Жестокий броманс

Конченый

Сегодня 1 января 2018 года, 3 часа дня. Моя маман набухалась с новым ебырем и уехала гулять. Куда – я не в курсе, потому что телефон у нее выключен. Позвонил батя, хотел поздравить с НГ. Я попросил перевести мне две тысячи на карту, потому что нечего жрать. Он начал задвигать, как меня любит, но я сказал, что люблю мужиков только за деньги, и добавил его в черный список. Жрать на самом деле было что, но маман хуево готовит и вообще от майонеза я всегда блюю. Мы с Фарходом договорились встретиться в бургеркинге на 1-й Красноармейской и отметить все нормально, и вот для этого мне были нужны эти две штуки. Маман не дала, то есть она обещала дать, но все потратила в «Ашане», когда закупалась с этим. Я никому нахуй не нужен.

Ну, делать нечего. Натянул узкачи – там еще дыра на заду протерлась, за что Фарход 30 января назвал меня дырявым. Фарход – это мой лучший друг. Не потому, что я такой толерантный, а потому, что кроме фарходов в нашем квартале нет парней моего возраста. Других штанов у меня, кстати, тоже нет. Зато у маман их штук двадцать, ей нужнее. Я уже хотел спереть у нее, но они все со стразами, вышивкой и прочей херней. Нашел чистый свитер, все-таки Новый год, как его встретишь, так и проведешь. Пуховик у меня тоже дырявый – вчера подрался с Магой и Назимом, они меня приложили об ограду, и в меня воткнулся какой-то штырек. Я просил маман зашить, она обещала, но нихуя не зашила, ей некогда. Налепил на это место пластырь, чтобы синтепон не торчал. И пошел. Вчера снега не было, за ночь он нападал, а сейчас уже растаял. На тротуарах жидкая беловатая херня, ну прямо Фарход в момент его зачатия. Он полурусский-полутаджик. Я зову его хачом. Надо же как-то его называть.

Забились с Фарходом в бургеркинге. Он еле на ногах стоит, спать хочет, ему родаки тоже ничего не дали. Ну, мы присели в дальнем зале, положили морды на стол и как бы спим. Заваливаются Мага, Назим, Алишер и Эльдар. Мне видно, как они заказывают. Мага такой дерзкий, захотел четыре эфес пилснер по акции. Ему почти поверили, у него уже борода растет. Но в последний момент потребовали документы. Он взбесился, швырнул Назиму деньги и идет к нам. Я подставил ногу. Мага споткнулся и рухнул между столиками. Орет:

– Хули ты творишь? Ты совсем конченый?

– Он конченый, – ржет Фарход. – Ваще дырявый.

Говорю:

– Я в тебя не кончал. Не нравится – не ходи тут.

– Ты, сука, нарочно ногу подставил! – злится Мага.

– Тебе мои ноги не нравятся?

Мага харкнул мне на ногу и сел за самый дальний столик, в самом темном углу. А чего он хотел, отпиздили меня двое на одного, у меня теперь шрам под глазом останется. Я в травме из-за этих дебилов просидел пять часов. Там под Новый год всегда аншлаг – кто-то на елку мордой напоролся, кто-то салаты резал и что-то себе перерезал, кто-то на корпоративе неудачно сплясал на столе. Конечно, все делились историями. Только я молчал и смотрел ролики на ютьюбе, потому что я среди поциентов был самый мелкий.

И Фарход пересаживается к Маге. Мага с собой что-то принес и раскуривает за перегородкой. Ваще краев не знает, мудак. Он же понимает, что пиво ему еще нельзя, и постоянно таскает эту дрянь. Слышу, они там захихикали.

Я встаю:

– Фарход, что за дела? Ты мне обещал, что вот этой хуйни больше не будет.

– Фарход, ты ему обещал, – ржет Мага.

– Ты конченый, – говорит Фарход. В его глазах такой характерный маслянистый блеск. Он становится еще более сонным, бродит вокруг столиков в середине зала и падает на сиденье напротив меня.

Входит узбечка с тряпкой, убирает подносы со столов. Смотрит с ненавистью почему-то на меня – рана под глазом, понятно. Фарход медленно мотает башкой, как будто на ней паутина и он пытается отлипнуть от невидимых нитей.

Я снова встал, говорю:

– Мага, козлина ипаный, кури у себя дома! Хули ты сюда приперся?

Он:

– А ты тут хозяин, да? Жопу прижми, дырявый.

И Фарход:

– Ты конченый, поэл?

Я говорю:

– Ладно, уебок, если он курит, дай мне тоже дернуть. Хоть узнаю, что там у тебя за говно.

Мага:

– Говно в твоей дырявой жопе… Ладно, нищеброд, иди пососи у меня. Только под столом.

Он думал, я под стол не полезу, но я полез. Он мне ткнул что-то в рот, я затянулся как следует. Вылезаю, надо мной стоят Назим с Эльдаром и ржут. Я выпрямляюсь, вижу, в руках у Назима поднос с обедом «4 за 200» и соусом «барбекю». Фарход смотрит из-за перегородки:

– Ну все, теперь ты точно конченый.

И все вокруг стало мерзко, не просто мерзко, а люто, бешено мерзко. Я понял, что я правда конченый, кругом говно и чумазые рыла, мои родители говно, я говно, моя школа говно, мой район говно, мой город говно и весь мир говно. Я прошел несколько шагов, упал рядом с Фарходом и говорю:

– Все, нахуй. Теперь я конченый. Мне реально больше незачем жить.

Надо мной стоит Алишер, тычет мне в рот соломинку и требует, чтобы я глотнул из стакана, как будто это поможет от того, что жизнь говно.

– Ты конченый, – твердит Фарход.

– А ты хачик, – говорю я. – Я конченый, а ты хачик.

Внезапно какой-то мужик говорит:

– Хачик – это армянское имя. А твой друг таджик.

Интересно, как это он понял, что Фарход таджик. Не в рот ебаться специалист по чуркам, наверное. Ну и я говорю:

– Хорошо, Фарход у нас чурка и наркоман. Так вас устраивает?

Эти, как только услышали слово «наркоман», свалили в другой зал, чтобы не палиться. И я остался наедине с этим мужиком. Говорю:

– А вам-то, нахуй, какое дело до меня?

Он:

– Меня тошнит от таких, как ты.

Я:

– Мерсилон надо было пить. Тогда бы не тошнило.

Так называется противозачаточное моей маман. Я не уверен, что оно помогает, паходу, она уже сама тупо не может залететь после нескольких абортов. А могла бы родить мне брата.

Этот:

– Щас как дам в глаз!

Я ему:

– Ага, только давай в левый, в правый они мне уже дали.

Он сидит.

Я подошел:

– Ну давай, давай. Я сопляк и школоло, а ты весь такой смелый, уверенный в себе мужчина.

Он:

– Пшел вон, сявка недоразвитая.

Иду. Мимо меня – Катька со Светкой, у Светки какая-то хуйня в руке играет на весь бургеркинг. Я говорю:

– Ты хуйню слушаешь.

Вижу, передо мной как раз эти сидят. Говорю:

– Пока, наркоманы.

Фарход жует воппер, эти ему купили. То есть прошло уже достаточно времени, а я не заметил. Алишер мне снова тычет в рот соломинку.

– Да идите все на хуй, – я отталкиваю Алишера и сам чуть не падаю, а он стоит и смеется.

Натыкаюсь на огромного мужика в полицейской форме – у них тут пост ДПС, бегают погреться. Ну, он скала, даже не шелохнулся.

Выхожу. Очень хочется жрать. Эти бы мне купили, раз десять еще назвав дырявым. Но мне у них брать как-то неохота. Встал на середине тротуара:

– Дайте мне двести рублей, пожалуйста. Я очень голодный.

Народ меня обходит. Я бы и сам себя обошел, так что их понимаю. Придется пойти на физический контакт. Схватил какого-то мужика за рукав:

– Мне нужно двести рублей. Купите поесть, пожалуйста.

Он:

– Пойдем ко мне, сладкий шота.

Я ему:

– Шота – это грузин, а Хачик – армянин. А я русский, и меня зовут Иван. Очень странно, что вы меня приняли за какого-то Шоту. Если не заметно, я блондин и у меня голубые глаза.

И он меня куда-то ведет. Ну, я сразу вкурил, что с этим парнем что-то не так. Какой-то он ебанутый. Такому ничего не стоит меня усыпить, сделать нетрадиционные отношения и расчленить. И я его спросил, все ли пункты намеченной программы он намерен выполнить за двести рублей. И он ответил, что готов сделать даже больше, если я буду слушаться. На что я сообщил, что мне похуй, так как я все равно конченый. По дороге я упал раза три, он меня поднимал. Мы дошли до парадной с дырявыми ступенями и чугунными перилами, у него еще дверь была обита какой-то хренью под кожу и высокая, широкая такая, как во всех домах без капремонта. Он меня затаскивает внутрь. Там никого нет – то ли у него отдельная квартира, то ли все уехали. Под ногами паркет елочкой, на потолке лепнина. В спальне на полках везде книги и такие маленькие пластмассовые фигурки. А на кровати большие, длинные подушки с нарисованными мальчиками в матросках. Я еще решил, что здесь, наверное, его дочка живет. И озвучил это.

Он:

– У меня детей нет и никогда не было. А свою благоверную я выгнал, потому что она сидела дома, жирела, наглела, тратила мою зарплату и даже не кормила. А когда я все-таки потребовал обед из трех блюд, сказала: «В столовку сходи, не жди тут разносолов». А когда женился, думал, она идеальна. Ну просто женщина мечты… Хочешь гуся?

– В каком смысле «хочешь гуся»? В том самом или пожрать?

И он меня отвел в гостиную, где лежал этот самый гусь с яблоками на блюде, и еще принес какого-то красного соуса, не то из клюквы, не то из брусники. Я ем, этот сидит смотрит. На столе полно бутылок со всяким дорогим бухлом. Я спрашиваю:

– У тебя гости были?

Он:

– Никто, блядь, не пришел. То у тебя куча друзей, то ты нихуя никому не нужен, когда у тебя проблемы. Всем похуй.

Я:

– Точно, всем похуй. А ты мне наливать не собираешься? Ну и, там, клофелина подсыпать, чтобы иметь доступ к телу?

Он мне налил всего на донышке. Я выпил, но не вырубился. Наверное, клофелин был хуевый. Я озвучил эту мысль. Если я буду в сознании, мне будет некошерно помирать. Я хочу, чтобы он меня тщательно убил, а не на отъебись.

Он:

– Хорошо, я тебя очень тщательно убью. Но сначала надень кое-что. – И приносит мне наряд горничной.

Я честно сказал, что эта херня на меня не налезет, поскольку я поколение селфи и всю жизнь сижу за компом, а стройности это не добавляет. Так что пусть он представит, как я это надел, а я останусь в чем был.

Он:

– Так не интересно. Тогда будешь со мной мультики смотреть, а я тебе за это дам триста убитых енотов.

Оказалось, что убитые еноты – это валюта СШП. В девяностые ее называли «условные единицы». Триста долларов для меня – огромная сумма, мне на карманные расходы никогда не давали больше пятихатки. Он поставил мультик про членодевку в костюме горничной, которого мучил педофил. Я смотрел и ел гуся. Где-то с пятой минуты глотать гуся было все сложнее. Потом я уже из чисто спортивного интереса натянул костюм горничной. Он даже застегнулся, только я в нем не мог дышать. Говорю:

– Давай, расчленяй. Потому что я конченый, а мир вокруг – говно. Домой я не вернусь. Все заебало.

Он говорит:

– Мальчик, ты спятил? Не буду я тебя расчленять, пофоткаю и все. Мы с приятелем из Москвабада поспорили, сможет ли среднестатистический школотун надеть костюм горничной и выполнять приказы хозяина. Ну, в смысле, насколько может быть реалистичен сюжет мультика, пойдет ли школоло на такое, – и достает айфон.

Я ему:

– Ах ты, ёбань! Я думал, ты нормальный, уважающий себя маньяк, а ты какое-то офисное быдло, которое не способно даже зарезать мальчика, когда он сам просит! Ваше поколение всё тоже конченое! Ты какого хуя, сука, развелся с женой и не сделал мне друга? Почему я должен сосать под столом у фарходов, если ты ипаный эгоист и не думал о будущем своей страны? Ты, блядь, живешь для себя, а обо мне ты подумал?

Он, по-моему, перессал от такого монолога.

Я поправил чулки и продолжаю:

– Как ты, сука, думаешь, почему к тебе никто не пришел? Потому что у тебя, сука, нет настоящих друзей! Тебе, блядь, нужны не друзья, а рабы, тебе же насрать на других людей! И им на тебя насрать! Тебе в твоем офисе пиздят, как ты для них нужен и важен, а сами только и думают, как подсидеть. И бухают они с тобой только потому, что корпоратив. Они все тебе врут, понимаешь? А если бы ты сделал ребенка, я бы щас пошел с ним в ипаный бургеркинг, понял? И мне от тебя надо только двести рублей, а своих убитых енотов в анал себе засунь!

Он снимает на айфон, как я выступаю, и ржет.

Я говорю:

– Ну снимай, снимай, отморозок, тут и спаивание несовершеннолетних, и развратные действия, и вся нетрадиционная хуйня. Так что тебе по-любому придется меня убить. Потому что ты, сука, не сделал сына. И теперь меня гнобят разные маги и фарходы, а я изгой в своей стране.

Окончив речь, я уже сам себе налил и сел, отчего корсаж костюма горничной нахуй треснул по всем швам. Венский стул неприятно холодил мои ляжки.

Этот спрашивает:

– Мальчик, а тебе вообще сколько лет? Откуда такое радение за судьбу страны?

Я:

– Не ссы, возраста согласия уже достиг. Паспорт показать не могу, потому что с собой не ношу. Но можешь поверить на слово, что мне шестнадцать.

Он:

– А мне тридцать шесть.

Я:

– Вот видишь, если бы у тебя был сын, я бы не стал единственным блондином в своей школе.

Он:

– Ты правда думаешь, что мой сын пошел бы в одну быдлошколу с тобой? Я, слава Будде, хорошо зарабатываю и могу себе позволить нормальное образование для детей.

Я:

– Ну еще бы, я необразованное быдло из семьи утырков. У меня по физике двойка и по математике тоже. Трабл в том, что плодятся одни утырки, а белые господа живут в свое удовольствие и юзают малолетних утырков. Так что расчленяй меня, сука, и хватит ржать!

Кстати, по физике и математике у меня реально двойки, но это не только у меня, а у всего класса. Нам тупо не у кого списать.

Потом мне резко захотелось блевать, но я не знал, где сортир, так что немного наблевал ему на ковер и в полиэтиленовый пакет. Поскольку я горничная, мне пришлось это убирать. И тогда я решил, что вот уже теперь я реально конченый, а то, что было до того, – хуйня. После я лежал на кровати, и меня крутило, как лопасти вентилятора, а мужик посоветовал поставить одну ногу на пол, чтобы не так колбасило и падать было удобнее. Я попросил меня уже скорее расчленить, чтобы не мучился. И утром второго я еще блевал у него в туалете желтым. А никаких нетрадиционных отношений не было. Так я окончательно потерял веру в старшее поколение.

Я снял чулки и остатки юбки и натянул свои драные узкачи. Этот еще спал. Я вытащил из его телика флешку, чтобы показать мультик Фарходу. Достал из кошелька двести рублей. Потом немного подумал и взял еще три штуки, потому что за вчерашнее выступление имею право купить себе нормальные штаны и перестать уже быть дырявым. Триста долларов, конечно, не взял. Потому что не знал, где они лежат. Потом думаю: «Надо бороться за свои права». Положил рубли на место, разбудил его и потребовал расплатиться за услуги. Потому что я хоть и достиг возраста согласия, но если он меня наебет, то будет бегать, как Ассанж от Интерпола. Этот достал триста убитых енотов из заначки и такой: «Все-таки надо было тебя расчленить». Но я уже не хотел, чтобы меня расчленяли. Паходу, не надо было вчера брать косяк у Маги, и мир не потерял бы все краски.

