Жирдяй-2: Экспансия!

Глава 10

Глава десятая

Следующим днем дождь продолжал лить. Долина ниже от нас превратилась в озеро, бурлящие потоки мутной воды неслись к океану. Городские разведчики заглянули к нам на огонек и по дружбе рассказали о происходящем на побережье. По их словам — полный, мать его, мрачный ужас, смешанный с леденящим кошмаром. Продвигаться там крайне тяжело, многие места непроходимы. Дождевая пелена и странноватый туман добавляют еще порцию трудностей. Слуховая ориентация невозможна — не понимаешь, откуда идет звук и как далеко расположен его источник. В довершение всех бед невозможно найти ориентиры — из-за воды, что двигает все что можно и нельзя, карта местности все время меняется. Компас пока работает, но временам его начинает «колбасить» и тогда стрелка либо бешено вертится, либо показывает неправильно. Несмотря на эти трудности, им удалось спасти троих, чья зона «рождения» была привязана к затопленным сейчас местам. Двоих вытащили из затопленных подвалов руин, еще одного с трудом выдернули из черной грязи, куда его засосало по пояс. Учитывая, что эти места нами были неплохо изучены до этого и никого мы там раньше не находили, можно сделать вывод, что спасенные «родились» одновременно с нами, после чего куда-то убрели и вот… вернулись, возродившись заново. Стало быть, погибли… причем все трое сразу — логично предположить, что прежде они были знакомы, раз их локации рождения расположены так близко друг от друга. Есть над чем задуматься… или не над чем — это Ковчег. Тут на каждом шагу может подстерегать смерть.

Рассказали мне и об общей картине.

Все, что ниже поселения, превратилось в трясину с редкими поросшими лесом островками. Прущая вниз вода пока огибает поселение, благодаря прикрывающим нас холмам и баррикадам из мешков с песком, но опасность теперь грозит с другой стороны — снизу. Медленно уровень воды повышается, потому что вода образовала собственные баррикады ниже нас — камни, бревна и песок стали материалом для природных дамб. Образовались заторы, а между ними узкие реки с крайне быстрым течением. Если в таком же духе продолжится еще пару дней — поселение затопит. Что самое грустное — зона дождя накрыла нас подобно зонтику, а всего в пяти километрах в любую сторону стоит прекрасная солнечная погода с намеком на грядущую засуху. Единственный позитив — изобилие воды притянуло к нам невероятное количество птиц и мелкого зверья. Из нового негатива, который тоже с намеком на грядущий фильм ужасов — в ледяной воде полно странных пятнистых то ли крокодилов, то ли кайманов, то ли аллигаторов, хотя для нас особой разницы нет. Все эти виды — хищники. И крокодилов как-то слишком уж много…

Выслушав, я вознаградил говорливых разведчиков итолами — по паре на брата. Еще одна из выученных мной наук — рука руку греет. Не угощу я сегодня охотников горячим борщом и несколькими талонами — завтра они уже не придут и ничего не расскажут. А чего бесплатно зря глотку надрывать? Но ко мне придут. Мне расскажут — и без промедления — я щедр. А затем услышу то же самое от деда Федора — считай, напьюсь из двух источников, да еще мудрости чуток наберусь. Ведь наш вечно трудящийся глава совсем не дурак. Но как он сам сказал, а затем повторил: «Я не всесилен». Ну… надо отдать ему должное — с каждым днем глава поселения чуточку меняется, становясь все злее, весомее, властнее и энергичней.

Буквально сегодня дед Федор во всеуслышание объявил, что любой, кто не отдает хотя бы трех часов личного времени ежедневно для самоотверженного труда на благо поселения, не может считаться его полноправным гражданином и рассчитывать на поддержку и защиту общества.

Сказал так сказал… Впечатлило многих. А он на этом не закончил и развил свои мысли короткими рубленными фразами как о мире вокруг нас, так и о человеческой ленивой натуре, что была перенесена сюда вместе с нашими цифровыми воплощениями.

Сразу после того собрания в поселении закипела лихорадочная работа. Вышли трудиться даже те, что еще с началом дождя спрятались по своим шалашам и хибарам, тратя время на подъедание припасов, игры в карты или просмотр различных видео — те счастливчики, что успели найти или выменять работоспособные девайсы с экранами. Выползли все трутни — и их оказалось удивительно много. Я и не подозревал, что среди нас хватает таких… Я ведь по наивности считал, что все как один ищут любой способ подзаработать — опасным или мирным способом. Но нет… я ошибался. Среди нас полно тех, кто готовы жить на одном хлебе и воде, лишь бы ничего не делать. Я даже задал нескольким из них по паре вопросов на эту тему. И их ответы меня не порадовали — все они рассчитывали жить в безоблачном ленивом мире Нормалити. В мире, где ничего не надо делать. А их обманули и закинули в Ковчег 5.0. Но это несправедливо! Ведь они просились не сюда! Опять работать⁈ Особенно меня добил достаточно едкий ответ одного седобородого дедули, что чуть ли не крича заявил — я ведь уже помер! Помер! И что⁈ После смерти — опять работать⁈

Что ж… с таким отношением к труду, дедушка, тебе надо бояться собственного бессмертия…

Базу и поселение мы покинули на следующий вечер.

Дождь не прекратился. Но его сила пошла на убыль, молнии били все реже, а воздух потеплел. Этот момент я и выбрал, чтобы вывести нашего подлатанного и чуть измененного монстра из прикрытого наконец-то и присыпанного землей депо. Глубоко продавливая грязь, поезд проволок за собой опасно шатающиеся вагон с платформой и благополучно добрался до каменистой почвы, где наконец обрел сцепление и опору. Набрав скорость, двигаясь по наводке едущих впереди на едва дышащем багги разведчиков, мы преодолели гребни пологих и частично размытых холмов, поднялись на сотню метров по скалистому склону и… оказались в сухих сумерках, разом вырвавшись из дождевого плена.

Развернувшись по моему приказу, локомотив двинулся вдоль границы дождя. Мы все глядели в оба. Причем я — из кабины боевого меха, что развалился на вдвое удлиненной платформе с убранными полозьями, к тому же поставленной на колеса. Это была единственная модификация, которую даже в условиях податливого цифрового мира мы успели сделать своими руками. Я к Владу на поклон не пошел. Он сам тоже не явился. Но я знал, что за прошедшие дни автомеханик несколько раз потихоньку подступался к моим искателям, осторожно стараясь выяснить мое отношение к недавнему конфликту. Парни ответили ему чистую правду — Жирдяй осерчал. И велел Влада в наши дела больше не вовлекать. Услышав это, автомеханик лишь пожал плечами — и плевать, мол. Что ж — пусть так. Но придет время, и пусть даже талантливый, но ломящий несусветные цени автомеханик поймет, что не стоило ссориться с командиром фракции Искателей, которая доставляет в город главные редкости и ценности. Ты мне — я тебе. Мы еще посмотрим, кто к кому на поклон пойдет.

