Жестокая сказка

Глава 3 ТЕНИ ПРОШЛОГО

Ты что-нибудь чувствуешь? — к Фриде подошла Мелима и пнула кончиком сапожка оплавленный камушек.

— Да, это был он. Я хорошо чувствую его ментослепок. Он стоял где-то здесь. — Фрида прошла несколько шагов по бывшей улице и остановилась, беспомощно оглядываясь вокруг. Невероятно, десяток домов был сметен с лица земли непонятным огненным смерчем. Что за магию здесь применили? — Холод и пустота. Керр ни о чем не думал, он плел заклинание.

— И убил десятки людей и магов одним движением руки, — проскрипел, появившийся из-за угла в окружении десятка телохранителей, Мидуэль. Рядом с эльфом вышагивал высокий худощавый норманн с нашивками сотника на рукаве.

Мидуэль остановился в нескольких шагах от Фриды и скомандовал телохранителям:

— Рамку. Быстро проведите замер плотности маны.

Как по мановению волшебной палочки на земле появился небольшой чемоданчик с вращающейся рамкой на крышке. Рядом с рамкой установили песочные часы.

— Отсчет пошел, — из часиков посыпался песок, эльфы считали полные обороты рамки. — Восемнадцать белл! Невероятно! Плотность магического поля выше, чем в мэллорновых пущах на четыре белл.

Фрида устало закрыла глаза и присела на аккуратную кучу кирпичей. Ужасно болела голова. Она как служебная собака искала Керра — только та ищет по запаху, а девушка по остаточному ментальному фону. Ей казалось, что они его вот-вот нагонят, но он постоянно исчезал с пути, появляясь не там, где его ожидали найти или хотя бы почувствовать. И вот опять они опоздали, позавчера вечером его видели на тризне, а утром гостиничный номер оказался пуст. Никто не видел, как он исчез из города. Сколько можно бегать впустую, она устала. Вампирша открыла глаза, сколько времени прошло после отъезда из дома? Две седмицы, а она никак не становится ближе к цели…

Порывы сильного северного ветра, цепляющегося своим прозрачным телом и руками-вихрями за стволы и ветки цветущих деревьев, срывали лепестки яблоневого цвета и кружили их в замысловатых хороводах то поднимая ввысь и заставляя вращаться в сложных па бальных танцев, то опуская вниз и роняя на землю подобно крупным снежным хлопьям. Дорожки сада на время покрывались белым дурманящим ковром, но следующим шалящим порывом, ветер, как беспечный котенок, опять поднимал лепестки и начинал бить их мягкими струистыми лапами.

Через открытую дверь балкона ветер заглядывал в комнату, легкие шелковые занавеси выгибались подобно парусам и, с тихим шелестом, на пол ложились белые обрывки цветов, подаренные неугомонным непоседой. Фрида сидела на постели и невидяще смотрела в одну точку не замечая ни цветущих садов за окном, ни бело-голубых шапок гор, ни раскиданных по склону белокаменных, словно игрушечных, домиков. Шалопай ветрюган не желал прекращать своих забав — занавеси резко всколыхнулись и взлетели под самый потолок, яблоневый цвет сорвало с пола и бросило девушке в лицо. От мягкого удара по щекам Фрида очнулась и встала с кровати, на мокрой от слез правой щеке остался висеть один лепесток. Вампирша плакала, первый раз за всю свою сознательную жизнь она дала волю слезам.

— «Взгляни на город и сады, посмотри на эти горы и Шепчущий водопад. Мы, очень скоро, все это можем потерять навсегда…» — сказал отец прежде чем покинул ее покои. — «Мир меняется, дочка, и меняется не в лучшую сторону. Вампиры больше не могут жить изолированно от остальных. Я не открою для тебя большого секрета, да ты и сама могла почувствовать это в Тантре. На нас надвигается война, которая не собирается пройти стороной, она придет на наш порог и сметет всех вампиров если мы не найдем себе сильного защитника, который нуждается в нас и который подойдет нам. Нам предлагают защиту, залогом и платой за нее должна стать твоя свадьба. Я понимаю, что ты чувствуешь. Ты не дочь главы клана и даже не дочь члена Совета кланов, но Рау выбрали тебя. Поверь мне, сын князя Неритэля совсем неплохая партия. Я не буду тебя неволить, брак будет заключен только с твоего согласия. Так я сказал Совету, так я говорю и тебе, но знай — от твоего ответа, ни много ни мало, зависит наше будущее. Тебе придется принять тяжелое решение. Может быть мои слова звучат пафосно, но лично я не хотел бы взвешивать на весах личное счастье и судьбу целого народа. Подумай…» — отец посмотрел на нее печальными глазами, грустно улыбнулся и скрылся за дверью. Фрида рухнула на кровать. Отец не врал. Соврать эмпату невозможно, можно не сказать всей правды, но не соврать. Отцовские эмоции были окрашены в ржаво-серые тона: грусть, печаль, сожаление от того, что все так получилось, далеко на заднем плане блестела гордость за дочь, легким запахом ванили, перед тем, как отец хлопнул дверью, пришло ощущение любви к родному чаду и надежда, что она будет счастлива. Будет ли?

«Я не буду тебя неволить. Брак будет заключен только с твоего согласия… но лично я не хотел бы взвешивать на весах личное счастье и судьбу целого народа».

Отец говорил красиво, его слова звучали веско и выспренно, еще бы… Он не врал и все сказал правильно, лишив тем самым дочь всякого выбора. Никто ее не поймет, она себя сама не поймет и проклянет навеки если из-за нее пострадает Клан. Так ее воспитали, так принято у вампиров — на первом месте стоят интересы народа и клана, затем все остальное. Отец говорил о ее доброй воле — на самом деле Совет уже принял решение, Фриду о нем ненавязчиво уведомили его устами. Она подошла к балкону и закрыла дверь, занавески повисли безжизненными отрезами материи. Вот и она как эта безжизненная ткань…

Тяжело жить не помня, что с тобой было последние три месяца. Усилия магов жизни ни к чему не привели, последний, самый старый маг высказался в том духе, что причиной амнезии явились какая-то душевная травма и внешнее магическое воздействие. Со временем память должна вернуться, время оно все лечит. Фрида оттянула широкий ворот ночной рубахи и посмотрела на грудь. Тончайшие, едва заметные шрамы были живым напоминанием о битве в которой она участвовала и которой не помнила. На сердце висел груз понесенной утраты, что-то теплое и родное осталось там, за гранью забытья. Мозаика воспоминаний собиралась с трудом, Фрида цеплялась за чужие рассказы и примеряла их к своим ощущениям, вылавливала крупицы памяти на задворках сознания. Что же произошло с ней тогда? Отец сказал, что ее, плавающую в коконе живительного геля, привезли Рау две седмицы назад. В Ортенской магической школе произошла какая-то заварушка, в которую она оказалась втянута, результатом чего явилось тяжелое ранение. Большего от него она добиться не смогла. Он предпочитал молчать, по его скупым словам и тщательно скрываемым чувствам было понятно, что знает он больше, если не все, только все равно не скажет. Мать смотрела на дочь с затаенной болью и жалостью, попытки что-либо выведать у нее тоже ни к чему не привели. На все вопросы звучал один ответ — тебе надо окончательно оправиться, волноваться для проведшей седмицу без сознания девушки вредно, все вопросы потом. Сплошной заговор молчания. Острой иглой в душе засела обида на родителей, втайне обрадовавшихся амнезии дочери и не сумевших скрыть своих потаенных чувств.

Тря дня назад в анклав прибыла делегация Снежных эльфов, колонна «ледышек» проехала мимо ее дома и Фрида разглядела личный штандарт князя Неритэля, теперь полощущийся на ветру над домом Совета. Громом среди ясного неба явилось предложение Рау скрепить созданный союз узами брака детей двух народов…

Фрида смахнула с щеки лепесток, подойдя к кровати накинула на плечи шелковый халат и вышла из комнаты. Свою судьбу она оплакала, если защиту вампиров от поголовного уничтожения можно купить, выдав ее замуж за эльфа, то она готова к этому размену. Прошлое осталось позади, любила ли она кого и сколько в нем было хорошего или плохого она не помнит, долг перед народом заставляет думать о будущем. Она дает свое согласие, быть может предав кого-то. Но прежде чем молодожены пройдут под Крыльями любви в храме Близнецов, она должна услышать правдивый ответ, почему Князь Рау выбрал именное ее?

Отец нашелся на заднем дворе, он и младший братишка отрабатывали защиту от воина вооруженного секирой. Фрида остановилась в сторонке и смотрела, как Фрай пытается уклониться от отца, размахивающего оружием гномов и норманнов. Отец, широкими взмахами секиры, провоцировал сына на атаку. Во время широкого замаха воин открывается для атаки со стороны противника, это только кажется, что замах страшен, на самом деле человек открыт — входи не хочу. У секиры и топора гораздо страшней и опасней короткие полупетли и игра обушком, нижние секущие и косые удары без замаха. Норманны называют секиру крушителем щитов, гномы зовут топор королем боя. В какой-то момент Фрай решился, стелющийся шаг, короткий взмах мечом. Уклонившись от рубящего удара сына отец дернул рукой, выемка секиры зацепила щит, в следующую секунду Фрай оказался на земле. Брат, собрав глаза в кучу, сидел на заднице и сплевывал кровавую юшку из разбитых губ. Получить металлической окантовкой щита по зубам не очень приятно. В четырнадцать лет пора прекратить ловиться на такие ловушки, сама Фрида последний раз получила щитом по носу в тринадцать.

— Что скажешь? — повернулся к ней отец.

— Я согласна.

— Замечательно, я поеду в совет, а ты поработай с братом на ножах, потом погоняй его с парными мечами.

— Пап, есть одно дело.

— Кажется я догадываюсь какое, — на Фриду волной накатили сожаление и непонятная тоска. — Я скажу тебе как вернусь, обещаю.

Вернулся он не один. Дробный цокот лошадиных копыт подсказал вампирше, что к ним пожаловали гости. Фрида махнула брату рукой, прекратила поединок и убежала в дом — встречать гостей в доспехе и с полным вооружением считалось дурным тоном.

Девушка спустилась в подвал, скинула с себя бронь с поддоспешником и залезла в бочку с подогретой водой. Какое блаженство… смыть с себя пот и грязь. Фрида выкупалась, щелчком пальцев активировав заклинание горячего ветра, высушила волосы и облачилась в чистую одежду.

Дом встретил ее тишиной — странно, она прекрасно слышала стук копыт нескольких лошадей. Фрида прошлась по первому этажу, не заметив никого кроме кухарки и старого конюшего, пожала плечами и поднялась в свою комнату. Нет и не надо.

— Здравствуй, да будет с тобой благодать Близнецов, — приветствовала Фриду расположившаяся в кресле у окна эльфийка. — А у тебя миленько.

— Мелима? — удивилась Фрида, увидев в своей комнате одногруппницу из магической школы. — Что ты здесь делаешь?

— Как тебе сказать, — Мелима одним слитным движением поднялась с кресла. — Зашла сказать тебе, чтобы ты не убивалась. Сейчас Мидуэль так пропесочивает дипломатов, выставивших его слово как истину в последней инстанции, что боюсь им в жизни больше не понадобятся лопухи. Просто нечего будет подтирать. Идиоты, оказывается, есть и у нас и у вас и какой из них первый сказал, что для прочного союза требуется свадьба, сейчас выясняется. Не будет никакой свадьбы. Договор уже подписали. У Над-князя к тебе другое предложение.

— Какое?

— Над-князь хочет предложить отправиться на поиски одного, известного тебе, молодого не человека.

— Почему? — Фрида удивилась словам эльфийки, нетипичное для Рау поведение наводило на мысль, что ей ничего неизвестно об амнезии.

— Мне показалось, что ты любила Керровитарра, — ответила рау.

Фрида замерла на месте, кровь отлила от лица, щеки побелели. Как нажатие пальца на спусковой крючок отправляет в полет арбалетный болт, так произнесенное имя прорвало плотину забвения. Бой на школьном полигоне спиной к спине с Мелимой. Керр с двумя мечами в руках, весь залитый чужой кровищей. Огненный шар перед лицом. Яркие образы заполнили зияющую пустоту в памяти.

— Что с тобой? — донесся, словно из глубокого колодца, голос Мелимы.

— Все нормально, — взяла себя в руки Фрида. — Ты права.

Эльфийка участливо подхватила вампиршу под локоток и подвела к кровати:

— Присядь, а то выглядишь белее Хель. Кстати, в чем я права?

— Я любила и люблю Керра.

— Тогда почему ты соглашалась на свадьбу… — Мелима не договорила.

— Как сказал бы папа, звучит пафосно, но свою землю я люблю больше и мне, как это ни печально, пришлось измерять свое решение совершенно другими категориями. Я — это клан, но клан — это не я! — Фрида устало опустилась на кровать. Сейчас она рассматривала свое согласие на брак с позиций вернувшейся памяти. Ничего бы не изменилось. Ровным образом ничего. Ловушка долга не оставляла ей никакого выбора. Будь рядом Керр, тогда решение могло быть и иным, но его здесь не оказалось. — Может расскажешь чем сражение завершилось? — задала она вопрос, посмотрев в синие глаза Мелимы.

— Может и расскажу. Мы победили.

— Я не о том! — рыкнула Фрида.

— Прости. Мне тяжело об этом вспоминать. Я не хотела тебя обидеть. Можно один маленький вопрос? — Фрида разрешающе кивнула. — Тебе Керр ничего не рассказывал о себе?

— Ничего.

— Понятно, — протянула Мелима.

— Хватит говорить загадками, чего тебе понятно?

— Понятно, что он ничего тебе не сказал. Керр — дракон-оборотень. — Мелима отвернулась к окну. Вампирша удивленно вытаращила глаза и ойкнула, закрыв рот ладонями. — Когда тебе файерболом разорвало грудную клетку. — Фрида машинально потерла грудь, коснувшись кончиками пальцев тонких шрамиков. Эльфийка, через отражение в стекле, увидела ее жест и усмехнулась. — С такими ранами даже вампиры не живут, так вот, когда в тебя попал гостинец «лесовиков» Керр рассвирепел и сменил ипостась. Он тебя всю залил своей кровью, когда после этого ты не проявила признаков жизни, он бросился на эльфов. Жуткое зрелище, перерубленные мечом выглядят намного симпатичней, чем перекушенные пополам, срубленные хвостом или сожженные пламенем из пасти, от большинства лесных магов осталось только озеро расплавленной лавы. «Лесовики» сдались. Ему тоже досталось, — эльфийка замолчала.

— Что потом было? — не удержалась Фрида.

— Потом он прыгнул в Орть. Больше я ничего о нем не слышала. Над-князь организовывает поиски, для этого ты нам и нужна.

— Ответь мне на последний вопрос. Почему я?

— Ты была с Керром? — Фрида густо покраснела. — Значит была, плюс драконья кровь на раны…

Тихо скрипнула дверь, постукивая тростью по деревянному полу, в комнату Фриды вошел старый эльф. Было в нем что-то такое, неуловимое, что роднило двух представителей разных рас.

— Здравствуй внучка, — поздоровался он с девушкой. — Можно я присяду? Ты тоже садись, у нас будет долгий разговор…

— Не стоит гнуться передо мной, — добавил скрипучим голосом рау, — мы не на церемонии. Присядь. — Фрида присела на самый краешек кровати, готовая в любой момент вскочить.

Мидуэль опустился во второе кресло, поставил между колен резную трость, крест-накрест сложив кисти рук на набалдашнике, выточенном из цельного куска горного хрусталя. Несколько минут он рассматривал вампиршу, сверкая из-под кустистых бровей льдисто-синими глазами, напоминающими подернутое легкой дымкой тумана высокогорное озеро. Тишина начинала ощутимо давить на психику Фриды, девушка пыталась разобраться в своих ощущениях. В древнем эльфе что-то было не так. Поток чужих чувств: от интереса, грусти, надежды до тщательно скрываемого иррационального страха, разбавляли флюиды непонятной общности старика и молодой девушки. Вампирша не удержалась — втянула ноздрями воздух, словно запах мог подсказать ей ответ. Мелима, застывшая в кресле у окна, переводила взгляд с над-князя на хозяйку комнаты и обратно, ей казалось, что старый эльф и вампирша ведут мысленный диалог, возможный только между близкими родственниками.

— Х-м, — разбил тишину голос над-князя. — Не думал, что ты сможешь почувствовать это. У тебя действительно сильный дар.

— Почувствовать что? — спросила Фрида. Девушке надоели недомолвки, которыми ее кормили весь прошедший день и две седмицы до него.

— Кровь, — старик, хрустнув суставами, сжал трость, кожа на костяшках пальцев побелела как молоко. Через маску беспристрастности снежного эльфа пробилось волнение. Замерев на пару секунд, он поднял набалдашник на уровень глаз и всмотрелся в глубину хрусталя, повторив скрипучим голосом: — Кровь.

Какой содержательный ответ.

— Кровь?

— Кровь дракона. Мы оба прикладывались к одному источнику. Ты получила освобождение от объятий Хель, я — зрение и лет тридцать активной жизни. — Фрида сначала не поняла о какой драконьей крови толкует над-князь, но натолкнувшись взглядом на неподвижно замерзшую Мелиму, вспомнила слова эльфийки: «Керр дракон-оборотень».

— Керр…

— Да, внучка… Прости, что я тебя так называю.

— Ничего, я не обиделась.

— Мы пили кровь одного дракона. Ты, конечно, этого не помнишь, но, тем не менее — это так. — Перед глазами Фриды промелькнул школьный полигон и шар файербола, обжигающий грудь.

— Мелима освежила мои воспоминания.

— Она тебе не сказала, почему я здесь?

— Сказала. Вы хотите найти Керра. Но почему я?

— Потому, что эмпатка, получившая громадную дозу драконьей крови, может по ментальному слепку определить Керра, тем более вы были близки как мужчина и женщина.

— При чем здесь это? — грубо спросила, залившаяся краской, Фрида. Девушке не нравилось вторжение в личное пространство и копание в ее белье.

— При том, что близость с драконом оставляет свой след, а в совокупности с кровью, она не даст тебе ошибиться. — Рау хотел сказать другое, но вовремя остановился, залив пространство искрами раздражения на самого себя. — Жаль, что ни ты, ни я, не относимся к универсалам-стихийникам. Будь это так, то поиски твоего, не хочу говорить «бывшего», кавалера могли бы закончиться сегодня.

— Почему? — девушку неприятно резанули слова «бывший» и «кавалер», но за ними скрылось что-то важное.

— Гхм, — глухо кашлянул старик. — Ты слышала о «слиянии стихий»? — Фрида кивнула. — Все маги-драконы — полные универсалы, потому, что они, в первую очередь, магические существа и способны чувствовать свою кровь в людях, обладающих магией всех четырех стихий. Одна закавыка — полный стихийник, отведавший чистой, не прошедшей специального ритуала «отделения», крови дракона, точно так же может чувствовать того, чью кровь он пил. Частичка крови дракона остается жить в человеке, поддерживаемая магией всех стихий. Если применить несложный ритуал «слияния», то кровь, как тонкая игла компаса, укажет, где находится породивший ее. На близком расстоянии дракон может почувствовать и «отделенную» кровь.

Эльф замолчал, Фрида прикрыла глаза и обдумывала его слова. Две вещи не давали ей покоя: слова «бывший» и почему старый рау с Мелимой заостряли внимание на ее близости с Керром. В школе магов учили логически мыслить и замечать главное. Еще раньше она взяла в руки клинок. В четыре года отец выдал ей деревянный меч и началось обучение воина и профессионального убийцы, где много времени посвящалось анализу и разбору различных ситуаций. Явные, узловые точки беседы сразу бросились в глаза. Сильное беспокойство вызывал всплеск чувств над-князя, полыхнувший в восприятии эмпатки яркими бликами. Что крылось за ним? Древний эльф сказал о долгой беседе, но сам предпочитает уходить от ответов. Коснулся близости и свернул разговор в сторону, перескочив на влияние крови. Странный разговор, как будто старик прощупывает ее чувства и настроение.

Фрида встала с кровати и прошлась по комнате, ей совсем не нравился ход беседы. Она согласна помочь найти Керра — это не подлежит никакому осуждению, но противный червячок сомнения не давал ей покоя. Что еще она упускает? Почему старик одновременно чувствует свою вину, сожаление, смятение, какое-то нежелание участвовать в предстоящих событиях? За целой гаммой переживаний прятался тщательно скрываемый страх не успеть куда-то и…

— Тебя мучают вопросы? — остановил ее метания над-князь. — Я готов ответить на них.

— Хорошо, — девушка осеклась, поймав себя на неподобающем поведении, поклонилась эльфу и уселась на прежнем месте. Мечись не мечись, но без подобного разрешения, она не может позволить себе задать интересующие вопросы могущественному правителю чужой страны. И так она позволила себе слишком многое, забыв, от волнения, кто перед ней, перебивая его во время короткого разговора. Нарушая этикет, вскочила с постели без позволения князя и мечется, как сул в загоне, что совсем не красит ее как воина и вампира…

Между тем, совсем не факт, что задав вопросы, она получит правдивые ответы. Рау мастера плести словесные кружева и заваливать неудобные темы ворохом шелухи, но раз разрешение получено, значит стоит им воспользоваться.

— У меня несколько вопросов. — Мидуэль согласно склонил голову. — Первый. — Фрида замялась, Старик ободряюще улыбнулся, зубы у него были белые и крепкие даже на вид. — Почему вы хотели, чтобы я вышла замуж за княжича? Второй: почему Керр может оказаться «бывшим»? Третий: хотелось бы знать правду, относительно последствий близости с драконом и почему вы придаете этому такое большое значение. Четвертый, он же последний: чего Вы опасаетесь? — девушка хотела сказать «боитесь», но слово могло быть воспринято как оскорбление. Улыбка сошла с лица над-князя как весенний снег со склонов гор, от Мелимы повеяло негодованием и возмущением на слова нахалки, но отступать Фрида была не намерена, она откинула с глаз челку и прямо посмотрела на Мидуэля.

— Я отвечу на твои вопросы, — отставив трость в сторону, сказал эльф, от Мелимы пришла такая гамма чувств, что стало понятно: вряд ли они будут подругами. — Первый и третий вопрос взаимосвязаны между собой, но начну с начала. Я выразил пожелание чтобы в правящий дом вошла новая кровь, приношу свои искренние извинения, что некоторые поняли мои слова буквально. Гх-м, ты теперь завидная невеста, твои дети, с большой долей вероятности будут полными стихийниками и очень сильными магами. Кровь дракона и телесная близость оставляют свой след. Во время соития, драконы, неосознанно, делятся своей магией. — Фрида внимательно взглянула на старика и поняла, что ее смущает. Кроме общей крови, они одинаково «фонили» чуждой эльфам и вампирам магией. Только сейчас она обратила внимание, что Мидуэль полностью закрыт коконом «щитов разума», плохо помогающим ему в разговоре с ней. Чужая магия была той замочной скважиной, позволяющей Фриде подсматривать за чувствами эльфа. — Кроме магии они оставляют на своих любовниках «след» ауры, со временем он угасает, но до этого, с помощью «следа» можно точно установить принадлежность ментального слепка, особенно в том месте где дракон магичил. Почему твой молодой кавалер может оказаться бывшим? Все дело в крови. Кровь и магия вытащили тебя с суда Хель и неизвестно какое воздействие они оказали на тебя, слишком громадная доза. Живой человек от такого умирает, но ты стояла на пороге, получилась обратная ситуация. Ты обладаешь даром эмпатии и как теперь он будет реагировать на Керра известно одним Близнецам. — Мидуэль поднял взор на невозмутимую внешне вампиршу, ухмыльнулся и продолжил. — Ты хотела спросить чего я боюсь? Боюсь я очень многого. Так получилось, что я очень много знаю про Керра, больше меня знают его родители и он сам. Все тайны мне неизвестны, только лежащие на поверхности, но этого достаточно для некоторых выводов. Он слишком самостоятельный, никому не будет доверять и боюсь, что после событий на полигоне, не будет доверять рау и людям. Нотриумные клетки, в которых ему пришлось сидеть, напрочь отбивают такое чувство. Он попробовал довериться мне, но я слишком занялся собой… Глупая попытка поймать его сетью ни к чему хорошему не привела. Из всех людей, он доверял тебе, доверял настолько, что хотел раскрыть свою тайну. Не знаю, любил ли он тебя, но готовность рискнуть, говорит о многом. Я боюсь, что его найдут и убьют лесные эльфы. В свете последних событий сделать это им будет несколько затруднительно, но Тарг любит жестокие шутки. Я боюсь, что он не захочет иметь дело с людьми и рау и будет в своем праве. Кроме этого, опасаюсь, что он решит мстить и сделается нашим врагом. Керр пока не осознает собственной силы, смертельной опасностью будет увидеть его во вражеском стане. Я боюсь, что слишком поздно осознал грозящую миру катастрофу, слишком… Наше малодушие выйдет всей Иланте боком. В одиночку Керр не решит проблемы, если вообще захочет помогать и решать ее… Прости внучка, ты нужна нам не только для поисков. Я очень прошу тебя уговорить Керра помочь мне… — Мидуэль оборвал фразу на половине.

— Я согласна, — ответила Фрида, которой приятно согрели душу слова эльфа о доверии Керра к ней, она готова принять его и человеком и драконом, лишь бы не случилось страшное предсказание о воздействии крови. — Когда мы выезжаем?

— Сегодня. Через пять часов маги построят портал до предместий Ортена. — Мидуэль сделал незаметный жест рукой, Мелима поднялась с кресла и вышла из комнаты. — Ты почувствовала это?

— Как ее звали? — вопросом на вопрос ответила Фрида, поняв, что хочет от нее старый эльф.

— Через пять часов на арочной площадке. — Мидуэль подхватил трость и подошел к склонившейся в реверансе Фриде. — Я рад, что не ошибся в тебе, — добавил он, разрешая девушке встать. Несколько секунд эльф стоял у двери, потом пожал плечами и шагнул за порог, оставив вампиршу один на один с терзавшими ее разум мыслями. Имени своей драконы Мидуэль не сказал.

— Можно? — не дожидаясь разрешения, Мелима шагнула через порог и уставилась на целый арсенал, разложенный на кровати.

— Можно, раз ты все равно здесь, — ответила Фрида, затягивая на бедре тонкий ремешок и проверяя как держится в ножнах короткий кинжал. Второй нож был закреплен на левом плече. Эльфийка готова была побиться об заклад, что под костюмом рейнджера, надетом на вампирше, прячется еще не один кинжал, стилет или швырковый нож. Фрида взяла с кровати перевязь с длинными боевыми ножами, что носят поперек живота, следом она закрепила меч. Кольчуга, наручи, поножи и шлем с десятком защитных амулетов были отправлены в походную суму. Она надела боевую перчатку, повернулась к Мелиме и сжала кулак, раздался щелчок — из перчатки выдвинулись три длинных лезвия.

— С нами едет три десятка воинов, полтора десятка магов с храмовым накопителем, король Гил дает еще полусотню гвардейцев. Зачем тебе столько оружия?

— Это МОЕ оружие, вполне возможно, что сюда я больше не вернусь!

— Почему? — задала Мелима дурацкий вопрос.

— Ты хочешь услышать мою исповедь или просто тешишь свое любопытство? — ответила Фрида, совсем не предрасположенная вести беседу. На сегодняшний день она «наелась» эльфами, свадьбами и другими милыми предложениями. До контрольного срока оставалось чуть более получаса и рассусоливать новый разговор было не с руки.

— Извини. Ты готова?

— Вот и все. Готова, — сказала вампирша, затянув шнуровку сумы и закинув лямку на плечо. — Пошли.

Сердечного расставания с родителями не получилось. В отношениях с отцом и матерью исчезла одна важная вещь — доверие. Они сухо попрощались, мать протянула дочери традиционные трут и кресало, дабы дух огня, покровитель семейного очага, всегда согревал дочь в пути и пожелала звездной дороги. Отец виновато отворачивал взор, но и без этого Фрида чувствовала, что у него на душе скребутся кошки. Отец корит и корит себя за то, что поддался чужим уговорам и не рассказал дочери правду.

Фрида потрепала Фрая по непослушной шевелюре, поклонилась отчему дому, круто развернулась и зашагала к портальной площадке.

— Помочь? — к Фриде подошел Рур.

— Помоги, — спокойно ответила девушка, протягивая парню молоток. — Забей колышки на той стороне.

— Спасибо, — улыбнулся Рур, даровав тепло и детскую радость.

Вампирша проводила взглядом темнокожего полукровку и качнула головой. Фрида прислушалась к своим чувствам: следует признаться самой себе, что Рур ей нравится. В темнокожем парне была цельность, как никто другой он напоминал Керра своим поведением и отношением к ней. Сильный боец, прекрасный наездник и по-детски наивный. Наивность, вот что их различало, Керр не обладал таким чувством.

— Готово, осталось растянуть палатку, — сверкнули красным из полумрака глаза полукровки.

— Спасибо, Рур.

— Всегда пожалуйста, — на темнокожем лице довольная улыбка смотрелась как белоснежная нитка жемчуга, он возник рядом, не потревожив ни одного листика. Скрестив ноги присел у костра. — Ты о нем сейчас думала? — спросил Рур, взяв в руки большую золотую чешуйку, которую недавно рассматривала и отложила в сторону Фрида, впереди слов пришли грусть и печаль, сожаление, что думали не о нем… Белый коготь поскреб чешуйку.

— Да, Рур.

— Ты плохо выглядишь, заварить тебе бодросила? — участие и беспокойство.

— Да, если тебе не трудно, — головная боль не желала отпускать. Фрида откинулась на мягкий мох и потерла виски. Близнецы всемогущие, как же она устала! Еще немного и она будет такой же красноглазой как сын Р'рона из клана Котов и эльфийки Сенимы.

Таргов Керр, куда ты запропастился!? Из темноты, к палатке вампирши, вышла Мелима.

— Что ты чувствуешь? — ни здрасте, ни до свидания.

— Они проезжали здесь, дня три назад, ментальный след очень сильный.

— Значит сотник не соврал и мы на верном пути, — из-за спины эльфийки сверкнули красные глаза. Вернулся Рур, в его руках исходила паром чаша ароматного отвара. Мелима странно посмотрела на Фриду, взявшую отвар, пробежалась взглядом по парню, губы эльфийки тронула легкая улыбка, не прощаясь она нырнула в ночной полумрак.

Через десять минут, совместными усилиями, палатка была установлена. Фрида бросила на пол одеяло, усталость брала свое, но лежа под темным пологом, она не могла уснуть. Головная боль терзала ее вторую седмицу. Сбывались пророческие слова старого эльфа…

Портал привел поисковую экспедицию в окрестности Ортена. Снежных эльфов встречал отряд из полусотни королевских гвардейцев. Воины удивленно смотрели на двух увешанных оружием девушек, не меньшее удивление вызвал красноглазый темнокожий эльф с толстыми кожаными перчатками на руках, под которыми скрывались острые когти.

Не отходя от арки, Мидуэль развил бурную деятельность. Из магов и гвардейцев было сформировано четыре поисковые группы, отправившиеся по обоим берегам вверх и вниз по течению Орти, отдельно, по проселочным тропам и дорогам, ушли два десятка эльфов. Всем поисковикам раздали переговорные артефакты и определили время связи. Основная группа пошла по старой караванной дороге идущей к Ортагу через северные предгорья. Свои действия и решения старый эльф объяснил тем, что раненый дракон не мог уплыть далеко и требуется найти место его выхода на берег, от этой точки и плясать в дальнейшем. Два с половиной дня основная группа неспешно шагала в сторону Ортага. Спокойное времяпровождение, ленивое кормление москитов и комаров закончились в обед третьего дня.

Старый рау присел у костра на раскладной стульчик, пара персональных телохранителей тут же сервировали походный столик и расставили столовое серебро. В комфорте Мидуэль себе не отказывал. Во время первой перемены блюд к нему подбежал один из магов и протянул переговорник. Над-князь, промокнув салфеткой губы, взял амулет. Пару минут он внимательно слушал доклад…

— Собираемся, — коротко бросил он. Обед остался недоеденным. Через тридцать минут о лагере напоминал только горячий песок над засыпанными кострами. Группа быстрым маршем направилась к Прижиму — месту где предгорные сопки прижимались к делающей разворот на запад Орти. Раненый дракон смог уплыть довольно далеко. Срочно отзывались остальные поисковые группы.

Сладковатый запах разлагающихся тел и паленого мяса заставлял эльфов и людей морщить носы. Последние минуты до точки рандеву Фриду в седле поддерживал Рур, свалившаяся на нее как снег летом головная боль высасывала все силы. Лесная тропа была усеяна частично обглоданными падальщиками трупами орков. По некоторым из них словно барл потоптался. Возле небольшой каменной осыпи лежало несколько обугленных до неузнаваемости тел в оплавленных бронях.

— Внучка? — повернулся к вампирше Мидуэль. Фрида произнесла заклинание и чуть не рухнула с седла. Спасибо Руру: вовремя подхватил. Девушку захлестнула всепоглощающая ярость, неясные образы затмили взор.

— Он был здесь, — вытирая платочком, пошедшую носом, кровь ответила «внучка».

— «Ножи», царские убийцы из Степи, — гвардеец, осматривавший тело, вытер пальцы о штанину. — Под левой подмышкой оркская татуировка, такую делают только «ножам». Далече их от царства «белых» занесло.

— Сколько их? — спросил Мидуэль, закрыв глаза и водя руками над трупом.

— Ваше величество, мы насчитали четыре десятка, — отрапортовал второй гвардеец.

— Чудные дела творятся под очами богинь. По Тантре слонялось целое боевое подразделение орков, а спецслужбы королевства и княжеств рау ни ухом, ни рылом. Выжившие?

— Выжившие обобрали тела, сожгли своих погибших товарищей и ушли в сопки. С ними шел дракон. Здесь следы замыло ливнем, а чуть дальше прекрасно видные отпечатки лап дракона, гужевых хассов и подков лошадей.

— Выдвигаемся следом.

— Ваше Величество, что делать с телами?

— Оставьте как есть. Не забудьте записать картинку на кристалл, Его Величеству Гилу полезно будет иметь в рукаве козырь во время разговоров с послами Степи.

Через несколько часов разведчики обнаружили пещеру, вторая группа нашла обглоданную тушу барла, рядом с которой валялось море чешуи, большая часть была прикопана в глубокой яме. Следопыты облазили все вокруг, по всему выходило, что с драконом было шесть человек, из них один ребенок, через некоторое время к шестерке присоединился еще один. По ширине шага следопыты сделали заключение, что седьмой — мужчина. Над-князь только хмыкнул на эту новость.

Головная боль продолжала терзать Фриду весь день, возле пещеры она стала невыносимой. Состояние девушки заметил Мидуэль.

— Попробуй отойди в сторону, — посоветовал он. В ста саженях от лагеря голова перестала болеть. По команде старика для Фриды тут же оборудовали отдельный стан. Через час разведчики принесли чешую, девушка забрала себе несколько золотых полукруглых пластинок.

У пещеры замерили магический фон, за тридцать секунд рамка обернулась двадцать пять раз: маги никак не могли остановиться в выражении своих чувств — они охали, ахали, присвистывали, били друг друга по плечам, разговаривали в превосходных тонах, повторно выставляли рамку. Количество полных оборотов не становилось меньше. Невероятно, плотность магического поля в одной локальной точке превышала средний показатель для меллорновых рощ на одиннадцать белл!

Тантрийские маги тут же связались с королевской Академией магии, указав координаты для установки в этом месте зарядной амулетной станции. Растекание маны невелико, станция может проработать до трех месяцев.

На следующий день экспедиция двинулась по следам небольшого каравана. Не успела Фрида подойти к главному лагерю, как у нее снова разболелась голова. Неприятные симптомы заставили тревожно сжиматься сердце… Так вышло, что все путешествие от пещеры до Ортага, Рур держался неподалеку от девушки, помогал в трудную минуту, не давал падать духом..

В Ортаге Керра не оказалось, зато они узнали, что он выступил на стороне королевской стражи во время боев с восставшими эльфийскими полукровками и солдатами лорда Воркса. Керр поймал магов противника в огненную ловушку, способ, с помощью которого он покончил с магами, многих привел в ужас. Все, что осталось магов — горка расплавленной породы. Свершить подобное могла группа из десяти сильных «боевиков», с трудом верилось, что это был один человек.

Активные поиски привели Рау в лавку букиниста, где розововолосый «рассветный» эльф рассказал им о своих пожеланиях провалиться всем назойливым гостям в чертоги Тарга, забрать с собой мерзкого синеглазого соплеменника с северных гор и никогда больше не показываться возле его лавки. Стоило в лавку зайти Мидуэлю, словесный понос букиниста резко прекратился. Рассветный подробно и обстоятельно рассказал над-князю о чем они беседовали с Керром и какие книги он купил. Старик выслушал торговца, поблагодарил за ценную информацию и намекнул, что не стоит повышать голос на клиентов.

Для Мидуэля, Фриды и Мелимы стало шоком, когда они узнали в каком виде и с кем Керр пришел в город. Норманны-стражники прямо указывали, что с рау-полукровкой было шестеро чистокровных орков, двое из которых погибли во время боев геройской смертью На общем тинге викинги решили похоронить оркского мастера-мечника и зубастую валькирию с воинами и по обычаю северян.

Все описания оркского мастера боя рисовали перед вампиршей образ Берга… Загнанный в угол неопровержимыми фактами, сотник стражников поведал, что это он помог скрыться доблестным помощникам стражи — куда они направились, он никогда не выдаст. Долг чести превыше всего. Вместо розыскной собаки привлекли Фриду — голова у нее разболелась у южных ворот… И снова изматывающая, сопровождающаяся головной болью, дорога.

Шум в основном лагере заставил девушку оторвать голову от скатки, используемой вместо подушки. Все-таки она уснула. Фрида натянула костюм и выползла из палатки.

— Что случилось? — выловила она в творящемся бардаке Мелиму.

— Маги засекли в двух дневных переходах от нашего лагеря мощную магическую вспышку, говорят зарево было на полнеба, не знаю, я к тому времени дрыхла. По всем картам там заброшенный монастырь. Мидуэль считает, что магичил Керр. Он не захотел ждать и догонять, связался с военными и потребовал обеспечить экспедицию крылатым транспортом.

«Понятно. Понятно, что ничего не понятно. Зачем Керру понадобилось магичить в пустом монастыре?» — Фрида поправила куртку, затянула шнуровку на рукавах и проверила как вынимаются из ножен, закрепленных поперек живота, боевые ножи. Так, на всякий случай. Если кто-то магичит с таким выбросом энергии — это неспроста. Глупо тратить чудовищное количество маны ради создания простого оптического эффекта.

— Мне не нужны грифоны завтра утром, мне они нужны сегодня вечером, край ночью. Как? Я не знаю как! Отправляйте порталом до Ортага, а оттуда до лагеря час или полтора лету… Маги выставят маячки. Жду, — из палатки над-князя послышалась отборная ругань. Будь рядом портовые грузчики — им бы понравилось. В словесном потоке, который изливался из уст старого рау, было много интересных слов и выражений, заставивших девушку покраснеть. Вместе с краской, заливавшей лицо, уши и шею, заработала память, откладывая самые интересные перлы Мидуэля на архивные полочки. Авось пригодится, нет — так будет для общего развития.

Лагерь напоминал разворошенный муравейник, Люди и эльфы носились в разных направлениях, каждый пытался что-то делать или делал вид, что занят делом. Маги собирали свои чемоданчики и вполголоса обсуждали — сколько энергии вылетело в трубу в районе монастыря и не может ли после такого светопреставления образоваться эффект местного локального источника маны, подобный обнаруженному возле драконьей пещеры. Гвардейцы, в свете магических светильников, собирали шатры и палатки, отдельные воины проверяли экипировку, несколько следопытов посмотрели на бедлам, творящийся на стоянке и ушли спать в лес. Им суета была до одного места. Все свое они носили в рюкзаках за спиной и готовность к выходу у них была — минута на облегчиться после подъема, а так как никто за пределы охранного магического периметра выходить не собирался, то и суетиться не стоило. Фрида посмотрела на следопытов и решила последовать их примеру, но не получилось. Не успела она коснуться головой скатки, как у палатки нарисовалась Мелима:

— Мидуэль зовет, — опять ни здрасте, ни спокойной ночи.

— Что ему? — зевнула вампирша.

— Я тебе, что — гонец? — полыхнула нешуточным раздражением эльфийка.

— Нет, но сильно на него похожа, — поддела остроухую вампирша. Добрая порция злости была ответом на невинные слова. — Пошли, гонец!

Шатер над-князя светился огнями как центральная аллея Ортена. Суеты в лагере стало меньше, добрая половина членов экспедиции собрала свои вещи и занималась готовкой раннего завтрака или позднего ужина, у крайней палатки порыкивали разбуженные хассы.

— Собирайся внучка, полетишь с нами, — сказал эльф вампирше. — Сколько тебе можно говорить, чтобы ты не гнула спину?

— Вы старший, — присев в очередном реверансе, ответила Фрида. Мидуэль махнул рукой.

— Грифоны будут через сорок минут, — ничего себе, так быстро? — Боевые маги построят портал по нашим координатным маякам. Жаль, что нет координатной привязки к монастырю, но ничего, думаю первые летуны выставят у стен маяки.

— Мне можно идти?

— Погоди. Что ты сейчас чувствуешь? — спросил Мидуэль.

— Жду и боюсь, — ответила Фрида, осторожно обтерев о костюм вспотевшие от волнения ладони. — Жду момента, когда смогу увидеть Керра, и боюсь, что не быть нам вместе. — Над-князь оторвал взгляд от карты и посмотрел на девушку.

— Будем надеяться, что все обойдется.

— На это и надеюсь. Разрешите идти?

— Иди, — сухо сказал рау.

Фрида покинула шатер Мидуэля, через три минуты она была возле своей палатки. С чего бы такая забота? Всю дорогу она была чем-то вроде ищейки. За все время пару раз назвали «внучкой», нет, четверку — еще два раза она удостоилась ласки в Ортаге. Девушка понимала, что теперь она для над-князя отрезанный ломоть — Керр нашелся, больше в ней нет нужды. Ее списали со счетов. Завидная невеста — ха-ха. Нехорошие предчувствия терзали Фриду — головная боль, застигающая ее каждый раз на месте, где был любимый, не оставляла никаких шансов на благополучный исход. Старый эльф прекрасно разобрался в подоплеке дела, он все просчитал — им с Керром не быть вместе. Затея со свадьбой разрушена на корню, давать обратный ход над-князь не думал, нарушение данного слова — это потеря лица. Фрида тоже не дура, она понимала откуда растут ноги у внезапного решения отменить свадьбу — Мидуэль не хотел подставляться перед возможным союзником, а то, что обиженный Керр может сделать бо-бо, она увидела в Ортаге. Разрушенная улица навевала страх, по словам над-князя — это малая часть из того, что может сотворить дракон. Несколько сотен драконов за один час превратили Великий лес в безжизненные пустоши.

