Юрий Энтин Справедливость по-успенски

Я глубоко убеждён, что Эдуард Успенский более полувека является самым лучшим детским писателем нашей страны. Мне это стало ясно в 1966 году, когда вышла книга «Крокодил Гена и его друзья». Именно эта повесть положила начало семейной литературе в России. Его книги одинаково интересно читать и детям, и взрослым.

Я испытал это на себе. Работая на фирме «Мелодия» редактором, я влюбился в самую красивую и притом умную нашу редакторшу. Но жениться не решался. Дело в том, что у неё был очень странный сын от первого брака. Странность заключалась в том, что он с трёх лет стал энтомологом: интересовался только насекомыми и был совершенно равнодушен к литературе и искусству. Я пытался как-то привязать его к себе, а он был такой… совершенно независимый. Тогда я приобрёл книгу Фабра «Жизнь насекомых» и стал ему читать её каждый вечер.

Но вот в нашем доме появилась книга «Крокодил Гена и его друзья». Я бросил Фабра и начал читать Успенского. К нам присоединилась невеста-мать. Мы вместе хохотали и – сдружились! Так родилась наша дружная семья, которой недавно исполнилось 50 лет.


В то время я ещё не сочинял. Вернее, писал какие-то стишки. Вышло несколько моих «произведений», но настоящее первое произведение – песни к мультфильму «Бременские музыканты» – я написал не без влияния этой книги. И мультфильм этот первым делом я показал Успенскому. Он одобрил. А когда в 1969 году должна была выйти пластинка, я попросил именно Успенского написать аннотацию к ней. Приведу этот необычный для того времени текст полностью:


Уважаемые владельцы пластинок, в ваших руках конверт. В конверте лежит пластинка. А на пластинке на длинной-длинной вьющейся дорожке записана одна чрезвычайно интересная история. Её придумали для вас Василий Ливанов, Юрий Энтин и композитор Геннадий Гладков, и называется она «Бременские музыканты», так же, как и хорошо знакомая вам сказка братьев Гримм. В обработке молодых авторов эта старинная сказка засверкала новыми современными красками.

Я просто уверен, ребята, что вам очень понравится её главный герой – энергичный и неунывающий юный Трубадур. Что у вас вызовут симпатии друзья Трубадура – великие артисты того времени – Пёс, Осёл, Кот и голосистый Петух. Что все вы будете смеяться над недалёким и глупым «Его Чванличеством» Королём и его разудалой стражей. А ужасные и невероятно опасные разбойники во главе с грозной Атаманшей вам совсем не покажутся страшными.

Между прочим, если бы я вам не сказал, вы ни за что бы не поверили, что почти все эти сложные и такие разные роли играет всего один человек – артист Олег Анофриев.

И ещё вам, наверное, интересно будет узнать, что существует мультипликационный фильм «Бременские музыканты», созданный режиссёром Инессой Ковалевской на сюжет сказки В. Ливанова и Ю. Энтина, который вы сможете посмотреть.

Вот и всё, ребята. А теперь вы можете слушать сказку.

Эдуард Успенский

А потом вышла вторая пластинка – «По следам Бременских музыкантов». И Успенский снова написал весёлую аннотацию:

ВСЕМ ДРУЗЬЯМ
БРЕМЕНСКИХ МУЗЫКАНТОВ

Дорогие ребята! Папы и мамы!

Вы купили эту пластинку и правильно сделали. А если ещё не купили, а держите в руках в магазине, то немедленно покупайте. И вот почему.

Несколько лет тому назад в продаже появилась пластинка «Бременские музыканты». А на экранах – мультипликационный фильм с таким же названием. Я тогда советовал вам купить эту пластинку и оказался прав. Она так понравилась и детям, и взрослым, что скоро все до одной пластинки были раскуплены. А было их выпущено несколько миллионов. И ведь они не пылились в шкафу, а игрались во всех домах и квартирах. Уж больно весела была сказка и задорны песни в ней!

Придумали эту сказку два весёлых человека и один очень весёлый. Весёлые – это поэт Юрий Энтин и режиссёр Василий Ливанов, а очень весёлый – это композитор Геннадий Гладков.

