Жила-была старуха

Глава 1 … И СИЛЬНО БИЛА ИХ И ОТПРАВЛЯЛА В ПОСТЕЛЬ

Тело Мака лежало на постели в том же положении, как его обнаружил Эллери. Все было на месте, кроме пистолета, который отправили на баллистическую экспертизу.

Фотограф снимал обстановку, дактилоскопист искал следы пальцев. Инспектор приказал снять отпечатки даже у слуг. Но все это могло оказаться напрасным, так как убийца Мака Поттса был в перчатках.

Доктор Самюэль Прутти, дымя сигаретой, сквозь стиснутые зубы процедил:

– Эти сумасшедшие Поттсы выше моего понимания. Слишком много экстравагантности.

– Что вы тут видите экстравагантного? – спросил инспектор, глядя на труп Мака.

– Посмотрите на эти рубцы на лице. Скажу вам, ребята, это отметки Фрейда…

– Кого? – удивился сержант Белли.

– Возможно, – заметил Эллери, – это пятна Зигмунда. Но я полагаю, вы узнаете истину, если дотронетесь до лица бедняги Мака.

– Что вы имеете в виду? – нахмурился Прутти.

Вместо ответа Эллери сказал:

– Тот факт, что на пистолете, хлысте и на чашке с бульоном нет отпечатков пальцев, говорит о том, что убийца стер их.

Инспектор возразил:

– Нет, Эллери, дактилоскопист утверждает, что он был в перчатках.

– Когда Мак был убит, доктор? – спросил Эллери.

– Между тремя и четырьмя часами ночи.

– Выстрел произведен через подушку, – Эллери показал следы пороха и отверстие от пули.

– Потому-то никто и не слышал выстрела, – сказал инспектор.

– Убийца прокрался сюда ночью, когда Мак спал, вытащил из-под его головы подушку… Конечно, Мак от этого не проснулся, а через секунду или две он был убит. Поэтому нет следов борьбы.

– Может быть, подушку вытянули из-под него, и он проснулся, – предположил Белли.

Эллери кивнул.

– Вполне возможно. Но и в этом случае он не успел даже увидеть склоненное над ним лицо. В следующий момент он был мертв.

Доктор Прутти вздрогнул.

– После убийства подушку засунули Маку под голову…

– Аккуратный человек, – пробормотал инспектор.

– А потом взяли хлыст и ударили Мака по лицу… Так это произошло, доктор? – спросил Эллери.

– Да, – ответил тот, рассматривая рубцы на лице Мака. – Удары были нанесены сразу же после смерти, но никак не раньше. Убийца, выстрелив, схватил хлыст и нанес им несколько ударов. Я утверждаю, что он, прежде чем убрать на место подушку, ударил по лицу.

Инспектор покачал головой.

– Это выше моего понимания.

– И еще одно, – добавил Эллери. – Эта странная чашка с куриным бульоном. Зачем убийца принес ее сюда?

– Откуда вы знаете, что ее принес убийца? – не согласился сержант. – Может быть, это сделал сам Мак. Проснулся ночью и захотел есть. Он принес из кухни бульон, и тут его настиг убийца… – Сержант замолчал. – Во всяком случае, – упрямо повторил он, – я не исключаю такую возможность.

– Самое странное, – пробормотал Эллери, – что сержант может быть прав.

Его отец и Прутти с изумлением посмотрели на него.

– О, тут не все правильно, – продолжал Эллери. – Фактически все неправильно. Но это наводит меня на след. Я имею в виду попытку сделать разумные выводы, исходя из нелепостей. Конечно, с определенной поправкой.

– Вы тоже заблуждаетесь, Эллери, – сказал Прутти.

– Не во всем. Эта чашка с бульоном принесена, несомненно, убийцей. Между прочим, ее здесь не было, когда я ночью покидал Мака. И убийца намеренно принес ее сюда.

– Покушать? – усмехнулся инспектор Квин. – Или покормить Мака?

– Нет, это принесено сюда не для еды, отец.

– Зачем же тогда?

– По той же причине, что и хлыст. Кстати, чей это хлыст, отец? Ты производил опознание?

– Он принадлежал Маку, – ответил инспектор с довольным видом.

– А бульон в чашке откуда?

– Миссис Котсис, повариха, сказала, что всегда оставляет немного куриного бульона в холодильнике для старухи.

– Тогда убийца перед тем, как совершить свое гнусное преступление, – выпалил сержант, – спустился в кухню, налил в чашку бульон и пробрался сюда. Холодный бульон… – задумчиво прибавил он. – Холодный бульон застывает…

– Не мучайте себя, Белли, – сказал инспектор. – Лучше отправляйтесь в город и узнайте, не закончена ли баллистическая экспертиза. Эллери, пойдем.

Тело Мака отправили в морг, но доктор Прутти сказал, что ему и без вскрытия все ясно. Смерть наступила от выстрела в сердце. Стреляли из пистолета тридцать восьмого калибра.

Инспектор и его сын обошли особняк. В доме было мрачно и тихо. Шейла лежала в своей комнате, молча глядя в потолок. Пакстон, который сидел рядом, с испугом смотрел на ее безучастное лицо.

Когда вошли Квины, Стефен Брент сказал Шейле тихо, без обычного заикания:

– Что же делать, Шейла! Мак умер, его не вернешь. Надо держаться. Мистер Квин – наш друг. Чарли на нашей стороне… Не правда ли, Чарли?

Она стиснула руку адвоката.

– Я люблю тебя, дорогая, – только и мог сказать тот.

– Может быть, позвать доктора? – спросил с отчаянием старик.

– Нет, – голос Шейлы был едва слышен.

Когда они вышли из комнаты, инспектор пробормотал:

– Как мужественно держится этот старый неудачник! А где его приятель Гоч?

– У себя в комнате, как сказал Белли.

– Что он делает?

