Жена понарошку

5

Поднявшись наверх и столкнувшись там с матерью, Кристи обрадовалась тому, что могла объяснить свою бледность и взвинченность аварией. Не рассказывать же родителям, что причина ее состояния в том, что, вернувшись к событиям восьмилетней давности, она открыла в себе любовь к Доминику.

Почувствовав, что ее дочь расстроена и с трудом держит себя в руках, Берта сочла за лучшее не задавать лишних вопросов, заметив, что Кристи, наверное, просто не выспалась.

— Но тогда тебе, а не мне полагается плохо чувствовать себя, — со слабой улыбкой возразила Кристи.

— Не знаю. Отец сказал, что Доминик показался ему очень обеспокоенным твоим самочувствием. Вообще-то, я ожидала, что ты вернешься домой совершенно разбитая и вся в синяках.

Синяки действительно были, но только там, глубоко внутри, в душе, печально подумала Кристи.

— Почему Доминик не зашел в дом? Он ведь знает, что мы всегда ему рады.

— Леди Энтони пригласила его на ужин. — Это была правда, только поначалу он отказался.

— Вероятно, она сделала это по настоянию своей крестницы. Доминик на редкость привлекательный мужчина. — Берта помолчала, словно ожидая возражений со стороны дочери, но та была не настолько искусной лгуньей, чтобы отрицать очевидное.

Кристи принялась стелить постель, с дрожью вспоминая, с какой страстью Доминик поцеловал ее. Побывав в его объятиях, Аманда вряд ли убежит, как испуганный ребенок. Что это со мной? — сердито спросила себя Кристи. Я поступила совершенно правильно. Я слишком люблю его, чтобы согласиться на короткий романчик, каким бы страстным он ни был!

Больше недели она ничего не слышала о Доминике и всячески уверяла себя, что рада этому. Снег, как и предсказывал отец, за ночь укрыл все окрестности белым покрывалом. Лютый мороз буквально-таки приковал их к дому. Партнер доктора Сэвиджа несколько раз звонил по поводу здоровья Берты, и Кристи сделала вывод, что Доминик не горит желанием увидеться с ней.

Она уже отпечатала заметки, которые сделала на заседании комитета, а майор и леди Энтони позвонили и подтвердили свое намерение заняться подготовкой костюмированного бала.

Как только погода наладилась, отец отвез Кристи в Ньюкасл, и она провела целое утро в маленьком пыльном магазинчике канцтоваров, спрятавшемся в дальнем закоулке.

Сдвинув в сторону громадную стопку просроченных формуляров и бланков, она нашла-таки папку с обычными пригласительными открытками. Памятуя о характере вечера и возможной реакции Аманды Хэйз, Кристи сознательно выбрала самые крупные по размеру и самые официальные из всех открыток и оформила заказ. Отец, встречавшийся в центре города с приятелем-адвокатом, настоял на том, чтобы они вместе пообедали в маленьком ресторанчике, куда она обожала ходить в детстве.

Ей запомнилось внутреннее убранство этого заведения, выдержанное в нежно-персиковых тонах в сочетании с парижской лазурью, которое согревало душу в самый лютый мороз. Но с тех пор, как Кристи впервые побывала в нем, ресторанчик несколько раз переходил из рук в руки. Снаружи здание осталось прежним, но новый владелец, к сожалению, заказал интерьер самого дешевого, кричаще-яркого пошиба. Правда, в камине по-прежнему уютно горел огонь, и как только Кристи назвала себя, ей сообщили, что отца еще нет, и предложили расположиться в уютном кожаном кресле рядом со стойкой.

Она заказала коктейль, но даже не успела пригубить его, как дверь открылась и вошла пара. Сердце у нее так и застыло в груди, когда она узнала вошедших, — это были Доминик и Аманда, по-хозяйски державшая его под руку.

Тот бросил на Кристи хмурый, недобрый взгляд. Чувствуя, как на глаза ее наворачиваются слезы, девушка, прикусив губу, отвела глаза в сторону. Она уставилась на огонь в камине, и мир вокруг погрузился в густой туман. Кристи крепилась изо всех сил, она не могла позволить себе сорваться в их присутствии. Доминик был прав: она так и не стала взрослой и по-прежнему вела себя, как подросток.

