороны, даже этот человек не будет столь наглым, чтобы показывать сюда свой нос. И Клара не была бы столь лучезарна, появись на пороге кто-либо из старого, доброго Жиля.

Тогда, возможно ли что ее навестил кто-то из новых друзей?

Аннабель быстро поправила волосы перед зеркалом. Критически взглянула на свое бледное отражение в черном платье и, вздохнув, спустилась вниз.

Алекс, как и обычно, ждал ее со счастливой сверкающей улыбкой.

-Добрый день, Аннабель,- улыбнулся он,- Надеюсь вы простите мне мой нескромный визит. Я узнал ваш адрес у извозчика и...Простите. -Алекс снова слегка покраснел,- Я хотел бы сказать, что вы забыли что-либо у нас, но, боюсь, это не так. Я просто очень хотел еще раз увидеть вас.

Аннабель вздохнула. Ситуация была крайне неловкая. Молодой человек, по всей видимости влюбленный в нее, невестка, бросающая смешливые взгляды, грудной сын( о котором Аннабель, кстати, не упоминала) и где-то в саду-Эдуард- хозяин дома и человек, в отношениях с которым Аннабель так до сих пор и не разобралась.

Все эти мысли так явно отразились на ее лице, что Алекс мгновенно понял свою ошибку и промямлил:

-Я, похоже, не вовремя...

-Нет. Что вы,- вежливо улыбнулась Аннабель,- Пойду поставлю чаю...

Визит был кратким.

Алекс похвалил дом. Сказал, что всегда мечтал, чтобы и у них был хоть небольшой сад на заднем дворе, а еще особенно хвалил травяной чай, заваренный Аннабель.

-Сейчас мы совсем забыли о травах,- вежливо говорил он,- А ведь именно они дают столько сил. Если бы не ваши травы, Лиззи до сих пор бы хворала.

Затем они поговорили о лете и жаре, а после проснулся Леруа, напоминая, что ему надо менять пеленки и кормить.

Алекс понял невольный намек и встал, слегка поклонившись Кларе и поцеловав руку Аннабель.

-Мне было невероятно приятно видеть вас,- сказал он,- И я совсем забыл передать: Лиззи зовет вас в гости. Думаю, если вы приедете с малышом- она будет счастлива.

-Я тоже,- улыбнулась Клара.

Аннабель бросила на нее испепеляющий взгляд, после чего все распрощались.

Едва за Алексом закрылась дверь, как Аннабель вздохнула с облегчением. Провинциальная вдова, она должна была быть рада вниманию мужчины из высшего общества, но Аннабель слишком отличалась от других женщин, чтобы радоваться подобным вещам. Алекс казался ей лишь милым. Ухаживания его- наивными. Она делила крышу с человеком, ради которого предала доверие своего мужа. А тело Леруа еще так и не было предано земле. Нет, Аннабель была уже слишком далека от грез и влюбленности.

Она поменяла своему сынишке пеленки, покормила его и, крепко обняв, села укачивать его на садовое крыльцо.

С малышом Леруа у нее тоже складывались непростые отношения. Как это ни странно, учитывая то, что ребенку было всего несколько месяцев.

Но бывая с ним, Аннабель чувствовала себя еще более несчастной, чем обычно. Ребенок напоминал о Леруа. И о том, что это из-за ее глупости тот сейчас был мертв, тогда как мог бы радоваться сыну, которого он столь страстно желал. К тому же, Аннабель хотела, очень хотела стать хорошей матерью. Но не могла. Первое время после родов она тихо плакала по ночам. И у нее ничего не получалось... Клара справлялась с ребенком много лучше, чем она. Все это душило Аннабель. И ей снова хотелось плакать. В общем: ее романтическая сказка про красавицу и чудовище обернулась странным кошмаром. Или же она обернулась реальной стороной? Аннабель не знала.

****Пока она сидела, медленно раскачиваясь взад-вперед, к ней подошел Эдуард. Аннабель посмотрела на него с интересом. Что он скажет по поводу нежданного гостя? Но Эдуард ничего не сказал. Алекс, и те слова, что он слышал произнесенными в адрес Аннабель, показались ему даже забавными. По крайней мере он сам(как думал Эдуард) вырос из подобной влюбленности еще в четырнадцать лет, когда новая пассия отца- двадцатилетняя Бриджет - казалась ему верхом совершенства. И, как ни смешно это признавать, добродетели тоже. Но потом Эдуард застал Бриджет с мужчиной( и это был даже не его отец) и влюбленность куда-то испарилась. Что же до Аннабель...

Красавица никогда не была его. Сначала она принадлежала своему мужу. Затем- своему горю. Теперь же... Эдуард, как ни странно, искренне любил Аннабель. Как ту, что спасла его от полного исчезновения в звере. Но страсти в нем не было. Возможно, все подобные чувства давно умерли в звериной шкуре. Или же Аннабель была Эдуарду тем самым другом, в существование которых он ранее никогда не верил. Так или иначе, Эдуард отчетливо понимал, что Аннабель не принадлежит ему. И переживать по поводу такой мелочи как юный и влюбленный щеголь- Эдуард не собирался.

Сейчас мозг его был занят совсем другой идеей. И он уже обсудил ее с Кларой, которая, как ни странно, нашла мысль замечательной. И, воодушевленный этим, собирался поделиться планами с Аннабель. А план был прост. Продавать травяные чаи. Ничего больше. Просто чай. Они могли бы переделать веранду, выходящую на улицу под лавку, и это был бы неплохой доход.

-Спасибо твоему другу за идею,- улыбнулся Эдуард.

Аннабель же слегка растерялась. Она не ожидала, что Эдуард столь быстро освоится в этой новой жизни.

И так полетело время.

Аннабель возилась с чертежами, пытаясь воссоздать хоть что-то дельное из наследия отца. Растила сына.

Эдуард все же поступил на заочное обучение, и оно давалось ему неплохо. По крайней мере доктор Верлуа находил споры с новым студентом крайне занятными. А после удачно сданных экзаменов( на которые бедный Эдуард пришел в шляпе и закутанный по горло шарфом, но все же пришел)- уверенности Эдуарда в том, что он выбрал правильный путь прибавилось.

Лавка с травяными чаями так же имела успех. И к концу осени Аннабель даже смогла позволить им нанять продавщицу, чтобы не стоять у прилавка попеременно с Кларой.

Казалось жизнь входила в русло. Хоть эта жизнь и не была столь яркой, как Аннабель ранее представляла себе столицу. Но это был и не родной Жиль. В канун зимнего солнцестояния Алекс Ламбер пригласил Аннабель на бал в честь этого праздника. Девушка не хотела идти, но Клара и Эдуард настояли, чтобы она развеялась.

-Ты точно не будешь против?- в сотый раз спросила Аннабель у Эдуарда.

Тот лишь улыбнулся:

- Брось, я видел столько балов, что мне хватит их на десять лет. Особенно последнего.

И Эдуард невольно поежился.

-А я лучше потанцую с Леруа,- ответила Клара, которую Аннабель упорно звала в компаньонки, и которая столь же упорно отказывалась.

-Ну, раз вы все решили...- вздохнула Аннабель.

И скоро она растворилась в вечернем сумраке.

Эдуард с Кларой снова остались дома вдвоем.

Был вечер. За окном падал мелкий снег. Клара, Эдуард и малыш Леруа сидели в гостиной возле камина. Эдуард читал ребенку какую-то книгу. Клара, плохо спавшая ночь до этого, слушала их в пол-уха и сонно смотрела на Эдуарда. В приглушённом свете камина тот казался вовсе не таким уж чудовищным чудовищем. Благодаря ли автоматическому цирюльнику Морана, но шерсть исчезла с его лица и тела. Стало видно, что у Эдуарда светлые, чуть волнистые волосы. Лоб все еще был через чур высоким, и нос хранил звериные черты, но разве раньше было не хуже? Клара старалась припомнить, каким она видела Эдуарда в первый раз. Однако тщетно. Она видела его каждый день. К тому же, теперь она знала его. И стоило признаться, что за звериной внешностью скрывается человек.

Размышляя так, Клара задремала.

Когда же она проснулась, то обнаружила, что на нее накинут плед. А откуда- то сверху раздаются странные бренчащие звуки. Клара тихонько встала и направилась туда, откуда шел звук. Открыв дверь она увидела, что Эдуард сидит за небольшим пианино в "малой комнате пыток". На коленях у него был малыш Леруа, с интересом нажимающий клавиши. Эдуард одной рукой помогал ребенку, другой придерживал его, чтобы тот не упал, и попутно объяснял Леруа как нужно играть.

Клара улыбнулась. "Малой комнатой пыток" Эдуард называл музыкальный класс, где в свое время для него были собраны разнообразные инструменты, на которых он учился играть.

-А где же "большая комната пыток"?- однажды едко спросила его Клара.

-В моем замке. Там более сотни инструментов.

-И ты умеешь играть на каждом из них?- скептически приподняла бровь Клара.

-Нет. Не в замке. Но в малой пыточной мне знакомо каждое орудие.

-Докажи.

И Эдуард, к немалому удивлению Клары, продемонстрировал игру на каждом из инструментов. Правда в разной степени превосходства, так как на некоторых( таких как флейта) играл он скверно, а на других (вроде скрипки) вообще ужасно. Аннабель тогда жутко рассердилась, сказав, что у нее болит голова от этого шума. Кларе же с Эдуардом, напротив, было очень весело. Тем не менее, за пианино, по словам Эдуарда, его мучили дольше всего.

-Меня практически привязывали к чертовому инструменту. Хотя отчего почти? Кажется, пару раз Дювер так и сделал: привязал меня к стулу в особенно хороший солнечный день.

Клара смеялась, хотя и думала, что Дювер был не столь уж и не прав. Эдуард играл неплохо. По меркам Клары даже красиво. И у него были такие изящные, тонкие пальцы, которые не портили даже острые когти на конце...

Мысль о красивых пальцах Эдуарда, быстро перебирающих клавиши, погрузила Клару в странный ступор. И думая что она закрыла глаза лишь на секунду, на деле Клара чуть не заснула у дверного косяка.

-Клара, эй...- тихо позвал ее кто-то сквозь сон.

-Да?

-Проснись. Это не лучшее место для отдыха...

Клара открыла глаза. Перед ней стоял Эдуард, держащий на руках малыша Леруа, который так же сладко зевал.

-Ужас,- сонно пробормотала Клара,- Прошлую ночь я помогала одному человеку учить материал к экзамену, и с тех пор брожу по дому словно призрак.

-Уверенн, твой друг получил отличную оценку знаний и бескрайне благодарен тебе за помощь,- улыбнулся Эдуард.

-Очень надеюсь на это... А еще хотелось бы получить хоть капельку благодарности.

-Я уложу Леруа,- продолжил Эдуард,- И вернусь.

-Зачем?

-Если хочешь, в благодарность я могу уложить и тебя,- ответил Эдуард самым обычным ровным тоном. Глаза Клары моментально распахнулись, и она даже покраснела.

-Не держи ты на руках моего племянника, я бы тебе врезала за наглость!- ответила она.

Эдуард рассмеялся.

-По крайней мере ты проснулась!- сказал он.

Клара дала ему подзатыльник (к большой радости племянника) и пошла прочь, возмущаясь наглости чудища. Однако ночью ей снились тихие звуки музыки, и тонкие пальцы, играющие ее.

Аннабель прошла в комнату и рухнула на кровать, даже не затрудняя себя тем, чтобы снять платье.

Бал утомил ее.

В Жиле, безусловно, так же проводили танцы, но они в основном устраивались не для наведения деловых мостов, а чтобы молодежь могла узнать друг друга поближе.

Правда Аннабель редко ходила на подобные собрания. А если ее и удавалось вытащить, то она предпочитала сидеть где-нибудь в уголке с книгой.

Однажды, кажется это было на празднике урожая, Аннабель в руки попалась одна из старых и хорошо забытых книг-"Коварство любви". Конечно, после встречи с господином Шири, Аннабель старалась предпочитать иную литературу, но на деревенских танцах было так скучно, а у жены мэра оказалась именно эта книга. Поэтому, пока весь город весело и пьяно скакал под звуки импровизированного оркестра из тех горожан, кто на хоть на чем-то умел играть, Аннабель уединилась на сенном складе, расположенном за танцевальной площадкой, и, в бликах огня с площади, читала хорошо забытую, но любимую книгу.

Она уже дошла до самого искреннего и близкого в отношениях героев, как услышала за своей спиной чей-то шепот.

-Знаешь, я бы мог все это сделать с тобой.

Аннабель вздрогнула и выронила книгу. Позади девушки примостился на мягком сене Леруа. Охотник, он мог быть практически бесшумным, когда ему того было нужно.

Аннабель густо покраснела, осознав, что Леруа вот уже некоторое время читает у нее из-за спины.

Молодой мужчина в это время поднял выроненную ею книгу.

"Ричард подошел к Адель совсем близко и страстно поцеловал ее в губы.- прочел Леруа,- По телу девушки пробежала волна блаженства. Ричард принялся ласкать ее грудь. Горячими поцелуями он обжигал кожу. Чувствительные соски Адель требовали внимания..."

На этом месте Леруа перевел дух.

-Я был не прав про твои книжки,- ухмыльнулся он,- Они очень даже ничего.

Аннабель практически зарычала от бессильной ярости.

-Немедленно отдай!- выкрикнула она.

-Попробуй отбери.

Леруа приподнял книгу над головой. Аннабель попробовала подскочить к нему и отобрать книгу, как вдруг его рот накрыл ее губы поцелуем. Лишь оказавшись так близко к мужчине, Аннабель поняла свою ошибку. Она попалась. Отбросив книгу, Леруа заключил ее в объятья. Он держал крепко. Губы его были горячими. Руки шарили по спине, гладили тело Аннабель. Леруа начал целовать шею девушки, он прижал ее к себе ближе, и Аннабель ощутила как сильно возбуждено его естество. В одно мгновенье Леруа повалил девушку на солому, продолжив ласкать ее тело.

При этом сама Аннабель находилась в странном оцепенении. Она не кричала, не вырывалась. Томление, вызванное молодостью и сотней глупых, романтических книг, вдруг вырвалось на волю. Аннабель не сопротивлялась. Напротив, спина ее изогнулась. Она слегка развела ноги, и Леруа мгновенно воспользовался этой возможностью, запустив руку ей под платье и начав массировать чувствительную точку, к которой Аннабель ранее не допускала ни одного мужчину.

Где- то будто вдалеке играла музыка. Солома была колкой. Аннабель спешно расстегнула пуговицы на рубашке Леруа.

У него было красивое тело. Гладкое, мускулистое. Его руки так приятно ласкали ее. Губы были такими горячими... Между ног девушки разгорался пожар. И был момент, когда ей не хотелось ничего больше, чем стянуть с Леруа ненавистные брюки с тяжелой пряжкой, и отдаться ему. Прямо здесь, на городском сеновале.

А что потом? Прощайте мечты. Прощай столица.

Если повезет- Леруа женится на ней. Хотя зачем ему будет это, если он и так получит то, что хотел? Да и свадьба с городским охотником и десяток слюнявых детишек- вовсе не то, о чем мечтала Аннабель.

Собрав всю силу воли, Аннабель вырвалась от Леруа, попутно треснув ногой по его достоинству.

-Урод!- выкрикнула она ему, спешно поправляя юбки.

Глаза Леруа застилали слезы боли, но он все равно прорычал ей вслед что- то вроде " Все равно будешь моей женой!"

Но это было в реальности. Сейчас же, устав от лицемерия столицы и ее глупых балов, Аннабель ласкала себя, вспоминая тот вечер и думая о том, что они с Леруа могли сотворить на том сеновале.

****

Утром Аннабель направилась в сторону рыночной площади. Ей нужно было отправить несколько писем( девушка не оставляла попыток найти Вивьен Монтисан и писала каждой с подобными инициалами), а еще- купить подарок Кларе к ее приближающемуся дню рождения.

Рассчитывая, сколько она может потратить и что купить, Аннабель не сразу выделила шагов, преследующих ее через всю площадь. А когда тяжелая мужская рука легла ей на плечо, было уже слишком поздно.

-Добрый день, госпожа Ранкур,- послышался до боли знакомый хриплый голос.

Внутри Аннабель все сжалось. Винсент... Конечно это был он. Угрюмый призрак прошлого и воплощение всего, что она столь ненавидела в Жиле. Он не оставлял ее все это время. Иногда Аннабель видела его возле их дома. Порой- в библиотеке, где он неизменно подсаживался к Аннабель, засыпая угрозами и в красках рассказывая то, что он сделает с ней, пропусти она выплату.

Под "выплатой" Винсент имел в виду деньги, получаемые Аннабель из Жиля. Подделав письмо от Ранкура, Аннабель попросила его тетку вести за них сдачу квартир в небольшом доходном доме, имеющемся в их имуществе. Эти пересылаемые деньги она и отдавала Винсенту. Их было не много, но Аннабель давно поняла, что вовсе не в них радость этого мерзкого человека. Винсента радовал ее страх. Унижение. И с этим она ничего не могла поделать.

Несколько раз думала Аннабель обратиться в полицию. Но как объяснить им "несчастные случаи в замке"?

Сотни раз порывалась рассказать обо всем Эдуарду. Но что тот мог сделать? Как и Аннабель, он стал бы заложником этого человека. И она несла этот крест одна.

-Мы давно не виделись, Аннабель. И неужели ты не рада старому другу?- ухмыльнулся Винсент.

Аннабель, конечно же, ничего не ответила. Она смотрела на мощного обрюзгшего мужчину с нескрываемыми ненавистью и отвращением. Резкий запах пота, смешанный с запахом пива и тушеной капусты, подаваемой в дешевых кабаках, ударял в нос. Смешно, но когда- то она считала Леруа негодяем за его отношение к "друзьям". Теперь она понимала, что таких друзей надо держать на железном поводке, иначе их острые клыки разорвут твое горло. И как же ей хотелось, чтобы Ранкур сейчас был рядом. Прогнал демона, облачившегося в шкуру Винсента, а затем прижал ее к своей широкой крепкой груди. Но Леруа рядом не было. Она была одна. И теперь со всеми неприятностями должна была разбираться только она.

-Не откажите ли вы мне честь, госпожа Ранкур, пройтись со мной?- с издевкой спросил Винсент и тут же грубо схватил Аннабель за руку, таща ее за собой.

Аннабель хотела вырваться, но было тщетно. Винсент был сильнее, а народ, толпившейся на рынке, лишь смотрел на сцену с нескрываемым удовольствием. Кто- то думал, что происходящее лишь семейные разборки. Кто-то с любопытством смотрел но боялся влезть, щадя свою шкуру. Кому- то было просто наплевать. И очень скоро Аннабель оказалась в одном из узких рыночных переулков, заставленных ящиками из-под овощей и фруктов. Лишь там Винсент наконец отпустил ее руку.

-Что тебе надо?- прошипела Аннабель, потирая запястье,- Я оставила деньги в том паршивом баре, как и обычно.

