Глава первая Поиск

Со времени подписания договора Посольского архипелага прошло шесть месяцев. Причем шесть месяцев сравнительного покоя и удивительного благоденствия. И все это время мир Изнанки продолжал преобразовываться семимильными шагами не без самого деятельного участия самого великого и прославленного шабена современного мира. Именно «самого», ибо ходили упорные сплетни, что у Семена Загребного его магические умения давно перевалили за сто пятидесятый уровень. Хотя на самом деле это было не так, и как раз на эту тему он сам и начал откровенный разговор со своей любимой дочерью, оставшись с ней наедине в детской комнате маленького внука. Императрица Зари тоже забросила все свои дела, приказала не беспокоить ее ни в коем случае, потому что и сама мечтала хоть раз наговориться с отцом от всей души и спокойно обсудить дела семейные, бытовые и всего мира Изнанки.

Отец прибыл в Грааль только вчера к полудню и до глубокой ночи вынужден был участвовать в мероприятиях, посвященных его прибытию. А сегодня было отброшено все и жестко отказано во встречах со всеми. Мало того, самые близкие люди и демоны постарались отыскать и для себя важные дела на стороне, чтобы предоставить родственникам с Земли свободно пообщаться наедине. Император Теодоро отправился на очередной Совет, а трияса Люсия лично занялась новым набором экипированных воинов из того числа кандидатов, что ей предоставил бургомистр столицы барон Шенре.

Так что разговору никто помешать не мог. Хотя в детской присутствовали еще двое: внук Загребного, которому уже пошел восьмой месяц, и его огромный нянь Ангел, воплотник, которому уже исполнилось два года. Но если крупный малыш все-таки был еще слишком маленьким по человеческим меркам, то легко перемещающийся между ипостасями, а сейчас блаженно дремлющий среди людей шестиметровый зверь считался вполне взрослым и сформировавшимся. Но оба в разговор не вмешивались, да, скорее всего, им и не интересовались.

Еще одно создание, присутствующее в помещении, обладало искусственным интеллектом и начинало двигаться лишь по мысленной команде императрицы Виктории. Считающийся лучшим телохранителем этого мира, Баргелл стоял возле стены безмолвной куклой и в нормальной обстановке притягивал к себе внимание не больше чем мебель.

– Так что, у тебя и в самом деле такой скачок в силе, как поговаривают? – начала Виктория, лишь только с разгона уселась на диван, уставившись требовательно на отца. – Или еще больше?

– С точностью до наоборот, – улыбнулся Семен. – Как возросли силенки на две ступеньки во время пребывания в гостях у Алексея, при виде внучки, так и все. Полный тормоз вот уже почти четыре месяца. И почему-то крепнет уверенность, что восемьдесят седьмой – это, скорее всего, мой потолок.

– Да ладно тебе, па! Ты еще ведь совсем молодой и, по всем статистикам, должен еще как минимум на пятьдесят процентов подняться. Мне кажется, ты замер в своем развитии из-за некоторого затишья и умиротворения. Ну и резкие положительные эмоции растущему шабену весьма показаны. Ведь недаром твои силы возросли именно после рождения внучки. Кстати, теперь устно хоть пару слов про Алешу расскажи. Я так по нему соскучилась!

Мармеладка и в самом деле сильно скучала по любому из братьев, особенно когда было время остановиться в суматохе дня и о них вспомнить. И это еще хорошо, что уже несколько месяцев в семье имелась связь каждого с каждым: можно было и самому выговориться, и голоса родных услышать. Вдобавок все остальные почтовые сообщения в последнее время на континенте стали работать слаженно и без сбоев. Так что письменные послания на русском языке, которые никто не мог прочитать, кроме землян, доставлялись с курьерами довольно часто. Ну и самым главным мостиком единения считался сам Загребной, который на своем крейсере «Лунный» только и делал, что мотался от столицы одной империи к столице другой, доставляя подарки, важные вещи, новые технологии и прочие фамильные секреты, ценности, артефакты.

Поэтому о событиях в Зонте, столице Закатной империи, где правил ее старший брат, Виктория знала более чем достаточно, но лишний раз услышать некоторые детали из уст отца – это совсем иное дело. Да и он сам в который уже раз с удовольствием припомнил две недели своего пребывания в королевстве Мрак. Потому его рассказ на тему празднования рождения дочери Алексея Справедливого, которую назвали Анастасией, растянулся более чем на полчаса.

– Да и все остальное у него в империи в полном порядке, держит подданных в жестких, но воистину справедливых законах, – закончил Семен повествование о старшем сыне. – Ну а у тебя, Мармеладка, какие новости и что с твоей силушкой?

– Могу похвастаться: шестьдесят восьмой! И это без всяких встреч с Лунной госпожой или атак Реактивных Бликов.

– Молодец! Так и держишься в лидерах. Но братья только рады.

Те и в самом деле не только за сестру радовались, но и друг за друга от всей души. Виктор добрался до шестьдесят седьмого, хотя ему в свое время очень пособила встреча с древнейшей медузой этого мира. Федор уже имел без всякого напряжения шестьдесят шестой, хотя ему явно помогала императорская корона Иллюзий. Ну а чуть подотставший Алексей, со своим шестьдесят вторым уровнем, и так был счастлив, прекрасно справляясь как с внешними неприятелями своей империи, так и с внутренними недоброжелателями.

– Ну а новости у меня… – Виктория, частенько посматривающая на ползающего по полу сына, вдруг замерла и жестами попросила присмотреться и отца.

