Живые мертвецы в Далласе

Глава 7

Я потянулась и посмотрела на светящиеся часы, стоявшие на столике у кровати. Еще не рассвело, но до рассвета оставалось не так уж много времени. Билл уже лежал в своем гробу; крышка была закрыта. И почему я проснулась?

Что-то мне надо было сделать… Часть меня удивлялась собственной глупости, пока я натягивала шорты и футболку. Мое отражение в зеркале, на которое я лишь слегка взглянула, выглядело ужасно, и причесываться я начала, не глядя в зеркало. К моему приятному удивлению, моя сумка лежала на столе. Кто-то принес ее из штаб-квартиры Братства прошлой ночью. Я засунула в нее пластиковый ключ и через силу поплелась по пустынному коридору.

Барри на дежурстве не было, а его коллега, видимо, был слишком хорошо воспитан, чтобы спрашивать меня, что я тут делаю в таком виде, как будто упала с самосвала. Он вызвал мне такси, и я объяснила водителю, куда мне нужно. Таксист покосился на меня через зеркало заднего вида:

— А может, вас в больницу отвезти? — выдавил он.

— Да нет, я там уже была… — Но это, похоже, ничуть его не убедило.

— И чего ты мотаешься среди этих вампиров, если они так с тобой обращаются?

Машина тронулась. Дорога была почти пуста, как всегда в предрассветный час воскресного утра. Всего пятнадцать минут заняла дорога до того самого места, где я была прошлой ночью — до автостоянки Братства.

— Вы не подождете меня? — спросила я у шофера. Это был старик лет шестидесяти, седой, без одного переднего зуба, одетый в рубашку на кнопках вместо пуговиц.

— Почему бы и нет? — ответил он, вытащил из-под своего сидения вестерн Луи Ламура и включил лампу на потолке салона.

На освещенной фонарями стоянке не видно было ни следа событий прошлой ночи. Стояло всего несколько машин, по-видимому, оставленных с вечера. Одна из этих машин, как мне показалось, принадлежала Гэйбу. Интересно, а была ли у Гэйба семья? Наверное, нет, во всяком случае, я на это надеялась. Во-первых, он был таким извергом, что их жизнь была бы незавидной, во-вторых, им теперь пришлось бы всю жизнь удивляться, как же он умер. И что теперь будут делать Стив и Сара Ньюлин? Много ли осталось от их Братства? Наверное, оружие и продовольствие все еще хранились в церкви. К Апокалипсису они, что ли, запасались?

Из теней, окружавших церковь, показалась фигура. Годфри. Он был по-прежнему без рубашки и по-прежнему казался шестнадцатилетним подростком. Только странные татуировки и глаза выдавали, что это не так.

— Я пришла, чтобы увидеть, — сказала я. Хотя, должно быть, правильнее было бы сказать «стать свидетелем».

— И зачем?

— Я должна тебе.

— Но я же злое существо!

— Да, это так. Но ты совершил добро, когда спас меня от Гэйба.

— Что? Убив еще одного человека? Да я и не заметил. Одним больше, одним меньше… А так я хотя бы спас тебя от унижения.

Его голос взял меня за душу. Зарево на востоке было слишком слабым, фонари еще горели, и в их свете мне стало ясно видно его обманчиво юное лицо.

Наверное, это было ужасно глупо, но я заплакала.

— Как мило… — сказал Годфри. Его голос уже удалялся. — Хоть кто-то поплачет обо мне напоследок. Не думал я, что так будет…

Он отошел на безопасное расстояние.

А потом взошло солнце.

Когда я вернулась к такси, водитель убрал свою книжку.

— Там у них что, пожар? — спросил он. — Я видел, как что-то дымится, и уже хотел было пойти посмотреть!

— Все уже кончилось — ответила я.

Я терла лицо где-то около мили, а затем смотрела из окна на улицы просыпающегося города.

Вернувшись в отель, я снова зашла в нашу комнату. Я сняла шорты, легла в постель и заснула, как будто стараясь выспаться впрок.

Билл разбудил меня уже после заката своим любимым способом: я проснулась от того, что моя футболка была задрана, и его темные волосы терлись о мою грудь. Его рот нежно обсасывал половинку того, что он называл самой красивой парой грудей на земле. Он старался следить за своими клыками, которые держал полностью втянутыми.