-Деньги, деньги, милая Аннабель,- фальшиво улыбнулся Винсент,- Зачем всю нашу дружбу сводить к деньгам? Возможно, ты мне давно не безразлична. Может, мне хотелось бы чуть-чуть любви...

С этими словами, туша Винсента прижала Аннабель к стене одного из кирпичных домов переулка.

Мерзкое чувство тошноты волной нахлынуло на Аннабель. Она пыталась от брыкнуться, но Винсент был сильнее. Его руки грубо шарили по ее телу. Сжимали груди. Задирали юбку.

-Ну же, родная. Неужели ты не хочешь порадовать меня? Или ты предпочла бы сидеть в тюрьме за свои злодеяния?

Слезы градом катились по щекам Аннабель. Она не помнила, звала ли она на помощь, или ее горло издавало лишь всхлипывания, но помощь пришла неожиданно. Бакалейщик, чьи фруктовые коробки заполняли переулок, неожиданно вышел из черной двери своей лавки. Это был здоровый мужчина с мощными руками и добрым нравом. Увидев хрупкую девушку, борющуюся с сальным мужичонкой, бакалейщик схватил Винсента за шиворот и оттащил от Аннабель. А после хорошенько набил тому морду, заставив скулить словно пса.

-Да это шлюха. Она сама хотела!- орал Винсент.

Бакалейщик взглянул на Аннабель. Бледная, напуганная, она не выглядела продажной девкой. Поэтому, дав Винсенту еще одного увесистого пинка, он сказал тому убираться. Что трусливый пес и сделал.

-Вы в порядке?- обратился бакалейщик к Аннабель.

Та слабо кивнула головой.

-Благодарю вас,- тихо прошептала она.

-Пойдемте внутрь. Моя жена сделает вам чая.

Аннабель снова кивнула. В голове ее пронеслась мысль, что ей повезло. Но лишь на этот раз. Кто знает, что станет дальше требовать Винсент?

И она была права. Через пару дней им в лавку доставили корзину фруктов. Посыльный сказал, что они от «господина Верлуа». Но среди фруктов была записка. И подчерк явно не принадлежал доктору.

"Приходи в парк в три, дрянь. Поговорим"- было нацарапано в записке.

Эдуард, получивший "гостинец" когда Аннабель не было дома, готов был испепелить записку глазами. Похоже, у Аннабель были неприятности, хоть она и отказывалась об этом говорить.

****Через три дня Винсента нашли мертвым в парке. Горло его было раскромсано, словно острыми клыками.

За три дня до зимнего солнцестояния у Клары было день рождение. Ее мама всегда говорила, что именно благодаря этому счастливому стечению обстоятельств Клара, в отличие от ее других маленьких братьев и сестер, осталась жить. Верила ли сама Клара в "счастливую звезду" не знала и она сама. Иногда Клара думала, что ей весьма повезло. Она была жива. За ней было приданное. Уродиной или же калекой она так же не являлась. Что еще нужно для женщины в их мире? Но иногда Клара чувствовала себя несчастной и очень одинокой. Материнский "послед" как часто говорят о последнем ребенке, она не получала много ласк или же внимания. К тому моменту ее мама была уже слишком усталой для подобных забот. Зато Клару учили готовить, шить, следить за домом. В отличие от Аннабель, девушка не тяготилась подобными занятиями, ибо все давалось ей легко и даже играючи. Но иногда, очень редко, ее не покидало ощущение пустоты даже при дне, наполненном заботами.

Отец девочки умер, когда ей было восемь лет. И было странно видеть, с каким облегчением вздохнула ее мать.

Брат был любимым, но никогда не близким человеком. Клара знала, что как может Леруа заботится о ней. (пусть это и проявлялось в избиении тех придурков, что просили ее руки). К тому же, Леруа почти никогда по-настоящему не было рядом. Охота, война, охота, его женитьба на Аннабель...

По правде говоря, Клара столь привыкла к отсутствию брата, что даже сейчас, через год после известия о его смерти, ей казалось, что Леруа не умер. И вот-вот войдет в дом, полный уверенности в себе и охотничьих баек. Просто охота его немного затянулась...

Доктор Верлуа, познакомившийся с малышкой К ранее остальных жителей столичного особняка Лазаре, тоже не причислял девушку к счастливым людям.

Хорошенькая (особенно с ее большими темными глазами), она всегда была проста и приятна в общении. Веселая, острая на язык, Клара легко заводила новые знакомства. И нравилась почти всем, кого она встречала. Однако, настоящих друзей у Клары никогда не было. Привыкнув быть одна, она так же привыкла к тому, что и доверять стоит лишь себе.

Так или иначе, но за неделю до дня рождения счастливая звезда подвела Клару. Девушка поскользнулась на скользком тротуаре, и потянула ногу. Когда она пришла домой прихрамывая, Эдуард тут же попросил Аннабель сходить за доктором Верлуа, а сам тем временем предложил Кларе сделать примочку на опухшее место.

Сначала Клара отказалась, но Аннабель задерживалась, и кто знает, был ли Верлуа дома в этот вечер?

-Я осмотрю ногу на повреждения.-серьезно сказал Эдуард, присаживаясь на колени возле Клары.

Девушка сидела на диванчике, положив больную ногу на пуфик, стоящий рядом.

Эдуард слегка приподнял подол платья Клары. Та покраснела и чуть отвернулась в сторону.

На Кларе были тонкие белые чулки.

-Я чуть приспущу чулок, чтобы лучше осмотреть повреждение,- полу-спросил, полу про констатировал свои действия Эдуард.

Клара покраснела еще гуще. Рука Эдуарда тем временем медленно пошла вверх. Пальцы его подцепили чулок, и столь же медленно начали его стягивать. Так, что бедолага вскоре оказался на полу. Затем Клара почувствовала мягкое прикосновение рук на своей лодыжке. Невольно, она вскрикнула.

-Так больно?- заботливо спросил ее Эдуард.

Девушка кивнула головой. Вышло не очень уверенно. И на самом деле Клара чуть лукавила. Прикосновение Эдуарда не принесло боли. Скорее оно было неожиданным. Пальцы его были теплыми. Очень нежными. Эдуард прикасался к ней аккуратно. Почти с трепетом. И, между тем, каждое его прикосновение обжигало кожу словно огнем.

Руки Эдуарда медленно и степенно продвигались выше. Ощупывая округлое колено, затем чуть дальше, слегка касаясь краев приподнятой юбки...

-Пришел доктор Верлуа,- послышался голос Аннабель со стороны двери.

Клара вздрогнула. Эдуард одернул руку, будто обжегся. Но уже в следующее мгновение он как ни в чем не бывало приветствовал доктора. Аннабель подошла к Кларе и учтиво спросила, как та себя чувствует. Затем доктор бегло осмотрел ногу, сказал, что у Клары лишь небольшое растяжение и посоветовал несколько дней беречься от лишней ходьбы. Все было обыденно, и Кларе, обычно столь уверенной в себе, стало даже неловко за свои странные переживания. Но когда Эдуард галантно предложил донести ее до спальни, Клара отказалась, предпочтя опереться на плечо доктора Верлуа. Эдуард лишь пожал плечами: мол "как хочешь".

****34

Утром следующего дня Эдуард проснулся весь в поту. Сердце бешено колотилось. Пульс зашкаливал. Сначала он даже не помнил, чем было вызвано подобное состояние, но когда память об увиденном сне стала постепенно возвращаться к нему, внутри Эдуарда все болезненно сжалось.

Ему снилось, что они с Кларой сидят в гостиной. И он, как это вчера и происходило, осматривает поврежденную ногу.

Эдуард четко помнил, какой нежной казалась кожа Клары под его ладонью. Как руки его скользили по ней, и как Клара, слегка отвернув голову, пыталась скрыть свой трепет.

Во сне Эдуард, не прерываемый никем, продолжил свой осмотр. Его рука скользила все выше и выше, задирая платье Клары и обнажая ее бледные стройные ноги. Аккуратно, он снял с девушки второй чулок. Поцеловал тонкую щиколотку. Затем округлое колено. Клара, словно поощряя его ласки, издала слабый стон. Эдуард выпрямился, переменил свою позицию так, что тело его нависало над трепещущим телом девушки. Клара, теперь уже полностью обнажённая, смотрела на Эдуарда влюбленными и, вместе с тем, полными страсти глазами. И в их отражении Эдуард увидел себя прежнего: красивого молодого человека, а не чудовище.

Не в силах больше сдерживаться, Эдуард вошел в Клару, одним резким движением лишив ее девственности. Девушка изогнулась. Руки ее обвили его шею. На глазах Клары блестели слезы, но она тихо шепнула "Продолжай", и Эдуард задвигался в неистово быстром темпе.

Сон этот оставил Эдуарда всего мокрым. И не только от пота.

-Ай-яй-яй,- усмехнулся внутренний голос,- А ведь Клара считает тебя своим другом.

-Я знаю, знаю...

-И она младше тебя почти на двенадцать лет...

-Я знаю.

-Красивая девочка. А ты- мерзкое чудовище.

-Я знаю!- почти зарычал Эдуард, как никогда желая, чтобы его внутренний голос заткнулся.

-Неужели ты, мерзкий извращенец, действительно хочешь сделать с ней все эти вещи?

Эдуард молчал. Он очень давно не чувствовал себя так. От возбуждения, тело его все еще била мелкая дрожь. Сознание понимало, что это отвратительно: предаваться таким фантазиям о невинной девушке, живущей с ним под одной крышей. Но, вместе с этим, Эдуард так же понимал, что часть его прежнего вернулась. Он как никогда чувствовал себя живым.

-Тебе лучше оставить ее в покое. Пускай какой-нибудь милый человек, вроде Пьера Верлуа, женится на ней,- продолжал голос.

Эдуард снова издал сдавленный рык.

Он уважал доктора Верлуа. Считал его истинным другом. Однако одна мысль о нем и Кларе заставляла желать перегрызть горло бедному доктору.

-Я надеюсь, это лишь желание, и ты не влюбился в малышку?- печально спросил голос.

-Отчего же?

- Ты ведь вовсе не умеешь любить...

-Я...я...

Эдуард знал, что еще не любил никого. И он не понимал, что точно происходит с ним сейчас. Поэтому, собрав мысли, он решил, что это лишь наваждение, вызванное его организмом. Клара же- его первый настоящий друг. И отношения между ними должны оставаться такими, как были прежде.

****

Клара так же пребывала в некотором смятении. И никак не могла понять, что происходит между ней и Эдуардом. "Чудище", как она его называла, был мягко говоря странным. Даже отбрасывая специфическую, полу-звериную внешность, Эдуард был чудаковатым. Порой Клара слышала, как он разговаривает и даже спорит с самим собой. Иногда, напротив же, он погружался настолько глубоко в свои мысли, что вытянуть его из этого состояния было не так уж и легко. И это его увлечение медицинскими справочниками и редкими растениями... «Чудище и чудак»- сказала бы Клара, попроси ее описать Эдуарда в двух словах. Но ей нравилось, как загораются его глаза, когда ему было что-либо интересно. И ровный, спокойный голос, которым он читал малышу Леруа сказки перед сном. Эдуард никогда не паниковал по пустякам. Приходил к таким верным и простым решениям( как их чайная лавка например). Его кругозор никогда не ограничивался чем-то одним, и он живо интересовался новыми вещами. Когда Эдуард хотел, он рассказывал удивительно интересные истории. И мог заставить улыбнуться даже Аннабель. А еще от него так приятно пахло сухими травами, и когда он смотрел на Клару, то девушка забывала и про его уродство, и про чудаковатость.

За последние месяцы, Клара проводила очень много времени с Эдуардом. Помогала ему в саду. Вместе они сушили травы. Делали настои и чаи. Гуляли и играли с малышом Леруа. Эдуард помогал ей по дому. Она- штудировала его по материалам для экзаменов... Между ними установились крепкие, теплые отношения. Наверное, такие отношения должны быть у брата и сестры,- думала одно время Клара. Но разве ты хочешь, чтобы твой брат ласкал твои ноги и не останавливался? От одной мысли Клара покраснела. Ей стало ужасно стыдно за себя.

В этот момент на пороге ее комнаты появилась Аннабель. Как всегда, она была немного не в духе или слишком увлечена своими переживаниями. Так или иначе, сводная сестра Клары выглядела бледной и осунувшейся. Под глазами ее лежали легкие темные круги. Тем не менее, она ласково спросила Клару, как та себя чувствует. И получив ответ что "хорошо", сообщила, что они с малышом Леруа идут на детский праздник в честь зимнего солнцестояния, устраиваемый Лиззи Ламбер. Марта- их нанятая помощница- побудет в лавке. Но если Кларе будет что-либо нужно, она может позвонить в колокольчик.

То, что Аннабель уходила, не удивило Клару. Честно, Аннабель почти некогда не было дома. Она бегала по делам. Ходила в библиотеку. В гости к Ламберам и другим обеспеченным клиентам. Гуляла с ребенком. Но Клара с Эдуардом видели ее мало.

Между тем, девушку беспокоил ход ее мыслей касательно Эдуарда. Эх, правильно говорил Леруа: " женщина не должна много думать". Но начав, было уже не остановиться. Поэтому Клара решила отвлечься самым доступным ей способом: работой.

-Аннабель,- окликнула она.

-Да?

-Помоги мне спуститься вниз. Я могу посидеть в магазине, а Марта похлопочет по кухне.

Решение было логичным и вполне устроило Аннабель. Только она очень спешила, поэтому сказала, что обговорит все с Мартой, а помочь Кларе спуститься может и Эдуард.

Глаз Клары нервно дёрнулся, но она сдержала себя в руках. Говорить что-либо против, было равносильно признанию самой себе( и Аннабель!) будто что-то происходит. Поэтому Клара выдохнула:

-Хорошо.

И принялась ждать Эдуарда. Тот не заставил много времени проводить за этим занятием.

-Привет, -появился в дверях Эдуард,- Как твоя нога?

-Спасибо. Вполне сносно,- улыбнулась Клара.

-Аннабель сказала, ты хочешь посидеть в магазине?

-Да. Думаю, вполне могу проследить, чтобы никто из покупателей ничего не украл.

-Ты уверенна?

-Конечно. Помоги мне подняться. Я обопрусь о твое плечо и...

Вместо этого, Эдуард легко подхватил Клару на руки.

-Тебе лучше не перетруждать ногу,- мягко сказал он.

Клара фыркнула, но пришлось повиноваться.

Эдуард нес Клару очень осторожно. И было видно, что тело его даже не напрягается при этом. Все было так естественно, будто Клара создана для того, чтобы быть в его руках.

Вздрогнув, Клара отогнала от себя глупые мысли.

Эдуард тем временем уже усадил ее за прилавок и принес небольшую табуреточку, на которую Клара могла положить ногу.

-Кажется, сегодня не будет много народу,- сказал он,- Все, кто хотели купить чай к празднику уже это сделали. Остальные- прибегут в последний момент.-он улыбнулся.-Хочешь я посижу с тобой?

-Почему бы и нет,- ответила Клара.

Для себя она решила, что клин клином вышибается. Хотя на самом деле она действительно хотела побыть с Эдуардом.

-Расскажи, как ты ездил по старому свету?- попросила она.

-Мое путешествие после окончания школы?

-Да. Ты говорил, что объездил почти все страны.

-Возможно,- пожал плечами Эдуард,- Но я не уверен. Видишь ли, почти все время я был сильно пьян. Так что я мог быть и в одном месте, и не понимать этого.- он улыбнулся.

-И все же... Ты должен помнить хоть что-то?

Бордели. Девушек, продающих свое тело. Балы, на которых было дозволено все. Салоны, где курились такие травы, что мне казалось, будто я парю над землей,- с горечью и некой долей отвращения к самому себе подумал Эдуард. Но вслух сказал:

-Мне понравилось на юге. Там есть парки с апельсиновым и оливковыми деревьями. Белоснежные дома с синими ставнями. А еще там я видел самый красивый закат в своей жизни.

-Над морем?- спросила Клара.

-Да, над...

Эдуард не договорил. Зрачки его расширились и на лице отобразился неприкрытый ужас.

Клара посмотрела туда, куда глядел Эдуард. Но увидела лишь покупательницу, взошедшую на крыльцо магазина.

Это была молодая респектабельная женщина. Кларе она показалась весьма миловидной.

Между тем, посетительница уже вошла в лавку.

-Добрый день.

Голос ее отчего-то звучал не очень уверенно.

Женщина оглянулась по сторонам, словно пытаясь найти кого -то.

-Простите, я могу Вам чем-нибудь помочь?- спросила Клара.

Посетительница слегка замешкалась, неуверенно кашлянула и сказала:

-Я ... Даже не знаю, как вам это сказать. Когда-то этот дом принадлежал одному человеку, которого я знала. Его звали Эдуард Лазаре.

Клара кинула быстрый взгляд на Эдуарда. Тот, едва увидев женщину на крыльце, юркнул под прилавок. Конечно, Эдуард и так не слишком любил демонстрировать свою внешность, но реакция его сейчас была уж слишком эксцентрична. К тому же, едва посетительница назвала его имя, Эдуард быстро замотал головой, словно запрещая говорить про него.

-Да. Это и сейчас его дом,- вопреки всем стараниям Эдуарда, ответила Клара.

Рот посетительницы слегка приоткрылся. Затем она вздрогнула и спросила, очень тихо, словно боясь чего-то:

-Меня зовут Эжени Ренни. Если есть возможность, не могли бы вы доложить господину Лазаре о моем визите.

Эдуард из своего укрытия стал ожесточённо жестикулировать "нет".

Кларе, при всем ее желании пнуть чудище, не оставалось ничего иного, кроме как соврать:

-Боюсь господина Лазаре сейчас нет дома.

Эдуард одобрительно кивнул.

Незнакомка в лавке выглядела очень печальной.

-Что ж, - сказала она,- Когда он вернется, передайте... Впрочем, не стоит. Я лишь хотела узнать, в порядке ли он...

Она вздохнула, поблагодарила Клару и вышла прочь.

-Что ты творишь!- шикнула Клара на Эдуарда, все еще прячущегося под прилавком.

-Что я творю?!- рыкнул он,- Это что она здесь делает!?

-А кто это?

-Эжени...не запомнил как ее сейчас, но я знал эту женщину как Эжени Беркас. Моя бывшая невеста.

Клара понимающе взглянула на Эдуарда.

-Она бросила тебя, когда ты превратился в чудовище?

-Нет. Она осталась. Я сам прогнал ее.-ответил Эдуард.

И тут же получил от Клары пинок ногой по телу.

-Тогда что за цирк ты устроил!

-Я...не ожидал ее увидеть. Не хотел, чтобы она видела меня. В последний раз...когда мы виделись...

Воспоминания о последней встрече с Эжени больно обожгли душу Эдуарда.

-Я дурно поступил с ней.

-Тогда тем более поговори с ней сейчас,- сказала Клара,- Ну давай же! Она не могла уйти далеко.