Действо того стоило. Карапуз еще не ходил самостоятельно, но, когда было за что ухватиться, тянулся из всех сил, стараясь встать на ноги. Вот и сейчас он приблизился на четвереньках к воплотнику и со всей детской непосредственностью и бесцеремонностью стал подниматься, хватаясь при этом за весьма удобные для этого действа усы зверя. Проснувшись и открыв глаза, Ангел какое-то время пытался морщиться от недовольства, чуток шевеля усами. Но маленький Семен держался как истинный скалолаз и отпускать желанную опору не желал. Тогда огромный зверь решил проблему легким перемещением в мир демонов. Понятно, что потерявший опору ребенок опять бухнулся на четвереньки, зато его реакция оказалась вполне предсказуемая: требовательно заорал, всем своим видом и тоном показывая недовольство, обиду и разочарование. Причем так заорал, что на своем посту слегка шевельнулся Баргелл. Телохранитель словно показывал: я все слышу и вижу, но не понимаю спокойствия мамаши. А раз та не волновалась и не отдавала никаких распоряжений, значит, и опасности наследнику вроде как не существует.

Драматический крик ребенка оборвался также внезапно, как и начался. А все потому, что воплотник появился на прежнем месте. Стоически закрыл глаза, опустил морду на прежнее место и шевельнул призывно усами.

Крохотуля тут же с кряхтением и пыхтением вновь принялся вставать на ноги, а когда встал, с довольным смехом начал раскачиваться из стороны в сторону, почти повиснув на усах грозного для иных людей хищника.

Но если Виктория глядела на эту сцену с умилением и расслабленностью, то у Загребного все равно в сознании ворочались сомнения:

– Доча, может, все-таки осторожнее с такими забавами надо? Вон у Ангела какие зубищи! Мне-то не страшно, а вот…

– Па! И мне не страшно! Тем более что я чувствую все мысли Ангела. Могла бы ему и сама приказать вернуться, но и так знала, что он это сделает, потому что он любит Семочку не меньше, чем я. Поверь мне и не сомневайся.

«М-да! И попробуй поспорь с такой императрицей! – мысленно возмущался отец поведением дочери. – Привыкла, что все ее слушаются беспрекословно. А ведь порой не права бывает!»

И, припомнивши одну из последних новостей, которую услышал на вчерашнем ужине, решил уточнить:

– Кстати, а что это у тебя в городе за шарлатанка появилась?

– Ты о ком?

– Да об этой паршивой провидице… Кукоба, кажется?

– Чего это она паршивая? – хихикнула молодая повелительница Зари. – Чистюля, пунктуальная и совсем не шарлатанка. Все делает строго по науке и, как мне кажется, в самом деле открыла некий секрет правильного предвидения событий.

– Какие могут быть секреты в том, чего вообще не существует?!

– Ой, папа! Зря возмущаешься. Вспомни, что еще сравнительно недавно мы бы точно также смеялись над тем, кто стал бы нам рассказывать об Изнанке. А сегодня мы в этой действительности живем, и по сравнению с ней даже мое детство на Земле кажется туманным, нереальным сном.

– Да как тут можно не возмущаться, – расставил Семен руки в стороны, – если все подобные провидицы – это подлые обманщики, аферисты, циники, можно сказать, язвы на теле любой цивилизации. Вон как их правильно Алексей выстроил: ни одного любителя халявной наживы у него в империи не осталось! Все или сбежали, или переквалифицировались на более честные заработки.

Про реформы и строгие законы старшего брата Виктория прекрасно знала и даже горячо их поддерживала. Некогда настоящий рай для гадальщиков и многочисленных предсказателей, империя Алексея Справедливого, а наиболее всего центральное королевство Мрак всего за полгода избавилось от подобных аферистов трутней. И любой суд вершился по самым элементарным правилам. Лишь только объявлялся какой-то прорицатель-проходимец, его вылавливали, возводили на помост в центре города, привязывали там к столбу и задавали прилюдно три вопроса на тему завтрашнего дня. Если бы предсказания совпали, кандидата сразу бы провозгласили королевским оракулом, выдали золотую бляху придворного с волчьей пастью, символом династии Лобос и платили бы жалованье. Если нет, то отрубали руку и отпускали.

Отгадать все три желания было нельзя, потому что хоть одно из них угадыванию не поддавалось. Например: казнят ли завтра такого-то приговоренного к повешению преступника?

Что бы ни ответил пройдоха, предсказание не сбывалось: Алексей Справедливый всегда имел право помиловать любого преступника, отправив его на пожизненную каторгу. Да и остальные два вопроса были с аналогичной подоплекой.

Причем отрубание руки тоже великодушно отменялось при выполнении одного жесткого условия: пройдоха обязывался при скоплении зевак раскрыть все свои замыслы и чистосердечно покаяться во всех своих подлых умыслах. Зеваки такие раскаяния слушали с нездоровым ажиотажем и многократно, но зато впоследствии на любое предложение погадать или предсказать судьбу знали, что ответить, и знали, как разоблачить афериста. А чаще всего дело кончалось одним из двух: либо выбитыми зубами проходимца, а то и аферистки, либо волочением тех за шиворот в ближайший полицейский участок.

Всего полгода – и наивных простофиль, верящих в пророчества, в Закатной империи не осталось. Не осталось и тех, кто раньше этим простофилям пытался запудрить мозги: ни позориться не хотелось с признаниями о своей сволочной натуре, ни без руки оставаться.

Такое положение воцарилось не только на северо-западе материка, все родственники Алексея придерживались подобной тактики в отношении аферистов.

Но видимо, в Граале появилось некое исключение из правил. А может, и на Викторию какая блажь накатила.

– А ты как на подобное дело повелась?

