Жены шахматных королей

Два брака и… ни гроша в кармане

О семейной жизни первого чемпиона мира Вильгельма Стейница известно немного. Первый раз он женился на восемнадцатилетней девушке из Лондона Каролине Голдер, когда ему было далеко за тридцать. Он увез ее в Нью-Йорк, а в 1866-м родилась дочь Флора. В конце восьмидесятых годов XIX века чемпиона мира одно за другим постигли два несчастья — в 1888-м в двадцать один год умерла дочь, а спустя еще четыре скончалась жена, ей было всего сорок пять. Эта трагедия сыграла тяжкую роль в шахматной карьере Стейница — в 1894-м в матче с Ласкером он потерял корону.

Одиночество тяготило Стейница, и вскоре он женился вторично, новая жена — уроженка Швейцарии Элизабет — была моложе на 28 лет. История этого брака такова. Вильгельм сильно тосковал по рано умершей дочери и решил взять приемную дочь, шестнадцатилетнюю леди, которую он представлял знакомым как Хедвиг Стейниц.

Но уже в конце 1894-го Элизабет подарила Стейницу сына, названного в честь отца, правда на английский манер, Уильям. А в 1897-м, когда Вильгельму исполнился уже 61 год, его 33-летняя жена родила ему дочь Юлию. Умер Стейниц в 1900 году, и дальнейшая судьба его второй семьи не известна.

Судя по всему, обе жены Стейница не были особенно счастливы с ним — в те времена игра не могла стать источником материального благополучия. А ничем другим Стейниц не занимался — в молодости обладал незаурядными математическими способностями, но ради шахмат пожертвовал математикой. Последние годы он много болел — страдал острым нервным расстройством и умер в лечебнице для душевнобольных. Жене и его маленьким детям в наследство не осталось ни гроша. (Разумеется, современным чемпионам мира такой печальный финал не грозит, и, надо сказать, этим они в немалой степени обязаны своему далекому предшественнику, первому шахматному королю.)

Инструкции фрау Марты

О единственной супруге второго короля Эмануила Ласкера, в отличие от жен Стейница, наоборот, известно довольно много. Марта была дочерью главы крупного банкирского дома. Любопытно, что ее отец Якоб Бамбергер увлекался шахматами и в конце XIX века поддержал юного Ласкера, как сказали бы сейчас, стал его спонсором. Но дочь Якоба тогда еще не была знакома с Эмануилом. Дед Марты со стороны матери Джакомо Мейербер был видным композитором.

В девятнадцать лет она вышла замуж за владельца фабрики музыкальных инструментов Эмиля Кона, вскоре у них родилась дочь Лотга. Жизнь была вполне налажена, но муж тяжело заболел и на долгие годы оказался прикованным к постели.

История любви Эмануила и Марты необычна. Они познакомились в 1902 году в доме Людвига Метцгера, редактора берлинской газеты. Здесь собирались писатели и артисты, художники и музыканты, словом, веселые и незаурядные люди. Однажды фрау Метцгер предупредила свою подругу Марту:

— Сегодня у нас интересный гость — молодой профессор математики, к тому же шахматный король.

— Господи, какая скука! — воскликнула Марта. — Я ничего не смыслю в математике и еще меньше — в шахматах.

В этот момент появился Ласкер, как всегда молчаливый и застенчивый. Перед уходом он вдруг спросил Марту, не возражает ли она встретиться с ним еще раз.

— Приходите к нам на чай в понедельник, муж будет рад.

— Вы замужем?! — расстроился Ласкер.

Тем не менее, он стал часто наведываться в этот дом, и у них с Мартой возникли нежные отношения. Однако благородная женщина не хотела разводиться с больным мужем. Они соединили свою жизнь только в 1911-м, после смерти Кона. Ласкеру исполнилось сорок два, Марте — на год больше.

Марта стала верным другом великого шахматиста, и именно ей он был обязан своими дальнейшими достижениями. Трогательное посвящение сделал Ласкер на своем самом значительном литературном труде — «Учебнике шахматной игры»: «Моей дорогой жене, которая делила со мной все заботы и заставляла с юмором относиться ко всему в жизни». И правда, помимо прочих достоинств Марта отличалась необычайным чувством юмора. Вот одна забавная история.

Когда группа участников Нью-Йоркского турнира 1924 года собиралась отплыть на корабле в Америку, Марта снабдила в дорогу своего супруга не только необходимыми книгами, но и запасами продовольствия, в том числе вареными яйцами с собственной птицефермы. На каждом яйце стояла дата, когда его надлежало съесть, и, кроме того, некое сообщение или полезный совет. По утрам за завтраком коллеги, улыбаясь, спрашивали Ласкера: «Какие сегодня новости от вашей жены?»

Маэстро смотрел на соответствующую дату и с серьезным видом читал надпись на яйце: «Не забудь, пожалуйста, обо мне», или: «На сегодня норма курения выполнена», или: «Пришла пора отдать сорочку в стирку».

Фрау Марта была талантливой писательницей и поэтессой (печаталась под псевдонимом Лия Марко), ее перу принадлежит несколько новелл, остроумно рисующих образ жизни Ласкера. Она часто сопровождала Эмануила на турниры, садилась неподалеку от игроков и терпеливо вязала. Иногда приближалась к шахматному столику, чтобы дать супругу очередную сигару — Ласкер принимал их только из ее рук.

В шахматах Марта разбиралась слабо, но имела свой способ определения, что происходит на доске. Она пересчитывала пешки мужа и, если их оказывалось не меньше, чем у соперника, пребывала в уверенности, что позиция благоприятна (другие персонажи шахматной доски в расчет не принимались). Поэтому в те дни, когда жена находилась в зале, Ласкер, зная о ее необычном методе, старался бережно обращаться со своими пешками.

В первые годы брака Ласкер никогда не проигрывал в присутствии жены, но однажды произошло недоразумение. В Петербуржском турнире 1914 года он встречался с Осипом Бернштейном, и несколько поклонников чемпиона мира убедили Марту, что партнер мужа вот-вот сдастся, и она может спокойно погулять полчаса. Когда Марта вернулась с прогулки, она спросила у кого-то: «Ну что, он уже сдался?» — «Да, мадам, представьте себе, случилось невероятное — Ласкер грубо ошибся и остановил часы».

Фрау Марта страшно огорчилась и во всем винила себя. После этого ЧП она никогда больше не покидала турнирное помещение раньше мужа.

Но спустя много лет Марта снова подвела Эмануила. В 1925-м, на Первом Московском международном турнире, играя с Карлосом Toppe, Ласкер получил заметное преимущество, и в этот момент ему вручили телеграмму от жены, которая сообщала, что его пьеса «О человеке эта повесть», написанная с братом Бертольдом, скоро появится на сцене. Ласкер так разволновался, что на миг отвлекся от партии, допустил серьезную промашку и позволил Toppe провести одну из самых красивых комбинаций в истории шахмат.

В середине тридцатых годов Ласкер с супругой перебрались из нацистской Германии в СССР. В Москве шахматный король занял престижное положение в научных кругах как сотрудник Института математики Академии наук. А летом 1937-го Эмануил спросил свою жену:

— Дорогая, время течет быстро, мы уже старые. Скоро тебе исполнится семьдесят. Что мне подарить тебе ко дню рождения?

— Давай съездим в Америку, повидаем дочь Лотту и наших давних друзей, — попросила Марта (общих детей у Ласкеров не было).

— Решено, — ответил Эмануил, и они начали собираться в путь.

70-летие Марты супруги отпраздновали в Чикаго, затем переехали в Нью-Йорк. Квартиру в Москве и все вещи они оставили на попечение домашней работницы, полагая, что скоро вернутся назад. Даже приобрели обратные билеты. В Америке Ласкеру жилось несладко, но Марта заболела, и врачи категорически запретили ей любые путешествия. Им пришлось остаться в США.

Такова официальная версия. Но, скорее всего, это лишь предлог. Возвращение действительно было смертельно опасно, но по иной причине: известно, что творилось в Москве в конце тридцатых.

После смерти Ласкера в 1941 году пережившая его на несколько лет супруга сказала навестившим ее друзьям великого мужа: «Шахматный мир потерял много — я потеряла все».

Роман с княгиней

Хосе Рауль Капабланка слыл баловнем судьбы, кумиром женщин, и многие его избранницы отвечали ему взаимностью. Это и понятно, ведь третий чемпион мира был самым элегантным мужчиной из всех королей. Смуглое лицо южанина, голубые глаза, горячий темперамент и добродушный характер неотразимо действовали на женщин, посещавших турниры с участием кубинца в невиданных количествах. Капа, как многие нежно называли его, любил балет, но еще больше любил балерин. Находясь в зените славы, он разбивал дамские сердца с той же легкостью, что и позиции своих шахматных партнеров.

О его успехах у женского пола ходили легенды. Пикантный случай произошел на Московском международном турнире 1925 года. В свободный от игры день Хосе Рауль пригласил в свой номер гостиницы «Националь» очаровательную продавщицу с лотком из Моссельпрома. Однако администратор отеля, в котором проживало много иностранных гостей, настучал на Капабланку. Он позвонил в турнирный комитет и сообщил, что кубинец слишком долго производит покупки. Тут же в номере раздался звонок, и его владельцу намекнули, что столь длительные торговые отношения противоречат правилам отеля. Капабланка был крайне возмущен, что ему помешали сделать правильный выбор. Расстроилась, наверное, и продавщица: ей так и не удалось пристроить свой товар…

Некоторое время Капабланка находился на дипломатической службе. Это была настоящая синекура: в его обязанности входило лишь ездить по свету и напоминать общественности разных стран о своей родине Кубе, играя в шахматы. Работа была непыльная, тем более что гроссмейстер от природы отличался обходительностью и изысканными манерами.

В 1921-м Капабланке исполнилось тридцать три, и он решил, что пора остепениться. Жена Глория Симони Бетанкур из Камагуэя, несколько полноватая кубинка, была на пять лет моложе его. Детей они назвали своими именами: сына, родившегося спустя два года, — Хосе Раулем, дочь — Глорией. Однако жизнь не сложилась. С собой на турниры шахматный король брал жену редко и видел ее только на Кубе, когда посещал родину.

В 1927 году Капабланка, проиграв матч на первенство мира, покинул столицу Аргентины, и многие его поклонницы плакали горючими слезами. И лишь одна из служанок в доме, где он часто бывал, не смогла сдержать раздражения: «Его посетило шестьдесят дам, и это лишь те, кого я знаю…». Скорее всего, служанка сбилась в расчетах, но все равно ясно, что Капа в Буэнос-Айресе даром времени не терял. Не случайно ходили слухи, что именно его любвеобильность стала главной причиной поражения в историческом матче с русским чемпионом. Кстати, в Буэнос-Айресе кубинец возобновил близкие отношения с актрисой Кончитой Веласкес, которой увлекался еще в молодости. Но у этого романа оказался печальный конец: в 1932-м актриса погибла в автокатастрофе.

А Глория с годами становилась все надменнее — может быть, ей стало известно о любовных похождениях супруга, и она не могла сдержать своего раздражения. Трещина в браке с каждым годом углублялась, а последней каплей, похоже, стал турнир в Карлсбаде в 1929 году. Во время очередного тура в зале неожиданно появилась Глория. Это сильно травмировало Капабланку — в этом же зале сидела одна из местных красавиц, которой увлекся шахматный король. В результате он уже на девятом ходу «зевнул» фигуру Земишу и, несмотря на упорное сопротивление, уйти от поражения не сумел.

После очередной гастрольной поездки, убедившись, что шестилетний Хосе, которого Капа очень любил, и совсем маленькая Глория полностью попали под влияние матери, он не вернулся в семью.

Кубинский гений отличался благородством манер, тактом и умением изящно излагать свои мысли. Примечательно, что из всех ушедших чемпионов только он оставил завещание своему наследнику, причем за много лет до своей смерти, в 1925 году. Вот это любопытное «письмо сыну» (с сокращениями):

Когда Капа писал это завещание, его сын был еще крошкой, и поэтому чемпион мира на отдельном листке добавил: «Для моего сына Хосе Рауля, когда ему исполнится десять лет и потом на всю его жизнь».

Судьба детей третьего чемпиона мира неизвестна, но вот один примечательный факт. В 1965 году Роберт Фишер согласился участвовать в Мемориале Капабланки, но Госдепартамент США отказал ему в поездке в Гавану. Тогда Фишер предложил играть свои партии по телефону, находясь в Нью-Йорке, и одним из организаторов этого необычного состязания был Хосе Рауль Капабланка-младший…

В 1934-м Капабланка познакомился с красавицей Ольгой Чагодаевой, русской княгиней, дворянкой по происхождению, молодой вдовой эмигранта. Ольга была родом из Тифлиса (ныне Тбилиси), Москвы никогда не видела. Родители вывезли ее в 1920-м, а спустя десять лет судьба забросила Ольгу в Америку. Здесь она и встретилась с кубинцем, работавшим тогда в посольстве в Вашингтоне. Влюбившись в княгиню с первого взгляда, Хосе Рауль тут же объявил, что женится на ней. Вскоре из Гаваны пришло согласие Глории на развод, и в 1938-м Капа и Ольга официально стали мужем и женой, ему было сорок девять, ей — тридцать семь.

