Жертва пари

Глава шестая

– Дон Ховельянос.

Вежливое покашливание и эти слова, как бы осторожно и тихо они ни были произнесены, все же произвели эффект лезвия ножа, разрезавшего отгородивший ее от всего мира кокон. То был водитель, решивший наконец напомнить, что они давно прибыли на место. С возгласом отчаяния Фло отпрянула назад, сама не веря тому, что только что произошло.

– Я… мне… – начала она, но негромкой смех Родольфо остановил готовые было вырваться слова.

– Послушай, Фло, – негромко сказал он. – Не смотри на меня так, будто наступил конец света. В конце концов, это был всего лишь поцелуй.

Всего лишь поцелуй. Эта фраза звучала в ее ушах снова и снова, и Фло с трудом подавила желание крепко сжать голову ладонями в попытке заглушить рвущиеся наружу слова.

Всего лишь поцелуй? Нет, это было нечто гораздо большее. Может, для Родольфо это всего лишь обычная ласка, но ее собственная реакция ясно показала, в какой опасной ситуации она находится. И опасность эта исходила не только от Родольфо, но в не меньшей степени и от нее самой. Причем такая ситуация может только усугубляться с каждой минутой, проведенной ею в Испании, в его доме. Необходимо поскорее вырваться отсюда, освободиться раз и навсегда. Только тогда она будет в безопасности.

Необходимо сказать Родольфо всю правду, и сделать это надо именно сегодня. Оставалось лишь надеяться на то, что ужин умиротворит его настолько, что он выслушает ее без скандала.

– Ты устала?

Негромкий голос Родольфо прервал ход мыслей Фло, заставив встрепенуться. Резко повернувшись, она встретилась с внимательным взглядом угольно-черных глаз, изучающих ее в свете уличного фонаря, мимо которого они как раз проходили.

– Нет, нет… – Испугавшись, что столь резкое и категоричное отрицание может показаться ему подозрительно поспешным и слишком эмоциональным, Фло изобразила на лице искреннюю, как она надеялась, улыбку. – Нет, я действительно чувствую себя хорошо.

Но кому, как не ей, было знать, что обмануть Родольфо непросто. Он заметил, что Фло невольно замедлила шаг, пытаясь оттянуть момент возвращения в его дом, момент, когда закончится отсрочка, данная ею самой себе, и она должна будет наконец рассказать Родольфо, зачем она приехала в Испанию.

– В лунном свете все так красиво выглядит… Хочется запомнить это навсегда.

Запомнить, сохранить в памяти на будущее, которое наступит совсем скоро. Гораздо скорее, чем она окажется к нему готовой.

Сам вечер прошел просто замечательно, все было как в сказке. Фло чувствовала себя словно вне времени, отрешившись от реальности сегодняшнего дня. С того момента, когда она вышла из спальни, одетая для ужина, в облегающем темно-бордовом бархатном платье без рукавов с накидкой из того же материала, и увидела поджидающего ее Родольфо, неотразимого в темном костюме, белоснежной сорочке и серебристо-сером галстуке, ей захотелось на время забыть о прошлом и хоть немного пожить только настоящим.

Хотя, скорее всего, у нее возникло желание переместиться в еще более далекое прошлое, в то время, когда жестокая реальность еще не нанесла своего удара. Захотелось вновь почувствовать себя Фло Макрет, еще не испытавшей ощущения быть выброшенной из разбившегося вдребезги знакомого ей мира в новый, совершенно неизвестный.

А рядом тогда был Родольфо, полный очарования, милый спутник, освещающий ей жизнь одним своим присутствием. Человек, который уделял ей такое пристальное внимание, что только дух захватывало, заставляя ее чувствовать себя единственной женщиной на всем белом свете.

И вот теперь это повторилось. Поэтому, когда после ужина он предложил пройтись до дома пешком, Фло охотно согласилась. На мгновение ей даже захотелось, чтобы этот вечер никогда не кончался и чтобы ей не пришлось увидеть, как его черные глаза леденеют при ее просьбе о разводе.

– Ты видел когда-нибудь подобную красоту?