– Эта Кукоба очень воспитанная, умная, интеллигентная особа. Ты просто не представляешь, насколько она эрудированный, знающий и разбирающийся в науке человек. Недаром у нее прозвище появилось – Искренняя. Причем никому из моего окружения, а уж тем более мне она не предлагает свои услуги. Наоборот, заявляет, что ни в политику, ни в распри дворца она влезать не собирается. Плату за свои советы она тоже берет весьма оригинальным способом: только после исполнения предсказания и только лишь ту сумму, которую решает выплатить сам клиент.

– А если не выплатит?

– Никаких обид. Мало того, уже было несколько случаев, когда Кукоба и на второй, и на третий раз старается дать предсказание не заплатившему ей человеку с максимальной честностью и доброжелательностью. То есть она очень душевный, честный и справедливый человек. Как я уверена, она и не предсказывает ничего, а просто использует для вычисления будущего модели математического анализа. Вот и вся разгадка ее успеха. Ну а раз она мне в столице не мешает, то зачем мне ее притеснять? Наоборот, есть у меня задумка использовать ее знания, популярность и умение общаться с людьми на благо империи. Если она проникнется и удастся ее завербовать, то дополнительная информация для Хазры и ее ведомства будет обеспечена.

– Ну… если так стоит вопрос, – пожал плечами Загребной, – то я тебя даже одобряю. Только прошу всегда помнить, что вместе с ценными данными тебе и опасную дезинформацию могут подсунуть.

– Пусть только попробуют!

– А что со следствием по поводу того покушения на Люссию?

Виктория наморщила лоб, припоминая:

– Да чего там расследовать? Так на том старом садовнике все и замкнулось. Никакого иного следа или закулисного злодея не отыскали. Хазра мне сказала, что можно со спокойной совестью отправлять дело в архив. А уж если графиня сама это дело вела, то сомневаться не приходится.

– Да уж. Ну а разбойники не появляются?

– Ха! Слава светлым демонам и великому Загребному, в последнее время ни о каких бандах даже не слышно. Как ты разгромил гнездо старого маркграфа в междуречье, так все такими порядочными стали, что аж противно порой. Воруют, конечно, не без того, но очень мало и очень аккуратно. Скорее просто из-за врожденной привычки людского сановника хоть что-то, но урвать от всеобщего блага в свой карман.

– Везде одно и то же, – вздохнул Семен. – Только у Федора в его империи Иллюзий вопросы казнокрадства не стоят. Духам золото не нужно, а всех остальных служащих они насквозь просматривают и любую крамолу замечают. Так что там уже и на рынках воровать карманники перестали. Невыгодно, все равно поймают, добычу отберут, двадцать плетей и месяц тяжелых общественных работ обеспечено. А в надзирателях, представляешь, все те же духи. Так что одно, максимум два наказания, и вчерашний воришка уже готов заниматься чем угодно, лишь бы не по карманам лазать. Кстати, как там твои подарки от Федора поживают?

– Ты знаешь, па, мне сегодня даже трудно представить, как это я раньше без сайшьюнов обходилась! И вести по всему королевству, и срочные депеши, и сама я порой с Теодоро над столицей летаю. Порой и по делам успеваю смотаться. Так удобно! Так быстро!

Еще до своего дальнего плавания в королевство Мрак Загребной успел совершить рейс в империю Иллюзий, где Федор выделил каждому из братьев и сестре по два персональных шмеля-транспортника. Причем в самом плавании на крейсере Люссия успела объездить сайшьюнов, закормить их вкуснейшими каракатицами из эфирного слоя и приучить летать над водными пространствами. Еще пара досталась и самому отцу, и теперь в экипаже «Лунного» числилось сразу три бесподобных, прекрасных и послушных создания. Конечно, ум Айна, ужившегося со своими наездниками уже давно и претерпевшего атаку-взрыв Реактивных Бликов на башню-артефакт, считался троекратно высшим по сравнению с его новыми собратьями, но и те показывали себя с самой лучшей стороны. И это при том, что Айн теперь стал чуть ли не вдвое большим по размерам, чем раньше, массивным, с солидной ленцой в движениях, и новички смотрелись рядом с ним словно юркие подростки.

Естественно, что такие летающие помощники еще более укрепляли власть императоров и поднимали уважение к ним подданных на заоблачные уровни. Это не говоря уже про дополнительную безопасность при транспортировке венценосных особ и, если понадобится, использование транспортников как карательной авиации. Любой недоброжелатель трижды теперь подумает перед началом мятежа: «И как мне спрятаться от возмездия в случае неудачи? Да меня на этих мохнатых чудовищах в два счета на краю света отыщут! И на Асмадее не спрячусь!»

Напоследок Виктория рассказала отцу, как она месяц назад решила украсить императорский дворец огромными, горящими в ночи желтым цветом звездами. Они были сделаны магически и установлены на восемь наиболее высоких башен комплекса, а вот напитывались энергией самой первой на континенте теплоэлектростанции. Получилось и в самом деле феерично и грандиозно: дворец теперь можно было увидеть с моря и с суши за многие километры. Так вот окончательную операцию подъема звезд на громадную высоту произвела лично императрица на духах-транспортниках. Только один этот факт до сих пор будоражил столичную общественность.

– Вот уж с подобной работой мог бы и любой твой наездник справиться, – не одобрил лишний риск дочери Семен. – То сама ратуешь за сдержанность и осторожность, а то ведешь себя как… семнадцатилетняя девчонка.

– Па, я тоже тобой сильно, сильно горжусь. Но теперь хочу послушать про твои отношения с демоном Асма. Вернее, про перспективу этих отношений.

Естественно, что императрица Зари была одной из первых в семье, получавшей подробные отчеты о состоявшихся встречах и о каждом слове, произнесенном на этих встречах. Теперь обоим родственникам хотелось обсудить итоги и сделать дальнейшие предположения.