– Стефен отправил его в постель. Кажется, этого червяка мало трогают несчастья его товарища. Вообще он мне не нравится.

– Нравится – не нравится! – передразнил его отец. – Зачем Брент отправил Гоча в постель? – подозрительно спросил он.

– Старый вояка очень беспокоится за него. Таково мнение самого Стефена Брента.

– Этот вояка часто прикладывается к бутылке, раздраженно сказал инспектор.

– Кстати, ты получил о нем сведения?

– Нет еще.

Они побывали у Луэллы, навестили Горация в его розовом домике, заглянули к Тэрлоу. Луэлла что-то разводила в фарфоровых сосудах. Гораций сочинял величайшее произведение – «Матушку-гусыню». Тэрлоу спал, как человек, который с честью выполнил свою работу. Запах алкоголя витал в комнате, как крылья ангела. Ничего не изменилось, кроме того, как выразился Гораций Поттс, что «еще одним человеком в доме стало меньше».

Инспектор скрестил копья с доктором Иннисом в гостиной. Он решил поговорить с миссис Поттс, а Иннис считал, что этого делать нельзя.

– Если вы обещаете мне не упоминать о последних событиях… – наконец сдался доктор.

– А о чем, по-вашему, я могу разговаривать с ней, как не о «последних событиях», как вы изволили выразиться? – усмехнулся инспектор.

– Миссис Поттс очень слаба. Известие о смерти второго сына убьет ее.

– Сомневаюсь в этом, доктор.

Их спор прервал приход Эллери. Иннис тут же ретировался.

– Садись, сынок, – обрадовался инспектор. – Как дела? Узнал что-нибудь?

– Нет, – Эллери вздохнул. – Я много думал о Роберте, о Маке, о жизни и смерти, о безрезультативности наших действий. О Шейле…

– Да… – протянул инспектор. В этой семье все было в порядке до тех пор, пока Тэрлоу не затеял тяжбу против Клифстаттера. Маленькая гадость привела к большой. Убийства, и два подряд! Хорошенькое начало!

– Начало? – повторил Эллери. – Ты думаешь, что может быть продолжение?

Инспектор кивнул.

– Это может быть началом заговора против Поттсов. Во всяком случае, более дрянного дела я не встречал. Мало того, что убили двух прекрасных молодых парней.

– Увы, – мрачно кивнул Эллери.

– И это все, что ты можешь сказать? А следы хлыста на лице Мака? Что это: дикая ненависть или психопатия? А куриный бульон?

– Отец, ты помнишь сказку о матушке-гусыне?

Эллери с серьезным выражением лица пропел на мотив колыбельной:

– Жила-была старуха, жила она в ботинке,

У нее было так много детей,

Что она не знала, что с ними делать.

Она давала им бульон без хлеба.

Она их сильно била и отправляла в постель.

– Она давала им бульон… – пробормотал инспектор. – Куриный бульон в комнате Мака!

– Без хлеба, – сухо добавил его сын. – Возможно, ты не знаешь, что доктор Иннис запретил миссис Поттс есть хлеб, и поэтому она не подает его к столу.

– И сильно била их…

– В частности, Мака. А постель? Мак был убит в постели. Ты понял?

– Не понял! – взорвался инспектор. – Никто не может заставить меня поверить…

– Это не просто совпадение, отец, – вздохнул Эллери. – Ты прав, теперь, очевидно, следует ожидать целую серию преступлений. Но могут ли безумцы совершать разумные преступления? Нет, не могут. Безумцы будут совершать безумные поступки. Преступления матушки-гусыни… Теперь ты понимаешь, что чей-то хитрый ум действует в атмосфере безумия или, вернее, использует предлог для создания реальности? А как может безумие прикрыть здравомыслие?

Инспектор размышлял.

– Ну, ну. Конечно, это работа здравомыслящего человека, а не безумца.

– Не обязательно.

Инспектор удивленно посмотрел на сына. Эллери улыбнулся.

– Я только обдумываю возможный вариант. Это может быть делом сумасшедшего.

– Я хотел бы, чтобы ты выражался яснее, – раздраженно сказал инспектор.

Эллери пожал плечами.

– Ну что ж. Если считать, что преступник знаком со сказкой о матушке-гусыне…

– Можно подозревать Горация Поттса, – продолжил инспектор. – Он пишет современную «Матушку-гусыню»

Эллери засмеялся.

– Вот видишь!

– Но Гораций не производит впечатления человека, способного совершить убийство своих братьев.

– Не будь слишком уверенным в этом, – сказал Эллери, нахмурившись. – Гораций слишком большой позер.

– Что ты имеешь в виду?

– Я только размышляю. Человек он не глупый. У него своеобразные взгляды на жизнь, он трусоват.

– Нет, так мы не сдвинемся с мертвой точки. Давай начнем сначала. Если бы все шестеро детей миссис Поттс были живы, каждый после ее смерти получил бы по пять миллионов долларов. Когда убили Роберта, их осталось пятеро. Теперь Мак. На четверых приходится по семь с половиной миллионов! Убийца близнецов получит на два с половиной миллиона больше!

– Сомневаюсь, что всякий пойдет на убийство из-за этих денег, обладая пятью миллионами, – возразил Эллери. – Возможно, я неправ…

Осторожно вошел сержант Белли.

– Ну? – нетерпеливо спросил инспектор.

– Я последовал приказу… – сказал сержант, опускаясь в кресло.

– Вы были в лаборатории баллистики?

– Да, сэр. – Белли вытянул ноги. – Пистолет, найденный на полу, тот самый, из которого убит Маклин Поттс.

– А кто в этом сомневался? Что еще?

– Это все, – угрюмо ответил сержант. – А чего еще вы ожидали, инспектор? Что вам назовут имя убийцы?

– Что это за пистолет, сержант? – вмешался Эллери. – Я не рассмотрел его.

– «Смит-вессон» тридцать восьмого калибра.

Эллери издал невнятное восклицание. Отец обернулся к нему.