— Ну же, тебе нравится, когда я делаю это очень, очень осторожно? — шепнул он мне.

— Только если ты обращаешься со мной, как если бы я была сделана из стекла… — тихо ответила я.

— Нет… это же не стекло! — ответил он, поглаживая меня. — Это же теплое… и влажное!

У меня перехватило дыхание.

— А вот так? Тебе так не больно? — Его рука заработала жестче.

— Билл… — Вот все, что я смогла сказать. Наши губы соприкоснулись, и его язык задал знакомый ритм.

— Ложись на бочок — прошептал он. — Я позабочусь обо всем.

И он позаботился.

— А что это ты в майке? — спросил он полчаса спустя. Он подогрел в микроволновке бутылку крови из холодильника. Моей крови он не взял нисколько: я и без того была слаба.

— Я ездила на стоянку и видела смерть Годфри.

Его глаза уставились на меня, посверкивая.

— Что?

— Годфри встретил рассвет… — Фраза, которая когда-то казалась мне до тошноты мелодраматичной, теперь прозвучала из моих уст вполне естественно.

Повисло молчание.

— И как же ты узнала об этом? И как узнала, где его найти?

Я пожала плечами — по крайней мере, настолько, насколько это можно сделать, лежа в постели.

— Я просто подумала, что он не изменил своему изначальному плану. Он, по-моему, так раньше и хотел. И он спас мне жизнь, поэтому я не могла не прийти.

— И он что, сам пошел?

Я посмотрела Биллу в глаза.

— Да, он погиб храбро. Он ушел по собственному желанию. — Я не знала, о чем задумался Билл.

— Нам нужно увидеть Стэна, — наконец сказал он. — Мы скажем ему об этом.

— И зачем нам снова к Стэну? — Если бы я не была такой зрелой женщиной, я бы надула губки. Впрочем, Билл и так посмотрел на меня неодобрительно.

— Ты должна рассказать ему о том, что видела. Дать ему понять, что мы выполнили свою задачу. Да и ради Хьюго…

Этого хватило, чтобы испортить мне настроение. Я и не ожидала, что мысль о любой одежде сверх необходимой покажется мне неприятной, поэтому натянула длинное платье без рукавов из мягкого трикотажа и сандалии, и этим решила ограничиться. Билл причесал меня и надел мне серьги, потому что лишний раз поднимать руки мне было неприятно. Он позвал меня вниз, где нас дожидалась арендованная машина. Когда она прибыла в гараж, я не знала. Я даже не знала, кто распорядился ее заказать. Билл сел за руль. Я не смотрела из окна: от Далласа меня уже тошнило.

Дом на Грин-Вэлли-Роуд выглядел таким же тихим, как и две ночи назад. Но войдя внутрь, мы обнаружили, что там полным-полно вампиров. Мы прибыли прямо посреди вечеринки в честь возвращения Фаррела, который стоял посреди гостиной под ручку с красивым молодым человеком лет восемнадцати с виду. В другой руке у него была бутылка «Настоящей Крови Ноль-первой отрицательной группы», а у его спутника — бутылка колы. Вампир выглядел почти таким же жизнерадостным, как и парень.

Фаррел никогда раньше не видел меня, а потому был рад познакомиться. Он был одет, как ковбой из вестернов, и когда он поприветствовал меня, я услышала, как у него звякнули шпоры.

— Вы так очаровательны, — сказал он, помахав бутылкой синтетической крови. — Если бы меня интересовали женщины, я бы неделю только о вас и думал. Я знаю, что вы стесняетесь своих синяков, но они только подчеркивают вашу красоту!

Я не сдержала смех. Мало того, что я ковыляла, как старушка, так вся левая половина моего лица была иссиня-черной и оплывшей.

— А ты чертовски везучий вампир, что отхватил себе такую подругу, Билл Комптон! — сказал ему Фаррел.

— Я прекрасно это знаю, — ответил Билл, чуть улыбнувшись, но слова его звучали прохладно.

— Она не только отважна, но и красива!