Эдуард на секунду прикрыл глаза. В висках стучало. Клара была права.

-В какую сторону она пошла?- спросил он Клару.

-Направо.

-Хорошо.

Одним прыжком Эдуард перемахнул через прилавок и, даже не накидывая пальто, выбежал из лавки на улицу.

-Удачи, чудище!- крикнула ему вслед Клара.

Эдуард бежал, как никогда в жизни. И вот, почти у поворота, он заметил небольшую фигурку в темно- фиолетовом пальто.

-Эжени?- окликнул он.

Эжени вышла замуж за шевалье Рауля Ренни. Семья его не была состоятельна. И титул не велик. Так что большого счастья от союза дочери с подобным человеком семья не испытала. Но Эжени было все равно. Если ее и научила чему история с Эдуардом, так это тому, что она больше никогда не станет ввязываться в брак не по любви. Поэтому, наплевав на неодобрение и даже угрозы со стороны родителей, Эжени связала свою жизнь с Раулем. Это произошло примерно через год после ее расставания с Эдуардом. И сейчас она растила от брака двух сыновей-погодок. Тем не менее, даже несмотря на семейное счастье, Эжени часто думала об Эдуарде. Пару раз она даже видела в столице старика Антуана Лазаре, и хотела поговорить с ним о сыне. Но каждый раз Антуан притворялся, будто не знает ее. Хотя, поговаривали, что на старости лет Лазаре совсем свихнулся, и потому, возможно, он и вправду не узнавал Эжени.

-Я хотела и боялась вернуться в Флер-Лазарь,- призналась Эжени

Они с Эдуардом прогуливались по улице. Он дал ей свою руку. Она- приняла ее. И они шли и беседовали, будто бы были очень хорошими друзьями.

-Я понимаю тебя,- ответил Эдуард, с горечью вспоминая свои обстоятельства "прощания" с невестой.

- И все равно мне ужасно стыдно,- сказала Эжени,- Я... Мы все не должны были оставлять тебя одного.

-Я сам этого хотел. И давай более не вспоминать о замке,- вздохнул Эдуард.

Эжени лишь чуть крепче сжала его руку. Она правда была рада его видеть.

-Ты выглядишь намного лучше, чем в наш последней раз,- сказала она.

-Это все чудо- цирюльник,- улыбнулся Эдуард.- Я убираю часть шерсти с помощью машинки для бритья. Часть, наверное, ушла от нервов.

-Нет,- не согласилась Эжени,- Ты...изменился. И не только внешне.

-Я надеюсь на это,- вздохнул Эдуард.

Они прогулялись еще немного. Эжени рассказывала о своих мальчишках. Эдуард о лавке, малыше Леруа и изучении фармацевтики.

Это была легкая, милая прогулка. И Эдуард даже не думал, что когда-нибудь общество Эжени будет ему столь приятно. Расставшись, Эжени пригласила Эдуарда в свой дом на ужин. Эдуард с легким сердцем принял приглашение, сказав, что и в его доме Эжени всегда будут рады.

-Как все прошло?- спросила Клара, когда он вновь появился в лавке.

-Отлично,- улыбнулся Эдуард.

И Кларе почудилось ли, но в улыбке его больше не сверкали звериные клыки?

****

Роскошный особняк семьи Ламбер, как всегда горел сотней огней. В главной зале была установлена огромная ель, украшенная хрустальными шарами, золотыми орехами и еще множеством иных игрушек. Полы залы были начищены до такого блеска, что в них можно было увидеть свое отражение. На столах располагались угощения в виде всевозможных сладостей и фруктов. Лиззи, подбежавшая к Аннабель поприветствовать их с малышом Леруа, вскрикнула от изумления.

-Вы такая красивая в этом платье!

Аннабель лишь вздохнула. Прошел уже год с момента смерти Леруа. Она не хотела снимать траур, но Клара настояла, чтобы Анабель не портила детский праздник своей черной тенью. Вместе, они выбрали одно из старых платьев Аннабель, которое она иногда одевала на праздники. Оно не было вычурным, и конечно было сшито не по последние моде. Просто светло-голубое платье. Но, видимо, по сравнению с обычным черным одеянием это был большой контраст.

-Можно мне подержать малыша?- задала следующий вопрос Лиззи.

Девочка была крайне мила и относилась к Леруа с большим теплом. Но Аннабель лишь улыбнулась в ответ и попросила дать им с малышом обвыкнуться с обстановкой.( Ее сын был не игрушкой и давать его Лиззи и ее маленьким друзьям она не собиралась). Лиззи понимающе кивнула и умчалась дальше играть с друзьями.

По правде говоря, Аннабель не сильно хотела идти в этот день к Ламберам. Леруа все равно был слишком мал для праздника, а у нее было столько проблем, что девушка с удовольствием осталась бы дома, но коррективы вносил молодой Алекс Ламбер.

-Аннабель! Я рад, что вы пришли!- практически подбежал он к ней.

Алекс. Всегда такой красивый, сияющий, модный. Мальчик сверкал как новенькая монетка. Но, странным образом, не вызывал никакого интереса у Аннабель. Однако именно благодаря ему было продолжено ее общение с семьей Ламберов. И сегодня он особенно просил Аннабель прийти. Значит, им следовало поговорить.

-Простите, я не могу побыть с вами сейчас,- учтиво сказал Алекс, слегка касаясь руки Аннабель,- Отец срочно вызвал меня к себе. Но я буду польщён, если вы встретите меня через час в малой гостиной.

Аннабель кивнула в ответ. Им точно следовало поговорить...

Через час, отдав Леруа одной из многочисленных нянек, служащих в доме Ламберов, Аннабель ждала в малой гостиной. Это была красивая комната, украшенная картинами с осенними натюрмортами. В камине уютно горел огонь. Шум и суета детского праздника были здесь практически не слышны.

Аннабель надеялась, что Алекс Ламбер вызвал ее сюда исключительно чтобы пожелать счастливого дня зимнего солнцестояния. Однако, на это мало приходилось рассчитывать. Девушка знала, что нравилась Алексу. И понимала, что в этот вечер ее, скорее всего, ждет предложение его руки. Но, если оно и состоится, Аннабель намеренна была сказать "нет". Конечно, для бедной вдовы это было глупо- упускать подобную партию. Однако, Аннабель считала свой выбор разумным. Пообщавшись с Ламберами и им подобными, она поняла, что здесь ей вряд ли простят этот неравный брак. К тому же, она не любила Алекса. И это было вовсе не так, как четыре года назад, когда она соглашалась стать женой Леруа. Тогда она придумала себе массу причин, по которым вынуждена была согласиться. Теперь она знала четко: "нет" было единственным ответом.

Дверь гостиной приоткрылась и на пороге появилась Франческа Ламбер.

-Ну конечно, вот и мамочка!- подумала про себя Аннабель.

-Добрый день, дорогая,- мягко сказала Франческа.

Но даже от этих слов по спине Аннабель побежал холодок. Франческа была красива, невероятно ухожена, ее манеры всегда были идеальны. И именно поэтому эта женщина могла даже теплым словом дать понять, насколько здесь не рады тому или иному человеку.

-Добрый день, госпожа Ламбер,- вежливо поприветствовала ее Аннабель.

-Как ваше здоровье?

-Благодарю, все хорошо.

-А ваш малыш?

-Леруа в порядке. Благодарю.

На несколько секунд в комнате воцарилось молчание, в период которого каждая из женщин оценивала другую пристальным взглядом.

-Госпожа Ранкур,- наконец сказала Франческа, мило улыбаясь Аннабель,- А как поживает господин Лазаре? Ведь, если я не ошибаюсь, вы живете в его доме. Кстати на правах... кого?

Ах, вот оно что!- чуть вздрогнула Аннабель. Но дрожь ее быстро унялась.

Да, она жила с мужчиной, отношения с которым не были как-либо зарегистрированы. И Франческа такая молодец, что вытащила наружу эту грязь. Только вот она не учла двух фактов: Аннабель не жила с Эдуардом одна. С ними была Клара. И это делало ситуацию куда менее компрометирующей. К тому же, влюбленный мужчина, коим был Алекс, всегда склонен верить своей возлюбленной. По крайней мере до тех пор, пока не получит ее мощность в свое распоряжение.

Но Франческа была довольна собой. Даже не дожидаясь ответа Аннабель, она усмехнулась:

-Приношу прощения. Я, возможно, задала слишком сложный для вас вопрос. Уверяю, сегодня я более не стану вас беспокоить. До свидания, госпожа Ранкур. С днем солнцестояния вас.

И Франческа Ламбер удалилась из гостиной, явно считая себя победителем. Аннабель же на минуту поглотило жгучее желание согласиться принадлежать ее сыну. Войти в этот дом его полноправной женой. Посмотреть, что скажут эти люди тогда, но... Из-за своих амбиций и глупых мечтаний Аннабель потеряла и так слишком много. Пора было остановиться.

Аннабель подошла к камину. Оперлась рукой на его край, словно ища поддержки. Ей не нужен был этот дом. И она не хотела быть частью этой семьи. Теперь, когда "проблема" с Винсентом была решена, она может быть спокойна. Несколько отцовских чертежей уже были почти доделаны. Возможно ей удастся продать их, выручить денег, и тогда она сможет жить независимо даже от Эдуарда. Да, так оно и будет. Она и ее мальчик. Больше им никто не нужен...

Аннабель выдохнула. Бросила пустой взгляд на безделушки, лежащие на камине и замерла. Глаза ее зацепились за небольшую шкатулку. Сама не помня себя, Аннабель взяла ее в руки. И стала смотреть. Смотреть так, будто в жизни не видела ничего ужаснее этой вещи. Затем, кинув шкатулку в небольшую сумочку, взятую с собой, Аннабель направилась на поиски няньки, с которой оставила Леруа. Из особняка Ламберов девушка ушла, даже не вспомнив об Алексе.

Дома Клара и Эдуард украшали праздничную ель. Эдуард приволок с чердака целую коробку пыльных вещей и показывал их Кларе, добавляя немного комментариев о том, было ли связано с этой игрушкой что-либо интересное. Аннабель бегло поздоровалась с ними и, оставив Леруа у елки, поспешила в свою комнату. Там, закрыв дверь, она бросилась на кровать и из глаз ее потекли слезы. Горечь, ярость, ненависть и невыносимая боль сливались в одно, разрезая душу словно ножи.

На следующее утро было день рождение Клары. Марта приготовила славный обед. Лавку закрыли чуть раньше обычного, и вся небольшая семья, а так же доктор Верлуа, собралась за столом. Аннабель подарила имениннице новое платье. Достаточно красивое, и Клара рассмеялась, что в таком она точно будет королевой кухни.

-Тебе стоит и отдыхать,- заметила Аннабель,- Я знаю тебя столько лет, и помню, как Леруа звал тебя лягушонком.

-Да, я была невероятно прыткая,- пояснила Клара.

-Ну, теперь ты превратилась в настоящую красавицу. -улыбнулась Аннабель,- Думаю, в этом платье ты сможешь иногда выходить в свет и, возможно, скоро найдешь подходящего мужа.

Клара рассмеялась, заметив, что вся столица точно выстроится в очередь за провинциальной простушкой вроде нее. Доктор Верлуа сказал, что он присоединился бы к стоящим. А сама Аннабель бросила быстрый взгляд на Эдуарда. Тот выглядел очень смешно, пытаясь изобразить безразличие на лице.

Следующий подарок был от Пьера Верлуа. Шаль из шелка, привезенного с востока.

- Вы все действительно меня словно в путь собираете,- улыбнулась Клара,- Если Эдуард подарит мне чемодан, придется очень слицемерить, чтобы не понять намека!

Но подарком Эдуарда был не чемодан. По правде говоря, он долго думал, что он может подарить этой девушке. Когда день рождения был у Аннабель, он выбрал несколько книг по механике и не прогадал. Но Клара... Эдуарду хотелось подарить что-то особенное, ведь все же она была его лучшим другом. Только что? В итоге, после долгих раздумий и даже очень отважных вылазок в несколько магазинов, Эдуард остановился на совсем маленьком подарке.

-Красивая,- тихо сказала Клара, рассматривая брошку.

Та была небольшой. Посеребрённой. Тонкими, почти кружевными сплетениями проволочек, брошь представляла собой розу. Эдуард нашел эту вещицу в кабинете отца. Много- много лет назад. Вернее сказать: Эдуард взял ее из кабинета отца. Из потайной секции, куда тот клал шкатулку с самыми ценными вещами. Конечно, материальной цены эта брошь не имела. Зато для Антуана значила целый мир. Единственное украшение, оставшееся от его горячо любимой Зои. Эдуард часто видел, как отец достает брошь из шкатулки, легонько гладит ее пальцем, а затем снова убирает на место, бережно завернув в тряпицу, словно ребенка.

И Эдуарда это ужасно злило. Ведь даже какой-то кусок метала отец любил больше, чем его. Поэтому, "взяв" брошь, Эдуард планировал первым делом от нее избавиться. Выбросить куда подальше. И пусть Антуан делает что хочет. Но в последний момент Эдуард передумал и спрятал брошь в своем тайном месте, где хранил все сокровища детства. Это было рисково- пропажу могли обнаружить, начать обыск вещей Эдуарда и тогда... Тогда он сказал бы отцу все. Все те причины, по которым он готов был ненавидеть проклятую вещицу. Только вот брошь никто не искал. Что было и странно и не странно одновременно. Во всяком случае, с какого-то момента Эдуард понял, что отец прекрасно знает, кто взял его сокровище. Но даже это не заставило его поговорить с Эдуардом.

Так или иначе, снова поселившись в городском особняке семьи Лазаре, Эдуард нашел свою потайную коробочку. А вместе с ней и эту брошь. Теперь, по прошествии стольких лет, он видел все несколько иначе. И брошь представляла в его глазах символ любви. Пусть даже той, на которую он сам был обделён в детстве. Поэтому, мысленно попросив у Зои прощения и разрешения, Эдуард подарил брошь Кларе.

-Спасибо,- сказала та, прикалывая вещицу к платью.

И это, наверное, было лучшим концом для истории брошки.

Уже вечерело, когда Аннабель уложила малыша спать и, заботливо подоткнув одело, на несколько секунд замерла над детской кроваткой. Теперь, когда прошли первые месяцы тоски и депрессии, она могла более четко определить свое отношение к сыну. Леруа был крепким ребенком. Пухленькие ручки, пухленькие ножки. Серые глаза и пучок волос- уже таких же темных, как у его отца. Аннабель надеялась, что Леруа вырастет здоровым и сильным. И она сделает для его светлого будущего все возможное, ведь она его так любит.

Поцеловав сына, Аннабель отошла к окну. Там начинал падать мелкий снежок. На подоконнике стояла проклятая шкатулка, но Аннабель старалась не думать о ней сейчас. Ведь кроме всего плохого, в ее жизни случалось и хорошее.

Например, их с отцом возвращение в Жиль после долгого отсутствия. Это было в первый день зимы. Поля стояли замерзшие, ожидая, когда выпадет первый снег. Всюду уже слышалось тревожное приближение холодов. Звери меняли свои шкуры. Птицы чирикали все реже, и лишь вороны, рассевшись по черным пустым ветвям деревьев вовсю предавались своему страшному хору.

Дом, стоявший заброшенным почти полтора года, встретил хозяев ужасной сыростью и холодом. Аннабель выругалась на себя и отца за глупость. Им следовало вернуться еще весной, когда начали кончатся деньги. Но отца пригласил погостить у него один университетский друг, а потом еще один... В итоге все вышло как в печальной детски истории, где глупая стрекоза проплясала все лето, а зимой замерзла от холода. Аннабель поежилась. Пошла в дровяной сарай, но все что там находилось было слишком промокшим для розжига.

Аннабель еще раз выругалась на себя и отца. Но делать было нечего. Собрав скудные остатки денег, привезенные с собой, она пошла по соседям.

За те малые деньги, что могла предложить Аннабель, продавали неохотно. Больше интересовались где она так долго была и чего вообще вернулась. К вечеру удалось купить немного дров, которые еще следовало наколоть, а так же пирог к ужину. На большее рассчитывать не приходилось. Денег было мало, следовало экономить. Моран говорил, что дома у него припасено несколько шкатулок с секретом и игрушечных механических каруселей, которые он продаст в Тубре на ближайшей ярмарке. Но до этого еще следовало дожить. Топить же дом и есть надо было сейчас. Под вечер, пересмотрев свой домашний скраб, а так же приплюсовав к нем то, что действительно можно было продать в Тубре, Аннабель пришла к неутешительному выводу: следовало залезть в ее приданное. Чтобы дожить хотя бы до дня солнцестояния, когда перед праздником поделки отца расходились действительно хорошо. И в этот момент Аннабель услышала со двора повторяющийся стук. По правде говоря, шум этот продолжался уже достаточное количество времени, но Моран с дороги лег спать раньше обычного, а Аннабель была слишком увлечена расчетами, чтобы обратить внимание. Когда же она вышла на улицу, чтоб посмотреть, что происходит, то увидела во дворе Леруа. Сняв свой красный жакет, он рубил дрова на протопку. Причем куча поленьев, лежащих возле него, была много больше чем то, что удалось купить Аннабель.

Про Ранкура девушка слышала, что он уехал из Жиля сразу после нее. Служил в армии. Вернулся с ранением и геройской лентой за несколько месяцев до них с отцом.

- Привет, Леруа,- выдохнула Аннабель, все еще стоя на пороге дома.

Леруа поднял на нее голову. Улыбнулся своей фирменной белозубой улыбкой.

-Привет, Аннабель.

Вот так просто, будто он не видел ее лишь со вчерашнего дня.

-Что ты делаешь?

Вопрос был таким глупым, что Аннабель готова была стукнуть себя по губам, но слова уже слетели с них и вернуть что-либо было нельзя.

-Я колю дрова,- был весьма логичный ответ от Леруа,- Кстати, Клара передает вам привет,- продолжил он, кивнув в сторону корзинки, стоящей на крыльце. Аннабель заметила ее только сейчас, и на лице сразу вспыхнул румянец. Приветом от Клары был пирог, головка сыра, несколько копченых колбас, яйца, мясо...

-Ну что ты, не стоило,- сквозь зубы пробормотала Аннабель. Она не хотела и не собиралась брать подачки. Но Леруа, в свойственной ему манере, не обратил на ее тон никакого внимания. А лишь смахнул пот со лба и сказал:

-Она это от чистого сердца. Не переживай. Кстати, не принесешь ли ты мне стакан воды?

Аннабель, не зная что еще делать, последовала его просьбе и через минуту вернулась со стаканом. Подойдя к Леруа ближе, и ожидая, пока он выпьет воду, она воспользовалась временем, чтобы получше рассмотреть его.

Ранкур изменился. Стал шире в плечах. Влажная от пота рубашка липла к округлым мускулам. Из молодого человека, запомнившегося ей, он превратился в сильного и статного мужчину. Даже шрам на левой щеке не делал его хуже.