– Что случилось?

Эллери вскочил.

– Ты помнишь список оружия, купленного Тэрлоу в магазине «Корнуэлл и Ричи» накануне дуэли с Робертом? Ты помнишь, что мы насчитали четырнадцать штук? Ты помнишь, что двух пистолетов не хватало, точно таких, которые были использованы на дуэли? А теперь оказывается, что Мак убит из «смит-вессона» тридцать восьмого калибра!

– Белли, позвоните в управление полиции и узнайте номер пистолета, из которого был убит Мак Поттс, а потом позвоните в «Корнуэлл и Ричи» и узнайте номер «смит-вессона», купленного Тэрлоу. Побыстрее, пожалуйста.

Сержант Белли отправился звонить. Минут через пять он вернулся и сообщил, что номера пистолетов совпадают.

Один из исчезнувших пистолетов был найден.

– Все окончательно запуталось! – простонал инспектор. – Как мы узнаем, почему убийца Роберта украл два пистолета из четырнадцати, купленных Тэрлоу, и использовал один из них для второго убийства?

– Для убийства Мака, – уточнил сержант.

– Обращаю ваше внимание на то, – сказал Эллери, – что он украл и спрятал два пистолета.

Лицо сержанта вытянулось.

– Вы думаете, что…

– Именно! – не дослушал его инспектор. – Украли два пистолета. Один вернули после убийства Мака. Значит, вернется и другой вместе со следующим убийством.

– Третье убийство! – пробормотал Эллери.

– Мы должны во что бы то ни стало найти кольт двадцать пятого калибра, – сказал сержант.

– Найдя кольт, мы, возможно, предотвратим третье убийство, – продолжал инспектор. – А самое главное, узнаем, кто его украл. Надо искать.

– Но где? – взвизгнул Белли. – Черт побери! Мы перерыли весь дом и парк. Здесь нельзя спрятать и дудку, не то что карманный кольт! Искать снова – работа для двенадцати человек на неделю, не меньше.

– Найдите пистолет, – кратко сказал инспектор.

Глава 2 А В ТО ВРЕМЯ НИКОГО НЕ БЫЛО

Но сержант Белли не нашел пистолета. Ни сержант Белли, ни детективы Флинт, Пиготт, Джонсон и их подручные.

Инспектор был разгневан. Он метал громы и молнии, проклиная все и всех на свете.

Потом состоялись похороны Мака. Его похоронили на кладбище Сент-Прейкс рядом с братом.

Когда Корнелия Поттс пришла в себя после сердечного приступа, ей сообщили о смерти сына. Она никак не отреагировала на это, села в постели и позвала свою служанку Бриджет Коннивелли, такую же старую, как и она сама. Примчался доктор Иннис, бледный и взволнованный. Это невозможно! Он не может нести ответственность. Миссис Поттс должна быть разумной. Она не должна ничего делать. Он запретил ей покидать постель.

Старуха ничего не сказала. Она сползла с постели, обругав Бриджет, и приказала приготовить ванну.

Когда инспектору доложили об этом, его лицо вспыхнуло мрачной радостью.

– Может быть, она все знала? – спросил он у доктора Инниса и отправился к миссис Поттс.

Она все отрицала. Нет, никто не говорил ей о смерти Мака. Она только что узнала об этом. И поедет на кладбище, никто не может остановить ее.

Инспектор вышел от нее в бешенстве.

– Это проболтался Тэрлоу, – проворчал он. – Ну и стадо!

В Сент-Прейкс миссис Поттс сопровождали доктор Иннис и Бриджет. Она ни на кого не обращала внимания. Ни на мужа, ни на майора Гоча, ни на Шейлу. Казалось, ее даже удивляло их присутствие.

После возвращения домой служанка помогла старухе раздеться и уложила ее в постель. Она закрыла глаза и попросила у доктора Инниса снотворное. Спала она беспокойно.

– Ну, – спросил инспектор сына, – что мы теперь будем делать?

– Я тоже хочу это знать, отец.

– Ты озадачен?

Эллери пожал плечами.

– Все, что мы можем делать, – это следить за Поттсами.

Несколько дней спустя к Эллери и его отцу пришли Пакстон и Шейла. Девушка похудела, лицо ее посерело, глаза поблекли.

Инспектор собирался на службу, но когда увидел лица молодых людей, он позвонил в управление полиции и предупредил, что задержится.

– Как себя чувствует ваша мать? – участливо спросил Эллери Шейлу.

– Мать? – равнодушно переспросила она. – Все так же.

Адвокат обнял девушку.

– Дорогая, расскажи мистеру Квину о своих подозрениях.

Шейла закрыла глаза.

– Вначале я была потрясена. Я вообще не могла ни о чем думать. Убийство… О таких вещах пишут в газетах и в детективных романах…

Она сжала голову руками.

– Это все ужасно. У меня такое ощущение, что кто-то хочет нашей смерти. Кто-то вмешивается в нашу жизнь… Когда Боб умер, я была напугана, это казалось невозможным. Теперь Мак…

Шейла зарыдала. Пакстон кинулся к ней, но Эллери отрицательно покачал головой, и адвокат отошел к окну.

Инспектор молча смотрел на рыдающую девушку. Наконец она немного успокоилась, достала платок и вытерла глаза.

– Простите, – сказала Шейла, пытаясь улыбнуться.

– Продолжайте, мисс Поттс, – сказал инспектор. – Что вы хотели сказать?

Она виновато посмотрела на него.

– Я не знаю, почему мне показалось это странным. О чем я начала говорить? Ах, да… Я думала о смерти Мака. Два убийства в доме. И кто убит? Роберт. Мак. Мои родные братья. – Ее глаза вспыхнули. – Не дети матери от первого мужа! Нет! Никто из них не пострадал. Только Бренты умирают! Только Бренты!

Пакстон попытался что-то сказать.