Как до этого дошло? Как случилось так, что мы с Владом общаемся теперь через посредников? И ведь все даже хуже сейчас обстоит — не знаю, как он, а я начал думать о нем с неприязнью. Не спорю, что мы искатели про себя не забываем, когда находим полезные трофеи, но ведь и о других помним! Мы тащим в город лекарства от цифровых хворей, мы почти бесплатно помогаем охотникам, мы достаем механизмы, технику, оружие, продовольствие и даже нижнее белье! Пожертвуй ты своим драгоценным временем! Помоги тем, кто помогает другим! Но Влад пошел другим путем…

Ладно.

Бог ему судья.

А я сосредоточусь на дороге.

Вдоль дождевой границы я велел двигаться не случайно. Наш маршрут лежал так, что вырвавшись из дождевого плена и продвинувшись чуть на север в сторону от побережья, мы пробежимся двадцать с лишним километров вдоль границы залитой водой области, после чего окажемся неподалеку от того заброшенного огромного склада. Мы выгребли оттуда далеко не все. Можно было бы рвануть и напрямки, но я, как каждый порядочный искатель, рассчитывал не только на трезвый скучный расчет, но и на госпожу удачу.

И расчет оправдался.

Спустя несколько минут достаточно быстрого хода, я дал приказ остановиться — умелые гоблины-электронщики установили надежную связь между моим мехом и кабиной управления. Имелась даже видеосвязь, а у меня был доступ к двум камерам наблюдения, установленным на крыше локомотива и смотрящим в стороны. Это и позволило мне почти одновременно с остальными увидеть наши первые трофеи на сегодня. Один из клыкастых мелких коричневых братьев отправился с нами — контролировать весь этот хаос проводов и отвечать за связь. В том числе за связь с поселением, хотя сейчас ее не было — эфир забили странные тревожные помехи. Сплошное шипение и потрескивание, перемежающееся жуткими детскими криками — от подобного коктейля каждый раз пробирало морозом по коже.

Остановившись, мы пристальней рассмотрели находку и решили, что стоит попытаться взглянуть поближе. В клубящейся и ревущей воде поднимался низенький бетонный бастион. Вода вскрыла небольшой округлый холм и обнажила бетон. Что-то вроде торчащего обрезанного прямоугольника — крышу реально будто срезало исполинским ножом. Что внутри — неясно, но вроде как мы видели кувыркающиеся там пластиковые оранжевые бочки. За ними и отправился Туффи, прихвативший с собой тяжеленного халфгола, обмотанного поперек пояса цепью. Сидя на плечах у полуголема, уверенно прошагавшего через ледяной поток и мертвой хваткой вцепившегося в торчащие арматурины, Туффи добрался до финиша, поглядел внутрь и радостно завопил, призывая подмогу. На этот раз к нему отправились остальные, держась за уже протянутую халфголом цепь. Оказавшись на месте одним из первых, я заглянул внутрь и… не понял, на что смотрю — сплошная вода, несколько пустых бочек… чего так радостно вопил Туффи? Тут он ткнул пальцем, и я наконец понял — мы наткнулись на вскрытый природным катаклизмом гараж. Под стеной, через которую мы заглядывали в полузатопленный гараж, приткнулась легковая старомодная машина с круглыми фарами, вздутыми крыльями и чересчур высокой крышей. Между стеной и машиной — несколько закрытых деревянных ящиков, чуть в стороне — металлический стеллаж с кое-каким инструментом на верхних полках. Остальное забито исчезающей на глазах грязью — в этот раз вода была нашим союзником.

На перегрузку всего добра — того, что не рассыпалось прямо в руках серым прахом — ушел всего час. Мы пока не научились действовать идеально слаженно, но, по крайней мере, уже не натыкались друг на дружку и научились уступать дорогу тем, кто нес тяжелый груз.

Машина встала на платформу, туда же отправились ящики. Ими я и занялся, едва мы снова тронулись с места и продолжили путь по периметру дождевой зоны.

Первый ящик — порнографические журналы в идеальном состоянии. Каждый в полиэтиленовом пакетике, на каждом жирные нашлепки «23+» и — что меня убило больше всего — «Не раньше, чем за день до первого в жизни полового акта». Обалдеть… это что же там такое внутри? Поборов странное желание вскрыть пакет и полистать журнальчики, я плотно прикрыл крышку и перешел к следующему. Платформа подпрыгивала на старых и не совсем одинаковых колесах, что-то противно скрипело, но я был рад и такой модернизации — пусть неидеально, но справились без помощи Влада. Опять я о нем задумался? Сильная же меня обида гложет…

Во втором, третьем и четвертом ящики обнаружились одинаковые журналы «Юный натуралист». Четвертый номер, тысяча девятьсот пятьдесят седьмой год. Не знаю, что за древняя дата издания, но это новодел — даже сквозь защитный полиэтилен видны яркие краски. На обложке прет куда-то почти черный сохатый. Перелистав, без особого интереса просмотрел статьи, но на последней задержался — там что-то об изготовлении полезного садового инвентаря. Может, и пригодится находка.

Пятый ящик — опять «Юный Натуралист», но уже шестой номер за тот же год. Посмотрев сквозь защитный пакет на обезьяну, я захлопнул крышку и пододвинулся к последнему ящику. А вот этот оказался битком набит истинно королевской добычей — сигареты с ментолом Салем. Обалдеть… теперь у меня точно будет чем соблазнить берущих мои задания работяг на дополнительную работу. И пора бы отоварить ушедшие от меня итолы всех мастей — я не спец в экономике, но вряд ли бесконечная штамповка денежных знаков является правильным делом. К тому же мне надо наложить чары на каждый старый талон — чтобы не спутать с фальшивкой, если такие появятся.

Голова пухнет…

Поняв, что помираю с голода и жажды — в буквальном смысле слова — отыскал в кабине меха тормозок, полученный в последний момент от Леси. Внутри пластикового судка обнаружился овощной «дикий» салат и пара бутербродов с котлетами. Чего еще желать мужику? А вот и настоящий черный чай в термосе с васильками. Поудобней устроившись, я через связь позвал к себе Туффи. Когда он явился, показал ему ящик с сигаретами и журналами. Туффи меня понял. Эта находка будет сбережена. Он тут же занялся ящиками, накинув сверху пластиковое полотнище и закрепив дополнительными веревками.

