Жена по контракту

Пролог

Аннотация

– Убирайся! – испуганно восклицаю, пятясь в комнату.

Он наступает на меня, не давая возможности уйти, и жестко ухмыляется:

– Опять сбегаешь? Не переживай, я просто поговорить пришел. Пока что.

– Нам не о чем разговаривать!

– Не о чем? А может ты расскажешь мне о сыне? – рычит он.

За секунду оказывается рядом, сдавливает рукой шею:

– Может расскажешь о том, как украла его у меня?

– Это не твой сын, – возражаю, упрямо глядя в черные глаза.

– Я знаю правду, – улыбается он страшной улыбкой, - Я заберу его у тебя. И ни твой муж, ни ты сама – никто меня не остановит.

Когда-то я перешла дорогу самому опасному мужчине города. Предала его, отказала ему, скрыла беременность. Он не прощает предательств никому, и я – не исключение. Даже несмотря на то, что я пожертвовала ради него всем. Он вернется, чтобы разрушить мою жизнь окончательно. Чтобы сказать, что никогда меня не простит.

И не отпустит.

Я впервые в жизни видела, как двое мужчин сцепились в драке. Не обычной, дворовой, а такой, словно они дрались на смерть. Горящие ненавистью глаза, удары в полную силу со всей вложенной в них злостью и яростью. Я не слышала, как подъехала машина, только услышала крики и тут же бросилась на улицу.

Сбегаю по ступенькам дома вниз и замираю на мгновение. К Лютому и Рокотову уже бросаются охранники, с трудом растаскивают их друг от друга.

- Костя!

Демид бросает на меня горящий предупреждающий взгляд. Будто молча говорит: «Не смей даже подходить». И я останавливаюсь. Потому что с недавних пор я должна его слушаться беспрекословно.

Лютый бросает на меня быстрый взгляд и по его лицу проходит болезненная судорога. Он жадно осматривает меня от макушки до пяток и задерживает глаза на округлившемся уже заметном животе.

- Как интересно… - хрипит он.

Не могу отделаться от ощущения, что передо мной зверь в клетке или на привязи. Его держат несколько человек, но я уверена, что если он захочет вырваться, то раскидает их, как щенков. И кажется, что так и будет. Но Лютый сдерживается. С огромным трудом – на шее и лбу проступают жилы, он сжимает руки в кулаки до такой степени, что едва ли не трещат кости.

- Ну а что? – ухмыляется Демид, проследив за взглядом Лютого, - Помнишь, я приезжал к ней, когда она сидела взаперти с Лесей? Утешал как мог после того, как ты ее поимел и бросил.

Он сплевывает эти слова со злым весельем, с вызовом в голосе. А я замираю на месте, когда взгляд Лютого снова останавливается на мне. Ложится тяжелым грузом на плечи, выжигает во мне дыру.

- Это правда?

Сжимаюсь в комок. Мечтаю исчезнуть, провалиться сквозь землю, превратиться в песчинку, лишь бы только не пришлось больше стоять перед ним. Встречаюсь глазами с Демидом – он тоже смотрит выжидающе. Он с ухмылкой стирает с разбитой губы кровь и едва заметно кивает, мол, решай сама, что ему говорить.

Я знаю, что будет, если не подчинюсь. Если прямо сейчас расскажу ему правду, то вряд ли даже с этого места уйду живой. Тот, кто стоит за всем этим, мне в красках разрисовал, что станет с Лютым, со мной и нашим ребенком, если я хоть намеком дам ему понять, как все обстоит на самом деле.

- Да, - наконец произношу я.

Во рту пересыхает настолько, что язык царапает нёбо и слова даются мне с огромным трудом. Взгляд Лютого давит не хуже каменной плиты, и после моего короткого ответа в нем не остается ничего, кроме могильного холода.

- Я выхожу замуж за Демида. Поэтому пожалуйста, просто уезжай, - глядя в сторону, прошу я едва слышно.

- То есть вот как, мелкая? – спрашивает он с циничной ухмылкой. Без особых усилий вырывается из хватки охранников.

У меня такое ощущение, словно Лютый сейчас подойдет ко мне, сомнет, раздавит, уничтожит. Но он стоит молча, не двигаясь с места. Ждет ответа.

- Ты же сказал: переключись на Демида. И я переключилась. Чего ты хочешь теперь, Костя? – горло пережимает спазмом, и я понимаю, что прямо сейчас разревусь, как маленькая девочка, поэтому торопливо добавляю, - Уходи. Пожалуйста.

Взгляды мужчин скрещиваются. Рокотов смотрит на бывшего друга нахально, с насмешкой и превосходством. Обстановка накаляется за пару секунд. Одна искра – и все взорвется. Одно слово – и они вцепятся в глотки друг друга. Не в шуточной драке, нет. Будут рвать до конца, вымещая все накопившееся. И ни один охранник уже не сможет их разнять, пока кто-то из них не убьет другого.

- Уходи, Костя, - повторяю я уже твердо.

Знаю, что он хочет разнести все здесь к чертовой матери, сровнять с землей всё и всех. Это читается в его глазах вместе с поглощающей черной ненавистью. Не знаю, что сдерживает его от этого, но Лютый находит в себе какие-то нечеловеческие силы и поступает так, как однажды поступил Демид: просто уходит.

Без сил опускаюсь на ступеньку и закрываю глаза. Хочу расплакаться навзрыд, броситься вдогонку, рассказать ему все. Но не могу. Пусть лучше считает меня предательницей, чем нас убьют. Пусть лучше так, чем я пожертвую собственным ребенком...

Глава 1

Я оглядываю свое отражение в зеркале и тихо выдыхаю. Мне кажется, я совсем не похожа на саму себя после того, как высветлила волосы. Хоть это и произошло после отъезда из России, два с половиной года назад, почему-то до сих пор не привыкла к тому, что это я. Ничего от прошлой Сони Синицыной не осталось – из отражения на меня смотрела уже молодая женщина. И давно не Синицына. Рокотова.

Клим позволил уехать и некоторое время пожить спокойно. Будто выжидал какого-то момента, но какого и, главное, зачем? Ясно, что он хотел как-то расквитаться за смерть дочери с Лютым, но для чего ждать так долго? Оставалось только гадать. С момента возвращения в дом Демида здесь, в России, я не нахожу себе места от волнения. Не могу отделаться от мысли, что Клим втянет во все эти разборки моего сына. А он втянет, я не сомневалась в этом ни на секунду.

- Ты готова? – в комнату заглядывает Демид.

Его голос вырывает из мыслей. Обернувшись, замечаю скользящий по телу заинтересованный взгляд и невольно передергиваю плечами.

- Да, почти. Поможешь надеть цепочку с кулоном?

- Да, давай, - Рокотов проходит в комнату и забирает протянутое украшение.

Он убирает распущенные волосы на плечо, застегивает замок на цепочке и, облокотившись на спинку кресла, встречается со мной взглядом в зеркале.

- Почему не носишь то колье, что я тебе подарил недавно?

- Я не привыкла носить такие дорогие вещи, ты же знаешь.

- Это самая плохая черта в тебе.

- Как там Тима? – перевожу я разговор.

- Няня уже уложила его.

Я морщусь при упоминании няни. Не люблю оставлять Тимура с посторонними людьми. Я никому не доверяю – любой из помощников по дому может докладывать Климу о происходящем. Поэтому чужих я к сыну стараюсь не подпускать вообще. Может быть у меня уже паранойя развивается, но мне так спокойнее.

- Татьяна Сергеевна хороший человек и профессиональная няня. Не переживай, Соня. Тем более, это всего на один вечер, - успокаивает меня Демид, чуть улыбаясь, - Ну, может, еще на ночь.

Вздрагиваю от такого прозрачного намека и бросаю на него быстрый взгляд.

- Тебе не стоит забывать, что ты моя жена.

- Как раз об этом я прекрасно помню, - огрызаюсь я, - Или тебе недостаточно кольца на пальце, и ты хочешь на меня ошейник надеть?

- Я был бы не против. Пусть все знают, что ты мне принадлежишь.

Демид неуловимым касанием мягко спускает тонкую бретельку платья вниз и, склонившись, оставляет несколько мягких поцелуев на плече, двигается выше, целуя шею. Прикрываю на мгновение глаза. Рокотов останавливается, выдыхает на ухо, опаляя горячим дыханием:

- Придешь сегодня ночью?

- У нас фиктивный брак, - нервно тараторю я.

- Нет, Соня. Брак как раз-таки настоящий. Ты моя жена. Мне казалось, за два с половиной года ты уже свыклась с этим.

- Настоящий? – сверкаю я глазами и порывисто поднимаюсь с места. Разворачиваюсь к Демиду и вполголоса шиплю, - У нас – настоящий брак??

- Для тебя это новость? – иронично вскидывает бровь он.

- Да, дорогой, для меня это новость, - цежу я, - Потому что при настоящем браке мужчина заботится о жене и ребенке. И опасности подвергать их ни за что не станет.

- Никто не подвергает вас опасности.

- Мы вернулись назад! Вернулись, когда Клим приказал! Значит, ничего не закончилось, его игры только начинаются. Только теперь он не только мной воспользуется, но и Тимой!

- Значит, ты хочешь, чтобы я вас защитил? Тебя и Тимура? – уточняет Демид, прищурившись.

- Ты же сам говоришь, что наш брак настоящий. Так что да, я этого хочу.

- Говорю. Но если ты хочешь получить от меня защиту, тогда будь добра, и ты выполняй условия соглашения.

- Какие еще условия?

- Их два.

- О, вот как, - хмыкаю насмешливо.

- Первое: ты позволишь мне нормально общаться с Тимуром. Да, он не родной мне сын, но я хочу воспитывать его наравне с тобой. Мы же семья.

Сжимаю губы в тонкую нить и сухо уточняю:

- Еще что?

- Еще? – с ленцой переспрашивает Рокотов и пожимает плечами, - Еще я хочу еще детей. От тебя.

- Что? – растерянно моргаю я.

- Ты все поняла, Сонечка, не маленькая девочка, - усмехается он и говорит, твердо глядя на меня, - Я хочу настоящую семью.

Застываю на месте, не в силах отвести от Демида взгляд.

- Это низко… - наконец выдыхаю в ответ, - Ты знаешь, что у меня нет выбора.

- Ты мне тоже выбора не оставила. Я ухаживал за тобой, дарил подарки, заботился два этих гребаных года: кто из мужиков сейчас ухаживает дольше?! Так что теперь решай сама. У тебя целый вечер на раздумья, чтобы определить – приходишь ты сегодня ко мне или нет.

- Демид…

- Нам пора идти, Соня. Машина уже ждет, - отрезает он жестко и, развернувшись, выходит из комнаты.

******

Выхожу из комнаты только через пять минут, когда удается окончательно взять себя в руки. Я не привыкла жить с прислугой, но Демид настоял, чтобы у нас были повар и горничные, а в частном доме к ним прибавлялась и охрана. Еще несколько пар внимательных глаз и ушей. И хоть со всеми, кто у нас работает, у меня хорошие отношения, даже, можно сказать, приятельские, я никогда никому не рассказываю ни о чем. И сейчас показывать, что что-то не так, тоже нельзя.

Если так подумать, мама все так же остается единственным человеком, с кем я могу поговорить. Но даже ей не расскажешь всего. Если она узнает, что ее внуку угрожает опасность, да еще и смертельная, у нее точно случится сердечный приступ… Она ведь до сих пор думает, что с Демидом мы поженились от большой любви и ничего не знает о настоящем отце Тимы. Да и Лютый сам не в курсе, что у него есть сын… К счастью, иначе возненавидел бы меня еще больше.

В машине мы хоть и сидим рядом с Рокотовым на заднем сиденье, но я настойчиво пытаюсь игнорировать его. Мой муж тоже делает вид, что все в порядке. Хорошо, что хоть не заводит разговор о чем-нибудь постороннем, потому что настроения на это нет вообще.

Глава 2

Я молюсь только об одном – чтобы он не подошел сюда. Потому что воздух и без того раскалился до предела, а еще мне кажется, что мое сердце вот-вот вырвется из груди, так быстро оно колотится. Когда понимаю, что Лютый идет прямо к нам, закрываю на мгновение глаза, пытаясь справиться с сумасшедшей дрожью в руках. Сцепляю вместе пальцы, чтобы это было не так заметно, и пытаюсь хоть немного прийти в себя.

Спокойно. Просто дыши. Ничего не происходит из ряда вон. Всего лишь старый знакомый из прошлой жизни. Всего лишь тот, кого любишь до сих пор. Только и всего.

- Если ты хоть одним словом, намеком, жестом как-то намекнешь на правду, мои люди сразу же отправятся за твоим сыном. А после я заставлю тебя смотреть на все, что с ним сделаю. Поняла? – вырывает из раздумий голос Клима.

Холодею. Перевожу глаза на него и понимаю, что он не шутит. Ни черта не шутит… Если бы я только могла быть уверена, что Тимуру ничего не будет угрожать, я рассказала бы все Лютому прямо сейчас. Меня он может ненавидеть сколько хочет, но он бы не бросил сына. Почему-то я уверена в этом на все сто процентов.

Но Тима там, дома… один, в окружении людей, каждый из которых может работать на Клима. Один звонок и…

Сглатываю и коротко киваю. Я его прекрасно поняла.

Пропускаю тот момент, когда Лютый подходит к нам.

- Здравствуй, Костя. Давно не виделись, - приветствует его Клим.

- Здравствуй.

Они обмениваются рукопожатиями, и Клим поворачивается ко мне.

- О, кстати. Знаешь, кто эта очаровательная девушка? Жена Демида! Представляешь, он женился снова. Каков, а! – смеется он, но взгляд остается жестким. Мужчина цепко следит за реакцией Лютого, - Это Соня. Соня, а это Константин.

Не понимаю, зачем этот спектакль? Даже если Клим хочет показать, что на самом деле не знал о женитьбе Демида на мне и никак с ним не контактировал, все равно то, что мы уже знакомы, заметно по одному взгляду Лютого.

- Оч-чень приятно, - пытаюсь улыбаться я.

- Мы уже знакомы, - холодно произносит Костя.

Его взгляд сковывает, давит на плечи, но я продолжаю усиленно растягивать губы в улыбке.

- Правда? – удивленно вскидывает брови Клим. Никакой фальши – он удивляется так натурально, словно действительно впервые услышал об этом.

Лютый оставляет вопрос без внимания, словно специально игнорируя.

- А ведь он говорил – помнишь? – что Эллу ни одна женщина не заметит, - продолжает наседать Клим, хмыкая с деланной веселостью, - А сегодня я узнаю, что у него еще и сын есть, а? Хитрый лис!

- Рад за него, - все таким же ледяным тоном отрезает Лютый и бросает на меня короткий взгляд, - Ему досталась хорошая жена.

- Да, я тоже рад, что он не одинок. А ты когда обзаведешься семьей? – интересуется Клим.

- Кто знает. Может быть тоже скоро? – неожиданно иронично усмехается Костя и оборачивается к двери. Он подзывает кого-то жестом и уже через секунду понятно, кого именно.