– Перспектива в наших отношениях одна: он больше не появляется в прибрежной зоне большого материка, а я даже не смотрю в море в сторону его Асмадеи.

– И все-таки, ты не хочешь с ним поторговаться по поводу новых данных?

– Вряд ли эта пятиметровая лживая дылда откроет мне воистину важные секреты. Вся его заинтересованность только и заключается, чтобы моими руками добраться до шеи Сапфирного Сияния. В остальном он так бессовестно врет, что даже черепаха Тортилла под ним от стыда краснеет.

– То есть его утверждение о бессмертности бестелесного демона – все-таки правда?

– Скорее всего. Хотя опять-таки: раз что-то или кто-то создано, то в любом случае его можно уничтожить. Просто существует вероятность, что ни Асма, ни даже Сапфирное Сияние об этом не догадываются. Вот и чувствуют себя хозяевами положения. А ведь припомни моего предшественника «минус первого», он ведь отправлялся на второй материк с конкретной целью: уничтожить Асму, и это ему почти удалось. Значит, и мы можем когда-нибудь разыскать действенный способ против кого угодно.

За эти полгода у Загребного состоялось с Асмой три встречи. И еще на самой первой, у цитадели Аврора, крупнейший телесный демон планеты наедине, оградив выступающую скалу и участок моря сразу тройным пологом тишины, поведал землянину, как можно избавиться от опеки и присмотра своего конкурента. При этом сразу подтвердил, что Сапфирное Сияние – бессмертное существо. Убить его нельзя, можно только развоплотить до младенческого возраста, после чего этот младенец потеряет разум и взрослую память, а потом опять будет расти неизвестно где целых три тысячи лет.

Сразу становилось понятным, какую цель преследует Асма: пока конкурент отсутствует, телесный гигант постарается подгрести под себя весь материк и установить там свою полную власть. Не пришлось бы удивляться, если бы выяснилось, что на Асмадее, а возможно, и на других материках демон поступал точно также. А значит, следовало быть настороже: ведь в случае развоплощения Сапфирного Сияния Асма безнаказанно вступит на материк и уничтожит на нем всех: что людей, что демонов. Печальный пример: все тот же второй материк Асмадея.

Правда, на прямой вопрос демон с особой грустью ответил: что подданные ему очень нужны и он даже пытался разводить на своем материке людей, похищая целые корабли, но, увы, люди все умирают уже через пять месяцев пребывания на Асмадее. И даже многочисленные врачи, ученые и шабены-исследователи не смогли раскрыть причины такой страшной смертности.

– Да кто такому вранью поверит? – вспоминал Семен о первом разговоре «наедине». – Если бы он хотел иметь подданных – делал бы приглашения открыто. Для этого следует банально заявить о себе во всеуслышание и сделать должную рекламу новых земель. Желающие отыщутся всегда. Когда я ему это предложил, Асма чуть не всплакнул от горя, сомневаясь, что ему поверят: «Они ведь будут опять умирать, и эти бессмысленные смерти будут терзать мою душу!» Нет, ты бы только слышала этого лживого ханжу: уничтожил всех жителей континента, а теперь раскрывает пасть и разглагольствует о душе!.. Тьфу! Вот уж гад ходячий, разорви его темные демоны!

Все при той же первой встрече Асма подробно поведал, как следует развоплотить Сапфирное Сияние. «Следует в точке концентрации сознания бестелесного демона установить три бессмертные сущности и острием “Убийцы богов” расколоть твердь под ногами, выпуклость, углубление или что там окажется под ногами. Тотчас бессмертные окажутся в центре Кариандены, а сама Святая долина Столбов Свияти накроется сплошным, непроницаемым и непроходимым энергетическим коконом на три тысячи лет. А может, и не накроется, тут у меня точных сведений нет. Но эти три тысячи лет станут для Изнанки самыми мирными, самыми спокойными и благостными в истории!»

В этой части разговора Загребной не смог скрыть своего удивления в ауре по поводу обладания собеседником информации об «Убийце богов». Уж он-то думал, что про его волшебное копье никто не знает и в случае опасности оно уничтожит даже Асму. Демон догадался о таких мыслях и откровенно посмеялся над подобной наивностью. Якобы! Потому что опять-таки наверняка врал! Насколько близко он ни приближался к берегу на своей черепахе, но расстояние в тридцать метров с землянином выдерживал с особой щепетильностью и был готов в любой момент дернуться в сторону, уходя от броска смертельного оружия.

Пришлось человеку пояснять свое удивление довольно правильными словами: «Я и не знал, что оно такое волшебное! Продавший мне его король утверждал: оно пронзает любое материальное тело живого существа насквозь. Спасибо за подсказку!» Рассказывать о том, что к острию этого копья боялся прикоснуться своим искрящимся туманом даже Сапфирное Сияние, иномирец не стал. Свои секреты кушать не просят.

В данный момент он попытался обсудить с дочерью иные, порой лезущие в голову сомнения:

– На вопросы, что значит «бессмертные сущности», так я ответа и не получил. Только намеки, что одним из бессмертных стану именно я. А вторая пара, вполне возможно, – самые близкие мне существа. Почему-то эти намеки я связал с непременным условием встречи – остаться наедине. Почему? Неужели он не хотел присутствия именно Люссии? Как ты думаешь?

– Скорее всего, – согласилась молодая императрица. – Если он догадывается, что камень из его короны у тебя на теле, то может предположить и дальнейшее: ты достигаешь сотого уровня, а рубин эти силы шабена удваивает. Вот тебе и двухсотый уровень, то есть то самое легендарное бессмертие.