На улице было очень заебись, светлее, чем вчера, а снег уже весь сошел. В теле разлилась такая слабость, что я присел на поребрик и позвонил Фарходу, чтобы он меня довел до дома. Но Фарход не смог, потому что они вечером все-таки достали бухла и долго искали меня, боялись, что крышу сорвет. И в процессе поисков как следует накидались. Из всех из них более-менее в норме был Алишер, он меня довез на такси. У них какое-то очень дешевое таджикское, можно взять за сто рублей.

Я долго искал себя на ютьюбе по запросам типа «утырок в костюме горничной», но так ничего и не нашел. Вечером мне стало получше, явился Фарход и остался на ночь, потому что у него дома бардак, младшие сестры вечно ссорятся, отец на праздники всегда что-то готовит из баранины с курдючным салом и заставляет жрать. Фарход уже весь этим запахом бараньего жира пропитался, так что я его погнал мыться, выдал чистую футболку и его одежду постирал, реально противно нюхать. У нас хорошо топят, высыхает часов за восемь. Развесив шмотки, я вставил флешку в телевизор, и мы с Фарходом поняли, что конченый – тот мужик, а не я. Мне еще есть куда расти. И кстати, маман оставила много бухла. Мы с Фарходом культурно выпивали, фапали на флешку и смотрели нового «Бегущего по лезвию». Лучше пить, чем курить всякую дрянь.

Сегодня 3 января 2018 года. Утро збс. Вернулась маман с этим и такая: «С Новым годом, сынок».

Я говорю:

– Не делай вид, что тебе не похуй на меня.

Ну, она сразу в слезы, типа как она меня любит и как хочет, чтобы у меня была нормальная семья. Пришлось ей объяснить, что женщин я люблю только за деньги, а ее поиски нового папы мне нахуй не впились, потому что старый уже вот где. И поскольку мои родители конченые уебки, которые всегда думали только о себе, мне нахуй не всралась их нормальная семья.

И этот:

– Ты как с матерью разговариваешь? Она тебя родила, ты ей всем обязан!

Хотел еще мне врезать, наверное, но передумал. Говорит:

– Хоть ты и конченое чмо, я готов быть твоим отцом, чтобы тебя перевоспитать.

Я ему:

– Тогда дай двести рублей.

Он:

– У тебя с головой вообще как?

Я:

– Сорри, ты мне не нравишься. Я с тобой не хочу играть в папу и сына, есть другие кандидаты.

Фарход в процессе этого разговора оделся и убежал так быстро, как только мог. Я тоже оделся, положил в карман флешку и ушел. Поменял деньги, хотел купить себе нормальные штаны и пуховик. Магазины все закрыты, не брать же в «Ленте». Эти ебучие праздники сведут меня с ума. Позвонил Фарходу, у него отец на рынке работает. Фарход меня сводил на склад, мы выбрали там поприличнее, и он мне сделал скидку. Старое я сразу выкинул в мусорный контейнер, чуть не забыл вещи из карманов переложить. Тут ему позвонил Мага. Меня это нереально взбесило. Я сказал «пока» и побежал в сторону Рижского проспекта.

Хоть я и был пьяный позавчера, но хорошо запомнил, где живет этот. И даже номер квартиры помнил. Звоню в домофон:

– Впусти меня.

Этот:

– Еще чего!

– Ты, – говорю, – недавно украл мою невинность. Хочу еще.

Он открывает. За день стал еще более мрачным и ебанутым. Я ему отдал флешку с интересными мультиками, типа мне чужого не надо. И спросил, что еще есть в меню. Он меня заводит в спальню и дает айпад. Там какой-то комикс про маленьких мальчиков с огромными членами, и на этих членах зачем-то маленькие полосочки, типа цензура. И все эти маленькие мальчики в чем-то белом.

Он говорит:

– Мне выйти?

Я:

– Да, пожалуйста. Я стесняюсь.

Минут через двадцать я ему вернул айпад, весь в чем-то белом. Он сказал, что достойная смена растет. И лег на диван – у него от алкоголя башка, наверное, закружилась.

Я спрашиваю:

– Можно у тебя остаться на некоторое время? Я не помешаю, мне надо тупо дожить до конца каникул.

Он такой:

– Мне все равно.

Я так и не понял, что конкретно ему все равно – или он не против, что я останусь, или ему все равно, что я могу до конца каникул не дожить. И пока я думал над этим вопросом и наливал себе, он заснул. И сполз на ковер. И я увидел, что его конкретно штырит во сне, я сначала подумал, что он эпилептик. Он дернулся несколько раз, изо рта пошла белая хуйня. Я увидел на столе коробки от МИГ 400, очистил его рот от рвотных масс и положил так, чтобы не задохнулся. Принес тазик и воду, начал его трясти: «Сука, пей!» Он нихуя не соображал, пришлось ему в рот ложкой вливать. Потом я его заставил еще раз блевануть и повторил процедуру. Ну тупой мужик, кто же таблетки глотает, когда хочет покончить с собой? От них же толку никакого, а печень будет болеть всю жизнь. Скорую я вызывать не стал – наговорят хуйни, как обычно, и в психушку отправят.

Этот очень долго не мог прийти в себя, так что я уже хотел набрать номер МЧС. Открывает глаза:

– Ты кто такой?

Говорю:

– Я Денис. Ты со мной совершал развратные действия.

Он:

– И какого хуя, Денис, ты приперся мешать мне умирать? Я сегодня слушал ту херню, которую ты наговорил, и понял, что хватит тянуть эту бесполезную лямку. Нахуй всё!

Я объяснил, что от двух пачек таблеток он бы все равно не умер, там случаи летального исхода что-то около 10 %. А печень этим угробить – как нехуй делать. То есть он и дальше будет мучиться, но уже не сможет заливать горе спиртом. И вообще, хватит себя вести как подросток, это мне простительно, потому что я малолетний, а он уже большой дядя, так что пусть бухает и тихо ждет цирроза.

Он говорит:

– Послушай, Денис. Я тебе заплачу пятьсот долларов, а ты со мной останешься до конца каникул. Ты помоги мне, а я помогу тебе.

Я ответил, что мог бы бесплатно у него пожить гораздо дольше, но от такой кучи денег не откажусь. На сколько я останусь, мы так и не договорились.

Мы весь вечер играли, он на десктопе, я на ноуте. Почти не разговаривали. Потом он поставил депрессивную хуйню под названием «Печальная Белладонна». Я сказал, что он совсем ебнется, если будет такое смотреть, и повел его гулять.

Мы побродили у отеля «Азимут», перешли реку, он меня довел до какого-то переулка, показывает стеклянную дверь с кирпичным крылечком. Оно облицовано плиткой, которая уже вся раскололась. За дверью видны следы ремонта. Ну, ничего необычного. Наверное, там будет какой-то офис или магазин.

Он говорит:

– Знаешь, что это такое? ХЗ сколько лет назад тоже была аномально теплая зима. Тут был хачмаркет. И его разгромили малолетние гоблины, которым не хватало на траву. Я был постарше, но все равно участвовал, потому что ненавидел барыг. Конкретно в магазине никто траву не продавал. И парень там работал нормальный, он меня бараниной на праздники угощал, у них есть такой обычай – в праздники часть угощения приносить иноверцам. Я теперь вообще не могу понять, зачем мы разгромили этот магазин. И знаешь, что самое интересное? Мелкий, который все это начал, – он был твоего возраста – утром снова пришел в этот хачмаркет.

– И что же тут интересного? – спрашиваю я.

– А ты сам подумай, ты же так круто задвигал про снижение рождаемости.

– Хочешь сказать, дело не в хачах и не в тебе, а во мне самом? Типа я такой дурак, сам не знаю, чего хочу, и во всех своих бедах виню других? А ты не думал, что я родился в говне и у меня нет никаких перспектив выбраться из говна? Батя пьет. У маман тупо нет денег на репетиторов и на взятки. Я даже ЕГЭ не смогу сдать, потому что математику не знаю нихуя.

– Да мне похуй, сдашь ты ЕГЭ или нет.

Вот и поговорили. У меня от этого настроение как-то резко упало, я даже предложил ему взяться за руки и прыгнуть с моста в Неву. Он долго ржал. Мы купили виски и кока-колы в «Пятерочке», стояли на набережной и пили по очереди из горла. Я уже конкретно нажрался и перевесился через перила, этот меня оттащил. Тут звонит Фарход в не ебаться расстроенных чувствах. Говорит, все его заебало и он прямо щас прыгнет с крыши. Я заплетающимся языком спрашиваю, где этот долбоеб. Оказалось, он стоит на крыше дома рядом с костелом. Этот дом уже даже не подлежит ремонту и тупо затянут зеленой сеткой. Там даже бомжи не живут. И вот я вижу Фархода на крыше, он стоит и держится за молодую березку.

Я ору:

– Идиот, здесь три этажа! Ты не убьешься! Только инвалидом станешь!

Фарход упал. К счастью, на крышу, а не вниз. Этот за ним сходил. Фарход пьяный в десять жоп. На лице сопли. Я спрашиваю, что конкретно его заебало, он отвечает, что заебало всё. Ну что ты будешь делать с таким дураком? Притащили к этому. Этот предложил посмотреть вместе что-нибудь. Фарход требует Годара, причем непременно в блюрее, авишка ему не катит. Я его уломал все-таки на Линча. Этот обозлился, что молодежь стала слишком выебистая, и послал нас в спальню с ноутом, а сам сел в гостиной смотреть «Кошачий суп».

Через десять минут не вытерпел, вламывается:

– Мальчики, вы реально любите Годара? Вот честно-честно?

Фарход ответил, что вообще предпочитает Ходоровски. «Фандо и Лис» подойдет.

Мы скачали «Малхолланд драйв», но на самом деле мы его уже смотрели хз сколько раз, так что заскучали, выпили еще, и я залез к Фарходу на колени, типа побороться. Этот за нами наблюдал через дверную щель. В общем, он был не сильно против Фархода. И вот уже Фарход вцепился в меня мертвой хваткой и говорит, что Аллах любит меня, а он любит Аллаха. У него всегда так, когда нажрется. Иногда еще танцует, как дервиш.

Этот спрашивает за дверью:

– У вас такой крепкий броманс?

Фарход начинает мне дрочить. Дальше у нас никогда не заходит, потому что мы все-таки друзья, а не извращенцы. Я вообще не представляю, зачем заниматься половой еблей. По-моему, ебля – это мерзко. Зачем засовывать в кого-то? Кому от этого станет лучше? Перед тобой другой человек со своим внутренним миром, а ты в него вдруг суешь, как в кусок мяса. Это ненормально. С Фарходом я фапаю только потому, что давно к нему привык. На самом деле Фарход няша, он реально очень добрый и всегда мне помогает. Фарход хороший.

– Ну сделай мне рукой, – ноет Фарход. – Я тебе противен, да? Ты не хочешь, потому что я чурка?

– Магу попроси.

Ладно, сделал ему, чисто чтобы не ныл.

Этот в гостиной кому-то жалуется по скайпу на нравы современной молодежи. Бухают, нетрадиционно ебутся, не уважают старших.

Фарход уснул довольный. Тут мне звонит угадайте кто? Мага. Он рыдает. Говорит, что его жизнь сраное говно и у него нет будущего. Поэтому он прямо сейчас режет себе вены лезвием для педикюра. Я ору:

– Мага, никуда не уходи! Я щас приеду!

Тут до Маги две остановки. Он открывает весь в соплях и кровище. Я говорю:

– Мага, ну я еще понимаю Фарход, он культурный, Годара смотрит. Ему всякое в башку могло прийти. Но у тебя-то две извилины! Как ты ими додумался себе вены порезать?

Он всхлипывает:

– Заебало всё! Я теперь конченый, как ты! Мы все конченые! Весь наш ебаный класс! Никто из нас не сдаст ЕГЭ, мы будем стоять в максраке и говорить «свободная касса». Я не хочу торговать на рынке, не хочу, понимаешь? Я не хочу, чтобы меня считали говном в этой ебаной стране!

Я говорю:

– Мага, ты хипстер, что ли?

Мага идет умываться. Тут я вспоминаю, что Фарход спит у опасного извращенца. А когда Фарход пьяный, он хочет обниматься с парнями и гонит про свою любовь к Аллаху. Этот может не так понять. Перевязываю Магу, ноги в руки, две остановки на троллейбусе – и мы уже там. Мага, паходу, сегодня перекурил, так что и у него все стало в черном свете.

Заходим к этому, я их друг другу представил:

– Это Магомед, это Хуйзнаеткто Педофил.

Извращуга заржал. Мага попросил дядю педофила забрать его ебучую жизнь, потому что нет сил терпеть.

Этот снимает на айфон и спрашивает:

– Мальчики, вы вообще что курили? Спайсы, траву, белого китайца? Откуда разом столько бреда?

Мага такой:

– Сам не знаю. У брата спер. Там уже готовые джойнты лежали. Но это точно не трава. Может, это вообще не наркотик, а домашний табак.

Фарход проснулся, полез к нам с Магой обниматься, смотрел нам в глаза и долго и нежно говорил, как для него важны друзья и как он сам не сможет жить, если нас не станет. А этот снимал бедного Фархода на айфон и ржал над нашим бромансом. Я попросил не позорить дурачка, ему будет очень стыдно, когда протрезвеет. Но этот снимал и ржал, а я заткнулся, потому что мне обещали кучу убитых енотов.

Фарход наобнимался и лег баиньки. Я принес бутылку, пьем с Магой и с этим. Включили хентай. Мага почти не смотрел, он быстро нажрался и заснул. Даже я почти заснул. Звонит Катька. У нее тоже жизнь говно, она решила повеситься, чтобы не стать шлюхой. Я где-то полчаса ее уговаривал не вешаться.

Этот спрашивает:

– А ваша Катька ничего или страшная?

– Мне не очень.

Катька там надрывается, вопя, как не хочет жить.

– А ты бы ее трахнул? Ну, чтобы белых стало больше?

– Да не нравится мне эта Катька.

– Вот и правильно, тни не нужны.

Короче, я сказал Катьке, что мне вообще похуй, будет она вешаться или нет. Четыре ебаната в день – это для меня слишком. Пусть позвонит на горячую линию для подростков. Гугл в помощь.

В пять утра мы проснулись, решили взяться за руки и вместе прыгнуть в Фонтанку, потому что реально заебало все, мир говно и будущего нет. Просыпаешься, у тебя сердце холодит от адреналина и такое мерзкое чувство, что жизнь уже заранее проебана. Ты еще не начал, а она уже проебана. Мы сидели в гостиной и делились мнениями, как у кого она проебана. Магу сильно колбасило, он опохмелился текилой, но ему стало еще хуже. Потом я позвонил Катьке, потому что вместе топиться веселее. И озвучил ей эту идею. Она сказала, что мы дебилы и нормальные люди не топятся в пять утра. И она мне по роже надает за то, что разбудил. Бабам нельзя верить. Только крепкий броманс, только хардкор.

Мы оделись, я говорю этому:

– Веди нас, наш рулевой в море перверсий. Пусть в этом мире станет минус четыре отщепенца.

И мы пришли. Стоим на мосту, смотрим на гирлянды, которые протянуты через реку. Там, кстати, не только гирлянды, но и кабели, которые портят всю перспективу. Справа усадьба Державина, слева общага, там постоянно кто-то бухает на улице, потому что есть где сидеть. Мы сели на перила. Взялись за руки.

Этот говорит:

– Когда-то мы ходили махаться берег на берег. Правый берег и левый берег друг друга ненавидели. На другой берег никто один не ходил, чтобы не отпиздили. Потом мы вместе пиздили азеров. Потом азеры обрусели, и мы вместе с азерами пиздили таджиков. А теперь мы сидим взявшись за руки и хотим утопиться, потому что некого больше пиздить. Теперь все – ебаные русские с говном в головах. Даже у последнего таджика есть аккаунт в твиттере. Мы все ебаные утырки и дохнем от скуки.