- Это Алиса, - представляет Костя и, когда девушка останавливается рядом, обнимает ее за талию.

- Здравствуйте, - лучезарно улыбаясь, представляется она.

Бросаю быстрый взгляд в сторону Лютого и снова перевожу на Алису. Невольно отмечаю, какая она красивая: смоляные волосы, заколотые в высокую прическу, оголяют длинную шею и оттеняют точеные скулы. Стройная фигура обтянута в черное платье, которое сидит на ней просто идеально. А еще Алиса, похоже, ненамного старше меня. И это выбивает почву из-под ног. Не тот факт, что у Лютого, кажется, появилась новая постоянная любовница, а то, что мы с ней примерно одного возраста.

Но ведь… он называл меня мелкой и дал понять, что ничего между нами не будет… Получается, дело не в этом? Просто я ему не нужна?

- Простите, - говорю сдавленно, - Мне нужно найти мужа.

Больше не смотрю в сторону Лютого. Мне кажется, что внутри меня выжгли раскаленное клеймо, настолько больно от захлестнувшей обиды. Надо найти Демида и попросить его уехать домой. Подарок он уже наверняка отдал, юбиляра поздравил, если мы сбежим – мэр и не заметит. Только бы уехать подальше отсюда.

Мельком осматриваю зал, но не нахожу Рокотова среди гостей. На всякий случай обхожу все помещение по дуге и, убедившись, что Демида действительно нет, быстрым шагом направляюсь на летнюю веранду. Гостей здесь почти нет – поднялся ветер и здесь моментально стало прохладно. На всякий случай решаю обойти всю веранду, но, повернув за угол, замираю. Я узнаю его мгновенно, несмотря на то, что Лютый стоит спиной ко мне, облокотившись о резные деревянные перила.

Одергиваю себя. Я просто вышла подышать. Просто ищу мужа. Какая разница, кто еще здесь находится? Нужно просто уйти и все. Но Лютый, словно почувствовав мое присутствие, оборачивается. Мы снова встречаемся глазами – его взгляд, как и прежде, тягуче-темный и опасный. Но теперь в нем есть еще кое-что, пробирающее до дрожи. Ненависть.

- Как Леся? – спрашиваю максимально ровным голосом, глядя себе под ноги.

- С каких пор тебя волнует моя дочь?

Тихо хмыкаю. Похожий вопрос мне буквально недавно задавал Клим.

- Я переживаю за нее.

- Правда? По тому, что ты сбежала из разбитой машины, бросив ее там, даже не скажешь, - тянет Лютый, хмуро складывая руки на груди.

Бросаю на него быстрый взгляд и тут же опускаю его снова.

- Так… так было нужно.

А что еще можно сказать на такое обвинение? Либо так, либо правду. Но правду говорить никак нельзя. Пока, во всяком случае.

- Что ты сказала? – переспрашивает Лютый севшим от гнева голосом, - Так было нужно? Чтобы ты сначала пела о любви к моей дочери, а потом предала – и ее, и меня??

- Я не предавала…

- А как еще это назвать? Если хотела кувыркаться с Демидом, могла просто уйти по-человечески. А не сбежать, как шавка, поджав хвост и бросив нас в разбитой машине. Да плевать на меня! Но Леся… - Лютый сжал челюсть, - Так что лучше не стоит говорить ни слова о ней.

Глава 3

Мы едем в тишине и эта тишина настолько гнетущая, что я не выдерживаю и говорю, глядя в окно на проплывающие мимо огни:

- Извини, что мы быстро уехали. Я знаю, для тебя важно старые контакты восстановить.

Рокотов молчит какое-то время.

- Забавно, что я нашел тебя именно с ним, - произносит он, начисто игнорируя мои слова.

- Я ничего ему не рассказала, если ты на это намекаешь, - говорю, обернувшись к нему.

Свет фонаря на мгновение освещает его лицо.

- Я знаю.

- Откуда?

- Соня, не будь наивной, - хмыкает Демид, бросая на меня взгляд, - За каждым твоим шагом следят. Думаешь, я не знаю, где ты бываешь и что и кому ты говоришь?

Тихо выдыхаю и снова перевожу взгляд за окно. Значит, мои подозрения по поводу того, что любой из прислуги может оказаться шпионом, не просто моя паранойя.

- Что Клим тебе говорил?

- Ты же сказал, что в курсе всего, что мне говорят, - в голосе прорезаются горько-насмешливые нотки.

- Соня.

- Ничего нового, - сжав крепче сумочку, говорю я, - Как всегда угрожал.

Рокотов не отвечает, и я невесело улыбаюсь. А что он может сказать, если сам, по сути, с ним заодно?

Первым делом, когда оказываемся дома, я бегу наверх к Тиме. Он уже заснул, так что я просто поправляю его одеяло, укрывая получше, и мягко целую в лоб. В комнату заглядывает няня.

- Извините, пожалуйста, Софья Алексеевна, я отлучалась в уборную, - вполголоса говорит она.

- Ничего, - отвечаю так же шепотом и выхожу из детской, чтобы не разбудить Тимура. Татьяна Сергеевна выходит следом.

- Скажите, он давно заснул?

- Почти сразу после того, как вы уехали.

- Правда? – удивляюсь я.

После переезда Тима плохо засыпал на новом месте и то, что он так быстро заснул, настораживало. Ну или я слишком подозрительно стала даже ко всему обычному относиться.

- Вы не давали ему ничего успокоительного? Не таблетки, но, может, отвар какой-нибудь? – спрашиваю с тревогой.

- Что вы! – испуганно машет руками Татьяна Сергеевна, - Я никогда подобным детей не пою! Единственное, Тима попросил теплого молока. Выпил немного и сам попросился спать.

Слушаю ее, хмурясь. Может простудился? Но голова была не горячей, я бы почувствовала при поцелуе, если у Тимура был жар.

- Что-то не так?

- Нет, все в порядке, - улыбаюсь дежурной улыбкой, - Сколько мы вам должны?

- Что вы, что вы. Мне платит агентство, Демид Сергеевич уже заключил с ними контракт.

- Да? Извините, я еще не привыкла ко всему этому. Я просто никогда услугами няни не пользовалась… Спасибо вам, что присмотрели за Тимуром.

- Он замечательный ребенок, я с удовольствием провела с ним время.

- Я скажу водителю, чтобы отвез вас по нужному адресу. Идемте.

Поднимаюсь в свою комнату лишь через пять минут, когда Татьяна Сергеевна уезжает. Для меня вечер еще не кончился, а только начинался.

В спальне Демида.

Я выбираю ужасно пошлое платье. Не знаю, как оно оказалось у меня. Наверное, в тот момент, когда Рокотов нанял модную стилистку и она забила мой гардероб дорогущими тряпками, которые я не носила. Я предпочитала всегда практичные и удобные вещи. А куда наденешь красное платье в пол с огромным разрезом чуть ли не до самой талии? Да и декольте там было… не детское, прямо скажем.

Я даже в примерочной, когда надела его, чувствовала себя настолько неуютно, что не по себе было. Да, оно вроде бы вырисовывало каждый изгиб, делая из меня сексуальную стерву, но… я смотрела в зеркало и не узнавала себя. Но я, как хорошая жена, поблагодарила и Демида, и стилистку, запихнула эти вещи подальше и почти никогда не надевала.

Видимо, настало время.

Платье на мне кремово-белое, одни кружева и… ничего больше. Я долго стою перед зеркалом, не зная, надевать ли под него белье или нет. Может, мужчина и должен так видеть свою жену? Практически голой. Мы же вроде как супруги и стесняться нечего. Но это только на бумаге. А на деле… на деле мне хочется замотаться во что-нибудь нормальное, желательно под горло и с рукавами подлиннее.

Ловлю в зеркале свой взгляд. В глазах горит какой-то лихорадочный огонек, словно перед болезнью. На щеках тоже яркий нездоровый румянец. Мне стыдно невероятно, но я продолжаю смотреть на себя. Слегка растрепываю волосы, крашу губы ярко-красной помадой. Медленно и идеально, чтобы хотелось поцеловать и размазать ее. Крашу для него.

Только ради Тимы.

Бросаю взгляд на часы. Уже прошло не меньше сорока минут. Нельзя заставлять больше себя ждать. И я отыскиваю туфли на огромной шпильке, обуваю их. Наверное, продажные женщины не выглядят так вызывающе, как я сейчас. И, главное, я ничем не отличаюсь от них. Я ведь тоже сейчас продаю себя, только… немного за другую цену. За безопасность ребенка. А это куда дороже любых денег.

Выглядываю на всякий случай в коридор, чтобы убедиться, что никто из прислуги меня не увидит, и быстрым шагом направляюсь к спальне Демида. Не стучу. Он все равно знает, кто это.

- Привет, - говорю быстро, потому что в горле пересыхает.

Рокотов стоит у окна, заложив руки за спину. Он медлит некоторое время, а после разворачивается ко мне. Скользит взглядом снизу, от ног, выше, задерживает взгляд на уровне груди, там, где платье не скрывает вообще ничего, только подчеркивает. Чем выше он поднимает глаза, тем больше удивления во взгляде. Наконец он застывает на моих губах. Это мгновение длится целую вечность. Сердце стучит, как у загнанного в угол зайчишки. Потому что в его глазах читается отчетливое желание.

- Иди к себе, Соня, - наконец говорит он и отворачивается снова к окну.

Голос Демида звучит глухо, да и сам он выглядит дико уставшим.

- Я сделала что-то не так? – спрашиваю оторопев.

Ради сына я готова на все. Думаю, он это знает. Даже если прикажет пройти по улице голой или хоть двести раз с ним переспать – я все сделаю. Все ради того, чтобы Тимур был в безопасности.

Глава 4

Мир полнится самыми разными заповедями, законами и правилами. Не убей, не укради, не лги, не прелюбодействуй – и еще пара сотен других, придуманных человеком. Для Клима Корнеева существовало только одно правило и цель – Лютый должен поплатиться за то, когда-то сделал. За то, что из-за него он потерял Эллу, свою единственную дочь. И сейчас для осуществления плана наступало самое подходящее время. Он уже видел реакцию этой девки, Сони, на Лютого, и эта симпатия тоже играла Климу на руку. Побольше поплачет, натуральнее на жалость надавит – и тот сразу на выручку бросится. Мужики женские слезы терпеть не могут, а уж если плакать начнет та, к которой он сам неровно дышит…

Сложно было сказать, любил ли Лютый эту девку или нет. Но равнодушно точно не относился. Стоило только вспомнить, какая ненависть вперемешку с чем-то тягуче больным зажглась в его взгляде... Может, уязвленное мужское самолюбие, а может еще что, черт его знает. Да и выяснять Климу не особо было интересно. Главное, что спасать кинется. А это все, что от него требовалось.

- Что там с Демидом? – отрывается на мгновение от утренней газеты Корнеев.

Его помощник, Егор, выглядывает через окно во двор и ровным голосом отвечает:

- Уже подъехал, сейчас поднимется.

Клим кивает, откладывает газету и молча складывает руки на трости. Она лежит на коленях. После шальной пули, задевшей сустав в ноге, без нее ходить оказалось слишком трудно.

Рокотов и правда появляется в кабинете спустя всего лишь пару минут. Экономка провожает его и сразу же исчезает, плотно прикрывая за собой дверь. Демид занимает кресло напротив Корнеева, расстегивая перед этим полы пиджака, и расслабленно откидывается на спинку.

- Пить что-нибудь будешь? – интересуется Клим, кивая в сторону бара с алкогольными напитками.

Рокотов жестом отказывается.

- Давай лучше перейдем к делу. У меня не так много времени. Зачем позвал?

- Деловая хватка. Хвалю, - хмыкает Клим, а после серьезнеет, - Ты в курсе, что Лютый у нас теперь не какая-то там бандитская шушера, а Константин Николаевич Исаев, достопочтенный и уважаемый гражданин нашего города?

- Не понял, - изгибает Рокотов вопросительно бровь.

Клим пожимает плечами:

- Легализовался он тут, Демид, пока ты с женой по заграницам катался. Вице-мэр, а через год, когда Савицкий уйдет, он на его место встанет. На пару лет так точно, а там не за горами и выборы губернатора…

Рокотов недоверчиво фыркает, ожидая, что это шутка, но замечает серьезный взгляд бывшего тестя и осторожно уточняет:

- Подожди, Корнеев, ты это серьезно сейчас? Хочешь сказать, что Лютый из криминала ушел?

- Ушел-не ушел, мне без разницы, - отмахивается раздраженно Клим, - не в этом соль.

- Разве это не меняет все? Ты говорил, что Лесе с ним опасно, а теперь выходит, что он давно в темную не работает. Вице-мэр, - присвистывает Рокотов удивленно.

- Ты не слышишь что ли, Демид? – шипит Клим и от переизбытка нервного напряжения мускул под глазом слегка дергается, - Мне наплевать! Из-за него моя дочь погибла! Если ты думал, что за два года я изменил свое решение и мстить не собираюсь, то ты очень плохо меня знаешь.

- Так ты выжидал удобного момента, - хмыкает Рокотов, - Хочешь сначала репутацию его испортить?

- Мне плевать на нее! И ты в курсе, что и Лютому тоже плевать, как о нем думают. Я его хочу уничтожить, а не репутацию.

- Тогда зачем ты ждал два с лишним года? Не проще было просто пристрелить его еще тогда? – резонно замечает Рокотов.

- Проще для кого? Для него же? Нет уж, - зло сплевывает Клим, - собаке собачья смерть. Пусть он мучается так, что сам о ней мечтать станет. Уж это я ему организую.

- Тимур… - догадывается Демид и сурово хмурится, - ты ждал, когда подрастет его сын…

- Да. Не знаю, что там с девкой, нужна она ему или нет, как говорится, одна пришла, другая ушла. Между ног они все одинаковые. А вот сын Лютого – это козырь, еще какой.

- Что ты собираешься делать?

Внимательный взгляд Клима сосредотачивается на Демиде. Последний выглядит мрачным и сосредоточенным, но спокойным. Хотя глаза его выдают с потрохами.

- А что такое? – с деланным безразличием уточняет Корнеев.

- Просто хочу знать, какой у нас дальше план действий, - сохраняя непроницаемое выражение лица, пожимает плечами Демид.

- Хм, - Клим чуть улыбается, - Собираюсь заручиться поддержкой кое-кого.

- Я о другом. Что ты планируешь сделать с ребенком?

Они пересекаются взглядами, и обстановка в комнате накаляется. Кажется, что даже воздух становится теплее на несколько градусов.

- Не переживай. Ничего страшного с ним не случится, - улыбаясь уже шире, заявляет Клим и вдобавок, словно стараясь придать еще больший вес своим словам, кивает. – А сейчас можешь идти. Егор проводит тебя.

Корнеев переводит взгляд на стоящего рядом помощника, делая вид, что не замечает, как Рокотов сверлит его взглядом.

- Сам найду выход, не маленький, - цедит Демид и резко поднимается с кресла.

Клим наблюдает за ним цепким взглядом, но тот никак не выдает своей злости или раздражения. Он выжидает несколько минут и интересуется у Егора:

- Ушел?

- Да.