– Конечно, подобная запись и в самом деле существует: «Рубины из короны бестелесного демона умеют чувствовать друг друга на расстоянии». Правда, не указано, на каком конкретно расстоянии и в чем это чувство выражается. Ничего, кроме привычного неудобства при переноске этого булыжника, я так и не ощутил.

– Значит, твой камень еще «не проснулся». Но это не значит, что его спящая сила не ощущается иными собратьями в короне. Идем дальше. – Виктория настолько увлеклась рассуждениями, что даже за сыном перестала присматривать. – Почему он не раскрыл конкретный способ проникновения в тот самый зал с сапфирным кругом: врет или скрывает?

– Скорее скрывает, обещал поведать об этом чуть позже, когда бессмертных наберется трое. И я ему поверил.

– Кто подразумевается под еще двумя бессмертными? Тем более очень близкими? Только мы, твои дети. Но я что-то сомневаюсь, что мы взрастем в силах шабенов до двухсотого уровня. Мало того: нам категорически запрещено появляться рядом друг с другом в одном государстве. А значит, попасть вместе с тобой в центр какого-то там сапфирного круга ни я, ни ребята единой парой не сможем. Вот потому и остается, что только твоя графиня Фаурсе. Ну и кто-нибудь из нас. Наверное.

– Твоя логика несколько хромает, – возразил дочери Загребной. – Особенно в плане Люссии. При всем желании сомневаюсь, что она станет бессмертной.

Императрица скривилась, но кивнула в согласии. Затем неожиданно спросила:

– А что обозначает ее титул трияса? Больше выяснить не у кого?

Единственный, у кого собирались вытянуть ответ на эти вопросы, погиб. Тот самый демон-академик, который участвовал в открытии дороги за Линию и возрождении зараженных маустами земель демонической ипостаси Изнанки. Как раз во время рейса сюда, в Грааль, землянин вместе со своей любимой Люссией совершил полет в сторону Линии с одной только целью: поговорить по душам со старым, жутко скрытным исследователем. Вот тогда и выяснилось, что академик уже месяц назад как погиб в какой-то глупой, скорее всего, случайной стычке между демонами. Не помогли ему выжить в бою и его силы шабена пятьдесят седьмого уровня. Местный князь очень горевал о потере старого ученого, пытался отыскать виновных, обещая их казнить самой лютой смертью, да только убийц так и не отыскали. Странным образом пропали и все личные вещи убитого, хотя тут банально подозревали иных шабенов в растаскивании ценных книг и записей. Возле открытого прохода у Линии столпились массы переселенцев на Старые земли, поэтому провести надлежащее расследование, по словам того же князя, так и не удалось.

Так что триясе и Загребному больше ничего не оставалось, как поспешить на сайшьюнах к своей плавающей по морю обители.

– Естественно, что об этом знает Асма, – возмущался Семен. – Но он нагло заявил: «Не скажу! А в нужное мне время ты и сам догадаешься, кто его убил».

– Значит, одна надежда на Лунную госпожу, – решила Виктория, хотя и сама знала, что больше древнейшее создание на контакт с жителями Изнанки ни разу не выходило. – Если она еще жива.

Могло быть и такое. Ведь недаром Асмой упоминались выращиваемые им гигантские акулы. Те могли вырасти быстро, а уничтожить слабо защищенную медузу еще быстрей. Или, как и раньше, загнать бессмертную в ее глубоководное убежище на долгие века.

– Смерть – наихудший вариант, – согласился Семен. – Хотя могла и обидеться за ту подлую провокацию, что устроил Асма. Но тогда…

– Тогда она точно больше не появится, а уж тем более не попросит спеть гимн мокрастых.

– Да я уже на нее и не рассчитываю. Хотя бы на парочку вопросов соизволила ответить, и то ладно. Ну а если все-таки обиделась… – Он задумался, потом пожал плечами: – То я в ней разочаруюсь. Значит, она не мудрейшая, а глупейшая. И скорее всего, от старости. Сил немерено, а ей даже некогда ответить или поговорить. Деловая!

Дочь попыталась защитить древнейшее разумное существо Изнанки:

– Интересно, как мы себя будем вести, прожив неизвестное количество тысячелетий. Разве часто мы задумываемся над существованием бабочки-однодневки? Или возникает у нас хотя бы желание пообщаться с этой бабочкой? Конечно, мы можем ее поймать и даже порой изучать, отрывая крылья и лапки, но как только что-то более важное вторгнется в наше сознание, так бабочка просто будет отброшена в сторону и сам факт ее существования будет забыт надолго.

– Ничего себе сравнения! – оскорбленно отозвался Загребной. – А ведь мы медузе уже два раза жизнь спасли, так что выделить нас среди остальных «бабочек» было бы совсем несложно. – Он перевел взгляд на внука, который опять затеял игру с усами воплотника, и непроизвольно заулыбался. Но разговор так и продолжил в прежнем русле: – Кстати, Асма откровенно и жестко издевается над Лунной, не испытывая перед ней ни страха, ни уважения, ни ненависти. Именно так, словно презирает.

– Пытается тебя провести. Все-таки медуза обладает немыслимым могуществом.

– А каким конкретно? Может, сделать всех людей и демонов на Изнанке шабенами? Или вылечить больных от болячек? Подобные вещи хороши, но вот может ли она ударом силы опрокинуть Асму с Тортиллы в воду? Или хотя бы парализовать самого маленького из морских чудовищ?

Дочь поняла, что отец имеет в виду.

– Хочешь сказать, что у нее нет сил для совершения… насилия?