А мы снова остановились. Причем довольно резко, но на Арта я ругаться не стал — пацан все правильно сделал. Прямо на нас ревущая в стороне вода вынесла двухэтажный деревянный дом. Чтобы не врезаться в парадное крыльцо, Арт дал по тормозам и монструозный локомотив послушно затормозил, раскидывая щебенку. Проследив за полетом одного из камней, я в какой уж раз поразился невероятной реалистичностью этого мира. Ковчег был бы прекрасным местом для жизни, не окажись он адом. Нам придется хорошенько поработать, чтобы хоть чуть-чуть изменить этот мир в лучшую сторону.

На исследование дома мы отправились вшестером. Четыре искателя и два охотника. Я знал, что охотники обязательно чего-нить тиснут в карман из мелочевки, но не возражал — пусть клюют по крошке. Клюют… но не хапают. Если откроют жадные ротки слишком широко… мне придется с ними поговорить. С нами они пошли, потому что увидели, как в замерший в грязи дом заскочило три мелких пушистых зверька.

Халфгол вошел первым. Гулко протопал три метра по мокрым стонущим половицам и… сокрушительный удар из боковой двери отшвырнул его в сторону, забросив в другую комнату. Сначала я увидел просто что-то черное и длинное. И только затем мозг «доработал» картинку, и я понял, что это была длинная черная когтистая лапа, похожая на щупальце. Когда понял это, осознал, что уже нахожусь внутри дома, а ствол автоматического дробовика нервно пляшет, уставившись в черный зев двери.

— Стреляй, шеф!

Заметив, как тьма всколыхнулась, я вжал спусковой крючок.

Время будто замедлилось — или это случилось на самом деле. Замерший в дверном проеме, я буквально видел, как из ствола дробовика вылетает медленно расширяющийся сноп картечи, как он пролетает чуть больше пары метров и… под него подставляется что-то вроде овального рогового щитка, закрепленного на одном из изгибов черного длинного отростка. Странная сиреневая вспышка… и я инстинктивно отшагнул в сторону. В стену напротив двери тут ударило несколько длинных электрических разрядов, в воздухе запахло озоном, а стена дома вспыхнула как бумага, пропитанная бензином.

— Наружу! — проорал я и, выстрелив еще раз в дверь, тяжело побежал прочь, остро осознавая, насколько большими придурками мы оказались, решив сунуться в принесенный водой дом. — Наружу!

Дом я покинул не через дверь. Пузатой бомбой я вылетел сквозь стекла задней веранды, шлепнувшись в грязь и тут же развернувшись, уставил ствол на проделанную мной в грязных стеклах дыру. Стекла так заляпаны грязью, что я не увижу никого.

Ваш ум повысился на единицу!

Ваша ловкость повысилась на единицу!

Ваша сила повысилась на единицу!

— Ну⁈

— Вышли! Все целы!

— Мы снаружи!

— Уходим… — вырвалось у меня изо рта одновременно с тем, как крыша дома взорвалась.

Прямо по центру металлические щиты с лязгом выгнулись, лопнули, полетели обломки досок, в фонтане воды и грязи наружу вырвалось нечто веретенообразное и, пролетев метров двадцать, кануло в дождевую зону и бесследно исчезло.

— Обалдеть! — выдохнул я, подскакивая. — Выходим! Выходим! Мила!

— Не успела, — с некоторым даже удивлением прокричала с крыши локомотива Мила. — Я… не успела…

— Немудрено, — пробормотал я, с облегчением глядя на благополучно покинувших дом трех искателей и охотника.

Стоп…

Нас же было больше…

Четыре искателя вместе со мной и два охотника. Вулфсон… новенький охотник Вулфсон…

— Вулфсон!

— Она забрала его, — тихо произнес остановившийся рядом халфгол, явно ничуть не пострадавший после удара той твари и последовавшего полета через всю комнату. — Сожрала…

— Черт! — рявкнул я. — Черт! Что это вообще было такое? Кто-нибудь разглядел?

— Жирыч! Вернитесь в локомотив!

— Да, — машинально кивнул я и сделал шаг к поезду, но тут же остановился. — Нет! Я возвращаюсь в дом.

— А если…

— Вряд ли такая тварь потерпит присутствие кого-то еще на своей территории, — ответил я, поворачиваясь к развороченной постройке.

— Здесь цифровой мир! Со спятившими законами! Тут ангел с демоном в одном месте уживаться могут!

— Все равно, — покачал я головой, уже шагая к задней двери. — Мы потеряли человека… скормили его какому-то кошмару. И после этого испуганно убежали? Нет. Мы Искатели. Мы заберем свою добычу.

— Я пойду первым. — пророкотал халфгол.

— Ты сам цел?

— Она… она сперва коснулась меня чем-то… призрачным… вроде щупа или языка… коснулась им моей руки и… тут же отшвырнула. Она попробовала меня на вкус, и ей не понравилось. Иначе…

— Иначе забрала бы как Вулфсона.

— Но мы ее все же напугали, — заметил Туффи, пристроившись за мной.

— Нет, — покачал я головой. — Никого мы не напугали. Кем бы ни была эта тварь — свою добычу она получила. И спокойненько ушла — переваривать… Ушла в дождь. А мы ее даже не разглядели.

Поглядев на сопровождающих, я добавил:

— А какая у нее еще причина уходить? Или у него… мы даже не поцарапали этого монстра. А он так быстр, что сумел подставить под выстрел из дробовика какой-то роговой щит.

— А меня он сначала попробовал щупом, а затем только ударил, но все заняло… секунду?

— Примерно так, — кивнул я. — Очень быстрая, сильная и умная тварь.

— Так, может, в дом он за добычей полез? — предположил Туффи и, передернув плечами, тихо добавил: — За мясом разумным…

— Ага, — снова кивнул я. — Скорей всего. Пусть только предположение, но логичное. А ведь этот дом недавно вымыло из какого-нибудь холма — мы вокруг поселения все изучили, и таких построек тут не было.

— Это точно! Иначе давно бы разобрали по дощечке — дом-то славный! Жить да жить! Два этажа, комнаты большие, а вон и ванна какая большая, можно даже сказать, роскошная. Унитаз как трон! Кафель как в дворце королевском! — зачастил Туффи, приостанавливаясь в коридоре. Халфгар же протопал до лестницы и начал подниматься.

Я последовал за ним, продолжая развивать свою мысль:

— Либо эта тварь так и была закопана в этом доме и, например, спала или еще не была активирована… либо она вошла в дом позднее — в поисках добычи. Я за последний вариант.

— Почему?

— Потому что как-то рановато для подобных тварей, — вздохнул я. — Тут только-только хищники появляться начинают. А этот монстр невероятно силен… Если он войдет в поселение…

— А он один? — спросил халфгол уже со второго этажа, и я замер на лестнице, ошеломленно глядя на него снизу вверх.