И вот они написали новую историю. Если вы думаете, что за это время они поскучнели, вы ошибаетесь. Весёлые стали ещё веселее, а очень весёлый – композитор Геннадий Гладков – настолько развеселился, что сам стал петь как актёр. Он выступает в роли Короля. Роли Сыщика, Трубадура и Атаманши исполняет Муслим Магомаев.

А теперь ставьте пластинку на проигрыватель и приглашайте на сказку своих лучших друзей.

Э. Успенский

Настал момент, когда обратились уже ко мне, чтобы я написал предисловие к сборнику песен Эдуарда Успенского. И я, конечно, написал:

Мне очень повезло, что мой любимый писатель Эдуард Успенский одну за другой сочиняет повести-сказки, придумывая всё новых и новых замечательных героев. Вот если бы он всё время писал такие детские песни, как в этой книжке, то мне бы пришлось начать писать повести или стать безработным. Сочинять повести я не умею, а быть безработным не хочу.

А впрочем… пиши, мой дорогой друг, новые песни. А я уж как-нибудь…

Твой Юрий Энтин

И в самом деле: песня старухи Шапокляк «Кто людям помогает, тот тратит время зря…» или песня Чебурашки «Я был когда-то странной игрушкой безымянной…», или «Катится, катится голубой вагон…» – это шедевры. Не говоря уж о «Пластилиновой вороне»…


Но я немного забежал вперёд. Расскажу, как мы познакомились.

На фирме «Мелодия» я записывал разных актёров, которые читали сказки и стихи для детей. У меня появились молодые артисты – два Александра – Лившиц и Левенбук. Они оригинально и смешно читали «Муху-Цокотуху» Корнея Чуковского. Мы подружились. И они мне стали рассказывать о своём друге Эдуарде Успенском: есть, мол, писатель, который вскоре прославится, – умнейший, талантливейший, ярчайший.

– У него очень хорошие стихи, и мы хотим, чтобы вы познакомились. А там уж решите, может ли он вам пригодиться. Но только учтите: он терпеть не может начальства.

Я говорю:

– А где вы видите начальство?

– Ну вы же руководите детской редакцией – значит, начальник! Поэтому, пожалуйста, чтобы он продолжил с вами разговор, его надо называть по имени отчеству – Эдуард Николаевич – и ни в коем случае не переходить на ты. Иначе будут неприятности.

Я говорю:

– Хорошо, хорошо. Я и так никогда не перехожу на ты.

Приходит в редакцию Успенский. Я его приглашаю сесть за мой редакторский стол, напротив. Он протягивает руку и говорит:

– Эдик.

Я тут же:

– Юра.

С этого момента мы не расставались. Наша дружба не прекращалась никогда. Не было ни одного случая, чтобы мы поссорились.


Для моего характера в этом нет ничего странного – это нормально. А вот для Успенского – это явно не нормально, потому что он со многими бывшими друзьями, а тем более не друзьями, рассорился. Почему же он не поссорился со мной? Просто я понял, что для него высшая ценность – это справедливость. Я его считаю самым справедливым человеком, которого встречал. Но это необычная справедливость, это – справедливость по-Успенски: что́ он считал правильным, то он и делал – жёстко, не обращая ни на что и ни на кого внимания.


Приведу пример. Звонит мне Николай Владимирович Литвинов – великолепный актёр и главный режиссёр детского радио:

– Юра, я хочу, чтобы вы придумали какую-нибудь детскую эстрадную передачу по типу «С добрым утром», и мы будем её давать, как и «Доброе утро», раз в неделю. Вы сами придумайте, а я с вами заключу договор с хорошим гонораром.

Я сказал, что согласен, но при условии, что моим соавтором будет Успенский.

Через некоторое время звонит растерянный Литвинов и говорит, что Успенскому не нужен соавтор и он справится сам:

– Видите, как плохо получилось!

Я говорю:

– А что здесь плохого? Он вам честно сказал то, что думает.

И Успенский стал делать знаменитую «Радионяню» – образовательную передачу для детей, которая в нашей культуре сыграла огромную роль. Кстати, он и меня пригласил делать какие-то рубрики. Я их делал первое время, а потом, как ни странно, не справился с этим…

Вот поэтому я и говорю о справедливости! Мне важно, чтобы тот, кто читает эти строки, понял: дело не в том, что он у меня, как могут сказать некоторые, «перехватил» работу. А в том, что это вообще не работа, это – творчество. А в творчестве ему не нужен был соавтор. И он это честно сказал. Я его понял и именно с этого момента полюбил. А кто этого не понимал, тот обижался на него и даже становился его врагом.