На линию атаки выставили Мелиму с заданием провести рекламу принца. Мелима, седмицу, пытавшаяся строить какие-то отношения с вампиршей и рассказывающая о своем брате веселые истории, отошла в сторону, стоило Фриде начать привечать Рура. Во взгляде и чувствах эльфийки теперь сквозило легкое презрение к дуре, что предпочла неизвестного темнокожего полукровку наследному княжичу. Ах, ну да! Осталось уговорить любимого помочь «ледышкам». У «ледышек» благородные и благие цели. Они не обманывали, от успеха миссии зависело будущее целого мира, но почему-то Фрида желала эльфам «прямой дороги» и молила Керра направить рау этим путем. Девушка понимала, что это низко и недостойно, но ничего с собой поделать не могла. Не могла она простить, что ее спокойно приносят в жертву обстоятельствам. Был еще один червячок — достали ее длинноухие своим снобизмом. Один Мидуэль не страдал таким пороком, прочие разговаривали через губу. Кроме старого над-князя, над остальными выделялась Мелима, но… девушки так и не стали подругами, эльфийка не забыла пренебрежение братом. Отдельно от всех стоял Рур… Рур…

Палатка была собрана, упакована и водружена на хасса за десять минут. Фрида достала из походной сумы кольчугу с защитными амулетами, долго думала, что надеть, в конце концов кольчуга была отправлена обратно, а связка амулетов заняла свое место на шее девушки.

Хлопок и яркое сияние портала возвестили об окончании ожидания. На поляну у шатра Мидуэля опустились два полных пера золотистых грифонов.

— Иди. Я лечу вторым рейсом и соберу остатки вещей. — Рур, как всегда, подошел бесшумно. Грусть и тоска пришли вместе с ним.

— Я соберу вещи. Ты летишь первым рейсом, — из сумрака ночи выступил королевский гвардеец. — Приказ над-князя, вторыми номерами летят маги и лучшие бойцы. На сборы осталось пять минут.

Фрида выглянула из-за плеча первого номера — с каждым взмахом крыльев грифона стены заброшенного монастыря становились ближе.

— Пролетели сторожевую «паутинку», — крикнул первый номер, ткнув пальцем в мигающий красным цветом камень на тыльной стороне толстой кожаной перчатки. На верхней плоской площадке монастырского комплекса замелькали неясные тени. Начало покалывать в висках. Мидуэль прав — Керр здесь.

— Твою ж, Единый заступник! Гляди! — наездник вытянул вперед руку. — Драконы!

Головная боль усилилась, прищурив глаза, Фрида разглядела на площадке двух взрослых драконов: красного и золотистого цветов и двух детенышей, рядом с драконами стояли люди, казавшиеся такими маленькими на фоне древних чудовищ. Здоровенный дракон наклонил голову, детеныши, как по команде, юркнули под широкие крылья, которые тот расставил. Интересно, ни Керр ли этот золотистый красавиц?

Чуть ниже площадки угадывалось главное здание монастыря — храм Единого, отсвечивающий в первых лучах восходящего солнца оплавленными стенами и провалившимся внутрь куполом. Девушка посмотрела истинным зрением, не будь страховочных ремней, она свалилась бы с седла — подобного буйства энергий Фрида не видела никогда. Большой дракон плел атакующее заклинание такой мощи, что ее пробил озноб. Для древнего монстра два грифоньих пера с десятком магов были не страшнее чем мошки для человека, он мог прихлопнуть всех одним взмахом крыла или ударом лапы. Виски словно тисками зажали…

Вперед вылетел один грифон, его наездник что-то прокричал. Не дождавшись ответа или приняв молчание древних тварей за согласие, тройка грифонов, в том числе полуптица вампирши, пошли на снижение. Отстегнув ремни, Фрида спрыгнула на землю, ее захлестнули чувства драконов — яркие, объемные, в них читались интерес, любопытство, настороженность и готовность убить всех пришельцев, если они вздумают дергаться. Покачиваясь от головной боли, вампирша вышла на открытое место.

Эмоциональный удар чуть не сбил девушку с ног. Удивление, неверие, радость, страх, что увиденное может оказаться неправдой — захлестнули ее с головой, с чужими эмоциями пришла тупая боль. Красивый золотистый дракон сложил крылья и сделал шаг вперед.

— Фрида?

— Керр?

Дракон превратился в человека, стоявший рядом с ним рыжеволосый норманн кинул ему длиннополую нательную рубаху…

— Фрида…

— Да накроет Вас благодать Богинь, мастер Мидуэль. — Андрей с уважением, не теряя собственной гордости, ровно держа спину, поклонился старому эльфу. — Я гляжу вы воспользовались моим подарком.

Рау сдержанно улыбнулся, показав ровные белые зубы, в уголках глаз Мидуэля собрались лучики морщинок. Глядя на него с трудом представлялся немощный старик из подземелья, сейчас перед Андреем был пожилой живчик, на вид — лет шестидесяти.

— И тебе здравствовать, — эльф кивком головы ответил на приветствие, провожая взглядом Фриду, которую подхватили под руки две высокие орчанки с полным комплектом вооружения, характерным для «волчиц», и повели в сторону палаток. Интересные девчушки, особенно набор защитных и атакующих амулетов на них. И как все подобрано: ни одной лишней детали или рассогласующего работу амулетов фактора. Чувствуется, что артефактный комплекс составлял мастер своего дела — очень хороший мастер.

Оторвав взгляд от девушек эльф мельком осмотрел Андрея и стоявшую у него за спиной третью орчанку. Казалось, что женщина скучает, на ее лице было написано полное безразличие к окружающему, но внимательный взгляд, держащий абсолютно всю обстановку под жестким контролем, невольно заставлял вести себя осторожно. Рау приходилось сталкиваться с элитными бойцами Степи, превосходящими мастерством мечников гор и леса. Орки воюют век от века, их школы ратного искусства славятся на весь Алатар. Правда, знает об этих школах узкий круг лиц, но этого достаточно, чтобы создать среди специалистов определенное мнение. Зря остальные государства считают орков варварами — дети степей давно не те грязные животные, что были три тысячи лет назад. Царство белых орков на востоке может многим дать сто очков вперед и давно щиплет восточные пределы Патской империи. А пехота шанью Хыгына? Элитные полки «белых щитов» считаются самыми лучшими подразделениями среди всех известных армий и наводят ужас одним своим появлением на поле брани. Людям, рау и гномам стоит воздать молитвы Близнецам и Единому, что серые невоинственны и предпочитают просто пасти скот на своих бескрайних равнинах. Варварами остаются «зеленухи», но и это до поры до времени: если найдется тот, кто сможет объединить их под одним стягом, содрогнется весь север. Мидуэль оторвал взгляд от красивой орчанки и глянул на лагерь, который разбили друзья Керра на площадке. Ага, еще один сюрприз, отбивающий мысли о необдуманных действиях. Чуть дальше палаток, в тени раскидистого дерева, закрывающего его от взгляда сверху, расположился с луком в руках рыжеволосый норманн. Наложенная на тетиву, светящаяся призрачным светом, стрела заставляла постоянно держать наготове плетение щита. Мидуэль невольно поежился — Керр обзавелся друзьями-параноиками, видящими во всех врагов. Хм, а сам оборотень? Насколько и в какую сторону он изменился с последней их встречи? Жизнь не баловала дракона, постоянно подкидывая ему различные испытания. Что с ним стало? Люди и эльфы, порой, навсегда менялись после одного крупного сражения или сурового испытания, превращаясь в собственные тени или возвеличиваясь над собой и окружающими. Кем и чем стал Керр?

Вот он, стоит. Холодный взгляд и полное спокойствие, аура светится ровными, чистыми цветами. Как бы не так, пальцы правой руки сложены в щепоть — быстрое движение и магическая атака сметет всех приземлившихся на площадку грифонов вместе со всадниками и магами. Монастырь буквально залит маной, эльф расслабился, прикидывая плотность поля. По всему выходило — больше тридцати белл, что могло здесь произойти такого, что мальчишка выплеснул в мир такой объем маны? Разрушенный храм Единого, может в нем кроется причина?

Андрей, полуприкрыв веки, наблюдал за старым эльфом. Мидуэль озадачен, не такой реакции и приема он ожидал, а чего он хотел? Раньше Андрей был один, искал союзника и покровителя, а теперь на его попечении и ответственности восемь душ, требуется соответствовать моменту.

— Мастер, может не будем торчать посреди поля? — разбил неловкую паузу Андрей.

— Да, может мы найдем уединенный уголок, где сможем спокойно поговорить? — скрипнул Рау.

— Я думаю, вам стоит отдохнуть с дороги. Полет на грифонах отнимает много сил. Клянусь вам, что никуда не сбегу не поговорив с вами, надеюсь, что Вы тоже не исчезнете? — Андрей коротко поклонился Мидуэлю, его последние слова задели какую-то струнку в душе старого эльфа. На лице рау мелькнула тень досады и сожаления.

— Ты прав, полет изматывает. Мы готовы подождать сколько угодно. Тебе ведь не терпится переговорить с кем-то помимо меня, я тебя прекрасно понимаю. Сам был молодым. — Старый политик перевел разговор в плоскость личных отношений, указав оппоненту на его молодость. Андрей хмыкнул.

— Мастер, у меня будет одна маленькая просьба. Уберите, пожалуйста, с площадки людей и грифонов. Малыши волнуются. — Андрей указал на дракончиков, по мордам которых совершенно нельзя было определить никакого волнения. Их красночешуйчатая мамаша тоже не выказывала ни малейшего страха, развалившись на поклаже, снятой с нескольких грузовых грифонов. Что ей какие-то людишки, когда рядом есть такой защитник?! — Да не оставит Вас благодать Близнецов. До вечера. — Андрей наклонил голову к правому плечу, незаметным знаком велел Олафу убрать лук, мазнул взглядом по невозмутимому лицу Мелимы и раздосадованному мастера Мидуэля и направился к палаткам. За его спиной скрипнули необмятой кожей сапоги эльфийки, цоканье каблучков перебивалось постукиванием по камням резной трости. Послышались отрывистые команды. Лагерь эльфов снимался с места.

— Может ты зря так резко со стариком? — вопросительно глянув на Андрея, Иль присела на широкий чурбак.

— Может зря, а может и нет. Мне кажется, стоит держать с «ледышками» некоторую дистанцию. Я много думал о Рау и наведении мостов с ними, но сейчас они будут только мешать. То, что я задумал, многим придется не по вкусу. Мне импонирует Мидуэль, в старике нет того наносного снобизма, как у многих других рау, но он — не весь народ. Мастер — это ходячая история севера Алатара, он помнит драконов.

— Что тебя останавливает?

— Мидуэль политик, он привык мыслить несколько другими категориями. Для него разменными монетами являются не просто одиночные люди: в политике ставки идут на тысячи, десятки и сотни тысяч жизней людей, эльфов и гномов. Мидуэль мыслит величинами размером с отдельные государства.

Ильныргу встала с места, села рядом с Андреем, взяла его руку и сжала в своих прохладных ладошках такую горячую длань дракона.

— С чего ты взял, что эльф политик и прилетел не просто так? — Андрей, с благодарностью, накрыл руки Иль правой ладонью.

— Иль, я не слепой. Обрати внимание на людей, эльфов и грифонов — это армейские подразделения. Королевские гвардейцы и горные рейнджеры-следопыты. Думаешь простому рау отдадут в подчинение солдат из элитных частей разных государств? А как они гнутся перед ним и моментально бегут исполнять приказы?! Иль, я не хочу быть размолоченным шестеренками государственного механизма.

— Я тебя понимаю, — орчанка грустно улыбнулась и отвернулась в сторону. — Боишься повторения судьбы Берга и меня?

Андрей встал, отряхнул с длиннополой рубахи грязь и пыль, посмотрел на орчанку и качнул головой. Боится ли он? Боится, как же без этого, больше всего на свете он боится сломаться.

— Я уже попадал раз под пресс государства. Причины и следствия были несколько иными, но конечный итог один. Дичь на королевской охоте. Не знаю причин, приведших Мидуэля сюда, но могу сказать кто ему нужен.

— Кто?

— Я. Ему нужен я-дракон. И дичь подросла и ставки в охоте выросли.

— Не слишком ли ты много берешь на себя?

— Знаешь, я на себя ничего не беру. Оно само на меня валится, как из рога изобилия.

— Из чего?

— Из бездонной сумы Нель. Я впервые обрел что-то, что мне близко и дорого, за что готов бороться и совсем не хочу это терять. — Орчанка молчала, она уловила, что Керр говорит о них и он не обманул ее ожиданий и чувств. — Это вы: Тыйгу, Олаф, даже Ланирра и малыши. Мидуэль же попробует лишить меня всего этого, какую бы он благородную цель ни преследовал.

— А Фрида?

— Фрида… — Андрей взмахнул руками словно крыльями, заметил за собой непроизвольный жест, характерный больше для дракона, чем для человека, смутился. — Я ее раз потерял. Больше я никого не хочу терять.

Лани, закрыв глаза и удобно положив голову на мягкие мешки, которые эльфы сгрузили с грифонов и побоялись забрать у бесцеремонно расположившейся на них драконы, делала вид что спит — на самом деле, продолжая чутко прислушиваться к разговору Керра с человечьей девчонкой и ревновать. Дракона на мгновение открыла глаза, убрала пленку, посмотрела на оборотня и тут же прикинулась спящим веником, которого не касаются его дела. На какой-то момент ей стало жаль обоих — как-никак, установившаяся ментальная связь сильно бьет по всем сторонам контакта. Одна радость, что радиус воздействия маленький, чуть больше трехсот или четырехсот метров. Керр что, совсем без мозгов в голове был, когда творил магию и делился с человечкой кровью? Или не знал о последствиях? Если подумать, то так оно и выходит, хотя для взрослого дракона-мага… Ланирра оборвала ход своей мысли. Богини всемогущие, как она могла забыть — он стал драконом совсем недавно… Это меняет дело. Вряд ли ему рассказывали об особенностях магии на крови дракона. Старый рау, по всей видимости, знал о том, что человечка сможет определять был ли где-то Керр или нет. Вряд ли ему известны все тонкости, иначе он не дал бы девчонке применять «слияние стихий» и привязывать себя к дракону. Для того, чтобы идти по следу, хватило бы «зова крови», глупо было будоражить драконью кровь и подхлестывать «стихиями» изменения в ауре. Влияние крови дракона само по себе сходит через семь-восемь седмиц, в случае с человечкой придется ждать больше полугода. А если… Лани незаметно окружила себя коконом щитов воли, возводя многослойную защиту, и постаралась унять мелкую дрожь. Рари и Рури, лежавшие под расправленным крылом, заметили ее состояние и стали тереться мордашками о чешую на шее матери… Лани успокоилась, дернула хвостом, расправила второе крыло, подставляя перепонку теплым лучам солнца, зевнула и открыла глаза. Что-то жалобно хрустнуло в мешках с поклажей…

— …Я тогда первый раз почувствовала боль. — Дракона тихо фыркнула. Конечно почувствовала. Кровь тянется к крови, оттого и гипертрофированная чувствительность с головными болями, оттого и тянуло тебя к дракону. Ах рау, хитер старый эльф. Человечка схватилась за виски, Керр попробовал обнять ее, но она мягко отвела его руки.

— Мне жаль…

— Я знаю, никогда не думала, что чужая боль будет рвать меня на части и я не смогу сказать, мое это чувство или нет… — на глазах, попытавшейся улыбнуться, пассии оборотня выступили слезы.

— Не плач. — Керр, сделав шаг вперед, обнял девчонку. Человечка замерла в его руках словно маленькая птичка. — Фрида, клянусь тебе, я сделаю все возможное чтобы ты не чувствовала боль…

Дракона прикрыла глаза полупрозрачной пленкой. И ведь сделает, вон как полыхнула аура, пробившись через воздвигнутые щиты. Ланирра тяжело вздохнула — она-то строила такие радужные планы. Вот и рухнули надежды. Надо же, странная человечка, владеет всего двумя стихиями, но смогла обрести ментальную привязку к полному магу — невообразимо! Похоже, что она действительно любит его — задери ее Хель!

А может ему подсказать решение? Нет, не будет она ничего говорить — если Керр уберет связь, то ей совсем ничего не будет светить, а так не все потеряно. Пусть он не признал ее женой, но она не собирается отказываться от своего счастья. Убивать девчонку нельзя, слишком он привязан к ней, нужно что-то другое. У нее, в отличие от человечки есть одно преимущество — время. Дракона может позволить себе подождать и сто и двести лет, люди и эльфы столько лет не вытерпят. Ланирра не боялась признаться себе, что «индивид» запал ей в душу и делить его с кем-то она была не намерена. Одно дело интрижки на стороне — пусть будут, даже с человечками, но не настолько серьезные. У него должна быть одна жена и совсем не человеческая самка! Ни одна дракона не потерпит в гнезде вторую хозяйку.

Сейчас человечка наслаждается своей временной победой. Лани сделает все, чтобы Керр отвернулся от девчонки. Он принял детей и будет заботиться о них, а их мать будет в это время рядом… Дракона не шутила, когда делала завуалированное предложение. Что до Норигарра: мужа она оплакала полгода назад. Из рук лесных эльфов живым не выходил ни один дракон. По туманным словам настоятеля, убитого Керром, которые он бросил в глаза запертой в клетке драконе, ей еще повезло оказаться в монастыре — поживет немного, а то эльфы были такие нетерпеливые, даже рассвета не стали дожидаться… И дети, Рари и Рури — они видят в нем отца, у них могут появиться братья или сестры, а человечка никогда не сможет родить от оборотня. Сухая ветка.

— Дядя Керр, человечка проснулась! — услышала Фрида звонкий голосок маленькой драконы. Бессонная ночь в седле грифона свалила ее сразу после разговора с Керром. Девушка открыла глаза, приподнялась на локтях и тут же рухнула на скатку. Головная боль ни в какую не желала покидать ее. Некоторое время она крепилась, пыталась контролировать свое состояние с помощью различных методик, но близость любимого разбивала все попытки избавиться от двух сверл в висках вдребезги.

Фрида немного полежала с закрытыми глазами, успокоила дыхание, загоняя сверлящую голову боль на задворки сознания, сосчитала до ста и решительно поднялась на ноги. Надо поинтересоваться у крылатой малышки, сколько она спала? Если судить по шатрам стационарного лагеря на площади у бывшего храма Единого, которые виделись из ее палатки, то долго. По крайней мере, она хорошо помнит, что, до того как провалиться в сон, шатров на том месте не наблюдалось.

— Спасибо Рари, — к импровизированному ложу подошел большой золотистый дракон. От него, закрывшегося самыми мощными ментальными щитами, веяло холодом. Фрида читала о «ледяном безмолвии», но видеть его в действии раньше не приходилось. Печально, что любимый человек, называть Керра драконом у нее не поворачивался язык, вынужден закрываться от нее самой сильной и страшной из магических ментальных защит. «Ледяное безмолвие» замораживает на время абсолютно все чувства, эмоциональный фон безмолвствует и кажется, что перед тобой кусок льда. Рядом с драконом вышагивал Тимур. Вот уж кого Фрида не ожидала здесь увидеть и была рада повстречаться с другом. Тимур щеголял новеньким мундиром с нашивками рой-дерта. Форму он купил за два золотых звонда у одного из грифоньих наездников. У внезапно обогатившегося десятника оказался с собой запасной комплект.

Керр сменил ипостась и переоделся в заранее приготовленную одежду.

— Фрида, ты можешь рассказать мне, зачем сюда прилетел Мидуэль? Может слышала какие разговоры или слухи?

— Если кратко — по твою душу.! — Керр кивнул, сообщение не было для него новостью.

— Я догадался, вряд ли мастер решил навестить меня просто так.

— Над-князь, Мидуэль является верховным правителем княжеств Снежных эльфов. Я думала, ты знаешь.

— Вот оно что! То-то эльфы бегают как в зад ужаленные, а я с ним как с библиотекарем. Чуть ли не панибратом к верховному монарху заделался. Значит я ему действительно нужен, раз он пропустил мои словечки и непочтение мимо ушей. Расскажи мне, пожалуйста, как он появился в твоем городке, что говорил, с кем встречался?

— С кем встречался над-князь я могу только догадываться. Не каждый день в заштатный городишко в анклаве вампиров приезжает правитель сопредельного государства. Могу только рассказать, что знаю или думаю о том, что знаю, или догадываюсь. — Фрида потерла подбородок и вопросительно глянула на Керра, тот подбадривающе кивнул. На лице оборотня был написан живой интерес, но все чувства эмпатки вопили о замогильном холоде, царящем у него внутри. Обжигающий холод Керра и огненный интерес Тимура настолько контрастировали друг с другом, что у девушки создалось впечатление, будто она сидит холодным зимним вечером, в горах, перед костром — с одной стороны тело греет жаркое пламя, с другой стороны оно коченеет от дыхания снежной стужи. Вампирша с трудом оторвалась от созерцания синих глаз, ее взор уперся в узкие, запыленные, носки полетных сапог, несколько секунд она тупо разглядывала свою обувь, потом взгляд Фриды стал отрешенным и она принялась рассказывать обо всем, что с ней приключилось с того момента, как она очнулась в родительском доме. Во второй части повествования девушка начала включать в рассказ свои наблюдения или догадки относительно действий эльфов и Мидуэля в частности. Не обошла она вниманием несостоявшуюся свадьбу и предполагаемые причины ее отмены, связав их с нежеланием над-князя портить отношения с одним небезызвестным драконом.

— Однако, как все запущено. — Керр плюхнулся на широкий валун и прислонился спиной к торчащему из земли постаменту. — Становится интересно, желание встречаться с Мидуэлем начинает угасать. Я был прав: он политик.

— Из твоих уст слово «политик» звучит как оскорбление. Ты не хочешь встречаться с Мидуэлем?

— Переговорить можно, но по осторожным словам Мелимы я понял, что над-князь прилетел сюда с просьбой о помощи. Помочь такому эльфу в его просьбе, значит положить свою жизнь и свободу на алтарь чего-либо. Умирать за чужие интересы я не намерен и помогать рау не буду.

— Что так? — к разговору подключился Тимур.

— Есть к бывшим союзникам некоторые вопросы, — подпустив туману, ответил Керр. Тимур и Фрида переглянулись. — Может хватит лясы точить? У меня заканчивается действие «ледяного безмолвия», продлевать его нет никакого желания — чувствуешь себя деревянным болванчиком, такое чувство, что внутри все выжгли, в голову вложили кусок льда, а тело поменяли на деревянный чурбак, — он повернул голову к Фриде, вампирша утонула в безбрежной сини. — Спи, я буду недалеко. Тимур, не надо за мной ходить, мне надо подумать.

«Быть или не быть, вот в чем вопрос». Вряд ли Шекспировские герои сталкивались с подобными ситуациями, когда твоя голова в любой момент может стать такой же пустой, белой и гладкой, как черепушка бедного Йорика и все действо происходит на фоне разгорающейся войны, сопоставимой по масштабу с Первой Мировой.

Андрей лежал на дальнем краю площадки и любовался горами, он сменил ипостась и ловил расправленными крыльями потоки солнечного тепла. В крылатом виде легче думалось, мир всегда был ярче, логические и не очень связи между людьми, вещами и событиями виднелись четче. Андрей всмотрелся вдаль — красота. Горы на юге теснились словно воины в строю, отражая своими шеломами яркие лучи светила. Как там в песне — «Лучше гор могут быть только горы…». Бело-голубые шапки ближайших вершин, одетые в зеленые юбочки предгорий, окруженные вуалями серых облаков, настраивали на лирический лад. Тихий посвист поземки и протяжное гудение верховика в кронах высоченных деревьев помогали отрешиться от мира и выстраивать стройную цепочку мыслей:

«Что мы имеем при прямом раскладе? А имеем мы, ни много, ни мало — верховного правителя Снежных эльфов собственной персоной, кровно заинтересованного в одном драконе. Настолько заинтересованного, что тот бросил подземелье библиотеки Ортенской школы и вместо того, чтобы примять задом подушечку на над-княжеском троне, помчался по следам удравшего чудовища. Не просто помчался — возглавил экспедицию, расстроив по пути свадьбу собственного праправнука с Фридой, ставшей, благодаря драконьей крови, завидной невестой и возможной матерью сильных магов. Так? Так. Почему остановлены свадебные приготовления? Потому, что Мидуэль, не кто-нибудь другой, а именно он, несмотря на все плюсы от женитьбы потомка, решает не подставляться перед драконьим оборотнем и ласково бьет по сусалам родных правнуков — не уросите мол, вы меня не так поняли… Так… Так-то оно так, но что такого эксклюзивного могло привлечь старого эльфа? Оборотничество? Нет, не катит… что-то еще. Почему рау не привлекла Ланирра? Дракона является магом, владеет всеми стихиями, но вот надо же — не привлекла. Чем он отличается от Лани? Размером, окрасом, силой, магией? Стоп, магия, уже теплее… Астрал, точно, умение работать с астралом, хотя… В книге черным по белому писали, что астральщики встречаются не так редко, как полные универсалы. Брать энергию из астрала может каждый трехсотых или около того. Х-м, брать, вопрос — в каком количестве? Лани была очень удивлена, что я вырвался из ловушки хельратов, „накормив“ их маной по самое не хочу. Дракона может и наивна, но не дура. Ее пять веков воспитывал отец, учил магии. Сказать, что старый дракон был глуп и туп нельзя. Древние крылатики учились в университетах Нелиты и владели магией на таком уровне, что их двуногим последователям до них еще расти и расти… Остается астрал. С какой стороны его можно привязать ко мне? Что необычного? Фрида говорила омагах, удивленных и обескураженных плотностью магического поля возле пещеры. Если вспомнить рассказ, то они решили установить амулетную станцию в месте, где я входил в астрал и выпустил энергию в мир… Собралась мозаика, последний паззл встал на место. О-ла-ла, какой я вумный, таки как тетя Соня из Одессы. Теперь меня, такого вумного, разберут на сувениры или попросят делиться маной. А надо ли это мне — мне это не нужно. Встает только один вопрос — выпустит ли Мидуэль из своих рук курицу, несущую золотые яйца? Вопрос суровый… Откуда в голову старого эльфа закралась мысль о том, что я особенный? Ниоткуда не бывает. Либо кто-то подсказал, либо я сам болтнул или выдал действием. За что можно было зацепиться эльфу? Помнится он чуть не прозрел, когда я сказал, что Карегар мой папаща. Мидуэль не поверил, что я прошел Ритуал в четырнадцать лет. Вот оно! Не поверил и проверил, проверка дала положительный результат, в итоге чего направил в бой всех имевшихся под рукой воинов и студиозусов За это тебе Мидуэль мой респект и уважуха».

«Какие козыри есть у меня кроме Астрала? Вина старого эльфа перед Фридой — несомненно. Вина за то, что бросили союзников-драконов, уничтоживших Великий Лес, а что? Мысль далеко не свежая, но стоит ее освежить. Отец Ланирры говорил, что эльфы и арии бросили остатки драконов в тот период, когда они особенно нуждались в помощи. Из сотен драконов остались десятки. Эльфы испугались мощи крылатого племени. Испугались настолько, предпочтя забыть, что были с драконами по одну сторону баррикад и закрывали глаза на отряды охотников, обшаривающих потаенные и укромные места в надежде найти дракона. Остается решить, нужен ли мне на данном этапе Мидуэль или нет? Стоит ли сейчас взваливать на свои плечи груз проблем эльфов? В свете того, что я планирую пролететься по отмеченным на карте гнездам, то рау мне не нужны. В далекой перспективе их можно и нужно привлекать на свою сторону, а сейчас слишком многие смотрят на дракона, как на дорогой товар, в том числе и у снежных эльфов. Что еще? Туплю и упускаю малюсенький моментик — монархи очень не любят когда им отказывают, особенно если ты не монарх сопредельных земель или не архимаг. Прямо отказывать нельзя, лучше сослаться на какое-нибудь неотложное дело или подсунуть ему полные архивы обители. Пусть свои авгиевы конюшни чистит сам. Ну, что, пора? Ссориться с властями предержащими не с руки, или не с хвоста?»

Мидуэль, отставив в сторону трость и заложив руки за спину, мерил шатер широким шагом. Все идет не так. Керровитарр… какой там Керровитарр, ему давно пора менять приставку к имени на «гарр» — здоровущая громадина — ведет себя не так, как в рассчитанной модели. Что произошло с ним такого, что он стал относиться к эльфам с заметным холодком? Мидуэль взял со стола коробочку храна, долго бездумно смотрел на нее, но не найдя приемлемого ответа, сунул артефакт в карман камзола. Мальчишка не пожелал ничего слушать, забрал свою вампиршу, а эльфов попросил удалиться с верхней площадки, мол у них еще будет время наговориться. Пришлось терпеть капризы молодого дракона. И где он нашел самку с детенышами? Бывшие узники молчат. Проще камни разговорить, чем вытянуть из них хоть слово. Освобожденная драконом и орками наездница рау, ничего вразумительного сказать не может. Причем детеныши и самка явно приняты под крыло. Дети ладно — драконы ко всем птенцам относятся с любовью, но самка! Он ее взял как жену и женщину? Хотя нет, не должен, слишком человечен.

Мидуэль остановился, развернулся на пятках и сделал шаг. Человеческая натура берет свое. С другой стороны, от человека в нем с каждым днем остается все меньше и меньше и совсем непонятна его родословная. В древнем хране нет воспоминаний о прошлом, все образы начинаются с воплощения, но если верить словам ортагкого букиниста, Керр заявился в лавку в образе рау и это была совсем не иллюзорная активная маска. Оснований не доверять рассветному эльфу не было. Все может быть, Ягирра что-то больно легко согласилась на Ритуал, вряд ли она стала бы так переживать за простого человека.

Вампирша, не совершил ли он ошибки, взяв ее с собой? Девчонка несомненно хороша: умна и начитанна, первоклассная мечница, насколько первоклассным бойцом может быть семнадцатилетняя девица. Теперь она на верхней площадке с Керром, а он ломает голову о чем они говорят.

— Ваше Величество, — в шатер скользнул один из магов, охранявших пристанище над-князя. Мидуэль весь подобрался. — К Вам на прием Керровитарр Дракон Гурд.

— Зови!

— Добрый вечер, Ваше Величество. — Керр перешагнул порог штабного шатра и согнулся в поясном поклоне.

— Брось, — отмахнулся рау и приветливо улыбнулся. — О, ты пришел с целой кучей бумаг. Можно полюбопытствовать?

— Можно, но чуть позже. Бумаги я оставлю у Вас, мне они не нужны, а вам и гномам очень пригодятся.

— Охотно верю. Присаживайся. — Мидуэль махнул рукой в сторону небольшого мебельного гарнитура, состоящего из двух легких плетеных кресел и маленького круглого столика, на столешнице которого исходил паром небольшой чайник с отваром бодросила.

— Спасибо мастер. — Рау ответил легким кивком.

Повинуясь незаметному жесту или какой другой команде, из-за полога вышли два молчаливых эльфа и быстро расставили на столике вазы с выпечкой и фруктами. Андрей сидел в кресле, откинувшись на удобную спинку, смотрел за точными, выверенными движениями невольных официантов, на самом деле бывших личными телохранителями престарелого над-князя и размышлял о том, в каком русле пойдет разговор.

Когда бодигарды ушли, Мидуэль, прочитав заклинание звукового полога, собственноручно разлил напиток в глубокие фарфоровые чашки и пригубил горячий отвар. Андрей, следуя традиции, сделал первыймаленький глоток, наслаждаясь приятным вкусом, подержал питье во рту и только потом, не забыв поднять чашку с бодросилом на уровень глаз и отдав дань уважения старому рау, приготовившему напиток, выпил.

Несколько минут они наслаждались великолепным напитком, исподволь рассматривая друг друга.

Мидуэль расслабился, прислонил трость к креслу и вытянул ноги. Сейчас перед Андреем сидел не всемогущий правитель ни самого последнего на Алатаре государства, а бесконечно уставший от свалившихся на него дел и обязанностей, пожилой снежный эльф. Рау, по-стариковски, прихлебывал горячий отвар и хрустел сахарным печеньем, время от времени он шарил рукой в вазочке, отыскивая, по только ему известной методике, самые сладкие и хрустящие экземпляры кондитерского искусства. В эти моменты он напоминал сказочного хитрого дедка, этакого старичка-боровичка, у которого на любой вопрос всегда готов ответ. Андрей поставил пустую чашку на столик.

— Еще?

— Не откажусь, — над-князь разлил по второй порции бодрящего напитка.

— Спасибо.

— Бери печенье: его и вот эти булочки пекла Мелима.

— С трудом представляю ее в переднике и за плитой.

— Я тоже, взбалмошная девчонка и тем не менее… Лучше ее никто сахарного печенья и сдобы никогда не делал.

За горячим отваром и пустым, ничего не значащим, разговором, растаял легкий ледок отчуждения между старым эльфом и молодым драконьим оборотнем.

— Значит, ты решил мне отказать? — резко прервав пустопорожний треп, сказал Мидуэль.

— Хм? — Андрей чуть не поперхнулся надкушенной нежнейшей булочкой, испеченной Мелимой. Вот так оборот: над-князь рванул с места в карьер, одним вопросом выбив из-под ног оппонента землю и отправив в тартарары заготовленную заранее речь.

— Хочешь спросить, как я угадал? — Андрей кивнул. — Я слишком стар и для меня не составляет секрета поведение людей и эльфов. Ты пил отвар, а я, в уме, делал оценку моторики движений, жестов и мимики. За тысячи прожитых лет можно научиться безошибочно определять настроение по таким малозначительным для других признакам, как характерная поза при и во время беседы. Напряженность мышц, выражение глаз, тембр голоса, потоотделение, жесты, цвет и светимость ауры. Ты был спокоен, что говорило о принятом тобой определенном решении. В ауре ни разу не мелькнул огонек сомнения или сожаления, значит, долго размышлял и взвешивал все «за» и «против». Но почему? Ты даже не интересовался, о чем я хочу попросить или предложить в обмен на услуги и помощь с твоей стороны?

— Мастер, я действительно очень долго думал. Думал о себе, о вас. Все заключается в том, что я окончательно решил, кем являюсь на самом деле и определил приоритеты. Мне есть за кого переживать и кого защищать. Я не испытываю желание положить живот на алтарь высокой цели, какой бы благородной она ни была, и в какие бы мотивы не облекали служение ей. Считайте меня эгоистом и циником.

— Как я понимаю, это не все. Насколько я успел изучить тебя, — Мидуэль достал из кармана камзола коробочку храна и протянул ее Андрею. — Ты никогда не был эгоистом и циником.

— Не все, Вы правильно подметили. Мастер, на вас лежит ответственность за свой народ и свою страну, а я отвечаю за доверившихся мне. Эти люди, драконы и орки стали моей семьей и пока я не доведу их до безопасного места, не могу отвлекаться ни на что иное. На нас обоих лежит груз ответственности, и нельзя сказать, что у кого-то она больше или меньше: каждый несет свою ношу. — Андрей замолчал, Мидуэль, с каменным выражением на лице, смотрел в одну точку, только кустистые седые брови подрагивали в такт обуревающим его мыслям. — Ваша ноша не по моему плечу, — Глаза эльфа сверкнули двумя синими огнями. — Я пришел к вам, потому что хочу задать множество вопросов, но сначала ответьте мне всего на два. Ответьте честно, от этого зависит дальнейший разговор.

— На два?

— Да, всего на два.

— Хорошо. Постараюсь быть предельно откровенным, — Мидуэль смежил веки. Из бесед с ректором Этраном он почерпнул многое: и то, что сидящий перед ним молодой дракон не так прост, как кажется, и то, что за юным обликом скрывается вторая сущность, и то, что эта сущность очень, прямо параноидально, осторожна. До того, как королевские дознаватели попросили всех рау покинуть Ортен и арестовали Этрана, ректор успел показать старому эльфу подборку материалов по осадному сидению четырехсотлетней давности, собранную его нынешним визави, и расписать его действия, включая требование о выходе из гильдии. Краткий экскурс по бумагам порождал еще больше вопросов, как к самой истории осады, так и к бывшему студиозусу. Заявленный шестнадцатилетний возраст никак не желал вязаться с выводами и заключениями, подколотыми в папке: слишком точно и объемно все сформулировано. Прожженный пройдоха Этран показал и рассказал не все, Мидуэль чувствовал, что ректор оставил некоторые козыри в рукаве, приберегая их на будущее: осталось узнать, на что он надеется? Керр не даст сделать из себя марионетку, послушает чужого совета, но действовать будет по-своему — это над-князь уяснил для себя совершенно точно. Рау несколько часов прокручивал в голове все детали будущей встречи, моделировал поведение дракона, свои и его вопросы, ответы и… выбрасывал наработки на помойку. Психологический портрет не состыковывался с действиями оного в Ортене, Ортаге и на лесной тропе. Почему дракон ввязался в чужое сражение? Что делали царские убийцы Степи в Тантре? На кого они охотились? О чем умолчал норманн, сотник стражи в Ортаге? Что, в конце концов, произошло в бывшем монастыре? Какие причины побудили Керра погрузиться в астрал и перекачать энергию в мир? Мидуэль невольно поежился, плотность магического поля в районе храма составляла пятьдесят белл — в три раза больше, чем в центре мэллорновых лесов! Сопровождающие старого эльфа маги были в шоке. Разговоров о зарядной станции никто не вел, кудесники от магии ползали на коленях по разрушенному храму и собирали кристаллы от какого-то накопителя. Небольшие, с ноготь на мизинце, осколки были настолько напитаны энергией, что могли конкурировать с малыми храмовыми сборщиками маны. Рау совсем забыл о мощи истинных, он успел застать их, и многие были сильнее Керра, намного сильнее, но сейчас он единственный, и его сила заставляла сжиматься и трепетать сердце. Скоро следовало ожидать большого десанта специалистов из Королевской академии, Ортенской школы магии и Центра Магического искусства предгорного княжества рау. Удержать в секрете такое событие нереально. За мальчишку возьмутся по полной программе, не стоит думать, что маги не сложат два и два, и, похоже, что Керр прекрасно понимает сложившуюся ситуацию. Невероятно! Мальчишка, загнанный обстоятельствами в угол, не выказывает никаких признаков беспокойства, как будто его не интересует магическая и околомагическая возня с грядущими за ними последствиями. Создавалось впечатление, что Керр продумал свои действия на шаг вперед, и у него есть определенные заготовки. Как ни странно, над-князя нервировала полная личная неготовность к нелогичным действиям Керра. Принесенная им на встречу кипа бумаг говорила, что предметом торга станут именно они, но о чем будет торг? К чему готовиться? Мидуэль только сейчас осознал свою неготовность и некомпетентность в вопросе ведения разговора и политики действий с одним представителем Владык Неба. Керр, казалось, состоял из одних сюрпризов — видишь перед собой юнца, а закрываешь глаза и вместо недоросля предстает взрослый муж. Прерывая поток мыслей прозвучал спокойный голос оборотня:

— Первый вопрос: почему вы хотели женить своего праправнука на Фриде? Второй: что Вас остановило? Понимаете, я не верю досужим домыслам, что планам свадьбы помешала моя персона и ваша боязнь подставиться перед возможным союзником. Должно быть другое объяснение.

Мидуэль встал с кресла. Досужие домыслы? Многочасовая подготовка к разговору? Ха! Достойный вопрос и отличный ответ на фразу об отказе в сотрудничестве: можно с уверенностью сказать, что старому эльфу нанесли удар под дых. Каким образом Керр вычленил главную деталь? Отвечать надо и отвечать честно…

Андрею показалось, что к рау вернулись сброшенные, после принятия настойки из крови дракона, годы. Плечи над-князя поникли, а морщин на лице стало больше. Над-князь всем телом оперся на трость и посмотрел на него:

— Потому, что я не смог… Нет, не так. Ты прав, дело не в тебе, дело во мне. Я не захотел перешагивать черту, за которой древний снежный эльф превратился бы в чудовище. Ты задал самые тяжелые для меня вопросы и ответить на них частично нельзя. Не ожидал я от шестнадцатилетнего человека, или эльфа? — Андрей пожал плечами, перетекая в облик снежного эльфа. Мидуэль грустно улыбнулся, качнул головой и продолжил свой спич. — Вопроса с двойным дном. — Он тяжко вздохнул, еще раз глянул на Андрея и опустился в кресло. — Иланта умирает. Начинают сказываться последствия войны драконов и лесных эльфов. Еще две, от силы три тысячи лет и магия уйдет из этого мира. Ты знаешь откуда берется мана вокруг нас? — спросил Мидуэль и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Ману дают мэллорны, истинные и драконы. Да-да, драконы, они неосознанно черпают энергию из астрала, потихоньку отдавая ее. Истинные и Владыки неба самые магические существа из всех разумных, населяющих этот мир. Три тысячи лет назад их оставили без будущего, уничтожив гнездовья, в ответ они прокляли эльфов, сожгли Великий Лес, наложив на оставшиеся мэллорны заклятие пустоцвета. С тех пор деревья не плодоносят. Истинных убили еще раньше, те, кто остался жив, ушли на Нелиту… «Лесовики» выращивают новые деревья отводками, но это капля в море, ведь они так же не плодоносят. Магическое дерево живет около пяти тысяч лет… Ты понимаешь, о чем я? Последний молодняк высеялся три тысячи лет назад. Скоро леса начнут умирать, агония будет долгой. Лесные эльфы еще не в полной мере осознали грядущую катастрофу, они надеются, что смогут рассадить миллионы саженцев, взращенных из молодых веток. Ничего не выйдет. Смерть старых деревьев сильно затронет молодняк, отмирающая корневая система нарушит связи между рощами. — Мидуэль опять замолк, сглотнул образовавшийся в горле комок. Несколько минут в шатре властвовала тишина, потом рау наклонился к Андрею и посмотрел ему прямо в глаза. — Есть еще одна тайна: мэллорны не будут расти без драконов. Владыки неба и деревья связаны магически и дополняют друг друга. Каким образом осуществляется связь я не знаю и вряд ли найдется тот, кто ответит на этот вопрос, но факт остается фактом. Драконы свято хранили свою тайну и унесли бы ее в могилу, если бы не твое появление.

— Как это?

— В горах Мраморного кряжа есть один древний артефакт, настроенный на отслеживание выплеска магической энергии, который дают истинные, пропуская через себя мощь астрала. Кто и зачем его установил, сейчас не суть важно. Древний прибор зафиксировал твою магию и проникновение во внешние уровни энергетического поля. Именно к нему я бросился первым делом.

— Выходит Вы тогда были в горах, а я искал вас в архиве.

— Да, не поверил сам себе и решил удостовериться, что глаза меня не обманули. Артефакт древних не проверяли несколько сотен лет, да и как? О его местоположении знают только князья рау, а причин наведаться в нагорье не было несколько тысяч лет. Когда я появился там с сопровождающими, то обнаружил, что пещера, в которой спрятан прибор пострадала от землетрясения. Дальний проход завалило обвалами, зато открылся другой. Мои подчиненные детально обследовали его и обнаружили медные пластинки с выбитыми на них рунами. После того, как с пластин очистили весь налет, то удалось прочитать, что до нас пытались донести древние. Неожиданная находка на многое пролила свет и открыла глаза. Мир на грани, «лесовики» совершенно не в курсе, что их затея обречена на провал. Когда высохнут старые деревья, по всему лесу ударит магическая отдача, она не даст молодой поросли, высаженной эльфами, поглощать энергию из астрала. Маги по всему миру останутся без маны и станут простыми людьми. Лесные эльфы так просто не отделаются — вымрут следом за мэллорнами. За «лесовиками» уйдут последние драконы, они живут дольше и их агония будет намного продолжительней. Рау, вампиры и рассветные эльфы растворятся в людском племени. Вернусь к себе, тебе и Фриде. Родители тебе ничего не говорили про возможность иметь детей? — Андрей отрицательно повел головой. Слова старого эльфа нагнали на него жути. — У вас не может быть детей. — Видя как собеседник напрягся в кресле, рау успокаивающе поднял руку. — Не ерепенься раньше времени, ты не бесплодный. Матерью твоих детей может стать простая дракона или оборотень, но никак не человеческая, эльфийская или вампирская девушка. Зато простая девушка, жившая с драконом-оборотнем способна подарить свету полного универсала, рожденного от другого мужчины… — теперь с кресла встал Андрей. Что-то сработало у него в мозгах.