— Проклятье…

— Да, — медленно кивнула ожившая статуя. — Почему мы решили, что такая тварь всего одна? И еще… не знаю, насколько уместны мои предположения…

— Говори, — велел я, продолжая движение. — Туффи! Что там?

— Никого нет! Мебели и прочего — навалом! Тут зажиточные люди жили! Вижу сейф за картиной сдвинутой!

— Зови остальных и выгребайте все! Включая стены!

— А сейф вск…

— Не тратьте время! Выворачивайте сейф вместе со стеной — и на платформу! Понял?

— Усе понял, шеф! Начинаем!

Я опять перевел взгляд на тяжело шагающего Тавлора:

— Продолжай.

— Этих тварей ведь не было до дождя? — спросил халфгол.

— Не было, — задумчиво подтвердил я. — Тут ты в точку угодил… считаешь, что их все же вымыло из холмов и ям?

— Как вариант. Или…

— Или?

— Повторю — я просто фантазирую. Любил я раньше конструировать в мозгу разных темных необычных тварей. Даже имена им придумывал — Гнойнорожденный Зарцал и всякое такое…

— Звучит мерзко.

— О да.

Мне показалось, что халфгол улыбнулся, хотя я видел только его затылок с аккуратно прилизанными каменными прядями. Может, его лицо скрипит, когда он пытается улыбнуться? А Тавлор продолжал:

— Придумывать такое бессонными ночами — не самый здоровый способ отойти ко сну. Но для ума полезно — какое-никакое развитие, да?

— Это точно, — согласился я и, убедившись, что мы дошли до конца коридора, проверив каждую из комнат на предмет опасности, вошел в левое помещение и сразу же открыл заляпанные грязью окна, впуская солнечный свет. Только затем я повернулся к вошедшей следом статуе: — Так что ты подумал, увидев эту тварь?

— Ну… вы вот решили, что на вас наслали проклятый дождь. Так?

— Так.

— Дождь мешает охотиться, строиться, он размывает почву, убивает растения, может и дома размыть, если они из глины слеплены. Шалаши и хижины может залить…

— Все верно. Плюс болезни. Уже пошли цифровые простуды, гриппы, а у троих что-то вроде воспаления легких или пневмонии. Хотя я по болячкам не спец.

— Да, — кивнул Тавлор. — При неустроенном быте и не налаженной системе затяжной дождь сам по себе огромная проблема. А когда начали звучать те предсказания… маленькой девочки?

— Ага. Про дождь.

— Да. Все решили, что падающая с неба вода и есть проклятье. Но сегодня мы столкнулись со странной тварью. Я не разглядел толком, но видел пару очень длинных лап или щупалец.

— Да. Я еще видел черное плотное тело-мешок и несколько коротких крепких лап… вроде бы. Все было очень быстро.

— Внешний вид не особо важен. Важно другое — эта тварь пришла из дождя, эта тварь ушла в дождь. Могла перелететь за вон тот бугор, — халфгол указал на высящийся за окном холм, — и исчезнуть за ним. Пока бы мы поднялись…

— Согласен.

— Но она ушла в дождь. Раз речь о цифровых инстинктах…

— В дожде ей комфортней.

— Естественная среда обитания. Много грязи, воды и… электричества.

— Я понял, — замерев, я уставился на халфгола, сам уподобившись статуе. — Я понял… она ударила молниями. Электрическими плетями. А потом резко запахло озоном.

— Я видел только вспышки, но понял, что это электричество. И сразу почему-то подумал о электрических угрях.

— Ты к чему ведешь? Пугай меня быстрее — и погнали обратно в поселение.

— Может, на нас наслали этих тварей? — произнес Тавлор. — Просто пока они… растут. Набираются сил. Кушают одиночек и всякую мелкую живность. И ждут момента, чтобы ударить?

— Хуже предсказания я не слышал, — признался я, закидывая дробовик за спину. — Прямо кошмар синоптика — сегодня ожидаются грозы, молнии и страшные твари! Ускоряемся. Забираем весь дом с потрохам, тратим еще пару часов на раскопки вокруг — и домой. Ты со мной, Тавлор. Нам надо вскрыть этот холм. — я взглянул на бугор за домом.

Мое внимание привлек один из его слишком уж отвесных склонов, где проглядывалось что-то вроде камней или же каменной кладки.

— Да, шеф. Следую за вами.

— У тебя какой уровень?

— Девятый. Я стараюсь расти.

— Молодец, искатель, — кивнул я, подхватывая со столика вазу с букетом ломких почернелых цветов. — Так и продолжай. Туффи!

— Слышу!

— Где возрождается погибший охотник?

— Даже и не знаю…

— Узнайте! Мы должны забрать его до того, как на бедолагу наткнутся монстры или рейдеры!

— Спасем, шеф! Спасем!

— Нас бы еще кто спас, — пробормотал я, сдирая со стены пыльный, но еще крепкий ковер. — Ну и жизнь цифровая…

Как мы не усердствовали, но весь дом на почти целиком занятую боевым роботом платформу загрузить не удалось. Но искатели постарались погрузить как можно больше досок и прочего. И у них получилось. Стройматериалы всегда в цене. И на них всегда есть спрос.

Все, что поменьше в размерах, ушло на крышу вагона. На локомотив ничего грузить не стали — чтобы не перекрывать обзор расположившимся там стрелкам. Хотя я, если честно, подумывал о том, чтобы вообще всех оттуда согнать. Слишком уж быстрая и непонятная тварь нам встретилась. Но вместо этого я решил отвести поезд подальше от дождевой зоны, а стрелков уберу с крыши, когда мы войдем под ливень и двинемся напрямую к поселению. Мои мысли постоянно возвращались к недавней схватке с мерзкой тварью. Что произошло, когда я нажал на курок?

Время тогда замедлилось? Или она меня замедлила? Нет… ведь и выстрел дробовика оказался «плывущим» во времени… Пока понять трудно, но в будущем, если мы снова встретимся с подобным противником, сможем понять тактику его действий и узнать про его умения. Вопрос только в том, сколько жизней мы отдадим за эти знания…

Я понимал, насколько мне повезло. Я на полсантиметра разминулся со смертью. И я усвоил урок — в следующий раз подобной ошибки не допущу.

Невольно вспомнилась уже давняя фраза-возглас разозленного деда Федора, обращенная к Миле — мозги где⁈

Почему мы вляпались?

Все просто — мы решили, что вынесенный на склон холма полуразрушенный грязный дом не представляет никакой опасности. И расслабились.

Стечение обстоятельств? Нет. Это допущенная мной большая оплошность.