Клим поднимается и, грузно опираясь о трость, подходит ближе к окну. С тонкой, едва заметной усмешкой на губах он наблюдает за тем, как Демид садится в машину. Щенок. Еще голос смеет подавать, когда не просят. Но и в открытый конфликт не вступает – не идиот же против него переть. Знает, что не выстоит.

- Скажи парням, пусть последят за ним, - произносит Клим, не отрывая взгляда от выкатывающейся со двора машины Рокотова.

- Что-то случилось? Мы ему больше не можем доверять?

- Демиду? Ты что, не видел, как он отреагировал на слова о сыне этой девки? – обнажает зубы в оскале Корнеев, - Нет, Егор, Демид больше нам не союзник. Так что скажи парням, пусть будут наготове. Начнет мешаться – уберите. Еще не хватало, чтобы он все карты нам спутал.

Глава 5

Прошло всего пару дней с момента тяжелого разговора, который состоялся между мной и Демидом. Но за это короткое время что-то изменилось, но что – этого я понять не могла. Я видела состояние Рокотова, как он постоянно собран и напряжен, как все время хмурится. Даже идиот бы понял, что что-то случилось. Естественно, вслух я ни о чем подобном не спрашивала. Казалось бы, что сложного? Просто возьми и спроси. Но наедине мы практически не оставались, рядом постоянно кто-то находился.

На третий день я просто не выдерживаю. Улучаю момент за ужином и отсылаю горничную Лену, что стояла рядом, за каким-то соусом. Жду несколько секунд после того, как она выходит за дверь, и тут же склоняюсь к сидящему во главе стола Демиду.

- Что происходит? – спрашиваю вполголоса, впиваясь в него внимательным взглядом.

Он вскидывает голову, в недоумении оглядывает меня и пожимает плечами:

- Ничего.

Мы пересекаемся с ним глазами и что-то в их глубине мне не нравится. Чертовски не нравится…

- Дём…

- Не называй меня так, - тут же отрезает Демид.

- Ладно, - верчу вилку в пальцах, от тревоги кусаю губы.

Знаю, что не стоит заводить разговор в столовой, где практически отовсюду можно подслушать. Да и не получится поговорить нормально, потому что назад уже возвращается Лена. Так что я вежливо улыбаюсь, благодарю ее и, как ни в чем не бывало, продолжаю есть свое блюдо. Даже пустая болтовня на отстраненные темы быстро затухает, потому что Демид отвечает односложно.

Я прекращаю строить из себя жену, которая безумно рада возвращению мужа с работы, желаю Лене спокойной ночи и поднимаюсь с места. Только прежде, чем уйти, бросаю на мужчину долгий красноречивый взгляд. У меня уже готов план.

Как мужу и жене остаться наедине абсолютно без свидетелей? Способ только один, как у всех супругов: через постель, конечно. Я едва сдерживаю ликующую улыбку, когда слышу за спиной тяжелые мужские шаги. Рокотов дает мне небольшую фору, поднимается следом по лестнице. Я замедляюсь на самом верху, так что в начале коридора он меня догоняет.

Догоняет и немедленно вжимает в стену всем телом, так, что, я поневоле выдыхаю с громким стоном. Запускаю пальцы в волосы на затылке и тянусь за поцелуем. Сама. Демид ловит мои губы, целует грубо, жадно. Ладонь по-хозяйски, как и положено мужу, сжимает мое бедро, и он тянет мою ногу вверх, вжимаясь сильнее.

Боковым зрением замечаю, как прислуга смущенно опускает глаза и тут же быстро прошмыгивает мимо, вниз. Не переставая целоваться, мы вваливаемся в спальню Демида. Я параллельно пытаюсь расстегнуть пуговицы на его рубашке, он захлопывает дверь ногой. Вот так, да, как все нормальные люди, у которых руки заняты немного другим.

На секунду я начинаю паниковать, потому что слишком все это не похоже на спектакль. Но Рокотов рывком отстраняется от меня, словно обжегшись. Быстро застегивает рубашку и жестом прислоняет кулак с оттопыренным вниз мизинцем к уху. Я облизываю губы, пытаясь как можно скорее привести сбитое дыхание в норму, и отрицательно мотаю головой. Но Демид все равно вполголоса уточняет:

- Телефон у тебя с собой?

- Нет, в комнате лежит. Сходить?

- Его могут прослушивать, так что нет.

- А твой? – спрашиваю с тревогой.

- Я свой “забыл” в машине, - он быстро приводит одежду в порядок и бросает на меня взгляд, - Нам не стоит долго быть наедине, когда ни прослушки, ни свидетелей нет, так что молчи и слушай.

Моментально подбираюсь и становлюсь серьезной.

- Что случилось?

Рокотов пятерней взъерошивает волосы и, глядя в сторону, негромко говорит:

- Тебе надо встретиться с Лютым.

- Что? – опешив, спрашиваю у него.

Мне кажется, что я просто ослышалась. Да и Демид молчит, не продолжает, поэтому я на всякий случай уточняю:

- О чем это ты?

- Поедешь завтра к нему. Расскажешь все, абсолютно все, что знаешь, поняла? – без тени улыбки на лице говорит Рокотов, - Учти, что ты можешь быть под наблюдением так же, как и я. Так что сделай вид, что едешь куда-то по срочному делу. Желательно туда, где много народа, чтобы затеряться, если что. Телефон выброси сразу, купи другой вместе с новой сим-картой. Не на свое имя. Просто заплати больше и тебе продадут ее без паспорта.

- П-подожди. У меня даже его номера нет… - хмурюсь я.

- Поищешь в интернете номер приемной вице-мэра, скажешь, кто ты и тебя сразу соединят.

Хмыкаю. Это что-то новенькое. Неужели кто-то полезет в чужие дела и поможет справиться с Климом?

- Вице-мэра? А при чем здесь Лютый?

- Это и есть он.

Потрясенно замолкаю, растерянно хлопая глазами. Костя теперь вице-мэр? Неужели действительно завязал со всеми этими темными делами? Но эти вопросы уходят на второй план, когда я понимаю, какой это риск. Рокотов ни за что не пошел бы на такое.

- Демид… ты меня пугаешь. Неужели случилось что-то серьезное? – я судорожно сглатываю и подхожу ближе, стараясь в его глазах найти хоть какую-то отгадку.

- Тимур завтра будет дома? – начисто игнорирует мой вопрос Рокотов.

- Да, почти весь день. Только на час дня он к стоматологу записан, а остальное время дома.

Мой законный муж отходит к столу, быстро отыскивает что-то среди бумаг и возвращается.

- Я позвоню в агентство и вызову Татьяну Сергеевну. Украдкой скажешь ей, чтобы сняла комнату где-нибудь в хостеле и ждала от тебя указаний. До этого пусть не высовывается. Деньги. – Он вкладывает в мои руки пухлый конверт, - Лучше спрячь под блузку, чтобы не было заметно.

- Боже мой, Демид! Что происходит??! – не выдерживаю я.

- Код от сейфа: 39902. Там деньги, немного драгоценностей и завещание. Оно на твое имя, - с абсолютным спокойствием заявляет Демид.

В груди разрастается такая паника, что у меня начинают трястись руки.

- Прекрати говорить такие вещи, ты меня пугаешь! – умоляю я, - Что ты такое говоришь, какое завещание?!

Глава 6

Утром я не застала Демида. Обычно мы неизменно встречались внизу за завтраком, но в этот раз оказалось, что он уже уехал. Про причину спешки у Лены я спрашивать не стала – она точно не в курсе. И это даже к лучшему. В сообщении, когда я пожелала доброго утра и спросила, как дела, он ответил коротко «В порядке. Занят», так что доставать Рокотова я не стала.

Тимур просыпался чуть позже, поэтому я подождала его, и мы весело позавтракали вместе, а потом играли ровно до того момента, пока не приехала Татьяна Сергеевна. Так что пришлось быстро собираться. В рюкзачок Тимура украдкой кладу конверт с деньгами, которые дал вчера Демид. Здесь больше половины и часть я оставила для себя, чтобы была возможность добраться до Лютого.

Может для человека со стороны было удивительно, что я видела эту женщину второй раз в жизни, но все равно сейчас доверяла ей больше, чем другим людям, с которыми немалое время прожила практически бок о бок. Но вряд ли Клим успел ее, скажем так, “завербовать” и заставить тоже передавать ему все сведения, что она услышит в доме. Ведь Демид вызвал няню спонтанно, их услугами до этого пользоваться не приходилось. Да, Тимур занимался с педагогами, логопедами, но няни у него не было никогда.

Именно поэтому мне нужно переманить ее на свою сторону. Ведь если эта женщина откажется помочь, то весь план рухнет.

- Татьяна Сергеевна, сейчас просто идите со мной и делайте вид, что мы просто болтаем о Тиме, - говорю я вполголоса, когда мы выходим из дома и остаемся совсем одни. Только Тимур рядом, но и тот давно убежал к машине.

- Софья Алексеевна, я не понимаю, - замявшись на мгновение, все же отвечает она.

Смеюсь невпопад и в глазах няни мелькает неподдельный испуг.

- Умоляю, просто делайте, как я говорю. Мне нужна ваша помощь, - не переставая растягивать губы в улыбке, прошу я, - Мне некому здесь доверять.

Татьяна Сергеевна неуверенно улыбается и останавливается рядом со мной ровно посередине между домом и машиной, на которой водитель повезет ее и Тиму в город.

- Простите, в личной жизни я плохой советчик, поэтому если у вас вдруг проблемы с мужем…

- Нет. Нет, с мужем у нас все в порядке. Относительно… - добавляю я, замявшись, и тут же перевожу разговор в другое русло, - У меня к вам очень важная просьба. Тимур сегодня записан к стоматологу, я хочу, чтобы вы его сопровождали.

- Ох, боже мой, так дело в этом! – облегченно смеется Татьяна Сергеевна, - Вы меня напугали. Конечно, нет никаких проблем, я с удовольствием схожу с Тимом к врачу. Демид Сергеич уже предупредил меня про стоматолога.

- Дело не только в этом. Мне нужно, чтобы вы не пошли к нему, а попытались уехать без охраны, скажем, в отель. Это всего на пару часов. Только важно, чтобы человек, который будет вас сопровождать, не знал, где вы. Пусть думает, что вы еще у врача, а вы в этот момент уедете.

Татьяна Сергеевна молчит некоторое время, словно собирается с мыслями. Наконец она, проникновенно глядя мне в глаза, спрашивает:

- Софья Алексеевна, ответьте честно. Вы решили сбежать и похитить Тимура у отца?

- Что? – изумляюсь я, - Конечно нет! Наоборот, скорее всего именно его отец за ним и приедет.

Тот факт, что папой Тимы является совсем другой человек, я благополучно умалчиваю.

- Тогда зачем вам это? – растерянно спрашивает няня.

- Давайте я вам все объясню, когда мы уже там увидимся? Нам правда не стоит так долго говорить у всех на виду.

- Я боюсь, как бы это не обернулось потом против меня… Поймите… - тянет женщина, но я ее торопливо перебиваю.

- Пожалуйста, Татьяна Сергеевна! Я заплачу, очень хорошо заплачу. Это ведь та же самая ваша работа – вы просто присмотрите за Тимуром, только побудете пару часов в номере отеля и охраны рядом не будет. Ничего криминального в этом нет, я вас уверяю!

- Ну… хорошо, - женщина неуверенно хмурится, но все же соглашается.

У меня с души словно камень падает. Настроение мгновенно становится лучше на пару пунктов. Пока Татьяна Сергеевна не пошла на попятный, быстро объясняю:

- Вот рюкзачок Тимы. Там конверт с деньгами, чтобы у вас были средства на номер в гостинице и… на мелкие расходы всякие. Еще там телефон. Мне не звоните, все равно не получится дозвониться, я сама наберу номер Тимура, хорошо? – дожидаюсь согласного кивка няни и продолжаю, - Водитель будет вас снаружи ждать, поэтому вам надо как-то будет прошмыгнуть мимо…

- Я придумаю что-нибудь.

- Хорошо… Спасибо вам. Спасибо огромное!

Мне хочется обнять ее или хотя бы благодарно руку пожать, но все это будет выглядеть слишком подозрительно. Так что я просто передаю в руки няни рюкзак Тимура, а сама догоняю сына и присаживаюсь перед ним на корточки.

- Слушайся Татьяну Сергеевну, хорошо? – улыбаюсь я, поправляя его растрепавшиеся волосы.

- А мы тогда поедем в зоопалк? – прищуривается он, как хитрый маленький лисенок.

- Конечно, солнышко. Но маме сначала нужно закончить дела и потом я сразу приеду. И тогда вместе пойдем в зоопарк.

- И папа тоже?

- И папа, - киваю я с тяжелым сердцем.

Тима и сам всегда тянулся к Демиду. Не хватало ему отцовского внимания, чисто мужского, когда и поиграть можно вместе, и спросить что-то интересное, и просто провести время вместе. Сейчас, глядя в карие, почти черные, глаза Тимура, обрамленные по-детски пушистыми длинными ресницами, я жалела о том, что не позволяла Демиду нормально с ним общаться. А что будет, когда Лютый узнает, что это его сын? Как малышу объяснить, что у него внезапно появился другой папа?

Со вздохом встаю с корточек. Надеюсь, Тимур воспримет все это без большого стресса. Если, конечно, Костя сам захочет увидеть сына. А если нет, то проблема отпадет сама собой. Так было бы даже лучше, ведь если Лютому вдруг будет наплевать на сына, то и шантажировать Клим его не сможет. Но о таком оставалось только мечтать.

- Ну, беги в машину, - улыбаюсь я Тимуру.

Глава 7

Набираю Демида снова и снова. Выбрасываю в урну парик, который не пригодился, бегу вниз, к парковке, а сама на ходу продолжаю раз за разом звонить ему. Сначала вызов сбрасывался сам и в трубке не было ничего, кроме коротких гудков, а потом телефон и вовсе стал недоступен.

Чертыхаясь, вылетаю на парковку и едва ли не сразу впечатываюсь в Семёна.

- Софья Алексеевна, а я вас как раз жду, - он придерживает меня за руку, не давая упасть.

- Поехали, - тут же бросаю отрывисто.

Водитель без промедления направляется к машине следом за мной, на ходу убирая сигнализацию. Пристегиваюсь дрожащими руками и, когда машина выезжает с парковки, опоминаюсь:

- Нам нужно не домой.

- Я знаю.

- И даже в курсе, куда ехать? – спрашиваю я как бы невзначай.

Мы встречаемся взглядами в зеркале. Семён едва заметно кивает и переводит сосредоточенный взгляд на дорогу.

Я устало откидываюсь на спинку кресла и перевожу обессиленный взгляд за окно. Просто скольжу равнодушно глазами по проплывающим домам и прохожим. В голове не перестает крутиться мысль о том, как легко подтвердились мои догадки. За нами действительно постоянно следят люди, полностью подчиняющиеся Климу. Что бы мы ни делали, куда бы ни шли, как ни старались прятаться – все равно от него не сбежишь. Везде у Корнеева свои глаза и уши. Он даже в курсе, что нам готовят на завтрак и когда ложимся спать. Глупо было надеяться, что побег удастся…

- Знаешь, где Демид?