Фарход говорит:

– Пойдем пожрем перед смертью. А то западло прыгать на голодный желудок.

Я говорю:

– Согласен. Топиться голодным – это зашквар.

И мы уже хотели уйти. Но Мага потерял равновесие и рухнул вниз. А вместе с ним я и Фарход. Этот удержался. Каким-то чудом, повторяю – чудом я упал не в воду, а на гранитный ледорез. Иначе бы я отморозил обе руки, а так только левую сломал. Мага попал в больницу с переохлаждением. Фарход пизданулся рядом со мной, но почти не пострадал. Спасатели долго нас ругали.

А потом я резко стал этому не нужен. Он же ебаный взрослый. У него там счастья полные штаны, обсуждает с приятелями, как трое тупых школоло играли в синего кита, а он весь такой герой, вызвал МЧС. Пока он там радовался, я жил с двумя спицами в руке, болело пиздец как. Конечно, я к нему пришел и потребовал заплатить за растление несовершеннолетнего, подстрекательство к коллективному суициду, спаивание и хранение детского порно. Он сказал, что лучше бы я утонул, потом достал из заначки пятьсот убитых енотов и дал мне в здоровую руку. Так что нам с Фарходом хватит еще на много обедов в бургеркинге.

Бешеный

Меня зовут Михайлов Олег, мне 17 лет, и я ненавижу сорокалетних мужиков. Вот этих козлов, считающих, что они знают, как я должен думать, что говорить, чему учиться, где работать и ТП. Допустим, сука, ты пришел пообщаться в интернете. Потому что живешь в Московской области в маленьком городе на букву Е, что значит «ебеня», и все твои соседи – ебаное быдло и наркоманы, а их дети – гопники и отморозки. Ну и ты ждешь, что там в интернете такие же реальные пацаны, как ты. Которые поймут твою боль. Но нихуя. Там такие же отбитые деградосы, как у тебя на районе. И только дяди за 30 кое-что читали и уже что-то понимают в этой жизни. Но эти дяди по какой-то их глубоко личной причине начинают тебя чморить, называть «быдлопролетарием», «пэтэушником», «пассионарием» и другими ласковыми словами.

Короче, два года назад я пришел на аниме-форум, и там такие дяди с двумя высшими, как в «Теории большого взрыва». Эти дяди типа умные, Джойса и Филипа Дика читали. Но по какой-то глубоко личной причине дрочат на мультики про девочек-волшебниц и мальчиков-пидорасов. Эта личная причина у них так глубоко в подсознании, что они ее сами не понимают. Я им там всем повзрывал пуканы: сказал, что собираюсь ехать в Украину, чтобы освобождать Донбасс от вонючих сепаров и русского быдла, потому что я за Бандеру. Я на самом деле за Бандеру и за независимость Украины от российских оккупантов, и я тупо говорил о своих политических убеждениях. И я правда собирался на ПМЖ во Львов или Ужгород. Но все решили, что я жирный старый тролль, который косит под малолетку. А потом кто-то стуканул дебильному админу, что я разжигаю расовую ненависть, и меня забанили. А эти продолжали дрочить на девочек-пидорасов и обсуждать, у кого трусы в полосочку, а у кого в горошек. Поубивал бы всех нахуй! И тогда я зарегился на Шики и познакомился с Катей.

Катя – это моя невеста. Ей 15 лет, и она, как и я, за чистоту славянской расы. И она разделяет мое мнение, что в сорок первом Сталин должен был сдать Советский Союз Гитлеру. Тогда бы мы все жили в европейской стране, без гопников и чурок, а турки и сирийцы не шатались бы по Германии и не вставляли бы немецким шкурам. Катя живет в очень культурном городе, где мало гопников. Мы с ней несколько раз дрочили по скайпу, и после этого я решил жениться. Пока нас не обвенчает священник, я даже пальцем к этой девушке не прикоснусь. Она тоже еще девственница. Хорошо, что есть скайп. Нам с Катей нравятся одни и те же тайтлы, например, «Коно-суба», «Оверлорд» и «Горничная-дракон». Ну и вообще мы созданы друг для друга. Я пока могу пожить у нее. Короче, у меня все схвачено.

Для начала я купил три китайских планшета на все, что намайнил непосильным трудом и батькиным электричеством. Планшеты я загнал лохам на авито почти по рыночной стоимости. Из-за некоторых шкур в высших эшелонах власти криптовалюта щас вне закона, так что приходится все делать через жопу, но я справился. Потом я продал еще одному лоху видеокарту, она была совсем новая и с очень крутыми характеристиками, я ему так и сказал. Правда, см. выше. Но ему об этом знать не обязательно. Майнить я больше не буду, потому что найду работу, когда мы с Катей поженимся. Я бы продал и остальные, но ждать западло. Так что я взял взаймы еще десять штук с батиной карты – ну, Катюху еще надо в кино сводить. Также я давно мечтал попробовать суши, но в нашем городе на букву Е их не делают. Батя ничего не заметил, потому что спал, а я быстренько отправил себе перевод с его смартфона. Когда заработаю – отдам. Ну и я поехал. Сначала в Москву, потом в их культурный город на мурманском поезде, потому что он дешевле.

Вокзалы в Москве – это пиздец. Там в залах ожидания вообще нет нормальных людей, одни бомжи. Эти бомжи все косят под пассажиров, у них багаж и приличная одежда, но от них воняет и охрана давно знает каждого в лицо, потому и гоняет. Также эти бомжи там сидят во всех забегаловках и жрут всякую гнусь из баночек и пакетов. Можете представить, сколько от них заразы! У них же у всех СПИД, сифилис и туберкулез, и еще специально в твою сторону кашляют, падлы, чтобы внимание обратил. Ну я не знаю, я бы зачистки проводил и ловил таких, как бродячих собак, а потом стерилизовал и заставлял бы трудиться на благо Этой Страны. А особо злостных – сразу в газенваген. Реально достали, нормальным людям уже сесть негде.

И, главное, половина бомжей – это понаехавшие в Первопрестольную чурки. Они себе назанимали лучшие диваны в курячьем ресторане, а одна русская тетенька из-за таких сидела прямо на полу под табло и делала вид, что читает книжку, но на самом деле спала. А на полу, между прочим, очень холодно и дует, и я еще подумал, что она себе так спину застудит из-за этих чурбанов. А еще одна бабуля лет сорока только и делала, что таскала кучу своих сумок с места на место. У нее, наверное, было не все в порядке с головой. Или она очень боялась охраны и косила под пассажирку в три раза упорнее остальных. Я бы на ее месте тоже ебнулся. Вот, а еще там был такой интересный бомж – таджик с седой щетиной. Он все время приволакивал левую ногу и обходил зал по периметру, подмигивал остальным и ругался на своем непонятном языке.

Я на этом вокзале даже садиться не стал. Там каждое кресло уже зашкварено таким вот чуркобомжом или бомжечуркой. Так и простоял полтора часа до поезда.

Мурманский поезд очень удобный, даже белье в купе уже было постелено, я сразу залез к себе на верхнюю полку, закинул рюкзак наверх и заснул. Меня разбудили, чтобы еще раз проверить билет, а потом разбудили уже на вокзале. В купе зашел какой-то старый хмырь, который встречал тетку с двумя детьми и не давал мне слезть и обуться минут десять. Ладно бы они сразу вытащили вещи и свалили, так нет, базарят, целуются, этот растопырился на весь проход. Я не выдержал и говорю:

– А ничего, что вы не одни тут? Может, мне подождать, пока я в сраный Мурманск уеду?

Они на меня ТАК посмотрели… Но ничего не сказали, только вышли из купе и дали мне спуститься. Паходу, эта баба с детьми до Мурманска и ехала, а родственник зашел побазарить.

Ладожский вокзал мне понравился: там значительно меньше бомжей, потому что сам он очень большой, и они как-то рассосались по периметру. Но, конечно, там тоже полно чурок и цыган. Я купил сим-карту с безлимитным интернетом, проложил маршрут по навигатору и спустился в метро. Станция мне тоже очень понравилась: сама большая, народу мало. И люди очень культурные, не бегают по эскалаторам, а терпеливо ждут, когда доедут. А то в Москве всякое быдло несется по ступеням и обязательно тебе норовит врезать сумкой с ноутом. Вообще, Питер намного лучше Москвы, потому что тут раза в четыре меньше чурок и цыган. Правда, здесь полно пейсатых, что немного портит удовольствие от прогулок. Пейсатые сюда понаехали аж в 19 веке, поэтому давно обрусели и уже не так опасны для общества. Но с ними еще работать и работать, пока не отучатся обманывать русский народ.

Я долго ехал на метро и вышел на станции «Технологический институт», это очень удобная станция, совсем не как в Москве, тут можно просто перейти платформу и так пересесть на другую ветку. А то в Москве заебешься искать, куда тебе надо. Ну и снаружи она выглядит круто. И никаких тебе сраных ларьков у метро, все культурно. Рядом институт, куда я собрался поступать в будущем году. Еще тут бургеркинг, маркет-плейс, несколько японских ресторанов в шаговой доступности, курячий ресторан кфс с Троцким на логотипе и макдак. В нашем городе на букву Е вы такого не найдете, и чтобы всё сразу рядом. Вот, а рядом здесь торговый центр, и там все эти закусочные на одном фудкорте. Короче, как в раю, только бы бабки были.

Это, сука, несправедливо, что всем нормальным людям приходится переть в крупные города, и там же весь сервис, а я из-за таких понауехавших должен выбирать в городе Е между ларьком с шаурмой и привокзальным кафе, где тусят всякие дикие уебки, с которыми в одном помещении находиться стремно. Такие обязательно до тебя доебутся: «А чо один сидишь?», «У тя сиги есть?», «Хули на меня так смотришь?» И это ладно, если трезвые доебутся. Они по синей дыне могут стул об тебя расколотить и вообще там все расхерачить, а потом такие бармену кидают пять тысяч и – «купи себе новую мебель, барин сегодня добрый». Но чо-та у меня пока не получилось купить себе новые ребра или новую челюсть. Я из-за таких мудаков в прошлом году месяц в больничке сосал холодные напитки через трубочку. А я, сука, тогда просто очень замерз и зашел выпить кофе. Ненавижу, блядь, убивал бы таких! А самкам быдла надо вырезать яичники, чтобы их ссаные гены не плодились. И только после этого быдлошкур можно ебать. И надо надевать презерватив, чтобы шкура не заразила чем-нибудь. Мне бы не хотелось, чтобы мои арийские гены смешались с ущербным ДНК какой-то шкуры. Она бы еще начала потом кидать предъявы. Со шкурами иначе нельзя.

Короче, вышел на «Техноложке» – это они так свою станцию называют – и отправился в сторону собора. Катя мне объяснила, что это очень большой белый собор с синими куполами, на которые налеплены золотые могендовиды. (И тут пейсатые дотянулись.) Перед собором стоит большая колонна, сделанная из трофейных турецких пушек, вот прямо смотришь и ощущаешь дух истории. Одно плохо: рядом рынок, а на нем чурки торгуют разным барахлом. И летает стая неопрятных голубей. Голуби – это чурки среди птиц, всегда поналетят, все засрут и перезаражают своим орнитозом. Ненавижу голубей. Вот, а Катя живет в большом старинном доме с видом на этот собор.

Звоню в домофон, мне никто не отвечает. К счастью, пожилая тетка с собакой меня впустила в падик (он тут называется «парадное», если кто не знал). Поднимаюсь на третий этаж, звоню. Открывает дядя в костюме и дорогом итальянском пальто, это я заметил название фирмы, он как раз застегивался. Шарфик у него такой стильный, полосатый. Дядя смотрит на меня… нет, не как на говно. Как на таракана, которые тут уже лет двадцать не водятся.

И такой:

– Мы ничего не покупаем.

Я говорю:

– Здравствуйте, я Олег. Вам Катя не говорила, что я приеду?

Этот:

– Не говорила. – И запирает дверь.

Я говорю:

– Вы не поняли, я Олег. Я приехал к Кате.

Этот:

– Очень приятно, Олег. Катя в школе. Зайдите после трех.

Ну, это очень хорошо, что Катя отличница и не хочет из-за меня пропускать школу. Но могла бы, наверное, предупредить всех. Мне как-то западло с вещами носиться по городу и ждать, когда она вернется.

Ладно, я просидел несколько часов в курячьем ресторане Троцкого. Сходил в собор, отстоял там службу, хоть на меня и косились, потому что я с рюкзаком. Захожу в три. Дома никого нет, у Кати телефон выключен. Я уже забеспокоился: вдруг с ней что-то случилось? В ресторан Троцкого мне уже не хотелось, в соборе я всем надоел, свечница мне даже замечание сделала. Зашел в Катин падик, то есть парадное, сел на подоконник и стал ждать. Пока ждал, заново зарегился на том форуме, где очень умные дяди. Показал им вид из окна. И тут один дядя, по имени Дмитрий, мне сказал, что живет совсем рядом, так что я могу зайти часов в восемь. Не буду скрывать, он мне всегда очень нравился. Он круто нагибает новичков и постит рецензии в стиле «смотрел, пока тазик не треснул». Я даже аватарку взял как у него, из фильма Кубрика. Еще он недавно спас трех школоло, которые хотели покончить самоубийством, прыгнув в реку с моста. То есть он вообще герой, каких сейчас очень мало. Всегда протянет руку помощи пацанам вроде меня. Ну а когда он на меня срал, это было для лулзов, на самом деле он не такой.

Сижу, жду. Смартфон разрядился. На улице стемнело. Люди ходят то вверх, то вниз и очень неприятно на меня косятся. Вот вижу, этот мужик в итальянском пальто вернулся. Я ему сразу:

– А где Катя? Вы понимаете, я очень беспокоюсь, мы договорились, что она меня встретит утром, а у нее даже телефон выключен.

Этот:

– Она сейчас на мастер-классе по гончарному делу, зайдите после восьми.

Я ему:

– Слушайте, может, хоть в квартиру меня пустите? Я все-таки такой долгий путь проделал, чтобы увидеть Катю, и мне немного обидно, что я ее жду на лестнице.

Этот:

– А ты вообще кто? Почему я должен пускать в дом какого-то сталкера?

Ну, я ответил, что Тарковского не смотрел, но в курсе, что сталкер – это вроде черного диггера, и я никогда таким не занимался. Вообще, я увлекаюсь языком ava и уже начал учить C#, а по подвалам и заброшенным зонам я не шарюсь, нет у меня такой привычки.

Этот стоит, вертит связку ключей на пальце. Я спрашиваю:

– А вы-то сами кто?

– А я отец Кати, – говорит этот.

Я говорю:

– Ну, тогда я прошу у вас ее руки. Я верующий, поэтому секс вне брака для меня невозможен.

Он:

– Это какой-то особо тонкий троллинг, да?

Все мужики за 40 почему-то считают меня троллем.

Я говорю:

– Нет, я приехал, потому что мы с Катей любим друг друга и хотим пожениться. Я вам не нравлюсь, да?

– Да мне вообще на тебя плевать. – И такой отодвигает меня и проходит в квартиру. И захлопывает дверь у меня перед носом.

Я ушел в полном ахуе. Поймите меня правильно, я не урод, наоборот, довольно симпатичный, даже местами красивый. У меня нормальная фигура, чистая одежда, зубы почти в порядке. Я ему не хамил. Ничего не пытался продать. Короче, не знаю…

Пошел к Дмитрию, мне все равно надо было зарядить телефон. Есть вероятность, что Катя скоро придет домой, я до нее дозвонюсь и она объяснит своему странному бате, что я его будущий зять. Правда, я уже начал сомневаться, что мне нужен вот такой родственник.