– Никогда. – Голос Родольфо прозвучал как-то странно, и, оглянувшись, она встретилась с пристальным и напряженным взглядом, от которого сердце ее болезненно сжалось. – Нет, дорогая, никогда в своей жизни я не видел подобной красоты. И оба мы прекрасно знаем, что я говорю не об этой дурацкой луне, а о тебе. – Взяв Фло за руку, он потянул ее под свет ближайшего уличного фонаря. – Я так долго ждал этого момента, что никак не могу поверить в реальность происходящего. Поверить в то, что ты здесь, со мной, там, где и должна находиться.

– Родольфо…

Фло попыталась помешать ему говорить, но голос ей не повиновался. Все тело словно горело огнем, исходившим из точки соприкосновения их рук, как будто вместо холодного, бледного света луны она купалась в горячих лучах полуденного солнца.

– Знаешь ли ты, чего стоили мне эти четыре года? Я был женатым человеком, но не имел жены, надел свое кольцо на палец самой красивой и желанной женщины на свете, но провел с ней всего лишь одну ночь. Одну жаркую, страстную, чувственную ночь – ночь, которую видел в снах, просыпаясь весь в поту, полный желания…

– Не надо… – неуверенно начала было Фло, по-прежнему не отрывая взгляда от его затуманенных воспоминаниями глаз.

Но эти же воспоминания нахлынули и на нее, вызвав целую серию мысленных эротических картин, сцен страсти и желания, поцелуев и ласк, воспоминаний, вызвавших невольную нервную дрожь. Воспоминаний о теплой, бархатистой на ощупь, бронзовой от загара коже Родольфо, шелковистости его эбеново-черных волос под ее пальцами, переплетении мускулистых, слегка шершавых от волосяного покрова конечностей с ее руками и ногами. О желании, возникающем сначала где-то глубоко внутри, распространяющемся оттуда по всему телу и наконец овладевающем всем ее естеством до такой степени, что остальной мир просто перестает существовать…

– Всего одна ночь… – повторил Родольфо, и голос его сорвался. – Одна ночь, полная экстаза, а потом… ничего. Ничего, черт побери! Можешь ты это себе представить?

– Представить? Мне не надо ничего представлять. Я тоже прошла через все это.

Через мучительное чувство потери, через неудовлетворенные желания, через ощущение пустоты вокруг. Через бессонные ночи, проведенные в разглядывании потолка горящими, но сухими глазами, слишком уставшими, чтобы плакать. Но ведь она любила его, и ее муки были вызваны потерей этой любви. А Родольфо имеет в виду всего лишь физическое влечение, его мучила неудовлетворенная похоть.

– Тогда ты должна понимать, что ничего не кончено. – Склонив голову, он коснулся лбом ее волос, Фло могла чувствовать тепло его дыхания. – Ничего, ничего не кончено! – В такой позиции отвести взгляд было невозможно, она вынуждена была смотреть ему в глаза, утопая в их горящих глубинах. – Нестерпимо четыре года жить одними воспоминаниями, Фло. И если ты испытываешь те же чувства, то это нестерпимо и для тебя.

Но в данный момент Фло беспокоили отнюдь не думы о прошлом, а то, что творилось с ней в настоящем. Обжигающий взгляд Родольфо, тихий звук его дыхания, запах его чистой кожи. Он находился совсем близко, так близко, слишком близко! Она чувствовала, как тепло его тела укутывает ее словно одеяло.

– Да, это было… нелегко…

Что она говорит? Нельзя, чтобы он слышал это! Ведь поклялась же себе не открываться перед ним ни в чем, никогда не показывать, насколько больно он обидел ее и что ей пришлось пережить после отъезда в Шотландию. И все же, стоило Фло в последнее время открыть рот, как она неизменно проговаривалась, лишаясь при этом очередного защитного слоя и становясь все более и более уязвимой. Не надо было пить так много коктейлей с шампанским, это развязало ей язык…

– То, что нужно мне, находится здесь, прямо передо мной, – сказал Родольфо. – Но хочется знать, испытываешь ли ты те же чувства. – Чтобы соединить их губы, ему понадобилось лишь легкое движение головы, и это нежное прикосновение обожгло Фло, пронизало нервные окончания пульсирующим, возбуждающим разрядом. – Скажи же, дорогая… – пробормотал он в промежутке между легкими, ласковыми поцелуями. – Скажи мне, чего ты хочешь, и я дам тебе это… Расскажи, о чем думаешь длинными темными ночами…