— Спасибо, Фаррел. Где Стэн? — решила я наконец прервать этот поток лести. Мало того, что он раздражал Билла, так ведь еще и молодой спутник Фаррела начал глядеть на меня с любопытством. Я не намеревалась видеть и слышать такое снова.

— Он в обеденном зале, — ответил подошедший молодой вампир, тот, что в прошлый раз доставил в обеденный зал беднягу Бетани. Вроде бы его звали Джозеф Веласкес. Ростом он был примерно пять футов восемь дюймов, темная кожа и глаза давали знать о его испанском происхождении, а немигающий взгляд — о вампирской сущности. — Он хочет видеть вас обоих!

Я оглядела всех вампиров и немногочисленных людей в больших комнатах дома. Эрика здесь не было. Наверное, он уехал в Шривпорт.

— А где Изабель? — спросил Билл, стараясь попасть в тон разговора.

— Изабель наказана, — ответил Джозеф так тихо, что его почти не было слышно. Он явно не хотел разговаривать об этом даже вполголоса, и раз уж Билл счел это разумным, я решила, что мне лучше вовсе помолчать. — Она привела в «гнездо» предателя, и теперь ей придется расплачиваться за это.

— Но…

— Т-с-с-с.

Обеденный зал оказался столь же полон народу, как и гостиная. Стэн сидел на том же самом месте и одет был точно так же, как и в прошлый раз. Он привстал, когда мы вошли, и я поняла, что он дает всем понять важность нашего визита.

— Мисс Стакхаус, — церемонно произнес он, осторожно взяв мою руку. — Билл. — Стэн осмотрел меня, его взгляд из-за заклеенных скотчем очков, казалось, ни единой детали не пропустил, так пристально он рассматривал мои синяки.

— Расскажи мне все, что произошло вчера, не умолчав ни о чем, — сказал он.

Это очень сильно напомнило мне, как Арчи Гудвин отчитывался перед Ниро Вульфом.

— Биллу, наверное, не захочется слушать это второй раз. — Я надеялась избежать подробностей.

— Ничего, Билл потерпит.

Мне ничего не оставалось, кроме как рассказать все, начиная с момента, когда Хьюго подобрал меня у отеля «Тихая Гавань». Я постаралась нигде не упомянуть имя Барри, потому что не знала, хочется ли ему оказаться в поле зрения далласских вампиров. Я назвала его просто «служащим в отеле». Естественно, если бы они захотели установить его личность, им бы это удалось.

Когда я дошла до того, как Гэйб отправил Хьюго в камеру Фаррела и попытался изнасиловать меня, мои губы вытянулись в напряженной усмешке. Я так напряглась, пытаясь ее сдержать, что казалось, будто кожа на лице вот-вот лопнет.

— Чего это она? — спросил Стэн у Билла, как будто меня и не было рядом.

— Она всегда так делает, когда нервничает — ответил Билл.

— Ага. — Стэн еще более внимательно посмотрел на меня. Я помолчала и начала собирать волосы в конский хвост. Билл протянул мне резинку, которую достал из кармана, и, преодолевая боль, я стянула волосы в тугой хвост, вокруг которого трижды обернула резинку.

Когда я рассказала Стэну о той помощи, что оказали мне оборотни, он наклонился ко мне. Он хотел знать больше, чем я сказала, но я не стала называть имен. Он казался необычно задумчивым, когда я рассказала ему о том, как высадилась у отеля. Я не знала, упоминать Эрика или нет, и решила умолчать о нем. Он все-таки был из Калифорнии. Вместо этого я сказала, что пошла в комнату ждать Билла.

А потом я сказала про Годфри.

К моему удивлению, Стэн не воспринял смерть Годфри спокойно. Он попросил меня повторить рассказ и повернулся в кресле в другую сторону, пока я рассказывала заново. Пока он не глядел, Билл ободряюще меня поласкал. Когда Стэн повернулся ко мне, в его руке был носовой платок с алыми пятнами. Так, оказывается, вампиры все-таки способны плакать. И, оказывается, правда, что слезы у них кровавые.

Всхлипнула и я. За столетия детоубийств Годфри заслужил смерть. Интересно, многих ли людей осудили за то, что совершил он? Но Годфри все же помог мне и унес с собой самую ужасную ношу вины и горя, что я когда-либо видела.