– Позволь мне закончить, Чарли, – остановила его Шейла. – Мы, Бренты, будем все убиты, это ясно. Роберт – первый. Теперь Мак… Затем мой отец и я. Чарли, это правда, и ты знаешь это! Следующий в списке – один из нас.

– Но почему, Шейла? – закричал, не выдержав, Пакстон. – Почему?

– Разве это непонятно? Деньги, ненависть, безумные планы… Я не знаю, почему, но это правда. Это так же верно, как то, что в данную минуту я здесь. И я уверена, что ты тоже знаешь это, Чарли! Может быть, мистер Квин и его сын не знают, но ты знаешь…

– Мисс Поттс… – начал инспектор.

– Пожалуйста, не называйте меня так. Я не хочу носить фамилию матери.

– О, конечно, мисс Брент.

Эллери и его отец переглянулись. Шейла права. Это было то, чего они боялись. Третье убийство. И они знали даже, чем убийца воспользуется. Кольтом двадцать пятого калибра.

Инспектор подошел к окну. Помолчав, он попросил:

– Мисс Брент, вы можете подойти сюда?

Шейла подошла к инспектору.

– Посмотрите туда, – сказал он. – Нет, через улицу, на вход в дом. Что вы видите, мисс Брент?

– Высокий мужчина курит сигару.

– Теперь взгляните в сторону, по направлению Амстердам-авеню. Что вы видите?

– Автомобиль, – сказала Шейла недоуменно. – В нем два человека.

Инспектор улыбнулся.

– Мужчина напротив дома и двое в автомобиле – детективы. Они ни на минуту не спускают с вас глаз. В доме вашей матери вас тоже охраняют. И вашего отца, мисс Брент. Пока не будет уверенности, что вам ничего не грозит, я не сниму охрану.

Шейла покраснела.

– Не подумайте, что я неблагодарна, инспектор. Но рано или поздно нас все равно подкараулят. Выстрел через окно, например…

– Я обещаю вам, что ничего не случится, – заверил ее инспектор.

– Конечно, дорогая, – сказал Пакстон. – Инспектору можно доверять. Теперь ты можешь быть спокойна.

Девушка покачала головой.

– Шейла, – вмешался Эллери, – у вас что-то на уме, – сухо сказал он. – Что?

– Их всех надо отправить в сумасшедший дом, – ответила она.

– Шейла! – ужаснулся адвокат. – Подумай о своей матери!

– Она ненавидит меня, Чарли.

– Но отправить ее… – слабо запротестовал Пакстон.

– Не считай меня извергом! – закричала Шейла. – Никто из вас не знает мою мать. Она хладнокровно убьет меня, если ей это будет нужно. Она свихнулась! Я не чувствую себя в безопасности, пока в доме мать и Тэрлоу, и Гораций, и Луэлла!

– Мы уже обсуждали этот вопрос, – мягко сказал Эллери. – Однако Чарли может подтвердить, что для того, чтобы отправить Поттсов в сумасшедший дом, нет законных оснований. Это будет очень трудно сделать и понадобится много времени. А между тем они могут довершить начатое. Нет, мы не отказались от намерения упрятать кое-кого из Поттсов в психиатрическую больницу. Позднее, возможно, когда представится более или менее удобный случай, но не сейчас.

– К тому же может представиться возможность посадить их в тюрьму, – вставил инспектор. – Хотя, как вы понимаете, для этого необходимы улики. А у нас их, увы, пока нет.

– Ну что ж, в таком случае вам придется надеть на меня саван, – с печальной улыбкой констатировала Шейла.

– Шейла! – закричал Пакстон – Не смей так говорить!

– Тем не менее, – продолжал инспектор, – мы сделаем все, что сможем. Каждый член вашей семьи находится под непрерывным наблюдением. Мы делаем все возможное, чтобы докопаться до истины. Да, всегда есть возможность ошибиться. Но и вы можете поскользнуться на банановой корке, мисс Брент, и сломать ногу.

Адвокат сердито посмотрел на инспектора.

– Мистер Квин, Шейла и так напугана. Я знаю, что вы делаете все, что необходимо, но возможная опасность…

– Замолчите, Чарли, – прервал его инспектор.

Эллери переглянулся с инспектором.

– Что ты скажешь, отец, по поводу высказывания Чарли? – наивно спросил он. – Насчет возможной опасности?

Щеки инспектора побагровели.

– Не думаю, что мисс Брент и ее другу грозит опасность, – холодно ответил он.

Эллери согласно кивнул.

– Отец хочет, чтобы я уехала, – равнодушно сказала Шейла. – Но я не могу его оставить. Видимо, выхода для нас нет.

– Есть, – улыбнулся Эллери. – В доме есть человек, который может прекратить весь этот ужас.

– Как? – изумился Пакстон. – Кто?

– Корнелия Поттс.

– Она? – адвокат недоверчиво покачал головой.

– Но, мистер Квин… – начала Шейла.

– Видите ли, Шейла, ваша мать бог и царь, по крайней мере, для своих детей от первого брака. И мне кажется, что если она сможет убедить их…

Шейла перебила его:

– Вы же видели, что мать не захотела помешать дуэли между Бобом и Тэрлоу. Она хочет смерти Брентов, я уверена в этом!

– Не знаю, – пробормотал Пакстон. – Я не защищаю твою мать, дорогая, но мне кажется, что она тяжело переживает смерть сыновей. Думаю, что Эллери прав. Твоя мать может и должна вмешаться.

Глава 3 СТАРУХА ПОПАДАЕТ В ЦЕЛЬ

По дороге к дому Поттсов они встретили доктора Инниса. Тот направлялся к старухе.

Инспектор выглядел очень довольным. Заметив это, Шейла сказала:

– Все это бесполезно.

На лестнице Эллери обратился к доктору Иннису:

– Кстати, доктор, у миссис Поттс, кажется, повторился сердечный приступ прошлой ночью? Что вы скажете о ее теперешнем состоянии?