Про фразу деда Федора «Мозги где⁈» я вспомнил не случайно — внутри примеченного мной холма обнаружилась братская могила. Мы наткнулись на стену, чуть очистили и поняли, что это подвальная стена дома, что некогда стоял на вершине холма, пока не был уничтожен временем или торнадо. А подвал сохранился. Пробив стену, мы вошли внутрь, и я испытал острое дежавю, увидев два ряда помятых стальных ящиков. Второе дежавю я поймал, когда резким окриком остановил сунувшегося к ближайшему ящику Туффи. Пока мне светили жужжащим фонариком, я аккуратно откинул запоры, чуть приподнял крышку и увидел ее — тонкую серебристую проволоку. Избавившись от нее — получилось с трудом — я откинул крышку и медленно кивнул. Да… это оно… это они.

В ящике лежало иссохшее тело женщины. Кожаное пальто с одним рядом медных пуговиц. На левой руке медный кастет с выбитым словом «Сдерживать!» Правый рукав порван и пуст. На груди пяток дыр от пуль. Фуражка прикрывает промятый чудовищным ударом лоб.

Направляя чуть дрожащий луч света на пергаментное лицо, Туффи шепотом спросил:

— Это же не люди, да?

— Не люди, — кивнул я, поняв, о чем речь. — Не переселенцы. Мы погибаем не так.

— Вот и я о том же… это диджи.

— Диджи?

— Ну цифровые люди. Созданные.

— Ага.

— И кого же они тогда сдерживали кастетами этими? — поинтересовался мужичонка. — И вон теми револьверами…

— А вон тебе ответ, — мрачно произнес я, глазами указывая на овальную металлическую пластину, покоящуюся на голенях трупа. — Прочти.

— А ну… — наклонившись, Туффи забубнил под нос.

Я не вслушивался. Я уже успел прочесть и запомнил каждое слово. Слова на пластине в ногах мертвеца гласили: «Пришедших в мир наш славный извне мы сдержим в рамках бытия! Другой рукой направим грешных — в лагеря!»

— И… и что это такое, шеф?

— Пахнет концлагерем, — буркнул я. — Сильно так пахнет… и сразу представляются диджи в кожаных пальто с револьверами на поясах, кастетами на пальцах и жесткими взглядами из-под козырьков фуражек… Я тебе так скажу, Туффи — стою я в этой братской могиле и радуюсь…

— Чему?

— Тому что они сдохли, — ответил я. — Свети дальше. Надо вскрыть каждый гроб…

Вернулись не без проблем — попали под парусекундный, но шквальный огонь. По нам ударили из нескольких автоматических стволов с вершины расположенного в трехстах метрах холма. Как позднее сказал один из охотников, а Мила его слова подтвердила — хуже позиции для атаки те придурки придумать не могли. Облюбованный ими холм был полускрыт двумя другими чуть повыше, получается, они били по нам в тот трех-четырехсекундный промежуток времени, когда колесный поезд двигался в узком неудобном секторе меж двух близстоящих вершин. Тогда они и шарахнули по нам. Придурки придурками, но мы их не заметили вплоть до начала стрельбы. Несколько очередей безвредно простучали по броне локомотива и вагона. Но одна хлестанула по крыше, где в тот момент, помимо сидящих в гнездах стрелков, находились еще я, Туффи и Тавлор, задумчиво созерцая становящуюся все ближе темно-серую стену дождевой зоны. И тут выстрелы… меня миновало. Тавлору отбило безымянный палец, скололо несколько кусков каменной плоти с левой руки и плеча, Туффи получил пулю в бедро сзади. Мы рухнули, среагировавшая Мила за мгновение извернулась и тут же дважды выстрелила, поезд прошел узкий сектор, и очереди стихли. Как мне потом сказали, первым делом я во всю глотку заорал «Тормози!» и при этом в моем голосе звучал не страх, а злобная ярость, что наконец-то нашла выход. Но моя злость длилась секунды три, а затем просто кончилась. К моменту, когда я подоспел к месту засады, обнаружилось, что враги уже уничтожены, а в облаках курящегося серого праха зло приплясывает халфгол. Ну… его понять можно — от него в буквальном смысле куски отколотили.

Плюс и минусы каменной плоти на лицо — будь он человеческой расы, то уже погиб бы, получив пару пуль в неприкрытую спину. С другой стороны, он потерял несколько кусков тела и еще вопрос, отрастут ли они. А дальше можно рассуждать бесконечно о плюсах и минусах. К примеру, будь он человеком, не стал бы красоваться голым торсом, а прикрылся бы кирасой или бронежилетом. И те, и те у нас появились в общем количестве семи штук — новые припасы, добытые из братской могилы.

Пока эти дурацкие мысли крутились в голове, сам я задумчиво глядел на малолитражную желтую машину с крохотным прицепом — техника стояла под холмом. На сухой почве отчетливо прослеживались колесные следы, что шли сначала параллельно холму, а затем вдруг резко приближались. Получается, четыре переселенца ехали себе спокойно в небольшой и совсем не боевой машине куда-то по своим делам. Вдалеке увидели большую машину и, вдруг решив, что сумеют справиться и завладеть большим кушем, рванули к холму, посчитав его идеальным местом для засады.

Дебилы ли? Дебилы однозначно.

И снова всплыла коронная фраза деда Федора: мозги где⁈

— Мозги где? — вздохнул я, подбирая с земли ржавую двустволку.

— А не было отродясь у них ничего такого, — проворчал Туффи, крутя в пальцах серебряный тонкий браслет. — Три мужика да баба — и все придурки. Кто-то ж должен был из них сказать — а может не надо?

— Но не сказал, — хмыкнул я.

— С машиной как, шеф?

— Грузим, — ответил я и взглянул в безоблачное небо. — А затем полным ходом в поселение.

— Агась…

После этого «бодрящего» инцидента, что позволил мне выпустить пар и страх, дальнейший путь был спокойным. Огромная машина, ревя движком, давила монструозными колесами кустарник и переваливалась через камни — Арт, полностью освоившись с управлением, с моего разрешения проводил полевые испытания, намеренно ведя поезд через мелкие препятствия. Мы должны знать, на что способна главная машина фракции Искателей. Например, на случай внезапной и спешной эвакуации, то бишь бегства, в случае атаки поселения теми странными тварями, любящими дождь… Со своим автоматическим дробовиком я расстался окончательно, подарив его Арту. Себе оставил ржавую двустволку, подобранную недавно — над ней корпел сейчас Туффи, старательно что-то очищая и заменяя. Рядом с ним сидел на металлическом сиденье мрачный халфгол, прикрывший торс кирасой, а голову стальной каской — на ошибках учатся.

Когда мы, благополучно избежав плохих встреч и поломок, въехали на территорию Базы Искателей, мне хватило одного взгляда, чтобы понять — пока нас не было, все задания были выполнены и сейчас меня ожидает целая рать жадных до оплаты трудяг. Эту проблему я решил быстро — послал Туффи с кипой заранее написанных типовых заданий к Доске Квестов. Этого хватит на несколько часов, а затем я, когда пробегусь по Базе и окрестностям, определю самые проблемные места и выдам задания уже прицельные, направленные на исправление конкретных недочетов.