Рассматривая Леруа, Аннабель и не заметила, что тот уже не пьет, а в свою очередь пристально рассматривает ее.

-Ты стала еще красивее,- сказал Леруа, поймав взгляд Аннабель.

Девушка покраснела, взяла стакан у него из рук.

-Знаешь, тебе не обязательно стоять здесь, на морозе,- заметил Леруа,- Иди в дом. Я доколю дрова и зайду помочь хорошенько протопить камин.

Аннабель кивнула. Направилась к крыльцу. Ранкур продолжил свою работу. Уже стоя у входа в дом, девушка развернулась.

-Спасибо,- сказала она.

****

Леруа ничего не ответил и лишь улыбнулся краешками губ.

Через пару лет, в такой же ясный зимний день, они сыграли свадьбу. Тогда только- только выпал первый снег, и даже Жиль, укрытый его белой пеленой, не казался таким страшным провинциальным городком.

Аннабель вздохнула, присев на широкий подоконник. Ей так не хватало Леруа, что иногда было сложно дышать.

Интересно устроены люди. Когда счастье совсем рядом, они отвергают его, не понимая, что вот оно. Твое. Единственное.

Всегда в погоне за мечтой. За чем-то лучшим. За образом из книги или же снов. И куда эта погоня привела Аннабель? Да, она жила в столице. В красивом особняке. Водила знакомство с людьми из высшего общества. А молодой Алекс Ламбер желал сделать ее своей женой. Но какой ценой все это произошло? И цена эта была уплачена впустую. Сейчас Аннабель было одиноко, как никогда.

Внизу раскрылась дверь веранды, ведущей в их небольшой сад. Теплый свет упал на припорошенные снегом растения. Из своего окна Аннабель видела, как Эдуард вышел на улицу. Он стоял к ней спиной и смотрел на звезды.

Эдуард...

Думала ли когда-нибудь Аннабель, что между ней и чудовищем может что-то получиться? Наверное да. Скорее всего еще даже до встречи с ним ее романтичное подсознание, подкрепленное сотней и сотней томов сказок, ждало в замке подобного чуда. Но странным образом, она никак не ожидала материализации своих глупых фантазий. Теперь же: получите и распишитесь.

Время показало, что она не любила Эдуарда. Бесспорно, он был интересным "человеком". И они стали хорошими друзьями. Но химии между ними не было. Это признавал и сам Эдуард.

Что ж, по крайней мере они оба получили то, что хотели. Она- столицу. Он- выбрался из своего замка.

А остальное было глупыми, глупыми мечтами...

В свете, идущем с веранды, появилась еще одна фигура. Клара. Она окрикнула Эдуарда, тот обернулся, что-то сказал в ответ и направился обратно в дом. Но дальше веранды они с Кларой не пошли, а остановились у двери. По крайней мере, Аннабель все еще видела их тени, пляшущие на снегу.

Малышка Клара. Аннабель немного завидовала ей. По крайней мере тому, как все легко удается у этой девочки, и тому, как быстро она располагает к себе людей. Хотя из всех этих лиц, и Аннабель знала это наверняка, для Клары не найдется ни одного человека, которого девочка назвала бы другом. В этом она была как Аннабель с Эдуардом. Одна. Потерявшая в мире всех близких и родных людей.

Эдуард и Клара продолжали о чем-то разговаривать, стоя в дверном проеме.

Аннабель было интересно, осознал ли уже Эдуард, что влюблен в Клару? Со стороны это было видно как ясный день. Все эти взгляды, брошенные украдкой, и то как при любой возможности Эдуард старался хотя я бы коснуться Клары. А за ужином, при упоминании "женихов", Аннабель вообще едва сумела сдержать смех: такое лицо было у чудовища. Впрочем, Клара была слишком хороша для Эдуарда. Моложе его почти вдвое, невероятно хорошенькая, веселая и наделенная житейской мудростью- разве могла такая девушка полюбить чудовище?

С другой стороны, Эдуард был неплохой партией для девушки из маленького провинциального городка. Пусть не красавец, но даже Аннабель казалось, что когда они впервые встретились, Эдуард выглядел много хуже. Сейчас шерсть ушла, лицо стало чуть более человечным. Даже клыки куда-то исчезли... А если отбросить внешность, то Эдуард был образован. Далеко не глуп. Предприимчив. Он успешно вел торговлю в их чайной лавке и мог самостоятельно содержать их маленькую семью. Но, самое главное, Клара, кажется, тоже отдавала свою симпатию Эдуарду.

Аннабель даже было интересно, что из всего этого получится. Если подумать, то она была не против подобного расклада.

Размышления Аннабель прервал активный стук в их входную дверь.

-Кто бы это мог быть?- подумала она.

Доктор Верлуа ушел пару часов назад, но он вполне мог забыть что-либо и вернуться за своей вещью, как бывало не раз. Чтобы не нарушать разговора Эдуарда и Клары, Аннабель слезла с подоконника и направилась открывать дверь.

Эдуард вышел на крыльцо, ведущее в их небольшой сад. Сейчас все было припорошено снегом и растения, заботливо укрытые ельником, спали. До лета оставалось еще долгих пять месяцев. Жаль. Эдуард любил работать в саду и скучал по этому времяпровождению, хоть изучение учебников по фармацевтике и занимало у него огромное количество времени. В глубине сада остались турникеты, выстроенные отцом для занятий самого Эдуарда, когда он был еще мальчишкой.

-Пожалуй, их следует починить для Леруа,- подумал Эдуард,- Хотя вначале лучше будет сколотить малышу песочницу и качели.

Над этим Эдуард призадумался. В своей жизни он еще ничего не сколачивал... Интересно, а Пьер Верлуа знает, как это делать?

Наконец решив посмотреть в какой-нибудь книге (ведь есть самоучитель "Детские площадки для чудовищ?"), Эдуард устремил глаза в небо. Здесь, в столице, звезд было видно много меньше чем в Флер Лазарь. Зато людей вокруг Эдуарда было больше. И это его вполне устраивало.

-Если ты заболеешь, я не буду тебя выхаживать,- услышал он позади себя голос Клары.

Девушка стояла в дверном проеме, накинув на себя шаль, ранее подаренную доктором Верлуа.

-С чего ты взяла, что я заболею?- спросил ее Эдуард.

Клара пожала плечами.

-Ну, ты стоишь в одной рубашке на полном морозе. Поэтому есть у меня странное предчувствие.

-Между прочим,- Эдуард подошел к ней и встал рядом,- Когда я жил один, то охотился в морозы посильнее этого.

-И?

-Совершенно голый.

Аргумент оказался не убедительным, а Клара прыснула со смеха.

-Пожалуйста избавь меня от рассказав о своей холостяцкой жизни!

-Моя жизнь и сейчас холостяцкая,- заметил Эдуард.

-Не спорю. Но если ты начнешь разгуливать по дому голым, мы с Аннабель прибьем тебя твоим же любимым чайником.

-Я учту это,- рассмеялся Эдуард.

Затем они некоторое время смотрели на звезды, каждый думая о своём, и Эдуард уже хотел предложить идти в дом, как Клара сказала.

-Поцелуй меня.

-Что?

Эдуард растерялся и даже слегка покраснел.

-Мне сегодня восемнадцать лет,- пояснила Клара,- Уверена, большинство моих знакомых в Жиле уже замужем. А меня никто никогда не целовал.

Эдуард не знал, что ответить на это. Клара была не похожа на всех девушек, которых он знал ранее. Она попросила поцеловать ее не кокетливо выпячивая губки и прикрывая глаза, а смотря на него прямо. И даже с неким упрямством. Будто она четко знала, чего хочет. И, вместе с тем, она была хрупкая, красивая, желанная...

Что мешает ему сейчас откликнуться на ее просьбу? Поцеловать эти алые губы. Прижать ее тело к дверному косяку. Задрать юбку и...

Испугавшись хода своих мыслей, Эдуард отпрянул.

Клара, заметив это, опустила глаза.

- Не стоит так нервничать,- сказала она тихим, не свойственным для нее голосом,- Я пошутила...Наверное это все бокал вина за ужином.

Странно, но в полумраке Эдуарду показалось, что по щеке девушки скатилась слеза. И сразу же он почувствовал себя ужасно виноватым. Ну почему он такое бездушное чудовище?

- Это ты извини,- сказал Эдуард, подходя к Кларе,- Я просто слегка растерялся. Меня ведь уже семь лет никто не целовал...

С этими словами он прикоснулся пальцами к нежной щеке Клары. Провел по ней рукой. Легонько приподнял голову девушки за подбородок и поцеловал Клару в губы.

Очень аккуратно и настолько нежно, насколько мог.

Тело Клары слегка подалось вперед. Слезы на ее губах казались и солеными и пряными одновременно. Эдуард положил руку Кларе на талию. Слегка притянул девушку к себе. Где-то вдалеке послышался стук в дверь. Оклик Аннабель, что она откроет.

Эдуард целовал Клару чуть сильнее, чем хотелось бы его рациональной части.

Из гостиной послышался шум. Возмущенный голос Аннабель. Эдуард встрепенулся. Отпрянул от Клары. Странное плохое предчувствие поразило его.

-Надо узнать, что происходит.-выдохнул он.

Когда они с Кларой вошли в гостиную, полицейский зачитывал указ.

-Аннабель Ранкур вы арестованы по подозрению в убийстве Винсента Девье.

****

Эдуард с Кларой появились как раз в тот момент, когда один из полицейских зачитывал рапорт об аресте.

-Добрый вечер,- холодно поздоровался Эдуард, сразу обратив на себя внимание стражей порядка.

Полицейские (их было двое) повернули головы в его сторону. Рты их приоткрылись. (Да-да,- подумал Эдуард,- Они еще не видели, чтоб земля носила такого урода) Но вслух он продолжил.

-Чем я обязан вашему визиту?

Мужчина потучнее (и видимо поглавнее) прокашлялся и огласил( точнее повторил как попугай).

-Мы пришли арестовать госпожу Ранкур. По подозрению в убийстве господина Девье.

-На каких основаниях?- спокойно спросил Эдуард.

Полицейские переглянулись. Они были привычны к отпору в виде криков и истерик, но спокойного рассудительного тона Эдуарда они не ожидали.

-У нас есть предписание,- наконец сказал один из них.

-Дайте, пожалуйста, посмотреть свои бумаги,- вежливо потребовал Эдуард.

Полицейские передали ему пачку каких-то бумаг. Эдуард сел в кресло и принялся спокойно их читать.

В рапорте было сказано, что Аннабель подозревают в убийстве Винсента Девье, произошедшем несколько недель назад. Основанием к тому служила переписка, найденная в комнате убитого и показания одного свидетеля, утверждавшего, что Винсент знал эту женщину.

-Господин...,- обратился один из полицейских.

-Лазаре. Господин Лазаре,- сказал Эдуард, вчитываясь в бумаги.

-Позвольте забрать документы...

Но Эдуард лишь поднял руку, жестом приказывая молчать. Полицейские угрюмо переглянулись. Возможно стоило приструнить нахала? Но ведь по закону он не делал ничего плохого, а право ознакомления с бумагами у подозреваемых вроде было... Или нет? Сержант Клавье не помнил. О бумагах обычно мало спрашивали.

Наконец, Эдуард закрыл папку и протянул ее одному из полицейских.

-Думаю, в аресте госпожи Ранкур нет никакой нужды,- спокойно сказал он.

Вот! Теперь начиналась привычная рутина! Сержант довольно открыл рот, чтоб изъявить, что у него есть предписание, но Эдуард опередил его.

-Господина Девье убил я. Тот шантажировал госпожу Ранкур, что, впрочем, вы знаете из бумаг, найденных у него. Я узнал об этом. Нашел одно из писем, в котором господин Девье назначал встречу госпоже Ранкур. Это письмо у меня есть. Я покажу. Затем я пришел на встречу чуть раньше и убил господина Девье.

Полицейские смотрели, не веря своим глазам. Они не ожидали такого...

-Госпожа Ранкур ничего не знала об этом,- добавил Эдуард.

Сержант с напарником переглянулись. Клавье прокашлялся и сказал:

- Что ж, господин Лазаре. Учитывая ваше признание, мы просим вас проследовать за нами в полицейский участок, где вам будет предъявлено обвинение в убийстве господина Девье.

Эдуард встал с кресла, и в этот момент Клара, все это время стоящая у дверей гостиной, выкрикнула:

-Нет!

Эдуард смерил ее тяжелым взглядом, словно приказывая молчать.

Аннабель сидела на диване, потупив глаза. Через пару минут, дав Эдуарду накинуть плащ и одеть его широкополую шляпу, полицейские вывели Эдуарда из дома.

В участке последовала долгая процедура регистрации и дознания. Затем, поразмыслив, начальник полиции определил Эдуарда, с его специфической внешностью, в отдельную камеру, где он должен будет находиться до суда, который назначат на днях.

Чего Эдуард не ожидал, так это появления адвоката. Причем не назначенного государством, а человека частной практики.

-Меня зовут Теодор Лансель. Я друг господина Верлуа,- представился мужчина.

Эдуард лишь кивнул в ответ. После, обговорив с Ланселем их дело, Эдуард уже приготовился к своей первой ночи в одиночной камере, как Лансель, будучи на пороге, развернулся:

-К вам еще посетитель. Мне было нелегко добиться разрешения, поэтому постарайтесь переговорить как можно быстрее.

Дверь за Ланселем захлопнулась, а через пару минут в камеру вошла Клара.

-Ну конечно. Следовало догадаться, откуда у Пьера такая осведомленность о моих делах,- подумал Эдуард.

Клара тем временем стояла на пороге камеры, словно ожидая приглашения пройти дальше.

Эдуард молчал. Клара была человеком, с которым ему сейчас меньше всего хотелось говорить.

Девушка поняла это и сказала первая:

-Ты ведь не делал этого.

Как всегда, она говорила с ним прямо. В ее словах не было вопроса. Лишь утверждение "ты ведь не делал это".

-Откуда тебе знать, что я делал, а что нет?- с раздражением спросил Эдуард.

-Я знаю тебя. Ты испугался за Аннабель и взял вину на себя.

Неожиданно, Эдуард рассмеялся.

-Клара, я был лучшего мнения о твоей рассудительности.

-Я была лучшего мнения о твоем здравомыслии. Я знала Винсента. Это был мерзкий тип. Если он действительно шантажировал Аннабель, то она лишь жертва и...

Эдуард прервал ее.

-Мерзкого типа нашли в канаве с перерезанной глоткой. Такое сложно оправдать. И это сделал я. А даже если нет, и Винсенту просто не повезло с кем-то из его собственных друзей, то разве ты не думала, что произошло с твоим братом?!

-Что?- при этих словах Клара отпрянула назад.

- Уверен, Аннабель говорила о несчастном случае, но смерть твоего брата была мне на руку. Я ведь получал его жену. И, так или иначе, я бы убил его. Так что... Оставь меня в покое!- рыкнул Эдуард.

Клара сжала кулаки и прикусила губу. Эдуард думал, вот- вот и она расплачется. Но он недооценил Клару.

-Есть звери, достойнее людей. А есть люди, которые и до зверей недотягивают. Так говорил мой брат.- сказала Клара.

-Какая милая провинциальная мудрость...

-Главное, вовремя осознать кто перед тобой.

-Неужели? И кто же перед тобой?- хмыкнул Эдуард.

-Ты. И ты никого не убивал.-ответила Клара.

После чего она развернулась и ушла.

Эдуард остался один в камере.

-Браво, Эдуард,- услышал он за своей спиной,- Ты так искусно отвергаешь всех, кто тебя любит. В этом ты настоящий мастер.

****

Эдуард чуть не подпрыгнул. Обернулся назад и увидел Агату. Та стояла посреди камеры, и в своем легком ситцевом платье, казалось неестественно белой. Даже призрачной. Впрочем, насколько знал Эдуард, Агата могла быть как частью его больного воображения, так и самым настоящим привидением, ныне преследующим его.

-Что Ты здесь делаешь?- спросил он призрака.

Агата пожала плечами.

-Поверь, я и сама задаюсь тем же самым вопросом. Что я здесь делаю? Возле тебя. Последнего из мужчин, которых я хотела бы видеть. Полагаю, это как-то связано с проклятьем, которое я на тебя наложила.

Все внутри Эдуарда похолодело. Многие годы он винил Вивиен в ведьмовстве, не предполагая, что милая малышка Агата способна на такое.

-Так это была ты?!- спросил он.

-А ты думал на мою маму?- рассмеялась Агата,- Как интересно. Увы. У Вивьен были совсем иные задачи: как восстановить мою репутацию. Убедить всех, что я еще бракопригодный товар и прочее... Для проклятий у нее совсем не было времени. Тогда как я...,- Агата улыбнулась не свойственной ей холодной улыбкой,- Знаешь, я нашла книгу в библиотеке вашего же замка. Что-то по приворотам и порчам. В первый же вечер нашего с матерью отъезда из Флер Лазарь я улучила время, когда мама ушла по делам в Тубр, и прочла заклинание. Для этого нужно было так мало: твоя прядь волос, которую я как-то срезала пока ты дремал. Моя кровь. И жгучее желание, чтобы ты страдал.

-Отлично,- прервал ее Эдуард,- Я понял. Это была ты. И у тебя все отлично получилось. Мои поздравления! Теперь проваливай. В рай или ад- мне все равно!

Агата посмотрела на него как-то странно. В ее глазах будто бы читалась жалость. А затем она сказала:

-Я не могу.

-Отчего же?

-Боюсь проклятье в какой-то степени связало нас.

-Еще лучше,- почти выплюнул слова Эдуард.

Затем он прикрыл глаза. Почему все это происходит с ним? Все его мучения. Ужасная внешность. Долгие годы одиночества. Затем, когда он увидел луч надежды, арест. А теперь еще и призрак обманутой им девушки, читающий нравоучения. Хорошо еще, что его камера -одиночная.

-Эдуард,- сказала Агата много мягче, чем ранее,- Зачем ты прогнал ту девушку?

-Потому что!- рыкнул Эдуард в ответ.

-Я думаю, она по-настоящему любит тебя.

Эдуард посмотрел на Агату так, словно готов убить ее.

-Что ты знаешь о любви?- спросил он.

Агата молчала. Эдуард продолжал.

-Клара самый лучший человек, которого я знаю. Она добрая. И честная. А еще слишком молодая и наивная. Какой и ты была когда-то. И если ты думаешь, что я испытываю особое удовольствие, уродуя жизни молоденьким девушкам, ты ошибаешься. Не проходило и дня, когда я не жалел о том, как поступил с тобой. Но прошлого не воротишь. Однако, если я могу хоть что-то сделать для Клары, я готов на это. А самым лучшим для нее сейчас будет забыть обо мне. Все равно, какой ценой.

-Ты ошибаешься,- вымолвила Агата и исчезла. Эдуард думал, что она покинула его, когда тихий шепот раздался у него за спиной.