У Дмитрия квартира очень заебись, он один живет в трех здоровенных комнатах, на потолке у него старинная лепнина, в гостиной висит бронзовая люстра, как в опере, и резные двери, и везде антиквариат, и на окнах пурпурные бархатные шторы с золотой бахромой, перехваченные шнурами с кистями. Мне особенно понравились стулья из настоящего черного дуба, с львиными головами на спинках, и старинный барометр. Причем он все это купил, а не получил по наследству. И квартиру он не ремонтировал, а реставрировал. Ему деньги было некуда девать. Т. е. когда он о себе рассказывал на форуме и показывал фотки, то не пиздел, как некоторые. И его квартиру я очень хорошо знал еще до того, как приехал. Он открыл со стаканом в руке, из стакана пахло виски. Мне показалось, что Дмитрий мне не очень рад. Я разулся, положил рюкзак в прихожей и прошел в гостиную. Там у него огромный монитор, на нем фото Артема Исхакова[1], это такой фон рабочего стола. Я сказал, что тоже одобряю старое доброе ультранасилие. Он что-то хмыкнул типа «будь как дома» и полез на форум, как будто меня тут вообще нет.

Но я очень сильно замерз и был тупо рад, что он меня пустил погреться. Я решил быть как дома, поэтому поставил чайник и налил себе и ему. Он даже не заметил. Они там обсуждали какую-то криптоту, я поставил смартфон на зарядку, выпил чай, лег на диван и отключился. Открываю глаза – Дмитрия нет, в окне отправки ЛС набрано: «Зацени, наш клоун-фашист из жопы мира приперся». И фото, где я сплю с открытым ртом. Я ничего не сказал по этому поводу, просто лег обратно и сделал вид, что еще не проснулся. Было где-то 11 вечера. Этот вернулся, отправил нашему общему другу ЛС, налил себе еще, взял пульт и сел на мои ноги. Ну т. е. он тупо забыл, что я здесь лежу, и сделал это рефлекторно.

Я смотрю на него, он – на меня. Кстати, он ничего, нормально сохранился, волосы уложены гелем, по виду не скажешь, что колдырь. И парфюм у него какой-то очень дорогой и редкий. Не резкий и агрессивный, как другие одеколоны, а уверенный и насыщенный, я себе тоже хочу такой.

Он:

– Ну, рассказывай.

Я ему рассказал, как меня Катин папа на порог не пустил, этот долго ржал и такой:

– А что ты хочешь, ей 15 лет, тут появляется какой-то понаехавший и заявляет, что хочет жениться на школьнице. Скажи спасибо, что в полицию или в дурку тебя не сдали.

Ну ничего не понимает! Мне самому 17, такая разница вообще не считается. И я же не сразу ебать ее полез, а сначала спросил согласия отца на наш брак. Все сделал по вере, по закону! Раньше в деревнях вообще в 13 лет женились! Даже в «Евгении Онегине» про это есть.

Этот такой:

– Не думал, не думал, что ты на старости лет станешь педофилом…

Ну, я посмеялся над его шуткой. Он спросил, хочу ли я выпить. Я ответил, что не пью. Он заскучал и снова сел за комп, рассказывать, какой я дурак. Пусть рассказывает, главное, чтобы не выпер на мороз. Я позвонил Кате. Она спрашивает:

– Ты кто такой?

Ну, пиздец. Говорю:

– Это я. Ты же знала, что я приеду, так чего отцу не сказала?

Катя, как выяснилось, еще не читала сообщения в скайпе. Ну, ничего, я все простил, я же все понимаю. Спрашиваю:

– Когда встретимся?

И тут она начала ломаться: завтра у нее конкур, послезавтра аквааэробика и сальса, в пятницу снова мастер-класс по гончарному делу, в субботу и воскресенье они с батей едут в спа-отель в Иматру, а на понедельник у нее нет никаких планов. Так что я где-то должен болтаться, как говно в проруби, до этого ебучего понедельника. И Катю ни минуты не волновало, что, может, мне сейчас негде жить, что у меня мало денег и все такое. Шкур это не ебет абсолютно. Вот если бы я пригласил ее в ебучую Иматру вместо бати, тогда другое дело. Я проглотил ком в горле и сказал:

– Окей, тогда до понедельника.

Пять дней мне придется выживать в этом очень культурном городе. Я попросил Дмитрия найти мне дешевый хостел. Конечно, я надеялся, что он пригласит пожить, но он не пригласил и вообще как-то дергался, надеясь, что я поскорее свалю. Нашел какую-то хрень на Литейном и такой: «Ну, заходи еще, если будет время».

Понятно, питерские приглашают тебя только из вежливости. Дмитрий Шамов[2] говорил, что японцы так же пиздят, чтобы их считали радушными и милыми, и не стоит удивляться, что потом никаких обещаний они не выполняют. Если питерец или японец сказал «нам надо обязательно как-нибудь встретиться» или «давайте съездим на горячие источники», это значит «отъебись, дурак, аудиенция окончена». Я такую вежливость вертел на хую. Единственная вежливость состоит в том, чтобы говорить правду, какой бы неприятной она ни была. И я решил сказать Дмитрию правду:

– Мужик, ты мне очень нравишься, и я хочу остаться у тебя на несколько дней. Мне сейчас очень хуево, потому что меня продинамила тян, и я надеялся с тобой поговорить по-человечески, а ты меня позоришь в ЛС. Я тебе совсем не помешаю и сделаю вид, что меня здесь нет.

Он тоже сказал правду:

– Парень, извини, у меня здесь не проходной двор и не сквот для малолетних скинхедов. Если тебя продинамила тян, возвращайся к маме и папе. Бабы – зло. Никогда не доверяй им. Это лучший совет, который я могу тебе дать.

Я спросил: может, он и про ультранасилие пошутил? Может, он на самом деле не разделяет мои взгляды? И Дмитрий такой:

– Малыш, ты не умеешь в иронию.

Очень приятно, когда все тебя считают дебилом. Ну, я наврал, что тоже, конечно, всю дорогу шутил, но у меня это так убедительно получается, что люди начинают меня опасаться. Вот, например, как этот Катин папа. Кстати, у него такая сальная, самодовольная рожа, ну прямо как у Эрнста Рёма.

А Дмитрий такой:

– Не пытайся казаться взрослее, чем ты есть на самом деле. В твоем возрасте нормально быть дураком. Только не надо вываливать на меня все, что ты там чувствуешь, мне это совсем ни к чему, меня это не касается. Расскажи это маме, когда домой вернешься.

Я ему честно сказал, что к маме прямо щас вернуться не могу, потому что у бати подрезал деньги с карты. И надо, чтобы родаки как следует поволновались за меня, потому что иначе будут сильно ругать, а я очень дорожу личным пространством и не хочу ходить по дому поджав хвост.

Дмитрий долго хохотал надо мной, по-моему, он тоже какой-то не очень взрослый. А потом раздался звонок в дверь. Дмитрий открывать не стал. Тогда в замке повернулся ключ. Кто-то сбросил обувь в прихожей, а вслед за обувью, видимо, куртку. Но на этом кто-то не остановился, он протопал в соседнюю комнату, зажег там свет и скинул все остальное. И он был точно не баба, у баб походка другая. Потом он пошел в душ и, судя по всему, не запер дверь. Тут Дмитрий уже занервничал и сказал, что мне пора идти.

А из душа:

– Кому это, блядь, пора идти???

Врывается голый пацан, влепляет Дмитрию пощечину, потом хуяк мне в рыло и:

– Ты, нахуй, кто такой?

Пацан – блондин с фингалом под глазом, больше 16 я бы ему точно не дал. Зато я дал ему в другой глаз, для симметрии. Пацан изловчился и несколько раз врезал мне по печени, а потом побежал на кухню и вернулся с пакетом замороженной вишни на глазу.

Дмитрий говорит:

– Олег, тебе пора идти.

Пацан говорит:

– Нет, твой сраный Олег останется, потому что уйду я!

Дмитрий такой:

– Да валите оба, заебали ваши истерики.

Пацан ему:

– Ну давай, сука, давай, сядь и напиши своим долбоящерам, что из-за тебя малолетние педики дерутся! Ты ведь этого добивался, да?? Тебе меня с Фарходом уже не хватает? Тебе похуй, что Магу из больницы до сих пор не выписали? Ты еще мало детей растлил?

Я говорю:

– Можно я просто посижу на кухне? Я вам не помешаю, просто мне щас реально некуда идти.

И Дмитрий:

– У меня тут не хостел и не хоспис. Где ты будешь доживать свою молодую жизнь, меня не ебет.

Я говорю:

– Блядь, Дима! Мы с тобой знакомы по интернету два года! Я оказался в кризисной ситуации! Ты меня выкидываешь на мороз по непонятной причине. Я ожидал от тебя большего, правда! Я считал тебя другом!

И Дмитрий:

– Ну, бывает. Меня ты считал другом, Оксану – своей девушкой. Хватит выдавать желаемое за действительное. Я тебя позвал чисто чтобы посмотреть. Мы с Ванькой поспорили на четыреста баксов, кто ты – школоло или старая жаба. Ванька проспорил, как обычно.

Тут этот пацан пожимает мне руку и говорит:

– Денис.

– Олег. Ну, ты в курсе.

– Олег, я тебе щас не буду все объяснять, просто посиди на кухне полчаса.

И такой берет Димку за морду и целует взасос. Дмитрий прихуел, как и я. Спрашивает:

– А где Обнимашка?

– У Фархода ларингит, – отвечает Денис и кладет руку Дмитрия себе на жопу. – Выеби меня. Я все обдумал и решил, что готов лишиться девственности с тобой. Я ехал в метро и вспомнил тот ваншот[3], где чикан[4] лапает маленького трапа[5] и сует ему пальцы в анус. И сзади ко мне прижался какой-то мужик, и меня всего нахуй прожгло! Если ты меня не выебешь, я сдохну!

На Дмитрия было просто жалко смотреть, он такой:

– Может, просто хентай поставишь? Вон, иди с мальчиком пообщайся, мне тут один проект скинули, я должен посмотреть до завтра.

Денис такой:

– Хватит фапать, будь мужиком! Нельзя травмировать подростков. Мы ранимые, у нас психика нестабильная!

Дмитрий такой:

– О господи! Возьми в холодильнике банан и отъеби себя сам, только скройся с глаз долой!

Денис орет:

– Дима, ты заебал! Хватит меня дразнить, выеби меня уже, просто нагни меня и вставь! Я хочу твой хуй в свою дыру! Распечатай меня, тварь!

Я считаю, очень глупо просить интернет-задрота, чтобы он тебя выеб. И я пытался объяснить это Денису, пока он нажирался Димкиным виски. Я с Денисом выпил, чисто чтобы его поддержать. Оказалось, этот Денис тоже за чистоту арийской расы, хоть и педик. Еще Денис рассказал, как они на самом деле упали с моста. Получается, Дмитрий не только их не спасал, но сам же в реку и уронил. Обидно, когда у тебя на глазах рушатся легенды.

И вот, сука, два часа ночи, я обнимаюсь с голым педиком, рыдаю в его белое плечо и повторяю, что меня никто не любит, а он тоже рыдает и говорит, что его никто не хочет. А Дмитрий, сука, снимает все это на айфон, чтобы поржать с корешами в интернете. Тут приходит чурка с ларингитом, и мы уже обнимаемся втроем. Но Дмитрий типа не при делах, он натурал, и ему похуй на эти извращения, он нас троих снимает джаст фор лулз. У меня появилась мысль заломить ему руки за спину и отдать эту падлу на растерзание Денису и чурке, но вместо этого я оделся, сказал, что рюкзак заберу позже, и упал. Они через меня перешагнули, поставили в спальне «Бокуно Пико»{Японский мультипликационный фильм, запрещенный к показу на территории РФ из-за наличия откровенных сцен с несовершеннолетними.}, и последнее, что я видел – как этот Денис лежит на кровати, раздвинув ноги, чурка лижет его соски, а Дмитрий пытается ему засунуть банан. Питер – очень культурный город, это я давно понял.

Да господи, куда я попал! Просыпаюсь в коридоре, меня кто-то пинает ботинками. Это Дмитрий, ему пора на работу, и он меня выгоняет, чтобы я что-нибудь не спиздил. А Денису с Фарходом, представьте себе, пора в школу! То есть мне встречаться с одной школьницей нельзя, а этому ебать сразу двух школьников можно! Потому что я никто и звать меня никак, а он авторитетный дядя, полна хата антиквариата!

Ну а я что, я ничего. Лучше у этого Дмитрия в коридоре, чем в хостеле с кучей чурок и сморщенных старых китайцев. Рюкзак я оставил у него, взял пару штук и пошел осматривать город. Через пару часов я понял, что у меня болит горло и я теряю голос. Все из-за Фархода, не надо было с ним пить из одной бутылки. Я позвонил Кате, пока совсем не охрип. Сказал, что очень по ней скучаю и надеюсь встретиться пораньше. Она ответила, что с моей стороны это очень безответственно и эгоистично – подвергать ее инфекционной атаке. Так что до среды, недели мне примерно хватит, чтобы поправиться. И еще она, по-моему, захихикала, ну или просто громко задышала в трубку. Мне это сильно не понравилось, но я сказал: «Целую, пока-пока».

Я долго сидел на втором этаже у Троцкого, потом отстоял службу в соборе, помолился, чтобы Катя не была такой эгоистичной тварью, и пошел в бургеркинг. Там этот Денис с двумя фингалами, Фарход и еще четверо чурок. Я взял «4 за 200»: можно подливать газировки в стакан, пока не лопнешь. Сел рядом. Чурки теснят Дениса, доебываются, и этот Фарход тоже, мужика из себя строит, хотя ночью у них всё было. Денис на них матом ругается. Говорит, у них так каждый день.

Потом левые чурки ушли, а Денис с Фарходом устроились в самом дальнем углу и включили на смартфоне какой-то фильм про штат Айдахо. И я им тогда очень завидовал. И еще Денис очень похож на этого блондина-наркомана из фильма. И тоже постоянно говорит, что любит мужчин только за деньги. Кстати, в бургеркинге продается картофель «Айдахо», то есть по-деревенски, но он дорогой, так что я пробовать не стал. Этот фильм сняли хз сколько лет назад, и он вообще про американцев. Но очень похоже. Я даже сфоткал, как они смотрят это кино. Хотя вообще я педиков ненавижу. Но они не настоящие педики, тут любому понятно, что два парня вместе просто потому, что нужны друг другу. А я, паходу, нужен Кате джаст фор лулз. Смешному дурачку показали сиськи, а он уже влюбился. Вот, и тогда я впервые в жизни почувствовал себя полным идиотом и подумал, кто я, что я тут делаю, зачем я вообще живу и почему все считают меня дешевым клоуном, а я продолжаю доставлять им лулзы. И я сказал:

– Ладно, ребята, я пошел.

Фарход взял меня за руку и заглянул в глаза:

– С тобой все в порядке?

Я ответил, что со мной очень сильно не в порядке, поэтому надо прогуляться. У Фархода большие глаза с мутной радужкой и очень густые черные ресницы. И лицо тонкое и красивое. И волосы курчавые и длинные. И руки теплые и ласковые, как у девушки.

Фарход говорит:

– Если что, мы тут до шести. Потом поедем в Дом кино, смотреть про Сэлинджера. Правда, судя по трейлеру, это полная хуйня, один я бы даже время тратить не стал. Но Денис его фанат.

Я ответил, что хуею с него и что мне надо побыть одному, чтобы во всем разобраться. Ну, как ответил, скорее просипел. И Фарход почти потерял голос.

Я долго бродил по набережной Обводного канала и смотрел на уток, которые плавают в помойной воде и сидят на льду. И ни о чем особенном я не думал. Вообще, хорошо, что я не сразу увидел Катю, зато узнал, какая она на самом деле. И вечером я пошел не к Дмитрию, а к ней.

