Женщины порочного князя

Глава 6

Зафрахтованный Вячеславом Литвиновым самолет «Пулковских авиалиний» мягко приземлился на идеально заасфальтированной взлетно-посадочной полосе аэропорта княжества Фортунского. Несмотря на крохотные (по российским меркам) размеры княжества, ни один российский город не мог похвастаться таким аэропортом, такой пропускной способностью и таким сервисом. На краю летного поля стояли небольшие частные самолеты, большинство из них принадлежало бывшим российским гражданам. Управляли ими также русские пилоты, и обслуживающий персонал был вывезен из России, где масса летных полков приказали долго жить.

Нанятые Вячеславом Литвиновым пиарщики достойно выполнили порученную им работу. Все княжество (а вслед за ним и вся Европа) уже знало об истории рождения Александра, наследного Великого князя Фортунского. В газетах на первых полосах печатались последние фотографии Александра и его матери: сейчас и четырнадцать лет назад, когда она познакомилась с Аланом, тогдашним наследником престола. Кто-то из старых слуг княжеской семьи вспомнил об увлечении Алана русской женщиной, и все знали о его многочисленных заявлениях о «трагической любви».

Трагичность объяснялась просто: КГБ (эту аббревиатуру знал весь Запад, ФСБ многим ничего не говорило) депортировал будущего Великого князя из России. Полицейские княжества подняли свои архивы, газетчики подняли свои – и в прессу стала просачиваться новая информация, правда, отрывочная.

Лучшим доказательством законности претензий Александра на трон служила его внешность. Рядом с его фотографией печатали фотографию молодого Алана – мальчик оказался удивительно похож на отца.

Пока только княжеская семья сохраняла молчание. Видимо, они не ожидали появления нового наследника.

Российские олигархи, получившие фортунское гражданство, были замечены собирающимися в доме Бори Ясеневского. От каких-либо комментариев все отказались. К их мрачным телохранителям журналисты были уже давно приучены не обращаться. Те просто молча крушили камеры и били журналистские морды, не разбираясь, кто прав, кто виноват.

Однако торжественная встреча претендента на престол состоялась, и хотя ни княгиня-мать, которая взяла на себя управление княжеством после исчезновения сына, ни сестры усопшего не прибыли в аэропорт, появился дядя Великого князя, всегда считавшийся в семье паршивой овцой. Его неоднократно обвиняли в нетрадиционной сексуальной ориентации, а он сам не подтверждал и не опровергал слухов. Но не пойман – не вор. Женат никогда не был, официальных любовниц не имел, впрочем, и любовников тоже. Или он был просто очень осторожен? Многие в княжестве считали его большим хитрецом. Внешне он напоминал старого ощипанного сыча.

Появление дяди Проспера в аэропорту было расценено гражданами княжества как очередной хитрый шаг.

Родственник склонился над ручкой соломенной вдовы, пожал руку юноше, потом поздоровался за руку с частью сопровождавших эту семью лиц. Со всеми просто не успевал – эфирное время, отведенное для трансляции встречи, не позволяло подобного. Но даже на лице обычно невозмутимого дяди Проспера промелькнул легкий шок при виде «друзей семьи».

Роль распорядителя на себя взял Вячеслав Литвинов, представленный западной общественности как «российский лесной король». Прямо не говорилось, но подразумевалось, что лесной король и новая княгиня-мать имеют… некоторый личный интерес друг к другу. Конечно, нельзя было ожидать, что покинутая Аланом четырнадцать лет назад молодая красивая женщина долго останется одна.

– Так, дедуля, трогаем во дворец, – сказал Литвинов дяде Просперу.

– Э… я думаю, что вам лучше разместиться не во дворце, а у меня.

– Мы разместимся во дворце, – безапелляционно заявил Литвинов.

Поскольку транспорт был заказан его людьми, проблем не возникло. Вскоре вся процессия, за которой следовали целые автобусы журналистов, остановилась у княжеского дворца. На всем пути их приветствовали толпы фортунцев и прибывших в княжество туристов. Встречу родственников за закрытыми дверьми журналистам снимать не позволили, правда, Литвинов объявил, что чуть позже организует пресс-конференцию. Журналисты остались ждать.

– Только не дрейфь, – тихо сказал Славик Алле, когда они заходили во дворец. Она ловила на себе любопытные взгляды слуг и размышляла, стоило ли сюда вообще приезжать. Ей было немного страшно, в основном за сына. Да, Литвинов рассматривает их с Сашкой как курицу с цыпленком, несущих золотые яйца, но как воспримет семья Алана? А ведь в истории королевских семей всех стран есть случаи избавления от нежелательных претендентов на трон… Кто их знает, этих фортунцев, какую гадость они могут подготовить ее сыну, несмотря на все предпринятые Литвиновым меры безопасности?..