- Нет, Софья Алексеевна, - отвечает Семён, а потом замечает мою горькую усмешку и добавляет, - Я действительно не знаю.

Киваю вместо ответа и не спрашиваю больше ничего. Даже если он что-то и знает, все равно не скажет. Подставлять большого босса, скорого на расправу, себе дороже.

Выбираюсь из салона сразу же, как только машина паркуется перед воротами дома, где живет Корнеев.

- Софья Алексеевна, - окликает Семён в спину.

Резко оборачиваюсь.

- Вы бы не провоцировали Клима Георгиевича. Он шутить не любит.

Так и тянет ответить что-нибудь жесткое, но Семён сейчас не выглядит как человек, который решил поиздеваться. Скорее просто хотел дать искренний совет. Тихо хмыкаю и захожу в ворота, двери которых придерживает один из прихвостней Корнеева.

Охрана не только машину не пропускает во двор, но еще и меня проверяет – сначала металлоискателем, затем вручную. Сумочку, правда, осматривают бегло под моим недоуменным взглядом. Неужели Клим так боится, что я проникну в его дом, вооружившись маникюрными ножницами, и затыкаю его до смерти, раз на входе так серьезно проверяют? В груди поднимается злое торжество от этой мысли. Боится, значит. Даже меня боится, женщину слабую. А что будет, если с Лютым столкнется?

- Идемте, - наконец произносит один из охранников, возвращая сумку.

Бегло осматриваю огромный двор. Большая часть участка скрыта за домом и заглянуть туда никак не получится, потому что сопровождающий меня амбал провожает прямо к главному входу, крепко держа за локоть. Ни на улице, ни в доме Тимы не видно и не слышно, поэтому я едва сдерживаюсь, чтобы не прибавить шаг и не начать подгонять неторопливого увальня, который тащит меня на второй этаж.

Наконец мы заходим в одну из комнат. Дорогой стол, отделанный сукном, занимает место у большого окна, Клим сидит прямо за ним, сцепив руки в замок. Даже не делает вид, что чем-то занят, просто ждет. Прямо за его спиной возвышается человек, которого я не знаю. Долговязый, немного сухопарый, он одет в темный костюм. Из-за ворота пиджака вместо рубашки выглядывает водолазка, скрывающая все горло. Его мрачный взгляд серых глаз впивается в меня с момента, когда я останавливаюсь у порога, и больше он меня из поля зрения не выпускает.

- Иди, - кивает Корнеев и охранник, приведший меня, послушно закрывает за собой дверь.

Видимо, приказ к этому человеку, застывшему за его плечом, не относится, потому что тот не двигается с места вообще. Даже не шевелится. Окидываю его мимолетным взглядом и тут же перевожу его на Клима.

- Где Тимур? – цежу сквозь зубы, вцепляясь в ручку сумки до такой степени, что немеют пальцы.

- Ну что же ты так сразу, без приветствия. Невежливо, - растягивает губы в улыбке Клим, - Присаживайся, давай выпьем чаю что ли? Или кофе предпочитаешь? А может что-нибудь погорячее?

- Хватит! – выкрикиваю отрывисто, - Где Тимур?

Плевать, что в голосе звучат истерические нотки и Корнеев понимает, что я вот-вот сорвусь. Мне только важно знать, где мой сын, все ли с ним в порядке. Пусть думает про меня, что хочет.

- Соня, - морщится недовольно Клим.

- Где. Мой. Сын??!

Мужик, что ледяной статуей все это время стоял, застыв за его спиной, за секунду оказывается рядом, вцепляется мертвой хваткой в плечи и встряхивает с такой силой, что больно клацают зубы.

- Прекрати ерепениться и молча слушай, что тебе говорят, - шипит он низким гортанным голосом.

- Невежливо перечить старшим, Соня, - укоризненно качает головой Клим и жестом приглашает сесть, - Давай-ка присядь, потолкуем с тобой.

Взгляд его головореза прожигает дыру в моей переносице, с такой ненавистью он пялится на меня. Словно натасканная бойцовая зверюга, готовая в любую секунду по приказу хозяина вцепиться в горло. Все равно, кого, только прикажи. Испуганно сглатываю, часто дыша, и коротко киваю. Лишь тогда эта ледяная статуя разжимает стальную хватку.

Опускаюсь в кресло напротив Корнеева с прямой спиной и не моргая смотрю на него. А Климу словно нравится играть спектакль и делать вид, что он ничего не понимает. Я давно заметила у Корнеева тягу ко всяким театральным жестам. Наверное поэтому он и отказался от первоначального плана просто выкрасть Лесю и инсценировать ее смерть. Хотел не просто уничтожить Лютого, а сделать это красиво, жестко, вычурно. Вытащить припрятанный в рукаве козырь, которого Костя совсем не ожидает – родного ребенка. Ведь кто в таком случае не отдаст все и не сделает, что прикажут? Ни один родитель спокойно стоять в стороне не будет.

Глава 8

Лютый

Рабочий день с утра и до позднего вечера – это то, что для Лютого было непривычно больше всего. Он и без строгого графика всегда работал много, но никогда еще не приходилось видеться с таким огромным количеством людей всего за какой-то день. Так что к ночи любой бы чувствовал себя вымотанным. Хоть для Леси Лютый и нашел хорошую няню, все равно грызла вина. Сначала за то, что опасности ее подвергал, теперь за то, что видеться приходилось редко. Уходил он, когда дочка еще не проснулась, а возвращался, когда она уже крепко спала.

Лютый откидывается на спинку кресла и переводит взгляд на часы на правой руке. Уже далеко за девять вечера, но домой пока рано. Сначала нужно встретиться кое с кем. Он наливает в стакан виски и неторопливо пригубляет. Расслабленно закрывает глаза и знакомый образ сам собой всплывает в памяти.

Она изменилась… всего ничего прошло, а такое ощущение, что от той девчонки не осталось и следа. Волосы непривычного светлого оттенка, острые скулы, какая-то необъяснимая женская грация. Только глаза остались все те же – большие и до черта печальные. И честные, твою мать, просто кристально честные! Надо же, пару лет назад она вот так же невинно хлопала глазками перед ним и пела о том, как сильно полюбила Лесю. А что в итоге? А в итоге она исчезла. Бросила прямо в раскуроченной машине, и плевать хотела на все.

Лютый ухмыляется и опрокидывает в себя остатки отвратительно горчащего виски. Да черт бы с ней! Что он, бабу себе найти не способен? Любую помани, сама прибежит. Та же вон дочка губернатора – фигуристая, смазливая, в постели хороша. К Лесе, конечно, не особо расположена, но и не строит из себя святую.

- Лютый… - вырывает из мыслей знакомый голос.

Он вскидывает голову и встречается взглядом с мужчиной.

- Сколько тебе раз повторять, не Лютый я уже, а Константин Николаич Исаев, – произносит Лютый с ухмылкой, - Пора отвыкать от криминальных кликух, скоро большими людьми будем. Так что не Бритый ты теперь, а Алексей Федорович Степанцов.

Бритый устало опускается на стул напротив мужчины и брезгливо морщится.

- Мне мое имя-отчество уже вот тут сидит, - чиркает он ребром ладони по кадыку и раздраженно передразнивает, - Алексей Федорыч то, Алексей Федорыч сё. Тьфу ты, черт! И какого тебе захотелось в политику лезть?

- Уже не девяностые, - пожимает плечами Лютый.

- Давно не девяностые. Но нам это не мешало заниматься… гм… делами.

- Ты канючишь хуже Леськи, - фыркает Костя, - Лучше расскажи, что там с заводом, пошел Дёмин на сделку?

- Ага, как же. Этот придурок заграницу слинять решил, чтобы долги не выплачивать. Его чуть люди на вилы не подняли там, ладно хоть мы успели, - хмыкает Бритый.

- Поговорили с ним?

- Поговорили. Обещал в течение недели часть долгов по зарплатам погасить. Да только ты Дёмина знаешь, он такая крыса, сбежит же. Может это… по старинке? Припугнем там слегка, там, чтобы посговорчивее стал.

- Алексе-ей Федорыч, – цокает языком Лютый и осуждающе качает головой, - ты же мой зам, а такие незаконные вещи предлагаешь.

- Издеваешься? – насупившись, бурчит Бритый.

- Есть немного, - ухмыляется Костя. Он отставляет стакан, складывает руки в замок на столе и некоторое время молчит.

- Так что с Дёминым делать-то? Отпустить что ли?

- Пока да.

Бритый едва ли не подпрыгивает на месте и тут же подается вперед, недоверчиво вглядываясь в лицо вице-мэра.

- Ты серьезно что ли? А люди как же? Он месяцев шесть как платить перестал им. Перебиваются, кто чем может, скоро вообще как скот на подножный корм перейдут.

- Пусть летит, - отмахивается Лютый и добавляет, - Отправь парочку парней следом, пусть поболтают с ним заграницей. Здесь нам лишняя шумиха ни к чему, скоро назначение мэром, так что скандалы, даже малейшие, не нужны. Ты знаешь, на что давить.

Бритый ухмыляется и кивает с довольным оскалом.

- О Серове новости есть? – переходит к другому Лютый.

- Нет. Мы следим за ним, но он, как и всегда, ничего необычного не делает. Все еще думаешь, что это он в том похищении замешан?

- Я ничего не исключаю, - качает он головой и задумчиво произносит, - На юбилее у Савицкого был недавно.

- Знаю. Ты же говорил. С Алисой?

- С ней.

- Не думал, что ты так скоро решишь жениться.

- Я тоже не думал.

- Так что? У Савицкого что-то случилось?

- Не совсем. Просто встретил старых друзей, - насмешливо произносит Костя.

- Старых друзей? – уточняет озадаченно Бритый.

- Демид вернулся назад, оказывается. С женой.

- Лютый…

- Собери на них все, что есть, - голос Кости становится привычно холодным, с металлическим отзвуком, - Каждая мелочь важна. Чтобы через два дня папка на столе лежала передо мной, и в ней все было, до мельчайших деталей. Где жили, что делали. Всё.

- Зачем тебе?

- Хочу отплатить за доброту той же монетой.

Бритый молчит недолго с хмурым видом и наконец решается:

- Слушай, Лютый, зачем тебе это? Ну получилось все так, ну и черт с ней, с бабой этой. Тем более ты помолвлен уже.

- Еще нет.

- Все равно это ничего не меняет. У тебя своя жизнь, она там пусть с Демидом этим…

- Бритый, - обрывает Костя и окатывает его ледяным взглядом, - Папку на стол. Послезавтра.

- Понял, - с тяжелым вздохом соглашается Бритый. Знает, что пытаться отговаривать его бесполезно.

Лежащий на столе телефон оживает и по комнате прокатывается стандартная мелодия звонка. Лютый без промедления поднимает трубку.

- Слушаю. Клим? – удивленно вскидывает он брови, - Не ожидал тебя услышать.

Бритый мгновенно подбирается, впивается в лицо Кости внимательным взглядом. Разговор выходит коротким и уже через пару минут он хмуро интересуется:

- Что-то случилось?

- Клим приглашает на ужин сегодня, - пожимает плечами Лютый, откидывая телефон назад на кипу бумаг, - Сказал, разговор есть важный.

Глава 9

Я не знала, что делать. От Демида не было вестей уже второй день, телефон его так и оставался выключенным. Раз за разом я названивала на выученный наизусть номер, но никакого толка от этого не было, я лишь нервничала сильнее. Все это уже ни черта не смешно. Рокотов бы никогда не уехал в командировку, не предупредив меня. Тем более в такой обстановке. И хоть я старалась надеяться, что на самом деле просто случился какой-то аврал на работе, но сердце подсказывало, что это не так.

Останавливаюсь как вкопанная посреди гостиной. А что если… хм… если люди Корнеева так быстро нашли Татьяну Сергеевну и Тимура не из-за звонка няни? Вдруг прослушка находилась и в спальне тоже? Конечно, Рокотов наверняка был уверен, что это не так и, скорее всего, нашел жучки, иначе не завел бы разговор. Но вдруг все же нас подслушали?

Раздраженно хмурюсь и снова начинаю мерить гостиную шагами. Какая к черту разница, где Клим взял эту информацию? Главное, что Демид вполне мог пострадать после этого, если вдруг Корнеев решил его проучить… И что мне делать дальше? Как найти Рокотова, как разузнать, где он? Звонить в полицию? Но помогут ли мне там?

Входная дверь хлопает, и я оборачиваюсь. Наверное, Тимуру надоело гулять в саду, и он вернулся в дом. И это действительно оказывается Тим. Вот только возвращается он не с Леной – горничной, которая повела его на прогулку. Внутри холодеет, когда вижу, что домой сына заводит совсем не она, а Егор. Лена плетется следом за ними и бросает на меня виноватый взгляд.

Еще не осознав толком ничего, бросаюсь разъяренной кошкой к мужчине.

- Отойди от моего ребенка! – шиплю едва слышно, настойчиво, но осторожно вырывая ладошку Тимы из его хватки.

- Мам! Фмотли! Дядя мне дал, - радостно хвалится мой малыш, демонстрируя киндер-сюрприз.

Бросаю на него перепуганный взгляд и присаживаюсь рядом.

- Тима, солнышко, отдай маме, пожалуйста. Помнишь, что я говорила тебе? Про то, что делать, когда чужой дядя угощает чем-нибудь?

- Нельзя блать, - поникнув головой, расстроенно тянет сын.

- Да, точно, - киваю, - И никуда с ними не ходить. Поэтому отдай маме, пожалуйста. А я куплю тебе два таких.

- Перестань, - закатывает глаза Егор, все это время насмешливо наблюдающий за нашим разговором, - Это просто шоколадка, из обычного магазина. Ничего в ней нет.

- Откуда мне знать? – огрызаюсь я.

- Зачем мне травить пацана, если он еще нужен?

Резко поднимаюсь на ноги и, полоснув по Егору уничтожающим взглядом, разворачиваюсь к горничной.

- Лена, возьми Тимура и свози его в зоопарк. Прямо сейчас, пожалуйста, - прошу я. Забираю у ребенка киндер-сюрприз и отдаю ей, - А это выброси.

- Х-хорошо, - запнувшись, отвечает девушка, бросая на Егора затравленный взгляд.

А я делаю вывод, что если Лена Егора и знает, то сама дико боится. А это уже о многом говорит. Я, как и прежде, не доверяю ей, но сейчас действительно Тиму лучше куда-нибудь подальше отсюда увезти. Неизвестно, что нужно опять цепному псу Клима здесь и что он выкинет. Не хочу, чтобы он вообще находился рядом с таким человеком, как он.

- В зоопалк?? – услышав заветное слово, едва ли не подпрыгивает Тим и смотрит на меня своими большими глазенками.

- Да. Но только пообещай, что будешь хорошо себя вести и слушаться тетю Лену.

- Да! Да! А ты поедешь?

- Потом. Потом мы с тобой сходим еще раз туда вдвоем, ладно?