Кстати, предложи Литвинов мне работать одному, я бы категорически отказался – не чувствовал в себе достаточно сил и умения. И ведь жизнь показала, что я даже рубрику не сумел вести. А Успенский доказал, что способен на большее, создав ещё и две популярнейшие телепередачи: детскую – «АБВГДейка» и взрослую – «В нашу гавань заходили корабли».


Ещё один случай. Мне позвонил редактор «Союзмультфильма» Александр Тимофеевский и предложил написать песню к мультфильму «Чебурашка». Я сел писать. Но тут снова звонит Тимофеевский:

– Прости, Юра, – Успенский против тебя.

Мы с Эдиком были уже достаточно близкими друзьями. Я позвонил, спрашиваю:

– Почему ты не хочешь, чтобы я писал?

– Потому что ты стал не только автором песен, но и знаменитым сказочником, и теперь все скажут, что ты написал не только «Бременских музыкантов» и «Голубого щенка», но и моего «Чебурашку». Поэтому я и хочу, чтобы песню написал никому не известный автор.

И таким автором стал тот самый Тимофеевский, который до этого песен не писал, а был известным поэтом «самиздата». Он создал великолепную песню: «Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам…»

Но прошло какое-то время, и вдруг Эдик сам попросил написать песню к его мультфильму «Зима в Простоквашино»:

– Юра, я хочу, чтобы ты написал новогоднюю песню и чтоб была не хуже, чем «В лесу родилась ёлочка». Ты сможешь.

– Ещё бы! – ответил я. И написал «Кабы не было зимы в городах и сёлах…»


У Эдуарда Успенского было продюсерское чутьё. К примеру, Аркадий Хайт сочинял для многих артистов невероятно смешные сатирические миниатюры, в том числе для Геннадия Хазанова. Но никогда не писал песен. Однако именно к нему Успенский обратился за песнями для «Радионяни». Не ко мне, а к нему. Я бы никогда не смог так остроумно, изящно зарифмовать, скажем, правила о том, какие ударения в каких словах надо ставить. Я просто восхищался этими стихами.

Успенский абсолютно точно чувствовал: кто что может сделать лучше всех – вот в чём дело.


Лет десять назад мне предложили написать песню для мультфильма «Весна в Простоквашино». Причём сценарий был написан не Успенским. Я очень удивился. Эдик в это время лежал в больнице в Германии. Но мне передали его слова: «Пускай сценарий будет не мой, только песню пусть Энтин напишет».

И я написал:

Мечтаем мы о жизни деревенской.

Жить в городе – ну просто нету сил.

И вот писатель Эдуард Успенский

Детей и взрослых в гости пригласил.

Не надо никакой нам заграницы,

Ведь чудеса от нас невдалеке.

Здесь люди, и животные, и птицы —

Все говорят на русском языке!

У нас никто не гонится за модой.

В деревне каждый каждому сосед.

И все живут в согласии с Природой,

Встречая этой песенкой рассвет:

Весёлая деревня Простоквашино,

Ты лучше всех на свете деревень!

Хотите, чтобы жизнь была украшена?

В деревню загляните хоть на день!

Я очень не хотел отдавать эти стихи продюсерам без одобрения Успенского и попросил человека, который был рядом с ним, прочитать ему этот текст. Вскоре человек перезвонил и сказал, что песенка Успенскому понравилась, но только он просит убрать куплет с его именем. Так что в мультфильм песня вошла в урезанном виде.

Когда Эдик вернулся в Москву, я его спросил, почему он «запретил» первый куплет.

Он ответил:

– Ничего я тебе запретить не мог, потому что стихов твоих никто читать мне не давал. И сценарий этот к постановке я не одобрял.

Мультфильм всё равно вышел, но получился откровенно слабым, хотя песню с прекрасной музыкой Евгения Крылатова все хвалили. Я твёрдо решил восстановить справедливость: сам сниму видеоклип «Весёлая деревня Простоквашино» и покажу его в своих социальных сетях, ведь с телевидением я перестал сотрудничать. В том числе в связи с позорной травлей Успенского.


Но поговорим лучше о более приятных вещах. Вспоминаются невероятные истории. Вот, например, такая.