Капабланка почти не расставался с Ольгой, и свои лучшие дни провел с ней в Париже. Она обладала литературным даром, еще в юные годы брала уроки у знаменитого поэта Бальмонта, назвавшего ее «солнечной девочкой». На турнирах Ольга располагалась недалеко от столика мужа, а когда ее спрашивали, не скучно ли ей следить за партией, отвечала, что следит вовсе не за игрой Хосе Рауля, а за ним самим, и по лицу мужа догадывается, какова ситуация на доске. В тридцатые годы Капабланка утратил свой былой блеск — возможно, возникли проблемы со здоровьем. Однако во время брака с Ольгой он вновь расцвел, но, увы, счастливый союз продолжался недолго — кубинский гений шахмат внезапно умер от кровоизлияния в мозг в 1942 году, ему было всего пятьдесят три.

В 1945-м Ольга получила небольшой гонорар за свои воспоминания о поездке с Хосе Раулем на турнир в Ноттингем-1936. Несмотря на затруднительное материальное положение после смерти мужа, она отправила все полученные деньги родным Капабланки в Гавану с просьбой купить на них цветы и положить на могилу мужа. Через несколько лет вдова чемпиона вышла замуж еще раз, за американского адмирала Кларка. Она на полвека пережила великого шахматиста, в 90 (!) успела посетить торжество в Манхэттенском шахматном клубе, посвященное столетию Капабланки. А умерла Ольга в 1994 году в Нью-Йорке, не дожив до собственного столетия всего пять…

По свету в поисках счастья

Пятый чемпион мира Александр Алехин — рекордсмен, только он был женат — правда, не всегда официально — пять раз. Первой избранницей шахматного маэстро стала русская художница баронесса Анна фон Сергевин. Александр женился на ней в 1920-м, в Петербурге у них родилась дочь Валентина. Совместная жизнь не заладилась, и в 1921-м Анна с дочерью уехали в Австрию. После этого Алехин видел их всего один раз — во время Венского международного турнира 1922 года. Дальнейшая судьба Анны и Валентины неизвестна.

А в Москве Алехин женился на вдове Александре Батаевой, которая была старше его на тринадцать лет и работала делопроизводителем. Супруги жили бедно, брак оказался кратковременным и через год был расторгнут.

В то время Алехин работал переводчиком в Коминтерне, где познакомился со швейцарской журналисткой Анной-Лизой Рюэгг, приехавшей в Москву в командировку осенью 1920-го. Она была активной общественной деятельницей, состояла в социал-демократической партии Швейцарии, писала книги с социальным уклоном, однажды ее даже принимал Ленин. Как и Алехин, Анна-Лиза отлично владела английским, немецким и французским. Зимой того же года они вместе участвовали в коллективной поездке делегатов и гостей Коминтерна по Сибири и Уралу. Поездка сблизила Александра с миловидной и энергичной Анной-Лизой, и, хотя она тоже была старше его на тринадцать лет, в 1921 году Алехин женился на швейцарке. Через два месяца новобрачные покинули Россию, через Ригу и Берлин уехали в Париж.

Возможно, брак на швейцарской подданной и отъезд за границу спасли Алехина. Он происходил из дворянской семьи, разорившейся во время революции (отец был членом Государственной думы, землевладельцем и предводителем дворянства Воронежской губернии). По ложным доносам дважды, в 1919 и 1920 годах, шахматиста арестовывали органы ЧК. Тогда все обошлось, но в тридцатые ему наверняка бы припомнили многое.

В 1921-м Анна-Лиза родила Алехину сына, еще одного Александра Александровича. Но в эмиграции личная жизнь дала трещину. Жена по-прежнему была увлечена общественными делами и мало внимания уделяла семье. Когда она приехала в Нью-Йорк, чтобы дать образование сыну, ее арестовали за пацифистскую агитацию и выслали из США. В 1926 году Алехины расстались, а в 1934-м Анна-Лиза умерла. Тринадцатилетний сын был отдан знакомым на попечение. Алехин посылал денежные переводы, но виделся с ним редко — только когда бывал в Швейцарии.

После смерти отца Алехин-младший дважды приезжал в Москву, причем с большим интервалом — в 1956 и 1992 годах, оба раза на Мемориал, посвященный памяти отца (последний раз по случаю столетия со дня рождения Алехина). А в начале 1998-го я повстречал его в Лозанне на матче Карпов — Ананд. Он больше чем на четверть века пережил своего великого отца, всю жизнь провел в Швейцарии, русского так и не выучил, в шахматах разбирался слабо. Своих детей у него никогда не было, и, значит, род Алехина прервался.

Но мы забежали вперед. Итак, Алехин нуждался в женщине, которая смогла бы наладить его быт. В 1924-м на балу в Париже он познакомился с вдовой русского генерала Васильева, Надеждой (ее девичья фамилия была Фабритская), влюбился в нее, и через год они стали жить вместе гражданским браком. И эта дама была старше его (на восемь лет), но обладала мягким характером и сумела обеспечить будущему чемпиону мира все условия для спокойной жизни и работы. Надежда была рядом с Алехиным в самый важный период его карьеры — во время поединка с Капабланкой. Они прожили благополучно восемь лет, хотя нередко оказывались — несмотря на чемпионство Алехина — в финансовых затруднениях. Сегодня об этом, должно быть, странно говорить.

Во время очередных гастролей, в 1932 году шахматный король увлекся Грейс Висхар, вдовой британского офицера, владельца чайной плантации на Цейлоне Арчибальда Фримена. Она родилась в Америке, была широко образованной и эрудированной женщиной, к тому же весьма неплохо играла в шахматы. Даже участвовала в турнирах по переписке и охотно сражалась в домашних блицтурнирах. Дело кончилось тем, что Алехин оставил Надежду и соединил свою жизнь с Грейс. Он сильно переживал разрыв с Надей, но новая страсть оказалась сильнее.

Свадьба состоялась на Французской Ривьере, Алехину еще не исполнилось сорок два, а его невесте было пятьдесят восемь. Во время сочетания Александра с Грейс, выглядевшей еще старше своего возраста, в шахматных кулуарах Парижа шутили, что он женился на вдове некоронованного короля Филидора, умершего в… 1795 году. Рассказывали, что Алехин называл Грейс «мамочкой». Возможно, у него проявлялось отсутствие материнской ласки в детстве, и он искал в женщине не столько идеал красоты и возлюбленную, сколько материнское тепло и заботу. Этим можно объяснить, что все спутницы Алехина были значительно старше его (и, кстати, не отличались особой красотой). С ними он чувствовал себя спокойнее и комфортнее. (Впрочем, увлечение Алехина «великовозрастными» дамами вызывало определенный интерес у психоаналитиков).

Грейс разговаривала со своим мужем по-английски, вела корреспонденцию, решала все его важные дела, давала полезные советы. Когда Алехин играл в турнирах, «мамочка» почти всегда находилась рядом. Иногда он спускался со сцены в зрительный зал к своей супруге (и попутно гладил любимого сиамского кота по имени Чесс), а в ее отсутствие чувствовал себя не в своей тарелке.

Последняя жена Алехина была весьма богатой дамой (от мужа ей досталось приличное наследство), и впервые после отъезда из Москвы Алехин получил полный материальный достаток. Но, увы, и этот брак не стал для него счастливым. Вместо того чтобы бороться с пристрастием мужа к алкоголю, Грейс сама была не прочь выпить. Особенно подействовала на Алехина смерть Нади, сильно страдавшей после его ухода. Кроме того, Висхар настаивала на том, чтобы муж всегда был при ней в ее роскошном замке в Дьеппе, недалеко от Парижа. Она скептически относилась к намерениям чемпиона вернуться в Россию, сыграть матч с Ботвинником. В сущности, они были разными людьми.

Но Алехин был предан Грейс. Вторая мировая война застала их в Буэнос-Айресе, на Олимпиаде. Многие европейские шахматисты остались в Аргентине, чтобы переждать военную бурю. Но Алехины, сев на пароход, вернулись в охваченную огнем Европу. В 1940 году супружеская пара отправилась в Португалию, куда чемпиона мира пригласили на выступления, затем они опять в Париже. В 1942-м Алехин снова в Португалии, а жена поехала в Дьепп в надежде сохранить свою виллу с богатой коллекцией картин — на берегу Ла-Манша сосредоточились немецкие войска, которые готовились вторгнуться в Англию. Грейс была уверена, что никто не посмеет повредить ее имущество, ведь она имело подданство США, однако расставание с мужем было напрасным — фашисты уже успели захватить ее замок и разграбить дом.

Около года Алехины провели в Польше и Чехословакии, а в 1943-м по приглашению Испанской шахматной федерации собрались посетить Мадрид. Но гестапо, контролировавшее пол-Европы, не разрешило жене Алехина сопровождать его, и она вернулась в Париж, оккупированный немцами. Так до конца жизни Александр Александрович не видел больше Висхар, по сути ставшей пленницей нацистов. Он неоднократно пытался получить для нее испанскую визу, но ничего не получалось. Как американскую гражданку, к тому же еврейку, Грейс могли во Франции подвергнуть репрессиям, и ради жены Алехин соглашался играть в турнирах, организованных оккупантами.

В 1945 году Алехин перебрался в небольшой португальский городок Эшториал, расположенный недалеко от Лиссабона. Он сильно болел, угасал на глазах, а шахматных гонораров не хватало, чтобы свести концы с концами. Порой он ощущал беспросветность, и ему все труднее было обходиться без спиртного. Кончилась война, Алехин мечтал о встрече с женой, но из Франции не было никаких вестей. Кто-то из португальских шахматистов написал Грейс отчаянное письмо: «Ваш муж находится в невыносимой ситуации — больной, без средств к существованию…» Однако проходили дни и недели, а сигналов от жены не поступало. А тут врачи обнаружили, что у Алехина запущенный цирроз печени, он обречен. Чтобы продлить жизнь, необходимо было немедленно бросить пить, но у него не хватало на это силы воли. И вот еще один удар: не выдержавшая испытаний Грейс Висхар написала супругу, что намерена порвать с ним. Алехин умер в 1946 году за шахматной доской, не дожив, как и его предшественник Капабланка, до пятидесяти четырех. Непобежденного чемпиона похоронили в Эшториале.

В 1956-м по случаю десятилетия смерти первого русского чемпиона мира в Москве, как уже говорилось, состоялся шахматный Мемориал его памяти, в котором победили два последователя Алехина — Михаил Ботвинник и Василий Смыслов. А еще раньше советская Шахматная федерация предложила перевезти останки великого шахматиста из Португалии в Россию. Сын не возражал, но капризная вдова была категорически против. Во время заседания ФИДЕ в Париже осенью 1955-го, когда окончательно решался этот вопрос, в зал неожиданно ворвалась Грейс. Она потребовала, чтобы останки мужа были перевезены во Францию, где он провел значительную часть жизни и где она сама закончит свои дни.

«Я желаю, чтобы мой бедный Алекс был похоронен здесь, в Париже, — решительно заявила старая женщина, — и я могла бы пролить слезу над его могилой».

Спорить с вдовой было бесполезно. Закон был на ее стороне, и через два месяца урну с прахом гения шахмат перезахоронили на кладбище Монпарнас. Саркофаг был доставлен морем из Лиссабона в Руан, а оттуда автомобилем в Париж. Средства на памятник выделили все федерации, входящие в ФИДЕ, включая советскую. Но Грейс не суждено было присутствовать на его открытии: она скончалась двумя неделями раньше и была погребена рядом с мужем. Супруги не виделись несколько лет и наконец снова соединились. Теперь уже навсегда.

…А спустя сорок с лишним лет души Алехина и его супруги снова были потревожены. В декабре 1999-го над Парижем пронесся невиданный ураган, стихия нанесла удар и по парижским кладбищам, в том числе в Монпарнасе. Поваленное дерево раскололо мемориальную стелу над могилой четы Алехиных, вдребезги разбился портрет шахматного короля, сильно повредилась мраморная инкрустация, изображавшая доску. Для проведения серьезных восстановительных работ потребовались немалые средства, которые были найдены только спустя несколько лет.

Супруга на сцене

Пятый чемпион Макс Эйве познакомился со своей будущей женой Каро Бергман в 1924 году в Амстердаме. Он тогда работал в лицее маленького городка Винтерсвейк, где преподавал математику, но иногда приезжал в столицу для участия в клубных турнирах. Между Амстердамом и Винтерсвейком путь не так уж близок, и молодой преподаватель после лекций в лицее, не успевая пообедать, спешил на поезд, чтобы побыстрее встретиться с Каро. Но жизнь на колесах продолжалась недолго. Уже через три месяца после знакомства Макс и Каро были помолвлены.

