Женя

Глава 20

– Женя, я очень хочу узнать, что не так с твоими родителями, – требовательно сказал мне в спину Август, и я понял, что на этот раз мне не отвертеться от ответа.

Мы были на кухне, когда начался этот сложный разговор. После наших горячих объяснений на диване, мы уже успели принять душ, после чего мой довольный Бог попросил меня приготовить для нас обед. Среди прочих, он видел мои дипломы по пройденным курсам кулинарного мастерства.

– В конце концов, я должен видеть, насколько ты сможешь быть самостоятельным, если вдруг меня не будет рядом, – не слишком убедительно объяснил он свое пожелание. Я не спорил, а даже с радостью принялся за дело. Мне ведь тоже уже давно хотелось показать, что я что-то умею и могу.

Осмотрев содержимое его холодильника, с удивлением обнаружил довольно богатый набор продуктов. Среди прочего – мясо кролика, которое тут же и взялся приготовить. Техника достаточно сложная, однако, если знать как, блюдо может получиться превосходным. Единственный минус – его необходимо мариновать. Поэтому я приготовил все необходимое, а пока мясо пропитывается маринадом, сделал нам обоим сандвичи, обед придется подождать. Я положил их на одну тарелку и повернулся к Августу, чтобы поставить блюдо на стойку, за которой он расположился для удобного наблюдения за своим подчиненным.

– Я приготовил перекусить, мясо кролика придется подождать некоторое время, – пояснил, почему-то сразу оробев.

Пока я стоял к нему спиной – был уверен в себе, но стоило мне опять на него посмотреть, сам превращался в трусливого кролика, стоявшего перед мощным серым волком, который того и гляди, съест, если пошевелишься как-то не так. Или нападет, что он очень любит делать…

Мой босс, как и я, облачился в демократичные джинсы и майку. Только на мне моя майка висела, а на нем, на его рельефных формах от невыносимого натяжения практически готова была затрещать по швам.

– Спасибо, – он широко улыбнулся, – выглядит очень аппетитно.

И, поскольку, сразу после оценки блюда, Август точно также плотоядно оценил меня, я не понял, что он имел в виду, меня или сэндвичи. Оттого покраснел еще сильнее.

Я присел рядом с ним на высокий стул за уже ставшую почти родную бетонную барную стойку. Он взял верхний бутерброд и протянул его мне. Почему-то мне безумно понравился этот его бесшабашно интимный жест. По правилам этикета, было бы нужно просто пододвинуть ко мне блюдо, но, после всего, что какой-то час назад случилось между нами, одно всего лишь движение, один этот откровенный поступок был равен настоящему любовному соитию. Я принял его угощение и сразу же впился зубами в свежий хлеб, и он показался мне самым вкусным, что я когда-либо пробовал в своей жизни!

Взяв второй сэндвич для себя, мой Бог все же напомнил:

– Так мы отвлеклись. Женя, я жду твой рассказ.

Я молча пытался прожевать вдруг ставший жестким хлеб и думал, как бы так обойти эту тему, пока не вздрогнул от его неожиданного прикосновения. Его большой палец коснулся моей кожи чуть выше уголка губ, как будто что-то стирая оттуда. Остановившись, поднял на него глаза и застыл. Это снова происходило между нами!

– Масло, – с жаром выдохнул он и я почувствовал, как его палец наткнулся на мои губы и медленно, очень чувственно раздвинул их, безапелляционно проникая вовнутрь меня, при этом его полыхающие глаза, не отрываясь, буквально поглощали все то, что происходило. Словно во сне, мой Бог склонился ко мне и, чуть приподняв подбородок бедного Жени, нежно коснулся своими губами моих губ, при этом невозможно горячо оцарапав мою кожу своей завораживающей щетиной. – Прекрати меня отвлекать, – оторвавшись, через мгновение от меня, он вернулся в исходное положение. – И что мне с тобой делать? Когда ты рядом, я теряю возможность думать. Женя. Рассказывай, я очень постараюсь больше не отклоняться от темы.

Август так сказал, но даже я заметил, что он сам не был уверен в своих словах. Однако же, нам действительно надо было хоть ненадолго остановиться.

– Что вы хотите узнать? – спросил обреченно, совсем забыв о нашем уговоре, о котором он сразу же напомнил мне.

– Ты, Женя.

– Простите, ой, прости. О чем ты хочешь узнать?