— Ба, как тесен мир! — ласково протянула Аманда. — Впрочем, в нашем захолустье только и жди, что натолкнешься на кого-нибудь из знакомых. Ты одна?

Ее пренебрежительный тон подразумевал, безусловно, положительный ответ, и Кристи стоило немалых сил быть любезной.

— Нет, я жду отца. Мы приехали утром, чтобы заказать приглашения на бал.

— Ну, ты могла бы предоставить это мне. У мамочки в Лондоне есть один знакомый… — Приторный тон Аманды выводил Кристи из себя. Она не могла понять, как взрослая женщина может употреблять выражение «мамочка». — Дорогой, я умираю от жажды, — продолжила та. — Выбери что-нибудь приличное. Я целиком доверяюсь твоему вкусу. Ты знаешь, что мне нравится.

Наблюдая, как Аманда кокетничает с Домиником, Кристи спрашивала себя, поймет когда-нибудь эта женщина, что она переигрывает. Чего зря стараться, ведь Доминик не питает ни малейшего интереса к ее воображаемой сопернице. Будь Аманда поумнее, ее вполне успокоила бы его реакция на встречу с Кристи — трудно не заметить их взаимной неприязни.

Едва Доминик отошел к стойке, Аманда злорадно поинтересовалась:

— Что ты собираешься надеть на бал? Я решила специально для этого вечера сшить что-нибудь новенькое. Крестная настаивает, чтобы я снова обратилась к Иву Сен-Лорану. Его модели — просто песня!

Кристи едва сдержалась, чтобы не объяснить этой выскочке, что неприлично с такой откровенностью выпячивать их неравенство в финансовом и социальном положении, когда вернулся Доминик. Даже не глядя на него, девушка каждой клеточкой своего тела ощущала его присутствие. Он сел рядом с Амандой — как можно дальше от нее, Кристи. Пожалуй, ему не стоило лишний раз подчеркивать, что он не желает иметь с ней дела, подумала девушка с болью, это и без того было очевидно.

У нее было достаточно времени, чтобы хорошенько обдумать и взвесить то, что выяснилось во время их последней встречи, и поверить в искренность его горячих упреков. Разумеется, он не мог заниматься с Кристи любовью и имел все моральные основания дать ей от ворот поворот, осознавая, куда может завести ее неопытность.

Но они оба недооценили силу ее чувства к нему. Как бы то ни было, Кристи не сомневалась, что Доминик всего лишь хотел вернуть ее к реальности и дать понять, что она поступает неправильно. И он преуспел в этом, наполнив душу девушки сомнением и отвращением к себе.

— Я как раз рассказывала Кристи, что собираюсь в Лондон за новым платьем для бала, — кокетливо надув губки, сообщила Доминику Аманда. — Может, составишь мне компанию, милый? Тебе полезно немного развеяться, ты слишком много работаешь.

Кристи стало совсем дурно. Она отвернулась, чтобы не слышать ответа Доминика… и, к своему величайшему облегчению, увидела отца, входившего в ресторан. Чуть не расплескав напиток, она вскочила на ноги и бросилась к нему.

— Привет, Доминик! — сказал отец, обнимая Кристи. — Не ожидал встретиться тебя здесь.

— Я приехал по делам, — коротко ответил тот.

— А я, получается, всячески мешаю ему, — проворковала Аманда.

Кристи взглянула на отца и по выражению его лица поняла, что сейчас с его стороны последует приглашение на обед, и тогда ей придется снова наблюдать, как Аманда флиртует с Домиником. Это было выше ее сил. Кристи всегда отличалась живым воображением, и ей не требовалось новых доказательств того, что Аманда и Доминик — любовники. Столь страстный мужчина, — а его поцелуй красноречиво говорил об этом, — не мог слишком долго сдерживать свой темперамент в обществе привлекательной и доступной женщины. Да и почему, собственно, он должен был себя сдерживать?

— Папа, если ты не против, давай пообедаем дома. Сейчас я еще не проголодалась.