Эйве был многогранной личностью, человеком большой эрудиции и через год, задолго до исторической победы над Алехиным, защитил докторскую диссертацию. Ученая степень определила его высокое место в обществе, и в 1926-м он женился на своей любимой Каро. Это был счастливый брак, хотя Макс и не был безгрешен: однажды даже умудрился всерьез влюбиться в жену своего друга и секунданта Кмоха. Каро часто сопровождала Эйве в его многочисленных поездках. Так, на одном из турниров в Берне вместе с ним находились жена, племянница и… патефон. Из номера, занимаемого семейством гроссмейстера, через балконную дверь прорывалось многоголосое пение, а затем веселый марш и танцевальные мелодии.

В 1927 году родилась первая из трех дочерей Эйве — Эльза, а спустя несколько лет появились еще две — Каролина и Фити. В 1946-м на открытии международного турнира в Гронингене выступила интересная вокальная группа: доктор Эйве с женой и тремя дочерьми. В знак уважения к советским участникам во главе с Михаилом Ботвинником они исполнили на русском языке песню Исаака Дунаевского «Широка страна моя родная». Это было очень трогательное зрелище.

Когда в 1935-м триумфально для Эйве завершился его матч с Алехиным, на сцену поднялась Каро и поздравила мужа. Это появление любящей женщины навсегда вошло в историю. Трудно припомнить, чтобы хоть одна из жен советских чемпионов решилась продемонстрировать перед огромной публикой свое восхищение супругом.

Всю ночь после торжества голландцы ликовали: из раскрытых окон неслась музыка, стоял сплошной гул автомобильных клаксонов. Окруженный сотнями поклонников, на плечах друзей прибыл домой новый шахматный король. Около дома его ждали сотни людей. Эйве то и дело выходил на балкон, чтобы ответить на приветствия восторженных земляков. Старшая дочь Эльза проснулась и, увидев отца около своей кроватки, спросила его:

— Папочка, ты выиграл?

— Да, дитя мое, — ответил чемпион мира, — твой папочка выиграл.

Победив Алехина, Эйве навсегда вписал свое имя в золотую летопись шахмат, хотя через два года и вернул корону обратно. Голландский шахматист — единственный из чемпионов мира, который был президентом ФИДЕ. Он объездил весь мир вдоль и поперек, всюду пользовался уважением и любовью. На праздновании восьмидесятилетия Эйве один из его друзей выразил восхищение тем, что гроссмейстер прожил долгую жизнь и умудрился не нажить себе врагов — небывалый случай в шахматах!

— Раз у меня нет врагов, — с грустью признался юбиляр, — значит, я неправильно жил…

Через полгода Эйве умер.

Исчерпывающая оценка

Шестой король, и первый советский, Михаил Ботвинник, был единственным чемпионом, кто в своих мемуарах посвятил любимой жене Гаяне отдельную главу, так и названную им — «Жена». Со своей будущей супругой он познакомился в доме Якова Рохлина, видного шахматного организатора. Она была дочерью известного профессора Ананова, по учебникам которого многие поколения студентов учили начертательную геометрию.

Гаяне, или Ганочка, как звали ее близкие, в том числе Ботвинник, была жгучей брюнеткой с черными глазами, стройная и изящная. За месяц до свадьбы девушку увидел Капабланка, знавший толк в прекрасном поле. И он дал ей исчерпывающую оценку: «Et bonne et belle» («И умна, и красива»). Юный Михаил влюбился в Гаяне с первого взгляда. У Ботвинника, как известно, был непростой характер. На многие вещи он смотрел иначе, чем его коллеги. Но был один человек в его жизни, с которым он никогда не спорил, которому никогда не перечил, — его жен. Гаяне Давидовна была на редкость приветливой, доброй и очень верующей женщиной, религиозность часто поддерживала ее в жизни. Она выглядела всегда немного грустной, что, впрочем, не мешало ей быть общительной.

Ботвинник женился в 1935-м, а спустя год молодожены совершили счастливую поездку в Англию, на знаменитый турнир в Ноттингеме. Во время игры Гаяне сидела четыре часа подряд в первом ряду, чем немало удивляла англичан. Первые два места разделили Ботвинник и Капабланка. На заключительном банкете Капа сказал несколько слов благодарности организаторам, наступила очередь Ботвинника, но он куда-то делся. Пришлось жене его заменить — не зря она перед поездкой брала уроки английского. После ее выступления англичане топали ногами и стучали пальцами о стол в знак одобрения.

Гаяне была прекрасной балериной, окончила хореографическое училище по классу знаменитой Вагановой. Танцевала в Мариинском (Кировском) театре, а после войны — в Большом: в массовых сценах, а иногда и в отдельных партиях, например, в цыганском танце в «Травиате». Она также преподавала в балетном училище, но жизнь в искусстве не мешала ей заботиться о муже. Однажды, когда Ботвинник работал очень много, она, опасаясь за его здоровье, составила, не без юмора, специальный «План занятий для самого умного мальчика в мире Миши Ботвинника» В нем было предусмотрено все до мелочей: когда садиться за обеденный стол, когда гулять, когда ложиться спать и так далее.

В 1942 году в эвакуации в Перми у них родилась дочь Ольга. Гаяне бегала по госпиталям, собирала кипяченую воду, чтобы искупать ребенка, добывала пропитание. Семье Ботвинников выпало немало испытаний, но счастливых дней было гораздо больше.

Самое трудное время наступило, когда в 1956-м после двадцати четырех лет пребывания на сцене балерине пришла пора уходить на пенсию. Замены любимому делу не было, и она тяжело заболела. Но нужно было поправляться — появился на свет внук Юра, а потом и внучка Леночка. Требовались заботливые женские руки, и бабушка всю себя отдала малышам. А когда они выросли и стали самостоятельными, ее снова одолели недуги.

В 1987-м Михаил Ботвинник остался один. Урна с прахом Гаяне Давидовны была помещена в нише в стене Новодевичьего кладбища, где за тридцать пять лет до этого захоронили мать Ботвинника. Последнее место в нише в 1995 году заняла урна с прахом патриарха отечественных шахмат, он прожил восемьдесят четыре года.

И Ботвинник, и его преемник на троне Смыслов, безусловно ценили женскую красоту. Как интересные и знаменитые люди они наверняка пользовались успехом у представительниц прекрасного пола. Не исключено, что иногда они действовали по принципу «всякий мужчина имеет право налево». Но в любом случае на семейной жизни их увлечения никак не отражались.

Глубокое понимание

Седьмой чем пион мира Василий Смыслов и его супруга Надежда Андреевна в 1998 году отметили золотую свадьбу. Настоящие рекордсмены!

Первый муж Надежды был репрессирован и умер в начале сороковых. Остался наследник Володя Селиманов, которого Смыслов усыновил (общих детей у супругов нет) и относился к нему как к родному. Владимир был сильным шахматистом, в конце пятидесятых представлял СССР на юношеском первенстве мира. Скорее всего он стал бы гроссмейстером, однако трагически погиб совсем молодым. С тех пор жена Смыслова почти всегда сопровождала Василия Васильевича в его поездках, особенно в последние годы, когда у него ухудшилось зрение.

За столько лет совместной жизни жена шахматного короля научилась читать его мысли и в результате стала… героиней очень веселой истории. Однажды на чемпионате страны нескольких гроссмейстерских супруг спросили об их уровне игры. Когда очередь дошла до Надежды Андреевны, она дала замечательный ответ:

— В шахматы я не играю, позицию, однако, понимаю.

Узнав о таком ответе супруги Смыслова, давно ставшем афоризмом, гроссмейстер Тайманов был потрясен и с грустью признался: «А я, увы, наоборот: в шахматы играю, а позицию часто и не пойму».

На другом чемпионате, отложив партию с Львом Арониным, Смыслов быстро убедился, что его позиция безнадежна. Он решил позвонить судье и признать свое поражение.

— Ни в коем случае, — запротестовала жена. — Ты должен бороться!

— Но шансов на спасение нет.

— Я сказала: иди и играй.

Смыслов отправился на доигрывание и в результате добился ничьей.

— Наденька, поздравляю, — позвонил он домой, — ты лучше меня оценила эндшпиль!

Уже более полувека заботится Надежда Андреевна о Василии Васильевиче, ограждает его от бед и напастей. А последние годы, когда зрение Смыслова сильно ухудшилось, супруга стала его личным врачом, его глазами, его поводырем. Не умея играть, но оберегая седьмого чемпиона мира, она внесла в историю шахмат больший вклад, чем иные гроссмейстеры…

Утонуть ради любимой

Шахматные поединки восьмого короля Михаила Таля всегда проходили с приключениями, были очень бурными. Бурной была и его личная жизнь. У Таля было три официальные жены. Не уверен, правда, стоит ли учитывать представительницу славного города Тбилиси, которая в начале семидесятых была супругой Таля всего несколько дней.

С очаровательной грузинской девушкой Михаила сосватала его мама. Невеста оставляла впечатление истинного ангела: чистая и возвышенная, навещала Таля в тбилисской больнице, где ему делали операцию, посвящала свои стихи. И Таль с размахом отгулял свою вторую свадьбу, пышную и помпезную, ее даже показывали по грузинскому телевидению. Молодожены сразу улетели в Москву, где остановились в гостинице. И тут выяснилось, что новобрачная вышла замуж за шахматного гения с одной-единственной целью: отомстить своему другу-грузину, известному борцу, которого много лет любила, а тот не отвечал ей взаимностью (видно, сдерживал чувства). И хитрая девушка добилась своего: узнав о свадьбе своей возлюбленной с Талем, гордый грузин, посрамленный и униженный, прилетел в Москву, примчался в гостиницу, где разместились молодожены, и заявил, что если черноглазая красавица не будет принадлежать ему, он наложит на себя руки. Естественно, обманщица покинула столицу со страстным кавказцем, а Таль снова стал холостым. Это было его единственное поражение на личном фронте, и он не любил вспоминать о нем.

Две другие жены Таля: первая — Салли и последняя — Ангелина, обе рижанки (Салли провела детство в Литве, но затем перебралась в Юрмалу), обе принесли волшебнику шахмат наследников: Салли родила ему мальчика Геру в 1960-м, а Геля — девочку Жанну пятнадцать лет спустя. Обеим супругам Таль доставлял в жизни не только радости, однако это не мешало им любить этого светлого человека до конца его жизни. А Салли даже издала книгу об истории их любви, которую так и назвала «Любовь и шахматы». Разумеется, в ней не было ни одного шахматного хода, только любовные.

Салли Ландау и Михаил Таль были эффектной парой. Они любили друг друга, но каждый вел жизнь независимую, самостоятельную, и поэтому их брак был обречен. Салли, как и ее родители, была актрисой — сначала Русского драматического театра в Вильнюсе, а затем известный режиссер Павел Хомский пригласил ее в рижский ТЮЗ. К тому же она была эстрадной певицей, выступала в популярном ансамбле Эдди Рознера, работала и с Раймондом Паулсом.

У зеленоглазой красавицы Салли были огненно-рыжие, золотистые волосы. «Такие волосы бывают только у инопланетянок», — сказал однажды Таль своей юной супруге. А в другой раз он признался ей: «Жена Рембрандта Саския была такая же рыжая, как ты. Пусть и у меня будет моя маленькая Саська». Так всю жизнь он и называл ее — Саськой.

Словом, избранница Таля была чертовски хороша собой, ни один мужчина не оставался равнодушным, увидев ее. А Таль был любимцем Каиссы, да и всеобщим любимцем тоже. До него у актрисы было несколько серьезных увлечений, но после знакомства с шахматистом в новогоднюю ночь 31 декабря 1958 года жизнь изменилась. Будущий чемпион мира влюбился в Салли с первого взгляда и сделал все, чтобы она стала его женой. Окончательно Таль покорил певицу, когда сел за рояль и сыграл ей Шопена. А ведь у него от рождения был физический ущерб — три пальца на правой руке.

В те годы Михаил всегда возил с собой портрет Салли, и она смеялась: «Как Алехин свою кошку». Кстати, на турнире претендентов в Кюрасао этот портрет украл у него Фишер. «Хочу иметь сто пятьдесят костюмов, три дома и жену, как у Таля», — признался Бобби.

Когда Салли перебралась к чемпиону мира, она попала в теплую домашнюю атмосферу, но вместе с тем сразу почувствовала, что в семье таится какая-то загадка. Семейную тайну удалось раскрыть не сразу…

Ида Григорьевна, мать Таля, жила тогда с человеком по имени Роберт. А в самой большой комнате их квартиры на видном месте висел портрет Нехемия Таля, умершего год назад. Он был замечательный врач, один из лучших в Риге. У Нехемия с Идой в молодости был бурный роман, потом судьба их развела, но в конце концов они женились. Родился сын Яков, старший брат Михаила, копия отца.

Увы, после рождения Яши доктор Таль перенес тяжелое вирусное заболевание, и оно привело к неизлечимой импотенции. В таких случаях семьи часто распадаются. Однако Ида с Нехемием вели себя так, будто никакой трагедии не произошло, окружающие ни о чем не подозревали. Но ведь Ида была еще молодой, энергичной и жадной до жизни женщиной. И вот из Парижа в Ригу после долгого перерыва вернулся Роберт Папирмайстер, с которым она была знакома, когда еще совсем юной девушкой жила во. Франции. Он был умен и очарователен, неудивительно, что Ида влюбилась в него. Потерял голову и Роберт. В результате возник любовный треугольник. Но все трое были весьма тонкие натуры, слишком интеллигентны, чтобы устраивать сцены. Ничего не афишировалось, но ничего и не скрывалось. Роберт остался в доме Талей, и доктор воспринял это событие, касающееся любимой женщины, достойно, по-мужски.