В Подмосковье есть посёлок Болшево, и там – Дом творчества кинематографистов. Однажды меня туда пригласили как молодого кинематографиста – принять участие в семинаре. Съехалось много интересных людей, в том числе Эдуард Успенский. Все перезнакомились. Начались интересные занятия. Всё как-то было весело и легко. Но… до определённого момента. Объявили, что на семинар приехал сам Филипп Денисович Бобков – заместитель председателя Комитета госбезопасности (КГБ), он хочет с нами поговорить и готов ответить на наши вопросы.

Ну хорошо. Встретились. Он сделал небольшой доклад, довольно приятный. Можно сказать, для КГБ – демократичный. Потом говорит:

– Я закончил. Задавайте вопросы.

Тишина. Какие вопросы? Это они обычно задают вопросы (и в другой обстановке). Поднял руку один Успенский:

– У меня, – говорит, – к вам вот такой вопрос: я написал шесть повестей, они лежат в столе, их не печатают по причине отсутствия бумаги в стране. Я хочу спросить вас: почему у нас нет бумаги? Что случилось?

Филипп Денисович стал что-то объяснять: мол, непростая международная обстановка, страна переживает временные трудности, пройдёт время и ваши книги будут напечатаны… А Успенский:

– Вы говорите, временные трудности. Но я тогда не понимаю, почему у писателя Леонида Брежнева вышла книга «Малая земля» и бумага для этого нашлась. И тираж был огромный. Могли бы все шесть моих книг напечатать вместо одной этой.

Он замолчал. Все замерли. Эту звенящую тишину, думаю, никто из тех, кто там был, никогда не забудет… Зампред КГБ, побагровев, повернулся лицом к президиуму и произнёс:

– Это провокация.

И ушёл.

Побелевший руководитель симпозиума подошёл к Успенскому и говорит:

– Эдуард Николаевич, я вас очень прошу: соберите вещи и уезжайте.

Эдик молча собрал вещи и уехал. Но весёлой обстановки как не бывало. Все о чём-то шептались. Атмосфера была какая-то неприятная – нервная. Настроение подавленное. Никто не знал, что говорить: ни осуждать Успенского, ни защищать никто не решался.

И вот, наконец, настаёт момент, ради которого многие и приехали в «Болшево», – банкет! Все собрались за огромным столом. Режиссёр Фёдор Хитрук, старейшина советских мультипликаторов, начал говорить тост, связанный с семинаром. И вдруг входит Успенский. Все повернулись к нему, замерли… И он сказал:

– Фёдор Савельевич, обождите! Я вас очень прошу, сядьте, я́ хочу произнести первый тост.

Все замолчали. Эдик попросил и ему налить рюмку. Места для него не было, он начал стоя:

– Я хочу провозгласить тост за лучшего друга советских мультипликаторов и юмористов – Леонида Ильича Брежнева.

Молчание. Никто не пошевелился. Тогда Эдик достаёт блокнот и ручку и говорит:

– Кто сейчас не выпьет, я запишу и отправлю прямо товарищу Бобкову!

И тут начался такой гомерический хохот, что все стали как братья. Эдика посадили за стол, начали обниматься… И это сошло ему (да и нам) с рук.


Спустя какое-то время, уже в девяностые, я рассказал об этом случае по телевизору. После передачи Эдик позвонил мне и говорит:

– Я смотрел и сам смеялся, а потом задумался: всё-таки, ты меня считаешь нормальным или сумасшедшим?

Я ему сказал:

– Я считаю, что ты самый нормальный из нас.


И таких случаев я могу рассказать огромное количество. Скажем, однажды он позвонил мне:

– Юра, я очень тебя прошу поехать со мной в суд. Я подал в суд на «Союзмультфильм»: они считают, что мультипликационные персонажи принадлежат только им, а я считаю, что они принадлежат в том числе и писателю – автору.

Я говорю:

– Не хочу я идти в суд, не люблю я этого. Да и не был никогда.

Он:

– Ты можешь меня поддержать?

Я спрашиваю:

– А что от меня требуется?

– Да ничего, просто посиди. Ты такой милый, обаятельный. Может, повлияешь на судей.

Короче, я пришёл.