— Полного универсала? Вас заинтересовали мои названные родители и возможность превращать… превращать детей в драконов?

— Тут ты прав… — Мидуэль отвернулся от полыхающих гневом глаз собеседника. — Ответственность, она тяжким грузом ложится на каждого, но я не готов и не смогу принять ее на себя. Не хочу становиться чудовищем, посылающим детей на верную смерть. Поэтому я отказался от свадьбы моего праправнука с Фридой, отказался вопреки желанию князя Предгорного княжества и заманчивой перспективе получить в прапраправнуки, возможно, дракона и, чем Тарг не шутит, истинного. Отказался, чтобы никогда не соблазнять себя возможностью… Отказался и все тут. Возможно, мое малодушие подтолкнет мир еще на один шажок к пропасти, но я не хочу быть раздавленным своей совестью. Я через многое переступал и готов переступить еще не один раз, но не через это. Чтобы твоей подружке не пришла в голову идея выскочить замуж за «ледышку», пришлось приказать остальным вести себя с девушкой высокомерно. Высокомерие и спесь отвращают от себя надежнее остальных средств. Я испугался ответственности. Можно убежать от мира — от себя не убежишь. Я боюсь за всю Иланту, у мира не осталось ни одного шанса…

— Ни одного?

— Ни одного, — Мидуэль встал с кресла. — Драконов почти не осталось…

— Да, если и дальше продолжать охотиться на них, то конец мира наступит еще раньше. В чем-то вы сами виноваты, — не вытерпел Андрей у которого за маской невозмутимости на лице прятался, тщательно скрываемый, гнев.

— В чем же?

— В том, что оставили драконов одних, в тот момент, когда им требовалась ваша помощь.

— Ты не понимаешь…

— Я все понимаю, — перебил Андрей эльфа, вскочил с кресла и встал напротив над-князя. — Сошедшие с ума после атаки на Лес, Владыки неба были страшны сами по себе, но после того, как специальные отряды рау и «лесовиков» перебили всех сошедших с ума, почему вы не запретили охоту? Что вам помешало это сделать? Я отвечу — страх перед их мощью и черный жирный пепел на месте Великого Леса. Даже малая часть крылатых тварей была сильнее и страшнее целого войска, которое могло выставить любое из существовавших тогда государств. Люди, эльфы и арии решили спустить на тормозах алчные помыслы охотников, хитростью и коварством уничтожавших разобщенные гнезда. Беда драконов, что они ярые индивидуалисты и не нашлось того, кто смог объединить их, а рау потеряли доверие. Именно доверие — драконы больше никому не доверяют, своим бывшим союзникам и созданиям — тоже. Поэтому у вас нет шансов спасти мир. А мэллорны… Драконы могут спокойно пережить смерть лесов, именно они высадили первые деревья на Иланте, отсюда и связь, и никакой тайны в этом нет, просто лесные эльфы предпочли забыть об этом, вытравили из памяти любое упоминание о Владыках Неба. Я отказываю вам в помощи не только потому, что не хочу, но потому, что тогда за мной никто не пойдет. Драконы не примут ставленника эльфов, как бы они ни назывались. Я догадался, что вы хотели мне предложить.

— Что же?

— Здесь два варианта: защиту и покровительство в обмен на обеспечение вас маной, и второй вариант — возродить крылатое племя. Первое — драконы не дойные коровы, второе — я видел, как вы оценивающе смотрели на Ланирру, и по вашим глазам многое понял. Если и существует возможность что-либо сделать, то она будет осуществлена без чьей-либо помощи. От вас потребуется разобраться с этим, — Андрей хлопнул ладонью по стопке бумаг.

— Что это? — спросил Мидуэль.

— Записи хельратов: корреспонденция, бухгалтерские книги, векселя и выписки из архивов.

— Хельратов?

— Да. Монастырь Единого был их базой, а в храме они приносили жертвы. Кристаллы, которые собирают маги — это осколки от статуи Хель, пришлось дать этим тварям столько маны, что они не смогли ее унести. Вычистите свои Авгиевы конюшни. — Мидуэль опешил.

— Какие конюшни?

— Тьфу, навоз на заднем дворе, копившийся веками. Прислужники Хель свили свои гнездышки не только здесь, я не зря сказал, что гномам и вам эти бумаги очень пригодятся. Введите закон, по которому убийство любого дракона карается смертью. Вы единственный, кроме моих родителей, кому я по-настоящему доверяю, и можете это сделать во всех землях: рау, людей, гномов. Я все понимаю, но когда женщины рау начинают покупать кровь и вытяжки из желез внутренней секреции драконов, про «лесовиков» я молчу… Все здесь, в этих бумагах. Обещайте мне, что следствие будет беспристрастным.

— Что ты хочешь за эти бумаги? Как я понимаю, ты не зря обратил на них внимание?

— Портал.

— Что?

— Портал, я хочу, чтобы маги сегодня построили портал. Я сам задам финишную точку. Скоро здесь будет не пропихнуться от разведок, магов и прочих прихлебателей от различных гильдий, светиться перед ними у меня нет никакого желания, как и становиться объектом исследования. Обойдутся как-нибудь, надеюсь вы им скажете что-нибудь?

— Скажу. Что здесь еще?

— Номера счетов в банках Империи, громадные суммы, накопленные за сотни лет и пустые чековые книжки с карт-бланшами на предъявителя. — Мидуэль моментально ухватил нить мысли, сузившиеся глаза рау выдали напряженную работу мозга. — Если собрать долговые векселя Империи, хранимые в казначействах княжеств рау и Тантры, то денег хватит, чтобы обвалить банковскую систему Пата и девальвировать империал. В условиях финансового кризиса империя не сможет вести войну, она давно попала под пяту денежных мешков из банковских домов.

— Сколько тебе лет? — выдал после долго молчания Мидуэль.

— Через полгода семнадцать стукнет.

— Не может быть! Скажи, откуда все это? — Мидуэль беспомощно развел руками, взгляд его перебегал с вещи на вещь, на короткий миг остановился на Андрее, успевшем прочитать во взоре невысказанный вопрос, переместился на лежащие бумаги преткновения и опять вернулся на драконьего оборотня.

— От Ало Троя, — Андрей сел в кресло и отвернулся от рау — ему было тяжело вспоминать риммские застенки и клетку, но носить все в себе было еще тяжелее, крепость самообладания не всегда сдерживала эмоции, разговор с Мидуэлем основательно расшатал ее устои.

— Я помню его. Способный юноша, сильный разумник, аналитик каких поискать. Ало часто работал в архиве, — заняв второе кресло, сказал над-князь.

— Был. Ало погиб на моих глазах, погиб обучая меня Алату. Вместе с языком я чуть не высосал личность Троя. Часть его знаний, лежащих на поверхности, передалась мне: теперь ваши модели поведения стыкуются?

— Еще нет, и не будут. Ало никогда не отличался логичностью поведения — разумники всегда немного не от мира сего, — Мидуэль встал с кресла. — Когда строить портал?

— Вечером, к восьми часам.

— Хорошо. Хочешь сразу прыгнуть домой?

— Да, Вы, как всегда проницательны, — поклонился Андрей и вышел из шатра. Задумчиво глядя на переминающегося с ноги на ногу Тимура и сжимающую оголовье меча Ильныргу, он пригладил волосы и вытер выступивший на лбу пот. — Вот и поговорили. Иль, собираемся. Через четыре часа маги построят портал.

— Когда уходишь? — спросил Андрей.

Тимур одернул полетную куртку и посмотрел на Фриду, державшую Керра за локоток. Печально — и он, и она страдают… Опять лед. Неужели они так и будут отделены друг от друга заклятием, замораживающим чувства?

— Через час. Как раз перед вами. Маги откроют портал до Ортена.

— До Ортена? Ты разве не в свою часть возвращаешься? — удивилась Фрида.

— Нет, королевским указом, все маги, в том числе недоучки, направляются на боевую переподготовку. Пока ты секретничал с над-князем, полусотник из грифоньего крыла связался со штабом моей части и доложил, что я жив и относительно здоров. Радость гросс-дерта я тебе описывать не буду, потому, что там из нормальных слов звучало только мое имя, а за остальное в приличном обществе можно нарваться на дуэль, но на душе все равно приятно: ребята и командир искренне переживали за меня.

— Ты… — начал Андрей.

— Я им не сказал — где я. Полусотник над-князевских грифонов просил не распространяться.

— А Риго? Он был на связи? — Андрею очень не хватало этой балаболки. Риго, несмотря на свой разгильдяйский нрав и несвойственную ему ревность, мелькнувшую в последний день занятий в школе Берга, был тем цементом, который связал таких непохожих друг на друга молодых людей и сделал их настоящими друзьями.

— Риго уже в Ортене, там мы и увидимся, правда мне необходимо будет зайти в комендатуру за предписанием, но за пару часов обернусь.

— Передавай ему, от нас с Фридой, огромный привет. И… — Андрей сунул руку в карман. — Вот это. — на его ладони лежало несколько светящихся неоновым светом кристаллов. Точно такие же, ползая на коленях, собирали маги в разрушенном храме, с одной лишь разницей: камешки на ладони были размером с голубиное яйцо.

— Я не могу принять такой дар. — Тимур сделал отрицательный жест рукой. — Ты знаешь сколько стоит один такой накопитель?

— Знаю. — Андрей, виновато глянув на Фриду, снял ее руку со своего локотка и обнял Тимура за плечо. — Знаю Тим: не дороже моей жизни. Бери. Эту статую, осколки которой сейчас подбирают прилетевшие с мастером Мидуэлем маги, заряжал маной я. — Тимур неверяще уронил на грудь нижнюю челюсть. — Да, теперь ты знаешь второй мой секрет и можешь догадаться, почему меня искал над-князь. А камни — мне будет спокойней, когда я буду знать, что у вас с Риго есть запас маны. У меня не так много настоящих друзей и терять их из-за того, что у них в неподходящий момент опустошатся внутренние хранилища, я не хочу. Если хочешь, заряжу тебе еще десяток таких, — на последних словах он вложил кристаллы в руку Тимура и крепко сжал его пальцы. Неправда, что «ледяное безмолвие» заглушает все чувства. Сейчас сердце Андрея сжимала тоска, он тосковал по ушедшим в прошлое студенческим дням, оказавшимся одними из самых светлых в его жизни и всеми фибрами души желал друзьям найти свое счастье и не сгинуть в огне разгорающейся войны.

— Спасибо… — сглотнув комок, промямлил Тимур. Фрида улыбнулась, уловив его искреннюю благодарность, детскую радость и мальчишеский восторг от обладания сокровищем, она подмигнула Андрею и достала из кармашка на груди маленький сверточек.

— А это подари своей девушке, — вампирша протянула ошеломленному большому ребенку еще один светящийся кусочек. Осколок напоминал сердечко. — Я знаю одну кандидатуру и если ты будешь чуть более смел и настойчив, то Любаэль развернет свой щит к победителю. — Тимур залился краской. — Снаружи она ледышка, но внутри… Ты ей нравишься, — последние слова были произнесены заговорщицким шепотом на пунцовое ушко.

Фрида чмокнула Тимура в щечку и подхватив Андрея за локоть, потянула его в сторону собирающих палатки орчанок. Несколько минут постояв на месте, Тимур решительным шагом направился в сторону лагеря снежных эльфов.

— ?!

— Он ей действительно нравится, — ответила вампирша на немой вопрос и вздернутые вверх брови драконьего оборотня. — Любаэль направляют в Ортен, может у них, что и сложится. — Андрей покачал головой — у них у самих бы что сложилось. Последние часы он ощущал себя как на раскаленной сковороде. С одной стороны его жгли ревнивые взгляды Лани, с другой обжигали ревность и тихая ненависть настоящего дроу. Темнокожий парень оказался неравнодушен к Фриде. Как бы пакость не учинил от неразделенной любви… Хотя вроде приятный и общительный парнишка.

В лагере им рассиживаться не дали. Ильныргу тут же припахала обоих голубков к снятию палаток и увязке различного багажа. Вокруг орчанок носилась Тыйгу и скакали дракончики. Веселая игра в пятнашки несомненно добавляла порядка и организованности, но никто не осмелился приструнить расшалившихся детей.

Андрей паковал тюки и посматривал на группу магов, устанавливающих решетчатые фермы на портальной площадке. Иль недвусмысленно намекнула, что кудесники от магии могут отследить координаты финишной точки и если он не хочет, чтобы местоположение долины его родителей стали известны широкому кругу людей, то выход следует сделать в другом месте. Было над чем подумать. При проходе через портал образуется так называемый короткий трек, по интенсивности которого в момент закрытия перехода и сильного «остаточного» всплеска, маги могут высчитать расстояние и точное направление до точки прибытия. Менять решение поздно, пространственные координаты родного дома, в свое время выданные Ягой, прочно сидели в голове. Стоит заранее подумать о противодействии, не допустить повторного открытия портала по угасающему штреку. Вся его группа сразу пойдет в долину, а у него останутся кое-какие дела…

Через час отрылся портал в Ортен.

— Не теряйся. — Тимур хлопнул Андрея по плечу. — Буду ждать в гости.

— Сам не теряйся, — глаза с желтыми вертикальными зрачками стрельнули в сторону эльфийки, у которой в глубокой ложбинке между грудей подсвечивал синим осколок статуи богини Хель в форме сердечка. — Научил тебя Риго плохому! — стоявший у рамки маг сдержанно улыбнулся.

— Время пошло. Прощайтесь, господа, быстрее.! — оператор портальной арки установил на маленький раскладной столик песчаные часы. — У вас три минуты.

— Береги себя и Фриду. — Тимур крепко стиснул ладонь друга и шагнул в телепорт. Следом за ним в марево вошли Любаэль и пара магов с сумами, полными кристаллов.

— Да пребудет с вами милость и благодать Близнецов, — сказала на прощание эльфийка.

— Сейчас мы переориентируем портал, — сообщил оператор. — Готовность к переходу полчаса. Прошу вас не задерживаться с координатной привязкой финишной точки.

Через тридцать минут у портала было яблоку негде упасть. На небольшой площадке толпилось полтора десятка магов, жадно поглядывающих на переметную суму, висящую на спине хасса, которого вела в поводу Слайса. Даже через толстую дубленую кожу пробивалась мощь сложенных в нее крупных остатков статуи Хель. Андрей переступил с лапы на лапу и плотоядно облизнулся — запас карман не тянет. Ильныргу обещала поставить на проходах в долину активную защиту, камешки пригодятся для ее запитки. В стороне от магов стоял Мидуэль. За четыре часа эльф успел поверхностно ознакомиться с документами хельратов и сейчас с лица рау не сходили печати одолевавших его дум. Мелима поддерживала прапрадеда под руку. Последний час эльфийка и Фрида просидели в шатре над-князя. О чем они беседовали Андрей не интересовался, но видимо, девушки нашли взаимопонимание. Что у рау, что у вампирши после разговора были красные носы и мокрые глаза. Вокруг над-князя стояли два десятка воинов в полном боевом облачении с активированными защитными амулетами. Создавалось впечатление, что драконы готовятся напасть на престарелого эльфа. Пришли полюбопытствовать наездники грифонов. Народ громко перешептывался, а кто-то, не стесняясь, говорил в полный голос, клекотали грифоны — шум и гам стоял, как на торжище. М-да…

— Ты приедешь на посвящение? — раздался с боку тихий голос Рура. Андрей скосил правый глаз на прощающихся девушку и Д'Рау, принятого вначале за представителя темной ветви эльфийского племени. Темнокожий ухажер нежно сжимал ладошку Фриды в своих руках. Андрею больших трудов стоило задавить в себе ревность. — Фрай будет сдавать экзамен на зрелось, он был бы рад увидеть тебя на испытании.

— Тарг, как я могла забыть. Сколько осталось дней?

— Две седмицы. — Фрида повернулась к дракону, Андрей кивнул, говоря, что не видит никаких препятствий для поездки девушки домой.

— Приеду.

— Хорошо. Я скажу Фраю.

— Керр, — сильный рывок за кончик крыла заставил Андрея оторваться от такого интересного разговора, что-то этот Рур темнит… Ланирра дернула еще раз. — Керр, тебя маги зовут, у них все готово, нужно чтобы ты задал выход, а ты в облаках витаешь.

— Иду.

Андрей включился в плетение заклинания перехода, последовательно расставив руны и координаты точки выхода, привязанной к большому валуну у деревни, располагавшейся недалеко от пещеры. Ягирра, в свое время, заставила выучить сложную связку, приговаривая, что в жизни все пригодится. Гляди-ка и правда пригодилось. Закрыв глаза, он подключился к астралу и гнал энергию в получившийся силовой каркас. На третьей секунде, с тихим хлопком, между ферм арки возникло переливающееся бликами марево активированного портала.

Первыми бывший монастырь покинули молодые волчицы, Тыйгу и Фрида. Следом в арку нырнули Рари и Рури, подгоняемые тихим рыком чем-то недовольной Ланирры. Дракона постоянно огладывалась на Андрея и дергала кончиками крыльев. Видно ее мучили какие-то подозрения.

— Письмо к моей матери в заднем кармашке твоего наспинного ранца, — шепнул Андрей, тут же напрягшейся, Ильныргу.

— Ты…

— Идите. Не делай больших глаз, всё хорошо, успокойся. Хватай Олафа и быстро дуй в портал.

Андрей напряг лапы и крылья. Иль подтолкнула рыжего викинга к порталу и хлопнула последнего гужевого хасса по крупу. Животное, у которого были закрыты специальными щитками глаза, взревело, в один прыжок влетело в марево, утащив за собой орчанку и норманна. Пора. Андрей резко оттолкнулся от земли, хлопнули громадные крылья. С правой лапы дракона сорвалась короткая молния и снесла ферму. Портал схлопнулся, теперь просчитать трек не представлялось возможным. Заложив крутой вираж, дракон, прижимаясь к земле, исчез за стеной бывшего монастыря. Через несколько минут темная тень перевалила хребет и скрылась за верхушками гигантских сосен.

— Пташка упорхнула, и оставила с носом тантрийских магов. Ты уверен, что ребятки из королевской гильдии хотели проследить — куда направляется твой крылатый протеже? — Бериэм откупорил бутылку вина и разлил янтарный напиток по хрустальным фужерам. Внук пытливо смотрел на деда, ожидая продолжения рассказа, но старый рау оборвал повествование. Войди сейчас в шатер посторонний, он вряд ли отличил бы двух эльфов друг от друга. Выпитая над-князем настойка из крови дракона даровала ему недолгую, по меркам эльфов, внешнюю молодость, превратив столетнюю развалину в шестидесятилетнего живчика. Мидуэль мог спокойно обходиться без трости, но не так-то легко преодолеть силу вековых привычек, старый эльф, постукивая палкой по бедру, ходил кругами вокруг креслица. Бериэм наблюдал за дедом и гадал зачем он ему здесь понадобился? Старик был настолько непререкаемым в своих требованиях, что пришлось бросить незаконченное расследование в Ортене и с бригадой ищеек тайной канцелярии Тантры, захватив за компанию Дранга — главу королевских рыцарей плаща и кинжала — строить портал в бывший монастырь Единого. Дранга дед попросил прибыть, так как дело было государственной важности. Сейчас герцог Рума, вместе с дознавателями, обследовал холодные подвалы и потрошил лаборатории, а внучка немедленно провели в шатер над-князя.

— Хотели, не сомневайся, — взяв в руки фужер с шипучим напитком, Мидуэль присел в плетёное кресло. Вино, окружённое, сверкающим хрусталём, исходило пузырьками газа и сладким манящим запахом. Одна бутылка «Снежного игристого» за пределами княжеств рау стоила десять золотых звондов, дороже продавалось только «Тиронское красное». Рецепт изготовления игристых вин эльфы держали в строжайшей тайне. Винодельню, производившую шипучий источник дохода казны, охраняли не хуже, если не лучше подвалов с золотым запасом. — Думаешь твой, — над-князь выделил слово «твой». — Друг Дранг, герцог Рума, не оставил королевским магам четких инструкций? Я им не препятствовал… Одна из слабых сторон подобного союза — это необходимость делиться информацией, она же и сильная сторона. Что выяснили по трупам «ножей» в лесу?

— А твой друг тебе не рассказал? — вернул колкость внук.

— От многих знаний — многие печали. Мальчик предпочел умолчать о своих приключениях. — Бериэм хмыкнул. — Думаю, ты сможешь пролить свет на некоторые обстоятельства, заставившие его приютить орков.

— Ты будешь весьма удивлен этими обстоятельствам.

— Боюсь я разучился удивляться. Налей еще. — Мидуэль протянул пустой фужер.

— Как сказать, — Бериэм встал с кресла. — Как сказать, — повторил он, разливая вино.

— Не рви груши с макушки, — поторопил, изнывая от нетерпения, дед.

— Царские убийцы Степи охотились за одним полуорком и его дочкой. — Начал Бериэм и приложился к своему фужеру. Над-князь требовательно кашлянул. Внук посмотрел на деда и решил больше не испытывать судьбу молчанием. За внешней невозмутимостью старого эльфа пряталась буря, отголоски которой отражались цветными сполохами в ауре и игрой пальцев руки на набалдашнике резной трости. Того и гляди, отбросит трость в сторону и всыплет хворостиной… Когда это было? Две тысячи лет назад или чуть больше? Нет, меньше, но было точно. Бериэм тогда имел неосторожность попасться катающимся на грифоне. Все бы ничего, но страховых ремней на седле и в помине не было. Дед неожиданно мягко пожурил внука, а зайдя с ним в конюшню, попросил выбрать хворостину из березового веника. Юный эльф не заподозрил подвоха и, на свой зад, выбрал самую крепкую. Как этот зад потом болел! Человеческий метод воспитания пошел впрок рисковому наезднику, о ремнях он больше не забывал, а на веник долго посматривал со страхом. Вот и сейчас у деда аура светится такими же цветами, как две тысячи лет назад. Пятая точка «маленького Бери» заныла, прося не ворошить прошлое такими, м-м-м, светлыми воспоминаниями и не кликать на нее новых бед. Вдруг дед решит повторить урок двухтысячелетней давности и охайдошит по заду тростью? Как на беду никакого березового веника в шатре не наблюдается!

— Что? Веник вспомнил? — неожиданно проскрипел Мидуэль. — Есть у меня один, под походной кроватью, — он заливисто расхохотался, через пару мгновений к нему присоединился Бериэм. — Посмеялись и будет, — вытирая выступившую слезу, сказал дед. — Не доводи до греха, не то велю гвардии пощипать березку и вспомню молодость.

— Да уж, до сих пор вспоминаю. — Бериэм потер переносицу. — Ладно, к делу. В Ортене мои агенты раскопали интересный факт. Оказывается, наш герой попал в школу Берга-полуорка при весьма интересных обстоятельствах. Бывшая гувернантка полуорка поведала, что Берг познакомился с неким молодым человеком, когда тот спас дочь мастера от смерти. Во время прогулки по улице девочка стала жертвой несчастного случая. У одного экипажа понесли лошади и карета разбилась об угол дома, отлетевшим куском рессоры малышке, навылет, пробило грудную клетку и легкое. Молодой человек в мантии студиозуса, напоил раненую странным отваром — через час от раны не осталось и следа, а девочка, за обе щеки, скушала прожаренную говяжью печень. Странный отвар, напоминает настойку на крови дракона. Полуорк, благодарный за спасение дочери, пригласил студиозуса в свою фехтовальную школу. Мне стало очень интересно, как никому не известный полуорк получил разрешение открыть свой зал? Занятые у Дранга ищейки перевернули магистратуру вверх дном и допросили всех чиновников, оставшихся в живых после подавления восстания. Чинуши не стали скрывать, что разрешение было выписано за три тысячи золотых звондов, внесенных в кассу магистратуры, обязательство полуорка проводить, каждые полгода, бесплатные месячные курсы с городскими стражниками и добровольное пожертвование в две тысячи монет помимо кассы. За пять лет работы в городе, Берг зарекомендовал себя только с положительной стороны. Но, что оркский мастер мечного боя делал в Ортене? Наши агенты в Степи получили портрет мечника и задание попробовать что-либо узнать о мастере по имени Берг. Каково было мое удивление, когда ответ пришел на следующий день. Агент сообщал, что, да — был такой мастер боя и не только был, а по-крупному засветился в окружении царицы Лагиры, правда тогда она ещё была царевной. Знающие придворные шептали, что Лагира весело проводила время в объятиях среднего сына Первого коленного[20] князь-хана. Потом царевна резко охладела к своему ухажеру и уединилась в загородном дворце. Через восемь месяцев по стране прокатилась волна непонятных убийств. Практически под корень, наемниками был вырезан клан Урагар, а Первый коленный хан впал в немилось к Лагире, севшей на трон после смерти отца, Хадара Третьего. Через седмицу князь-хан умер. Говорят, что от разрыва сердца, но что-то с трудом в это верится. Причем здесь клан Урагар? Из этого клана Берг взял себе жену. Сам полуорк исчез в неизвестном направлении.

— И через год всплыл на другом конце материка с маленькой дочерью на руках. Продолжай. — Бериэм кашлянул в кулак, отпил из фужера вина и продолжил рассказ:

— Дальше остались детали. Агент, через целый полк подставных лиц, передал портрет юной царевны белых орков. — На столик легла тонкая тисовая дощечка с портретом совсем юной девчушки, одетой в чудесное белое платье и обсыпанные белым жемчугом изящные туфельки. Маленькая Тыйгу оказалась очень похожа на свою венценосную мать, изображенную на портрете.

— Дранг знает?

— Нет, официально мы занимались Керром. Мои подчиненные сработали так, что ветер за куст не зацепится.

— Хорошо. Убери, а лучше… — Мидуэль бросил дощечку в жаровню. — …сожги. Выходит, девчонка первая претендентка на трон Степи, что не может не волновать царицу. Дочь-приживалка может стать центром заговора против законной власти или потребовать себе трон после смерти матери. О-ч-чень интересно, — над-князь задумался.

— Дракон знает об этом?

— Скорее всего. Но каков стервец, а? — дед оторвался от раздумий и весело посмотрел на внука.

— Ты про кого?

— Про Керра. Вот кто лицедей, ещё хлеще нас с тобою, вместе взятых. Купил меня бумагами жрецов, а сам спрятал царевну от любопытных глаз. Ты знаешь, как спрятать свет? Засунь его в пламя свечи! Девчонка все время была на виду, носилась с дракончиками по всему лагерю и никто даже подумать не мог, что егоза со сбитыми коленками и мозолями от деревянного меча может быть особой царских кровей. Постой! — Мидуэль резко замолчал, остановленный какой-то мыслью, которую он сейчас рассматривал со всех сторон. — Твоим следопытам удалось снять информационные отпечатки в лесу?

— Небольшую часть. Всю картину боя по ним восстановить нельзя. Хорошо хоть это успели сделать. Еще один день и энергия бы развеялась, а по замытой ливнем земле ничего не прочесть.

— Вся картина мне не нужна. Скажи, дракон сразу напал на «ножей»?

— Нет, данный вопрос выяснили точно. От нападения «ножей» на караван до вмешательства дракона прошло десять или пятнадцать минут. Почему тебя так интересуют подробности?

— Потому, что девчонка стихийница-универсалка! Задержка во времени между началом нападения «ножей» на людей Берга и вмешательством дракона, объясняется тем, что Керр был далеко, но смог услышать ментальный зов и прилететь на помощь!

— Что нам это дает?

— Даёт то, что я бы не рекомендовал сейчас строить никаких планов относительно девочки или мы лишимся всякой поддержки со стороны драконов, а может получим их во враги, что отнюдь не желательно, — Бериэм внимательно слушал деда и молчал. Загадочная улыбка, блуждающая у него на губах, говорила, что не все козырные тузы покинули рукава эльфа. — Давай, говори, о чем молчишь.

— Дело касается Дранга и его невестки — Ирмы Лей фон Бокк. Герцог Рума, через полгода, станет дедом…

— И как прибавление в семействе герцога связано с нашим мальчиком?

— Одно время, он и невестка герцога были близки. Сей чудесный факт удалось узнать от одногруппницы и бывшей подружки Ирмы.

— Наш стрижок и здесь отжёг. Слежку за женой сына четвертого лица в королевстве мы не будем устраивать, но как только младенец появится на свет, необходимо проверить его на владение стихиями.

— Дрангу сказать?

Мидуэль поперхнулся вином.

— В Ортене с жарой как? Тебе голову не напекло? — откашлявшись, спросил он внука.

— Просто я должен был спросить. Ты говорил про какие-то бумаги. Не про эти? — Бериэм указал на стопку бумаг, лежащую на втором столике. — Можно взглянуть?

Но бумаги остались нетронутыми еще несколько минут. С улицы послышался голос Дранга, чихвостящего, на чем свет стоит, кого-то из своих подчинённых. Беседа эльфов проходила под двойным пологом, отличавшимся одной маленькой особенностью — полог пропускал звук снаружи. Дед с внуком замолчали и прислушались к доносящемуся сквернословию. Мидуэль осуждающе покачал головой, по его мнению, чиновник такого ранга не имел права опускаться перед подчиненными до уровня кабацкой ругани. Бериэм к крепким словечкам отнесся спокойней — герцога Рума он знал намного лучше, значит произошло что-то действительно серьезное, раз спокойный и флегматичный Дранг сорвался с катушек. Вскоре полог, закрывающий вход, отошел в сторону, явив эльфам разъяренного главу Тайной канцелярии. Лицо Дранга было краснее свеклы, глаза метали молнии, от одежды герцога попахивало пыльцой желтого лотоса. Главный шпик Тантры остановился у входа, сорвал с себя плащ и выкинул его на улицу.

— Балбес! — полетел за плащом запоздалый крик.

Бериэм вынул из сундучка третий фужер и наполнил его вином. Дранг выхватил емкость из руки эльфа, залпом опрокинул в себя напиток, попросил повторить и только потом коротко поклонился Мидуэлю.

— Прошу прощения, Ваше Величество!

— Что произошло? — скрипнул над-князь. Дранг обреченно махнул рукой.

— Этот… этот, — представитель короля Гила никак не мог подобрать слова, — выродок снуфла[21] и лысой крысы имел неосторожность уронить саквояж.

— Какой саквояж?

— С наркотиками из пыльцы лотоса, изъятыми в лаборатории хельратов. Облако наркотической взвеси накрыло весь отряд, поднимавшийся по лестнице. Уф, — Дранг плюхнулся в третье кресло и блаженно вытянул ноги. — Никогда не мог подумать, что способен так бегать, правда, эта скотина, уронившая саквояж, бегает ещё быстрее. Теперь полтора десятка человек на сутки ни на что неспособны. Четверо спят мертвым сном. Трое превратились во взрослых младенцев: агукают и пускают пузыри. Пятеро гвардейцев бегают за бабочками, ещё троих пришлось обездвиживать заклинаниями, чтобы они никого не покалечили — парни впали в ярость и начали кидаться на окружающих, — рау переглянулись, их лица оставались невозмутимыми, но ауры полыхали всеми цветами радуги. — Теперь представьте себе, что случилось бы, замешкайся я хоть на мгновение? Представили? Глава тайной канцелярии пускает пузыри или с блаженной улыбкой на лице собирает цветочки! — Бериэм отвернулся, его плечи сотрясала мелкая дрожь. Над-князь продолжал с невозмутимой миной слушать интересный рассказ и только, дергающаяся под правым глазом, жилка не давала поверить в его полную непробиваемость. — Чуть без всякой магии не превратился в младенца…

Теперь становилась понятной ругань на улице. Пусть убежавший от наркотического облака человек не надышался дрянью, но осевшая на открытых участках кожи пыль, несколько отпустила его нравственные тормоза.

— Дознаватели были с вами? — спросил Мидуэль.

— Слава Близнецам: ищейки, на тот момент уже покинули подземелья. Это-то и спасло остальных. Услыхав мои крики, дознаватели вызвали ветер и сдули наркотик с людей, предотвратив этим смерть от передозировки.

— Это хорошо. Дознаватели нам сегодня понадобятся.

— Опять что-то искать? — допив вино, спросил Дранг над-князя.

— Я думаю, придется, — Мидуэль взял стопку бумаг, переданную ему Андреем. — Почитайте и скажите, что вы оба об этом думаете.

— Что здесь?

— Читайте, — древний рау, полуприкрыв веки, откинулся на спинку кресла и внимательно наблюдал за внуком и тантрийцем.

По мере прочтения бумаг, лицо человека становилось все серьезнее и серьезнее, с него слетела легкая одурь, на лоб Дранга легли морщины. Старый эльф видел, как надолго задумывается герцог над, порой незначительными на первый взгляд, данными. Изощрённый в интригах ум Дранга подвергал анализу каждое слово и абзац. Порой глава спецслужб отставлял один лист и судорожно начинал искать другой, а найдя, сравнивал написанное и откладывал находки в сторону. Через час, когда на улице совсем стемнело, Дранг прочитал последний документ:

— Здесь не хватает карты, — помассировав виски, сказал он. — В тексте полно ссылок на нее, но среди бумаг я ее не видел. Так же отсутствует несколько листов, с указанием людей, составляющих несущие звенья хельратской цепи. Есть еще одна неувязка. Некоторые выписки явно взяты из других папок с документами — являются фрагментарными и неполными или вообще вываливаются из темы общей сборки, причем на паре из них есть ссылки к архивным папкам. Я боюсь предположить, что содержится в архивах: скорее всего это компромат. Но на кого? То, что это «вонючие» бумаги, я уверен на все сто. Прислужники Смерти сами боялись своих архивов, потому что намеки на них выражены в столь туманной форме, что не будь у меня следственного опыта, то я не обратил бы на них внимания.

— Все верно, я, как и вы, пришёл именно к этим выводам. Боюсь только, что карту мы никогда не увидим, а о смерти отмеченных в пропавших бумагах людей, узнаем из официальных некрологов, — сказал Мидуэль. — Карту и бумажки забрал дракон. Почему-то я не думаю, что он будет вести беседы с убийцами драконов.

— Я не знаю, что будет делать дракон, но все мои ищейки немедленно отправляются на поиск секретных закладок, — герцог выбрал несколько выпавших из общего контексте листов. — Так, с этих бумажек снимем энергетические слепки и будем проверять тайники по остаточному фону: они должны вывести нас архивы.

Дранг вызвал в шатер двоих магов. Гильдейцы, инструментально, сняли с бумаг слепки и, получив задание, удалились.

— Осталось дождаться результатов поисков, — резюмировал Бериэм.

Поиски продолжались всю ночь. Наутро, из Кионы был выписан еще один отряд ищеек, прошедших специальные курсы по снятию слепков и локации тайников по остаточному магическому и энергетическому фону.

Дранг уже хотел возвращаться в столицу, когда маги нашли искомое. Было три часа по полудни, герцог и венценосная пара рау вкушали запеченных в глине кикирейских птичек. Нарушая все установленные и неустановленные запреты, в шатер вошла тройка снежных эльфов и, поставила у ног Мидуэля несколько коробок с пронумерованными папками.

— Почитаем? — обратился старик к присутствующей парочке.

— Я давно подозревал, что имперские власти якшаются с «Мертвяками», но не думал, что настолько плотно и не в таком большом количестве точек соприкосновения интересов. Грязи тут, что и до суда Хель не вычерпать, — герцог любовно погладил архивный талмуд. — Имея на руках подобные сокровища, мы можем серьёзно попортить отношение Церкви с Императором Пата, ссадить со своих мест значительных фигур имперского небосвода и выставить императора в самом неприглядном свете… Существует большая вероятность, что Патрона могут заставить созвать поместный собор или собрать конклав, и тогда полетит голова самого иерарха Единого. Второй и третий ящик предлагаю здесь не вскрывать, а потерпеть до Кионы……

— Чарда! — Яга сурово посмотрела на ученицу и осуждающе качнула головой. — Чарда, сколь можно повторять, что при раскладке сбора по пакетам, волосы должны быть повязаны платком? Ни один волосок не должен попасть в травы, ни один!

Девушка виновато опустила взгляд к земле. Ей было стыдно за себя, но что она могла поделать с этой копной, растущей у нее на голове? Ни один платок не мог удержать непослушные рыжие пряди. Она затягивала волосы в тугие косы, обвязывала голову двумя платками, но все бес толку. Сначала отдельные волоски выбивались из косы, а потом, какими-то непонятными путями они выбирались из-под платка. Хорошо госпоже, ее волосы не пытаются жить отдельной жизнью от хозяйки. Один к одному они плотно стянуты в толстой косе, опускающейся ниже пояса — блестящая, словно чистый горный снег, она ничем не напоминала рыжего змеежа, поселившегося за спиной Чарды.

— Простите, госпожа, — наставница тяжело вздохнула, тут же улыбнулась и установила на торец небольшой чурбак. В руке рау, казалось, сам собою возник костяной гребень.

— Иди сюда, — Ягирра подозвала девушку к себе. — Садись, — палец эльфийки ткнул в маленький чурбачок. Чарда послушно опустила свою пятую точку на указанную плоскость.

Напевая на непонятном языке, красивым, хорошо поставленным голосом, что-то протяжное, Ягирра переплела волосы своей ученицы. Под чуткими пальцами эльфийки рыжие пряди становились мягкими и послушными, переливаясь медным блеском они свивались в тонкие косы, причудливо переплетающиеся между собой и пятью колосящимися ручейками сливались в одну косу, перетянутую широкой зеленой лентой. Гребень в руках старой травницы не вгрызался в голову, вырывая волоски с корнем, а ласково пробегался по ним, заставляя Чарду блаженно жмурить глаза и ощущать себя домашней кошкой, которая вот-вот замурлыкает под теплыми руками хозяйки.

— Другое дело, — сказала Яга, проведя ладонью по голове Чарды и накидывая на плечи девушки платок. — Повяжи. Скажи мне, для чего предназначен сбор «Сиаль» и почему нельзя, чтобы в него попали волосы?

— Для составления любовных зелий, госпожа.

— Так-так, дальше, — подбодрила девушку эльфийка.

— Если в зелье попадет постороннее включение, как волос, то хозяин или хозяйка волоса могут попасть под магический откат заклинания, произносимого для активации зелья, — тихо сказала девушка и покрылась румянцем.

— Все правильно и будешь тогда ты страдать от неразделенной любви к неизвестному человеку или ненавидеть его всем сердцем, смотря на что будет составлено зелье. Теперь ты понимаешь всю важность осторожного и внимательного обращения с компонентами? — Чарда кивнула. — Даже в травах не бывает мелочей! Раз ты теперь всё понимаешь, то иди работай и постарайся, чтобы твои волоски не попали в сбор, — улыбнулась травница.

— Спасибо госпожа, — повязывая платок, сказала девушка.

Чарда вернулась к разложенным под навесом сушёным травам, перепроверила бумажные пакетики, в которые она разложила измельченные листья — ни в одном из пакетов никаких лишних включений не обнаружилось, облегченно вздохнув, она взяла нож для резки трав и выставила тоненькие пластинки грузиков на специальные весы. Работая под навесом, девушка изредка бросала взгляды на свою наставницу. Рау вынесла из дома несколько сундуков и занималась перекладкой и просушкой сложенной в сундуки одежды. Каждая просушенная стопка белья перекладывалась пучком душистого краснолиста, сохранявшего свежесть материи и не дающего завестись в сундуках муравьям, моли и прочим насекомым. Вот эльфийка открыла новый сундучок, достала из него мужскую рубаху и надолго застыла, рассматривая замысловатую вышивку по отвороту. Разладив на рубахе складки, Яга повесила ее на перекладину, рядом разместились холщовые штаны. Затянув тихим голосом «Песнь о небе», которую пели в храмах Близнецов, прося послать благословение родным и близким, эльфийка присела на чурбачок, на котором двадцать минут назад сидела девушка. Правой рукой травница гладила левое плечо, где под тонкой тканью летника на кожу была нанесена цветная татуировка дракончика, окружённого вязью рун. Точно такую же татуировку сделала Ягирра Керру за седмицу до его отъезда в Ортен. Чарда отвернулась, нехорошо подсматривать за наставницей, когда ее душа томится тоской по сыну. Девушка знала, что эльфийка не носила под сердцем и не рожала Керра, но тонкая дощечка с его именем, хранимая в «углу предков», говорила о многом…

Ягирра уловила осторожный взгляд ученицы, направленный на неё, но не стала оборачиваться. Через несколько секунд чувство взгляда исчезло. Эльфийка встала с чурбака и подошла к рубахе. Уже десять дней её терзало беспокойство за названного сына. Татуировка, нанесенная Керру на плечо, помимо красоты и знака принадлежности к роду, имела еще одно свойство, о котором названный сын не подозревал. Через дракончика и руны, магически связанные с подобием на плече самой Ягирры, она могла в любой момент узнать жив или нет носитель второго тату. Эльфийка смотрела на зачарованную рубаху, которую она приготовила для Керра и не могла найти себе места. Десять дней назад травница ощутила резкую боль, пронзившую все ее естество. Тогда она летела на Карегаре и чуть не сверзилась с его шеи, точнее сверзилась, но дракон заложил вираж и подхватил женщину передними лапами. Потерявшая от боли всякое соображение, травница не смогла активировать плетение левитации и если бы не Карегар, то она бы, несомненно, разбилась, рухнув с высоты в четверть лиги. Кое как уговорив дракона отнести ее к домику, она попросила его не беспокоиться и твёрдым шагом дошла до порога, махнула рукой крылатому мужу, чтобы он улетал, а не топтал лужайку, захлопнула за собой дверь и без сил съехала вниз по стене. Выскочившая в сени Чарда подхватила наставницу и на себе отволокла к кровати, просидев всю ночь рядом с мечущейся в беспокойном сне эльфийкой. Ночью Яге снились оборванные в лохмотья крылья, широкая река и звон проливного дождя. Мимо взора проносились мутные образы, но ни одного из них она не смогла разглядеть.

Утром у неё был тяжелый разговор с Карегаром, дракон никуда не улетел, пролежав всё время под громадным раскидистым дубом. Чёрная громадина устроила целый допрос с пристрастием. Дракон нервно дёргал кончиками крыльев и допытывался о причинах падения с его шеи. Отговорки, что жена просто устала и приснула им не принимались, пришлось сказать как есть, что ей резко стало плохо и она выпустила повод. Отчего и почему поплохело, было тактично обойдено стороной. Карегар не знал о татуировке, за три тысячи лет, он ни разу не обратил внимания на плечо травницы. Но даже если бы обратил, то ничего бы не увидел. Яга умела скрывать нанесённый на кожу рисунок от чужих глаз. О тату знала Чарда, увидевшая дракончика на плече наставницы, когда они мылись в купальне, устроенной в тёплых ключах, бивших из-под земли в полулиге от дома Ягирры. Эльфийка в тот момент забыла про контроль, расслабившись в горячей воде и, обратив внимание на осторожный взгляд ученицы, брошенный на неё, поняла, что что-то не так. Что-то «не так» проступило на плече и переливалось цветными красками. Чарда получила строгие указания на счёт увиденного и обещала молчать даже под угрозой смерти. Само изображение дракона было не такой уж редкостью, но вязь рун и цветной фон вызвали бы множество вопросов у разбирающегося в древней геральдике. Карегар разбирался. Не видел хвостатый папаша татуировки и на плече сына, получившего соответствующие инструкции не показывать отцу рисунок, пока эльфийка не даст добро. Времени научить Керра скрывать татуировку у неё не было, но травница надеялась, что к тому моменту, когда он вернётся с учёбы, она наберётся смелости и сама расскажет всю правду названному мужу. Ягирра знала, что древние тайны когда-нибудь вылезут наружу и не доведут до добра, об этом же предупреждала в своём посмертном письме Енира.

— Я закончила, — донеслось от навеса.