— Какая решительность и смелость… — восхищенно проговорил Стэн. Похоже, его слезы были вызваны не горем, а восхищением. — Это даже меня заставило всплакнуть! — сказал он, как если бы это было большой честью. — После того, как Билл той ночью узнал Годфри, я навел справки и выяснил, что он из «гнезда» в Сан-Франциско. Его собратья, должно быть, огорчатся, узнав об этом… и о том, что он предал Фаррела. Но и о его решительности и верности своему слову!

От слез синяки на моем лице нестерпимо заболели, я вытянула из сумочки бутылочку с «Тайленолом» и вытрясла в ладонь две таблетки. Стэн подал знак, и молодой вампир протянул мне стакан воды. К его удивлению, я проговорила: «Спасибо!».

— Это тебе спасибо за все, что ты сделала, — резко ответил Стэн, как будто неожиданно вспомнил о манерах. — Вы выполнили ту работу, ради которой вас наняли, и даже больше. Спасибо за то, что вовремя нашли и освободили Фаррела, и мне жаль, что вы пострадали, выполняя эту задачу.

Это звучало как разрешение уйти.

— Простите — проговорила я, качнув стул. Билл у меня за спиной сделал резкое движение, но я не обратила на это внимание.

Стэн поднял брови.

— Что такое? Чек с вознаграждением будет отправлен в ваше представительство в Шривпорте, как мы и договорились. Но я бы попросил вас остаться здесь на этот вечер, мы ведь отмечаем возвращение Фаррела.

— Но мы договорились, что если виновен будет человек, то его сдадут властям, а не станут наказывать по вампирским законам. Где же Хьюго?

Стэн осуждающе посмотрел на Билла. В его глазах читался вопрос: «Что ж ты так распустил свою смертную подружку?»

— Хьюго сейчас вместе с Изабель — уклончиво ответил он.

Мне не хотелось знать, что это значит, но для меня было делом чести разобраться во всем.

— Получается, наша договоренность для вас ничего не значит? — сказала я, зная, что это действительно заденет Стэна.

Все вампиры ужасно горды, и Стэн не был исключением: я даже в краску его вогнала своими словами. Ничто не могло его так разозлить, как обвинение в нечестности. Я отпрянула, до того ужасно исказилось его лицо. Спустя несколько секунд в нем уже не было почти ничего человеческого: губы втянулись, обнажив челюсти, клыки, напротив, вытянулись, а тело сгорбилось и будто удлинилось.

Где-то мгновение он стоял так, после чего, чуть успокоившись, сделал жест рукой: идем. Билл последовал за мной, и мы двинулись по следам Стэна вглубь коридора. По бокам его располагалось шесть спален; все были заперты, и из-за одной доносились звуки секса, которые трудно с чем-то спутать. Слава богу, нам было не сюда.

Мы поднялись по лестнице, что для меня было несколько болезненно. Стэн ни разу не оглянулся и не замедлил шаг. По лестнице он шагал так же широко, как и прежде по коридорам, и в конце концов остановился у двери, ничем не отличавшейся от других. Он отпер дверь и жестом пригласил меня войти.

Вот этого мне ужасно не хотелось. Но пришлось — и я вошла, оглядевшись.

Комната была почти пуста. К одной стене была прикована Изабель, конечно же, серебряной цепью; к противоположной — Хьюго. И тот, и другая были в полном сознании и уставились на меня.

Изабель кивнула мне, как будто просто встретила меня на улице, хотя была совершенно обнаженной — кроме запястий и лодыжек, обмотанных тряпками, чтобы серебро цепей не обжигало ее, а только отнимало силы.

На Хьюго тоже ничего не было. Он не сводил с Изабель глаз. Бросил на меня взгляд, просто чтобы узнать, кто пришел, и снова уставился на нее. Я постаралась не показать своего смущения, ведь вроде бы ничего особенного не увидела; но все-таки это были первые, кроме Билла, обнаженные взрослые, увиденные мною в жизни.

— Она не может высосать его, хоть и голодна, — произнес Стэн. — А он не может взять ее, хоть и ужасно хочет. Им так сидеть несколько месяцев. А что сделал бы с Хьюго человеческий суд?

