Жестокая сказка

Глава 3

– Красивая ты, – замечает Татьяна, когда мы оказываемся в салоне ее шикарного автомобиля. – Никогда моделью не подрабатывала?

– Нет, – отвечаю тихо, на автомате, мысли совсем о другом.

– Но предложения поступали? – хмыкает, заводит двигатель. – Уверена, отбоя от агентов не было: и на улице тебя останавливали, и в торговых центрах. Почему не соглашалась?

– Что? – вздрагиваю, сглотнув, продолжаю: – Ну это не очень серьезное занятие. Мне и правда часто давали визитки, просили мой номер или просили позвонить им, если вдруг решусь попробовать, предлагали бесплатные фотосессии.

– Так почему отказывалась?

– Просто не мое, – смотрю в сторону, на залитую солнцем улицу. – Я не умею позировать. И в целом эти люди смахивали на мошенников. В общем, не знаю, не тянуло туда и все.

– Зря, – роняет она. – Могла карьеру сделать.

– Шутишь? – ловлю ее взгляд, но не вижу там ни насмешки, ни издевки, впечатление, точно девушка действительно произносит все абсолютно серьезно.

– Ты очень красивая, – повторяет она. – Причем без макияжа. Натуральная блондинка. Стройная. Даже странно, что в наш офис устроилась, там же одни курицы кучкуются, смотреть на них стыдно и жалко.

– Ты тоже там работаешь, – выдаю ровно.

Девушка усмехается.

Я знаю, что ее считают стервой. Заносчивой, жесткой, острой на язык. Она способна одной фразой довести до слез, даже начальник тушуется перед ней. Одно время шли сплетни, будто их связывают неформальные отношения, но в реальности этому мало верили. Наш руководитель выглядел очень бледно на фоне Татьяны, явно не мог обеспечить ей высокий уровень жизни.

Модельная внешность. Идеальная ухоженность. Пусть я и не стремилась к таким стандартам, невольно отмечала продуманность образа.

Странно. Зачем она со мной заговорила? Еще и предложила подвезти? Мы почти не общались, ограничивались стандартными фразами, обсуждали исключительно сам процесс работы. Татьяна в принципе ни с кем на работе не общалась.

Невольно хмурюсь, чувствую напряжение.

– Рассказывай, – вдруг произносит девушка.

– О чем?

– Что у тебя случилось? – продолжает невозмутимо сыпать вопросами. – По здоровью проблема? Анализы плохие? Или с кем-то из родственников беда? Ты сидела там и чуть не рыдала. Бледная как смерть. Давай, выкладывай. Вдруг помогу?

– Не думаю, – отвечаю, стараясь проявить вежливость и сдержанность. – Я не привыкла обсуждать свои проблемы.

– Твое дело, – кивает, после окидывает меня оценивающим взглядом. – Но может реально могу помочь? Зачем же так быстро отказываешься? Не объясняй суть вопроса, скажи, как исправить ситуацию.

Лучшее, что я могу сделать сейчас, это выйти. Убраться подальше и пресечь возможности для любых похожих бесед. Но довольно трудно осуществить подобное, когда авто движется по дороге. Пусть и на средней скорости. Все равно.

– Дай угадаю, – не унимается Татьяна. – Деньги нужны?

Легко догадаться. Мой вид выдаёт меня с головой. Девушка застала меня в такой момент, когда я показала гораздо больше, чем хотела.

– Разберусь, – бросаю сухо. – Свои трудности я решаю самостоятельно.

– Ясно, – смеётся. – Гордая. Раньше я тоже такой была. Гордой и глупой. Все на чудо надеялась, принца ждала. Думала, красоты хватит. Только нет. Счастье к ней комплектом не идёт.

Я плохо понимаю, к чему она клонит. Если честно, не хочу понимать. До офиса ещё минут двадцать и все. Терпеть придётся долго. Сминаю юбку, стараясь успокоиться.

– Я знаю, где можно классно заработать, – заявляет Татьяна, разом подтверждая все мои самые худшие опасения.

– В модельном агентстве? – не удаётся сдержаться.

– Есть место поинтереснее, – отвечает уклончиво. – Вот скажи, сколько тебе надо?

– Много.

– Сколько? – настаивает.

– Сто двадцать тысяч, – откашливаюсь. – Евро. И эта сумма нужна до конца недели. Очень сомневаюсь, что я смогу заработать столько в том месте или в любом другом.