-Я никогда не любила тебя. Восхищалась -да. Была увлечена- бесспорно. Влюблена- конечно. Но не любила. Годы спустя я встретила человека. Он был добр ко мне. И мы заботились друг о друге. Это была любовь. Настоящая любовь. Тогда я и начала жалеть о том, что сделала. Гадала, что стало с тобой. Но незадолго до того, как я решила вернуться в Флер Лазарь, болезнь унесла меня и человека, которого я любила. Теперь он на небесах, а я-здесь. Привязана к тебе.

Эдуард вздохнул.

-Мне жаль, Агата,- сказал он,- И я рад, что ты хоть немного, но была счастлива. Все это правда. Но я ничем не могу тебе помочь. И я не буду использовать Клару, даже если она способна снять проклятье. Прости.

-И это хорошо,- прошептала Агата. Когда Эдуард обернулся, ее уже не было рядом. Или ее не было никогда?

****

Клара точно не помнила, как она добралась до дома. Света в особняке не было. Клара вошла внутрь. Окликнула Аннабель. Ответа не последовало. Поднявшись наверх, Клара увидела, что ящики в комнате Аннабель выдвинуты. Некоторые вещи валялись по полу, но остальное было собрано. Леруа так же не оказалось в его колыбельке.

-Гадина!- выругалась Клара. Но этого следовало ожидать. Так же как и того, что теперь госпожу Ранкур будет сложно найти. Если Аннабель не дура(а она не дура), то сможет затеряться в огромном городе, как столица. Или даже покинуть его.

-Черт! Черт! Черт!- в сердцах произнесла Клара. Без части истории Аннабель будет сложно оправдать Эдуарда. Но делать уже нечего. Сразу после ареста Эдуарда Клара кинулась к доктору Верлуа. Бегло рассказала всю историю и вместе они направились к хорошему другу Пьера- Теодору Ланселю. Про Аннабель в это время все забыли. И та не преминула воспользоваться этим.

Тварь!

Клара присела на краюшек кровати. Попыталась собрать мысли в единое целое. Но холодные слова Эдуарда "Это сделал я", никак не шли у нее из головы.

А вдруг Эдуард не врал. Что если он действительно убил Винсента?

По телу Клары пробежал озноб. Могла ли она так ошибаться в человеке? Безусловно, у Эдуарда были недостатки: он был эгоистичен, упрям, не любил признавать ошибок. Но, вместе с тем, Эдуард был хорошим. Она знала это. Хотя порой Эдуард делал многое, чтобы скрыть свое доброе сердце и казаться хуже, чем он есть на самом деле. Зачем? Клара думала, что это своеобразная защита. Эдуард не много рассказывал о своём детстве, но из того, что он говорил, Клара подчеркнула, что Эдуарда часто отвергали. Мать, отец... От них было получено мало любви, что впоследствии и вылилось в подсознательный страх Эдуарда быть отвергнутым снова.

Но страхи это одно. Они есть у каждого. Только вот убить способен далеко не всякий человек...

Уже утром газеты были полны яркими заголовками: "Жестокая расправа чудовища над человеком!","Столицу терроризирует монстр!","Кровавое убийство в парке. Были ли еще жертвы нелюдя?"

Так, частичка информации из полицейского участка о необычной внешности Эдуарда превратилась в настоящую сенсацию.

Газетные статьи сопровождались многочисленными зарисовками, в которых непременно присутствовало чудище, на части раздирающее человека. При этом художники старались во всю, и даже в худшие свои дни Эдуард не выглядел так животрепещуще, как расписывали его на картинках.

Пьер Верлуа смотрел на эти рисунки с отвращением. Как и Клара, доктор не верил в то, что Эдуард способен на убийство. Скорее всего он взял вину, прикрывая Аннабель. Что вполне доказывалось побегом женщины в ту же ночь.

Отвратительный, низкий поступок. Пьеру и до этого момента не сильно нравилась Аннабель: слишком надменная, отстраненная. Но теперь...

Клара, пришедшая к доктору с раннего утра, чтобы дождаться у него Теодора с известиями из полицейского участка, то и дело смотрела в окно, нервно теребя складки на юбке.

-Это очень странно,- наконец сказала она.

-Что?- очнулся от своих размышлений Пьер.

-Как Винсента связали с нами?

Доктор уставился на девушку в недоумении. Он не ожидал от нее таких слов. А Клара продолжала:

-Несколько недель назад я читала про это убийство. Короткая заметка в газете. Я сама обратила на нее внимание лишь от того, что парк находится неподалеку от нашего дома. И там было сказано "неизвестного мужчину убили в парке...". Разве город не полон сотней случаев, когда людей убивают в каких-либо разборках между бандами, и трупы просто поступают в морг? Почему дело Винсента начали расследовать?

Доктор не знал, что ответить на это. Наконец он вспомнил часть информации, переданной Тэодором.

- Они вроде нашли у него письма Аннабель...

-Это тоже странно.

-Почему?

-Зачем Аннабель писать ему?

-То есть...?

-Если я не ошибаюсь, Эдуард сказал, что Винсент чем-то шантажировал Аннабель. Думаю, он грозился разнести по газетам то, что Эдуард - чудовище. Что ж, после смерти ему это удалось... Но я имею в виду иное: если Винсент шантажировал Аннабель, то зачем Ей писать ему? Аннабель не глупа. Она должна была понимать, что любая записка, попавшая в руки такого человека, обернется против нее.

Пьер Верлуа задумался. Черти, а ведь малышка К была права! Пьер, как врач, считал каждое существо достойным жизни, но прекрасно понимал, что полиция разбирается далеко не с каждым трупом бродяги, найденным в канаве. Так отчего сейчас такое внимание?

В это время раздался звонок в парадную дверь и очень скоро на пороге появился Теодор Лансель. Адвокат был доволен. По его словам, Эдуард держался молодцом. Полностью принимал всю вину, но когда его попросили подробно описать, как все произошло, давал весьма расплывчатые объяснения. К тому же, Лансель узнал из документов по делу один весьма любопытный факт:

-Как вы думаете, кто свидетельствовал в пользу знакомства покойного Девье и госпожи Ранкур?

-Не томите, дорогой Тэодор,- вздохнул Верлуа.

****

-Ваша милая Мари Нариз!

Через час, посвященный мягкому разговору с Мари, удалось узнать, что Винсент был ее "близким другом", и да, она знала о его знакомстве с госпожой Ранкур.

-Он говорил, что это жена его покойного друга!- рыдала Мари,- И он боится подойти к ней потому, что теперь она такая знатная госпожа! Но Винсент никогда не говорил о госпоже Ранкур ничего плохого! Напротив! Он сделал милую деревянную погремушку ее сыну, а на рождение ребенка написал поздравительную записку и попросил меня подложить ее в вещи...

Тут Мари разрыдалась пуще прежнего и ее решили оставить в покое.

-Только один вопрос, госпожа Нариз,- сказал Лансель.

Мари кивнула, хлюпая сопливым носом.

-Записку в корзину фруктов тоже подложили вы?

Глаза Мари округлились.

-Нет-нет! Я ничего больше не знаю! Клянусь!

На этом женщину отпустили, и Лансель вздохнул:

-Я давно в практике. И обычно все дела об убийстве сводятся к одному: мой клиент либо убивал, либо нет. Но здесь, похоже, целая детективная история!

-Пожалуйста, поясните,- спросил Пьер Верлуа.

-Корзина с фруктами, в которой Эдуард, по его словам, нашел записку господина Девье о встрече в парке. Если записку в нее положила не Мари, то кто?

-Я все равно не понимаю...- пожал плечами Пьер.

Но, кажется, поняла Клара.

- Я помню! Корзину принес посыльный. Сказал, что она от вас. Это не так?!

-Милая Клара, я никогда не делал вам подобной посылки. Реши я угостить вас фруктами, то принес бы их лично!

Все переглянулись.

-Возможно, ее послал сам господин Девье.-предположил Пьер.

Но ему никто не ответил. Вся история была какой-то странной и куски ее клеились крайне плохо.

День "суда над чудовищем" уже был назначен. Газеты неистовали, описывая ужасы монстра. Перед полицейским участком гудел народ, скандирующий, что "чудовище должно умереть!". Эдуард Лансель, только что пришедший к Эдуарду, чтобы последний раз поговорить с ним перед судом, был удивлен видеть, что его подопечный более чем спокоен.

-Добрый день, господин Лансель,- вежливо поздоровался с ним Эдуард.

-Здравствуй, Эдуард. Как твои дела?

-Здесь ужасно скучно. -пожал тот плечами.

Лансель улыбнулся. Эдуард отлично умел контролировать свои эмоции.

-Я пришел последний раз обговорить с вами линию защиты.

-Как вам угодно.

-И было бы намного проще, расскажи вы мне наконец, что произошло на самом деле.

-На самом деле?- вздохнул Эдуард.

На самом деле...

Винсент бродил по парку вот уже битый час, но этой шлюхи негде не было видно.

-Тварь,- снова выругался Винсент, сплевывая на парковую дорожку,- Да я могу прям сейчас уничтожить ее. Превратить жизнь в одно воспоминание!

-Думаю, не сегодня,- раздался позади Винсента женский голос.

Ну наконец-то ленивая шалава решила явиться!

Винсент обернулся и сделал издевательский реверанс.

-Госпожа...

Лицо женщины исказилось в гримасе глубокой неприязни, но она быстро подавила ее.

-Ты зря написал мне вчера,- сказала она.

-Отчего же? Среди твоей светской переписки, моя записка ерунда- она не вызовет подозрений. Зато теперь ты здесь, моя красавица,- язвительно сказал Винсент,- И я хочу получить свои деньги.

-У меня их нет.

Из горла мужчины вырвался сдавленный рык.

-Не ври мне, тварь! Ты купаешься в золоте!

Женщина лишь вздохнула.

-Ты глубоко ошибаешься. Мои финансы ограничены. По крайней мере на месяц. И сейчас я боюсь, что все потратила.

Некоторое время Винсент смотрел на нее, раскрыв рот. Потратила она... С другой стороны...

Есть и иные способы купить мое молчание,- глаза его сверкнули, когда Винсент стал приближаться к жертве.

Женщина прикусила губу, словно взвешивая свои шансы и, наконец, к огромному удивлению Винсента, сказала.

-Хорошо.

Мужчина замурчал. Он давно ждал возможности хорошенько поговорить с этой шлюхой.

-Отлично. Тогда пойдем...

-Нет.

Она отрезала четко и ясно.

-Боишься?- прошипел Винсент.

-Нет. Просто не хочу никуда идти. Я расплачусь с тобой здесь. Сейчас в парке никого нет, нас не увидят. Ты получишь свое, не переживай.

Лицо Винсента аж побагровело. Желания и грязные фантазии застилали мозг, мешая нормально думать. Поиметь эту шлюху по в парке, прижатой к дереву, как последнюю уличную девку: это ли не вкус победы?! И, конечно, он знал, что это будет не последних их раз. Да, она согласилась. Подчинилась ему. Прогнулась.

Обуреваемый желаниями, Винсент схватил женщину за талию. Прижал к широкому стволу векового дуба. Мерзкое горячее дыхание, пропитанное дешевой выпивкой, обжигало кожу жертвы. Грубые руки задирали юбку все выше. Винсент был близко. Так близко что...

Женщина вынула заранее приготовленный острый нож. Все произошло быстро. Винсент был близко. Он не ожидал. Острое лезвие в момент проехалось по его горлу. Кровь потекла алой рекой. Хрипя и держась за горло, мужчина осел на землю.

-Я же сказала, что ты зря написал мне,- улыбнулась его "жертва"-Прощай.

Беспокойство Аннабель Эдуард отметил уже давно. Конечно, у нее была масса причин для грусти, но здесь было что-то иное. То, что Аннабель держала в себе, не желая делиться своими проблемами. Много раз Эдуард так или иначе пытался выведать у нее причину. Но Аннабель была невероятно уперта в своих решениях и молчала, иногда даже игнорируя вопросы Эдуарда.

Под конец его беспокойство дошло до того, что несколько раз он даже пытался проследить за девушкой. Но все было тщетно. Аннабель посещала самые обычные места: городскую библиотеку, дом семьи Ламбер, еще некоторых клиентов чайной лавки, которые приглашали ее в гости... Тогда чего же она боялась?

А в один день все разрешилось. В корзине с фруктами Эдуард нашел подкинутую записку. Теперь Аннабель было не отвертеться. Ей пришлось рассказать историю своих "отношений" с Винсентом.

-Почему ты не рассказала мне раньше?- Эдуард невероятно рассердился. Действия Аннабель казались ему крайне глупыми.

Однако ответ ее поразил еще больше.

-И что бы ты сделал? Этот человек грозился повесить на нас всех, кто погиб в замке. Тебя же- осветить во всей истории как кровожадного монстра. Винсент хотел этого, и сделал бы. Единственное, чем мог бы ты помешать ему, это убить его.

****

-Или заявить в полицию на его шантаж,- холодно сказал Эдуард.

-Да, и тогда он сдал бы нас!

Эдуард начал злиться:

-Мы никого не убивали.

-Ты можешь это доказать?

-Мы могли бы...

-Не с твоей внешностью.

Последняя фраза подвела черту под многим. Эдуард прикрыл глаза. Попробовал сосредоточиться.

-Хорошо,- сказал он,- Но сейчас у нас есть письмо с прямой угрозой. И мы можем использовать его против шантажиста. Что же до встречи, то ты на нее не пойдешь. Ровно как и я.

Аннабель открыла было рот, но и без ее слов было понятно, что игнорирование не отвадит Винсента. Поэтому Эдуард прервал девушку.

-Если я сказал, что ты не пойдешь, то так оно и будет,-приказал он, отчасти понимая, что так сказал бы Аннабель и ее муж. Затем же, чуть более мягко, Эдуард добавил,- Я придумаю что-нибудь. Обещаю.

Аннабель прикусила губу, но промолчала.

В планах Эдуарда было проконсультироваться с адвокатом касательно их случая, так как обе смерти в Флер Лазарь были результатами несчастного случая, а не убийствами. Что же до Винсента, то он мог говорить что угодно. Прямых доказательств у него не было. Однако судьба внесла свои коррективы. Через два дня после записки, Эдуард прочел в газете о смерти, от рук неизвестного бандита, чернорабочего, прибывшего в столицу на заработки. И звали того- Винсент Девье.

Аннабель была счастлива. Их проблемы так удачно разрешились!

Эдуард спросил ее, знает ли девушка еще хоть что-то об этой смерти? Та ответила, что лишь то, что рассказала газета. Тогда ему показалось, Аннабель не врет. И все же: несколько месяцев назад из комнаты Эдуарда исчезла чудо-бритва Морана. Эдуард искал ее, но так и не смог найти. А ведь этой штуковиной так легко перерезать горло...

И когда за Аннабель пришли, Эдуард все понял. Это была она. Аннабель не послушала его и "решила проблему" сама. Отчего же тогда он взял все на себя?

Ответ был простой и сложный одновременно. Отчасти Эдуард и сам не понимал себя. Но в душе он чувствовал себя виноватым: перед Аннабель, малышом Леруа, Кларой-за то, что из-за него, пусть и косвенно, но погиб Ранкур.

Перед Агатой-за то, сколь мерзко он обошелся с ней.

Даже перед отцом, за неоправданные ожидания.

Он был чудовищем, заслужившим наказание. И конечной точкой его мучений будет смерть.

-Не понимаю, о чем вы, господин Лансель,- вздохнул Эдуард,- Я убил Винсента Девье. На этом все.

В первый день слушаний по делу Эдуарда зал суда был переполнен народом. Все хотели увидеть кровожадное чудовище, столь смачно описанное газетами. Однако, людей ждало большое разочарование. Сержант Клодт, имевший знакомство с газетчиками (а так же выручку за "вкусную" информацию) и сам недоумевал, что такого необычного он увидел в новом арестанта, что решил слить эту информацию. Которую, кстати, он слегка приукрасил для увеличения своей прибыли. А газеты - приукрасили еще и еще. По факту же, господин Лазаре был, бесспорно, не красавец, но и не чудище во плоти, которым описывала его молва. Широковатый лоб. Нос неправильной приплюснутой формы. И на этом уродство заканчивалось. Хотя те, ко видел Лазаре ближе, передавали по рядам информацию о золотистом, зверином ореоле глаз и острых когтях, венчавших его пальцы. Так или иначе, этот человек был убийцей, и суд над ним точно обещал быть интересным.

Эдуард, которого ввели в зал заседаний в самый последний момент и под громкие ругательные возгласы толпы, вел себя достойно. Можно даже было подумать, что он абсолютно не слышит и не замечает всех этих людей.

-Я буду настаивать на том, что ваши действия являлись актом самозащиты,- в сотый раз шепнул ему Лансель.

-Да-да, конечно. -ответил Эдуард скучающим тоном. Его все равно осудят. Какая разница, под какой статьей.

Наконец появился судья в парике и, призвав всех к порядку, начал заседание суда.

Обвинение делало ставку на неприглядную внешность Эдуарда, и вмиг превратило его в кровожадного монстра, рыщущего по городу в поисках людей, которых можно изорвать в клочья. Лансель старался показать подзащитного как личность не способную на злодеяния. Сложная работа, после того, как постарались газетчики.

Но Лансель старался и вызвал в зал несколько людей, которые могли дать Эдуарду положительные характеристики. Это были доктор Верлуа, госпожа Ренни и, к огромному удивлению Эдуарда, господин Дюверье с госпожой Герранд! Нет, не с чайником под мышкой. А с самой настоящей, живой госпожой Герранд! Эдуард не ожидал когда-либо еще увидеть этих людей, тем более дающих ему положительную характеристику как человеку, не способному на жестокость и убийства.

В перерыве заседания, эти старые-добрые знакомые подошли к Эдуарду, высказав свои пожелания удачи и свою поддержку.

-Мы узнали о суде из газет,- сказала госпожа Герранд, - И право, мальчик мой, не ожидали, что ты наделаешь такого шума.- она горько улыбнулась.-Я сразу решила, что приеду в суд во что бы то ни стало. Ведь я знаю тебя с самого детства.

Эдуард крепко сжал ее маленькую теплую руку.

-Спасибо, что верите в меня, госпожа Герранд.

-Уже пять лет как госпожа Дюверье,- мягко сказала женщина.

Эдуард чуть не присвистнул. Надо же, как иногда складывается жизнь!

Затем они с Дюверье пожали друг другу руки. Мужчина как всегда был немногословен, но все и без слов читалось по его теплому, почти отеческому взгляду.

Началась вторая часть заседания. Лансель указывал на то, что погибший шантажировал и угрожал госпоже Ранкур, что и повлекло "защиту" со стороны Эдуарда. Но госпожи Ранкур в зале не было. Подтвердить эти слова никто не мог. Из тех же записок, что нашли в вещах Винсента, было ясно лишь то, что Аннабель назначала тому встречи. И в итоге прокурор вывернул все так, будто Аннабель с Винсентом были любовниками, и Эдуард убил мужчину из ревности.