- И папа? – спрашивает Тимур. И снова этот проникновенный детский взгляд, от которого сердце переворачивается.

- И папа, - выдыхаю тихо.

Лена уводит Тиму на улицу, и Егор, дождавшись, когда за ними закроется дверь, с показным осуждением качает головой.

- Ай-яй, как не стыдно врать ребенку про отца.

Сжимаю руки в кулаки, чтобы хоть как-то унять снова всколыхнувшееся внутри желание вцепиться ногтями в его лицо. Не знаю, действительно ли этот человек кого-то калечил или убивал, но Егор казался хладнокровным отморозком. Это сквозило в его чертах, повадках, даже интонации. Он вел себя вроде бы спокойно, но, когда он рядом, тело поневоле постоянно находится в напряжении. Словно подсознательно ты постоянно ожидаешь, что он внезапно нападет.

Эта безнаказанность, наглость, беспринципность делали из него идеальную машину для Клима. Безжалостную, не сострадающую, не чувствующую за собой вины. Даже Лютый, хоть и был всегда подчеркнуто холоден и суров, никогда не казался таким… бездушным. И уж точно не стал бы никогда использовать ребенка для своих целей.

- Что тебе нужно? – спрашиваю сурово, когда Лена выходит с Тимуром на улицу.

- Ну, во-первых, поболтать пришел, - хмыкает Егор лениво.

- О чем?

- Напомнить хочу, вдруг забыла. Если попробуешь хотя бы намекнуть кому-то о том, что происходит, тем более Лютому – горько пожалеешь.

- Я слышала все эти угрозы тысячу раз. Думаешь, я дура и не понимаю, что в таком случае будет? Или ты переживаешь за свою шкуру, если я проболтаюсь?

Егор ухмыляется.

- Мне ничего не угрожает, в отличие от тебя.

- Ошибаешься.

- Да? – вскидывает брови Егор и склоняет голову слегка набок, с интересом разглядывая меня, - И что же угрожает мне?

- Я, - заявляю коротко и без тени шутки добавляю, – Если с Тимуром что-то случится, мне терять будет нечего. Клянусь, я расквитаюсь и с тобой, и с Климом, чего бы мне это ни стоило.

- Кажется, день назад я тебя все же слабо приложил. Надо было посильнее, глядишь, мозги бы включились и за языком бы стала следить, - цокает насмешливо языком Егор, с наигранным осуждением качая головой.

Я молча буравлю его взглядом. Что-то доказывать этому головорезу не собираюсь, тем более его вряд ли чем-то можно запугать. А я и не пугала. Просто факт констатировала.

Егор тем временем огибает меня и с интересом осматривает обстановку.

- Миленько, - отвешивает он комплимент.

Я пропускаю его нелепую попытку поддержать “нормальный” разговор мимо ушей. Потому что сейчас меня волнует совсем другое. Уж он, как верный цепной пес Клима точно должен знать, куда внезапно исчез мой муж. Хоть наша встреча позавчера и была короткой, я успела заметить, что Корнеев по-особому относится к Егору. Доверяет, как минимум. А раз доверяет, то точно поручает ему разгребать все самые скверные дела. Иначе его бы сейчас здесь не было.

Глава 10

Взять себя в руки удается не сразу. Лишь спустя полчаса появляются хоть какие-то силы, и я сначала бреду в ванную. Плескаю в лицо холодной водой, чтобы прийти в себя хоть как-то. Нельзя поддаваться эмоциям, иначе, если взять в расчет мою безвыходную ситуацию, только и остается, что постоянно рыдать. А ничего хорошего из этого не выйдет.

Может я все-таки накручиваю себя, а Егор просто пугал? Да, секретарша сказала, что Демида не видела, но ведь можно попытаться поговорить с его замом. Да хоть с кем-то! Вдруг секретарь просто не в курсе причины отсутствия Рокотова. Например, потому что исчез он не из-за работы, а любовницу себе завел. Для любой жены это трагедия, но я была бы счастлива, окажись все так...

Спускаюсь вниз, прихватив сумку, и направляюсь к выходу. Воспользуюсь тем, что Тимур с Леной сейчас на прогулке и съезжу в фирму Демида. Вдруг хоть что-то получится разузнать?

Спотыкаюсь на ровном месте на лестнице, когда до ушей долетает тяжелый звук мужских шагов и сердце радостно заходится, настолько знакомым кажется их отзвук. Остаток ступеней пролетаю, перепрыгивая через две, боясь поверить в происходящее.

И будто с размаху влетаю в прозрачную стену, даже воздух выбивает из легких.

Лютый.

В его глазах пламя, сжигающее дотла. Он смотрел на меня так в нашу последнюю встречу, когда был абсолютно уверен, что я предала его самым подлым образом. И сейчас его взгляд не сулил ничего хорошего. Как и тогда.

- Кто тебя сюда пустил? Как ты прошел мимо охраны? – выпаливаю я первое пришедшее на ум.

Охрана никогда не пропускала никого чужого вот так просто. Или… просто Клим успел дать им указания и давно в курсе, что Костя вот-вот сюда заявится. Поэтому мне никто даже словом не обмолвился.

Лютый молча ухмыляется и надвигается на меня. Дальше тело, словно ощутив исходящую от мужчины опасность, действует само, на инстинктах. Я быстро семеню назад, стараясь, чтобы расстояние между нами не сокращалось, и попутно пытаюсь зацепиться взглядом хоть за что-нибудь, чем можно будет дать отпор. Но Костя пересекает комнату молниеносно и перехватывает мое запястье, когда я уже тянусь к тяжелой вазе.

- Убирайся! – восклицаю испуганно, не прекращая пятиться.

Выставляю вторую руку, защищаясь, но Лютый продолжает наступает, оттесняя в комнату. С грохотом захлопывает за собой дверь, не оставляя даже возможности сбежать. Бросаю затравленный взгляд за его плечо и сглатываю. Костя, между тем, отпускает меня и останавливается у порога. Я пользуюсь этим сразу же и отскакиваю от мужчины на несколько шагов, но даже здесь не чувствую себя в безопасности.

- Опять сбегаешь? – тянет он с деланным безразличием, - Не переживай, я просто поговорить пришел. Пока что.

- Нам не о чем разговаривать! – отрезаю категорично.

- Не о чем? А может ты расскажешь мне о сыне? – припечатывает Лютый. В два счета сокращает разделяющее нас расстояние. Резко выдыхаю, когда горячая ладонь мужчины сдавливает шею и, не в силах разорвать зрительного контакта, замираю.

- Может расскажешь о том, как украла его у меня? – теряя терпение, зло рычит он.

- Это не твой сын, – возражаю, упрямо глядя в черные глаза.

- Я знаю правду, – улыбается он страшной улыбкой, - Я заберу его у тебя. И ни твой муж, ни ты сама – никто меня не остановит.

Меня начинает трясти. Будто мало мне того, что уже произошло, еще не хватало иметь во врагах Лютого.

- Я не позволю тебе забрать Тимура, понял? – отрезаю, тяжело дыша, - Мне плевать, кто ты и что ты можешь. Я не отдам сына!

- Ну ты же забрала его у меня. Даже не сказала, что он мой, не говоря уже о том, чтобы позволить видеться с ним или воспитывать.

- То есть ты так отомстить мне хочешь?

- Мне плевать на тебя и Демида. Мне нужен только мой сын. Где Тимур?

- Его нет дома.

- Не лги мне, - качает Костя головой с легкой усмешкой на губах и, развернувшись, направляется к двери.

- Лютый! – срываюсь следом, что есть сил цепляясь за его руку, - Костя, пожалуйста, послушай. Ты… ты не можешь вот так его забрать, ты слышишь? Он… он мое все, он… это самое дорогое, что у меня есть!

Лютый слушает мою тираду, вскинув бровь, словно смотрит давно надоевший спектакль.

- Я разрешу тебе с ним видеться, - сухо отвешивает он.

- Видеться? – возмущаюсь, - Я его мама!

- А я его отец. И что дальше? – иронизирует он.

- Я не отдам его! – огибаю Костю и захлопываю дверь прямо перед ним, - Только через мой труп, понял?!

Знаю, что Лютый терпеть не может, когда ему перечат, что он буквально сатанеет от этого. Но все это не игрушки, речь идет о моем сыне! Или он пришел сюда, думая, что я вот так просто отдам ему Тимура?

Мы стоим друг напротив друга, глаза в глаза. Я буквально кожей ощущаю исходящую от него ярость и бегущую по венам злость. Кажется, он сейчас просто наплюет на свои принципы, на то, что не применяет физическую силу к женщинам, возьмет и как следует встряхнет меня. Или приложит затылком об эту чертову дверь, как букашку, вставшую у него на пути.

Краем глаза замечаю, как он сжимает руки в кулаки, но отходить не собираюсь. Как бы страшно сейчас не было. Воздух застревает в легких, когда он заносит кулак прямо над моей головой. Я зажмуриваюсь ровно в тот момент, когда он летит прямо в меня. С оглушительным грохотом Лютый обрушивает удар рядом с моей головой, так, что дверь жалобно трещит.

- Как же я тебя ненавижу, мелкая, - рычит он хрипло прямо на ухо.

Чувствую, как его пальцы до боли жадно впиваются в талию и вжимают в себя крепче.

- Взаимно, - говорю тихо, цепляясь пальцами за его плечи.

Хочу разреветься, как маленькая девочка, но только крепче сжимаю челюсть. Я прекрасно помню все угрозы и Клима, и его преданного головореза, а если расплачусь, просто не смогу держать себя в руках.

В дверь робко стучат и я вздрагиваю от неожиданности.

- Софья Алексеевна! Это вас! – слышится с другой стороны голос Кати.

- Вон пошла, - рявкает Лютый.

Глава 11

В машине мы едем молча. Я нервно кусаю костяшки пальцев, не в силах ждать и сидеть на месте и безумно благодарна Косте, что он не говорит ничего. Что он вообще сейчас помогает, хотя мог бы уехать или вообще действительно попытаться забрать сына. Ведь, по сути, только он должен быть ему интересен, а не я или Демид. Нас обоих он наверняка ненавидит.

В приемном покое почему-то после того, как я говорю, что я жена Рокотова, меня встречает не врач, а следователь.

- Софья Алексеевна? Я Илья Валерьевич Назаров, веду расследование по обстоятельствам аварии.

- Расследование? Вы уже нашли что-нибудь? Повреждение тормозов или что-то еще? – взволнованно спрашиваю я.

- Следствие только началось, мы обязательно во всем разберемся, - бросив на меня странный взгляд, произносит следователь, - Мне нужно поговорить с вами.

- О чем?

- Ну-у… расспросить некоторые детали, - уклончиво отвечает Назаров, - Можно прямо сейчас, можно приехать ко мне в отделение.

- Она ничего не знает, - жестко отрезает Лютый, вклиниваясь в разговор.

- А вы?.. – с вопросительной интонацией интересуется мужчина, - родственник? Или адвокат?

- Очень близкий друг семьи.

Следователь снова бросает на меня многозначительный взгляд, но Лютый пресекает его вопрос.

- Давайте отойдем, Илья Валерьевич, и поговорим. А Софья Алексеевна навестит своего мужа после аварии. Ей не до разговоров.

- Подожди, но ведь… - протестую я.

Мне важно услышать хоть что-то об аварии, а еще сказать следователю, что она, черт возьми, подстроена. Не может это быть простым совпадением!

- Я поговорю с ним. Лучше иди наверх.

- Ладно, - не спорю я. Это сейчас действительно не так важно, как состояние Демида.

Быстро надеваю бахилы и халат, а потом поднимаюсь на третий этаж. Почти сразу теряюсь, не зная, куда обратиться, ведь на двери отделения интенсивной терапии висит табличка со строгим «Посторонним вход запрещен!». Но тут из дверей показывается женщина в халате, и я перехватываю его.

- Здравствуйте. Извините, мой муж… мне сказали, что он в реанимации, после аварии.

- Фамилия?

- Рокотов.

- Я позвоню Глебу Станиславовичу, он выйдет сейчас. Подождите здесь, пожалуйста, - просит она безэмоциональным тоном, и, на ходу доставая телефон, скрывается из вида.

Меряю шагами коридор, не находя себе места. Пять минут протекают, как целая вечность. И хотя я знаю, что врач может быть просто занят, все равно переживаю, что женщина проигнорировала мою просьбу. Но наконец из дверей отделения интенсивной терапии появляется мужчина с коротко стриженой бородкой, который сходу интересуется:

- Вы жена Рокотова, верно?

- Да, - тут же бросаюсь к нему, - Как он? Он сильно пострадал?

- Есть гематомы, несколько переломов ребер. Удар был очень сильный, но благодаря подушкам безопасности удалось избежать серьезной травмы мозга. Хотя сотрясение есть, конечно.

- С ним… все будет в порядке? – горло сдавливает от спазма.

- Будем надеяться. Пока состояние стабильно тяжелое, но есть признаки положительной динамики. В искусственную кому его вводить не нужно и хорошо, чтобы так и было дальше. Мы сделаем все возможное, чтобы помочь вашему мужу… - он делает паузу и вопросительно смотрит на меня.

Не сразу соображаю, чего мужчина ждет и лишь спустя несколько мгновений спохватываюсь:

- Софья Алексеевна.

- Так вот, Софья Алексеевна. Возьмите внизу номер приемного покоя, так вы сможете узнавать о состоянии своего мужа.

- Спасибо… - выдыхаю сдавленно, стараясь сдержать слезы, - Мне можно к нему?

- Мы не пускаем посетителей в палату реанимации. Сами понимаете…

- Я могу заплатить. Столько, сколько будет нужно.

Врач качает отрицательно головой.

- Если динамика будет такой же положительной, через несколько дней мы переведем Демида Сергеевича в обычную палату. Пока вам просто нужно быть сильной и немного подождать.

Он говорит еще много успокаивающих слов, вполне искренних, но если бы можно было так просто избавиться от тревоги! Любая жена будет счастлива, когда узнает, что все обошлось и ее мужу ничего не угрожает. Но я знала, что эта авария – это только начало и облегченно выдыхать еще слишком рано.

Лютый находит меня у палаты реанимации. Хоть мы и распрощались с врачом пять минут назад, я все равно поджидаю его у отделения. Ну или кого-нибудь, кто сможет его позвать. За всеми переживаниями я забыла спросить, нужно ли что-то привезти, оплатить или вообще что-либо сделать. В голове каша и толком не удается зацепиться ни за одну мысль. Нервно расхаживаю по коридору и останавливаюсь только когда слышу знакомый голос:

- Уже виделась с врачом?

- Да.

- Что с Демидом? Жить будет?

- Он сказал, что сотрясение мозга есть и переломы, но что серьезных травм нет. И они не будут вводить его в искусственную кому. Еще состояние стабильно тяжелое и это почему-то хорошо, - стараюсь говорить ровно, но голос все равно дрожит. Чтобы не расплакаться, перевожу разговор в другое русло, - Что тебе следователь рассказал?

- Пока ничего толкового. Дело открыли несколько часов назад, за это время успели очевидцев опросить. Пара человек на остановке сказали, что было слышно скрежет, машину мотало из стороны в сторону со своей полосы на соседнюю. Он чуть не влетел в остановку с людьми, но чудом вырулил.