Доктор пожал плечами.

– У миссис Поттс очень больное сердце. Фактически она давно должна была умереть.

– Мы можем поговорить с ней? Я хочу задать миссис Поттс только один вопрос, – настаивал Эллери.

Доктор Иннис снова пожал плечами.

– Думаю, что вы сможете это сделать. Но миссис Поттс необходим абсолютный покой, поэтому я попрошу вас не утомлять ее.

– Отлично.

– Она будет жить вечно, – резко сказала Шейла. – Она будет жить и после нашей смерти.

Доктор Иннис бросил на девушку укоризненный взгляд, но промолчал.

Они поднялись на второй этаж. Инспектор постучал в дверь миссис Поттс. Ответа не последовало, доктор открыл дверь и направился в спальню.

– Миссис Поттс, – позвал он.

Старуха лежала в постели, уставившись в потолок. Из-под кружевного чепчика выбивались седые волосы.

Она была мертва.

Шейла пронзительно вскрикнула и бросилась в коридор. Пакстон поспешил следом.

– Ее призвал Господь, – сказала, появляясь в дверях, старая Бриджет. – Хозяйка позвала меня часа полтора назад и сказала, чтобы ее не беспокоили, потому что она хочет отдохнуть. Бедняжка, она осталась здесь одна перед господом Богом и святыми небесами. Разве я могла знать, что так получится? Помоги ей Бог! Умерла!

– Вы скоро закончите? – нетерпеливо спросил инспектор доктора Инниса.

– Вы просили меня осмотреть ее, и я это делаю, – взвизгнул тот. – Эта женщина была моей пациенткой, и она умерла без меня. Мое право обследовать ее!

– Джентльмены, джентльмены, – примирительно сказал Эллери. – Скажите, доктор, умерла ли Корнелия Поттс естественной смертью или ей помогли это сделать? Это все, что я хочу знать.

– Смерть естественная, мистер Квин. Отказало сердце. Она умерла около часа назад.

– Естественная смерть… – инспектор задумчиво погладил кончики усов.

– Я предупреждал, что больная долго не протянет.

Доктор Иннис надел шляпу, холодно попрощался и направился к двери.

– Одну минуту, доктор, – окликнул его инспектор. – Самюэль Прутти будет делать вскрытие, и никто не спасет вас, если вы что-нибудь утаили от следствия. – Он повернулся к сыну. – Эллери, что ты делаешь?

– Это можно назвать осмотром места преступления, если, конечно, это преступление, – ответил он. – Судя по всему, миссис Поттс что-то печатала, когда за ней явился ангел смерти.

– Печатала? – повторил инспектор.

Он посмотрел на столик возле кровати, на котором стояла портативная пишущая машинка и коробка с бумагой и конвертами. Крышка коробки была открыта.

– Что это? – нахмурился инспектор.

Эллери указал на правую руку старухи, чуть прикрытую простыней. Инспектор наклонился ниже, чтобы лучше рассмотреть, на что показывал Эллери. В правой руке миссис Поттс был зажат большой запечатанный конверт, точно такой же, что лежали в коробке.

Инспектор выхватил конверт из руки покойницы и осмотрел. На нем было напечатано: «Последняя воля и завещание», ниже – карандашная подпись Корнелии Поттс.

– Я дал Шейле снотворное, – сказал Пакстон, входя. – Что это? Убийство?

– Доктор Иннис констатировал естественную смерть.

– Вскрытие покажет, так ли это, – проворчал инспектор. – Чарли, посмотрите, что мы обнаружили у старухи в руке. Я помню, вы говорили, что у нее есть завещание.

– Да, – адвокат хмуро взял конверт. – Не нравится мне, что миссис Поттс написала новое завещание.

– Чарли, у нее был оригинал завещания?

– Да.

– А где она хранила его?

– В ящике стола, справа от кровати.

Эллери заглянул в столик. Он был пуст.

– Завещание было в конверте?

– Последний раз я видел его без конверта.

– На этом конверте печати свежие.

– Может быть, перед смертью она сунула завещание в конверт и запечатала его?

– Для чего? – пожал плечами инспектор. – Впрочем, после похорон, вскрыв завещание, мы все узнаем.

Итак, наступил конец династии. Старая Бриджет Коннивелли рыдала, слуги были расстроены. Казалось, смерть миссис Поттс равнодушно восприняли лишь ее дети. Что касается овдовевшего Брента, то он со своим закадычным другом майором Гочем сидел в гостиной, пил виски и курил сигару. Через час они уже пели таитянские песни.

Глава 4 «КТО БУДЕТ ГЛАВНЫМ ПЛАКАЛЬЩИКОМ?» «Я!» – ОТВЕТИЛ ГОЛУБЬ

Самюэль Прутти сказал, что это начинает ему нравиться и, наверное, лучше бросить службу судебно-медицинского эксперта и стать содержателем частного похоронного бюро Поттсов.

– Это самое лучшее для меня, – сказал Прутти Эллери, когда утром вручал инспектору заключение о смерти Корнелии Поттс. – И задала же она мне работу, не в пример ее сыновьям, Бобу и Маку. Очень трудно было что-либо выяснить о ее смерти.

– А что в отчете, Прутти? – пробормотал Эллери, который в это время завтракал.

– Она умерла естественной смертью, – сказал инспектор, прежде чем Прутти успел ответить. – По крайней мере, так утверждает доктор Иннис.

– Чем вы недовольны, старина? – удивился Прутти. – Неужели вам мало двух убийств? Вы что, разочарованы?

– Ну, уж если она умерла, – пробормотал инспектор, – я хотел бы, чтобы она оставила ключ к этому делу. Естественная смерть! Ладно, что-нибудь придумаем.