Последним аргументом Ланселя была записка, полученная от Винсента в корзине с фруктами. В той явно читалась угроза. Но, вкупе с остальными доказательствами вины Эдуарда, она мало оправдывала столь жестокие действия.

Клара подошла к дому безумно измученная. Открывая дверь, она задумалась и остановилась на пару секунд. Целый день Клара провела в суде, беспомощно глядя на то, как топят Эдуарда. Девушка хотела сделать хоть что-то: дать показания, сказать, что Эдуард редко покидает дом и уже поэтому вряд ли мог быть убийцей, рассказать, какой на самом деле Эдуард хороший… Но Лансель не позволил ей этого сделать.

-У меня есть надежные люди, которые дадут Эдуарду характеристику,- сказал он,- Ты же живешь с ним в одном доме, и люди посчитают твое отношение предвзятым.

Клара лишь фыркнула в ответ. Ей было плевать. Но на решение Ланселя это не повлияло.

Между тем все дело никак не клеилось. Записки от Аннабель, якобы найденные у Винсента, не давали Кларе покоя. Здесь что-то было не так. Несколько раз она предлагала Ланселю сказать, что Эдуарда подставили. Но это было невозможно. Эдуард сам признавал свою вину, а другого подозреваемого (кроме исчезнувшей Аннабель) у них не было.

-Добрый вечер,- вырвал Клару из раздумий чей-то голос.

Девушка чуть не подпрыгнула. И только спустя некоторое время разглядела в вечерних сумерках фигуру, стоявшую у калитки их дома.

Алекс Ламбер. Этот юный и чрезмерно наивный поклонник Аннабель. Клара вздохнула, но выдавила из себя вежливое:

-Здравствуйте.

Конечно, Алекса волновала судьба Аннабель. Он не слышал о ней вот уже столько времени, а тут еще этот ужасный суд...

Клара прикусила язык, чтобы не сказать "Да сбежала твоя Аннабель!". Вместо, она изящно соврала, что та уехала к их с братом родственникам в деревню.( Кто знает, может так оно и было). А копаться в грязном белье при чужом человеке Клара не собиралась.

****-Хорошо. - Алекс помедлил, а потом протянул Клару какую-то вещь, до того бывшую в его руках и плохо различимую из-за вечерних сумерек,- Я понимаю, это немного наивно с моей стороны, но я хотел как-то подбодрить всех вас. Аннабель рассказывала о господине Лазаре, и всегда в самых светлых тонах. И я... Вот. Держите.

И Алекс протянул Кларе корзину с фруктами. Клара вздрогнула. Корзина выпала из ее рук, и алые яблоки скатились со ступеней на белый снег.

-Клара, это обвинение голословно!- в сотый раз повторил Пьер Верлуа. Ему не меньше девушки хотелось помочь Эдуарду, но, черт подери(!), обвинять человека просто основываясь на догадке!?

-Но все сходится!- Клара, как всегда, была непреклонна.- У Винсента не было денег на фрукты! Сейчас не сезон! Фрукты, корзина, посыльный: все стоит денег! Зачем такие расходы, чтобы осуществить простую угрозу?

-Ну, возможно он просто подбросил записку в фруктовую корзину,- устало сказал Пьер.

-Зачем? Чтобы ее увидели?

-Конечно.

-Но в предыдущие разы его послание было обращено лишь Аннабель. А здесь- записку мог взять кто угодно.

-Да...-согласился доктор Верлуа. Было очень похоже на то, что кто-то подбросил записку, чтобы ее увидели. И чтобы потом, на основании ее существования, обвинить Аннабель. Но говорить вещи, о которых думала Клара...

-Послушай,- мягко сказал девушке Верлуа,- У нас нет доказательств, и обвинять кого-либо будет бессмысленно. Ты можешь сделать Эдуарду лишь хуже.

Клара бессильно опустилась на диван. Закрыла лицо руками. Хотелось плакать, но она так устала, что глаза были сухими. Единственный шанс спасти Эдуарда ускользнул из рук.

Второй день слушанья обещал быть скучным. По факту судья должен был в последний раз выслушать обе стороны и зачитать вердикт. Эдуарду пророчили казнь через повешенье.

Все шло спокойно, и именно в том направлении, в котором желала толпа. Чудовище должно умереть.

Эдуард, сидевший на скамье обвиняемого, старался не смотреть на все эти лица в зале. Он знал, что сейчас его ненавидят и презирают. И пусть он был не повинен в данном случае, но в жизни ему было за что платить. Поэтому будь что будет.

Наконец подошло время оглашения договора. Судья встал со своего места, прокашлялся.

-Эдуард Лазаре признан...

И в этот момент, словно в сказке или каком-то нереальном романе, двери суда растворились и на пороге появилась женская фигура.

-Стойте! Стойте!- прокричала она,- Этот человек не виновен. Меня зовут Аннабель Ранкур и я хочу дать свои показания!

В связи со столь неожиданным появлением Аннабель, в заседании суда решено было сделать перерыв. Толпа оживленно шепталась. Аннабель о чем-то переговаривала с Теодором Ланселем. Эдуард сверлил девушку холодным взглядом. Зачем она пришла? Подставить себя?! Отлично, их повесят вместе, и малыш Леруа останется без матери... Прекрасный план, Аннабель!

-Ты так переживаешь за нее, что, не знай я тебя, то решила бы, будто ты ее любишь,- послышался возле уха Эдуарда знакомый голос.

Агата. Безусловно и эта его девушка не могла пропустить суд над ним.

-Аннабель дорога мне,- ответил Эдуард, не слишком беспокоясь о том, как он при этом выглядит со стороны,- Она спасла меня.

-Из замка? Если бы ты хотел, то мог бы уехать и сам.- рассудительно сказала Агата.

-Мне нужна была поддержка. Человек, который верил бы в меня.

-Но ты ведь понимаешь, что она пошла за тобой лишь от того, что потеряла мужа?

-Да. И это моя вина.

Агата вздохнула.

-Знаешь, ты должен перестать корить себя. То был несчастный случай. Сам ты никогда не убил бы охотника. Тогда как тот пристрелил бы тебя как зверя.

-Я и есть зверь, моя дорогая,- усмехнулся Эдуард.

-Хочешь я послушаю о чем они говорят, и расскажу тебе?- сменила тему Агата, указывая на Ланселя с Аннабель.

-Нет,- спокойно ответил Эдуард,- Хотя меня волнует, куда Аннабель дела ребенка.

-Она оставила его у госпожи Верлуа.

-Откуда тебе знать?!

-Это было первым вопросом, который ей задала Клара до того, как Аннабель начала разговор с твоим адвокатом.- улыбнулась Агата.

Эдуард удивленно посмотрел на нее.

В этот момент судья призвал всех к тишине. Агата исчезла. Заседание суда было продолжено.

****

-Вы клянетесь говорить правду и только правду?

-Клянусь.

-Назовите свое полное имя.

-Аннабель Ранкур. В девичестве Моран.

-Сколько вам лет.

-Двадцать пять.

-Какие отношения связывают вас с подсудимым господином Лазаре?

-Он мой друг.

-А с Винсентом Девье?

Аннабель молчала несколько секунд, а затем начала рассказывать. Как они с мужем жили в провинции. И она нашла информацию о замке, затерянном в лесах. Убедила мужа поехать туда, и что приключилось затем.

- Вы говорите, ваш муж упал с крыши?

-Да. Это был несчастный случай.

А дальше был переезд в столицу. И Винсент, который преследовал ее угрозами.

-Вы ведь могли обратиться в полицию, если смерть господина Ранкура действительно была результатом несчастья?- усмехнулся прокурор.

-И вы поверили бы человеку с внешностью зверя и женщине?- горько ответила Аннабель.

-Мы верим вам сейчас. Но продолжайте.

Дальше Аннабель рассказала о их с Эдуардом жизни в столице. И о знакомстве с семьей Ламбер.

-Прошу прощения, разве ваши знакомства имеют хоть какое то отношение к делу?- прервал прокурор.

-Да. Мое знакомство с семьей Ламбер имеет к делу самое прямое отношение. -твердо сказала Аннабель.-Так как у меня есть свидетельства, что госпожа Франческа Ламбер так же знала и Винсента Девье . Она являлась его денежным спонсором на протяжении последних несколько месяцев, и записки, получаемые господином Девье, принадлежат ее, а не моей руке.

По залу пробежал рокот, подобный раскату грома.

-Тишина в зале суда!- прокричал судья, пробиваясь сквозь общий гул.

-В связи с поступлением новой информации, в заседании суда объявляется перерыв!

****

Люди по вскакивали с мест. Газетчики, освещавшие дело, ринулись к Аннабель. Каждый хотел получить комментарий. Новую версию. Жирный кусок эксклюзивного материала.

Франческа Ламбер была аристократкой. С идеальной репутацией. Ее муж- барон- владел крупными заводами. Семья была обеспечена и уважаема. Что же заставило госпожу Ламбер связаться с чернорабочим Винсентом Девье? Тем более, что в конце истории было убийство!?

Народ изнывал от любопытства. Лансель, прокурор и судья удалились, чтобы переговорить. Эдуард, тем временем, через общую сумятицу пробирался к Аннабель. Было нелегко, учитывая то, что к ней хотел подойти каждый. И то, что передвижения самого Эдуарда сильно сковывали два стража порядка, приставленные к нему.

Наконец, цель была достигнута. Аннабель, так же ограждаемая от толпы двумя полицейскими, увидела Эдуарда и протянула ему руки.

- Прости. - пробормотала она, едва Эдуард дотянулся до нее,- Я не должна была сбегать. Но я так испугалась и...

Договорить Аннабель не успела. Раздался щелчок, приглушенный чем-то хлопок и Аннабель упала в руки Эдуарду. Изо рта ее полилась кровь. Люди, находившиеся рядом, даже не поняли, что произошло. Наконец кто-то закричал:

-В зале стреляли! Перекройте все двери!

Полицейские, находившийся возле Аннабель, кинулись к выходу в надежде поймать хоть кого-то. Началась паника. Опасаясь за свою жизнь, люди бросились в рассыпную.

Аннабель осталась на руках Эдуарда. Оттащив девушку от беснующейся толпы, он забился с ней за судейский постамент и тщетно пытался остановить кровотечение, скинув с себя пиджак и как можно сильнее зажимая рану Аннабель. Но стрелявший сделал это сбоку. И пуля вошла в живот. Тело Аннабель трясло мелкой дрожью. Пальцы рук побледнели.

-Ну зачем, зачем ты вернулась,- повторял Эдуард, глотая слезы. Взгляд Аннабель блуждал, но наконец смог зацепиться за его лицо. С трудом, девушка поднесла руку к щеке Эдуарда.

-Какой ты красивый,- пробормотала она.

-Тише. Молчи. Побереги силы. Сейчас кто-нибудь приведет врача и...

-Позаботься о Леруа. Ты и Клара.

-Да-да. Хорошо. Только тише. Мы тебя вытащим, мы...

В зале раздался еще один выстрел. И снова крики. Шум толпы.

-А я...наконец-то...увижу мужа,- пробормотала Аннабель.

Глаза ее потеряли фокус и стали стеклянными. Рука соскользнула с щеки Эдуарда. История Аннабель Ранкур была закончена.

Когда Аннабель вошла в зал, Клара была удивлена не меньше остальных. Все время до суда, она тщетно пыталась найти сводную сестру: искать в столице молодую женщину, пусть даже и с ребенком, было сложнее, чем иголку в стоге сена. К тому же, Аннабель могла уехать и в провинцию. Клара знала, что у той была небольшая военная пенсия мужа и деньги с доходного дома в Жиле. Но Аннабель вернулась. И хоть всего пару часов назад Клара в мыслях мечтала оттаскать гадину за волосы, то теперь сердце ее учащенно забилось. В руках Аннабель была папка с какими-то документами, значит та пришла не просто так и Эдуарда можно спасти.

Оставался один вопрос, волнующий Клару.

-Куда ты дела Леруа?!- шикнула она Аннабель в первом перерыве заседания суда, вызванном приходом Аннабель.

-Сегодня утром я оставила его у госпожи Верлуа.-ответила Аннабель, а затем, прежде чем обратиться к Ланселю, положила свою руку на руку Клары.

-Клара, я...прости. Я поступила подло.

Клара прикусила губу. Подло- не то слово. Аннабель сбежала, оставив Эдуарда одного разбираться со всеми сложившимися проблемами. Которых могло и не быть, если бы не гордость Аннабель. Но былого не воротишь. Аннабель вернулась. И кажется искренне хотела помочь.

Вздохнув, Клара коротко кивнула Аннабель.

В конце концов, ее брат любил ее.

-Я рада, что ты вернулась,- сказала она.

Аннабель улыбнулась Кларе усталой улыбки и начала свой разговор с адвокатом Ланселем.

Во время второго перерыва, Клара, так же как и Эдуард, пыталась подойти к Аннабель.

Это было невероятно! Ее догадки, о которых Лансель запретил даже думать, оказались правдой! Она хотела сказать Аннабель о корзине с фруктами, но Эдуард подошел к девушке первым, и Клара решила дать им пару минут. Стоя в толпе, она невольно выловила взглядом фигуру, отличающуюся от остальных. Все зеваки и уличные газетчики были одеты просто, можно сказать по бедному. Здесь же внимание Клары привлекла хоть и серая, но очень дорогая на вид ткань. Это были плащ с капюшоном, накинутым на лицо. Едва Клара заметила это, как в ней забилось чувство тревоги. Зачем кому-то скрывать свое лицо в зале суда? Девушка решила обратить на это внимание полицейских, как человек в плаще запустил руку куда-то во внутреннюю складку своих одежд.

-Стойте!- закричала Клара, но голос ее потонул в общем шквале.

Дальше все произошло настолько быстро, что Клара не успела даже опомниться. Фигура в плаще достала пистолет и выстрелила прямо в Аннабель, находящуюся неподалеку от нее. Клара увидела, как девушка упала на руки Эдуарда и очень скоро по залу пронёсся крик:

-В зале стреляли! Перекройте все двери!

Народ загудел пуще прежнего. Все бросились в рассыпную. Кто-то пихнул Клару в бок, и та чуть не упала, но смогла поймать равновесие. Глаза ее все это время искали в толпе фигуру в сером плаще, скрывшуюся во время паники.

-Лишь бы они успели закрыть двери!- вертелось в голове Клары. Наконец, она увидела ее. Незнакомка- а это была женщина- находилась совсем близко к выходу. Хоть к двери и сложно было пробиться через толпу людей, так же желающих покинуть зал суда.

-Держите ее!- что есть сил заорала Клара, сама приближаясь к незнакомке,- Женщину в плаще! Это она стреляла!

Кто-то расслышал слова Клары. Кто-то уловил лишь слово "стреляла" и паника началась с новой силой. К несчастью, из тех, кто слышал Клару, была и незнакомка. Быстрым движением она развязала завязки и скинула плащ, отпихнув его от себя ногой. Но Клара была уже слишком близко, и она увидела лицо женщины. Та была красива и ухожена. С темными волосами и пронзительными карими глазами. А еще отчего-то черты лица ее показались Кларе знакомыми. Женщина поймала взгляд Клары и вынула из сумочки небольшой пистолет.

-Ну что ж, прощай и ты,- прошипела она. Клара не успела и шевельнуться, осознав, что сейчас произойдет, и тут кто-то заорал:

-Бросить оружие! Руки за голову!

Это был один из полицейских, услышавших крик Клары ранее. Прорвавшись к женщинам, он встал на одну из скамей зала суда и теперь целился в злоумышленницу.

Та замерла.

-Вот так. Опустите оружие...

Женщина перевела взгляд на полицейского. На ее лице промелькнуло отчаянье, смешанное со страхом. Рука задрожала, но оружие она не выпустила.

-Ну же,- спокойно проговорил полицейский,- Положите оружие на пол и сдайтесь властям. Вас будут судить честным судом.

Последние слова словно предали женщине сил. Она победно улыбнулась и через мгновенье раздался второй выстрел. Госпожа Франческа Ламбер покончила с собой.

****51

Это дело разбирали долго. Со всеми подробностями выясняя обстоятельства, приведшие к гибели стольких людей. Эдуарда переведи под домашний арест, и лишь через несколько месяцев после начала суда, с него сняли все обвинения. Смерть Ранкура в Флер Лазарь признали несчастным случаем. Нашлись так же люди, которые пили с Винсентом и слышали, как в хмели он хвастался тем, что прирезал трусливого Жоржа, у которого "кишка была тонка на большое дело". Смерть крестьянина так же признали результатом болезни, а не убийством.

Касательно истории, произошедшей в суде, следствие пришло к следующим выводам:

Госпожа Ламбер, не желавшая получить госпожу Ранкур в невестки, сначала пыталась найти грязное белье девушки. И так вышла на Винсента. Некоторое время она даже спонсировала его, желая вытравить нежеланную особу из города, но Винсент начал требовать больше, чем денег, и госпожа Ламбер убила его, полоснув ножом по горлу в результате самообороны. Затем, испугавшись последствий, она решила скинуть всю вину на госпожу Ранкур, подбросив той в корзину с фруктами одну из записок Винсента. А чуть позже, "тайно" заявив в полицию. Но цель достигла не того человека. Эдуард взял на себя всю вину, боясь, что Винсента убила Аннабель. Впрочем, это устраивало госпожу Ламбер. Нежеланная невестка испарилась. Убийца был найден. И все же, Франческа решила проследить дело до конца. И не прогадала. В общей суете после выстрела ей вполне могло сойти с рук и убийство Аннабель, не заметь ее Клара. Но судьба распорядилась иначе. Госпоже Ламбер не удалось скрыться и, в отчаянье, она покончила с собой.

По крайней мере так выглядели основные отчеты по делу. Хотя в жизни все чувствовалось совсем по- иному.

Эдуард глубоко переживал смерть Аннабель. Ему казалось, что в тот день он должен был быть внимательней, заметить убийцу, предотвратить кровопотерю... Но этого не произошло.

Доктор Верлуа так же винил себя. В тот день он пропустил заседание суда. Один из его пациентов был при смерти, и доктор отправился к нему, не зная еще, какая развернется драма.

Не спала ночами и Клара. Они с Аннабель никогда не были близки, но разве заслужила девушка такой смерти?

Однако шли дни. Недели. Месяцы. Раны затягивались, а жизнь тянула дальше за собой.

Как-то теплым летним днем, накануне дня рождения маленького Леруа, Эдуард постучался в дверь доктора Верлуа.

Дело было в том, что, потеряв Аннабель, Клара, по всем правилам приличья, не могла оставаться в доме Эдуарда. И добрая госпожа Анет Верлуа- матушка Пьера-пригласила девушку жить к ней на правах компаньонки.