– Похоже на то. И в последующие две встречи демон-переросток обязательно поднимал тему скорейшего уничтожения медузы и призывал помочь в этом деле за горы сокровищ и уникальных артефактов. Уж как ему, видно, не хочется усиления обитателей континента в магическом плане! И ведь мы ничего об этом подарке Лунной не знаем. Вдруг потомство этих шабенов станет троекратно сильным? А то и меня перегонит? Вот переросток и заволновался. В последний раз даже заявил, что доставит мне обещанные сокровища авансом, без всяких предварительных клятв, в знак нашего великого союза.

– Явно что-то задумал. И наверняка некоторые артефакты будут с сюрпризами.

– Вот этого я больше всего и опасаюсь.

– И как вы договорились о новой встрече?

– Ах да, ты еще не знаешь! Он признался, что удивительная ракушка, которую мы отыскали в каюте у Крахриса, – это некий артефакт связи, на примере тумблонов. Только те животные требуют ухода и кормежки, а вот крученая ракушка – продукт моря и после обработки ничего не требует, кроме определенной магической зарядки раз в десяток лет и постоянной после каждого разговора. А мы ведь трофей просто замыкали в один из трюмов как ненужную вещицу, отложенную для исследований на старости лет. Асма, видимо, надеялся, что такая красота будет висеть у меня в каюте и ему не составит труда вести прослушивание моих разговоров.

– Ничего себе артефакт! Он и так умеет?

– Это пока только мои предположения. Но как пользоваться ракушкой, делать вызов и вести разговор – демон мне объяснил. Теперь мне достаточно спуститься в трюм и элементарно «переговорить с абонентом».

– Чудеса!.. Кстати, а как там доктор себя чувствует в роли каторжанина?

После ареста предателя Крахриса о его судьбе думали недолго. Да и он сам довольно живо предлагал использовать его в каких угодно работах и занятиях, лишь бы хоть раз в год иметь возможность свидания со своими ближайшими родственниками. Поэтому и заменили казнь каторжными магическими работами. Хотя назвать такую работу каторжной – язык не поворачивался. Леон обитал в теремной башне Вадерлона, в маленькой спальне-келье, имел пусть и зарешеченный, но прекрасный вид на реку и кусок берега, отлично питался и вволю мог отсыпаться в свободное время. Ему даже разрешали заниматься врачебной практикой, принимать у себя особо тяжелых больных с поврежденной аурой.

Аработал Крахрис и принимал больных в иной, специально для всего приспособленной комнате рядом с кельей. Основным его магическим заданием было создание-выплавка желтой пирамидки защиты очага. Именно выплавка всех собранных ингредиентов и придание им нужной формы, потому что добыть главное вещество из третьего слоя эфира у него не хватало сил, как потом и настроить пирамидку для начальной зарядки. Компоненты для него доставал во время своих наездов в столицу Рыцарской империи сам Загребной. Причем доставал всегда очень много, с запасом, потому что сразу понял, насколько выгодно такое разделение труда. Если раньше ему приходилось заниматься кропотливым действом выплавки все свободное время, то теперь этим круглосуточно занимался каторжанин. И магия пленника круглосуточно употреблялась лишь по причине содеянного усовершенствования процесса, который не прекращался и ночью. Только и следовало магу обязательно наведываться к тиглям не реже чем раз в три часа.

Так что о докторе Семен говорил даже с некоторой завистью:

– А что ему! Живет, можно сказать, в собственное удовольствие. Еще и любимой работой продолжает заниматься. Кстати, всю эту последнюю партию пирамидок для тебя он сделал за полторы недели, а потом целую неделю нагло занимался только своими больными. Но в этот раз я ему уже столько материала нагреб из эфира, что старикан месяц будет сидеть у тиглей не разгибаясь.

Дочь отца поддержала:

– Конечно, много пирамидок не бывает. Пусть каторжанин не бездельничает. – Затем присмотрелась к расширенным от удивления и восторга глазам и тоже повернулась к малому карапузу, который продолжал с заливистым смехом играться с воплотником. – Надо же! Что вытворяют!

Маленький Семен так и не устал за время своей возни и теперь опять стоял перед огромной мордой зверя. Но вот Ангел затеял с ребенком странную игру: пока ручонки крепко держали ус и опирались на него – нянь замирал, но как только дитё становилось ровно – пропадал с человеческой ипостаси, перебрасываясь в демоническую. Ручонки, понятное дело, сжимались в пустоте, и ребенок начинал катастрофически терять равновесие. Но при этом даже не думал возмущенно орать, как прежде, а с тем же хихиканьем пытался устоять на ногах. В следующий момент морда появлялась опять, и довольный Семочка вновь цепко хватался за один или два уса. И такое действо повторялось на глазах изумленных родственников раз за разом.

– Айда Ангел! – воскликнул наконец дед восхищенно. – Да он внука моего стоять учит!

– Я тебе давно твержу, – умилялась молодая мамаша, – что воплотник не глупее нас с тобой. Просто у него совсем иная жизнь, иные инстинкты и другие интересы, а так наверняка они бы у нас… – Она чуть подумала и выдала: – В шахматы выигрывали!

– М-да! Хорошо бы и в самом деле научить.

– Теперь и над этим подумаю, и время постараюсь найти.

– А чего искать? Вон дай задание Баргеллу, пусть он Ангела игре в шахматы и обучит. Все равно чаще всего без толку возле стены стоит.

Взрослые отвернулись от ребенка и с сомнением уставились на робота-телохранителя. При этом императрица, видимо, входила в мысленный контакт с охранником и что-то выясняла. Потом пожала плечами:

– Контур обучения еще не запущен, надо разбираться. Но игры вроде бы знает, и очень много. Может, и в самом деле дам ему задание. Кстати, а как братикам эти инопланетные подарки понравились в первые дни?