Эллери размышлял. Итак, миссис Поттс, у которой такие странные дети, мертва. В свое время она вышла замуж за Бахуса Поттса и основала своего рода династию. Она сделала своих наследников миллионерами и отправилась на кладбище Сент-Прейкс, не провожаемая никем из них. Теперь миссис Поттс лежала рядом с сыновьями, которых не любила и до некоторой степени способствовала их смерти.

А что же ее дети?

Для Луэллы смерть матери означает богатство и финансовую независимость. Ей нужны были деньги для экспериментов. Теперь она их получит.

За похоронной процессией Луэлла наблюдала из окна. Последние три дня она занималась своими опытами, как будто ничего не произошло.

Жесткосердие Горация ошеломило Эллери. Для этого человека понятия смерти не существовало. Гораций выше смерти.

Узнав от Эллери и Пакстона о смерти матери, он едва ли был потрясен.

– Входите, входите, джентльмены. Смерть – это иллюзия. У матери всегда были причуды. Она всегда отвергала Бога.

– Черт возьми, – воскликнул Эллери, – вы понимаете, что ваша мать умерла? Что ее тело лежит в морге?

Гораций снисходительно улыбнулся.

– Дорогой мой, смерть – это иллюзия. Мы все мертвые, и мы все живые. Мы умираем, когда вырастаем, мы все живем в детстве. Вы уже умерли, хотя этого не чувствуете.

– Вы пойдете на похороны? – спросил адвокат.

– Конечно, нет! – ответил Гораций. – Я буду пускать воздушного змея. – Это очень успокаивает.

Он взял большое яблоко и начал есть.

Когда похоронный кортеж двинулся к кладбищу, Гораций действительно запускал змея. Нет, Гораций не верит в смерть.

В отличие от брата Тэрлоу не был таким бесчеловечным. Он горевал в одиночестве, в своей комнате. Правда, с ним была бутылка коньяка.

Мать умерла, ну что ж. Бог призвал ее. Увы, это ждет каждого. Эллери подозревал, о чем думал Тэрлоу. По его мнению, Тэрлоу напевал на мотив Вагнера: «Королева умерла, да здравствует король». На похороны он тоже не пошел.

Шейла плакала, провожая мать. Шейла плакала, а ее отец – нет. Он следовал за гробом с мрачным видом, но его мутные глаза ничего не выражали.

Майор Гоч был одет в старый пиджак Горация, который был явно ему велик. Он часто чихал, но в общем имел вид вполне достойный. Казалось, ему было жаль, что старуха умерла. Слезы майор Гоч вытирал рукавом пиджака. Какой-то репортер задал ему вопрос, когда он стал майором и за что удостоился этой чести. После чего майор совершил явно невоенный поступок: он ударил представителя прессы. Это был весьма впечатляющий момент.

Был на похоронах и какой-то пожилой джентльмен. Шейла называла его «мистер Андерхилл».

Пакстон представил его Квинам.

– Я знал Корнелию, когда она была молодой, инспектор, – покачал головой мистер Андерхилл. – Она всегда твердо стояла на ногах.

И он принял подобающий случаю вид.

– Что-то будет теперь в доме старухи, – пробормотал Эллери.

– Что ты сказал? – не расслышал инспектор.

– Ничего, ничего, отец.

– Мне показалось, что ты что-то сказал. Ну, ладно. Вернемся и почитаем завещание. – Он вздохнул. – Кто знает, может, узнаем что-нибудь интересное.

Глава 5 ЗАВЕЩАНИЕ

Тэрлоу, держа за горлышко бутылку коньяка, поднимался по лестнице.

– В библиотеку? – пищал он. – Да, в библиотеку. Очень хорошо. – Он галантно пропустил вперед Шейлу. – Надеюсь, на похоронах все было в порядке?

Шейла посмотрела на него с отвращением. Тэрлоу ответил ей злобным взглядом и поспешно скрылся за дверью.

– А другие будут? – спросил Стефен Брент.

– Я дважды посылал за ними, – ответил Пакстон.

– Пошлите еще раз, – попросил инспектор.

Вызвали Киттинса. Да, он лично передал приглашение мистера Пакстона мисс Луэлле и мистеру Горацию.

– Повторите им еще раз, Киттинс, – раздраженно сказал Пакстон. – Мы не можем больше ждать.

Дворецкий поклонился и вышел.

День кончался. Лучи заходящего солнца освещали библиотеку. Солнечные зайчики пробежали по корешкам книг, по золотистым волосам Шейлы, искрились на бутылке коньяка.

Эллери задумчиво смотрел на Тэрлоу. Его узкие глазки злобно горели. «Я здесь хозяин, – казалось, говорил его взгляд. – Бойтесь моего гнева. Королева умерла, да здравствует король. Читайте, читайте завещание, ваш хозяин подождет».

Все молчали. Старинные часы пробили семь раз.

В дверях показался Киттинс.

– Мисс Луэлла не может присутствовать, – объявил он. – У нее очень важный эксперимент. Мистер Гораций также не придет. Он пишет стихи.

Шейла вздрогнула.

– Хорошо, Киттинс. Закройте дверь, – попросил Пакстон.

Слуга вышел. Адвокат достал запечатанный конверт.

– Одну минуту, – сказал инспектор.

Он посмотрел на Тэрлоу.

– Мистер Поттс, вы понимаете, почему я здесь?

Тэрлоу заморгал и неопределенно кивнул, пробормотав:

– Конечно, как друг. Друг нашего дома.

– Нет, мистер Поттс. Я присутствую здесь как офицер службы расследования преступлений. По делу о двух убийствах, которые здесь произошли. Именно поэтому меня интересует завещание вашей матери.

Тэрлоу смутился.

– Почему вы мне это говорите? – испуганно спросил он.