Кристи, зная, что выдает себя этим признанием, предпочла не заметить, как сверкнул глазами Доминик, который тут же стал уговаривать Пола остаться. Все, к чему она стремилась, — это как можно скорее оставить этот уютный, домашний ресторанчик, потому что сидеть лицом к лицу с Домиником было просто невыносимо.

Отец нахмурился, но Кристи так умоляюще посмотрела на него, что он был вынужден согласиться:

— Ну, если ты так хочешь… Признаться, я и сам чувствую себя не в своей тарелке, когда надолго оставляю твою мать.

Он отправился к стойке, чтобы отменить заказ, и заплатил за коктейль, так и не выпитый Кристи. Когда они вынырнули из подвальчика в морозный, ветреный полдень, Кристи озадаченно подумала, уж не привиделось ли ей, что Доминик проводил ее взглядом, в котором сквозили презрение и угроза.

— Тебе звонят, Кристи!

С взволнованно стучащим сердцем девушка поспешила в холл. Она понимала, что ведет себя, как последняя идиотка, что Доминик не мог звонить ей после того, как три дня назад Кристи застукала его в Ньюкасле под руку с Амандой. И все равно ноги у нее подкашивались, пока, взяв трубку, она не услышала в ней знакомый голос Мерил.

— Кристи, это ты?

— Мерил? Но…

— Извини, что потревожила тебя, дорогая, но мне очень нужна твоя поддержка. Дэвид на пару дней улетает в Голливуд, так что можешь себе представить, что с ним творится. Он в панике, а я никак не могу найти папку со сценарием «Отцов и дочерей». Я обыскала весь стол, но ее там нет. Ты же знаешь, что творится, когда Дэвид не в духе. Он хотел взять текст с собой, полагая, что в Америке сценарием могут заинтересоваться… Короче, теперь вся надежда — на тебя.

Несмотря на свое собственное горе, Кристи не могла не улыбнуться. Дэвид славился оригинальной системой хранения папок и нетерпимостью к любой попытке дать ему совет в этом вопросе.

— Ну, с ходу не так легко сообразить, — сказала Кристи. — Ты не пробовала посмотреть папки на букву «М»?

— На букву «М»? — не поняла Мерил.

— Ну, да! «М» — это «маразм», — усмехнулась Кристи.

— Я просмотрела все и теперь просто не знаю, что делать, — не уловив насмешки, вздохнула Мерил. Судя по голосу, она была не на шутку расстроена, и Кристи невольно прониклась к ней сочувствием. — Мне страшно неловко за свою просьбу, — продолжала Мерил, — но не могла бы ты приехать к нам? Мы бы посидели ночку и еще раз просмотрели все папки. Кроме того, тебе всегда удавалось успокоить Дэвида. Ну, а для меня он точно идет под буквой «М», потому что других таких монстров я не видела, — раздраженно произнесла она.

— Ах, Мерил, боюсь, что не смогу…

Та надолго замолчала, и Кристи стало не по себе. В холле появился отец и, увидев выражение ее лица, тут же спросил:

— Что-нибудь не так?

— Мерил не может найти папку со сценарием Дэвида и просит меня помочь ей. Но я не могу сейчас ехать в Лондон, — пояснила Кристи, прикрыв трубку рукой.

— Чепуха! — решительно сказал отец. — Смело поезжай. Надо было сразу спросить меня. Тебе нужно сменить обстановку, да и присмотреть себе что-нибудь для Большого Бала не помешает.

Кристи нахмурилась. Она не могла объяснить отцу или Мерил, почему так не хочет встречаться с Дэвидом.

В трубке послышался озабоченный голос Мерил:

— Кристи!.. Кристи!.. Ты меня слышишь? Может быть, мне перезвонить?

— Все в порядке, я здесь, — ответила Кристи.

— Я бы не хотела настаивать, но мне действительно нужна твоя помощь. Ты не представляешь, что здесь творится! Дэвид сведет меня с ума… А кроме того… — Голос у нее сорвался, но она тут же с деланной бодростью сказала: — Не хочу ничего от тебя утаивать, Кристи. Я подозреваю, что у него новая пассия, и от этого мне еще тяжелее.