В 1936-м плодом любви Роберта и Иды явился на свет Михаил Таль. В Риге все были убеждены, что у Талей родился второй сын. Ходили разные слухи, но они не принимались в расчет. Для всех, включая Роберта, отцом Миши считался Нехемий Таль. Тема эта была запрещенной, но отношения у всех оставались добрыми и сердечными. Михаил безумно любил Нехемия, кстати, научившего его играть в шахматы, но, конечно, внешне был похож на своего отца Роберта, к которому тоже относился с необычайной нежностью, называл его Джеком.

Вот такой фантастический сюжет! Выходит, великий шахматист мог быть не Михаилом Нехемьевичем Талем, а Михаилом Робертовичем Папирмайстером…

Но мы сильно отвлеклись. Здесь стоит сказать, что даже ради Таля Салли не хотела жертвовать своей артистической карьерой, не покидала сцену. Что же касается Таля, то вскоре обнаружилось, что он не однолюб. Но певица была очень гордой и быстро нашла утешение на стороне — просто от отчаяния и унижения. Она не привыкла быть вторым номером…

Шахматный король и его королева ревновали друг друга, но менять свои привычки не собирались. Родственники Таля были убеждены, что Салли — его собственность, а он сам принадлежит всему человечеству. А жена считала, что должно соблюдаться равенство: если Салли принадлежит только Михаилу, то и он — только ей.

Кто же первым нарушил «брачный договор»? Разлад начался с того, что одна завистливая актриса написала матери Таля письмо, что «ваша невесточка — обыкновенная уличная девка». Оно попало к Михаилу, он поверил и решил «отомстить». Увы, жизнь — не шахматная партия, и нельзя взять ход назад. Когда Салли была беременной, Таль стал чаще, чем обычно, отлучаться в шахматный клуб. Придумывал разные причины, но вскоре Салли сообщили имя своей соперницы, затем еще одной. И хотя они по-прежнему любили друг друга, в их отношениях возникла трещина.

Впрочем, чувства юмора супруги никогда не теряли. Вот один смешной случай. В 1967 году Ботвинник написал жене Таля письмо, в котором выразил беспокойство о его здоровье и предложил хотя бы некоторое время пожить в Москве, подлечиться в столичной больнице. Прочитав послание патриарха, Таль был серьезен лишь мгновение, а потом рассмеялся и объяснил Салли его суть:

— Я все понял! — воскликнул он. — Ботвинник просто влюблен в тебя и хочет перетащить в Москву. Но сама посуди: стоит ли менять одного экс-чемпиона на другого?!

Шутки шутками, но дело дошло до того, что Таль как-то привел в дом свою очередную пассию и занял с ней одну из комнат (во второй жили его родственники, а в третьей — жена с сыном). Но Таль был гений, и близкие оправдывали любые его поступки, даже такие своеобразные. Правда, судьба этой девушки сложилась печально: она пыталась покончить с собой, а когда выжила, Таль ее оставил. Все это сильно влияло на Салли, и она не раз порывалась уйти из дома, а возвращалась только благодаря Иде Григорьевне, которая относилась к ней как к своей дочери и умоляла остаться.

Власти в советские времена сильно заботились о нравственности знаменитостей, и однажды Таля вызвали в ЦК партии и велели сделать выбор: или он вернется к жене, или официально разведется. Гроссмейстер сказал, что не потерпит вмешательства в его личную жизнь, и в результате перестал ездить на зарубежные турниры. Чтобы помочь сыну, мать пошла на уловку: уговорила Мишу подать на фиктивный развод. После этого Таля пустили в межзональный турнир, но не успел он улететь, как заявление было аннулировано.

Настоящий развод состоялся только в 1971-м, а вскоре после него произошла та самая «грузинская история», описанная выше. Таким образом, мужем и женой Михаил и Салли были почти тринадцать лет. Но родными людьми оставались до самой смерти Таля — часто встречались в разных городах и странах, постоянно перезванивались.

Когда они были совсем молодыми, Салли как-то спела Талю песню, которая начиналась так:

И первая строчка стала их паролем на всю жизнь. Когда они были вместе, да и много лет спустя, Таль неожиданно звонил ей откуда-нибудь из Буэнос-Айреса и всякий раз напоминал: «я сказал тебе не все слова…». Салли до сих пор кажется, что в их жизни он сказал ей не все слова…

В 1979-м, используя в качестве трамплина Израиль, Салли с сыном оказались в Германии. Но без немецкого паспорта Георгий не мог поступить в медицинский институт и через год решил вернуться в отчий дом, чтобы закончить образование. К тому же в Риге его ждала невеста, вскоре ставшая его женой. Таль, безумно любивший сына, приложил немало сил, чтобы добиться желанного разрешения (говорили, что ему пришлось дойти до самого Андропова). Тем не менее, за два года до смерти отца Георгий снова уехал на историческую родину в Израиль, и с тех пор уже много лет успешно работает стоматологом в Беер-Шеве. Он отец троих детей, причем младшая дочь Мишель названа в честь Таля, дома ее часто называют Мишей…

В 1981-м Салли вышла замуж за бельгийского ювелира Джо Крамарза, с которым в Антверпене ее познакомила подруга. Он был крупным знатоком часов, прежде всего шахматных, увлекался и самой игрой, причем его кумиром многие годы был Таль. И когда он узнал, что перед ним экс-жена экс-чемпиона мира, он был потрясен. Иногда Салли даже казалось, что Джо женился на ней только потому, что она прежде носила фамилию Таль.

А вскоре Михаил и Джо подружились. Они часто общались в Европе на международных турнирах, где Таль играл, а Салли приезжала поболеть за него с новым мужем. Она была счастлива в новом браке, но спустя восемь лет Крамарз умер от рака. Правда, жене досталось немалое наследство, и за будущее Салли можно было не тревожиться.

Со своей третьей женой Ангелиной, которая была намного моложе Таля, он познакомился при следующих обстоятельствах. В 1970-м после долгого перерыва экс-чемпион приехал в Ригу, чтобы сыграть в очередном чемпионате СССР. Однако латвийский спорткомитет лишил его такой возможности, последовали и другие наказания. И все из-за того, что рижский волшебник шахмат решил якобы поменять Латвию на Грузию — так «испорченный телефон» донес до начальства ту самую тбилисскую историю с женитьбой. Талю предложили стать комментатором чемпионата, и он согласился. Однако машинистка, которой Михаил диктовал отчеты после туров, делала много ошибок, и он попросил найти кого-нибудь пограмотнее. В редакции рижского журнала «Шахматы» работала опытная девушка, перворазрядница Геля Петухова, она и взялась в свободное время помогать Талю. Дальнейшее ясно: через два года состоялась свадьба, а потом на свет появилась их дочь Жанна. Как видите, грамотность иногда бывает полезной!

В отличие от Салли Геля целиком посвятила себя семье и некоторое время держала непредсказуемого мужа в ежовых руковицах. Но шахматный король не мог усидеть в четырех стенах. Что поделаешь, Таль не был рожден для семейного очага.

В конце концов Геля тоже решила эмигрировать, тем более, что в Риге возникли проблемы: на квартиру Талей посягнул ее бывший владелец (разумеется, досоветского периода), и самому знаменитому человеку в республике было предложено перебраться в более скромные апартаменты, либо выкупить свою жилплощадь за пятнадцать тысяч долларов. Но ведь Таль никогда не копил денег…

Геля с Жанной предпочли Германию и поселились неподалеку от Кельна, в доме немецкого шахматного энтузиаста Эрнста Эймарта, горячего поклонника Таля. Впрочем, все пути в Европу лежат через Германию, и Таль часто приезжал к жене и дочери, всячески поддерживал семью. А когда его не стало, для Гели наступили тяжкие времена, ее материальное положение сильно пошатнулось.

Через пять месяцев Эймарт умер, и тут оказалось, что он завещал свой дом Талям. В сложившейся ситуации Геле разумно было продать его, но дом требовал серьезного ремонта. В запущенном состоянии никто не желал его приобретать, а привести его в надлежащий вид не хватало денег. Такой замкнутый круг. Примечательно, что в эти нелегкие дни Геле и Жанне серьезно помогала Салли.

Одаренная Жанна училась музыке, но из-за недостатка средств Геле едва не пришлось забрать ее из школы. Чтобы прокормить себя и дочь, она не отказывалась от самой трудной работы. В результате Жанна успешно поступила в консерваторию в Бонне, в часе езды от матери. Впоследствии материальные дела Гели и ее дочери улучшились. Получив музыкальное образование, Жанна вскоре переориентировалась на компьютеры. Геля овладела немецким и работала сразу в нескольких местах. И, самое главное, ей наконец удалось продать дом, после чего они купили две хорошие квартиры, и все материальные проблемы были полностью решены.

О большинстве талевских подруг, скрашивавших его существование, можно сказать, что ими владела «одна, но пламенная страсть». Поочередно они буквально преследовали гроссмейстера и редко упускали тот счастливый миг, когда их избранник получал солидный чек за победу в турнире. Они всегда оказывались тут как тут. Правда, случались и исключения.

Когда-то Таль был увлечен одной циркачкой-акробаткой. Потом они расстались и не виделись много лет. Однажды девушка гастролировала с цирком в Сочи и перед очередным спектаклем решила поплескаться в море. Заплыв метров на двадцать, она вдруг заметила на берегу Таля.

— Миша, я здесь! — крикнула она. — Иди ко мне!

Таль обрадовался и ринулся навстречу циркачке. Но море в тот день штормило, и, сделав несколько шагов, Таль взмахнул руками и скрылся под водой. Девушка смертельно перепугалась и изо всех сил стала звать на помощь: «Быстрее сюда! Таль тонет!» Плавающие неподалеку мужчины нырнули поглубже и вмиг вытащили тонущего человека. Гроссмейстер немного хлебнул воды, но быстро пришел в себя. Случайные спасатели не поверили своим глазам: «Смотрите, и, правда — Таль…». Наконец он встретился взглядом со своей подругой и улыбнулся:

— Как я рад тебя видеть!

— Мишенька, милый, зачем же ты вошел в такое неспокойное море, если не умеешь плавать?

— Дорогая, но ты же меня позвала…

Несколько лет продолжался роман Таля с сексапильной актрисой Ларисой Соболевской. Однажды КГБ даже использовал красотку в своих профессиональных интересах. Все было, как в кино: Ларису отправили за границу, и в нужном месте у нее якобы сломался автомобиль. «Случайно» проезжавший мимо американский полковник остановился, чтобы помочь эффектной женщине. А вскоре ее муж (скорее всего подставной) застал иностранца на месте «преступления» в собственной спальне. В результате полковник вынужден был стать шпионом и работать на нашу разведку. Интересно, знал ли он, что пострадал из-за дамы, которой долгое время всерьез увлекался шахматный король?

В начале девяностых с Талем неотлучно находилась ленинградка по имени Марина. Ко многим приключениям Таля на любовном фронте его друзья (а кто не считал себя его другом?!) относились снисходительно, но Марина, кажется, вызывала всеобщий протест. Да, вкусы и пристрастия гения шахмат иногда удивляли окружающих. Однако трагические месяцы 1992-го Марина вела себя безукоризненно, берегла и спасала больного Таля, а в последние дни взяла на себя самые трудные обязанности, с которыми не справилась бы ни одна медсестра. После смерти любимого человека она вышла замуж и родила сына, которого, естественно, назвала Мишей. И почти сразу же после родов покинула своего мужа. Больше он ей не был нужен: теперь у нее снова появился Мишенька, в нем и сосредоточился весь смысл ее жизни. Эта история настолько трогательна, что похожа на святочный рассказ.

У Таля еще в юном возрасте обнаружился целый клубок болезней. Но беречь свое здоровье было не в его правилах. Наоборот, он делал все, чтобы погубить себя: не выпускал из рук сигарету, был большим поклонником Бахуса, о чрезмерных увлечениях прекрасным полом мы уже не говорим. Умер Таль в одной из московских больниц, ему было всего пятьдесят пять (как и Петросяну, ушедшему на восемь лет раньше). Марина была единственной женщиной, находившейся рядом с ним в его последние минуты. А прилетевшая в то же утро из Кельна Геля металась по Москве в поисках лекарств, которые уже не могли помочь. (О том, что ее бывшему мужу совсем плохо, ей сообщили лишь за два дня до смерти). У Георгия возникли какие-то осложнения с визой, и он появился в Москве спустя три часа после смерти отца. Он позвонил матери, которая не сразу поверила в случившееся. Салли поняла, что в эти дни тоже должна быть рядом с Михаилом и немедленно вылетела. Похороны состоялись в Риге, куда перевезли гроб с телом шахматного короля. Так обе жены Таля — и первая, и последняя — оказались вместе, обе у себя на родине. Марины при этом, естественно, не было.