Его губы опять коснулись ее рта, на этот раз поцелуй был более крепким, заставившим Фло приоткрыть губы. Нет, опьяняло ее вовсе не выпитое шампанское, это было бы слишком просто. Опьянял он сам, ощущение близости его сильного тела, кружащая голову смесь запахов тела и лосьона после бритья. А колдовство произносимых шепотом слов доходило, казалось, прямо до сердца и действовало гораздо сильнее, чем любой алкоголь.

– Дольфо…

Это имя, слетевшее с ее губ вместе с негромким стоном, неожиданно показалось Фло совсем незнакомым. Давно не произносимое, почти забытое, интимное и сердечное сокращение, дозволенное только близким родственникам. Самым близким родственникам, и жене.

– Да, дорогая, – еле слышно прошептал Родольфо, все крепче прислоняя ее спиной к холодному и твердому фонарному столбу.

Зато спереди был сплошной огонь и совсем другой род твердости. Прижатая бедрами Родольфо, она ощущала себя как будто напрямую подсоединенной к мощному потоку переполняющего его желания. Жаждущие соски Фло упирались в мощную стену груди Родольфо, продолжавшего покрывать ее лицо поцелуями, казалось, вытягивающими из нее последние силы.

Если бы не опора в виде столба, ноги ее наверняка не выдержали бы и она рухнула на землю. Мысли Фло были также в полном беспорядке, и хоть как-то упорядочить их не представлялось возможным.

– Я знаю, что ты сейчас чувствуешь… – прошептал Родольфо на ухо Фло, легко укусив за мочку и вызвав этим в ней немедленную, чисто инстинктивную ответную дрожь. – Твое тело и без слов говорит достаточно красноречиво. Но мне нужно не только твое тело, но и душа, так что ты должна говорить. Скажи мне, чего ты хочешь, скажи мне все…

– Дольфо…

Фло понятия не имела, что именно собирается сказать, согласиться с ним или возразить. Но в этот момент из расположенного неподалеку кафе в облаке света и музыки вывалила шумная компания, разразившаяся при виде них смехом и аплодисментами.

Тело Родольфо напряглось, гордая голова слегка приподнялась. По-прежнему касаясь щекой ее щеки, он выругался вполголоса.

– Черт побери, здесь совсем не место!…

После напряженно-чувственного шепота предыдущих мгновений ирония, прозвучавшая в его голосе, показалась ей неожиданной и несообразной ситуации.

– Фло, дорогая, мы должны продолжить это где-нибудь в другом месте, более подходящем для того, что у меня сейчас на уме.

Опершись рукой о фонарный столб, он несколько отстранился, не отрывая, однако, от Фло гипнотического взгляда, удерживающего ее на месте не хуже грубой физической силы, Внезапно оставшаяся без тепла его тела Фло, вдруг почувствовав разгоряченной кожей прохладу вечернего воздуха, не удержалась от недовольного возгласа.

– Тише, дорогая, тише, – успокоил ее Родольфо голосом, в котором звучали понимание, ирония и опасная нотка триумфа. – Я понимаю, как ты сейчас себя чувствуешь, но это еще не конец, а только начало… – Со старомодной галантностью, вполне, впрочем, соответствующей обстановке, он подал ей руку, ожидая – Фло была в этом уверена, – пока она обопрется на нее. – Пойдем со мной. Пойдем в мой дом и теперь, когда ты наконец-то со мной, дай мне показать, как это может быть. Позволь мне заставить тебя забыть те долгие, холодные ночи, научить, как это должно было быть и как может быть опять…

Раздумывать, задавать вопросы было сейчас просто невозможно. Подчиняясь овладевшему всеми ее чувствами древнему и примитивному инстинкту, Фло могла только действовать. И этот инстинкт заставил ее уцепиться дрожащей рукой за крепкую руку Родольфо.