Чарда споро складывала пакеты со сбором в корзину, аптекарские весы, с помощью которых она отмеряла вес трав, были аккуратно сложены в специальную коробочку.

— Молодец девочка, — похвалила рау ученицу.

Ягирра подошла к девушке и помогла ей связать в пучки неиспользованные травы, после чего развесила их под крышей. Надо сказать, что с ученицей ей повезло. Покойная ларга разбиралась в людях, для провидицы не составляло труда заглянуть человеку в душу. Душа и помыслы Чарды были чисты.

Енира подобрала рыжевласку в разоренной «зеленухами» деревне. Орки напали на приграничное поселение людей, перебили всех взрослых жителей, а детей увели в полон. Девочке, которой недавно исполнилось пять лет, повезло: мать, прежде чем погибнуть под мечами нелюдей, успела спрятать дочь в подполе. Повозка цавис въехала на окраину разорённого селения через три часа после того, как его покинул последний орк. Дома «зеленухи» не поджигали — дым был хорошим сигналом для королевских гарнизонов и мог подсказать им в каком направлении организовывать погоню. Ларга ходила по залитым кровью улочкам и разглядывала тела истинным зрением, вдруг есть кто-то живой и ему потребуется помощь? Вокруг не было ни души, Енира прошлась меж домов и в одном из них заметила огонёк ауры, а вскоре услышала детский плач. Так Чарда оказалась у «бабушки».

Приехав в долину, девушка искренне переживала, как там бабушка без нее? На просьбу отправить её в город, эльфийка ответила отказом и сказала, что Ениры больше нет среди живых и предложила остаться у неё. Яга ни разу не пожалела о принятом решении. Девушка с первого раза запоминала каждую травку, ей не приходилось по десять раз объяснять для чего нужен тот или иной дикорос. Чарда прекрасно запоминала время сбора и способы хранения и приготовления трав. Если так пойдут дела и дальше, то через год девушку нечему будет учить.

За проведенные в долине месяцы, рыжеволосая красавица расцвела, как роза поутру. К домику травницы стали частенько приходить деревенские жители за различными снадобьями, особенно часто стали болеть молодые парни, прям мор какой-то на них напал. Ягирра, улыбаясь в душе, просила ученицу выдать немощным то или иное лекарство. Сильнее всех «хворь» одолела Дита, сына кожемяки, у того что ни седмица, так кашель, что ни день — полдень, так синяк. Седмицу назад к Яге пришел отец болезного. Здоровяк Дюк, робея, отозвал хозяйку в сторонку и, низко поклонившись, завёл разговор о том, что источник болезней его сына проживает в доме Хозяйки и если Хозяйка не будет против, то ради душевного излечения отпрыска, он пришлёт сватов. Хозяйка, конечно, не была против, она прекрасно видела, что «хворь» с Дита перекинулась на ученицу и та смотрит на могутного парня масляными глазами, но не раньше, чем через полгода. Исполнится Чадре семнадцать и просим милости к нашему порогу, а пока девушка поживёт под крылом Хозяйки и дракона. Есть ещё одно условие — ученичество и травничество зазноба Дита не бросит ни перед, ни после свадьбы. Кожемяка мелко покивал, соглашаясь с условиями эльфийки, свистнул Гмару, прятавшемуся за кустами и думавшему, что хозяйка его не видит и, с доброй вестью, утопал в деревню. Узнав о теме разговора, ученица бухнулась перед наставницей на колени и попыталась поцеловать эльфийке руку, за что была наказана и отправлена собирать трилист. С трудом скрывая радость от постигшего ее наказания, девушка моментально собралась и ушла в лес, где к ней присоединился один добровольный помощник. Яга радовалась, что у сироты так удачно складывается судьба и продолжала переживать за названного сына.

— Госпожа, а Керр успеет вернуться в долину до моей свадьбы? — разбивая на осколки кружащиеся в голове эльфийки мысли, спросила Чарда.

— Должен, — ответила Яга. — Почему тебя это так волнует, дитя моё?

— Мы с Дитом хотим, чтобы он провел нас под дланями Близнецов, — улыбнулась девушка.

Ягирра улыбнулась в ответ. Вот торопыги, уже все продумали и кто к Близнецам поведет и как к Горну за благословением обратиться. Прерывая такой животрепещущий для каждой невесты и женщины разговор, в небе раздались хлопки крыльев. Подняв потоком воздуха с земли мелкий мусор, на поляну приземлился Карегар. Оставив Чарду под навесом, эльфийка пошла к дракону.

Не успела женщина сделать пары шагов, как почувствовала странный дискомфорт. Сначала неимоверно зачесалась на плече татуировка дракончика, а потом травницу накрыла волна непонятного тепла, во внутренние хранилища рекой хлынула мана. Карегар так же чувствовал себя не в своей тарелке, он видел разливающуюся вокруг эльфийки магию и ощущал её приток в себе. Давненько с ним не случалось ничего подобного.

Поток маны все нарастал, рисунок на плече горел огнём. Если в первые мгновения Яга чувствовала радость и подъём сил, то теперь им на смену пришёл страх — а если поток внешней энергии не остановится? Страх сменился болью, энергия ударила с силой тарана, которым пробивают крепостные врата. Не в силах сдержать себя, эльфийка закричала от боли, мощный поток чужой силы снёс все внутренние преграды и не думал останавливаться.

— Что с тобой? — голос Карегара доносился словно через вату, морда склонившегося над нею дракона плавала в красном мареве. — Ты вся горишь!

Огонь охватил одежду травницы, летник и понёва осыпались чёрными клочьями, но странно, ни один волосок на её теле не сгорел. Ягирра почувствовала, как под ударами маны лопаются струны древнего заклятия и рванула в лес, что-то сейчас произойдёт…

— Стой! — Карегар неуклюже развернулся на месте и припустил следом. — Яга, да что с тобой такое?

Она бежала не замечая хлещущих по лицу и телу веток, пни, коряги и рытвины не останавливали, летящую, словно на крыльях, женщину. Боль и страх гнали её вперед, бешеный поток энергии, с которым Яга столкнулась в первый раз за свою долгую жизнь, разрушал оковы, наложенные три тысячи лет назад. Сзади, забыв, что у него есть крылья и ломая телом деревья, пробивался через заросли Карегар.

Яркая вспышка в голове, исчез последний ограничитель, рассыпались оковы. Ягирру бросило на землю и выгнуло дугой, эльфийка забилась словно в падучей. Вырвав с корнем пару клёнов и втоптав орешник, на поляну выметнулся Карегар и попытался взять Ягу в лапы, но травница вывернулась и отползла в сторону.

— Нет, не смотри, не трогай меня, — прокричала она, чувствуя, что поток маны ослабевает до тонкого ручейка и высыхает совсем, и что она уже не в силах остановить трансформацию. — Не смотри! — бесполезно. Застывший, словно черное изваяние, Карегар, во все глаза смотрел на хрустальную дракону, распластавшуюся на траве вместо эльфийки.

— Почему? Яга, почему? — казалось, что старый дракон забыл остальные слова, как мантру повторяя «почему, почему». Покачивая головой на прямой, как палка, шее, Карегар стоял на краю поляны и тихо шептал одно слово. Яга, как она могла? Почему она не сказала ему, а молчала все эти тысячи лет? Почему? Неужели она настолько не доверяла ему, что боялась признаться? Он чувствовал, он знал — не могла простая снежная эльфа пахнуть драконой, но почему она скрывала свою сущность? Две тысячи лет, ДВЕ ТЫСЯЧИ! Неужели он бы её не понял? Он принял её эльфийкой, он готов был разделить с ней свою жизнь, но почему? Так больно… и пусто в душе, и гадко от плевка недоверием. Противно, что плюнула та, которой он доверял больше, чем самому себе. Неужели она считала, что протухшие древние тайны, важнее его? Почему? Ягирра дракона, вроде бы он должен прыгать от радости, а всё наоборот и в душе кошки скребутся. Он смотрел на хрустальную дракону, сверкавшую золотистой чешуёй с зелёным растительным орнаментом на боках и думал, что совсем не знает Ягу, что всё время он жил с призраком.

— Карегар… — дракона, на подгибающихся лапах, встала с земли. От звука своего имени, прозвучавшего из уст драконы, тот вздрогнул и сделал шаг назад:

— Нет, — дракон мелкими шагами пятился по пробитой десять минут назад просеке. — Не произноси моего имени.

— Карегар. Прости, я… — Ягирра шагнула к наречённому мужу.

— Нет, не подходи ко мне, я доверял тебе и думал, что знаю. Выходит, я ошибался, — Карегар оттолкнулся всеми четырьмя лапами от земли и взлетел. — Забудь дорогу к пещере, поняла?

Ягирра, проводив взглядом тающую в небе тёмную точку, как подкошенная, упала на землю. Лапы не держали, неконтролируемая трансформация выпила все силы. Немудрено, что после трёх тысяч лет бескрылой жизни, освободившаяся от оков истинная сущность тут же взяла своё. Спать теперь придется на улице — если она во сне сменит ипостась, то домик просто разлетится. Как всё не вовремя. Енира, что ж ты не предупредила, что будет именно так? Как теперь показаться на глаза тому, кого искренне любишь, и кого оттолкнула своими тайнами? Сказать ему правду и оттолкнуть навсегда? И не сказать… Богини всемогущие, почему вы не даёте никакого выбора? Куда ни кинь — кругом стремнина и водовороты.

Мысли Ягирры крутились вокруг Карегара, в данный момент она не могла думать ни о чём другом. Как сказать ему, что она не могла превращаться? Он ведь чувствовал, что она не похожа на обычную рау! Что делать и как жить дальше? Сейчас она сможет найти слова и вернуть его, но что будет, когда он узнает, кто она на самом деле? Когда-то давно Яга запретила себе думать о прошлом, похоронила его в пучине забвения и перестала называть себя владычицей неба… Да кого она обманывает: забыла, похоронила, перестала — каждый день небо звало ввысь, три тысячи лет ей снились крылья и мокрая от слёз подушка не давала забыть, что потеряно во тьме веков.

На пробитой Карегаром просеке хрустнула ветка, Яга подняла голову и, глаза в глаза, столкнулась взглядом с Чардой.

— Г-госпожа? — голос девушки дрожал от волнения и страха.

— Да, дитя моё, — невесело ответила дракона.

— Э-т-то п-правда вы?

— Чарда, сейчас не время задавать глупые вопросы, сбегай, пожалуйста, домой и принеси нательную рубаху, что я повесила сушиться на перекладине и не забудь кушачок.

— Хорошо госпожа. Я быстро!

Слова у девушки не разошлись с делом. Вскоре лёгкий топоток и шелест листьев возвестили, что невольная посыльная возвращается с заказанными вещами. Яга сменила ипостась, Чарда испуганно ойкнула и закусила кулачок, глаза ученицы сделались как два блюдца. Так и не выпустив изо рта кулака, Чарда наблюдала за наставницей, облачающейся в длиннополую мужскую рубаху. Яга активировала заклинание «привязки», теперь зачарованная рубаха всегда будет пропадать в момент принятия крылатой ипостаси и появляться на женщине при переходе в эльфийский облик. Пока одёжку пришлось забрать у сына, потом она зачарует себе пару платьев.

— Госпожа, дом в той стороне, — справившись с волнением, сказала Чарда. Ягирра, сделав пару шагов в направлении леса, остановилась и оглянулась через плечо:

— А пещера Карегара — в той!

Ни Чарда, ни её наставница, взволнованная последними событиями и одолеваемая грустными думами, не заметили как на окраине просеки мелькнула человеческая фигурка.

Маруна, жена Дюка-кожемяки, собирала в дубовой рёлке грибы. Плетёное лукошко было заполнено наполовину, когда в двадцати шагах от неё пробежала обнажённая Хозяйка. Ягирра неслась так, будто за ней гналась стая гривастых волков, она ничего не замечала вокруг, прекрасное лицо снежной эльфы было искажено мукой. Заслышав утробный рёв дракона и треск ломаемых деревьев, Маруна схоронилась между двумя толстыми корнями тысячелетнего дуба и, с ужасом, вжимаясь в землю, проводила взглядом догоняющего Хозяйку Карегара. Уняв, бьющееся как у загнанного зайца сердце, женщина, прячась за деревьями и пригибаясь к земле, побежала следом. Страх оказался слабее любопытства.

— Милостливая Нель! — отползая в кусты, собирая на одежду грязь и теряя из лукошка собранные дубовики, прошептала любопытная деревенская кумушка. — Хозяйка дракона! Что теперь будет, что будет?! — женщина спряталась в глубокой рытвине от старого выворотня и долго лежала, не шевелясь, увиденное потрясло до глубины души. Давно уже улетел Карегар, от домика эльфийки на поляну с драконой пробежала Чарда и вернулась обратно, но Маруна никак не решалась выбраться из своего убежища. — Надо рассказать остальным, — наконец, решилась она и, осторожно, стараясь не наступить на сухую ветку, припустила к деревне.

— Уходи, — мощный рёв, заглушая звон капели и шум маленьких водопадов, разнёсся над озером.

— Нет! — звонко раздалось в ответ.

Длинная струя пламени вырвалась из зева пещеры.

— Я не уйду.

— Тогда уйду я! — от рёва, казалось, пошла рябью поверхность озера.

— …ты, …не пущу.

— Что там? — от лёгкого прикосновения к плечу и тихого шёпота на ухо Гмар подскочил метра на полтора.

— Дюк! — от страха волосы гнома едва-едва мерцали. — Ты меня живым до суда Хель доведешь!

— Ну?

— Подковы гну! Бранятся, неужто не слышно? — Гмар присел на корточки у толстой сосны и повернул голову в сторону пещеры дракона.

— Близнецы всемогущие, кто бы мог подумать? — ни к кому конкретно не обращаясь, прошептал Дюк. За кустами мелькнули и пропали любопытные физиономии деревенских баб. — А вам-то, что неймётся? — крикнул кожемяка.

Ветки на краю поляны заколыхались, раздались приглушенные голоса любопытных кумушек и топот многочисленных ног. Женщины или убежали в деревню, или сменили позицию, второе было вероятнее всего.

— Как думаешь, помирятся они или нет? — плюхнувшись на землю рядом с гномом, спросил кожемяка.

— Хотелось бы, — почесав переливающуюся огнями макушку, ответил Гмар. — Нам жизни не будет, если они не сладят, не хочу я из долины уходить.

— И чего он на неё взъелся? Подумаешь…

— Тих-хо! — Гмар поднял правую руку.

На карнизе у пещеры дракона ослепительно сверкнуло, раздался возмущённый рёв, в скалу с радугами от водопадов впился огненный шар. Во все стороны, свистя и сшибая макушки и ветки исполинских сосен, полетели каменные осколки. На край горной площадки выметнулся дракон.

— Стой! — взлететь Карегар не успел, на спину чёрного великана бросилась золотистая дракона. Карегар попробовал освободиться от захвата когтистых лап, не удержался и оба дракона, сцепившись намертво, рухнули в располагавшуюся под карнизом озёрную заводь.

— Тарг пучеглазый… — разинул рот Дюк.

— Пойдём-ка отсюда! — Гмар схватил друга за рукав и потянул его в лес. Далеко впереди трещали ветки под ногами улепётывающих баб, раньше мужиков сообразивших, что от бранящихся драконов лучше держаться как можно дальше. Для здоровья и жизни полезней будет…

— Хорошо, — выбравшись на берег и распластавшись на горячих камнях, сказала Ягирра. — Я уйду. Мне не привыкать, — тихо добавила она.

Карегар, молча, стоял над бывшей эльфийкой и смотрел, как играет свет на золотистой чешуе драконы.

— Ответь мне, почему? — спросил он, стряхивая текущую по правой передней лапе кровь. Яга виновато посмотрела на деяние своих когтей, сорвавших с лопатки названного мужа несколько крупных чешуек, и отвернулась.

— Ты бы поверил? — глядя на тёмную озёрную воду, глухо сказала она. — Или смог бы помочь избавиться от заклятия? — Карегар молчал. — Что ты знаешь о «тенётах»?

— Я не силён в трансплантологии и полиморфической магии, — тихо прозвучало в ответ, старый дракон не знал куда себя деть. Похоже, он перегнул палку, поддавшись на угар и обиду уязвлённой гордости.

Ягирра, видимо, хотела что-то сказать в ответ, но передумала, на глаза драконы опустилась полупрозрачная плёнка. Несколько минут она лежала неподвижно, только периодически дёргавшиеся кончики крыльев и хвост, выдавали её волнение. Так же, не поворачивая головы и не убирая плёнку с глаз, она заговорила:

— Мне было всего сто пятьдесят лет, совсем соплячка, когда мою голову втемяшилось желание иметь вторую ипостась. Это было так модно, все мои подруги и старшие драконы имели по две ипостаси, у девочек были свои кружки и секреты, они тайком ходили к эльфам и людям, а я одна выделялась из общества. Со мной было неинтересно разговаривать. О чём говорить с драконой, если она не разбирается в одежде и ни разу не целовалась с мужчиной? В университете только и разговоров было, что тот дракон или дракона закадрил или закадрила очередную «жертву» из простых смертных. Сейчас я понимаю, что меня осторожно и ненавязчиво, через друзей и мнимых подруг подводили к этому решению, но тогда, чтобы стать «своей», я решилась на Ритуал. Магические изменения оказались совсем не болезненными, было так интересно и необычно ощутить себя без крыльев, получить смазливую мордашку, руки, ноги вместо хвоста, лап и крыльев. По вечерам мы с подругами меняли ипостаси и убегали в человеческий город — это было так захватывающе и чарующе. Кавалеры и рыцари, балы, званые вечеринки и внимание мужчин, а какое наслаждение мне доставляло злопыхание смертных женщин, их бессилие перед несравненной Владычицей неба. Жизнь была полна приключений… Дура! Целый год продолжалось моё двойное существование, а потом умер отец. Мне кажется, что драконы слишком много взяли от людей и эльфов… думаю, что отцу помогли встретиться с Хель. До этого дня я не знала, что у меня есть враги, оказалось, что я глубоко заблуждалась. Несколько покушений на мою жизнь заставили искать помощи у дяди, который, до совершеннолетия одной дурочки, был назначен управляющим. Я имела глупость поверить ему и согласилась пожить в горах, пока всё не уляжется. Если бы я знала, что самый главный враг прячется за лучезарной улыбкой и добрыми глазами дяди, нежно гладящего по голове дракону, находящуюся в эльфийской ипостаси и ревущую в три ручья. Я летела в горы с надеждой на спокойствие, наивная. Поместье превратилось в тюрьму. Уже не помню, сколько дней просидела в нотриумной камере без еды и питья, но как только силы покинули меня… — Ягирра всхлипнула и накрыла голову крылом. — Дядя сам наложил на меня заклинание «тенёт»… Мерзавец, он не мог убить дракону, но смерть безродной эльфийки могла пройти незамеченной. Мне помогли бежать. Скрываясь от дядиных ищеек, я пробралась на Иланту. Вокруг полыхала война. Одинокая снежная эльфа оказалась никому не нужна кроме грабителей и насильников, драконы были далеко, но могли ли они прийти мне на помощь? Ответь! Молчишь… Чтобы выжить мне пришлось убивать и насильников и грабителей и не только их: эльфы, люди, гномы — всех не сосчитать, кто погиб от моей руки. Через месяц дорога назад закрылась навсегда. Последние «истинные» ушли на Нелиту, запечатав порталы. Если бы я знала, что для меня всё только началось, — дракона встала с камней и по брюхо вошла в озеро. Карегар, как зачарованный, смотрел на круги, образующиеся на воде от падающих с морды драконы слёз. — Через полгода пришла боль, тело стремилось принять истинный вид, я пыталась бороться с магическими оковами, но куда там. Скажу тебе без лишней скромности — я сильная магиня, пусть недоучившаяся и, тем не менее, всей моей магии было недостаточно, чтобы снять заклятие. Никому подобное было не по силам. Снять оковы могла только родная кровь. Боль, сотни лет ежедневной боли и непроизвольной трансформации, когда твоё эльфийское тело неожиданно покрывается чешуёй или во рту отрастают клыки, а тебя скрючивает в три погибели. Пещеры горы Берит надолго стали моим домом, там я пряталась от посторонних глаз. Тогда это было легко — ни людей, ни эльфов на сотни лиг вокруг не было. Редкие ватаги гномов-рудознатчиков охотно делились с Духом Гор лишней одеждой и новостями. Постепенно боль ушла, организм перестал сопротивляться, я вышла к людям и стала заниматься травами, а две тысячи лет назад встретила Ениру — Ларгу Белую, сразу опознавшую во мне дракона. Она-то и привела меня к тебе, — Карегар шагнул в воду и встал рядом с Ягиррой, он хорошо помнил старую ведьму. Как-то раз предсказательница заехала в долину и прожила в ней три месяца. Чёрный дракон не тронул одинокую женщину, наоборот, изредка приносил ей часть добычи в обмен на рассказы о внешнем мире. В один прекрасный день возка цавис на месте не оказалось, исчез, как будто его никогда не было. — Енира сказала, что отведет меня к моей судьбе. Когда я увидела тебя, то поняла, что ларга была права. Ты моя судьба. Ничего, что я не могла полететь с тобой в брачный полёт, но я могла просто жить рядом. Я запретила себе думать о крыльях и вспоминать о небе, но не смогла последовать своему запрету, наверно я слабая женщина. Сколько раз я порывалась уйти отсюда, чтобы не видеть парящего в синей выси дракона и от этого беспомощно опускать руки и ночами реветь в подушку, но не смогла. Я не один раз хотела сказать тебе о себе, открыть правду, вот только, что бы изменилось? Тогда бы и ты страдал от бессилия и невозможности что-либо сделать. Два страдальца — это чересчур.

— Как ты объяснишь твоё сегодняшнее перевоплощение? — Карегар осторожно коснулся крыла Ягирры.

— Родная кровь.

— Родная кровь?

— Керр — твоя и моя родная кровь. Не могу знать, что его подвигло окунуться в астрал, и как он передал энергию мне, но результат на лицо. Чудовищный удар маны разрушил внутренние оковы и снял заклятие «тенёт», — на Карегара было жалко смотреть, настолько он беспомощно выглядел. Старый дракон недоверчиво крутил головой, его широко распахнутые глаза пожирали рассказчицу, кончики крыльев опустились в воду.

— Но как? Керр, он же… действительно, — взгляд Карегара стал осмысленным, перед Ягиррой вновь был, спокойный, собранный представитель крылатого племени, — мастью он в тебя, а в меня фигурой. Тогда получается…

— Правильно, ты никогда не был силён в магии жизни, девять тысяч лет назад в университете не преподавали структуру и причину полиморфизма, но во всём сущем два начала: женское и мужское. Для Ритуала необходимы два дракона.

— И ты рискнула?

— Рискнула и теперь каждый день трясусь — как он и, что с ним происходит? Астральный удар заставил волноваться еще сильнее. Я знаю, что он жив, правда, от этого не становится легче, — дракона замолчала, молчал и Карегар. Владыки неба переосмысливали свою жизнь, у каждого она была намного длиннее, чем у простых людей или эльфов. На всей планете только один рау мог похвастать, что он старше хрустальной драконы, но это частность. Карегар придвинулся к Яге и накрыл ее своим крылом:

— Прости меня, из-за своей обиды я чуть не натворил дел и не потерял самое дорогое, что у меня есть.

— Я не сказала тебе всей правды.

— Скажешь, когда будешь готова. Я две тысячи лет жил без нее и ещё смогу столько же прожить, — Яга виновато опустила голову вниз, подставляя шею под укус и признавая своим жестом главенство мужа. — Пойдём домой. Надо будет успокоить деревенских, а то мы с тобой устроили представление. Не забудь сделать привязку на Керра, если почувствуешь что-нибудь плохое, я полечу за ним.

Второй день Ягирра не находила себе места. Вчера ночью она и супруг проснулись от сильного астрального удара. Карегар сорвался с каменной лежанки и выскочил на площадку перед пещерой, несколько минут он бегал туда-сюда и задирал голову кверху. Аура дракона ярко вспыхивала, после чего постепенно гасла, словно была не эфирной субстанцией, а отдельным, живым организмом.

— Мне показалось, что Керр рядом, и я слышу шум крыльев, — заходя в пещеру, сказал дракон. Ягирра прислушалась к себе, родовой тотем, скрытый чешуёй, привычно отозвался теплом, дракона нащупала связь. Тепло, идущее от магического канала, говорило, что Керр жив. Карегар дождался кивка, крутнулся вокруг себя и улёгся на лежанку, не забыв накрыть свою дракону крылом.

Яга больше так и не смогла уснуть, судя по шевелению вибрисс на кончике морды и периодическим тяжёлым вздохам, Карегар также был далёк от царства снов. Не успел рассвет окрасить вершины гор в розовый цвет, как старый дракон встал на крыло и улетел встречать Гмара, возвращающегося с Горнбульдовской ярмарки. С собой, гном должен был привезти заказанную Ягиррой подшивку газет и, как всегда, последние сплетни и новости из большого мира.

За прошедшие седмицы жители заповедной долины смирились, что ими верховодит дракона. По сути дела для них ничего не изменилось: ну стала Ягирра драконой и, что с того? Ягиррой-то она быть не перестала. Деревенские были существами простыми, основательными хозяевами с практичной сметкой. Размеренный уклад жизни не изменился, значит, и волноваться не о чём Жители долины покумекали и вновь потянулись за снадобьями и другой помощью к маленькому домику, расположенному посреди леса в трёх лигах от деревни. Некоторые так ещё больше стали гордиться своей травницей. Дит, сын кожемяки, ходил надутый и гордый оттого, что его зазноба ученица не просто деревенской знахарки, а самой Хозяйки-драконы. Вскоре людям надоел надутый индюк и несколько мужиков договорились сбить спесь с зазнавшегося парня, но они не учли размер кулаков своего супротивника. Дит хрустнул пальцами, помял ладони, рядом с которыми лопаты смотрятся детскими совочками, и пошёл навстречу обидчикам. Через час, подвода с тягловым хассом привезла к таёжному дому драконы побитых деревенских мужиков, и самого Дита, получившего по полной программе от отца. Дорит, бывшая егерша и магичка, принесённая в долину Керром, была на третьем месяце беременности и по неписаным законам гномов, до родов, ей было запрещено заниматься магией, так что бойцовские петухи достались драконе. Вся драчливая компания дружно охала, ахала и подсвечивала бланшами разной степени синевы. Лежавшая у порога дома Яга сменила ипостась и принялась потчевать болезных драчунов настойками и накладывать лечебные заговоры. Дита травница прогнала с глаз долой и запретила ученице подходить к своему жениху, пока тот не усвоит урок. Сын кожемяки от природы был парнем неглупым. Поплутав по чащам, он вернулся к Яге с поникшей головой и клятвенно заверил Хозяйку, что эксцессов больше не повторится. Чарда с жаром поддержала жениха и обещала лично присмотреть за не в меру драчливым, избранником.

На второй день после счастливого избавления от заклятия, Яга, первый раз за несколько тысяч лет, попробовала парного мяса. Она отсыпалась после долгой бессонной ночи, когда Карегар, вернувшийся с охоты, принёс в пещеру половину оленя. Ей до сих пор было стыдно за своё поведение. Она вела себя так, будто свежины сроду не ела… Уловив сладко-соленый терпкий запах крови, дракона отпихнула мужа в сторону, схватила остатки туши и уволокла её в другой конец жилища.

— Ну как олень? — с весёлой искрой в голосе спросил дракон. Вопрос остался без ответа, только треск перемалываемых костей, говорил, что олень хорош. — А помнишь, ты мне пеняла за лося? — треск на секунду прекратился, дракона рыкнула и вернулась к трапезе. — Я тогда три дня не охотился, — лёгкий рык и резкий взмах хвостом были ответом на тираду. — Тарг, с кем я разговариваю, ты меня слышишь? — Яга не реагировала. — А кто-то мальчику хотел всыпать за мелкого барашка? — дёрнув крыльями, сказал Карегар и вышел из пещеры.

Шутки шутками, но за показной весёлостью старого дракона по-прежнему проглядывало слово «почему». Во взаимоотношениях хозяев долины поселился ледок — это как река и берег отделяющийся зимой от воды хрупкой кромкой заберегов, но стоит поднажать морозу, как лёд начинает крепчать. Сейчас между драконами пролегла узкая грань хрупкого осеннего льда. Все предпринимаемые Ягиррой попытки вернуть прежнего Карегара проваливались втуне. Она, как всякая другая женщина, остро чувствовала всё творящееся с названным мужем и сильно переживала, что происходящие с ним изменения тяжким грузом вины лежат на ней самой. Яд недоверия продолжал разъедать их отношения, как ржавчина разъедает железо. Карегар дал слово ждать и не торопил события, ни разу не намекнув ни словом, ни делом, что желает услышать продолжение откровений, за что Яга была ему благодарна. И все же, она иногда ловила на себе осторожные взгляды, отдававшиеся болью в развороченной душевной ране. Чувствовать такие взгляды оказалось тяжелее всего. Тяжко знать, что тебя не тронут и не попросят сказать правду, но с нетерпением ждут, когда ты сама сподобишься на откровение. Старый дракон разумом простил её, но в душе его поселилась обида, породившая отчуждение. Через две седмицы дракона не выдержала:

— Как только прилетит Керр, я расскажу про себя всё, — заявила она однажды вечером. — Будь, что будет, — тихо, одними губами, добавила Ягирра, укладываясь на лежанку. Она не сдастся, бросит вызов обстоятельствам и будет сражаться за своё счастье.

Карегар появился ближе к вечеру и сгрузил на землю Дорит, державшую в руках объёмную сумку с подшивкой газет за последний месяц. Гмар, по старой привычке, решил остаток пути преодолеть ножками, полёты на драконе отнюдь не манили весельчака-гнома. Не кривя душой можно сказать: он боялся летать, земля далеко под ногами заставляла гнома дрожать мелкой дрожью, любой пируэт дракона заканчивался дробным стуком челюсти мастерового. Гнома хотела поклониться, но была остановлена Ягой:

— Не стоит, я верю, что ты испытываешь к драконам достаточно почтения, не гни спину, — Карегар совершенно не напоминал обычного себя. Не крутясь вокруг себя, он плюхнулся на площадку и положил голову на тёплый камень. — Что слышно в большом мире? Какие новости?

— Война, — вместо желтоволосой гномы, ответил дракон, его глаза подёрнула плёнка. Пока он вёз свою наездницу, та успела поведать ему основные новости и сплетни, услышанные в городе. — Мир сошёл с ума. Думаю это только начало.

— Война? — недоверчиво спросила Ягирра, гнома кивнула. — Рассказывай.

Новости были страшные и неутешительные. Союз Тантры и Леса приказал долго жить. Лесные Владыки спелись с Империей Пат и образовали военный блок против северного королевства. В ответ, Гил принял серых орков, расселяя их на севере страны и в Поморье.

— Странно, как Лорды стерпели такое вопиющее попрание своих прав? — задумчиво пробормотала Ягирра.

— Нет больше Лордов. — Дорит вытащила газеты из сумки. Покопавшись в подшивке, она раскрыла какой-то номер, ткнула в первую полосу пальцем. — Вот. Лорды и проэльфийски настроенные члены Свободной Гильдии магов подняли восстание. Армия получила приказ уничтожить повстанцев, земли Лордов изымаются в казну, замки разрушаются до основания. Армию поддержали принявшие гражданство королевства викинги. Последние очаги восстания были подавлены через три дня. Тех, кто оказывал сопротивление, стирали с лица земли вместе с замками.

— Гил решил не усложнять жизнь своим потомкам, — высказался дракон. — Видно он давно задумал выдрать заразу с корнем, раз и навсегда.

— А как же Лес и Пат? — спросила Яга.

— Империя надолго выведена из большой игры, — полыхнув жёлтыми волосами, Дорит раскрыла последний номер газеты «Вести Кионы» и принялась зачитывать статью, озаглавленную большими буквами, из-за чего та сразу бросалась в глаза, — «В результате отлично спланированной войсковой операции, грифоньи и драговые крылья Северного Альянса нанесли удар по легионам Патской империи, сконцентрированным в районе города Ронмир. Итогом массированной бомбёжки, стало уничтожение стапятидесятитысячной армии Империи», — гномка оторвалась от газеты. — Северным Альянсом назвали союз Тантры и княжеств рау. Сейчас воздушные крылья направлены на бомбёжки приграничных районов и армейских баз «лесовиков».

Яга сменила ипостась, подкатила чурбачок и примостилась рядом с девушкой. Новости заставляли задуматься. Енира в своём письме говорила о большой войне, если отбросить в сторону все домыслы, выходило так, что начавшаяся очередная заварушка являлась предвестником чего-то большого. Просто так король Тантры приглашать на свои земли орков и норманнов не будет. Следуя элементарной логике, выходило, что за здорово живёшь, северяне не покидали бы насиженные места. Яга листала пожелтевшие странички и напряжённо думала. Карегар напоминал собой здоровенный кусок антрацита и только дёргающийся иногда хвост говорил о том, что это живое существо. Дорит, молча, наблюдала за лихорадочно перелистывающей страницы Хозяйкой, гнома боялась нарушить воцарившуюся тишину и прервать ход мыслей Владык неба. Она интуитивно чувствовала, что драконы придут к какому-то выводу, раскрывающему общую картину, которая для неё оставалась тайной за семью печатями. В какой-то момент, Хозяйка, найдя для себя что-то интересное, перестала шелестеть бумагой.

— Арии, — открыв глаза и убрав плёнку, пробасил Карегар. — Орки и норманны бегут от ариев, — старый дракон собрал мозаику воедино.

Ягирра на слова названного мужа никак не отреагировала. Травница, глядя в пустоту, встала с чурбака, стопка газет упала на землю, открыв прочитанную эльфийкой статью.

— «Ортенская бойня, что скрывают власти?» — прочитала гномка заголовок.

— Карегар, — грудь эльфийки ходила ходуном, словно она пробежала несколько лиг бегом, оторвавшиеся от пустоты глаза сверкали. — Надо лететь к Ортену, — недоговорив, она к чему-то прислушалась и повернулась к деревне. Дорит проследила взгляд Хозяйки и тихо ойкнула, над лесом, у дальней деревенской околицы, разгоралось непонятное зарево. — Портал! Карегар, кто-то открывает портал в долину! Дорит, быстро!

Не успела гнома ахнуть, как оказалась на спине дракона, тут же сорвавшегося с карниза вниз.

— Заходи со стороны солнца, — хватаясь за гребень, крикнула Ягирра. — Дорит, держись за меня!

Ярко полыхнув всеми цветами радуги, портал раскрыл своё чрево, исторгнувшее из себя разношерстную компанию, состоявшую из представителей нескольких рас и… драконы с двумя дракончиками. Не успела последняя из гостей перешагнуть пограничное марево, как пространственное окно за ней, с треском, захлопнулось.

— Я не чувствую опасности, — сказала Ягирра, рассматривая красночешуйчатую представительницу крылатого племени, прикрывшую крыльями малышей и ощущая ревность к нежданной конкурентке. — Карегар, садись у края поляны. Дорит, сейчас не время следовать обычаям, лучше сформируй что-нибудь убойное и будь наготове, мало ли что. Интересная компания…

Не успели лапы дракона коснуться земли, как Ягирра сформировала пассивный магический щит и соскользнула с шеи Карегара, Дорит юркнула в кусты. Щит лишним не будет, ауры двух девиц и красной драконы выдавали в них магов.

Компания, действительно, была интересной. Рыжий норманн, три орчанки, вампирша, все увешаны оружием с головы до ног. Рядом с воинами топталось несколько гужевых хассов. Колориту пришельцам добавляла красная дракона из-под крыльев которой выглядывали две любопытные мордочки. Ягирра ошиблась, детей было трое, из-под правого крыла драконы вышла маленькая девочка и спряталась за спиной рыжего норманна. Одна из орчанок, судя по повадкам, командирша, вышла вперёд, сняла с плеч ранец и низко поклонилась эльфийке. Травница потянула носом, знакомый запах. Пришельцы пахли драконом, особенно выделялись вампирша и оркская девочка. Главная орчанка достала из кармана ранца, сложенный вчетверо, лист плотной бумаги:

— Госпожа, Керр просил передать вам письмо, — воительница протянула бумагу.

— Вы знакомы с ним? — спросила Яга, забирая послание, сердце её бухало частой дробью, щёки порозовели.

— Да.

— Почему же тогда он сам не пришёл?

— Чтобы маги не отследили трек при закрытии портала.

— Разумно. Что в письме?

— Не знаю, госпожа. Керр ничего не говорил о письме до самой портальной площадки. Тем более на нём стоит условный код, который открыть можете только вы.

Ягирра, еле сдерживая волнение, сделала пару шагов назад и развернула лист, над её плечом нависла голова Карегара.

— Однако, — крякнул дракон, закончив читать. — Надо почистить пещеры на южных склонах, мне кажется, что сын сделает то, о чём пишет. — Он, по очереди, осмотрел гостей, задержав взгляд на драконше с вампиршей, хмыкнул и улёгся на землю.

— Идёмте, не будем нервировать деревенских жителей неизвестностью, — сказала Ягирра и первая ступила на тропу, ведущую к селению. Бесшумно, словно призрак, совершенно не оттуда, откуда её ждали, на поляну вышла гномка. — Карегар, так и будешь лежнем лежать?

Фрида, осторожно ступая по скрипучим половицам, пробралась к своей кровати и, не раздеваясь, рухнула на постель. Плечи юной воительницы сотрясала мелкая дрожь. Девушка кляла себя последними словами. Зачем? Зачем она подслушивала? Захотелось узнать чужие тайны? Узнала, что теперь? Вампирша вытерла слёзы и уставилась в мутноватое оконце, подсвеченное ярким светом Нелиты… будь оно всё проклято…

Скоро закончится вторая седмица, как они здесь. Завтра Ланирра отвезёт её в анклав. У Фрая будет экзамен на зрелость, она обещала брату приехать, значит приедет.

Фрида посмотрела на спящую Ильныргу и улыбнулась. Орчанка остаётся верной себе. Обнажённый клинок у изголовья кровати, из-под подушки торчит рукоять боевого ножа, на шее цепочка с подвешенным к ней светящимся камнем — осколком статуи Хель. В любой момент волчица готова вступить в бой. Вампирша пересилила боль в спине и стянула с ног сапоги. Столько, сколько здесь, она ни разу в жизни по горам не бегала. Иль нашла применение крупным осколкам и выставляла на всех опасных направлениях активные сторожевые контуры и ловушки, используя заряженные маной камни как источники подпитки магических плетений. К работе деятельная орчанка подключила всех, даже Тыйгу. Побегав пару дней по крутым склонам, она выбила себе в помощь несколько парней из деревни и привлекла к перевозкам Ланирру. Красная дракона сначала пыталась брыкаться, но одного взгляда эльфийки было достаточно, чтобы Лани покорно опустила голову и позволила использовать себя вместо хасса. Спорить с матерью Керра она боялась, эльфийка смогла показать, кто в доме хозяин..

В первый же вечер, накормив и напоив гостей, Ягирра потребовала рассказать все подробности. Расположившись у разожженного возле гостевого домика костра, дракон и эльфийка внимательно слушали истории беглецов. Ильныргу начала издалека, прижав к себе Тыйгу, она рассказала историю мастера Берга и причины побега из Степи, потом перешла к Ортенским событиям и знакомству полуорка и Керра. Девочка показала малюсенькие шрамы на груди. Рассказ Иль плавно перешёл на бой в лесу, мягко перетёк в Ортагское сражение и споткнулся на бывшем монастыре.

— Я такого никогда раньше не видела, — с жаром говорила орчанка. — Не может простой смертный противостоять таким заклятиям. Керр не только смог, он разрушил его и перебил жрецов. Когда в монастырь прилетел отряд над-князя Мидуэля, маги, сопровождавшие его, были в шоке. Уровень маны зашкаливал все возможные пределы.

— Мидуэля? — переспросил Карегар, орчанка подтвердила. — Старый сморчок ещё жив.

— Не такой уж он сморчок, — вступилась за рау Фрида. — Над-князь выпил настойки из крови дракона и выглядит очень бодро. Я бы ни за что не дала ему три тысячи лет.

— Да, — Иль подтвердила слова вампирши. — Мидуэль глядится не старше своего внука. Но я хочу продолжить. Мы нашли бумаги хельратов и Керр выторговал за них строительство портала, оставив себе карту и пару листов с данными на глав сектантских ячеек, — дракон согласно смежил веки, а Ягирра достала письмо. Названный сын полетел домой через обозначенные на карте гнёзда…

Пришла очередь Фриды, она долго молчала, глядя в огонь и наблюдая за жадными языками пламени, пожирающими сухие поленья. Перед глазами вампирши полыхал красным цветом файербол лесных эльфов.

— Моя история проста и незамысловата, — начала девушка, Ланирра тихо фыркнула. Фрида, не обращая внимания на ревнивую дракону, поведала о себе. Девушка отдала на волю слушателей сухие выжимки из, имевших место, событий. За рассказом она не заметила, как рядом оказалась Ягирра. Эльфийка попросила её закрыть глаза и ни на что не обращать внимания.

Тихий, обволакивающий шёпот покачивал Фриду как на волнах. Девушка не видела, что делает эльфийка, но головная боль, терзавшая её последние две седмицы, постепенно отступала, пока не исчезла совсем.

— Ну как, лучше? — спросила Ягирра. Вампирша подняла вверх большой палец. Разговаривать было лень. Недобро и раздосадовано сверкнули глаза Ланирры или показалось?

Не всё было мирно в заповедном углу, на второй день случился конфликт между Лани и Ягой. Дракона получила нагоняй за заигрывания с Карегаром. Выслушав гневную тираду, Красная попросила эльфийку не вмешиваться в дела Владык неба. Разозлённая Яга сняла с себя щиты воли, сменила ипостась и прижала голову соперницы к земле. Ошеломлённая появлением соплеменницы, Лани и не помышляла о сопротивлении.

— Только вздумай крутить хвостом перед Карегаром и я укорочу твой обрубок до самой задницы! — обратно сменив облик, прошипела Хозяйка долины. Посрамлённая дракона отбежала в сторону.

Если не считать подслушанного два часа назад разговора, то за все дни больше ничего серьёзного не случилось.

Фрида возвращалась с горного прохода, где Иль устраняла огрехи в магических сигнальных системах и натолкнулась на беседующих драконш. Вампирша притаилась между двух старых брёвен, лежащих у кромки леса. Девушка накинула на себя всевозможные пологи, замаскировала ауру и прислушалась, ей было любопытно, о чём говорят драконы? Драконы говорили о ней.

— …Керр должен сам сделать выбор, — говорила Ягирра. — Фрида девушка хорошая, даром, что вампирша. Тебе помогать я не буду, но и препятствовать не стану.

— Сухая ветка, — презрительно, с ноткой превосходства в голосе, протянула Лани.

— Ты о детях?

— О них. Почему вы не сказали Керру, что простые женщины не могут понести от него? — на этих словах Фрида вздрогнула, она всегда мечтала о большой семье с кучей ребятишек.

— Не до того было.