Я задумалась. А что, в самом деле, такого противозаконного сделал Хьюго? Он обманул вампиров, попав в далласское «гнездо» нечестным путем. Он любил Изабель, но предал ее собратьев. Хм… Так нет же в уголовном кодексе такой статьи!

— Ну, за то, что он сделал в обеденном зале…. — начала было я. Вроде бы это противозаконно. Вроде бы.

— И много ли ему за это дадут? — спросил Стэн.

Хороший вопрос. Немного, наверное. Возможно, человеческий суд вообще не осудил бы подобное преступление против вампиров. Я вздохнула, и Стэн счел это достаточным ответом.

— И что еще сделал Хьюго?

— Он привел меня в Братство не совсем честно… Ну, не то чтобы незаконно. Ну, как бы сказать?

— Поточнее.

Хьюго все так же продолжал пялиться на Изабель.

Да, наверное. Он причинил зло, хоть и не творил его сам, в отличие от того же Годфри.

— И долго вы его тут будете держать? — спросила я.

— Три-четыре месяца — пожал плечами Стэн. — Не сомневайтесь, мы его кормим. А вот Изабель не кормим.

— А потом что?

— Ну, хотя бы освободим его от кандалов.

Билл взял меня за руку и сжал. Видимо, он не хотел, чтобы я любопытствовала дальше.

Изабель поглядела на меня и снова кивнула. Видимо, она не возражала против приговора Стэна.

— Все в порядке, — тихо сказала я ей. — Все в порядке. — С этими словами я повернулась и медленно пошла к лестнице.

Казалось, я потеряла часть себя, но не могла понять, что должна была сделать по-другому. Чем больше я об этом думала, тем более запутавшейся себя ощущала. Ну не привыкла я решать вопросы морали. Есть плохие вещи, а есть не очень плохие…

Ну, было и что-то среднее. Не хорошее и вроде бы не слишком плохое. Например, спать с Биллом, который мне не муж — хотя он и не мог стать моим мужем согласно законам, — или говорить Арлене, что платье ей идет, хотя оно ужасно.

Мысли все бегали вокруг того, что я увидела в комнате вверх по лестнице. К собственному удивлению, Изабель мне было жаль гораздо больше, чем Хьюго. Он, в конце концов, осознанно поступил плохо, а вина Изабель была лишь в халатности.

Времени на подобные бесплодные рассуждения у меня было предостаточно, благо Билл куда-то ушел — видимо, проводить время на вечеринке. Я всего раз или два в жизни, кроме этого, видела смешанное общество людей и вампиров, и давалось это смешение по-прежнему нелегко обеим сторонам, даром что вампиризм был официально разрешен уже два года. Нет, открытое «питье» (то есть сосание крови) из людей было по-прежнему абсолютно запрещено, и я могу засвидетельствовать, что здесь, в далласском «гнезде», этот закон соблюдался. Время от времени я, конечно, видела, как люди уходили наверх с вампирами, но возвращались вполне живыми и ничуть не ослабевшими. Уж на это я обратила особое внимание.

Билл так долго не был в компании себе подобных, что пообщаться с ними для него оказалось явным удовольствием. Он не переставая разговаривал то с одним, то с другим вампиром, то вспоминал Чикаго двадцатых годов, то обсуждал развитие вампирских «гнезд» в разных уголках мира. А я так плохо себя чувствовала, что вполне довольствовалась сидением на диване, прихлебывая время от времени «отвертку». Вроде бы я должна была радоваться перерыву в работе, радоваться, что не обслуживаю столики у Мерлотта, но все же мне хотелось вернуться. Я не привыкла к отклонениям от рутины.

Рядом со мной на диван плюхнулась какая-то женщина, видимо, чуть-чуть помладше меня. Потом я узнала, что ее сюда пригласил Джозеф Веласкес, тот самый вампир, который был здесь кем-то вроде охранника. Ее звали Труди Пфайфер. Прическа ее напоминала темно-красный торчащий хохол, нос и язык были проколоты, а макияж мрачно-брутальный, с черной помадой. Она сообщила, что этот цвет называется «Могильная гниль». Джинсы у нее были настолько тесными, что казалось удивительным, как она в них еще может садиться и вставать. Вязаный топик был очень коротким, демонстрирующим пупок — тоже проколотый. То, что я надела в ночь встречи с менадой, по сравнению со всем этим выглядело ужасно скромно. Одним словом, было на что посмотреть.