Пока колесный бронепоезд медленно входил в сухое гнедо в теле холма, я, опять забравшись на крышу локомотива, успел оглядеться и с огромным удовлетворением отметил, что База уже не затоплена. Ливень продолжал хлестать, но вся вода стремительно уходила по целой системе дренажных стоков, отводясь внизу в долину. Можно не бояться, что мы «поплывем» со всеми нашими постройками и пожитками.

Следующим обязательным и для многих искателей последним пунктом на сегодня стала разгрузка всех наших трофеев. Работенка не из легких, но таскать далеко не пришлось, благо сгрузили здесь же, разместив рядом с вагоном и платформой. А затем, когда большинство отправилось на заслуженных отдых, для меня наступил один из самых тяжелых моментов — дележ добычи. Никого нельзя было забыть, никого нельзя было обделить, при этом я понимал, что кое-кто особо отличился сегодня, а кто-то просидел в вагоне и ничего почти не добыл — платить им одинаково я не собирался. Поэтому тот, кто даже после нападения твари не стал отсиживаться в вагоне, а продолжал дробить каменные стены и рыть землю под гробами, получит втрое больше того, кто за всю вылазку не сделал почти ничего. Но это потом — для начала надо все рассортировать. И не забыть забрать у охотников нашу долю мяса — даже уменьшившись в числе на одного, они не зевали, успев прямо с поезда набить немало птицы и мелких зверьков. И, судя по их хитрым рожам, они уже подумывали, как бы не только сохранить почти все мясо, а еще и выцыганить чего-нить у искателей. Ну нет…

Я так и сказал скромно лыбящемуся охотничку, протянувшему мне пяток тощих утиных тушек. Нет! Я хочу три вон те мелкие туши странноватых копытных — причем вместе с рогами, шкурой, копытами и потрохами. Даже налипшую на их мертвые копыта грязь не трогайте — моя! А утки… их тоже заберу — отдам семейным на суп. Я вот семейный, к примеру, и детей полон дом. Так что мне пару уток в самый раз будет…

Как я и ожидал, хотя все еще воспринимал с удивлением, что мои требования выполняются так быстро, охотник спорить не стал. Мы получили свое мясо и расстались друзьями, причем старший охотничьей группы тут же условился со мной, что и в следующий рейд я возьму именно их — а то желающих полным-полно. В ответ на его щедрость, я согласился взять в следующий раз на пару охотников больше и отвести им чуть больше места на платформе. Хотя насчет платформы были у меня мысли… Но это чуть позже. Я не забыл одарить охотников горстью пистолетных патронов, плюс чуток оружейных запчастей и по полному итолу на каждого. Своих надо подкармливать — и эту истину я тоже выяснил для себя недавно. Отправив удовлетворенных добытчиков восвояси, я перешел к остальным неотложным делам.

Сортировка…

Вот чем мы с Туффи и еще несколькими достойными доверия помощниками занимались следующие два часа. Не сказать, что занятие это было муторным или скучным, но время оно жрало со страшной силой. И снова никого нельзя было обделить. Хотя некоторых попробуй обдели…

Мила, сверля нас взглядом имплантированного прицела, как сыч просидела на крыше вагона до тех пор, пока не забрала семнадцать винтовочных патронов и чуток запчастей к своему оружию. Ей же досталась кожаная куртка с меховым подкладом — опять сработал сумасшедший рандом и, даже обнаружившись в луже на чердаке того кошмарного дома, куртка была в идеальном состоянии. Она бы и больше чего выпросила, но за ней явился дед Федор. Само собой, явился он не один — с ним притопало аж полтора десятка воинов. После нашего короткого, но бурного разговора, они все ушли, причем шагали, сгибаясь под тяжестью добычи. Им ушла львиная доля защитного снаряжения и оружия. И я не стал возражать — именно фракции Воинов отражать возможный удар врага по поселению. И это лучше делать не вилами, прикрываясь крышкой от бочки, а с пулеметом в руках и с надежным бронежилетом на торсе. Не говоря уже о шлемах и гранатах.

Глава поселения задержался еще на полчаса. Этого времени ему хватило, чтобы выслушать наш доклад и предположения. После чего, прихватив чуток мелочевки — это уже для личного использования, все мы понимаем, что надо делиться — он поблагодарил и ушел, явно торопясь к центральной площади. Туда, где находился вход в будущее бомбоубежище. Следом за ним побежал Туффи, но на развилке щебневой дорожки отклонился в сторону нашего нового навеса, под которым стояла Доска Квестов. Дед Федор попросил меня выдать еще двадцать заданий на копку. Оплата заданий? Конечно, за счет Искателей. Мы ведь должны помогать друг другу. Я бы поспорил, но не стал — потому что случись что, потащу семью в глубокое и безопасное убежище. Тем более, что вокруг него, по словам главы — сам я еще не видел — начали размещать огромные природные валуны, которые притаскивали от подножия горы за поселением. И было бы неплохо иметь хотя бы пару хорошо оплачиваемых заданий на доставку нескольких таких каменюг… И опять я взялся за маркер, опять я выводил на листках строки, что давали трудягам работу, городу приносили пользу, а вот экономику Искателей чуток подрывали…

Ладно… прорвемся. Прорвемся…

Разобранный дом ушел охранникам. Нашим охранника — искательским. Рик попросил, я в ответ затребовал развернутого пояснения, получил и принял его, после чего свободные охранники начали таскать доски. Взамен я потребовал одного — еще один навес между жилыми вагонами и сделать это надо как можно скорее. У нас дети. Много детей. Дети — это счастье, конечно, но нет ничего страшнее детской оравы, запертой в ограниченном пространстве. Они разнесут все по кирпичику… Так пусть у нас будет еще один навес, а под него хотя бы пару детских прибамбасов вроде самодельных качелей и песочницы. Рик пообещал и ушел, унося с собой две сломанные винтовки, двухлитровую банку с разнокалиберными патронами и два последних бронежилета из добычи. Чтобы отстоять броники и не отдать их Воинам, мне пришлось попотеть…

Следом мы с помощниками отложили в сторону то, что уйдет в нашу искательскую казну — на обеспечение итолов. Это не шутка — валюта набирает обороты, ее часто обналичивают и наши склады не должны оскудеть. Иначе ждать нам бед… Поэтому в малый трофейный прицеп ушли остатки самого ценного, погруженного в стальные ящики. Парни оттащат прицеп к вагончику охранников, где находятся все наши «активы». Вернее, машина оттащит — малолитражка тоже ушла охранникам по моей инициативе. База большая. На одних велосипедах не накатаешься.