— А сейчас? Сейчас вы ему скажете? Керр не считает меня женой, но принял под крыло детей. Карегар с удовольствием играет с ними, таскает лакомые куски. Рари и Рури зовут его дедом. — Фрида закрыла глаза и до боли сжала челюсти. Красная дракона оказалась хитрее, чем она думала. Ланирра действовала через малышей. Дракончики ночевали в пещере Карегара, старый дракон и Хозяйка подолгу играли с ними, причём Тыйгу ласки доставалось ничуть не меньше, чем крылатым малышам. Крылатые непоседы разбили какой-то ледок между хозяевами долины и сблизили их друг с другом. Ланирра всегда находила время покрутиться рядом с родителями Керра. Девушка же к вечеру валилась с ног. Прошло чуть более седмицы, Яга забыла ссору с Лани, которая была ненамного младше её самой, и перестала ревновать к мужу. Ланирра почувствовала перемену и стала осторожно завоёвывать позиции. Фриде оставалось тихо беситься от своей беспомощности и ждать, когда появится виновник её бед, только он мог расставить все точки. Девушка улавливала эмоции матери Керра, направленные на неё: теплота, благожелательность и лёгкое недоумение, говорившее, что выбор мог бы быть иным. При прочих равных условиях, эльфийка примет её в семью, но Ланирре будет рада больше. О старом драконе и речи быть не могло, он искренне не понимал, что его сын нашёл в человечке, когда рядом есть такая дама? Показавшая, к тому же, что способна родить крепкое потомство. А человечка-вампирша «сухая ветка».

— Сейчас скажу, но, думаю, он и так уже знает. Интерес над-князя эльфов к подруге моего сына не прошёл незамеченным. В письме есть несколько строчек с просьбой позаботиться о девушке. Мидуэль должен знать о такой особенности совместных браков оборотней и людей. Над-князь был женат на Владычице неба. Хочу открыть тебе одну тайну — Керр родился человеком и прошёл Ритуал в четырнадцать лет, поэтому он может предпочесть Фриду, к этому возрасту у людей формируются определённые сексуальные пристрастия, у мальчиков кровь так и бурлит.

— Я буду надеяться, что выбор вашего сына будет правильный.

— Я тоже. Фрида замечательная девушка, но она чужая. Я готова принять её, но мне хочется внуков, — одинокая слезинка скатилась по щеке вампирши. Вот оно, что требовалось доказать. — Скажи Лани, ты знала о «ритуале очищения» крови?

— Знала.

— Почему не сказала?

— Потому, что тогда бы я вообще ничего не поимела.

Драконы перешли на другой край поляны. Роняя одиночные горькие слёзы, Фрида отползла вглубь леса. Ничего, несколько дней отдыха в родном городке и она придёт в норму. Чужие тайны, так и остались тайнами, взаимоотношения с Керром оказались под угрозой расставания.

Утром Ланирра отвезла её до границы с анклавом, дракона буквально светилась от счастья, что избавилась от двуногой проблемы. Пусть временно, но за это время столько воды утечёт… Лани выдала вампирше маячок и рассказала, как им пользоваться. Едва удержавшись от плевка, Фрида посмотрела вслед улетающей самодовольной летучей твари и зашагала по натоптанной тропе к городку.

Девушка перевалила невысокий гребень и остановилась, разглядывая открывшуюся взору картину. Красота! Белые, чистенькие домики утопают в зелени садов, над водопадом переливаются разноцветными красками сотни радуг, над домом Совета полощутся стяги кланов. Совсем недавно вампирша не планировала возвращаться домой, но Близнецы решили иначе. Девушка спускалась по пологому склону и грустно улыбалась. Отчий дом не хочет отпускать её просто так. Буквально скользя над землёй, она не заметила, что потревожила странный сторожевой контур. До города оставалось меньше двух лиг, дорога свернула в узкую расселину. Поминутно оглядываясь по сторонам, Фрида осторожно шла между скал. Что-то непонятное с ней творится, по расселине хожено сотни раз, но ни разу она не казалась опасной. Или выросла мнительность от переживаний прошедшего вечера? Девушка перешла на истинное зрение и огляделась вокруг — никого, она поправила перевязь с мечом и шагнула вперёд, под правой ногой что-то щёлкнуло и Фриду окутало облако пыльцы черного лотоса. Мир сузился до маленькой светлой точки, вскоре померкла и она. Через минуту из-за поворота показалась гужевая подвода. Закутанный в тёмные одежды человек, взял девушку на руки и уложил в телегу…

— А поворотись-ка сынку! — старый ветеран из вербовочного пункта, куда Тимур зашёл по дороге в центральную комендатуру, с трудом узнал в молодом бравом офицере бывшего новобранца. — Хорош! Ой, хорош! Простите лэр, что я так с вами, — Тимур, растроганный встречей, махнул рукой. Комендант вышел из-за стойки и зычным голосом гаркнул на всё заведение: — Смотрите, уроды, что армия делает с человеком! — несколько новобранцев, разместившихся в углу большого помещения, вовсю пялилась на горластую пару. — Ой-ли, повоевать успел? — заскорузлый палец коменданта коснулся нашивок, — где помотало?

— Сначала лордов давили, а последняя — Ронмирская, — ответил Тимур.

Старый ветеран качнул головой.

— Сколь времени прошло, чуть поболе месяца? Списали на землю, лэр?

— Нет, направили на переподготовку в магическую школу, — комендант кивнул, о королевском указе он знал лучше многих. Война только началась, скоро потребуется много магов. Печально, что в бой идут и гибнут такие вот мальчишки. Этому повезло, остался жив, но судя по тонким шрамам на лице, которых комендант не помнит на новобранце, парню досталось. Юнец действительно хлебнул войны и хлебнёт ещё. Грядёт что-то страшное, в армию гребли всех подряд, специальные патрули отлавливали различный сброд, увеличили набор рекрутов по деревням, все маги посылались на боевую переподготовку…

— Удачи вам, лэр! — комендант вытянулся в струнку, отдав честь офицеру. В глазах седого ветерана не было ни капли насмешки, только уважение, приправленное изрядной толикой грусти повидавшего Хель человека. Одновременно с ним щёлкнул каблуками Тимур.

— И вам, лэр, — выкинул руку в воинском приветствии молодой человек.

Центральная комендатура встретила его суетой. Носились по этажам различные клерки, ругались офицеры, в центральном приёмном пункте жались к стенам какие-то тёмные личности, которых в другое время можно было встретить на торжище с остро отточенной монеткой в руке, режущей кошели. Усиленные наряды у двери, решетки на окнах перекрывали насильным добровольцам все пути к отступлению. После оформления, таким горе-солдатам закрепляли на правой ноге браслет, бывший дополнительной гарантией лояльности… мысли о побеге сразу переставали посещать умы уголовников. Далеко с одной ногой не убежишь, взорвавшийся браслет отрывал вторую начисто. У отдельных окон стояли новобранцы, которые пришли сами, а не были приведены усиленным магом патрулём.

Тимур поднялся на второй этаж. Дежурный по этажу осмотрел документы и проводил его в нужный кабинет. Худой, как щепка, клерк выдал ему направление в Школу магии и отправил к казначею. Если верить полученной ведомости ему должны были выдать тысячу золотых звондов. Совсем неплохо, можно сказать — хорошо. Толстый казначей, вначале, хотел всучить ему одни ассигнации, но Тимур упёрся как баран и требовал равнозначного распределения между бумажками и золотом. Через пятнадцать минут ругани казначей сдался.

— Лэр, разрешите обратиться, лэр, — после казначея Тимур зашёл к помощнику коменданта, в звании пехотного алерта. (капитан).

— Разрешаю, что у вас?

— Лэр, я бы хотел уточниться у вас по такому вопросу. Из нашего крыла был направлен на переподготовку рой-дерт Риго Пронт фон Транд, можно узнать, он отмечался в комендатуре или нет, лэр?

Лицо алерта потемнело.

— Отмечался, я сам оформлял документы.

— Лэр, что-то не так, лэр?

— Рой-дерт, тебе лучше посмотреть самому. Твой друг остановился в офицерской гостинице при комендатуре. Комната сто пять.

— Третий этаж, четвёртая дверь направо, — выдал координаты вахтенный дежурный гостиницы.

Тимур поднялся на третий этаж. А что, миленькое заведение. Ковры, магические светильники, лепнина на стенах и потолках, цветы в холлах и плотные шторы на окнах в коридоре.

— Сто пять, сто пять. Вот она, родимая.

— Пошли все к Таргу! — вместо «войдите» прозвучало из комнаты. Он, что, пьяный? Тимур постучал второй раз. Изнутри в дверь бухнуло что-то тяжелое:

— К Таргу, я сказал!

— Риго, открой. Это я, Тимур!

— Тимур? — дверь распахнулась, из комнаты пахнуло винными парами и перегаром. Глянув на друга, Тимур вздрогнул, правая половина лица Риго была обезображена толстыми жгутами шрамов, кое-как залеченными в полевом госпитале магами-«живчиками»: — Привет, Тим.

— Здравствуй, Риго.

— Мне можно войти, или ты так и будешь держать меня на пороге? — спросил Тимур.

— Входи, — Риго тупо смотрел в пол. — Дверь захлопни, вино будешь? — он оторвался от косяка и, подволакивая правую ногу, пошёл к столу. — Жаль, жрачки не осталось. Вино есть, а жрачки нет.

Тимур осторожно прикрыл дверь, убрал в сторону сапог, которым Риго отгонял непрошеных гостей и прислонился спиной к дверному косяку. Тот, кто был перед ним сейчас, ни капли не походил на неугомонного зубоскала с которым он расстался меньше седмицы назад. По ушам непривычно резануло слово «жрачка», прежний Риго ни за что не сказал бы так. Он бы сказал: «перекусить», «поесть», может быть «закинуться», но никак не «жрачка». На друга было больно смотреть: потухший, потерянный взгляд и выражение обречённости на изуродованном лице. Стало понятно, почему помощник коменданта не хотел разговаривать. Ранение надломило молодого человека, жутко стесняющегося заработанного уродства. Пока ещё надломило, но если он продолжит в том же духе, то до социального дна останется недолго. Тимур сунул руку во внутренний карман кителя и нащупал пробирки, стоимость которых, в десятки раз, превышала выданное в комендатуре денежное довольствие.

Тимур провёл пальцами по пробкам и вспомнил, как Ланирра требовала от Керра уничтожить лабораторию, спалить толчёную чешую и приготовленную хельратами настойку из её крови. После недолгих раздумий, друг согласился с требованиями красночешуйчатой драконы, но попросил оставить по несколько склянок для своих друзей. Лани долго смотрела на Тимура, пристально приглядывалась к воительницам и освобождённой из плена эльфийке, ловила запах орчанок, разбавленный уксусной струёй духа сапог рыжего норманна и разрешила выдать каждому по одной пробирке. Тимуру, видимо за заступничество и красивые глаза, она позволила взять четыре…

— Не бойся, она не упадёт, — хриплый голос прервал череду воспоминаний.

— Кто?

— Кто-кто, стена! Иди к столу, нечего её подпирать, — Риго навёл незамысловатую уборку на плоскости о четырёх ножках, смахнув с неё пустые бутылки и водрузив пару полных. — Бери кружку.

— Может, не будем…

— Бери кружку!!! — Тимур решил не спорить с вошедшим в раж другом и покорно взял наполненную янтарным напитком ёмкость. Риго, совсем как Ланирра, не моргая и не отрываясь, смотрел на вино и думал о чём-то своём, жгуты шрамов на его лице неприятно дёргались в такт подрагиванию правой щеки. Взгляд молодого человека постепенно терял осмысленность и проваливался в никуда. — За тех, кого приютила Хель, пусть их посмертие будет светлым, — глухо произнёс Риго, вырвавшись из омута мыслей и, одним глотком осушив вино.

Пригубив самую малость, Тимур отставил кружку в сторону. Вино не шло в горло. Тарг, во что Риго себя превращает, опрокинувший в себя, одним махом, не менее половины бутылки вина, он быстро хмелел.

— Риго, что с тобой произошло? — растерянно спросил Тимур.

— Что со мной произошло? Что со мной произошло? — взгляд друга полыхнул бешенством. — Меня списали на землю! Я больше никому не нужен, — Риго сорвал с себя сорочку. — Смотри, что ты отворачиваешься?! — Крикнул он, когда Тимур закрыл глаза и отвернулся: вся правая половина тела стоящего напротив него парня была в жутких шрамах от ожогов. — Это называется «восковое пламя», из-за того, что попавший под магический удар горит и плавится как воск. Они горели, как мотыльки на огне, я до сих пор слышу крики сгорающих заживо людей и визг грифонов. Разведка прохлопала ушами, Тим. Прохлопала, — Риго хлюпнул носом, о полированную поверхность стола разбилась злая слеза. — Накопители имперского «пробойника» охраняли подразделения боевых магов, а не гвардия, как нам говорили. Не будь у нас туб с фугасами, там бы мы все и остались. Командир и четверть крыла сгорели в первый момент, командование на себя взял алерт-дерт Нойс. Мы завалили охрану фугасами и сбросили десант. Сколько отличных парней осталось там. Тим, нам говорили, что имперцы трусы: неправда это, Тим, неправда! Они дрались как львы и сулы. В одних подштанниках кидались на мечи. Когда я прорубился к накопителям, от крыла осталась, дай Близнецы, половина.

— Я знаю.

— Что ты знаешь? Отбомбились и ушли в портал.

— Арсенал взорвал Нимир. Нам пришлось брать склады штурмом, — но Риго не слушал его:

— Я получил заклинанием на взлёте, — тихо сказал он и отошёл к окну, здоровой рукой отдёрнул тяжёлую портьеру. Комнату залил поток ослепляющего света. На фоне окна и весёлого яркого солнца за стеклом, поливающего мир своими лучами, ссутулившаяся фигура человека смотрелась чёрным инородным телом, разрушающим гармонию мира. — Черныш донёс меня до промежуточного лагеря, сам, никто подумать не мог, что грифон будет тащить всадника в лапах, а всадник мёртвой хваткой цепляться за мешок с кристаллом-накопителем. Лучше бы я сдох, чем остался таким. «Живчики» вытащили меня с суда Хель, подлатали и отправили в Ортен с «белым билетом» вдогонку. Чтобы избавиться от шрамов требуется двадцать тысяч золотых звондов, армия не имеет лишних средств, войскам не нужны калеки. — Отвернувшись от окна, Риго открыл вторую бутылку вина и наполнил свою кружку до краёв. Тимур молчал, понимая, что другу необходимо выговориться, поделиться с кем-то своим горем. Само по себе страшно, когда человек, начавший ощущать себя частью чего-то целого, нашедший место в жизни, оказывается вдруг на обочине и без достаточных средств к существованию. Тех денег, что были выданы казначеем комендатуры, хватит на полгода, при тотальной экономии — на год. При этом значительные средства, придётся тратить на покупку одежды и болеутоляющих снадобий. Постоянно держать себя в трансе не сможет ни один человек. Риго отправили на пенсию. «Белый билет» — списание на землю по состоянию здоровья, он же увольнение с действительной службы. Пятнадцать золотых звондов: максимальный месячный пенсион для ветерана, вышедшего в отставку в звании рой-дерта. Нет, армия не забыла про своего бывшего офицера, получившего направление на курсы боевых магов. Возможно, в будущем, государству понадобятся услуги обожжённого калеки, но сейчас он — военный пенсионер с мизерными надеждами на возможность стать полноценным магом и далёкой перспективой вернуть себе здоровье. От такого ломаются и более крепкие люди, не говоря уже о вчерашнем мальчишке.

Выговорившись, Риго встал у открытого окна и, с грустью, посмотрел на улицу. Праздник жизни теперь не для него, из всех радостей осталось вино. Глядя на кружку, он не заметил, как к нему подошёл Тимур. Несильный удар в голову отправил захмелевшего пенсионера в забытье.

— Приступим, — пробормотал ударивший, содрав с жертвы штаны и достав из кармана пробирку с кровью драконы. — Ты уж извини, но на разговоры нет ни сил, ни желания. Первым делом втирания…

Через несколько минут с втираниями было закончено, Тимур достал вторую склянку и, по капле, влил половину её содержимого в рот «больного», вторую половину щедро размазал по лицу и шее друга.

— «Худой», что ж ты врал, что легче пёрышка? — крякнул «доктор» от натуги, подхватив безвольного пациента на руки. — Пошли в постельку. Сон, чтобы ты знал: лучшее лекарство! — продолжил он, переведя обморок несложным заклинанием в здоровый сон.

Дорога к спальному месту изобиловала множеством препятствий в виде огрызков каких-то фруктов и пустых винных бутылок. Возле самой кровати «носильщик» чуть было не навернулся вместе с грузом на пол, спасло только то, что помятое ложе с несвежим бельём было рядом и, похрапывающий, объект заботы упал на кровать. «Объект» зевнул, потянулся всем телом и повернулся на правый бок, молодецкий храп заставил дрожать стены заведения.

«Доктор» несколько минут постоял рядом с кроватью, наблюдая, как с правого бока пациента отваливаются целые шматы сухой кожи. Настойка из крови дракона делала своё дело. Тимур почувствовал лёгкое покалывание в подушечках пальцев и ладонях. Навтирался — кожа на его кистях шелушилась и становилась мягкой и розовой, как у младенца. Нехорошо, следующий раз следует быть осторожным, иначе… С кровью драконов следовало быть предельно аккуратным, в малых количествах она способствовала заживлению тяжелых ран и врачевала самые немыслимые недуги, но, как всякое лекарство, имела обратную сторону. Стоило перебрать с дозой и из чудодейственного лекарства получался не менее чудодейственный яд. Больше двух-трёх раз прикладываться к этому «источнику» было нельзя. Каждый приём оставлял свой след, выражавшийся в накапливании этого самого яда. В какой-то момент наступало пресыщение и, человек умирал. За всё нужно было платить. Тимур потёр ладони и порадовался что вторичное воздействие невелико. Не хотелось бы устроить свидание с Хель в самом начале жизненного пути. Стоит прислушаться к советам и инструкциям Ланирры. Дракона была предельно серьёзна, описывая применение крови, и всё время косилась на Фриду. Крылатая донорша никак не могла взять в толк, почему вампирша не умерла? От того количества крови, которое досталась девушке, могла «щелкнуть хоботами» пара-тройка взрослых барлов…

— Надо сходить за продуктами, — воспоминания о безумном голоде, скрутившем внутренности бывшего узника в тугой комок после приёма чудодейственной настойки, подсказали, что проснувшийся «пенсионер» захочет есть не меньше, чем голодный сул. Тимур накрыл храпуна простынёй и вышел в коридор. — Вызови горничную, — приказал он вахтенному.

— Одну минуту, — тот посмотрел на младшего офицера и, через переговорник, вызвал горничную.

На вызов явились две девушки.

— Навести порядок. Мусор выкинуть. Полы помыть. Офицера не трогать, он будет спать ещё около трёх часов. Ничему не удивляться, рой-дерт обработан магической мазью от ожогов, отшелушивающаяся старая кожа — это нормально. Подготовьте сменный комплект постельного белья и проветрите помещения. Китель погладить. К моему возвращению комната должна блестеть, как полированное яйцо. Всё понятно? — рублеными фразами, выдал Тимур короткий инструктаж. Девушки синхронно кивнули. — Действуйте! — с последним напутствием на стол легли две золотые монеты достоинством по три звонда. Да, много, но теперь можно быть уверенным, что горничные отработают задание со всем рвением и даже сверх того.

Марика сидела на скамье, расположенной в дальнем конце школьного парка и, под мерный шум фонтанов, перелистывала страницы учебника. «Магия жизни. Основные направления» — красивыми вензелями было выписано на обложке. Страницы тихо шелестели под тонкими пальчиками девушки и мягко ложились друг на друга, редкие капли воды, приносимые ветром от фонтанов, падали на бумагу и, словно слёзы, оставляли на ней расплывчатые отпечатки. Одинокая светловолосая волшебница не плакала. Прошли те дни, когда она до хруста в костях рук сжимала мокрую от слёз подушку.

Месяц, пролетевший яростным степным ураганом, не принёс с собой ничего хорошего. Бойня на полигоне, арест и бесконечные допросы в школьном каземате. Приторно-вежливое внимание дознавателей и «наказующих», показное участие в её судьбе, разбивающееся о холодные бездушные глаза следователей. Маленькая сырая камера с противными пауками по углам, на долгую седмицу ставшая её домом… Таинственное исчезновение Риго и Тимура, породившее множество сплетен и слухов. Восстание и кровавая резня, устроенная норманнами восставшим. Бои в школе и сражающиеся с «наказующими» старшекурсники. За этот месяц она лишилась единственной подруги, отвернувшейся от неё и спрятавшейся за спину жениха и его отца. Ирма ни разу не навестила ее. Бывшая товарка не вписывалась в новый круг общения, выглядела дурнушкой и деревенщиной на фоне высокородного общества.

Затем последовали новые визиты следователей и целой делегации из княжеств рау и сотни вопросов, на которые приходилось отвечать. Вопросы, выворачивающие душу наизнанку. Вопросы про Керра, вопросы про орка, вопросы о вампирше и опять про Керра. Вопросы с подвохами и двойным дном. О привычках, о вкусах, о постельных пристрастиях? Да откуда она знает какие у дракона постельные пристрастия, если он спал-то с вампиршей и Ирмой?! Нет, больше она ничего не знает! А может он спал ещё с кем-то? Может и спал, но ей ничего не известно. Рау убрались восвояси, и за неё взялись доверенные лица ректора Этрана, вопросы пошли по кругу, с кем встречалась Марика, с кем встречался Риго, какие девушки чаще всего были в компании Риго и Керра, были ли у них романы? Однажды Марика не выдержала и устроила истерику. Не было у дракона никаких романов кроме Фриды, орала она этрановскому следователю. Какие могут быть романы, если он приходил в общежитие за полночь, тренировался и падал спать? После устроенного представления от неё отстали. Надолго ли?

Девушка с силой захлопнула книгу и посмотрела на переливающиеся яркими бликами, как прозрачный хрусталь на солнце, струи воды. За этот месяц она научилась жить одна и надеяться только на себя.

— Марика, вот ты где, я тебя везде обыскалась, — на скамью плюхнулась Рита, второкурсница, подселённая в соседнюю комнату после отъезда снежных эльфиек. — У меня для тебя сюрприз!

— Какой сюрприз? — Марика не любила соседку, вечно сующую свой нос, куда не следует.

— У-ум, хороший. Возле твоего сюрприза уже половина общежития профланировала, хи-хи.

— Не поняла, чего и зачем кому-то фланировать?

— Марика, — Рита капризно надула щёчки. — Тебе всё прямым текстом надо? Ну ладно, тебя какой-то военный на вахте дожидается! Симпатяжка-а! — соседка демонстративно облизнула напомаженные губы.

— Здравствуй, Марика, — стоило девушке войти в холл, офицер вскочил с кресла. Стайка молодых прелестниц, тёршаяся неподалёку от военного, плавно переместилась в сторонку, но ни одна из девушек холл не покинула. Все особы просто сгорали от любопытства…

— Тимур? — звонко щёлкнула обложкой об пол выпавшая из ослабевших рук книга.

— Не похож? — от грустной улыбки белые полоски мелких шрамиков на лице молодого человека сложились в мимические лучики, сделав гостя старше на десяток лет.

— А где Риго? Он жив?

— Жив, — у Марики отлегло от сердца. — Собирайся, по дороге всё расскажу, — она подхватила обронённую книгу и побежала в свою комнату:

— Я быстро! — донеслось от двери.

Красотки в дальнем конце холла, среди которых была пара бывших одногрупниц Тимура, зашептались между собой. Девушки не могли поверить, что этот статный офицер и исчезнувший чуть больше месяца назад студиозус одно и то же лицо. Насколько форма меняет человека. А короткий волос ему идёт…

— Руки убери.

— …

— Как будто я тебя голого не видела. Повернись, да не сюда, туда повернись. Стой.

— …

— Охальник, хоть бы Тимура постеснялся. Руки убери, а ну стой!

— Я те, что, жеребец? Понукаешь…

— Кобель ты бессовестный, а не жеребец. Не крутись…

Тимур, прикрыв глаза, развалился в удобном кресле, притуленном в углу комнаты. Старое чёрное кресло совершенно не гармонировало с остальным убранством номера, выдержанного в светло-серых тонах, но было таким удобным, что сменить или выбросить его у персонала гостиницы не поднялась рука, сейчас Тимур, как никогда, был благодарен администрации за малодушие. Из душевой, куда Риго, в компании с Марикой, отправился чтобы смыть остатки засохшей настойки, донёслось приглушенное хихиканье. Пусть лучше хихикает, чем нажирается вином, так он хоть на себя стал похож…

— Спиной повернись, надо смыть мыльный корень. Знаешь, а тебе идут эти шрамы, особенно те, что на лице, они придают некий гламурный шарм.

Тимур улыбнулся. Молодец девочка, похоже она лучше, чем он, знает, способы повышения самооценки обожжённого друга. Настойка помогла: правая рука и нога Риго сгибались и разгибались, как до ранения, от переплетения уродливых жгутов осталось несколько самых жутких, превратившихся в тонкие беловатые полоски. Четыре шрама, словно след от удара когтистой лапы хищника, пересекали лицо парня, размещаясь друг от друга на расстоянии двух сантиметров. Первый брал своё начало от виска, второй рвал внешний угол правого глаза, из-за чего казалось, что молодой человек постоянно прищуривается. Третий жгут заходил на щёку и вытягивался к уху, глубокой бороздой врезаясь в волосы за верхней мочкой. Четвертый рождался на подбородке, бежал немного наискосок, отрывал кусочек нижней мочки уха и резко спускался на шею, где из него ветвистыми корнями спускались по боку и спине ещё несколько зарубцевавшихся жгутов. Вполне возможно, что эффект мог быть и лучше, но доморощенный доктор побоялся делать втирания на лице. Оставалось возвести молитву Близнецам и поблагодарить их за то, что они свели его с Керром и не позволили Марике увидеть уродства друга до применения драконьей крови.

К их приезду из школьного общежития в гостиницу, в комнате был наведён идеальный порядок. Горничные отработали золото на двести процентов. Полы были вымыты и тщательно натёрты воском, убрана пыль, форма выстирана, высушена, выглажена и помещена в шкаф. От бутылок и запаха вина не осталось и следа. Громадный букет цветов в малахитовой вазе наполнял помещение ароматом лугов. Девушки умудрились сменить постель под спящим Риго. Не был забыт и наказ о втором комплекте, хотя после работы горничных терялся некоторый его смысл, но, Тимур усмехнулся, судя по настрою Риго, оно ему пригодится, — как бы ни порвали старое в порыве страсти…

— Миленько, — высказалась Марика, чинно вплывая в комнату и благодарно кивая Тимуру, придержавшему дверь.

— Да, неплохо, — подтвердил он.

— Какие будут задания?

— Задание одно: поставить человека, впавшего в черную депрессию, на ноги.

— Ой, а что это с ним? — палец девушки ткнул в черные разводы на лице спящего.

— Следы от настойки.

— Понятно, — хотя ничего ей понятно не было.

— Раз понятно, то давай будить нашего героя.

Общими усилиями Риго был разбужен, раздет догола и впихнут в душевую. Перед этим он пытался кричать, качал права, но натолкнувшись на суровый взгляд подруги, умолк, потом разогнул в локте правую руку и застыл на некоторое время. Мозги «пенсионера» отказывались принимать чудесное выздоровление без достоверного объяснения.

— Драконья кровь, — ответил Тимур на требовательный взгляд друга.

— Откуда?

— Это долгая история.

— Я никуда не тороплюсь.

— Отмойся сначала. Марика, не поможешь? А то, э-э-э.. — замялся Тимур. Девушка стрельнула глазками в Риго, кокетливо улыбнулась и согласно кивнула. Объяснять ей ничего не пришлось, обострённым женским чутьём или интуицией она понимала ситуацию. «Больной» залился краской до самых кончиков ушей, ставших ярко-пунцовыми. Но-но, можно подумать, что никто не знал о тайных визитах в женское общежитие и ловких проникновениях в открытое окно второго этажа, по забывчивости не закрытое Марикой. Нет, похоже, здесь что-то другое: Риго было стыдно за себя, за то, что он забыл друзей и предпочёл топить горе в вине, за то, что он сорвался. Такое не подобает мужчине и воину. — Идите уже.

— Ты обещал рассказать, — донеслось из душевой. — Не вздумай увильнуть!

— Не вздумаю, — ответил Тимур, падая в объятия чёрного кожаного кресла.

Под мерный шум воды, доносившиеся из-за двери душевой, Тимур чуть не уснул, ему не мешали ни хихиканье, ни громкие возгласы моющихся. Наконец плеск воды прекратился, дверь душевой распахнулась, выпустив наружу запахнувшихся в халаты голубков.

— Рассказывай, — совершенно не обращая внимания на расставленные на столе разносолы, сказал Риго, садясь на кровать. Рядом с ним примостилась Марика. Всего одно слово, пренебрежительный взгляд на еду и сразу верится в возвращение прежнего зубоскала, для которого на первом месте была информация, а не набитый желудок. — Про штурм арсенала я знаю, в госпитале было несколько ребят из нашего крыла, прости меня, Тим, за мои слова. Лучше скажи, куда тебя выкинул портал и где такие места, в которых можно разжиться драконьей кровью и назови того добряка, который ею делится?

— Добрячка, её зовут Ланирра.

— Интересное имя, — сказала Марика, — ты познакомился с девушкой? — Тимуру больших усилий стоило сохранить невозмутимость, впрочем, Лани бы одобрила сравнение.

— С девушкой я тоже познакомился, чуть позже, а Ланирра: красная дракона, пришлось нам посидеть в соседних клетках хельратской тюрьмы. Спасибо Керру, выручил.

— Что-о? — одновременно, в два голоса спросили слушатели. Глаза Марики округлились, шрамы на лице Риго налились красным, он наклонился вперёд, упер локти в колени и, не мигая, уставился на Тимура:

— Рассказывай, — хриплым от волнения, но между тем каким-то твёрдым, не терпящим возражений, голосом, сказал Риго.

— Да-а, — протянул Риго. — Весело ты провёл время, ничего не скажешь, — Марика тактично промолчала. — Что-то ты о девушке, с которой познакомился, ничего не говоришь?

Тимур встал с кресла, одёрнул китель и прошёлся по комнате:

— Девушка через пару седмиц приедет на учёбу, тогда и познакомлю.

— Ух ты, какие тайны, — рассмеялся Риго. — Заинтриговал! Симпатичная?

— Симпатичная, — умудрившись не покраснеть, спокойно ответил Тимур. В рассказе ни слова не прозвучало о Фриде и не было ни одного упоминания о Любаэль. — Пойду устраиваться, ночь скоро, а я ещё не заселился в номер. — Тимур остановился у двери. — Учти, завтра тебе необходимо быть бодрым, как утренняя роса.

— Зачем? — вместо Риго спросила Марика.

— Риго, ты хочешь восстановиться на службе? — тот кивнул. — С утра пойдём к коменданту! — закончил Тимур и выскользнул за дверь.

— Я не пойду к коменданту, — шрамы на шее Худого налились кровью и вздулись, как вены на пережатой жгутом руке. Что-то мелькнуло в глазах друга, что-то такое, от чего по спине Тимура пробежала волна мурашек и, пришло понимание решения, теперь уже бывшего наездника.

— Хорошо, — стараясь не показать подступившую горечь, выдавил из себя Тимур и прошёл к окну.

— Тимур…

— Не надо, — жест рукой остановил ненужные слова. — Я понимаю тебя…

— Ты всегда был самым понятливым, Молчун. — Риго встал рядом с товарищем и положил ладонь на его плечо. В полной тишине они смотрели на город, одетый в шаль утреннего тумана: белую у Орти и розовую, окрашенную восходящим светилом, у крыш домов Подола. Пройдёт немного времени, разгорающийся день порвёт молочное покрывало на мелкие лохмотья и заставит туман испариться, но сейчас город ловил последние, самые сладкие мгновения сна и кутался в белую пелену. В открытое окно донёсся стук каблучков по мостовой. Из парадного входа гостиницы выскользнула Марика и села в ожидающую клиентов пролётку. Заспанный кучер, прикрыв левой рукой раскрытый в зевке рот, склонился к девушке, выслушал адрес, кивнул и подобрал вожжи. Через несколько мгновений туман поглотил экипаж со спешащей на занятия девушкой. — Я, я не знаю, как сказать…

— Ты боишься, — ответом были яростный взгляд и отчаяние, плескавшееся в глубине глаз. — Чего?

Судорожно сжав ладони в кулаки, Риго отвернулся от друга. Молчун прав, он боится возвращения боли, не хочет быть беспомощным перед обстоятельствами и вновь остаться с ними один на один. Что он сделал в своей жизни? Что останется после него? Война показала своё настоящее лицо и зубастый оскал. Под чёрной вуалью смерти нет места приключениям и показному геройству. Победы достаются через боль и страдания, потерять себя там гораздо проще, чем где-либо. На войне нет места для детских игр. Недавно он чуть не остался под стенами вражеской цитадели в виде хладной головёшки. Кровь драконы излечила раны — жаль, что она не лечит душу. Одно настоящее сражение перекроило его на новый лад. Что бы кто ни думал, он вернётся в армию, но придёт в крыло не сопливым мальчишкой, а полноценным боевым магом, способным защититься от вражеских проклятий и защитить от них других. Имперцы сильно задолжали ему. Страшно умереть не оставив после себя совсем ничего… Сегодня он принял решение, оно далось тяжело, разрывая душу надвое, но путь был определён. Возможно, Тимуру оно покажется подлым, но быть армейским григом и разменной монетой баталий не хотелось. Было бы неосмотрительно упустить второй шанс, подаренный самим Молчуном, Керром и безвестной драконой.

— Я пойду к ректору. Надеюсь, что меня зачислят в школу. Думаю, что за полтора месяца не сильно отстал от общей программы: хочу стать настоящим магом, — Тимур молчал, он отлично научился скрывать чувства, лицо его оставалось непроницаемым, на ауре не возникло ни единого сполоха, что творилось в душе и голове осталось неизвестным. Он видел, что Риго хочет сказать что-то ещё, наверняка что-то важное, объясняющее или проливающее свет на принятое решение, но какая-то внутренняя борьба не дала ему открыть рот.

— Тогда пошли.

— Куда?

— В школу! Куда ещё?! Ты к ректору, я, с предписанием, в канцелярию. Ты пока спускайся, мне надо в свой номер за документами.

— Для чего тебе сдались бумаги?

— По дороге зайдём в банк. Я там кое-что оставил на хранение, страшно таскать с собой такие вещи.

— ?

— Топай-топай, половина того страха принадлежит тебе.

Бросая пронзительные взгляды в сторону стоящего на вытяжку Риго Пронт фон Транда, ректор Этран долго мял в руках официальное заключение «живчиков» из прифронтового госпиталя. Занятная бумажка, но что-то она никак не вязалась с бодрым видом бывшего студиозуса. Или… пустое, не стали бы госпитальные маги писать полную ахинею. Парня списали на землю вполне заслуженно — с такими ранами в небо больше не поднимаются. Всё бы хорошо, но стоящий напротив молодой человек никак не подходил под определение «инвалид». Такого инвалида можно одного против десятка имперских солдат выставить.

Положив эпикриз на край стола, ректор вызвал секретаря.

— Слушаю, — над столом высветилась объёмная иллюзия дородной дамы.

— Верона, будь добра, подготовь приказ о зачислении господина Риго Пронт фон Транда в прежнюю группу с обязательной отработкой пропущенного материала в течение трёх месяцев. Отдельно напечатай распоряжение в канцелярию на заселение студиозуса в общежитие, можно в старую комнату. Доволен? — Риго улыбнулся. — Не тянись, не на плацу. Объясните мне, уважаемый, это, — палец ректора постучал по заключению магов из госпиталя. Магистр Валетт, сидящий в кресле, расположенном в дальнем конце кабинета, хмыкнул. Глава школьных «наказующих» до сих пор носил на лице и руках следы ожогов. Внедрённые в службу безопасности агенты гильдии не захотели сдаваться без боя и устроили бойню. Улыбка на лице новоиспечённого студиозуса растаяла, как прошлогодний снег. — Рой-дерт, вы язык проглотили? — не дождавшись ответа, напомнил о себе ректор. — Если судить по заключению армейских магов жизни, то вся правая половина вашего тела должна выглядеть как сплошной шрам. Мои глаза не наблюдают оной картины. «Живчики» ошиблись?

— Никак нет, господин ректор!

— И я думаю, что им не имело смысла врать, так что? — Риго молчал. — Не хотите раскрывать секрет, ваше право, — ректор побарабанил пальцами по крышке стола, задумчиво посмотрел на эпикриз и поднял взгляд на Риго. — Не смею больше вас задерживать. Приказ и распоряжение заберёте у Вероны. Не забудьте ознакомиться с расписанием и зайдите в управление «наказующих», заберите свои вещи, оставленные при побеге.

Когда за студиозусом закрылась дверь, Этран повернулся к главе безопасников:

— Что думаешь?

— Ничего необычного.

— Да? Потрудись объяснить!

— Этран, ты меня поражаешь!

— Ладно-ладно, на этот раз ты меня уел. Совсем мозги не работают.

— Я знаю одно средство, способное излечить раны за столь короткий срок, это…

— Кровь дракона! — сообразил ректор. — Очень интересно. Прикрепи к молодому человеку пару своих ребят и установи наружное наблюдение. Не помешает связаться с тайной канцелярией.

— Уже. Мне посоветовали не мешаться под ногами, — последние слова Валетта заставили надолго задуматься. Стоило прислушаться к пожеланиям подчинённых герцога Дранга.

— Наружка будет лишней, не стоит дразнить тайную канцелярию.

— Ну как? — подскочил к другу Тимур, который давно завершил свои дела и битый час толокся у дверей приёмной ректора. Перед его носом нарисовался, заверенный печатью, приказ. — Поздравляю!

— Не с чем, — буркнул, мрачный, как грозовая туча, Риго. — Прогуляемся до парка. Расскажу по дороге, — подхватив друга под локоть, он потянул его прочь от управления. — Не школа, а настоящий гадючник! — завершая рассказ, сказал Риго и плюнул в фонтан. — Ректор не отвяжется или подошлёт своего цепного пса. Зря я не верил Марике.

Тимур, сдернув китель и сорочку, уселся на парапет и подставил спину под прохладные струи воды:

— Не бери в голову. Никто тебя не тронет. К добру или к худу, но мы числимся в друзьях у дракона-оборотня, а вокруг него завязался такой политический узел, что нас побоятся трогать, по крайней мере, ректор этого делать, точно не будет. Я тебе рассказывал про над-князя, учись делать выводы.

— Думаешь?

— Знаю! Пошли в общагу. Мне выписали ордер на заселение в старые апартаменты, но предупредили, что выселять нового постояльца придётся самому. Тарговы прихвостни!

— Тимур.

— Что? — накинув китель, тот повернулся к другу. Худой грёб носком сапога желтый песок дорожки и взглядом побитой собаки смотрел на искрящиеся блики воды в чаше фонтана.

— Будешь моим свидетелем?

— Что-о-о? — «вдзак», отлетевшая от кителя пуговица, щёлкнула по гранитной скамье.

— Рот прикрой, — грустно усмехнулся Риго. — Я спрашиваю: будешь моим свидетелем?

— Э-э-э, — впавший в ступор Тимур не смог выдать ничего более внятного.

— Я сделал Марике предложение.

— Тарг! Ты поэтому решил восстановиться в школе, а причина?

— Марика беременна. Срок — два месяца. Маг жизни сказал, что будет мальчик.

— Близнецы всемогущие! Кто отец? — спросил Тимур и понял, что сморозил глупость. Несколько мгновений друзья смотрели друг на друга, а потом в мерный шум воды ворвался громогласный хохот. Отдыхающие в парке после занятий студиозусы оборачивались и удивлённо смотрели на гогочущих и стучащих друг друга по спинам военных. Что нашло на взрослых мужиков? Никто не мог подумать, что веселящимся двадцатипятилетним парням, недавно стукнуло по семнадцать лет. Война…

— Ваше Величество, я не могу дать внятного объяснения, почему арии перестали уничтожать забрасываемых на их земли птиц-шпионов, — промямлил приглашённый на совещание маг из армейского разведывательного департамента.

Его величество, Гил II Тишайший, по укоренившейся привычке, стоял у широкого панорамного окна и любовался городом. С высоты летней королевской резиденции открывалась потрясающая картина. Мидл и Подол, расчерченные стрелами проспектов и накрытые лоскутами парков, были как на ладони. Цветные черепичные крыши зданий сбегали к реке, спотыкались о главную городскую стену и заново теснились до самых каналов, уходящих на север. Могучая Орть плавно огибала город и устремлялась к морю, принимая в себя воду десятков рек и речушек, стекающих с южных предгорий, и отдавая драгоценную влагу нескольким широким каналам, прорытым гномскими мастерами три столетия назад. Белые, желтые, розовые прямоугольники цветущих садов уходили за горизонт. В синем, бездонном небе не было ни облачка, их заменяли тройки боевых грифонов с наездниками на спинах. Три десятка полуптиц осуществляли постоянное патрулирование воздушного пространства Лайлата. Гил, с сожалением, отвернулся от окна и посмотрел на мага:

— Значит, внятного ответа вы мне дать не можете. А кто может? Для чего вы пришли во дворец, полюбоваться на коллекцию старинных гобеленов? Перестали северные маги отлавливать ваших птичек, вы и обрадовались. Дранг, какие предположения у твоих аналитиков? — глава тайной канцелярии недобро стрельнул глазами на представителя конкурирующей конторы, встал с кресла и бодро отрапортовал:

— Ваше Величество, аналитики предполагают, что арии завершили какой-то этап своих действий или приготовлений. Сохранение секретности им больше не требуется, любые наши попытки применить против них ответные санкции теряют смысл. Чтобы выяснить, так это или нет, мною санкционирована заброска новых партий пернатых шпионов. Генерал Олмар, — поклон в сторону престарелого вояки. Не стоит топить человека из-за разгильдяйства некоторых его подчинённых. Дураков генерал сам накормит батогами, — предложил усилить группировку големов на северном побережье. После некоторых размышлений, служба внешней разведки, совместно с «живущими в тени» княжеств рау, произвели заброску. На следующей седмице, с островов Волчьего архипелага, на побережье будет оттянуто семнадцать чаек.

— Так-так, — Его Величество занял «нагретое» у окна место. — Все, кроме членов Королевского Совета, могут быть свободны. — Дождавшись, когда приглашённые покинут кабинет, король открыл секретную дверцу, запрятанного в стену бара, и достал оттуда пару бутылок вина. — Может, кто желает бодросила? — расторопная прислуга расставила на столе чашки с горячим напитком и вазочки с печеньем. Олмар благодарно кивнул монарху, зная пристрастия генерала, возле него поставили самую большую кружку тонизирующего напитка. — Господа, прошу высказываться серьёзно. Игра на публику закончилась, не стоит изображать из себя подковёрных борцов.

— Рискну предположить, — не прикоснувшись ни к вину, ни к бодросилу, из-за стола поднялся Гарад: первый канцлер и друг детства Гила II, — что принятые нами за основу три месяца назад сроки вторжения ариев следует пересмотреть в сторону уменьшения. У нас нет трёх лет. Неизвестно сколько Тантре отмерено Близнецами, но не больше года. Глупо надеяться, что у северян нет в наших землях шпионов, эффективность и эффектность их действий по захвату островов говорит об обратном. Здесь у ариев неоспоримое преимущество. Они знают о нас всё, мы бредём в потёмках. Сейчас есть уникальный шанс для высадки армии на континент. Рау и мы воюем на два фронта. Мерия не представляет угрозы: старый король умер, а сыновья рвут государство на части. Серым оркам никто не придёт на помощь, а потом будет поздно дергаться. Нам следует ненавязчиво форсировать мирные переговоры с империей. Вчера мне доложили, что имперский дипломат искал встречи с нашим послом в Римме. Смысл телодвижений имперца в желании Пата, как можно скорее, заключить мир. Империя оказалась в сложной ситуации. Северные легионы, нашими усилиями, прекратили своё существование. На востоке поясные ханы Степи захватили Таркелскую область и высадили десанты на Тигровые острова. Информация об отсутствии у императора резервов, слитая белым оркам через Илитский султанат, принесла первые плоды. Император готов пойти на уступки и выплатить преференции. Войну на юге пора прекращать, мы не имеем права распылять силы.