Семен улыбнулся, пускаясь в воспоминания:

– Алексей заставляет своего робота охранять Гали и дочку Анастасию. Но императрица никак к такой опеке не привыкнет. Федор очень меня корил, что я не оставил робота себе: он, мол, и так отлично защищен сонмами духов. Ну а Виктор в первые дни вздрагивал и тянулся за мечом, когда замечал у себя за плечами беззвучную тень телохранителя.

– Я бы сама пугалась, зная, что у меня в свите сразу пятеро человек, работающих на Асму. И как только пробрались в императорское окружение?

– У телесного демона есть все: время, деньги и хитрость. Вот потому столько людей и попадаются в его коварные сети. Тем более что вначале они никогда не делают ничего страшного или предосудительного. А проглоченная шелская устрица приносит в руки сразу солидное богатство. За такое многие согласны рискнуть, проглотив якобы «охранный амулет».

Благодаря своим новым возможностям видеть шелскую устрицу Загребной еще в первый визит к младшему сыну после ареста Крахриса выявил потенциальных убийц и предателей. Но чтобы не настораживать Асму резкой пропажей или гибелью завербованных агентов, пришлось действовать медленно и с выверенной точностью. Одного из самых ретивых и опасных агентов убрали, устроив несчастный случай, двоих разными путями выдворили из дворца, отправив на иные места службы и приставив к ним наблюдателей. Ну а двоих последних просто чуть отодвинули от императорского трона и стали скармливать тщательно продуманной дезинформацией. Может, и не окажется с этого всего пользы, но, с другой стороны, надо как-то экспериментировать, улучшать эффективность работы контрразведки и ей подобных служб? Вот и старались обмануть противника с помощью его же шпионов.

Но не эти завербованные демоном агенты больше всего волновали отца и дочь, когда они вспоминали в разговоре имя Виктора. Вот уже который месяц между ними шел незатухающий спор на тему, правильно ли поступил Загребной, что разрешил Бьянке Лотти вот уже четыре месяца находиться рядом с первым рыцарем. Причем велся не столько спор, сколько диспут, в котором каждая из сторон частенько меняла свои позиции, то защищая, то резко нападая на беременную землячку.

Бьянка попала в Вадерлон после получения страшной травмы на одном из островов-артефактов. Причем во время происшествия могла не только сама погибнуть, но и ребенка потерять. Но вместо того чтобы спасаться самой, героически спасла графиню Фаурсе. А все выглядело довольно банально, халатно и неприятно. Люссия взяла свою помощницу с несколькими экипированными воинами и двинулась на осмотр глубоких подвалов в доставшейся Загребному башне. Один из младших шабенов ей доложил, что они не смогли вскрыть переход на нижний уровень. Вот трияса и воспользовалась своей властью, понадеявшись на свои умения и даже не посоветовавшись с Семеном. Хотя, по здравом рассуждении, посоветуйся она, тоже вряд ли бы это помогло: иномирец частенько отпускал свою любимую и не в такие опасные места. А тут и страха никакого: своя башня, уже почти вся обжитая.

Стали открывать неподдающиеся, словно запаянные временем в камне, двери. Та вроде как дрогнула, Люссия добавила без лишних размышлений удар силы и… Там бы ее и размазало существующим в обеих ипостасях каменным блоком. Хорошо, что Бьянка, обладавшая к тому времени шестьдесят шестым уровнем, уже могла рассмотреть каменную породу на глубину трех метров, потому и заметила сдвинувшиеся массивные противовесы, ускоряющие их пружины и разгонные полозья. На раздумья не оставалось даже лишнего мгновения. И сбить триясу в нужную сторону силой никак не получилось бы. Поэтому Лотти больше придумать не смогла, как с криком рвануться к демонессе, резко оттолкнуть ее к безопасной стене и прыгнуть следом.

Свидетелям этой сцены показалось, что Бьянка так и осталась распластанной под многотонной каменной плитой, но она таки выскользнула, спасла свою жизнь и жизнь своего ребенка. А вот ногу свою не спасла: чуть ниже левого колена от костей, мяса и сухожилий осталось только мокрое место. Ни сшивать, ни восстанавливать, ни спасать там было уже нечего. Только и перетянуть культю, удалить осколки костей да усыпить женщину оздоровительным сном. Умение Загребного проводить наисложнейшие операции магическим способом оказалось бессмысленным в данном случае. Ну а до сто десятого ему было еще топать и топать по жизни. Если вообще дотопает.

Как ни странно, но личина на Лотти удержалась, так что никто из окружающих не заподозрил в ней недавнюю любовницу уже теперь полусотника Геберта. Но вот новость о беременности пострадавшей неожиданно получила утечку, и все про это узнали довольно быстро. Если бы дело касалось лишь членов экипажа «Лунного», сомневаться не пришлось бы в соблюдении тайны, а так в башне находилось чуть ли не пятьсот посторонних людей и демонов. Пришлось срочно придумывать: что делать дальше?

Причем что Семен, что еще больше Люссия считали именно себя виноватыми в случившейся трагедии. Боялись себе представить, что будет, если придется рассказать младшему сыну всю правду. Он-то вроде как успокоился, но продолжал терпеливо ждать возвращения своей возлюбленной после перевоспитания на крейсере. И как теперь все проблемы и кривотолки уладить?

Ну и после огромных колебаний и сомнений, а на следующий день после беседы с потерпевшей пришли к выводу, что следует Бьянке постепенно пристраивать под крыло Виктора Алпейци. Тем более что самая важная легенда, совмещенная с другой личиной, пока держалась очень крепко. Сходились и все причины, поводы для перевода пострадавшей девушки в императорский дворец: заслужила, оправдала доверие, готова точно так же броситься на защиту и самого императора. А значит, достойна более высокой должности при дворе. Например, личного секретаря первого рыцаря. Чем не пост для начинающей шабены с невзрачной пока еще внешностью? Тем более что женщина, ко всему прочему, инвалид. Может, инвалидом так до конца жизни и останется?

