Жили-были мужики

Притча восьмая

Заболел один мужик. ЧуднО заболел, всё нутро странное какое-то – на всё реагирует, и никак не выправляется. И запретил дядя доктор мужику практически всё: и чарочку (само собой), и курить, и солёное запретил, и копчёное и жареное, и вообще всё, к чему мужик наш привык, под запретом стало. Недужит мужик, и всё ему хуже становится, и сам не понимает: не то от болезни ему плохо, не то от того, что нельзя делать то, к чему организм привык. И вот мучился мужик, мучился, месяц-другой, да и к году срок уже подошёл, да всё-таки не утерпел, сел как-то, наелся всего, и выпил, и закусил, и закурил по старой памяти, да и повторил всё меню. Два раза. И спать лёг.

И снится ему сон: приходит он ко врачу. На исповедь. Понимает вроде мужик, что на исповедь не ко врачу ходят, но это же сон. Ну и вот, пришёл к дяде доктору на исповедь и рассказывает: мол, грешен, батюшка. А доктор благостный такой сидит, головой кивает, да всё, что мужик ни скажет, в листочек какой-то записывает.

– Жареное не ел ли?

– Грешен, батюшка, ел..

– Копчёное не потреблял ли?

– Грешен, батюшка, потреблял..

– А с водкой как?

– Грешен батюшка и с водкой..

… и так по всем статьям.

Ну, когда-никогда, а закончили. Встал дядя доктор, раскрыл шкаф, что сзади него стоит всегда, поковырялся-поковырялся там, да и достал счёты. Обычные счёты, что в магазинах раньше вместо калькуляторов на прилавках лежали. На счётах этикеточка с фамилией мужичка нашего, и косточки откинуты не так, как у остальных: на каждых счётах наособицу, на каждых своё; да сами коcточки со своих мест не спадают, а висят, как приклеенные, и только у доктора получается с места их сдвинуть. Смотрит доктор в листочек, да косточки на счётах гонять начинает, да всё слева направо. Погоняет-погоняет, посмотрит в листочек, подумает, да ещё гонять начнёт. Где косточку, где две, а где и десятком двигает. Дошёл до последней строчки, сверил с листочком, кивнул, и говорит мужику:

– Прощаются тебе грехи твои, раб Божий, иди с миром.

А мужику интересно, что это так: пока со счётами не управился, не отпустил грехов, он и спрашивает:

– А что это за счёты такие, батюшка доктор?

А доктор в ответ:

– А это твоей жизни счёты. В чём согрешил, признался, то каждое то день, то два в твоей жизни, а то и поболе. Так что от всех твоих грехов жить тебе осталось восемь дней.

Тут и сел мужик:

– Как восемь дней?

– Так! – доктор говорит. – Кабы вот не курил вчера, так десять бы осталось, кабы водку сторонкой обошёл, так ещё бы пару недель добавил бы, жирное тебе месяц отняло, и копчёное три недели. Ну и так, по мелочи.. Восемь дней у тебя, в общем, не пропусти воскресный приём!

– Как же так, батюшка доктор? – мужичок наш на крик пошёл, занервничал. – Я ж ведь исповедовался, всё как на духу тебе рассказал, ничего не утаил, за что мне восемь дней?

А доктор стоит, улыбается:

– Все исповедываются. Только исповедь грехов не исправляет, она только понимание их даёт. А ты не переживай: восемь дней – это много! У некоторых еле-еле как бывает на один день хватает! А кому и до исповеди не получается дожить!

Зашлось сердце у мужичка нашего, да и проснулся он в поту и в испуге.

Понял, что приснилось ему это всё, успокоился. Хорошо, думает, что это – сон только, перевернулся на другой бок, да и заснул.

Вот и остальные так-то: проснутся, подумают, что хорошо, дескать, не наяву всё, да и дальше спать. Ну, некоторые перекрестятся ещё.