Побеседовав с ней, я убедилась, что все же она была не такой уж и странной, как можно подумать по ее внешности. Труди была студенткой колледжа, и выслушав ее, я поняла, что, встречаясь с Джозефом, она злила своих родителей, как быка красной тряпкой.

— Даже если бы я познакомилась с ним вслепую, они все равно бы возражали… — сказала она.

— Они терпеть не могут всю эту мертвечину, так? — Я попыталась показаться впечатленной.

— Да, они по жизни такие! — Она несколько раз кивнула и махнула своими длинными черным ногтями. — Мама постоянно твердит: «Неужели ты не можешь с нормальным живым человеком встречаться?». — При этих ее словах мы обе засмеялись.

— А что там у тебя с Биллом? — Она приподняла и опустила брови, дабы показать, чем в действительности интересуется.

— Ты насчет…

— Да-да, как он в койке? Джозеф просто невероятно крут!

Не то чтобы я была удивлена… скорее разочарована. Я подумала где-то минутку и ответила:

— Рада за тебя…

Если бы это была моя подруга Арлена, я бы подмигнула ей и улыбнулась, но с едва знакомыми я не собиралась обсуждать свою половую жизнь, а ее отношения с Джозефом меня абсолютно не интересовали.

Труди перешла к стойке за новой банкой пива и начала что-то обсуждать с барменом. Я прикрыла глаза и расслабилась, отдыхая, однако почувствовала, как рядом со мной кто-то садится. Я приоткрыла глаза, чтобы посмотреть, кто это. Эрик. Замечательно…

— Ну, как ты? — спросил он.

— Вообще-то получше, чем кажусь с виду, — соврала я.

— Ты видела Хьюго и Изабель?

— Да. — Я опустила взгляд на свои руки, сложенные на коленях.

— И как ты считаешь? Справедливо?

Да что это он, провоцирует меня, что ли?

— В чем-то да… — ответила я. — Если, конечно, Стэн не обманет.

— Надеюсь, ты не сказала этого ему?

— Да нет. Я не такая болтушка. А вы все уж очень гордые!

— Да, это так… — удивленно ответил он.

— Ты приехал только для того, чтобы проверить меня?

— В Даллас?

Я кивнула.

— Да. — Он пожал плечами. — Мы в первый раз оказываем тебе кредит доверия. Я хотел без официального визита убедиться, что все прошло гладко.

— Стэн знает, кто ты?

Эрик посмотрел на меня заинтересованно.

— Я не слишком это скрывал, — сказал он наконец. — Стэн на моем месте сделал бы то же самое.

— Может, хоть теперь ты позволишь мне вернуться и оставишь нас с Биллом в покое?

— Нет, ты показала себя слишком полезной, — сказал он. — И я надеюсь, что чем чаще мы будем видеться, тем больше я буду тебе нравиться.

— Как наркотик?

Он засмеялся, но его взгляд был совершенно серьезен. О черт.

— А ты особенно соблазнительна в этом платье, под которым ничего нет! — сказал он. — Бросила бы ты Билла и пошла ко мне по своей воле, он бы слова не сказал против.

— Я не намерена делать такие вещи, — твердо сказала я… И вдруг нечто промелькнуло на краю моего сознания.

Эрик хотел что-то сказать, но я прикрыла ему рот рукой. И покачала головой из стороны в сторону, пытаясь лучше почувствовать то, что меня обеспокоило.

— Помоги мне, — сказала я.

Не сказав ни слова, Эрик помог мне подняться. Я наконец почувствовала опасность, и мои брови сдвинулись.

Они были вокруг нас. Они окружили весь дом.

Их мысли были напряжены почти лихорадочно, и я бы услышала это, если бы не трепотня Труди, намного раньше.

— Эрик! — сказала я, пытаясь уловить столько мыслей, сколько смогла… Я услышала обратный отсчет и команду… О Господи!

— На пол!! ! — крикнула я во весь голос.

Каждый вампир подчинился. И когда Братство открыло огонь, первыми погибли люди.