Испуганно охаю и прикрываю рот ладонью.

- Хочешь сказать, что Демид уже тогда не в состоянии был ей управлять?

- Может быть. Но может быть и что он пытался выиграть время, чтобы сбросить скорость. Тебя пустили внутрь?

В отчаянье мотаю головой. Лютый кивает. Берет меня за плечи, сажает на один из жестких больничных стульев, вереницей стоящих в коридоре.

- Сиди здесь, я сейчас вернусь.

- Подожди, туда же нельзя! – спохватываюсь запоздало, когда понимаю, что Костя собирается зайти в отделение интенсивной терапии.

Глава 12

Лютый позвонил уже вечером и сказал, что Демида перевели в отдельную палату, а возле нее круглосуточно будет находиться охрана. И это, честно сказать, было единственной приятной новостью за последние дни. Но только я захотела попрощаться после горячих слов благодарности, как Костя скучающим тоном произнес:

- Какие планы на сегодня?

- Сейчас соберу вещи и поеду в больницу, - отвечаю честно.

- Можешь не приезжать, уже поздно.

Сердце обрывается от одной фразы, даже кончики пальцев колет от холодного озноба, прокатившегося по телу.

- В каком смысле? – спрашиваю, едва шевеля губами.

- Я имею в виду, что время уже к вечеру и тебе лучше остаться дома с сыном. Успеешь завтра навестить Рокотова. Тем более с ним будет нанятая мной медсестра, несколько человек охраны. Все под контролем полностью.

С души будто падает камень, и я едва сдерживаю облегченный вздох. С этим чертовым Климом теперь даже обычные слова воспринимаются как-то не так. Словно каждую секунду ты ждешь подвоха, ужасных новостей или новую подставу.

- Да? – спрашиваю облегченно и снова искренне благодарю, - Спасибо. Даже не знаю, как тебе сказать, насколько ты помог… Но я все равно поеду, наверное. Только няню вызову.

- Кстати, о няне. Нам нужно поговорить. И раз уж у тебя выдался свободный вечер…

- Не свободный. Я же говорю, я собралась поехать к Демиду.

- Тебя туда все равно не пустят и придется ждать утра. Так что я приеду, и мы закончим наш разговор.

- Нет! – тут же отрезаю резко.

Я не против разговора, потому что поговорить с Костей все равно придется. Он не оставит просто так эту ситуацию. Но меньше всего хотелось обсуждать нашего ребенка, зная, что абсолютно каждое слово слышит либо Клим, либо кто-нибудь из его верных псов вроде Егора.

- Соня, - в голосе Лютого появляются рычащие нотки, и я понимаю, что он теряет терпение.

- Давай лучше я приеду к тебе? – тороплюсь предложить я, - Или, может, сходим в ресторан? Вместе поужинаем и все обсудим.

Сейчас я готова ехать куда угодно, лишь бы не говорить в доме, напичканном кучей прослушек.

- Твой муж в реанимации, а ты зовешь меня на свидание? – с черным сарказмом фыркает в трубку Лютый.

- Не смешно ни черта, Костя, - отрезаю мрачно.

- Ладно. Я пришлю за тобой машину.

- Лучше я сама. У нас с Демидом есть и машина, и водитель тоже. Так что меня доставят, куда нужно.

- Хорошо, как хочешь. Но ехать придется по другому адресу. Сейчас скину в сообщении.

Через минуту я уже вбиваю адрес в поисковую строку, чтобы понять, где это вообще находится. На карте обозначается незнакомая для меня часть города. Интересно, неужели Лютый перебрался жить в город из своего особняка?

Татьяна Сергеевна соглашается посидеть с Тимуром не сразу, лишь после того, как я обещаю ей оплату по тройному тарифу, она с явной неохотой говорит, что приедет через сорок минут. Я ее прекрасно понимаю: никто не захочет связываться со странной мамашей, ребенка которой похищают суровые люди бандитской наружности. Но я не хочу оставлять Тимура ни с кем, кроме нее. Чужой человек сейчас вызывает больше доверия, чем те, с кем я практически живу бок о бок вот уже два года.

Как только няня приезжает, я захожу на всякий случай проверить Тимура в детскую и, удостоверившись, что он сладко посапывает в кроватке, уезжаю. Семен не задает лишних вопросов, просто молча везет по нужному адресу. Приходится немного постоять в пробке, так что к новому району элитной застройки мы подъезжаем уже когда сумерки заметно сгущаются.

- Вас подождать здесь? – спрашивает Семен и я коротко киваю вместо ответа.

Выбираюсь из салона и шагаю к подъезду, не оглядываясь по сторонам. Консьерж первым делом спрашивает, в какую я квартиру и когда слышит цифру, провожает к одному из лифтов. Уж не знаю, может Лютый себе весь этаж с отдельным лифтом прикупил, или тут так заведено?

Я даже не успеваю волосы толком поправить, глядя в зеркало, как оказываюсь на пятнадцатом этаже. Необъяснимый мандраж, который появился еще при выезде из дома, только усиливается, когда я жму на кнопку звонка.

Дверь распахивается почти сразу. Костя в легком свитере на голое тело – взгляд поневоле выхватывает, как тонкая ткань обрисовывает мышцы – и джинсах. Выглядит совсем по-домашнему. Непривычно.

- Привет. Входи, - тут же отступает он в сторону, чтобы пропустить меня внутрь.

- Привет, - улыбаюсь слабо, быстро скидывая туфли и устанавливая сумку на журнальный столик рядом, - Ты один?

- А кого ты еще ожидаешь увидеть?

- Ну у тебя же есть, - замолкаю, стараясь подобрать подходящее слово, - эмм… девушка. Алиса.

Одно воспоминание о красотке вызывает изжогу и хочется поморщиться от омерзения. Особенно когда на губах Лютого проступает ленивая ухмылка:

- А, ты о ней. Ну-у… ее здесь нет.

«И на том спасибо» - хочется съязвить в ответ, но я не успеваю ничего ответить – Костя  разворачивается и направляется вглубь квартиры. И мне, хочешь-не хочешь, приходится идти следом, чтобы не потеряться.

- Ты ужинала сегодня?

Этот вопрос ставит меня в тупик. Меньше всего я ожидаю услышать именно его, учитывая, для какой цели Лютый пригласил к себе. Разговор намечается тяжелый – я понимаю это умом, но напряжения между нами не чувствуется. Вот нет его и все. Может Костя, конечно, хорошо маскирует эмоции, но мне он кажется таким расслабленным и спокойным, словно мы и правда встретились, чтобы просто поужинать. Как старые друзья – обсудить новости, как жили, какие планы.

Только вот друзьями мы не были никогда.

- Немного перекусила вместе с Тимуром, - отвечаю я, останавливаясь посреди кухни и потирая предплечье, чтобы скрыть неловкость, - Мы стараемся всегда есть вместе.

Обстановка на кухне кажется совсем не обжитой. Ваза для фруктов пуста, нигде нет предметов, которые бы намекали, что здесь постоянно бывают люди. Может, Костя только недавно квартиру эту купил или просто бывает нечасто, потому что даже техники толком нет, кроме, разве что, варочной поверхности и холодильника.

Глава 13

На следующий день почти сразу после того, как просыпаюсь, собираюсь ехать в больницу. Надо все-таки поговорить еще раз с врачом, узнать про состояние Рокотова. Ну и проверить, конечно же, какую охрану возле палаты выставил Лютый. Может так хоть немного удастся успокоить сердце – я места себе не нахожу от постоянно нарастающей тревоги. Даже сплю плохо.

Оставлять Тимура ни с горничной, ни даже с няней мне вообще не хочется. С ума же буду сходить все это время и думать, все ли в порядке дома. Но и в палату к Демиду ему точно нельзя. Малыш точно не готов увидеть папу в том состоянии, в котором он находился сейчас. Еще психику ребенку искалечу, будто мало ему угрожает и без этого…

Кусаю губы, раздумывая. Выходит, другого выхода, кроме как снова позвонить няне, нет. Со вздохом нахожу номер Татьяны Сергеевны и набираю его. Потирая переносицу и слушая долгие гудки, мысленно готовлюсь к тяжелому разговору. Еще вчера она с большим трудом согласилась посидеть с Тимом. И надеюсь, что согласится снова.

Трубку няня берет только после третьего звонка. Я настойчивая, да. Потому что иначе придется оставить Тимура с Катей, а я ей не очень доверяю. Наконец Татьяна Сергеевна берет трубку и сходу приветствует:

- Добрый день.

Уже сейчас в ее голосе слышится обреченность.

- Здравствуйте. Татьяна Сергеевна…

- Софья Алексеевна, - тут же перебивает женщина, не дожидаясь, когда я что-то скажу, - Прошу, поймите меня, но я не смогу больше к вашему ребенку приезжать.

- Я готова платить по двойной ставке. По тройной, если хотите.

- Дело не в деньгах, Софья Алексеевна…

- Подумайте, пожалуйста, я ведь предлагаю вам очень серьезную сумму всего за пару часов работы.

- Я работаю прямо сейчас, буду с ребенком до позднего вечера.

- Катя говорила, что вы вчера случайно в разговоре упомянули, что сегодня у вас выходной, - тут же ловлю няню на лжи, - Мне не хочется прибегать к откровенному шантажу, но все же… у нас ведь заключен контракт с вашим агентством, и мы выбрали вас приходящей няней… И в случае форс-мажора можем вызвать вас в не обговоренный заранее день, но с двойной оплатой. Я вам даже тройную предлагаю.

На некоторое время в трубке повисает молчание, и я с досадой понимаю, что наверное слишком передавила.

- Алло? – без особой надежды зову я, боясь, что Татьяна Сергеевна просто сбросила вызов.

- Я понимаю, к чему вы клоните, - произносит наконец словно через силу няня, - и это ваше право – можете пожаловаться на меня руководству. Но пусть лучше меня уволят с волчьим билетом, чем что-то будет угрожать жизни.

- Вам ничего не угрожает.

- Мне так не показалось, когда нас силой увезли ваши знакомые, - хмыкает в трубку она, - Давайте будем честными. Да, по контракту я обязана к вам приехать, но вот такой ситуации у меня не было никогда. Еще ни разу меня с ребенком не хватали посреди больницы какие-то бандитской наружности, извиняюсь за выражение, братки и силком не запихивали в машину.

«Надо было просто никому не звонить!» - хочется выпалить мне. Потому что, вероятно, тогда ни братков бы не было никаких, и Демид, возможно, не попал в подстроенную аварию.

- Вам никто ничего не сделает, поверьте, - сжав переносицу пальцами, говорю устало, - Татьяна Сергеевна, пожалуйста… я только вам доверяю, только с вами могу оставить Тимура.

На этот раз в трубке не молчат – слышно, как женщина сосредоточенно дышит, то ли пытаясь сдержаться и отшить меня максимально вежливо, то ли собираясь с духом.

- Пожалуйста, - повторяю я совсем тихо.

- Я могу посидеть с Тимуром, - сокрушенно вздохнув, наконец соглашается Татьяна Сергеевна, - Но только если вы его ко мне привезете. Я… мне очень некомфортно в вашем доме, - замявшись, добавляет она робко, - Пойдите мне навстречу, пожалуйста, Софья Алексеевна.

Ох, как же я ее понимаю…

- Я привезу к вам Тимура, не переживайте. Это всего на пару часов, пока я съезжу в больницу к мужу, - тут же успокаиваю ее. Главное, что она все-таки согласилась.

- Что-то случилось? – в голосе няни появляется неподдельное беспокойство и тревога.

- Н-нет, - тороплюсь соврать я, чтобы она не передумала, - Просто ногу повредил. Швы накладывали и все такое. Но Тиму лучше не видеть лишний раз, сами понимаете.

- Да, конечно, - уже спокойнее поддакивает Татьяна Сергеевна, - Тогда жду вас. Сейчас продиктую адрес – запишите, чтобы не забыть.

*****

Просто ждать, оказывается, безумно тяжело, а когда тебе или родным угрожает что-то – тяжелее вдвойне. Все время ожидаешь какого-то подвоха, чего-то плохого, не можешь перестать думать и представляешь любые, даже самые ужасные исходы… От этого нервничаешь еще сильнее.

Я сама не могла понять, чего ждала больше – то ли хорошего решения, когда Лютый все же сам прочтет записку; то ли плохого, когда она попадет не в те руки. Хотя нет… последнего, конечно, меньше всего. Потому что это будет конец. Это в какой-нибудь другой ситуации можно было бы прикинуться дурочкой и сказать, что меня просто подставили. Но не когда записка попала прямо в руки Лютому. Клим не дурак, в два счета раскусит мою глупую схему.

Как только оставляю Тимура с няней, сразу же говорю Семену, что меня нужно отвезти в больницу. Не пользуюсь услугами такси, чтобы показать Корнееву, что мне, якобы, скрывать нечего, и все идет так, как он хочет. А я, как послушная девочка, не сопротивляюсь и жду, что он дальше придумает. Плохой способ запудрить ему мозги, но хоть что-то лучше, чем ничего.

И все равно не могу отделаться от мысли, что происходящее очень странно. Клим не звонил, и пса своего верного не присылал – и это после того, как Демид попал в аварию и умудрился выжить. Я думала, что кто-то из них снова заявится меня пугать, как минимум. А как максимум, конечно, постараются завершить начатое. Поэтому я не только хотела с лечащим врачом поговорить и Рокотова проведать, но еще и удостовериться, что Лютый действительно отнесся к моим словам серьезно и выставил не одного охранника для галочки, а сразу нескольких. Причем, желательно, вооруженных.

Глава 14

Не могу унять нервную дрожь. Она поднимается из центра грудной клетки, так, что кажется, будто меня трясет прямо изнутри и вибрация расходится по всему телу. В салоне, кроме меня и водителя нет никого, и это хоть немного, но успокаивает. Украдкой оглянувшись, замечаю, что и машины с охраной тоже нет. На всякий случай осторожно проверяю, закрыты ли замки. Потянув на себя ручку, едва сдерживаю разочарованный выдох. Заперто. Какой же предусмотрительный…

Подтягиваю ближе к себе сумку и, стараясь не издать ни капли лишнего громкого звука, медленно тяну за язычок молнии. Может удастся найти телефон и отправить сообщение хоть кому-то. Или что-нибудь заостренное для обороны, те же маникюрные ножницы. Но либо звук слишком хорошо слышно, либо я неосторожно дергаю застежку, потому что незнакомец моментально реагирует:

- Сумку дайте сюда, - и протягивает руку назад.

Медлю, наоборот сильнее стискивая пальцы на ремешке.

- Давайте, - приказывает уже жестче он.

Мне ничего не остается, кроме как передать сумку мужчине. Откидываюсь на сиденье и обхватываю себя за плечи, растирая кожу через ткань черной блузки. Почему-то внезапно бросает в холод. В этой сумке телефон – последняя вызвать помощь. Если это не Клим такие странные выкрутасы выкидывает, то он мне как воздух нужен.