Звоню в дверь. Она открывает, сама в спортивном костюме и с гантелей. Не знаю, почему только с одной, наверное, чтобы в лоб мне зарядить. И в квартире у них играет очень бодрая музыка. Кстати, вы спросите, где Катина мама. Она умерла от рака, когда Кате было десять. Так что рядом не было женщины, чтобы объяснить дочке, как обращаться с парнями. А такой сволочной батя ничему хорошему не научит.

Я спрашиваю:

– Папа дома?

Катя такая:

– Нет, на работе. А тебе чего нужно? Я же сказала, увидимся в среду.

Я отобрал гантелю, втолкнул шкуру в квартиру и сказал:

– Катя, что у тебя с головой? Думаешь, можно просто так динамить своего парня? Ты хоть понимаешь, где я из-за тебя провел эту ночь?

– И где? – спрашивает Катя.

– Лучше тебе не знать. Это место, где бабы не нужны. Катя хотела, чтобы я скорее ушел, но я попросил дать зарядить телефон и помыться.

Она такая:

– В баню сходи.

Но телефон поставила заряжаться, в прихожей на трюмо. Дальше прихожей она меня не пустила, как будто я опасный педофил, который только и ждет, чтобы порвать ей целку. Я стою, жду. Она тоже стоит. Говорит:

– Если у тебя плохой аккумулятор, купи такую китайскую штуку, чтобы подзаряжать. Еще не хватало, чтобы папа тебя тут увидел.

Я спрашиваю:

– Катя, в чем проблема? Мы с тобой трахались по скайпу. Ты даже разделась до трусов. Это для тебя ничего не значит?

Она такая:

– Ну и?

Тогда я просто взбесился, показал ей фото Дениса с Фарходом и сказал, что ночью трахался с двумя парнями, а шкуры нахуй не нужны.

И у нее бомбануло, потому что, внезапно, это ее одноклассники и она влюблена в Дениса.

Вам знакомо то чувство, когда вас поимели? Я дернул смартфон с зарядки и убежал. Правильно сделал Денис, что забил на эту двуличную шкуру!

Сейчас ночь, на улице пиздец как холодно, у меня температура, я сижу на Балтийском вокзале, тут полно бомжей, от них воняет, и они очень стремные. Мне стыдно перед Денисом и Фарходом, потому что Катя уже растрепала про них всему классу.

На смартфоне осталось 20 % заряда. Я заглянул на форум, там ЛС от Дмитрия: «Почему не пришел?» Я пришел.

Денис и Фарход были уже в жопу пьяные и ласкали друг друга, этот снимал их на айфон. Денис был даже рад, что Фархода теперь чморят вместе с ним. Это лучше, чем когда Фарход его опускал со всей кодлой. А Фарход сказал, что Аллах любит меня и Дениса, и полез меня обнимать. Еще минута – и у меня бы точно встал, уж очень он похож на сасную тянку. Я извинился и лег на диван в гостиной, Дмитрий еще не спал и принес мне плед из верблюжьей шерсти, это было очень кстати, потому что меня колотил озноб. Я попросил укрыть меня еще чем-нибудь и проснулся весь в поту. Было уже утро, Дмитрий стоял надо мной в костюме и трогал мой лоб. Я попросил не гнать меня на мороз, потому что мне плохо и я не такой человек, чтобы воровать у друзей.

Он сказал, что лучше бы я сдох на морозе, и запер меня на все замки. В том числе на тот, который не открывается изнутри. Но я не собирался никуда выходить, мне было сильно хуево. Весь день лежал на диване, грелся в джакузи и дрочил на хентай. Но удовольствие от фапа было неполным, потому что на душе было мерзко.

Тогда я встал на колени перед окном, из которого виден купол собора, и начал молиться. Я просил у Господа послать мир душе р. Б. Екатерины и избавить ее от грехов гордыни и стяжательства. И я просил исцелить ее от лжи и от блуда, потому что православные девушки так себя не ведут и мне самому за нее очень стыдно. Ведь гордыня – смертный грех, она душу напрочь убивает и заставляет смотреть на людей вокруг как на прах под ногами. И люди вокруг мучатся из-за твоего греха, и ищут в себе какие-то недостатки, и тоже пребывают в состоянии вечной смерти. И поэтому мне сейчас так херово.

Я уткнулся лбом в горячую батарею и представлял себе адские муки. Наполовину из Данте, наполовину из аниме про Хладнокровного Ходзуки, это такой секретарь царя японского Ада. У Данте я прочитал только «Ад», потому что в школе задавали, а дальше там не интересно. Я очень долго так стоял на коленях, пока ноги не затекли и холод не разлился в сердце, хотя это странно, потому что батарея-то горячая.

Захожу на Шики. Что за дела? Катя пишет, что хочет покончить с собой, потому что оба ее парня оказались педиками и изменяют ей друг с другом! И целая сотня тупых яойщиц ее жалеет! Это я должен был покончить с собой, потому что она бессовестная тварь. Но не буду, мне похуй на шкур. Пусть эти недалекие существа шликают на меня с Денисом, как на свою недостижимую мечту.

Я еле дождался Дениса. Как я уже говорил, у него свои ключи. Он принес нам суши в коробочках. Тут есть специальные магазины, где таджики за недорого делают японскую еду, поэтому питерские шкуры не такие жирные, как шкуры в городе на букву Е.

Пока Денис наливал ванну и раздевался, я прочитал про себя на форуме много интересного. Оказывается, я участвовал в оргии с двумя голубцами, а Дмитрий угорал от того, какой я тупой гомофоб. Типа, не бывает натуралов, бывает мало водки. Но сам он, конечно, не пил. Он не ебет школоло. Это мы втроем друг друга чпокали. Хотя на самом деле я в коридоре пьяный лежал!

И эти все надо мной ржут и советуют разные снадобья для порванного очка. Ну, так, по-доброму ржут, я для них как сын полка или юнга на корабле. Кстати, именно юнгам и вставляли все кому не лень. И с корабля пацанам было, сука, никуда не деться. Ну и сыну полка тоже особо некуда было бежать – кругом минные поля.

Я на форуме даже не стал отвечать, потому что куда я попрусь с температурой, если Дмитрий меня выгонит? Мы с Денисом сели в ванну валетом, и я даже в горячей воде чувствовал, что у него ноги все еще ледяные. Не знаю, зачем я принимал ванну с парнем – наверное, чтобы доказать себе, что этот мудак Дмитрий неправ и я натурал. Конечно, мне было неловко. Денис тоже смутился, говорит:

– Давай уже вылезай. Тут публики как бы нет, платить никто не будет.

Потом я чуть не потерял сознание, Денис мне что-то накапал, пахло мятой. Когда у тебя температура, нельзя лежать в такой горячей воде. Мы сидели в гостиной, закутавшись в один плед, и смотрели про слона. Я не очень понял, о чем фильм. Слон так и не пришел. Там весь фильм подростки слонялись по школе, а потом два чувака поцеловались в душе и всех перестреляли. Денис объяснил, что их просто заебало это все. Так бывает, что живешь, живешь, и все заебало. Потом Денис берет руками мою морду и долго целует меня в губы. Я не стал выебываться и орать, что ненавижу гомосятину. Потому что меня тупо еще никто не целовал по-настоящему и мне это было нужно. И он это понял.

У него есть Обнимашка, который всегда к его услугам, надо только напоить. Фарход очень ласковый, он хочет, чтобы всем было хорошо. Я не считаю, что они педики. Просто всему миру на них насрать и они живут как могут. А Катя – двуличная шкура.

Мы доели суши, я не выдержал и попросил:

– Расскажи мне про нее, пожалуйста.

– Если кратко – тупая пизда, – отвечает Денис. – Она ко мне уже два года клеится, мне на нее похуй. В начале января еще объявила такая: «Я умираю, чтобы не быть шлюхой». Насмотрелась Линча и считает, что вся из себя такая Лора Палмер и у нее внутри тьма, наполненная мыслями о мужчинах. Так что я, ты и еще пятьдесят юзеров – это у нее вроде гарема. Я бы вообще бабам запретил смотреть Линча, от него одна дурь в голове.

Я признался, что Линча не смотрел, мне больше Кубрик нравится, хотя я и его толком не смотрел, только те два фильма, которые Дмитрий посоветовал. Говорю:

– Блядь, мне так плохо!

И он меня снова обнял, и гладил по голове, и рассказывал про Катю. Как она на нем помешалась и все время выдумывала себе занятия, чтобы убить время, а ее небедный батя оплачивал все ее задвиги. То занялась каким-то пэчворком и завалила всю квартиру цветным мусором, то пошла на конкур за безумные деньги, то начала делать из глины горшки, возможно, даже ночные. Еще Катя два раза в неделю посещает бассейн и танцует сальсу, а на выходные у них с батей всегда мини-брейки. Кстати, она и в теннис играет. А ее батя занимается сквошем. И еще у ее бати есть эллинг в Кронштадте, там два этажа, санузел и кухня, а внизу отдыхает катер. И еще Катя занимается с репетиторами, которые преподают на юрфаке СПбГУ. А в эту школу ходит чисто потому, что она рядом с домом.

Так за полчаса я осознал, какая огромная пропасть между мной и Катей. И еще я понял, что Денис Катю ненавидит. Сложно любить девушку, когда она строит из себя принцессу, а ты все вечера торчишь в бургеркинге и сосешься с таджиком. Но мне похуй, что она принцесса. Сегодня она принцесса, завтра я король. В жизни всякое бывает.

– И как ты думаешь, почему ты ей нужен? – спрашиваю я. – Может, научишь, как ей понравиться?

– Элементарно, Ватсон. У меня нихуя нет. У тебя, как я понял, тоже.

– Все равно не догоняю.

– Олег, ну ты столько аниме посмотрел, сам-то еще не понял? Кате надо, чтобы ей поклонялись, как богине. Поэтому она ходит в минорную школу и делает одолжение быдлу. У нас в классе все такие тупые, что она одна умная. И тебя она выбрала, потому что ты никто. Она мне говорила, что у нее завелся фашик из Усть-Пиздюйска, который не понимает сарказма.

Короче, это всё был сарказм. И когда я сказал, что приеду и женюсь на ней, она написала: «Да-да, конечно, я жду». То есть она и в мыслях не имела, что тупой фашик из города Е придет ногами в ее дом и посмеет ее добиваться. И когда я на самом деле приехал, ее батя перепугался и сразу позвонил ей, а она выключила телефон.

Денис сказал, что его тоже знобит, и мы лежали рядом и грели ноги друг на друге, потому что у Дмитрия очень высокие потолки и в квартире довольно холодно. Про их отношения я даже спрашивать не стал, с этим все ясно. Найти нищего школоло, прикинуться добрым папочкой, дать несколько сотен, унизить и ржать над ним. Вот что нужно Дмитрию. Никому нельзя верить, просто никому.

У Дениса оказалось другое мнение по данному вопросу. Он сказал, что старые дяди жутко одиноки, поэтому очень крепко держатся друг за друга и постоянно ищут молодняк, чтобы пить свежую кровь. И у этого успешного Дмитрия, к примеру, было уже четыре попытки суицида.

И еще Денис сказал, что дурак – это не тот, кто всем верит, а тот, кто всегда говорит правду. Потому что самые открытые люди – самые уязвимые. У таких, как я и Денис, повышенная виктимность. Мы всегда говорим то, что думаем, поэтому нас все бьют и используют. Поэтому нас считают мудаками, а всяких кать – невинными ангелочками.

Пришел Фарход, он сильно кашлял и сразу залез к нам с бутылкой. Обнимашка совсем потерял голос, поэтому просто смотрел мне в глаза и держал меня за руки.

Пришел Дмитрий и сказал:

– Лучше бы вы все трое сдохли, а то у меня температура.

Потом мы вчетвером смотрели «Ветер крепчает», а Денис и Фарход ласкали друг друга. Это у них обязательное условие проживания. Даже если температура или понос.

И мы уже почти заснули, когда Денису позвонила Катя. Он врубил громкую связь, она его долго ругала за измену, а потом говорит такая:

– Я сейчас из-за тебя наглотаюсь таблеток и покончу с собой.

И тут я взорвался нахуй:

– Ты, сука тупая! Хочешь сдохнуть? Я тебе помогу! Я тебя выебу ножом! Я буду резать твою вонючую пизду, пока ты нахуй вся кровью не обмажешься! Я твое лживое ебало разорву, тварь! Я вырву твое сердце и скормлю бродячим псам! Из твоего черепа я сделаю чашу! Жди меня!

Дмитрий хохочет и снимает меня на айфон:

– Понеслась!

Я ору:

– Хули ты ржешь?! Эта пизда до утра не доживет!

Катя орет:

– Заткнись, быдло! У меня папа прокурор! Я все записала! За тобой сейчас полиция приедет!

– Заткни пизду! Ты уже труп, сука! Ты уже труп, ты поняла?!

Денис отобрал и выключил смартфон. Тогда эта шкура позвонила мне:

– Мой папа прокурор! Вали в свою ссаную дыру, гопник ненормальный! Чтоб я тебя здесь больше не видела!

– Сначала я нассу в твою ссаную дыру и порву твое ссаное горло, а потом заставлю пить свою же ссанину, сука, поняла?! А потом я вздернусь, потому что мне на все похуй!

Фарход просто взял меня за руку и заглянул мне в глаза. Тысячелетнюю скорбь арийской расы увидел я в его зрачках. Я понял, что Господь меня любит через него. Господь в его лице послал на землю ангела-миротворца, которому достаточно дотронуться до тебя, чтобы исцелить мятущуюся душу. Я сразу успокоился и отдал ему телефон. Он прошептал:

– Катя, Аллах тебя любит, и мы тоже.

– Друг друга в жопу любите, гомики! – Катя отключилась.

Через десять минут снова звонит и такая:

– Ладно, я вас прощаю, если покажете, как вы трахаетесь втроем.

Ну, Дмитрий был поддатый и переслал этой дуре файл с бананом. Он совсем дебил, не понимает, что сядет на десять лет? Пришлось позвонить ей и наврать, что это я вставлял Денису банан по взаимному согласию. И точно так же я буду вставлять Катерине, только не банан, а швейцарский нож! В открытом виде! Чтобы он у нее там в пизде растопырился!

Дмитрий так ржал, что чуть не помер от перитонита. Трубку взял Катин папа. И говорит очень строго:

– Денис, если тебе девушки не дают, это не повод вступать в нетрадиционные отношения! Я тебя знаю с первого класса, не думал, что ты до такого докатишься! И у Фархода очень интеллигентная мама, а он такими гадостями занимается! Фарход, у тебя папа мусульманин, тебе перед ним не стыдно?

Фарход прошептал, что ему очень стыдно, но когда перед ним голый парень, он уже не владеет собой. Ему хочется обнять весь мир. Вот что бывает, когда таджик смотрит артхаус.

– Учтите, мальчики, я всё расскажу вашим родителям и позабочусь, чтобы вас перевели в разные школы. И это для вашего же блага. А вашего Олега отправим на принудительное лечение. Я сразу понял, что он с приветом.

Я говорю:

– Слушай меня, Эрнст Рём! Никого ты никуда не отправишь, потому что я через десять минут выебу ножом твою тухлую вену и твой поганый интеллигентский рот! Тут только один пидор, и этот пидор – ты, потому что не воспитал нормально свою дочь! А потом я выебу ее в пизду и в сраку, и прорежу дыру, чтобы ебать одновременно в сраку и в пизду, и обкончаю твоей же сучьей кровью твое жирное ебало! Я из тебя, сука, позвоночник вырежу и вставлю вместо него мой хуй! Жди меня, пидор!

У ее бати аж голос задрожал, он такой:

– Успокойся, Олег, у тебя нервный срыв, я сейчас вызову скорую, тебе прокапают что-нибудь и помогут. Только сиди спокойно и ничего с собой не делай. А вы, мальчики, уходите оттуда как можно скорее.