— Ничего нового, Гарад, ты собранию не сказал. Согласно последней информации наших рыцарей закулисных игр, император использовал ронмирское поражение на всю катушку. Да-да, не смотри на меня так. Мой венценосный собрат, под шумок, устроил массовую чистку недовольных элементов. Под топоры палачей попали все лидеры оппозиции. Пока не завершится рубка недовольных, переговоров не будет и на границе сохранится статус-кво. Мы можем сколько угодно бомбить приграничные территории, но как только наша армия удалится от операционных баз, как «лесовики» сразу ударят в спину. Наши атаки на лесные базы и бомбардировки их армейских лагерей лесных ушастых тварей, что барлу комариный укус. Любая наша мирная инициатива будет расцениваться Патом и Лесом, как признак слабости со всеми вытекающими последствиями. Поэтому продолжаем наращивать силы и обучать магов. Дранг, твои соображения? Что ты можешь поведать о над-князе и оркской царевне?

— Начну с девчонки, — допив бодросил, начал главный шпик. — О царевне мои люди пронюхали раньше агентов внучка над-князя. Пренебрежительное отношение рау к людям, было нам только на руку. Спектакль, где мои ребятки изображали недалёких балбесов, удался на все сто. Союзники до сих пор не подозревают, что их секреты перестали быть таковыми. Из достоверных источников поступила информация, что над-князь запретил трогать оркскую девчонку. Если мы собираемся устанавливать отношения с Владыками неба, и нам следует поступить так же. Царевна попала под крылышко к нашему знакомцу.

— Мальчик настолько серьёзен?

— Более чем! От мощи оборотня стынет кровь. Над-князь не зря просил у вас карт-бланш на его поиски. Молодой и не лишённый амбиций дракон, обвёл вокруг пальца Мидуэля и утащил карту из последней партии хельратских архивов. Если пойдёт так, как мы говорили, то корона недосчитается нескольких своих подданных, а на Мраморном кряже возникнет новый анклав. Нам следует подготовиться к возможному отторжению небольшого куска территории и постараться привязать оборотня к себе.

— Каким образом? — удивился монарх.

— Прямо это сделать невозможно, но можно приблизить к себе его друзей, благо сейчас они под плотным колпаком тайной канцелярии. Ребятки оказались прыткими созданиями под стать своему хвостатому другу и сумели на некоторое время скрыться в вотчине уважаемого генерала Олмара, — старый вояка скептически приподнял правую бровь. — Молодые люди подписали двухгодичные контракты. Отслеживать беглецов в армии несколько затруднительно. Армейская контрразведка не очень любит вмешательства в её работу. Оба отметились при штурме Ронмира и получили офицерские звания.

— В чём будет наша выгода? — подал голос Олмар.

— Драконы линяют, значит, мы сможем договориться о чешуе и крови, то, что хельраты получали, убивая их, мы, при должном подходе и организации, сможем получать с живых ящериц и добровольно. Значимость крови, надеюсь, никому объяснять не надо? А огневая мощь одного дракона-мага? То, что творил наш мальчик в Ортаге и предгорьях, не поддаётся описанию.

— Я не понял, почему повелитель «ледышек» придаёт такое значение оборотню? — спросил канцлер.

— Оборотень способен перекачивать ману из астрала. Уровень маны в бывшем монастыре, после того, как он уничтожил Слуг Смерти, составил больше пятидесяти белл! — канцлер негромко присвистнул.

— Каким образом планируешь вербовать друзей дракона? — спросил он.

— Упасите Близнецы! Никакой вербовки.

— Канцлер задал правильный вопрос, — вклинился король.

— Молодые люди проявили чудеса героизма во время сражения. Почему об этом не напечатать маленькую статейку в газетах? Сначала дать общие факты, потом ушлые газетчики пронюхивают факты пожирнее и в свет выходят номера с портретами. Заслуги молодых людей по достоинству оцениваются короной, герои получают награды из рук Его Величества. Ради такого дела можно пожертвовать парой конфискованных в казну имений из Лайлата. Стране нужны герои, молодым людям необходим пример для подражания: вот вам живой пример, точнее два примера! Тем самым мы убьём двух сулов. И рау обскачем и поднимем патриотические настроения в молодёжной среде.

Его Величество налил себе вина и прошёлся, туда-сюда, перед окном. Ему не нравилось, что вместо дела приходится заниматься подковерными интригами внутри страны и союзниками. Гилу импонировал древний эльф, по сути дела, взявший бразды правления в княжествах рау в свои руки. Мидуэль никогда не смешивал личное и государственное. Старик слыл отъявленным интриганом, но он никогда не направлял интриги против союзников. Характерным показателем служил запрет на любые действия, затрагивающие дочку полуорка. С помощью девчонки можно было разыграть в Степи столько комбинаций! Вместо этого старик решил сохранить мир с оборотнем. Странное решение, явно в интересе над-князя к крылатому мальчишке скрывалось нечто другое.

— Газетную кампанию разрешаю. Вернёмся к ариям. Что нам делать?

Со своего места встал генерал Олмар. Осмотрев орлиным взором присутствующих, старый полководец опёрся ладонями о столешницу:

— Предлагаю передать всю имеющуюся у нас информацию королю гномов и Великому князю Месании, пора им строить у себя укрепления.

— Малый, дай-ка мне газетку, — Тимур пальцем подманил уличного торговца печатным словом. Мальчишка, на ходу поймав мелкую монетку, подскочил к покупателю и сунул ему последний номер «Ведомостей».

— Безумие драконов! Летающими тварями разрушен третий замок! Стаи драконов нападают на людей! — почесав грязную пятку и поправив вихры, во всё горло закричал распространитель прессы и, размахивая газетой, бросился в толпу.

Сунув номер под мышку, Тимур зашагал в сторону казарм расквартированного в Мидле учебного полка. Будет, что почитать вечером. Безумные драконы. Хм-м, если он не ошибается, то Керр добрался до гнёзд соплеменников и теперь обозлённые владыки неба разоряют логовища хельратов. Дело достойное, угодное Близнецам.

Появившийся в школе через три после начала занятий посыльный из комендатуры, вручил рой-дерту Сото предписание, согласно которому ему надлежало явиться пред ясны очи командира учебного полка. Риго, за компанию, предложили контракт на один месяц. Новоиспечённый молодожён покрутил на запястье широкий супружеский браслет, глянул на Тимура и подмахнул бумагу.

— Вместе веселее! — радостно осклабился Худой.

— Ты это Марике скажи.

— Ничего, она поймёт, лишние деньги нам не помешают, — ответил Риго и дотронулся до подаренного Керром кристалла. — Я хочу купить дом в Мидле, а торговать камнями Керра нет никакого желания, чует моё сердце, что они нам пригодятся, ой как пригодятся! Ректору хватит одного осколка.

Нель заступница, как руки болят, такое чувство, что отвалятся ненароком. Тимур, не раздеваясь, рухнул на кровать. Интересно, где волонтёрские конторы нашли дуболомов, доставшихся ему? Тупые деревенщины, неспособные пары слов связать и таких делают вторыми номерами! Не лучше были крысоподобные личности из припортовых районов. Как пить дать, хитрая компашка раньше промышляла разбоями или состояла в воровской гильдии. Отсутствие у татуированных новобранцев магических браслетов на ногах не являлось показателем благонадёжности. По крайней мере, он не рискнул бы повернуться к ним спиной в тёмном переулке. Хотя к этим крысам и передом стоять противно — шваль подзаборная, мутят воду в крыле, но ничего, он выбьет из них дурь или загонит в могилу, иначе загонят его.

Больше седмицы они с Риго выступают в роли инструкторов, тренируют новобранцев новоформируемого крыла, состоящего из захваченных под Ронмиром грифонов и набранных в окрестностях Ортена рекрутов. Худому хорошо, командир использует его, как вольнонаемный персонал. Свободный график, оплата по тарифу, никаких придурков над головой и за спиной. Красота! Ему бы такую красоту. Никакой жизни! Офицер армии Его Величества должен являть собою пример для подражания и пунктуальность в этом деле не на последнем месте. Командиру крыла, алерт-дерту Того, наплевать, что подчинённый учится на подготовительных курсах в магической школе. В предписании написано: явиться в пять, значит в пять и ни секундой позже. Шевели ногами, офицер-р. Выматывающий режим — сначала выжимают в школе, потом сушат в полку. Спасибо коменданту… Добрая душа, не забыл ребят. Видимо он думал, что участникам штурма вражеской цитадели не помешают дополнительные деньги, так как выданное пособие не покрывает расходов студиозусов и решил поспособствовать в финансовом вопросе. Начальству невдомёк, что от продажи ректору Этрану одного из подаренных Керром осколков статуи Хель, друзья выручили пять тысяч полновесных кругляков нежного жёлтого цвета.

Коменданту, если откровенно, было начхать на молокососов, напяливших на себя военную форму, но мутный тип из армейской разведки и кивающий из-за спины разведчика, не менее мутный, чинуша из тайной канцелярии, настоятельно просили определить обозначенных лиц в учебный полк. Причины интереса спецслужб к молодым людям узнать не удалось. Сдвинув брови к центру переносицы, клерк из тайной канцелярии советовал не влезать в гиблое болото политики, а то ему попадались десятки людей, которые, в расцвете сил, из-за неуёмного любопытства, отправлялись в чертоги Близнецов. Не стоит повторять их участь. На лице коменданта не дрогнул ни один мускул, но пятки вспотели. Редко когда конкурирующие конторы дружат друг с другом, сейчас он наблюдает не только дружбу… Представители разных ведомств дружно дуют в одну дуду. Совместная игра было возможна в одном случае: герцог Дранг и маршал Олмар, получивший два дня назад заветный жезл, договорились объединить усилия или Его Величество дал обоим по шапке, ткнул мордой в грязь…

«К Таргу тайны, зад один, — решил комендант, — рисковать им себе дороже». А просьба, что просьба? Ему ничего не стоит подмахнуть пару предписаний и попросить объекты интереса спецслужб послужить Родине.

Потянувшись всем телом, Тимур достал из кармана газету. Буквы прыгали, глаза, от усталости, разбегались в разные стороны. Отложив помятые «Ведомости» в сторону, он, скинув форму и сапоги, влез под душ. Стоя под ледяными струями, упёршись лбом в стену, он думал о Любаэль. Снежинка прислала письмо, что рау приедут на неделю позже, князья направляют в Ортен и Киону два полка магов. Скоро в школе будет не пропихнуться от ледышек. Скорей бы… То-то Риго с Марикой удивятся. Приятные мысли вызвали улыбку на устах.

Тимур отключил воду, вылез из душевой, напялил на мокрые бёдра чистые подштанники и уселся на краю кровати. Что там, в мире делается? Угу-м, провинция Атраль. Сбившимися в стаю драконами, уничтожен третий замок в предгорьях кряжа. Крылатые убийцы не оставили в живых ни одного человека. Барон фон Строг погиб со всеми домочадцами, прислугой и гостями из горного монашеского скита. От скита, к слову, не осталось камня на камне… Оторвав взгляд от статьи, Тимур посмотрел на карту королевства, висящую на стене. От замка барона Строга, до первого, разрушенного седмицу назад, строения было больше полутысячи лиг. Далеко Керр забрался… Тимур перевернул страницу, на развороте была статья, посвящённая штурму Ронмира. Дальше, неинтересно, всё равно правды не напишут…

Буквы наплывали на него, кружили хороводы. Абзацы выстраивались ровными прямоугольниками и нападали друг на друга, на поверхности газетного листа мелькали сполохи взрывов зарядов больших крепостных метателей. Из разрывов в небо поднимался утренний туман. Разгоняя белое облако, перед ним выросли стены Ронмира. Кругом огонь, мечущиеся среди пожарищ люди. Грифоны, выстроившиеся в атакующие ордеры, под усиленное магией курлыканье, утюжат палаточный лагерь. От фортов крепости во все стороны летят куски стен, свистит черепица, жахают по мостовой и уцелевшим крышам тяжёлые бревна перекрытий, через секунду крепостные стены заливает всепожирающее пламя. Красные языки огня сложились в человеческую фигуру. Он знает этого огненного человека. Огонь не смог изменить черты лица Нимира. Первый номер грустно улыбнулся, протянул руку и потряс его за плечо:

— Тимур, хватит дрыхнуть! — почему-то голосом Риго, сказал Нимир. — Просыпайся!

Тимур открыл глаза и непонимающе уставился на добровольный «будильник», ночные кошмары оставили после себя липкий пот по всему телу и бешено колотящееся сердце.

— Всё-всё, просыпайся, — в поле зрения возникла Марика, на лоб легла узкая прохладная ладошка. — Ничего нет, это только сон, — взволнованно поглядывая на друга, рядом с ней стоял супруг.

— Что? — спросил Тимур. — У вас такие лица, что я начинаю опасаться за своё здоровье, что случилось?

— У тебя было не заперто, — покрутив браслет, протянул Риго, похоже, крутить браслет у него вошло в привычку, — ты не вышел утром на тренировку в парк. Я не знал, что думать. Всегда такой пунктуальный, а тут не явился.

— Риго прибежал с парка, говорит, нет тебя. Ну, мы решили проведать тебя, прости, что без приглашения, — продолжила за мужа Марика. — Дверь оказалась не заперта, — девушка замолчала и настороженно посмотрела на хозяина, тонкие пальчики нервно теребили подол цветастого платья, — ты так стонал во сне и скрипел зубами, что у меня от твоих стонов мурашки с кулак побежали.

— Ронмир? — тихо спросил Риго.

— Ронмир, — ответил Тимур, парни понимающе переглянулись и кивнули друг другу. — Погодите пять минут, я ополоснусь и вместе сходим, позавтракаем.

Первой ненормальность обстановки заметила Марика.

— Солнышко, что с тобой? На тебе лица нет, — Риго обнял жену за талию и поцеловал в ушко.

— Они меня ненавидят. Всем скопом, — стрельнув глазками в сторону расположившейся у фонтана девичьей компании, ответила Марика, — не понимаю, за что?

— Хм-м, — хмыкнул и закашлялся Тимур, проследив взгляд Марики, он наткнулся на призывные улыбки школьных красавиц. — Топаем отсюда, не нравится мне такое внимание.

Добравшись до заведения общепита, друзья оккупировали столик в углу зала и позвали половую. Подошедшая на зов розовощёкая девица с накрахмаленным передником и чепчиком, округлив глаза ойкнула и, с быстротой молнии, скрылась в подсобке.

— Может, пойдём отсюда? — шепнула Марика.

Уйти они не успели. Из подсобки выскочил хозяин школьного трактира, разливаясь соловьём, он принялся носиться вокруг их столика. На третьем круге бегун был схвачен за широкий ремень вставшим со своего места Тимуром.

— Уважаемый, от вашей беготни у меня уже кружится голова, — злобно прошипел он, подобное внимание сильно давило на психику, особенно когда не знаешь причин любви окружающих. Тимур хотел сказать что-то ещё, но резко оборвал фразу, отпустил ремень толстопузого трактирщика и прошёл к стойке, возле которой к стене была прибита газета. Сорвав номер со стены, в полной тишине, он вернулся в угол зала и бросил его на стол. На половине газетного листа «Вестей Кионы» были размещены его и Риго портреты.

— «Молодые герои Ронмира», — прочитала Марика заголовок, резко схватила газету и углубилась в чтение. — Мальчики, — закончив, сказала она, — вас представили к орденам «Пурпурного пламени на золотой ленте», — съехав со стола, газета упала на пол. Толстый трактирщик, бочком ретировался в сторону кухни.

«Герои Ронмира», ошарашенные новостью, хватая ртами воздух, сидели с прямыми спинами, словно проглотили по короткому ломику.

Орден «Пурпурного пламени» — вторая по значимости и самая демократичная награда королевства, давалась только за военные подвиги и заслуги. Орден мог получить представитель любого сословия — армия не делит людей по их происхождению, только награждали им редко… Золотая лента давала право на наследный титул графа со всеми вытекающими последствиями…

— Дорогая, — сохраняя на лице глупое выражение, улыбнулся Риго. — Вы вышли замуж за бедного барона, будете ли вы так же любить бедного графа?

— Паяц, — тонкие пальчики нежно коснулись шрамов на лице орденоносца.

— Так не бывает, Риго, так не бывает! — на лбу Тимура пролегли широкие морщины.

— Ты о чем?

— Об этом! — носок сапога ткнул в газету.

— Тимур, нельзя быть настолько мнительным!

— Считаешь? А ты подумай, хорошенько подумай, напряги мозги и сопоставь факты, которые я тебе рассказывал. Неужели наша служба новостей разучилась анализировать?

— Тарг! — сплюнул на пол Риго. — Умеешь ты испортить праздник. Что теперь с нами будет?

— Не знаю, добро пожаловать в политику, дружище. Мы теперь превратились в разменные монеты и, на какую мелочь или не мелочь нас будут менять, не берусь предсказать.

— Гад ты, — беззлобно сказал Риго, которому моментально разонравились орден и титул графа.

— Всегда пожалуйста. Готов поднять вам настроение: кормёжка сегодня будет бесплатной, — ответил Тимур, повернувшись к вышедшему из кухни хозяину. Идущие за трактирщиком, девицы тащили на подносах гору снеди. За завтрак компания героев не заплатила ни дзанга…

Портретами в газетах, бесплатным завтраком, повышенным вниманием девиц и тихой завистью парней раздача пряников не закончилась. В начале третьего урока, в аудиторию артефакторной магии, где читались лекции для всего первого курса и командированных в школу магов-недоучек, в сопровождении ректора, вошёл мужчина в униформе королевских вестовых. У Риго засвербело под ложечкой, Тимур нахмурил брови и ткнул друга локтем:

— Бьюсь об заклад, посыльный прибыл по наши души.

— Ещё чего, спорить с тобой, обойдёшься без моих монет.

— Жадный ты!

— Какой есть.

Тимур не ошибся. Мальчик на побегушках от канцелярии Его Королевского Величества, отлично поставленным голосом, вызвал «героев» к доске. Под продолжительные аплодисменты вставших студиозусов и слушателей, широкие улыбки ректора Этрана и преподавателя-артефактора, магистра гралл Торо, Риго и Тимур получили два запечатанных конверта с приглашениями в летнюю королевскую резиденцию на устраиваемый через два дня приём в честь приезда в Ортен повелителя рау, над-князя Мидуэля. Там же, на приёме, юные офицеры получат награды из рук самого Гила II. Форма одежды парадная. Риго может прийти в гражданском костюме, но предпочтительнее было бы надеть армейский китель со всеми нашивками и регалиями. Награда военная и пусть рой-дерт списан на землю, но будет знаком уважения к армии надеть форму. На приём позволено пригласить по одной спутнице. Тренировки в учебном полку отменяются. Закончив инструктаж, вестовой ещё раз поздравил молодых людей с заслуженными наградами и удалился.

— Кого пригласишь? — спросил Риго, рассматривая приглашение и чек на тысячу звондов. Его Величество позаботился, чтобы приглашённые на приём подданные пошили парадные мундиры и купили платья и украшения для спутниц. Государственный приём бывает не каждый день.

— Никого, — огрызнулся Тимур, — прости, Марика, — он куртуазно поклонился девушке, бросил тетрадь с конспектами в сумку и пошёл на выход из аудитории.

— Э-э, — прервал речь гралл Торо. — Лекция ещё не закончилась.

— У меня предписание явиться в часть немедленно, на инструктаж к генералу, — соврал Тимур, показав магистру заветный конверт.

— Хорошо, — опешил преподаватель. — Можете быть свободны, — менталист из Торо был никакой, чем пользовались многие студиозусы.

Половину дня он бесцельно бродил по городу, возвращаться в школу не хотелось. У славы горький привкус. Фальшивые улыбки, заискивающие взгляды, готовые на всё девицы с жадными взорами хищниц, расставивших ловчие сети. Как хорошо, что на Марике большой кулон с обломком статуи Хель и постоянная защита, иначе она давно бы слегла от проклятий и зависти — как же, умудрилась захомутать такого жеребчика. Риго раньше был охоч до женского внимания, а тут как обрезало — заколдовала, паршивка, одно слово, что светлая.

Находившись до мелкой дрожи в коленях, Тимур вспомнил, что ему требуется пошить парадный мундир и справить обувь. Покрутившись по улицам, он набрёл на мастерскую. «Данаст — портных дел мастер», значилось на вывеске. «Заведеньице не из дешёвых», — подумал Тимур, разглядывая украшенную готовым платьем витрину. Постояв пару секунд перед крепкой дубовой дверью, он перешагнул порог.

— Здравствуйте, что пожелаете, господин? — вежливо поздоровался и учтиво склонил голову вышедший из-за портьеры приказчик.

— Здравствуйте, — Тимур остановился возле манекена, одетого в шикарное бальное платье. — Я бы хотел заказать у мастера Данаста пошив мундира.

— Извините, но мастер не шьёт военную форму, — ответил приказчик, разглядывая молодого офицера. Не их клиент, поношенные сапоги и потёртый китель, денег с такого заказчика не стрясти. Поймав взгляд вежливого малого через отражение в витрине, клиент салона усмехнулся: встречают по одёжке. Сейчас ты удивишься, шкура портняжная.

— Вы меня неправильно поняли, мне нужен парадный китель, из самой лучшей ткани, буду благодарен вашему заведению, если вы поможете справить обувь в тон к форме, — за спиной приказчика шевельнулась занавеска, кто-то проявляет интерес к разговору.

— Это меняет дело, ваш заказ может взять старший подмастерье, как я говорил, мастер не шьет форму.

— Очень жаль, видимо мне придётся идти к другому мастеру, я не могу появиться на королевском приёме в одежде сшитой подмастерьем. Извините за отнятое время. — Тимур щёлкнул каблуками и развернулся спиной к прилавку.

— Двести золотых звондов, — прозвучал за спиной надтреснутый голос. Двести звондов, бешеные деньги за костюмчик, сплошная обдираловка. Тимур обернулся и столкнулся взглядом с аловолосым гномом. — Торговаться я не намерен, — заявил коротышка.

— По рукам, — ответил «обдираемый», вернулся к прилавку и пожал широкую ладонь мастера. Не жалко, деньги-то не свои. Сделка совершена. — Заказ необходимо выполнить к вечеру завтрашнего дня, — получите из метателя, о как полыхнули волосы подгорного жителя.

— Это невозможно! — вскинулся гном.

— Вы назвали свою цену, сказали, что не торгуетесь, я согласился с вашими условиями, теперь вы говорите, что выполнить заказ нет возможности? Вы отказываетесь от заключённой сделки?

— Нет, — понуро ответил гном. Клиент поймал его в ловушку. Отказаться от заключённой сделки, значит потерять престиж, а престиж такая штука, что потом не восстановишь. Клиенты уйдут к другому, никто не захочет шить одежду у опозорившегося мастера. А на вид мальчишка… — Располагайтесь, будем снимать мерку.

— Я спрашивал про обувь.

— Сто звондов.

— Договорились, как вы понимаете, заказ должен быть по ноге и готов вместе с костюмом, — гном скрипнул зубами.

Через тридцать минут, надувшийся «халявного» бодросила, «облегчившийся» на триста монет, Тимур покинул гостеприимное заведение. Форму и сапоги обещали доставить прямиком в общежитие. За такие-то деньжищи можно постараться. С ума сойти, простой крестьянин считает двадцать звондов очень большими деньгами, а он отдал в десять раз больше за какую-то раскроенную тряпку. Куда катится мир?

Между тем вечерело. Вдоль проспектов и парковых дорожек зажглись магические огни — казалось, город набросил на себя праздничный наряд. Тимур посидел в летней ресторации на берегу искусственного озера, послушал музыку и насладился изысканной кухней. Официанты так и вились вокруг перспективного посетителя, девушки за соседними столиками стреляли глазками, но молодой офицер оставался равнодушным к женским чарам. Пусть думают, что хотят, наплевать. Приятный вечер, можно и в общагу топать…

В парке было пусто. Какой дурак будет бегать по дорожкам со свинцовыми грузиками на ногах и тяжелым мешком на плечах в промозглый туман? Утро — время для последних снов, а не для бестолковой беготни. Риго остановил Тимура и кинул ему тренировочный меч из сырого железа:

— Держи, отрабатываем низкие стойки, следом покажешь, чего ты стоишь в нападении, шевелись! — Худой и Марика не задали ни одного вопроса, где он был весь вчерашний день. Человеку иногда требуется побыть одному, друзья прекрасно поняли его настроение.

— Хватит, — Риго остановил тренировку. — Выставляешь ногу, получаешь по ней. Проваливаешься вперед, теряешь равновесие и попадаешь под косой удар. Руку в сторону не отводи, не со щитом работаем, так открывается левый бок для атаки противника, быстрый укол и на одного мертвеца станет больше. Хочешь стать зомби? Нет? В стойку!

Худой, перевитый сухопарой мускулатурой, Риго не делал другу скидок. Тренировки проходили в жёстком ключе, ошибки немедленно наказывались условно-смертельными уколами или ударами, после которых в реальном бою больше не встают. С каждым днём, бывший второй номер допускал всё меньше и меньше ляпов, но до настоящего фехтовальщика ему было ещё ой как далеко.

— Закончили, — бросил Риго. — Валим с поляны, — они собрали снаряжение и пошли в общежитие. Тяжёлые браслеты и пояс Тимур не стал снимать, в апартаментах скинет.

Метров за сто до родных стен из тумана выступили десятки фигур с походными сумами на плечах. Чем ближе друзья подходили к фигурам, тем яснее становилось, что в школу прибыли рау. По-видимому, гостей с гор Мраморного Кряжа принимали через школьный портал, так как до открытия врат было больше получаса. Эльфы провожали молодых людей долгими взглядами, в которых читалось неподдельное уважение. Обвешанные грузиками и снаряжением люди, явно занимались не один час. Истязать себя в такую рань и холодный туман не каждый сможет. Неожиданно Тимур бросил снаряжение на землю и вклинился в группу эльфиек.

— Осторожней, мужлан! — процедила красавица, которой он нечаянно наступил на ногу.

— Любаэль!

Одна из девушек обернулась, сбросила с плеча сумку и побежала навстречу, повисла у него на шее и поцеловала в губы:

— Тимур!

Наблюдавшие сценку ледышки широко улыбались. Тихо присвистнув, Риго покачал головой. Вот Молчун, удивил, так удивил!

Его Величество наклонился к канцлеру и тихо спросил:

— Как тебе друзья нашего дракончика?

— Интересные молодые люди, не лишены талантов. Стоит присмотреться к ним более внимательно, Дранг ничуть не приуменьшал, рассказывая о них, — ответил Гарад, разглядывая великолепную пару — человек и эльфийка — на мгновение застывшую в очередном па. — Граф Сото не перестаёт удивлять своими эскападами, и где он отхватил такую красавицу и такой китель? Олмар может на меня обижаться, но рядом с молодым человеком его мундир совсем не смотрится или смотрится, как сюртук бедного родственника! — король улыбнулся.

— Я не про то.

— Я понял, про что ты. Не думаю, что эльфийка — подстава над-князя. Просто у них так сложилось, блеск в глазах нельзя подделать. И вот ещё что: парни прекрасно разобрались в ситуации. Я наблюдал за ними во время церемонии награждения и видел, какие они бросали взгляды на Мидуэля и тебя. Аура Сото светилась равномерно, что говорит о жёстком самоконтроле. Когда ты завёл речь о геройстве, по ней пробежался огонёк, будто он скривился. Видал он награды и подаренное имение в Лайлате на высоком столбе. Они не хотят быть разменными монетами в политической игре.

— Они ещё мальчишки!

— Видел бы ты иллюзограмму второго орденоносца после ронмирской бойни, то не был столь категоричен.

Гил II откинулся на спинку трона, установленного на невысоком помосте, и задумался. Не заигрался ли он в игры? Игры. Вся жизнь игра. У детей игрушки и игры маленькие. У людей постарше игры выходят во двор и на улицу. У людей, облечённых властью, площадка для игр вырастает до размеров города, провинции и страны. У облечённых большой властью, игрушкой выступает сам мир. Похоже, миру надоело, что с ним играют, как с куклой, он решил выступить в роли кукловода и поиграть людскими судьбами. После таких игр от городов остаются чёрные пепелища…

— Ваше Величество! Тарг, пусть ко мне подойдёт Гарад, — нарушая все нормы, донёсся из переговорника, вшитого в воротник мундира, голос не к добру упомянутого Дранга.

Король скосил глаза в сторону, в затемнённой нише с правой стороны зала стоял главный государственный шпик. Гил посмотрел на канцлера и смежил веки. Гарад отошёл от трона, вальяжно прошёл через треть зала, минуты три-четыре покрутился среди придворных и остановился рядом с главой тайной канцелярии.

«Спокойно, Гил, спокойно. Улыбайся, улыбайся, Тарг тебя задери», — твердил сам себе монарх. Бледный вид возвращающегося канцлера почему-то не внушал оптимизма. Что ещё случилось? Судя по растерянной физиономии Гарада — ничего хорошего. И старый эльф заёрзал на своём троне. Подушечка жёсткая? Или ему тоже что-то нашептали через переговорник? К трону над-князя подошёл внучок. Родственники о чём-то мило побеседовали, и Бериэм незаметно испарился из залы. Становится интересно.

— Вариант «двойник», — ожила магическая горошина. Из короля словно выдернули стержень, ему показалось, будто он съезжает по ступеням помоста вниз, а трон рассыпается в труху. Веселье официального приёма померкло и покрылось тёмным покрывалом. Дело дрянь.

Тряхнув головой, спрятав за широкой улыбкой охватившее его волнение, Его Величество встал с трона и спустился с помоста. К нему тотчас подступила толпа придворных. Наконец монарх соизволил пообщаться с подданными!

Книксены, поклоны, обнажённые, присыпанные пудрой плечи, глубокие декольте, заискивающие и не очень взгляды. Пару раз спину обжигала ненависть. Так-так, надо не забыть напомнить Дрангу, чтобы его подчинённые перетрясли информацию о всех присутствующих в зале. Магом Его Величество не был, но та искра «шептуна», что была обнаружена в нём наставниками, была развита длительным и упорным обучением. Кто-то ненавидит его всем сердцем и душой, но кто? Нельзя оставлять за спиной недобитков или жаждущих мести родственников казнённых повстанцев. Стоит ослабить бдительность и можно отправиться в чертоги Близнецов, отведав яда в вине. Король усмехнулся, Дрангу прибавится работы.

Оторвавшись от невесёлых раздумий, монарх оглядел присутствующих. Замысловатые прически и откровенные наряды дам, строгие костюмы кавалеров, перемешанные частыми вкраплениями парадной военной формы, блеск наград и украшений. Мельтешение лиц. Гил никогда не любил шумных сборищ. С раннего детства будущий монарх предпочитал тихое времяпровождение с какой-нибудь книгой в руках. Кто бы его спрашивал о личных желаниях. Предпочтения одно, а жизнь наследника престола совершенно другое.

Его Величество, король Тантры Олмед I Быстрый держал сына в ежовых рукавицах и чёрном теле. В десять лет сын короля инкогнито был направлен на воспитание в пехотный пажеский армейский корпус. «Посмотрим, что ты собой представляешь, — сказал отец, сжав губы в тонкую полоску. — Не вздумай проболтаться о своём происхождении, иначе…» — карие глаза монарха гневно сверкнули. Он молчал, как бы тяжело ему ни приходилось. Наряды на кухне, порка за провинности, холодный карцер за серьёзные проступки.

Преподавали в корпусе жёстко — на первых порах юным пажам совершенно не оставалось времени ни на что иное, кроме учёбы и отработки заданий. Он молчал, когда отец спрашивал его об учёбе во время положенных коротких каникул. С лёгкой руки старого короля Гила за глаза стали называть Тихим. О чём рассказывать, если корпус наводняли представители тайных спецслужб и на стол монарха ежедневно ложились подробные отчёты о жизни юного пажа? Дураком Гил никогда не был. Отличные оценки за успеваемость и овладение воинскими искусствами радовали сурового родителя. В корпусе он познакомился с Гарадом. Деятельный и шебутной Гарад был своеобразным полюсом, притягивающим кадетов к себе. Придумщик и драчун взял тихоню под своё крыло, частенько они дрались спиной к спине. Руководство корпуса всегда сквозь пальцы смотрело на драки между воспитанниками, если в них отсутствовала магия или сталь. Юношам требовалось выпускать пар, так пусть выпускают, но не калечат друг друга. Впрочем, кто кого взял под крыло, ещё надо серьёзно рассмотреть. Каких только проказ они не устраивали…

Гилу исполнилось восемнадцать, но день рождения не праздновали. За седмицу до праздника Олмед I Быстрый погиб. Погиб глупо, по-другому не скажешь. Отец поехал на полигон, где военные алхимики испытывали какую-то не магическую взрывчатку. Мощность взрыва превзошла все ожидания, магические щиты рухнули в одно мгновение, каменные бункеры рассыпались подобно соломенным домикам, похоронив под обломками алхимиков, короля, генералов и набившуюся в помещение свиту. Личные амулеты защиты не спасли людей, от сотрясения почвы с гор сорвался камнепад и завалил русло реки, протекавшей через полигон. Придавленные стенами люди захлебнулись…

Корону, согласно традиции, на чело юного короля возложили в центральном Храме Близнецов через месяц после похорон старого монарха. Вместе с короной Гилу достался громадный клубок змей у трона. Приближённые отца и просто богатейшие люди королевства думали, что смогут управлять Тишайшим… он дал им эту иллюзию. Неопытный король кивал одним, улыбался другим, с умным видом слушал советы третьих. Всем нутром он ненавидел большую часть отцовых царедворцев, превратившихся в падальщиков, резавших страну на куски и увеличивающих свои наделы. Тех, кто реально болел и переживал за державу, оттеснили в последние ряды и шельмовали на все лады. Он изображал марионетку, а в полной тайне казалось бы заброшенные друзья бывшего пажа, под командованием Гарада и скользкого пятикурсника Кионской Академии магии Дранга, подкидывали в противоборствующие лагери подмётные письма, распространяли различные слухи. Молодые пажи вербовали среди попавших в опалу сильных мира сего и оттеснённых на задворки политики вельмож новых сторонников в партию короля.

Подмётные грамоты и слухи сделали своё дело. Дружный хор высшей знати перестал петь в унисон. Среди облечённых громадной властью сановников началась свара. В резне родов про короля забыли. Кому нужен этот щенок — слабая тень почившего отца?! Пусть не мешается под ногами. Занятые собою, вожаки спустили Гилу с рук женитьбу на никому не известной дворянке из древнего, но захудалого рода. Свадьба не принесла монарху никаких выгод и никак не повлияла на расстановку сил в политических лагерях. Герцоги и лорды интриговали друг против друга и забыли про короля. На их горе король не забыл про них. В один прекрасный миг интриганы прозрели, но было поздно…

Тишайший тихой сапой, постепенно и незаметно поставил на все ключевые должности своих людей. Кионский гарнизон возглавил полковник Олмар. Опережая очнувшихся от грызни дворян, на порогах их домов возникли усиленные пятёрками магов армейские полусотни, на захват некоторых отправилось по несколько сотен солдат и десятки магов. В одну ночь реальная власть перешла в руки Гила и его сторонников. Народ и простые дворяне остались в неведении о произошедших событиях. Некоторые бывшие сильные мира сего в тёмных казематах лишились голов, некоторые слетели с постов и выплатили громадные штрафы, радуясь, что не повторили участь первых, некоторые навсегда покинули Киону и страну. Тишайший подтвердил своё прозвище, провернув громадную работу в тайне от многочисленных соглядатаев и заклятых «друзей».

Впереди были годы укрепления королевской власти и страны. Коренному реформированию подверглась армия. Как грибы после дождя в горах возникали заводы по разведению грифонов. Менялась система материального обеспечения частей, на порядок выросло количество боевых магов, умевших не только колдовать, но и держать в руках оружие. В толще Южных скалистых гор десятки тайных лабораторий занимались различными военными исследованиями, часто совсем незаконными. Гил понимал, что гнойник эльфийско-человеческих отношений, возникший после осады Ортена четыреста лет назад, начал нарывать с новыми силами и должен был когда-нибудь лопнуть, приходилось принимать меры для заблаговременной санации нарыва. Оказалось, не зря он начал беспокоиться двадцать лет назад. Нарыв лопнул, как всегда не вовремя…

Бывшие союзники превратились во врагов. Война полыхает на юге и севере, он же вынужден устраивать приёмы на потеху болотным троглотам. Политика, Тарг ей в печень. Как ему опротивело смотреть на рожи присосавшихся к трону пиявок, тянущих преференции от короны и кичащихся своей знатностью и приближённостью к Его Величеству!

Гарад и Дранг избежали участи быть раздавленными пороками власти, но их детей нельзя допускать к кормилу. Серая масса, не сумев измазать родителей, растлевала потомков. Со времён Олмеда ничего не изменилось, что ж, недолго вам осталось, арии выбьют всю дурь из ваших голов. Последние события заставили многих бояться короля и показали, кто реальный хозяин в стране. Будет ещё страшнее — Гил глядел на радостные лица и думал, что придётся вводить жёсткую диктатуру. Нервные лица Гарада и Дранга просто кричали о необходимости данного шага. А пока будем улыбаться…

Перекинувшись с жаждущими общения парой ничего не значащих фраз и осчастливив некоторых дам комплиментами, Гил пошёл по залу. Тут же за спиной монарха, как из-под земли, выросла тройка телохранителей. Блюстители монаршего тела держались на некотором расстоянии, но никого не обманывала их мнимая расслабленность. Глядя на вышколенных гвардейцев, хотелось моментально избавиться не только от оружия, но и от крамольных мыслей. Маги-убийцы магов наводили на людей и эльфов неосознанное чувство страха.

Король минут двадцать ходил среди придворных, ненадолго задержался рядом с группой награждённых военных. Сейчас на армию ложилась основная нагрузка в деле укрепления целостности страны. Хм-м, среди осыпанных высокой милостью офицеров отсутствовали самые молодые. Юные герои со своими спутницами предпочли ретироваться в танцевальную половину залы, отделённую от банкетной звуковым пологом.

Король посмотрел на танцующих молодых людей и вновь погрузился в невесёлые мысли. Гарад и Дранг неправы, он не думал обскакивать рау и Мидуэля. Для друзей дракона у него были заготовлены другие планы. Парни умеют дружить, канцлер прав, им плевать на награды и имения, им не нужна власть. Дракон умел находить друзей… Эти никогда не предадут ни страну, ни корону, а за друга лягут костьми. Тёмные щиты вокруг ауры молодого графа Сото заставляли относиться к нему настороженно, с уважением… Райту, обучающемуся под вымышленной фамилией на втором курсе Ортенской школы магов, как и героям Ронмира, исполнилось семнадцать. Ректор Этран должен аккуратно свести молодых людей, сыну нужны настоящие друзья и соратники…

Заставив вздрогнуть, завибрировала горошина переговорника. Двойник готов, уйти надо незаметно и красиво. Придётся королевской гильдии магов отработать кусок хлеба с маслом. В зале полно магов, ни один не должен заметить подмены.

В глазах короля зажглась хитринка, уголки губ вздёрнулись в лёгкой улыбке — такого от него точно никто не ждёт. Гил, перешагнув полог, окунулся в звуки оркестра.

— Ваше Величество, — склонил голову граф Сото, эльфийка присела в реверансе.

— Разрешите пригласить вашу спутницу на тур танца? — улыбнулся король и чуть не поперхнулся от пронизывающего, с лёгкой льдинкой взгляда юнца. Тарг, и кого называть «ледышкой»? Рой-дерта или его зардевшуюся красным цветом подружку? Воистину, эльфийка нашла родную душу. Граф, элегантно поклонившись, отошёл в сторону, от его ободряющей улыбки, подаренной эльфийке, белые шрамики на лице сложились в лучики, идущие от угла левого глаза. Лед во взгляде растаял, подарив девушке волну тепла и придав той уверенности. Прав Гарад, тысячу раз прав: подставой тут не пахнет. Так смотреть друг на друга…

Гил подхватил девушку и закружил в так музыке.

Музыка смолкла, взяв красавицу под руку, король под шёпот придворных, приглашённых гостей и эльфоф сопроводил её до кавалера.

— Не забудьте пригласить на свадьбу, — шепнул он суровому молодому графу. И где, скажите, его невозмутимость? Щиты парня рассыпались, аура полыхнула всеми цветами радуги, глаза округлились.

Довольный мелкой проделкой, монарх покинул танцевальную половину зала. Время! Пока большая часть придворных, обсуждая эскападу короля, занята рассматриванием девчонки, он вклинился в группу гвардейцев, откуда прошествовал на трон, никто не придал значения тому факту, что гвардейцы тут же скрылись в боковой двери приёмного зала.

— Дранг, Тарг тебе в печень! Какого ляда? — выругался король, спустившись по тайным переходам в дворцовое подземелье.

— Ваше Величество, идёмте в операторский зал, — устало произнес герцог.

— Сказать язык не поворачивается? Наверху полный зал гостей, иностранные послы и глава княжеств рау. Что за цирк?

— Над-князь присоединится к нам с минуты на минуту. Вам лучше увидеть, словами это трудно передать. Если только одним.

— Каким?

— Арии.

— Твою… — процедил сквозь зубы монарх.

— Твою… — повторил он в операторском зале, разглядывая панорамную иллюзию. Рядом застыл престарелый над-князь.

Земля была далеко внизу. С высоты птичьего полёта были видны выстраивающиеся в боевые порядки многотысячные армии. С каждой стороны было не менее, чем по сто тысяч воинов и магов.

— Дранг, арии уже на континенте?

— Да, Ваше Величество. Шанью поджидал их, но серые орки также прозевали высадку армии первой волны, и не успели скинуть их в море.

— Есть ещё и вторая?

— Да. Трувор, покажи, — обратился глава тайной канцелярии к одному из подчиненных.

— Твою… — выдохнул король в третий раз.

Тысячи кораблей, от простых дракаров, до громадных левиафанов, возле которых боевые галеры рассветных эльфов смотрелись мелкими рыбёшками, взбивали форштевнями волны, оставляя за собой белопенные следы, на которые тут же наплывали другие суда. Насколько хватало глаз, море было закрыто парусами.

Схватившись за голову, со стула упал один из операторов, из носа мага потекла тонкая струйка крови, забилась в конвульсиях управлявшая совой рау. Картинка с готовящимися к сражению армиями погасла. В помещение ворвались «живчики», потерявшие сознание операторы были уложены на носилки.

— Что произошло? — спросил Гарад. — Что с операторами? Почему пропало изображение?

— Арии активировали большие поглотители маны. Птицы мертвы, смерть управляемых животных всегда отражается на операторе! — за Дранга ответил Бериэм. — Вот так, северяне оставили шаманов и себя без магии, на одних личных амулетах битву не выиграть. Исход сражения решит сталь, победит тот, кто первым перебьет больше магов. Поглотители слишком долго работать не смогут, от силы часа три-четыре, потом взорвутся и выпустят накопленное, и радиус работы у них ограничен.

— Дранг, у нас есть, чем заменить пташек? — спросил король.

— Постараемся перебросить чаек и големов с побережья, по времени, как раз, три часа займёт.

— Действуйте, — Гил повернулся к Мидуэлю, — что будем делать?

— Ждать.

Север Алатара. Полуостров Каныр. Улус Кынр…

— Нойно[22], что это было? — спросил Ылъяг, сжав копьё. Странная волна холода пробежала по всем членам орка. Рядом недоумённо оглядывались другие воины, рявкали и приседали на задние лапы варги.