Радует, что мы хотя бы одни. И хорошо, чтобы это бы так и оставалось. Тогда будет шанс попытаться ударить его чем-то, когда мы выйдем, например. Но еще неизвестно, куда он меня везет… может нас там уже куча головорезов поджидают?

- Кто вы такой? – решаюсь задать вопрос.

Мужчина молча бросает на меня взгляд в зеркало заднего вида и снова переводит его на дорогу.

- Ответьте! – чуть повышаю голос, - Кто вы такой и куда меня везете?!

В ответ снова молчание, но на этот раз незнакомец даже глазом не ведет, сосредоточенно крутя руль.

- Да скажите уже хоть что-нибудь! – не выдерживаю я.

- Успокойтесь, - с вопросительной интонацией произносит он. Будто издеваясь спрашивает, достаточно ли он сказал «что-нибудь».

Сжимаю зубы, чтобы не надерзить. Я сейчас не в том положении. Вдруг разозлю этого мужика, а потом окажется, что от него моя жизнь зависит? Поэтому отворачиваюсь к окну, стараясь выхватить хоть какой-то знакомый пейзаж. Но строения кажутся однотипными, а затем вообще пропадают. Кажется, мы выезжаем за черту города, причем в незастроенную его часть, потому как даже одноэтажных домиков вблизи не видно.

Паниковать я начинаю в тот момент, когда понимаю, что машина движется прямо к виднеющейся впереди стройке. И действительно, мужчина заезжает на огороженную бетонным заграждением территорию, объезжает наполненный почти до половины котлован и останавливает авто возле заброшенного шестиэтажного недостроя. Замороженной выглядит вообще вся стройка – ни рабочих, ни строительной техники нет. Даже собак бродячих и тех нет.

- Выходите, - бросает седовласый незнакомец через плечо и сам выходит из салона.

- Зачем? – спрашиваю сдавленно и остаюсь сидеть в машине, на всякий случай отползая подальше от двери.

Но мужчина хоть и открывает дверь передо мной, не выволакивает силой, а просто красноречиво ведет бровью, давая понять, чтобы я выбиралась. Но я не дура. Понимаю, что если меня привезли в такое место, то это точно ничего хорошего не сулит.

- Если вы из-за денег, то у меня ничего с собой нет, - тараторю, - А если мужа шантажировать хотите из-за бизнеса, то он без сознания лежит в больнице.

- Выходите, - говорит он спокойно, - Софья Алексеевна, я бы очень не хотел применять силу.

Быстро моргаю, чтобы отогнать слезы, подкатывающие к глазам от испуга. Мы смотрим друг другу в глаза и его холодный льдистый взгляд остается все таким же равнодушным. Мужчину не трогает ни мой испуг, ни слезы – ничего.

Медленно выбираюсь из салона, как могу долго тяну время. Краем глаза замечаю, что у него в руках моя сумочка и черный пакет.

- Сюда, - жестом указывает незнакомец направление и поджидает, когда я войду внутрь недостроенного здания.

Мне так и хочется снова спросить, не привез ли он меня сюда убивать, но слова не идут из горла. Не стоит ему идеи подкидывать.

Стук каблуков гулко разносится по пустому бетонному помещению, я сама вытянута в струну. Напряженно вслушиваюсь в то, что происходит позади меня. Нужно успеть распознать быстрые тяжелые шаги, если вдруг незнакомец захочет ударить по голове. Но шаги мужчины вообще затихают, и я растерянно оглядываюсь назад. Он останавливается у входа, тогда как я стою в центре комнаты.

- Раздевайтесь, - требует мужчина холодно.

Между нами повисает тишина.

- Что? – переспрашиваю севшим голосом.

- Раздевайтесь, - повторяет он все так же безэмоционально, а потом хлопает себя по лбу, - Ой, извините, я должен отвернуться, наверное. Новая одежда, - он швыряет к моим ногам черный пакет.

- Зачем все это? – выдавливаю едва слышно.

Нет, это не Клим, точно не он. Ему бы в голову не пришло такое. Может это вообще какой-то маньяк? В моей голове вертятся самые ужасные мысли. Меня что, похитили и сейчас увезут куда-то в рабство? А в пакете я что, найду какой-нибудь хиджаб?

Наклоняюсь, не выпуская из поля зрения мужчину, и выхватываю пакет. Вопреки ожиданиям, из пакета я достаю обычное платье. Без сексуальных разрезов, ниже колена, светло-кремового цвета с широкой юбкой. Обычное, можно даже сказать, домашнее платье. Ошарашенно разглядываю одежду.

- Поторапливайтесь, - подгоняет незнакомец и, подумав, добавляет, - Пожалуйста.

Мужчина любезно отворачивается, чем окончательно вгоняет меня в ступор. Обвожу глазами помещение, пытаясь высмотреть хоть что-нибудь для защиты, и вздрагиваю от голоса похитителя:

- Софья Алексеевна, только давайте без глупостей. Я не собираюсь причинять вам вред.

- С какой стати мне вам верить?

- Придется, - он пожимает плечами, продолжая расслабленно стоять ко мне спиной.

Глава 15

Костя и правда заставил меня съесть огромную просто порцию стейка с зажаренными на гриле овощами. Я особенно голодной себя не чувствовала и с самого начала пыталась отнекиваться, но Лютый уперто стоял на своем. Спорить с криминальным авторитетом, пусть и бывшим, себе дороже, как оказалось. Потому что в конце концов Костя категорично заявил:

- Я тебя запру на кухне и пока не доешь, не выпущу. Мы с Тимуром пойдем к озеру, а ты будешь сидеть здесь.

Спорить с ним было бесполезно – это я знала чуть ли не с момента нашего знакомства. Как я ни тянула время, как ни бросала на него жалобные взгляды – ничего не помогло. Лишь когда на тарелке не остается ни крошки, Костя удовлетворенно хмыкает:

- Ну вот и славно. Теперь можно и поговорить.

Он отставляет наши пустые тарелки в сторону, складывает руки в замок и, уложив на них подбородок, не сводит с меня глаз. Понимаю, что Костя ожидает, когда я что-то скажу, и нервно ерзаю на стуле.

- Даже не знаю, с чего начать, если честно… - бормочу я, пытаясь мысленно найти точку, с которой лучше начать рассказ, - Мне очень много надо тебе объяснить. Очень много, на самом деле.

- Вечером, - жестом останавливает меня Лютый, не отводя глаз, - Сейчас я хочу познакомиться с сыном.

- Но… - пытаюсь возразить растерянно, но Костя перебивает:

- Несколько часов эта информация подождет. Тимура вот-вот привезут, - он бросает взгляд на наручные часы, - буквально минут через пять. Сначала это, потом все остальное.

- Но ведь это важно!

- Знаю. Просто дай мне возможность немного пообщаться с сыном. Наш с тобой разговор затянется надолго, а я хочу провести с ним немного времени.

Мне снова хочется возразить, что от моей информации зависит слишком много всего, что он должен узнать о ней как можно раньше. Но… все-таки Костя имеет право хотя бы на час общения с Тимом. А потом уже расскажу все, с самого начала.

- Ладно, - с трудом выдавливаю согласие.

Словно почувствовав мою тревогу, Лютый успокаивает, повторяя то, что уже говорил немного раньше:

- Вы в безопасности. Демид тоже. За пару часов ничего не изменится, - он поднимается с места и направляется к двери.

А я понимаю, что пора. Пора, черт возьми, поднять и другой, не менее важный вопрос.

- Я не знаю, как сказать Тимуру, что его папа не Демид… - поднимаясь следом, выпаливаю я.

Хорошо, что Костя в этот момент стоит ко мне спиной. В глаза я бы сказать не решилась. Он ведь не дурак, поймет, к чему я клоню…

Костя останавливается в дверях и, помедлив пару секунд, оборачивается ко мне. Молча выжидающе смотрит на меня. Спрашивать что-то и поддерживать разговор не собирается и мне приходится, замявшись, произнести:

- Ты ведь для него чужой человек совсем…

- Соня, - мрачнеет Лютый, - только не говори, что ты сейчас начнешь уговаривать оставить всё как есть и подождать.

- Почему?

- А чего ждать, мелкая? Когда он вырастет? И что изменится тогда? Тимур будет все так же считать отцом Демида, всё только усложнится в разы. Пока он маленький, воспримет эту новость проще. Через несколько лет он вообще может забыть, что его воспитывал кто-то другой. Ему ведь всего два года.

- Почему он должен забыть? - удивляюсь я, - Мы же живем вместе с Рокотовым.

- И ты планируешь продолжать жить с ним и дальше?

Этого вопроса я ожидаю меньше всего. Да и, признаться, я вообще обо всем этом не думала с такого ракурса. Все время искала выход из ситуации, как защитить Тиму, а не о том, что будет в будущем. Так далеко я просто боялась загадывать…

- Н-не знаю, - запнувшись, признаюсь честно.

Лютый огорошивает новым вопросом, который влетает как удар под дых:

- Ты его любишь?

- Послушай… - отвожу взгляд, стараюсь не смотреть в глаза Косте.

- Просто ответь.

Приходится поднять голову и посмотреть на Лютого. Твою же… Нельзя вообще такое спрашивать, когда твой муж лежит там, в реанимации! Когда ты – единственный близкий человек, который у него есть!

- Хватит, - раздраженно морщу нос, - Моя личная жизнь вообще к делу не относится. Я думала, ты привез меня сюда, чтобы помочь, а не чтобы допрашивать о моих отношениях с мужем.

- Это ведь простой вопрос, - голос Кости на мгновение становится ледяным.

- Это бестактный, совершенно неуместный и хамский вопрос! – обрубаю сердито.

Лютый вздергивает бровь и смотрит на меня с выражением крайнего интереса на лице. Складывает руки на груди и уточняет:

- В каком же, прости, месте он бестактный?

- Чужим людям такие вопросы задавать некрасиво!

- А ты мне не чужая, - ухмыляется Костя уголком губ, - Если ты забыла, у нас общий ребенок.

- Это еще ничего не значит! Мы с тобой переспали только один раз и то по чистой случайности! – отрезаю вспыльчиво.

- Чистой случайности? – удивляется Лютый и фыркает, - Ты набросилась на меня в коридоре и совершенно идиотскими приемчиками пыталась соблазнить.

- Бедняжка! Сейчас заплачу от того, как тобой, бедным, воспользовалась злая тетя! – цежу ядовито, прожигая его взглядом.

- Почти так и было, - Косте не удается сдержать улыбку и его веселость бесит меня еще больше!

- Между прочим, это ты меня бросил! – сама не замечаю, как повышаю от негодования голос, - Сразу же! А потом являешься и еще претензии предъявляешь, что я не сказала ничего о сыне.

- Это было ради твоего же блага. Я же не знал, что ты решишь выскочить замуж за Демида.

- Это было ради твоего же блага, - передразниваю я, - Чтобы ты, бедный и несчастный, не платил еще и алименты.

Лютый глубоко вздыхает и говорит совершенно спокойным тоном:

- Иногда я спрашиваю себя, какого хрена я тебя не прибил до сих пор. Проблем точно стало бы в разы меньше, - хмыкает он с легкой усмешкой на губах. Его телефон вибрирует в кармане брюк и Костя, прочитав сообщение на экране, через секунду поясняет, - Тимура привезли.

Глава 16

Зря я переживала, что Лютый с сыном не найдут общего языка. Они не просто очень быстро подружились, но и вообще оказались копиями друг друга, такое между ними было взаимопонимание. То они собирали вместе конструктор, то устраивали гонки, то на мечах игрушечных дрались. Не знаю, что для меня оказалось увидеть неожиданнее всего – такого активного и веселого Тимура или Лютого с машинкой в руках.

Даже за ужином они не могли перестать болтать. Я и за стол-то их усадила еле-еле, только когда голос слегка повысила. Когда тарелки убрала и вернулась в гостиную, они вдвоем уже чинно смотрели мультики. На секунду я даже остановилась, боясь нарушить эту идиллию. Тиму и правда дико не хватало отца. Демида я не подпускала к сыну, переживая, что он заодно с Климом и может ему навредить. Поэтому, наверное, он так потянулся к Косте…

Уговорить пойти спать Тимура удалось только после того, как Лютый пообещал, что утром они пойдут запускать в пруду кораблики. И даже несмотря на то, что сын уже засыпал и сонно тер глаза, лежа в кровати, все равно не переставал делиться впечатлениями, тараторя без умолку. Лишь спустя полчаса успокоился, устав за день.

Я сижу с Тимом еще несколько минут, легонько поглаживая его по волосам, и лишь после этого, осторожно прикрыв дверь, спускаюсь вниз. Блуждаю по темным комнатам некоторое время, в поисках Лютого, но нахожу его на улице. Он сидит на примыкающей к дому террасе, и я направляюсь к нему.

- Уснул? – спрашивает Костя. Он приглушает свет и делает его чуть теплее, так, что теперь становится еще уютнее.

- Угу, - киваю и опускаюсь в кресло напротив него, - Спит, как младенец. Он последнее время беспокойно спал.

Зябко ежусь и поглаживаю себя по плечу. Несмотря на то, что ночь летняя, веет прохладой. Наверное, от воды – пруд как раз неподалеку.

Лютый поднимается с места и вытаскивает плед с полки стоящего между нами низкого столика.

- Неудивительно. Думаешь, он не чувствует твое настроение? – хмыкает он, накрывает мои плечи пледом, и снова садится напротив.

- Спасибо, - говорю благодарно и тут же заворачиваясь в теплую ткань.

Костя делает глоток алкоголя, не сводя с меня глаз, и я тоже не отвожу их, как делаю по обыкновению, а продолжаю эту игру в гляделки.

- У меня замечательный сын, - произносит Лютый.

Не сумев подавить улыбку, поспешно подтягиваю к подбородку краешек пледа, чтобы спрятать ее. Тимур - моя единственная радость, моя гордость, мое счастье. Не могу не улыбаться, когда о нем говорят хорошо. Тем более родной отец.

- Вы поладили, - отвечаю я, - Не знала, что скажу это, но тебе очень идет быть отцом.

- Ты разве не поняла это по Лесе? – хмыкает он самодовольно.

- Тогда я была какой-то… слишком юной, наверное. Не замечала таких вещей. Точнее, не видела все так, как вижу сейчас.

- Два с половиной года прошло всего лишь. Хочешь сказать, повзрослела? – вздергивает уголок губ в ироничной усмешке Костя.

- Да, - я киваю без тени улыбки.

Несомненно. Это небольшой промежуток времени, но не в том случае, когда ты каждый день живешь с мыслью, что твоему ребенку угрожает опасность и тебе нужно что-то делать, что-то придумать, лишь бы защитить его. Лютый задумчиво вертит бокал, в котором на свету, переливаясь, поблескивает янтарный по цвету напиток.

- Может, прикажешь кому-то из своих людей привезти Лесю? Тим бы познакомился с сестрой и я… я бы тоже ее повидала, - решаюсь произнести я. Замечаю, как Лютый мрачнеет и поспешно добавляю уже без тени надежды, - Я по ней очень соскучилась.

Костя со стуком ставит стакан на стол и щелчком пальца отправляет его скользить по столу, а сам подается вперед и требует коротко:

- Расскажи мне все.