– Вы теперь глава семьи, мистер Поттс. Вы старший. – Тэрлоу надменно надулся. – Этот конверт, – инспектор кивнул на конверт, который держал Пакстон, – был найден в руке вашей умершей матери. Он плотно заклеен, как видите. Мы не вскрывали его. Это свидетельствует о том, что миссис Поттс сама вложила в конверт завещание, сделанное несколько лет назад, или напечатала новое перед смертью. Правда, нет ни одного свидетеля составления нового завещания. Но в любом случае я хочу быть уверенным, что ни вы, ни любой, упомянутый в нем, не подменили его. Ясно?

– Конечно, конечно, – сказал Тэрлоу.

Инспектор усмехнулся.

– Не забывайте об этом, мистер Поттс. Здесь есть свидетели.

Он кивнул адвокату. Тот сломал печати и достал из конверта несколько голубых листков.

– Это старое завещание, – сказал Пакстон, просмотрев бумаги. – Здесь дата и печать нотариуса. Вы были правы, инспектор, миссис Поттс только вложила завещание в конверт… Что это?

Из листков завещания выпал маленький конверт. Адвокат громко прочитал надпись на конверте: «Вскрыть после прочтения моего завещания и выборов президента «Поттс Шу компани».

Конверт был запечатан. Пакстон передал его инспектору. Эллери подошел поближе, чтобы лучше рассмотреть, что в нем.

– Напечатано на машинке, – сказал инспектор.

– Да, отец, похоже на шрифт ее машинки.

– Так вот почему она запечатала завещание в конверт перед смертью!

Эллери повернулся к Пакстону.

– Чарли, читайте завещание.

Адвокат громко зачитал текст завещания. В нем не было ничего нового, чего не слышали бы Квины из уст самой миссис Поттс.

Все ее состояние, кроме налогов и расходов на похороны, должно быть поровну разделено между детьми. Стефен Брент не получал ничего. Выборы нового президента фирмы должны состояться сразу после похорон, как можно скорее. Совет для выборов президента должен состоять из всех членов семьи Поттс (кроме Стефена Брента) и Симона Бредфорда Андерхилла, который, как и Поттсы, имел один голос.

– «Я требую от всех своих детей полного соблюдения условий завещания, – продолжал читать Пакстон. – Андерхилл знает дело лучше, чем любой из них».

Далее шли конкретные условия. «Владения Поттсов на Риверсайд-Драйв должны остаться неразделенными между наследниками. Вся моя одежда должна быть сожжена. Мою Библию, пластинки для зубов, мое обручальное кольцо завещаю моей дочери Луэлле».

Это было все. Ни сумм в пользу бедных, ни старой Бриджет или другим слугам, ни пожертвований университетам или церкви. Ни одного упоминания о Шейле или о Роберте с Маком. Ни о майоре Гоче.

Тэрлоу Поттс слушал со снисходительным видом.

– Зубные пластинки, – пробормотал инспектор.

Пакстон закончил чтение и отложил завещание. Потом удивленно посмотрел на него и снова взял в руки.

– Там… э… есть приписка после подписи Корнели Поттс и свидетелей! – воскликнул он.

– Что там написано? – спросил Эллери. – Покажите, Чарли.

– Я прочту, – мрачно сказал адвокат.

Его тон заставил всех застыть в своих креслах.

– Тут сказано: «После чтения завещания считать совет директоров открытым. Сейчас же после выборов президента фирмы вскрыть конверт…»

– Но мы это знаем, – нетерпеливо сказал Эллери.

– Подождите, я еще не закончил. – И он продолжал: «Содержание конверта укажет властям, кто убил моих сыновей Роберта и Маклина».

Глава 6 РАССКАЗ СТАРУХИ

Инспектор вскочил.

– Дайте мне этот конверт!

Он вырвал конверт из руки Пакстона и держал его так, будто ожидал, что кто-то попытается отнять его.

– Она знала, – удивленно сказала Шейла.

– Она знала? – закричал ее отец.

Майор Гоч потер подбородок. Тэрлоу вцепился в ручки кресла.

– Так совещайтесь же! – рявкнул инспектор.

Он осмотрел конверт.

– Она знала, – усмехнулся инспектор. – Старая карга знала все. – Он повернулся к адвокату. – Вы слышали, что я сказал? Кончайте это дело!

– Д-да, сэр, – запинаясь, пробормотал Пакстон. – Но… – он покачал головой. – У меня нет на это права.

– У кого оно есть? Говорите!

– Я думаю, только у Тэрлоу. Миссис Поттс была президентом – она умерла. Боб и Мак были вице-президентами – и они умерли. Единственный кандидат – Тэрлоу.

Тэрлоу испуганно встал.

– Все верно, мистер Поттс, – раздраженно сказал инспектор. – Только не стойте без дела, собирайте совет или делайте, что нужно, если, конечно, вы знаете, что нужно делать.

Тэрлоу вытянулся.

– Я знаю свои обязанности.

Он уселся за стол, придвинул к себе пресс-папье и слегка постучал по столу.

– Совет директоров состоится, – объявил Тэрлоу. – Как всем нам известно, моя дорогая мать передала и…

– Эти цветочки можете пропустить, – сказал инспектор.

Тэрлоу покраснел.

– Вы мешаете мне, инспектор Квин. Приличия должны быть соблюдены. Теперь главный вопрос касается… – он помолчал и с кислой миной закончил: – Симона Бредфорда Андерхилла. Он не член нашего совета…

– Не думаю, чтобы это было так, Тэрлоу, – раздался чей-то голос.

Все обернулись. В дверях стоял Андерхилл.

– Вы забыли о желании Корнелии Поттс.

Тэрлоу нахмурился.

– Да, да, я знаю, Андерхилл, я знаю… Полагаю, что мы имеем кворум. Я позволю себе выставить свою кандидатуру в президенты «Поттс Шу компани».

Тэрлоу неожиданно встал, покружил вокруг стола и гордо повторил:

– Я выдвигаю свою кандидатуру. Есть другие предложения?

Шейла закричала:

– Это уж слишком! Здесь все знают, что у тебя нет никаких способностей, тем более к управлению такими делами.