— Шаманские штучки, — сплюнул на мятую траву дядя, — не дрейфь, будь рядом со мной, держи щит и всё будет хорошо. Вперед не лезь. Приготовь лук. Не хочется мне соваться к этим пришельцам, лучше их издали закидать стрелами.

— Это не пришельцы — это арии.

— Один хрен. Бошки им на кол насадить, может, что в мозгах прибавится, будут знать, как соваться в наши земли. Резать их надо, пока они нас не порезали. Если их не остановить сейчас, потом будет поздно. Посмотри на островных орков, где их острова? Нет островов! Где рыжебородые[23]? Нет рыжебородых! По миру пошли. Кто хочет ещё по миру пойти? — громко крикнул седой ветеран и оглядел замерший строй. Из-под шлемов на него смотрели десятки глаз, насиженные наделы никто покидать не хотел. — Никто не хочет? Что рты завалили?! Думаете, старый пердун с ума сбрендил? Клыки выпали, стал быть, ума не осталось? Вон там, за холмом, ваш враг. Настоящий враг! Старый пердун не ворон, попусту граять не будет: арийские ублюдки согнали с островов викингов и островных орков, мы для них ничуть не лучше. Деритесь, выродки Хыгына, иначе нас кобыльими хвостами погонят! Они пришли не грабить, этой отрыжке проклятых богов нужны земли и рабы!

— Смотрите! — крикнул кто-то в строю, несколько орков показали руками на соседний холм, из-за вершины которого на пологие склоны выходили ровные шеренги пехоты противника. Реяли стяги и цветные флажки на длинных пиках.

— Чего Шанью медлит! Надо бить, пока они не выстроились! — донеслось до Ылъяга.

— Разговорчики! — навернув по ближайшей спине плетью, прикрикнул полусотник. — Хавальники прикрыли! Чего испугались? Зеленухи и наши предки гоняли ариев, как бездомных псов. Думаете, есть такая сила, которая сможет остановить орков? Эти пикинёры, — рука с зажатой в ладони плетью указала на ариев, — слепые щенки против «белых щитов»! — десятки голов одновременно повернулись в сторону ощетинившейся несколькими рядами копий фаланги. Ряды оркской пехоты смотрелись намного внушительней.

Сердце каждого воина степи наполнила гордость за свою армию. В мире нет силы, способной противостоять батурам и нукерам Шанью. Они способны сокрушить любую преграду! Ни один строй не способен выдержать слитный удар фаланги «белых щитов»! Конная лава подобна каменному обвалу или степному пожару, сметающему всё на своём пути! Почему же вождь медлит? Дай приказ Большой Ветер Степей! Ой-ло, Хыра — хыр-ра! Твои воины сметут жалких выродков и набьют мешки вражескими головами! Хыр-ра! Будет богатая добыча! Хыр-ра! Кровь кипит, хрипят кони, рыкают почуявшие адреналин и скорую битву варги. Почему же Шанью медлит? Или он не верит в своих нукеров?

Когда воины начали роптать, а ожидание достигло своего апогея, ударили полковые набаты, рёв десятков рогов возвестил о начале сражения. Шанью отдал приказ. «ХЫР-РА! ХЫР-ХЫР-ХЫР!!! ХЫРА-А-А!» — разнеслось над полем. От боевого крика серых орков стыла кровь в жилах, что-то древнее, звериное было в кличе детей степи.

Глухо били громадные набаты, разгоняя кровь и распаляя сердца. Варговые сотни правого фланга затопили спуск с холма. Громадные волки, стелясь над самой землёй, мчались длинными прыжками. За варгами выметнулась конница. На перехват им выехал большой отряд ариев на лошадях, укрытых вальтрапами. В небо взвились тысячи стрел, обрушившись смертоносным дождём на обе стороны. Яркие вспышки заставили Ылъяга прикрыть глаза, проморгавшись от «мушек», он посмотрел на поле. Магические заряды не выбили конницу врага. Заговорённые стрелы бессильно хлопали, изливая убийственную мощь ярким светом. Магия оказалась бессильна против честного железа, стало понятно, что за холод заставил ёжиться воинов некоторое время назад. Щиты ариев высасывали ману. Всадники достали старые добрые «свистульки». Пронзительный свист сопроводил новую тучу калёной смерти. Стрелы вспороли небесную синь и упали на прикрывшихся щитами ариев, убивая и раня, вышибая из сёдел невезучих.

Шанью, в окружении советников, каганов и генералов, расположившись на вершине холма, наблюдал за битвой. Чутьё опытного воина и полководца подсказывало ему, что северяне подготовили какие-то опасные и неприятные сюрпризы. Орки не привыкли драться в холмах, конной лаве требуется размах. Сражение только началось, но он не получит преимущества, если не выдавит противника на плоское нагорье, располагавшееся аккурат за спинами арийцев. Недаром те встали на холмах, не дураки, понимают, что в ограниченном пространстве труднее применить развернутый удар, действия конницы и фаланги будут не эффективны. Шанью наклонился к вестовому.

Отряды столкнулись подобно двум встречным волнам. Ылъяг приподнялся в стременах, зоркое зрение степняка позволило разглядеть, как огненными сполохами сверкают мечи и ятаганы, вздымаются копья, валятся на землю лошади и варги, всадники которых тут же попадают под копыта и когти верховых животных, мешками падают с сёдел зарубленные или насаженные на копья. Арии глубоко вклинись в порядки конницы, но были остановлены варговыми сотнями. Варги обрушились на врагов, словно гнев Хыгына Молниерукого. Почуявшие кровь животные громадными прыжками перепрыгивали через головы передних рядов и сеяли смерть среди врагов. Оставшиеся без наездников зубастые твари также не оставались в стороне, бросаясь следом за своими товарками. Не выдержав напора, враги побежали. Подчиняясь громовому раскату набатов, с холма скатилась вторая волна орков.

Ответный удар был страшен. Лава, насев на плечи улепётывающей конницы, ворвалась в пехотный строй, смяла боевой порядок передового полка противника, разметала его на куски, тут же засвистели арканы, и не было от них защиты и спасения. Ариев сбивали с ног и давили лошадьми, варги рвали людскую плоть, арканщики выволакивали спеленатых солдат противника и на глазах вражеского войска волокли через всё поле по земле, рвавшей человеческую плоть острыми камнями. Ливень стрел, выпускаемых с холма через головы впередистоящих, не смог остановить наступательного порыва вошедших в раж тысяч. Левое крыло армии ариев начало пятиться назад.

Шанью взмахнул рукой. Взревели трубы. Войско, в едином порыве, качнулось вперед. Слитно ударили по земле тысячи ног. Напоминая блестящий брусок металла, навстречу славе покатилась, ощетинившаяся тысячами копий, фаланга.

У передового арийского полка кипела сумасшедшая рубка. Сражение вспыхнуло по всему фронту и стало разгораться очагами. Крупные валуны на склонах холмов правого фланга арийцев не давали коннице никакого шанса, слитный удар разбивался на отдельные тычки растопыренными пальцами, но расслабляться северянам не дали. Высланные вперёд лучники вносили сумятицу в стройные ряды вражеской пехоты. Ылъяг выхватил из саадака лук и на всём скаку посылал стрелы во врагов, Хыгын хранил его от ответных подарков, отправивших к богу уже не одного оркского храбреца. Сотня кружила в бесконечном хороводе перед закрытыми широкими щитами и ощетинившимися длинными копьями пикинёрами. То там, то тут в слитных рядах возникали бреши, падал щит и валился на землю очередной воин, пустота тут же закрывалась следующим щитоносцем. Свистели, посылаемые навесом из-за задних рядов, длинные чёрные стрелы арийских лучников, совершая взаимный размен жизней.

Перекрывая звуки сражения, над полем разнёсся слитный рёв врезавшейся в центр вражеского строя фаланги. Началась жесточайшая рубка. Громадные орки, погнали врага прочь. Фронт постепенно выгнулся дугой, конные и варговые тысячи обрушились на левый фланг, продолжавший отступать под непрестанными атаками лавы. Больше часа нукеры Шанью не могли продавить оборону ожесточённо сопротивляющегося противника. В какой-то момент тяжело бронированные конные сотни нащупали слабину на стыке полков ариев и ударили по этому месту, в рядах вражеского войска образовалась широкая брешь. По команде набатов, затаптывая людей насмерть, опрокидывая ряды северян, пытавшихся устоять под напором бьющих в упор лучников, в прорыв ринулось три тумена. Вырвавшиеся на нагорье, орки увидели перед собой полки второй линии. За спинами врагов высились, сверкающие, словно драгоценные камни, пилоны поглотителя.

Хыр-ра! Хыр, хыр! Завывая и улюлюкая, сотни ринулись на врага, убивая и разя в спины бегущих, насаживая на длинные кавалерийские пики безумцев, возомнивших себя способными победить батыров Шанью. Тумены, разливаясь по нагорью подобно прорвавшей плотину реке, выстраивались в атакующую лаву. Часть прорвавшихся ударила в спину заслонных полков пришельцев. В прорыв вливались новые и новые тысячи. На невидимую преграду первым налетело правое крыло. Мириады скрытых травой кольев и рогаток остановили наступательный порыв, и пошли, на полном скаку, спотыкаться кони, варги пробивали подушечки лап и катились по земле, калеча и убивая своих наездников. Летели через головы животных, выброшенные из сёдел, всадники. Не сумевшие остановиться задние сотни тоже стали добычей кольев. Победный рёв сменился криками боли и пронзительным визгом переломавших ноги лошадей. В какой-то момент на поле опустилась тишина, притих лязг битвы, взорвавшись новыми криками боли попавшей в западню левофланговой лавы, угодившей в многочисленные ловчие ямы. Глухо тренькнули «ложки» десятков катапульт, установленных перед вражеской армией. Сотни горшков с земляным маслом разбились среди застопорившейся орды, следом прилетели стрелы с горящей паклей. Нечеловеческий вой орков и животных, сжигаемых заживо, перекрыл все звуки битвы.

Атака захлебнулась. Заслонные полки ариев, избежавшие удара лавы, огрызаясь мириадами стрел, открывая вектор атаки полкам второй линии, организованно отошли назад и вправо.

— Труби отвод «белых щитов», немедленно! — скомандовал Шанью, порученцу. О, Хыгын! За что? За что ты отвернул очи свои от верных сынов своих? Степь-мать, почему ты дала заманить детей своих в ловушку? Почему застила глаза призраком лёгкой победы? — Командуй туменам отход!

Полководцы ариев, как сыр в мышеловке, отдали в жертву несколько полков, чтобы уничтожить всю неприятельскую армию. Геройское сопротивление обречённых на заклание, усыпило бдительность опытных степняков…

Взревели трубы. Поздно, на закрывшуюся ростовыми щитами фалангу надвигались три неприятельские колонны. Упали на землю первые ряды ариев, встали на колено вторые, подняли на уровень глаз заряженные арбалеты третьи. Взмах руки…

Тяжелые арбалетные болты пробили множество брешей в стене щитов, второй слитный залп увеличил число раненых и погибших, в образовавшиеся щели тут же стали впиваться длинные стрелы лучников, заполонивших промежутки между атакующими колоннами. Подобно лавине обрушились враги на фалангу «белых щитов».

Отрезая пути к отступлению, из-за холма, по угодившим в ловушку туменам, ударили варговые тысячи северян. В лобовую атаку против верховой армии орков арии выпустили сотни закованных в металл шерстистых носорогов.

В громадном котле нагорья между холмами варилась кровавая каша. Носороги смели жидкий заслон на своём пути и врубились в основную массу конницы. Шанью отвернулся. По гладко выбритой щеке старого седого орка скатилась одинокая слеза.

Арии победили, битва ещё не окончена, в резерве есть сорок тысяч нукеров, но для людей и орков, умеющих видеть, итог её был предрешён. Шанью видеть умел. Враги отказались от магии и лишили её шаманов. Их расчёт оказался верным. Лишённое магической поддержки, не привыкшее воевать одним железом, войско было обречено.

Это ещё не конец, Шанью подозвал к себе Тырбу.

— Да, мой повелитель! — склонился в седле каган.

— Мы отступаем, организуй заслон.

— Но, — заглушая кагана, рухнули пилоны «поглотителя». Опережая шаманов, в бой вступили маги ариев. На поле битвы вернулась магия, но оркам она не помогла. Большая часть кудесников оказалась перебита в первые же мгновения магической битвы. Армия степи побежала…

Шанью уводил на юг уцелевшие после резни тумены.

Тантра. Ортен. Лайлат..

— Ваше Величество! — король не заметил, как придремал в мягком кресле.

— Что?

— Герцог Дранг говорит, что птицы на подходе, — склонился перед государём посыльный.

— Идёмте, — Гил кивнул над-князю.

— Как я устал ждать, половину жизни чего-то жду, — проскрипел старый рау, направляясь за королём Тантры в операторский зал.

— Какие новости?

На невинный вопрос монарха, глава спецслужб удручённо качнул головой. По потухшему взгляду Дранга, король понял больше, чем хотел спросить.

Панорамная иллюзия подтвердила самые мрачные предположения. Опоздали птички. Чёрные проплешины на земле, как след от применённых боевых заклинаний. Глубокие воронки, скрюченные нечто, бывшие раньше варгом, орком или человеком.

Залитое кровью поле, десятки тысяч трупов, стаи воронья и мелких полосатых грифонов, кружащих над землёй. Добивающие раненых и собирающие трофеи люди уйдут, и наступит их время. Время пира.

На краю конные сотни сгоняют тысячи пленных. Сотни магов навешивают на захваченных орков ошейники… Знать отсортирована отдельно.

«Белые щиты» полегли все, до самого последнего орка. Они стояли, как каменный утёс посреди реки, о который разбиваются бушующие воды. Мощные защитные амулеты отразили много магических атак. Фаланга не отступила, сдержав яростную атаку бронированных колонн и собрав богатую жатву. Профессиональные воины, в пять лет взявшие мечи в руки, умели сражаться строем и в одиночку, они дали армии возможность отступить, бежать на юг, своими жизнями сохранив несколько туменов.

— Вторая волна достигла побережья, — прервал тягостное молчание Дранг.

Король промолчал, он махнул рукой оператору. Иллюзия погасла.

— С Империей надо мириться, — вымолвил Гил, над-князь согласно смежил веки.

— А Лес? — спросил первый советник.

— Лесу скоро будет не до нас, «лесовики» временно выбывают из игры по тем же самым причинам, по которым в неё вступаем мы, — ответил монарх. — Дранг, держи меня в курсе всех событий, — покидая зал, добавил он.

— Ваше Величество, — прерывая беседу с ректором Ортенской магической школы, над широким столом из чёрного дерева возникла иллюзия личного секретаря Гила II Тишайшего.

— Октавий, я просил не прерывать, — нахмурился монарх.

— Ваше Величество, прошу прощения, но герцог Дранг был очень настойчив, — смутился секретарь. Король усмехнулся, да, Тарг ему в печень, если ему необходимо, Дранг умеет настоять на своём.

Откинувшись на спинку кресла, король посмотрел на ректора Этрана. С разговором придётся обождать, тем более, что школьный глава не мог похвастать успехами на ниве сводничества, пока не мог, но определённые подвижки есть. Дело следует обтяпать так, чтобы инициатива исходила от самих фигурантов, и они не заподозрили, что их действия кто-то направляет. До Тарга трудная работа. Времени осталось не так много, через седмицу, согласно королевскому указу, Этран должен сменить ректорское кресло на губернаторское. Головной боли у него прибавится и заниматься некоторыми щекотливыми вопросами будет некогда.

— Впусти, — последние дни герцог, как ворон Хель, приносил только чёрные новости.

— Герцог просил передать, что Вас ожидают в операторской, — иллюзия померкла.

— Тарг, — выругался король. — Пойдёмте Этран. Пора вам потихоньку вникать в государственные дела. Кого вы предложите на пост капитана городской и губернской стражи? — невинно спросил он собеседника, шагая по коридору.

— Думаю, на этот пост прекрасно подойдёт Хаг Морской Тур. Викинг показал себя с лучшей стороны, прекрасно образован, умеет находить общий язык как с воинами, так и с купцами, понимает чаянья простых людей, — монарх скупо улыбнулся.

— Неудивительно, викинг ученик Бериэма, — брови ректора взлетели вверх, — не знали? Я прикажу, чтобы вам переслали подробное досье, но, в целом, выбор одобряю. С норманном обговорите сами.

— Хм-м, — крякнул ректор.

— Ваше Величество, — усиленный магом наряд стражи взял на караул. Кивнув гвардейцам, Гил переступил порог операторского зала. Оп-па! Кто-то сегодня огребёт по шее. Этот «кто-то», виновато опустил глаза долу.

— Ваше Величество, я решил, что секретарю не обязательно знать, что во дворце присутствует над-князь, — сказал Дранг.

— Конспиратор таргов, — буркнул король и, без всяких церемоний, поздоровался с Мидуэлем. — Показывай, что у тебя? — приказал он герцогу, опускаясь в мягкое кресло рядом с престарелым снежным эльфом. — Бериэм встретился с Великим князем?

— Вчера, — ответил эльф. — В Месанию прибыли послы Шанью.

— Вот как… — протянул король, краем глаза наблюдая за установкой кристаллов в крепёжные стойки.

— Алехандр Месанский знает о битве. Орки предложили союз.

— Что князь?

— Согласился. Серые уводят тумены на юг, Снимаются стойбища, Шанью не будет оборонять Тартус, города серых не приспособлены для осадного сиденья. Князь получает, по самым приблизительным оценкам, сорока- или пятидесятысячную армию. После последнего поражения, от Шанью отложилась большая часть улусов. Каганы активно снюхиваются с «зеленухами», скоро арии погонят эту шарашку на Мерию и Лес, сильно достанется Тоиру. Королевство Местория умерло, не успев родиться.

— Мясо на передовую.

— Да, но иначе у орков нет ни одного шанса, так они смогут пересидеть за стенами крепостей, Шанью пытается сохранить свой род, другого ему ничего не остаётся, Серой Орды больше нет. В Месании спешно ремонтируют горные цитадели и сооружают заградительные поля из разрыв-камней, на подходах к границе устанавливают магические ловушки.

— Мерию можно списать со счетов, принцы передрались за трон и вряд ли смогут договориться, зеленухи растопчут их без проблем. Знать бы, пойдут арии на юг или довольствуются землями серых? — Гил на минуту задумался. — Дранг, скажи, по какому случаю, ты нас собрал?

— Мы нашли причину исхода ариев, — король всей шкурой почувствовал идущее от над-князя напряжение. — Арий поглощает море. Поэтому они напали на Алатар.

— Исхода?

— Прошу, смотрите, — над крепёжными стойками возникло изображение.

Птица летела высоко над водой, над пенными волнами, кое-где, поднимались редкие островки с выстроенными на них храмами. Странно, зачем строить храмы посреди моря? Додумать король не успел. Ветер прекратил гнать волну, чайка опустилась ниже, под синей водой мелькнули дома. Птица сделала круг, ошибки быть не могло — толща морской воды похоронила под собой большой город. Скоро показался берег. Морские волны лениво бились о плоские камни мостовой, ныряющей в пучину улицы. Чайка, забирая на юг, полетела вдоль побережья.

Картинка сменилась, теперь вместо глади моря под крылатым шпионом проносились громадные деревья, украшенные жёлтой листвой. Налетающие порывы ветра срывали листья, бросая их вниз и устилая землю толстым ковром.

— Определившись с координатами, мы закинули на Арий несколько сов, — пояснил герцог.

— Что за деревья? — поразившись гигантским размерам лесных великанов, спросил король.

— Меллорны, — прошептал Мидуэль.

— Меллорны? — удивлению всех присутствующих в комнате не было предела.

— Началось, — одними губами, промолвил древний эльф.

Вскоре лес остался далеко позади, птица приближалась к какому-то городу, под пернатым брюхом мелькали чёткие, ровные строения.

— Дай картинку в перспективе, — выдал Дранг распоряжение управляющему иллюзией магу. — Вот так, хорошо, хватит!

Это был не город. На многие лиги вокруг тянулись склады и пакгаузы. Громадные животные с рыжей и чёрной шерстью, мощными бивнями и смешными, как у барлов, хоботами, таскали по проложенным между складами рельсам многочисленные вагонетки, вокруг которых суетились десятки людей. Управляемая оператором сова сделала несколько кругов и полетела вдоль главной линии, на которую выводили боковые пути. Рельсы центральной дороги упирались в циклопический портал. Подобное сооружение маги королевства построили для переселения орков с островов.

Пернатый шпион, облетев гигантскую арку, направился к куполообразным постройкам, возносящимся ввысь на ближайшем холме. Садящееся солнце высветило своими лучами громаду храма и белоснежные стены домов большого города, расположенного у подножия холма.

Подлетев к месту поклонения, сова опустилась на ветку раскидистого дерева и спряталась в густой листве. Площадь перед храмом была запружена людьми, все чего-то ждали.

Солнце постепенно проваливалось за горизонт, на город опускалась тьма, граница тени поднималась вверх по золотистым куполам храма. Наконец последний луч сорвался с высокого шпиля и пропал. Заполонившее площадь людское море качнулось назад и отхлынуло от отворяющихся створок храмовых ворот.

В сплошной темноте, внутри храма вспыхнул огонёк, рядом с ним родился ещё один, потом ещё и ещё. Из открытых ворот на улицу потекла огненная река. Тысячи людей в белых длиннополых рубахах, подпоясанных то ли кушаками, то ли широкими ремнями, несли в руках факелы. В самом центре колонны восьмёрик обнажённых до пояса дюжих молодцов нёс на плечах какой-то паланкин. За паланкином, постукивая по мощёной дороге длинными посохами, следовали длиннобородые жрецы и маги. Люди на площади протягивали к процессии руки и подпаливали свои, заранее припасённые факелы от уже горящих. Каждый запаливший огонь, тут же пристраивался в хвост процессии. Огненная река и не думала кончаться, вбирая в своё тело тысячи светящихся точек. От факелов в чёрное небо поднимались мириады искр, со стороны казалось, будто над шествием витает громадная стая светляков.

— Близнецы всемогущие, — выдохнул кто-то из присутствующих в зале, когда сова поменяла насест.

Прогоревшие до половины факелы бросались на землю, тотчас запаливались новые. Вскоре вся дорога была усеяна раскаленными углями, по которым арии продолжали спокойно ступать босыми ногами. Ни у одного человека в колонне не было обуви.

Факельное шествие втянулось в город, где к нему стали присоединяться новые огненные ручейки. Прямая, как стрела дорога, привела живую реку на широкую площадь перед высокой портальной аркой. Стоило первому факельщику перешагнуть невидимую черту, как на столбах, окружавших площадь, зажглись магические светильники. Окружающее пространство залил яркий свет. Темнота, прожигавшая своё покрывало об искры рукотворных светляков, отступила. Сова, ухнув, перелетела на ферму арки, где спряталась в густой тени. Людская река растеклась по площади.

Скрытый вуалью паланкин был встречен громоподобным рёвом. Изображение дёрнулось, видимо испуганная птица хотела улететь, только воля мага-оператора удержала пернатое создание на месте.

Внеся паланкин на высокий помост, установленный в центре площади, носильщики достали из ножен длинные узкие клинки и застыли, напоминая собой статуи.

На площадку поднялись длиннобородые старцы. Вперёд выступил самый главный. Воздев вверх золотой посох, он о чём-то заговорил. Понять о чём речь не было никакой возможности, слух птицы доносил до людей скрип, свист ветра и многоголосый гомон толпы.

Старец закончил речь и сдернул с паланкина ткань, толпа начала бесноваться. Подчиняясь какому-то сигналу или порыву, вверх вздымались правые руки набившихся на площадь людей. В каждом кулаке было зажато по длинному кривому ножу, фанатичным блеском светились глаза. Старцы отошли от паланкина.

Мидуэль вскочил с кресла.

— Не может быть, — побелевшими губами прошептал он, разглядывая череп и передние лапы дракона между которыми лежала толстая книга и здоровенный, отсвечивающий тусклым жёлтым блеском, медальон с кроваво-красным камнем в середине. — Книга стражей… Ключ… Не может быть…

Мидуэль повернулся к присутствующим, глаза эльфа светились безумным блеском, подбородок дрожал мелкой дрожью.

— Они не остановятся на землях орков, они пойдут до Кионы и Ровинталя в Предгорном княжестве рау. Арии ни с кем не будут договариваться, ничто их не остановит.

— Почему? — ошарашено спросил Гил.

— Арийские жрецы владеют Ключом и Книгой Стражей.

— Что с того? — не поняв ни слова из сказанного, опять спросил король Тантры.

— Второй страж, он улетел на север. Большой имперский флот две тысячи лет назад потопил он, а не маги северян! Ключ был у него! Арии хотят открыть порталы между планетами и вернуть на Иланту драконов! У них есть всё для этого, ВСЁ! «Трейрский могильник» к югу от Кионы — это центральный портал. Ровинтальский холм — первый грузовой. «Торинские стены» — третий. Ариям нужен хотя бы один из них. Истинные запечатали порталы три тысячи лет назад. Книга стражей содержит пароли, а ключ откроет врата порталов.

— Ты всегда хотел, чтобы драконы вернулись в наш мир, что тебя тревожит сейчас? — раздался голос Бериэма, неизвестно как оказавшегося в зале.

— То, что лекарство может оказаться страшнее болезни. Истинные не вернулись. За три тысячи лет они могли как-то напомнить о себе, но этого не случилось. Меллорны на Арие умирают, северные маги теряют ману и не могут остановить море, поглощающее сушу. Похоже, что элиты ариев договорились. Жрецы решили сломать печати межмировых порталов, а власти предержащие поиметь свою маржу. Война, они готовились к ней десятки лет, только война могла удержать их власть…

Бериэм скептически приподнял правую бровь.

— Ой ли, не ты ли говорил, что срыв печатей потребует просто чудовищного количества маны? Скажи, где арии её возьмут?

— Щенок! — вскипел Мидуэль. — Неужели ты ничего не понял? Посмотри на этих людей!

Бериэм оторвался от стены и подошёл к иллюзии. Щёки внучка покрылись красными пятнами.

— Храни нас Нель, — ректор Этран был белее смерти, он догадался о значении кривых клинков в руках арийцев. — Это заклад! Эти люди — заклад!

Одновременно охнули Его Величество Гил II Тишайший, герцоги Гарад и Дранг, маги-операторы замерли в немом ужасе. Заклад, короткое и страшное слово, вобравшее в себя жизни тысяч людей, готовых добровольно принести себя в жертву или радостно возлечь на жертвенный алтарь. Тысячи источников маны. Арии взломают печати, разнесут их в пыль!

— Камень в центре Ключа светится, — Бериэм взглянул на деда.

— Я заметил, — ответил над-князь, — кто-то изрядно накачал его маной. Эх, найти бы второй Ключ…

— Время раздумий закончилось, — поднялся со своего кресла Его Величество Гил II Тишайший, следом, как ошпаренные, вскочили канцлер Гарад, глава тайной канцелярии Дранг и остальные присутствующие. — Гарад, с завтрашнего утра в стране вводится диктатура, объявляется всеобщая мобилизация. Побеспокойтесь о газетах, скопируйте кристаллы и покажите на центральных площадях всех крупных городов куски из высадки второй волны и выжимки из Канырской резни. Маршал Олмар, готовьте лагеря для мобилизованных, для обучения у вас максимум два месяца. Дранг, усильте меры безопасности, на вас ложится продовольственная программа. Этран, наши планы отменяются, принц переводится в Киону, вы заступаете на должность немедленно. Королевский совет собирается через час в большой приёмной, на совещание приглашаются представители союзных княжеств рау. Ваше Величество, кого делегируете? — обратился король к над-князю.

— Сам буду, — скрипнул Мидуэль.

— Хорошо, жду Вас через час. — Его Величество круто развернулся и вышел из операторского зала.

— Внук, — обратился Мидуэль к Бериэму.

— Да?

— Отдай приказ по трём воздушным полкам, чтобы прочесали горы. Найди нашего мальчика. Мне надо с ним поговорить. Действуй аккуратно и предельно осторожно, на рожон лезть не следует.

— Зачем тебе оборотень?

— Мальчик должен определиться — на чьей он стороне!

Мраморный кряж. Андрей…

Болело правое крыло. Выживший из ума старик чуть не оторвал его с корнем. Бедный старик, Андрей отвернулся от заваленной пещеры. Второй дракон, убитый им.

Собранная семёрка не осуждала его, драконы прекрасно всё поняли, может быть поступили также, но он сам осуждал себя. Семь самураев, он восьмой. Не густо.

— Куда теперь? — громко хлопая крыльями, на площадку опустился Седой: древний дракон чёрного, как папаша Карегар, цвета с выбеленными от прожитых лет чешуйками и гребнем на спине.

— Домой! Теперь домой.

— Не думай ни о чём, ты ему ничем не мог помочь.

— А я ни о чём не думаю, — Андрей пошевелил крылом, — просто на душе пакостно. В голове не укладывается, что вы с собой сделали? Как вы дошли до такого?

Седой, кряхтя как старик, лёг на тёплые, нагретые солнцем камни — сейчас он больше всего напоминал удава Каа из истории про Маугли. На мощной шее дёрнулся выступающий, прикрытый толстыми пластинами, кадык, раскалённые угольки глаз спрятались под полупрозрачной плёнкой, неподвижно застыли кустистые брови, даже толстые, свитые из вибрисс, усы на кончике морды перестали шевелиться в такт дыханию.

— Печально сознавать, но ты прав… мы сами сотворили это с собой, — дракон выпустил из ноздрей сизое облачко дыма, его надбровные дуги резко скакнули вверх, неистово полыхнули красные глаза, — скажи, что ты ощущал, когда старый безумец накинулся на тебя?

Андрей попытался вспомнить свои чувства, обуревавшие им в момент короткой схватки:

— Ярость, всепоглощающую ярость… — огонь в глазах собеседника постепенно угас, Седой посмотрел на купающийся в озере шестёрик товарищей.

— Ярость, ярость… Представь себе клин из сотен драконов, обуреваемых ненавистью и жаждой убийства лесных эльфов, какая ярость владела ими?.. Нами владела такая ярость, что многие стали проваливаться в боевое безумие. Страшная вещь в лапах потерявших связь с реальностью эмпатов — они не выдержали первыми, эмпатическая волна захлестнула остальных. У кого был ослаблен контроль над разумом, сошёл с ума. Мы не хотели сжигать Лес, те, кто мог контролировать себя бросали строй, но… — Седой замолчал, воспоминания всколыхнули тысячелетнюю боль в его душе. — Керр, это ужасно: видеть, как твои близкие отдают себя в жертву заклинанию, произнесённому кем-то из безумцев. Огненный шар, напитанный силой драконов, был ярче тысячи солнц. Пламя сметало тысячелетние меллорны, словно тонкие прутики. Заклятие «затвора» лишило все меллорновые Леса плодов, мы обрекли лесовиков на медленную смерть.

Апокалипсис на отдельно взятом клочке суши. Воображение Андрея рисовало картину атомного взрыва — настолько описываемое Седым совпадало с результатами «ядрёной» бомбардировки. Становилось понятно, почему драконы не смогли объединиться после войны.

Никто не вернулся в уничтоженные лесовиками гнёзда, спрятанный в горах подрастающий молодняк (были единичные случаи) остался без присмотра. Не всем повезло, как Ланирре. Большая часть Владык неба была безумной, и кидалась на других при малейшем признаке агрессии или любом действии, которое они могли посчитать за агрессию. Случалось, что и без малейшего повода безумцы бросались убивать всех, до кого могли добраться. Попытки объединиться были, но все они разбивались о непонимание молодняка и злобу сошедших с ума драконов. Трудно приводить какие-либо аргументы, если в тебя плюют огнём и бросают «сырыми» заклинаниями. Оставшиеся без присмотра родителей выродились в полуразумных хищников, которые приносили не меньше бед, чем охотничьи отряды. Сложилась уникальная ситуация, когда рау, объединившись с бывшими врагами, вынуждены были уничтожать безумцев… Выплеснувшееся из котла войны, варево ошпарило всех — причастных и непричастных и где-то далеко, за горизонтом, маячила тень режиссёра бойни.

Седой говорил долго. Старый дракон излагал своё видение произошедшего. Во многих местах повествование сходилось с тем, что когда-то поведали приёмные родители, местами разнилось, кое-где не соответствовало начальной версии. Больше всего заинтересовала концовка. Изливая душу, завуалировав действо рассказом, Седой остановился на заговоре лесных эльфов. Ну не могли дети леса устроить ловушку в замке! Тогда что их подвигло и кто организовал резню? Седой молчал долго, видимо ему самому нелегко было озвучить свою версию. Андрей, сложив крылья, лёг рядом с древним драконом.

— Бойню устроил кто-то из истинных, он же навёл эльфов на гнездовья, — не сказал, выплюнул древний дракон и одним гибким движением сорвался с карниза.

Пещера Седого была четвёртой, которую он посетил, следуя крестикам и подробным описаниям на полях пергамента. Судьба снова решила испытать Андрея на прочность, подкинув ему неприятность в виде нерасположенных вести светские беседы диких драконов. Драконы из первого гнезда встретили его со всей широтой зубастой души, ещё чуть-чуть и миссия закончилась бы полным фиаско.

Обозначенное на карте хельратов большое гнездо нашлось там, где его нанесли Слуги Смерти. Заложив крутой вираж, Андрей стал кругами спускаться к удобному для посадки скальному выступу. Его спасло то, что зашедшие в атаку не учли положения солнца, и жертва увидела на плоских гранях скал две изломанные тени, настигающие третью. Не попасть под огненные плевки помог резкий переход от плавного парения в крутое пике. Обжигающие струи опалили только вилку хвоста. Нападавшие синхронно развернулись и отправили вдогонку несущемуся к земле хрустальному дракону несколько оранжевых шариков. Атакованный чужак не стал сам размазываться об землю — распахнутые в ста метрах от поверхности крылья и заклинание ускорения вывели его из пике и позволили избежать встречи с убийственной мощью апельсиновых шаров. Громыхнуло знатно. Выставленный в задней полусфере магический щит, спас молодого ротозея от шрапнели осколков. Не будь защиты, от крыльев, наверняка, остались бы одни лохмотья. Андрей как-то сразу сообразил, что ему не рады и разговаривать с ним никто не собирается. После учинённого встречающей стороной горячего приветствия, он сам не пылал жаждой общения, решив для себя, что треба уносить крылья и хвост.

Да только кто бы его спрашивал, хозяева решили проводить гостя до порога. Радушная парочка, с упёртостью отбойного молотка, гналась за ним до возделанных крестьянских полей. Игра в «догони меня файербол» оказалась очень изматывающей. Чтобы достойно ответить злобным хозяевам, требовалось остановиться, но делать этого было категорически нельзя, посему приходилось наяривать крыльями и вывешивать щиты. Попытки подняться выше моментально пресекались прямо пулемётным обстрелом — преследователи были отнюдь не дураками, давать чужаку преимущества в высоте они не собирались. Андрей нёсся зигзагами и на все лады клял папашу Карегара, упустившего в школе молодого дракона такую дисциплину, как основы воздушного боя.

Показавшееся в распадке горное озеро было встречено горячей благодарственной молитвой. Практически загнанный в угол преследователями, летящий на бреющем полёте, дракон сложил крылья и плюхнулся в воду. На берег, прикрытый густыми древесными кронами, выскочил обнажённый человек, моментально растворившийся среди листвы. Густые кроны дали голышу несколько таких необходимых ему, мгновений, чтобы спрятаться под множеством всевозможных пологов. Две злобные твари, отличающиеся от «ныряльщика» только цветом чешуи и чуть меньшими габаритами, минут тридцать покружили над распадком, после чего убрались восвояси.

Андрей, раскинув руки, лежал на сырой, поросшей густой низкорослой травкой, земле. Объединитель хренов. Что, досталось, дураку, на орехи? Думал, тебя встретят с распростертыми объятиями и куском свежины? Встретили, еле ноги унёс — вон, как руки мелкой дрожью колотит. Интересно, почему трясутся руки и ноги, хотя «молотил» крыльями? Загадка природы. Главное жив остался. Какой из учинённого представления можно сделать вывод?

Первый вывод: не расслабляться! Вывод второй: следует постоянно держать несколько готовых к активации плетений и три, лучше четыре, пассивных щита. Как показала практика, времени плести что-нибудь убойное никто не даст. Вывод третий: не соваться к гнёздам огульно, лучше предварительно выведывать обстановку. Вывод четвертый: повторно лезть не имеет смысла, ему не рады, идеи драконьей стаи не найдут понимания среди местного бомонда. Вывод пятый, самый главный: воздушный боец из него никакой. Что из этого следует? Из этого следует шестой вывод: необходимо обучаться драконьим премудростям. Без решения остаётся небольшой вопрос: где найти учителя на время запланированной операции?

При случае следует узнать, что это были за драконы и почему они напали без предупреждения. Подобное поведение больше подходит… хищникам, охраняющим свою территорию. Догадка неприятно кольнула разум, отозвавшись горечью и разочарованием. Выходит, его затея пуста, изначально обречена провал? Андрей стукнул кулаком по земле — ну, уж нет, он не свернёт с намеченного пути!

Сменив ипостась, он нырнул в холодные воды горного озерца…

Как позже сказал Седой — он знал Натигара. Изумрудный, в самом расцвете сил, дракон уцелел после уничтожения Леса, но встречаться с ним не стоило. Молодой дракон повредился рассудком, ему хватило воли покинуть атакующий клин, но на этом лимит везения закончился. Никто не знал, что взбредёт в его голову в следующий момент…

От охотничьих отрядов изумрудного спасли отвесные скалы и спячка, в которую он улёгся на пятьдесят лет. Таким образом, он протянул три тысячелетия. Спал, просыпался лет на пять и опять впадал в сонное забытьё года на три или четыре. Неизвестно сколько продолжалось бы такое существование, прерванное самозваным благодетелем. Встреча двух драконов закончилась смертью хозяина пещеры. Если бы не, предпринятые гостем, меры безопасности, то без головы остаться мог он. Изумрудный был первым и, как надеялся Андрей, последним драконом, которого он убил.

Андрей долго исследовал подходы к пещере, намечал пути отступления. Кто знает, как оно сложится? Обжёгшись на молоке, приходилось дуть на воду. Десятки автономных сторожевых модулей, переориентированных на сбор информации, кружили вокруг горы с гнездом.

Хозяин оказался на месте. Крупный дракон с чешуёй насыщенного изумрудного цвета занимался чисткой пещеры от грязи и остатков трапез. Мусор и кости подхватывались маленькими смерчами и относились вихрями к стремительной реке, протекающей в лиге от гнезда, где выбрасывались в воду. Неплохой способ зачистить следы своего пребывания.

Андрей долго раздумывал, какую линию поведения выбрать? Оказывается, он совсем не знает психологию крылатого племени. Карегар не зацикливался на подобных вопросах. Ягирра обучала его магии и также не особо освещала психологию хвостатых и чешуйчатых, априори он приравнивал поведение драконов к человеческому, перенося на хвостатых присущие людям черты характера. Насколько далеки предположения от действительности стало понятно, когда, вышепоименованный хрустальный дракон, по доброте душевной, чуть не стал мужем одной зубастой красавицы. То, что для одних было естественно, как воздух, для него оставалось тайной за семью печатями. С какого боку подойти к изумрудному соплеменнику было неясно. Может, существуют особые ритуалы? Тарг его знает, как себя вести!

Как ни выворачивай мозги накребень, но общаться придётся. Метод проб и ошибок никто не отменял. Андрей, заготовив несколько защитных и атакующих плетений, полетел навстречу судьбе.

За две лиги до гнезда в небе полыхнула тонкая, ажурная конструкция сигнального купола — изумрудный получил известие о приближающемся госте. Андрей подождал реакции хозяина, дракон остался стоять на площадке у своей пещеры, сторожевые модули, о которых гость в этот раз не забывал, контролировали верхнюю и заднюю полусферы. Никаких опасных сюрпризов и озлобленных вторжением местных жителей не наблюдалось. Обстановка вселяла некую уверенность.

Подлетая к площадке, он вытянул вперёд лапы и часто забил крыльями. Следуя проснувшемуся наитию, Андрей посмотрел на изумрудного дракона. Тарг, во встречном взгляде желтых глаз плескалось безумие. Моментально активированный щит поглотил «ледяную стрелу», направленную в незащищённое при посадке брюхо. Андрей сложил крылья, свалившись сверху на безумца. Мощный удар отбросил его к скальной стене. Изумрудный не собирался подставлять шею под клыки, развернувшись, он взмахнул хвостом. Во все стороны брызнули золотистые чешуйки, правый бок хрустального дракона окрасился тёмной кровью. Жаркое пламя растеклось по защитному щиту. Второй взмах вспорол воздух, Андрей, отскочив в сторону, зарядил по хозяину «прессом». Ставший тугим воздух отбросил противника к зеву пещеры, вспоровшие скалу «каменные ножи» пробили выставленные щиты и, словно бабочку, насадили дракона на острия. Яркий сполох: начав отрабатывать атакующую связку, Андрей просто не смог остановиться, свист «секиры». Обезглавленное тело, дёрнувшись на каменных иглах, обмякло. Рядом распластался, ошеломлённый внезапной и скоротечной схваткой, «благодетель».

Мыслей никаких. Залитая кровью площадка напрочь отбивала любой мыслительный процесс. Обрушив мощным файерболом своды пещеры, и похоронив своего визави, Андрей слетел к реке.

Тарг! Чёрт рогатый и прочие исчадия ада! Да, что это такое?! Кому он наступил на хвост или отдавил копыто? Почему? Почему Судьба или Близнецы так играют с ним? У кого-то слишком изощренная фантазия. Поотшибать бы рога этому фантазёру. В первый момент он хотел бросить затею и махнуть домой. Мол не по Сеньке кафтан, но… Как потом смотреть в глаза остальных? Фрида, Ланирра, малыши, родители, что он скажет им?

Андрей, смыв свою и чужую кровь в ледяной воде, погрузился в сэттаж. Транс позволил привести мысли в порядок и восстановить энергетические потоки, короткое слияние с астралом подхлестнуло регенерацию тканей.

В схватке с изумрудным было множество несуразностей, сейчас, находясь в сэттаж, Андрей мог сказать, что встретил ребенка. Да, «ледяная стрела» выглядела грозно, но она не повредила щит. Боевой вариант разнёс бы защиту вдребезги. Большой ребёнок не понял, за что на него набросился нехороший дядя? А «нехороший дядя», подхлестнутый громадной порцией адреналина воспринял игру как нападение. С другой стороны игра и игрушки были не столь безобидны. Впавший в детство дракон мог оторвать «залётной бабочке» крыло или голову, ему было невдомёк, что «бабочке» может быть больно.

От собственного открытия становилось тошно. Схватка и её последствия выжгли ещё один кусочек души и так черствеющей с каждым днём. Жалости не было, Андрей понимал, что жалость неприменима в сложившихся и открывшихся обстоятельствах. Вопросы: «Почему?» и «Что я сделал не так?» больше не поднимались. «Не так» произошло три тысячи лет назад, сейчас ему приходится глубоким половником расхлёбывать последствия тех, покрытых паутиной веков, событий.

— Прости, — прошептал Андрей, взлетев на посадочную площадку перед бывшим входом в пещеру.

Третий «крестик» оказался пустышкой. Если здесь когда и жили драконы, то это было давно и неправда. Ни модули, ни аэроразведка, предпринятая Андреем, не принесли никаких результатов. Драконами не пахло не только на отмеченной горе, но и на десятки лиг вокруг не нашлось не единого следа, могущего указать на пребывание в близлежащих окрестностях владык неба. Может быть дракон или драконы, проживающие в горах провинции Лард, превратились в асов маскировки, но разыскивать их было некогда. Прочесав, для очистки совести, двумя десятками модулей пару-тройку подходящих для гнездования площадок, Андрей полетел на север.