Если подруга была права, — а Мерил знала мужа, как облупленного, — то у Кристи не было причин бояться встречи с Дэвидом.

— Что ж, если тебе действительно может помочь мое присутствие…

— Ты просто золото! Когда приедешь?

Они договорились, что Кристи прибудет поездом из Ньюкасла на следующее утро и переночует у Гэлвинов, и девушка повесила трубку. Тут вошел отец и, помявшись, сообщил, что выписал ей чек на изрядную сумму для покупки бального платья. Кристи попыталась отказаться, напомнив, что и без того причинила им хлопоты, повредив машину матери, но отец был неумолим.

— Не забудь, тебе предстоит отстаивать честь Сетондейла. Нельзя допустить, чтобы здешнюю девушку затмила какая-нибудь чужачка, — с ободряющей улыбкой заметил он.

Кристи засмеялась. У нее не хватило духу сказать отцу, что, несмотря на всю его щедрость, она не в состоянии будет купить платье, которое могло бы соперничать с ослепительным нарядом Аманды от знаменитого кутюрье. Не желая будить отца ни свет ни заря, она заказала такси до Ньюкасла, чтобы успеть на первый утренний поезд.

В четыре зазвонил будильник, и Кристи со стоном выползла из постели, умылась и оделась. Все такая же сонная, она свернулась клубочком и вздремнула на своем месте в вагоне первого класса. Сойдя с поезда, Кристи сразу же увидела встречавшую ее Мерил.

— Ни к чему было так беспокоиться, — с упреком сказала Кристи, освободившись от дружеских объятий. — Я бы сама добралась до Уимблдона, ведь у тебя наверняка и без того куча дел.

— Дел-то по горло и выше, — уныло согласилась Мерил, — но мне сейчас нужно кому-то поплакаться в жилетку. Она поймала настороженный взгляд Кристи и криво усмехнулась: — О нет, повода для печали здесь нет, в конце концов, я живу с Дэвидом потому, что сама так решила. Но иногда я кажусь себе или полной дурой, или мазохисткой, и тогда пытаюсь утешиться тем, что где-то, в самой глубине своего сердца, он все-таки любит меня.

— Ну, разумеется, любит, — горячо воскликнула Кристи, — можешь быть в этом уверена.

Мерил скорчила гримасу.

— Не знаю, не знаю. Сейчас меня почему-то начали одолевать сомнения. — Она заметила удивление на лице подруги и добавила: — Возможно, я тупица, но не до такой же степени. Женщины вроде меня, у которых муж вечно в разъездах, со временем начинают различать какие-то тонкие штрихи. Признаться, в отношении тебя на это ушло чуть больше времени. Лишь после того, как Дэвид заявил, что хочет купить тебе ту лису, мне все стало ясно.

— И, несмотря на это…

— Я решила, что ты заслужила такой подарок, хотя, признаться, какое-то время сомневалась, удастся ли тебе устоять. Он такой неукротимый, когда на него найдет… Но ты сказала, что намерена отказать ему, и я поняла, что с твоей стороны можно не бояться подвоха.

На глазах Мерил блеснули слезы, и Кристи в душе обругала Дэвида за его бесчувственность. Она благодарила небо за то, что не поддалась искушению стать его любовницей. Каково было бы ей сейчас видеть боль и муку на лице подруги.

— Я тогда сказала себе, что больше такого не допущу. Только вот… — Мерил осеклась, со вздохом провела рукой по талии, и только сейчас Кристи заметила, что та заметно пополнела и потеряла прежнюю легкость в походке.

— Смешно в мои-то годы, не правда ли? — спросила Мерил, поймав ее взгляд. — Дэвид пока ни о чем не догадывается. Он считает, что я просто слишком много ем, и, надеюсь, будет пребывать в этом счастливом заблуждении, пока не устроит свои дела в Голливуде. Если сейчас я сообщу ему, что беременна, он немедленно воспользуется этим и бросит меня. Страшно подумать, что будет, если я останусь одна!

— Но ведь с тобой будут дети!