Он двинулся вперед, и ей оставалось лишь следовать за ним, спотыкаясь на своих высоких тонких каблуках. Это было все-таки лучше, чем просто рухнуть на мостовую, потому что без его поддержки она была не в состоянии двигаться. Казалось даже, что ей приходится заставлять себя дышать, до такой степени Родольфо захватил контроль над ней.

Остаток пути они проделали в молчании. Его длинные и торопливые шаги, из-за чего она вынуждена была поспешать вслед за ним не самым элегантным образом, ясно выдавали овладевшее им нетерпение. Едва они переступили порог дома и дверь за ними закрылась, как он притянул Фло в свои объятия и впился в ее губы жадным поцелуем.

– Мне казалось, что я могу подождать, – пробормотал Родольфо, оторвавшись от них на мгновение. – Я даже обещал… но больше не в силах держать свое обещание. Фло…

Дальнейшие слова были заглушены новым яростным, кружащим голову поцелуем, и Фло поняла, что отвечает поцелуем на поцелуй, прикосновением на прикосновение, лаской на ласку. Ее дрожащие от желания пальцы уже теребили узел его шелкового галстука, расстегивали пуговицы сорочки. В тот же самый момент бархатная накидка была спущена с плеч Фло, тут же ощутившей жар губ Родольфо у основания шеи, там, где отчаянно бился лихорадочный пульс.

– Дольфо! – На этот раз его имя прозвучало как знак желания. – Дольфо… Дольфо…

Дыхание Фло прервалось, горячие, даже через бархат платья, ладони Родольфо приподняли ее груди. Окончательно потеряв голову, она что есть силы прижалась к его возбужденному телу.

– Боже! – гортанно простонал он, потом вновь отстранил ее и, пристально заглянув в глаза, изумленно покачал головой. – Смотри, что со мной делается. Ты заставляешь меня забыть, кто я есть и где нахожусь. – На губах его появилась было печальная и недоуменная улыбка, но при виде горящего в ее глазах желания все колебания были тотчас отброшены прочь. – Наверх? – откровенно спросил он, и Фло не потребовалось объяснять, что означает это одно-единственное, хрипло произнесенное слово.

– Наверх…

К своему великому удивлению, она могла говорить, хотя все остальные члены ее тела отказывались функционировать. Фло была не в состоянии двинуться с места, все ее существо было сфокусировано только на нем. Лишенная его объятий, его прикосновений, она ощущала себя потерянной.

– Я отнесу тебя, – сказал Родольфо уже совсем другим тоном, полным желания и нетерпения. – Без всяких разговоров.

И Фло почувствовала, что ее подняли на руки и несут вверх по лестнице. Несмотря на то что его взгляд ни на мгновение не отрывался от ее лица, походка Родольфо была ровной и уверенной.

Дверь ее комнаты была первой наверху, и он открыл ее ногой с силой и небрежностью, ясно демонстрирующей степень обуревающей его страсти. Бархатная накидка окончательно соскользнула с нее и осталась где-то позади, туфли со стуком упали на пол спальни и были небрежно отброшены с дороги все той же безжалостной ногой.

Бросив ее на голубое покрывало постели с такой силой, что у Фло даже перехватило дыхание, Родольфо потянулся к молнии на спине ее платья.

– Это необходимо, – бессвязно бормотал он, часто и неровно дыша, высокие скулы его покрылись пятнами. – Я хочу видеть тебя… видеть по-настоящему… обнаженной…

Того же самого желала и Фло. Энергично извиваясь на постели, она помогала ему стащить облегающее платье. Раздался треск раздираемой ткани, но у нее не возникло ни тени сожаления о дорогой одежде. Она испытывала лишь облегчение, что наконец-то освободилась от стесняющих покровов. Отбросив в сторону измятое платье, Родольфо окинул взглядом лежащее перед ним обнаженное – если не считать узеньких кружевных полосок на бедрах и груди да черных нейлоновых чулок – стройное тело, и у него вырвалось восхищенное:

– Боже мой, ты еще прекраснее, чем представлялось мне в мечтах… – Встав возле постели на колени, он жадно изучал каждый сантиметр распростертого перед ним чуда. – Гораздо прекраснее, чем в моих мечтах, которые наконец воплотились в реальность. Нет, не надо!