Убираться из провинции следовало как можно быстрее, не хватало ещё, чтобы власти начали на него охоту за уничтожение замка барона фон Ларно. Рукотворное озеро магмы поглотило замок хельратского прихвостня. Вместе с бароном на суд Хель отправилось два десятка душ прислуги и стражников замка. Слуги и стражи знали, чем занимается хозяин. Андрей, сменив ипостась, провёл ночь в стенах замка. Барон оказался благодарным слушателем, весь вечер, внимая историям бродячего рау-мага. Не барон, а просто душка, за минусом того, что от подвалов замка несло приторным запахом луковиц чёрной лилии. Радовало, что суровый владетель не держал в стенах своего жилища мелких поварят и прочую малолетнюю прислугу. Не хотелось брать на душу грех детоубийства и так на нём крови столько, что вовек не отмыться.

— Сколько? — Андрей подкинул на ладони золотую монету номиналом в десять звондов. Взгляд скользкого типа впился в жёлтый кругляк и повторил эволюции денежки. — Назовите, сколько вы хотите за свои сведения?

Придорожная харчевня оказалась идеальным местом для сбора информации. Носило заведение знаменательное название, о котором можно было догадаться, взглянув на здоровенную вывеску, изображавшую трёх пескарей.

Четвёртый крестик не имел чёткой привязки. На полях пергамента значилось, что в окрестностях горной деревушки Ольжи несколько раз видели чёрного дракона, остатки его трапез находили гораздо чаще. Посланная настоятелем экспедиция охотников вернулась ни с чем. Точнее будет сказать, что назад вернулась половина членов экспедиции. Остальные сгинули в хитроумных ловушках, установленных драконом на горных тропах. Поимку неуловимого дракона признали нецелесообразной, но отметку поставили. Как знать, может, пригодится? Спасибо, пригодилось.

За несколько лиг до деревни Андрей приземлился на широкой лесной полянке и сменил ипостась. Поиск неуловимого горного жителя следовало начинать со сбора информации среди местных и человеку это будет сделать легче, чем дракону. В харчевню «Три пескаря» вошёл пропылённый от долгого странствия охотник…

— Господин, я сам не знаю, — сглотнув слюну и вытерев об штанины потные ладони промямлил коротышка. Собеседник был неприятен Андрею. Человек напоминал налима. Невыразительное лицо, белесые, ничего не выражающие глаза, зачесанные назад сальные волосы и широкий рот с бескровными губами. Не человек, а мечта некроманта. Тип всем своим видом напрашивался на опыты по упокоению и поднятию мертвецов.

— А кто знает? — монета подлетела к выбеленному потолку и вернулась в широкую ладонь.

— Я, я могу организовать встречу с нужным человеком, г-господин. — «налим» до дрожи в коленях боялся залётного охотника, ему казалось, что синие, без белков, глаза видят насквозь все его помыслы, но жажда лёгкой наживы заставляла сидеть с этим монстром в человеческом обличье за одним столом. От охотника веяло неукротимой мощью, на первый взгляд он не производил впечатления, но стоило заглянуть в бездонные глаза, скрытые широкополой шляпой и становилось ясно, что тому ничего не стоит завалить дракона в одиночку. Будь проклят Трог-трактирщик, стрельнувший глазами в сторону перспективного клиента. Как бы клиент не остриг их, такие не прощают лжи и обид…

— Организуй, — на столешницу легла монета в два золотых. — Задаток, остальное получишь после встречи.

— Да, г-господин. Я б-быстро, не извольте б-беспокоиться.

— Беспокоиться следует тебе, — губы охотника растянулись в зловещей улыбке, мелькнули острые клыки. Ноги «налима» приросли к полу. — Пошёл вон, — посредник сорвался с места, будто ему наподдали пинков. — Хозяин, эля!

Набившийся в зал народ проследил за прощелыгой и потерял к охотнику всякий интерес. Хад-налим, Андрей угадал прозвище неприятного типа, явно боялся чужака, а с инстинктом самосохранения у известного дорожного сводника и посредника всегда было всё в порядке, значит, задираться к чужаку не рекомендуется. Ну и Тарг с ним, ещё не вечер, для хорошей драки найдётся кто-то другой.

— Скройся с глаз, — рыкнул Андрей посреднику, кинув ему десять звондов. — Если верить этой мрази, то вы можете подсказать мне, где расположено гнездо дракона, — обратился он к приведённому «налимом» человеку, — сколько будет стоить ваша услуга?

Новое действующее лицо было гораздо приятней и внушало уважение. По взгляду, жестам и повадкам в человеке угадывался опытный следопыт и охотник. Было в нём что-то ещё, что-то до боли знакомое, но искру узнавания гасила целая плеяда защитных амулетов.

— Вы не очень-то лестно отзываетесь о людях, — игнорировав вопрос, сказал охотник.

— Если вы о посреднике, то другого определения он не заслуживает. Назвав таракана тараканом, вы разве наносите ему оскорбление? Я назвал мразь мразью и никто не сможет переубедить меня в том, что я не прав. Так, что?

— Может вы и правы. Я не знаю, где гнездо, но могу показать место, где дракон любит проводить время после охоты.

— Не гнездо, но на безрыбье и рак рыба.

— Хорошо сказано, надо запомнить.

— Пользуйтесь, — Андрей махнул рукой, — как добраться до места релаксации дракона?

— Рела чего? — не понял следопыт.

— Места, где крылатый любит отдыхать.

— Двести звондов. Я сам отведу вас, — охотник наклонился к Андрею. — Деньги вперёд.

— По-моему, мы так не договаривались, — начал Андрей.

— Мы ещё никак не договаривались, — перебил его охотник, — или так, или никак. Я не торгуюсь.

— А вы умеете, вести дела, — улыбнулся Андрей. Об стол глухо звякнул тугой кошель. — Договорились!

— Выходим с первыми петухами, — забрав золото, сказал охотник. — До завтра.

— До завтра, — глядя на широкую спину уходящего проводника, ответил Андрей. «Серьёзный мужик, надёжный — подумал он, — жаль будет его убивать».

— Лар, что будешь делать с этим? — Найд ткнул носком сапога в кокон силовой ловушки, в которой покоился спеленатый незримыми путами пришлый охотник.

Старый дракон, кряхтя, улёгся на землю:

— Как обычно: спалю, а может, оставлю на солнце, через пару дней сам сдохнет. Он был один?

— Один, потому я и вызвался отвести его.

— Спасибо Найд.

— Нашёл, за что благодарить, я тебе до погребального костра должен.

— Оставь, мы с тобой уже не раз обсуждали эту тему. Ничего ты мне не должен.

— Как скажешь. Илона и Козявочка передавали привет. Жена беспокоится, может тебе переселиться куда? Эти не отцепятся, — Найд указал на кокон. — Третий подонок за последнее полугодие, а те отряды до него? Может случиться так, что меня рядом не окажется.

— А ты беспокоишься? — пропустив тираду мимо ушей, спросил дракон.

— Беспокоюсь.

— Опять Козявочка что-то пророчествовала?

— Ничего, муть одна.

— Выкладывай уж.

— Дочуня сказала, что пришло твоё время и ты улетишь.

— Ваша дочь не так уж не права, — донеслось от кокона. Дракон вскочил на все четыре лапы, Найд выхватил из ножен широкий тесак. Пришелец, незнамо как освободился от пут и, с независимым видом, стоял за спинами беседующей парочки. — Прошу прощения, уважаемый Найд, я был о вас худшего мнения. Прошу вас, не делайте глупостей, — пришелец примирительно поднял руки.

— Твоя аура, — прошипел дракон, вокруг которого разливалось призрачное сияние неизвестного Андрею атакующего плетения. Смотрелось красиво, но ни капли не хотелось испытывать насколько оно убойно.

— С моей аурой всё нормально, разрешите? — между Андреем и парой дракон-человек возник многослойный магический щит. Древний дракон оказался настоящим виртуозом магических плетений. Позади освободившегося от пут выросла непонятная конструкция, судя по напряжению узловых точек, атакующего типа.

Андрей медленно разделся под недоумёнными взглядами охотника и дракона.

— Что это значит? — спросил Найд. Дракон промолчал, его взгляд приковала золотистая татуировка на плече обнажённого человека.

— Секунду, — ответил Андрей и сменил ипостась.

Чёрный дракон и охотник одновременно впали в состояние шока. Выпученные глаза, отвисшие челюсти — прямо близнецы-братья.

— Чтоб я сдох, — выдохнул Найд.

— Кто тебе нанёс герб? — тряхнув головой, спросил дракон — от шока он отошёл куда быстрее своего друга.

Андрей опешил. Татуировка — герб? Хотя… Он давно подозревал, что Ягирра не простая эльфийка:

— Мать, — одним словом, но очень ёмко ответил он. Врать смысла не было. Андрей давно связал ушастую ипостась и Ритуал. Без крови Ягирры там не обошлось.

— Мать, — протянул, дракон. Щит и атакующие плетения погасли. — Мать?

— Да.

— Вот оно как повернулось… ты прилетел за мной?

— Да, — как заведённый, повторил Андрей.

— Зачем кому-то понадобился старый больной дракон?

— Это долгая история.

— Я никуда не спешу и, с удовольствием, послушаю.

Улетали они с первыми петухами. Седой, старый дракон сам просил так называть себя, внимательно выслушал историю, рассказанную Андреем. Больше всего его интересовали побудительные мотивы, заставившие оборотня пуститься во все тяжкие. Сочтя их достаточно обоснованными, он согласился лететь с хрустальным драконом и даже взял на себя тяжкую ношу переговоров с другими возможными попутчиками и соратниками. Нельзя сказать, что его кто-то сильно отговаривал, но довольная морда одного молодого индивида говорила сама за себя.

— Ты хотел что-то попросить? — Старый дракон посмотрел на переминающегося с лапы на лапу Андрея.

— Мне нужен учитель, ваша силовая ловушка заставила меня помучиться и…

— Не поливай сахар мёдом, — перебил Седой, — помогу, чем смогу.

— Спасибо.

Андрей сменил ипостась и подошёл к охотнику.

— До свидания, Найд. Кто бы мог подумать, первый раз в жизни я радуюсь, что ошибся в человеке!

— Взаимно! — улыбнулся охотник. Ладонь у него была широкая, рукопожатие крепкое. — Береги нашего старичка.

Две седмицы поисков слились в один калейдоскоп. За оставшееся время они облетели пять отмеченных на карте гнёзд. Два из них оказались покинутыми, в трёх жили драконы. Самым удачным было посещение второго. Стараниями Седого крылатая компания пополнилась сразу тремя драконами и драконой. Последним к ним присоединился молодой, пятисотлетний самец. Его родители стали жертвами хельратов двадцать лет назад. Надо было видеть, с какой яростью Велитарр поливал огнём замки и скит прислужников смерти. Замок барона фон Строга драконы разнесли по камушку…

С седьмым «крестиком» произошла осечка. Не успели они опуститься на скальную площадку, как на них набросился хозяин. По закону подлости, крайним был Андрей… Короткая схватка закончилась с закономерным исходом. Старый дракон ничего не смог противопоставить молодости и силе…

— Мы летим или нет? — плотоядно облизнувшись, спросила Сонирра Седого.

Дракона сытно перекусила половиной говяжьей туши. Утром Андрей купил в деревне трёх бычков. Бедная скотинка сознавала свою участь и не хотела покидать бывших хозяев. Рау, заплативший за рогатый ужин бешеные деньги — тридцать звондов, потребовал оставить обречённую живность на пастбище. Крестьяне так и поступили, через десять минут бычки исчезли в неизвестном направлении. Всем известно, что «ледышки», поголовно, искусные маги.

— Летим, — Андрей слетел к озеру.

— Куда на этот раз? — из воды показалась голова Велитарра.

— Домой.

— Как не вернулась? — Андрей навис над Ланиррой.

— Так, не вернулась, — фыркнула дракона. — Я оставила ей маячок, но она не соизволила подать сигнал.

— Тарг!

Всю ночь он махал крыльями, ведомая им стая добралась до нового места жительства только к утру. Их уже ждали. Батя, оказывается, знал Седого и вызвался проводить новичков до подготовленных пещер. Андрей оказался не при делах. Непривычно, когда всё вращается без тебя. Покрутившись у родной пещеры, он полетел к домику Яги, но названой матери не оказалось на месте. Странно. На этом непонятки не закончились.

Трава возле домика отчётливо пахла самкой, причём самкой взрослой и привлекательной. Запах не принадлежал красной драконе, Ланирра пахла по-другому. Прождав больше часа, Андрей полетел к Лани. На невинный вопрос — где Ягирра? Дракона опустила голову к земле и ответила, что Яга собирает травы и просила до вечера её не беспокоить. Мол, вечером она сама хочет переговорить с ним, а до этого никак.

Какие, к Таргу, травы? Что она несёт? Какая травница будет сейчас собирать травы? Андрей насел на несостоявшуюся жену, но ничего больше добиться не смог. Дракона упорно твердила о дикоросах. Оказавшиеся рядом орчанки дули в одну дуду с Ланиррой. Заговор какой-то! Андрей, сплюнув в сердцах, спросил, где Фрида и получил обескураживающий ответ. Фриды нет. Седмицу назад Лани отвезла её к вампирам, с тех пор о ней ни слуху, ни духу. Оба сердца больно кольнули нехорошие предчувствия.

— Ни за что не поверю, что ты не повесила на «человечку» какого-нибудь плетения, — сказал Андрей драконе.

— Нужна она мне!

— Не ври, — прорычал он, Ланирра отступила на несколько шагов. — Говори!

— Зачем она тебе? Что ты нашёл в человечке?

— Не твоего ума дело! Говори! Я успел немного узнать тебя, ты никогда ничего не делаешь просто так, — дракона зашипела. — Ну?

— Будь она проклята! — крикнула Лани на эдде. — У тебя есть я, что тебе ещё надо?

— Придержи язык, — ответил Андрей, — ты не моя жена.

— Дурак!

— Я устал спорить, — неожиданно успокоился Андрей, — какое следящее плетение ты подвесила на Фриду?

— Никакого, — тихо ответила Ланирра, в его сторону полетел небольшой платок. — Подавись, на платке кровь человечки, ищи её сам, — дракона оттолкнулась от земли и свечой ушла в небо.

— Иль, поможешь? — обратился он к воительнице.

— Помогу, дай мне платок.

Третий час Андрей летел в сторону Риммы. Ильныргу сделала привязку на кровь Фриды и соорудила что-то вроде компаса, на острый конец стрелки которого наклеила небольшой клочок ткани с засохшей капелькой крови девушки.

— Это всё? — удивился он простоте конструкции.

— Всё, — подтвердила орчанка.

— Х-м, — скептически хмыкнул Андрей, — как сие творение работает?

— Лети по стрелке, она точно указывает на вампиршу. Если подождёшь три-четыре часа, я сделаю следящую карту.

— Нет времени.

— Тогда извини.

Забыв снять одежду, Андрей сменил ипостась, во все стороны полетели костяные пуговицы.

— Тарг! — выругался он — одёжку было жалко, схватил «компас» и повторил манёвр Ланирры.

«Компас» указывал в противоположную от анклава вампиров сторону, странности сумасшедшего дня продолжались.

Внизу проплывала вековая тайга, царапающая верхушками гигантских секвой белые облака, мелькали редкие деревушки и городки, жёлтой бесконечной змеёй вилась дорога. Задумавшись об обрушившихся на него перипетиях, он обогнал растянувшийся по просёлку купеческий караван. Нырнув в облака, Андрей посмотрел на «компас». Стрелка развернулась на сто восемьдесят градусов. Караван!!!

— Луки к бою! — крикнул Р'рон. Фрида выхватила из саадака лук, извернувшись, упёрла один конёц в седло, налегла на второе плечо оружия и накинула тетиву. Справившись с луком, она поправила тул и провела пальцами по оперению стрел. Она готова.

Что за дурь? Девушка перешла на истинное зрение и осмотрела прилегающий к дороге лес, ни одной засветки человеческих аур на ближайшие сотни метров.

— Стоять! — подчиняясь команде, начали останавливаться повозки. Купцы и челядь споро устанавливали по бортам большие щиты. Пуганые. Этих воробьёв на мякине не проведёшь. Шелестели вынимаемые из ножен мечи.

— Что там? — спросил, подскочивший с хвоста колонны, Рур. Ох, достанется ему от отца за то, что оставил предписанный пост.

— Не знаю, — ответила Фрида.

— Дурит отец.

— Не думаю, — закончить мысль девушка не успела. На шее задрожал переговорник.

— Фрида, жду тебя в голове колонны, — голосом Р'рона вещал артефакт.

Вампирша пришпорила хасса, снедаемая любопытством, она мчалась мимо повозок и встревоженных людей. Метров за двадцать до головного фургона в висках резко кольнуло. Нель-заступница… как резко ослабли руки и заколотилось сердце. Над передним фургоном висел в воздухе сжатый силовыми путами хозяин каравана. Толстяк Мердус дергал ногами и вращал вылезшими из орбит глазами. В пяти метрах от отца Рура стоял Керр.

— Фрида! — обрадовался и тут же насторожился Андрей. Девушка побледнела, словно утренний туман. Что с ней? Такое чувство, что она не рада его видеть. — Здравствуй!

— Улетай, Керр, — спрыгнув с хасса и подойдя к нему на расстояние вытянутой руки, сказала вампирша. Вот тебе и «здравствуй».

— ?

— Уходи, Керр.

— Что ты такое говоришь? Фри..

— Послушай меня, — перебила его девушка. — Оставь меня, — за её спиной остановился ещё один хасс, лёгко скрипнуло седло.

— Ты? — брови Андрея поползли вверх, каменное самообладание дало трещину.

— Я, — ответил Рур и стал рядом с Фридой.

— Так и думал, что от тебя ничего хорошего нельзя ожидать. Твоих рук дело?

— Моих, — усмехнулся красноглазый полукровка.

— Мы обручились, Керр. — Фрида приподняла рукав кольчуги, под которым скрывался супружеский браслет. — Рур мой муж.

— Почему, — удивлению оборотня не было предела. — Почему?

— Я «сухая ветка», тебе не сказали? — Фрида заплакала, Рур попробовал обнять жену, но девушка оттолкнула его. — Сухая ветка, лучше так, чем смотреть, как тебя обихаживает Ланирра. Ты дракон, а кто я? Приживалка? Сколько я могла протянуть рядом с тобой? Сто, двести лет? Уходи Керр. Оставь меня.

— Но..

— ОСТАВЬ! Если любишь, оставь, прошу тебя.

— Хорошо, — в синих глазах прорезался жёлтый зрачок, нехорошая улыбка наползла на лицо оборотня. Фрида испугалась.

— Прошу, не трогай Рура! Обещай мне. Больше я тебя ни о чем не попрошу.

— Хорошо, обещаю.

Андрей отвернулся, когда он опять обернулся к девушке, в лице его не было ни кровинки — это было страшное лицо. Вокруг оборотня клубился туман силы, дай он ему волю, то от каравана не останется мокрого места.

— Если бы я хотел, то давно убил бы и твоего подлого муженька и главу охраны.

— Командир охранников отец моего мужа. Его зовут Р'рон.

— Его зовут «давур», помнишь меня? — обратился Андрей к высокому вампиру, тот отрицательно качнул головой. — А может, тогда ты помнишь двойную нотриумную клетку со старой шаманкой орков и мальчишкой? Вижу, узнал. Расскажи своему сыну и невестке, что ты возил дичь. Благодарите Фриду, что до сих пор живы! А ты, — невидимый захват подтянул онемевшего Рура к самому лицу Андрея, выпущенные кем-то из охранников две магические стрелы бессильно хлопнули о возведённый защитный купол, — только попробуй её обидеть, проклянешь тот день, когда родился на свет. Понял?

Андрей отбросил Рура и подошёл к вампирше.

— Будь счастлива, я знаю, почему ты согласилась выйти за него замуж, как бы смешно это ни звучало.

— Почему?

— Этот мальчик похож на меня, прощай, — на глазах у всего каравана Андрей сменил ипостась и взмыл в небо. На землю упал освобожденный от силовых пут хозяин каравана.

Керровитар появился через семь часов после своего отлёта, светило давно перевалило за полдень. Некоторые члены небольшого клана успели отдохнуть и выспаться после бессонной ночи.

Седой, который так и не лёг на боковую, и Сонирра — зелёная дракона, занимались осмотром приготовленных для новых жителей пещер, расположенных на южном склоне Поклон Горы. Древний дракон частенько выбегал на скальный карниз, на сердце у него было неспокойно. Как бы нежданный ученик, к которому он успел привязаться за последние седмицы, не наделал глупостей. Может он зря беспокоится, и нагоняет на себя страху, может… К старости все становятся излишне мнительными, но перебранка Керра и красной драконы не добавляла спокойствия. Ланирра — красивая девочка, Седому, занятому инспекцией и чисткой жилья от оставшегося мусора, было недосуг до разговоров с хозяином долины и не до выяснения, что связывает этих двоих. Старик сделал себе зарубку: нужно, как можно скорее переговорить с Карегаром, выяснить диспозицию. Что-то не так и что-то не то творится в новом доме. Седой нутром чувствовал, что дела обстоят, не так радужно, как описывал Керр — витало в воздухе некое напряжение.

Ларигару не понравилось поведение Ланирры, демонстративно предъявившей свои права на ученика. Красная дракона без зазрения совести пользовалась незнанием Керром обычаев драконов. С другой стороны, тот сам виноват, не стоило брать детей под своё крыло и давать матери надежду, или он надеялся, что девочке понравится кто-то из приведённых самцов? Замысел не лишён логики, малыш хитрее, чем думают некоторые. Если он рассчитывал, что драконой заинтересуются холостые самцы, то его замысел оправдался на все сто. Витгар и Ромугар ходили перед Ланиррой, помогающей чистить пещеры, как надутые райские птицы, гнули шеи и приподымали горбом крылья, только что не курлыкали голубями. Как бы ребятки не передрались. Хватит ли у красной выдержки?

Седой в очередной раз вышел на воздух, раскинул крылья и приподнялся, потягиваясь, на задних лапах. Тёмная тень, на мгновение, накрыла старого дракона. Едва не цепляя брюхом за верхушки корабельных сосен, над склоном пролетел Керр. Ученик, не останавливаясь, перемахнул через небольшой холм и скрылся за кронами деревьев. Ланирра, увидавшая отблески крыльев хрустального дракона, приготовилась взлететь, но была остановлена Седым:

— Не стоит. Пережди чуток, — дракона зашипела. — Как хочешь, — мягко отреагировал Седой. — Но я бы не советовал к нему сейчас соваться.

Ланирра, рыкнув, смиренно опустила голову к земле, признавая правоту и старшинство старого дракона. Она успела рассмотреть, не закрытую щитами, ауру своего избранника. Полыхающий, ярко-красный цвет ярости ни с чем нельзя было спутать. Дракона довольно дёрнула хвостом — человечка хорошо разозлила Керра. Двуногая проиграла, Ланирра не оставит ей ни полшанса. Грациозно сложив крылья, она скрылась под сводом пещеры.

Седой, проводив самоуверенную девчонку взглядом, крепко задумался. Зря девочка старается и надеется…

Наплевав на приличия и шепчущихся в густых кустах деревенских молодок, заложив руки за спину, Андрей, напоминая маятник, ходил по широкому песчаному пляжу у места, где ручьи, берущие начало из горячих геотермальных ключей, впадали в озеро. Тридцать шагов до ручьёв, тридцать до чёрного валуна и обратно.

Будь всё проклято! Трижды!! Четырежды!!! Громадный валун, подхваченный силовыми путами, улетел на сто метров и сгинул в глубине озера. От широких колец, возникших в месте падения в воду ни в чем не повинного камня, до берега добежала мелкая рябь, бессильно лизнула золотой песок пляжа и сгинула в неподвижной глади. Затрещали мелкие ветки под ногами улепётывающих красавиц. Проводив взглядом удаляющиеся огоньки аур, Андрей сел голым задом на тёплый песок и обхватил руками колени.

«Не везёт мне в смерти — повезёт в любви! — насвистывая мелодию из старого кинофильма, подумал он. — Что делать, когда не везёт ни в смерти, ни в любви?»

В любви не везло. Конкретно. Полана, Ирма, Фрида, кто ещё? Ланирра, как без неё, но здесь песня из другой оперы. Скорее драконе не повезло с ним.

Фрида… Андрей вскочил на ноги и, в сотый раз, проделал нахоженный маршрут: пойма ручья, разворот — ямка, что осталась от чёрного валуна. Какая яма осталась у него в душе и сколько их? Любил ли он вампиршу? Наверно… или нет? Если любил, почему тогда отпустил с этим черномазым? С Фридой было хорошо, но… Огонь зарождающейся любви сгорел на школьном полигоне. Всё тёплое и прекрасное, что было между ними, сохранилось в виде ярких и незабываемых воспоминаний. Мидуэль, зачем ты свёл нас опять? Новая встреча больше напоминала попытку разжечь потухший костёр — во все стороны летит пепел от прогоревших дров и чувств, угли трещат, но жара не дают. Не любовь, а поднятый некромантом зомби. Фрида чувствовала это, её костер горел по-прежнему ярко, жаль, что он оказался нарисованным на куске хоста камином и не её в этом вина. Андрей не смог дать ей того, что она заслуживала, слишком много на него навалилось, а Лани приложила все силы, чтобы его с вампиршей дороги разошлись.

С Фридой не было такой поглощающей естество страсти, как с Поланой, он не испытывал щенячьего восторга от каждой встречи, зато было тепло домашнего очага. Было…

«Сухая ветка», наверняка дракона просветила девушку об особенностях оборотней и манкировала этим. Возможно, в дискуссию были втянуты Ягирра или Карегар, как пить дать Ланирра не обошла стороной приёмных родителей и «пилила» Фриду каждый день, точила подобно воде, точащей камень.

Андрей остановился, поковырял ногой песок. Что было не так во время последней встрече с Фридой? На дороге он не обратил внимания на явные несоответствия, сейчас же они бросились в глаза.

Фальш, Фрида врала. Он не обладал её развитым даром эмпатии, но смог уловить нотки горечи и мерзкий привкус лжи. Вампирша не любила красноглазого полукровку. Не любила, но предпочла пойти с ним. Что её заставило? Долг перед родом и кланом? Девушка говорила убеждённо, насильно заставить так говорить нельзя. Пошла, потому что мальчишка похож на него, решила заменить его образ суррогатом и забыть? Слабо верится, слишком нарочито получается. Что-то другое, неуловимое, что скрыло за собой прежнюю Фриду, было в разговоре. Странно, что голова у неё не болела, кто постарался? Никаких щитов он не ставил, а чувства хлестали через край… Ланирра и Ягирра, кто приложил руки? Не потому ли Ягирра предпочла исчезнуть в первый день? Дать возможность перегореть, потом-то остывший сын не будет бросать предъявы направо и налево. Вполне в духе Яги, названная мать всегда поступала расчётливо и мудро.

Андрей усмехнулся. У него есть, чем удивить эльфийку, остаётся надеяться, что никто из волчиц или Ланирра не проболтались о третьей ипостаси. Сюрприз должен получиться хороший.

Андрей сел на песок и долго сидел, отрешившись от мира и ни о чём не думая.

Ему надо «перегореть», «остыть», разобраться в себе и в навалившихся на него делах. С другой стороны, девушка сейчас явно лишняя. Когда-то давно она говорила о долге перед родом и кланом. Интересный бумеранг получается! Он своими руками и крыльями создал клан и пренебрегать его интересами нельзя. Долг перед крылатиками придавил до состояния морского ската или камбалы. Воистину прав тот, кто сочинил песенку про «Всё могут короли». Могут, но не по любви. Амуры, как оказывается не для них. Королям не до розовых соплей и любовных рефлексий. Настоящим королям.

Хорош! Шабаш! Хватит лить слёзы по несбыточному. Дел невпроворот, осталось начать и закончить. Скоро следует ждать в долине дорогих и не очень гостей, зря, что ли сотни грифонов прочёсывают горы? Рау решили сломать статус-кво. Андрею стоило больших усилий поддерживать «скользящий» полог невидимости, пролетая над тройками и парами воздушных следопытов. С такой розыскной группой обнаружение заповедной долины из гипотетического вопроса перетекает в практический. В сухом остатке остаётся время. Как скоро их обнаружат? «Ледышки» не оставят драконов в покое, над-князь попытается заручиться поддержкой Владык неба, а учитывая, что война с ариями не за горами, то в ход пойдут защищённые непробиваемой бронёй аргументы в пользу принятия стороны Северного Альянса. Тарга вам! Не будут драконы ни на чьей стороне!

Драконы не будут, а он? Думай Андрюха, думай! Думай, как будешь отбрехиваться и ласково посылать послов пешеходным маршрутом по торным горным тропам. Читай книги и учи матчасть!

Невесёлая улыбка коснулась губ голубоглазого оборотня. Вот жизнь настала, Ирка в семнадцать лет скакала козочкой в «эльфийском» платье по лесным полянкам и думала только о кавалерах, а его силком тащат в политику. Воспоминания о доме не вызвали в душе особых переживаний. Время, оно лечит всё. Что считать домом? А? Кем он будет ТАМ, вернись в родной мир? Человеком, драконом или какой-нибудь химерой? Объектом, лакомым кусочком для спецлабораторий? Теперь этот мир для него родной! Только не стоит забывать о данных самому себе обещаниях — послать весть. Может этим заняться, пока его никто не беспокоит? Стыдно сказать, за четыре седмицы не удосужиться разобрать приобретённые в Ортаге бумаги, позор. Если память ему не изменяет, то было в каких-то листах о строительстве порталов. Андрей активировал «маячки» и достал из «кармана» потрепанные листки.

«…Строительство любого портала подразумевает под собой чёткое знание координат точки выхода. Для осуществления „прокола“ требуется определить её положение в трехмерном пространстве, для чего используется „модель куба“…»

Пропущено, половину текста на странице, как корова языком слизнула. Что дальше? Андрей перевернул потрепанный временем листочек.

«…Существуют способы без координатного строительства переходов. Во втором случае применяется отправка на „маяк“. В роли маяков выступают специальные артефакты, с помощью которых маги-операторы могут настроить выход.

Помимо описанных выше способов, существуют так называемые „жёсткие“ или „реперные“ точки на поверхности планет, далее. „Р.Т.“. Р.Т. имеют привязку к определённому месту и могут быть описаны простейшим уравнением Тагара-Лиарры. Природа и картина образования на поверхности земли Р.Т. до настоящего времени не ясна, что не мешает активно пользоваться эмпирически выведенными формулами. При строительстве стационарных порталов применяется второй метод с размещением арок на реперных точках. Такая комбинация позволяет гарантировать точную настройку и отсутствие сбоев.

Пример расчета смотрите на странице…»

А формулы-то где? Вот засада, нет ни страницы, ни формул. За что, спрашивается, день плачены? Сплошное кидалово, равносильно тому, как показать ребёнку конфетку и спрятать её. А это что? На последнем листе отрывка была приведена модель какого-то плетения.

«…Представляем вам формулу Тагара-Лиарры с настройкой на жесткую точку выхода у горы Лидар, приведённую к рунной схеме магических плетений и определения координат. Как видно из схемы, плетение на семьдесят процентов повторяет вариант с предложенной ранее схемой прокола „на маяк“. Основные отличия в добавлении координат и введения в схему вектора направления. Активируются руны с лева направо, последовательно по рядам…»

Интересно, Андрей мысленно повторил, предложенную к рассмотрению на древнем обрывке, схему. Выстроенные в строгой последовательности руны смотрелись, как ограненный кристалл, превратившийся из невзрачного алмаза в драгоценный бриллиант. Ради эксперимента он активировал первую руну. Синей вспышкой полыхнули силовые узлы, замерцали грани…

В центре груди, словно вулкан проснулся, разрывая кожу, из небытия, на поверхность вырвался медальон с красным камнем. Выгравированные на жёлтом кругляке руны кружили странные хороводы, Андрею показалось, что в него впились тысячи раскалённых игл, пьющих ману из внутренних хранилищ. Он хотел закричать, но вместо крика из горла вырвался приглушенный сип, тело онемело. Камень в центре медальона выпустил красный луч, ярче солнца засветились, ставшие видимыми руны построенной им конструкции.

— Не-е-ет! — на край пляжа опустилась дракона с красивой золотистой чешуёй. Со стороны Поклон-горы приближалось ещё несколько точек, вынырнувших из окружённого радужным сиянием ока портала.

Последнее, что увидел Андрей, перед тем, как его подхватила неведомая сила и бросила в розовые облака, были Карегар и Седой, вылетевшие из-за верхушек сосен.

— Как на новом месте, забот прибавилось?

— Не то слово, Ваше Величество! — улыбнулся Этран, учтиво поклонившись Мидуэлю.

— Брось, давай остановимся на Мастере, мне так привычней. Учитывая, что мой визит неофициальный, не будем кричать о высоком госте на всю резиденцию, — рау сделал незаметный жест рукой «звезде» телохранителей. Вышколенные бойцы, по своей силе не уступающие боевым магам, проверили коридор, два эльфа заглянули в кабинет, после чего пропустили в помещение над-князя, телохранители хотели войти следом, но повинуясь жесткому взгляду повелителя, остались снаружи. — Как они мне надоели! — сокрушённо сказал Мидуэль, опускаясь в объятие мягкого кресла для посетителей. — Даже в отхожее место без тройки увальней не выйдешь.

Губернатор Этран понимающе развёл руки в стороны:

— Издержки власти. Вы, Мастер, как никто другой должны знать, что властители себе не принадлежат.

— Смотри, как заговорил, впрочем, ты прав, — Мидуэль сложил кисти рук на оголовье резной трости и вперил взгляд в бывшего ректора магической школы. Вроде бы не с чего, но тот сразу почувствовал себя неуютно. — Думаешь, чего это я бросил Его Величество Гила в Ортаге и припёрся к тебе?

— Не без этого.

— Нужна помощь.

— Какого рода?

— Нужен портал в горы мраморного Кряжа. Желательно, чтобы указание исходило от тебя, с Гилом сие мероприятие согласовано. Точку выхода необходимо будет делать в воздухе, без накопителей «пелены» этого не сделать. Боюсь, что пешочком, не нарвавшись на разрыв камни или другие смертельные сюрпризы, в долину не пройти.

— В горы Кряжа? — рау кивнул. Этран прищурил глаза. — Ваши агенты нашли гнездо нашего мальчика? — догадался он.

— Тебе палец в рот не клади. Нашли, разведка доложилась час назад.

— Портал не проблема, сделаем, но с одним маленьким условием, — Мидуэль улыбнулся.

— Считай, что мы договорились, я уже распорядился приготовить для тебя грифона, — Этран постучал костяшками пальцев по столешнице. Непривычно, когда тебя и твоё поведение просчитывают на счёт «раз».

…Мраморный кряж. Долина ста ручьёв…

На грифонов никто не обратил внимания. Вот тебе и ловушки на каждом шагу.

Мидуэль огляделся по сторонам. Красивое местечко, неплохо Карегар устроился! Тут внимание снежного эльфа привлекла яркая вспышка на берегу расположенного внизу озера. Темными тенями мелькнули туши драконов, стремящихся к непонятному магическому действу.

— Правь к озеру, — приказал над-князь первому номеру, тот кивнул в ответ и натянул поводья. Золотистый грифон заложил крутой вираж. Повторяя манёвры вожака, в кильватере легла на крыло остальная тройка полуптиц.

— Не-е-е-т! — поздно, Керра втянуло в открывшийся зев портала. Ягирра кинулась следом, но не успела. С громким хлопком пространственное окно закрылось. Порыв ветра сорвал с места, выпавшие из рук сына, листы пожелтевшей бумаги.

Яга сменила ипостась и сформировала «ловчую сеть», через несколько секунд разлетевшиеся было листы, были у неё в руках.

— Что это было? — пророкотал, приземлившийся рядом с Ягиррой, Карегар, она промолчала. Ответом был тихий шелест лихорадочно перебираемых записей.

Вздрогнула земля. Рядом с Карегаром бухнулся Седой, позади древнего дракона складывала крылья Ланирра. Откуда-то появились верховые грифоны с развевающимися штандартами над-князя. Ланирра и Седой приготовили атакующие заклинания.

— Ты оглохла? — рыкнул Карегар на эльфийку. — Что это было?

— Портал, — Яга упала на колени, из рук эльфийки выпал потрепанный листок с рунной схемой и, подхваченный ветром, полетел к над-князю, спрыгнувшему с грифона на землю. Драконы, казалось, не обращали на незваных гостей внимания.

— Портал? Куда? — продолжал допытываться Карегар.

— На Нелиту, — выдохнула женщина.

— Что? — одновременно вырвалось из нескольких ртов и глоток.

— Ему нельзя на Нелиту, Карегар! Нельзя… — Яга закрыла лицо ладонями. — Как к нему попал ключ? Карегар, у него есть ключ!

— Почему ему нельзя на Нелиту, — не слушая причитаний, гнул своё дракон.

Ягирра сдернула себя платье:

— Смотри, — плечо эльфийки украшала татуировка в виде золотистого дракончика, окруженного сложной вязью рун. — У Керра такой же, я нанесла ему родовой герб-тотем. Дядя убьет его!

— Ты, — задохнулся в гневе чёрный дракон, разглядев татуировку — Ты..! Так это ты во всём виновата! ТЫ-Ы! Убью! — с лапы Карегара сорвался файербол. Магический снаряд не попал в стоявшую на коленях эльфийку, не сделавшую ничего для свой защиты, шар разлетелся огненными брызгами об выставленный Ланиррой щит. Дракон недоумённо уставился на свою правую лапу. Как так, когда к нему вернулась магия? Долго удивляться ему не дали, мощный удар хвоста опрокинул его на землю, на грудь навалилась красная дракона.

— Не сметь! НЕ СМЕТЬ!

Скинув с себя Ланирру, Карегар резко вскочил на лапы, взмыл в небо и полетел в сторону гор.

— Я помню тебя, — над Мидуэлем нарисовалась громадная морда Седого. — Ты постарел, муж Римики.

Рау смял в кулаке злополучный листок. Прошлое выступило из тени веков и нанесло страшный удар.

— Но как он смог открыть портал? — отряхнувшись от песка, спросила Лани впавшую в транс Ягу.

— У Керра был ключ от порталов.

— Нашёлся второй ключ, — потрясённо протянул Мидуэль.

— Лани, лети к пещерам, скажи Витгару и Ромугару, чтоб они нашли Карегара. Будет лучше, если все отправятся на его поиски и смогут задержать до моего появления, — Красная дракона опустила голову к земле, отступила от эльфов и людей на несколько шагов и взлетела.

— Не вздумай улететь, нам надо о много переговорить, — обернулся Седой к Мидуэлю, подхватил передними лапами Ягирру и полетел следом за драконой. — Я скоро вернусь, — донеслось с неба.

— Ты знал о татуировке? — спросил над-князь Этрана.

— Да, а что в ней такого? Ох! — голова бывшего ректора дёрнулась от хлёсткой пощёчины.

— Мальчишка, — прошипел рау, — самонадеянный индюк.

— Но что она означает? — потирая щёку, спросил Этран.

— Она означает, что мы в Тарговой заднице! Ариев нельзя допустить до порталов. Тот, кто устроил бойню три тысячи лет назад, придёт добивать своих жертв!

…Через седмицу после описываемых событий…

…Предгорное княжество рау. Ровинталь…

— Как вы вышли на агентуру ариев? — развалившись в кресле, спросил Бериэм главу департамента внешних операций разведки рау.

— Пришлось организовать утечку информации, — «живущий в тени» кашлянул в кулак.

— А вы, оказывается, рисковый эльф, — Бериэм внимательно присмотрелся к собеседнику. — Была только утечка?

— Не только, я рискнул ввести в партию дополнительную фигуру и сыграть ею втёмную.

— И объекты клюнули?

— Как видите.

— Каким образом арийский агент влиял на вампиров?

— О-о! — разведчик поднял вверх указательный палец правой руки. — С таким подходом я ещё ни разу не сталкивался. Ментальное воздействие производилось через оружие, — повинуясь звону колокольчика в комнату вошло два эльфа. На стол перед Бериэмом легла целая гора холодного оружия.

«Живущий в тени» взялся за меч:

— Меч Р'Рона. На первый взгляд ничем не отличается от других мечей, но это только на первый взгляд. Под навершием скрыт небольшой пассивный артефактик, такие же есть во всех ножах, мечах, щитах. Вы сами знаете насколько вампиры маниакальны в своём стремлении обладать как можно большим количеством колюще-режущих предметов. Благодаря организованному нами дозированному выбросу информации о драконьем оборотне, сведения о нём попали к заинтересованным лицам. Естественно, мои агенты держали все подходы к девчонке под плотным колпаком, отслеживались знакомые и друзья. Р'Рон попал под наблюдение случайно. Не заинтересуйся он драконом и его подружкой, мы бы не обратили на него внимания. Дальше — больше, папаша вызвался помочь сгорающему от безответной любви сыну в одном деле. Что интересно, во время подготовки к похищению девчонки они сдружились, не как отец и сын, а как два закадычных приятеля-одногодка. Тут наблюдатели сделали первый вывод, что вампир работает не на лесовиков, а на какую-то другую структуру. Стиль сильно отличался от лесных разработок. Не составило труда понять, что на него оказывается ментальное воздействие, под ментальный удар попал и сын. Мы решили продолжить операцию и узнать: кто выступает кукловодом? Должен признаться, что операция чуть не пошла под откос, когда из-за досадных накладок на время было потеряно наблюдение за похищенной девчонкой. Предположительно, в этот момент, её, находящуюся под воздействием пыльцы чёрной лилии, слегка обработали, подправили мозги, потому что в другое время агенты не спускали с неё глаз и прямого воздействия не наблюдали. В то же время мы выяснили, что на объекты воздействуют через оружие. Поражает простота и гениальность исполнения применённой схемы. Каждый амулет сам собой особого влияния оказать не может, но арии применили согласующуюся схему, когда независимые амулеты начинают работать в общей связке. Стоит только дать команду на управляющий артефакт. Человек, эльф или вампир совершенно не осознаёт, что находится под внушением — это как давать самому себе советы, очень хорошие советы, которые позволяют извлечь выгоду из любого дела. Так и там, вампирам на ум приходили «светлые» мысли.

— Как оружие с артефактами попало к вампирше?

— Суженный поделился.

— Ну да, как я не догадался. Когда вы раскрыли арийца?

— Хм, мы его едва не лишились совсем. Обиженный оборотень чуть не придушил поганца. Тогда-то он решил действовать более грубо и, мы с точностью могли констатировать, что хозяин каравана не тот, за кого себя выдаёт и, взяли его тёпленьким. Мозголомы вскрыли воспоминания, ариец не успел закрыть их. Получив множество зацепок и передав информацию тайной канцелярии Тантры, раскрутить клубок не составило проблем.

— Похвально, но знаете что?

— Что?

— Опустите в отчёте, который вы готовите над-князю, любое упоминание о вампирше. Не стоит злить взбешённого сула. Согласитесь, в сложившихся обстоятельствах такой шаг не принесёт вам никакой выгоды.

— Что делать с девушкой?

— Какие-то проблемы?

— Пока нет, но ментальное влияние на вампиров исчезло и что будет, когда вернётся дракон? — Бериэм грустно усмехнулся.

— Если вернётся. Оставьте всё как есть и забудьте, что вы вообще замешаны в этом деле.

Конец третьей главы.

Продолжение следует…