Однажды, когда Салли и Михаил были еще молодыми, Таль пошутил: «Если я когда-нибудь умру, то памятник на мою могилу придется ставить тебе». Поразительно, но все получилось именно так, как он предсказал. Приехав через шесть лет после смерти Миши в Ригу и посетив еврейское кладбище, Салли пришла в ужас: на могиле Таля, кроме горстки земли, ничего не было. «Куда же делись его многочисленные друзья, ведь многие из них давно разбогатели?» — с горечью подумала она. И в 1998 году именно Салли поставила памятник гению шахмат.

Жена вместо команды

Брак девятого чемпиона мира Тиграна Петросяна и Роны Яковлевны можно считать идеальным. Это была дружная семья — муж, жена, двое детей — Михаил, сын Роны от первого брака, которого Петросян усыновил, и Вартан, ныне преуспевающий бизнесмен.

В конце сороковых студентка Института иностранных языков юная Рона увлекалась шахматами, имела первый разряд. А поскольку она была хорошенькая, за ней ухаживали многие шахматисты, в том числе Тигран Петросян и Ефим Геллер. В 1952-м в Швеции состоялся межзональный турнир, в который они оба попали. Незадолго до его начала девушку спросили, кому из них она отдает предпочтение как потенциальному жениху. Остроумный ответ Роны заслуживает, чтобы попасть в книгу афоризмов: «Межзональный покажет!»

В Стокгольме Петросян обогнал Геллера на пол-очка и тем самым решил судьбу Роны и свою собственную судьбу тоже. А окончательно в правильности своего выбора Рона Яковлевна убедилась одиннадцать лет спустя, когда Петросян обыграл Ботвинника и взошел на престол…

(История с межзональным турниром, рассказанная автору одним гроссмейстером, приятелем Петросяна, довольно смешная, но оказалось, что это всего лишь байка. Вскоре после ее публикации мне позвонила Рона Яковлевна, и из первоисточника я узнал, что создать семью с Тиграном они успели еще до турнира).

Рона была старше Тиграна на шесть лет, но об этом мало кто знал. Возможно, в молодости она немного стеснялась этого обстоятельства и полвека назад чуть подправила в паспорте год своего рождения. В результате разница в возрасте с мужем несколько сократилась…

Супруга освободила Петросяна от всех домашних хлопот, и ему оставалось только играть в шахматы. Гроссмейстер Шамкович, часто посещавший Петросяна, когда тот еще жил в неважных условиях, весьма удивился, зайдя к Тиграну через несколько лет после его женитьбы — в роскошную квартиру с большим количеством комнат. Однажды он спросил Котова:

— Как Петросяну удалось поменять свое скромное жилище на такие шикарные апартаменты на Пятницкой улице?

И гроссмейстер дал афористичный ответ:

— Петросян умеет менять только слонов на коней. Все остальное меняет его жена!

Кстати, у Петросяна еще до этого выгодного обмена была возможность решить квартирный вопрос. Будущий чемпион мира был членом общества «Спартак», но однажды ему предложили перейти в ЦСКА, пообещав улучшить бытовые условия. В те времена шахматы пользовались большой популярностью среди генералитета, и Петросяну пообещали четырехкомнатную квартиру.

— О чем тут думать, конечно соглашайся! — воскликнула Рона. — Представляешь, у тебя будет отдельный кабинет. Фантастика!

Но супруг весьма скептически отнесся к этому предложению:

— Сегодня ради лучшей квартиры я перейду из «Спартака» в ЦСКА, а завтра встречу лучшую жену и перейду от тебя к ней. Как ты на это посмотришь?

После этих слов Рона Яковлевна больше не настаивала на переходе мужа в другое общество и предпочла самостоятельно заняться обменом квартиры…

В отличие от многих чемпионских жен, Рона понимала, что происходит на доске, и это позволяло ей быть шахматным психологом, незаменимым для своего мужа. Про нее говорили, что она одна стоит целой команды помощников.

Зная, что Петросян порой испытывает дискомфорт из-за того, что не имеет высшего образования, Рона убедила его уже в солидном возрасте сдать экстерном экзамены, а затем еще и защитить диссертацию. Для гроссмейстера, который прежде всего ценил в шахматах логику, разработать тему «Проблемы логики шахматного мышления» не представляло большого труда.

В результате, под нажимом энергичной и деловой жены, Петросян стал кандидатом философских наук, и это самоутверждение косвенно повлияло на его шахматную карьеру.

Вот еще один пример незаурядного проявления психологического таланта Роны, рассказанный Александром Рошалем. При доигрывании четырнадцатой партии второго матча со Спасским Петросян упустил верный выигрыш и возможность выйти вперед. Естественно, он находился в подавленном состоянии. Вечером Рошаль, будущий редактор «64» (а тогда ответственный секретарь), позвонил Петросяну, тогдашнему редактору «64». И его попросили приехать к Тиграну, сообщив, что у Роны сильный приступ мигрени.

В доме был беспорядок, хозяин метался по квартире, искал лекарства, звонил врачам. Заглянув в спальню, Рошаль увидел жену Петросяна, лежащей без чувств, с мокрым полотенцем на голове. Он не удержался и сказал: «Рона Яковлевна, Тигран так страдает из-за этой партии, а тут еще вы со своей головой. Как не вовремя!» Больная приподняла повязку и хитро шепнула: «Алик, вы ничего не понимаете!»

Да, это был гениальный прием психотерапии: своей «болезнью» Рона отвлекла Тиграна от злополучной партии, переключила все его мысли на здоровье любимой жены. Несколько часов ни о чем другом он не мог думать…

Надо признать, что супруга Петросяна играла немаловажную роль не только в его жизни, но и во всем шахматном процессе, особым образом влияя на спортивных чиновников. В годы петросяновского «правления» от Роны Яковлевны часто зависело, на какой турнир отправится тот или иной гроссмейстер — в Болгарию или Англию (а иногда вместо приглашенного шахматиста летела она сама — на правах жены чемпиона мира).

Общаются ли шахматные короли семьями? Такие случаи крайне редки. Дружеские отношения у людей обычно складываются в молодости, но пока чемпионы в расцвете сил, они сильно конкурируют между собой, причем борьба идет не на жизнь, а на смерть. Например, сомневаюсь, что жены Карпова и Каспарова хотя бы знакомы друг с другом — что первые, что вторые. Но бывают и исключения. Например, Рона Петросян очень дружила с Салли, первой женой Таля. Приезжая из-за границы в Москву, Салли обычно останавливалась у своей подруги в Барвихе на замечательной даче, которую много лет назад построил Тигран Вартанович.

Жизнь Петросяна была счастливой, почти безоблачной, но, увы, в начале восьмидесятых у него обнаружилась неизлечимая болезнь. Он умер в 1984-м, прожив всего пятьдесят пять. Похоронили его в Москве на Армянском кладбище.

Петросян оставил большое наследство, а вдова умело приумножала его. Кое-что из собственности перепало и сыновьям. Но, видно мало, потому что, по упорным слухам, один из них — редчайший случай! — судился с матерью: то ли из-за дачи, то ли из-за квартиры. Чем закончился этот судебный процесс, нам неизвестно. А Рона Яковлевна пережила мужа почти на двадцать лет и в 2003 году умерла от той же страшной болезни, что и он.

Брак благословил генсек

Десятый чемпион мира Борис Спасский в шутку называет себя опытным бракоразводником. Первый раз он женился в двадцать с небольшим, в 1960-м жена Зинаида родила ему дочку Таню. Супруга гроссмейстера была очень «правильной», с утра до вечера пилила Спасского, и за это он прозвал ее Надеждой Константиновной, причем имя и отчество произносил скороговоркой: «Константинна». «Очень агрессивная тетя, — вспоминает Спасский, — мы с ней были похожи на разноцветных слонов: никогда не пересекались, не совпадали». Этот брак на заре туманной юности Бориса оказался непрочным и через пару лет не без скандалов распался.

Следующей женой будущего чемпиона мира стала Лариса, которая была на пять лет моложе Спасского, у них родился сын Василий, он младше Татьяны на семь лет. Любопытно, что обе супруги жили в Ленинграде в одном доме, причем со второй женой Борис был знаком задолго до женитьбы на первой. Возможно, он не сразу сделал правильный выбор или таким оригинальным способом решил переждать, пока Лариса подрастет. Кстати, ее отец был заметным в городе человеком — начальником Ленгоргаза.

С Ларисой Спасский прожил почти десять лет. Когда он обосновался в Москве, она с сыном тоже перебралась в столицу. Лариса была рядом с мужем на всех трех его поединках за шахматную корону. После проигрыша Фишеру у Спасского, как он сам говорил, все пошло наперекосяк, наступил кризис и в семейной жизни. В результате одно любовное приключение следовало за другим. Как раз в это время благодаря своему другу, известному артисту Анатолию Ромашину (несколько лет назад он трагически погиб), Спасский познакомился с Мариной Щербачевой, русской по происхождению, но французской подданной.

Это был нелегкий период в жизни шахматного короля — застой в стране процветал, и его, человека независимого, свободолюбивого, буквально замучили партийные идеологи и непреклонные функционеры. Они всячески препятствовали его женитьбе на Марине: брак с иностранкой в то время приравнивался почти к диссидентству (вспомним хотя бы Владимира Высоцкого, тоже женившегося на француженке русского происхождения, тоже Марине — Влади). Однако мадемуазель Щербачева проявила необычайную находчивость в борьбе за свое женское счастье…

Работая в торгпредстве Франции в СССР, она сумела достать приглашение на прием, который Брежнев давал в честь президента Франции Жоржа Помпиду. В Кремле высокому гостю задали множество вопросов, обратилась к нему и Марина:

— Господин Помпиду, как вы относитесь к любви?

Президент просиял: как мог ответить француз на такой вопрос!?

— О, нет ничего прекрасней любви!

— Тогда почему же нам с Борисом Спасским запрещают вступить в брак? — последовало неожиданное продолжение.

Президент Франции немедленно переадресовал вопрос Брежневу, чем весьма озадачил его. Генсек был вынужден признать, что это какое-то недоразумение. И на следующий день Бориса вместе с невестой-француженкой вызвали в ЗАГС, где их брак был мгновенно зарегистрирован. Так что справедливости ради надо признать, что по крайней мере одно доброе дело за Леонидом Ильичем, безусловно, числится.

Незадолго до своей третьей женитьбы Спасский решил посоветоваться с Виктором Хенкиным, стоит ли ему это делать. Опасаясь дать неверный совет, журналист прибег к помощи Сократа: «Как бы ты ни поступил, ты будешь горько об этом жалеть». Но надо сказать, что на сей раз Сократ, а вслед за ним и Хенкин, ошиблись. Уже более четверти века живут в Париже шахматный король со своей королевой, причем живут богато и счастливо. Особенно после так называемого матча-реванша с Фишером, когда Спасский стал миллионером.

Марина Юрьевна на шесть лет моложе мужа, как уже говорилось, русская по происхождению — из известного в России дворянского рода. Ее прадедушка был директором сиротского дома в Санкт-Петербурге, а дедушка — видным генералом царской армии, активным участником знаменитого Брусиловского прорыва, командующим румынским фронтом в Первую мировую войну. Во время Гражданской войны его расстреляли большевики. Бабушка слыла богатой женщиной, но в 1918 году, покидая родину, потеряла все свое состояние. Родители Марины были уже скромного достатка, и прошло немало лет прежде, чем они прочно встали на ноги.

Итак, в 1976-м Спасский с женой уехали во Францию, где и обосновались. В 1980 году у них родился сын, который младше своей сводной сестры Татьяны ровно на двадцать лет. Марина дала ему имя Борис Александр Жорж, но после крещения он стал просто Борисом. Несколько лет Спасский продолжал выступать под советским флагом, за что Корчной язвительно прозвал его «одноногим диссидентом». Но в 1983-м Борис-старший окончательно разругался со спортивным руководством страны.

В 1992 году после второго матча с Фишером Спасский, хоть и опять потерпел фиаско, сильно разбогател. Это позволило ему купить в Ленинграде сразу две квартиры — дочери Татьяне и сестре Ирине, кстати, известной в прошлом шашистке. Конечно, улучшил он и собственные жилищные условия: расширил апартаменты в Париже, «захватив» подъезд небольшого дома, построил особняк в Ницце, где его семейству досталась земля от отца Марины, наконец, соорудил маленький уютный домик в Гренобле, причем сам активно участвовал в строительных работах. Спасские долго держали маленькую фирму по продаже спортивного и шахматного инвентаря. При ее создании использовалось имя чемпиона мира, но всеми делами ведала его жена. Впрочем, после встречи с Фишером особой нужды во владении фирмой уже не было.

Весну и осень Спасский с супругой часто проводят в Париже, летом отправляются в Ниццу, а зимой — в Гренобль, тем более, что с юности одно из любимых занятий Бориса — горные лыжи. Мать Марины жива, а отец трагически погиб во время матча Спасского с Фишером. Через неделю после его старта он отправился на машине поболеть за своего зятя, но по дороге бесследно исчез. Позднее его тело было найдено в горах Швейцарии, видимо, он попал в снежную лавину.