Остатки трофеев поделились быстро — большая часть ушла принимавшим участие в вылазке искателям. Пользуясь правом лидера, что к тому же работал с остальными наравне, я внимательно просмотрел остатки и выбрал то, с чем не стыдно домой явиться. Женское платье и сколько-то белья, красную детскую кофту, пять пар разноцветных штопанных колготок, резиновые желтые сапожки, фарфоровую вазу, три пачки крепких сигарет с непроизносимым названием, парочку толстых книг на английском языке и две детские раскраски. Вот и вся моя награда за эту суматошную и полную стресса вылазку.

В моем распоряжении остались еще все личные вещи покойников из братской могилы, но я не считал их своими личными вещами. Почти истлевшие записные книжки, странные таблички с пугающими изречениями, пуговицы, фуражки с именами на подкладке — все это я с помощниками буду изучать. Половина уйдет в библиотеку на изучение, половина останется в поезде.

Почему?

Потому что больно уж это все похоже на новейшую историю, так сказать. Будто это все — странные войны, боевые захоронения, лагеря для направления и сдерживания «пришедших в этот мир»… будто это все происходило совсем недавно и закончилось незадолго до нашего сюда попадания. Скажем… лет так пятнадцать-двадцать назад… Но это навскидку. А чтобы сказать точнее — надо изучать все имеющееся.

Зачем?

А вдруг они не исчезли? Эти диджи в кожаных пальто с металлическими пуговицами… Они запросто могут быть в любом другом месте огромного цифрового мира. И однажды нагрянут в гости со своими постулатами, кастетами и браунингами…

И скажут нам: «Вы есть чужаки! Марш в концлагеря! Мы сдержим и направим вас!»

Спасибо, но нам такого не надо.

На отдельном листке набросав коротенький план действий для Туффи и халфгола, что согласились потрудиться еще часик, я прихватил старый рюкзак, спрятал его под полой пластикового плаща, в другой руке зажал шеи мертвых уток и потопал домой.

Все…

Отдых. Я заслужил… Жирдяй устал и хочет борща…

Я уже подходил к нашему странноватому семейному очагу, уютному, но менее всего похожему на дом — а ведь были нормальные стройматериалы, но я их охране отдал — когда увидел, что у условно очерченной границы выбранного мной участка переминается гость.

Влад автомеханик.

— Чего мокнешь? — устало спросил я. — Зашел бы.

— Да я… День добрый тебе.

— Ого, — удивился я, пожимая его мокрую цифровую руку. — Чего так официально?

— Ну вроде как размолвки у нас с тобой возникли, — кашлянул Влад. — Мелкие недопонимания…

— Заходи, — вздохнул я. — Чаю выпьем.

Леся уже успела вернуться со своей торговой смены. Муж добывает — а жена продает. Как-то так… Ну или почти так — мы же не сугубо личной наживы ради. Тут, блин, не до жиру — выжить бы. Про это я и хотел поговорить с Владом, если я правильно понял ту причину, ради которой он сюда пришел.

Отдав небогатую добычу — встреченную радостно — я попросил чаю во двор. Там, усевшись за старый стол, я дождался пару стаканов чая, пододвинул один Владу и вопросительно на него воззрился.

— В цене мы с тобой чуток не сошлись, — уже куда легче заговорил автомеханик, сжимая и разжимая свою кибернетическую руку. — Бывает. Признаю, что тут больше моей вины. Слишком дорого я оценил свое время. И… как-то грубовато я разговаривал в прошлый раз. Опять же не с тобой о цене договаривался, а с Туффи. Мне тогда лясы точить некогда было, торопился я, может, он решил, что я грублю…

— Лясы точить, — мягко улыбнулся я. — Ну да… время поджимает.

— Но это же не повод ссориться, верно? Мы с самого начала вместе. Помнишь, с чего все начиналось?

— Не-а, — покачал я головой и с улыбкой взглянул в оторопевшее лицо Влада. — Мне некогда вспоминать. Если и вспоминаю — то урывками. Что-то приятное, яркое, врезавшееся в память. Вроде моей встречи с Лесей. Или звучные слова деда Федора.

— Ну я к слову…

— А сейчас есть время лясы точить?

— Да прекрати, Жирыч. Ну не сошлись насчет оплаты… так я ведь потому и пришел, что вину за собой чувствую. Готов скинуть цену.

— Ты не понял, Влад. Ты реально не понимаешь…

— Походу так… ты о чем? Деньги…

— Деньги, деньги, деньги, — вздохнул я. — В этом проблема. Мне кажется, что ты заигрался…

— Не понял…

— Может, и не понял, — кивнул я. — Так я поясню. Ты… ты решил, что попал в игровой мир. И старательно отыгрываешь свою роль — мастер-автомеханик с кибернетической рукой, что с нуля строит свою крутую мастерскую, выполняет заказы по ремонту, зарабатывает деньги, сколачивает небольшую команду механиков-помощников, повышает уровни и знания, заключает новые сделки, опять чинит, создает… Незаменимый крутой спец нарасхват… нет времени передохнуть, а уж лясы точить так точно некогда… Влад-спец…

— Погоди-ка… если ты это мне в укор говоришь — так я не слышу ничего плохого. Все так и есть. Ни у кого не ворую, никого не граблю, даю людям работу, стараюсь все заказы выполнить в срок, иногда и в долг верю. Тебе вот всегда поверю — потому что доверие есть.

— Я тебе в укор говорю, — мягко улыбнулся я. — Здесь не игровой мир, Влад. Это наш новый дом. Мы оказались во враждебном безумном мире. Вместе с детьми малолетними. Вокруг нас монстры! Рейдеры, что захватывают невинных в рабство и уводят черт знает куда! На нас обрушился явно насланный кем-то многодневный ливень. Вот-вот поселение смоет к чертям собачьим! Еще из новостей — рядом с поселением объявились невероятные твари, что, похоже, могут ускоряться в разы или наоборот время замедлять… при этом они фигачат электричеством, у них роговая броня, и они очень быстры. Нам встретилась такая тварь часов шесть назад. Она сожрала Вулфсона…

— Ох, — шедшая к нам с тарелками Леся чуть не споткнулась. — Господи… у него же подруга… ребенка удочерили.

— Вернем мы его подруге, — вздохнул я. — Дед Федор уже в курсе. Должен послать бойцов к месту его возрождения.

— Но он же…

— Да, — кивнул я. — Он умер. И тот Вулфсон, что родится, уже не будет ничего знать о недавнем прошлом. Да для него и не будет недавнего прошлого… Новый человек… Но если он оставлял для себя записи памятные…

— Оставлял. И даже видеозапись сделали на камеру — специально у Влада арендовали одну…

Влад смущенно кашлянул. Никак не отреагировав, я принял у Леси тарелки с супом и принялся за еду.