Старушке нравилась Клара. И она любила возиться с ее маленьким племянником, которого Клара взяла с собой. К тому же, госпоже Верлуа очень хотелось, чтобы ее Пьер остепенился. А Клара была такой замечательной: добрая, красивая, отличная хозяйка... Но мечтам старушки не суждено было сбыться. И причиной тому был Эдуард Лазаре. Странно, что ее сын рассказывал об Эдуарде как об отшельнике с малопривлекательной внешностью. Госпожа Верлуа, никогда не видевшая Эдуарда до суда, считала его более чем красивым. У Эдуарда были тонкие, правильные черты лица, русые, слегка вьющиеся волосы, и очень приятная улыбка. Конечно, где ее Пьеру до этого молодого человека? Клара, безусловно, была влюблена в него, а Эдуард, заходивший к ней с маленьким Леруа почти каждый день, казался влюбленным в Клару. Но будучи женщиной доброй, госпожа Верлуа желала молодым людям счастья, и вздыхала, что может когда-нибудь повезет и ее мальчику.

В то утро Эдуард и Клара планировали сходить на могилы к Аннабель и Леруа(которого захоронили вместе с женой). На следующий день было день рождение их сына, и Кларе с Эдуардом казалось правильным навестить его родителей.

День был теплым. Не жарким, но уже предвещающим дальнейшее хорошее лето. Деревья были покрыты свежими, еще не запыленными листьями. Воздух стоял тихо, и лишь чириканье птиц нарушало его торжественность. Клара с Эдуардом прибрали могилу. Поговорили с маленьким Леруа о его маме и папе, которые смотрят на него с неба. (Правда Леруа это мало понял. Ему был год. Его интересовали бабочки, порхающие туда-сюда над цветами. А мамой и папой он считал Клару с Эдуардом). Уходя, Эдуард с удовлетворением заметил, что розы, посаженные им на могиле Аннабель, прижились и даже начали давать небольшие бутоны.

-Надеюсь, ты нашла то, что искала, -с грустью подумал Эдуард. Затем он посадил Леруа в его коляску, и они с Кларой пошли вышли на главную аллею кладбища.

-Клара?- через некоторое время спросил Эдуард.

-Да?

-Могу я попросить тебя ...

-Да?

-Я хочу...мне нужно...съездить в одно место...

-Не тяни, чудище,- вздохнула Клара.( Порой, даже не смотря на то, что от чудовищности Эдуарда остались лишь острые когти и золотые ободки глаз, она продолжала звать Эдуарда так. Чтобы не расслаблялся)

-Ты поедешь со мной в Верном?

-Что?

-Мне нужно съездить туда. Повидаться с одной старой знакомой. Попросить ее прощения. Но, боюсь, у одного меня просто не хватит смелости.

-Звучит так, будто ты собрался к какой ведьме,- улыбнулась Клара.

-Нет-нет. Напротив. Просто когда-то я сам поступил с ней не лучшим образом. И только теперь набрался смелости спланировать поездку.

****

Клара аккуратно взяла Эдуарда под руку.

-Когда?- тихо спросила она.

-Не знаю. Завтра день рожденье Леруа. В четверг?

-Я согласна на четверг. Попрошу госпожу Анет последить за малышом.

Эдуард с благодарностью улыбнулся.

Некоторое время они шли, обсуждая, какой торт испечь на детский праздник, пока путь не привел их к развилке основной и Липовой аллей кладбища. Здесь Эдуард приостановился. Они уже не раз бывали на кладбище, и каждый раз Эдуард замедлял шаг, когда они подходили к этой развилке. Клара никогда не спрашивала его о причинах. Уже хорошо зная Эдуарда, она понимала, что он должен быть готов к шагу, и принуждать его иначе нет никакого смысла. Однако в этот раз Эдуард остановился.

-Вы с Леруа подождете меня?- спросил он.

-Да. Мы вполне можем погулять,- согласилась Клара, перенимая у Эдуарда коляску.

Эдуард кивнул ей и направился вдоль липовой аллеи.

Там, в тиши раскидистых деревьев, лежала небольшая могила. Камень ее зарос мхом, и на поверхности зеленела трава. За этим участком никто не ухаживал, и никто не навещал лежащего в могиле покойника.

Эдуард присел на колени возле надгробия, на которым темными буквами было высечено: "Антуан Лазаре" .

Вынув из кармана пиджака конверт, который он уже не первый день носил с собой, Эдуард дрожащей рукой раскрыл его и принялся писать последнее письмо от своего отца, оставленное для него в банковской ячейке.

"Мой дорогой мальчик,

Я пишу тебе, даже не зная, жив ты сейчас или мертв. Победила ли твоя звериная сущность, или же ты смог остаться человеком.

Годы я считал, что случившееся с тобой-наказание за наше тщеславие.

Теперь, не в силах даже встать с постели, чтобы приехать к тебе, я понимаю, что все произошедшие действительно кара. Но это кара мне, как твоему отцу.

Я знал, как мало даю тебе любви и внимания. Знал, как скучаешь ты по матери. Но ни единым шагом я не двинулся навстречу тебе.

Признавая сейчас эти грехи, я понимаю, что всего могло бы и не случится, не живи я призраками и пустыми сожаленьями.

Сейчас, находясь на смертном одре, я хочу одного: чтобы ты смог найти в себе силы жить дальше.

Я не буду винить тебя, если ты, получив мое письмо, разорвешь его в клочья, или никогда не навестишь мою могилу. В конце концов, все мы в итоге получаем ровно то, что заслужили. Но я верю, что сам ты еще сможешь заслужить прощения за свои деяния, и сможешь быть счастливым. Главное сделать правильный выбор.

Твой отец,

Антуан Лазаре."

Письмо было написано совсем не тем ровным красивым подчерком, к которому привык Эдуард. Напротив, буквы в нем дергались и плясали, словно танцуя с Антуаном в его последнем танце.

Эдуард прижался лбом к холодному камню надгробия. Из глаз его текли такие обжигающие слезы, что это доставляло боль.

Молодому мужчине хотелось, чтобы отец был сейчас рядом. И мог услышать то, что хотел сказать ему Эдуард. Он хотел попросить прощения: за всю ту холодность, что проявлял к отцу, за недоверие к его советам, за то, что так подвел его, когда должен был стать достойной опорой.

Но Антуана больше не было на этом свете.

Однако, когда слезы горечи прошли, Эдуард почувствовал некоторое облегчение. Скинув перчатки, он принялся руками выпалывать траву, которой заросла могила, и успокоился лишь когда все пришло в более-менее приличный вид.

-Я еще приду к тебе,- пообещал он Антуану и отправился на поиски Клары с малышом Леруа.

Эдуард нашел Клару на выходе с кладбища, где она с племянником кормила голубей хлебными крошками.

-Ого! Ты голыми руками раскапывал могилу?- спросила Клара, глядя на грязь на руках Эдуарда.

-Практически.

Клара скептически посмотрела на него. Острые звериные когти исчезли. Теперь все, что оставалось от чудовища- это золотистые ободки глаз.

-Мы с Леруа очень голодные,- улыбаясь сказала девушка,- И тебе лучше свести нас в кафе, прежде чем мы закопаем тебя здесь за плохое отношение к женщинам и детям.

Эдуард рассмеялся и наклонился к малышу.

-Ты тоже хочешь в кафе? Или это все происки твоей тети?

Леруа не ответил, но сунул в рот несколько крошек, которые предназначались голубям.

-Хорошо. Кафе значит кафе,- улыбнулся Эдуард,- А после можем зайти ко мне. Я смастерил во дворе качели. Думаю, Леруа понравится.

-Смастерил?- удивилась Клара,- Неужели сам?

-Конечно.

-Не знала, что ты умеешь...

-Я умею много из того, о чем не знаешь ты,- подмигнул ей Эдуард.

Девушка слегка покраснела, и продолжая весело переговариваться, они вышли за пределы кладбища.

Как и планировалось, через несколько дней после дня рождения Леруа, Эдуард с Кларой отправились в Верном. Доктор Верлуа, на попечение которого Клара оставила племянника, провожал пару задумчивым взглядом. То, почему Эдуард до сих пор не сделал девушке предложение, оставалось для него загадкой. И он надеялся, что поездка изменит это, а не перечеркнет честь Клары. Конечно, доктору стоило отговорить девушку. Сказать, что для молодой одинокий особы поездка с мужчиной равносильна признанию их отношений. Но Пьер уже хорошо знал Клару, и знал, что когда дело касается Эдуарда, ее было не остановить.

До Вернома был примерно день пути. Сидя в экипаже, Эдуард пытался разобраться с бумагами, доставшимися в наследство от отца. На днях он ходил в банк. В образе человека... И так, по последней воле отца, Эдуард вступил в наследство. Однако, самым забавным во всей ситуации было то, что деньги отца, ранее столь желанные, были ему теперь абсолютно не нужны. Из бумаг было видно, что примерно за год до смерти, Антуан продал все свои предприятия и вложил деньги в банковскую ячейку, завещанную им сыну, коли тот придет в образе человека.

Эдуард вздохнул. Отложил бумаги.

И без денег отца его дела шли неплохо. Чайная лавка процветала. Эдуард даже планировал снять еще одно помещение, где-нибудь ближе к центру города. Деньги Антуана были ему не нужны. Возможно, ему будет лучше отложить часть на образование Леруа, а остальное раздать по больницам и приютам...

Вздохнув, Эдуард переключил свое внимание на Клару. Та сидела у окна, задумчиво глядя на дорогу. Брови ее при этом были слегка сдвинуты, и Клара прикусывала нижнюю губу.

-Я дам тебе монетку, если ты расскажешь свои мысли.-сказал ей Эдуард.

-У меня из головы никак не выходит Франческа Ламбер,- серьезно сказала Клара.

Эдуард нахмурился, но продолжил ее слушать.

-Все это очень странно,- сказала Клара,- Франческа Ламбер была аристократкой. Она была богата и считалась образцовой женой и матерью. Зачем она так поступила с Аннабель? Я понимаю, что она не хотела видеть ее в роли своей невестки. Но не слишком ли странные были ее меры?

Эдуард и сам часто думал об этом. Но ответа найти не мог.

-Думаю, мы никогда не узнаем это,- сказал он , беря руку Клары в свою.

Знали ли Франческа Гуатье, какая странная и, вместе с тем, обыденная судьба ждет ее впереди. И знай она, изменила бы она хоть что-то?

Дочь фермера, она не обладала ни образованием, ни деньгами. Зато была красива и не глупа. Понимая, что эти два качества ее единственные билеты в свет, она желала продать их подороже. Но молодость сотворила с ней дурную шутку. И в возрасте двадцати лет она стала женой молодого, подающего надежды инженера. Его звали Карл Моран. Прошло несколько лет. У пары родилась дочь. А все те надежды, что подавал Моран, испарились. Создавая один странный проект за другим, мужчина почти ничего не зарабатывал. Вместе с молодой женой он переехал из шумной столицы в маленький городок под названием Жиль, где ему от бабки достался домишко.

Франческе не оставалось ничего, кроме как скучать и ждать поездок на ярмарки в Тубр, где ее муж продавал свои безделушки. Но на одной из таких ярмарок Франческа встретила мужчину. Это был Жак Ламбер. Аристократ из вконец обедневшей семьи. Как и муж Франчески, Жак пытался заработать на жизнь изобретениями. И, как и у Морана, у Жака это мало получалось. Но совсем по иным причинам. Где Моран был простодушен, Жак был хитер. Ловок, где Моран был прост. Умел заводить связи, тогда как Моран заводил лишь бедных друзей. Однако как инженер-изобретатель, Жак был абсолютный ноль.

Между Жаком и Франческой вспыхнула страсть. Она полностью захватила их, и всего через две недели после встречи Франческа собрала свои чемоданы и сбежала от мужа. Она оставила дом, маленькую дочь, зато прихватила с собой все мало-мальски пригодные чертежи мужа.

Они с Жаком стали жить вместе. Один из чертежей Морана оказался более чем хорош. Жак смог получить денег на его реализацию, а после, когда изобретение возымело успех, он смог хорошо заработать на нем. Преумножив капитал, Жак выбился в люди. Франческа стала его женой, не взирая на то, что в приходских книгах она уже была записана как госпожа Моран. Но это было в глазах церкви. В глазах же света она стала госпожой Франческой Ламбер. Ее мир наконец стал таким, как она того желала. Изысканным, богатым, идеальным. Пока в один прекрасный день ее сын не привел в дом женщину. Она была старше его. Вдовой. С ребенком на руках. Бедной, как церковная мышь. Но это было не самым страшным. Самым ужасным, невероятным, жестоким было то, что эта женщина была его сводной сестрой. Франческа узнала это не сразу, но по рассказам и обрывкам разговоров, слов, воспоминаний. И Алекс, ее прекрасный Алекс, собрался жениться на своей единоутробной сестре...

Отчаянно, Франческа начала искать выход. Но нашли ее. Мужчина, преследующий Аннабель, признал в Франческе госпожу Моран.

Винсент был старше Аннабель. Он смутно помнил образ матери девушки и сплетни о том, как та сбежала с любовником. Неким графом... И когда Аннабель завела знакомство с Ламберами, Винсент не мог поверить своему счастью. Теперь в его власти были и дочка и мамочка. Фантазии рисовали мужчине самые яркие картины. Ослепленный властью и жаждой наживы, он позабыл об осторожности. Открыто писал Франческе, требуя с нее денег. А когда та написала записку с отказом, назначил встречу в парке, расположенном возле ее дома. Но Франческа была не Аннабель. Она была жестче. Хитрее. На ту встречу она взяла с собой зазубренный нож... Теперь дело оставалось за малым: корзина фруктов, подброшенная записка, анонимное письмо в полицию. Минус наглый шантажист. Минус нежеланная невестка. Правда, всю вину взял на себя друг Аннабель, но девушка тоже исчезла. Это было хорошо.

Франческа не испытывала к Аннабель материнских чувств. Свою маленькую дочь она оставила давно и плотно закрыла за собой дверь. Аннабель была для нее просто той, кто может разрушить всю ее жизнь. И когда девушка появилась в зале суда, Франческа поняла: миру ее пришел конец. Что Аннабель начала догадываться, Франческа поняла давно. И знания эти могли погубить и Франческу и Жака. В глазах света ее дети оказывались ублюдками. Муж- вором чужих изобретений. Она - шлюхой. Поэтому из всей ситуации оставался лишь один выход . После случая с Винсентом, Франческа везде носила с собой пистолет мужа. Для самообороны. А разве посягательство на ее личную жизнь - не нападение? И Франческа боролась до последнего. Она убрала помеху. И могла бы скрыться в образовавшейся панике, если бы не Клара. Когда же ее поймали... Выход был один. Либо она. Либо ее муж и дети. И Франческа нажала на курок.

Но эта тайна не была доступна Эдуарду и Кларе.

Она была скрыта в папке бумаг, принесенных Аннабель в суд, и отданной ею Теодору Ланселю. Там, найденное Аннабель в архивах, лежало свидетельство о браке Франчески Гуатье и Карла Морана. А так же копии тех чертежей отца, что столь удачно были использованы господином Ламбером. Кроме того, в доказательство своих слов, Аннабель принесла маленькую музыкальную шкатулку. На ее крышке, из мелких деталей, искусно был выложен небольшой провинциальный городок, а подарочная гравировка гласила "Франческе, от ее любящего мужа Карла".

Но все эти доказательства остались запертыми в ящиках Теодора Лансаля. Адвокат был человеком средней руки. Не злым, но и не добрым. У него было двое детей. Дочь, которой нужно было приданное. И сын за обучение которого в университете приходилось платить. Информация, полученная от Аннабель, была продана Ланселем господину Ламберу. И продана за хорошие деньги. При этом адвокат не испытывал ни малейшего угрызения совести: жизнь Эдуарда была спасена, обвинения сняты, Франческа поплатилась за все своей жизнью, и почему бы не использовать во благо себе маленько бонус, полученный в деле?

И документы лежали запертыми в ящике. Вместе с прекрасной музыкальной шкатулкой, которая уже никогда не зазвучит.

В Верном они прибыли ближе к вечеру. Эдуард снял два номера в местной таверне, и они с Кларой спустились на ужин.

-И какой твой план?- спросила Эдуарда девушка.

-Не знаю,- честно ответил тот,- Я не видел Вивиен почти восемь лет. И, честно говоря, я даже не уверен, что она живет здесь.

Клара удивленно приподняла бровь.

-То есть ты не знаешь наверняка?

-Нет.

-И мы приехали сюда потому что...?

-У меня такое предчувствие,- немного неуклюже соврал Эдуард.

Клара сложила руки на груди.

-Чудище, мы проделали путь в десятки километров. А ты даже не уверен, живет ли здесь эта женщина! И как ты планируешь ее найти?

Эдуард призадумался: Верном был небольшой городок...

-Думаю, нам следует спросить в церкви. Там должны знать прихожан.

Клара вздохнула.

-Хорошо. Тогда завтра разделимся. Я спрошу в церкви и таверне. Ты поброди по рынку- в таких местах торговцы лучше всех знают, кто где живет.

Эдуард одобрительно кивнул.

Примерно через час, Клара собралась к себе в номер. Она устала с дороги, планировала принять горячую ванну и завалиться в постель. Эдуард проводил ее до номера и пожелал спокойной ночи.

Его собственная комната оказалась смежной с комнатой Клары. И, по иронии судьбы, между помещениями была еще и внутренняя дверь.

Слишком тонкая. Такая, что Эдуард слышал, как Клара ходит по комнате, напевая что-то себе под нос. И, между тем, дверь была...

Эдуард прислонился к ней и прикрыл глаза. Все это время, все месяцы, он безумно и горячо желал Клару. Она являлась ему в снах, преследовала в дневных фантазиях. Но до сих пор Эдуард не сделал ни малейшего шага к их сближению.

Причин было много. Его возраст-почти на двенадцать лет старше. Его прошлое. Все те ошибки, что он совершил и боялся повторить. А еще мысль, что такая девушка как Клара может(и скорее всего должна) найти кого-нибудь более достойного чем он. Эдуард любил и боялся быть отвергнутым. А еще он боялся причинить боль...

Тут-тук-тук...

Кто-то легонько постучал в дверь.

Эдуард приоткрыл глаза.

-Эдуард, ты спишь?- послышался из-за двери тихий голос Клары.

-Нет.

-Как думаешь, эта дверь между нами...она открыта?

-Не знаю,- ответил Эдуард так же тихо,- Давай проверим?

Эдуард положил ладонь на дверную ручку. Повернул ее, и, к его удивлению, дверь растворилась.

Клара стояла на пороге в слабом свете свечи, догорающей в ее комнате. Волосы девушки были распущенны и слегка мокрые после мытья. Из одежды на Кларе была белоснежная ночная рубашка и платок, наброшенный на плечи.

Эдуард невольно улыбнулся, вспомнив, как полтора года назад Клара неизменно держала на готове подсвечник, чтобы если что огреть его им.

-Надо же, -улыбнулась Клара,- Открыто...