Так получилось, что в 1997 году, когда Спасский наконец посетил родину и заехал на три дня из Санкт-Петербурга в Москву, автор этого повествования оказался единственным, кто встречал его на вокзале. Я отвез Спасского и Марину домой на Мосфильмовскую, где они не были двадцать лет, и сделал исторический снимок.

— Борис Васильевич, как вы себя чувствуете на чужбине, в далеком Париже? — спросил я шахматного короля.

— Как командировочный, правда, с хорошими суточными…

Среди культовых фигур Спасский, наряду с Иосифом Бродским, был одним из последних, кто после перестройки долго не появлялся на родине (а поэт так и не успел это сделать). Из шахматистов его опередили и Корчной, и Гулько, и Камский, и многие другие. А ведь Борис Васильевич, надо заметить, очень русский человек, настоящий патриот, в определенной степени даже националист (сам себя он называет монархистом): российские проблемы всегда беспокоили его. Теперь Спасский наверстывает упущенное — все чаще появляется в России, причем в самых разных городах, используя для приезда любой повод. Похоже, ностальгия совсем замучила экс-короля: осенью 2004-го Спасский даже согласился возглавить газету «Шахматная неделя» (вспомнил, что почти пол-века назад закончил факультет журналистики Ленинградского университета). Правда, совсем перебираться в Москву пока не собирается, но в век интернета руководить газетой можно и на расстоянии…

Тюремный роман

Роберт Фишер, одиннадцатый шахматный король, был озабочен проблемой женитьбы уже более сорока лет назад. В 1962-м на Олимпиаде в Варне Михаил Таль решил взять у него интервью для рижского журнала «Шахматы», главным редактором которого тогда был. Они прогуливались по набережной, и бывший чемпион мира спросил у будущего:

— Бобби, вам уже девятнадцать, не подумываете ли вы о женитьбе?

— Я как раз сейчас занят этой проблемой и не знаю, что делать, — доверительно сказал Фишер. — То ли купить подержанную машину, то ли жениться.

Роберту не нравились американки, поскольку они, по его мнению, слишком много времени проводят в парикмахерских, а привлекали экзотические девушки с Тайваня и Гонконга. Подержанная машина стоила долларов семьсот, во столько же обошлись бы и дорожные расходы, если бы невесту в случае чего пришлось отправлять обратно домой. Так что у Бобби действительно был нелегкий выбор, который, судя по всему, он сделал только в XXI веке. Но не будем забегать вперед…

Верный шанс жениться Фишер упустил в начале девяностых. Вот эта душещипательная история.

Юная венгерская шахматистка Петра Райчани, просматривая как-то партии экс-короля, неожиданно для себя самой увлеклась их автором и в результате лишилась покоя и сна. Неудивительно — кого из болельщиков оставляли равнодушными комбинации американского гения? Некоторые его шедевры так подействовали на Петру, что ей захотелось с кем-нибудь поделиться своим чувством, и она подумала, что нет лучшего объекта для этого, чем сам Фишер.

Преодолев робость, восемнадцатилетняя девушка отправила письмо своему кумиру. Когда Роберт получил послание из Будапешта, он не сразу понял, что держит в руках синюю птицу. Но спустя год все-таки ответил своей венгерской поклоннице. Так начался их шахматный роман. Вскоре Петра отправилась в Лос-Анджелес, чтобы на месте познакомиться с творчеством Фишера. Многие бессонные ночи провели влюбленные за шахматной доской, разбирая различные варианты. Появились и первые плоды их любви: свое девятнадцатилетие Петра отметила победой в девичьем чемпионате Венгрии.

Теперь Райчани решила побеспокоиться о будущем (женщины всегда более практичны). И в один из романтических вечеров она прошептала своему избраннику: «Бобби, милый, ну сыграй ты с кем-нибудь, ведь нам предстоят такие большие расходы!» К тому времени Фишер уже двадцать лет не садился за доску, но любимая уговорила его. Она же принялась искать средства для проведения поединка.

Попытки найти спонсоров в арабских странах не увенчались успехом, а пять миллионов долларов выделил большой любитель шахмат югославский миллионер Ездимир Василевич. И в 1992-м в Белграде Фишер снова сел за доску со Спасским в так называемом матче-реванше, снова обыграл его и при этом заработал более трех миллионов долларов. А бизнесмен, щедро спонсировавший этот ностальгический матч, оказался югославским Мавроди, строителем финансовых пирамид. Вскоре он благополучно скрылся в Израиле.

Последний шахматный триумф Фишера обернулся для него трагедией. Вернуться в Америку он не мог из-за нарушения условий блокады Югославии, к тому же на пресс-конференции Роберт публично плюнул на письмо-предупреждение из госдепартамента США. Таким образом, дома его ждала тюремная камера, и он предпочел перебраться в Будапешт, где жила его возлюбленная.

Однако здесь его тоже подстерегал удар. Хотя материальное будущее Роберта и Петры было обеспечено, еще раз подтвердилась поговорка, что не в деньгах счастье. Райчани решила покинуть Фишера, отказалась стать его женой, несмотря на то, что он делал ей предложение чуть ли не каждый день. Венгерскую шахматистку утомило общение с психически неуравновешенным чемпионом. А вскоре она вышла замуж за бывшего советского гроссмейстера Рустема Даутова, проживающего ныне в Германии. При желании финал этой любовной истории можно рассматривать как реванш советской шахматной школы, уступившей в прошлом веке Фишеру все свои позиции…

Спустя два года кратковременный роман у Роберта возник с красавицей Полиной, дочерью президента шахматной федерации Санкт-Петербурга Бориса Хропова. Но из этого тоже ничего не вышло. Они несколько раз встречались в Будапеште, но общего языка так и не нашли.

Вечный холостяк продолжал жить в столице Венгрии и время от времени заказывал фотографии молодых девушек за шахматной доской, подолгу размышляя, какая из них могла бы стать его женой.

Находясь в Будапеште, Фишер часто бывал в гостях у семейства Полгар, много общался с гениальными сестрами. Девушки были тогда не замужем, и если бы он приударил за одной из них, могла бы возникнуть самая выдающаяся шахматная семья в истории, выступающая, как говорят теннисисты, в парном разряде.

А в 2000 году разнеслась сенсационная весть: у Фишера роман с японкой Мийоко Ватаи, с которой он познакомился почти тридцать лет назад. И это не какая-нибудь гейша, а видная у себя на родине шахматистка, неоднократная чемпионка страны, не раз выступавшая на олимпиадах, ныне она является секретарем японской шахматной ассоциации.

Еще в 1973-м, через год после того, как Фишер стал чемпионом мира, он посетил Японию, и в шахматном клубе его попросили сыграть две партии с лучшими игроками сильного и слабого пола. Повезло Мийоко Ватаи, которой тогда было двадцать восемь. Роберт был сама любезность и сделал девушке комплимент, мол, их партия получилась весьма увлекательной. Затем состоялся ужин, на котором они оказались рядом. На следующий день Ватаи устроила Бобби экскурсию по Токио, и они подружились. В 1974-м Мийоко включили в сборную Японии, и по дороге на олимпиаду в Колумбию она заехала к Фишеру. С тех пор они часто виделись, звонили друг другу, переписывались.

Видно, у Мийоко, как и у Роберта, личная жизнь не складывалась, и в 2000-м их взаимная симпатия переросла в нечто большее. Тогда-то Фишер и перебрался в Страну восходящего солнца, причем остановился в доме у своей давней подруги. Поразительно, что только спустя три десятилетия после знакомства они наконец стали жить вместе в гражданском браке. Часто путешествовали по Японии и за ее пределами.

Казалось, Фишер наконец обрел свое счастье, но два года спустя с Востока донеслись слухи, что у него появилась молодая филиппинка двадцати с небольшим лет, которая даже родила от него дочь (Фишер часто посещал Филиппины, где постоянно вел радиопередачи на самые разные темы). Но, судя по всему, великий чемпион счел этот эпизод несущественным в своей жизни и не собирался покидать Ватаи. Известно ведь, что японки относятся к мужчинам, как к божествам, и Роберт не услышал от преданной женщины ни единого упрека.

Мийоко уже под шестьдесят, но выглядит она, как и большинство японок, чуть ли не вдвое моложе своего возраста. До недавних пор влюбленные скрывали свои отношения даже от близких знакомых, но летом 2004-го произошло ЧП, в результате которого тайное стало явным, а сам Фишер вновь появился на телевизионных экранах мира…

При посадке на самолет, вылетающий из Японии на Филиппины, Фишер предъявил свой паспорт, и тут неожиданно выяснилось, что он аннулирован американскими властями, то есть пассажир пытается улететь по недействительным документам. Между тем паспорт Фишера в 1997 году был продлен на десять лет и действовал до 2007-го. Видно, изменение правил вызвано усиленной борьбой с терроризмом, и все, на кого раньше были заведены уголовные дела, попали в черный список — правосудие США припомнило шахматисту старые грехи: матч со Спасским в Белграде, сыгранный в 1992-м несмотря на санкции ООН против Югославии, а также неуплату солидных налогов. Возможно также, что запоздалая антифишеровская акция была проведена по инициативе Джорджа Буша, узнавшего, что Фишер, который всегда критически относился к Америке, поддержал теракт 11 сентября 2002 года.

«Антиамериканец» был арестован иммиграционными службами, и его заключили в тюрьму в ожидании решения вопроса о депортации. И первым человеком, активно заступившимся за гения шахмат, стала его верная подруга Мийоко Ватаи: она призвала мировую общественность спасти Фишера и предоставить ему политическое убежище (кстати, на него горячо откликнулись в разных странах). А вскоре весь мир узнал и интимные подробности: оказалось, что Роберт и Мийоко собираются жениться, причем подследственный сделал предложение любимой прямо из тюрьмы.

Несколько месяцев Фишер ходил как по лезвию ножа, даже пытался отказаться от американского подданства, ведь в случае депортации ему на родине грозит десять лет тюрьмы. Каждый день верная японка молилась о его освобождении, и Бог в конце концов услышал ее. Хотя избранник Ватаи оставался в заключении, адвокаты подали в суд в связи с незаконным задержанием Фишера, сумели выиграть его и предотвратить немедленную депортацию. А ведь ордер на высылку Фишера был подписан министром юстиции Японии, и со дня на день ожидалось его насильственное перемещение через океан. Однако предстоит еще второй суд, который по японским законам следует ждать в течение года. После него вопрос о депортации Фишера может быть снят окончательно. Но самое главное, что японские власти разрешили Фишеру и Ватаи официально подать документы на регистрацию брака.

Надо сказать, что пока все висело на волоске, Спасский, из-за матча Фишера с которым разгорелся весь сыр-бор, написал открытое письмо президенту США, призвав Джорджа Буша к милосердию и великодушию, а если он не в состоянии помочь, то просил учесть, что они с Фишером совершили одно и то же преступление — сыграли матч на запретной территории, и применить против него те же санкции: «Арестуйте меня, посадите нас в одну камеру и дайте нам шахматы…»

Когда речь заходит о Фишере, Борис Васильевич всегда продумывает каждое слово, лишь бы не огорчить постоянного «спонсора». Но на сей раз ему не удалось угодить своему историческому сопернику. «Я читал это письмо, — сказал Фишер одному филиппинскому репортеру, сумевшему связаться с ним, — и оно мне не понравилось, прежде всего своим тоном. Спасский выставляет меня каким-то придурком и зачем-то просит Буша о снисхождении».

Ответил Фишер и по поводу встречи со Спасским в тюремной камере: «Он мне здесь не нужен. А вот не помешала бы какая-нибудь девица, скажем, эта русская, как ее… Костенюк».

Неожиданная реакция! Интересно, как на эту реплику прореагировала Ватаи? Впрочем, как мы знаем, когда дело касается мужчины, тем более любимого, японские дамы ни на что не обижаются. Что же касается российской шахматистки, то ее пиарщики могут быть только довольны. То, что Фишер предпочел Александру Костенюк Борису Спасскому, дорогого стоит!

Когда работа над этой книгой уже была завершена, король шахмат все еще находился в тюрьме, хотя и получил только временные документы. Однако у «жениха и невесты» приняли заявление на регистрацию брачного договора, и они даже были помолвлены.

Будем надеяться, что эта любовная история закончится хеппи-эндом: Роберт и Ватаи соединят свои судьбы, и продолжится их счастливая совместная жизнь. Но неужели Фишер наконец завершил свои поиски, начатые сорок лет назад, и нашел подругу жизни!?

Чемпион устал по жизни

Хотя Карпов и Каспаров почти во всем являются антиподами, их личные жизни, как ни странно, очень схожи. Первые браки шахматных королей распались через несколько лет после женитьбы, вторые — вполне благополучны. Оба старше своих вторых жен на четырнадцать лет, у обоих двое детей — сын и дочь.