А Сашка вроде бы был счастлив и пока всем доволен. Конечно, для мальчика это – великолепное приключение, о котором он будет осенью рассказывать одноклассникам. Если они, конечно, вернутся домой осенью, одернула себя Алла. Теперь она не была ни в чем уверена, вообще чувствовала себя очень неуверенно и некомфортно. Ей приходилось полагаться только на себя. Рядом не было человека, на плечо которого она могла бы опереться, кому она бы полностью доверяла. Она ведь точно знала, что Литвинов преследует свои интересы, а не ее и не Сашкины.

К большому удивлению Аллы, у Литвинова имелся план дворца, нарисованный кем-то от руки, сверяясь с которым, он уверенно шел к какой-то цели, отмахиваясь от слуг, как от назойливых мух. Слуги, как поняла Алла, неплохо выучившая за эти годы французский, пытались остановить продвижение орды по залам и коридорам. Но куда там…

Первыми, рассекая встречных, шли четверо шкафообразных телохранителей, которых Алле было трудно отличить друг от друга. Сама Алла, Сашка и Литвинов следовали за ними. Потом семенили два юриста, пятеро переводчиков рассредоточились среди группы сопровождения, многочисленные лица мужского пола (и непонятного Алле предназначения), прилетевшие с ними, шли строем, часть осталась в аэропорту, чтобы проследить за перегрузкой багажа и доставкой его во дворец. В группе сопровождения также имелось с десяток девушек, причем разноплановых внешне. На вопрос удивленной Аллы Литвинов ответил, что девушки им вполне могут понадобиться для работы с клиентами. Алла не стала уточнять какими. Она вообще решила не спорить с Литвиновым. Себе дороже. И еще она признавалась себе, что никого в жизни так не ненавидела…

Тетя перед отлетом сказала ей, чтобы она расслабилась и получала удовольствие. Пока не получалось. Алла все время находилась в напряжении. Она вообще не исключала, что может даже… оказаться в тюрьме (тьфу через левое плечо). Кто знает, что предпримет полиция? Кто знает, что предпримет Интерпол, который скорее станет действовать на стороне княжества, чем какой-то самозванки из России? Алла полностью отдавала себе отчет, что они с Сашкой – самозванцы, хотя ее сын – на самом деле также еще и сын Алана Фортунского. Но Алла надеялась, что вскоре все как-то образуется. Она простится со своей первой любовью и вернется в Россию. Вместе с сыном, и без Литвинова.

– Так, в тронном зале нас не ждут, как я и предполагал, – прошипел Литвинов. – Ну, мы им сейчас покажем кузькину мать! – Он сжал кулак и потряс им в воздухе.

– Куда мы теперь пойдем? – спросила Алла.

– Знакомиться с твоими родственниками. Ты же их, кажется, никогда в жизни не видела?

Алла покачала головой. Сашка, раскрыв рот, оглядывался по сторонам. Стены зала украшали резные дубовые панели и старинные подсвечники, вроде бы бронзовые. Под потолком висели знамена, причем как старые, выцветшие, так и совсем новые. Огромная люстра была сделана из бронзы и хрусталя, тысячи прозрачных кусочков красиво перемежались темными металлическими пластинками.

– На золото бабок пожалели? – тихо спросил за спиной Аллы один телохранитель у другого.

– Может, княжество бедное? – задумчиво произнес второй. – И мы зря сюда приперлись?

– Не-е-е, – протянул первый. – Иначе Славик с Костей Хохлом сюда бы не поперлись.

«Кто этот Костя Хохол? – подумала Алла. – Он-то еще откуда взялся?»

– Ну-ка, пацан, залезь-ка на трон, – тем временем повернулся к Сашке Литвинов, осмотревший зал взглядом хозяина. – Нужно попрактиковаться. Давай-давай. Мы тебя сейчас сфоткаем.

Литвинов щелкнул пальцами, и из большой группы сопровождающих выскочили четверо с фотоаппаратами и камерами – Литвинов взял с собой и российских журналистов, видимо, давно им прикормленных. Они будут освещать восхождение Александра на престол так, как нужно Литвинову.

Откуда ни возьмись, появились трое слуг в расшитых золотом ливреях и, размахивая руками, на французском стали объяснять, что журналистам тут запрещено фотографировать. Один из переводчиков быстро перевел Литвинову.