— Покорнейше благодарю! — сухо сказала Мерил, подходя к своему автомобилю, припаркованному на автостоянке. — Я была потрясена, узнав, что беременна. Ты хотя бы представляешь, какое впечатление это произведет на Дэвида? Все получилось чисто случайно, я бы сказала, по глупости, но, чур, ему ни слова!

Движение оказалось на редкость оживленным, и Кристи не стала отвлекать подругу разговорами. Они выехали за городскую черту и направились к комфортабельному дому Гэлвинов в Уимблдоне.

— Дэвида нет дома, а дети в школе, — сообщила Мерил, открывая дверь и проводя Кристи в кабинет. — Он устроил очередной скандал из-за какого-то пустяка и уехал искать утешения у Мирабел Гастингс.

В голосе ее было столько горечи и желчи, что Кристи поразилась: она еще ни разу не видела подругу в таком настроении.

— Со временем он и от нее устанет, Мерил.

— Знаю. С ним всегда повторяется одно и то же. Но я не уверена, хватит ли мне сил ждать на этот раз. Я все время говорила себе, что мне повезло встретить такого мужчину, как Дэвид, и за это надо время от времени платить. Но в последнее время меня мучит вопрос: а не лучше ли было выйти замуж за кого-то другого — того, кто ставил бы на первое место не себя, а жену.

Кристи, оцепенев, смотрела на подругу:

— Мерил!..

— Не уговаривай меня! Я думаю, все дело в этом ребенке. Ну, помоги же мне найти эту проклятую папку! Я пойду попрошу Хельгу приготовить нам кофе.

Кристи уселась за стол и сосредоточилась на поиске пропавшей рукописи.

Ей потребовалось около двух часов, чтобы найти сценарий: он лежал на самом дне выдвижного ящика, затерявшись между двумя другими папками.

— Между «G» и «H», — с ненавистью констатировала Мерил. — Что, черт возьми, она здесь делает?

— Это одному богу известно, да еще, может быть, Дэвиду, — вздохнула Кристи, слишком хорошо знакомая с привычкой бывшего босса засовывать документы куда попало.

— Ну, значит, все в порядке, — сказала Мерил, рухнув в кресло. — Ты, должно быть, ругаешь меня на чем свет стоит, — я вытащила тебя сюда ради такой ерунды…

— Глупости! Мне все равно надо было съездить в Лондон, чтобы купить бальное платье.

Чтобы хоть как-то отвлечь подругу от гнетущих мыслей, Кристи в подробностях рассказала о намерении Доминика открыть новый центр здоровья и своем участии в этом проекте.

— Послушай, зачем тебе тратить деньги и что-то покупать? — воскликнула Мерил. — Можно же взять платье напрокат. Обратись в какое-нибудь театральное агентство. У них есть такие наряды, — просто пальчики оближешь.

Кристи вынуждена была признать, что Мерил совершенно права.

— Надо думать, ты пользовалась их услугами, когда была членом актерского профсоюза?

— Да. Быть женой Дэвида иногда даже выгодно, — мрачно отозвалась Мерил. — Я знаю, куда именно тебе надо идти. Я брала там наряд для одного из новогодних балов. Это было просто что-то фантастическое! Давай-ка, я позвоню им, и немедленно поедем туда.

Понимая, что подруге хочется хоть как-то развлечься, Кристи согласилась.

Меньше чем через час они уже рассматривали бальные платья, которые заставили бы Аманду умереть от зависти.

— Как насчет этого? — спросила костюмерша, вынимая из целлофанового чехла ослепительно-белое атласное платье с перламутровым отливом. — Оно было сшито специально для главной роли в «Золушке» и идеально подходит к вашим рыжим волосам и белоснежной коже.

Кристи бережно погладила рукой переливающуюся ткань, не представляя, как модельер мог придумать такую неземную красоту: шитый жемчугом лиф с глубоким декольте сходился впереди клином, а юбка-колокол с пеной кружев напоминала о временах Марии Стюарт и Елизаветы Второй.

— Примерь! — приказала Мерил.

Костюмерша помогла застегнуть платье на спине, и Кристи подошла к зеркалу. Лиф идеально облегал тело, корсет из китового уса приподнимал груди, прижимая их к упругой ткани. Кристи неуверенно сообщила об этом, но костюмерша, покачав головой, успокоила девушку:

— Так и должно быть. Это платье будто сшито по вашей мерке, и по росту, и по размеру.