Со стороны истца я был один. А с той стороны – трое представителей «Союзмультфильма», юристов. А у Эдика не было юристов, он сам все свои аргументы юридически обосновывал. Завязалась дискуссия. И победил полностью Успенский! Когда судьи – три строгие женщины в мантиях – это объявили, я спрашиваю:

– Скажите честно: вы руководствовались буквой закона или это я на вас повлиял? Успенский сказал, что я «такой милый, обаятельный»…

Они серьёзно говорят:

– При чём здесь закон? Конечно, это вы повлияли!

Как Успенский хохотал!..


Назад мы ехали очень весело, и он спрашивает:

– Юра, тебе понравилось?

Я говорю:

– Понравилось. Особенно, что ты без юриста, сам доказывал. Но я не понимаю одного: зачем тебе это нужно? Тебе что, не хватает денег? Зачем? Это же нервы! Изматываешь себя.

А он:

– Никаких нервов. Мне почти всё равно, выиграл я или проиграл. Дело не в деньгах, а в справедливости. Я не растрачиваюсь на это, а наоборот. Я согласен с Марксом, что жизнь – борьба. Мне нравится бороться.


А вот ещё одна характерная история из его личной жизни.

Успенский удочерил двух девочек. Я, честно сказать, этого не понимал. Но однажды я приехал в деревню, где он жил, и застал в его доме такую картину. Стол, за столом с одной стороны сидит он, с другой – девочки, а посередине – макет театра, сцена, куклы. Говорит:

– Юра, я тебя очень прошу: ты или иди погуляй, или, если хочешь сидеть – сиди, но только тихо. Сейчас идёт спектакль – я занимаюсь с дочками.

Забавно… Трогательно… Девочки реагировали невероятно. Длилось это не менее получаса. Я чуть-чуть раньше приехал, но он наметил занятие с дочками и довёл его до конца, не обращая на меня внимания, не извиняясь и не стремясь завершить побыстрее. Это на меня произвело мощнейшее впечатление: я видел их любовь к нему и его терпение и отцовское внимание.


Успенский начал выезжать за границу – в Финляндию, где вышла его сказка. Он договорился, что деньги за перевод его книги дадут не государству, а непосредственно ему в руки. Не знаю, как уж ему это удалось – даже артисты Большого театра за рубежом не решались заработанные деньги получать на руки. А на весь гонорар он купил видеомагнитофон. Я ещё не понимал, что это такое, потом позвонил друзьям, и мне рассказали, что к чему. И вот я ему звоню:

– Эдик, мне плёнки дали посмотреть – мюзиклы заграничные. Можно я к тебе приеду – посмотрим?

– Да нет, – отвечает, – я всё это решил передать детскому дому. Им это нужнее, чем нам.


Как-то я приехал к нему на дачу. Мы зашли в комнату, где были только его книги. Он снял с полки одну и говорит:

– Долго думал, подарить тебе или не подарить. Это книга о Лжедмитрии. Я, конечно, не историк… – И вручает мне толстую книгу. Он издал её за свой счёт и весь тираж выкупил. Я не знаю, читал ли её кто-нибудь кроме меня. А смущался он, по-моему, потому, что я по образованию преподаватель истории. То есть, при всей уверенности в себе, у него не было чувства «Я – гений».


Закончить я хочу такой историей. Все знают, что он всегда делал то, что хотел. Но при этом…

Какое-то время я вёл на Первом канале передачу «Чунга-Чанга». Смысл её был в том, чтобы знакомить детей с авторами, которые писали детские песни. В том числе, конечно, с Успенским. Эту программу было бы интересно найти, потому что такого Успенского никто никогда не видел. Перед съёмкой он мне сказал:

– Юра, это твоя передача. Скажи, что мне делать? Я буду делать абсолютно всё, что ты велишь, и на сто процентов подчиняться тебе.

Я говорю:

– Да нет, не надо. Будь собою. Даже если ты глупости наговоришь, я вырежу. Ничего не бойся. Будь свободным.

И он стал читать свои лирические стихи, которых я никогда не слышал. Он был невероятно трогательный, нежный. И даже какой-то беззащитный. Я над ним подшучивал, а он не отвечал. Я его пытался раззадорить, а он мне отвечал мягко. Это была чудесная передача. И незабываемое воспоминание…


Хорошо бы в нашей стране восторжествовала справедливость по-Успенски!

Загрузка...