Я отдышался и сказал:

– Извините, это больше не повторится. Я понимаю, что я быдло и недостоин Кати. Спасибо, что сразу мне указали на мое место. Но я здесь останусь, поступлю в БГТУ имени Устинова, и, может быть, Катя поймет, что я не совсем тупое ЧМО.

Он такой:

– Олег, пожалуйста, вернись домой к папе и маме, они за тебя волнуются. Поступить всегда успеешь, ты давай там готовься и приезжай в конце мая.

У меня аж слезы брызнули из глаз, я такой:

– Спасибо, что верите в меня! Я буду очень-очень стараться! Я правда очень сильно люблю Катю! Катя, прости меня за всё, я дебил!

И мы еще наговорили друг другу много теплых слов, а потом я пошел умываться. Тут меня оп – кто-то обнял сзади. И Дмитрий говорит:

– Глупый мальчик, ты так ничего и не понял. Не нужны нам никакие кати, нам нужен только броманс. То есть тесные гомосоциальные отношения несексуального характера.

Я сморкаюсь в джакузи и говорю:

– Может, ты и прав.

Я у него прожил еще две недели, весь по уши в бромансе, он меня даже свозил в аквапарк. Сейчас я дома и посылаю луч поноса всем дядям под сорок и за сорок, которые глумятся над пацанами. В мае я вернусь и буду поступать, но не из-за Кати, а чтобы стать взрослым, сильным и независимым, как он.

А фото этой шкуры в трусах я развесил по всему контакту.

Бача-бази

Меня зовут Фарход Рахимов, мне 16 лет, и я русский. Моя мама работает в Эрмитаже, она специалист по искусству Таиланда и знает пять языков. Мой папа родом из Душанбе и в данный момент продает пуховики на Троицком рынке. Семнадцать лет назад папа был очень красивый. Если вы смотрели фильм Нагисы Осимы под названием «Гохатто», вы примерно знаете, как тогда выглядел мой папа. Я на него похож, только у него волосы прямые, а у меня очень пышные кудри, в которых ломается расческа. Когда я гуляю, на меня засматриваются не только девочки, но и мужчины.

Мы живем в двухкомнатной съемной квартире с моей старшей сестрой Тамано и младшими-близняшками, которых зовут Фарзона и Шабнам, в честь никому не интересных таджикских певиц. Точнее, мама и папа живут в маленькой комнате, а я в большой с тремя девочками. За все 16 лет моей несчастной жизни я ни разу не оставался один дома, и зимой у меня всегда насморк и болит горло, потому что кто-то из сестер обязательно хватает простуду, а я заражаюсь от них. У меня в карманах всех зимних курток лежат леденцы от кашля и салфетки, натыренные из разных кафе. Там я сижу, просто чтобы отдохнуть от сестер.

Мои сестры ведут активный образ жизни. Тамано, которую все зовут Тату, учится в Кульке и занимается лошадьми. Вы иногда можете видеть, как она едет на рыжей кобыле по Митрофаньевскому шоссе или катает кого-то в карете на Дворцовой. И если вам интересно, кто засрал весь Вознесенский и Измайловский проспект, – это сделала моя сестра Тату. Она вечно перекармливает своих кляч.

Тату, как вы поняли, самая нормальная из сестер. А младшие, эти две самки шакала, танцуют в ансамбле. Допустим, ты сидишь, смотришь Годара. Вваливаются шесть девок, твоего Годара сразу нахуй, ставят свой шакалий вой и начинают вертеть перед тобой жопами и трясти животами. И еще в бубен колотят у тебя над ухом. И считают, что ты весь озабоченный, поэтому от их танцев как в раю. Ты идешь в спальню мамы и папы, но девки и там тебя достают, потому что у Шабнам очень симпатичный братик. Но это ладно. Костюмы они шьют сами, у нас же кризис в стране. И плевать, что ткань стоит дороже готовых изделий. У них каждые выходные пэчворк с декупажем, ну я не знаю, как это уже назвать, разложат эту херню, и долбят швейной машинкой, и тычут стразы. В ансамбле 13 девушек, и каждой надо пошить костюм, каждая по пять раз ходит на примерку, а меня гонят на кухню, нюхать папины казаны и сковородки. Как мои сестры орут, это даже объяснять не надо.

Орут они обычно на меня, чтобы что-то принес, вынес, прибил, помыл, подержал. Иногда полчаса клей отскребаешь или стоишь, как средневековый паж, и держишь край очередной юбки, чтобы не валялся на полу.

Но это еще не самое страшное. Страшное – когда вся толпа девок, включая двух твоих сестер, тебя одевает в только что сшитые наряды, красит и заставляет разучивать национальные танцы. В Средней Азии существует древняя и позорная традиция одевать красивых мальчиков в женское платье и выводить их танцевать перед сборищем мужчин. Обычно на свадьбах или каких-то других торжествах. Потом мальчики оказывают сексуальные услуги заинтересованным лицам. Благодаря русским, слава Аллаху, этот прекрасный обычай начали забывать, но в Афганистане и Пакистане красивых юношей дерут до сих пор. Такие парни называются бача-бази.

Если я отказываюсь танцевать, то получаю от Шабнам по башке. И если я плохо танцую, девки меня поправляют и пинают под жопу, чтобы я исправился. На самом деле у этих дур есть где репетировать. Тут недалеко бывший кинотеатр, который переделан в досуговый центр для молодежи. Им просто нравится меня доставать и делать из меня бабу. Папа один раз пришел пораньше и увидел, что они со мной творят. Но ни слова не сказал, просто ушел к себе. Он тоже неконфликтный. Мне было так стыдно, что я перед ним плясал в бабском наряде и с блестящей херней на голове! Я его не сразу заметил. Девки орали, свистели и хлопали в ладоши, а он смотрел. Я побежал к нему и долго просил прощения, хотя на самом деле я не виноват, это все они.

Папа просто сказал:

– Фарход, почему ты не дружишь с мальчиками?

И я поклялся папе, что буду дружить с мальчиками, хоть сдохну, но буду! Потом я обнял папу и разрыдался. Я знал, что это ненормально, когда парень плачет, но не мог остановиться. Папа меня гладил по голове и шептал:

– Ты не виноват, Аллах нас сотворил такими, какие мы есть.

Я сказал:

– Папа, мне это самому противно, просто мне деваться некуда! Я обязательно найду парня и буду проводить время с ним, а не с этими дурами, они у меня уже вот где!

Я еще раз обнял папу, ушел в библиотеку на углу Измайловского и Обводного и до самого закрытия читал «Мир как воля и представление». Я буду поступать на философский в Герцена, там конкурс маленький.

Шопенгауэр – молодец, навалял бабе, которая шумела и мешала ему заниматься. Я бы так не смог. Его очень трудно читать, и когда вникаешь, только себя расстраиваешь. Видишь, как человек бьется от того, что хочет нагнуть всю Вселенную, а достичь ничего не может. Единственный способ справиться с этим – подняться над всем и просто созерцать свои желания, это такой защитный механизм, по Фрейду. Но, знаете, мне очень трудно подняться над своим несчастьем и рассмотреть его интеллектуально в костюме турецкой танцовщицы, когда сестры пинают меня под зад. Зато очень легко сжать свою волю до размеров горчичного зернышка и потерять ее между половицами.

Я совсем не сверхчеловек и никакой воли к власти у меня нет, я просто мечтаю, чтобы меня оставили в покое. И тогда я понял, что они все трое неправы: и Шопенгауэр, и Ницше, и Фрейд. Они были просто очень авторитарными личностями, у которых воля преобладала над остальным. На самом деле важно только то, чтобы к тебе относились как к человеку. Чтобы кто-то хоть иногда спрашивал: «Фарход, а что нужно тебе? О чем ты сам думаешь, что ты чувствуешь?» Я же всех выслушиваю всегда – и Дениса, и Катю, и Магу, и Алишера. Мага, Алишер и Эльдар вообще понятия не имеют, чем я увлекаюсь. Они думают, я дурак, потому что не люблю рэп. Катя считает, что у меня две извилины в голове. Она со мной общается только потому, что я тусуюсь с Денисом.

На самом деле меня и Денис часто утомляет, когда называет хачом. Я хорошо себя чувствую, только когда читаю или смотрю что-то и веду диалог с автором. Например, когда я читаю Фрейда, я представляю, как лежу у него на кушетке и рассказываю, как хотел бы убежать с папой в Парагвай, подальше от сестер. А он такой: «Сынок, да у тебя комплекс Электры».

Я считаю, когда человек страдает от неудовлетворенных желаний, ему не нужно ничего добиваться или переосмыслять. Нужно просто взять его за руку и объяснить, что счастье – не в этом. В чем оно, я пока не знаю, потому что по-настоящему счастлив никогда не был. Если за руку не помогает, его надо обнять крепко-крепко, как будто ты с ним единое целое, и тогда его дурные мысли перейдут к тебе, а тот покой, который у тебя в душе, передастся ему. Если и это не помогает, то он конченый, и ему вообще ничего в этой жизни не поможет, только ранняя смерть как итог бессмысленного существования. Можно еще подрочить и сделать ему ртом, но это крайняя мера. Тогда у человека надолго воцаряется мир в душе. Примерно на сутки.

Однажды Катя меня пригласила в суши-бар, угощала и плакала, что Денис на нее не обращает внимания. Я очень долго ее жалел, потом предложил: «Давай просто пойдем в туалет, и я тебе полижу? Тебя это успокоит, правда». Она назвала меня дикарем и убежала, так что платить пришлось мне. Денег у меня не хватало, пришлось срочно вызывать Дениса. Зато я доел Катину тэмпуру из креветок с устричным соусом. Ну и все ему рассказал про то, как страдает Катя. У Дениса очень трудный характер. Катя ему успела позвонить и наврать, что я предлагал ей секс. Но давать чурке – это ниже ее достоинства. А Денису надо перестать дружить с таким говном, как я.

Мы еле расплатились с официантом, и последние 50 р. я еще дал на чай. Выходим. Денис начинает на меня гнать, что я неблагодарная тварь и приставал к его девушке. К его девушке, понимаете?! Вы бы видели, как он обращается с этой девушкой! А как он обращается со мной! Начал обзывать меня хачом и руки распускать. Хорошо, рядом проходили Мага и Назим, они ему наваляли и порвали штаны. Так что я потом стебался и называл его дырявым, а у него не было денег на новые. Я ему мог бесплатно принести со склада, папе их девать некуда, плохо берут. Денис мог просто извиниться. Я же к ней не приставал, понимаете? Это из-за него же! Я знаю, что если кончить, сразу настроение поднимается. Мне вообще девушки не нравятся, я Кате хотел помочь как друг, от чистого сердца.

Денис мне говорит, что Катя его девушка, а Кате – что ему на нее насрать. Я не знаю, зачем он это делает. Хочет, чтобы я думал, что у него есть девушка? Или хочет, чтобы Катя не слишком много на себя брала? Или на самом деле хочет быть ее парнем, но почему-то не может и поэтому ревнует? Или ревнует, потому что она сама заставляет его ревновать, и поэтому делает вид, что ему пофиг на это? У меня от этого в голове все перемешалось. Одно я точно понял: мне очень сильно не нравится эта Катя. Если бы я ей полизал, меня бы потом тошнило неделю.

Летом мы с Денисом ездили к Кате в Кронштадт и плавали по заливу, причем она сама управляла катером. Круто для девчонки, да? Она такая раздевается на пустынном острове и ложится на камень загорать, вообще без всего, даже без купальника. Мы с Денисом не поняли, как поступить в данной ситуации, поэтому просто зашли за руины форта и подрочили. Он мне, я ему. Мы много лет вместе дрочим. Ничего страшного, по-моему, в этом нет. У него физиологическая потребность, у меня тоже. Мы начали еще до того, как прочитали, что это вот это самое. У нас по умолчанию было принято, что рукой не считается. Рукой – это же не секс, правильно?

Ну так вот. Денис ходил в порванных штанах несколько дней. Я пережил празднование Нового года. Не знаю как. В нашей комнате раздвинули стол и весь его уставили закусками, приперлись подруги сестер, в соседней комнате пытались заснуть мать и отец, а мне даже спать было негде и к Денису я пойти не мог, потому что у его мамы новый любовник и Денис на меня еще обижался.

Мама и папа ничего не пили. Ну, папа вообще не пьет, а мама обычно отмечает шампанским. Я сижу на кухне. Смотрю, мама идет в туалет, и ее там тошнит. Я говорю:

– Мама, ты отравилась чем-то? Мне в аптеку сходить?

Она отвечает:

– Да ничего страшного, у тебя будет братик.

Мама, а это ничего, что нас в двух комнатах шестеро? Я и так с ума схожу, а скоро тут будет орать младенец? А когда он вырастет, эти шлюхи будут его наряжать как девочку? И папа будет смотреть, как будто так и надо?

Мама спрашивает:

– Ты рад, что у тебя будет братик?

– Ооооочень рад!

Родители, вам больше нечем заняться? Зачем плодить нищету? Короче, или он, или я.

Я вышел на лестницу со смартфоном и сказал: «Окей, гугл. Медикаментозный аборт».

Я прекрасно понимал, что в обычной аптеке мне ничего не продадут. Я заказал в интернете мифепристон на адрес Дениса, чтобы никто не прикопался. У меня было 5000, я их собирался растянуть на 10 дней, мне их дали на подержанную плойку. Но плойка мне особо не нужна: играю я редко, это папа хочет, чтобы я побольше общался с парнями и у меня были более мужские интересы. Но, понимаете, на 15 квадратных метрах очень сложно ужиться мужским и женским интересам.

Первого января ближе к вечеру я встретился с Денисом в бургеркинге. Мага дал мне покурить какую-то хрень, мы так и не поняли, что внутри. Денис все это время был как в жопу ужаленный, называл меня хачом и чуркой. Я не выдержал и сказал, что он конченый, ему уже ничего не поможет. Денис вообще жуткий эгоист, хочет, чтобы я был целиком в его власти и носил паранджу. Он не хочет, чтобы у меня были друзья кроме него. Так что я нарочно ржу над всякой хренью с Магой, Алишером, Эльдаром и Назимом. И стараюсь это делать как можно тупее. Дениса это бесит. С Денисом мы еще больше разругались, он отправился искать приключений на свою дырявую жопу.

А я остался с четырьмя настоящими таджиками, которые даже знают таджикский, не то что я. Угадайте, кого они опускают, когда рядом нет Дениса? В полночь с 1 на 2 января они меня напоили, нарядили в платье Алишеровой сестры и заставили плясать на столе. Ну, как плясать… Я потерял равновесие и рухнул головой на стекло серванта. К счастью, затылком, а не лицом. Стекло разбилось вместе с рюмками, салатницами и фарфоровыми пастушками. У Алишера родители тоже снимают, и это была квартира какой-то седой бабушки. Мне перед ней очень стыдно. Наверное, она очень дорожила этим сервантом и статуэтками. Я пополз блевать. Мага такой:

– Я же знаю, что у тебя с дырявым.

Я ничего не ответил, просто блеванул мимо унитаза, это его отвлекло. Зато папа может мной гордиться: я дружу с парнями.

Мне было очень плохо – и физически, и психологически, я кое-как оделся и попытался попасть домой. Внезапно я обнаружил, что я не дома, а у Маги. И у него никого нет дома, кроме Маги, конечно, и меня. Я говорю:

– Мага, что с тобой происходит? У тебя же две извилины в голове! Слушай свой рэп, дрочи на телок! Не лезь ты ко мне, заради Аллаха! Просто дай мне проспаться. Я не просил меня поить и накуривать.

Тут надо кое-что добавить. Для Дениса я таджик, но для Маги я – русский. Ну, такой полукровка, недотаджик, не мужчина. И Мага почему-то решил, что со мной все можно.

Говорит:

– Это правда, что ты с парнями всегда обнимаешься, когда пьяный?

– Нет, неправда. С тобой же не обнимаюсь.

Ну как ему объяснить? Я обнимаю кого-то не потому, что у меня не та ориентация. Я это делаю, если у человека тьма в душе и его может спасти только свет моих глаз и тепло рук моих нежных. А если тебе, Мага, надо слить, дергай сам свой конец.