Кристи вышла из кабинки.

— Это просто сказка! Ты должна взять его! — восхищенно воскликнула Мерил.

— Но к нему еще нужна маска, — неуверенно заметила Кристи, про себя уже сделав выбор. В конце концов, новое платье обошлось бы ей куда дороже.

— У меня есть то, что вам нужно, — отозвалась костюмерша. — По замыслу режиссера Золушка должна была появиться на балу у короля в маске.

— Вот видишь! — торжествующе сказала Мерил. — Теперь ты экипирована полностью.

Маска тоже оказалась атласной, с отделкой из жемчуга. Она словно бы пролила на лицо Кристи неземной свет, оставив открытыми лишь чуть припухлые губы и сверкающие глаза.

— Ты — само совершенство, — залюбовалась Мерил подругой и безапелляционно заявила: — Мы берем его.

Пока костюмерша упаковывала платье, Кристи украдкой взглянула на другие наряды, висевшие в комнате. Здесь были бальные костюмы всех эпох и народов: короткие полупрозрачные туники времен Регентства, шитые бисером наряды двадцатых годов, в которых танцевали «шимми», платья «галантного» XVIII века с турнюрами.

— Можно провести всю жизнь, рассматривая все это великолепие, не правда ли? — спросила Мерил, любуясь плиссированным платьем из шелковистого шифона.

Когда они вернулись домой, машина Дэвида уже стояла у входа. Настроение Мерил мгновенно изменилось. Она замкнулась, ушла в себя, и сердце Кристи снова пронзила жалость.

— А, это ты, Мерил! Где тебя носит? Ты же знаешь, что сегодня вечером мы должны присутствовать на спектакле! — загремел голос Дэвида, но тут он заметил Кристи, появившуюся из-за спины подруги, и покраснел — то ли от стыда, то ли от удовольствия — Кристи даже не знала, что хуже.

— О, любовь моя!.. Вот уж кого не чаял увидеть! — воскликнул Дэвид, пытаясь обнять ее.

— Я попросила Кристи помочь мне отыскать твою рукопись, — холодно заметила Мерил, — и мы нашли ее между папками с буквами «G» и «H», — сообщила она сухо.

Дэвид чуть смутился.

— Наверное, я слишком закрутился в последнее время… Все эти дела с Америкой…

— Неужели? А мне казалось, тебе занимает что-то совсем другое.

Трудно было сказать, кто был больше удивлен: Дэвид, изумленно уставившийся на жену, или Кристи, впервые наблюдавшая, как та дает мужу отпор.

И лишь когда Мерил скрылась в кухне, Дэвид стряхнул оцепенение, перевел дух и сквозь зубы бросил:

— Не знаю, что за дьявол вселился сегодня в мою драгоценную половину!

— Не знаешь? — колко спросила Кристи, не спуская с него взгляда.

— Что, черт побери, все это значит? — Дэвид насупился и покраснел, как всегда, когда чувствовал свою неправоту. Он схватил Кристи за плечо — цепко, без малейшего намека на любовь или флирт, и потащил ее в кабинет. — Так что здесь все-таки происходит? — прорычал он. — Мерил в эти последние несколько недель просто не узнать, так она переменилась.

— Может быть, она просто устала терпеть постоянные измены мужа? — едко поинтересовалась Кристи и тут же пожалела о сказанном. Она вмешивалась не в свое дело, и Мерил вряд ли поблагодарила бы ее за это.

— Ты хочешь сказать, что она знает? Это ты ей сказала?

Для умного, образованного мужчины он был поразительно самонадеян.

— Она всегда все знала, Дэвид, — саркастически ответила Кристи. — Просто раньше она предпочитала закрывать на это глаза. Почему, по-твоему, я отказалась ответить на твои ухаживания? — спросила она с легкой усмешкой. — Ты на редкость привлекательный и настойчивый мужчина, но Мерил — моя подруга. Я слишком дорожу нашими отношениями, чтобы причинять ей боль, особенно если речь идет о коротком увлечении.