— Ты меня винишь в том, что вокруг нас полный беспредел?

— Не, — покачал я головой. — В беспределе ты не виноват, Влад. Как по мне, ты виноват в том, что гребешь только под себя. Смекаешь? Все себе, себе, себе родимому. Больше техники в личный склад, больше консервов, снаряжения, итолов. Ты отменно отыгрываешь свою роль чуток прижимистого, но держащего свое слово дорогого спеца.

— Да не отыгрываю я ничего и никого! — не выдержал наконец и взорвался автомеханик, резким движением смяв в стальном кулаке ложку, что тут же рассыпалась облачком праха. — Я такой и есть! Всегда таким был — даже там, в той реальной жизни!

— Не-не, — покачал я головой. — Эта жизнь — тоже реальна. Теперь — реальна. Другой у тебя не будет.

— Да знаю я! Понимаю!

— Знаешь, — согласился я. — Понимаешь. Но… ведешь себя как последний кусок дерьма. Леся! Дай гостю новую ложку, пожалуйста…

— Несу!

Все время, пока вернувшаяся Леся расставляла на столе тарелки с маленькими лепешками и салатом, кружки с кофе и солонку с перечницей, мы молчали, глядя в тарелки. Едва она ушла, я, не давая побуревшему от злости Владу сказать ни слова, продолжил говорить:

— Ты ведешь себя как гнида. Ты повышаешь цены нам, Искателям. Тем, кто отправляется в дикие территории и там, рискуя собственными задницами, пытается отыскать полезные вещи. Полезные для всех, а не только для Искателей. Сегодня львиную долю того, что мы привезли — потеряв одного человека! — я отдал поселению. Отдал бесплатно. Оружие, снаряжение, боеприпасы, кое-что из еды и лекарств, немного одежды и стройматериалов. А ведь я мог бы поступить как ты, Влад — не отдать, а продать. Втридорога. И дед Федор купил бы — а куда ему деваться, если на его шее с каждым днем все больше детей, женщин и дряхлых стариков, что пока не помолодели и еле двигаются. Куда ему деваться, если из-за ливня десятки людей прямо сейчас сидят под проливным дождем и в буквальном смысле слова прикрываются листьями лопуха… куда ему деваться, если детей некуда спать положить…

— Да понял я!

— Не… ты еще не понял. Ты, похоже, в свое время переиграл в постапокалиптичные игры и перечитал книг того же жанра. Ну я так думаю. Если ошибаюсь — ты извини. Просто ведешь ты себя именно так. Единоличник, что потихоньку готовится к любому исходу. И выглядишь ты сейчас как тот, кто в случае чего просто прыгнет в свою навороченную тачку с багажником, забитым вещами для выживания и… свалит за горизонт, спасая собственную задницу.

— Я бы так никогда не…

— Что? Еще не сделал себе навороченную тачку с мощным движком? Сделал ведь. Я уверен в этом.

— Ну…

— Не создал на всякий случай НЗ?

— Тревожный чемоданчик! Это разумно! Никто не знает, когда судьба покажет тебе задницу!

— Разумно, — кивнул я. — И ты давно сделал себе неприкосновенный запас. Но ведь ты продолжаешь грести под себя…

— Я работаю на нужды поселения пять-шесть часов в день! Почти ничего не прошу взамен — разве что расходники восстановить!

— А я сутками! Бесплатно! — рявкнул я и сам удивился, насколько зло это прозвучало. — Работаю! И на поселение! И на Искателей! Я сейчас поем борща, выпью чаю, посижу с женой пару часов — и обратно! Вкалывать! Разбираться с заданиями, проверять, где заливает дождем, нет ли протечек в вагонах, живы ли патрулирующие периметр базы охранники, как там дела с поездом… да смысл перечислять? Тут ведь главное — выложиться по полной и сделать это не наживы ради! Кто тебе сказал, что когда рейдеры окружат неподготовленное к обороне поселение, ты сможешь прорваться и убежать?

— Да я и не собирался! За кого ты меня держишь?

— Я? — удивился я, заставляя себя чуть успокоиться и вернуться к поеданию невероятно вкусного борща. — Слушай… тут есть всего два варианта… Вариант первый — ты думал, что колесный поезд — это моя личная тачка для выездов на экскурсию. И поэтому ты взял и поднял мне цену на свои услуги в три раза, да еще потребовал, чтобы я тебя перед дедом Федором отмазал от работ на поселение. И второй вариант — ты знал, что мощный поезд нам критично важен для дальних вылазок в неизведанные зоны и для транспортировки обратно всего найденного — на благо городу. И хотя ты это знал… ты все равно взял и поднял цены в три раза, да еще и…

— Все, — поднявшись, Влад резко отвернулся и пошел прочь. — Я понял тебя.

— Хорошего дня, Влад, — улыбнулся я ему в спину. — Хорошего дня.

Я успел доесть свой суп и выпить чаю и уже хотел подняться, когда подошедшая сзади Леся обняла меня за плечи и тихо спросила:

— Ты чего такой ерепенистый сегодня… кричал чуть ли не на всю базу…

— Если мы не успеем сделать все для надежной обороны… нам крышка, — вздохнул я. — И мы не знаем, сколько времени у нас в запасе. Понимаешь? Рейдеры могут ударить завтра. Или прямо сегодня. Сейчас надо забыть о личной наживе. Потом заработаем — времени полно! Мы бессмертны! А сейчас главное — выжить. А как выживать, если я должен отдавать половину добытых запчастей не поселению или искателям, а Владу механику? А теперь он потребовал в оплату полные итолы — считай, золотые монеты. Это не перебор? Над нами тучи! Погляди! — я ткнул пальцем в дрожащий от ударов ливня пластиковый навес над столом. — Черные тучи над головами! Вот-вот грянет…

— Не пугай меня так…

— Ты инструкции получила? — вздохнул я.

— Эвакуация в бомбоубежище? Получила. Мы уже даже отрепетировали со всеми соседями нашими — чтобы вместе. Но оно же даже не отрыто пока…

— В процессе, — подтвердил я, со вздохом поднимаясь. — Все у нас в процессе. И ничего не закончено…

— Влад обиделся, — заметила Леся и тут же добавила: — Хотя мне его почему-то не жалко…

— Он хотел поговорить со мной — он поговорил, — улыбнулся я и поцеловал ей ладошку. — Не бери в голову. А я пошел — проверю, как там наши дела…

— Ночуешь дома?

— Ага.

— Хорошо… на ужин будут утиные котлеты и суп.

— Точно приду пораньше, — рассмеялся я, накидывая капюшон и выхода в дождь.