– Что, что? – вскинулся Тэрлоу.

– Ты погубишь все дело, Тэрлоу. Мои братья, Боб и Мак, создавали его, а ты никогда ничего толком не делал для фирмы! А теперь лезешь в президенты!

– Ш-шейла, – пролепетал ее отец, – не надо нервничать, дорогая…

– Отец, ты же знаешь, что если бы были живы близнецы, то один из них был бы президентом. Ты же знаешь это!

– Если бы ты не была женщиной… – зарычал Тэрлоу.

– Я знаю, ты вызвал бы меня на дуэль, – резко сказала Шейла. – Кончилось время ваших дуэлей, мистер Поттс. Если бы мой отец был членом совета, я выдвинула бы его кандидатуру…

– Стефена? – Тэрлоу изумленно уставился на отчима.

– Я могу предложить кандидатуру мистера Андерхилла, – продолжала Шейла. – По крайней мере, вы, мистер Андерхилл, знаете дело.

Тэрлоу уставился на Андерхилла. Тот покачал головой.

– Я благодарен вам, Шейла, но не могу быть президентом.

Тэрлоу кивнул.

– Это верно. Мистер Андерхилл не может сунуться в это дело. Я не допущу этого. Я его первого выгоню с работы…

– Кончайте, ради Бога, эту комедию! – рявкнул инспектор.

Тэрлоу выскочил из-за стола и с криком: «Подождите!» выскочил из библиотеки.

Инспектор открыл дверь, окликнул сержанта Белли и попросил его проследить за ним.

Тэрлоу отсутствовал недолго. Сержант шепнул инспектору, что тот взял какие-то бумаги.

– Итак, совет продолжается, – объявил Тэрлоу, усаживаясь за стол. – Других кандидатов нет? Нет. Считаю, что выставлены две кандидатуры: Симон Бредфорд Андерхилл и Тэрлоу Поттс. Тех, кто имеет голос в совете, прошу голосовать. Кто за то, чтобы президентом «Поттс Шу компани» был избран мистер Андерхилл, прошу поднять руки.

Поднялись две руки – Шейлы и Андерхилла.

– За мистера Андерхилла подано два голоса. – Тэрлоу улыбнулся. – Теперь я. За меня подано три голоса и большинством в один голос президентом «Поттс Шу компани» избран я.

Шейла побледнела. Все удивленно уставились на Тэрлоу. Он пояснил:

– За меня поданы три голоса: мой, Луэлл, Горация. – Он вытащил из кармана два конверта. На одном подпись: «Луэлла Поттс», на втором – «Гораций Поттс». В конвертах были записки, удостоверяющие, что подписавшиеся ниже Гораций и Луэлла голосуют за Тэрлоу Поттса.

Тэрлоу стукнул кулаком по столу.

– Совет директоров окончен.

– Нет, – с ненавистью сказала Шейла. – Нет.

– Закончен? – инспектор шагнул вперед. – В таком случае займемся делом. Эллери, вскрой конверт!

Эллери медленно и осторожно вскрыл конверт. В нем лежало письмо.

– Ну? – закричал инспектор.

– Это письмо Корнелии Поттс, – спокойно сказал Эллери. – Оно датировано днем ее смерти. Читаю текст:

«Я, Корнелия Поттс, находясь в здравом уме и твердой памяти, делаю это заявление.

Я прошу не осуждать меня. Только мать знает, что такое материнство, мать знает, что такое любовь и ненависть.

Я всегда любила своих детей: Тэрлоу, Луэллу и Горация. Увы, они унаследовали слабость характера от своего отца, моего первого мужа, которого я никогда не забывала. Поэтому я оставила его фамилию и сделала гораздо больше для имени Поттсов, чем он сам.

Мои дети от этого брака всегда нуждались во мне, и я всегда была их силой и защитой. Дети от моего второго брака никогда не нуждались во мне. Я ненавидела близнецов за их независимость и силу, за то же я ненавидела Шейлу. Их существование напоминало мне о глупости и трагедии моего второго замужества.

Я, Корнелия Поттс, убила своих сыновей – близнецов Роберта и Маклина. Я заменила холостой патрон боевым в пистолете Тэрлоу. Я взяла «Харрингтон и Ричардсон» из комнаты Тэрлоу, когда разгоняла репортеров. Позже я взяла другой пистолет, застрелила в спальне своего сына Мака и исхлестала труп.

Меня могут назвать чудовищем. Возможно. Что ж, кидайте в меня камни – я умерла.

Я совершила эти преступления по своей собственной воле и отвечу за это перед своим создателем».

В библиотеке воцарилось гробовое молчание.

– Письмо, – продолжал Эллери, – подписано карандашом. Чарли, покажите мне подпись миссис Поттс на завещании.

Пакстон протянул ему конверт. Все напряженно ждали.

– Подписи одинаковые, – объявил он через некоторое время.

Неожиданно Шейла рассмеялась.

– Я рада! – сказала она сквозь смех. – Я рада, что это была она. Я рада, что она умерла. Теперь я свободна. Папа свободен. Мы в безопасности. Убийств больше не будет. Убийцы больше нет…

Уткнувшись в плечо Пакстона, девушка тихо заплакала.

Инспектор аккуратно спрятал в карман завещание, письмо и оба конверта.

– Для отчета, – сказал он. – Вот и все, Эллери. Дело об убийстве Поттсов закончено. – Инспектор вздохнул. – Скверное было дело с начала и до конца. И я рад, что наконец-то избавился от него.

– Если только избавился, – раздраженно бросил Эллери.

Инспектор насторожился.

– Если? Ты сказал «если»?

– Да, отец.

– Что ты мелешь?

Эллери неспеша закурил.

– Одна вещь беспокоит меня, отец, – он нахмурился. – Я не думал, что из-за этой штуки будет столько хлопот.

– О чем ты говоришь? – не понял инспектор.

– Об отсутствующем пистолете.