— Тебе доставляет удовольствие втаптывать неудачливого ухажера в грязь? — кисло поинтересовался Дэвид, и Кристи поняла, что ее откровения задели его за живое.

— А чего ты ожидал от меня, Дэвид? Я слишком долго работала под твоим началом, чтобы питать хоть какие-то иллюзии. Ты убеждаешь себя, будто влюблен, но потом возбуждение спадает, и ты опускаешься на грешную землю, где тебя ждет Мерил. Но представь, что однажды ты обнаружишь, что возвращаться больше не к кому?

Судя по его лицу, Дэвид об этом даже не задумывался. Он стоял перед ней, надувшись, как ребенок, которому сделали замечание.

— Никуда она не денется! Она… она — часть меня.

— Никуда не денется? — скривила губы Кристи и увидела, как в глазах его промелькнула тень сомнения. — Она любит тебя, Дэвид, — сказала она тихо, — но любовь может и пройти.

Он судорожно сглотнул и посмотрел на нее округлившимися глазами.

— Ты хочешь сказать, что Мерил нашла кого-то еще? — Его остекленевшие глаза устремились куда-то в пустоту. — Она в последнее время стала совсем другая, и причиной этому вполне может быть…

— Она никогда не признается в этом, — торопливо сказала Кристи, — но я чувствую, что она глубоко несчастлива.

— Мерил? Несчастлива?

У него был настолько оскорбленный вид, что, не будь ситуация такой серьезной, Кристи расхохоталась бы.

Хватит, я и без того уже наломала дров, подумала она, когда Дэвид отвернулся к окну, бессмысленно глядя куда-то вдаль. Кристи не сомневалась, что он по-своему любит Мерил, но та заслуживала лучшего к себе отношения, и Дэвиду не вредно было задуматься над тем, что он может потерять жену.

Кристи не была уверена, что ей удалось переубедить Дэвида, но она с облегчением поняла одно: он снова относится к ней чисто по-приятельски. Теперь девушка не сомневалась, что бывший босс не станет преследовать ее, — слишком много искушений оставалось в его лондонской жизни. Навязчивым ухаживаниям положен конец.

Вечером ей пришлось еще раз удивиться, когда Мерил категорически отказалась идти с Дэвидом в театр.

— Пусть хотя бы раз получит отказ, это пойдет ему на пользу, — пояснила она Кристи, оставшись с ней наедине. — Сегодня вместо Мирабел Гастингс на сцене выступает дублерша, так что Дэвид не сможет утешиться, лицезрея свою примадонну. Подозреваю, что поэтому он и пригласил меня, но на этот раз я не хочу играть партию второй скрипки. — Лицо ее исказилось мукой. — О, господи! Кристи, я такая дура! Почему я не могу просто взять и сдаться? У меня больше нет сил соперничать с кем-то…

— А этого и не требуется. Дэвид действительно любит тебя, Мерил. Думаю, ему всего лишь нужно время от времени напоминать об этом. Он всегда был дамским угодником, и этого уже не изменишь. Но если бы ты видела его лицо сегодня днем, когда я дала ему понять, что однажды ты можешь устать от его выходок…

Мерил изумленно посмотрела на нее.

— Ты сказала ему…

— Ну… Он выглядел как ребенок, которому объяснили, что никакого Санта-Клауса не существует.

— Гм! Мне и в голову не приходило заставить его ревновать.

Кристи усмехнулась.

— Вообще-то, я бы тебе этого не посоветовала. — Она многозначительно посмотрела на живот Мерил. — Зная живое воображение Дэвида…

— О, господи, ну, конечно! Ладно, я приберегу это лекарство для следующего раза, после того, как наш младшенький благополучно появится на свет. В конце концов, не стоит устраивать Дэвиду столько сюрпризов за один день!

Они рассмеялись, и Кристи с радостью отметила, как повеселела Мерил. К их общему изумлению, Дэвид вернулся домой рано, и Кристи под благовидным предлогом отправилась спать. Впрочем, напряженный темп лондонской жизни на самом деле утомил ее, и она провалилась в сон, едва голова коснулась подушки.