– Хочет князь сняться на память – и снимается, – заявил Литвинов. Переводчик перевел.

Слуги опять застрекотали на французском. Сашка тем временем дурачился и менял позы на троне. Ему происходящее явно нравилось.

– Еще бы корону, – сказал он.

– Так, корона где? – спросил Литвинов у слуг. После перевода те опешили. – Где, я спрашиваю? Видите, принц, то есть князь, хочет сняться в короне. Давайте тащите ее сюда. Живо!

Слуги застыли на месте и молча переглядывались.

– Вы чего, не поняли? – спросил у них на чисто русском лесной король. – Давайте живо – одна нога здесь, другая там.

Сопровождавшие лица тем временем разбрелись по огромному тронному залу. Прибывшие фотографировались на память, девушки были нарасхват: молодые люди хотели сфотографироваться с ними и возмущались отсутствием старинного оружия. Они почему-то ожидали увидеть тут его выставку. Слуги еще немного постояли молча, Литвинову это явно надоело – и он предложил им отправиться в пешее эротическое путешествие. Алла не знала, куда они последовали на самом деле, но из тронного зала выбежали, как ошпаренные. Возможно, такие выражения русского языка уже освоили все фортунцы.

– Интересно, корону принесут или нет? – задумчиво произнес Литвинов, явно не ожидая ответа.

Вместо короны появились княгиня-мать и ее младшая дочь София, сын которой из-за появления Александра лишался права на престол. Обе явно были настроены воинственно.

Однако при виде Сашки на троне обе несколько опешили. Потом княгиня-мать посмотрела на Аллу. Очень внимательно посмотрела. Софию один из шкафообразных молодцев ущипнул за зад. Она взвизгнула, но потом взглянула на него заинтересованно. Алла подумала, что Литвинов, вероятно, дал вполне определенное задание своим молодцам – раз уж эта София так любит телохранителей, садовников и официантов. Садовников и официантов Литвинов явно с собой не привез, а телохранителей был большой выбор. Возможно, кто-то из них породнится с великокняжеской семьей. Никто из предыдущих любовников Софии ее законным мужем не стал.

Алла оглядела сухощавую пожилую даму, которая явно очень тщательно следила за собой. Тут не обошлось без пластических операций, Алла в этом деле прекрасно разбиралась. Пронеслась мысль, что неплохо было бы выяснить, какими именно средствами пользуется княгиня-мать для ухода за кожей. Она выглядела всего лишь чуть-чуть старше собственной младшей дочери, а фигурой давала ей большую фору. Вот только руки оказались тонковаты, да и операцию по увеличению груди было бы неплохо сделать. Бюст практически отсутствовал. Хотя почти плоская грудь смотрелась органично.

Пока Алла профессиональным взглядом оценивала мать Алана, а рыжая зеленоглазая пухляшка София кокетничала с одним из шкафообразных молодцев, Сашке надоело сидеть на троне, он с него слез и присоединился к группе взрослых, включающей его родственников по отцу.

– Вы – моя бабушка? – исключительно вежливо спросил он на хорошем французском. Алла заставляла его учить два языка, хотя Сашка всегда считал, что одного английского ему будет достаточно. Для работы на компьютере французский не нужен! – Здравствуйте, бабушка!

Та аж подпрыгнула.

– Ее никто не зовет бабушкой, племянник, – на мгновение отвлеклась от телохранителя София. – Мои дети зовут ее Анастасией. А младшей полное имя не произнести, и она зовет бабушку Настей.

– Здравствуйте, тетушка, – изобразил легкий поклон Сашка. «Где только научился?» – подумала Алла. Сын тем временем сообщил: – У нас кошку зовут Настей. Она сейчас на даче с моей другой бабушкой.

– Зови меня просто София, – тетушка с трудом оторвалась от телохранителя, подошла к Сашке, сгребла в объятия и облобызала. – А ты мне нравишься, племянник. Нужно научить тебя целоваться, – объявила она.

– Послушайте! – попыталась встрять Алла.

– Ну ты же не будешь обучать своего сына целоваться? – посмотрела на нее София, как на полную идиотку. – Это же извращение!

– Так, Соня, ты не много ли на себя берешь? – подал голос Литвинов.

– Мужчина, вы вообще с женщинами или по мальчикам?

После подобного обвинения Литвинов издал звериный рык.

– Все понятно, – сказала София. – Племянник, пойдем, я познакомлю тебя с твоими кузинами и кузеном.

Литвинов кивком приказал телохранителям сопровождать будущего князя. А то кто знает эту озабоченную княжну… Куда она его тут заведет, в этом средневековом замке?..