И, быстро поцеловав Эдуарда в щеку, она скрылась в своей комнате, захлопнув за собой дверь.

На следующий день Эдуард и Клара разделились так, как планировали это в предыдущий вечер. Клара первым делом отправилась в церковь. Эдуард- по направлению к рынку.

День был солнечным. Очень ясным. Но к счастью Эдуарда, Верном был тихим и зеленым городком. Путь к рынку пролегал по небольшой аллее, засаженной тенистыми деревьями. Эдуард шел спокойно, раздумывая как и с кем лучше говорить о госпоже Монтисан, когда в глаза его попал солнечный луч. Вернее даже не луч, а его отблеск. Солнечный зайчик скользнул по лицу Эдуарда, задержался на плече, а затем снова скрылся. Эдуард улыбнулся и продолжил свой путь. Но через пару минут зайчик снова запрыгнул на него. И убежал столь же неожиданно.

-Эй, привет!- весело помахал рукой Эдуард.

Он не знал точно где, но предполагал, что хозяин зайчика прячется на одной из древесных веток. Так оно и было. На оклик Эдуарда с дерева свесился веснушчатый парнишка( или это были не веснушки, и лицо его было просто чумазым?)

-Замечательный зайчик,- похвалил Эдуард.

Мальчик, с проворностью обезьянки, спрыгнул с дерева и протянул Эдуарду раскрытую ладонь. На той лежало небольшое зеркальце.

-Еще у меня есть осколок зеленого стекла и игрушечный пистолет, стреляющий как настоящий!- гордо похвастался он и собрался было убежать, как Эдуарда осенила блестящая мысль.

-Эй, хочешь заработать несколько монет?- спросил он мальчишку. Тот остановился и с недоверием посмотрел на Эдуарда.

-Не знаешь ли ты здесь кого-нибудь с фамилией Монтисан?- продолжил Эдуард. (ведь если кто и знает всех в маленьком городке, то это мальчишка. В этом Эдуард был уверен, так как сам в детстве был бойким и шустрым мальчуганом)

Мальчик протер нос рукавом и все так же недоверчиво сказал:

-Может и знаю...

-Отлично. И этот Монтисан- госпожа...?

-Возможно...

-Ты проведешь меня к ней?

-Зачем?

-Я ее старый друг.

-Друг и не знаете, где она живет?

Эдуард усмехнулся. Какой умный мальчик...

-Я давно ее не видел,- честно ответил он,- Но я правда друг.

Мальчик смерил его оценивающим взглядом.

-Пять медяков,- наконец сказал он.

Эдуард улыбнулся. Победа!

Вивиен снимала с просушки белье, развешенное во дворе. Огромные белые простыни колыхались на легком ветерке словно привидения. Хотя, кажется, у одного призрака действительно были ноги...

Поставив корзинку на землю, Вивиен сдернула простынь и замерла. За белой завесой ее ждал человек, которого она никогда больше думала не увидеть.

-Добрый день, госпожа Монтисан,- вежливо поздоровался Эдуард.

Вивиен не знала, что сказать, но в последнюю минуту собралась и выдавила из себя:

-Господин Лазаре, как неожиданно видеть вас здесь...

Много лет назад, уезжая из Флер Лазарь, Вивиен поклялась себе, что больше никогда не подпустит к своей дочери этого человека. Хотя в том не было необходимости. Эдуард не жаждал бежать вслед за ними. А сегодня он сидел за столом ее аккуратной кухни, и ей даже пришлось предложить ему чаю...

За годы Эдуард изменился. Вивиен помнила мальчишку с холодным, высокомерным взглядом. Теперь, похоже, он вырос. Его красивое лицо носило следы мимических морщин, вызванных беспокойствами и горем. Глаза таили печаль, и, вместе с этим, глядя в них Вивиен подумала, что Эдуард приобрел мудрость.

Одет он тоже был непривычно. Не плохо, но и не роскошно с иголочки, как некогда видела его женщина. Интересно, что стало с ним в этой жизни?

От общих знакомых Вивиен слышала, что помолвка Лазаре-младшего сорвалась. И что сам Эдуард сильно заболел незадолго после их с Агатой отъезда. Но обстоятельств Вивиен не знала. (И даже долгое время боялась, что болезнь Эдуарда могла быть интимной, что означало возможность их с дочерью заражения. Но тревоги эти оказались напрасны.) Время шло, и ненависть Вивиен к этому человеку сменилась безразличием. А сегодня она была удивлена, но спокойна от его появления. Женщине было интересно: зачем он вдруг приехал? И тщеславию ее было любопытно, какой ее видит Эдуард?

Впрочем, здесь она не сильно переживала. Вивиен знала, что постарела. И что никакая прическа не скроет седину в волосах, вызванную ее стразами. И морщины, усугубленные смертью двух из троих ее детей. Но она вела достойную жизнь. Растила внуков. И какая к черту разница, что там на уме у Эдуарда!

Вивиен поставила перед гостем чашку чая, а сама села напротив. Эдуард вежливо поблагодарил хозяйку, после чего они некоторое время молчали, пока Эдуард не сказал.

-Госпожа Монтисан. Я приехал к вам попросить прощения.

Брови Вивиен взметнулись вверх. Лицо выразило абсолютное удивление.

-Признаться, я не ожидала от вас такого,- сказала она,- И даже более: я удивлена, что вы помните о...- она сделала легкую паузу, чтобы подобрать слова,-О нашем знакомстве.

-Вы не поверите, но я часто думал о вас и Агате,- сказал Эдуард очень мягко.

-Об Агате...-со вздохом повторила за ним женщина,- Агата умерла два года назад.

-Мне очень жаль,- сказал Эдуард обычную для таких разговоров фразу. Но он не врал и не фамильярничал. Эдуард бы отдал многое, чтобы Агата была сейчас была жива, и он мог попросить у нее прощения. Но увы: это было не в его власти.

Тем временем Вивиен продолжила.

-Она тоже вспоминала вас в свои последние дни. Уже в бреду, когда было совсем плохо, Агата звала вас...

Сказав это, Вивиен прикрыла глаза, пытаясь сдержать волну нахлынувшей на нее боли. Когда она снова открыла их, выражение ее лица было абсолютно спокойным.

-Она похоронена здесь, в Верноме?- спросил Эдуард.

-Да. На местном кладбище. Агата Астель, если вы хотите сходить к ней.

Эдуард с интересом посмотрел на Вивиен.

-Она вышла замуж, если вам интересно,- гордо сказала Вивиен,- Его звали Жак Астель. Он был хорошим человеком. Очень добрым. Миссионер. Это его и погубило. Работал в госпитале во время очередной эпидемии. Принес заразу домой.

Вивиен пожала плечами. Эдуарду было грустно: жизнь порой была слишком жестока.

-Надеюсь Агата была счастлива,- сказал он.

-Да. Была,- улыбнулась Вивиен.

Некоторое время оба сидели молча.

На кухню с улицы забежал мальчишка- тот самый, что показал Эдуарду дом.

Мальчик взял со стола кусок хлеба, чмокнул Вивиен в щеку и побежал дальше.

Эдуард проводил его задумчивым взглядом. У ребенка были светло-русые волосы и серые глаза. Тонкие кости и невысокий рост. Лет семь- восемь на вид. Не больше.

-Он мой?- спокойно спросил Эдуард, когда мальчик скрылся из вида.

-Да.- таким же ровным тоном ответила Вивиен.

-Он знает, что муж Агаты не был...

-Его отцом? Да, Клод это знает. Жак пришел в нашу семью четыре года назад.

Эдуард кивнул, а затем добавил:

- Я хотел бы познакомиться с Клодом поближе. И я буду помогать вам.

Вивиен громко усмехнулась.

-Что ж...Я вполне хорошо забочусь о внуке, и у меня на это есть все средства. Но если вы желаете поближе узнать сына, я не буду в этом препятствовать.

На этом они распрощались. Эдуард сказал, что ему придется уехать в столицу, но он обязательно вернется. Вивиен ответила, что будет рада его визиту.

Эдуард поцеловал женщине руку и направился к воротам местного кладбища.

Там его уже ждала Агата.

Солнце клонилось к закату, и в его прощальных розовых лучах девушка казалась живой. Почти такой же, как когда-то помнил ее Эдуард.

-Ты встретил нашего сына?- спросила она.

-Да. Почему ты не сказала мне раньше?

Агата звонко рассмеялась. Но в отличие от предыдущих раз, это был чистый, заливистый смех.

-Эдуард,- мягко сказала она,- Кажется ты забываешь, что я не реальна и всего лишь в твоей голове.

-Это печально. Я очень хотел бы попросить у тебя прощения за то, как поступил с тобой.

-Ты уже попросил. И сделал даже много больше, чем это,- тихо сказала Агата, и прибавила,- А ты прощаешь меня за то, как я поступила с тобой?

-Уже простил,- прошептал Эдуард.

И с последними лучами солнца Агата начала растворяться в золотой дымке, пока не исчезла совсем.

Когда ее образ пропал, Эдуард почувствовал себя очень странно. Печальным и счастливым одновременно. Что-то мокрое текло по его щекам, и неожиданно для себя Эдуард обнаружил, что плачет. И хоть он не мог видеть себя, но знал: золотой ободок глаз-последнее что осталось в нем от чудовища- ушел в этими слезами. Наконец-то Эдуард был свободен.

-И что ты теперь будешь делать?- спросила его вечером Клара.

-Точно еще не знаю. Скорее всего найду управляющего и несколько работников для чайной лавки в столице, а сам перееду сюда- в Верном. Открою и здесь маленький магазинчик, а позже, когда получу диплом- свою аптеку. Постараюсь узнать Клода, стать для него другом.

-Хороший план,- печально улыбнулась девушка.

Эдуард заметил это и поспешно заверил:

-Я не забуду тебя и Леруа. Буду помогать и навещать...

-Не стоит. Мы, скорее всего, вернемся в Жиль. А он на другом конце страны. Ты лишь потратишь свое время.

С этими словами Клара встала из-за стола, за которым они ужинали, и удалилась к себе в номер.

Эдуард не стал бежать за ней. Ведь как ни странно, девушка была права.

Ночью Эдуард не мог уснуть.

Какой же он трус. Трус и эгоист. Планируя будущее, он не сказал Кларе самого главного. Того, что это будущее он не видит без нее. Эдуард хотел, чтобы Клара стала его женой. Делил с ним этот мир со всеми его печалями и радостями. Носила его детей. Была рядом. Принадлежала ему.

Но он боялся. Отказа. Того, что он снова все испортит. Причинит боль себе и Кларе...

-Клара- чудесная девушка. Держись ее и не отпускай,- как-то сказала госпожа Герранд. Не чайник, а настоящая. Та, что сейчас госпожа Дювере. Похоже, пришло самое время послушать мудрую женщину.

Эдуард встал и решительно подошел к двери, разделяющей их с Кларой комнаты. Было далеко за полночь. Свет луны прорывался сквозь окна. Эдуард раскрыл дверь и чуть не столкнулся на пороге с Кларой.

Как и вчера, на девушке была лишь ночная сорочка и длинные темные волосы спускались каскадами по плечам.

-Клара, я...

-Эдуард, я...

Начали они одновременно, и тут же оба замолчали.

-Прости, уже поздний час...

-Уже поздно и...

Снова молчание.

-Я лишь хотел...

-Я хотела...

Снова неловкая пауза, заполняемая лишь стрекотанием кузнечиков за окном.

-Говори ты.

-Нет, лучше ты...

Эдуард посмотрел на Клару. В лунном свете она была подобна призраку. Тонкая бледная кожа, и эти темные волосы, рассыпанные по плечам. Большие глаза девушки глядели на него выжидающе. В них Эдуард видел свое отражение. Клара видела его, какой он есть. И любила таким.

Эдуард хотел сказать, как сильно любит ее, но вместо, взяв ее лицо в свои руки, он нежно поцеловал Клару в губы.

Девушка вздрогнула, но не отстранилась. Напротив, она придвинулась чуть ближе.

Шаль спала с ее плеч, открывая их белоснежную кожу.

Эдуард целовал ее глаза, шею, эти округлые бледные плечи. Руки его приподняли Клару над землей.

Повинуясь инстинкту, девушка обвила его стан ногами.

Сквозь тонкую ткань ночной рубашки, она ощущала, как сильно возбужден Эдуард. И от одной мысли об этом с губ Клары слетел слабый стон.

Эдуард отнес ее на кровать. Стянул белое полотно рубашки. Провел рукой между маленькими грудями с аккуратными розовыми сосками. Затем опустился на кровать возле девушки и прильнул губами к одной из грудей. Клара вздрогнула, ощутив, как его язык играет с ее соском. Прикусив нижнюю губу, чтобы не застонать, Клара невольно подалась вперед и слегка раздвинула ноги. Эдуард запустил между ними руку и принялся массировать одну маленькую точку, о существовании которой Клара раньше даже не подозревала. По телу Клары полился огонь. Спешно, чуть дрожащими руками, она принялась расстегивать рубашку Эдуарда.

-Я так сильно хочу тебя,- прошептал он ей в ухо. Затем, чуть отстранившись, Эдуард снял мешающие и вдруг слишком узкие штаны.

Теперь они с Кларой были обнажены друг перед другом.

Клара откинулась на кровать. Эдуард лег сверху. Их грудные клетки соприкасались, и биения сердец слились в унисон.

Снова взглянув Кларе в глаза, Эдуард понял, что она готова. Она пойдет за ним. С ним. До конца.

Резким движением, он вошел в Клару. Девушка вздрогнула. Из глаз ее потекли слезы, каждую из которых Эдуард стер своим поцелуем. Медленно, желая дать им обоим больше времени, Эдуард начал двигаться.

Пальцы их с Кларой рук переплелись. Тела покрылись капельками пота.

Движения Эдуарда ускорялись. Из полураскрытых губ Клары вырывались тихие постанывания.

Тело ее двигалось в такт ему. Глаза безмолвно молили продолжать. Наконец, почувствовав что он как никогда близок, Эдуард вдруг остановился.

В комнате воцарилась тишина, нарушаемая их бешенным биением двух сердец.

-Клара, я люблю тебя,- прошептал Эдуард. И одним последним движением связал их воедино. Тело Клары изогнулось, будто от удара молнии. На глазах снова выступили слезы. Как никогда в жизни, она была счастлива.

Утром, когда они нежились в объятьях друг друга, Эдуард полушутливо сказал.

-Теперь, как всякая порядочная девушка, ты просто обязана выйти за меня замуж.

Клара ничего не ответила, и лишь улыбнулась своими огромными глазами.

Они поженились той же зимой. В канун зимнего солнцестояния. Почти через два года после того, как жизнь Эдуарда в Флер Лазарь нарушили неожиданные гости.

Через семь месяцев у пары родилась здоровая девочка, которую назвали Аннабель.

И так закончилась эта история.

-Я не верю вам, дорогой Пьер,- улыбнулся господин Эркер, владелец небольшой газеты, специализирующейся на слухах и сплетнях,- Когда я спросил, знаете ли вы историю похлеще той, что я напечатал сегодня на первой странице, я никак не ожидал от вас подобного рассказа.

-И между тем, в отличие от вашего материала, это абсолютно правдивая история одного моего друга. - закуривая сигару ответил Пьер Верлуа. На улице стоял прекрасный летний день. Верлуа и господин Эркер, с которым первого связывала дружба в светских салонах, сидели на веранде уютного маленького кафе, выполненного в стиле прованс.

-Конечно, это все случилось уже много лет назад. И сейчас о ней уже мало кто помнит.

-И вы утверждаете, что этот ваш друг был "чудовищем"?- недоверчиво спросил Эркер.

-В той или степени мы все чудовища.

-Но ваш друг...?

-Думаю, здесь вам решать то, насколько аллегоричен этот рассказ.- слегка подмигнул Пьер.

-Хорошо. И чем же все закончилось?

-Тем, чем заканчиваются все сказки: счастливым концом. Эдуард женился на Кларе. Сейчас они живут в Верноме. У них небольшая аптека, где так же можно приобрести удивительно полезные чаи. В браке они вырастили четырех детей. Сына Эдуарда и Агаты, с которым Эдуарду удалось установить очень хорошие теплые отношения, племянника Клары-Леруа, и еще двоих, рожденных Кларой малышей, Аннабель и Антуана.

-Очень славно. А что стало с чертежами госпожи Ранкур и ее отца?

-Эдуард отдал их Леруа. Это его наследие. И, надо сказать, мальчик оправдывает ожидания. Сейчас он учится в столице на инженера. Очень талантливый юноша. Лично я верю в него.

-А замок? Ваш друг как-либо распорядился им?

-Этого я, увы, не знаю. Видите ли, я никогда не был в Флер Лазарь. Хотя не исключаю, что и по сей день он стоит где-то посреди леса. Забытый и заброшенный.

Эркер улыбнулся.

-Мне нравится часть с замком и чудовищем в нем. Но остальное...Слишком сложно. Почему было не закончить поцелуем красавицы и падением чар с чудовища?

Пьер Верлуа пожал плечами и грустно посмотрел на своего друга:

-Я ведь говорил: это реальная история. А в жизни все не так просто. Хотя, если хотите, то пусть так и будет. Таинственный замок, красавица и чудовище. Но это уже совсем другая сказка.

??????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????

Возвращение (вместо эпилога)

Она шла очень долго. Пробиралась сквозь слепящие лучики света, оплетавшие ее тело словно паутина. Пока наконец перед ней не возник лес. Когда-то давно она уже была в этом лесу. Тогда стояла зима. Сейчас все так же было покрыто инеем. Но отчего-то она знала, что все это лишь иллюзия, видимая ей одной. Цветы, грибы и ягоды, стоящие словно посеребренные. Деревья, укрытые зачарованным снегом будто мхом. Их бледные листья, не качающиеся и не шуршащие на ветру. Животные, не обращающие на нее никакого внимания и проходящие мимо. Все это существовало на самом деле, но не для нее, и потому было скрыто серебряно-снежной завесой граней реальности.

Наконец деревья расступились, и она увидела замок. В отличие от леса, он казался невероятно реальным, и, между тем, вовсе не таким, как запомнила она его в последний раз. Тогда замок погибал, словно раненный зверь в лесу. Теперь он стоял перед ней во всей своей красе. Величественные башни взметались в небо. Белоснежные мраморные статуи, лепнина, колонны и балконы- поражали своим величием. И в парке замка царило лето.

Она прошла по ухоженному саду, полному роз, где ей приветственно помахал старый садовник в крестьянской одежде. На мраморной лестнице замка крепкий мужичок благодушного вида принял ее плащ и удалился. Она вежливо поблагодарила его и вошла в замок. Там ее уже ждали. И будь в ее груди сердце, оно непременно забилось бы быстрее.

Высокий темноволосый мужчина вышел к ней навстречу. Глаза его сверкали и на губах играла довольная улыбка.

Она бросилась к нему, и он прижал ее к своей груди. Теперь они навек будут вместе. Ведь она наконец вернулась к своему охотнику.