– Так лучше, – удовлетворенно кивнул Август. – Я хочу узнать, почему у тебя с родителями такие натянутые отношения. Почему ты так сильно уверен, что они тебя не любят?

– Потому что так и есть, – я отложил свой бутерброд, есть как-то сразу расхотелось.

– Такое количество дипломов, ты сказал, что это и был твой отдых. Что ты имел в виду?

– Именно то, что сказал. Честно, мне не хочется говорить об этом, – отвернулся, и хотел было снова куда-нибудь убежать от разговора, но его тяжелая горячая ладонь легла на мое запястье.

– Женя, пойми, я не смогу помочь тебе, пока не пойму причины твоей боли. Я хочу тебе помочь, и помогу. Тебе надо лишь открыться мне. Это совсем несложно.

– Просто… У них родился не тот, кого они хотели. С самого детства они оба стыдились меня, при этом много путешествовали. И, чтобы выполнять родительский долг – тратили на меня деньги. Нанимали нянек, учителей, отправляли учиться. То есть, до страны на отдых мы доезжали все вместе, а там они отправлялись в одну сторону, а меня очередные преподаватели увозили в другую. Когда они собирались обратно – нанятые люди доставляли меня в аэропорт. Они в этом не виноваты, – я сглотнул, проглатывая накатившие слезы. – Они не виноваты в том, что у них вместо ребенка родился урод с неадекватной внешностью.

Мой Бог задумчиво молчал и как-то слишком уж хмуро смотрел при этом на меня. Мне показалось, что я наболтал лишнего и все то, что происходило с нами до этого разговора и моего откровения, вдруг развеялось по ветру, словно зыбкий мираж. Я с ужасом ждал, что же он скажет.

Но он не сказал, а сделал.

Поднявшись со своего места, схватил меня за руку и потащил в свою спальню. Но, как оказалось позже, совсем не за тем, что мы там обычно делали. В его комнате было большое зеркало в пол – к нему-то Август меня и подвел. Поставив перед собой – приказал:

– Женя, посмотри на себя внимательно!

Я послушался, хоть и не видел смысла в этом. Из-за того, что он заставлял меня сделать это, моя жуткая внешность не изменится. Так тогда, какой смысл?

– Женя, послушай меня, сейчас ты должен отмести все то, что напридумывал для себя за долгие годы, и адекватно оценить свою внешность. Смотри! – приказал мой Бог и немного встряхнул своего подопечного. – Несколько дней назад, когда я впервые увидел тебя в своем кабинете, именно твоя внешность, именно она буквально загипнотизировала меня, – всегда очень деловой и напористый Август буквально рычал на меня, уперто пытаясь защитить меня от меня же. – Твои огромные, влажные глаза, твои острые, утонченные скулы, аккуратная линия носа, чувственные ноздри, твои губы, – это он уже прохрипел, – похожие на нежные лепестки роз. Женя – ты само совершенство. Одним взглядом ты можешь лишить покоя кого угодно. Но, самое невероятное, что в силу обстоятельств, ты действительно не понимаешь этого и, очевидно, отказываешься признавать. Женька, – рука моего Бога обвила мой торс и прижала к горячему телу своего хозяина, – ты, наверное, там, в своей голове, считаешь меня маньяком, который не дает тебе и шагу ступить. Но это происходит только потому, что ты и вправду не осознаешь себя реального. Все женщины до скрежета зубов завидуют твоей внешности, мужчин же ты просто доводишь до безумия!

– Я не верю, – буркнул я, попытавшись высвободится из его объятий.

– Придется поверить! Потому что, я не собираюсь тебя отпускать. Ни-ку-да. Глупый ты, мальчишка!

– Вы… ты запрешь меня у себя дома? – задал неуместный вопрос.

– Не знаю. Я еще не решил, – он серьезно смотрел в глаза моему отражению в зеркале. – Но понял только одно, твоя глупая самооценка и отношение родителей заставляют тебя постоянно сомневаться в себе и без конца бросаться вытворять нелепые поступки. Я понимаю, что мне придется пройти сложный путь, прежде ты начнешь мне доверять. Прежде ты вообще научишься кому-либо доверять. Но я готов к этому, – выдохнул мой бог слишком обреченно, – потому что, с некоторых пор осознал, что не могу представить, как возможно проснуться без тебя.

Последние его слова раздались в моей пустой голове гулким эхом, уничтожившим в одно мгновение все мое предыдущее представление о жизни и о себе. Всего несколько слов и уже больше ничего не вернуть назад.