Полностью игнорирует мои слова. И я решаю их не повторять. Глупо думать, что он просьбу увидеться с Лесей не услышал, учитывая, что сидит напротив. Лучше попробую утром снова завести этот разговор, не стану дальше давить.

- Даже не знаю, с чего начать, - потираю шею, скользя невидящим взглядом по небу вдали, на котором догорает малинового цвета закат.

- Начни с момента, когда ты волшебным образом исчезла из машины, - подсказывает Лютый.

Хмыкаю невесело. Пожалуй, другой момент он бы и не выбрал. Ведь с самого начала упоминал именно об этом, именно это его задело настолько, что он готов был руками мне шею свернуть. Если бы просто решила уйти, не думаю, что Костя держал бы камень за пазухой. Но я не ушла – бросила их в разбитой машине. Сбежала. Что еще могло показаться? А потом он так же внезапно узнал, что я выхожу замуж за Демида. Не объяснившись. Не попрощавшись. Предав.

Я молчу некоторое время, и Лютый тоже. Просто выжидающе смотрит на меня. Я не собираюсь с мыслями и не подбираю подходящие слова, чтобы как-то задобрить его или смягчить реакцию. Нет, моя совесть чиста. Я спасала жизнь своего ребенка и даже возможно Лесину. Неизвестно, как бы она жила с Климом… Корнеев не очень-то жалует детей. Он вообще никого не жалует и не любит, кроме себя. И Леся ему нужна постольку поскольку она всего лишь ребенок его обожаемой дочери Эллы, погибшей рано и трагически.

Наконец размыкаю губы и вдыхаю свежий воздух. Лишь после этого начинаю рассказ.

- В тот момент, когда мы попали в аварию, за нами гнались, ты помнишь. Эти люди изначально знали, где мы. Хочешь угадать откуда? – бросаю на Костю выразительный взгляд.

- Бритый? – вздергивает бровь Лютый, безошибочно угадывая с первого раза.

С меня разом, как по щелчку пальцев, слетает пелена напускного спокойствия. Из ослабевших пальцев выскальзывает край пледа, и я неверяще пялюсь на мужчину.

- Но… как ты?.. – выдыхаю обескураженно.

- Думаешь, я не догадывался о чем-то подобном? – хмыкает Костя и пожимает плечами, - Это было основной версией с самого начала. После того, как я остыл, конечно, и попытался разобраться мыслить здраво.

- То есть ты его подозревал? – брякаю глупый вопрос невпопад. Ничего другого просто не приходит в голову от шока. Я ведь считала до сих пор, что Лютый вообще не в курсе того, что происходит у него фактически под носом!

Глава 17

Утром еле удалось уговорить Тимура пойти умываться и чистить зубы – он уже рвался вниз, чтобы поскорее встретиться с Костей и вместе играть. Папой, конечно, Тим его не называл, да и слишком рано о подобном говорить, учитывая, что они только вчера познакомились. Но чувствую, что принять сыну этот факт будет не так сложно, как я думала.

Никого постороннего в доме нет, поэтому завтраком занимаюсь я сама. Если честно, мне это только в радость. Будь моя воля, готовила бы каждый день. И разогнала бы всю прислугу, что напихал в дом Клим. Разве что одну помощницу по дому оставила, чтобы иметь возможность больше проводить времени с сыном, когда он во мне нуждается, а не тратить время на уборку.

Заканчиваю с приготовлением завтрака и иду искать парней. Они вроде вот только что с улюлюканьем носились по гостиной, но сейчас в доме стояла подозрительная тишина. На всякий случай с осторожностью выглядываю в комнату, но ни Лютого, ни Тимура там и в помине нет.

- Ну что за неугомонные… - со вздохом улыбаюсь я.

Приходится обойти чуть ли не весь дом. И только когда я снова спускалась вниз, с улицы послышался вопль сына.

Впервые я на себе познала, что значит выражение «душа ушла в пятки». Меня бросает в холодный пот, и я даже не осознаю, что ноги уже несут меня туда, откуда послышался крик Тима. Вылетаю во двор и уже набираю полную грудь воздуха, чтобы заорать имя сына, как застываю на месте.

- И плавда ест!!! – с восторгом кричит во все горло Тимур, прыгая на месте и хлопая в ладоши. Костя в этот момент бросает очередную порцию каких-то семян на землю и почти сразу к ним срывается с веточки дерева шустрый маленький воробышек.

Стальной обруч не сразу разжимается на сердце. Еще несколько секунд стою, рассеянно моргая и не двигаясь с места, и пытаюсь успокоить себя. Осознание, что все в порядке и Тиму ничего не угрожает, приходит медленно, и лишь спустя минуту я тихо выдыхаю. Ничего не скажешь, Клим здорово постарался, чтобы я каждый шорох воспринимала со страхом и ожиданием, что сейчас кто-то причинит вред моему ребенку.

- Мальчики, идите завтракать, - наконец нахожу в себе силы окликнуть их.

Лютый оборачивается с веселой улыбкой, но она почти сразу исчезает с лица, когда он видит мой взгляд. Я поспешно возвращаюсь в дом, однако избежать расспросов не удается. После завтрака Костя просит Тимура пока построить домик из кубиков и когда тот радостно вприпрыжку убегает, оборачивается ко мне.

- Все в порядке?

- Да.

Лютый заглядывает мне в лицо, настойчиво отыскивает мой взгляд, и приходится через силу улыбнуться и кивнуть:

- Все правда хорошо. Просто… говори мне, пожалуйста, если вы куда-то уходите. Я очень переживаю за Тима.

Знаю, что он сейчас скажет – Тимуру ничего не угрожает, тут безопасно и все такое. Но разве в это по-настоящему поверишь, если ты каждый день сталкивался с опасностью и на Корнеева никогда не находилось управы? Да и каждая мать в любом случае переживает за своего ребенка, сколько бы охраны вокруг ни находилось.

Но мои ожидания не оправдываются. Лютый вглядывается в мое лицо некоторое время, а затем с серьезным видом кивает:

- Хорошо, Соня. В следующий раз я обязательно скажу, если мы куда-то выйдем.

Я даже теряюсь на мгновение. Но затем быстро беру себя в руки и отвечаю ему благодарной улыбкой. Что ж, какие бы жесткие Костя ультиматумы не ставил вначале, сейчас он ведет себя очень сдержанно и даже с уважением. Да и кроме него верить мне некому… В таком деле никто лучше него не разберется.

- Какие планы на сегодня? – спрашиваю я, - Мы сегодня переезжаем в другое место?

- Здесь тоже безопасно, но, думаю, что тут все-таки не стоит задерживаться. Так что да, сегодня ближе к вечеру мой доверенный человек отвезет вас.

- Серов?

- Ты настроена против него?

- Ну просто… насколько я поняла из прошлых твоих разговоров с Рокотовым, вы с ним вроде как враждовали. Ты даже считал, что это он охотился за Лесей.

- Считал. Но это оказалось не так.

- Тогда если ты ему доверяешь, то и у меня вопросов нет.

- Я никому не доверяю на сто процентов, Соня. Как видишь, у меня много подтверждений, что именно так и стоит поступать, - холодно улыбается Лютый.

Хмыкаю себе под нос и поднимаю взгляд от тарелки.

- Тогда почему не отвезешь сам, Костя? Снова хочешь сделать нас с Тимом приманкой для Клима?

- Я никогда не делал вас приманкой для кого-либо.

- Но сейчас ведь хочешь? – продолжаю настаивать я.

- Я не понимаю, мелкая, - нахмурившись произносит недовольно Лютый, - Почему ты во всех моих словах пытаешься найти какой-то подвох?

- Потому что я никому не доверяю на сто процентов? – хмыкаю я, пожимая плечом. Крою его же картой.

Костя вскидывает бровь и, чуть склонив голову набок, ехидно уточняет:

- Что, часто предавали?

- Один раз точно, - прямо глядя в его глаза, отрезаю жестко.

Он понимает, к чему я клоню, без лишних разговоров. Усмехается, и, слегка покачивая головой, опирается локтями о стол.

- Похоже, это тебя сильно задело.

- Судя по твоим постоянным вопросам на эту тему, это больше задело тебя, - слегка вздергиваю уголок губ и выдерживаю острый взгляд, которым Костя пронзает меня.

Чтобы он не успел ничего сказать, быстро перевожу разговор на другую тему:

- Надо узнать, как там дела у Демида.

Лютый молчит некоторое время, барабаня пальцами по столу.

- Тебе сейчас лучше не стоит кому-либо звонить, - отвечает он наконец.

Костя становится еще более хмурым, чем был в начале нашего разговора, и я точно знаю, почему – он терпеть не может говорить о Рокотове. Но так уж вышло, что сейчас он мой муж и пока я, кажется, единственная, кому есть хоть какое-то дело до его здоровья и жизни.

- Брось. Врач-то точно не отследит мой звонок.

- Лучше не рисковать лишний раз.

- Как же мне тогда узнавать о его состоянии? – развожу руками.

Глава 18

Лютый повидал немало отморозков, мнящих себя гениальными стратегами. Учитывая, какой деятельностью он занимался ранее, было бы странно, если подобные люди хотя бы раз не попались у него на пути. Каждый из них имел к Косте какую-то претензию – хотел отобрать кусок побольше, мнил себя важным человеком, которому можно не считаться с общими правилами и беспределить, или просто терпеть его не мог. Так или иначе, способов расквитаться они придумывали всего два – убить его или надавить через семью. Но до появления Эллы близких людей у него не было, а вместе они пробыли не так и долго. В итоге с недавних пор осталась лишь Леся. Именно ради нее он решил завязать с любыми делами, связанными с криминалом пусть даже и косвенно.

Клим по праву считался одним из самых чокнутых отморозков, которых он знал. Удивительно, как он вообще умудрился воспитать здорового адекватного человека, но Элла вообще была на него не похожа. Может сказывалось то, что отца она почти не видела и сначала ее воспитанием занималась мать, а после ее исчезновения – няня. Лютый был абсолютно на сто процентов уверен, что сам Корнеев приложил руку к внезапной пропаже жены, но Элле этих подозрений не высказал. Хотя она, скорее всего, и сама догадывалась, просто боялась вслух подобное произнести.

Клим никогда не играл честно. Подставлять, травить, поступать подло даже с верными людьми он слишком любил. Может обзавелся пушкой и богом себя возомнил, что может творить, что захочет. Но власть и безнаказанность определенно ему сорвала крышу в какой-то момент. Даже сейчас, отойдя от дел, Корнеев мог творить вещи, которые другим не прощались. Никто против него не шел, слишком уж мстительный и жестокий. Никто до появления Лютого. Наверное поэтому он заимел на него особый зуб.

- Останешься пока здесь. Если что, я отзвонюсь своему человеку и дам отмашку, чтобы тебя и сына перевезли в другое место, - отрывисто произносит он сразу после того, как сообщает мелкой новость о том, что Лесю увез к себе Клим.

- Костя, - голос Сони дрожит.

Он знает, что она перепугана до чертиков, хочет его хоть как-то поддержать – это видно по ее затравленному взгляду и лихорадочному покусыванию губ.

- Я должен ехать.

- Это ловушка… - выходит слишком обреченно.

- Знаю.

Они встречаются взглядами и секунды тянутся мучительно долго. Она не отговаривает его, хоть в глубине глаз Сони плещется отчаяние вперемешку с безысходностью. Зная характер мелкой, она бы сама попросилась ехать с ним вызволять Лесю, но где-то в доме бегает Тимур и нельзя, чтобы Корнеев подобрался еще и к ним. Да Костя и не позволил бы ей бездумно рисковать собой.

- Будь осторожен, - в этих словах звучит все. Надежда. Боль. Страх.

- И ты будь, - Лютый на короткое мгновение привлекает Соню к себе. Она льнет к нему, обнимает, маленькая и дрожащая, и это почему-то выворачивает наизнанку.

- Пора, - он отстраняет мелкую от себя, прощается коротким кивком и выходит из дома.

Он собирает всех. Срочно, быстро, дав приказ вооружаться до зубов, прихватывая все, что можно из арсенала. Его ждут, Лютый уверен в этом. В гости не принято ехать с пустыми руками, и разочаровывать Корнеева в этом плане он не собирается. Правда, вместо торта к чаю придется предложить кое-что иное.

Разговор с Климом вышел короче некуда. Прямо как в тот первый раз, когда он прознал, что Элла ушла от Демида к нему. «Приезжай в гости. Один». В тот раз все было иначе. Если Корнеев и угрожал завуалированно, то только ему. Теперь он впутывал в это Лесю. Такое прощать Лютый не собирался.

Он успевает отдать короткие распоряжения по телефону, пока летит на полной скорости к особняку Клима. Его встречают у самого начала поселка – на хвост садится пара машин, которые сопровождают его вплоть до ворот коттеджа. Костя усмехается, когда его проверяют на предмет оружия прямо на входе, но ничего не говорит. Корнеев любит поугрожать и потрясти пушкой, но до дрожи боится, что кто-то начнет угрожать в ответ.

Под настоящим конвоем – иначе и нельзя назвать процессию из шести охранников, следующих за ним, - он приходит в кабинет «короля интриг», как любил сам себя пафосно величать Клим. По мнению Лютого, «король дерьма» шло ему несравнимо больше.

- Рад видеть, Костя, - улыбается Клим, поднимаясь из мягкого кожаного кресла, и протягивает ладонь для рукопожатия.

Стол не обходит, судя по всему, старику сложно передвигаться без трости. Лютый игнорирует протянутую ему ладонь и опускается в кресло напротив. Корнеев хмыкает, занимает снова свое место и, к удивлению Кости, взмахом ладони приказывает охранникам выйти. В комнате остается разве что долговязый крепкий парень, застывший в шаге от Клима. Егор – его верная псина.

Хозяин дома, меж тем, радушно предлагает:

- Хочешь что-нибудь выпить?

Лютому больше всего на свете хочется утопить Клима в луже из дорогущего пойла, которым тот постоянно любил кичиться. Или руками придушить, на худой конец, чтобы прекратить эту дешевую комедию. Но усложнять ситуацию пока не стоит, поэтому Костя просто переходит к делу.

- Скажи, ты действительно готов причинить вред собственной внучке? – интересуется он, барабаня пальцами по подлокотнику кресла.

- Вред? – притворно удивляется Корнеев, - Что ты, я просто хотел с ней повидаться!

- И поэтому застрелил охранников и вырубил няню? – уточняет сухо Лютый и, теряя самообладание, подается вперед с рыком, - Ты вообще понимаешь, что ты творишь, Клим?!

- Успокойся, - на лице старика появляется раздраженная гримаса, - девочка ничего не видела.

- Она тебя даже не помнит! Ты похитил ее, перепугал до смерти, людей убил! И ради чего, чтобы меня запугать? Ты так хочешь мне отомстить – так отомсти, твою мать, мне! Не втягивая в это маленьких детей и женщин! – рявкает Лютый.

Клим поджимает губы со скучающим видом и разводит руками:

- Но ведь ты втянул в свои дела одну женщину, которая из-за тебя и погибла.