Не знаю, зачем я это говорю, зачем сообщаю Татьяне о своей проблеме, пусть и в сжатой форме. Ощущаю дикую смесь раздражения и отчаяния. Отупляющая безысходность накатывает на меня и мешает сосредоточиться, поступить верно.

– Ну почему, – протягивает девушка. – Все возможно. Я не думала, что у тебя настолько серьезная ситуация. Но варианты есть.

– Серьёзно? – не верю своим ушам. – Кто заплатит мне такую сумасшедшую сумму денег? За какие… хм, заслуги полагается подобное вознаграждение?

– Есть одна особая организация, – улыбается Татьяна. – Для избранных. Там все очень строго и серьёзно, принимают только после рекомендации. Необходимо пройти медицинский осмотр, предоставить документы.

– Какие документы?

– Паспорт. Обычно только паспорт. Но могут и больше попросить. Они проверят, нет ли у тебя судимостей…

– Это элитный бордель? – спрашиваю прямо.

– Это место, где сбываются мечты, – парирует небрежно. – Мечты красивых девушек. И мечты тех мужчин, которые могут позволить себе этих девушек. Причём все происходит по обоюдному согласию. Ты сама решаешь, на что готова. Некоторые приходят просто посмотреть. Но система для всех дам одинаковая: надо провериться в клинике, которая одобрена руководством, предоставить документы и ждать, когда пригласят. Рекомендация тоже обязательна. Иначе никто не пустит. Это очень закрытое общество. Все под контролем. Случайных людей там не бывает.

– Это БДСМ-клуб? – хмурюсь.

– Нет, – отмахивается. – Но фанаты этого направления там тоже есть. У каждого свой вкус. Никто не принудит тебя к тому, к чему ты не готова.

– И ты туда всех зазываешь? – мрачно усмехаюсь.

– Я тоже была в трудном положении, – отвечает спокойно. – Но мне требовалось гораздо меньше. Десять тысяч долларов. Я справилась за неделю.

– Что-то не сходится, – отмечаю сухо. – Чудес не бывает. Никто не платит такие суммы за интимные услуги.

– Обычно выходит тысяча за ночь. Иногда две. Все зависит от мужчины. Какой гость попадётся. Постоянный кавалер и больше заплатит, не вопрос.

– Я о своей сумме, – выдаю без эмоций. – Сто двадцать ночей – это слишком долгий срок.

Черт. Сейчас я действительно думаю о том, что если бы начала раньше, если бы пару месяцев назад…

Боже. Я обезумела. Откуда такие мысли?

Никого не осуждаю. Каждый зарабатывает как может, как хочет. Но продать тело за деньги. Такое для меня за гранью. За чертой допустимого.

– Все зависит от того, насколько сильно тебе нужны деньги и что именно ты готова ради них сделать, – произносит Татьяна. – За единственный раз тебе столько не заплатят. Но, если постараться, проявить фантазию…

– Ты об извращениях? – уточняю, чувствуя в груди стальной ком. – Плетки. Наручники. Какие именно фантазии?

– Не настолько примитивные, – посмеивается. – Ты видимо фильмов насмотрелась. А там все серьёзно. Могут и десять тысяч заплатить за ночь, но трудиться придётся жестко. Очень жестко. Такого в кино не покажут. И не советую с этого начинать. Не потянешь. Опыта мало. Я даже и не суюсь туда. Никогда не выбираю такую маску.

– Маску? – переспрашиваю.

– Там особенная атмосфера, – улыбается. – Все гости заведения в масках. Тоже заранее заказываешь. Выполняют именно под тебя. Маски можно менять. Но на один вечер разрешается выбрать только одну.

Бал-карнавал для извращенцев.

Я прикусываю язык, чтобы не выпалить это вслух.

– Форма. Тип. Цвет. В масках все имеет значение. Если только пришла и ещё не готова проводить ночи с мужчиной, то тебе полагается закрытая белая маска. Если согласна на любые приключения, то надо выбрать чёрную полумаску. Хотя в самый первый визит ее все равно не разрешат. Надо войти в доверие к хозяину заведения, проявить себя как адекватная гостья.

Разве адекватный человек решит согласиться на все?