А еще раньше пустили впереди пострадавшей слушок, что награжденная повышением героиня успела, будучи в экипаже «Лунного», и в постели отличиться. Кто отец, не особо уточнялось, только и говорили, что кто-то из офицеров, но ни народ, ни рыцарей, ни прочих придворных подобная мелочь уже не интересовала. Все сразу понимали: несмотря на протекцию самого Загребного, несчастная девица если и пробудет возле императора, то лишь до момента разрешения от беременности. После чего получит приличную пенсию да будет радоваться жизни на дальней околице столицы. А уж мысль, что Виктор Алпейци сможет посмотреть на покалеченную иначе чем на секретаря, вообще в голове не укладывалась.

Вот так прихрамывающая на левую ногу Бьянка и вернулась во дворец.

Правда, изначально не узнав итальянку под измененной внешностью, Виктор отца чуть больным не посчитал.

– Па, ты чего творишь? При всей твоей доброте – это уже слишком! Да я ей сам дам денег и отправлю на пенсию.

– Дело не в том.

– Да у меня и без того верных людей сейчас в окружении хватает!

– Лишний человек тоже не помешает.

– Так ведь она еще и страшная, как…

– Тем лучше. Будет отпугивать от тебя всяких особо надоедливых просителей.

– А-а-а, – стал немного успокаиваться сын. – Так бы сразу и сказал.

Потом он, конечно, еще сильней кричал, когда узнал всю правду, но остыл и простил быстро: личная секретарь, по официальному мнению, спала в смежной комнате, а неофициально – уже в постели с императором. И наличие протеза вместо ноги ни ей, ни первому лицу государства нисколько не мешало.

Но все эти перипетии, волнения и срывы довольно сильно сказались на усложнении отношений между младшим сыном и отцом. Также нельзя было определиться и с отношением императора рыцарей к триясе. Не совсем понятно себя вела иногда и сама Бьянка Лотти, хотя для всех непосвященных она так и продолжала оставаться в роли пусть и доверенного, но все-таки секретаря.

Причем напряжение в отношениях не утихало, а постоянно росло, несмотря на все принимаемые как бы всеми сторонами меры. Даже императрицу Зари тянуло в круговорот каких-то обид, упреков, недопонимания и разочарований. Ну а так как Мармеладка в последнее время считала себя очень умной, авторитетной и независимой, то, вместо того чтобы охладить эмоции родственников, еще больше их разжигала.

Вот и сейчас, выслушав от отца пересказ последних разговоров в окружении первого рыцаря, она не на шутку переполошилась и потребовала решительных действий.

– Вот видишь, к чему привело твое мягкосердечие! Держал бы Бьянкудо сих пор на крейсере – хлопот бы не было. А теперь уже все в открытую начинают подозревать ее в связях с императором. Ты себе представляешь, какой скандал подымется?

– Пару голов срубим, остальные примолкнут, – фыркнул Семен.

– О-о! Да ты совсем в солдафона на своем корабле превратился. Забыл, что такое дворянские сословия и какие подлости они могут сотворить? Особенно когда им рот затыкают и головы рубят? Они такой вой подымут!..

– Тем лучше!

От этого утверждения Виктория осеклась и нахмурилась:

– Кому лучше?

– Нам! Виктору, мне, Бьянке… – После чего, вздохнув, принялся объяснять подробнее: – Помнишь, еще в самом начале, когда я только Лотти забрал к себе, на Виктора стали нападать с обвинениями в бездарном уничтожении ценнейшей пленницы? Ну так мы еще тогда наметили встречные планы по дискредитации, обозначили нужные вехи воздействия и определили конечные цели для нескольких разночтимых вариантов. И сейчас на шахматной доске получается превосходный гамбит. Одним ударом мы можем смести в финале нашей партии самые тяжелые фигуры в стане противников Виктора Алпейци. Причем снести фигуры руками их же вчерашних сторонников и подельников. То есть хотят они возрождения бесценной пленницы – вот она вам на блюдечке! А вот за недоверие императору и плохие слова в его адрес – получите по полной программе. С лишением всех земель, замков, имущества и с выдворением за границу рыцарской империи. Там в законах есть такие шикарные параграфы, что в данной ситуации они подходят – лучше не придумаешь. Твоему брату только и останется, что стоять в сторонке да искренне жалеть выдворяемых из страны нарушителей законности. И даже помиловать не сможет при всем желании. У рыцарей с этим очень строго.

Молодая императрица хоть и продолжала хмуриться, но вынуждена была признать правоту отца:

– Опять ты все просчитал заранее. Ох, как заранее! И смотреть ты умеешь очень страшно… нет, не так. Так у тебя скорее испуганно получается.

После чего все-таки поняла, что беззвучно раскрывающий рот отец и в самом деле напуган. А глаза неотрывно смотрят за внуком. Материнское сердце при этом не чувствовало малейшей тревоги ни в поведении сына, ни в поведении воплотника, а слух отчетливо воспринимал счастливый, заливистый детский смех. Поэтому Виктория просто заподозрила, что отец выдумал какую-то шутку и не к месту дурачится. Скорее всего, она бросила взгляд на ребенка чисто нечаянно.

Бросила, да так и окаменела в неудобной позе.

Ангел все с той же последовательностью продолжал то исчезать из человеческой действительности, то вновь появляться. Только вот довольно хохочущий малыш теперь не отпускал усов ни на мгновение. Стоя твердо на своих ножках, он тоже перемещался следом за воплотником то в демонический мир, то возвращался обратно в мир людей.

Загрузка...