София посмотрела, кто собирается их сопровождать, одному велела отделиться, потом поманила пальцем одного переводчика, одного журналиста с фотоаппаратом и еще одно лицо неизвестного Алле предназначения с физиономией комбайнера – такого, какими их изображали на плакатах советского времени. Затем в окружении выбранной ею свиты удалилась.

– Ну что, мамаша, – Литвинов хлопнул княгиню-мать по плечу, – давай показывай нам комнаты. Они уже подготовлены? Я ведь заранее прислал заявку, сколько нам нужно комнат и каких.

Княгиня-мать, во-первых, присела под ударом лапищи Литвинова (шириной в три ее руки), во-вторых, смогла вымолвить только «э-э-э» и посмотрела на Литвинова снизу вверх. Ей на помощь пришел дядя Проспер, который объяснил, что распределением комнат занимается камерарий.

– А где он шляется? – спросил Литвинов.

Дядя Проспер повернулся к одному из слуг и что-то прошептал. Тот убежал.

– Мамаш, ты пока нас к короне проводи, – невозмутимо продолжал Литвинов. – И скипетру, и что тут у вас еще есть. Ваша оружейная палата, конечно, уступает нашей, но посмотреть мы все равно должны. И я слышал что-то про золотые кладовые… Про ваши фамильные драгоценности… Новой княгине-матери неплохо было бы их примерить. Думаю, она должна надеть что-то из фамильных драгоценностей на похороны Великого князя. Пока тут наш багаж доставляют и разносят по комнатам, мы как раз все посмотрим. Давай показывай нам наше наследство.

«Наше наследство?!» – повторила про себя Алла.

Княгиня-мать, как заметила Алла, внимательно за ней наблюдавшая, к этому времени уже взяла себя в руки. Вероятно, жизнь при дворе многому ее научила, по крайней мере, держать лицо. Не обращая внимания на Литвинова (за что Алла ей мысленно поаплодировала), княгиня-мать спросила у Аллы на французском, та ли она девушка, с которой ее сын познакомился в парижском кафе и к которой летал в Россию.

– Да, – подтвердила Алла.

– Я подготовила комнаты вам с сыном, – объявила княгиня-мать, так и не обращая внимания на Литвинова, который все время хотел встрять в разговор и напоминал про свое желание увидеть драгоценности. – Пройдемте, я вам их покажу. Как я понимаю, ваши вещи доставят позднее? Слуги их отнесут.

– А нас разместят? – заорал Литвинов, которому переводчик на ухо переводил все произносимые слова.

Княгиня-мать поморщилась. Тут как раз появился камерарий.

– Разместите, – приказала она так, словно говорила: «Уберите эту грязь».

– На конюшне? – уточнил камерарий с каменным лицом.

Ему отвечал Литвинов. Камерарий понял его без перевода.

Алла последовала за княгиней-матерью. По кивку Литвинова к ней присоединились два телохранителя.

Отведенные ей и сыну покои оказались рядом, из окон открывался великолепный вид на море. Старинная мебель, какую Аллу видела только в музеях, кровать с балдахином, гардины, расшитые гербами княжества… Все – в темно-бордовых тонах.

– Вот здесь звонок, – показала княгиня-мать. – Если хотите вызвать горничную, звоните. Вашего мальчика проводят в его комнаты, когда он… пообщается с Софией. – Затем княгиня обратила взор на двух шкафообразных молодцев. – Вам помещения отведены в другой части резиденции.

– Мы будем жить здесь, – ответил один.

– Как? – спросила пораженная княгиня. – С… дамой?

– Ага, – кивнул один из молодцев. – Вон диванчик есть. И ковер мягкий. Мы неприхотливые. Ты, мамаш, за ее нравственность не беспокойся. В спальню мы к ней не полезем. Кто ж лезет к бабе шефа? Мы вот тут в гостиной разместимся. Будем охранять.

– Э-э-э… – молвила княгиня, но явно поняла, что шкафообразные все равно сделают по-своему.

Княгиня ушла. Молодцы остались. Вскоре доставили багаж – Аллин и молодцев. Они устроились в гостиной по-походному, слава богу, костер не разводили и тушенку из банок с ножа не ели, но все равно почему-то напоминали Алле туристов советских времен на привале. В соседних покоях вскоре появился Сашка – с приставленными к нему молодцами.

– Ну как? – спросила у него Алла.

– София – потаскуха, – сообщил сын. – Вешалась на всех мужиков. А этот сын садовника, которого прочили на трон, по-моему, полный дебил. Княжеству повезло, что будет не он.