– Зелёная полумаска для тех девушек, что ищут несколько друзей на ночь. Синяя для любителей БДСМ. В зависимости от уровня готовности к разным опытам и экспериментам подбираются особые детали на маске. Узоры. Камни. Знаешь, кому особенно везёт? Обладательницам красных масок. Правда их надевают лишь раз, но и прибыль выходит максимальная.

– Что значит красная маска?

– Девственность. Вот это реально дорого продать. Бывало за пятьдесят тысяч покупали. Бывало и за сто. У меня такого шанса не было. Знала бы…

– Выходит, больше всего получают не «готовые на все», а девственницы? Это дороже всего продаётся?

– Да. Есть ценители.

– И как они платят? Сразу? Наличными?

– Это должна быть настоящая девственность, – заявляет насмешливо. – Вариант с восстановлением не прокатит. Проверяет врач. Я же говорила о медицинском…

– Я девственница, – говорю, похолодев. – Кто даёт рекомендацию?

– Ты серьёзно? – окидывает удивленным взглядом. – Тебе же…

– Двадцать три. Но не думаю, что это важно. Или им нужна более молодая девственница? Я считаюсь старой?

– Нет, почему, – выдаёт медленно. – Там строго от восемнадцати лет. Младше не пустят в заведение. Поэтому паспорт нужен заранее, проверяют настоящий ли. Там все данные пробивают. Ну, а дальше по внешности решают. Можно и в сорок лет хорошо выглядеть. И в сорок пять. Есть любители зрелых дам. Но насчёт девственниц, это же обычно лет девятнадцать или двадцать. А ты…

– Я смогу продать свою девственность за сто двадцать тысяч?

– Уверена, что да. Можешь и выше цену поднять. Ты очень красивая. Но нужно правильно выбрать мужчину. Я помогу. Найду хорошего. Там просто разные гости есть. Не с каждым стоит связываться.

Прекрасно. Там есть агрессивные извращенцы. Но это ожидаемо.

– Дефлораторы – это особая категория, – говорит Татьяна. – Бывают тихие и адекватные. А бывают грубые, несколько… безумные.

Отморозки. Психи. Садисты.

Ну я опять же не могу удивиться.

Черт побери. Я реально хочу этого? Продаться за деньги? Уточняю детали? Зачем? Я же не смогу. Я просто не смогу такое проделать. Бред. Я точно чокнулась.

– Но ты по маске поймёшь. Никогда не связывайся с мужчинами в чёрных закрытых масках. Это как красный сигнал светофора. Ну, если только ты не авантюристка или не любительница боли. Полумаски допустимы. Это значит мужчина предпочитает жестко, но без фанатизма. Я тебе подробно о каждом сигнале расскажу. Не бойся. Там все добровольно. Никакого насилия нет.

– Спасибо, – закусываю внутреннюю сторону щеки до крови. – Но я должна подумать. Я позвоню тебе и…

– Времени мало. Ближайшая встреча в пятницу и, если ты хочешь туда попасть, решить надо до вечера. Сегодня. Нужно успеть с осмотром и документы им предоставить. Хотя твоя девственность ускорит процесс. Они всегда рады невинным девушкам в клубе. Гости любят, когда выбор есть, а с красивыми и невинными девушками в наше время проблема.

– Я позвоню вечером.

+++

Поднимаюсь наверх, закрываюсь в своей комнате. Олег не замечает меня, никак не реагирует. Он смотрит в одну точку и методично напивается. Не орет. Уже хорошо. Перед ним выстраивается батарея из бутылок. Когда я разберусь с болезнью отца, нужно будет заняться братом. Сдать его в центр реабилитации. Надеюсь, не все потеряно и он ещё не окончательно проспиртовал свой мозг.

Я распахиваю шторы, смотрю на ночную улицу. Даже глаза прикрывать не надо. Все четко помню.

Пять лет назад.

Пять лет назад я ходила в проклятый дом. Я просила отпустить невинную девушку. Взять взамен меня. Настоящую жертву. Я умоляла.

Но никто не принял это. Отвезли обратно. Отправили к брату.

Потом шёл дождь. Проливной. Разыгралась гроза. И я подскочила на постели как ошпаренная. Звук. Гулкий. Громкий. Но не гром. Не удары капель по стеклу. Другое.

Я распахнула занавески и увидела его. Зверя. Палача. Того, кто мечтал убить меня с первого взгляда. Того, кто всегда желал мне всего самого плохого.