Первая супруга двенадцатого чемпиона мира Анатолия Карпова, Ирина Куимова, в 1979 году родила ему сына, которого в честь чемпиона назвали Анатолием. Ходили слухи, будто Ирина — дочь то ли первого секретаря Ленинградского обкома партии Романова, то ли космонавта Севастьянова. В действительности она была скромной девушкой из семьи военнослужащего, хотя и занимавшего высокий пост.

Анатолий и Ирина встречались почти пять лет, прежде чем официально зарегистрировали свои отношения. Однако вскоре после создания семьи выяснилось, что жена чемпиона — типичная «домашняя девочка» и хочет, чтобы ее муж всегда был при ней, «как у всех». До горбачевской перестройки поездки жен шахматистов на зарубежные турниры не поощрялись спортивными чиновниками, и молодые супруги не виделись по несколько месяцев. Однажды к Анатолию-младшему пришел детский врач по имени Сергей, и Ирина увлеклась им. То ли он хорошо лечил ее сына, то ли жизнь с Карповым казалась ей слишком пресной, то ли просто влюбилась…

В 1982-м наступил кризис в отношениях Анатолия и Ирины, и в результате они расстались. Это был единственный случай в истории, когда супруга шахматного короля хладнокровно оставила своего мужа. Во всяком случае, ее новый брак с педиатром был заключен очень быстро, причем Сергей тоже ушел от жены. Любовь — серьезная болезнь!

Разные сплетни ходили о разводе четы Карповых, о разделе их общего состояния. Но в суде была сделана запись, что супруги сами, по согласию, договорятся между собой, как обеспечивать ребенка и как делить имущество. Впрочем, первая жена Анатолия покинула дом, захватив с собой только чемодан с носильными вещами. Ирина не была меркантильной женщиной и постаралась быстрее забыть старую жизнь. Надо признать, что брошенный ею Карпов внешне был невозмутим, будто никакой драмы в его жизни не произошло. Более того, в 1983-м он даже уверенно выиграл юбилейный, пятидесятый чемпионат страны.

А что касается Анатолия-младшего, то, получив аттестат, он увлекся компьютерами, причем столь же активно, сколь Анатолий-старший в его годы — шахматами. Он преуспел в этой области, а в двадцать пять, в 2004-м успешно женился. Подробно рассказывать о своем сыне Карпов никогда не любил, в интервью обычно подчеркивал, что тот сам строит свою жизнь, никак не пользуясь именем отца (судя по всему, и его деньгами тоже). Мне, например, даже не удалось выяснить у Карпова, какой институт закончил его наследник и учился ли вообще.

В 1983 году вновь холостой чемпион познакомился в одной компании с симпатичной девушкой Натальей Булановой. Месяца через полтора, вернувшись с очередного турнира, он позвонил ей и предложил встретиться, чтобы отметить вместе праздник Восьмого Марта. Так начались их отношения. Но любовь пришла позднее, после длительного общения. Обжегшись однажды, осторожный Карпов долго не решался на новый брак. И только спустя четыре года состоялась свадьба, Анатолий не изменил своему вкусу: его вторая жена тоже скромна, привлекательна, не из сановной семьи и равнодушна к богемной жизни.

Закончив Историко-архивный институт, Наталья работала в отделе старинных рукописей Ленинки, писала статьи, мечтала о науке. Но после замужества начались многочисленные совместные поездки, и пришлось сосредоточиться на семейных делах. Она часто сопровождает супруга в зарубежных турне, но, в отличие от Ирины, спокойно переносит и разлуку. В Москве у нее масса дел и увлечений, всегда есть, чем заняться. Она интересуется живописью, даже устраивала выставки современных художников. Все стены ее собственной квартиры на Фрунзенской набережной, которую в начале девяностых Карпов купил ей по дешевке у одного профессора, эмигрировавшего в Израиль, обвешаны картинами.

У супругов много общих интересов, например, японская кухня: во всех странах, где они бывают, в программу обязательно входит ужин в японском ресторане. Другое совместное увлечение — бальные танцы: они с удовольствием посещают соревнования по спортивным танцам, при этом предпочитают латиноамериканские. Наталья в этот день надевает бальное платье, Анатолий — смокинг, и в перерывах между номерами они сами показывают танцевальный класс.

Итак, все было хорошо, но одну важную проблему Анатолию и Наталье никак не удавалось решить… И вот радостное событие: в 1999 году у них наконец родилась дочь, которую счастливые родители назвали Софьей. Спустя несколько лет у девочки появилось серьезное увлечение — но не шахматы, а балет…

За полтора года до появления дочери, в 1998-м, победив в Лозанне Ананда, Карпов в последний раз завоевал звание чемпиона мира (по версии ФИДЕ). Автор этих срок подошел к взволнованной Наталье и поздравил ее. И тут она произнесла мудрые слова: «Вот многие говорят, что Ананд проиграл, потому что устал в предыдущих матчах, «по дороге» к Толе, и это в его-то двадцать восемь. А о том, что мой муж, приближаясь к пятидесяти, просто «устал по жизни», все почему-то забывают».

Щедрый парень

Когда речь заходит о личной жизни тринадцатого короля Гарри Каспарова, вспоминается его роман с замечательной актрисой театра «Современник» Мариной Нееловой, начавшийся в 1984-м, незадолго до марафона с Карповым. Они познакомились на вечеринке в гостях у известной супружеской пары — пианиста Владимира Крайнева и тренера по фигурному катанию Татьяны Тарасовой. Хотя Гарри был на шестнадцать лет моложе Нееловой, он сумел покорить сердце артистки, и сам не на шутку влюбился в нее. Их связь продолжалась около двух лет, но вопрос о браке, судя по всему, не возникал. Гарри жил в Баку с мамой, а, оказываясь в Москве, непременно навещал Марину. Ей отводилась роль второй, московской мамы: шахматный талант нуждался в женской опеке. Неелова была домоседкой, но Каспаров любил появляться в обществе, тем более с такой красивой женщиной, и Марина, чтобы сделать ему приятное, шла навстречу.

Неизвестно, сколько продолжались бы эти отношения, но Кларе Шагеновне, матери Гарри, надоело делить сына с другой женщиной, и она убедила его, что ради карьеры надо порвать с Нееловой. Из двух зрелых и опытных женщин победила мать…

Роман гроссмейстера с актрисой вызвал много кривотолков. А когда их встречи прекратились, выяснилось, что Неелова беременна. Вот что писал по этому поводу Каспаров в нашумевшей тогда книге «Дитя перемен»: «По природе своей я парень щедрый, и мне доставляло удовольствие покупать Марине подарки во время поездок за границу. Но в 1986 году я был серьезно озабочен подготовкой к матчу-реваншу с Карповым и почти перестал встречаться с Мариной. Расставание становилось неизбежным. Поэтому я был абсолютно уверен в том, что ребенок, которого она носила, не мог быть моим. Каждый из нас уже имел свою личную жизнь. Я решил выбросить все это из головы и сосредоточиться на шахматах».

Когда стало ясно, что ребенка не избежать, чемпион и его мама, выступив единым фронтом против женитьбы, наговорили про Марину много всякого. Но сама актриса не сказала ни слова, просто родила очаровательную девочку Нику. Некоторые находили, что она очень похожа на Гарри, кстати, похожа и сейчас спустя почти два десятилетия. Через несколько лет Неелова вышла замуж за российского дипломата и четыре года провела во Франции.

В том же 1986-м Каспаров познакомился с выпускницей романо-германского отделения филфака МГУ Марией Араповой, которая работала гидом-переводчиком в «Интуристе». Симпатичная блондинка с приятными манерами, хорошим образованием и престижной работой (она была еще и переводчицей в агентстве печати «Новости») — все со знаком «плюс». Они встречались три года, были счастливы и наконец женились. К слову сказать, отец Маши, тоже работавший в АПН, был хорошо знаком с непримиримым соперником ее мужа, Карповым — вот такое неожиданное переплетение жизненных путей. На этот раз Клара Шагеновна одобрила выбор сына, дав свое благословение. Но лучше бы она этого не делала…

В 1992-м жена родила Гарри дочь Полину, причем роды протекали в Финляндии, где в то время работали родители Марии. Однако после пяти лет безоблачного счастья «семейная лодка разбилась о быт». Есть версия, что супругов сгубил «квартирный вопрос». Когда пришло время покупать новое жилье в центре Москвы, Маша совершила непростительный промах, якобы предложив мужу приобрести для Клары Шагеновны квартирку в доме по соседству. Такого коварства любящая мать, всегда жившая с сыном под одной крышей, стерпеть не могла.

Взаимные претензии и обиды оказались столь велики, что стали достоянием общественности: и Гарри, и Мария дали интервью российской прессе, причем не пощадили друг друга. Такого шахматный мир еще не знал. Вот что ответила супруга Каспарова одному из корреспондентов на вопрос об их размолвке: «Не я явилась инициатором разрыва. Наверное, у Гарри что-то изменилось в личном плане. Когда родилась дочь, которую я так ждала, естественно, я стала больше времени уделять ей. Раньше я всю душу отдавала мужу, но теперь появился маленький человечек, который тоже требует много внимания. Гарри далек от этих забот. Несколько месяцев я жила в Финляндии у родителей, но он даже не взял нас с собой на матч за шахматную корону с Шортом в Англию, длившийся целых два месяца. А вернувшись домой, заявил, что созрел для развода. Сейчас мы общаемся только через адвокатов…» В свою очередь Гарри выразил крайнее удивление тем, что Мария оказалась единственной из близких, не поздравившей его с очередным шахматным триумфом. В общем, разобраться, кто из них прав, кто виноват, — постороннему невозможно.

Бракоразводный процесс протекал шумно, долго и тяжело. Марию не устроило щедрое содержание, которое Каспаров назначил ей и дочери Полине. Супруга заявила, что разочаровалась в шахматисте, который борется с ней за квадратные метры, как с Карповым за поля 64-клеточной доски. Она предъявила ему претензии по каждому пункту доходов, требовала дележа всего имущества, «накопленного при совместной жизни». Каспаров считал, что главная причина развода — желание супруги уехать жить за рубеж.

В конце концов Мария отправилась с дочкой в Америку, где Гарри приобрел им весьма комфортную квартиру в Нью-Джерси. На суде Каспаров потребовал, чтобы ежегодно, начиная с шестилетнего возраста дочери, он мог забирать Полину в Москву на два месяца. Правда, воспользоваться этим правом ему, кажется, ни разу не довелось. Максимум, что позволяла Мария, — говорить с дочкой по телефону. Но прошли годы, все успокоилось, и теперь Каспаров, прилетая в США, тепло общается с Полиной. Например, многие любители шахмат наблюдали по интернету нежные отношения отца и дочери во время виртуального матча Каспаров — «Фриц» в 2003 году. Полина занимается спортом и добилась определенных успехов в гимнастике.

Писали, что в 1993-м Каспаров увлекся юной французской шахматисткой Вирджинией Мор, часто навещал девушку в ее доме в одном из французских пригородов. Любовный роман продолжался два года, но ни к чему серьезному не привел.

Итак, несколько лет Каспаров ходил холостяком и был, можно сказать, одним из самых завидных женихов в мире. В этом состоянии души и постигла его неудача на личном фронте. Говорят, что он не на шутку влюбился в знаменитую немецкую фигуристку Катарину Витг и долго искал с ней встречи. Во время одной из поездок в Германию у него появилась возможность приблизиться к девушке своей мечты. Однако ее мама-тренер была непреклонна. Ее заявление: «Нам такие не нужны!» — повергло Гарри в отчаяние. Фигурное катание — замкнутая среда, и для мамы фигуристки Каспаров был лишь одним из спортсменов из далекого Кавказа. Если бы она знала, что за дочерью мечтает приударить шахматный король, наверное, не вела бы себя столь категорично и взяла бы ход назад. А сердце короля было разбито. Проанализировав ситуацию, Каспаров сделал важный вывод: двум знаменитостям в одной берлоге не ужиться. Этим он и руководствовался, вступая в брак во второй раз.

Повезло красавице Юлии Вовк, с которой Гарри встретился в 1995-м на Мемориале Михаила Таля в Риге: ей было восемнадцать, ему — тридцать два. Они познакомились на заключительном банкете, куда Юлию привел ее одноклассник. Высокая, стройная, длинноногая девушка с милым лицом заметно выделялась в толпе шахматистов. Она сразу понравилась Гарри, и уже через двадцать минут они вместе покинули банкет. Расставаясь с Юлией, шахматный король попросил у нее телефон. И эта love story, как назвал их роман Гарри, закончилась хеппи-эндом: студентка-экономистка сумела найти общий язык с Кларой Шагеновной, и в начале 1996 года Гарри и Юлия сыграли свадьбу.

У Юлии способности к языкам: она говорит по-английски, знает украинский и латышский — мама у нее украинка, а жили они долго в Риге. Кстати, сам Каспаров в совершенстве владеет английским и одно время подумывал взяться за французский, причем вместе с женой…

Осенью того же, 1986-го юная супруга подарила мужу сына, которого родители нарекли Вадимом. При Юлиных родах присутствовала Клара Шагеновна, и она первой увидела внука. А вот за пару месяцев до этого произошел один весьма неприятный случай. Каспаров плавал в Адриатическом море с беременной женой на байдарке и перевернулся. Дело могло кончиться плохо, но неожиданно рядом с местом катастрофы на своей байдарке оказался шеф-пилот Президента России Ельцина Александр Ларин. Он и вывез супругов с маленького острова, до которого им кое-как удалось доплыть, когда они оказались в воде.