Быстро протянув руку, Родольфо остановил Фло, внезапно устыдившуюся быть словно выставленной в подобном виде на столь пристальное изучение. Она попыталась прикрыть ладонями округлости грудей, предательски вылезающих из-под дымчато-серого кружева бюстгальтера.

– Не надо, – настойчиво повторил он, удерживая ее руки в своей. Крепко сжав сильными пальцами запястья Фло, Родольфо завел ей руку за голову, и на губах его появилась довольная и чувственная улыбка. – Никогда не закрывайся передо мной, дорогая, – приказал он. – Не пытайся спрятать от меня красоту своего тела. Я твой муж и имею право видеть любую часть твоего великолепного тела. И даже более чем видеть…

Взгляд его горел торжеством. Свободной рукой Родольфо по-инквизиторски медленно провел кончиками пальцев по ее лбу и мягкой округлости щеки.

– Я могу касаться тебя здесь, и здесь… – Рука-искусительница двинулась ниже, приласкала плечо и, захватив по дороге тонкую бретельку бюстгальтера, потащила его с собой, частично обнажая упругий бутон соска. – И здесь…

– Родольфо! – воскликнула Фло, вздрогнув от прокатившейся по всему телу волны острого, почти на грани боли наслаждения, когда его палец очертил линию вокруг чувствительного возвышения.

– Тебе это нравится, дорогая? – Его полный триумфа голос напоминал довольное мурлыканье тигра. – А что, если я попробую сделать так?

На этот раз его горячая ладонь, скользнув в чашку бюстгальтера, полностью освободила грудь, сосок которой немедленно подвергся нежной ласке влажных, горячих губ. Фло ничего не оставалось, кроме как откинуть голову назад и не стесняясь стонать, пока его язык следовал по той же дорожке, что и палец перед этим, а зубы дразнили нежную кожу, приводя ее в экстаз и лишая последних остатков самоконтроля.

– Прекрасно, – пробормотал Родольфо, подняв голову и посмотрев на раскрасневшееся лицо Фло. – А как тебе вот это?

«Это» заключалось в том, что теперь он захватил губами весь верх груди и начал осторожно посасывать ее, пока она не выгнулась навстречу в просьбе о новых, еще более изощренных ласках. Родольфо тихо рассмеялся и теплое его дыхание, овевающее чувствительную кожу, вызвало дрожь во всем ее теле.

– Тебе это нравится, дорогая? – повторил он, когда Фло, не выдерживая больше интенсивности чувственных ощущений, невнятно пробормотала что-то протестующее. – Не об этом ли ты мечтала во время долгих одиноких ночей? Хотела ли ты, чтобы я ласкал тебя именно здесь? А может быть, здесь…

И вновь его дразнящие пальцы коснулись кожи Фло, рисуя эротические узоры на ее грудях, покрасневших и напрягшихся от возбуждения. Она попыталась было сопротивляться, но, поняв, куда именно направляется рука Родольфо, вновь замерла в оцепенении. Не отрывая от нее взгляда, ловя малейшую ответную реакцию, он продвигался все ниже и ниже.

Несколько раз Родольфо, делая вид, что передумал, начинал движение в обратном направлении, вызывая у нее возгласы протеста. Затем, заметив, что она даже прикусила губу, пытаясь заглушить эти знаки разочарования, он, приняв окончательное решение, скользнул рукой под шелковое кружево.

– Так вот чего ты хотела, – пробормотал Родольфо, делая вид, что удивлен этим открытием. – Почему же ты этого не сказала? Достаточно было намекнуть…

– Родольфо!

Голова Фло не находила покоя на подушке. Скрыть то, что она сейчас испытывала, то, какой эффект производят на нее его действия, было просто невозможно. Она была целиком и полностью охвачена обуревающими ее чувствами, целиком отдалась его влиянию, и, что самое плохое, ей было абсолютно все равно, как это выглядит в его глазах.

– Я с самого начала знал, что ты моя. Моя, и только моя. Знал, что стоит мне коснуться тебя, как ты уже не сможешь уйти к кому-то другому. Не сможешь даже подумать ни о ком другом. Ты моя…