– Ты хочешь сказать, что княжеству повезло, что это будешь ты? – уточнила Алла.

– Мама, пусть лучше княжеством управляет Литвинов, чем старая княгиня крутит какие-то свои дела.

– Что?

– София успела рассказать мне много интересного, – сообщил сын.

– И что она успела тебе рассказать?

– Про делишки, которые обделывали покойный Великий князь и княгиня-мать. Княжество нужно спасать.

– От кого?

– От княгини-матери.

В это мгновение у дверей покоев послышался шум. Алла с сыном повернулись на звук. В помещение ворвался Литвинов в компании большого числа соратников. Судя по его выражению лица, Алла поняла: произошло что-то серьезное.

Она вопросительно посмотрела на Славика.

– Прибыл еще один претендент, – сообщил Литвинов. Его трясло от ярости. Алла подумала, что если бы оный претендент сейчас оказался рядом, Литвинов задушил бы его собственными руками.

– Откуда? – поинтересовалась Алла. У нее, если честно, эта новость не только не вызвала беспокойства, а наоборот, порадовала. Ей не хотелось задерживаться в княжестве надолго. Однако Славик явно настроился на борьбу.

– Из России, – сообщил Литвинов. – Из Питера. И он на месяц старше Сашки.

– Они все-таки прибыли, – сообщил свой человек из дворца.

– А у тебя были сомнения? – удивились на острове. – У меня – ни малейших. Я, правда, ждал их раньше. Интересно, что их задержало?

– Они не фрахтовали самолет. Долетели рейсовым до Парижа, там наняли автобус.

Абонент на острове рассмеялся.

– Они вообще экономные, – заметил он.

– С ними приехали какие-то восточные люди. Восточных больше, чем членов этой семьи, включая старого адвоката.

– Дело не в количестве…

– Я надеюсь, что первые с ними справятся.

– Но надо им помочь. И вообще, мы же обговаривали, что ты будешь делать, когда приедут вторые.

– Но мы не рассчитывали на твоего настоящего сына! Как теперь проводить генетическую экспертизу? Ведь она даст отрицательный результат в обоих случаях!

– Ну… настаивай только на одном. Ведь Александр на меня похож, не так ли?

– Да, очень. Я вспоминаю тебя в его возрасте…

– Вот и дави на то, что тот, второй, – самозванец! И требуй проведения экспертизы. Он-то на меня ни чуточки не похож. И по срокам никак не получается…

– Они утверждают, что ребенок – недоношенный.

– Ты прекрасно знаешь, что они вообще утверждают! Гони их в шею! Подключи этого, как его, Литвинова! С ним мы потом сами разберемся! Нужно отделаться от самозванцев! Это – наша первая задача. А самим нам, боюсь, не справиться.

– Хорошо, я посмотрю, что можно сделать… Кстати, Алла очень милая.

На другом конце провода воцарилось молчание.

– Не думал, что она тебе понравится.

– Почему? Ты же сам всегда ею восхищался. Что же тебя так удивляет?

– Тебе никогда не нравился никто из моих женщин!

– Там еще один претендент на престол! Сколько их еще будет! – восклицал мистер Холливел в Лондоне.

– Этого не сопровождает русская мафия, – заметила миссис Холливел. – Да и Великий князь Алан выплачивал на него алименты. Да, дорогой, вот теперь я думаю, что у нас есть шанс получить назад наши деньги.

– Я поеду завтра. Где мои документы на имя Джона Смита?

– Может, все-таки стоит ехать под подлинным именем? – спросила миссис Холливел.

– Нет, однозначно нет.

– А как ты будешь представляться княгине-матери? Тоже Джоном Смитом? Так она даже не примет тебя!

– Дорогая, ты меня недооцениваешь. У меня есть способ связи с княгиней-матерью. Я знаю ее тайный телефонный номер, по которому не может позвонить почти никто. Тогда я назовусь ей своим настоящим именем.

Литвинову удавалось поспать не больше двух часов за сутки, но он держался бодро. Необходимость действовать, и действовать быстро, всегда мобилизовывала ресурсы его организма, а тут столько стояло на кону, и было еще одно дело… Он крутился, отдавал приказания, организовывал работу огромного количества людей, хотя посторонним это и не было видно. А на людях он по большей части играл роль. Он считал, что так нужно. Более того, это его развлекало.

Секретный агент ФСБ получил по тайным каналам связи все материалы, собранные подчиненными генерала Сидорова в России о двух претендентах на фортунский трон. Секретный агент уделил особое внимание их матерям. После изучения досье он начал действовать.