Он стоял на подоконнике. Не знаю как взобрался. Высота приличная. Пространство узкое. Но этот гад был там. Усмехался, скалил зубы. Он звал меня. Без слов. А я… проклятье, я всегда его чувствовала.

Реальный кошмар. Осязаемый. Отчетливый. Я могу прочувствовать каждую его грань. Каждую черту.

У моего кошмара даже имя есть.

Рустам Ахметов.

Ублюдок. Чтоб тебя дьявол побрал!

Как я мечтала о его смерти. Как сильно я желала этого. Наши чувства были совершенно взаимны. Только он мечтал прикончить меня лично. А я хотела, чтобы он просто сдох. И не важно как. Просто перестал существовать.

Рухнул с того скользкого подоконника. Сорвался вниз, свернул шею.

Но нет. Подонок прекрасно держался, кривил свои омерзительно красивые губы и вёл ладонями по стеклу так, будто обрисовывал контуры моей фигуры. Обводил как собственность.

Я чувствовала себя голой. И плевать на плотную пижаму. Этот урод срывал мою одежду одним своим чертовым взглядом.

– Принцесса, – рычал он. – Ты знаешь, что делать.

Ублюдок питался моим страхом. Ужасом. Желал ещё и ещё.

– Сука, – читалось по его губам. – Не разочаровывай меня.

Бешеный зверь легко мог вломиться внутрь. Разбить хрупкую преграду. Окатить меня градом осколков, а после сжать руки на моем горле. Придушить. Убить.

Но он не спешил. Ждал. Издевался и наслаждался.

А может хотел другого?

Он мог взять все. Не спрашивать. Но… ему хотелось иначе? Мы оба выросли, презирая друг друга, питая жесточайшую ненависть. Но в тот вечер мой жуткий преследователь жаждал не только моей гибели.

То, как жадно он разглядывал меня. Как лапал через стекло. Мерзко. Развязно. Как клеймил каждым движением. Все эти действия вопили о совсем других желаниях. Моя смерть больше его не удовлетворяла.

Теперь мы взрослые. Нам восемнадцать. Точнее мне восемнадцать. Этот подонок на четыре года старше. И всем своим видом показывает, что убивать слишком быстро и просто. Надо сперва отыметь. Воспользоваться мной как шлюхой, указать мое реальное место в мире.

Я впечатала ладони в стекло. Четко показала, что отталкиваю его. Отпихиваю. И как же я надеялась, что он и правда упадёт. Рухнет к чертям.

Гад перехватил мои запястья. Пальцы. Да. Он не трогал меня, не прикасался. Но по моим рукам пробегал ток. Жар сжирал изнутри. Моя ненависть становилась все более дикой и жгучей.

Я не чувствовала стекла. Дикий огонь жёг кожу. Опалял, обдирая плоть до костей.

А он смеялся. Рустам Ахметов хохотал.

– Моя, – говорили его одержимые глаза. – Моя будешь.

– Сдохни, – прошептала я.

А после плюнула в него. Жаль, что только через стекло. И задернула шторы. До утра не уснула. Не сомкнула глаз.

Возвращаюсь в настоящее.

Твоя? Нет. Никогда. Я твоей не буду. Пусть лучше мое тело получит один из тех извращенцев. Незнакомец из клуба, в котором работает Татьяна. Первый встречный. Да наплевать кто. Только не ты. Не ты!

Первым точно не станешь. Может последним? Только так, получишь разве что мой труп. Я никогда не сдамся тебе по доброй воле. Не подарю тебе такую победу.

– Я согласна, – сообщаю Татьяне по телефону.

Закрываю шторы и усаживаюсь на кровать. Мерзкое чувство. Гадкое. Но лучше так, чем выпрашивать подачку у семейства Ахметовых. Продам себя. Наплюю на мораль и на принципы. Вот шанс, которого ждала.

Я больше не их жертва. Не их собственность. Все равно у меня никогда не будет нормальных отношений. Ни парня, ни мужа. Так для кого хранить невинность?

Зачем себя беречь? Уже не важно.

Главное настроиться. Перебороть себя и… черт, до сих пор не верю, что пойду на такой шаг. Но я должна быть сильной. Должна. Больше помощи ни от кого не светит. Единственный путь.