Мага извинился, еще выпил, начал мечтать вслух:

– Когда мы победим, я приду к этому Денису и скажу: «Дай мне десять тысяч и приведи трех молодых женщин. Это не обязательно должны быть твои сестры, можно просто трех незнакомых школьниц. Если сделаешь то, что я сказал, будешь жить еще полгода. Нет – намотаю кишки на фонарь».

Он еще мечтает вступить в ИГИЛ. Или просто зайти в метро с поясом шахида. Я бы ему советовал с этим поясом явиться не в метро, а в здание, идущее на снос. Тогда бы Мага принес минимальную, но все же пользу человечеству.

Я спал и чувствовал, как Мага трогает мои волосы, потом не выдержал и крикнул:

– Да отъебись ты!

Второе января – кошмарный день, все библиотеки закрыты, половина магазинов не работает. Мне пришлось несколько часов просидеть дома, а папа на кухне готовил тушеную баранину, манты и шавлю. Маме стало плохо из-за беременности, она отдыхала в спальне. У сестер были, как обычно, подруги в гостях, а то им СКУЧНО. Так что пришлось сидеть на табуретке между казаном и электрочайником, и я в итоге сам завонял, как баран. Ненавижу запах баранины. Маму все тошнило и тошнило, у нее поднялось давление. Я почитал об этом в интернете и понял, что мама из-за своего тупого пролайферства может умереть или родить дебила. Мне позвонили, я поскорее оделся и побежал к Денису. Перехватил курьера в подъезде, заплатил ему и побежал обратно. Я думал, куда намешать эти таблетки. Положил в кофе. Мама всегда пользуется подсластителями, они горькие. Кофе мама сделала сама и оставила в спальне на тумбочке, я туда подсыпал эту хрень, пока ее тошнило. Мама вернулась из туалета, все выпила и легла спать. Я сходил к сестрам и очень строго сказал, что мама плохо себя чувствует и не пойти бы им погулять. Я их старший брат, так что меня надо слушать хоть иногда. Шабнам надавала мне поджопников, но гулять они пошли, и я тоже.

Я понимал, что скоро начнется что-то очень страшное и мне в это время дома лучше не быть. Но так намного лучше для мамы, для меня и для всех. Я выключил телефон и прибежал к Денису. С Денисом вообще беда! Его снял на улице извращенец, привел к себе и делал с ним страшные вещи. Я у Дениса переночевал, и мы смотрели нового «Бегущего по лезвию», чтобы хоть как-то его успокоить. Лично я считаю, что это говно не идет ни в какое сравнение со старым, но Денису понравилось.

Я ему все время заглядывал в глаза и просил поделиться со мной своей болью. Денис еще больше взбесился и сказал, что я как американская баба из социальной службы и ни в какой сраной «психологической поддержке» он не нуждается. А если мне так надо быть «психологом», я могу надеть колготки и наняться волонтершей. И еще мне надо поменять пол, если я такая слезливая баба.

Я обиделся и выпил целый стакан черного рома. И сказал, что на проблемы Дениса мне вообще похуй. Пусть он хоть у всех извращенцев в городе сосет. Я к нему больше пальцем не притронусь, если он такая мразь.

У Дениса мало нормальных книг, одни детективы и старье, купленное еще бабкой и дедом. Я взял «Лунный камень» и сел читать в комнате его мамы. Денис извинился. Сказал, что хочет мне кое-что показать.

В общем, мне теперь грозит срок до восьми лет. Я посмотрел мультик с маленькими мальчиками, которые вступают в нетрадиционные отношения. И это-то хрен с ним, но нам обоим понравилось, и мне пришлось выключить, чтобы еще больше не понравилось. Денис снова включил. Это он украл флешку у извращенца. А на мне были только его футболка и трусы, потому что мои вещи Денис постирал. И мы сидели рядом, как обычно. И я понял, что Дениса раздирает похоть и ему плохо. Тогда я обнял Дениса и сказал, что Аллах его любит, и пожелал мира и безмятежности его душе, но Денису это не помогло, так что пришлось сделать ему рукой, чтобы унять его похоть, а он мне делал рукой, чтобы унять мою похоть. А все из-за того проклятого мудака, который воспользовался его беспомощным состоянием и делал с ним неизвестно что!

Бывает, что к тебе приходит человек, которого терзают вечные вопросы бытия. Такие вопросы задаются не от хорошей жизни. Обычно человеку в этот момент очень плохо, его надо успокоить, поговорить по душам, вот Шелдон Купер еще советует предложить горячий напиток. В этот момент люди особенно ранимые и могут повестись на любую твою просьбу. Поэтому настоящий психолог никогда не должен пользоваться таким состоянием пациента. Но я готовлюсь на философский и все равно снимаю стресс рукой. Философия и психология все-таки не одно и то же. Можно рассудить так: что плохого в том, чтобы парни друг другу дрочили? Тот же Платон очень одобрял филию, то есть то, что у нас с Денисом. Но я хочу достигнуть высшего состояния агапэ, чтобы любить всех людей и сострадать им.

С Денисом творилось что-то очень плохое, у него лицо посерело и глаза блестели, как у маньяка. Нам пришлось очень много выпить, чтобы заснуть. Утром вернулись его мама и ее мужик. Они сразу посрались, у Дениса просто талант устраивать ссоры на ровном месте. И вот я дома.

Папа сидит на кухне, положив руки на стол, и постукивает по столешнице зажигалкой. А он недавно бросил курить. Дома больше никого нет. Он очень тихо говорит:

– Сынок, где ты шлялся всю ночь? Мы не могли до тебя дозвониться.

У меня заурчало в животе и сердце как будто упало куда-то вниз. Я сел на табуретку и прислонился к стене. – Маму увезли в институт Отта на сохранение.

Я схватил его за руки:

– Папа, прости меня!

– Ну что ты, Фарходжон, ты ни в чем не виноват… На все воля Аллаха, сынок… Давай помолимся.

Мы были в спальне, и я повторял за папой, потому что не знаю арабского. Я много раз это делал, но так и не выучил ничего. Мне очень хотелось, чтобы маме это помогло.

Позвонил Денис и попросил продать ему одежду. Папа кинул мне ключи от склада и сказал, что в таком состоянии никуда не пойдет, он всю ночь не спал, сидел в больничном коридоре, а сейчас с мамой сестры.

Я бы Денису и так дал, но у него были деньги. У него были деньги, понимаете? Ему мать больше пятисот рублей никогда не дает. То есть все это он делал за деньги! А мог бы просто попросить у меня. Я ему так и сказал, а он ответил:

– Похуй на твои подачки.

Я ему говорю:

– Денис, зачем ты себя убиваешь? Ему же похуй на тебя. Твой подвиг никому не нужен. Не надо мне ничего доказывать, просто, если тебе что-то нужно, я тебе все дам, потому что ты мне как брат.

И тут я вспомнил, что сделал со своим настоящим братом. Он сейчас задыхается от химии внутри матки. Потому что я решил, будто могу распоряжаться чужими жизнями. И я в сто раз хуже и Дениса, и даже этого извращенца. Я чуть не убил маму. Я сделал папу несчастным. И нет мне прощения никогда.

Денис говорит:

– Ну что ты смотришь как говна наелся…

Мне позвонил Мага, Денис толкнул меня под ребра, послал на хуй и убежал.

С Магой все было очень и очень хуево. Я считаю, новогодние праздники вообще не нужны, от них люди дуреют. Мага вот так сходу начал пороть такую хуйню, что даже я не понял, что ему нужно. От него сильно пахло травой. Я нашел и конфисковал все, что у него было. Магу закутал в одеяло и напоил сладким чаем с молоком. Папа говорил, это помогает.

Мага вдруг отшвырнул кружку, уперся лбом в мой лоб и такой:

– Нахуй все это, если все равно умрем? Нахуй эти сопливые стены, это небо, эту школу, эту работу! Нахуй жить, если ты пидорас! Знаешь, чего я хочу? Чтобы меня убил кто-нибудь. Фарходжон, помоги мне! Я сам не могу поднять на себя руку. Давай умрем вместе, ты мне, я тебе!

Я говорю:

– Мага, не будь идиотом, я в Герцена на философский поступать собираюсь. Если тебе охота помереть, помирай один. Ты здоровенный кабан, у тебя уже борода растет, почему я тебе должен сопли вытирать?

Он:

– Тогда просто пососи.

– Не буду я у тебя сосать, ты ваще ебнулся, я натурал! Иди у Катьки спроси, если не веришь. Я ее в сортире «Евразии» трахал.

– Тогда убей меня!

Я сказал:

– Ага, щас, только зубы почищу.

И просто ушел со всей травой. Когда Мага придет в себя, ему точно будет стыдно.

Домой мне не хотелось, там папа, как я буду ему смотреть в глаза? Травы мне тоже не хотелось. Ну, я позвонил по своим каналам в общагу на Фонтанке, обменял траву на пять тысяч и бутылку рома. Пошел в дом, который идет то ли на снос, то ли на капремонт. Там было очень холодно и воняло, и в углу на чердаке я нашел мертвую обледеневшую кошку с целым выводком котят, перепутанных пуповинами. Я долго там сидел и смотрел на мертвую кошку, пока все не выпил. Выбрался на крышу. Поссал вниз. Подумал, что мои друзья – дураки, у них нет никаких причин себя убивать, просто в жизни черная полоса. Зато я весь такой на позитиве, отравил маму и брата, чтобы не мешали смотреть Годара. Я дал себе слово, что если мой брат умрет, я больше никогда в жизни не поставлю Годара. Буду смотреть Ходоровски вместо него. Ходоровски тоже ничего.

Позвонила Тату и сказала, что у мамы случился выкидыш. У нее было сильное кровотечение, но сейчас уже все в порядке, ее выпишут через неделю. Я ответил, что пойду сдам всю свою кровь для мамы. Если раньше не умру от алкогольного отравления. Мама взяла у Тамано трубку и сказала, чтобы я немедленно шел домой и перестал нести чушь. Никакой крови ей не нужно, ей даже не делали переливание.

Я пообещал сразу пойти домой, но остался на крыше.

Я хотел полюбить все человечество, но в итоге:

Отравил маму.

Убил брата.

Расстроил папу.

Обокрал Магу.

Зачморил Дениса так, что он скатился до проституции.

Смотрел запрещенное видео.

Употреблял крепкие алкогольные напитки.

Грешил с мужчиной.

Такой грешник, как я, просто не имеет права жить дальше. Я приношу одни несчастья тем, кого люблю. Поэтому мне надо собраться с силами и покончить с собой. Иначе я так и останусь позорным бача-бази, проведу остаток жизни на сайтах гей-знакомств, меня заразят СПИДом, моя семья от меня отвернется, и я сдохну в хосписе в страшных мучениях от саркомы Капоши.

Перед тем, как прыгнуть с крыши, я все-таки позвонил Денису, чтобы попрощаться. Что я ему говорил и что было дальше, я уже не помню. Я стоял внизу, а какой-то мужчина лет тридцати пяти поил меня кофе из картонного стакана. Там рядом кофейный ларек. Кажется, это было латте. Я допил кофе и упал ему под ноги. Потом меня тошнило, тошнило, тошнило! Я оказался в незнакомой квартире, Денис куда-то ушел, я лежал в кровати, меня снова тошнило, страшно болела голова, этот мужчина стоял рядом и держал тазик.

Потом мне стало немного получше, но голова все равно кружилась. Мы что-то смотрели, я не помню что. Этот мужчина спрашивал, правда ли мне нравится Годар. Как кому-то может не нравиться Годар?

Я хотел рассказать все Денису и облегчить душу, но у него встал, а потом он еще и залез на меня. А этот мужчина, его зовут Дмитрий, за нами подглядывал. Потом я заснул, а Мага в это время порезал себе вены. И я обнимал Магу и Дениса и уговаривал их жить, потому что их будущая жизнь прекрасна и очень ценна для меня, а моя жизнь говно, так что пусть мои друзья живут и радуются вместо меня. Я так и не понял, откуда там взялся Мага. Наверное, один извращенец притягивает к себе всех остальных.

Потом мы все решили, что наша жизнь все-таки говно, и упали с моста. Не буду врать, что вся жизнь пронеслась у меня перед глазами. Я стукнулся головой, Денис сломал левую руку, а Магу мы вдвоем вытаскивали из воды, хорошо еще, льда там не было. Мага попал в больницу с обморожением и двусторонней пневмонией. Ему повезло, что только кожа слезла.

В больницу к маме я так и не приехал, потому что сам неделю провел в дурке и всякого там навидался. Папа приносил мне плов в лаваше и совсем меня не ругал. Я уговаривал своего лечащего врача не назначать мне нейролептики, потому что не хотел стать овощем. В конце недели меня отпустили, хотя обещали продержать месяц.

За неделю все встало на свои места. Я окончательно осознал, что я пидор. Я понял, что люблю не все человечество, а только Дениса. Я решил поступать одновременно на философский и на психфак.

На все воля Аллаха. Если он создал меня таким, кто я, чтобы противиться его замыслу? Мне не нравилось, что сестры учат меня танцевать, но втайне я этого хотел. Я же парень, я мог просто отказаться. Но вышло то, что вышло. Дениса переводят в другую школу. Это долгая история, Катин папа получил видео, где я с Денисом, и настучал вообще всем. Дениса мать избила, мне родители не сказали ничего. Натуралом я все равно никогда не стану, лечить меня бесполезно. И другая школа тоже не поможет. Нам же никто не запретит встречаться после школы.

У Димы хорошая библиотека, и он умнее 99 % людей, которых я знаю. Кстати, Дима мне объяснил, что я не оригинален. Святая шлюха уже была у Ким Кидука в «Самаритянке». Про дрочащих школьников есть у Стивена Фрая. Фарход, ты не уникален, ты один из. Привыкай к своей судьбе.

Я долго считал Диму мудаком, но на самом деле он очень стеснительный. Ему всегда хотелось попробовать с мальчиком, но он никогда, наверное, не решится. Он читал и смотрел об этом все, он миллион раз об этом говорил, но никогда не попробует. Недавно он спросил, что я знаю о бача-бази. Это был чисто научный интерес, дедушка Фрейд не даст соврать.

О бача-бази я знаю все, потому что это я! И вчера я спер старый концертный костюм Фарзоны и показал им обоим бача-бази. Оба делали фейспалм и говорили: «Фу, ну ты и пидор!»

Ее папа прокурор

Меня зовут Дмитрий, и я психопат. С остальным, в принципе, проблем нет. Думаю, я не всегда был психопатом, во всем виноват кризис среднего возраста. Кризис среднего возраста – это такой миф кухонной психологии, как ПМС у баб. Мне все твердят, что у меня он.

На самом деле моя главная проблема в том, что после работы нечем заняться. Все, что бы я ни делал, стремительно надоедает. Я занимался дайвингом, каратэ, дзюдо и кайтингом, я угрохал кучу денег на поездку в Альпы. Я перепробовал все сраные фондю и черные ризотто, я ел здоровенные окономияки в Осаке. Я коллекционировал антиквариат. Я купил участок в Ольгино и третий год строю там дачу. Не знаю зачем, но сам проект, закупка материалов, общение с подрядчиком сильно мне помогли. Это отвлекало от неприятных мыслей, по крайней мере когда было тепло и не шел дождь. Как только первые капли били в стекло, я думал: «И нахуя мне это? Все равно умру».

Не то чтобы я сожалел о конечности человеческого существования – мне не хватает какой-то цели, ради которой я шел бы до конца. Конечно, я не такой идиот, чтобы сдохнуть добровольцем за интересы каких-то олигархов. Я бы отдал свою жизнь, допустим, за спасение кучи испуганных детишек из затопленной пещеры. Я бы вытащил бабу из горящего торгового центра. Когда рядом случились те знаменитые взрывы в метро, я жалел, что поехал в тот день на такси.