После новой женитьбы жизнь Каспарова стабилизировалась, наступила полная гармония в семье. Гарри безумно любит своего сына и в последнее время часто говорит, что садится за доску прежде всего ради него: «Хочу поиграть еще несколько лет, пока подрастет Вадим. Сын должен осознать, кто его отец». Правда, к шахматам у королевского наследника отношение спокойное, его больше интересует велосипед. Говорить Вадим начал рано, когда ему не было и двух. Первое его увлечение — автомобили, он знает, что такое карбюратор, тормоза, воздушный фильтр. Иностранными языками пока не владеет, но зато блестяще, по мнению отца, говорит по-русски, например: «Перед моими глазами проплыли картины прошлого». На пятилетие Гарри обещал Вадиму подарить поездку в Евродиснейленд, и в день своего рождения сын проснулся в Париже.

Оба шахматных короля, противостоявшие друг другу на протяжении многих лет, живут в самом центре Москвы, почти рядом: Карпов — во Вспольном переулке, Каспаров — в Гагаринском (бывшем Плотниковом), причем по соседству с матерью Карпова.

P.S. Осталось добавить, что в последнее время Каспарова не раз засекали в обществе с суперзвездой Дашей Тарасовой (сам Валерий Леонтьев посвятил ей свою песню!). Шахматный король даже летал с Дашей в Турцию на клубный чемпионат Европы (Клара Шагеновна, разумеется, была рядом). Этой эффектной брюнетке двадцать с небольшим, она дипломированная экономистка, лауреат разных телевизионных конкурсов. Будучи студенткой Университета профсоюзов Санкт-Петербурга, Даша практиковалась в Вашингтоне по программе, поддерживаемой американским правительством. Заработанных там денег хватило, чтобы открыть свой собственный магазин в городе на Неве. Ее лицо и обширное интервью украсили чуть ли не пол-номера толстого глянцевого журнала, издаваемого в Питере.

Но что все это значит? Неужели у Гарри опять наступил кризис в семейной жизни? Вполне возможно. Просто Каспаров — гений, а гении, как мы уже убедились, живут по своим законам…

Впрочем, разгадка этой истории лежит за пределами нашей книги.

Брак на небесах

Итак, в течение пятнадцати лет, с 1985-го по 2000-й, магическим числом в шахматной истории было тринадцать — именно столько королей фигурировало в чемпионском списке — от Стейница до Каспарова. А в конце XX века, после избрания президентом ФИДЕ Кирсана Илюмжинова, розыгрыши первенства мира стали проводиться чаще, хотя система была уже не такая фундаментальная, как прежде. В 1999 году в Лас-Вегасе родился новый чемпион мира, по версии ФИДЕ, — петербургский гроссмейстер Александр Халифман.

Первое интервью, поднявшись на пьедестал, Александр дал автору этого повествования прямо в мировой столице Игр. Вот его фрагмент, имеющий прямое отношение к нашей теме.

— Как зовут вашу жену?

— Софья.

— А чадо?

— Тоже Софья.

«Вот настоящая любовь», — позавидовал я своему собеседнику.

— Выходит, Софья — популярное имя среди королевских детей…

— Но тут я намного опередил Карпова: его Софье всего один месяц, а моей Софье-младшей уже восемь лет.

Было время, когда Александр несколько нарушал спортивный режим, злоупотреблял зеленым змием, и это мешало ему в полной мере реализовать свой незаурядный талант. В конце концов строгая жена поставила ультиматум, и преданный муж взял себя в руки, избавился от любимого порока русской интеллигенции. Так что, можно считать, что Софья заслуженно разделила успех своего мужа — и моральный, и материальный… Кстати, в материальном плане в семье были разные периоды (Александр и Софья женились молодыми). Но в принципе Софья-старшая — девушка скромная и не избалованная.

— Во всяком случае полмиллиона долларов, которые я завоевал здесь в качестве приза, в первую неделю не потратит, — с улыбкой успокоил Халифман корреспондента.

«Ну, а если и потратит, — подумал я, — тоже не страшно; все-таки муж — чемпион мира по шахматам, заработает еще».

На рубеже веков Каспаров уступил шахматную корону двадцатипятилетнему Владимиру Крамнику. А спустя четыре года четырнадцатый чемпион мира, как теперь принято говорить, по классическим шахматам отстоял свой титул в матче с Леко.

У Владимира волейбольно-баскетбольный рост — почти два метра, он любит теннис, любит посидеть с друзьями-приятелями в баре или сауне и любит красивых девушек (а кто их не любит?). Но про свою личную жизнь Владимир предпочитает не распространяться. Шумным романтическим приключением со знаменитой актрисой, как его предшественник, он пока не прославился. В середине 90-х юного гроссмейстера удалось засечь с весьма привлекательным существом — Евой Репковой, лучшей словацкой шахматисткой. Они встречались в разных странах, но, видимо, роман был непродолжительным. В 1996-м на шахматной олимпиаде в Ереване Ева познакомилась со старшим сыном шейха Ливана, тоже шахматистом. А затем вышла за него замуж — правда, шахматы пришлось оставить: по арабским законам жене запрещается разъезжать по свету без мужа, а ее избранник был слишком занятым человек, чтобы ее сопровождать. Играл он, конечно, слабее Крамника, но, учитывая его происхождение, в материальном отношении мог дать чемпиону мира фору. А Ева долгие годы была похожа на птицу, сидящую в золотой клетке. Однако любовь к шахматам все же оказалась сильнее, чем любовь к будущему шейху. В конце концов Репкова развелась и вышла замуж за американца, нормального человека без комплексов. В результате ее имя вновь замелькало в турнирных таблицах, а в 2004-м она успешно сыграла на олимпиаде в Мальорке за свою родину Словакию.

На вопросы о личной жизни Крамник, как правило, уклоняется: «Любимая девушка у меня, понятно, есть, и она меня устраивает (надеюсь, я ее тоже), но называть имя избранницы мне бы не хотелось, иначе репортеры замучают ее своими каверзными вопросами».

Каждый человек сам решает, насколько откровенным ему следует быть в беседах на столь щекотливую тему, но для публичной фигуры, какой безусловно является Крамник, его чрезмерная скрытность и замкнутость несколько удивляет. Тем более, что к его нынешней подруге двадцативосьмилетней французской журналистке Мари-Лор вряд ли толпами повалят репортеры. Хотя, кто знает, эта пикантная блондинка весьма хороша собой…

В Бриссаго, на финише матча Крамник — Леко, Мари-Лор приехала из Парижа, чтобы поболеть за Владимира. Вполне вероятно, что поддержка этой очаровательной мадемуазель помогла ему в критический момент. В Швейцарию специально прилетела и их общая приятельница Наталья Водянова, известная российская топ-модель и жена английского аристократа и лорда, большого фаната шахмат. Кстати, на одном из звездных дефиле наша отечественная красотка вошла в тройку самых успешных моделей года, опередив эстонскую участницу Кармен Каас, ставшую вскоре… президентом Эстонской шахматной федерации. Может быть, приобщившись к шахматам, Наталья теперь захочет, по примеру Кармен, возглавить Российскую шахматную федерацию?! Интересно, за кого тогда проголосует Крамник, ведь у него теплые отношения и с Александром Жуковым, нынешним президентом, и с Натальей Водяновой?!

Однажды, после завершения в Москве крупного турнира с участием Крамника я взял у гроссмейстера интервью и попутно заметил:

— Молодой, красивый, денежный… Бедные девушки! Они, верно, сходят с ума. Жгучая тема на всех ваших пресс-конференциях…

— Я рекомендовал корреспондентам, — парировал вопрос Крамник, — и вам готов дать тот же совет: возьмите интервью у этих девушек!

— Ощущаете ли вы повышенный интерес со стороны представительниц прекрасного пола? — спросили у Владимира после его восхождения на шахматный трон.

— Определенный прессинг и впрямь наметился, — скромно ответил Крамник, — и это наводит на грустные размышления. Но я не столь наивен, чтобы легко поддаваться на женские уловки.

— А какие барышни в вашем вкусе — блондинки, брюнетки?

— Они же все время красятся, не успеваешь уследить. Но я не из тех, кому подавай топ-модель с габаритами 90–60–90. Для меня важнее симпатия, ум и взаимопонимание. Конечно, приятнее иметь дело с красивой девушкой, но все-таки это не главное, — объяснил Крамник, самый завидный шахматный жених на свете, сменивший Каспарова и на этом посту…

— Я рекомендовал корреспондентам, — парировал вопрос Крамник, — и вам готов дать тот же совет: возьмите интервью у этих девушек!

— Ощущаете ли вы повышенный интерес со стороны представительниц прекрасного пола? — спросили Владимира после его восхождения на шахматный трон.

— Определенный прессинг и впрямь наметился, — скромно заметил Крамник, — и это наводит на грустные размышления. Но я не столь наивен, чтобы легко поддаваться на женские уловки.

— А какие барышни в вашем вкусе — блондинки, брюнетки?

— Они же все время красятся, не успеваешь уследить. Но я не из тех, кому подавай топ-модель с габаритами 90–60–90. Для меня важнее симпатия, ум и взаимопонимание. Конечно, приятнее иметь дело с красивой девушкой, но все-таки это не главное, — объяснил Крамник, самый завидный шахматный жених на свете, сменивший Каспарова и на этом посту…

На финише XX века родился новый чемпион мира ФИДЕ — индийский гений шахмат Вишванатан Ананд. Хотя Виши, как его ласково зовут многие, давно живет в Испании, в 1996 году женился на своей землячке по имени Аруна. С тех пор они неразлучны: Аруна сопровождает Виши на всех турнирах, всегда мило улыбается и шутит.

«Как вам Вейкан-Зее?» — спросили однажды у индийской красавицы и экс-танцовщицы на турнире в Голландии, где Анад одержал яркую победу. «Мне нравится», — ответила Аруна. — «А Виши?» — «Ему тоже нравится, ведь он здесь всего пятнадцатый раз».

Интересна история этого брака, который, кажется, был заключен на небесах.

Согласно индийским традициям, Вишванатан смог впервые увидеть Аруну только на свадьбе.

— Этим важным вопросом у нас занимаются родители, — рассказал мне Виши в интервью, которое я взял у него в Лозанне сразу после окончания матча с Карповым. — Они ведут долгие переговоры, пока не убедятся, что «жених и невеста из одного теста».

— А могло произойти так, что, познакомившись на свадебной церемонии, вы с Аруной не понравились бы друг другу?

— Это исключено, ведь родители желают своим детям счастья и не могут ошибиться.

— А вдруг, пока шли поиски, вы увлеклись бы какой-нибудь жгучей испанкой? — продолжил я допрос влюбленного мужа, осевшего в Испании.

— И это исключено: судьба послала мне Аруну.

— Разве среди испанских девушек нет достойных претенденток?

— Лучше Аруны нет никого на свете!

Между прочим, на свадьбе у молодых присутствовало более 2000 гостей со всего света. Так что теперь нет никаких сомнений, что это настоящая любовь.

В начале 2002 года новым чемпионом мира ФИДЕ, самым молодым за всю историю, был провозглашен восемнадцатилетний украинский гроссмейстер Руслан Пономарев. На вопрос «Что для вас шахматы?», заданный ему сразу после окончания финального поединка с Иванчуком, недавний вундеркинд ответил весьма афористично: «Образ жизни». И правда, Руслан так юн и так сильно погружен в шахматы, что ему пока не до личной жизни. Тем более, что в последующие три года после завоевания короны он вдобавок попал еще и в шахматно-политический переплет…

В отеле «Метрополь» новый чемпион кроме золотой медали получил чек на полмиллиона долларов.

— Есть ли на свете представительницы прекрасного пола, которые особенно заинтересованы в вашем успехе? — спросил я Пономарева.

— Может быть, — загадочно улыбнулся новоиспеченный король.

Пояснения внес Кирсан Илюмжинов: «На сайт ФИДЕ поступает много вопросов, и всех волнует семейное положение Руслана…»

Как бы поклонницы и впрямь не объявили охоту на молодого холостяка-полумиллионера. Впрочем, это угроза актуальна для всех современных чемпионов мира.

И наконец летом 2004 года родился еще один чемпион мира ФИДЕ — узбекский гроссмейстер Рустам Касымжанов. Хотя он с женой Фирюзой и двухлетним сыном Азаром живет сейчас в немецком городе Золингене, после победы в Ливии на родине его встречали «с оркестром». Между прочим, супруга Рустама совсем не простая девушка — она танцовщица и одна из самых известных топ-моделей Узбекистана, «мисс Бухара». Все правильно: у шахматных королей и жены должны быть королевами — хотя бы красоты.

5 Жены шахматных королей