Когда-то у нас с парнями была ЦЕЛЬ – избавить город от приезжих. Мы добросовестно ловили черных и били. Иногда они нас – тоже. Сейчас, когда рядом на диване спит Фарход, в это трудно поверить.

Иногда мне хочется купить красный кабриолет, выехать на пустынное шоссе, положить камень на педаль газа и влететь в небытие. Или в отбойник. Или в другую машину. Это как получится. Главное, чтоб на полной скорости и всмятку. Ваня говорит, что я малолетний дурак и не дорожу величайшим даром, который у меня есть. Кстати, мне уже сорок. Ване тридцать, но выглядит он на двадцать. Мы смотрим аниме. Он начал в пятнадцать, я в тридцать семь. По-моему, смотреть японские порномультики – это еще хуже, чем быть геем. Я в свое время исследовал пределы человеческого стыда, искал абсолютный плинтус и наткнулся на хентайный форум. Основная аудитория – взрослые, уверенные в себе мужчины. За все время попался только один школьник, Олег. Забавный мальчик, он приезжал недавно. Хотел жениться на какой-то Кате. Новое поколение еще глупее, чем мы.

Скорбную историю моей женитьбы помнит каждый. Особенно тяжко пришлось Ивану, который у меня вместо доктора Фрейда. Понимаю, что похож на идиота, когда цепляюсь к друзьям со своими проблемами.

Как выяснилось, аналоговых друзей у меня нет, только цифровые. Ваня приезжал три раза, чтобы вытереть мне сопли. Олег приперся из каких-то былинных ебеней – и сразу ко мне. Местные не пришли ни разу, когда мне было особенно хуево. Каждый говорил, что «постарается зайти». Среди них были и мои подчиненные, и школьные друзья, и товарищи по универу. И все они хором «заболели». Такая толпа – и у каждого грипп, и так всю зиму.

Лысый бы пришел. Но – Лысый застрелился в январе прошлого года. Перед смертью он позвонил десяти нашим товарищам, таким же бывшим скинам, с которыми мы не виделись хз сколько лет. Ни один не отозвался. В том числе и я. За неделю до того я ему обещал помочь устроиться к нам. Правда, его выгнали еще на втором курсе и он мало на что мог рассчитывать. Он даже не стал ничего присылать – наверное, заранее решил, что его не возьмут. Когда он позвонил, я был в Швейцарии. В тот день я упал, растянул связки и сидел злой в кафе, наблюдая, как за огромным окном катаются богатые утырки. Только вечером я просмотрел пропущенные вызовы и отправил ему смс: «Меня нет в городе, но ты приходи, не стесняйся, я поговорил насчет тебя». Ответил его брат Максим. Было очень стыдно. Но я давно планировал эту поездку и не мог все бросить только для того, чтобы Лысый прошел собеседование. Мне казалось, такой большой дядя справится сам.

Что же случилось с Лысым? Он, как бы это сказать, выпал из обоймы. Что-то в процессе его социализации пошло не так. Что-то сдвинулось на миллиметр, а потом все стало криво и еще кривее. И вроде мозги у него были на месте. Пил он не больше меня, играл даже меньше. Работал охранником. Понимаю, не я виноват в том, что случилось с Лысым. В этом виноват только он сам. Даже не так: человек не сам творит свою судьбу, он только использует случайные возможности, которые дает ему жизнь. Надо было просто попасть куда надо в первый раз, в остальные разы было бы легче. Но Лысому казалось, что легче всего продырявить свою голову. И мозги у него стали не на месте, а на обоях и на ковре. Я видел фото.

С Лысым связана одна примечательная история: когда сосед-таджик не дал ему траву в долг, он подбил нас всей толпой отпиздить барыгу и разгромить хачовский минимаркет. Накурился, захотел жрать и рефлекторно приперся в этот самый минимаркет. Он уже тогда был немного того. Иногда он мне снится, приглашает покататься на красном кабриолете. Я соглашаюсь, но никогда не успеваю доехать до конца – встаю на заднее сиденье, падаю с кровати и резко просыпаюсь. Эта машина – из какого-то клипа, его крутили в начале нулевых. Не знаю, почему мне постоянно снится эта машина.

Когда это накрывает, у меня как будто темнеет в глазах, учащается дыхание и сердцебиение, я не могу ни на чем сосредоточиться и вижу единственный выход в том, чтобы прыгнуть с крыши, утопиться, повеситься либо нажраться таблеток. Не то чтобы я хотел заставить т. н. друзей стыдиться. Я не хочу манипулировать никем. Проблема в том, что, когда это накрывает, я уже не могу это контролировать. Мне хочется сделать это просто так, от самой бессмысленности существования. Однажды, когда мне было особенно хуево, я даже сходил в ЦС, и стало еще хуевее. Я понял, насколько мне отвратительны эти люди и все люди вообще. Зато у меня появилась мечта. Иметь раба. Ну, такого же ебанутого, но менее авторитетного, чтобы исполнял мои желания и не спорил со мной. Чтобы мы мыслили примерно одинаково.

Первого января, как обычно, никто из моих «друзей» не пришел. Я гулял у Техноложки, и меня схватил за рукав какой-то утырок. Сначала я решил, что это бомж, но от него не воняло. Он попросил двести рублей на еду и заглянул мне в глаза. Я увидел бездну, ночь стала еще темнее, чем была. Он сказал: «Выеби меня и разрежь на мелкие кусочки». Я решил, что окончательно ёбнулся.

Подвел его к фонарю и ощупал, чтобы убедиться в его реальности. Утырок оказался обкуренным школьником. Всю дорогу он упирал на то, что уже достиг возраста согласия, а я маньяк-педофил, который обязан его убить и расчленить. Я пытался объяснить, что мне ничего такого не нужно, просто хочется, чтобы человек был рядом. Этот начал на меня орать и обвинять в какой-то хуйне. Особенно его взбесило, что у меня нет детей. Мол, из-за меня славянская раса вымирает.

Денис оказался в сто раз более ебанутым, чем я. Латентный гей, двоечник, трансвестит, алкаш, психопат, проститут, шантажист и захребетник – это все о нем. Несколько дней мы провели в алкогольном бреду с его таджикским другом. В процессе я вытаскивал из Фонтанки этих двух дебилов при содействии МЧС, а какой-то Мага чуть не стал инвалидом. Я не думал, что они реально прыгнут: все подростки – манипуляторы, много пиздят, но мало делают. Я думал, мы посидим, глотнем адреналина и двинемся дальше.

Мы двинулись дальше. Денис с перевязанной рукой ломился ко мне каждый день, позже вышел из психушки сладкий Фарход. И не просто вышел, а осознав себя геем. Они так меня достали, что пришлось сделать им ключи.

Когда Денис впервые ночевал у меня, я чувствовал сквозь сон, как он роется в моих вещах, берет бумажник, достает деньги. Все ценное у меня в сейфе, мне было любопытно наблюдать за этой обезьянкой. Пацан оказался настолько жадным, что положил рубли на место, разбудил меня и потребовал доллары. С тех пор он только и делал, что требовал. Для Оксаны я был чем-то вроде кошелька с хуем. Денис заменил ее идеально. Меня утешает только то, что у парня не бабские интересы. Но мозг он выносит не хуже моей бывшей.

Сама мысль, что я сделаю это со школьником, мне противна. Я не педофил и хочу, чтобы вы это понимали. Мне просто нужен кто-то рядом, чтобы не сдохнуть.

Так о чем я. Вчера где-то в шесть вечера я сидел в интернете, размышляя, какую материнку взять – не потому, что моя устарела, а чтобы обсудить это с Иваном. Я услышал, как кто-то открывает дверь. Думал, это Денис. Я ему крикнул, чтобы сходил за хлебом.

И вдруг входит винишко-тян. Синие патлы, нос картошкой, очки в черной оправе, низенькая, одета в какое-то мешковатое рядно.

Она говорит:

– Вы подонок!

Весьма архаичное обращение, на мой взгляд. На самом деле я не подонок, а падонак.

Я ей, строгим голосом:

– Девочка, тебе известно, что такое незаконное проникновение в чужое жилище?

Она:

– А вам известно, что такое проникновение в чужое тело?

Говорю:

– Ну, в принципе, я смотрел все части «Чужого», так что могу себе представить в общих чертах.

Она:

– Ты трахал Дениса?

Я:

– Отдай ключи и вон отсюда!

Она:

– На, подавись! – швыряет мне ключи и рыдает.

Я говорю:

– Катя, не пори чушь, здесь никто не трахает никаких денисов, разбирайся сама со своими мальчиками. Мне ваши подростковые проблемы до одного места.

Она:

– Да, я Катя! Но это не твое дело! Твое дело за решеткой в петле висеть!

Однако у девочки богатое воображение, она уже успела себе представить, как меня посадили за педофилию, опустили и довели до суицида.

Я говорю:

– Катя, позволь мне самому разобраться, где я буду сидеть или висеть. А ты лучше разберись со своими мужиками.

Взял ее за руку и потащил к выходу. Эта сучка успела оцарапать мне лицо, я ее вышвырнул и захлопнул дверь.

Минут через десять позвонил Денис и наорал на меня за то, что я трахнул его девушку. На самом деле я бы не стал ее трахать, я бы порезал эту стерву на мелкие кусочки и Дениса вместе с ней. Ненавижу лживых блядей любого пола. Я сразу позвонил Марии Николаевне, нашему юристу, и попросил найти мне хорошего адвоката в случае чего. Также я попросил соседку по лестничной площадке засвидетельствовать, что у меня в квартире никого нет, следов борьбы нет и она не слышала криков – на всякий случай. Соседка очень удивилась, но записала время и сфотографировала меня и мою квартиру на смартфон.

После этого я форматнул хранилище с редким и ценным видео, собранным в течение нескольких лет. У Вани тоже есть, не страшно, может переслать.

Денис позвонил еще раз и снова попытался закатить скандал. Он орал: «Точно ничего не было?»

Я ответил, что проблемы школоты меня не ебут. Кстати, хорошо, что у Дениса теперь нет ключей. Когда я поеду в Тай, они с Фарходиком не вынесут всю хату.

Сижу, беседую по скайпу с Ваней, показываю свою расцарапанную морду. Ваня жалуется, что у него камера сломалась, и размышляет, купить ли новый ноутбук или дешевле отремонтировать. Я, конечно, его подбиваю на то, чтобы купить новый – зачем вкладываться в устаревший хлам?

Ваня куда-то отошел: кажется, он варил грибной суп и пора было закладывать лук с морковкой.

Тут звонок в дверь. Я даже не сомневался, кто это. И очень удивился, что товарищ прокурор приперся без группы захвата. Ведь я – враг общества номер один.

Я открыл. Катин папаша вошел.

Я говорю:

– Что, уже отскребли мою ДНК с граблей своей дочери-шлюхи?

Этот молча обежал квартиру, остановился в спальне и сфотографировал изголовье кровати. Конец 19 века, красное дерево.

Я говорю:

– В чем проблема? Я, кажется, не давал объявления «отдам даром антиквариат».

Он:

– Не дергайся. Тут всего твоего барахла не хватит, чтобы откупиться. Я бы тебя закрыл в любом случае. Даже если у тебя в компьютере ничего нет, мы его увезем и найдем. Потому что я знаю и ты знаешь, что ты растлевал малолетних.

– Ты сам-то веришь, что кто-то мог бы трахнуть твою дочь? Оставим в стороне тот факт, что она страшная. В девушке главное – не внешность. Во-первых, у нее мерзкий характер, во-вторых, она врет как срет. В-третьих, она украла мои ключи и незаконно проникла в квартиру. В-четвертых, напала на меня.

Он снял пиджак и кинул на кровать. Я еще отметил, что такое поведение нетипично. Точнее, типично для старых фильмов, где детектив приходит в чей-то дом и начинает глубокомысленную «игру» с преступником. Я сказал, что не стоит строить из себя Коломбо или Пуаро. Если он так мечтает меня посадить – на здоровье, но не факт, что в итоге пострадаю я, а не он.

Он ответил:

– Дима, ты идиот, я сейчас вообще не об этом.

Я не понял, о чем он, но на всякий случай принес виски. И хорошо так налил, граммов по 200. Этот выпил, снял рубашку с галстуком и тоже кинул на кровать.

Говорю:

– Извини, но у меня ОКР, не мог бы ты повесить свои источники бактерий в прихожей, а не там, где я сплю?

Он сел на кровать и такой:

– Это у меня ОКР, так что я оказал тебе честь, положив свои стерильные вещи на следы твоей спермы. И на следы спермы твоих малолетних сожителей.

– Катин папа, ты совсем с приветом? Ты эти тряпки в лабораторию понесешь?

– Дима-педофил, веришь ли, мне насрать, что ты там о себе возомнил. У меня есть видео с двумя подростками на фоне этой кровати и обоев. Которое ты же мне и прислал.

– И где на этом видео я? По-моему, все логично: два подростка из неблагополучных семей украли ключи и трахались в чужой квартире, пока хозяина не было дома. Потом эти ключи у них украла твоя дочь. Есть возражения?

– И как к ним попали ключи?

– Ну, видишь ли, в январе я их вытащил из Фонтанки. Логично, что я дал подростку свое пальто, поскольку он замерз. А подросток опустил руку в карман и нащупал ключи. Возможно, рефлекторно. Возможно, этот ваш Денис страдает клептоманией и приходит в дом, когда меня нет.

– Да ты просто герой, детишек спас, – Катин папа расстегнул ширинку. – Думаешь, я буду заводить дело на такую мразь? Оно мне надо? Я тебя, сука, научу взрослых любить!

Я уронил стакан.

Катин папа ходит в качалку, я тоже. Весим мы примерно одинаково. Но этот сукан зарядил мне по яйцам. Я только и успел простонать:

– Дерешься как баба…

А этот пидор уже держал меня за волосы. Я сказал, что нахуй откушу его отросток, если он посмеет это сделать. Я, несмотря на боль, схватил с полу осколок. Этот сразу меня отпустил.

Говорю:

– Ну и как, научил меня взрослых любить?

Катин папа застегнулся. И такой:

– Скоро ты будешь умолять, чтобы я позволил тебе сосать. Скоро тебе объяснят, что к чему.

Я тоже приосанился:

– На что ты намекаешь? Что меня опустят? Лично я в это не верю. Пара звонков нужным людям – и опустят тебя.

– Нет, Дима, ты очень сильно ошибаешься, опустят тебя. Ты уже сам себя опустил, когда творил такие мерзости с детьми.

И смотрит на меня жалостно, чуть не плачет. И точно, плачет:

– Дима, блядь! Я не мог себе представить, что ты докатишься до такого!.. Ты меня даже не помнишь!

– С хуя ли я должен помнить разную сволоту?

– Дима, ты совсем дурак? Я отрастил волосы.

– Прости, у меня плохая память на лица.

– Когда Аня умирала, я тебе звонил, а ты сказал, что занят!

Я пытался вспомнить его морду и прикидывал, у кого из знакомых умерла жена. Кажется, несколько лет назад жена померла у Лехи. Он возил ее в Израиль, потому что там «медицина лучше».

– Леха, поверь, я никогда в жизни не ебал детей, – я не был уверен, что это Леха, но, кажется, попал в цель. Я принес ему еще выпить и собрал осколки с полу.

Леха совсем расклеился, часа три рассказывал, как мучилась его Аня. В другое время я бы его попросил заткнуться, но пришлось терпеть. Да, он понимает, что избаловал Катю, но она – его единственный ребенок. Он не представляет, как жить дальше после этой трагедии, он не может забыть Аню, она была для него всем. Я тоже тяпнул, разрыдался и сказал, что не могу забыть Оксану. – Ты же сам ее выгнал, дебил, – всхлипнул Леха.

– Я был для нее пустым местом, – всхлипнул я. – Вот это еще хуже, чем смерть.

Леха полез обниматься. У меня заурчало в животе от ужаса.